"Незабываемый Иран". Путешествие автостопом с августа по октябрь 2011 (60 дней)

[sanyok_k]

Удивительный Восток: 159 дней автостопом

Автор: Козловский Александр.
Источник: sanyok-belarus.narod.ru

[i]«Обязательно записывайте – всё проходит, всё забывается. Я понимаю – записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставить себя». Илья Ильф

Мой отчет является результатом полугодового путешествия по семи странам. На его страницах Вы пройдете моим маршрутом и увидите по-настоящему гостеприимных и доброжелательных людей в Иране, познакомитесь с основными достопримечательностями городов, национальной кухней и народными промыслами, а также сможете лучше понять людей, развеяв навсегда стереотипы, навязанные средствами массовой информации.

Путешествия дают массу положительных эмоций, учат общению с людьми, помогают понять, как устроен наш мир. Что касается меня, то я заранее решил ехать в Индию, но в итоге до неё не доехал, оставшись в Иране. Чем мне так понравился Иран, Вы сможете понять, прочитав мою книгу. Во время поездки я открыл для себя новые способности - мне удавалось подмечать многие вещи, на которые я раньше не обращал внимания, к тому же я очень много беседовал с другими людьми, спрашивал их и каждый раз узнавал что-то новое. Вот почему мои рассказы получились такими живыми и настоящими. К слову, все описанные мною случаю - подлинные, в них нет ничего надуманного и фальшивого, поэтому Вам они обязательно понравятся. Пишите мне письма на: sanyok-belarus[at}yandex.ru и оставляйте свои отзывы!

Я хочу выразить благодарность и признательность всем людям, которые помогали мне в течение почти шести месяцев моего путешествия. Едва ли хватит страниц, чтобы перечислить их имена, многие из которых я уже забыл. Но, несомненно, я помню самих людей, помню их дружелюбие и искренне благодарю их за те моменты, когда я был по-настоящему счастлив. Я хочу сказать огромное человеческое спасибо (чох саго́л, кхе́йли мотшаке́ррам, рахма́т) всем тем, кто сделал мое путешествие на Восток настоящей сказкой. Меня переполняет чувство бескрайней благодарности. Желаю вам крепкого здоровья, семейного благополучия, и пусть Аллах ниспошлет на Вас милость свою, и Ваши семьи живут счастливо!

Выражаю огромные благодарности Эндрю Бурке и Марк Эллиот, авторам путеводителя Lonely Planet Iran, а также Д-ру Явар Дехгани, автору Lonely Planet Farsi phrasebook. Этими книгами я пользовался непрерывно на протяжении 60 дней. Информация для автостопщиков: в пятой главе "Абьянэ" есть "Уроки автостопа на фарси", они научат Вас правильно общаться с водителями.

Мир дружелюбен, гостеприимен и открыт каждому из нас! Читая эту книгу, мне так хочется, чтобы Вы в это поверили. Желаю приятного прочтения!


Техническая информация о моём путешествии

Даты: 20 июля 2011 - 25 декабря 2011.
Старт и финиш: г. Орша, Витебская обл., Беларусь
Страны: Беларусь, Россия (1 мес), Грузия, Азербайджан (1 мес), Иран (2 мес), Узбекистан (1 мес), Казахстан.
Продолжительность: 159 дней (5,5 мес)
Общее расстояние: 25 000 км, почти весь маршрут пройден автостопом.
Останавливался у местных жителей и CS.
Общий бюджет: $1170.
Средний расход: $7.35/день.

Пребывание в Иране: 60 дней.
Общий бюджет: $330 наличными + €53 виза
Средний расход: $5.50/день.
Общее расстояние: 8130 км

Снаряжение: рюкзак городской 40 литров.
Одежда на себе: спортивные полуботинки, а позже босоножки, рубашка льняная с короткими рукавами, брюки льняные (льняные вещи пришли в негодности через несколько месяцев активного использования).
Предметы в рюкзаке: рубашка льняная с длинными рукавами, две белые майки, несколько пар нижнего белья и носков, шорты для дома, шлёпки, бритвенный комплект (станок, гель, лосьон), хотя бриться перестал через месяц, антиперспирант, полотенце, гигиеническая помада, салфетки влажные и обычные, зарядное устройство универсальное.
Техника: фотоаппарат цифровой, мобильный телефон.
Документы: паспорт, карточка ISIC Student очень помогла сэкономить деньги на билетах в музей, карта VISA Сlassic (в Иране не действует), наличные $500, 3000 руб.
Докупал в дороге из одежды (так как приехал в Москву из Ташкента зимой):
- в Иране: брюки белые хлопковые, босоножки
- в Азербайджане: кроссовки, кальсоны, куртка, шарф, свитер, шапка и рубашка.


Книга III. Незабываемый Иран.

100% НАТУРАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ без искусственных ароматизаторов и добавок, идентичных натуральным:
- без коврика, спальника и палатки
- без гидов, гостиниц и гест-хаусов
- без рейсового платного транспорта и такси (более 90% расстояний пройдено автостопом)


Общее расстояние: 8130 км. Голубым цветом отмечены платные маршруты.
Интерактивная карта путешествий по Ирану: http://g.co/maps/gwkpr

Содержание
Вступление
Попадание и решение визовых вопросов
1. Переход из Азербайджана
2. Тегеран
Базар Тегерана (золото, фрукты и пряности)
Дворец Голестан
Национальная сокровищница
Национальный Музей
Музей Стекла и Керамики
Музей Ковров
3. Кум
4. Кашан
5. Абьянэ
Уроки автостопа на фарси
6. Исфахан
Достопримечательности Исфахана
Базар Исфахана (ковры и сладости)
7. Шираз
Достопримечательности Шираза
Персеполь и окрестности
8. Бендер Аббас
9. Остров Кешм
10. Бендер Чарак
11. Остров Киш
12. Бам
13. Керман
Достопримечательности Кермана. Махан
Базар Кермана (ковры, посуда и сладости)
14. Йезд
Достопримечательности Йезда
15. Мешхед
Заключение

Приезжайте на Восток и будьте там гостем. Наслаждайтесь и учитесь у принимающих Вас людей простым (!) человеческим ценностям – дружелюбию, гостеприимству, доверию и честности. И пусть один раз вы попадете в Иран, и пусть в такси за вас заплатит незнакомый человек раньше, чем вы успеете спросить, сколько стоит проезд, в городе пусть Вас возьмут за руку, переведут через дорогу, найдут нужный Вам автобус и оплатят Ваш билет. Пусть когда-нибудь вы спросите дорогу в гостиницу, а незнакомый человек пригласит Вас к себе домой, и Вам приготовят вкусный ужин, а на все Ваши ««ме́рси» ласково будут отвечать «хаи́ш микона́м». И пусть на прощание Вам будут дарить подарки и вслед разольют воду из кувшина, и так будут прощаться с Вами, что потекут слезы. А когда Вас будут переполнять чувства гостеприимства, внимания, любви и заботы, возвращайтесь домой, возвращайтесь, чтобы поделиться со своими близкими и окружающими той любовью, доверием и дружбой, которую Вы чувствовали там, когда Вы были в Иране.

Мне хочется выразить благодарность всем людям, которые помогали мне в течение почти шести месяцев моего путешествия. Едва ли хватит страниц, чтобы перечислить их имена, многие из которых я уже забыл. Но, несомненно, я помню самих людей, помню их дружелюбие и искренне благодарю их за те моменты, когда я был по-настоящему счастлив. Я хочу сказать огромное человеческое спасибо (чох саго́л, кхе́йли мотшаке́ррам, рахма́т) всем тем, кто сделал мое путешествие на Восток настоящей сказкой. Меня переполняет чувство бескрайней благодарности. Желаю вам крепкого здоровья, семейного благополучия, и пусть Аллах ниспошлет на Вас милость свою, и Ваши семьи живут счастливо!


Вступление.

Эта глава включает несколько разделов и отражает мою личную точку зрения и собственные впечатления. Если Вы хотите получить объективное представление об Иране и сделать свой вывод, прочитайте мои следующие рассказы, в которых вы найдете диалоги с местными жителями. Во время беседы я старался быть максимально объективным и сдержанным в оценке, задавал много вопросов и внимательно слушал. Так я ознакомился с различными точками зрения, и я очень рад, мне удалось предоставить их Вам. Комментируйте и оставляйте свои отзывы, для меня это очень важно. Желаю приятного прочтения.

Иран очень необычен хотя бы уже тем, что мы мало про него знаем. До поездки мои знания об этой стране ограничивались в основном впечатлениями от политических репортажей по телевидению.
Я думал, что иранцы пишут и разговаривают на арабском и молятся своему богу, которого называют Аллахом. Женщины ходят в парандже черного цвета, которое закрывает лицо и оставляет лишь прорезь для глаз. Еще я знал, что там очень строгие законы, и даже зарубежным туристкам нужно ходить в парандже. Мне казалось, женщинам особенно опасно ехать в эту страну, потому что они могут попасть в рабство.
Из репортажей мне было известно, что Иран разрабатывает ядерное оружие, и чтобы этого не допустить другие страны постоянно вводят против него санкции. В Иране живут террористы, которые спонсируются иранским правительством, поэтому Джордж Буш назвал эту страну «Осью Зла». В-общем, Иран ассоциировался с неблагополучной и небезопасной страной.

Однако после путешествия по Ирану мои взгляды кардинально изменились. Как я и предполагал, все опасности были крайне преувеличены, а многие вещи оказались на деле совсем не такими, как мы привыкли о них думать.
Оказалось, что иранцы пишут и разговаривают они на фарси (персидском языке), алфавит которого создан на основе арабского письма и дополнен несколькими другими знаками, читается справа налево. Молятся они тому же Богу, что и христиане, но называют его по-арабски – Аллах, хотя иногда используют персидское слово «Кхо́да» (Бог).
Женщины в Иране не носят паранджу, по закону они обязаны носить платок, закрывающий волосы, и плащ, скрывающий фигуру. Лицо обычно оставляют открытым. Любая женщина, даже если она приехала из другой страны, должна соблюдать этот закон. Иностранцу также как и местному населению нельзя провозить в страну алкоголь и употреблять его, в Иране действует сухой закон.
Несмотря на обидный эпитет «Ось Зла» эта страна остается достаточно безопасной. По сравнению с соседними странами, такими как Пакистан и Афганистан, в Иране не живут и не обучаются террористы, не выращивают опиум и не делают контрабандное оружие, а последняя война закончилась 25 лет назад. К тому же Иран обладает крупнейшими запасами газа и нефти, и некоторые страны очень заинтересованы в том, чтобы разыграть его ресурсы по сценарию с Ираком.

Из моих писем во время поездки:
«Иран - безумная страна, я не хочу отсюда уезжать, здесь такие классные люди!»,
«Здесь классно. В первую очередь люди. Тебе бы здесь понравилось!»
«Иран - это лучшая страна для туристов из всех, которых я видел!»

Для краткого ознакомления с этой страной рекомендую послушать песню Вадима Захарова «Я в первый раз попал в Иран» из его цикла Иранский дневник. Текст очень емкий и талантливый, мне больше нравится акустическая версия, на которую даю ссылку:


Комментарии к песне:
1. «У них и год совсем другой» - по иранскому календарю сейчас 1390 год (по данным на 2011 г н.э.).
2. «У них тут в пятницу зачем-то воскресенье!» – пятница является единственным выходным в неделю.
3. «Нигде не встретишь алкашей» - употребление алкоголя запрещено и преследуется уголовно.
4. «И пишут задом наперед» - Пишут на фарси справа-налево.
5. «То тут конечно скажут все «Хейли мамнум» – с фарси «большое спасибо».
6. «Ведь если вдруг меня с гитарою застанут» - в Иране запрещено играть на гитаре.
7. «Недолго угодить в «зиндан» – с фарси «тюрьма».
8. «И у меня «мошкелий» без того хватает» – с фарси «мошке́ль» переводится как «проблема».
9. «А их Аллах еще и сало запрещает» – ислам запрещает употреблять в пищу свинину.


Попадание и решение визовых вопросов

Попасть в Тегеран можно из Минска, каждую неделю самолеты belavia.by. По обновленной информации визу в аэропорту получить нельзя, поэтому заранее обратитесь в консульство Ирана в Москве или Астрахани! Можно доехать до Баку, а оттуда перелететь на самолете или сесть на автобус до Тегерана. Действуют также международные переходы из Армении и Турции. В этих случаях необходимо заранее получить визу.

В посольстве Ирана потребуют приглашение либо подтверждение оплаченного организованного тура. Многие советуют обращаться к платным посредникам, например в фирму «Открытие», в которой оформление визы с консульским сбором обойдется в $210. В путеводителях рекомендуют key2persia.com и iranianvisa.com. У последней фирмы был самый непрофессиональный сделанный сайт, а в русскоязычном интернете я нашел о них отрицательный отзыв. Однако их очень рекомендовал путеводитель Lonely Planet. Поскольку у них были самые низкие цены, то я решил рискнуть.
Я заполнил форму, выслал им скан паспорта и указал, в консульстве какой страны буду забирать визу. В ответ получил письмо, где было указано, что услуги оформления обойдутся в EUR38.00, а не EUR30.00, как указано на сайте. Вот цитата из письма с объяснением ценообразования:
«EUR30.00 Application fee + EUR5.00 money transfer fee* x 1 person(s) = EUR35.00
Using moneybookers.com: EUR35.00 + EUR3.00 charge = EUR38.00».
Мне кажется, выбор консульства является ключевым моментом и мой совет – один раз заплатив деньги, не меняйте позже консульство и дожидайтесь своей визы именно там, куда подавались ваши документы. И хотя многие во время путешествия сами не знают, в каком городе и даже стране будут обращаться за визой, нужно стараться избежать такой ситуации и все спланировать заранее. По моим наблюдениям те, кто менял консульство, так и не получили или не дождались свой «референс-код» для последующего обращения в посольство за визой.

Я заказал оформление визы через сайт iranianvisa.com и оплатил услуги картой VISA. Из-за санкций нельзя оплачивать услуги иранских компаний, используя международную карту, поэтому они посоветовали воспользоваться компанией moneybookers.com (аналог PayPal), с которой у них есть договор. Пришлось регистрироваться. Но перед тем, как сделать платеж, необходимо пройти авторизацию. Нажимаем кнопку на сайте, и с вашей карточки списывается сумма не более двух долларов. Банк отмечает транзакцию, ее номер является Вашим секретным паролем. Узнать его вы можете, просмотрев счет через «интернет-банкинг» или сделав распечатку в банке. Затем необходимо указать этот номер на сайте, Вам вернут деньги и авторизуют аккаунт для совершения других платежных операций.

Я указал, что буду получать визу в посольстве Ирана в Тбилиси. Через две недели, когда я уже был в Грузии, мне прислали «референс-код» и «дату выдачи» по иранскому календарю.
Утром я пришел в посольство Ирана, оно переехало с ул. Зоврети на ул. Чавчавадзе и находится недалеко от федерации футбола, назвал «референс-код», мне улыбнулись и сказали идти оплачивать €15. Я до сих пор не понял, почему консульский сбор стоил так дешево, может быть, потому что я – гражданин Беларуси, однако в Минске для белорусов консульский сбор составляет €60, а в Москве - €75. После оплаты в банке, который находился в получасе езды на автобусе, мне пришлось еще раз вернуться в посольство, чтобы отдать квитанцию. Зато уже на следующий день я получил визу на 30 дней с коридором в 2 месяца.

Позже Вы можете продлить визу в «Офисе по иммиграции» в Исфахане, Ширазе и любом другом крупном городе, оплатив пошлину в размере $30 и заполнив кучу бумаг. Обращаться в офис вы должны не раньше, чем за несколько дней до окончания срока действия вашей визы. Второй раз продлить визу Вам разрешат только в Тегеране! Читайте подробнее в рассказе «Бюрократия по-ирански».

На сайте Чрезвычайного и Полномочного посла И. Р. Иран в России Резы Саджади от 14 июня 2012 было опубликовано заявление с перечнем документов, среди них приглашение от иранской стороны не требовалось. На данный момент для того, чтобы получить в России иранскую туристическую визу на 30 дней необходимо просто подать документы, и лишь в некоторых случаях короткое собеседование в посольстве.


Мой бюджет.

Иранские деньги я описал в своем рассказе «Вступление на иранскую землю», хотелось бы более подробно описать бюджет. Всего за 60 дней путешествия по Ирану я потратил $330 наличных долларов ($200 своих + $130 заемных), получилось около $6/день, из них на одежду, книги и платный транспорт - $110. Отдельно я оплатил консульский сбор €15 и оформление визы через платного посредника €38, всего получилось €53.

В Иране я попал в крайне затруднительное денежное положение. После путешествия по Азербайджану у меня оставалось наличными около $200, с ними я и въехал в Иран. При этом около $800 оставались на карточке. Так вот международные пластиковые карты не работают в Иране из-за экономических санкций. Напрасно я приходил в офис своего банка в Москве и спрашивал сотрудника, могу ли я пользоваться VISA в Иране. Кстати, я получил ответ «конечно, можете» и даже поинтересовался, есть ли у них клиенты, кто пользовался пластиковыми картами, находясь в Иране. Сотрудник ответил, что такие клиенты есть. Хотелось бы теперь встретить этого сотрудника и посмотреть ему в глаза.
Итак, я не мог воспользоваться своей карточкой, кроме того мои родители не могли сделать для меня денежный перевод из Беларуси по тем же самым причинам. Я разговаривал с начальником департамента головного офиса «Банк э Мелли Иран» (Национальный Банк Ирана) в Тегеране, но он сказал, что переслать деньги невозможно.
Пришлось обратиться за помощью к моему иранскому другу Рами́ну, который принимал меня в гостях в Тегеране. Я взял в долг у него и его знакомых $160.


Религия.

В отличие от Саудовской Аравии, Арабских Эмиратов, Ирака, Афганистана и Пакистана, где верующие являются мусульманами суннитского толка, в Иране живут в основном мусульмане шииты. Вы можете отличить шиитскую мечеть от суннитской тем, что на ней будет флаг, верующие во время молитвы будут подкладывать под голову священный камешек, а также во время прочтения молитвы шииты держат руки на весу, в отличие от суннитов, которые кладут их на пояс.

После поездки моё впечатление об Исламе изменилось в лучшую сторону. Мне понравился ислам, точнее, понравилось, как люди стараются жить по его предписаниям. Когда я спрашивал людей в Иране, употребляют ли они алкоголь, то примерно восемь из десяти отвечали мне, что никогда не пробовали ни алкоголь, ни наркотики, многие расспрашивали меня, что это такое и как оно действует.
В Коране сказано, что нельзя обманывать, обворовывать и обсчитывать, и многие люди также стараются следовать этим принципам. За несколько месяцев моего пребывания в Иране и общения с другими путешественниками мне не довелось услышать ни об одном случае воровства у туристов. Меня ни разу не обсчитывали на базаре, только было несколько случаев недопонимания с таксистами.
Когда я в разговоре с иранцем перешел на английский язык и стал по привычке использовать некоторые сленговые слова, то он попросил меня не употреблять их, потому что ему было неприятно. Он сказал, что Ислам запрещает употреблять бранные слова, и нужно стараться придерживаться этого правила.
Секрет чистоплотности иранцев также заключается в религии. Очень многие молятся ежедневно пять раз в день, а перед молитвой они должны достичь ритуальной чистоты. Поэтому они моются ежедневно пять раз в день.
Многие соблюдают пост в священный месяц Рамазан и всячески стремятся к благим поступкам и деяниям: читают Коран, больше времени проводят с близкими людьми, ходят в гости и дарят подарки, занимаются благотворительностью.
Я не берусь утверждать, что в Иране не пьют алкоголь или не курят опиум, на самом деле любую запрещенную вещь легко купить даже в не большом городе. Я не буду утверждать наверняка, были ли у туристов случаи, когда их обкрадывали или обсчитывали на рынках, а лишь хочу сказать, что очень многие люди в Иране действительно стараются жить так, как предписывает им их религия. И будьте уверены, от религиозных людей, которых в Иране большинство, всегда можно ожидать только хороших поступков.

Прожив долгое время среди религиозных людей, я уверовал вполне, что Бог есть. Я увидел, что многие честно стараются выполнять предписания своей религии. Ислам направляет и воодушевляет их, делает их мысли и главное, поступки, чище духовно и нравственно. Я понял, что эти два месяца я был ближе к Богу, каким именем бы Его не называли.


Женщины в Иране.

На одном из форумов про путешествия я прочитал следующий комментарий. Девушка написала книгу о женском рабстве на Востоке и перед тем, как её издать, попросила тех, кто там был, прочитать электронную версию ее книги и оставить свои комментарии. Потому что сама она ни разу не была в мусульманской стране и не знает всех «тонкостей». Интересно, откуда она брала материал для своей книги, может быть, из учебников по истории? Поэтому если вы женщина и тоже решили написать похожую книгу – бросьте это занятие, в Иране нет женского рабства! «Знающие», но никогда не бывавшие там женщины сразу воскликнут: «Разве в Иране не носят паранджу и не закрывают лицо?» Нет, не носят. И лицо обычно не закрывают.

Как уже было сказано, исламские законы накладывают на женщину некоторые ограничения: они обязаны носить платок, закрывающий волосы, и плащ, скрывающий фигуру. Чтобы избежать путаницы, хотелось бы объяснить, чем отличается платок от хиджаба, паранджи и чадры.

Платок может быть любой формы и любой неброской расцветки. Он является почти единственным аксессуаром, который постоянно на виду, поэтому моя иранская знакомая купила для себя очень дорогой платок в модном магазине.



Хиджа́б – любая одежда от головы до ног, но чаще под этим словом понимают исламский женский головной платок.





Чадра́ — лёгкое женское покрывало белого, синего или чёрного цвета. Надевается при выходе из дома и закрывает фигуру женщины с головы до ног, носится из культурно-религиозных соображений. Чадру́ черного цвета вы видели в репортажах про Иран. Ее одевают при посещении мечетей и, как я заметил, когда идут на базар, потому что это удобно. Чадра́ не закрывает лицо.



Паранджа́ - женская верхняя одежда, представляющая собой халат с длинными ложными рукавами и с закрывающей лицо волосяной сеткой — чачван. Женщины носят ее в Ираке, Афганистане и Пакистане.





Бурка́ – может использоваться как синоним к слову паранджа, но я имею в виду маску в виде клюва, которую носят женщины в иранском городе Бандер-Аббасе и на побережье Персидского залива.





Большое заблуждение думать о том, какие иранские женщины бесправные и «зашуганые». На самом деле многие из них принимают в семье самостоятельные решения, многие зарабатывают деньги, а некоторые даже разводятся и уходят от своих мужей.
Молодые девушки всегда очень следят за собой и прикладывают много усилий к тому, чтобы их лицо выглядело эффектно, ведь это единственная открытая часть тела. Поэтому многие туристы после посещения Ирана говорят, что иранские женщины очень-очень красивые. Видимо, возможность видеть только лицо благоприятно воздействует на мужское воображение. Ношение хиджаба в этом отношении имеет для женщины гораздо больше плюсов, чем минусов. Ведь любой женщине совсем не хочется, чтобы посторонние мужчины обсуждали, пора ли ей сесть на диету и достаточно ли у нее пышные формы. Поэтому не каждая иранская девушка согласиться «раздеться» до европейской моды. Ведь чтобы выглядеть абсолютно обворожительно, ей достаточно лишь надеть хиджаб, сделать красивый макияж и воспользоваться духами.

За несколько месяцев нахождения в Иране «красивые» лица иранских девушек немного надоели. Произошло это из-за того, что после макияжа они хотя и выглядели как на обложке глянцевого журнала, но смотрелись абсолютно одинаково. Постараюсь описать образ модницы из Тегерана.
Первое и самое обязательное правило – использовать как можно больше макияжа, наштукатуриться тщательно, чтобы остались одни глаза, и не было видно ни одной складки. Как Вы понимаете, кожа под таким слоем макияжа совсем не дышит, а жаркий климат и солнце дополняют ее обезвоживание. Тогда на лице появляются, пардон, прыщи, которые тщательно шпатлюются дополнительным слоем макияжа. Внимательно вглядываясь в такое лицо, можно с ужасом заметить, до какого плачевного состояния довели кожу.
На носу вы обязательно увидите, если описываемая девушка настоящая модница, бинтовую повязку в виде крестика. По повязке можно судить, что недавно девушка посещала хирурга. Сделать операцию по выравниванию носа считается очень престижным, но самое важное – это как можно дольше не снимать повязку, чтобы ее увидели все, буквально все. Повязка является подтверждением операции, и долгое время (пока не снимут) будет указывать высокий статус ее владельца.
Наша девушка носит большие темные очки, изящный платок с причудливым орнаментом от «дольче энд габбана» и плащ пастельных тонов, а также белые перчатки, чтобы защитить руки от палящего солнца. А еще она пользуется духами на основе натуральных ароматических масел, запах которых сводит мужчин с ума.

Допустим, я убедил вас, что ношение хиджаба не является неравноправием по отношению к женщинам, но Вы можете меня спросить, существует ли неравноправие в социальной жизни? Действительно, в Иране женщины не занимают равного положения с мужчинами. Женщинам, например, запрещено работать судьями, так как по Корану нельзя допускать, чтобы решение, которое принимает женщина, было обязательным для мужчины. Женщины обычно получают меньшую, чем мужчины зарплату, так в кандидаты на более ответственную должность всегда рассматривают мужчин. Более подробно вы можете прочитать в рассказе «Разговор на одном диване». Такие решения чаще всего связаны с тем, что обычно в семье работает только мужчина, в то время как женщина освобождена от обязанности зарабатывать деньги и должна сосредоточиться на воспитании детей.
Для замужней женщины существуют еще больше ограничений. Она не должна вступать в разговор с незнакомым мужчиной или находиться рядом с ним, например, сидеть на заднем сидении в одной машине. Ей запрещено показываться при мужчинах с непокрытой головой и без плаща, в том числе, когда к ней домой приходят гости. В случае измены мужу ее ждет суровое наказание, но закидывать насмерть камнями, как в соседней стране, ее не станут.

Опасно ли иностранной женщине в качестве туриста ехать в Иран зависит только от ее самой, от ее манеры одеваться и поведения. Отзывы путешественниц по Ирану показывают, что путешествовать по Ирану не опасно, и что местные мужчины в первую очередь воспринимали их как гостей и иностранцев. Их приглашали домой, угощали, а на прощание дарили подарки и желали всего самого наилучшего. Мне кажется, сейчас намного опаснее ехать в Турцию, где каждый местный джигит будет норовить назвать Вашу супругу «Наташей» и ухватить ее за мягкое место, пока вы отвернетесь рассматривать сувениры.


Домашний быт.

Иранцы очень гостеприимны и будут звать Вас в гости уже при первом знакомстве. И, возможно, на вопрос: «Где находится ближайший отель?» случайный прохожий Вам ответит: «Зачем отель? Приходите ко мне в гости».

Если Вы придете к своему иранскому другу в гости, то скорей всего Вам подадут стул и посадят обедать за стол, а также по случаю Вашего прихода снимут чехлы с кресел и диванов. И, возможно, спать Вы будете в кровати.
Но если Вы примите приглашение незнакомого человека, то скорей всего Вы будете кушать сидя на полу. Вместо стола мужчина постелет на пол клеенку, потом уйдет в другую половину дома и вернется оттуда с лепешками, курицей и рисом, а когда Вы покушаете, унесет посуду обратно.
Возможно, женщину в доме Вы так и не увидите. Но если мужчина разрешит жене пообедать вместе с Вами, то женщина постарается соблюдать правила приличия: наденет плащ и повяжет платок, не будет разговаривать, а лишь слушать и молчать. В большинстве домов нет кроватей, поэтому все спят на полу на специальных матрацах. Спать на них не менее удобно, чем в постели.


Кухня.

Если Вы ограничены во времени, то наилучший способ попробовать блюда иранской кухни – попасть вечером в традиционный ресторан на «шведский стол», где будут представлены более полусотни национальных шедевров. Если Вы придете в гости, то для Вас обязательно приготовят что-нибудь национальное.
В противном случае в разных уголках страны Вы будете дегустировать одинаковый на вкус кебаб с рисом и «сэндви́чи» с пиццей, а когда приедете домой, обязательно напишите, что кроме кебаба в Иране больше ничего не едят. И, конечно, будете не правы.

Я попробовал в Иране около тридцати различных блюд и могу утверждать, что иранская кухня крайне разнообразная. Все ниже перечисленное мне удалось попробовать. Кое-что, в особенности сладости, я сфотографировал. По мере того, как я буду описывать новый город, я буду описывать его национальные сладости.

Основные блюда:
Ка́шко бадемджа́н (kashko bademjan) – мое любимое блюдо, каша из баклажанов с приправами.
Ку́ку сабзи́ (kookoo sabzi) - мелко нарубленные зеленые овощи жарят на сковороде с яйцом и мукой как котлеты.
Багха́ли э поло́ ба гу́шт (baghali e polo ba goosht) – рис со специальной фасолью «багха́ли» и пряностями, варится вместе с говядиной как плов.
Кха́гинэ (khagineh) – омлет со странной сушеной зеленью и мясом.
Гхо́рме сабзи́ (ghormeh sabzi) – мясо с овощами и красной фасолью.
Кхоре́шт гхеймэ́ (khoresht gheimeh) – тушеное мясо с горохом, лимоном и специями
Кхоре́шт фэсенджа́н (khoresht fesenjan) – мясо с грибами и орехами, напоминает грузинское блюдо.
Котле́т (kotlet) – котлета из говядины.
Кофтэ́ (kofte) – кюфта как в Азербайджане, очень большая тефтеля в супе.
Долмэ́ (dolmeh) – долма.
Шири́н поло́ (shirin polo) – сладкий рис с изюмом и другими приправами.

Сладости:
Халва́ (halva) – сладкая и одновременно горькая масса (как газировка «тоник») темного цвета из обжаренной муки, яиц, сахара, шафрана и других специй.
Фалюде́ э Кермани́ (faludeh e Kermani) – мелкие шарики из рисовой муки плавают в мятной или розовой воде.
Фалюде́ э Ширази́ (faludeh e Shirazi) – тонкая вермишель из рисовой муки заливается водой из роз и лимонным соком.
Шо́ле за́рд (shole zard) – рис, вымоченный в шафране с сахаром, варится как рисовая каша.
Гаа́з (gaz) – все виды нуги: с миналем и фундуком, как в Табризе или с фисташками, как в Исфахане.
Кома́ч (komach) – печенье из пророщенной муки с фиником внутри
Коло́мпэ (kolompe) – печенье из обычной муки с фиником внутри
Масгхати́ (masghati) – очень сладкая смесь с шафраном.
Пашма́к (pashmak) – выглядит как сахарная вата, но в основе кроме сахара также используется мука, что придает ей более интересный вкус.
Багхлава́ э язди́ (baghlava e yazdi) – пахлава, кусочки немного толще, чем у турецкого аналога.
Соха́н (sohan) – делают из муки, яйц, сахара и множества специй, продается в виде тонких твердых дисков.
Пулаки́ (poulaki) – тонкие и прозрачные круглые пластинки жареного сахара
Наба́т (nabat) – слиток из отвердевшего сиропа сахара в форме круга или квадрата, а также кусочки в виде леденцов.
Колуче́ (koloocheh) – круглые печенья c ореховой начинкой
Кхошка́р (khoshkar) - блины из особого теста со сладкой ореховой начинкой.
Ре́шт (resht) – те же блины, только без начинки
Бала́л (balal) – кукуруза, которую жарят на открытом огне в любом большом парке Тегерана, подают с сахаром или солью.

Сладости в Рамазан:
Зо́улбия (zowlbiaya) – печенье из муки, яиц и шафрана в форме кольца
Ба́мийе (bamiye) – то же, но подается в виде пончиков, наполненных сладким сиропом.
Хали́м (halim) – напоминает армянскую ха́рису, когда куриное мясо готовят в каше, однако подается с пятью большими ложками сахара и корицей.

Напитки:
Дукх (dukh) – айран, напиток, отдаленно напоминающий кефир.
Иста́к (istak) – мое любимое безалкогольное пиво со вкусом «натуральное, без добавок»
Ара́гх (aragh) - очень крепкий алкогольный напиток, прозрачная грузинская чача.
Шара́б э ширази́ (sharab е Shirazi) – вино, которое производит завод в Ширазе.


Транспорт.

Городской транспорт развит очень хорошо. Почти все достопримечательности, которые находятся за городом, например Атешкадех недалеко от Исфахана или могилу Саади в Ширазе, я легко посетил, используя исключительно городской транспорт. Билет на городской автобус, который ходит регулярно, обойдется $0.20. Дешево и сердито.
Проезд в метро в Тегеране стоит $0.10. Вагоны кондиционированые и очень комфортные.
Под такси в Иране понимают попутную машину-такси, которая едет до какой-нибудь площади и по пути набирает пассажиров. Чтобы попасть в определенную часть города, скорей всего Вам придется сменить несколько таких машин, например, первая машина довезет Вас до большого перекрестка, где Вы перейдете дорогу и пересядете в другую машину, которая будет ехать в нужном вам направлении.
Если необходимо доехать по конкретному адресу, Вам нужно взять такси и сказать «дар-баст», более подробно можно прочитать в рассказе «Такси дар-баст».

Проезд в междугородних автобусах остается дешевым даже после последнего повышения цен на бензин:
1000 км стоит $17, рейс Мешхед-Тегеран
500 км - $12, рейс Астара-Тегеран.
200 км - $3, рейс Керман-Бам.
Автобусы чистые и комфортные, но кресла очень неудобные, после нескольких часов начинает болеть шея. До вечера в автобусе будут показывать фильмы на фарси, и на полную мощность будет работать кондиционер, поэтому захватите с собой в салон бируши и теплые вещи.

До соседнего города вы можете доехать на попутной машине, которую называют «савари». Их можно увидеть на выезде из города, где водители ожидают своих пассажиров. Проезд в «савари» стоит в несколько раз дороже, чем проезд на междугороднем автобусе.

Если сказать водителю «савари», что денег нет, то он довезет вас бесплатно, поскольку вы иностранец. Какие фразы говорить водителю, чтобы он правильно Вас понял, я подробно описал в рассказе «Уроки автостопа на иранском». Проехав в Иране автостопом около 6 000 км, я могу утверждать, что здесь самый лучший автостоп.

На острова Персидского Залива Кешм и Киш можно добраться на пароме из Бандар-Аббаса. Билет до о. Кешм обойдется в $6, а на о. Киш - $14 в одну сторону. На о. Киш можно также попасть из Бандар-Чарак, оттуда паром стоит $12, а дешевые лодки запретили несколько лет назад.


Глава 1. Переход из Азербайджана

Астаринская давка

Дорога из Баку до границы с Ираном заняла около четырех часов. По пути вы будете проезжать город Ленкорань. Это очень интересный город с точки зрения сельского хозяйства – там выращивают апельсины, мандарины, киви, фейхоа, поэтому если вы приедете в конце октября, то вполне сможете посмотреть, как растут эти фрукты. В Ленкорани также стоит памятник чаю, огромный самовар - в этом регионе выращивают высококачественный чай под маркой «А́зэрЧай», удостоенный многих золотых медалей на международных выставках.
Последние двести километров я пролетел с азербайджанским шумахером, который даже в повороты вписывался на скорости сто двадцать километров в час. Где то на дороге он остановился, чтобы купить арбуз, ему не хватало денег и я пожертвовал два маната. Дальше мы поехали еще быстрее, последним нашим населенным пунктом было какое-то село, откуда я доехал до Астары уже на маршрутке. Пассажиры спрашивали меня, куда я еду. Я гордо отвечал, что вечером хочу быть в Тегеране.
- Вечером ты в Тегеране не будешь, только если утром, и то, это зависит от таможни, - поправил меня какой-то мужчина, он ехал с женой в иранскую Астару, чтобы навестить родственников. Этот город разделен на две части: одна половина находится в Азербайджане, другая – в Иране.
Часы показывали час дня, и я подумал, что легко доберусь до Тегерана. Мы вышли из маршрутки и прошли через город к таможне. Насколько я понял, есть переход для машин, там также ездят рейсовые автобусы. Но поскольку я был без машины, меня привели именно на пешеходный КПП.

Переход выглядел следующим образом: длинные ряды решеток, которые делили людей на длинные очереди, сверху непонятного происхождения навес. Несмотря на то, что КПП должен открываться утром и работать до вечера, сегодня он открывался на полчаса в десять утра, и с тех пор был закрыт, поэтому от дверей тянулись очереди в несколько сотен людей, которые сидели, лежали, спали, ели, мусорили в этих проходах из решеток. Каждый проход заканчивался небольшой металлической дверью. Нашу дверь пытались отогнуть ломиками какие-то отчаявшиеся люди. Когда у них не получалось, они начинали нервно молотить своими инструментами по двери и ругаться на азербайджанском.
Тем временем к переходу подходило все больше и больше людей, скоро за мной уже образовалась толпа, конца которой не было видно. Никого не пропускали. Прошло четыре часа (!), теперь приходилось ждать в плотной давке среди людей и о том, чтобы сходить в туалет или пойти купить воды, не могло быть и речи. В пять часов вечера засов одной из двери скрипнул, дверь открылась, и выглянувший из нее азербайджанский пограничник сказал на русском: «проход открыт десять минут».
Люди, как обезумевшие ринулись к двери, в проходе завопила женщина, в криках я услышал, как заплакал ребенок, неуправляемая толпа понеслась к двери. Из трех дверей была открыта только одна, причем всего на десять минут. Женщины с огромными авоськами орали как сумасшедшие. Как объяснили мне местные жители, эти женщины переходят границу несколько раз в день, чтобы купить дешевые продукты в Иране, и продать по более высокой цене в Азербайджане. Поскольку своими переходами они создают пограничникам много работы, то последние даже не препятствуют и поощеряют, если такой женщине что-то отдавят или совсем придушат в толпе.
Вот моя очередь. Обыкновенная дверь, пять человек пытаются протиснуться одновременно, я прижался к мужчине, который, растолкав более слабых, и ломился вперед. За собой я услышал, как пограничники стали закрывать дверь, силой выталкивая тех, кто не успел пройти, и уже через минуту дверь захлопнулась.

На этом должны были закончиться наши мучения. Но оказалось, нас ожидают еще две двери. Теперь мы ждали в душном коридоре, пограничник забрал у некоторых паспорта и пошел оформлять. По закону они обязаны пропускать в первую очередь граждан других стран, поэтому я показал ему свой паспорт, он подумал и громко крикнул толпе: «Белорус, пропустите его к двери». Но, естественно, его никто не послушался. Тогда ко мне подошел сам пограничник, как я помню офицер, уже седой и солидный дядька, ругаясь и протискиваясь через толпу, потея и тяжело дыша от такой физической нагрузки, провел меня за руку через дверь. Так я прошел второй уровень.

