И это была не последняя пробка, в которую нам предстояло попасть в тот день. Мы направлялись к самой известной достопримечательности Хорватии — к Дубровнику, и дорога к нему оказалась не так проста.
Начнём с того, что территория Хорватии не является непрерывной — она разделена на две части небольшим участком Боснии в том месте, где Босния имеет свой единственный выход к морю, поэтому нам предстояло пересечь аж целых две границы — хорватско-боснийскую и боснийско-хорватскую. Кроме того, замечательные хорватские автобаны, которые мы так любим, не доходят до этой границы, обрываясь за несколько десятков километров до неё и переходя в обычные шоссе — хоть и хорошего качества, но довольно медленные. Ко всему этому надо добавить, что при приближении к югу страны ландшафт становится всё более горным, а сами горы — всё более отвесными; в общем, понятно, что дорога обещала быть интересной.
Так оно и получилось. Автобан окончился пробкой, состоящей из желающих оплатить проезд и попасть, наконец, в Дубровник, в которой мы протолкались ещё минут сорок. Затем начались шоссе с обычным для Хорватии «вверх-вниз», но на сей раз это «вверх-вниз» было значительно более ощутимо, чем то «вверх-вниз», к которому мы привыкли за это время.
Перед границей, к счастью, пробки не было. Оно и понятно — пограничники пропускали всех подряд вообще ничем не интересуясь. Машина с российскими номерами была для них хоть каким-то развлечением — у нас взяли паспорта и поставили в них штампы о выезде из Хорватии. Боснийских пограничников видно не было, и мы беспрепятственно въехали в Боснию.
Так как этот небольшой двенадцатикилометровый участок является единственным выходом Боснии к морю, вполне логично, что здесь же находится и единственный в Боснии морской курорт — город Неум, весьма популярный как среди самих боснийцев, решивших искупаться, так и среди хорватов, живущих неподалёку, которые приезжают сюда за покупками — в Боснии всё значительно дешевле, чем в Хорватии. Сам участок дороги в соответствии с названием города именуется Неумским коридором, и здесь действуют свои, боснийские правила дорожного движения. Например, двигаясь в своей полосе с разрешённой скоростью, вы легко можете обнаружить, что перед вами во встречном направлении, двигаясь по диагонали, дорогу пересекает дымящий как паровоз престарелый автомобиль с прицепом, в котором находятся, например, арбузы. Беспорядочность и одновременно необузданная весёлость местной жизни пробуждает в памяти фильмы Эмира Кустурицы.
Преодолев Неум, в котором мы на всякий случай решили не останавливаться, мы столь же беспроблемно преодолели вторую границу и снова оказались в Хорватии; вот тут-то и начались настоящие южнохорватские шоссе, проходящие на большой высоте и лихо закрученные серпантином. Спасибо хотя бы отбойник со стороны пропасти присутствовал.
Я довольно быстро приспособился к местному стилю вождения, и мы собрались продолжать наш путь до Дубровника без особых приключений, как вдруг подул ветер, а вслед за ним пошёл дождь. Нам не привыкать ездить по мокрой дороге, и мы особого внимания не это дело не обращали, а зря: ветер завывал всё громче, тучи становились всё гуще, дождь лил всё сильнее, и вскоре началось настоящее светопреставление. Ураганный ветер сносил сплошную пелену ливня в лобовое стекло, видимость была нулевой, и единственное, на что можно было ориентироваться — это на включённую аварийку едущей впереди машины. Наша колонна тащилась со скоростью 20 км/ч, по пути теряя самых слабых бойцов, сходивших с дистанции на немногочисленные обочины, чтобы переждать этот катаклизм; но мы продолжали двигаться, и вскоре буря кончилась так же внезапно, как началась, и засветило яркое солнце.
После всего этого нам хотелось встать и передохнуть хотя бы минут на пять, там более что поводы для этого были — вдоль шоссе то и дело встречались лотки с весьма аппетитно выглядящими фруктами, и мы остановились у одного из них и купили весь этот прекрасный крупный виноград и все эти спелые сочные персики. Проблема была только в том, что у нас кончилась вообще вся вода, а жена наотрез отказывалась есть немытые фрукты, несмотря на то, что выглядели они вполне себе чистыми. Но я, человек, который привык укреплять свой иммунитет не бифидобактериями, а поеданием нестерильной пищи, довольно быстро склонил жену на тёмную сторону, и мы съели всё. Вообще всё. Это были неимоверно вкусные фрукты.
