Фотовоспоминания об апреле 2003-го
1 Камни и фонари
2 Взгляды по сторонам
3 Кутна Гора
4 Костница
5 Замок Чешский Штернберк
---
Камни и фонари
Маршрут: в прошлое
Прошло почти 3,5 года с моего первого визита в Прагу. Помню тогдашнее свое состояние восторга и какой-то горячки. Около тысячи фотографий. Четыре захода в фотосалон на Мюстеке, чтобы слить на диски флэш-карту. И снова в бой. А по приезду — два дня к ряду сидишь и собираешь кольцевую панораму Праги, которую настрелял с рук со Cтароместской башни. И даже совершенно незачем исправлять несколько серьезных нарушений плоскостей, часто именно так и воспринимаются сказочные уличные лабиринты.
СМОТРЕТЬ панораму в полный размер
Парки, сады, арки, люди, пивные, пороги, фонари, мосты, чайки, трамваи, деревянные балки, камни, кофейни, книжные подвалы, скворцы, черепичные крыши, винарни, лебеди. ПРАГА. С прошлого раза я сделал важный вывод — фотоаппарат здесь мешает чувствовать в полную силу. Быть в Праге с фотоаппаратом нужно лишь первый раз, хотя и тогда он — обуза. Ты отрезан от мира несколькими линзами объектива и страхом упустить ту или эту картинку. Этакая боязнь, что сюда ты еще раз можешь попасть совсем не скоро, и «поэтому надо наснимать как можно больше». И как-то безуспешно пытаешься сохранить дух этого города, который надо на самом деле не сохранять, но жить им. По первости ты палишь во все стороны и недоумеваешь — везде хорошо! Здесь удивительный домовый герб; тут искусно выкованная вывеска; вон там почти оранжевые черепицы уходят за горизонт; у дороги — смешной знак с дядькой в шляпе;
не говоря уже об этом чудесном канализационном люке под ногами! Хотя, кто их там не фотографировал? Странно, что еще нет позолоченных часовых стрелок и цифр. Орлой или решка?
И так до бесконечности. Город, в котором сложно сделать некрасивый снимок. И в котором уже так сложно сделать его оригинальным. Навалились мраки или пошел снех, выглянуло слунце или с неба обрушился лияк — и город меняет лицо от мрачного петербуржско-достоевского к зимне-сказочному, или от ясного к романтичному и немного грустному. Поэтому так важно выстреляться в первый раз, а во второй — по возможности забыть про фотоаппарат и просто жить этим местом.
И целая коллекция фонарей! Причем снимал-то я их как раз не специально! Просто заметил, что среди выбранных к публикации фотографий, где-нибудь да обязательно будет фонарь! И что интересно, на фото сверху он также присутствует, и отражает синее-синее небо. И если бы не писал этих строк, то и в жизни б не подумал, что фонари везде одинаковы. А картинка всегда разная! Тут словно песочные игрушечные домики с лесенками и арками, там — холодный узкий коридор. Здесь улочка c строго односторонним движением для полных людей! Да еще дом с окнами из солнечного света! Местный инженер-светотехник, мой собрат по образованию, с утра пораньше уже на стремянке. Три странных барашка, покачивающиеся под крышей. Фонари, фонари, фонари.
И дом «У Чешской Орлицы», мимо которого мы пройдем спустя несколько лет, почти ночью, в магическом свете, опять-таки, фонаря (!), под мыслями о Кафке. И конечно же, я даже не вспомню, что когда-то уже был здесь и видел этот дом, и даже фотографировал его! И может быть хотя бы только из-за подобных совпадений и мыслей уже стоит делать фотографии... Ах, если б еще старик в сером плаще шел там же и в этот раз!
(слева — 2003 г., справа — конец 2006-го).
И сход на остров Кампа. А далее — стена. (Это безумие — здесь опять фонари, и я их только что заметил!) И я очень хорошо помню, зачем я сфотографировал этот кусок стены. За минуту до меня здесь стояла девушка лет двадцати, она делала этот снимок. И мне захотелось вдруг понять ее эмоции, именно сейчас, в данный момент, взглянуть ее глазами. Вот такая память сохранилась о неизвестном человеке, в виде кадра с историей. И кирпичной разрушенной стеной.
Вот такая Прага. Каменная. И Живая.
---
Взгляды по сторонам
Маршрут: в прошлое
Уверен — не ошибусь, если назову этот вид самым известным не только в столице, но и во всей Чехии. Он хранится на миллионах взглядоносителей — на пленках, холстах, электронных микросхемах. И только небо всегда отличает одно от другого. Но вы-то всегда знаете, что вот эта картинка — ваша, а все остальные — нет.