Последняя дверь была стеклянная, людей оставалось не больше ста, но нам сказали, что пройдут только первые двадцать человек. Поэтому конкурс был высокий. Меня, как и других мужчин, просто прижали в углу барышни с авоськами, ведь им нужно было пройти, чтобы во что бы то ни стало купить себе товар. На остальных им было плевать, а остальные испытывали к ним взаимные чувства. Пограничник считал людей, в то время как перед ним десять человек с криками и стонами протискивались в одну, на этот раз, узкую стеклянную дверь. «Двадцать, закрывай! – крикнул ему помощник. Женщина с авоськой, двадцать первая, громко завопила, схатилась руками за дверной косяк и стала подтягиваться на руках, чтобы протиснуться в дверь. Пограничники стали энергично хватать ее за пальцы и отталкивать. Барышня оказалась сообразительнее, в последний момент она успела подсунуть в проход ногу. Теперь дверь не закрывалась. Пограничники не ожидали такого подвоха и стали пинать ее выступающую часть тела каблуками своих туфель. Женщина заорала еще громче, но ногу убирать не стала. Не помогли также старания третьего таможенника, который прибежал на помощь и также усердно подключил в работу свои каблуки. Через несколько минут они приняли решение пропустить даму в качестве большого исключения. Я со стороны наблюдал этот аттракцион, мне было жалко этих несчастных людей, и, конечно, втиснуться двадцать вторым у меня уже не было никакого желания.

- Зачем они создают такую давку, - спросил я у местного азербайджанца, - могли еще там открыть все три двери, сказали бы, что примут сегодня всех, кого успеют. Зачем сегодня были закрыты весь день и открывались только на десять минут, зачем делают, так, что люди давят друг друга.
- Здесь всегда так было, это самый плохой переход в Азербайджане. Они же не люди, а звери, посмотри на них, они специально делают давку, чтобы потом за взятку кого-нибудь провести. Ты же видел, как они у некоторых паспорта забирали и пропускали, а те потом за эту услугу рассчитаются.
«Переход закрыт, Сегодня никого больше не принимаем!» - громко сказал пограничник. Люди вздохнули, и еще немного постояв, стали покорно расходиться, осталось человек двадцать. Я подошел к пограничнику и показал свой паспорт.
- Что же ты не проходил, мы же сказали тебе проходить первым?! – сказал он.
Я ответил, что не мог пройти, потому что меня не пускали.
- Тогда приходи завтра с утра, сегодня переход закрыт.
Было шесть вечера, на иранской стороне переход закрывали на полчаса позже. Думаю, что азербайджанские таможенники не имели права так рано закрываться, поэтому я и несколько человек продолжали ждать. Периодически к нам подходили люди в форме и говорили, чтобы мы уходили, потому что начальник с нужными печатями ушел, и нас все равно не пропустят. Мне сказали ждать, так как я из Беларуси. За все время у меня осталось странное чувство, пограничники относились ко мне очень доброжелательно, местами очень помогая. Давку, на самом деле искусственно созданную ими самими, они как будто бы не замечали. Как она была частью их повседневной работы, простая обыденность, совсем от них не зависящая.

Когда нас осталось шесть человек, самых стойких и выносливых, нас пропустили. Начальник никуда не уходил, и печати поставили довольно быстро. Перейдя через мост, я увидел иранские флаги и облегченно вздохнул.




Вступление на иранскую землю

Таможня уже была закрыта, поэтому, чтобы поставить штампы, пришлось зайти в офис на втором этаже. Офицер забрал мой паспорт и ушел, а я остался в его кабинете рассматривать на стене иранский флаг и портреты двух бородатых дядек. Отдельно висел портрет президента Ирана, Махмуда Ахмадинежада, которого я сразу узнал. Потому что, когда показывают репортаж про Иран, всегда, под грозное чтение диктора, вроде: «мы опасаемся, что Иран строит ядерное оружие!», показывают улыбающееся лицо президента, он всегда оптимистично настроен, видимо, за это его так любят показывать по телевидению. Вскоре офицер вернулся и отдал мне паспорт со штампом. Когда я научился читать арабские цифры, я прочитал на визе год – 1390.

Справка. Флаг Ирана содержит самое большое количество слов в мире, на нем 22 раза повторяется надпись “Аллах акбар” (Бог велик), надпись вписана в виде узора в зелёную и красную полосы.
Портрет Рухолла Хоме́йни, лидера исламской революции 1979 года в Иране, и портрет Али Ха́менеи, высшего руководителя Ирана, вы увидите на любой мечети в Иране, а также в государственных учреждениях.
Иранский календарь ведёт летосчисление от хиджры (переселение пророка Мухаммада из Мекки в Медину в 622 году), но отличается от классического исламского календаря, так как основывается на солнечном годе, и его месяцы всегда приходятся на одни и те же времена года. Начало года — день весеннего равноденствия (Навруз, праздник весны).

Хотя еще днем я гордо говорил всем, что вечером буду в Тегеране, к восьми вечера я лишь успел перейти в иранскую Астару. За мной из КПП вышла азербайджанская семья, и отец семейства, видя мою растерянность, предложил мне помочь добраться до терминала, так иранцы называют автовокзал.
Сначала нужно было обменять деньги, поэтому мы подошли к какому-то магазину или офису, где иранец с азербайджанцем быстро нашли общий язык, обменяли деньги и уже собирались расходиться. А я все стоял и не решался менять свои зеленые на их разноцветные, тем более, что у меня были только крупные купюры, а сдачи не было, менять же по неизвестному курсу рядом с таможней выглядело для меня очень странным. Азербайджанец улыбались и шутили с менялой, видя мое крайнее недоверие и подозрительность.
Я достал из потаенного кармана на поясе $100 и получил взамен пачку разноцветных бумажек. «Он сказал, курс 125 000 тома́нов», - перевел азербайджанец. Я долго пересчитывал и насчитал 1 250 000 риалов, причем читать цифры я мог только на одной стороне купюры, так как на другой я видел только закорючки – арабские, по-настоящему, арабские цифры.
Главное было запомнить и осознать, что тысяча томанов и десять тысяч риалов - это одно и тоже, и грубо равняется одному доллару. Маленькой мелочью оставалось то, что цифры на купюрах указаны в риалах, а считают все в томанах, при этом риал в десять раз больше томана. Эта важная и запутанная информация никак не запоминалась, поэтому я вернул деньги на пояс, оставив в кармане сто тысяч на автобус до Тегерана.

Справка. Официальный курс $100=1,050,000 риалов, после уплаты комиссии банка разница составляет почти 25% от рыночного курса. На фото две самые распространенные купюры:
йек хеза́р – 1 000 томанов = 10 000 риалов = $1
пунса́д тома́н – 500 томанов = 5 0000 риалов = $0.50





В большинстве арабских стран Персидского залива (в т.ч. в ОАЭ) и Египте пользуются индо-арабскими цифрами (именно так их правильно называть), числа записывают, как и у нас, слева направо, а не справа налево.

До терминала мы доехали на такси. На вопрос, сколько мне нужно заплатить, я получил ответ: "нисколько – ты наш гость". Я запомнил, что вместо спасибо мы сказали водителю «ме́рси» (спасибо), с ударением на первом слоге, хотя думал, правильно говорить «мерси́» на манер французского.
Был конец июля, который совпал с началом месяца Рамазан. Все местные кафе и рестораны были закрыты. Зато работала забегаловка рядом с терминалом. Чтобы не смущать постившихся мусульман видом кушающих людей, вход был завешен шторками. Мы зашли внутрь, несколько людей за столиками ужинали.

Справка. Рамада́н или рамаза́н - это девятый месяц мусульманского (лунного) календаря. В течение этого месяца правоверные мусульмане должны поститься с наступлением утреннего намаза (восходом солнца) до наступления вечернего намаза (наступающего с закатом). В этот время действует полный запрет на употребление пищи и жидкостей, запрещаются прикосновения к лицу противоположного пола, предписываются совершение благих дел. Путешественники могут не держать пост, однако позже они восполняют пропущенные дни.

- До сэндви́ч (два сендвича), - заказал азербайджанец и спросил, буду ли я пить пиво, - Оно здесь все равно безалкогольное. У них сухой закон, если найдут при тебе алкоголь или докажут, что ты выпил, то посадят в тюрьму.
Из десятка разных вкусов (гранат, персик и т.д) мне посоветовали "Делстер" со вкусом лимона, а мой попутчик взял "Иста́к" с черной этикеткой (без добавок) - впоследствии оно оказалось моим самым любимым.
- Мы едем в Тегеран, - продолжил мой спутник, - везем свою дочь в больницу на операцию, Официально в Азербайджане такая операция обошлась бы дешевле, но чтобы попасть в хорошую больницу нужно дать заведующей взятку, врачу дать взятку, за палату дать взятку, поэтому решили сюда ехать. Здесь мы и больницу знаем, и лечащего врача, и уверены, что операция пройдет успешно. Получается немного дороже, но, по крайней мере, мы знаем, сколько окончательно денег нужно заплатить.
Он также обратил мое внимание на специальные желто-синие коробочки, которые стояли на улице. В них собирают деньги для детских домов и нуждающихся. Раз в месяц к каждому, кто имеет такую коробочку, приходят люди, собирают деньги и везут их в банк, поэтому иметь такую коробочку дома является предметом гордости.
- И автобусы в хорошем состоянии, и дороги, и люди хорошие, - сказал азербайджанец, - А то, что в Иране по религии живут, то я ничего плохого в религии не вижу. Тебе понравится Иран, обязательно понравится!
Мы вернулись в терминал к девушкам, которые ждали захода солнца, чтобы поужинать. Меня угостили меня курицей, а я поделился остатками фруктов, таким образом у меня был второй ужин. В здании вокзала находился железный шкаф-холодильник, откуда можно было неограниченно набирать холодную воду. Мы ужинали и любовались шикарными, вымытыми автобусами «Сканиа» с красивой наружной иллюминацией.

Наш автобус отправлялся в десять вечера, в шесть утра мы должны были прибыть в Тегеран. В салоне было чисто и комфортно, хотя немного прохладно, поэтому я заранее утеплился майкой и рубашкой с длинными рукавами. Помощник водителя, исполняющий обязанности стюарта, выдал каждому сухой паек, который входит в стоимость билета: пачку вафель, две пачки печенья и пакетик сока. Я быстро заснул, предвкушая прибытие в столицу Ирана, встречу с новыми людьми и новые приключения.






Более поздняя моя фотография, тогда у меня еще не было Lonely Planet (LP)




Глава 2. Тегеран

Салам, Тэхран!

Наш автобус прибыл рано утром. В Тегеране было прохладно, и стоял туман. Не выспавшееся и отекшее от долгого сидения в автобусе тело не слушалось. Я простился со своим спутниками и направился в здание терминала, чтобы сориентироваться, что делать дальше. Справа и слева раздавались протяжные крики: «Исфахааа́н, Исфахаааан! Машхааа́д, Машхааад!» – водители выкрикивали города, куда направлялись их автобусы, и так находили пассажиров. Многие люди, несмотря на холодное утро, спали на траве и лавочках рядом с вокзалом, дожидаясь своего рейса. Меня окружила толпа таксистов. Они обращались ко мне на своем языке и называли улицы, каждый старался утащить меня в свою машину, пришлось быстро убегать от них на вокзал. В здании царила суета, мимо быстро пробегали люди с сумками, все надписи были на фарси. На некоторое время я перестал что-либо понимать. Сначала по указателям я нашел туалет, это место, хотя и считается в Исламе нечистым, обрадовало меня своей чистотой: есть горячая вода, жидкое мыло, кабинки оборудованы специальным душем наподобие биде, туалетной бумаги нет. Вернувшись в зал ожидания, я зашел в магазин, чтобы купить симку. Я показал продавцу телефон и сказал «сим-кард», он кивнул, достал калькулятор и набрал на нем «170 000» (эквивалент $17). Цена мне показалась сильно завышенной, поэтому решил пока пользоваться собственной связью. С московского номера я отослал смс своему другу Рами́ну и в ответ получил адрес его дома, который занял в моем телефоне почти четыре строки. Оказывается, в Иране адреса записывают именно так, сначала называют самую большую улицу, затем те, что меньше, пока не дойдут до нужной улицы.

На открытках Тегерана я часто видел большую арку, которая является местной достопримечательностью. Она находится на «Мейда́н э Азади́» (пл. Свободы), недалеко от терминала. Быстрым шагом убежал от назойливых таксистов и остановился у дороги, потому что не знал, как перейти на другую сторону. Я увидел сплошной поток движущихся машин, водители которых не пользовались ни указателями поворота, ни зеркалами (если у них вообще есть зеркала) и ехали по принципу, кто первый начал маневр, тот должен его первым и закончить. Хотя общий алгоритм движения понять было не сложно: водитель, немного проехав, резко разворачивался, чтобы перестроиться в другой ряд, затем останавливался, сигналил другому водителю, которого только что подрезал, и ехал дальше. В такие наносекундные паузы между «останавливался» и «ехал дальше», маневрируя между машин, с оглушительным грохотом пролетали мотоциклисты, так что от рева их двигателей у меня даже закладывало в ушах. Картину дополняли пешеходы. Стоило водителю слегка сбавить скорость, как перед его машиной моментально появлялось человек десять, которые протискиваясь между бамперами, переходили на другую сторону дороги. Отмечу, что наиболее терпеливые люди все же собирались у перекрестка и дожидались нужного сигнала светофора. Не переставая нервно оглядываться по сторонам, я перешел дорогу на зеленый свет.

Справка. Башня Свободы (Бордж э Азади) была построена в 1971 году по случаю празднования 2500-летия иранской монархии. Башня целиком выстроена из исфаханского белого мрамора и состоит из 8 тысяч каменных блоков. До исламской революция она носила название «Башня памяти царей».

После краткого осмотра площади Свободы я подошел к полицейскому, чтобы спросить, где находится метро. Он не говорил по-английски, поэтому просто остановил для меня такси. Я показал таксисту нужный мне адрес, но по его мимике было видно, что он не знал этот адрес. Тогда я жестами объяснил, что хочу позвонить и произнес «телефон и-р-а-н». Таксист меня понял и дал свой телефон, я позвонил Рами́ну, и тот объяснил таксисту дорогу. Через несколько минут мы уже ехали домой.

Рами́н встретил меня у дома и познакомил со своей семьей: младшего брата звали Ахмад, а маму Асаль, что с фарси означает «мёд».
- Хэлло́у, Алекс, - сказала мне Асаль.
- Сала́м Але́йкум, Асаль, - ответил я.
Она засмеялась, пожала мне руку и спросила:
- Кху́б и? Кхастэ́ и?
- Моя мама спрашивает, ты устал? – перевел Рамин.
- Кху́би, хастэ́и, ве́ри-ве́ри, - ответил я.
- Хамма́м, душ, Алекс? – спросила у меня Асаль и протянула белоснежный халат.
- Ба́ле (да), - ответил я, ведь душ – это как раз то, что было нужно после длительного переезда.
Пока я мылся, для меня уже накрыли стол.
- Бэфа́рмаин, Алекс! (присаживайся/угощайся) – сказала Асаль и подставила мне стул.

От количества незнакомых слов я немножко растерялся и не сразу нашел, что ответить. Мама Рамина, наоборот, говорила много, поэтому мне оставалось только слушать и запоминать.
«Нун» (хлеб), - сказала она и протянула мне хлеб, - «аб» (вода), - и подала стакан воды. Затем взяла мою тарелку, положила в нее курицу с картошкой и сказала: «моргх ва сиб замини́» (курица и картофель), «Ну́ш э джан, Алекс! (приятного аппетита).

- Рамин, а как сказать спасибо?», - спросил я.
- По-разному можно сказать. Иранцы – очень вежливые люди, поэтому у нас есть очень много слов, которые означают «спасибо». В такси или на базаре обычно все говорят «ме́рси», это общепринятое слово, коротко и понятно. Если все происходит в официальной обстановке, например, ты разговариваешь с преподавателем или хочешь выразить незнакомому человеку свое уважение, тогда нужно говорить «моташакке́рам (мотшаке́рам)» или «ташаккор», это арабское слово. Можно также сказать «кхе́йли моташакке́рам» (большое спасибо).
Если тебе понравилось, как для тебя что-то сделали, можешь сказать менее официально «да́стет да́рнаконе», и тебе всегда с улыбкой ответят «хаи́ш ми́конам». А если ты в компании друзей, то не стесняйся и говори «мамну́н» (спасибо) или «кхейли мамнун» (большое спасибо).

Я повернулся к его маме и сказал: «мо-та-ша-ке́-рам!» Произнес нескладно, но Асаль меня поняла, улыбнулась и ответила: «хаи́ш ми́конам!».
- А почему при приветствии ты не говоришь «сала́м але́йкум», а только «сала́м»? – спросил я у Рамина.
- Я не люблю говорить «сала́м але́йкум», это приветствие слишком арабское. В Иране мы стараемся говорить «сала́м».

Во время моего пребывания в Тегеране я все время жил в семье Рами́на. Они, будучи первыми иранцами, с которыми я познакомился, покорили меня своим гостеприимством. И я очень полюбил их за внимание и заботу, которую они проявляли. Первые десять дней я пребывал в Тегеране в состоянии культурного шока и немного боялся выходить из дома, не из-за того, что было опасно, а из-за того, что все было по-другому. Например, я рассчитывал на то, что буду разговаривать на английском, поэтому даже не позаботился о разговорнике. Но английский там никто не знает, и для меня было настоящее мучение объясняться с местными жителями языком жестов. Купить что-либо на рынке тоже было нелегко, сначала нужно было разобраться в индо-арабских цифрах, затем перевести цену из томанов в риалы, а потом вычислить, сколько же это будет долларов. Поэтому помощь Рамина была для меня неоценимой.

Комментарий к фарси. Интересно, что «да́стет да́рнаконе» дословно переводится как: «чтобы ваши руки не болели», а ответ на «спасибо» - «хаи́ш ми́конам» означает: «я делаю то, о чем меня просишь».
«Бэфа́рмаин» - говорят всегда, когда приглашают что-то сделать: сесть за стол покушать, сесть в такси, забрать купленный товар и т.д.
Для того, чтобы правильно ответить на вопрос, в глаголе нужно изменить его окончание. Например, Вас спрашивают: «гороснэ и?» (голоден-ты?), обращаясь на ты/Вы. «И» в конце является сокращенной формой глагола «хасти», (есть-ты).
Shoma/to gorosne i (уставший- вы/ты есть)
Shoma/to gorosne hasti – употребляется в письменной речи.
Ответить нужно: Гороснэ ам (голоден-я), «ам» является сокращением от «хастам», (есть-я).
Man gorosne am (голоден-я есть)
Man gorosne hastam – употребляется в письменной речи.










Делаем базар в Тегеране.

В этот вечер Рами́н организовал для меня экскурсию по базару. Восточный базар сейчас совсем не тот базар, какой рисовали на картинах двухсотлетней давности. Это обычный рынок, такой же, как Лужники в Москве. Товар, который есть у одного продавца, есть и у сотни других, более мелкие продавцы покупают товар у оптовиков, затем перепродают покупателям. В этом я не нашел ничего особенного. Конечно, на базаре продают сотни всяких экзотических приправ, но эти приправы только для нас экзотика, а для продавцов рутина – они всегда должны думать о том, как продать больше, чтобы стать богаче.

С другой стороны на любом базаре в Тегеране вы можете купить все, о чем так давно мечтали: сувениры из Исфахана, разукрашенные голубой эмалью, ковры, медную посуду из Кермана, нугу из Табриза, пашмак и пахлаву из Язда, сохат из Шираза, масгхати из Сирджана и многое другое. Добавьте в ваше изображение горы орехов в бронзовых вазах: грецкий, кешью, фундук, фисташки и миндаль в кожуре и без, несколько сортов фиников, сотни различных приправ, названия которых я даже и не знаю, местные инжир, гранаты, мандарины и апельсины, а также авокадо, манго и маракуйя, привезенные из соседнего Пакистана.

Мне бы не хотелось перечислять все товары, которые там можно встретить, потому что базар в Тегеране – это все базары Ирана в одном месте, там можно найти все. Поэтому описывая новый город, я буду описывать и его базар, рассказывая об особых уникальных товарах, которые производят именно в этом регионе.






Медная посуда из Исфахана


Шафран






















Пекарня



В Рамазан базар работал до одиннадцати-двенадцати дня, затем закрывался до шести вечера. Зато после захода солнца начиналась настоящая торговля. На прилавки выносили сладости из муки, яиц, меда и сахара, приготовленные специально в Рамазан: «зо́улбия» в форме кольца и «ба́мийе» в виде шариков. Запивали мы все национальным напитком – свежевыжатый сок, например, дыни подают вместе с крошеным льдом. В импровизированных столовых подавали кашу с кусочками курицы – «хали́м». Ее подают очень интересным способом: сначала накладывают кашу, затем кладут в правую часть тарелки пять-шесть столовых ложек сахара, а в левую несколько ложек корицы и еще какой-то приправы, все нужно тщательно перемешать и кушать.









Удалось также посетить ювелирный рынок, мне показалось, что он занимает целый квартал! Никогда я не видел так много золота, ювелирные изделия здесь продают как пирожки с лотка - один продавец обслуживает десять покупателей в маленьком киоске. С разрешения хозяина я фотографирую понравившееся мне колье и браслеты и рассказываю ему о том, что в России в магазине обычно пять охранников и один покупатель, а фотографировать запрещено.
- Сколько стоит грамм золота, - спрашиваю я, присматриваясь к браслету.
- Это зависит о цены на бирже, - отвечает продавец и показывает расчеты на калькуляторе, сейчас один грамм чистого золота стоит ~52 доллара, цены на изделия варьируются от $70 до $90 за грамм в зависимости от пробы. Я вам советую купить 750 пробу золота, остальную часть сплава составляет серебро. Вы хотите купить этот браслет?
- Не знаю, стала бы женщина в России носить его, он такой массивный, у нас чаще носят цепочки, - отвечаю я
- Браслет – очень хороший подарок, иранские женщины очень любят золото и много его носят.
Действительно, потом я часто видел женщин, которые ходили в таких массивных браслетах, цепочки я ни у кого не видел, потому что шея у женщины, как правило, закрыта. Наверное, браслеты любят именно потому, что их можно выставлять напоказ.










Золотые украшения - россыпью, а монеты - пачками!








Шафран на столе, здоровье в семье.

Мы прогуливались между рядами, временами останавливаясь, что что-нибудь попробовать.
- А что это? – я показываю на огромный круглый аквариум, только наполненный не рыбками, а каким-то красным то ли порошком, то ли семенами.
- Это шафра́н, - отвечает Рамин, его используют в качестве пряности.
- Так много! Зачем же они выложили его напоказ?
- Шафран очень дорогой. Они кладут его в такой прозрачный контейнер, чтобы показать, какая их фирма богатая и солидная.
Я интересуюсь, сколько стоит шафран.
- За́феран че гхадр мишэ́? – переспрашивает на фарси Рамин.
- Давазда́ хеза́р – йек меска́ль, - отвечает продавец. Двенадцать долларов за миска́ль (единица массы, равная 4,6 грамма).

Справка. Современное название "шафран" происходит от арабского слова "зафран", что в переводе обозначает "быть желтым". Шафран собирают вручную, в качестве пряности используются рыльца цветков шафрана, в то время как сам цветок имеет только три красных рыльца. Таким образом, это самая дорогая пряность в мире.

Пачка шафрана весом 1 грамм на этом базаре стоит около $3, тогда как в Москве всего полграмма продают за $6. Я решил дождаться поездки в Мешхед, где шафран можно купить еще дешевле, поскольку именно там его и собирают.

Мне показалось, что шафран в Иране любят даже слишком. Краткое историческое отступление: Клеопатра, кажется, красила им волосы, Александр Македонский смазывал шафраном полученные в бою раны, поскольку шафран является антисептиком, и еще кое-что на своем теле – шафран стимулирует любовные способности. Современная медицина также рекомендует пить шафран для нормализации давления и улучшения зрения. Поэтому эту пряность стараются по возможности как можно больше есть, пить, жевать и мазать.
- Мы часто добавляем шафран в наши блюда, - подтверждает мое предположение Рамин.
- А курицу можете с шафраном приготовить? – переспрашиваю я.
- Конечно, мы часто готовим курицу с шафраном, это наше национальное блюдо. А еще мы часто украшаем блюдо желтым рисом, который для цвета предварительно вымачиваем в шафране.
- А что это за желтая штуковина? – я показываю на баночку с с чем-то желтым, посыпанным корицей.
- Это наш национальный десерт - «шо́ле за́рд». А вот это тоже десерт с шафраном – «масгхати́»
- А это странно выглядящее желтое печенье, – не успокаиваюсь я, - с шафраном?
- Это «коло́мпэ», печенье с фиником внутри, сюда тоже добавляют шафран.
- И в чай вы шафран добавляете?
- Да, чай с шафраном – очень полезно. А сейчас я хочу угостить тебя национальным мороженым. «До бастани́!», – Рамин обращается к продавцу, и нам протягивают две порции желтого мороженого с шафраном.














«Мечети – дома Аллаха на земле» (имам Хаким), и каждый приходящий в мечеть – гость у Великого Аллаха.

В пятницу, свой единственный выходной, Рамин обещал показать мне город. Я много спрашивал про Ислам, и поэтому первым делом он привел меня в старейшую мечеть Тегерана. У входа я долго не решался войти.
- Я православный, - объяснил я ему, - ты уверен, что мне разрешат войти?
- Тебе никто не может этого запретить, - ответил Рамин, - ведь мечеть - дом Аллаха, и каждый приходящий в мечеть – гость у Великого Аллаха, и Аллах радуется, когда к нему приходят гости.
- Значит, меня камнями не закидают как неверного?
- Да, нет же. Ты действительно можешь зайти в любую мечеть, даже будучи не-мусульманином. Два года назад мы, работая в Красном Кресте, ездили с моими приятелями, евреем и католиком, ездили в Саудовскую Аравию. Никто не скрывал свою религию, а еврей открыто сказал, что он еврей. Мы посещали святые места, были в Медине и Мекке, и никто не запрещал им посещать мечети.

Справка. На самом деле посещать могилу И. Резы в Мешхеде (территория внутреннего двора) и заходить в «Заповедную Мечеть» в Мекке, где находится Кааба, действительно запрещено немусульманам.

К нам подошел молодой человек и предложил нам угоститься финиками: «Бэфа́рмаин!» (угощайтесь). Мы взяли финики и поблагодарили его.
- Зачем он предложил нам финики? – спросил я.
– Когда человек умирает, его близкие приходят к мечети со сладостями и предлагают их прохожим. Считается, когда кто-нибудь принимает угощение, то Аллах принимает душу умершего.
- Рамин, а почему у вас станции метро названы в честь шахидов: «Шахи́д Бэхэ́шти, Шахи́д Мофатэ́х»? Насколько я знаю, шахиды – это смертники, которые обвязывают себя бомбами и вместе с собой взрывают других людей? У нас даже такое слово есть – пояс шахида, это бомба на поясе.
- Нет, Алекс, шахиды называют тех, кто воевал и погиб за свою страну на своей территории. Например, когда на нас напал Ирак, многие иранские солдаты в бою отдали свои жизни, защищая нас и нашу свободу. За это они были удостоены называться шахидами. А те, кто берут оружие, как ты говоришь бомбу, и едут в другую страну, чтобы взорвать себя вместе с другими людьми – это террористы.

Тут я услышал протяжное «Алааааа-ху Агбар!», вырвавшееся из колонок на минарете, так муэдзин призывал верующих на молитву. Перед тем, как совершить намаз, так в исламе называется обязательная ежедневная пятикратная молитва, сначала необходимо достичь ритуальной чистоты, то есть тщательно вымыться. Вот в чем секрет чистоплотности иранцев: они моются пять раз в день для того, чтобы совершить молитву. Я прошел в туалет вниз по ступенькам и оказался в каком-то предбаннике. Человек рядом со мной умывал лицо, затем руки до локтей и ноги до щиколоток, а иранец напротив, как мне показалось, мыл за ушами (оказалось, это также является обязательным условием для совершения молитвы). В туалете было чисто и аккуратно, я вымыл руки и лицо, теперь можно было зайти в мечеть.

Справка. В Коране, 5:6, сказано: «Когда встаёте на молитву, то мойте ваши лица и руки до локтей, обтирайте голову и ноги до щиколоток».

Мы оставили обувь на входе, и зашли внутрь. Первое, что бросилось в глаза - очень много света и все сияет. Я подошел ближе и присмотрелся: стены и купол были выложены мозаикой из маленьких ромбовидных зеркал, поскольку каждое зеркальце очень маленькое, оно не позволяет разглядеть отражение, но зато за счет того, что в них отражается свет, возникает эффект пространства и торжественности. Это так контрастировало со средневековыми костелами и церквями, строители которых добивались полумрака и таинственности в помещении. В зале мечети я не увидел ничего особенного – на полу лежали ковры, стены были разукрашены причудливым орнаментом и украшены майоликовой мозаикой, картин и икон, как и алтаря – не было. Верующие были обращены в сторону михра́ба, ниши с углублением в основании пола. В свою очередь михраб всегда указывает направление, где находится Кааба в Мекке.

Я искренне не понимал мусульман: я знал, что они молятся своему богу, которого называют Аллахом, при этом произносят слова на арабском, знал, что изображать людей и животных им запрещено, поэтому в мечетях нет икон, но сложнее всего мне было понять их странный пост в месяц Рамазан. Я слышал от знакомого мусульманина, что он специально будильник заводит на пять утра, чтобы проснуться и как можно больше наесться до восхода солнца, затем весь день не ест, а после захода солнца опять наедается. При этом он считает, что соблюдает пост правильно. Вот у христиан все по-другому, в пост, например, нельзя есть мясо. Если человек верующий, то он строго соблюдает пост в течение положенного срока и днем, и ночью, вне зависимости от восходов и заходов солнца. Я еще раз посмотрел на верующих: «Вот тебе и Аллах Агбар в действии» - подумал я и вышел, чтобы не мешать.




День Гудса.

Когда я спустился утром в тегеранское метро, мое внимание привлек удивительно креативный плакат. Знаете значок вторичной переработки, который ставят, например, на упаковку? На ней изображен человечек, бросающий эту упаковку в урну. На плакате человечек бросал в урну «Звезду Дави́да». На следующей станции я увидел еще более интересный плакат: флаг Израиля красовался на рулоне туалетной бумаги, на других были фотографии погибших палестинцев, убитых израильскими солдатами, среди прочих мне запомнился плакат с пистолетом и надписью: «Нет Израиля – нет Войны».

Была, пятница (джо́мэ) – день, когда каждый мусульманин считает своим долгом придти в мечеть, чтобы совершить коллективную молитву (джума-намаз). Из любопытства я зашел в мечеть. Здание было переполнено верующими, но к моему удивлению они не молились, а внимательно слушали человека в армейской форме, который выступал с трибуны. Рядом с ним, не принимая никакого участия и без какой-либо заинтересованности, стояло еще несколько солдат – его группа поддержки. И хотя я не понимал ни единого слова из разговора офицера, но я услышал: «Палестина» и что-то вроде жертвы-жертвы. Люди стали разочарованно вздыхать и кивать головами. Точнее, их жест выглядел, как если мы хотим сказать «нет», но только делаем это медленно и слегка прицокиваем. Так иранец выражает крайнюю степень неописуемого горя. Выдержав паузу, офицер продолжил: «Израиль», и зачитал какие-то цифры, видимо, количество погибших. Народ заметно ободрился, а некоторые начали что-то скандировать. Это была самая странная пятничная молитва, которую я когда-либо слышал. Не дождавшись конца выступления, я вышел на улицу со странным осознанием, что мечети существуют не только для того, чтобы молиться Богу, но и чтобы рассказывать людям «правду» про ненавистные страны. На площади, где я оказался, днем проходила какая-то демонстрация, но сейчас людей уже не было, и в центре стояла пустая трибуна. На плакатах по бокам было написано: «Марг бар Исраил! (смерть Израилю), Марг бар Амрика! (смерть США)». Это был особый день – день солидарности с палестинским народом.

Справка: После исламской революции в Иране в знак солидарности с палестинским народом последняя пятница месяца Рамазан была объявлена Днем Гудса (Иерусалима). Ежегодно в этот день мусульмане проводят акции в поддержку Палестины и против Израиля, а в Тегеране с призывом освободить Гудс (Иерусалим) выступает президент Ирана.

Вечером мы встретили знакомую Рамина, и решили вместе прогуляться по городу. Мимо нас по дороге на большой скорости промчался кортеж из машин. «Это господин Ахмадинежад, - объяснил Рамин - он обычно заканчивает работу в восемь вечера и в это время возвращается домой». Я попросил рассказать про президента.
– Мой президент очень много работает, - ответил Рамин, - видишь, как он поздно уезжает. И так каждый день: с самого утра ты можешь видеть, как он едет на работу, а поздно вечером возвращается домой. Наш родственник работал в охране и рассказывал нам, что президент не живет, как во дворце, а лишь занимает небольшую комнату, причем довольно скромно обставленную, потому что не любит роскоши, в его комнате есть только самое необходимое для работы.

Мы зашли в традиционный ресторан-кальянную. Обычно в кальянные девушкам вход запрещен, а поскольку нашу спутницу пропустили, мне показалось, что это заведение было все-таки больше рестораном, чем простой кальянной. Рамин заказал три чайника, несколько порций арбуза и мятный кальян, все это стоило около десяти долларов. За чаем в неспешной беседе мы узнавали друг о друге много нового, и в конце едва не поссорились из-за разных политических взглядов. Разрешению конфликта способствовал кальян и дипломатия восточной девушки.
- Ты читал вчерашние новости? - спросил я, - совет безопасности ООН вчера принял резолюцию, чтобы наложить на Иран дополнительные санкции. Ты говорил, что ваш президент много работает на благо страны, но любой тебе скажет, что во время командировок в другие страны он только и делает, что дразнит всех своими выступлениями и постоянными шуточками. Дошло до того, что Европа и США уже подумывают о превентивном ударе по Ирану. К тому же они напуганы вашей ядерной программой и постоянными обещаниями Ахмадинежада уничтожить Израиль.
- Я тебе скажу, - ответил Рамин, - если будет война, то я первый возьму в руки оружие и пойду защищать свою страну. Что касается ядерной программы, я думаю, что это мирная программа, зачем нам жечь свою нефть и газ, когда мы сами можем вырабатывать энергию. По поводу ядерного оружия, а почему нет? Иран имеет на этом право! Россия, Соединенные Штаты, многие восточных страны: Китай, Индия, даже Пакистан, в котором очень неспокойно, уже имеют ядерное оружие, даже у Израиля оно есть. Вообще, что касается Израиля, я их не признаю как страну. Я ничего не имею против евреев, но Израиль я просто ненавижу. Эти люди пришли в Палестину, взяли в руки оружие, и сказали: «теперь это наша страна, здесь будут жить евреи, а палестинцы пусть убираются отсюда». Конечно, Штаты помогают им деньгами, оружием и технологиями. Ты этого не знаешь, почитай их историю. Наш президент сказал, если что-то случится с Ираном, мы первым делом мы будем бомбить Израиль, никакую другую страну, а именно его, потому он уже всех достал. Ты знаешь, что сейчас происходит в Палестине, сколько мирных жителей ежедневно погибает в результате израильских авианалётов?
Ответ мне не понравился, не знаю, что на меня нашло, ведь дело было даже не в истине. По интернету я общаюсь со знакомым, который живет в Израиле, и на мои вопросы о палестинском конфликте, он часто присылал мне ссылки на видеорепортажи. В одном репортаже было показано, что ракетные удары со стороны Палестины наносились специально по израильским больницам и школам, в другом - обсуждался внезапный обстрел мирных израильских граждан из гранатометов, каждый раз в комментариях подчеркивалось, что среди погибших были в основном гражданские лица, поэтому я продолжил диалог:
- Я вижу в новостях, что Палестина, в частности «Хамас» и «Хезболла» терроризируют Израиль. Причем, в Европе говорят, что эти террористические организации спонсируется Ираном. Более того, я знаю, что при шахе Пехлеви Иран очень дружил с Израилем и Штатами, и все, кажется, были довольны. На мой взгляд, это самое главное – жить в мире. А закончилось тем, что дипломатов США в Тегеране взяли в заложники и держали больше года.

Справка. Дипломатический кризис в Иране (4 ноября 1979 — 20 января 1981) начался с захвата 63 дипломатов и трёх рядовых граждан США на территории американского посольства в Тегеране, которое было взято штурмом. Большинство заложников находилось в плену 444 дня и были освобождены при посредничестве правительства Алжира.

Рамин заметно разозлили мои вопросы:
– Просто ты гость, и я не могу тебе сказать, как ты не прав, – сказал он, - шахом были довольны в первую очередь Англия и Штаты, потому что бесплатно качали нашу нефть. Еще раз тебя прошу, почитай историю. Все арабские государства против Израиля, у него даже нет своей территории, потому что он состоит из районов, которые солдаты с оружием в руках отобрали у Палестины. Я не признаю его как государство. Если хотят там жить, пусть живут – евреи, палестинцы – но живут в Палестине, а не в Израиле.
Хорошо, что с нами оказалась девушка, которая смогла уладить назревавший конфликт. Она попросила Рамина не забывать, что я гость, а меня – постараться больше не обсуждать политические вопросы.








На плакатах по бокам написано: «Марг бар Исраил! (смерть Израилю), Марг бар Амрика! (смерть США)»










Такси «дар-баст».

Перед моим первым самостоятельным выходом в город, Рамин дал мне подробные инструкции, как пользоваться такси: сначала нужно было остановиться у перекрестка, где проезжают машины, если водитель помигает фарами или посигналит, это будет означать, что он набирает пассажиров. Стандартная стоимость проезда: «пунса́д томан» (500 томанов), это красная купюра, на которой написано 5 000 риалов, что равняется $0.5. Оказавшись на перекрестке, я остановил красивое желтое такси, водитель которого помигал фарами.
- Метро́, – громко объявил я.
Водитель кивнул, и я сел в машину. Вопреки объяснению Рамина, что таксист дальше будет набирать других пассажиров, мой водитель больше ни для кого не останавливался.
- То метро́, че гхадр мише́? (до метро сколько стоит), - спросил я у него.
- Се хеза́р (три тысячи).
«Что-то маловато», - подумал я, - «три тысячи риалов – это намного меньше, чем рекомендовал платить Рамин».
- Се хеза́р риа́л? – переспросил я.
– На! Се хеза́р тома́н (нет, три тысячи томанов), - ответил таксист и пояснил, - дар-баст!

Его ответ означал, что дорога «дар-баст» до метро обойдется мне в $3 вместо $0.5. Я решил выйти и пересесть в более дешевую машину, поэтому сказал фразу, которую предварительно аккуратно записал на видном месте в своей записной книжке: «инджа́ пьядэ́ миша́м» (я здесь выхожу). Таксист остановил машину и взял с меня 500 томанов.
Другая машина, которая проезжала мимо, просигналила и остановилась.
- Метро́, пунса́д тома́н! – проговорил я, и мы поехали.
На выходе таксист дал мне сдачу 100 томанов, потому что, проехав «дар баст», я немного сократил расстояние до метро. Когда я брал такси в городе, таксисты меня никогда не обманывали, за что им «кхе́йли мотшаке́ррам».

Справка. «Дар баст» (букв. закрытая дверь) означает, что вы арендуете всю машину и не хотите, чтобы кроме вас в машину подсаживали других пассажиров, соответственно проезд получится дороже.

