На этот раз мы летели Марокканскими королевскими авиалиниями с пересадкой в Касабланке. Чтобы не развивать тему – качество обслуживания показалось очень средним, заметно хуже, чем у турок. Мавританскую визу решили получать по прилету. Стоило это целых 120 евро, но я по примеру Буркина-Фасо знаю, что страны с минимальным турпотоком, как правило, взвинчивают стоимость визы до небес.
В аэропорту Нуакшота на выдачу виз работают всего два окошка, все делается крайне медленно, и потому запросто можно потратить на это не один час. У нас именно так и вышло, и к ленте получения багажа мы вышли последними. Наши сумки уже лежали в куче на полу, а у стойки таможни не было ни души. Как потом оказалось, кое-кто из нас по незнанию провез с собой запрещенный товар – алкоголь. Мавритания – исламская республика и формально продажа алкоголя здесь запрещена. Впрочем, в портовом Нуадибу алкоголь достать можно – в китайских ресторанах. Но цена при этом будет совсем не гуманная – банка пива 0,33 – 6-7 евро, бутылка виски -100 евро.
Нуакшот город абсолютно никакой. Он был основан всего полвека назад, когда выяснилось, что у будущей Мавритании (тогда – французской колонии) попросту нет ни одного города, способного претендовать на столичный ранг. Застраивался Нуакшот без всякого плана, неприглядными, как правило, двух-трехэтажными, домами. Сейчас в центре города их пустили на слом, чтобы заменить более современными строениями. Правда, пока до нового строительства дело не дошло, а встречающиеся на каждом шагу руины еще более усугубляют грустное впечатление от столицы.
Мавритания – бедная страна и это видно на каждом шагу. Машины на улицах в большинстве своем выглядят как откровенный хлам. У меня даже возник в голове поэтический заголовок для отчета – «Там, где умирают «Мерседесы», но я как-то не решился позволить себе такую вольность.
Национальная валюта в Мавритании называется угия. Она привязана к евро и мало подвержена колебаниям. Курс составляет примерно 395 угий за евро. Поменять деньги сложно даже в столице. Далеко не каждый банк совершает обменные операции. Но, если вам не нужно самостоятельно платить за жилье и еду (как это было в моем случае), то деньги можно вообще не менять. Не представляю, на что их здесь потратить! На весь Нуакшот есть один сувенирный магазин, в котором пылятся десятка полтора масок из Сенегала и Мали. Я все же купил примерно за 35 евро себе местный музыкальный инструмент – кору (на ней играют западноафриканские бродячие певцы – гриоты), но исключительно потому, что до того по глупости обменял сотню.
Различные классификаторы относят Мавританию, то к Северной, то к Западной Африке. Я вполне понимаю этот разброс. Если в Марокко чернокожий человек на улице не удивит, но и не делает погоды, если в Дакаре чернокожая публика однозначно преобладает, то в Мавритании где то серединка-наполовинку. По моим субъективным впечатлениям, в Нуакшоте и на севере страны чернокожих около или чуть более трети. Говорят, что на юге их заметно больше. В Мавритании нет своего африканского (в массовом понимании) хенд-мейда, но мужчины поголовно ходят в бубу, чего не встретишь в Марокко, зато на каждом шагу можно увидеть в Мали или Сенегале.
К слову, как мне показалось, в профессиональном делении тоже присутствует какой-то расовый компонент. Во всяком случае, среди тех, кто трудится в знаменитом рыбном порту Нуакшота, преобладание людей с черным цветом кожи практически абсолютное. Рыбный порт – единственный заслуживающий внимания объект в мавританской столице. Нельзя сказать, что это зрелище было для меня принципиально новым – что-то подобное я совсем недавно видел в Сенегале – но все равно оно впечатляет. Запах, шум, рыба везде, в том числе и под ногами, и гигантское количество людей, копошащихся как муравьи вокруг раскрашенных в разные цвета лодок. Радости по поводу туристов с фотоаппаратами, понятно, никто не испытывает, но никто и не бросается с палками, хотя бы потому, что все заняты и просто времени нет отогнать назойливых белых.
Проще говоря – в Нуакшоте туристу всех дел на полдня. Местный музей, расположенный в одном здании с Национальной библиотекой, совершенно не заслуживает потраченного на него времени. Вся история страны – десяток глиняных черепков, каменные зернотерки и т.д. – уместилась в одном зале на первом этаже. На втором – отдел этнографии, здесь чуть более интересно, но не намного.
Не задерживаясь более в столице, мы отправились в сторону Атара. Ровный гладкий асфальт, помню, я еще подумал, насколько прилично выглядят дороги в этой бедной стране. Как оказалось, восхищался я рано. За Атаром дорога кончилась как таковая. Наш местный гид полушутя сказал, что в Мавритании не дороги, а направления. К слову о направлениях, представления не имею, как наши водители ориентировались в этих абсолютно однообразных пейзажах.