Населённые пункты сменяли друг друга, и вот, наконец, мы увидели поворот на сам Дубровник — но проехали мимо, ведь жить мы собирались не в самом городе. Всё побережье этого региона представляет собой один сплошной курорт, и мы выбрали для своего пребывания на эти десять дней относительно тихий населённый пункт Млини, находящийся в десяти километрах от Дубровника. Млини, как и любой городок на здешнем побережье, тоже место весьма туристическое, но с самим Дубровником, конечно, не сравнить.
Хозяина апартаментов звали Влахо, и это был самый радушный хозяин из когда-либо встреченных нами. Он старался помочь нам со всем с чем только мог, выхватывал у нас самые тяжёлые чемоданы и тащил их в наш номер, и делал это с неимоверной энергией и энтузиазмом, несмотря на то, что ему уже пошёл восьмой десяток — вот что значит жизнь на море. Когда-то Влахо был инженером, и принимал участие в строительстве многих дорог, по которым нам предстояло ездить эти десять дней; а теперь он построил пару корпусов с апартаментами и благополучно существовал, принимая туристов. Он помог нам припарковать машину (что было, прямо скажем, нелегко — вписываться в поворот на парковку пришлось с зазором шириной в ладонь, а колёса всё время буксовали на мокрой от дождя уходящей резко вверх улице), и в довершение всего этого обряда гостеприимства принёс нам целую тарелку фиг, которые росли у него прямо во дворе. Фиги, они же смоква, они же инжир — это вообще такая универсальная хорватская еда, которая растёт везде, в том числе вдоль дорог; жаль, что я их не люблю, а вот жена их умяла с большим удовольствием.
Конечно, мы сразу пошли смотреть, как тут дела с морем, и сперва, надо сказать, немного расстроились. Во-первых, до моря надо было идти аж метров двести, и хуже того — через дорогу; и во-вторых, пришли мы в итоге на весьма многолюдный общественный пляж, что для нас, социопатов, избалованных условиями на Чиово, было очень невесело. Но немного осмотревшись вокруг на следующий день, мы обнаружили то, что нам было нужно. Достаточно отойти от общественного пляжа на сотню метров, и плоское побережье сменяется каменистыми расщелинами — идеальный береговой ландшафт для любителей уединения вроде нас.
Единственное, что нарушало наше душевное спокойствие в периоды нашего отдыха среди расщелин — это эксгибиционисты. Нет, не говорите мне, что этих людей правильно называть нудистами; я ещё достаточно вменяем, чтобы отличить одно от другого. Нудисты — это те, которые нудят в специально отведённых для них, нудистов, местах. А когда розовый, как молочный поросёнок, и столь же упитанный гражданин средних лет размахивает своим поросячьим хвостиком, по недоразумению оказавшимся не с той стороны тушки, направо и налево, находясь при этом лишь чуть ниже уровня пешеходной тропинки, по которой, между прочим, дети ходят — это, знаете ли, эксгибиционист. И таких вот демонстраторов собственной то ли незакомплексованности, то ли глупости — полно.
Мы однажды пошли по побережью в другую сторону, туда, где, судя по карте, вообще ничего не было. Шли по лесу какими-то теряющимися тропинками, перепрыгивали места, где эти тропинки от дождя сползли вниз по склону, пробирались через какой-то бурелом, вышли в итоге к полуразрушенному зданию на берегу моря, и вот тут-то как раз и нашли настоящих нудистов. Они нудили там, где их фиг найдёшь, и вот тут уже мы со всей своей одеждой почувствовали себя не в своей тарелке и предпочли быстренько миновать их гнездо. Участок побережья после пристанища нудистов представлял собой прекрасный, чистый, пологий и совершенно пустой пляж; видимо, завидев нудящих граждан, все прочие любопытные останавливались и дальше идти не решались.
Но всё же большую часть времени мы проводили в наших любимых расщелинах. Мы приходили туда в полдень, когда все нормальные люди убегают с пляжа, опасаясь сгореть, и таким образом избегали встреч с эксгибиционистами, да и вообще плотность потока купающихся в это время значительно спадала; а когда солнце опускалось к горизонту, мы шли, или ехали, или бежали к каким-нибудь интересным местам, рассказы о которых вам предстоит прочитать; тысяча чертей, как я вам завидую, несмотря на то, что я их ещё даже не написал, но сам я многое бы отдал за то, чтобы вернуть неповторимую новизну ощущений от каждого места, где мы побывали. А пока — несколько штрихов о том месте, где мы остановились; эти штрихи либо не помещаются ни в один другой рассказ, либо просто сами по себе малозначительны, но оттого не менее ценны.