Будучи пассажиром на переднем сидении, в этот раз я отчетливо увидел, какой хаос творился на дороге: водители, постоянно сигналя друг другу, подрезая и делая самые неожиданные повороты-развороты прямо посреди улицы, своей манерой вождения порой наводили на меня ужас, сами же пассажиры смотрели на это броуновское движение машин вполне хладнокровно.
Когда в час-пик наш водитель проехал нужный поворот, он просто развернулся прямо посреди дороги с односторонним движением, причем, последние несколько десятков метров мы проехали навстречу машинам. Поскольку мы благополучно доехали, это подтвердило мою мысль о том, что всегда нужно думать только о хорошем.

В путеводителе Lonely Planet (далее LP) по Ирану также написано, что считается неприличным, когда на заднем сидении такси сидит женщина, а рядом с ней – незнакомый мужчина. Поэтому мужчина должен выйти и пересесть на свободное переднее сиденье, а девушка обычно садится сзади и доплачивает за недостающих пассажиров, либо к ней подсаживают только девушек. Конечно, это правило тяжело соблюдать в часы-пик в Тегеране, ведь сколько ни пересаживайся, а машин на всех все равно не хватит. Поэтому для мусульманских женщин организовали специальные такси только для женщин: женский голос поднимает трубку и принимает заказ, за Вами приедет женщина-водитель, говорят, это по-женски удобно.


Доставка до дома.

Было поздно, и я спешил домой. Рамин написал мне в тетради свой адрес и сказал, на какой станции метро нужно выйти, дальше я должен был взять такси. Чтобы доехать, нужно назвать таксисту большую улицу или лучше площадь, например: «Мейда́н э Азади́» (пл. Свободы) или «Бэхе́шти» (название улицы).

Я вышел из метро и направился к перекрестку, где несколько человек уже ожидали такси. Проезжающая мимо машина просигналила и, перестроившись через два ряда, остановилась рядом.
- Оха́р э Моа́ллем (конец ул. Моаллем), - отчетливо произнес я. Водитель, как мне показалось, кивнул головой, и я уже собирался открыть дверь, чтобы сесть в машину, но тут он уехал. Я даже не успел понять, почему. Со следующей машиной ситуация повторилась. Но теперь я уловил особенный кивок водителя: он запрокидывает голову вверх – или правильно сказать «кивает вверх» и при этом смачно цокает. Я догадался, что этот жест обозначает «нет». Ко мне подъезжает следующая машина, на мою просьбы подвезти в конец улицы Моаллем, водитель «кивает вверх» и отвечает: «Сад э Моа́ллем», но при показывает на пустое сиденье, мол, присаживайся.
- Шома́ а́ле коджа́ и? (ты откуда) – спрашивает он меня, видя, что я продолжаю стоять на месте.
- Беларусь.
- А-а-а, Уроп! (Европа), - обрадовался таксист, - бэфа́рмаин! (присаживайся).

Один из пассажиров постарался заговорить со мной на английском и кое-как объяснил, что выйдет вместе со мной. Как я догадался, меня привезли к перекрестку, где начиналась ул. Моа́ллем, а дальше поворачивал в другую сторону. Я протянул таксисту пятьсот томанов и сказал «ме́рси», но таксист цокнул, денег не взял и показал мне на пассажира, который вышел вместе со мной. Я подумал, что у того не было сдачи, и он расплатился за нас обоих, поэтому хотел вернуть ему свою часть денег. Но иранец от них тоже отказался и объяснил, что я – его гость. Тщательно изучив в тетради мой адрес, он взял меня за руку, и мы пошли по улице. Со стороны это выглядело так: двое мужчин гуляют, взявшись за руки, от этого я чувствовал себя еще более неловко. В какой-то момент я попытался вырваться, но это мне не удалось. По пути мой попутчик остановил нескольких прохожих, чтобы узнать дорогу, и тогда я сообразил, что он ведет меня до самого дома, чтобы я не заблудился.
- Кху́нет? (твой дом) – иранец остановился и показывал на мой подъезд.
- Ба́ле (да), – ответил я.
Он отпустил меня, прижал правую руку к груди и вежливо поклонился, затем сказал «ход а́фэс!» (до свидания) и быстро ушел. А я остался смотреть ему вслед и ничего не понимал, мне нужно было время, чтобы привыкнуть к необычному иранскому гостеприимству - когда незнакомые люди помогают тебе потому, что ты их гость, и не просят ничего взамен.

Комментарий к фарси.
«Ба́ле» – обозначает «да», показывают кивком головы
«На́» – обозначает «нет», показывают кивком головы вверх
«Ман» – я, «ма» - мы
«Шома́», «то» – Вы, ты
«У» - он
Притяжательные прилагательные образуются либо связкой «э» с существительным и добавление я, мы, ты, Вы либо добавлением определенного окончания. На примере слов дом «кхунэ́» (дом) и «дуст» (друг):
Мой дом: «кхунэ́ э ман» или «кхуна́м»
Мой друг: «ду́ст э ман» или «ду́стам»
Твой дом: «кхунэ́ э шома́» или «кхунэ́т»
Твой друг: «ду́ст э шома» или «ду́стэт»
Его дом: «кхунэ́ э у» или «кхунэ́ш»
Его друг: «ду́ст э у» или «ду́стэш»


Тегеран — «город у подножья горного склона» (одна из версий происхождения названия города)

Каждое утро Рами́н с гордостью выдавал мне из холодильника бутылку с холодной водой, точнее с глыбой льда, которая таяла только к вечеру. Такая бутылка годилась лишь для того, чтобы прикладывать к голове в случае солнечного удара, поэтому в конце я совсем перестал брать с собой воду, никогда не опасаясь умереть от обезвоживания, потому что в каждом парке и на многих улицах города стоят холодильники, из которых можно неограниченно пить холодную воду.
До метро я доехал самостоятельно. Чтобы купить билет, я выучил «бели́т э до сарэ́» (билет в оба конца), но у кассы эту фразу забыл, сказал по-английски «ту вэй ти́кет» и получил свой билет. Стоимость двух поездок в тегеранском метро обошлась $0.20. Пройдя через турникет, я не знал, куда идти дальше, и сразу обратился за помощью к человеку в форме - просто произнес название нужной мне станции.
- Има́м Хоме́йни? – спросил я и показал в сторону подъезжающего поезда.
- Ба́ле (да), Имам Хомейни, - сказал работник метро, - А́ле коджаи́? (откуда ты)
- А́ле Беларусь ам. (из Беларуси)
- Белару-у-усь – протяжно произнес он и по-отечески похлопал меня по плечу, при этом он так улыбнулся, что у меня даже улучшилось настроение. Я пожал ему руку и зашел в поезд. Это был новенький вагон, оборудованный кондиционером, безупречно чистый, тихий и очень удобный. Из одного вагона можно переходить в другой, однако проход в первый вагон был отделен перегородкой, на которой большими буквами на фарси и английском было написано «только для женщин».

Я сразу решил пойти в направлении Музея Драгоценностей, который находится в здании Национального Банка Ирана (Банк э Мелли́ Иран). Вооружившись двумя фразами: «Банк э Мелли́ Иран коджа́ ст?» (где находится Национальный Банк) и «ман микха́м бэ Банк э Мелли́ Иран бера́м» (я хочу идти в Национальный Банк), я стал спрашивать дорогу у прохожих.

Первый проходящий мимо иранец показал идти прямо и направо. Я прошел вперед до перекрестка и остановил другого молодого человека. По его жестам я понял, что иду не в ту сторону – он говорил идти назад, а потом повернуть налево. Третий прохожий посоветовал мне взять такси. «Видимо, только таксист знает дорогу в этот Национальный Банк», – досадовал я. Было жарко и душно, солнце пекло затылок, а проезжающие мимо автобусы чадили и оставляли запах невидимого, но очень едкого дыма. А я думал, что тегеранские автобусы – это новенькие «Сканиа» и «Вольво», как на междугородних рейсах, а оказалось, это аналоги старых «Мерседесов».

Я злился, потому что не понимал на фарси ни слова и до сих пор не купил ни карту, ни разговорник. Вчерашнее посещение самого большого книжного базара в Тегеране показало, что лучший путеводитель по Ирану «Ло́унли Плэ́нит» (далее «LP») был негласно запрещен. Господину президенту западная книга не понравилась своими свободными высказываниями. С разговорником дела обстояли также плохо. Единственный словарь, который я нашел, предназначался для иранских студентов, изучающих английский язык. Все слова в нем были написаны на фарси без транскрипции латинскими буквами (такую запись называют «финглиш», от соединения двух слов «фарси» и «инглиш»), для меня он был бесполезен.

В центральном парке («Парк э Шахр») я заблудился и присел на травку наблюдать, как люди занимаются спортом. Тренажеры, установленные прямо на аллеях парка, выглядели просто и не требовали блоков и грузов. Например, чтобы сделать тягу верхнего блока на грудь, нужно сесть на тренажер, и тогда вес тела будет работать как противовес для данного упражнения. Меня заметил иранец и подошел, чтобы познакомиться.
- Э́смэ тун чи йе? (как тебя зовут, досл. твоё имя какое есть)
- Эсма́м Александр э. (меня зовут Александр, досл. моё имя Александр есть)
- Хм… Александр, - задумался он, как бы что-то вспоминая, - Александр Грахам Бель?
Хотя я и не видел никакого сходства между собой и почтенным изобретателем телефона, я согласился быть Грахам Бель. Мой новый знакомый оказался учителем английского. Он предложил показать мне какой-то музей и также заверил меня, что в Тегеране я запросто куплю LP не дороже десяти долларов. Через десять минут мы пришли ко дворцу Голестан – самому красивому комплексу в Тегеране.

Я сразу зашел в сувенирную лавку, где познакомился с двумя очаровательными девушками, который там работали. Свой телефон они не оставили, показывая на строгую кассиршу, видимо, их начальницу, зато написали свои емейлы. На полках среди сувениров и открыток я нашел LP за $12 (хотя на обратной стороне книги была указана рекомендованная цена $25.99). Так у меня сразу появилась и карта, и путеводитель, и разговорник.


















Дворец Голестан

«Голестан» переводится как «Дворец Роз» и является комплексом из нескольких зданий. Лучше всего сразу купить общий входной билет за $3. Фотографирование в залах запрещено, но благодаря небольшому размеру фотоаппарата, мне удалось сделать множество неплохих снимков.





На осмотр комплекса у меня ушло около трёх часов. За это время можно осмотреть все павильоны, которых больше двадцати. Основными являются Мраморный тронный зал, Антропологический музей, Бриллиантовый зал, Музей фотографии, Портретная галерея, Картинная галерея, «Шамсолемарах» - здание с двумя башнями, а также Зеркальный зал. В Голестане можно ознакомиться с народными одеждами, тканями и гобеленами, музыкальными инструментами, керамикой, картинами иранских и европейских художников.











Центральным помещением комплекса является «Мраморный трон» (Такхт э Мармар). Сохранившийся до наших дней трон, сделан из 65 частей желтого мрамора, привезенного из Йезда. Зал использовался для официальных приемов и коронаций.

















Самым интересным павильоном оказался «Зеркальный Зал». Интерьер богато украшен зеркалами, мрамором и резьбой по дереву. В зале находятся копии трона и короны, которую носил шах. Оригиналы перевезли в Сокровищницу Национального Банка Ирана. К сожалению сам зал сфотографировать не получилось.












Посетите павильон «Шамсолемарах» (Дом солнца), известный своей необычной архитектурой. Хотя вся необычность заключается лишь в том, что дизайн является смешением восточной и западной архитектуры. Намного интересней заглянуть внутрь и полюбоваться зеркальным залом.

















Самый красивый павильон, который я видел, называется «Эмарат-э-Бадгир» (Дом бадгиров), внутренняя отделка зала, мозаика и зеркала поражают воображение. Такую красоту я видел только во «Дворце шекинских ханов» в Шеки, Азербайджан.
















В подвальном помещении этого же здания находится в музей фотографий.









«Голестан» – очень интересное место, обязательно включите его в список своих достопримечательностей.


Национальная Сокровищница Ирана.

На следующий день я отправился в Музей Юве//img-fotkiлирных изделий, но даже с картой мне удалось заблудиться. Недалеко от ст.м. Имам Хомейни я показал прохожему страницу из LP c названием музея на фарси.
- Нэми́дунам (не знаю), - ответил прохожий и кивнул вверх.
- Банк э Мелли́ Иран коджа́ ст? (где находится национальный Банк Ирана), - переспросил я, так как музей находился в том же здании.
Иранец показал идти за ним, и через несколько минут мы пришли в Национальный Банк. Охранник банка сказал, что это филиал, и стал объяснять мне дорогу к головному офису. Проходящие мимо парни подошли к нам и предложили свою помощь. Один из них взял меня за руку, и мы пошли искать музей. Я пытался объяснить, что не заблужусь и дальше сам найду дорогу, но меня не отпускали, пока не привели к самому входу. Потом сказали на прощание «ход а́фес» и пошли обратно – туда, откуда мы только что пришли. Из этого я сделал вывод, что идти в эту сторону им было совсем не нужно, и оказались они здесь только ради меня.

«Национальная сокровищница Ирана», или по-другому «Музей Ювелирных изделий», открыта для посещения с субботы по вторник с 14:00 до 16:00, регулярно проводятся бесплатные экскурсии на английском.



Про сокровищницу можно говорить очень много, и здесь уместна поговорка: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Такого количества золота и бриллиантов я никогда раньше не видел. Фотографировать запрещено, как и приближаться к экспонатам, фотографии взяты с сайта посла И.Р. Иран в России Резы Саджади.

Первое место среди огромного разнообразия бриллиантов в Национальной сокровищнице Ирана занимает Дарья-йе-Нур («Море света»), он весит 182 карата и является самым большим розовым бриллиантом в мире.



Обязательно посмотрите на «Павлиний трон», богато украшенный драгоценными камнями и золотом, раньше он назывался «Солнечный трон», поскольку на его спинке было изображено солнце. В некоторых путеводителях написано, что это – знаменитый «Павлиний трон», привезенный из Индии, но это не так.



«Трон Надера» предназначался для того, чтобы демонстрировать роскошь двора своим подданным и иностранным послам. Он состоит из 12 отдельных частей и включает в целом 26 733 драгоценных камня.



Очень красиво выглядит «Корона Киани», которую носил Фатх-Али-шах и «Щит Надер-шаха» с большими рубинами, бриллиантами и изумрудами.





Не пропустите удивительный глобус из чистого золота, моря и океаны на котором выложены из изумрудов, а материки – из рубинов, Юго-восточная Азия, Иран, Англия и Франция представлены бриллиантами. Вес глобуса составляет 34 кг, а при отделке использовалось 31 566 драгоценных камней, общий вес которых 3 656 г.




Национальный Музей.

Недалеко от ст.м. Имам Хомейни находится «Национальный Музей Ирана». Все самые интересные археологические раскопки привезли сюда. Прогуляйтесь по залам и осмотрите изделия из бронзы и глины, полюбуйтесь невероятно высоким качеством резьбы по камню, рассматривая черную статую собаки V в. до н.э. и терракотовую статую из Шуша II тыс. до. н.э., обратите внимание на табличку с клинописью Ксеркса из Персеполиса и на копию стелы с Кодексом Хаммурапи с из города Шуш (оригинал находится в Лувре), а на выходе посмотрите на цилиндр с манифестом Кира II Великого (оригинал в Британском Музее), который называют первой в истории декларацией прав человека.




























Музей стекла и керамики.

Если пройти от национального музея в сторону российского посольства, вы придете к «Музею стекла и керамики». Сориентироваться совсем не трудно, ведь посольство занимает почти квартал. Спросите: «Сэфара́т э Руси́ коджа ст?» (где находится посольство России), и Вам покажут дорогу, а в конце Вы можете добавить: «Друд бар дусти́ э Иран ва Руси э!» (Да здравствует дружба Ирана и России).

«Музей стекла и керамики» находится в изящном особняке, где раньше располагалось посольство Египта. Внутри вы увидите красивую лестницу и люстры, а также богатую отделку. Керамические изделия собраны из разных уголков Ирана и представлены в хронологическом порядке. Самыми интересными экспонатами были амфоры с духами в виде ваз и голов мифических существ IV-VI вв. до н.э., а также изделия из стекла IX-XI вв. н.э., полученные методом выдувки. Музей на любителя, лично мне больше понравился сам особняк, чем экспонаты.



































Музей ковров.

Недалеко от пакистанского посольства, рядом с «Парк э Лале», находится «Музей Ковров». Здание необычной архитектуры с мотивами ковроткачества - колонны символизируют нити на ткацком станке. Внутри вы увидите самые лучшие ковры изо всех регионов Ирана: Исфахан, Табриз, Керман, Йезд и многих других. Мне понравился ковер из первого зала со сценой коронации шаха, ковры из основной экспозиции с мотивами из Библии и сценами быта, а также с аятами из Корана.
Зал освещается плохо, фотографирование со вспышкой запрещено.
























Проходя мимо посольств.

Я собирал ехать в Индию через Иран и Пакистан и получать визы по дороге. Однако получить визу в Тегеране оказалось нелегко. Первым делом я зашел в посольство Индии недалеко от ст.м. Шахид Бэхешти, где увидел огромную очередь, конец которой выходил на улицу. Рядом висело объявление, в котором было написано, что для оформления туристических виз открылся специальный офис. Через десять минут я уже был там. Сотрудник выдал мне бланк, но предупредил, что примет его только после того, как я принесу рекомендательное письмо из своего посольства, а также покажу забронированные на обратную дорогу авиабилеты. Стоимость индийской визы $50 (август 2011).

В Посольстве Афганистана я наблюдал давку и невообразимое скопление людей. Я с трудом отыскал нужное окошко. Но там отказались даже выдать бланк и требовали сначала показать рекомендательное письмо. Стоимость визы €40 (август 2011).

Забегая вперед, скажу, что консульства в других городах Ирана отправят Вас за визой обратно в Тегеран. Так, консульство Индии в Бандер Аббасе и консульство Афганистана в Мешхеде отказались рассматривать мои документы, так как они не выдают визы туристам.

Я позвонил в посольство Беларуси в Иране и договорился о встрече с консулом. Посольство находится недалеко от комплекса «Саад Абад».
«Сэфара́т э Руси э Сефид коджа ст?» (где находится посольство Беларуси, буквально «России Белой»), - спросил я у полицейского, и тот указал мне на небольшое белое здание. Меня встретил Игорь Михайлович, и мы прошли в комнату, где висели белорусские календари и открытки с видами Минска, а стену украшал большой плакат с рекламой «БелАвиа». Консул предупредил меня, что для выдачи рекомендательного письма потребуется не меньше недели, так как необходимо сделать запрос в Беларусь, а также провел со мной разъяснительную беседу о том, насколько опасно путешествовать в Пакистан и Индию наземным транспортом. Он посоветовал лететь до Индии самолетом или, в крайнем случае, воспользоваться рейсовым автобусом, так как пересекать границу с Пакистаном небезопасно. Потом мне дали чистый лист бумаги, где я должен был подробно описать свой маршрут, вплоть до каждого города и гостиницы, где я планировал останавливаться.

Через неделю, побывав в Ку́ме и Каша́не, я снова вернулся в Тегеран и зашел в свое посольство, чтобы забрать рекомендательное письмо.
- Так куда же Вы решили ехать? – спросил консул.
- Мне нужно рекомендательное письмо для посольства Индии и Пакистана, - ответил я.
Игорь Михайлович вздохнул и пошел за бумагами - он совсем не хотел, чтобы я туда ехал, поэтому еще раз предупредил, что после Захедана (крупный город на границе с Пакистаном) лучше взять рейсовый автобус и ни в коем случае не выходить из него. По его словам, въезжать в Пакистан в то время было не безопасно, потому что шел сбор «урожая» и отправка его в Европу (прим. имеет в виду опиум). В Афганистан ехать мне категорически не советовали, потому что там шла война, и к тому же не было нашего представительства. На прощание он снабдил меня телефонами горячей линии МИД в Беларуси. Мы пожали руки и расстались.
Игорь Михайлович оставил о себе весьма хорошее впечатление - мне было приятно, что такие люди представляют нашу страну. Хочу выразить ему благодарность за рекомендательное письмо и за то, что за него не пришлось платить - он сказал, что в прейскуранте стоимость такой услуги не обозначена.
Я вышел на улицу и сразу помчался в посольство Пакистана. В Рамазан все представительства закрывались очень рано – около часа дня, и нужно было торопиться. Однако пробки на дорогах сделали свое дело, и к тому времени, когда я пришел, двери посольства были уже закрыты. Тогда я отправился в «Музей Ковров», который находился неподалеку.


«Парк э Ла́ле»

Недалеко от музея ковров находится «Музей Современного Искусства». У меня не было желания рассматривать современную иранскую живопись, поэтому я туда не пошёл. Позже, узнав о том, что этот музей является крупнейшим в Азии собранием произведений Моне, Пикассо, Матиса, Дали, Ван Гога и других известных художников, я немного пожалел о своем решении.

К моей прогулке присоединились Рамин и Неда, и мы направились в «Парк э Лале. В палатке у входа выпекали традиционное круглое печенье «колуче́» со сладкой начинкой, а рядом готовили «кхошка́р» - тесто через сито выливали на противень, где оно моментально выпекалось, затем в него добавляли начинку из молотых орехов с сиропом и закручивали тесто на манер блина с начинкой.

- Давайте не пойдем дальше в парк и сядем на лавочку поближе к людям, - попросила Неда, - я не хочу, чтобы меня еще раз арестовали. По нашим законам женщине и мужчине нельзя находиться рядом, если они не являются мужем и женой, нельзя прикасаться друг к другу, например, держаться за руку, обнимать и целовать. Если мы сядем на дальнюю лавочку, к нам обязательно подойдут полицейские, чтобы проверить документы. Вообще, если мы будем близко сидеть на одной лавочке, нас тоже могу арестовать, - добавила она и слегка отодвинулась от нас.
- И что будет, если нас арестуют? – поинтересовался я.
- Со мной это уже случалось. В Иране женщины должны носить плащ не ниже колена, а я очень высокая, и мне сложно найти плащ нужной длины - он всегда получается короче. Из-за этого меня арестовали, точнее, арестовали не одну меня, а много человек. Меня привезли в полицейский участок, прочитали лекцию, о том, что я плохо поступаю и заставили подписать заявление о том, что я исправлюсь и больше так делать не буду.
Всех, кто попал в полицейский участок, выпускают только когда за ними приедут близкие родственники. Поэтому если ты живешь в том же городе, они позвонят родителям, а если приехал по учёбе из другого города и живешь в общежитии, то позвонят в университет и в общежитие, чтобы кто-нибудь тебя забрал, ну, и, конечно, поставят в известность родителей. Но мои родители меня не ругали, потому что сами помогали мне покупать одежду, и мы не виноваты в том, что не смогли купить плащ длиннее.
- А как поступят с парнем, тоже позвонят и пожалуются родителям?
- Мне кажется, парню будет проще. Если его арестуют, например, за то, что он с девушкой держался за руки, то его почти сразу отпустят, в крайнем случае пожалуются отцу, на что тот ответит: «у меня растет мужчина, и я с этим ничего не могу поделать». А вот девушку будут держать до тех пор, пока за ней кто-нибудь не приедет, позвонят родителям домой и на работу, могут еще пожаловаться декану университета или коменданту общежития, чтобы всем сообщить о том, как недостойно она себя вела. Думаешь, родителям или декану приятно ехать в полицию и выслушивать нравоучения о том, что они не умеют воспитывать?

Мы заказали у торговца «ба́лал» – кукурузу, которую он за минуту приготовил прямо при нас на углях. Неда спешила домой, её общежитие было открыто до 21-00, каждый раз она должна отмечаться, во сколько пришла и ушла, и если придти туда позже или не придти совсем, то вахтёр будет обязана поставить в известность родителей и полицию. Мы проехали с ней несколько остановок на автобусе, задняя часть его предназначалась для женщин и была отделена от мужской половины перегородкой, но это не мешало нам общаться.
Оставшуюся часть пути Рамин предложил проехать на мотоцикле. Я ехал в первый раз, поэтому сначала очень боялся, хотя позже мотоцикл стал моим самым любимым транспортным средством. Это был мой самый лучший вечер в Тегеране.

















Видео. В первый раз на мотоцикле: http://video.yandex.ru/users/sanyok-belarus/view/18/"]http://video.yandex.ru/users/sanyok-belarus/view/18/


Глава 3. Кум.

В гостях хорошо

Пока готовилось мое рекомендательное письмо в посольстве, я решил на неделю съездить в соседний город Кум, там я планировал остановиться у Фатимы, с которой заранее договорился о приезде. В спешке я забыл узнать её адрес, и позже это стало причиной моей удивительной вписки у незнакомых людей. До Кума можно легко доехать на автобусе ($3) со станции «Термина́л э Джону́б» (Южный Терминал), который находится недалеко от одноименного метро.

Нас высадили на каком-то пустыре рядом с трассой. К этому времени я уже несколько раз позвонил Фатиме, но она не поднимала трубку. Жестами я объяснил подбежавшим ко мне таксистам, что сам не знаю адреса, и теперь они расстроено расходились. Стемнело, я присел на бордюрчик рядом с фонарем и задумался: «я не знал языка, не знал, куда идти, и к тому же не знал, где буду ночевать. Такой вот я путешественник, а ведь совсем недавно планировал, что объеду Иран автостопом!»
Из вновь подъехавшего автобуса вышли несколько пассажиров. Я сразу сообразил, что они собираются ехать в город, знают дорогу и могут помочь. Быстро отыскав в разговорнике нужную страницу из раздела «Жильё», я побежал наперерез к иранцу.
- Ма́н донба́ле йе хоте́ль э арзу́нтарин (Я ищу самый дешевый отель, арзу́нтарин – ключевое слово), - обратился я к нему.
Иранец на секундочку остановился, затем, ничего не сказав, кивнул, взял меня за руку и повел. Мы сели в такси и поехали в город, который находился в нескольких километрах.
- А понял ли он меня? - подумал я, и на всякий случай повторил, - Хоте́ль э арзу́нтарин.
Мой попутчик не взял протянутые мной деньги и заплатил за проезд. Затем мы прошли в темный неосвещенный переулок, иранец остановился у двери и сказал:
- Кху́нам (мой дом), - показывая жестом подождать его здесь.
Как я потом понял, он должен был предупредить женщин, что пришёл гость, и велел им одеться и приготовить еду. Ко мне вышел Масу́д, сын хозяина дом, и провёл в свою комнату. Из ящика в шкафу он достал открытку и показал мне. На одной стороне были фотографии альпинистов, а на другой написано по-русски: «Спасибо за гостеприимство, приезжай в гости в Москву!». Поскольку стены комнаты были оклеены плакатами с горными пейзажами, я сообразил, что ребята из Москвы увлекаются альпинизмом и ходили вместе с Масудом в горы, а потом гостили у него дома в Куме. Теперь я почувствовал себя в надежных руках. К нам зашёл отец и позвал в другую комнату, где на полу нас ждал ужин.
- Бэфа́рмаин (садись/угощайся), - предложил хозяин дома, предлагая занять самое почетное место рядом с горой подушек. На ужин была яичница, лепешка и макароны особого приготовления. Европейцы всегда помешивают вермишель, что она не пригорала, а иранцы готовят по-другому - ждут, пока внизу кастрюли не появится хрустящая, слегка подгоревшая корочка, она и считается самой вкусной частью блюда. Вам как гостю подадут самый большой кусочек этой корочки.

От непривычного сидения на полу у меня постоянно затекали ноги, иранцы много шутили по этому поводу и даже принесли стул, от которого я однако отказался. Я тренировался в произношении слов: «Э́смам Алекса́ндр э! Э́см э шо́ма чи йе? (Меня зовут Александр. Как Вас зовут?). Отец отвечал и задавал свои вопросы, а также корректировал мое произношение. В разгар беседы позвонила Фатима, она извинилась, что не услышала телефон, и предложила приехать к ней домой. Мне показалось, что будет невежливо покидать свою гостеприимную семью, и поэтому я договорился встретиться на следующий день.






Чернокожий мулла в священном городе мусульман

Кум (на фарси произносится Гхом) считается шиитами священным городом, поскольку здесь находится гробница непорочной Фатимы (Хазра́т э Масуме́), место погребения самой Масуме и сестры Имама Резы (Кхаха́р э Има́м Реза́). Сегодня в этом городе также располагается крупнейший религиозный центр, объединяющий большое количество учебных заведений, в которых ислам изучают иранцы и иностранцы. Также здесь находится крупнейшая библиотека, хранящая более 500 000 рукописей.

Я решил начать осмотр с гробницы непорочной Фатимы. У входа в комплекс меня остановил охранник и спросил:
- Мусальму́н и? (мусульманин)
- На! – ответил я, – Масихи́ ам. (нет, христианин).
У меня сразу промелькнула мысль, что внутрь не пустят. Но за время моего пребывания в Иране, глядя на других людей, я успел поверить, что врать – очень нехорошо, поэтому сказал правду. Как будто догадавшись о моих мыслях, охранник улыбнулся и сказал проходить.
Прогулявшись по комплексу, я сделал несколько фотографий, однако самым интересным занятием для меня оказалась фотоохота на дядек с бородами в чалмах и национальных костюмах. Эти люди всерьез занимаются изучением Корана и являются духовными наставниками.
Мы зашли в усыпальницу. Я увидел людей, который сидели на полу, читали Коран и произносили молитвы. Молодой человек стал на колени, затем положил перед собой небольшой круглый камешек. Каждый раз опускаясь до земли, он дотрагивался до камешка лбом и произносил: «Алла́ху Агба́р».
«Наверное, это они так Богу молятся», - подумал я. Задерживаться здесь я не захотел и решил сразу поехать к Фатиме, о чем я и сообщил своему спутнику. Масу́д, который только что вернулся с работы и не спал всю вчерашнюю ночь, несмотря на сильную усталость, вызвался отвезти меня по нужному адресу.

Фатима с мужем Мохаммедом встретили меня так радушно, что я почувствовал себя как дома.
Они соблюдали пост в Рамазан, поэтому вставали в пять утра (до восхода солнца), чтобы позавтракать, и ложились спать очень поздно, обязательно плотно подкрепившись на ночь, сейчас был день и они отдыхали.
На нижнем этаже, который предназначался для каучсерферов, среди горы подушек и кальянов, сидел парень из Австрии и что-то записывал. Его звали Лу́ка. Заглянув в его тетрадь, я прочитал: «Ахмадинежад, Хоме́йни, Хаменеи́» и другие фамилии, мне не известные. Напротив них были нарисованы смайлики - улыбающиеся или кислые рожицы.
– Я разговариваю с иранцами и составляю собственное мнение об этих политических деятелях, – пояснил он мне.
– А кто эти люди? - поинтересовался я.
– Как, ты не знаешь, кто такой Ахмадинежад? Это президент Ирана! Хоме́йни – лидер исламской революции и основатель Исламской Республики Иран, Хаменеи́ стал его преемником и сейчас является высшим руководителем Ирана и религиозным лидером нации.
- А что это значит? - спросил я, показывая на смайлик напротив Ахмадинежада в виде хитрой ухмыляющейся рожицы.
– Это значит, что он прикольный - постоянно улыбается и шутит. Иран находится в полной изоляции, даже свою нефть иранцы продают за хлеб, однако это не мешает им развивать промышленность и налаживать производство. Только вот я не уверен насчет их ядерной программы. Ты же проезжал по дороге в Натанц, видел пейзажи – кругом пустыня, а через каждые пятьсот метров вышка с солдатом и противовоздушной пушкой?
– Видел, эта территория считается секретной. Иранцы рассказывали случай, когда турист сфотографировал что-то из такси, а на следующем блокпосту их остановили и обыскали, отпустив лишь тогда, когда были удалены фотографии.
Мы замолчали, подумав о том, сколько бед может принести появление еще одной ядерной бомбы.
– Я хочу узнать больше про ислам, – добавил Лу́ка, - Фатима нашла для меня англо-говорящего муллу из штатов, он учится здесь в Куме, и уже несколько лет изучает Коран. Вечером он обещал придти в гости.

Примечание. Мулла - арабское мусульманское духовное звание богослова, учёного мужа и правоведа, обычно хорошо знающего Коран.

Муллой оказался чернокожий мужчина, который родился в США и был мусульманином-шиитом. Его мать когда-то была католичкой, причем весьма религиозной, однако позже перешла в Ислам, сначала суннитского толка, затем шиитского.
- Моя мать часто посещала церковь и проповеди, - говорил он нам, - но позже приняла ислам. Как она объяснила, ей всегда было сложно понять идею Троицы (Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух) и ей был ближе ислам, потому что она считала правильным поклоняться только одному Богу и обращаться к Нему напрямую, а не посредством икон, как в христианстве.

Справка. Христианство имеет традицию почитания единого Бога (монотеизм), творца Вселенной и человека. Вместе с тем основные направления христианства привносят в монотеизм идею Троицы: трёх ипостасей (Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух), единых по своей божественной природе. Однако хотя доктрина о Троице принята большинством христиан, некоторые группы отвергают её полностью или частично, как небиблейскую. Христиане верят, что Иисус — второе лицо (ипостась) Троицы, Бог-Сын, воплотившийся среди людей, который взял на Себя грехи людей, умер за них, а затем воскрес из мёртвых.
В исламе Иисус (транслитерируется как Иса) почитается как приближённый и посланник Аллаха, и как один из пяти главных пророков (наряду с Адамом, Моисеем, Мохаммедом и др.). Об Исе говорится как о Мессии (Масихи́). Ему было ниспослано откровение — Инджиль, «Евангелие от Иисуса Христа». Согласно Корану, Иса не был ни убит, ни распят, а был живым вознесён на небо Аллахом (Коран Сура 4 «Женщины» Аяты: 157—158).

- Когда моя мать решила принять ислам, многие спрашивали у неё, неужели она уверовала в мусульманского Бога - Аллаха. Тогда она объясняла людям, что христиане, и мусульмане верят в одного и того же Бога. Ведь слово Аллах в переводе с арабского означает «единый, в смысле единственный, Бог. В Коране сказано, что Бог передал религии людям через пророков, среди них Моисей, основоположник иудаизма, и Исус, сын Божий в христианстве. Его имя упоминается в Коране 25 раз. Но люди изменяли и искажали послания Бога. Поэтому Он присылал на Землю новых пророков с более совершенной религией. Пророк Моха́ммед, по Исламу, является последним пророком, а Коран – книгой, которая никогда не будет неправильно истолкована и искажена.

Мы много говорили о Коране, о Боге, о христианстве и мусульманстве. Со многими вещами относительно того, как в исламе понимается христианство, мы были категорически не согласны, и задавали вопросы, мулла исправно отвечал. Поблагодарив нашего собеседника за наши новые познания и искренность в беседе, мы пошли отсыпаться. В эту пятницу, последнюю неделю Рамазана, был большой праздник, когда шииты идут в мечеть и проводят там целую ночь в молитвах и чтении Корана, и мы собирались там присутствовать.

Справка. Имя «Аллах» образуется из определенного артикля «Аль» и слова «Илях», которое имеет значение «тот, кому поклоняются», «достойный поклонения». Артикль «Аль» указывает на единственность истинного Бога, достойного поклонения.
Фраза «Алла́ху Акба́р» - арабское выражение, означающее: «Бог — величайший». Акба́р — превосходная степень прилагательного «великий». Эта фраза является призывом (Аза́н) к обязательной молитве, которую с минарета читает муэдзи́н.
Перевод смыслов 29:46. Если вступаете в спор с людьми Писания (прим. так мусульмане называют христиан и иудеев), то ведите его наилучшим образом. Скажите: „Мы уверовали в то, что ниспослано нам, и то, что ниспослано вам. Наш Бог и ваш Бог — один, и мы покоряемся только Ему“.














Ночь в мечети (Страдания Имама Али)

Поздно вечером, после хорошего сна, взяв с собой Коран с переводами на немецкий, русский и фарси, а также захватив кастрюли с едой, мы поехали в мечеть Сахе́б-о-Зама́н, недалеко от Кума (говорят также Мечеть Джамкаран).
Эта мечеть – знаменитое место паломничества мусульман-шиитов. По поверью, сам Махди сказал людям, чтобы они совершали паломничество сюда, так как посещение этого места с благочестивыми целями приравнивается к хаджу в Мекку. С тех пор тысячи пилигримов посещают эту мечеть так же, как могилу Непорочной Фатимы.

Справка. Махди́ (араб. «ведомый [по пути Аллаха]») — провозвестник близкого конца света, последний преемник пророка Моха́ммеда. Целиком его имя произносится как Махди Сахиб аз-Заман.
Фактически, Махди́ является у шиитов Мессией, вера в его пришествие слилась с верой в возвращение «Сокрытого Имама» (Двенадцатого Имама), который не умирал, но пребывает в сокрытии до часа, назначенного Богом, и придёт во время второго пришествия Исы (Иисуса), чтобы руководить мусульманами и установить в мире царство справедливости и благоденствия.

Прилегающая территория мечети была заполнена людьми, многие пришли сюда семьями. Еще не доходя метров пятьсот до мечети сложно было продвигаться вперед с тем, чтобы не наступить на кого-нибудь. Нам удалось пройти ещё ближе и занять самое удобное место перед мечетью.
Из минаретов доносились молитвы, которые распевал приятный голос, на слух это воспринималось очень хорошо. Поскольку я ничего не понимал, то быстро соскучился, и стал писать друзьям смски. Как вдруг ощутил очень странную тишину, люди вокруг как будто на замерли, а плавное пение муэдзина превратилось в рыдания, причем плакал и горевал он так надрывно, что у меня по спине пробежали мурашки и стало не по себе.
«Ала-а-а-ах, хны-хны-хны, Ала-а-а-ах, хны-хны-хны», - на всей громкости доносилось с минаретов.
Я повернулся к Атефе спросить, что случилось, и, обернувшись, увидел, что она плачет, слезы ручьями стекали по её лицу. Мохаммед не хотел, чтобы мы смотрели на него, поэтому он запрокинул голову вверх, и слезы стекали у него по подбородку и капали, капали. Сзади разрыдалась какая-то женщина, муж накинул ей на лицо чадру, но она заплакала еще громче.
«Ала-а-а-ах, хны-хны-хны», навзрыд проговорил мулла.
Мы переглянулись с Лукой, нам обоим стало жутковато. Больше всего я хотел, чтобы это представление закончилось, и успокоилась та женщина сзади, но теперь не выдержал её муж, и его громкий плач заглушил страдания бедной женщины.
Мне, как непосвященному, казалось со стороны, что эти люди сделали что-то очень нехорошее и теперь, раскаявшись, замаливали свои грехи - их эмоции были похожи на неописуемые страдания. «Что же нужно такое совершить, чтобы потом так каяться», - подумал я. Впрочем, я заблуждался насчет грехов. Когда служба закончилась, все облегченно вздохнули и вытерли слёзы, как будто ничего и не было, нам с Лукой стало легче. Фатима засмеялась и разрядила обстановку, достав из кастрюли салаты и бутерброды, и мы вместе приступили к ужину.

Справка. Али ибн Абу Талиб — дjpg[/img]

[img]httpвоюродный брат, зять и сподвижник пророка, четвёртый праведный халиф и первый имам в учении шиитов.
Мусульмане-шииты почитают Али как первого Имама и как святого, связанного особыми узами близости с Мохаммедом, как праведника, воина и вождя. Имам Али был убит отравленным мечом во время молитвы. Его тело было погребено в священной земле Наджафа(Ирак) и по сей день не прекращается людской поток к священной гробницы имама. «Страдания Имама Али» отмечаются в Иране как траурный день.