Атар – центр провинции Адрар, город по мавританским меркам сравнительно большой. На ночь остановились в каком-то местном отеле, название которого я не запомнил. Видно, что когда-то это было заведение с претензиями, но в настоящее время все запущено и тихо разваливается. По словам гида, еще десять лет назад в Мавританию приезжало довольно много туристов, прежде всего французов. Через Атар проходил маршрут знаменитого ралли Париж-Дакар. Но потом – как отрезало. В справочниках европейских МИДов большая часть Мавритании фигурирует как «красная зона», посещение которой представляет опасность. Хотя в самой Мавритании не зафиксировано ни одного проявления активности исламских террористов, иностранных визитеров видимо пугает сам имидж бедной мусульманской страны.
Утром прогулялись по Атару. Пыльный и грязный город. Зашли на рынок, где при виде наших фотоаппаратов местные торговки немедленно закутались с ног до головы в первые же попавшиеся тряпки. Хорошо хоть положение спасал наш повар, охотно позировавший перед камерами. Вот он во всей красе, ни дать ни взять, террорист из Аль Каиды. Кстати, то, что надето на нем, это и есть бубу.
Среди пластиковых пакетов, развешанных на продажу, неожиданно мелькнуло знакомое название. Вот он, привет с Родины! К слову сказать, в Мавритании не так уж и редко можно встретить говорящего по-русски человека. Это и те, кто учился в России или бывших союзных республиках, или (гораздо чаще) те, кто работал на рыболовецких судах с русскими командами. Правда, у них русский язык преимущественно в его матерном варианте. Это очень странно воспринимается – человек говорит матом, совершенно не осознавая бранный смысл сказанного.
С одним таким бывшим матросом мне довелось поговорить чуть подробнее. Для него русскоговорящие делятся на три категории – Россия, Украина и «Калининград». Русские, по его словам, нормальные люди, а вот среди представителей Украины и «Калининграда» встречаются расисты.
Из Атара мы направились в один из самых древних городов Сахары – Шингетти. Расстояние там небольшое, но до цели путешествия мы добрались только к вечеру, поскольку надолго остановились в оазисе Мерит. Он расположен в котловине между двумя скальными складками. Кругом каменистая безжизненная пустыня и вдруг, свернув за очередную скалу, ты видишь внизу настоящее зеленое море. Здесь растут тысячи финиковых пальм, окружающих довольно большую деревню. Если в других местах дома строят из камня, то в оазисе Мерит преобладают хижины из пальмовых веток. Некоторое из них пустуют, хозяева большую часть времени живут в городах и переселяются на «дачу» только в разгар летней жары.
Воды в оазисе хватает. Когда-то здесь были даже купальни для туристов, но ныне прежняя инфраструктура почти разрушена. Впрочем, и сейчас есть возможность окунуться в неглубокий естественный бассейн, где на тебя сразу же нападают тучи голодных мелких рыбок, готовых совершенно бесплатно устроить тебе пиллинг.
В Шингетти приехали уже к закату и расположились в чудесном отеле La Gueila. Да, большинство номеров здесь не имеют санузла и душа (все общее, в коридоре), но общий стиль, уют, очевидная забота со стороны хозяйки-француженки компенсируют эти неудобства.
Шингетти был основан еще в VIII веке нашей эры на караванном пути, соединявшем Северную и Тропическую Африку. В те времена он процветал и всю территорию современной Мавритании называли «земля Шингетти». Сейчас это пыльный бедный городок, немногочисленное население которого живет за счет редких туристов. Символ Шингетти –каменный минарет-башня считается вторым по древности непрерывно функционирующим минаретом во всем исламском мире.
Шингетти заставил меня вспомнить Тимбукту. Внешне они мало похожи. В Шингетти все построено из камня, в Тимбукту – знаменитые глинобитные мечети. В Шингетти ощущение пустоты и заброшенности, Тимбукту, в то время, когда я там был, произвел на меня впечатление места живого и многолюдного. Но и тот и другой город когда-то были центрами исламской культуры, распространявшейся отсюда по всей западной Африке. В Шингетти, как и в Тимбукту, сохранились частные библиотеки, содержащие рукописи, которым по пятьсот-семьсот лет. Одну из таких библиотек (ее хозяин – местный учитель) мы даже посетили. Что сказать? Наверное, любопытно, но, поскольку я не читаю по-арабски, то и не более.
Из Шингетти наша дорога лежала в другой древний город – Уадан. Гид и водители решили для нашего развлечения устроить гонку по песчаным барханам. В результате один из джипов прочно застрял в песке, и пришлось потратить почти два часа на то, чтобы его оттуда извлечь. В довершение мы еще слегка заблудились в пустыне и потому прибыли к месту назначения ближе к закату.
Поселились мы в отеле Vasque, единственном худо-бедно рассчитанном на иностранцев. Номера в главном здании еще туда-сюда, в прилегающих бараках (иначе не скажешь) условия более чем спартанские. Но туристов в Уадане нет, как и во всей стране, а значит, нет и денег на развитие инфраструктуры.
