С билетами на матч оказалось сложнее. Дебильность системы УЕФА помноженная на коррупционность РФС сделала это квест довольно запутанным. Хорошо, у нас есть друзья, которые уступили свои билеты. Правда, пришлось задействовать еще несколько друзей, которые штурмовали РФС и передавали билеты в Питер.
Околофутбольные новости с чемпионата немного беспокоили. В моем понимании Польша была позитивной страной. Это моя первая заграница, я туда ездил в седьмом классе. В автобусе сидел с девочкой Которая Мне Нравилась и поездка показалась волшебной. Но, похоже, не все поляки разделяли мое отношение. «Не трогай ты, не тронут тебя» - утверждение весьма спорное, спросите любого ботаника. Так что перед поездкой я начал тренироваться. На прогулках с собакой выполнял рывки с места. Получалось неплохо, но все-таки хуже чем у собаки. Потом я вспомнил мудрую мысль, что не обязательно бежать быстрее врагов, важно бежать быстрее друзей. Перед глазами встало лицо стокилограммового Стингера и я немного успокоился.
Вылетать из Питера в Калининград решили двумя партиями – трое в пятницу утром, трое вечером. Предполагалось, что первая тройка разведает все злачные места и встретит нас в компании блядей с янтарными глазами.
Вариант с арендой машины усовершенствовался, Добрик нашел в Калининграде микроавтобус уже с водителем. Героям «Острова сокровищ» вначале повезло примерно также.
Я разворошил свой шкаф, выбирая что мне поможет стать безумцем, который нелепо одет. Долго с сомнением мял в руках футболку сборной России. Потом все-таки запихнул ее в рюкзачек Каппа (в интернете советовали брать с собой капу). Зарядка для мобильника, таблетки от попадания бутылки в голову, вроде все. Не забыть только заехать поработать, пятница все еще.
Дема, улетевший в пятницу утром с Добриком и Лацио, отзванивался и делился хорошим настроением. Я терпеливо ждал вечера.
Вылет задержали на час. Авиакомпания Россия торжественно объявила причиной позднее прибытие самолета. Сообразив, что позднее прибытие тоже их вина, добавила -поздний выход пассажиров. То есть, видимо, виноват Дема, не сумевший покинуть салон в темпе опытного десантника. В самолете добавили интриги – опоздали благодаря задержке в доставки питания. Значится мутные круасаны с огурцом заставили нас проторчать лишний час. Доживу ли когда авиакомпания Россия (или сборная России) честно признается - мы обосрались, потому что мудаки.
Дема и Лацио встретили нас у отеля. Добрик пропадал по своим делам и уезжал в Варшаву отдельно. Дема поведал про друга Добрика, который вез их из аэропорта. Человек сей обладал ментальностью бандита 90-х. Ехал на своем джипе в основном по встречке. Влезал во все дырки, стоять на месте не мог принципиально. Если видел девушку, подъезжал и отсыпал комплименты ее жопе. Высказался про траблы с польскими фанами – местная братва недовольна и планирует предпринять меры. В общем, это человек занял бы достойное место в зоопарке эпох института времени.
Я, Стинг и Бабах поселились в одном номере. Двухместном. С единственной кроватью. Планировалось, что спать никто не станет, будем тусить всю недолгую ночь. Выезд назначили на пять утра. Побродили по Кенигу. Город советско-европейский. Старые постройки, приятно заретушированные под древнюю Европу и тут же рядом брежнево-хрущевский ансамбль. Есть своя крепость, река, все как положено. Постоянно встречались свадьбы. Они очень беспокоили Стинга: «Сейчас всех девчонок разберут!». Было уже поздно и мы намылились в клуб. На входе пришлось несколько раз доказывать, что мои спортивные джинсы больше джинсы, чем спортивные.
В клубе два зала. Один дискотечный, другой ресторанный, для экзальтированных старушенций. Вход в каждый по двести пятьдесят рублей. Мы пошли на дискотеку, заняли столик с прожженной скатертью (пятьсот рублей с человек в счет заказов). На меня тут же пахнуло хитом «Вся Москва сияияияияияияия….». Я, кстати, в офисе девчонкам чуть радио не разломал, которое играло этот шлягер каждые тридцать секунд.