Видео. Ночь в мечети Джамкаран: http://video.yandex.ru/users/sanyok-belarus/view/19/


Мотоцикло-стопом к священной горе.

По дороге в мечеть Джамкаран мы видели какую-то гору и сотни людей, поднимающих наверх по ступенькам. Фатима сказала, что там жил какой-то святой, и мы с Лукой решили туда съездить. Доехать мы собирались на попутной машине, что должно было быть достаточно легко, учитывая то, что был праздник, и мы ехали к священному месту. На бумаге Фатима написала нам название «Кух э Кхезр» (Гора пророка Кхезр), так что нам оставалось прочитать водителю адрес и сказать «маджони» (бесплатно).

- Алекс, ты видел, как они рыдали? – сказал Лука, когда мы вышли из мечети, - Как можно думать о том, чтобы завоевать эту страну? Это невозможно! Ты представь, если мусульмане пойдут на нас с войной? Эти миллионы рыдающих, что они сделают во имя Аллаха?
Мы вышли на дорогу.
– Только не нужно стопить поднятым кверху пальцем! – предупредил я Луку, - Этот жест в Иране обозначает то же самое, что средний палец в штатах, поэтому лучше показывать открытую ладонь.
Остановилась первая машина, Лука прочитал адрес.
- До хеза́р (две тысячи), - озвучил водитель.
- Маджо́ни-маджо́ни, - попросил я.
- Чера́ маджо́ни? (почему бесплатно), - обиженно спросил водитель и уехал, не дожидаясь ответа.
Затем останавливались другие машины, но все водители просили денег. Убедившись в том, что автостоп в Иране не существует, мы уже шли пешком по дороге, когда рядом остановился мотоцикл. Лука показал адрес, и водитель кивнул.
– Маджо́ни? (бесплатно), – переспросил я.
Водитель кивнул еще раз. Мы втроём уселись на мотоцикл и быстро доехали до горы Кхезр, а на прощание крепко пожали руку водителю. Гора была подсвечена зеленым цветом – цветом ислама, а до верхушки тянулась змейка ступенек. Поднявшись наверх, мы увидели мечеть, а вокруг на пледах лежали, сидели, стояли люди, кто-то читал Коран, кто-то молился, кто-то разговаривал и ужинал.
Сверху открывалась красивая панорама на Кум, мы стояли и любовались. Мне почему-то вспомнился родной город, и я подумал, что нахожусь сейчас так далеко от дома. Но моим ностальгическим чувствам тут же пришел конец – внизу в машине нас ждали наши друзья.

Фатима накрыла для нас стол и угостила традиционным блюдом – мясо в соусе с чечевицей и рисом. Эту еду принес сосед, следуя доброй традиции дарить на праздник друг другу что-нибудь вкусное. Стол украсили иранскими сладостями: соха́н, шо́ле за́рд, халва́.

Самая известная сладость в Куме «соха́н»: тонкие пластинки из муки, молока, воды из роз и яиц. Мы также попробовали «шо́ле за́рд», который мне понравился больше всего: рис варят в воде из роз, добавляя шафран и сахар, а затем украшают корицей и нарезанными фисташками.
Другим интересным угощением стала «халва́». Это масса тёмного цвета из обжаренной муки, яиц, сахара, шафрана и других специй, имела странный вкус – она была сладкая, когда кладешь в рот, и становилась горькой, когда глотаешь. Она напоминала мне газировку «тоник» и совсем не понравилась.
Я поблагодарил наших хозяев за вечер и за угощения: «да́стет да́рнаконэ!». Фатима заулыбалась и ответила: «хаи́ш ми́конам!» Но мы с Лукой не собирались ограничиваться словесными благодарностями, вымыли до блеска всю посуду и привели порядок на кухне.

Следующим вечером я собирался ехать в Кашан. Выйдя из дома, я за пятьсот томанов легко доехал до места, где останавливаются междугородние автобусы. Далее я собирался пройти вдоль дороги метров сто, показать открытую ладонь, остановить машину и сказать водителю: «Кашан, маджо́ни». Так я и сделал. Водитель первой машины цокнул, что-то сказал и уехал, водители следующих машин показывали мне, что нужно вернуться назад, и объясняли «термина́ль, утубу́с» (терминал, автобус). Мне стало грустно от того, что водители меня не понимали, поэтому я сам как-то тоже цокнул, вернулся на терминал и за две тысячи томанов ($2) уехал в Кашан на первом же автобусе.


















Глава 4. Кашан

Не пей из моей бутылки

От терминала мне пришлось доехать на такси «дар-баст», потому что я никак не мог сориентироваться в улицах. Меня встретил гостеприимный Реза и сразу повёл на кухню, предложив попробовать вкусный иранский напиток. Он достал из шкафа странного вида семена, смешал их с водой и добавил сироп.
- Яд всегда должен быть сладкий, - объяснил он.
- Тогда сначала выпей сам, потом я, - предложил я.
Мы демонстративно выпили залпом по бокалу. Тогда я сказал:
- Если ты меня не отравил, Реза – то ты мой лучший друг.
Так мы и подружились. Позже Реза признался, что яд оказался бракованным и почему-то не сработал, но с тех пор я ему доверяю ему как себе. Вечером мы ждали приезда Лу́ки, того самого, с которым я встретился в Куме.

- Разве так нужно дешево путешествовать? Я дошел от автостанции пешком, здесь идти минут десять не больше, – смеялся Лука.
Мы сидели вместе на полу и ужинали из одной сковородки блины, которые он приготовил, а рядом стояли белорусские драники моего собственного производства, правда, сметану я не нашел и пришлось заменить её невкусным йогуртом.
Мы ели из одной сковородки и рассказывали друг другу о путешествиях и приключениях. Но когда мы с Лукой стали пить из одной бутылки, Реза подозрительно посмотрел на нас.
- Ты опять решил нас отравить, Реза? – пошутил я и протянул ему бутылку: Выпей с нами!
- Не хочу, – ответил Реза, - если вы пили из этой бутылки, то я пить из этой бутылки не буду.
Потом он рассказал нам об очень опасных бактериях, которые передаются, если пить из одной бутылки, а также научил нас правильно пить: бутылку нужно поднять над собой и струйкой наливать себе воду в рот, не касаясь губами самой бутылки. На наш вопрос, не боится ли он есть из одной кастрюли, он ответил, что есть не боится, а пить – боится, потому что это заразно.

Позже я наблюдал, что такое поведение является частью этикета, поэтому если Вам предложат выпить воду из бутылки, а Вы приложитесь к горлышку губами, то после Вас пить воду уже никто не станет.




Кашан.

Этот город известен своим базаром, тканями, коврами и керамикой, а также традиционными домами, которые расположены настолько близко друг к другу, что попав в нужный район, Вы хотя и обойдете всё за несколько часов, но будете предельно насыщены положительными впечатлениями.

Я был очарован Кашаном. Чтобы понять меня, Вам нужно самим увидеть дома Табатабаи́, Борудже́рди, Амери́ и Абба́сиан. Поднимаясь на верхние этажи, протискиваясь по узким ступенькам и бесконечно попадая в разные комнаты, гуляя по крыше и обедая гранатами и инжирами, сорванными в саду, мне казалось, что я попал в сказку «1000 и одна ночь». Настолько сильное у меня было впечатление от дворцов и архитектуры, где на фоне роскошных дворцов играли фонтаны и росли инжирные и гранатовые деревья. Среди других достопримечательностей стоит отметить бывшую баню - Хаммам э Султан Мир Ахмад и один из лучших парков в Иране - Багх э Тарикхи йе Фин (Фин Га́рдэн).

После этого города я уже не восхищался красными домами Абьянэ и глинобитными улочками Йезда, и каждый раз на вопрос, какой иранский город мне нравится больше всего, я отвечал: «Каша́н – кхе́йли ду́ст дара́м» (Кашан очень нравится).








































Городские стены Кашана


Сломавшийся холодильник


Глава 5. Абьянэ

Абьянэ – «место, где растут ивы» (одна из версий происхождения названия)

Идея поехать в эту горную деревню возникла случайно – мы хотели найти место, где можно хорошо отдохнуть, погулять и сделать красивые фотографии. На рейсовом автобусе ($1.5) мы доехали до поворота на Абья́нэ, а дальше планировали добираться автостопом. Реза пожелал нам удачи и уехал на велосипеде. Только он успел отъехать пятьдесят метров, как мы остановили большой пикап, в кузов которого с радостью запрыгнули. Осталось только дождаться нашего велосипедиста – теперь он бежал к пикапу, показывая, что не хочет крутить педали и согласен ехать с нами.

Самое интересное, что можно сделать в Абьянэ, это посмотреть на дома из красной глины, балконы которых держатся на деревянных сваях, заглянуть в традиционные решетчатые окна, прогуляться по узким улочкам, залезть на крышу дома и с удивлением обнаружить, что она является двором для других домов, расположенных выше. Можно сфотографироваться с жителями города, они носят пёструю национальную одежду (мне говорили, что их заставляют так одеваться, чтобы привлекать туристов). К тому же в качестве основного транспортного средства в городе используются ослы, поэтому деревня достаточно колоритная.

Прогуливаясь по городу, найдите заброшенную баню (хамма́м) и посетите целебный источник, зайдите в мечеть с конической голубой крышей (Имамзадэ́ йе Яхья́) и полюбуйтесь мавзолеем с красивым прудом. Обратите внимание на дверные молоточки на дверях: круглые и большие или длинные и тонкие. Такие молоточки издают различные звуки, чтобы хозяева дома могли понять, кого посылать встречать гостя – женщину или мужчину.
Мы прошли Абъянэ, как говорится, вдоль (от въезда в деревню до мечети) и поперек (от развалин крепости на горе до форта рядом с радиовышкой). Самые интересные фотографии крыш получились с крепости, а самые лучшие панорамные снимки – с форта.

Проходя по одной из улиц, мне на голову что-то больно упало. Я посмотрел вверх и увидел абрикосовое дерево. Был конец августа, но эти абрикосы только поспели, были сочными и вкусными, хотя и очень маленькими. Наверное, они созрели позже из-за горного климата. Лука залез на дерево и стал его раскачивать, а мы вдвоем принялись собирать плоды. Набрав целый мешок абрикосов, мы пообедали у реки. Реза уехал в Кашан на велосипеде, а мы пошли пешком к выезду из города, чтобы попробовать уехать автостопом. Первая проезжавшая мимо нас машина остановилась:
- Каша́н? - спросил водитель.
- Маджо́ни? (бесплатно), - уточнили мы.
Водитель с самого начала не собирался брать деньги за проезд - он сразу понял, что мы иностранцы, и теперь хотел познакомиться. Больше всего ему понравился Лу́ка, который не был похож на иранца – типичный блондин, он к тому же носил красную майку - одежду такого цвета в Иране предпочитают не носить. А меня водитель принял за местного жителя. Весело общаясь, мы быстро доехали до Кашана.






































Уроки автостопа на фарси

За ужином я рассказал о том, как безуспешно пытался уехать из Кума в Кашан автостопом, и как в итоге пришлось ехать на автобусе. Из-за незнания языка я не мог разговаривать с водителями, поэтому попросил написать на фарси предполагаемый диалог.
- Это совсем не обязательно, - ответил Реза, – смотри, Лу́ка доехал из Кума с этой бумажкой.
Я взял в руки листок и прочитал:
- Ма́н микха́м бэ Каша́н бэра́м. Ма́н пу́ль надора́м. (Я хочу поехать в Кашан. У меня нет денег).
- Этих фраз вполне достаточно,- подтвердил Лука.
Но я настаивал на особенных фразах. Открыв страницу «Вольной Энциклопедии», я прочитал рекомендуемый диалог с иранским водителем. Реза выслушал меня и сказал, что в Иране так не говорят, и в целом фразы получились невежливые и даже грубые для водителя. Тогда я усадил его за стол, и он стал сочинять для меня вежливые фразы. Мне нужны были две:

Первая фраза для того, чтобы выехать из города.
Я хочу выехать из города – Ма́н микха́м бэ кха́рэджэ ша́хр
чтобы попасть на главную дорогу – ва авале́ джадэ́ йе асли́ бэрава́м
ведущую в сторону Шираза – бэ са́мтэ Шира́з

Я хочу выехать из города, чтобы попасть на главную дорогу, ведущую в сторону Шираза.
Man mikham be khareje shahr (пауза) va avale jade ye asli beravam (пауза) be samte Shiraz.

Вторая фраза для водителя, остановленного на трассе.
Здравствуйте – Салам.
Я хочу поехать в Шираз - Ма́н микха́м бэ Шира́з бэра́м.
Вы можете подвезти меня в сторону Шираза – Митуни́ мано́ бэ са́мтэ Шира́з бэбари́
как можно дальше с вами по пути – та джайи́ кэ васа́т мамкэнэ́.
У меня недостаточно денег – Ма́н пу́ле ка́фи надора́м
заплатить за проезд – та бара́й савари́ бэда́м.

Здравствуйте. Я хочу поехать в Шираз. Вы можете подвезти меня в сторону Шираза как можно дальше с вами по пути. У меня недостаточно денег заплатить за проезд.
Salam. Man mikham be Shiraz beram. Mituni mano be samte Shiraz bebari (пауза) ta jayi ke vasat mamkene. Man pule kafi nadoram ta baray savari bedam.

Я попробовал прочитать.
– У тебя произношение как у Афганца, – засмеялся Реза.
Даже с третьей попытки прочитать правильно не получилось, поэтому я выписал фразы на отдельный листок, который позже показывал водителям. Позже я немного сократил обращение: «Ма́н микха́м бэ Шира́з бэра́м. Митуни́ мано́ бэ са́мтэ Шира́з бэбари́ (пауза) та джайи́ кэ васа́т мамкэнэ́. Ма́н пу́ль надора́м» (у меня нет денег). Последняя фраза помогала водителю быстро принять решение: везти бесплатно или нет. Тогда он либо кивал вниз и говорил «садись», либо кивал вверх и уезжал. Чтобы убедиться, что водитель понял меня правильно, мне часто приходилось переспрашивать: «маджо́ни?» и для подтверждения, что я иностранец, добавлять что-нибудь на английском: «Кэн ю гив ми э райд, плиз?» (пожалуйста, подвезите меня).

Места для автостопа я выбирал по возможности за городом. Найти выезд на трассу несложно, рядом с ним обычно находится терминал, до которого можно доехать на городском автобусе. Если терминал находится в самом городе, то не нужно на него ориентироваться. Прочитайте водителю автобуса или любому прохожему первую фразу, и он скажет Вам, откуда отправляются пригородные автобусы, которые вывезут Вас на трассу. Возможно, Вам также пригодятся следующие фразы:
- Ин джадэ́ бэ Шира́з ми́р э? (эта дорога ведёт в Шираз)
- Ин утубу́с бэ термина́ль ми́р э? (этот автобус едет в терминал)
- Коду́м утубу́с бэ термина́ль ми́р э? (какой автобус едет в терминал)

Через сотню метров от терминала стоят «савари́» - попутные машины, водители которых собираются ехать в соседний город и заодно заработать деньги за подвоз попутчиков. Здесь же строится очередь желающих уехать.
Я всегда старался не мешать ни пассажирам, ни водителям, поэтому отходил по трассе около ста метров от последнего савари́ и начинал стопить открытой ладонью. Логика не мешать оправдывала себя: если водитель уезжал, не набрав нужное количество людей, он понимал, что больше денег он заработать не сможет, пока не доедет до следующей стоянки «савари», ведь никому в голову не придет останавливать попутную машину вне городов. Заметив меня на трассе, многие легко соглашались подвезти бесплатно хотя бы до следующего пункта сбора пассажиров. Так однажды водитель, сказал, что подвезет меня только до следующего города, где на остановке савари́ я вышел, а он набрал других «платных» пассажиров.

Я хорошо помню, насколько быстро темнеет в Иране - проходит, кажется, минут пятнадцать, и на землю спускает полный мрак, и лишь одиноко горящий фонарь на столбе помогает различить собственные силуэты. По этой причине к шести часам вечера автостоп становится невозможным.
Выход из этой ситуации следующий. На выезде из города, а также на границе между областями стоят блокпосты, которые ночью хорошо освещаются, около них можно стопить круглосуточно. Более того, на блокпостах останавливаются для короткого отдыха рейсовые междугородние автобусы, поэтому Вы можете договориться с водителем автобуса проехать за деньги, такой билет, как правило, обойдется в несколько раз дешевле.
Например, билет из Мешхеда в Тегеран (1000 км) в кассе стоил $17, а билет у водителя автобуса, который остановился в Нишапуре, первом крупном городе в 100 км от Мешхеда, после жесткого торга стоил мне всего $6. Хотя водители предыдущих автобусов озвучивали разные цены, от $9 до $12.
Полицейские и окружающие люди относятся к автостопщикам с пониманием, точнее, с непониманием, поэтому если сказать, что денег нет, то в поисках транспорта для Вас они станут суетиться больше, чем Вы сами, и этим поставят Вас в неловкое положение. В Иране у меня был всего один случай, когда я обратился за помощью и для меня остановили рейсовый автобус (см. Автобусостопом до Бандара).

Про савари́. Это обычные люди, которые едут на машине по своим делам из одного города в другой. В определенных местах на выезде из города, они останавливаются и набирают пассажиров.
Про такси. Из города большая компания заказывает такси «дар баст», в котором для Вас физически не найдется места. Если Вы остановите пустое желтое такси, которое, например, возвращается с заказа, и скажете «пуль надорам» (денег нет), то скорей всего очень расстроите водителя, и он уедет не попрощавшись. За городом передний пассажир обычно пристегивается. Несколько раз мы садились в такси вдвоем на переднее пассажирское сиденье, но делали так только в городе и на небольшие расстояния.
Про водителей. Среди водителей мне встречались люди совершенно разных профессий – студенты и учителя, фермеры и бизнесмены, полицейские и военные. Я всегда хотел, чтобы мой водитель изначально не был ни таксистом, ни савари́, а простым человеком, с которым можно поговорить, идеально, когда он ехал с компанией друзей или семьёй. Потому что в савари́ обычно едут люди, которые не знакомы друг с другом, изначально все молчат и разговор не клеится, и от этого даже короткая поездка может показаться очень утомительной. Тут уж каждому своё - мне было интересно познакомиться и выучить язык, а кому-то хотелось помолчать и доехать.

Несколько раз было так, что водитель понимал, что «денег нет» (пу́ль надора́м), на просьбу подвезти «бесплатно» (маджо́ни) соглашался, а в конце просил оплатить проезд.
В одном таком случае я повторил, что денег нет, водитель похлопал меня по плечу и пожелал удачи. Я думаю, что когда он подвозил меня, то думал, что это «таа́роф», и поэтому ожидал оплаты за проезд.
В другом случае водитель очень обиделся на меня и сказал, что бензин стоит денег, и я плохо поступаю, отказываясь оплатить проезд. Тогда я напомнил ему, что заранее предупреждал, что денег нет, сказал спасибо и покинул машину.

Возможно, Вы спросите меня, не обманываю ли я, когда говорю водителям фразу «пу́ль надора́м» (денег нет). Нет, и вот почему. Я отказался от вежливой, но бестолковой фразы «ма́н пу́ле ка́фи надора́м (у меня недостаточно денег), потому что, как правило, после этой фразы следует вопрос, сколько денег я могу заплатить, и водитель готов со мной торговаться, если я считаю, что проезд в его савари́ дорого стоит. Так мы оба зря теряем время, нервничают «платные» пассажиры, не понимает и сам водитель, почему я отказываюсь торговаться. А если сказать «пу́ль надора́м» (денег нет), то уже через секунду водитель примет решение везти бесплатно или нет.

Затем водитель всегда спрашивает, почему так получилось, что я еду далеко, а денег нет, и тогда я объясняю, что стараюсь экономить деньги, и прошу водителей подвезти меня бесплатно, так как много денег уходит на еду, музеи, жильё. При этом обычно говорю: «ма́н пу́ле ка́м дара́м» (у меня мало денег). Тогда он спрашивает, что я буду делать в другом городе, если у меня мало денег. Я отвечаю, что в следующем городе у меня есть друг, у которого я буду жить в гостях, и много денег мне не понадобится. Из такого разговора водитель поймет, что деньги у Вас есть, но их мало. И самое важное, он должен почувствовать, что его не обманывают, тогда он станет для Вас самым лучшим другом.


Что такое «таа́роф»

Классический «таа́роф», который описан в LP, и который я сам наблюдал: Вы спрашиваете у таксиста, сколько стоит проезд, а он отвечает «ничего не стоит», используя при этом следующие выражения (в скобках перевод по смыслу):
Гхабели́ нада́р э – ничего не стоит, пустяки
Гхадамэ́т ро чешм – это честь для меня
Гхорбанэ́т бэра́м – я делаю это для Вас
Чешмэ́т роша́н – Вы этого достойны.

Случаи «таа́роф» могут быть весьма разнообразными. Например, случайный прохожий провёл меня к автостанции через весь город, заплатив также за такси, а когда нашёл нужную кассу (я ехал далеко, и билет был не дешевый), сказал: «Я заплачу за билет». Или как-то раз в гостях у иранца, с которым мы недавно познакомились, я сказал, что мне понравился его телефон (ему привезли ультратонкую новинку из Китая), он ответил: «Я тебе его дарю». Ради справедливости упомяну, что в обоих случаях я отказался.
Следуя традиции, хозяин дома обязан предложить гостю любую вещь или услугу, о которой тот попросит. Иногда предлагающий даже и представить себе не может, что Вы сразу согласитесь на его предложение, потому что по этикету гость сначала обязан отказаться. Поэтому если торговец на базаре бесплатно отдаст Вам понравившийся сувенир и скажет: «Это подарок для Вас», не спешите уходить, не рассчитавшись.

От заманчивых предложений лучше всего сразу отказываться из вежливости. Если Вам действительно захотят что-то подарить, пригласить куда-то или оказать услугу, то сделают предложение не менее трех раз. Хотя лично я встречал в Иране классический «таа́роф» достаточно редко, чаще всего если меня приглашали в гости, то брали крепко за руку и тащили домой, а когда предлагали подарок, то почти насильно засовывали мне его в рюкзак.


Мой первый ираностоп

Мне нужно было вернуться в Тегеран, чтобы получить в посольстве рекомендательное письмо, однако за визами я обращаться не стал, надеясь быстро получить их по пути в консульствах в Бенде́р-Абба́се, Захеда́не или Мешхе́де.

На следующий день я выехал в Исфахан, предварительно запрограммировав себя ехать автостопом. Нужно было выйти из метро рядом с комплексом Имама Хомейни, основателем Исламской Республики Иран. Этот огромный мавзолей все еще строится и ежегодно разрастается, его осмотр не занял много времени.

Чтобы узнать, где находится главная дорога в Исфахан (джадэ́ йе асли́ бэ са́мтэ Эсфаха́н), я обратился к таксисту, и он подсказал мне, что нужно сесть в метро и ехать в Тегеран, там найти терминал и сесть на междугородний автобус. Объяснить, что я еду на попутной машине, не удалось. Скоростное шоссе в Исфахан оказалось совсем рядом, я еще прошел несколько сотен метров и оказался за полицейским блокпостом, где через минуту остановил открытой ладонью легковую машину. Я попытался прочитать водителю фразу, приготовленную для автостопа, но произнести ее оказалось слишком сложно.
- Шома́ коджа́ мири́? (куда Вы едете), – спросил я.
- Эсфаха́н, – ответил водитель, забрал у меня бумажку, прочитал её и пригласил в машину.
Это был мой первый автостоп в Иране. Во время нашей поездки водитель несколько раз звонил своим знакомым, друзьям, братьям и кому-то еще, постоянно объясняя им, что с ним едет турист из Беларуси, у которого нет денег. Один раз он передал мне трубку поговорить с его братом, который на ломаном английском спросил: «мани ноу?» (денег нет?) Я ответил «мани вери литл» (денег очень мало), но, кажется, он меня не понял. «Может быть, водитель хочет, чтобы я оплатил проезд», – подумал я и прочитал: «у меня недостаточно денег, чтобы оплатить проезд».
Водитель кивнул, но продолжил звонить друзьям. Каждый раз, когда я слышал: «турист из Беларуси, денег нет», мне становилось очень неловко, хотя бы уже потому, что деньги были. Я подумал, что можно было достать деньги из кармана и показать ему, но после стольких его звонков это бы означало, что я с самого начала обманывал, тогда знаний языка мне точно не хватило бы, чтобы объяснить, что это недоразумение, и что я хотел проехать автостопом.

Не доезжая до Исфахана, водитель показал жестом, что едет налево, а мне нужно было пересесть на городской транспорт. «Ме́рси, ме́рси», - залепетал я, обрадованный, что больше не придется слушать его жалобы насчёт денег. Водитель остановил меня и протянул тысячу томанов, показывая на автобус. Я вопросительно взглянул на него, ему показалось, что этого было мало, и он тут же предложил мне еще несколько тысяч. Теперь я понял, зачем он звонил своим друзьям и родственникам - он был очень обеспокоен моим безденежьем и искал кого-нибудь, кто сможет со мной поговорить по-английски и помочь. «Пуль нэмикха́м!» (деньги мне не нужны) – сказал я, вернул ему деньги и крепко обнял. Он помахал мне рукой, а я сел в автобус, который привез меня в Исфахан.

[sanyok_k]

Глава 6. Исфахан

Культ кальяна и не только

Как только я приехал в Исфахан, мой знакомый Бахман сразу организовал для меня тур по вечернему городу. Мы прогулялись по району Новая Джульфа и посмотрели на старую армянскую церковь, а затем зашли в лучшую чайхану в городе с названием «Тахт э Солейман» (Трон Сулейма́на, ул Хаким Незами)

Это было приятное место в традиционном стиле, мы забрались с ногами на низкий столик, застеленный коврами. За каждым таким «столиком» стояло по несколько кальянов (гхалью́н), так что одновременно десятки человек выдыхали пары белого дыма, однако в помещении не было душно и дышалось очень легко. Особенность этого заведения в том, что здесь не готовили еду - можно заказать только кальян, чай или газировку, и к тому же сюда не пускают женщин. Мы пили чай и курили кальян. Мягкий, не тревожащий горло мятный дым располагал к долгой неспешной беседе. Ребята напротив нас экспериментировали с кальянами разной высоты, добавляя в них молоко и сок, но мне больше всего понравился простой кальян на воде.

Курение кальяна в Иране является особой традицией - его курят и днем, и вечером, до работы и после работы, а также перед сном. Вам обязательно сделают кальян на обед и ужин, а если попросите, то еще и на завтрак. Кальян будет мягким или очень мягким, и, возможно, сразу Вам понравится. Однако нужно помнить, что при сеансе длительностью в 45 минут курильщик потребляет больше угарного газа и никотина, чем при выкуривании пачки сигарет. Об этом я предпочитал не вспоминать, пока не стало першить горло, как результат моего курения кальяна несколько раз в день на протяжении целой недели. Я решительно обещал себе остановиться и не курить кальян чаще, чем раз в пять дней, и позже придерживался этого правила.

Справка. В Иране кальян называется «гхалью́н». Название, очевидно, было заимствовано от арабского «гхла́» (кипеть, бурлить).

Когда мы вернулись домой, я приготовил для всех блюдо белорусской кухни - дра́ники (оладьи из картофеля, яиц и муки). Поскольку дра́ники с молоком и йогуртом им не понравились, они тут же изобрели иранский вариант - стали запивать оладьи сладкой газировкой, а для вкуса обильно поливать кетчупом и майонезом. В качестве десерта друзья Бахмана поставили на стол литровую бутылку водки «Абсолют» и теперь ходили вокруг неё в весьма радостном предвкушении, в то время как сам хозяин дома с довольным выражением лица закручивал папиросы, смешивая табак с гашишем, который, как он сам сказал, был очень хорошего качества. На деле оказалось, что достать любой запрещенный товар в Иране достаточно легко, единственная проблема в цене - бутылка водки стоит $40.

Примечание. Употребление спиртного в Иране, как и употребление наркотиков, является уголовным преступлением (наказание - вплоть до смертной казни). Все имена в рассказе вымышленные. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.


Случайные посетители кальянной

Большой Базар Исфахана

Для большинства туристов Исфахан известен расписной посудой, коврами и сладостями. Наилучшие впечатления Вы можете получить, посетив Большого Базар в Исфахане (База́р э Бозо́рг). Поскольку чаепитие здесь является важной частью техники продажи, то в любом магазине Вам будут настойчиво предлагать попробовать черный чай с «пула́ки» (разновидность сахара). Я не торговался за товары, а лишь пил бесплатный чай, поэтому указанные цены, безусловно, являются завышенными и не окончательными. Чтобы купить дорогую вещь, Вам необязательно брать с собой наличные - в большинстве торговых точек Вы сможете рассчитаться международной пластиковой картой.

Исфаханская посуда делается из меди, которую покрывают белой эмалью, а затем разрисовывают причудливыми узорами. Цены на небольшие вазы и тарелки - $20-60. Постарайтесь найти самого художника, в своей мастерской он покажет, как создаются произведения искусства, и предложит за них приемлемую цену.













Исфаханские ковры – отдельное направление в ковроткачестве. На рынке продают два типа ковров «Номад» (переводится как Кочевник) и «Классический». Узор для ковров «Номад», как объясняли продавцы, придумывается самим автором и чаще всего не имеет четких правил в оформлении. В таком ковре ценится больше рисунок, в то время как количество узлов не имеет значения. Небольшой ковер стоит $80-200.


Ковры «Номад»


Ковры «Номад»

Чтобы определить качество «Классического» ковра, нужно отложить сантиметр по его краю и подсчитать количество узлов, чем их больше, тем лучше качество и выше цена. Если продольные нити (основа) в таком ковре или бахрома сделаны из шелка, это также увеличивает его стоимость. В среднем большой ковер стоит $6000-8000. Цена на маленькие коврики варьируется очень сильно. К примеру, мне предложили маленький ковер с изображением птиц за $800, указав на то, что это известный бренд, и предложили сравнить его с другим ковром, который был в два раза больше по размеру, но стоил $600. Внимательно посмотрев на обратную сторону, я заметил, что первый ковер имеет намного больше узлов, чем второй, соответственно, сам рисунок выглядит лучше. Если Вам нравится шёлк, то можете купить очень маленький двусторонний шёлковый ковёр за $150-250.

Все ковры, которые я видел, были сделаны вручную. Чтобы проверить ковёр, посмотрите на его изнанку, рисунок должен быть таким же четким, как и на лицевой стороне. Затем постарайтесь сложить ковёр в нескольких направлениях, например, конвертом. Если он вышит машинным способом, то вряд ли Вам это удастся – такой ковёр проклеивается вдоль основы, так что его можно скрутить только рулоном. В ручном производстве не используют клей, поэтому ткань будет намного гибче и эластичнее.


Присматриваю классический ковер за $7000


Ковры за $800 (с птицами) и за $600




Ковер с птицами - слева, имеет больше узлов, поэтому существеннее дороже, хотя и меньше по размерам


Шёлковые коврики

Другим интересным сувениром может стать расписная шкатулка из кости верблюда, а также изделия из меди и картины, написанные техникой металлопластики, когда на тонких листах металла специальными инструментами создаются рельефные изображения.



















Гурманы обязательно обрадуются приезду в Исфахан. Здесь можно попробовать Кхоре́шт фэсенджа́н (khoresht fesenjan) – тушеное мясо с грибами, своим орехово-гранатным вкусом напоминающее блюда грузинской кухни, и Бирья́ни - блюдо из риса, специй с добавлением мяса или рыбы.

Знаменитая исфаханская нуга (гаа́з) из сахара, воды из роз и белков – гаа́з («а» долгое) с фисташками также производится в этом городе. Наиболее известная фирма - Сафир, в ассортименте которой конфеты с 10%, 18%, 28%, 40% содержанием фисташек. Цены на наборы от $2-14.
Можете купить нугу (ногха́) из Тебри́за за $1-2. По технологии она отличается от «гаа́з» тем, что при ее производстве в конфеты добавляют миндаль и лесные орехи, а снизу и сверху подкладывают тонкие вафли.
Местной сладостью также считается «пула́ки» (poulaki) – тонкие и прозрачные пластинки плавленого сахара с добавлением шафрана.
В Исфахане также производят «соха́н» (тонкие диски из муки, яиц, сахара, кардамона и шафрана), при его производстве вместо сахара добавляют натуральный мёд, что отличает его от аналогичной сладости из Кума более изысканным вкусом.








Гаа́з производства Сафир из Исфахана и нуга́ из Тебриза


Пула́ки


Соха́н из Исфахана


Ужин в Асема́н

Я собирался погулять по центру города, и чтобы найти нужный автобус, мне пришлось спрашивать людей на остановке.
- Бэба́кхшид, коду́м утубу́с бэ Мэйда́н э Эма́м ми́р э» (извините, какой автобус едет на площадь Имама), - поинтересовался я у молодого парня.
Узнав во мне иностранца, иранец с энтузиазмом схватил меня за руку и повёл через дорогу на другую остановку, среди множества автобусов нашел нужный мне и затолкал в салон. Пока я соображал, куда я приеду, он уже заплатил за мой проезд и договорился с водителем, чтобы тот высадил меня на нужной остановке. Помахав рукой на прощание, он быстро исчез в толпе людей.

Спустя минуту я уже ехал в автобусе и изучал карту Исфахана. Сидевший рядом иранец тут же заговорил со мной. Его звали Моджтаба́, он работал официантом в ресторане при четырёх звёздочном отеле Асема́н (Небо) и приглашал зайти туда, чтобы покушать. Я спросил, сколько будет стоить ужин, а он ответил, что ничего не будет стоить, поскольку ему как сотруднику сделают большую скидку. Тогда я попросил, чтобы он сделал мне скидку, а я бы сам оплатил счёт. Моджтаба́ не согласился, сказав, что я гость, и добавил, что в любом случае будет рад меня видеть.
Через несколько дней я случайно оказался в том районе и зашёл в ресторан. Мочтаба́ сразу узнал меня и предложил выбрать любое понравившееся блюдо. За $10 можно было оплатить шведский стол, почти не имеющий в своем ассортименте мясных блюд, но изобилующий различными фруктами. Я решил заказать по меню и выбрал фирменное блюдо - шашлык с интригующим названием «ши́ш кеба́б», тарелку риса с шафраном, а также баночку безалкогольного пива «Бава́риа», которое на самом деле является лишь сладким солодовым напитком. Такой счет должен был обойтись мне около $18, со скидкой 30% для сотрудников получалось $12. Однако счет мне так и не принесли, поскольку Моджтаба́ настоял на том, что сам оплатит мой счёт. Мы договорились встретиться с ним после работы, но нам это так и не удалось, поэтому со страниц своей книги выражаю ему большое спасибо за гостеприимство.

В тот вечер я вернулся домой весьма необычным способом. Гуляя по вечернему городу, я случайно остановился у площадки, где ребята играли в бейсбол. Было очень необычно наблюдать в Иране классическую американскую игру. После матча я подошел к одному из игроков, и тот рассказал мне, что учился в США и теперь организует бейсбольный матчи в Иране. Упаковывая свой инвентарь на мотоцикл, иранец предложил отвезти меня домой, чему я был очень рад.








Исфахан - «половина мира»

Исфахан называют «Половина мира» (Не́сф э Джаха́н), и этому красивому названию город во многом обязан Площади Имама Хомейни. Новое название не прижилось, равно как и старое - до революции эту площадь называли Шахской, и люди до сих пор называют её На́кхш э Джаха́н (Портрет Мира или Лик Мира). Основные достопримечательности расположены здесь.









С южной стороны площади расположена Мечеть Имама (Масджи́д э Эма́м). Внутренние стены мечети оформлены уникальными рисунками, мозаикой и орнаментом. Если Вы пройдете в центр мечети к месту, отмеченному на полу черным мраморным квадратом, и споете или похлопаете в ладоши, то удивитесь уникальной акустике, когда звук, многократно усиленный, хорошо слышен в любой части мечети. Случайный турист, оказавшийся муллой, спел нам известный мотив из Корана.













На восточной части площади находится Мечеть Шейха Лютфаллы́ (Масджи́д э шейкх Лотф-Олла́х), самая знаменитая мечеть Ирана и визитная карточка Исфахана. Обратите внимание на михра́б и решетчатые окна, богатую отделку, сложную мозаику и каллиграфию. Самое лучшее время для посещения – рассвет или закат, когда помещение окрашивается лучами солнца и меняет свой цвет от розового до оранжевого.















Напротив мечети находится Дворец Али́-Гапу́ (Ворота Али). Самое интересное, что можно там сделать - это подняться на верхний этаж и осмотреть музыкальную комнату, в стенах и потолках которой вырезаны углубления в форме ваз, а после можно выйти на террасу и сделать красивые фотографии площади. На многих стенах восстановлена старая роспись и фрески.















В другой части города Вы найдете похожий дворец с красивым названием «Восемь райских садов» (Ха́шт Бэхе́шт). Раньше он считался самым роскошным дворцом, в наши дни сохранилась в основном архитектура и резные углубления наподобие тех, что встречаются во Дворце Али́-Гапу́.



Недалеко от площади находится Дворец сорока колонн (Чехе́ль Соту́н). Говорят, что когда колонны отражаются в водоеме напротив, создаётся иллюзия, что колонн - сорок. Во дворце сохранилось множество фресок. Как объяснил нам экскурсовод, желтый цвет на картинах – чистое золото, которого для оформления интерьера было израсходовано несколько килограммов. В одной из комнат дворца хранится Коран 9 в. с печатью Имама Хассана, а в саду лежат окаменелые деревья.













Недалеко от Большого базара находится Общинная Мечеть или Пятничная Мечеть (Масджи́д э Джа́мэ). Это мечеть самая старая в Иране, ее строительство было закончено в 8 в. От неё можно пройти к Минарету мечети Али (Мана́р э Масджи́д э Али) и выйти к мавзолею Харун Вилайет, с мозаикой Хомейни и Кхаменеи снаружи и впечатляющими фресками внутри. В любой мечети разрешали отдыхать во время жаркого дня, поэтому на полу спали рабочие.



















Знаменитыми архитектурными сооружениями Исфахана являются мосты. Начните свою прогулку от Моста тридцати трёх арок (Си-о-Се Поль). Вечером мост превращается в популярное место среди молодежи благодаря укромным местам и углам, ненавязчивой подсветке, а также хорошей чайхане. В то время, когда я там был, реки у моста не было. Оттуда можно пешком прогуляться до моста Кхаджу́ (Поль э Кхаджу́) и доехать на транспорте до самого старого моста в городе – Моста Шахрестан.





На западе от Исфахана находятся две интересные достопримечательности, до которых легко добраться на автобусе. Обе находятся на одной и той же дороге, но лучше всего начать осмотр с самой дальней, которая находится в 9 км от города - Храм зороастрийцев (Атешкадэ йе Эсфахан). Этот храм был построен зороастрийцами в III-VII вв. Подъём на холм был нелегким, так как карабкаться вверх пришлось по камням, дорог или тропинок здесь не было. Зато с горы открывалась панорама на город.











Недалеко от храма находятся старинные голубятни – башни, в каждой из которых держали до 14 000 голубей, чтобы собирать помёт и использовать его в качестве удобрений для полей.