Уадан был основан в 1147 г., т.е. в один год с Москвой. Сейчас это крохотная деревушка, население которой (преимущественно берберы) мучается тяжким бездельем. Уадан знаменит прекрасно сохранившимся ксаром – средневековой крепостью. Уцелели не только стены и дозорная башня, не только высоченный четырехгранный минарет, но и отдельные жилые строения, включая дома трех купцов-основателей города. Глядя с высокой стены на дорогу, ведущую в оазис из пустыни, легко перенестись на восемьсот лет назад и увидеть идущий к городу караван. При этом не нужно напрягать фантазию и убирать «из кадра» приметы современности – их попросту нет.
Мне Уадан понравился даже больше, чем разрекламированный Шингетти. К тому же совсем рядышком с городом находится самая главная достопримечательность Мавритании – структура Ришат, известная также как Глаз Сахары. Это удивительное геологическое образование, прелставляющее собой геометрически правильную спираль диаметром 50 километров. К сожалению, оценить ее можно только из космоса, а вблизи это смотрится как обычные скалы.
Но есть в Мавритании геологический объект, который можно оценить и с земли. Это монолит Бен Амера, третий по величине в мире. Добираться к нему приходится вообще без всяких дорог, напрямик, через пустыню. Не устаю удивляться, насколько разной может быть пустыня. Иногда это в классическом смысле большая песочница, иногда засыпанные каменистым щебнем безжизненные пространства, иногда скалы самых причудливых очертаний.
Бен Амера – огромный булыжник, возвышающийся прямо посреди песка. Издалека он производит впечатление ровного и гладкого, но вблизи видно, что поверхностный слой постепенно трескается и в итоге остается ощущение, что перед тобой старый дракон с неопрятной вздыбленной чешуей.
На камнях у подножья монолита какие-то европейские любители инсталляций высекли непонятные символы и фигуры. Смотрится это дико, учитывая, что любоваться этим могут только редкие верблюды – ближайшее жилье находится отсюда на расстоянии сотни километров.
По этой же причине ночевать нам в ту ночь пришлось в палатках. Долго спорили, где устроит лагерь, наконец, уже в темноте остановились на первом попавшемся каменистом пятачке. Гид и водители настаивали, что палатки нужно разбивать на песке – мол, будет мягче. Очень хорошо, что мы этого не сделали. Ночью началась песчаная буря и разбей мы лагерь в барханах, к утру его вообще могло замести. К слову, за время всей поездки песок преследовал нас повсюду. Я не успевал вытряхивать его из одежды, вычесывать из волос, песок был главным блюдом на завтрак, в обед и на ужин. Год назад мне пришлось путешествовать по пустыне Данакиль. Не устаю повторять, что это полномочное представительство ада на земле, но песка там было меньше.
Впрочем, нельзя сказать, что окрестности Бен Амера вообще лишены признаков цивилизации. Почти у подножья монолита видны занесенные песком рельсы. Здесь проходит единственная железная дорога Мавритании, соединяющая железные рудники Зуэрата и портовый город Нуадибу. По этой дороге ходит поезд, считающийся самым длинным грузо-пассажирским составом в мире. Правда, в этом есть некое лукавство – для пассажиров предназначены только два последних вагона. Как ни странно, ходит он довольно часто. Наутро после ночи в пустыне мы пару раз пытались поймать момент для того, чтобы сфотографировать этот примечательный поезд, но неудачно. Худо-бедно это удалось сделать уже на подъезде к Нуадибу. Действительно, впечатляет! Меня больше всего поразили, что в открытых вагонах прямо поверх наваленной грудой руды разместились целые группы безбилетников, со всяческим скарбом и даже домашним скотом. Когда поезд останавливается в пригороде Нуадибу, к месту стоянки слетаются таксисты, готовые отвезти пассажиров по нужным адресам.
Дорога до Нуадибу была недолгой, но и не слишком комфортной. Ветер не прекращался и все окружающие виды были скрыты в клубах песка. Нуадибу тоже мало чем порадовал. Главной достопримечательностью города считается кладбище кораблей, еще недавно бывшее самым большим в Африке. Сейчас здесь активно работают китайцы, которые режут корабельные корпуса на металлолом. Пара-тройка полузатопленных судов еще стоят у берега, но масштабы уже не впечатляют.
На следующий день нам предстояла дорога в сторону марокканской границы. Переход границы и дальнейшее путешествие по Западной Сахаре – тема отдельного рассказа. Пока же попробую суммировать свои впечатления от Мавритании. Жалею ли я, что оказался здесь? Конечно, нет. Хотел бы побывать здесь вновь? Ответ аналогичный. В моем рейтинге претендентов на роль самой грязной и бедной страны Африки Мавритания успешно конкурирует с Джибути. Но все-таки есть в Мавритании что-то такое, что заставляет меня и сейчас вспоминать о ней с самым хорошим настроением.