В Млини недалеко от общественного пляжа есть небольшая бухта, которую мы не раз эксплуатировали в своих фотографических целях. Проблемы с парковкой, которые в горной Хорватии и без того имеют место быть на каждом углу, в регионе Дубровника приобретают совсем уж угрожающие масштабы, и распространяются с суши на воду. В Млини нет достаточного количества побережья, подходящего для парковки лодок, и лодки паркуются прямо на воде. Ну то есть понятно, что лодки всегда паркуются прямо на воде, но обычно они всё-таки швартуются к берегу, а здесь они болтаются прямо в море, непонятно к чему привязанные. Наверное, у меня всё-таки плохо получается объяснять особенности национальной парковки лодок; лучше один раз увидеть. Приличная пристань есть в соседнем Цавтате, куда мы так и не заехали, но там и цены другие, и яхты длиннее, и трава зеленее, и солнце ярче. А в Млини стоят лодки местного пролетариата, и добавляют, надо сказать, местному побережью определённое очарование.
А ещё недалеко от Млини есть аэропорт Дубровник. Есть такая дурацкая традиция — название аэропорта привязывается к названию ближайшего крупного населённого пункта, чтобы, типа, все по названию сразу примерно поняли, где он находится. А в горах найти подходящую площадку для аэропорта не так-то легко, и в результате от аэропорта Дубровник, который находится поблизости от деревни Мочичи, до самого Дубровника пилить 20 километров, и как раз через Млини. Я, знаете, самолёты только изнутри не люблю, снаружи-то я к ним вполне себе с интересом отношусь, так что взяли мы как-то расписание рейсов этого аэропорта и поехали смотреть взлёты-посадки. Красивое это зрелище, особенно когда ты сам не в этой консервной банке находишься, а снаружи наблюдаешь; к тому же точка для наблюдения за аэропортом Дубровник имеется прекрасная, расположенная на обочине дороги несколько выше уровня самого аэропорта. Обычно за самолётами с уровня земли наблюдаешь, а тут он прямо мимо тебя садится-взлетает — красота неописуемая и внутреннее ликование от того, что не ты на нём летишь.
И ещё один эпизод мне вспоминается. Жена меня озадачила — хочу, говорит, чтобы Солнце в море садилось Ну, у меня в школе по астрономии пятёрка была, что, впрочем, не означало, что я на это самое Солнце могу хоть как-то повлиять; но найти в этих наших интернетах калькулятор восходов-закатов с отрисовкой траектории звезды по имени Солнце, в общем-то, проблемы не представляет. Повертев калькулятор так и сяк, я вынес вердикт: мы находимся в бухте и Солнце будет садиться в берег, хоть тресни; но в одной точке побережья, имеющей некоторое искривление рельефа, таки можно увидеть Солнце падающим прямо в море. А можно и не увидеть. Возможности анализа столь нежной материи, как проекция трёхмерной траектории, весьма ограничены, и точно сказать было нельзя.
И вот, вооружившись GPS, мы на закате пошли к искомой точке, взяв с собой штатив, кучу рюкзаков, объективов, и прочей техники; и, как вы думаете, что мы увидели, добравшись до нужных координат? Правильно, лавочку. Хорваты уже давно, безо всяких там вычислений, заприметили, что с этого места самый красивый закат, и поставили лавочку, чтобы им любоваться. На ней, правда, сидел кто-то, но увидев, что приближаемся мы со всеми нашими штативами и рюкзаками, этот кто-то быстро ретировался, решив, наверное, что он мешает как минимум съёмкам очередного фильма Тарантино, и потому программу по закату мы в тот день выполнили в полном объёме. Моя учительница физики и астрономии Нина Тимофеевна могла бы мной гордиться.
И ведь вот это всё, о чём я рассказываю, — это далеко не самое интересное из того, что произошло с нами за эти очередные десять дней нашего путешествия. Но не буду торопить события, потому что пиво кончается, да и ночь уже на дворе; всему своё время, оставайтесь с нами, и вы обязательно всё-всё-всё узнаете.