Возвращаясь из храма в город, через два километра Вы увидите мавзолей Абу Абдуллы или, как его еще называют, Качающиеся минареты (Мана́р Джомба́н). Каждые полчаса специально обученный человек поднимается на минарет справа и начинает его раскачивать, левый минарет начинается раскачиваться сам в унисон с правым. Чтобы Вы всё увидели, на них висят колокольчики.





Качающиеся минареты (Мана́р Джомба́н). Видео.
http://video.yandex.ru/users/sanyok-belarus/view/17/


Чемпион по бодибилдингу.

Я ходил по главной площади и фотографировал памятники, как вдруг у меня зазвонил телефон. Звонили родители из Беларуси, они отмечали день рождение соседа. Неудивительно, что меня сразу попросили привезти «коньячка или винца» из далекой страны. Поскольку в Иране действует сухой закон, то это не представлялось возможным, и я просто пожелал здоровья имениннику. Меня кто-то позвал: «Хеллоу, Мистер!». Рядом на газоне сидели два парня, услышав незнакомую речь, они теперь очень хотели познакомиться. Это были Ахмад и его друг.

Ахмад рассказал, что является студентом и профессионально занимается спортом, в этом году он выиграл золотую медаль на конкурсе по бодибилдингу в Исфахане и бронзовую медаль по Ирану. Хотя на вид он не выглядел очень накачанным, позже я удостоверился в его словах, когда увидел его кубки и медали и сходил с ним на тренировку. Он часто любил хвастаться, что у него есть девушка, и у них был секс. Вообще, в Иране мужчины очень гордятся, если они еще неженаты, и у них хотя бы раз «было». Хорошо, если «было» с женщинами, я неоднократно слышал, что из-за их отсутствия многие мужчины в Иране начинают свою сексуальную жизнь с мужчин. Поэтому в моменты, когда он хвастался, я обычно передразнивал: «Секс? Шома?» (секс, вы) – показывая на него и его друга. «Ноу, ноу, дустам! (нет, это мой друг), - отнекивался Ахмад, при этом они с другом начинали смущенно краснеть. Не было сомнений в их нормальной ориентации, однако то, как они реагировали, забавляло меня. Чуть позже я узнал, что гомосексуализм в Иране наказывается смертной казнью, и лучше не шутить на эту тему.

Мы пошли смотреть на Мечеть Имама. Во время молитвы она была закрыта для посетителей и туристов, туда проходили только верующие для совершения намаза. Пришлось ждать около пятнадцати минут. К Ахмаду, который выглядел как европеец, привязался торговец и стал приглашать его посмотреть ковры и купить открытки, меня же он принял за местного жителя. Мы сбежали от назойливого торговца в мечеть, но когда вернулись, он всё ещё дожидался нас. Каково же было его удивление, когда Ахмад объяснил, что он не турист и родился в Исфахане. Я попрощался со своими новыми друзьями и договорился встретиться на следующий день.

Купив исфаханские сладости, я сразу же отправился искать кусты или укромное место, где можно было бы перекусить. В месяц Рамазан днем на улице запрещено пить воду и кушать, поэтому нужно было найти место, где бы меня никто не видел. Проблема была лишь в том, что как только я замечал какую-нибудь скрытую деревьями лужайку и приходил туда, оказывалось, что это место уже давно занято людьми, которые там обедают.

Тем временем началась сильная песчаная буря, и я, укрываясь от пыли у входа в музей, познакомился с девушками, которые приехали в Исфахан в гости на выходные. Несмотря на то, что они почти не говорили по-английски, общаться было очень весело. Мы хотели сесть в карету и прокатиться по главной площади, но в итоге решили пойти в национальный ресторан, чтобы попить чай и переждать непогоду. Было любопытно наблюдать, как девушки обрадовались возможности пригласить меня, я подумал, что вряд ли бы они пошли со мной, будь я иранским мужчиной. Со своей стороны я купил всем по мороженому, и вечер закончился ночной фотосессией у Моста тридцати трёх арок (Си-о-Се Поль).


















В гостях у Ахмада

В тот день я собирался уехать в Шираз, но сад с окаменелыми деревьями и дворец с загадочным названием «Чехе́ль Соту́н» (40 колонн), в который я не успел попасть, настолько заинтриговали меня, что я решил остаться.

Почти весь день я провел с иранцем, с которым случайно познакомился на улице. Он помогал мне учить слова на фарси и правильно их произносить, а потом мы вместе гуляли по музеям. Вечером, уже уставший, я снова вернулся на площадь Имама, которая к этому времени была заполнена людьми гораздо больше, чем днем. Помимо того, что вечером шла самая оживленная торговля на базаре, многие пришли сюда, чтобы вместе поужинать. Сидя на траве рядом с большими кастрюлями с едой, взрослые ожидали захода солнца, а дети играли возле прудов и фонтанов. После вечерней молитвы все как по команде достали тарелки и ложки, загремели кастрюлями и стали ужинать.

К этому времени я уже отрастил себе небольшие усы и бороду, с одной стороны, это было хорошо – меня принимали за местного, но с другой стороны – никто уже не обращал на меня внимания. Так как мой знакомый уехал из города, то ночевать было негде, оставалось лишь пойти в дешевую гостиницу. Мне посоветовали Ами́р Каби́р Хо́стел, в котором можно было переночевать за $15. Как только я подумал про гостиницу, молодые ребята, ужинавшие на газоне, позвали меня к себе и предложили поужинать вместе. Перекусив арбузом и виноградом, я получил в подарок клетчатый шарф, которому очень обрадовался, однако позже его пришлось спрятать и никому не показывать. Прощаясь, один из них спросил: «Ка́рт э поста́ль дари́?» (у тебя есть открытка). Я не сразу понял, поэтому он взял у меня разговорник и нашел перевод этого слова – «ка́рт э поста́ль» значит открытка. У меня с собой было много красивых открыток из Беларуси, поэтому я с радостью подписал одну из них и подарил.

По пути в гостиницу мне позвонил Ахмад и пригласил поехать в какой-то парк на горе, а переночевать можно было у него дома. Меня встретили на машине, и я понял, что вечер еще только начинался. По пути мы подкрепились в кафе иранской пиццей - толстым пирогом с мясно-колбасной начинкой, обильно приправленным майонезом и кетчупом, итальянцы бы заплакали, если бы им пришлось назвать это пиццей. Другая особенность иранского «фаст фуда» заключалась в том, чтобы еду запивали газировкой (нушабэ́) наподобие фанты или кока-колы, так что мои знакомые даже удивились, когда я попросил бутылку воды (ботри́ э а́б). Компанией в шесть человек мы собрались в парке и, выкурив отличный кальян, стали петь песни. Иранские парни в этом плане очень изобретательные, с ними весело проводить время - они прекрасно танцуют, с удовольствием поют хором и в одиночку, беззаботно дурачатся и шутят.

Тем же вечером семья Ахмада расквартировала меня в комнате с огромным ЖК телевизором и приставкой «Экс Бокс». Когда языковой барьер не позволяет выразить свои мысли, приходят на помощь высокие компьютерные технологии.
- Морта́л Ко́мбат? – предложил Ахмад, доставая с полки компьютерную игру.
Мы играли до пяти утра, и в итоге победил сон. Когда мы проснулись, было около одиннадцати дня, отец принес нам чай с лепешкой и сказал, что готовится обед. Мы зашли на кухню, мама Ахмада, готовила курицу, поливая ее шафрановой настойкой. За интерес к кулинарии я получил от неё в подарок шафан и пучок странной сушеной зелени для приготовления кха́гинэ (khagineh) – омлета с приправами и мясом. Больше она не участвовала в нашем разговоре, а лишь сидела на соседнем диване, одета она была в черную чадру и прикрывала лицо рукой. Единственное, что я мог увидеть, это несколько очень массивных золотых браслетов на каждой руке.
После вкусного обеда мы стали прощаться. Отец постоянно прикладывал руку к сердцу и делал поклоны, провожая меня. Этот жест, как и их гостеприимство, я хорошо помню до сих пор. Я встал из-за стола и так же поклонился. Ахмаду было поручено отвезти меня на машине в терминал, а я объяснял, что мне нужно к выезду из города (кха́рэджэ ша́хр), откуда я бесплатно собирался уехать на попутной машине. Отец сказал, что никто не повезет меня бесплатно и нужно ехать на автобусе. Я настоял, и в итоге он пожал плечами и пожелал счастливого пути, а потом еще долго жал мою руку.
Брат Ахмада принес мне медальон с надписями из Корана на арабском языке. На мою просьбу прочитать, что там было написано, они принесли Коран на фарси (по правилам его пишут красными чернилами) и нашли перевод. Надпись на медальоне повторяла знаменитую Суру 112: «Бог - единый, Бог - вечный, Он не родил и не был рожден, и нет никого, равного Ему". Ахмад обмотал медальон прозрачным скотчем, потому что до него нельзя дотрагиваться руками, и сказал: «Он защитит тебя в пути, здесь написана самая красивая и важная часть Корана».
- Я согласен с тем, что твоя религия говорит про Бога, - сказал я, и одел медальон.
На машине Ахмад привез меня к выезду из города и еще раз поинтересовался, не хочу ли я поехать на автобусе. Однако я отказался и пошел ловить попутные машины. Было около двух часов дня, до Шираза оставалось около 500 км.













Слушаем бодрую песню Saeed Shayesteh - Tannaz: http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... Tannaz.mp3
А затем смотрим видео танцев в машине под эту песню: http://video.yandex.ru/users/sanyok-bel ... arus&cid=3




Глава 7. Шираз

Удивительное иранское гостеприимство

К шести часам вечера я проехал только половину пути. В дороге меня задержали апельсиновые сады, владельцем которых оказался мой водитель, потом я долго ждал попутную машину. Зато открыл для себя езду на попутных мотоциклах - махнув рукой, можно остановить любого мотоциклиста и попросить его подвезти по пути, при этом никто из них не просил денег. Иногда такое передвижение оказывалось очень удобным, чтобы выехать из города и попасть на шоссе.

Водитель небольшого автобуса довез меня до Абадэ́. Видимо, рассчитывая на таа́роф, он согласился везти бесплатно, но когда мы приехали, очень расстроился, что я отказался платить за проезд. Тем временем мне нужно было торопиться, так как близился закат, после которого наступала настоящая ночь, а останавливать попутки в темноте было бесполезно.
Я сразу решил уточнить дорогу и обратился на фарси к молодому человеку на остановке. Тот ответил мне на ломаном английском, что нужно ехать на терминал в полутора километрах отсюда, к сожалению, туда не ходили автобусы. Видя, что я собрался идти пешком, иранец, которого звали Мохаммед, предложил сопровождать меня. Он был очень рад возможности в первый раз в жизни поговорить на английском языке с иностранцем, и всю дорогу спрашивал, нравится ли мне здесь, и почему я решил приехать именно в Иран. Моему рассказу о том, что я путешествую бесплатно на попутных машинах, он не поверил и уверенно заявил, что в его стране это не принято и невозможно. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра, и зашел в магазин, чтобы купить финики - они очень хорошо утоляют голод.
- Это хорошие финики? - спросил я у своего нового знакомого.
- Нет, качество не очень хорошее, - ответил Мохаммед, - самые лучшие финики растут в Ба́ме, недалеко от Керма́на. Вон те финики вкусные, их, наверное, только что из Бушера привезли, – он показал в сторону пикапа, прицеп которого был доверху загружен большими пластиковыми ведрами.
В этот момент мы проходили мимо парикмахерской, за окнами которой стоял кулер с водой. Оставив своего спутника на улице, я зашел внутрь и попросил воды. Пока я допил третью кружку, Мохаммед успел познакомиться с мужчиной рядом с пикапом, они о чем-то увлеченно беседовали и просили меня подойти.
– Мне сказали, что ты путешествуешь и не пробовал вкусных фиников? – спросил иранец у пикапа.
– Почему не пробовал, - сказал я и показал на свою пачку, - правда, мне сказали, что не очень вкусные.
Мужчина посмотрел на коробку и прокомментировал: «ин кхорма́ кхуб нист» (эти финики не хорошие). Он распечатал ведро и предложил мне попробовать финики оттуда, они были мягкие и жёлтые, а на вкус очень сладкие.
- Финики должны быть мягкие и сочные до такой степени, чтобы кожура не чувствовалась. Только это не финики, а «рута́б» - так называют слегка недозревшие финики, они имеют сладкий и слегка вяжущий вкус, - перевел Мохаммед.
- Кхе́йли мотшаке́ррам, - я поблагодарил хозяина фиников, и мы пошли дальше.
На улице окончательно стемнело, и теперь можно было уехать только на автобусе. Мы отошли от пикапа метров триста, когда возле нас остановилась легковая машина. Её водитель, молодой парень, посигналил нам и обратился на фарси: «Коджа́ мири́? Термина́ль?» (куда идете? в терминал)
- Ба́ле, бэ термина́ль мира́м (да, иду в терминал), - ответил я.
- Бэфа́рмаин (садись), – сказал водитель, приглашая в машину.
- Ты знаешь этого парня? – спросил я у Мохаммеда.
- В первый раз вижу, - ответил он.
Видя нашу нерешительность, водитель заговорил с моим товарищем на фарси. Мохаммед объяснил: «Человек, у которого ты пробовал финики - его отец, и он сказал своему сыну взять машину и довезти тебя до терминала». Действительно, иранское гостеприимство очень необычное.

Я попрощался с Мохаммедом и пересел в машину к водителю, которого звали Пайман. Как смог, я объяснил ему на фарси, что собирался ехать на попутной машине в Шираз, а он стал меня отговаривать, потому что было очень темно (кхе́йли тари́к), и предлагал остаться у него дома.
«Гороснэ и?» (голоден) – вдруг спросил Пайман, и поскольку я его не понял, то показал жестом «кушать». Я посмотрел на пустую пачку фиников и пожал плечами. Мы зашли в кафе и заказали основное блюдо иранского фаст-фуда – сэндви́ч, булочка с салатом и колбасной начинкой. Я достал деньги и передал их кассиру, но Пайман замахал руками, чтобы он их не брал, и показал, что угощает.
«Гороснэ́ и, гороснэ́ и?» (ты голоден), – спрашивал он меня, пока я ел, и, не дожидавшись ответа, положил рядом со мной еще один сэндви́ч. Второй бутерброд вернул мне силы и хорошее настроение. Когда путешествуешь автостопом в Иране, за световой день нужно проехать достаточно большое расстояние, поэтому перед дорогой у меня всегда был плотный завтрак, но на обед и ужин я мог рассчитывать только тогда, когда удавалось сменить машины, и за это время купить какие-нибудь фрукты в местной лавке – яблоки, виноград, гранаты.

Пайман позвонил своим друзьям и сообщил, что у него гость-иностранец. К нам на машине подъехало еще четыре человека, все были студентами, а двое из них достаточно хорошо владели английским. Они рассказали, что сегодня целый день помогали Пайману с организацией свадьбы его сестры. У него дома остановиться было нельзя, поскольку там было просто негде ночевать. Я немного расстроился от того, что вечером мне придётся с ними расстаться и идти искать место, где ночевать.
- Мы поселим тебя гостиницу, - предложил Пайман.
- Сколько будет стоить ночь? - переспросил я.
- Мы сами заплатим, ты не должен об этом беспокоиться, ты мой гость, - ответил он.
Но я беспокоился, я не хотел, чтобы за меня еще раз платили, теперь за гостиницу. «Может быть, я и сказал, что у меня мало денег, но я не сказал, что у меня их нет совсем!» - подумал я и добавил вслух:
- У меня есть деньги, их достаточно, чтобы оплатить номер в гостинице, я не хочу, чтобы вы за меня платили.
– Дустам, дустам (мой друг), – принялся убеждать меня Пайман, при этом он показывал следующий жест – соединял в кольцо большой палец и указательный, двумя руками делая цепочку, а потом дергал кольца и показывал, что цепочка не разрывается.
– Он говорит, что в гостинице работает его знакомый, и тебе не нужно ничего платить, - пояснили мне его друзья.
В конце я согласился, и мы поехали в гостиницу, где для меня нашли чистый двуместный номер с холодильником, телевизором, душ и туалет были во дворе.

Выйдя из гостиницы, мы решили прогуляться по городу. Рядом находился магазин, где продавали свежевыжатый гранатовый сок, витрина была украшена муляжами гранатов со стаканами сока. Я сказал, что хочу купить сок и сфотографироваться, и тут вспомнил, что оставил фотоаппарат в номере. Я попросил своих знакомых подождать меня внутри, и убежал в гостиницу. Вернувшись через несколько минут, я подошел к кассе и достал деньги, чтобы купить сок.
- Бэфа́рмаин, - сказал Пайман, показывал на стол, на котором уже стоял стакан с соком, его купили для меня за несколько минут, пока я отсутствовал. Я всё больше удивлялся иранскому гостеприимству.

Пайману позвонили родственники, и ему нужно было уходить. Его друзья должны были пойти с ним, поэтому они сказали «ха́д а́фэс» (до свидания) и уже собирались покинуть меня.
- Субхунэ́! (завтрак) – вдруг произнес Пайман, показывая, что вспомнил что-то важное.
- Он говорит, что забыл купить тебе продукты, чтобы ты мог утром позавтракать, - перевёл его друг.
- На! Ме́рси, нэ́михам! (нет, спасибо, не хочу), - запротестовал я и добавил, - кхе́йли захма́т кешиди́н. («Вы много хлопочете для меня» или «Вы делаете для меня слишком многое»)
Пайман остановился на секунду, покраснел, сказал «ноу-ноу, дуст» и побежал в магазин. Было видно, что он спешил, так как он действительно побежал, а не пошел. Он вернулся с пакетом еды, крепко обнял меня, сел с друзьями в машину и уехал. А я остался стоять на том же месте и глядел им вслед. Я не знал, какое впечатление оставил о себе, правильно ли поступил, что принял их помощь - позволил угощать себя, селить в гостиницу, а теперь еще и разрешил купить завтрак. Всё произошло очень быстро, еще час назад я был голоден и не знал, где буду ночевать, а сейчас я вкусно покушал, остановился в отдельном номере с телевизором и холодильником, а наутро меня ждал полноценный завтрак, в пакете были лепешка, печенье, сыр, сок и какао. Я был в Иране один, но никогда не чувствовал себя одиноко благодаря открытости, дружелюбию и гостеприимству людей, которые меня окружали.








Мой дом – твой дом

Автостопом в Иране я был более чем доволен – мне почти никогда не приходилось ждать на трассе более десяти минут, а благодаря хорошему покрытию дороги мои водители часто ехали со скоростью 160 км/ч, и я быстро добирался до нужного города. Хотя бывали и исключения. Каждый раз это было одно и то же место - перекрёсток, с поворотом в Йезд, за которым начиналась прямая дорога в Шираз. Здесь в первый и во второй раз я ждал попутную машину больше часа, правда, потом доезжал без пересадок.

В Ширазе меня встретил Шерви́н на своей машине. Его семья была особенной, и хорошо мне запомнилась. Во-первых, в их семье было шесть детей: два брата и четыре сестры. Во-вторых, девушки, да и сама мама, не признавали исламской атрибутики и вместо платков и плащей дома всегда носили короткие майки, а также постоянно пользовались косметикой. Из-за этого мне постоянно казалось, что я попал на вечеринку. К тому же, её дочери уже учились в Европе, мама хорошо разговаривала на английском, а с утра они по очереди пробегали четыре километра на беговой дорожке. Шервин провел меня наверх и показал свою комнату:
- Теперь это и твоя комната, ты - наш гость, поэтому мой дом – твой дом, оставайся и живи у нас.
Я знал, что Шираз изобилует достопримечательностями, и сразу подумал, что не успею все осмотреть за три дня, поэтому попросил остаться еще на пару дней.
- Я не знаю, Алекс, – озадаченно ответил Шервин, - мне нужно спросить разрешения у мамы.
По серьезности интонации я понял, что могут и не разрешить, и слова «мой дом – твой дом» не нужно воспринимать буквально, они служат лишь для выражения вежливости. Через несколько минут он вернулся и сказал, что мама разрешила.
Как позже я узнал, в Иране принято, чтобы сыновья жили в одном доме с родителями до тех пор, пока не женятся. Только после свадьбы, они могут (если, конечно, захотят) выбрать другое жилье и переехать. Система обычаев и моральных норм построена так, что неженатому мужчине очень сложно самостоятельно снять квартиру, так как хозяин дома попросту не захочет сдавать ему жильё из нравственных побуждений, а посоветует вернуться в родительский дом. Соответственно, холостой мужчина не может без разрешения родителей приглашать к с себе гостей, не говоря уже о том, чтобы ему нельзя приводить домой девушку, если он не планирует на ней жениться.

Весь день я учился готовить «шо́ле за́рд», оказалось, это совсем не сложно - на ночь нужно замочить рис, а затем, добавив немного сахара и шафрана, сварить его в воде из роз и разложить по формочкам, оставив остывать на ночь в холодильнике. Перед подачей на стол десерт посыпают наструганными фисташками и корицей. Вечером вся семья собралась, чтобы приготовить для меня и другого гостя из Австрии барбекю.
Приехал и сам Шервин, грустный и уставший, он отпросился с работы, и целый день провёл в банке. Дело в том, что он купил в кредит новую машину «Иран Кходро» за $22 000 (высокие импортные пошлины не позволяют покупать иностранную машину, поэтому приходится поддерживать отечественного производителя, несмотря на монопольно высокие цены). На днях к нему пришло уведомление из офиса, где он покупал автомобиль, о том, что его последний платеж по кредиту не был зачислен. Пришлось ехать в банк, чтобы получить копию платежки и везти её в офис. Сотрудники «Иран Кходро» признались, что это была их вина - в компьютере произошел сбой, и платежи клиентов исчезли. Но справку из банка они не приняли, требуя подписать заявление, в котором владелец гарантировал, что действительно совершил платеж. За этот бланк нужно было заплатить $30, в противном случае они грозились не принять оплату и начать начислять неустойку. Таких как Шервин в офисе было несколько десятков человек, и всем им пришлось платить, хотя по закону они не обязаны были этого делать.














Из страны А.

Мне предложили поехать за город, чтобы проверить сад в окрестностях Шираза. Вместе с Али, братом Шервина, мы шли по полю и рассматривали пустые деревья.
- Вот здесь, ещё на прошлой неделе спели яблоки, а здесь сливы, – показывал Али, - а теперь ничего нет, воры обобрали наш сад, хоть бы нам что-нибудь оставили!
Он остановился и покосился вбок, чтобы мне стало понятно, куда смотреть:
- Смотри, вот эти из Афганистана! Ты все хотел их увидеть.
- Почему ты так думаешь? – спросил я.
- По одежде можно понять. Эти двое у нас на поле работают.
Недалеко от нас стояли сын с отцом, оба в национальной одежде, слегка запыленной от работ в поле. Сын был хорошо выбрит, а у отца была небольшая борода.
- Можно с ними поговорить? – попросил я.
- Можно, если ты очень хочешь, но они разговаривают на своем языке, иногда я их совсем не понимаю, хотя с нами они все же стараются говорить на фарси.
Али с неохотой пошёл к ним. Было заметно, что он, подобно другим персам, считает себя арийцем и гордится своим благородным происхождением, превознося свою нацию намного выше других. Думаю, что меня эта тема не коснулась лишь потому, что я иностранец, и к тому же я в их глазах выглядел европейцем. Раньше я никогда не видел афганцев, но слышал про них много страшилок, причем даже от самих иранцев. Кто рассказал мне, что у афганцев есть закон, который гласит, что нужно убить пять неверных (христиан, мусульман-шиитов), чтобы попасть в рай. Чтобы развенчать эти страхи, я подошел к отцу, поздоровался с ним и сообщил, что приехал из Беларуси. Отец вежливо поклонился и сообщил, что он из Кандагара. Я продолжил разговор:
- Ман масихи́ э ортодо́кс ам. (Я христианин, православный)
- Ман мосальму́н ам (я мусульманин), - ответил афганец
Я попросил Али быть моим переводчиком и сказал:
- Я христианин, если я к нему в Кандагар приеду, он меня убьёт? Переведи ему, - попросил я.
- Что, ты действительно хочешь, чтобы я так ему и перевел? – удивился Али.
- Да, так и переведи.
Али задал мой вопрос на фарси. Я с нетерпением ждал, что афганец мне на это ответит. Но он оказался философом и совсем не подал вида, что его мог смутить или обидеть такой вопрос, а продолжал вести себя очень непринужденно. Он сделал небольшую паузу, немного подумал, провел рукой по седой бороде и, видимо, осознав, что она уже не такая густая, как при талибах, что-то ответил на своем языке. Мой переводчик засмеялся:
- Он говорит, что уже так устал убивать христиан, что тебя он убивать не будет.
Я засмеялся и крепко пожал афганцу руку, а он улыбнулся в ответ и пожелал мне «ха́д а́фэс». «И тебе всего доброго, мой первый знакомый из страны А.», - подумал я.

К нам подошел сосед, который рядом открыл молочную ферму, и после приветствия сразу пригласил зайти в гости, но мы отказались.
– Мама его недолюбливает, поэтому мы не хотим к нему идти, – объяснил мне Али.
Но от его предложения посетить ферму, мы не могли отказаться из уважения. В то время, пока мы смотрели на телят и изучали аппарат по доению коров, фермер показывал маме Шервина какие-то бумаги, и они вместе что-то увлеченно считали.
– В этом году дела пойдут намного лучше, - сказал он, - я несколько месяцев пытался получить этот документ. И наконец, на этой неделе мне это удалось - теперь мы называемся не предприятие, а малое фермерское хозяйство, и будем платить за электричество и воду в два раза меньше. Но сколько я потратил денег и времени, чтобы получить этот документ!
На прощание он подарил нам несколько бутылок свежего молока, однако пробовать его мне не разрешил, объяснив, что сначала его нужно прокипятить.










Почему не работает интернет и не показывает телевизор

Гуляя по улицам Шираза, я зашел купить фрукты в местную лавку и познакомился с её хозяином Камраном, который, к моему удивлению, достаточно хорошо говорил по-английски. Узнав, что я иностранец, он пригласил меня к себе домой. Мы сели в его машину, и он включил зажигательную дискотечную музыку со словами на персидском языке.
- Музигхи́ дуст дари? (музыка нравится), - поинтересовался иранец.
- Кхе́йли (очень), - ответил я.
Он улыбнулся и сказал, что эта музыка запрещена.
- Вообще, ислам запрещает музыку и пение, однако в Иране разрешают музыку, если для этого используют сета́р, санту́р, давул или другие национальные инструменты. Таким образом, музыка, которую ты сейчас слушаешь, запрещена, её играют подпольные группы, и выступают они нелегально, потому что музыкальные концерты запрещены.

Справка. Санту́р - струнный ударный музыкальный инструмент, своего рода цимбалы, на которых играют, ударяя по струнам двумя молоточками. Сета́р - струнный щипковый музыкальный инструмент, принадлежащий к семейству лютней, на котором играют большим и указательным пальцами правой руки, прижимая лады пальцами левой руки. Даву́л — народный музыкальный ударный инструмент, имеет с двух сторон мембраны из овечьей или козлиной кожи.

- При шахе было лучше, - продолжил Камран, - сейчас наше правительство только делает вид, что всё хорошо, а на самом деле за время правления Хаменеи, именно он правит страной, а не Ахмадинежад, мы поссорились почти со всеми странами мира. Наше население с 80-х годов удвоилось, но из-за изоляции и экономических санкций с каждым годом рабочих мест становится все меньше, в стране высокая безработица.
Это только говорят, что при Пехлеви́ было плохо, а на самом деле при нём у нас была хорошая работа и зарплата, а знаешь, какие были цены? Килограмм винограда стоил несколько риалов. Да ты, наверное, даже таких денег не видел - сейчас тот же виноград стоит 30 000 риалов, представляешь, какая инфляция? При шахе я купил себе дом, мой сосед купил себе дом, нам несложно было выплачивать кредит. Цены на бензин были самыми низкими в мире, а сейчас литр стоит почти доллар! И с каждым годом становится только хуже.
Свободы нет, думать и говорить о правительстве плохо нельзя, иначе сразу посадят в тюрьму. Для контроля населения действует специальная религиозная группа «Басси́дж», её участники носят шарфы в клеточку, не подчиняются полиции и имеют право арестовать или задержать любого человека, если им что-то не понравится.
А как к нам относятся другие страны? Они же думают, что здесь живут террористы, которые только и ждут, чтобы построить ядерное оружие и взорвать Америку. Я не хочу, чтобы с моей страной случилось так же, как с Ираком.
- Так если вам не нравится Хаменеи, зачем Вы делали революцию, зачем его выбрали?
- Лично я его не выбирал, мне даже кажется, его никто не знал до того, как он вернулся в Иран. А что касается революции, то я в ней не участвовал. Правда, ко мне приходили люди, предлагали собираться на площадях, ходить на митинги и демонстрации, но я занимался бизнесом, и меня не интересовала политика.

Я включил ноутбук, вышел в интернет и попытался загрузить Фейсбук, сайт был заблокирован.
- Интернет не работает, - пояснил Камран, - точнее я не успел купить VPN (прокси-сервер). Ты ведь хочешь посмотреть Фейсбук и поговорить по Скайпу? У нас они заблокированы, также как почта «джимейл» и все иностранные новостные ресурсы, поэтому мы каждый год покупаем прокси-сервер за $40, он сильно снижает скорость просмотра сайтов, но зато можно посещать любые сайты без ограничений.
Вот почему когда приходишь в интернет кафе, в Иране его называют ко́фи-нэ́т, для того, чтобы открыть страницу Фейсбук или Вконтакте, нужно попросить администратора активировать прокси-сервер.
- Интернета нет, и телевизор тоже не работает, добро пожаловать в Иран, - добавил Камран.
- А телевизор тут причем?
- Ты ведь знаешь, что в Иране нам запрещено пользоваться спутниковым телевидением, чтобы мы чего-нибудь лишнего не увидели. Сегодня в наш дом приходили полицейские, они поднялись на крышу и сбросили оттуда все спутниковые тарелки.
- В каком смысле сбросили, тарелки же могли разбиться?
- Правильно, они и разбились, зато теперь никто не будет смотреть зарубежные каналы.
Мы включили телевизор, по национальному каналу показывали какую-то семейную драму. Действие происходило внутри дома, но волосы девушек были закрыты в платок, а сами они укутаны в плащ.
- А почему по телевизору показывают, что женщины всегда так строго одеты, ведь дома они могут обходиться и без платков?
- Телевидение должно следовать закону, поэтому в фильме женщины всегда носят платки и плащи. Также ты никогда не увидишь в иранском фильме, чтобы мужчина держал женщину за руку, или чтобы они поцеловались, это также связано с религией и национальной политикой.
Мы переключили на новостной канал, на котором показывали выступление президента Ахмадинежада - он красиво улыбался и произносил торжественные речи.
- Наш президент очень любит шутить, - сказал Камран, - несколько лет назад на международной конференции он сказал, что Израиль нужно стереть с лица Земли. Как только дипломаты ни переводили его фразу, она отчётливо означала, что Иран хочет взорвать Израиль, и, конечно, все перепугались, включая, думаю, и самого Ахмадинежада.
А еще он очень любит подшучивать над Америкой. Однажды в своем выступлении наш президент сказал, обращаясь к США (приблизительный перевод): «Мы больше не можем вас кормить, поэтому прекратите капризничать - монстр унёс вашу сиську». Смешно, конечно, потому что про монстра (чудовище) обычно говорят грудным детям, когда хотят отучить их от вскармливания грудью, а тут он так сказал американскому правительству.

Примечание. Все диалоги и описанные в данном рассказе случаи – подлинные, однако происходили в разных местах и в разное время, поэтому образ Камрана получился собирательным. Нельзя, чтобы люди, чьи имена и фотографии есть в книге, так открыто выражали своё мнение. К тому же я старался быть объективным, и также записывал диалоги с людьми, которые весьма положительно отзывались о правительстве.


Старые монеты в 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100 риалов. Сейчас используется только монета 100 риалов.


Шираз – «город садов»

Если постараться кратко описать Шираз, то получится «город садов, цветов, поэтов и вина», и вот почему. Шираз славится своими садами, устроенными в соответствии с приведёнными в Коране описаниями загробных садов блаженств, здесь находятся мавзолеи выдающихся деятелей культуры средневекового Ирана: Хафиза, Саади, а до революции этот город являлся крупнейшим центром виноделия.

Лучше всего начать знакомство с городом с посещения Мечети Наси́р-ол Молк (Масджи́д э Наси́р-ол Мольк), которую многие называют Розовой Мечетью. Если придти достаточно рано, то войдя в молитвенный зал справа от мечети, можно увидеть потрясающую картину – солнечный свет, проходя через разноцветные стеклянные мозаики оконных витражей, заливает пол причудливыми цветными рисунками. Мой друг показывал фотографию, когда весь зал был залит светом. Несмотря на то, что у меня была карта, я как обычно заблудился и пришел в мечеть только к 11 часам, захватив лишь кусочек разноцветного солнечного счастья.












Фото из интернета

Совсем рядом находится красивейший Мандариновый сад (Багх э Наранджестан), он является самым маленьким из всех садов в Ширазе, но привлекает своим богато украшенным дворцом (Наранджестан э Гхавам) с зеркальным залом и цветными стеклянными витражами. У меня не было времени его посетить, но судя по фотографиям, это один из самых красивых садов в Ширазе.

На этой же улице, если идти в сторону города, расположена Мечеть Атиг Джами (Масджи́д э Джа́мэ йе Ати́г), построенная в IX в. Здесь можно долго гулять, посещая молитвенные места, однако самая старая сохранившаяся часть мечети – это небольшой павильон Кхо́да-кханэ́ (Дом Бога). Он был построен для хранения ценных рукописей Корана и по очертаниям напоминает Каабу в Мекке. Считается, что здесь сочинял стихи Хафиз. Перед входом Вам придется сдать фотоаппарат и сумки, однако это не помешает пронести с собой мобильный телефон и сделать несколько фотографий.







Мечеть Вакиль (Масджи́д э Вакиль) обязательно стоит посмотреть. Интерес представляет южная часть помещения, поддерживаемая украшенными резьбой колоннами, а также михраб и лестница из куска цельного мрамора, который привезли из Азербайджана.









В самом центре города находится замок Карим Хана, будучи фактическим правителем Ирана, он никогда не употреблял титул «шах» и отказывался принять царский титул. Прогулка по территории рядом с фонтанами и цитрусовыми деревьями не займёт много времени, но зато в помещении музея можно сделать фотографию войсковых фигур Карим Хан и иностранных послов. Рядом с замком находится Мавзолей Карим Хана и музей провинции Фарс. Один из павильонов выглядит особенно богато, он служил правителю для приёма иностранных делегаций.









На осмотр сада Афиф-Абад и военного музея не понадобится много времени, но мне захотелось задержаться здесь подольше, чтобы погулять вокруг основного здания и осмотреть ценные редкие экспонаты в музее оружия. Меня заинтересовала огромная коллекция холодного оружия и доспехов 14 в. Можно обойти дворец и полюбоваться рисунками и барельефами на фасаде, они повторяют рельефы на дворцах Персепо́ля. Интересно, что сад принадлежит военному ведомству, поэтому работу кассиров и смотрителей музея выполняют солдаты.

















На въезде в город, в ущелье Великого Аллаха («Алла́х Акба́р Горджэ́»), находятся Ворота Корана (Дарвазэ́ йе Гхора́н). Над главным проездом в Воротах есть специальная комната, где хранится Коран, чтобы въезжающие и выезжающие из города люди, проходя через ворота, могли получить благословение. Ворота Корана появились в XVIII веке по приказу Карим-хана, но современное здание было построено в 1949 году.





Прогуливаясь пешком, я случайно зашёл в сад Джаха́р Нама́, на табличке было написано, что раньше он был одним из четырех самых известных садов Шираза. Сегодня он может похвастаться только обилием зелени и дешевым билетом.





Через десять минут я пришёл к Мавзолею Хафиза, знаменитого персидского поэта и суфийского мастера. Он написал много лирических газелей (стихов) о любви, вине, красоте природы и розах, его стихи считаются вершиной персидской поэзии. Мавзолей представляет собой беседку, построенную над мраморным надгробием поэта, куда приходят многочисленные паломники. Среди его произведений наиболее популярен поэтический сборник «Диван», отрывки из которого постоянно декламируют под музыку рядом с его мавзолеем.







Пересев на автобус, я быстро добрался до Мавзолея Саади, более раннего персидского поэта и яркого представителя суфизма. Его поэтический трактат «Буста́н» (Плодовый сад) является одним из величайших произведений суфийской литературы, а Гулиста́н (Розовый сад) до сих пор составляет настольную книгу каждого перса и с детства заучивается в школах.









Перед отъездом из города я зашел в магазин купить открытки, и случайно обнаружил среди них потрясающую фотографию дворца с прудом и высокими кипарисами. Я был очарован также и красивым названием - Райский сад (Багх э Эрам), и решил обязательно посетить сей райский уголок. Чтобы доехать до Ширазского университета, рядом с которым находится этот сад, мне пришлось сменить несколько автобусов. Зато в дороге я познакомился с местным парнем, который довел меня до самого входа в Райский сад. Он пролез вперед меня к кассе и заплатил за билет $4, я только успел сказать «спасибо» и собирался купить за свои деньги билет для него самого, но он уже помахал рукой на прощание, сказал «хад афэс» и пожелал мне хорошо провести время в Ширазе.
Райский сад является в настоящее время ботаническим садом с самым дорогим билетом за вход во всем Иране, скидок не было ни для студентов, ни для местного населения. Однако территория утопает в зелени, гуляя по тропинкам в тени деревьев здесь можно с удовольствием провести даже самый знойный день.



















Когда будете в Ширазе, обязательно попробуйте Фалюдэ́ (Фалюдэ́ йе Ширази) - холодный десерт, похожий на белую вермишель, которую готовят из кукурузного крахмала. Перед подачей на стол в неё добавляют воду из роз и сладкий лаймовый (классический вариант) или мятный сироп. Фалюдэ считается одним из первых холодных десертов, который готовили еще в 400 д.н.э. Тогда для его производства использовали лёд, который хранили в специальных глиняных куполах - холодильниках (якхча́л).




Фалюдэ́ c вишневым сиропом.


Якхча́л на дороге из Язда в Шираз


Персеполь и его окрестности.

Был мой последний день в Ширазе, и моя четвертая ночь в гостях у Шервина. В этот день я собирался посетить Персеполь с каучсерфером Домиником из Австрии.
- Вам нужно проснуться в пять утра и выехать в половине шестого в Марвдашт, - напутствовал Шервин, - оттуда возьмёте такси до «Та́хт э Джамши́д» (иранцы не говорят Персеполь).
А мы не хотели вставать так рано, чтобы посмотреть на исторические развалины. Мы изучили прогноз погоды и обнаружили, что в пустыне, коей сейчас является Персеполь, температура днем поднимается до невероятно высокой отметки, поэтому в половине шестого утра следующего дня мы уже были собраны и упакованы продпайками – бананами и яблоками, а также бутылками с водой. Шервин отвёз нас на вокзал и посадил на рейсовый автобус до Марвда́шт за пятьсот томанов, оттуда до Персеполя мы доехали на такси, сначала водитель предложил ехать за шесть тысяч томанов, но получил отказ и легко сбросил цену до трёх тысяч.

