Думал, никого, но крикнул "Намасте!" на всякий случай. Смотрю, куча зашевелилась, и из-под неё появилось заспанное нечто в грязном камуфляже без знаков различия. Из дальнейшего стало ясно, что нечто власти имеет минимум, как и английского, и что через полчаса появится шериф.
Сел ждать. Через час появилась процессия: главный в камуфле такого же грязного вида, на погоне висит рация, отчего погон сполз на грудь, с вышитой желтой звездой, двое в камуфле почище, но без погон, паренек с замотанными веревкой руками и какая-то женщина усыхающая. "Шериф", как я окрестил желтозвездного, распорядился вынести два пластиковых стула, мы сели на пленэре и он царственный жестом разрешил мне рассказ. Но его постоянно отвлекали текущие дела, как то: распорядиться, чтобы веревку сняли, а наручники надели, чтобы отвели в "камеру", потом женщина сунула ему косарь, который он выразительно покрутил перед моим носом, перед тем как замкнуть в нагрудный карман, чтобы сделали чаю, ещё какие-то распоряжения и указания, смысла которых я не понял.
Итак, я рассказал ему все. Он сказал, что завтра с утра они отправятся в Дован и он лично проверит все три гестхауса. На моё хмурое возражение, что три не надо, он вдруг провёл пальцем по пластиковому стулу и попросил денег на розыскную деятельность. К этому я был готов, и грустно поведал, что данная задержка в АСАР - непланируемая, а, следовательно, денег у меня нет. Он снова начал говорить, как далек от нас этот Дован, и что завтра с утра... Я указал, что я не американец/европеец, и что социальное неравенство в России велико, "как в Непале". Он заскучал.
Время шло. Мы парили друг другу мозги. Он говорил, что это трудный далекий путь (как будто я, бл..., оттуда только что не приходил), я же отвечал, что на оставшийся у меня косарь я должен прожить сутки и добраться до Покхары.
Он упал до пятисотки. Я привёл расклад, по которому мне ещё и не хватало. Время шло. Рядовые вокруг скучали.
Тогда он сменил тактику. Он спросил, сколько стоит смартфон. Говорить про триста тридцать баксов - значит обречь себя на помощь "полиции" в размере ста десяти - ста пятидесяти баксов. Поэтому я сказал, что смартфон мне выдала компания, и что важен не сам смартфон, а информация в нем. И добавил, глядя на него исподлобья, что моя компания занимается ураном. И плутонием.
Однако физику им преподают преотвратно, если вообще преподают. Понимания не случилось. Пришлось сказать про ядерные бомбы. Понял, но не осознал. Сука. Четыреста тысяч японцев плюс чернобыльцы осознали, а этот бугор не осознал.
Итак, диспозиция: я твержу про важную информацию от компании, которая производит ядерные бомбы, он твердит про дальнюю дорогу и личный шмон каждого уже кустика в Доване.
Пат.
Наконец до него доходит, что денег срубить не выйдет. То, что он делать ничего не будет, я знал с самоо начала. Но бумага должна быть запущена! В Покхаре зайду в полицию, поинтересуюсь ходом дела.
Нехотя он приступил к допросу потерпевшего. Т.е. выдал мне блокнот в линеечку, где было написано:
Name:
PP N:
Place:
Age:
Я старательно заполнил все пункты, поменяв Age на DoB и добавив Smartphone Model:
Он начал писать на бланке. Писал он нечисто, постоянно что-то зачеркивал и вставлял значки, как лантаноиды в таблице Менделеева: мол, отсюда и досюда вот это. Причем везде старательно переписывал целиком "Smartphone Model:". Наконец он подозвал одного из рядовых, зачитал ему финальный вариант и указал на все эти отсылки. Молодой писарь ушёл выполнять приказ.
Ко мне он потерял интерес совершенно и начал заниматься своими делами: переобул берцы на шлепанцы, сменил камуфляжные штаны на какие-то полосатые брюки, напоминающие одесские времён Остапа Ибрагимовича, при этом бушлат и рация остались, поговорил по телефону, сходил в туалет.
Короче, человек нехотя выполнял свою работу. Похолодало. Я уже не сидел на пластиковом стуле, а ходил взад и вперёд, просматривая на заключенного, который тоже пялился на меня. Предложил ему сфотографироваться, но он довольно строго сказал "ноу фото".
Наконец чистовик был написан, мы довольно прохладно попрощались и я пошёл