В клубе я был единственным трезвым человеком за всю его историю. Пару раз дернувшись на танцполе для отчетности сел наблюдать за народом. Больше всего впечатлил пацанчик в мозаичной рубаке. Его танец напоминал покачивание дохлой медузы на волне Черного моря. Видимо, танец был очень энергозатратным, так как вскоре парень рухнул на чей-то столик. Прибежала охрана и весело натыкала ему в ебальник.
Я покинул сию юдоль клубной жизни самого западного города России. Бабах и Стинг пришли ближе к пяти утра. Мы вполне поместились на кровати втроем.
Когда наш микроавтобус подъезжал к границе Бабах начал тревожно суетиться.
- Что-то не так?
- Да.
- Точнее, дружище.
- Кажется я проебал паспорт.
Отличный ход, Бабах! Остаешься в Калининграде навсегда.
Стали искать телефон гостиницы, может там забыл? Вдруг Бабах заорал откуда то с кормы – нашел паспорт в багажнике автобуса, между домкратом и запаской. Как он туда попал – вопрос из неберущихся.
В очереди стояла машина с фанатами. Они были настолько разодеты во все национальное (Шифр? Не, не слышали), что если бы их раздели польские хулсы, им бы хватило сжигать нашей атрибутики на протяжении всего Евро.
Польша живет Евро. Каждая деревня разукрашена цветами страны и символами чемпионата. Дорожные указатели с эмблемами Евро, футбольные газонные композиции. Машины в красно-белых флагах.
Проехали мимо замка Коперника. Стали вспоминать других знаменитых поляков. На ум пришли только Шопен и Барбара Брыльска.
Не буду судить об отношении поляков к русским в целом, но автомобильная культура здесь на уровне. При обгоне машина прижимается к обочине, встречные моргают если впереди полиция.
Мои друзья играли в футбольные клубы. Выбирали страну и все по очереди называли команды, которые там играют. Кто последний не назвал – лох и ФК Томь. Часто выбирались такие страны, где я и одного клуба бы не вспомнил. А парни радовались – вон сколько ненужного говна у нас в голове.
Я подхватил глупый ниагарский насморк. На каждой заправке отматывал туалетную бумагу вместо носовых платочков. Попробовал купить салфетки. Продавец сказал:
- Салфетки? Це таки бумашке? Немаэ.
Насморк периодически оставлял меня в покое, перепрыгивая на кого-то из друзей. Они резко начинали чихать, но резко прекращали. Насморк возвращался в родной дом.
Пролетели мимо проституточки. Она тоже была в тренде – одета в польский национальный костюм, головка гордо поднятая. Помахали ей.
В Варшаве оставили автобус с водителем на стоянке недалеко от стадиона. На земле валялся польский флаг. Я оглянулся – никого. Лацио пнул его ногой.
Кругом стояли бесплатные туалетные кабинки. Глупые организаторы не догадались посадить у каждой по бабке и сшибать бабки.
Предварительно ознакомились со стадионом. Сделали несколько снимков повышенной художественной ценности.
Переехали Вислу на автобусе. Покупку билетов заменили старинным приемом «морда кирпичом». Погуляли по набережной, поднялись к старому городу. Наткнулись на обязательного мудака с дудкой и хорошими легкими.
Принялись искать где бы пообедать. А найти кабак, чтоб всем пятерым было заебись оказалась проблемой. То одному что-то не нравится, то другому. Мудаки, хуле. К нам выбежал мужик и со словами «Местна блюда» поманил за угол. Я подумал, что мы сейчас наглотаемся досыта пиздюлин-по-польски. Но он привел нас в приличный ресторан. К сожалению туда же подтянулась еще группа русских. Они на известные мотив пели диферамбы своему другу:
- Дмитрий Сергеич!