Когда-то это место было столицей огромной империи Ахеменидов, утопающим в зелени оазисом с водопроводом и канализацией. Теперь здесь была пустыня, огромное как диск, солнце, поднималось все выше и начинало нестерпимо обжигать. Доминик сравнил этот вымерший город с Дубаи через пятьсот лет, когда закончится нефть и под каждое дерево перестанут подавать воду. Вход в музей стоил пятьсот томанов, но так как у меня был международный студенческий «ISIC», то я купил билет со скидкой 50%. Кассир посмотрел на мои документы и прочитал: «Александр».
- Александр Македонский, который разрушил Персеполь? – пошутил он.
Я хотел тоже что-нибудь сострить о том, что весьма сожалею и всерьез думаю над восстановлением Персеполя, но не знал, как сказать это на фарси, и просто промолчал.

Иностранцы называют это место Персполи́с, читая название на греческий манер, но сами иранцы называют его «Та́хт э Джамши́д» (трон Джамшида), названного в честь царя Джамши́да, правление которого описано в иранской мифологии и эпосах.



Все посетители дворца должны были проходить через «Ворота всех Народов». Вход с западной стороны обрамлен двумя колоннами с рельефами огромных быков, а с востока - двумя созданиями в ассирийском стиле в виде человека-быка. Стены исписаны граффити посетителей, самая ранняя надпись, которую мне удалось обнаружить 1800 г.







Центральной достопримечательностью является зал Ападана. Главную ценность представляют рельефы, высеченные на каменных плитах лестниц и террас. По внешней стороне лестницы изображено торжественное шествие царской гвардии, а по внутренней — шествие слуг, несущих баранов, сосуды, бурдюки с вином. На рельефах самой Ападаны запечатлена идущая процессия представителей покорённых народов.















Тронный зал называют также «Зал ста колонн» по количеству найденных оснований колонн. По бокам северного портика стояли большие каменные быки, а ведущие во дворец восемь каменных ворот были украшены сценами из царской жизни и сражений царя с демонами.











На горе находится недостроенная гробница, предназначавшаяся для Артаксеркса II, а чуть дальше вдоль горы гробница Артаксеркса III. Оттуда открывается прекрасный вид на разрушенный город.






Вверху символ зороастризма - Фараваха́р



За небольшую плату можно посетить музей с интересными археологическими артефактами: столовая посуда из камня, мраморные вазы, ювелирные украшения, таблички с клинописью и многое другое. Однако наиболее ценные экспонаты были вывезены в Национальный Музей в Тегеране.








Автостопом по историческим руинам

На выходе из Персеполя я вспомнил о том, что по пути из Исфахана в Шираз проезжал Пасаргады. Этот город был заложен в 546 д.н.э., и являлся первой столицей империи Ахеменидов. Сейчас здесь можно посмотреть мавзолей Кира Великого, на персидском читается «Куру́ш». Мемориал находится в 130 км от Шираза, но, выйдя у поворота на Пасаргады, нужно будет еще проехать около десяти километров автостопом до самого мавзолея. К этому времени нестерпимо пекло солнце, и было решено никуда не ехать, а просто купить открытки с видами недостающего в фотоаппарате памятника.

В сувенирном магазине мы случайно увидели потрясающие виды некрополя «Накш э Руста́м» (6 км от Персеполя), где похоронены правители династии Ахеменидов: Дарий I, и, возможно, Ксеркс I, Артаксеркс I, Дарий II. Пообщавшись с таксистами, мы поняли, что дешево уехать не получиться, и собрались ехать автостопом. Однако вместо выхода из комплекса, мы вышли на стоянку машин. Я остановился спросить дорогу у иранской семьи.
– Мы бы вас с удовольствием подвезли, да мест нет, – растерянно ответил водитель, – а вот же туристический автобус. Сто-ой! - закричал он вслед отъезжающим туристам.
Автобус остановился, из открывшейся двери выглянул гид.
- Мы путешественники, едем в «Накш э Руста́м», можете нас подвезти до трассы? – обратился я к нему на английском.
- Можем, мы туда же и едем. С вас с каждого по три доллара.
- Нам не нужна экскурсия, если можно, подвезите хотя бы до трассы, а дальше мы сами доберемся.
- Да, садитесь бесплатно, - смягчился гид, - все равно тур оплачен за весь автобус, некоторые не пришли, и у нас остались свободные места.
Мы запрыгнули в салон и разместились сзади, там обедали парень с девушкой из Австрии, земляки Доминика. Девушка поздоровалась и продолжала кушать, парень забыл поздороваться и при нас он, кажется, вообще не произнес ни слова. Я спросил, откуда они и где остановились, девушка ответила: «в гостинице». У меня осталось странное чувство от этой пары: парень молчал и не участвовал в беседе, как будто он женщина, а вместо него говорила его спутница, от предложенных нами фруктов они отказались, но взамен ничего не предложили. Наверное, я привык к восточному гостеприимству, поэтому мне показалось, что эти ребята плохо воспитаны.

Мы поблагодарили гида за доставку и отправились гулять по «Накш э Руста́м» (рисунки Рустама, легендарного героя персидского народного эпоса). Это место известно скальными рельефами и гробницами царей и представляет собой площадку с горами, в которых на большой высоте вырублены гробницы царей, а под ними рельефы, показывающие заслуги этих правителей перед народом: празднование победы, заключение мира. Самые древние рельефы относятся к 1000 году д.н.э. Недалеко от гробниц находится загадочная постройка высотой 12 м, большая часть которой находится ниже современного уровня земли, не существует единого мнения относительно её предназначения, но иранцы называют её Куб Заратустры (Каа́б э Зарто́шт).
Рядом находился сувенирный магазин, и Доминик купил себе фигурку Фараваха́р – символ зороастризма, представляет собой разновидность крылатого диска, изображающего Фраваши, подобие ангела-хранителя, к которому позже был добавлен человеческий образ.


Photo by Amir Hussain. Zolfaghary Naghshe Rostam















Отсюда можно было уехать в археологическую зону «Накш э Раджа́б», который также известен скальными рельефами, показывающие сцены коронаций. Самое интересное изображение - портрет Карти́ра, знаменитого зороастрийского первосвященника. Однако мы туда так и не попали, потому что сразу нашли попутку до Марвдашт, откуда на местном автобусе добрались до Шираза. Иранские пассажиры с любопытством разглядывали нас и старались заговорить, а водитель постоянно спрашивал, почему мы решили приехать в Иран и нравится ли нам здесь – вопрос, который мне задавали уже не одну сотню раз.


Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что Вы в гостях

Вернувшись в Шираз, мы с Домиником решили посетить сад «Афиф-Абад», который находился рядом с домом. Поскольку мы заблудились, то стали спрашивать дорогу у прохожих, но каждый раз остановленные нами люди показывали в разные стороны, несмотря на то, что сад находился совсем недалеко. Я подошёл к машине, в которую только что села женщина с сумками, и обратился к её мужу:
- Бэба́кхшид, Ба́гх э Афи́ф Аба́д коджа́ ст? (извините, где находится сад Афиф-Абад)
- Унджа́ (там), - ответил он, показывая пальцем идти обратно.
И я бы ему почти поверил, если бы не его жена - одновременно с ним она показала рукой, что нужно идти вперед. Мы с Домиником удивлённо переглянулись и рассмеялись, а они признались, что сами не знают дороги. Рядом припарковался грузовик, водитель которого вышел, чтобы открыть двери прицепа.
- Ба́гх э Афи́ф Аба́д аз инджа́ дур э? (сад Афиф-Абад отсюда далеко), – спросил я у водителя.
- На кхе́йли, диви́ст метр (не очень, двести метров), - иранец весело улыбнулся, - а́ле коджа́ и? (откуда вы).
- Беларусь ва Отриш (Беларусь и Австрия), - ответили мы.
Тогда водитель сказал, что хочет сделать нам подарок (хэдьйе́). Соблюдая правила приличия «таа́роф», я сразу стал отказываться, но он уже полез в кузов, из которого послышалось: «Ду́гх я ши́р?», - он спрашивал у нас, хотим мы молоко или йогурт. И только сейчас мы заметили, что машина перевозила молочные продукты для магазина. Водитель показался с двумя литровыми бутылками молока и протянул их нам.
- Кхе́йли, кхе́йли мотшаке́ррам, - поблагодарили мы и взяли по бутылке.
Иранец еще раз улыбнулся, пожал нам руки и унес ящик с молоком в магазин. Доминик удивленно держал молоко в руке и сказал: «Я слышал про иранское гостеприимство, но чтобы молоко дарили, такого нигде не слышал».
«Афиф-Абад» оказался закрыт, в Рамазан сады начинают работать очень рано, а с 12-00 до 16-00 их закрывают. У входа на траве отдыхали иранцы, увидев нас, они закричали «акс, акс!» (фото). Поскольку они показывали на фотоаппарат, мы догадались, что они хотят сфотографироваться.
- На фотографии я буду держать в руках молоко, чтобы никогда не забыть про этот случай гостеприимства, – сказал Доминик.

Когда мы пришли домой, я почувствовал, как сильно устал, и что от жары у меня сильно разболелась голова. К нашему удивлению у Шервина мы также встретили наших случайных знакомых из автобуса в «Накш э Руста́м». Они заранее договорились остановиться здесь, и сейчас ужинали. Насчет того, что они собирались остановиться в гостинице, они нам тогда соврали, потому что никак не ожидали нас встретить ещё раз, палящиеся австрийские конспираторы. Места в доме стало меньше, и после ужина мама Шервина спросила меня, когда я планирую уехать. Я ответил, что сегодня был мой последний день, и следующим утром я собирался в Бендер Аббас.
- Но Алекс, к нам приехали гости и у нас нет места для тебя, - сказала она, - ты у нас уже пробыл пять дней.
Действительно, я переночевал у них четыре ночи, но так как через день после приезда я попросил разрешения задержаться еще на несколько дней, то по моим расчетам у меня оставалась в запасе последняя ночь. К тому же затрат для них я старался не создавать, отсутствовал дома целый день и приходил поздно вечером. Но с другой стороны, я прекрасно понимал, что злоупотреблял гостеприимством, находясь в одной семье в течение пяти дней. Ведь на самом деле они достаточно много делали для меня - готовили и проводили со мной своё время, а в последний день организовали шикарное барбекю. Теперь мне оставалось винить себя в том, что слишком расслабился и потерял бдительность из-за неповторимого гостеприимства и вежливых слов, типа «мой дом – твой дом, ты наш гость». Поэтому когда мне сказали уезжать, хотя это и было для меня полной неожиданностью, мне оставалось только сказать «спасибо» и уехать.

Выпив таблетку от головы, я попросил разрешения немного поспать. Но отдохнуть не получилось - после того, как я собрал рюкзак, мне сразу пришлось сесть за компьютер. Я выслал несколько заявок в «Кауче» в разделе «ищем жильё в последнюю минуту», а также выписал телефоны всех, кто был зарегистрирован в «Хоспитэлити», а затем стал отправлять пользователям смс с просьбой помочь вписаться. Я также отослал смс всем, с кем мне довелось познакомиться за эти дни. У меня оставалась небольшая надежда, что Шервин, зная о моём запланированном отъезде утром, всё объяснит маме, и мне не придётся уходить на ночь глядя. Через час пришёл Шервин и заявил:
- Да, я знаю, Алекс, тебе нужно уехать. Извини, я ничего не могу с этим поделать.
Я покинул их гостеприимный дом и решил поехать на вокзал, чтобы узнать цену билета до Бендер Аббаса. Ночной переезд на автобусе стоил $17, и это было лучше, чем остаться в Ширазе, ночевать в хостеле за те же деньги и потерять весь следующий день, путешествуя автостопом. И я бы, наверное, уехал на автобусе, если бы вдруг не получил смс: «Ты можешь остановиться у меня. Я буду рад с тобой встретиться».


Доминик в моем шарфике "Басси́дж" а-ля арабик-стайл.


Гомо-сапиенс.

На мою внезапную просьбу переночевать отозвался Камран, и поскольку он допоздна работал в своем магазине, то мне пришлось довольно долго ждать, пока он освободится. За это время я успел попробовать новое блюдо фаст-фуда - на улице варили бобы, напоминающие фасоль, но только в несколько раз крупнее, и тут же их продавали, укладывая в кулёк и обильно посыпая солью. Ближе к полуночи Камран закрыл магазин и предложил ехать на его машине.
- Извини, что моя машина в таком состоянии, - сказал он, - я отдал новую машину своему сотруднику, а то он плохо про меня подумает, если я заставлю его ездить на этой развалюхе.
Я понимающе кивнул. Камран немного помолчал и спросил:
- У вас в стране много гей клубов?
- Не знаю, - ответил я, - я нормальной ориентации и в гей клубы не хожу.
- Алекс, я должен тебе сказать, я – стопроцентный гей, ты ничего не имеешь против?
Я не был смущен ни его вопросом, ни тем, что он гей. Сколько раз мне заискивающе задавали вопросы, есть ли в моей стране геи, гей клубы, или был ли у меня когда-нибудь секс с мужчиной. В этой стране наблюдается серьезный дефицит женского внимания, и в то время как за внебрачные любовные связи бьют палками, а за гомосексуальные связи вешают, существует безумное количество парней, которые от безысходности и иногда от скуки не прочь узнать друг друга поближе.
- Я не возражаю, если ты уважаешь мои убеждения – я нормальной ориентации на все сто процентов. Если честно, из всех иранцев, которых я видел - ты первый, кто не постеснялся об этом сказать.
- Ты ведь знаешь, что у нас за гомосексуализм предусмотрена смертная казнь, поэтому многие боятся об этом открыто говорить, - ответил Камран.
- Почему ты считаешь себя геем, может быть, ты – как и все другие, хочешь мужчину только потому, что рядом нет женщины?
- Нет, Алекс, я стопроцентный гей. Я давно это чувствовал, но окончательно определился лет шесть назад, тогда я пошел к психологу и поговорил с ним. Он сказал, что у меня тяжелый период в жизни, мне нужно жениться, сменить работу так, чтобы чаще общаться с женщинами. Что он мог еще сказать - он же был иранский психолог! Не мог же он признать, что я – гей, его бы за это выгнали с работы.
Тогда я женился, организовал свой бизнес - стал продавать женскую обувь в магазине, там общался только с женщинами, но все равно чувствовал, что это не моё. Потом во время своей командировки в Сингапур я записался на приём к психологу и прошел у него восемь сеансов, после который он однозначно сказал: «Тебе не нужны женщины, ты настоящий гей, но не нужно переживать по этому поводу или что-то предпринимать - живи, как живешь, и радуйся жизни».
Мы подъехали к его дому, это был многоэтажный особняк.
- Теперь я вкладываю много денег в недвижимость и строю многоэтажные дома и особняки. Этот дом я сам спроектировал и построил. Но я себя чувствую здесь очень одиноко, я не могу приглашать сюда мужчин, потому что никто не должен знать, что я гей. Если бы ты был иранцем, я бы, наверное, сказал тебе, что это вовсе и не мой дом, и что я снял его на время, а рано утром попросил бы тебя уйти, чтобы нас никто не видел вместе. Так я и живу, от командировки к командировке, больше всего мне нравится ездить в Таиланд и Индию.
Камран приготовил нам ужин и поставил кальян.
- Я начинал свой бизнес с маленького магазина отца. Мы торговали одеждой, но это не приносило больших доходов, и тогда я стал торговать женской обувью. Сейчас для меня шьют несколько фабрик в Китае, материал я покупаю в Эмиратах и в Пакистане. А это сувениры, которые я привёз из разных стран, для них я даже построил отдельную полку на всю стену.
- Камран, ты собрал сувениры почти со всех стран мира, а есть ли у тебя сувенир из Ирана, например, посуда из Исфахана или вытканный вручную ковер? – спросил я.
- Ковры есть, - кивнул он, - они у меня повсюду в доме, кстати, ты одном из них стоишь.
Я давно заметил, что стою на ковре, но ввиду огромных размеров комнат в этом доме, я и подумать не мог, что ковер сделан вручную. Небольшие ковры 2х3 метра, которые я видел в Исфахане, стоили около $7000, поэтому я даже не решался предположить, сколько стоил ковёр, на котором я стоял. Чаще всего иранцы относятся к сотканному вручную ковру как к реликвии и расстилают его или вешают на стену только в случае прихода особо дорогих гостей. Показывая своё уважение, я демонстративно сошёл на пол. Камран улыбнулся и сказал:
- Я даже не замечаю их, они просто есть. Но ты можешь посмотреть с обратной стороны, чтобы посмотреть, как он сделан.
Я приподнял конец ковра и лично убедился в том, что ковер действительно соткан вручную.
- Пойдем пить чай и курить кальян, - предложил мой собеседник, - сегодня мы можем спать на дворе в саду, для тебя у меня там есть отдельная кровать.
Мы курили хороший мятный кальян, и я думал о нашем разговоре. У меня не было негативного мнения насчет Камрана. Большинство мужчин в Иране, в ориентации которых я не был уверен, всегда заходили издалека и никогда ни в чем не признавались, а он об этом сразу сказал. Не было оснований ему не верить. Камран продолжал беседу:
- Здесь у меня есть всё, есть магазин, есть недвижимость, несколько домов в самом центре города, но нет личной жизни и будущего. Понимаешь я – гей, я вынужден от всех это скрывать, у меня нет семьи и нет даже близкого друга, кто мог бы меня поддержать. Мои родители и единственный сотрудник в офисе ни о чем не догадываются. А ты слышал старую шутку про Казвин?
И он рассказал мне анекдот про жителей этого города: «Турист приезжает в Казвин и на въезде видит щит, где большими буквами написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАЗВИН», а чуть ниже маленькими буквами: «советуем надеть металлические шорты». После трудного дня, турист, уставший и измученный, выбирается из города и видит щит, на котором большими буквами написано: «ВЫ ПОКИДАЕТЕ КАЗВИН», а чуть маленькими буквами: «скупаю поломанные металлические шорты».
- Поверь, это очень смешной анекдот для страны, где гомосексуалистов вешают на главной площади города!
Мы докурили кальян и легли спать. У меня остались самые лучшие впечатления о Камране. Здесь меня всегда спрашивают: «Он пытался как-то с тобой сблизиться?». Нет, не пытался. Напротив, мне понравилась его искренность, я вспомнил, как он рассказывал про психолога, и по-своему стал его уважать, ведь за свой личный выбор ему нужно было бороться.

Примечание. В Иране гомосексуальные связи наказываются смертной казнью, поэтому все имена в рассказе заменены вымышленными. В 2010 году президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад официально заявил о том, что в его стране нет гомосексуалистов, но продолжающиеся публичные казни гомосексуалистов вызывают бурю международной критики.


Свидание в Ширазе

Романтика. Слушаем красивую песню Shahram Solati - Salam Azizam (Здравствуй, дорогая!): http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... Azizam.mp3

Мой второй приезд в Шираз очень сильно отличался от первого. Именно в этот раз я по-настоящему успел полюбить этот город, почувствовать его атмосферу и культуру - в сопровождении красивой девушки я гулял по его паркам и садам, она читала мне на фарси стихи знаменитого поэта Хафиза, а музыканты играли нам у его могилы лирические и насыщенные чувствами национальные песни.

Добраться до Шираза из Йезда было не сложно, но на повороте у дороги Исфахан-Шираз мне опять пришлось долго ждать - многие водители, узнав, что я собирался ехать бесплатно, отказывались подвезти. Проезжавший мимо рейсовый автобус остановился, и водитель предложил мне доехать за полную стоимость проезда, как если бы я ехал из Йезда. Начинало темнеть и мне действительно повезло, что через час я нашел машину до самого Шираза.
Мы долго болтали с водителем, я рассказывал ему о своих путешествиях и объяснял суть бесплатного путешествия автостопом.
В Ширазе меня ждала девушка Фарзанэ́, и водитель, узнав, что она иранка, попросил меня позвонить ей и передать ему трубку, что бы он мог объяснить адрес. Не повторяйте мою ошибку, не давайте водителям разговаривать с принимающим Вас в гостях человеком! Я в третий раз я пожалел об этом. В первый раз водитель сделал моему другу выговор за то, что тот не встретил меня на автостанции, во второй раз принимающего меня в гостях человека попросили денег за то, меня подвезли. В третий раз произошло то же самое, только я не учел, что Фарзанэ́ – девушка. Узнав, что она хочет встретиться со мной, водитель стал просить её оставить ему свой номер, чтобы познакомиться поближе, а когда она отказала, заявил, что я не заплатил ему за проезд, и что она должна ему деньги. Когда она мне все это объяснила на английском, я очень разозлился. Мы приехали на площадь, но иранец не отпускал меня. «Бензин, пуль», - повторял он, требуя денег. Я напомнил ему, что просил подвезти бесплатно и вышел из машины.

Фарзанэ́ – невероятно обаятельная и очаровательная девушка, мы познакомились еще в Бендер Аббасе, и я обещал навестить её в Ширазе, где находился её университет. Она была настолько рада моему приезду, что обняла меня и взяла за руку. Мы пересели в такси, разместившись на заднем сидении, и поехали на могилу Хафиза. Мне кажется, многие молодые пары специально берут такси «дар баст» и потом бесцельно катаются по городу, ведь задние места – это единственная возможность побыть ближе друг к другу. Она крепко сжала мою руку и прижалась ко мне.
- Тебе нельзя этого делать, ты же иранская девушка, - предупредил я.
- Алекс, я здесь очень одинока, - ответила Фарзанэ и еще сильней прижалась ко мне, - у меня здесь почти нет друзей, я живу в общежитии и каждый вечер должна туда возвращаться в девять часов, и нельзя задерживаться. Я ненавижу это место, там живут одни девушки, они завидуют мне, и мы совсем не общаемся. В этом городе у меня только одна близкая подруга, мы хотим переехать с ней на квартиру. Но родители не разрешают, они хотят всё контролировать, звонят мне каждый час, чтобы убедиться, что я в общежитии или в университете. С иранскими парнями я почти не общаюсь, они постоянно обманывают и некрасиво себя ведут. А на учебу я должна одевать черный хиджаб, но я этого не хочу! Я родилась девушкой, и я хочу чувствовать, что я девушка, хочу выглядеть красиво, хочу быть привлекательной. Мне очень тяжело.
Я положил её руки в свои и крепко сжал. При этом я случайно посмотрел на её запястья и заметил на них множество порезов и царапин.
- Чем ты так поцарапала руки?
- Когда у меня была сильная депрессия, я царапала их до крови, от этого мне становилось легче. Тогда я не могла себя контролировать, а сейчас всё прошло. Доктор прописал мне таблетки, и я их регулярно пью, иначе у меня опять будет депрессия.
Еще в Бендер Аббасе я заметил, как она пила гору таблеток после ужина, тогда она сказала, что болеет, и я не придал этому значения. Я не успел ничего ответить, потому что мы приехали в Арамга́х э Ха́фез (Мавзолей Хафеза), вечером это место казалось волшебным и удивительным.
- Здесь я не могу держать тебя за руку, - объяснила Фарзанэ, - по парку ходит полиция, если нас увидят, то арестуют.
Мы зашли во внутренний дворик, откуда доносилась музыка - на скамейке сидели парни, которые играли на национальных инструментах. Они не были профессиональными музыкантами, но пели настолько красиво и проникновенно, что вокруг собралось несколько десятков слушателей. Затем мы подошли к самой могиле. Вокруг стояли молодые люди и читали стихи, из колонок доносилась негромкая национальная музыка и молитвы.
- Я люблю это место, когда мне плохо, я прихожу сюда, и это меня успокаивает, - сказала Фарзанэ.
Этот парк с величественным и одновременно простым на вид мавзолеем в виде ротонды, внутренними двориками и укромными парками казался вечером очень романтичным местом, вместе с тем там царила атмосфера спокойствия и гармонии. Фарзанэ открыла книгу и стала читать мне стихи Хафеза, а я сидел рядом и внимательно слушал. И хотя ничего не понимал, но ощущал силу и гармонию слов, интонаций и чувств. Тогда мне хотелось, чтобы время хотя бы ненадолго остановилось.


В Иране идеальные дороги



[









[


Известное в городе кафе Baba Bastani, где продают мороженое




Шираз - город грехов.

Всего за несколько дней я заново открыл для себя Шираз как «город садов, цветов, поэтов и любви»: посетил известный сад, послушал стихи Хафиза, сходил с девушкой на свидание и прокатился с ней на заднем сиденье такси, посетил местное кафе и попробовал «фалюдэ́». А вечером мои новые знакомые показали мне другой Шираз - угостили пятью кальянами, принесли местную водку (ара́гх) и ширазское вино, сняли иранскую проститутку и выкурили опиум. Кажется, мне удалось увидеть и узнать об Иране всё, что другие до сих пор так тщательно скрывали.

Мы приехали на такси к общежитию Фарзанэ́, таксист попросил заплатить за проезд $6, и из-за этого они начали спорить. По разговору я понял, что она подсчитала перекрестки, которые мы проехали (от их количества, видимо, зависела оплата), и не была согласна с оплатой. Таксист тоже подсчитал перекрестки, при этом добавив несколько от себя. В итоге мы заплатили только $3,5. Это был единственный за два месяца случай в Иране, когда меня хотели обмануть.

Я привел свою подружку к обжещитию, и мы, соблюдая правила приличия, пожали друг другу руки.
- Мосафэ́р-кхунэ́ назди́к э (хостел находится рядом), - сказал Фарзанэ и показала на небольшое здание.
«Мосафэркхунэ́» - это простой бюджетный отель, переводится буквально «дом для путешественника». Я подошёл к хозяину и спросил:
- Йе шаб чегха́др мише́? (сколько стоит одна ночь)
- Чахарда́ хеза́р (14 тысяч), - ответил он.
Переночевать в двухкомнатном номере с удобствами на улице стоило $14. Цена была относительно низкой, но я подумал о том, что нужно экономить, так как придётся остановиться на несколько дней, тратить деньги на такси, водить девушку в кафе, и принялся искать в LP более дешевое жильё. Было сложно разобраться в карте города, поэтому, немного отойдя от хостела, я остановил местных парней и обратился к ним:
- Ма́н донба́ль э йе хоте́ль э арзунтари́н мигарда́м (Я ищу самую дешёвую гостиницу).
- Чера́ хоте́ль? (Зачем гостиницу), - переспросил меня молодой человек, и, переглянувшись с друзьями, добавил: Бэму́нд дар кхунэ́ э ма (оставайся в нашем доме).
Ребята оказались студентами, и были очень рады со мной познакомиться. Что они говорили дальше, я не понимал, и они позвонили своему другу в Тегеран. Тот на ломаном английском объяснил, что его друзья приглашают меня домой, где я буду их гостем и не буду ни в чём нуждаться, он также извинялся за то, что их квартира почти не имеет удобств. Я был очень рад такому повороту событий, и сразу согласился.

В кафе мы подкрепились огромными сэндви́чами, а затем поехали домой. Ребята учились в университете Шираза и жили ввосьмером в каком-то не очень благополучном районе, где мне не советовали ходить ночью. Время они проводили так же, как и большинство иранцев – утром завтракали яичницей с лепешкой и курили кальян, вечером после занятий ужинали сэндви́чами из кафе и курили кальян, а по выходным весь день слушали музыку, пели и танцевали, варили рис или макароны и, конечно, курили кальян.
Но эти ребята были совсем не прочь разнообразить свое времяпровождение. В первый же вечер вместе с сэндви́чами они принесли полуторалитровую бутылку ширазского вина (шара́б э ширази́). Шираз знаменит своими виноградниками, лучшие из которых растут в Марвдашт, и многие делают домашнее вино, в городе также работает огромный винный завод, но он отправляет вино исключительно на экспорт.

Хотелось бы отметить, что иранские мужчины и без алкоголя заводные, почти все хорошо танцуют и поют, многие играют на национальных инструментах. Кажется, только дай повод или попроси, как любой, не стесняясь, споёт народную песню и с удовольствием её сыграет, а если у него нет таланта в музыке, то он будет наизусть читать Вам стихи Саади или Хафиза. А когда иранские мужчины выпивают, то пляски, пение и чтение стихов проходят одновременно и намного интенсивнее, как если прокручивать музыку с удвоенной скоростью.
Тут же было приготовлено пять кальянов с разными вкусами и начались зажигательные танцы. Особенно все были рады видеть старых знакомых, которых пришли в гости не с пустыми руками. Расстелив на полу скатерть, её накрыли финиками, йогуртом, лепешками и рисом, а также украсили двухлитровой стеклянной бутылкой с прозрачной жидкостью, которую называли «ара́гх» (арак). По запаху этот напиток сильно напоминал грузинскую чачу, и я пить отказался, вспомнив свой последний опыт дегустации, когда пришлось задержаться в Тбилиси еще на один лишний день.

Справка. Арак - крепкий алкогольный напиток, распространённый на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Юго-Восточной Европе. Является продуктом дистилляции, который получают из риса и сока кокосовой или финиковой пальмы. В ближневосточных странах напиток известен под разными названиями — Арака, Араки, Арики. В Средней Азии и Казахстане Арак переводится как водка.

Тем временем гуляние набирало обороты. Как мне рассказали, сегодня днём к некоторым парням приезжали их девушки, и они по очереди уединялись в комнате. Теперь те, у кого не было девушек, уехали в город, чтобы привезти оттуда женщину легкого поведения. На мой вопрос о том, как возможен секс, если девушка до замужества должна оставаться девственницей, мне пояснили: «можно только сзади». Через полчаса вернулись парни и привезли с собой женщину, укутанную в черную чадру.
Прежде, чем пригласить ее домой, нужно было спрятать лишнюю обувь, ведь если бы она увидела у входа двенадцать пар ботинок, то никогда бы не согласилась придти. Мы, похватав в руки обувь, спрятались в зал и затаились. Женщина прошла в комнату, и к ней по очереди стали бегать парни. Помню, что один всё суетился и просил объяснить, как правильно надевать презерватив, другой почему-то без штанов радостно бегал по дому. Мне было их жалко - несмотря на возраст в 25-28 лет, у многих никогда не было секса, и эта разведенная женщина, видимо уже не молодая, была единственным для них способом сблизиться с противоположным полом.

Я медленно курил мятный кальян и наблюдал за происходящим со стороны. Мне предложили попробовать «гхалью́н э ширази́» (кальян из Шираза), он выше обычного кальяна по высоте и для вдоха требуется больше усилий, но благодаря увеличенному размеру считается, что дым, пропущенный через такой кальян, лучше очищается от примесей и менее вреден. Вокруг меня кружком сидели иранцы и курили опиум. На горелке они докрасна разогревали железный прутик и прижигали его о коричневый брусок сырца, по очереди вдыхая выделяющийся белый дым.

Примечание. В Иране употребление спиртных напитков, равно как и нахождение в состоянии алкогольного опьянения, наказывается лишением свободы, а при повторном аресте - смертной казнью. Покупка и сбыт, хранение и употребление наркотических веществ наказывается длительными тюремными сроками и смертной казнью, а за внебрачные любовные связи предусмотрены телесные наказания и лишение свободы. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.


Для кальянов у нас было специальное помещение на кухне.


Глава 8. Бендер Аббас

Автобусостопом до Бенде́р Абба́са

Чтобы доехать до Бенде́р Абба́са из Шираза, мне нужно было преодолеть 650 км, поэтому я постарался выйти на дорогу как можно раньше. Но быстро уехать не получилось, поэтому я пошёл на бензаправку, где обратился к случайному водителю за помощью. Он согласился подвезти меня до своей деревни и пригласил домой на обед, а также просил посетить его гранатовый сад (багх э ана́р), который достался ему от отца.
Заехав в деревню, я увидел, что на столбах и воротах домов были развешаны фотографии его отца на фоне Мавзолея Имама Резы в Мешхе́де. К сожалению, несколько дней назад его не стало, и в деревне таким образом чтут его память. Мы зашли в сад и немного поговорили о жизни, иранец доверху наполнил гранатами мой рюкзак, отчего он стал настолько тяжелым, что его было сложно поднять, и мне пришлось по дороге раздавать фрукты другим водителям. Он также сорвал для меня с дерева горсть орехов в толстой зеленой кожуре. Чтобы достать такой орех, нужно было сперва очистить его, а затем разбить косточку. Когда я позже посмотрел фотографии, я догадался, что это был миндаль.
Мой собеседник стал буквально уговаривать меня зайти к нему домой на обед, а поскольку у меня было мало времени, то я вежливо отказывался, но он продолжал настаивать. Я понял, что моё появление имело для него какой-то особенный, возможно, ритуальный смысл. Мне вспомнилась поговорка: «Гость – посланник Аллаха», и я принял приглашение. В доме я познакомился с его женой, братом и мамой, женщины были одеты в традиционную мусульманскую одежду. Для меня приготовили традиционный обед с курицей, рисом и лепешкой, и в знак почтения в тарелку положили поджарившуюся корочку макарон (когда вермишель варят, её не помешивают, и от этого внизу кастрюли образуется подгоревшая корочка, она считается самым лакомым кусочком). Обед закончился через полчаса, иранец сказал, что отвезет меня на трассу, однако по дороге мы заехали еще в один дом, где я познакомился с братом и его женой, мне показали дом и угостили сладостями. И только через час я с неподъемным рюкзаком, наполненным гранатами и миндалём, снова оказался у дороги в Бенде́р Абба́с.

К тому времени, когда начинало темнеть, мне ещё оставалось проехать около трети расстояния. В шесть часов зашло солнце, и уже через пятнадцать минут ничего не было видно. Последний мой водитель вёз меня в абсолютной темноте через какие-то горы и перевалы, был молчалив и угрюм. Я же ехал в полном неведении, где нахожусь, наблюдая в свете фар лишь крутые спуски и подъемы. На мою робкую фразу «подвезите меня как можно дальше» (та джайи́ кэ васа́т мамкэнэ́) водитель ответил, что уже лишнее проехал, чтобы довезти меня до ближайшей деревни, откуда я должен буду добираться самостоятельно. С его точки зрения дела у меня обстояли очень плохо, так как оттуда не было никаких шансов уехать. Я наоборот, не расстраивался, потому что был еще не вечер, то есть было всего семь вечера. Меня высадили возле магазина, где собравшись в кружок, стояли мужчины и о чём-то увлеченно беседовали. Я подошел к ним и объяснил, что еду в Бенде́р Абба́с.
- Инджа́ термина́ль нист, утубу́с нист (здесь нет терминала, нет автобуса), - ответил один из них.
Мне объяснили, что хотя дорога, по которой я ехал, являлась единственной в Бендер Аббас, однако населенный пункт был таким небольшим, что автобусы здесь просто не останавливались. Из-за меня мужчины заметно разнервничались, так как чувствовали себя неловко от того, что не знали, как помочь. Глядя на них, я и сам стал беспокоиться, хотя в голове ясно держал мысль: «Если есть люди, значит, найдется ночлег, в гостинице или у кого-нибудь дома, и моё положение совсем не безвыходное». Но иранцы были очень сильно взволнованы.
Один из них предложил сесть в свою машину, чтобы отвезти меня до следующего города. Вшестером мы залезли в салон, водитель и два пассажира спереди, трое сзади. Мне очень хотелось пить, я достал из рюкзака пустую пластиковую бутылку и спросил: «а́б дари́?» (у вас вода есть?). На что получил ответ, который приблизительно означал следующее:
- Какая вода, нам сейчас совсем не до этого! Мы думаем, как тебя до Бенде́ра довезти!
Но не успел иранец закончить речь, как мимо нас по дороге на огромной скорости пронесся рейсовый автобус. «Вот это был бы мой автобус, если бы остановился», – подумал я. Также подумали и мои знакомые.
- Утубу́с, утубу́с, Банда́р, Банда́р! (автобус, Бендер Аббас) - закричали они.
В машине началась суматоха, пассажиры стали поторапливать водителя, чтобы тот завел машину и как можно быстрей отправился в погоню автобусом, который, видимо, ехал очень быстро, поскольку догнали мы его только через несколько километров.
На огромной скорости мы выехали на встречную полосу и поравнялись с автобусом, иранец высунулся из окна машины и стал жестикулировать водителю автобуса, чтобы тот остановился. Водитель не понимал жестов и тогда он стал ему кричать «турист, Банда́р!», автобус стал притормаживать и медленно съезжать на обочину. Мы остановились за ним у края дороги, выпрыгнули из машины и побежали к автобусу, водитель которого ещё какое-то время продолжал тормозить. Но увидев нас, бегущих к нему, он почему-то вдруг передумал и дал газ прямо в тот момент, когда мы добежали до передней двери.
- Чтоб его! – кажется, нецензурно выразился мой запыхавшийся знакомый, видя, как автобус набирает скорость и снова уезжает, - Вперёд, за ним!
Мы снова утрамбовались в машину и погнались за отъезжающим автобусом. Когда мы снова поравнялись с ним, мой знакомый сначала показал водителю жест недоразумения - покрутил пальцем вокруг виска, а потом опять принялся кричать: «турист, Банда́р!». Автобус остановился, и мы быстрым галопом добежали до передней двери. С водителем состоялся короткий разговор, в фразах постоянно звучали слова: «турист, Беларусь, Банда́р». Водитель возражал словами: «фуль, фуль» (полный, мест нет), но мои благодетели настаивали, аргументируя тем, что я турист, меня нельзя здесь оставить одного, и нужно помочь. Под нашим натиском водитель автобуса сдался, я быстро запрыгнул в салон и растворился в задней его части.

Свободных мест действительно не было, поэтому я уселся на ступеньки у второй двери в центре автобуса. Рядом со мной оказался кран с холодной водой, и я принялся жадно пить, парень рядом заметил это и предложил мне свой сок. Другие иранцы, заметив, что я иностранец, стали предлагать мне свои пайки с печеньем. Минут через десять мы уже сдружились, я отдал им слушать свой плеер с музыкой, а мне стали поочередно уступать место, объясняя, что сами сядут на ступеньки вместо меня. Через час была остановка в крупном городе, и большинство пассажиров покинуло автобус. Я сел в кресло, достал из рюкзака подаренный мне в Исфахане белый шарф в черную клетку, как у арабов, свернул его и положил под голову, этим шарфом я вызвал серьезное замешательство среди своих новых друзей.
- Эй, приятель, ты поддерживаешь правительство? – на английском спросил меня кто-то из пассажиров.
- Нет, я обычный турист. А этот шарф мне подарили, - ответил я.
В беседу подключился водитель автобуса, который проходил мимо:
- Так ты не из Басси́дж?
- Да, нет, совсем нет, это просто подарок, - еще раз повторил я.
- Ты знаешь, «Басси́дж» – очень нехорошие люди. Шарф как у тебя носит наш религиозный лидер Хаменеи́ и члены организации «Басси́дж», которые следят за соблюдением законов революции, но на самом деле они часто провоцируют людей и арестовывают. По закону они не подчиняются полиции, а напрямую Хаменеи́, и много чего нехорошего сделали.
Я успокоил своих друзей и попытался тут же отдать им этот шарф. От такого подарка они отказались, но заметно повеселели. Водитель спросил, где я планировал остановиться в Бенде́ре, я ответил, что меня встретят.
- Если негде ночевать или нужна будет помощь, обращайся, - предложил он.
Я расслабился и лёг отдыхать, сказочно застопленный автобус вёз меня в Бенде́р-Абба́с. Но скоро я проснулся от того, что очень хотел пить, мой лоб покрылся испариной, а окна вокруг запотели. «Кондиционер у них сломался, что ли? - подумал я, - Все-таки, это странный автобус, обычно в салоне холодно, а здесь – жарко и даже душно. Нельзя же так мучить людей!». Я постарался снова заснуть, но это у меня не получилось, капельки пота стекали по лицу. Вода в автобусе закончилась, измученный жаждой и жарой, я погрузился в беспокойную дремоту. Меня разбудил водитель:
- Банда́р (Бенде́р Аббас), - сообщил он мне.
Открыв глаза, я посмотрел на свою одежду, она вся промокла от пота, голова соображала плохо. Помню, что датчик в автобусе показывал на английском: 7 сентября, время – половина первого ночи, температура за бортом +32С. Открылись двери автобуса, и я быстро спустился по ступенькам, мечтая поскорей выйти из автобуса. И вот я сделал первый шаг на улицу, чтобы насладиться свежим воздухом... Сложно передать, что я почувствовал в тот момент. Мне хотелось закричать и попроситься обратно в автобус. Я почувствовал, что меня вместе с одеждой окунули в горячую воду, пот полился градом по лицу и шее, по груди, животу и спине, по ногам стекали ручейки воды. Я вглядывался в дымку и буквально не знал, что делать. Спасение пришло в виде новенькой машины «Иран Кходро» с кондиционером и веселого паренька по имени Илья́д.