Разглядывать любую фотографию старой Праги — сплошное удовольствие. И основная приятность состоит даже не в любовании красотой (хотя ее там — море безбрежное), а в восстановлении собственных маршрутов, с последующей инкрустацией в них собственных (и потому неповторимых) воспоминаний и ощущений. Типа «вон там, у желтого дома, помнишь, мы выпили расчудесного черного пивка; а там, ну во-он, видишь, у белой стены с двумя окнами на чердаке, познакомились с веселыми итальянцами; а вот тут, во дворе, пару лет назад мы с соседкой пили вино, я еще тогда надрал каких-то синеньких цветов в калитке напротив...» ну и так далее, до бесконечности. У каждого здесь есть своя удивительная история.
Ориентиры, как всегда, в виде самых высоких построек — позеленевшая медная башня костела Святого Гавела (вообще их там две, но при таком ракурсе произошло башнезатмение... хе-хе, неплохое словцо родилось!); справа — с продолговатой красной крышей (ну вот, теперь мозг заработал на ассоциации, и в текст лезет слово крышесношение) — костел Девы Марии Снежной; почти по центру темнеет громадина Народного музея, а еще левее, практически на горизонте, торчат два черных шипа собора Святой Людмилы. С такого расстояния последний очень похож на Вышеградский. Такое вот куполотемнение и шпилеторчание.
Вдруг подумалось, что черный (а на самом деле золотой) шар под ногами льва повторяет картинку полного солнечного затмения. И катит этот шар задними лапами черный (а на самом деле золотой) лев! И черные же (а на самом деле опять-таки золотые) ангелы встали по сторонам его, и разверзлись тучи над светом. Прямо сюжет рождается...
А старые Шкоды, эти райские птицы в каменных садах Праги! Мне думается — ни один прочий автомобиль не впишется сюда лучше. Начищенные до зеркального блеска, сияющие хромированными деталями, яркие красные и желтые купе вызывают искренний вздох восхищения.
И как после этого воспринимать убогие еврофорды, рено, опели, весь этот теперь одноликий интернационал и, боже упаси, хаммеры! Все эти машины здесь — инородные тела. Им все равно где стоять и где ездить. Но есть еще один автомобиль, достойный вечного здешнего обитания — конечно же, Трабант! Трабанты здесь, как правило, залеплены значками БМВ, разукрашены безумными красками, испещерены разными надписями.
Четырьмя словами, Трабант — это пражский автопанк почтенного возраста. И он смотрит удивленными глазами на толпы молодой поросли и грустит, вспоминая прежние добрые времена. И задницы немцев на когда-то новеньких сиденьях.
Дверь. Ржавая и кривая, на ней с трудом можно обнаружить замок и ручку. И почему-то даже после акта вандализма эти простые, «зафрактуренные» насквозь, плакаты (даже с ужасным подчеркиванием) выглядят замечательно. Изорвано и заляпано. Но как замечательно это изорвано и как замечательно заляпано! Интересно — что там, в этой каморке? Или кто?
Да конечно же, дух папы Карла! Наверняка папы Карла IV-го... Вот забавно! Как вы думаете, а может ли Карл IV иметь отцом Карла IV-го? 10 секунд на размышление. Ну? Оказывается — может! Правда, крестного. И французского. Ведь в его честь при миропомазании и сменили имя князю Вацлаву. Интересные ребусы преподносит история. А в это время на Кржижовницкой площади, у ног того самого Карла IV-го, сидят туршкольников, более всего похожие на детей главных героев из фильма Гая Ричи. Чернокожий паренек явно потерял алмаз величиной с кулак, а рыжий (который слева) — думает, каким более хитрым образом ему теперь оторвать за это голову. Второй провинившийся уже протянул ноги.
— Как это, «мы его потеряли...»? Ведь это не какая-нибудь е%*%(ная связка ключей?!
— Босс, разреши я разберусь с ним прямо сейчас? — третий слева в нетерпении разминает пальцы.
Рядом гуляют с листовками псевдо-морЯчки в белых шапочках (работники близлежащего ресторана). Названия его тоже не помню, но было уютно. Из холода да в тепло!
Хотя больше запомнилась тогдашняя погода — сильный ледяной ветер с периодическими припадками снега, который загонял в рестораны получше любых зазывал. Глинтвейн просто создан для подобных несезонных капризов. В Новый 2007 год ничего подобного не будет и близко. Из газеты Dnes, которая выйдет 2 января 2007 года я узнаю, что пражские 12,5 градусов тепла — рекорд с 1921 года! В Будейовицах так и все 13,7 (рекорд с 1984 г.)! Но это в будущем, а сейчас, в начале апреля 2003-го — ветер и утренний снег... И глинтвейн.