- Долбится в жопу! – радостно подпел Стингер. Повисла неловкая пауза. Больше они Дмитрия Сергеевича не вспоминали. Зато притащили откуда-то Авербуха и стали с ним назойливо фотографироваться.
Мы вышли на площадь Предфутбольных Гуляний. Ее заполняли наши различной степени очупелости. Один был с группой девушек, одетых в школьную форму. Мне на такой гарем никогда не заработать.
Недоучившиеся художники предлагали нарисовать флаг на роже. Клоун крутил из шариков разные фигуры. Прыщавые и подвижные танцоры отплясывали брейк. Я глотал редбул и доебывался до иностранных собак. Мы забрались на смотровую башню. Дёме позвонила Любимая.
- Я на крыше Варшавы, сейчас весь город услышит звон в твою честь, - сказал он и ебнул в тяжелый колокол. Романтик, йобта.
Городской экскурсионный автобус – лучший друг туриста. Полтора часа и ты уже можешь сказать, что облазил весь город. Оставалось только найти остановку. Проследили за одним из них, дождались следующего. Добрый Копытин за рулем объяснил, что маршрут урезан благодаря Евро, но нам было похуй. С час катались слушая про тяжелое наследство войны и советской оккупации. И все-таки Варшава такой крепкий середняк среди красивейших городов Европы.
Лацио показал великолепный фокус – пускание мыльных пузырей с языка. На просьбу научить послал подальше, сказав, что это фамильный секрет.
Пугало и удивляло огромное количество поляков в цветах своей страны. Им бы сейчас во Вроцлаве быть или у телика готовиться шизовать. Но они шли на наш матч.
Вообще я считал вероятность получить пизды довольно высокой. Начитался интернетов про готовящиеся побоища, хулсов из Сербии, Греции, дополнительные поезда из России. Но поляки были вполне дружелюбны.
- Привет, русский гости! – кричал один из них.
- Жополиз! – срезал его Лацио.
- Господи, какие они все сисястые! – Дема видел в польских толпах что-то свое. Небольшой потупчик у ворот и мы прошли к стадиону. В не очень богатом фаншопе я присмотрел рюкзачек с цветком евро. Показал пальцем девочке. Она достала другой, с дебиловатыми человечками. Пани дура? Я же ясно показал на соседний. Пани засмеялась и перевернула рюкзак. На другой стороне был цветочек.
Когда я вышел на террасу стадиона, у меня немного треснуло сознание. Так себя почувствовал бы итальянский крестьянин, допущенный на аудиенцию к Папе Римскому. Праздничный кратер повышенной комфортности. Да еще с футболом. И я уже пускаю пузыри с языка.
На террасе встретили банду Кулика. Мы всегда встречаем кого-нибудь с ЗИА. Кулика чаще других.
Матч заканчивался. Чье-то пиво текло мне под ноги сверху. Сборная двигалась словно краб, попавший в рыболовные сети. Свисток, греки шизуют, им вторит активная группа поляков. А я думаю кто будет играть на следующих чемпионатах. Вспоминаю свою бородавку, которая чесалась и болела. Я ее никак не мог свести. А потом пошел в больницу и срезал лазером до мяса. Было неприятно. Но свежее мясо нарастет, да еще и кожей покроется.
Мы с Лацио стояли на выходе, ждали остальных. Мимо провезли группу инвалидов на колясках. Один был похож на Игнашевича.
Добрик посетовал на стадион:
- У игроков не видно лиц.
- У них не видно яиц, - ответил Лацио.
Улицу, на которой была наша стоянка, перекрыли. Пришлось обходить стадион, стараясь не замечать радостных греков.
Гостиницу на ночь мы буковали в городке Тлущ, что недалеко от Варшавы. Водила вез нас по навигатору. Три раза въезжали в Тлущ, столько же выезжали. Наконец нашли гостиницу. Я вылез как змея из старой кожи из футболки и упал на кровать.
Утром на завтраке польское телевидение повторяло матч нашей сборной. Но мы наелись основательно.