На заправке








Миндаль. Фото из интернета.


Бенде́р Абба́с

Илья́д привёз меня домой, где нас встретили его брат Даниель и родители. Видя мое испуганное выражение лица, они сразу поняли, какое впечатление произвел на меня их город. Действительно, Бенде́р Абба́с, чаще его называют просто Бенде́р (фарси Банда́р), запомнился мне невыносимой влажной жарой. Через несколько минут пребывания в тени я начинал потеть, при этом в первый раз в жизни я испытал на себе, что значит, когда потеет всё тело одновременно: лицо, живот и спина, ноги и руки, в такие моменты хочется телепортироваться прочь из этого города. Но как ни странно, высохшая на балконе за полчаса одежда не пахнет потом. Мне кажется, это связано с тем, что вода конденсируется на теле из-за высокой влажности и разницы температур, а само тело потеет не так сильно.

Из-за жары наш ритм жизни сильно сместился к вечеру. Чаще всего мы просыпались около двух часов дня, а затем как сонные мухи шли в душ и на кухню завтракать. Молодежная жизнь в этом городе жизнь начиналась в шесть часов вечера. Тогда мы отправлялись в кафе, где курили кальян (несколько раз в день, каждый день, так что даже пришлось от него отказываться), кушали пиццу и фала́фель в лаваше.

Справка. Фала́фель - арабское блюдо, представляющее собой жареные во фритюре шарики из измельченного нута, приправленные пряностями. В городах Персидского залива и многих арабских странах его подают как фаст-фуд - в лепешке, начиненной овощами.

Бенде́р – небольшой город, поэтому все друг друга хорошо знают и по привычке ходят в одни и те же понравившиеся заведения. Поэтому каждый вечер мы встречались сразу со всеми знакомыми в одном и том же кафе, коронным блюдом вечера было мороженое (бастани́) и кальян. Там же я познакомился с девушкой Фарзанэ, которую позже навещал в Ширазе. Иногда мы собирались дома, рассказывали друг другу анекдоты, смешные истории, играли в игру «Угадай Слово (Крокодил)» – когда нужно показывать слово жестами, чтобы зрители его отгадали. Я загадал «Беларусь», но попросил ведущего не показывать на меня, и участникам пришлось долго его отгадывать. Для того, чтобы развеять стереотип о том, что мужчина не умеет готовить, я испёк для гостей яблочную шарлотку.

В городах Персидского залива Вы увидите женщин, которые носят на лице маску в виде клюва, которая называется бурка́. Здесь также распространена зажигательная музыка «бандари́», при звуках которой мои иранские друзья, включая водителя, начинали так плясать в машине, что она раскачивалась из стороны в стороны.

Музыка «бандари́». Sandy - Mashalla: http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... shalla.mp3 Маша́ллах, также машалла (араб. «так захотел Бог», «на то была Божья воля») — арабское ритуальное молитвенное восклицание, часто используемое как знак изумления, радости, хвалы и благодарности Богу, обычно произносится сразу после получения добрых новостей. В русской культуре примерно соответствует фразе «Слава Богу!» или похвале типа «Молодец!»






Илья́д, я, Дание́ль и отец






Бурка́


Бурка́. Фото из интернета.


Морской рынок Бенде́р Абба́са

Самым интересным для меня было попасть на рынок, куда рыбаки привозили морской улов. На рыбном рынке меня с большой неохотой сопровождал Илья́д, запах там был не намного лучше, чем в мясном павильоне, а из-за жары и влажности приходилось постоянно держать себя в руках, чтобы не стало плохо. Здесь продавали тунец по цене $16 за рыбу весом около 8 кг, либо филе рыбы по цене $4/кг. На соседнем лотке можно было купить креветки различных размеров от средних до огромных по цене $4-6. За дополнительную плату $2/кг их очищали от панциря.

Я хотел купить филе тунца, но Ильяд отговорил меня, потому что отец уже купил продукты на вечер. Как оказалось, рыбу они кушали очень редко, поэтому её попробовать мне не удалось. В итоге я купил консервированный тунец за $3 (есть дешевле и дороже, цена зависит от качества тунца). Консерву меня заставили кипять несколько минут, объяснив это тем, что в одной банке из миллиона может содержаться бактерия, способная убить человека.


Тунец










В Бендере фотоаппарат то и дело чудил и портил снимки.








За дополнительную платку креветок очищают от панциря.


Загадочное слово.

Дома у Ильяда я вышел в Скайп и написал сообщение своему другу Владимиру, который жил в Норвегии и учился в университете. Поскольку вместе с ним учились иранцы, он даже обещал поговорить со мной на фарси.
- Салам, - написал я
- Салам, - ответил Владимир.
- Четори́? Кху́б и? (Как дела? Хорошо?)
Это выражение является аналогом американской фразы «хау ду ю ду» (как дела). Так часто спрашивают при встрече, но поскольку никого не волнует ответ, нужно просто сказать: «Ме́рси. Кхуба́м» (спасибо, хорошо).
- Кос кеша́м, - вдруг ответил мой друг.

Эту фразу ему, видимо, подсказал иранец. Мне было известно, что «ам» – сокращение от глагола «хаста́м» (быть), когда говорят в смысле «я – есть». Но что такое «кос кеш» я не знал, поэтому попросил Илья́да перевести. Но вместо нормальной реакции и адекватного перевода он разразился хохотом и буквально укатился под стол. Как немного нужно, чтобы рассмешить иранца – «кос кешам» и всё, уже смешно. Когда Ильяд закончил свой истерический смех, он с серьезным видом заявил, что слово плохое и употреблять его не стоит, поэтому его перевод он мне не скажет. Однако я решил не расстраиваться, что не смог пополнить свой словарный запас. «Если слово плохое, - подумал я, - то я обязательно услышу его еще раз, и тогда непременно запишу и выучу».


Не мешайте водку с пиццей, водку нужно пить с водкой.

Несмотря на невыносимую жару, жизнь в городе продолжалась. Через день я по-прежнему ходил в тренажерный зал, в котором познакомился со многими парнями, которые хорошо разговаривали на английском. Однажды один из них подошёл ко мне и сказал:
- К нам приехал гость из России, в честь него мои друзья делают вечеринку, ты также наш гость, и мы тебя приглашаем. Скучно не будет, только не пей много, а то мои друзья натренированные в этом деле.
- Конечно, пойду! Не волнуйся за меня, я не пью, – ответил я.
Как я уже успел заметить, иранцы совсем не умеют пить. Они в трезвом состоянии иногда так танцуют и поют, что страшно подумать, что с ними будет, если они выпьют. Гостем из России оказался мой тёзка, молодой парень Алекс. Так у нас сформировалось две команды: Иран с двумя натренированными парнями и Россия – с одним натренированным и одним непьющим. Можно сказать, что в тот раз иранцы нас перепили. Впрочем, обо всем по порядку.

Поздно вечером мы пришли в гости и принесли с собой пиццу (об этом блюде я уже рассказывал, итальянцы плачут). Хозяин дома радостно встретил нас и показал бутылку водки емкость 1 литр. На ней было написано: «Немирофф, сделано в Англии». Нас было четыре человека, и один не пил, значит, на троих должно было хватить. Но я ошибался, в действительности одной бутылки оказалось мало. Виной тому было огромное количество тостов: «За вас! За Гостей! За ваших родителей! За мир во всем мире!» После этого мы стали обниматься, иранец сказал нам:
- Вы мои братья, оставайтесь у меня дома, живите сколько хотите.
А мы ему ответили:
- Нет, это ты наш брат, приезжай в Россию, будешь у нас жить.
Затем мы говорили друг другу множество комплиментов, подтверждая, что все мы братья: мусульмане, христиане, белорусы, русские, иранцы. Алекс произнес красивый тост: «За то, чтобы мы могли путешествовать, и в своих путешествиях встречали верных друзей!»
- Саломати́! (Будем!)– сказал иранец и, выпив до дна, завел разговор про девушек.
Я рассказал о том, что путешествую один, и у меня нет девушки.
– А твой друг Оми́д разве не мог тебя с девушкой познакомить? - спросил иранец.
Оми́д, который рядом с нами, растерянно пожал плечами.
- Да, это не твоя вина, – обращаясь ко мне, продолжил мой новый брат, - это не твоя вина. Виноват кто? А виноват он, – и пальцем ткнул в Омида, - я тебе скажу, как решить твою проблему. Тебе просто нужен другой «кос кеш», а этот не справляется со своими обязанностями. Он повернулся к Омиду и обратился к нему:
-Ты не справляешься со своими обязанностями, ты плохой «кос кеш».

Я опять услышал слово, которое ранее Ильяд назвал нехорошим. Оказалось, «кос кешам» переводится как «я - сутенёр», и поскольку официально считается, что в Иране нет любви за деньги, то слово признано нехорошим. К этому времени была выпита первая бутылка, и мы ждали прихода еще одного человека. Как и следовало предположить, новый гость принёс еще одну бутылку «Немирофф». Алекс тяжело дышал и встал, чтобы прогуляться, но так как все это время мы сидели на полу, то ноги его не слушались, и он, прислоняясь к стене, медленно вышел на улицу, оставив дверь открытой, помещение окутала жара. Мы отправились звать его в дом под кондиционер. Выйдя на улицу, мы очень удивились, увидев, что Алекс залез на высокий забор, огораживающий дом, и теперь сидит на нём, свесив ноги в сторону проезжей части. Как он рассказал позже, ему было плохо видно улицу, поэтому он решил залезть наверх, откуда открывался красивый вид на пальмы и проезжающие по дороге машины.
- Эй, Алекс, ты чего там делаешь? Давай слезай! – оборвал его созерцания иранец.
- Я с вами пить больше не буду, вы пьете больше русских. Я спать пойду, - ответил Алекс, слез забора и отправился в комнату.
Как мне рассказали, на следующий день он чувствовал себя хорошо, но для равновесия все-таки продолжал держаться за стену. Наверное, крепкая водка попалась.

Примечание. Употребление спиртных напитков в Иране является уголовным преступлением (при повторном аресте вплоть до смертной казни). Все имена в рассказе вымышленные. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.


Как я менял деньги и продлевал визу. Бюрократия по-ирански.

Я зашёл в Национальный Банк (Ба́нк э Мелли́), чтобы обменять последние $100, не зная о том, что рыночный курс отличался от официального почти на 25%. В банке за $100 можно было получить 1,000,000 риалов, а на рынке 1,240,000 риалов.
К окошку обмена валют стояла длинная очередь людей, поскольку здесь же оплачивали счета, получали и меняли деньги. Каждый раз, чтобы сделать какую-нибудь операцию, служащий банка брал у клиента ворох заполненных бумаг, отходил от окошка и, было видно через стекло, направлялся к своему столу. Это был не просто стол, а полноценный офис, на нем размещались: ручки, степлеры, папки, несколько стопок заполненных бумаг, различные печати, а также огромные пачки иранских денег: тут красненьки, там синенькие, здесь зелененькие. У стола служащий не спеша раскладывал бумаги, ставил несколько печатей, заполнял бланки, расписывался, доставал либо докладывал в нужную пачку деньги, а затем мерными шагами, не торопясь, возвращался к окошку. Я спокойно дожидался своей очереди, хотя глядя на все его манипуляции, было понятно, что пройдёт не меньше получаса, пока подойдет моя очередь.
Но иранцы, узнав во мне иностранца, расступились, вежливо пропуская вперед.
- Кхе́йли мотшаке́ррам, - сказал я, протиснулся к служащему, показал ему $100 и произнес, - панджа́ доллар, риа́л (пятьдесят долларов, риалы).
Кассир попросил подождать. Он вернулся к своему столу, открыл шкафчик и стал искать доллары. Однако валюты не нашел и сообщил мне, что не может дать сдачу, а лишь обменять всё. Но мне хотелось оставить $50 на непредвиденные расходы, поэтому на выходе из здания я стал изучать карту города, чтобы поехать в другой банк. Меня окликнул мужчина, который садился в мотоцикл
- Банк э Теджара́т? («Бизнес Банк») – произнёс он, пригласив проехать с ним.
- Чанд пуль мише́? (сколько денег обойдется)? – спросил я.
- Пуль нэ́михам (денег не хочу) – ответил иранец.
- Кхейли мамнун (большое спасибо), – поблагодарил я, похлопал его по плечу и сел в мотоцикл.
Уже через пять минут я был в «Банке Теджара́т», смирившись с мыслью, что снова увижу длинную очередь.
– Сэр, если Вы хотите обменять деньги, вам нужно пройти на второй этаж, следуйте за мной, я покажу Вам дорогу, – на английском обратился ко мне служащий у входа.
В помещении банка мы прошли в дверь мимо окошка с очередью, таким образом, я оказался на служебной территории среди столиков с кипами бумаг и печатей, пачками разноцветных денег и бегающими клерками. Меня подвели к какому-то столику, за которым сидел служащий банка, я показал ему $100.
- Сдачи не будет, – ответил он.
Теперь я уже был согласен обменять всю сумму, лишь бы только сделать это поскорей. Работник забрал у меня деньги, а со стола - несколько бланков, и, весело размахивая стодолларовой купюрой, отправился на второй этаж. Сначала мы зашли в общий кабинет, где нужно было поставить две печати. Выглядело это так: он подходил к своему коллеге, который был занят написанием чего-то важного, извинялся, что отвлекает и просил поставить штамп. Коллега брал бумагу и, внимательно ознакомившись с документом, ставил печать, затем мы шли к другому столу и просили нового клерка поставить печать, тот, ознакомившись с содержанием бумаги, заверял её своей печатью. Собрав две печати и подписи, мы вернулись на первый этаж, где мой служащий поставил третью печать и сказал идти в окошко получать деньги. На обмен денег в банке я потратил всего час. Я думал: «Интересно, сколько времени мне понадобится завтра, чтобы продлить иранскую визу?»

Иммиграционный центр был закрыт по случаю какого-то праздника, и поскольку срок визы истекал через два дня, мы поехали в полицейский участок, который с трудом отыскали, изрядно покатавшись по городу. Пройдя через КПП, мы заблудились и стали спрашивать дорогу, в итоге в офис нас привели афганцы, которые переехали жить в Иран, и часто бывали здесь по визовым вопросам. Нужный начальник отсутствовал, и мы остались ждать его в коридоре. Афганцы с любопытством разглядывали меня, а я – их. Познакомившись, я узнал, что они приехали из Кандагара и работают в Бенде́р Абба́се, в то время как брат и родители остались жить в Афганистане. Я открыл разговорник и нашёл перевод слова «опасный» на фарси – кхатарна́к.
- Кандаха́р кхатарна́к э? Талибан? (в Кандагаре опасно, талибан), – спросил я.
- На, Кандаха́р кхатарна́к ни́ст (нет, в Кандагаре не опасно), - ответил афганец и добавил что-то вроде: «В городе нет Талибана – опасно за городом, но там живет мой брат, и я могу дать его телефон. Если захочешь приехать, позвони ему». Он оставил мне телефон, и мы пожали друг другу руки.
Начальник вернулся с обеда и объяснил, какие документы принести для продления визы и в каком банке оплачивать госпошлину, а также дал две двуязычные анкеты (фарси и английский). Свою часть на английском я быстро заполнил сам, но офицеру было лень заполнять на фарси, поэтому он сказал Ильяду, чтобы тот заполнил анкеты сам. Помню, что Ильяд не мог перевести слово «экономист», вопрос о профессии в анкете. Я заметил, что если спросить у молодого человека в Беларуси об его образовании, он ответит «экономист» или «юрист», но если спросить у иранца, он ответит «архитектор» или «инженер».
Для оплаты госпошлины, нужно было ехать в определенный банк, который находился в другой части города. В путеводителе «Ло́унли Плэ́нит» написано: «придите в банк, скажите «виза», заплатите деньги, и всё остальное сделают за вас». Наверное, так оно и будет, если в банк придёт одинокий иностранец, но у меня всё получилось иначе. Увидев рядом со мной иранца, работник банка дал ему три бланка и сказал заполнять самостоятельно. Поэтому Илья́ду пришлось заполнять формы за меня и за банковского работника, вписывая реквизиты, адреса, фамилии и прочее, всё в трёх экземплярах - для клиента банка, служащего и его начальника. Оплатив, мы отправились искать офис, в котором можно было сделать ксерокопию всех страниц паспорта. Когда всё было сделано, мы вернулись в полицейский участок. Офицер спросил меня, где я остановился, я ответил, что приехал недавно и прочитал адрес недорогой гостиницы из ЛП.
– А это кто? – спросил он, показывая на Ильяда.
– Это мой переводчик, - объяснил я и попросил продлить визу на 30 дней, максимально возможный срок.
Офицер передал нам прошитую папку с моими анкетами и фотографиями, и сказал идти во второе здание напротив. Там тоже сидел служащий, он открыл папку, прочитал анкету, и, заверив документы своей печатью, велел нам идти в третье здание к самому главному начальнику. Его пришлось дожидаться, но в целом всё прошло гладко, он поставил большую печать и вернул нас в первое здание. Мы отдали папку офицеру, к которому приходили в самом начале, тот кивнул и попросил придти через два часа. Чтобы не мучиться на жаре, мы остались ждать в коридоре.
К обеду мы зашли за документами.
- Мотардже́м (переводчик) – позвал офицер моего друга.
Ильяд зашел в кабинет, и они что-то обсудили.
- Он просит дать ему десять тысяч, - перевёл Ильяд, показывая на начальника.
- Десять тысяч томанов? – переспросил я и подумал про себя, - ничего себе, десять долларов за то, что он должен был бесплатно сделать.
- Нет, риалов, он так сказал, – ответил Ильяд.
Значит, за ускорение нужно было доплатить всего один доллар. Я с радостью передал офицеру деньги, а он мне – паспорт с визой, продленной на тридцать дней. Вот так просто и легко, потратив всего день, я обменял деньги и продлил визу.


Глава 9. Остров Кешм

Остров Кешм

Остров Кешм – самый крупный остров Персидского залива. Добраться до него можно на пароме, отправляющегося с главного причала в Бенде́р Абба́се и прибывающего в основной город острова, который иностранцы называют «Кешм-таун», билет в одну сторону стоит $8. Я посетил о. Кешм в середине сентября.

В Кешм-тауне меня встретил Хами́д с семьей, в ресторане они заранее заказали фалафе́ль, и к моему приезду он уже стоял на столе в качестве главного блюда. Мне хотелось познакомить их с белорусской кухней, и я приготовил на сковороде тонкие блины. Так как они сильно напоминали тонкий лаваш, который достаточно распространен в Иране, то удивить иранских друзей у меня получилось, но зато всем понравилось, с каким мастерством я закручивал начинку – ветчину и сыр, варенье, кусочки фруктов и даже салаты, при этом сворачивая блины конвертиками и рулетом. Благодаря разнообразию наша трапеза превратились в увлекательное времяпровождение.





Достопримечательности острова Кешм плохо описаны в LP 2008 года. Поэтому Хами́д нарисовал подробную инструкцию. Путешествие по острову, который тянется вдоль 136 км, лучше разбить на два этапа: осмотр северного и южного побережья.

Южное побережье острова. Отправная точка: Кешм Таун. В самом городе можно посмотреть португальскую крепость и несколько трофейных пушек. Однако из всего южного маршрута я посетил только пляж, виной тому была ужасная жара, из-за которой мне не хотелось выходить из дома до позднего вечера.

10 км: «Го́лдэн Бич Рэзо́рт» (Плаж Сими́н) с небольшой крепостью напротив. Вход на пляж стоил $3, я отдал охраннику $1.5 и показал карточку студента. Жестами иранец объяснил мне, что скидок нет, но глядя на моё удивленное лицо, всё-таки пропустил через шлагбаум. Пляж оборудован хорошо – есть туалет и душевые, навесы у берега, чистый песок, но негде оставить вещи, поэтому я аккуратно сложил их в сумку и отдал дежурному в отеле. В первый раз за всё время пребывания я надел шорты на людях, постеснявшись одевать плавки. Красивую панораму пляжа сильно портила нефтяная вышка, заброшенная и оттого ржавая. Вообще, такое огромное сооружение рядом с берегом постоянно внушало мне страх, поэтому можно сказать, что пляж не понравился.


Го́лдэн Бич Рэзо́рт» (Плаж Сими́н)



Справка. В 10 км от г.Кешм в сторону Суза находится любопытный объект под названием Харбоз – несколько неглубоких окультуренных пещер в скале, причем в одной из них находится барельеф примерно 400-летней давности, изображающий Ноев ковчег.

10 км: «Упавшая Звезда» (Сэтарэ́ Офта́дэ или Даррэ́ Сэтарча́), где находятся скалы с причудливыми очертаниями, отшлифованные водой, но говорят, что лучше посмотреть ущелье Чаху́ на севере.

10 км: остров Наз (Джази́рэ Наз), который во время отлива становится полуостровом. Ушедшая вода обнажает на несколько сотен метров коралловые рифы и делает возможным проезд на остров на машине.

30 км: остров Хенга́м с парком, в котором водятся крокодилы и другие рептилии. Если купить билет на катер, то можно приплыть на территорию, которая является естественным аквариумом для дельфинов.

Северное побережье острова. Отправная точка: Кешм Таун. За световой день я осмотрел всё северное побережье, побывал в соляной пещере (намакда́н) и вернулся обратно, проехав по острову 170*2=340 км.

20 км: относительно крупный город Даргаха́н с развитым рынком морских продуктов.

30 км: деревня Лафт. Именно сюда приезжают туристы, чтобы увидеть рыболовецкие суда у причала, сделать красивые фотографии домов с ветроло́вами (на фарси их называют бадги́ры, они являются частью системы кондиционирования воздуха, более подробно читайте в статье про Йезд). Ветроло́вов очень много, и их продолжают устанавливать даже на современные дома, поэтому говорят, панорама Ла́фта – это разнообразие ветроло́вов.
На горе Вы увидите специальный куполообразный резервуар, раньше в нём хранили пресную воду для всей деревни, кроме того, очень давно специалисты прорыли в земле скважины по количеству дней в году, чтобы каждый день распечатывать новую скважину и выкачивать из неё скопившуюся свежую воду. Некоторые скважины используют до сих пор.








Панорама Лафта - лес бадги́ров


Действующий резервуар с водой






Действующий колодец


Сильно разрушенная крепость в Лафте

30 км: деревня Табл. Здесь можно увидеть мангровый лес (Джанга́л Хара́), который находится в заповеднике в нескольких километрах от основной трассы. Его особенность заключается в том, что мангровые деревья, листьям которых напоминают иву, растут не в пресной, а солёной морской воде.
Подвозивший меня водитель долго не мог понять, зачем я хочу посмотреть мангровый лес, и в итоге сам вызвался отвезти туда. Среди лодок в морской воде росли кусты, местные жители только что привезли несколько деревьев, рубили их и складывали в кузов пикапа, я взял себе веточку на память. Говорят, что если отъехать на лодке несколько километров, можно увидеть высокие деревья, растущие прямо из воды, но так как с берега я их не видел, то мне быстро стало скучно, и я попросил вернуть меня в Табл.


На заднем плане мангровый лес (Джанга́л Хара́)







25 км: Ущелье Чаку́ (Чар Кух, Chahkouh) – самое интересное место на острове. После землетрясения гора раскололась надвое, внутри её образовалась узкая расщелина, современный вид которой сформировали ветра и дожди. Некоторые полагают, что в этом месте когда-то было море. Ущелье интересно своими причудливыми пейзажами, в самом центре прорыт колодец.

В деревне Табл я легко остановил пикап и, сказав водителю «Чар Кух», запрыгнул в кузов. Ехавший со мной мужчина узнал, что я еду один, и стал беспокоиться:
- Кхатарна́к э. Унджа мардо́м нист! Аб ни́ст! (опасно, там нет людей, нет воды), - объяснял он мне.
Я показал ему бутылку воды, и этим немного успокоил. Водитель остановился у «верблюжьей головы», скалы с соответствующими очертаниями, которая является ориентиром Чаку́, и показал идти налево по пыльной дороге в сторону безжизненной прерии, переспросив еще раз, есть ли у меня вода.

Чтобы спрятаться от испепеляющего солнца, я смочил шарф водой и повязал его на голову. Пройдя мимо двух больших камней, о которых говорил водитель, они напоминали недостроенную арку природного происхождения, я понял, что двигаюсь в правильном направлении. Впереди показалась песчаная дорога, но с того места, где я стоял, сложно было понять, куда она ведёт. Больше всего я боялся заблудиться, к этому времени я шёл уже около двадцати минут, но от жары мне казалось, что прошла целая вечность. Поэтому когда я увидел табличку для туристов на фарси, очень ей обрадовался. Тут же на песке было множество следов от ботинок, это означало, что сюда туристов привозил автобус, но до самого ущелья оставалось еще пятьсот метров.
Выглядит Чаку́ следующим образом. В расщелину ведёт тропинка, справа и слева от которой находятся высокие горы с причудливыми формами - не то глубокими ассиметричными отверстиями, не то какими-то сказочными образами. По мере того, как Вы будете проходить всё дальше, тропинка станет намного уже, а на пути появятся булыжники, сначала будет достаточно их перепрыгнуть, потом перелезть, потом чтобы их преодолеть уже нужно будет подтянуться, упершись ногами и руками в соседние камни. Я залезть как можно дальше в ущелье, но со временем камни на пути стали такими высокими, что перелезать через них становилось небезопасно, к тому же в этом месте не работал мобильный телефон, у меня закончилась вода, а из-за того, что я всё время был один, стало немного жутковато. Сделав последнюю фотографию, я решил вернуться. У входа в ущелье в самом центре я обнаружил колодец с водой, но пить её не стал.
Подгоняемый жаждой, я достаточно быстро снова оказался на трассе, но поскольку машин не было, я спрятался в тени горы. Мимо проезжал мотоциклист, который сам остановился и с удовольствием согласился подвезти меня до города, где я набрал воду из холодильника, установленного в мечети.


Автостопом на пикапе


Остров Кешм - свободная экономическая зона, здесь ездят на «Тойота», а не на старых «Пайканах»


Справа от меня вдалеке ориентир - скала «верблюжья голова»


Недостроенная арка природного происхождения


Далее идет грунтовка




Здесь туристы идут пешком


Вход в ущелье Чаку́










Колодец


Выход из ущелья Чаку́

60 км: Геологический парк с самой длинной в мире «Соляной Пещерой» (Намакда́н) длиной 6200 м
Моя затея с путешествием по острову заключалась в том, что мне просто необходимо было попасть в «Соляную пещеру» (Намакда́н), но каждый раз водители, узнав о моём маршруте, говорили, что туда невозможно доехать на попутной машине. Так иранец из Кешм-тауна сказал, что до пещеры 170 км, и никто не повезет меня бесплатно такое расстояние. Водитель из Табла отметил, что доехать до пещеры невозможно, потому что до неё очень далеко - 115 км. Мой новый попутчик из города недалеко от Чаку́, сказал, что я никогда не доберусь до пещеры, потому что нужно проехать 72 км, но в ту сторону никто не ездит.
Он высадил меня на трассе рядом с поворотом в деревню, откуда до Намакда́н было 12 км. Наличие населенного пункта фактически означало, что там можно переночевать, пополнить запасы еды, попросить жителей подвезти за деньги или в худшем случае дойти до пещеры пешком. Через несколько минут меня забрал местный житель, ехавший в деревню, и сообщил, что мне нужно проехать всего 8 км. Я рассказал ему о своих приключениях в Табл и Чаку́ и попросил отвезти меня в продуктовый магазин. Мы долго его искали, с трудом пытаясь проехать на громоздком пикапе по узким улочкам. Подъехав к магазину, водитель попросил меня подождать в машине и отправился туда с другом. Через несколько минут они вернулись с пакетом, в котором было нескольких видов печенья, лепешка, газировка и сок. Я достал деньги и попытался заплатить, но иранец показал, что это подарок, приговаривая: «дуста́м» (в смысле: ты - мой друг).

Меня отвезли на основную дорогу, ведущую в Намакда́н, откуда нужно было ехать 8 км по плохой дороге. Разумеется, здесь никто не ездил, за исключением, наверное, редких туристов, для которых осмотр пещеры был такой же навязчивой идеей, как и для меня, поэтому автостопный способ здесь не работал. Я присел у обочины, чтобы докушать печенье с соком и обдумать запасной план, например, договориться с кем-нибудь из деревни, чтобы меня довезли до пещеры за деньги. В это время на дорогу выехала машина и направилась в мою сторону. Я усиленно замахал руками, и сразу остановил её.
- Намакда́н? – спросил я.
- Бале́, бефа́рмаин (да, садитесь), - ответил водитель и сразу согласился подвезти бесплатно.
Я объяснил, что очень хочу посмотреть «Соляную пещеру», и насколько мог понять на фарси – водитель вёз отца к целебному (возможно, просто соляному) источнику рядом с пещерой, чтобы вылечить ноги. Выслушав мою историю путешествий по острову, иранец сказал, что они будут у пещеры около часа, и на обратном пути заберут и отвезут меня в Даргаха́н, откуда сами родом. Этот город находился всего в 20 км от Кешм-таун, поэтому то, что они согласились подвезти, было для меня большой удачей.

Несколько километров мы продолжали ехать по асфальту, но затем началась пыльная грунтовка. Зато дорога шла у берега моря, и можно было наслаждаться пейзажами, по пути мы проезжали пещеру, в которой когда-то жил отшельник. Мы остановились у развилки с бочками с водой. Мой водитель с отцом повернули направо к берегу моря, где находился источник, а я пошёл налево через территорию какого-то завода, где стояла техника для сортировки пород, возможно, здесь до сих пор добывают щебень или поваренную соль. Земля, потрескавшаяся от жары, буквально проваливалась под моими ногами, с каждым новым шагом поднималось облако пыли, и я периодически вытряхивал песок из ботинок.

Горы вокруг имели красный оттенок, справа находилась самая большая соляная пещера в мире, длиной 6200 м. Поскольку у меня не было фонарика, то пройти далеко в пещеру не удалось, как и увидеть огромных сталактитов и сталагмитов, наверное, их давно обломали и вынесли предыдущие туристы. Слева находилась маленькая пещера, которая представляет собой небольшую комнату. Рядом текли источники с высококонцентрированным соляным раствором, наподобие тех, что я видел в России на озере Баскунчак.

Насмотревшись на чудеса природы, я отправился купаться. Однако это место было неудобно для плавания - чтобы оказаться в воде по пояс, нужно было далеко идти по незнакомому каменистому и заросшему илом дну. Поэтому я стал охотиться за крабами, которых там было множество.

Через час я уехал из Намакда́н на той же машине, на которой приехал, и поздно вечером был в Даргаха́н, откуда с другими пассажирами взял такси за $3 до Кешм-тауна.


Поворот в деревню, из которой до Намакда́н остаётся 12 км. Отличная дорога


Конечный пункт назначения: бочки с водой. Сзади - пещеры, впереди - море




Большая пещера справа, малая - слева




Самая длинная в мире «Соляная Пещера» (Намакда́н) длиной 6200 м








Малая пещера




Источники с концентрированным раствором соли






Глава 10. Бендер Чарак

Рыбалка в Бендер Чарак

Из Кешм я вернулся в Бенде́р Абба́с и стал изучать возможности добраться до острова Киш. Путеводитель LP предлагал два варианта. Можно было добраться до Бенде́р Ле́нге (Банда́р э Ле́нге) в 250 км от Бенде́р Абба́са, оттуда регулярно отправляются паромы на остров Киш за $14 в одну сторону. Другой возможностью было ехать от Бенде́р Ле́нге ещё 90 км, чтобы попасть в Бенде́р Чара́к (Банда́р э Чара́к), и оттуда уплыть на простой лодке за $4.

Поскольку я ехал автостопом, то не платил за дорогу, и меня мало волновало то, что Бенде́р Чара́к находится на 90 км дальше, главное – что можно было сэкономить деньги на пароме, воспользовавшись лодкой. До выезда из Бендер Аббаса меня подвез Дание́ль, и уже через полминуты я ехал в попутной машине до Бендер Ленге.
Я вышел на перекрестке и не знал, в какую сторону идти. Поскольку людей на улице не было, я зашел в автосервис рядом и спросил рабочего, как добраться до Бенде́р Чара́к. Он попросил подождать и вернулся с ключами от машины, сказав, что отвезет меня до терминала. Я был очень удивлен и обрадован его заботой обо мне.
От терминала я прошёл пешком через стоянку савари́, и очень скоро оказался на выезде из города. Открытой ладонью я остановил машину, водители которой ехали в Буши́р (перс. Буше́р) на работу. Им предстояла длинная дорога в 900 км, они были очень рады попутчику и предлагали ехать к ним домой, где у каждого в саду растут финиковые пальмы. Вообще, Буши́р хорошо известен своими финиками и ратта́б (недозревшие финики, которые едят как самостоятельное блюдо, подробнее в статье про Бам). Я часто думаю о том, как сложилось бы моё путешествие, если бы я поехал в Бушир. Возможно, там бы меня ждали не менее увлекательные приключения, но тогда я бы не познакомился с гостеприимной семьей из Бендер Чарак, не ловил с ними рыбу, не ел крабов, и не уехал бы гидростопом на остров Киш.

Я не стал менять свои планы и вышел у поворота в Бендер Чарак. Чтобы доехать до самой деревни, нужно было преодолеть еще около 10 км. Я уже приготовился к тому, что на этом месте придется долго простоять, как уже через минуту рядом со мной остановилась машина. Молодые ребята, согласившиеся подвезти меня, возвращались домой в Бендер Чарак. С первой же минуты разговора мы стали шутить и смеяться, отчего я сразу определил их как «своих». Вспоминая наши диалоги, мне кажется, что они разговаривали на моём родном языке – настолько легко было с ними общаться. Однако на самом деле разговаривали мы только на фарси. Я объяснил им, что еду к причалу, чтобы взять лодку и поехать на о. Киш.
- Но у нас нет лодок, на остров можно уплыть только из Бандар э Лэнге! Тебе нужно вернуться обратно, - ответил парень, которого звали Ягху́б.
- Как же так? – ответил я, – в моей книге написано, что отсюда можно уплыть на дешевой лодке всего за $4!
- Гха́йегх нист! Кхатарна́к э (лодки нет, опасно), - ответил тот, что постарше и объяснил, - Лодки давно запретили, когда выпущена твоя книга?
- Сэ саль гозаштэ́ (три года назад), - ответил я, теперь уже отчетливо понимая, что они знают, о чём говорят, и на лодке уплыть не удастся.
- Поедем к нам домой, покушаем, а потом решим, что делать, - предложил Ягху́б.

Общаясь с местным населением, я заметил странную особенность. Если у меня была совместимость с человеком, так сказать устанавливался контакт, и человек мне нравился, то очень скоро он начинал говорить, что я хорошо разговариваю на фарси, рассказывать мне шутки и истории, дополняя разговоры жестами, потому что на самом деле я почти ничего не понимал. Обычно такой человек спрашивал простые вещи: «Как зовут, сколько лет, кто по профессии, холост или женат, верю ли в Бога, нравится ли мне Иран». Эти вопросы мне задавали так часто, что я от лени выучил наизусть все ответы на фарси, чтобы не объясняться жестами.
Но когда контакт установлен не был, водитель почти сразу говорил мне, что я ничего не понимаю в фарси, и оттого становился угрюмым и молчал на протяжении всей дороги.
Был еще третий, продвинутый психотип. Этот водитель начинал задавать мне такие вопросы, что было не только сложно ответить на фарси (половину слов я не знал): «Сколько людей проживает в Беларуси? Кто в вашей стране президент? Какая у вас столица? Какие цены? Какие у вас зарплаты?», но и сформулировать сам ответ, например: «Чем отличается православие от католицизма?». Чтобы ответить на такие вопросы приходилось много показывать жестами, рисовать картинки и долго листать разговорник, выискивая переводы нужных слов.

Мы заехали в деревню и остановились у дома, который был обнесен высокой глиняной стеной. Я остался ждать на улице, и скоро ко мне вышел отец и пригласил домой. Как гостю для меня отвели комнату с кроватью и мебелью, стола не было. Отец ушел за обедом, а я вышел во двор помыть руки. В другой половине дома открылась дверь, и оттуда вышла женщина в платке и плаще, наверное, хозяйка, она собиралась развесить белье сушиться, но увидев меня, спрятала лицо и быстро убежала, даже не успев поздороваться. Хозяйку дома я больше так и не увидел. Из комнаты, где, по моему мнению, находилась кухня, вернулись Ягху́б с братом Джава́дом со скатертью и тарелками с едой.
- Маахи́ («а» – долгое, рыба), - пояснил Джава́д, предложив мне рыбу в соусе.
Другое традиционное блюдо было «ратта́б ва ду́гх» (ратта́б или фи́ники с йогуртом) - перед тем, как съесть финик, его обмакивают в йогурт. Я усовершенствовал это блюдо и придумал накладывать финик и йогурт на тонкий лаваш, и закручивать его наподобие наших блинов, чем сильно удивил иранцев. Мне рассказали, что их отец Алипу́р - рыбак, раз в четыре-шесть месяцев он ходит в плавание на торговом корабле в ОАЭ, куда они везут финики, растительное масло и рыбу.

Справка. Ратта́б – недозревшие финики (предпоследняя стадия созревания), твердые и немного вяжущие на вкус, по цвету от желтых до ярко красных. В исламский странах традиционно после захода солнца в Рамазан первым блюдом подают финики с йогуртом или молоком.