Я еще подумал, как правильно, что апрель на чешском — дубэн. Вот уж запросто! Зато к обеду вовсю будет светить весеннее солнце, небо зальется чистым 285-м пантоном, а желтоклювые чернокрылые скворцы забегают под кронами необычных деревьев в парке.
Господь явно ошибся в инструкциях к посадке таких деревьев и перепутал вершки с корешками.
Кстати, немного о рекламном творчестве. Помню одну из ночных прогулок, как за углом вырос из мглы очень эффектный брэндмауэр с «Кампари». Пограничные штампы Японии, Венесуэлы, Кении покрывают всю стену. Но как же не догадались использовать область трубы под колпачок бутылки! — досадовал я тогда. Шикарный бы получился экстендер!
Малостранский ресторанчик выставил уличный штендер (вот мерзкие рекламные словечки, штендер-экстендер!). Не выкидывать же моётовские бутылки. А эта грудастая крокодилица в метро! Или очаровашки из рекламной кампании «Своим визитом вы поможете восстановить зоопарк после наводнения». (Оно случилось там в августе 2002-го — вода поднялась более чем на 8 метров, затопив метро).
Но город в считанные недели впитал в себя воду и расцвел пуще прежнего!
---
Кутна Гора
Маршрут: в прошлое
Маленький, обрамленный густой зеленью, каменный городок с огромным храмом Святой Варвары. Славянско-готическое село. Наверное, в этом странном сочетании и кроется таинственность Кутны Горы. Парковый комплекс и храм более всего похожи на чуть заброшенный Пражский Град (только без стен вокруг) и одну из сторон Карлова моста.
Что неудивительно, т.к. начал проектировать «Варвару» сын «отца» собора Святого Вита. Строили и достраивали эту мощь целых пять столетий и закончили в аккурат к 1905 году! В сравнении с его обитателями мы все просто везунчики (подумаешь, лет пять ждать въезда в квартиру...). Это ведь не пятьсот, правильно?
Вокруг все какое-то красивое. И ветренное. И прохладное. Но не холодное, такое бывает ощущение, когда прикасаешься к камню ближе к вечеру, а он еще не успел полностью отдать свое тепло. И это так приятно. И камень такой шершавый, в оспинах. Словно и ему досталось от былых эпидемий шахтерского поселения. Но тучи унесли все невзгоды прочь, и наступило спокойствие.
И крыши затерялись в черных ветках красными ягодами, и тут же замечается живая зелень, и какое-то лето сразу ощущается, хотя сейчас только начало апреля. И опять прохладно-теплый ветер крутит вихры.
Огромная стена Иезуитской коллегии тянется невероятно далеко. Мимо пробежала толпа гомонящих первоклашек. Вот уж неожиданное зрелище здесь — среди этой-то тишины и аккуратной заброшенности.
Черно-белый вид на храм если и требует здесь человеческого присутствия, то не гомонящих первоклашек, а молчаливого Штирлица.
Пройдя диковинными садами на несколько сотен метров в сторону, можно очутиться на обзорной площадке, откуда хорошо просматриваются вышеупомянутые строения; и заодно сверить свой курс с внушительной розой ветров.
Но стоит покинуть эту территорию, как мы попадем в провинциальный городишко с домиками, редко превышающими два-три этажа. Со своими невероятно кривыми дорожками, городской площадью и ратушей Св. Якуба. Слово «городок» очень подходит Кутной Горе. Именно городок; с домиками и огромными хвойными деревьями.
Навстречу стройной походкой плывет незнакомка, ветер треплет ее шелковые волосы, и настроение от этого делается еще более провинциальным и романтичным.
Иногда можно подумать, что разглядываешь улицы через дверной глазок — настолько бывают неспокойны застывшие волны брусчатки.
И город тебя разглядывает в ответ, такого странного, удивляющегося всему, что здесь уже чертзнаетскольколет никого не удивляет. В честь Якуба назван и местный ресторанчик. Весьма с простым, если не сказать деревенским, интерьером. Снаружи — никого. Увидеть здесь прохожих (в городском или даже сельском понятии) — событие.