Водитель уехал по своим делам и сказал, что из Тлуща утром нас заберет другой. Я был уверен, что никто не явится и мы застрянем в Тлуще на веки вечные. Уйдем в леса, наведем шороху. Но новый водитель приехал даже раньше и был вполне адекватен. Только семечки щелкал громче первого. Сначала, правда, напугал:
- У меня для вас плохая новость.
«Блять, точно не уедем из Тлуща» - подумали мы.
- Кондей не работает, - сказал он.
- Охуенная проблема, - ответил Стинг, открыл окно и срыгнул омлетом.
Мы поехали в сторону границы.
В одной деревне встряли в небольшую пробку. Там отмечали какой-то сельский праздник. Народу как у стадиона перед матчем. В поле стояли шатры. Народ резвился на тракторах. Дети, радость и пикник. На секунду пожалел, что я не польский комбайнер.
Остановились в придорожной забегаловке. Пацаны взяли по тарелки супа с сарделькой, поджаренной на гриле. Все удовольствие шестьдесят рублей, можно вполне наесться. Я попросил кофе. Они заваривают его просто – заливают молотый кипятком. Это повсеместно. Также делаю на работе и я, нарываясь на непонимание коллег – «фиии, он же на зубах будет скрипеть». Теперь буду объяснять: «Темные люди, это же кофе по-польски».
По дороге чередовались продавцы консервацией и проститутки. Водитель дал справку:
- Это все румынки, польки очень набожные. Легче хер себе сломать чем польку завалить.
Чтобы оценить все величие родной страны надо сравнивать не города а сельскую местность. Взять деревню на трассе Питер – Москва, я не говорю даже про какую-нибудь псковщину. Блеклость придорожных картинок заставляет грустить не одно поколение поэтов. А потом съездить не в самую богатую страну Европы. Ага, в Польшу. Деревеньки заставляют умиляться даже меня, человека не склонного к сельскому слюнтяйству. Котеджики, газончики. Даже старенькие трактора во дворах выглядят бодрыми европейскими пенсионерами. Иногда попадаются советские пятиэтажки, но и они современно облагорожены. Ровные упругие луга, черно-белые ленивые коровки. Автобусные остановки с домашними стульчиками (а не пулеметные дзоты как у нас) Картиночка, да и только.
На границе встали в очередь. Поляки отдельным коридором пропускали своих, русских же никто не торопился оформлять. Откуда-то с конца очереди пришло Чудило в футболке сборной и надписью «Калининград». Он был высок, тощ, местами пузат. Чудило было нажрато в приличную какашечку. Оно доебалось до польских пограничников, поспорило с ними, пофоткалось. Потом подошло к нам и доебалась до Бабаха, что вообще странно. Обычно такие полупокеры доябываются исключительно до меня.
- Я Жека Лютый, - представилось туловище. – Давай футболками меняться.
Произошел долгий спор и Бабаху удалось отстоять свою собственность с эмблемой Зенита. Когда мы отъезжали Жека Лютый орал польским погранцам, что все поляки возят контрабанду.
На нашей границе паспорта штамповали традиционные девушки. Бабах просунул свою ксиву и открыл рот поздороваться.
- Здравствуйте, я Бабах - подсказал я ему.
- Друг Жеки Лютого – добавил Лацио.
Прикольно сравнивать стратегии нажиралова своих друзей. Дема напивается в первый же день (в автобус он садился вообще слабо соображая, что происходит). Бабах же держится более ли менее. Но под конец на него накатывает возвращенченская грусть и в последнем рывке он убивает себя алкоголем с остервенелостью религиозного фанатика. Так случилось и на этот раз. В аэропорту он купил бутылку виски и на взлете был уже в крутом пике. Даже банда Спрута, которую мы встретили в аэропорту, косилась на него с легким охуением. Что говорить о его соседке – девушке с айфоном. Полтора часа в обществе пьяного Бабаха – расплата за какой-то очень серьезный грех.
Самолет сел неуверенно. Приземлился, подскочил, замахал крыльями, потом упал обратно.
Пилот подъебал – погода хорошая, всего доброго. Мы вышли под уютный питерский дождь.