Внутри тоже никого, если не считать пары женщин за стойкой и милой любопытной девчухи 3-4 лет. Кажется, что за тюлевой шторой о стекло должен биться головой слепень (ну или муха, в крайнем случае), за столом — пахнуть молоком и пылушками (чуть затвердевшими), а где-нибудь на печке, в пыльном теплом тряпье обязательно должен урчать серый полосатый, самый что ни на есть русский, кот.Он урчит потому что лучик солнца пробивается через крошечное окошко над печкой и греет его вибрирующий от урчания бок. И за окном колодец с звенящими ведрами, кусты крыжовника и заборчик с калиткой. Но только, конечно, ничего этого там нет. Уже больше двадцати лет я не был в деревне, но вроде как побывал только что. И если бы не стулья, не штора, не эти цветные квадратики на ней, ничего бы такого не вспомнилось вдруг.
А выйдя на улицу, деревня окончательно улетучилась из головы, я опять был в игрушечном городке.
СМОТРЕТЬ панораму в полный размер
---
Костница
Маршрут: в прошлое
Сказать про Костницу (что под Кутной Горой) чего-то определенного нельзя. Внешне — обыкновенное маленькое европейское кладбище. Изнутри — огромный склад сумасшедшего коллекционера, коллекционера человеческих костей.
Черепушки, ребра, позвонки в тысячах экземпляров разложены, подвешены, собраны во всевозможные предметы быта и искусства. Ни дать ни взять — храм сатанистов. Впрочем, не обошлось и без Иисуса.
Одним словом, дурдом. На трех стремянках из черепов восседают манекены ангелочков. Сверху свешивается люстра, опять же, из черепов; и многочисленные гирлянды из того же материала под сводами. Наверное, такими здесь украшают и рождественскую елку. То-то весело!
Галерея черепов уходит вглубь. Кто-то ухитрился засунуть между них сигарету (жаль, не в зубы), отчего инсталляция приобрела черты социальной рекламы. А ведь неподалеку, по случайному ли совпадению, находится табачная фабрика Филипп Моррис.
«Вы еще курите? Тогда мы идем к вам!».
---
Чешский Штернберк
Маршрут: в прошлое
Примерно в получасе езды от Кутной Горы в южном направлении стоит замок Чешский Штернберк. Уже издали это сооружение впечатляет своим размахом и грубоватыми формами. А если это первый замок, который вы увидели в своей жизни, то, конечно, он еще более впечатляет. В словах «параллелепипед», «цилиндр», «дурында» — есть то непередаваемое понятие здоровенного, которое ощущается при взгляде на это строение.
Но сблизи-то, великан, оказывается, не так уж и сказочен! Стены в подтеках и осыпавшейся штукатурке, причем это запущение какое-то уж точно не средневековое, а вполне современное и не очень-то очаровательное. Разве что вон тот странный мостик вызывает улыбку. Я назвал его «Уголком любовника». А там в окно или по водостоку вниз, ха-ха, и только его и видели.
— Ну что, съел? — так и представляется веселый Loveлаз, скрутивший фигу в направлении рогатого барона.
А вот вид из замка соврешенно чудной. Все маленькое и картинное; единственное, чего здесь не хватает — черного паровозика от немецкой детской электрической дороги Piko.
Паровозик непременно должен с шумом проехать по мосту и повернуть налево, чтобы начать очередной круг.
Речка Сазава так странно отражает деревья, что, кажется, течет выше уровня берегов.
Внутри — замок как замок, музей как музей. Та же крученая золоченая мебель, лепнина, люстры, портреты, рога, пистолеты, кинжалы — полный набор. Единственное что приковало мое внимание — библиотека! Хороша! Вот это уже мое. А все прочие дворцовые интерьеры навевают лишь одну мысль — в таких местах хорошо покончить жизнь самоубийством. Это я понял еще давно, разглядывая фотографию ванны с золотыми ножками одного российского олиграха. Посмотришь на эту роскошь, которую никаким ампирметром не измерить, и скажешь «вот уж точно — такого не нать!».
А здесь — красота, все тепленькое, деревянненькое, книжечка к книжечке, лесенка, окно светлое-светлое — мечта увлеченного читателя!
Да, пожалуй, еще вот это трубочное собрание великолепно. Сам тонкого смысла курения не понимаю, но трубки прекрасны и сами по себе.
А это кусочек апрельской текстуры под ногами, которая здесь повсюду — смесь сочной зелени и прошлогодней увядшей листвы, да еще молодой снежок, скудно рассыпанный поверху. Кое-где проклевываются крошечные голубые цветочки, с нежными, словно светящимися, лепестками.
КОНЕЦ.
ВТОРУЮ ЧАСТЬ ЧИТАЙТЕ В ОЧЕРКЕ "ЧЕХИЯ НОВОГОДНЯЯ".