- Три раза в неделю я плаваю на своей лодке в море, где ловлю рыбку, - добавил Алипу́р, - отплываю на вёслах недалеко от берега, затем бросаю в воду сеть и через несколько часов возвращаюсь домой. Перед тем, как идти на рынок, я достаю из сети рыбу и сортирую её, а также складываю в холодильник случайно пойманных крабов. Рыбу я продаю за $4-6/кг, а крабов мы почти не едим.
Мне пришлось выучить несколько слов из фарси, связанных с рыбалкой: гхайе́гх (лодка), тур (сеть), кхарча́нг (краб).
- Эмша́б махи́ гэрефти́м, микха́ и? (сегодня вечером едем ловить рыбу, хочешь с нами?), - спросил Алипу́р.
- Микха́м (хочу), - ответил я.
Джава́д принёс большую вазу с фруктами и поставил её около меня:
- Хэндунэ́, кхарбозэ́, бэкхо́р! (арбуз, дыня, кушай)
Когда мы пообедали, грязную посуду отнесли в другую часть дома. Затем стали собираться на рыбалку, отец вынул из холодильника несколько небольших рыбёшек для ловли на живца, а также зашел в магазин, чтобы купить крючки, которые были размером не меньше, чем с большой палец. До моря мы ехали около двадцати минут на мотоциклах.









Технология ловли рыбы была очень проста. Наживку нужно разрезать наполовину, взять ту часть, которая с головой, продеть её насквозь крючком за жабры, потом раскрутить «вертолётиком» и забросить как можно дальше. Леска выполняет здесь одновременно роль удочки и поплавка, поэтому её необходимо удерживать на весу указательным и большим пальцами одной рукой. По её натяжению можно понять, когда рыба начнёт водить наживку, и когда нужно подсекать.
Алипу́р провел короткий инструктаж, и уже через несколько минут словил рыбу величиной с полторы ладони, и продолжал вытягивать улов с периодичность 8-10 минут на протяжении часа, пока не зашло солнце, Джава́д также не уступал отцу по количеству пойманной рыбы. Мне повезло лишь один раз, в большинстве случаев мне было сложно понять, когда подсекать, и мою наживку либо просто съедали, либо рыба срывалась с крючка.

Мне нравилась рыбалка, но больше всего мне нравились люди, с которыми ещё утром я не был знаком, а уже вечером благодаря автостопу, я находился рядом с ними и чувствовал, насколько близкими они стали для меня. Мне кажется, в тот день, сидя на камне с леской в руках в ожидании рыбы, я был по-настоящему счастлив.















После рыбалки мы решили искупаться. Было темно, и Джава́д шёл впереди, освещая дно фонариком. Вода была горячая, а под ногами чувствовался мелкий песок. На дне недалеко от себя я увидел плоскую рыбу, напоминавшую ската, и обратил на неё внимание своих друзей, чем очень их обеспокоил. «Кхейли кхатарнак э (очень опасно)», - сказал Алипу́р, и мы медленно вышли из воды, а затем пересели на мотоциклы и отправились домой.

На следующий день мы видели, как недалеко от нас ловили рыбу на аналогичную наживку, но когда улов стали тянуть три человека, я не выдержал и прибежал на место событий с фотоаппаратом. Двое держали нечто барахтавшееся в воде за передние жабры, а третий тянул леску с крючком. На пляж выволокли огромного ската-хвостокола - рыбу, которую мы видели ночью. Охотились ли рыбаки на него специально или случайно получилось, что он схватил наживку, и что теперь они собирались с ним делать, выяснить мне не удалось.

Справка. Таких скатов называют хвостоколы из-за их ядовитых шипов на хвосте. Хотя эти морские обитатели не нападают первыми, можно с легкостью стать жертвой, просто наступив на ската, который окунулся в песок. Кожа скатов долговечна и имеет необычную фактуру, применяется в кожевенной промышленности, а крылья считаются во многих кухнях деликатесом.







Мы отдали часть нашего улова хозяйке, а оставшуюся рыбу положили в холодильник, где я случайно заметил крабов. И хотя они уже давно не были живые, да и клешни были оторваны, я почему-то боялся брать их в руки. Заметив мою заинтересованность, Алипу́р предложил сварить их, пока готовился ужин. Мы переложили их в огромную кастрюлю, предварительно добавив в воду соль и неизвестные мне пучки зелени. Чтобы съесть сваренного краба, нужно крепко взять его в одну руку и другой открутить верхний панцирь как пробку от бутылки, затем вычистить внутренности, после этого можно будет достать самую мясистую и вкусную часть краба у основания ног. Мои иранские друзья почему-то кушали только эту часть, отправляя остатки краба в мусорное ведро. На мой взгляд, так поступать с деликатесом было просто непростительно, поэтому я показал, что в ногах у краба тоже находится мясо, и оно очень вкусное. Алипу́р засмеялся и махнул рукой, мол, мяса там так мало, что даже не хочется возиться.






Английский язык с иранским акцентом

Тем же вечером Джава́д отвёз меня в частную школу английского языка по приглашению учителя Исаа́ка. Узнав, что в Бенде́р Чарак приехал иностранец, он очень просил меня побыть на его уроке.

Я неоднократно наблюдал, что в Иране большинство учителей иностранных языков никогда не бывали в тех странах, язык которых они преподавали. Так же как учитель французского из Кешм-тауна с шестилетним стажем преподавания ни разу не был во Франции, а преподаватель английского в университете Кермана никогда не посещал Англию, так и Исаа́к из Бенде́р Аббаса, никогда в своей жизни даже не разговаривал с иностранцем. Видимо, из-за политических санкций для Ирана не были предусмотрены программы обмена и повышения квалификации в зарубежных странах. В свою очередь ученики школы, хотя исправно платили деньги за обучение иностранному языку, всегда с грустью признавались, что вряд ли когда-нибудь им удастся попасть за границу, чтобы использовать свои знания, и оттого многие учились без должного прилежания.

Моё появление на уроке вызвало заметное оживление среди учеников. Они наперебой стали спрашивать меня, лихорадочно вспоминая слова прежде не нужного иностранного языка. Первый вопрос звучал традиционно: «Почему я выбрал для своих путешествий именно Иран?» Немного утомившись отвечать на этот вопрос, который мне задавал буквально каждый встречный, я решил пошутить и сказал: «Я хотел поехать в действительно опасную страну, и поэтому выбрал в Иран. И сейчас я расстроен, потому что здесь очень безопасно, здесь нет террористов, нет войны, люди очень добрые и гостеприимные, и мне здесь очень нравится». Сначала меня слушали настороженно, но при словах «мне здесь очень нравится» стали кивать и улыбаться, так мы и подружились.




«Наука победит» или почему я отказался от $50

Со школы мы приехали домой, где нас уже ждал ужин. Я рассказал о своих приключениях и о том, что передвигаюсь бесплатно на попутных машинах, а также наглядно продемонстрировал своё путешествие на карте, начертив маршрут в Бенде́р Чара́к из Беларуси через Россию, Грузию, Азербайджан и весь Иран, при этом я с гордостью отметил, что потратил на рейсовый транспорт всего $60 (из них $50 на поезд Москва-Волгоград и $10 на автобус Астара-Тегеран).

Описанием такого странного способа путешествия - ведь по мнению иранцев бесплатно ездят только бедные люди - я, сам того не желая, убедил своих друзей, что перед ними мягко говоря небогатый путешественник, который к тому же очень нуждается в деньгах. Вечером, когда я уже лёг спать, в комнату зашел Алипу́р, сел на кровать рядом со мной и сказал: «Киш, кхе́йли геру́н э. Гхаза́, хоте́ль, такси́ - зия́д пуль (Киш, очень дорого, еда, гостиницы, такси –много денег)», а затем положил на подушку купюру в 500 000 риалов ($50).
Я сильно растерялся, потому что не просил денег, к тому же внезапно вспомнил, что его предложение могло быть «та́ароф», тогда по правилам приличия нужно обязательно отказываться несколько раз, чтобы тот, кто предлагает услугу, сам имел возможность взять назад своё предложение. Поэтому я ответил, что деньги мне не нужны, так как вместо отеля я буду жить у друга в гостях и не собираюсь ездить на такси и ходить в рестораны. Алипу́р забрал деньги, пожелал мне спокойной ночи и ушёл, но мне показалось, что он был расстроен моим ответом.

Мысленно прокрутив диалог ещё раз, я понял, что мой отказ вполне мог задеть его чувства - ведь предложение денег с его стороны было жестом доброй воли, когда ему как хозяину было просто необходимо помочь мне. Тогда я решил, что завтра перед отъездом попрошу Алипу́ра дать мне деньги, которые он предлагал накануне вечером, но по возвращению с острова верну их ему, мотивировав это тем, что они мне не понадобились. Таким образом, обратившись к нему за деньгами, я признаю, что нуждаюсь в его помощи, и он как хозяин окажет мне услугу, которая будет для него являться возможностью выразить своё уважение ко мне как к гостю. Интересно, как он удивится, когда я верну ему деньги обратно после поездки на остров, специально заехав на обратном пути к нему домой.

Рано утром я подошёл к Алипу́ру и сказал, что он был прав насчёт высоких цен на еду и такси, и поэтому я решил попросить у него деньги. Как я и предполагал, он очень обрадовался моей просьбе и тут же достал из-под ковра те самые 500 000 риалов, от которых я вчера отказывался. Забегая вперёд, я хочу упомянуть, что через четыре дня я вернулся с острова Киш к ним домой в Бенде́р Чара́к.
Жена со старшим сыном уехали на несколько недель в Бенде́р Абба́с, поэтому Алипу́р сказал мне что-то вроде: «Жена уехала, дом пустой, живи, сколько хочешь, мне будет очень приятно». Я поблагодарил его за гостеприимство, рассказал про путешествие на остров… и вернул деньги. Алипу́р был очень удивлен и сначала не хотел брать деньги, но я настаивал, аргументируя тем, что жил у друга, а не в гостинице, вместо такси ездил на автобусах, и к тому же мы вместе с другом готовили еду на кухне и не ходили в дорогие рестораны. Некоторое время он ещё продолжал стоять, сжимая в руке деньги, но потом улыбнулся и похлопал по плечу.
На следующий день, когда я уезжал, то стал свидетелем другой иранской традиции – дарить другу другу подарки на прощание. Джава́д презентовал мне красивый набор ручек, а я подписал и подарил им открытку с символикой Беларуси. Алипур крепко обнял меня и, похлопав по плечу, протянул мне 300 000 риалов ($30), но теперь у меня не было возможности отказаться, деньги он насильно засунул мне в карман.
- Кхе́йли, кхе́йли мотшаке́рам (большое, большое спасибо), - отвечал я, принимая подарки и немного краснея от такой заботы.

Я знаю, что если деньги закончатся во время путешествия, как у меня это произошло в Иране, то всё необходимое другие люди с радостью отдадут Вам бесплатно. В этом для меня и заключается суть лозунга Академии Вольных Путешествий «Наука Победит» - «знать, что окружающий мир изобилен и добр, знать, что в любом городе можно найти питание и ночлег, что в любом городе и в любой стране мира тебя встретят хорошо». И когда гостеприимные хозяева предоставляют свой дом для проживания, готовят и вкусно кормят, возят по городу, то брать у них деньги в этом случае явно будет лишним, даже когда желательно иметь их в кармане больше.




Гидростопом на остров Киш.

За день до отплытия на остров за ужином я рассказал своим иранским друзьям, что приехал в Бенде́р Чара́к, чтобы сэкономить на пароме, воспользовавшись частной дешёвой лодкой за $4. Однако новый закон запрещал перевозить людей в открытых лодках, и теперь из порта в Бенде́р Чара́к на остров ходили только паромы за $12, что было всего на $2 меньше, чем из Бенде́р Ле́нге. Отец семейства Алипу́р, внимательно выслушав меня, сказал, что сам часто плавает на корабле в Арабские Эмираты, и, наверняка, знает капитана парома, который отправится следующим утром на остров Киш. Он обещал позвонить капитану и попросить его подвезти меня бесплатно.

Меня разбудили рано утром, чтобы отвезти в порт. Алипу́р, как и обещал, созвонился с капитаном, который оказался его другом, и тот согласился предоставить для меня бесплатное место. У пирса стоял небольшой паром, капитан проверил мою визу на паспорте и сказал проходить, не взяв денег. Постепенно паром оказался полностью заполнен пассажирами, так что перед отплытием свободного места не оставалось, кондиционеры не справлялись, и в закрытой кабине быстро стало жарко и влажно. Через час мы приплыли на остров Киш, где меня встретил Хади́ Лари́.

[sanyok_k]

Глава 11. Остров Киш

Четыре дня на острове Киш

Я посетил остров Киш в конце сентября и пробыл там четыре дня, потратив всего $18, включая стоимость билетов на паром, плавание на котором в обе стороны должно было обойтись в $24. Секрет такой экономии заключался в том, что с материка на остров я уплыл гидростопом, то есть по достигнутой договоренности с капитаном мне не пришлось платить за билет.

Вояж на остров занял около часа. Выйдя из кондиционированного парома, я вновь ощутил обволакивающую и удушающую жару. В этом время у причала меня уже ждал Хади́ Лари́, который спешно отвел меня к автобусу, также кондиционированному и даже дополнительно оборудованному салфетками. Мой друг расплатился за проезд и получил сдачу - несколько монет не иранского происхождения, на которых был отчеканен железный кувшин для воды и надписи на арабском языке.
- Водитель подумал, что мы иностранцы, и приехали из Арабских Эмиратов, поэтому заплатил дирха́мами, - объяснил Хади, - В Эмиратах многие работают на стройках – афганцы, пакистанцы, но в особенности филиппинцы. Чтобы продлить визу, рабочие должны покинуть территорию ОАЭ на месяц, в это время они приезжают на остров Киш и отдыхают. Здесь ты легко можешь использовать дирха́м, чтобы оплатить проезд или сходить в кафе.

Улицы острова выглядели ухоженными и чистыми, газоны вдоль дороги были аккуратно пострижены в форме квадратных кубиков, а вдоль разделительной полосы росли пальмы. Как и на острове Кешм здесь была разрешена беспошлинная торговля, и действовал упрощенный ввоз автомобилей, поэтому мимо нас проезжали громадные пикапы «Тойота» и другие автомобили иностранного производства.
- Каждое дерево и растение сюда привезли с материка, а раньше здесь был только песок, и ничего не росло. Понадобилось несколько десятков лет, чтобы обустроить остров, - пояснил мне Хади.







Мы проехали мимо торгового центра и громадного гипермаркета, а также увидели главную достопримечательность города - подземный резервуар для воды (Пайа́б), превращенный в музей. Раньше его использовали для хранения чистой питьевой воды для всего города. Так как вход туда стоил около $4, я посчитал, что лучше за полдоллара посетить Музей Воды в городе Йезд, откуда изначально пошли постройки такого рода.


Пайаб. Фото из интернета


Пайаб. Фото из интернета

Из достопримечательностей также можно было посетить разрушенную крепость Харирэ́, находящуюся недалеко от резервуара. Когда-то это место было оживленным городом, который, возможно, описывал иранский поэт Саади в своём поэтическом сборнике «Гулиста́н» (Розовый сад). По легенде Харирэ́ был разрушен около 800 лет назад землетрясением. Судя по фотографиям, большую часть территории города сейчас представляют полуразрушенные стены и переходы, совсем недавно реконструированные для туристов.


Харирэ. Фото из интернета

На западном берегу острова находятся самые дорогие развлечения для туристов, которые включают катание на лодках с прозрачным дном, дайвинг в открытом море, посещение элитных парков и зоопарков. Так, например, на юго-западе есть «Парк Дельфинов», «Парк Газелей», «Эксклюзивные Пляжи» и сектор элитных частных домов, а также «Прибрежная Деревня для Туристов». К сожалению мне не удалось посетить эти места, и фотографии ниже я взял из интернета.


Один из элитных парков. Фото из интернета.


Сектор элитных частных домов. Фото из интернета


Самый красивый отель в Иране

Мы вышли рядом с парком, в центре которого виднелось здание с причудливыми колоннами.
- Здесь находится «Дариу́ш Гранд Отель» - самый красивый отель на Персидском Заливе, - продолжил свой рассказ Хади́, - мои родители работали у владельца этого отеля (прим. имеется в виду Хоссейн Сабет), и он рассказывал им, что хотел построить необычный отель, находясь в котором можно почувствовать атмосферу Персепо́ля. Для этого он привёз с материка мрамор и резчиков по камню, кажется, итальянцев, и они прямо здесь изготавливали статуи в течение нескольких лет. Каменные статуи и предметы интерьера повторяют отделку дворцов древней столицы Ахемени́дов, и к тому же отель окружен множеством колонн, верх которых венчают фигуры из цельного камня.

Я предложил зайти в отель, чтобы лично убедиться в его великолепии и роскошном убранстве, однако оказалось, что для посещения нужно купить билет.
- Билет стоит $20, - сказал Хади.
- Не может быть, что так дорого, возможно, $2 доллара, но никак не $20, - возразил я и обратился к охраннику, - Бэба́кхшид, бэли́т чегха́др мишэ́? (Извините, сколько стоит билет)
- Би́ст хеза́р (двадцать тысяч), - ответил он.
«Вот видишь, всего двадцать тысяч риалов - то есть $2», – обрадовался я и протянул деньги охраннику. Но он от них отказался и пояснил: «Би́ст хеза́р тома́н» (двадцать тысяч томанов), и для наглядности продемонстрировал билеты, на которых нашими цифрами было написано 200 000, то есть $20.
Тогда мы сделали несколько фотографий с территории въезда в отель и отправились гулять дальше в сторону набережной, таким образом обойдя здание справа. Со стороны строящего бассейна вход в отель не был огорожен забором, и у нас появилась отличная возможность попасть внутрь, но Хади́ категорически не разрешил этого делать.

Движимый огромным любопытством узнать, что же из себя представляет отель, за вход на территорию которого нужно платить $20, я позже зашел на официальный сайт и выяснил, что постройка этого пятизвёздочного отеля длилась пять лет и обошлась $115 млн. С точки зрения отделки, у входа действительно было множество колонн и фонтанов, а в холле здания расположены статуи, напоминающие Персеполь. Виртуальный тур позволял осмотреться на 360 градусов и зайти в любую комнату, я выбрал «Королевский Апартаменты». В углу стоял телевизор с кинескопом, скучные жалюзи, скромная кровать и стол с креслом – вот и всё, что было в номере. Пусть любой сделает свой виртуальный тур по отелю и составит о нём собственное мнение.


Дариуш Гранд Отель


Дариуш Гранд Отель. Фото из интернета.


Дариуш Гранд Отель. Фото с официального сайта отеля


Дариуш Гранд Отель. Фото из интернета


Нетуристическая жизнь на острове

Прогуливаясь от «Дариу́ш Гранд Отель», мы вышли к платному пляжу, вход на который стоил $3. Хади́ объяснил стоимость тем, что территория была оборудована шезлонгами и навесами, душем и туалетом, а также ячейками для личных вещей. Периметр пляжа был обнесен высоким забором - сеткой, в одном месте которой совсем не случайно была проделана огромная дыра. Но, конечно, Хади́ не разрешил ей воспользоваться, поэтому мы пошли дальше и скоро попали на общественный пляж с не менее чистым песком, удобными шатровыми навесами, горячим изумрудным морем и палящим, несмотря на вечернее время, солнцем. Отсюда открывался вид на строящиеся отели и краны. В море проплывали катера с туристами, а ближе к берегу по пояс в воде, одетые в черную чадру, полностью закрывающую тело, стояли женщины и наблюдали за резвившимися детьми, мужчины соревновались в плавании и позволяли себя заплывать дальше.

Глядя на женщин в черной чадре, плавающих в воде, можно было подумать, что с этой одеждой они никогда не расстаются. Моя иранская знакомая рассказала забавный случай, когда гостья из Европы задала ей вопрос: «Когда вы (иранские женщины) идете плавать в бассейн, вы тоже чадру, хиджаб или платок носите, чтобы закрывать свои волосы?» Этот вопрос не мог обидеть, но очень рассмешил. Наверное, девушка из Европы так предположила, потому что видела, как иранские женщины, решив искупаться вместе с детьми и семьёй, заходили в море в одежде. На самом деле ответ на этот вопрос очень простой – бассейны в Иране для женщин и мужчин – раздельные! Неподалеку от общественного пляжа находится женский пляж – конструкция, закрытая со всех сторон от постороннего взгляда наподобие стадиона с высокими стенами, вход в него разрешен только женщинам, там они могут плавать в купальниках.

Поскольку я не брал с собой вещи для купания, то так и пошел в воду в брюках, как делают большинство иранцев. Хади́ надел шорты, но при этом очень смущался - по его мнению, шорты были слишком короткие. А я подумал, что он бы смущался еще больше, если бы увидел меня в плавках. Морская вода была слишком горячей, чтобы можно было ощутить радость от купания, больше всего мне нравился мелкий песок под ногами и прозрачная вода. Было тихо и спокойно, музыка не звучала, палаток с кебабами и прочими благами цивилизации поблизости тоже не было, и когда стемнело, мы остались одни, и лишь одинокий фонарь освещал наши вещи на пустынном пляже.











По пути домой мы зашли в «Киш Гипермаркет» (Kish Hyper Market), на входе в который красовалась табличка «Икеа», а также реклама закусочных. На полках аккуратно, в соответствии с европейскими стандартами выкладки товаров, были разложены фрукты, привезенные с материка – гранаты за $5, яблоки за $3 и многое другое по таким же завышенным в несколько раз ценам, хотя выбор товаров, продовольственных и хозяйственных, безусловно, по качеству и количеству не уступал международным гипермаркетам.

Мой друг настоял на том, чтобы пригласить меня покушать. Зайдя в небольшое кафе, я попросил меню, но совсем не смог в нём разобраться - мало было того, что в меню цифры были написаны на индо-арабском, так ещё и цены были указаны в дирхамах, валюте ОАЭ. Мы заказали стандартную порцию риса с шафраном и кебаб, который всегда подают с печеным помидором, перцем и разрезанным наполовину лаймом.

Я попросил Хади́ рассказать о себе. Оказалось, он родился в Тегеране, где до сих пор живут его родители. Сейчас он работает трейдером в международной компании и инвестирует деньги в ценные бумаги. Так как его работа в основном зависит от компьютера и интернета, то ему было совсем несложно попросить перевести его из офиса в Тегеране в Киш. Для этого ему даже не пришлось менять работу.
- Конечно, я потерял немного в зарплате, но зато здесь за ту же цену я снимаю большую квартиру в отличном состоянии с мебелью и всем необходимым. Жизнь в Кише спокойнее, чем в Тегеране, экология лучше, правда, очень жарко, особенно летом, но большую часть времени я провожу в кондиционированном офисе и дома также есть кондиционер. Из-за разницы во времени при открытии фондовых бирж в разных странах, я должен быть в офисе рано утром, в обед у меня перерыв несколько часов, а затем я задерживаюсь до позднего вечера. Иногда я замечаю, что с моей работой у меня совсем не остается времени на себя, например, раньше я мог больше времени заниматься спортом, общаться с девушками, мог легко рассказать какую-нибудь шутку и рассмешить, а сейчас я только и делаю, что работаю, но в конечном счете, здесь я намного более счастлив, чем в Тегеране.





[img]http://img-fotki.yandex.ru/get/6208/147962122.17/0_79783_3c31eb90_XXXL.jpg


Математика аренды недвижимости

Мы возвращались домой по улице мимо бесчисленных типовых офисов размерами в одну большую комнату, обставленными дорогой мебелью с широкими стеклянными витринами, выходящими на улицу, и обычно состоящими только из одного служащего.
- Это офисы? – спросил я
- Да, это агентства недвижимости, - ответил Хади́, - в последнее время их стало так много, что я сам удивляюсь, что столько людей хотят переехать в Киш. Хотя по масштабам стройки это неудивительно, когда я переехал сюда год назад, мой район состоял всего из нескольких улиц, а сейчас там уже множество переулков, застроенных новыми домами.
Агентства недвижимости помогают найти и снять жильё, ты ведь уже знаком с тем, как в Иране обычно снимают квартиру? Есть два вида контрактов: Эджарэ́ (EJAREH) – помесячная оплата, и Ра́хн (RAHN) – оплата депозитом.
Из-за экономических санкций против Ирана в нашей стране очень высокая инфляция, и с каждым годом цены на недвижимость увеличиваются в несколько раз, поэтому если владелец жилья по контракту аренды получает деньги в иранских риалах помесячно, то к концу года платежи в долларовом эквиваленте станут совсем небольшими. Поэтому некоторые владельцы жилья вместо того, чтобы получать ежемесячный доход, контракт Эджарэ́ (EJAREH), выбирают вариант оплаты аренды жилья депозитом, который называется Рахн (RAHN), или комбинируют оба варианта оплаты.
Например, за свою квартиру по контракту Эджарэ́ я внёс депозит 250,000,000 иранских риалов (эквивалент $2500) и не должен ничего платить помесячно. В течение года владелец жилья пользовался моими деньгами, заработал на них, возможно, 30%, потерял на инфляции около 20%, и в итоге получил прибыль 10%. Через год, когда закончился мой контракт, я уехал с квартиры и получил обратно свои 250,000,000 риалов, но на самом деле из-за инфляции эта сумма уже не имела той покупательной способности, что год назад.
Между помесячной оплатой Эджарэ́ и внесением депозита Рахн существует зависимость - обычно каждые 10,000,000 IRR депозитных денег ($1000) = 3,000,000 IRR ($300) месячной оплаты.
Поэтому вместо полной суммы 250,000,000 IRR ($2500) депозитных денег я бы мог внести только 150,000,000 IRR ($1500) депозитом и мне бы нужно было ежемесячно доплачивать 3,000,000 IRR ($300). Столько я плачу за свою квартиру площадью 65 кв. м., её стоимость приблизительно равна стоимости соответствующей квартиры в Тегеране.
Как правило, владельцы жилья предпочитают депозитную систему Рахн только в случае, если у них есть свой бизнес, и они могут получить доход с этих денег. В периоды экономического спада, они предпочитают помесячную оплату.
Для того, чтобы снять жильё в Иране, обычно обращаются в агентство недвижимости, у них есть фиксированная комиссия по каждому виду сделки, например, при заключении контракта с депозитом Рахн, они получают от каждой стороны по 0.5% от суммы контракта, в нашем случае контракт заключался на 250,000,000 IRR ($2500), то есть по $12.5 с владельца жилья и арендатора.

Я в свою очередь рассказал о том, что в Москве при съеме жилья через агентство чаще всего приходится выплачивать комиссию в размере 100% месячной оплаты, а при текущей стоимости аренды это обычно более $1000.


Мои велосипедные приключения

Вдоль всего побережья острова проходит велосипедная дорожка с отличным асфальтовым покрытием, поэтому Хади́ дал мне свой велосипед, предусмотрительно установив на него спереди и сзади электрические фонари, так получилось, что в дальнейшем они мне очень пригодились.

Дождавшись второй половины дня, когда уже не было так жарко, я выехал в сторону затонувшего греческого корабля (Кешти́ э Юна́ни), находившегося на юго-востоке острова. Корабль сел на мель в 1966 году и теперь представляет собой достопримечательность для фотографов. Ехать нужно было около 10 км, и я был очень рад возможности покататься на велосипеде. Но на деле вышло, что крутить педали даже вечером, а если быть точным, то время близилось к закату, оказалось делом крайне затруднительным из-за невыносимой жары. Уже через несколько минут моя майка промокла насквозь, а пот ручьями стекал по лицу и попадал в глаза так, что они начинали щипать настолько сильно, что два раза пришлось останавливаться и промывать их чистой водой.
Я успел подъехать к кораблю как раз к закату. Здесь уже собрались иранские туристы и иностранцы с фотоаппаратами наготове. Если быть честным, то фотографировать дырявый проржавевший корабль – сомнительное удовольствие, но раз уж делать нечего, то остается взять фототехнику в руки и бегать слева-справа от корабля в поисках удачных фотографий. Хотя всё же хочется отметить, что ночные фотографии получились очень красивыми.

















Изучив карту, я понял, что самым быстрым вариантом добраться до дома, было проехать по основной дороге «Гхуру́б э Киш» через центр острова, вместо того, чтобы делать крюк, возвращаясь по велосипедной дорожке вдоль берега. Выехав по слабо освещенной дороге, я проехал около пяти минут, и остановился, чтобы ещё раз сверить маршрут. Рядом стояла небольшая будочка для сезонных рабочих, в которой горел свет. Я постучался и показал карту молодому человеку. Парень кивнул и пригласил зайти.
Неприметная будочка внутри оказалась в весьма хорошем состоянии – стены были отделаны приятным ДСП, в окнах установлены стеклопакеты, работал кондиционер и холодильник, в углу стояли запечатанные бутылки с водой. Душ и туалет находились на улице. Ребята приехали из Афганистана и жили здесь втроём, работая над благоустройством территории рядом с аэропортом, утром их забирали на машине, а вечером привозили обратно. Мы старались разговаривать на фарси, но слабо понимали друг друга. Жестами меня попросили остаться и через несколько минут принесли ужин – булгур с нутом и мясом, тонкую лепешку, чай с конфетами.

Пока мы разговаривали, за окном совсем стемнело, но я был рад их гостеприимству, к тому же они показали мне дорогу – нужно было ехать вперед около получаса, никуда не сворачивая. Единственный нюанс, который меня смущал, заключался в том, что дорога не была освещена. Я проверив передний фонарь, он освещал дорогу в двух-трех метрах от велосипеда, что было достаточно, чтобы не заблудиться на прямом шоссе. С заходом солнца температура воздуха нормализовалась, и я, выбрав самую высокую передачу, с огромной радостью принялся нажимать на педали.
В полной темноте при свете лишь одного переднего фонаря я ориентировался на белые бордюры по правой стороне дороги и проехал так около пяти километров. Но вдруг я остановился, потому что дорога заканчивалась, и вместо неё была развилка направо и налево. Более того, днём здесь проходили ремонтные работы, поэтому часть проезжей части была перегорожена бетонными блоками, а по бокам лежали горы песка. Объехав их, через километр я снова наткнулся на развилку, которая заканчивалась круговым движением с множеством съездов. Дальше дорога
еще несколько раз заканчивалась развилками, и мне приходилось принимать решения, в какую сторону ехать. Больше всего я боялся заблудиться, и когда увидел диспетчерскую вышку аэропорта, то очень обрадовался, потому что понял, что хотя и немного сбился с пути, но, по крайней мере, теперь знал, куда ехать. Через час я выехал к площади рядом с оживленной трассой, и поскольку не смог найти название на карте, то, оставив свой велосипед у дороги, замахал руками проезжающей машине. Водитель остановился и с любопытством осмотрел меня и мой велосипед, вид у меня был крайне уставший и взволнованный.
- Ман коджа хастам? (Где я нахожусь?) – спросил я у водителя.
Тот взял карту и указал на площадь недалеко от пирса. Получилось, что я проехал по диагонали через весь остров около 20 км, и мне оставалось проехать еще 5 км по оживленной дороге до дома. Я включил задний фонарь и поехал по дороге среди потока машин, теперь искренне жалея, что у меня не было шлема, и как можно ближе прижимаясь к обочине при каждом приближающемся сзади свете фар.

Домой я вернулся поздно ночью, уставший и окончательно выбившийся из сил, но был благодарен исправно работавшему велосипеду и китайскому фонарику, которые так меня выручили. Как я позже выяснил, изучая фотографии магистрали «Гхуру́б э Киш» со спутника, многие дороги, пересекающие её, просто не были указаны на туристической карте. И теперь, внимательно ознакомившись с огромным количеством развилок, я понимаю, что вряд ли бы еще раз принял решение поехать по этой дороге ночью на велосипеде при свете фонаря, который освещал дорогу не далее, чем на два-три метра.






«Гхуру́б э Киш» начинается слева внизу и тянется по диагонали направо вверх. Неудивительно, что я заблудился


Неудавшийся гидростоп с острова Киш

На следующий день я собирался уезжать, и поэтому накануне позвонил знакомому из Бенде́р Чара́к и сообщил ему, что собираюсь покинуть Киш. Он ответил, что постарается договориться с капитаном, чтобы тот забрал меня с острова, но для этого мне уже в 8 утра нужно было ждать паром у пирса.
Порт Киш своим иммиграционным офисом для получения разрешений на отплытие с острова и въездных печатей на визу в случае необходимости, регистрационной стойкой и специальным коридором для декларирования багажа напоминал аэропорт. Приехав туда за час, я сразу всё разузнал - чтобы уплыть на материковый Иран, нужно было не только купить билет, но показать свой паспорт и получить специальный документ, разрешающий покинуть остров и сесть на паром.

Так как я не собирался покупать билет, то прошел на пирс не через иммиграционный офис, а через служебный вход вместе с портовыми работниками, а затем без особых проблем нашел нужный паром. У пирса уже стояла очередь, в которой каждый держал проштампованные цветные листочки с разрешением на отплытие. Как только пассажиры поднялись на палубу, я подошел к капитану и обратился к нему на фарси.
- Бэба́кхшид, ман микха́м бэ Чара́к бэр́ам. Амма́ ма́н пу́ле ка́фи надора́м. (Извините, я хочу ехать в Бенде́р Чарак, но у меня недостаточно денег).
- Я понимаю Вас. Но что я могу для Вас сделать, сэр, - на ломаном английском ответил капитан.
- Вы можете взять меня на паром? – переспросил я уже на английском.
Капитан ответил, что его корабль «фуль» (полный), но по нему было видно, что он вполне мне сочувствует и, возможно, все-таки найдёт свободное место. Беседуя со мной, капитан постоянно переходил то на фарси, то на английский, поэтому я повторил свою просьбу на знакомом ему языке: «Ма́н пу́ле ка́фи надора́м. Виза дарам (у меня не достаточно денег, у меня есть виза)». Но последняя фраза про визу его очень встревожила. Возможно, он вспомнил, что я иностранец и, по его мнению, мне обязательно нужно было иметь разрешение на выезд с острова или на въезд Иран. Я достал паспорт и показал визу, но было поздно, теперь иранец уверенно показывал на здание порта и повторял, что мне нужно сначала получить разрешение в иммиграционном офисе.
Когда я понял, что переубедить капитана не получится, то со всех ног бросился в офис, но он оказался закрыт, тогда я остановил какого-то служащего в погонах и обратился к нему. Офицер с любопытством стал рассматривать мой паспорт, и только после того, как я объяснил, что очень спешу, улыбнулся и, вернув мне документы, сказал, что никаких дополнительных печатей не нужно. Я пулей вылетел из офиса и помчался к пирсу, однако к моему большому разочарованию парома там уже не было.

Я провел на причале более часа в ожидании следующего парома, но в итоге мне пришлось вернуться в здание порта, чтобы уточнить расписание. При выходе мне пришлось воспользоваться служебным проходом, так как было очень неловко входить в таможенную зону со стороны пирса и объяснять, почему я не уплыл. На этот раз охранник в будке остановил меня, проверил паспорт, и, кажется, поругал за то, что я ходил там, где нельзя.
Выяснилось, что следующий паром должен был отплывать только через три часа, и так как в это время на острове начиналась самая сильная жара, то я принял решение остаться в зале ожидания. Также оставался невыясненным вопрос насчет разрешения на выезд, и я направился иммиграционный офис. Начальник тщательно изучил мой паспорт и подтвердил, что никаких бумаг получать не нужно, а также попросил помощника провести меня к кассе, которая находилась на улице. Под заботливым присмотром иранца я дошел до кассы, заплатил $12 и получил вожделенный билет.


Глава 12. Бам

Мой самый быстрый автостоп

С острова Киш я доплыл на пароме до Бенде́р Чарак, а затем продолжил путь в Бенде́р Аббас, где решил остановиться на несколько дней у своего друга Даниеля. В день отъезда его отец предложил отвезти меня на трассу в 30 километрах от города, откуда легко было уехать в Бам («Бам» на фарси произносится с долгой гласной «а»). На прощание мы крепко обнялись и пожелали друг другу здоровья и счастья. Я прошел несколько метров вперед по дороге и машинально махнул рукой проезжавшей машине, которая сразу остановилась.
- Ма́н микха́м бэ Баа́м бэра́м, маджо́ни. Ма́н пу́ле ка́фи надора́м. (Я хочу поехать в Бам, бесплатно, у меня недостаточно денег).
Водитель кивнул и пригласил в машину, сказал, что едет в какой-то город в 150 км от Бенде́ра. Так произошёл мой самый быстрый за всю поездку автостоп. Всю дорогу водитель увлеченно беседовал и рассматривал мои фотографии, а по приезду почему-то попросил оплатить проезд, несмотря на мою изначальную просьбу подвезти бесплатно.
- Ма́н пу́ль надора́м (денег нет), - уверенно произнёс я.
- Пу́ль, пу́ль, - настаивал водитель, показывая жест пальцами, как если мы пересчитываем купюры.
Но я был твёрд в намерении не платить. Тогда иранец вдруг улыбнулся, похлопал меня по плечу и пожелал удачно доехать. По резкой смене его настроения, я подумал о том, что он с самого начала рассчитывал на «тааро́ф», когда из вежливости не мог отказаться подвезти меня бесплатно, но совсем не предполагал, что я действительно не собирался платить. Сообразив, что я иностранец и мог не знать об этих правилах, водитель принялся помогать и объяснять мне дорогу.
Следуя его совету, сначала нужно было заехать в Керма́н (500 км), а затем в Бам (200 км). Я знал о том, что из Бенде́р Абба́са есть прямая дорога в Бам, на выезд к которой меня должен был привезти отец Дание́ля, и, конечно, не понимал, зачем нужно было делать крюк в 300 км. Однако иранец на мои возражения цокал и повторял: «Керма́н». К тому времени я уже пользовался GPS навигатором и «Яндекс-Картами», однако в этой программе были обозначены только основные магистрали, а моей дороги на карте не было, поэтому я не знал, по какому маршруту мы ехали. Всё стало понятно, когда мне показали бумажную карту, оказалось, что я выехал из Бенде́ра не по той дороге. После этого случая я скачал «Гугл-Карты», которые оказались более подробными и детализированными, и продолжал пользоваться ими на протяжении всего своего путешествия.

Сменив несколько машин, я приехал в Керма́н только в девять вечера. Поскольку это был следующий город, который я хотел посетить, то у меня уже были телефоны знакомых, у которых я планировал остановиться. Но к моему разочарованию те, до кого я смог дозвониться, уехали за город и не могли пригласить меня. Тогда я позвонил в Бам своему другу Али́ и подтвердил, что постараюсь уехать на любом автобусе сегодня ночью. Я стал спрашивать таксистов, как добраться до терминала, и стоявший рядом иранец с другом предложили довезти меня до терминала на своей машине.
- Ча́нд пуль мишэ́? (сколько денег стоит?), - уточнил я.
- Маджо́ни, маджо́ни (бесплатно), - замахали руками они.
Оказавшись в машине, я объяснил, что в первый раз приехал в Керман и направляюсь в Бам. Мы быстро доехали до терминала, где нашли нужный автобус, который отходил через пять минут в сторону Иранша́хр через Бам. Кассы были закрыты, и билет нужно было покупать в автобусе. Мои новые знакомые помогли поторговаться с водителем, и в итоге я получил билет за $2 вместо $3.5.

Тем временем мне позвонил Али́ из Ба́ма и рассказал, что сегодня в городе проходит фестиваль фиников, на котором представлены финики и ратта́б со всех провинций Ирана – Керманша́ха, Буши́ра, Бенде́р Абба́са, Керма́на. Данное мероприятие проходит ежегодно в конце иранского лета, в последний день месяца Шахрива́р (22 сентября). К сожалению, мне так и не удалось на него попасть, так как мой автобус приехал в Бам только в половине первого ночи.




Крепость Бам и то, что от неё осталось

Мой знакомый Али́ учился в университете в Баме и получил разрешение пригласить меня переночевать в студенческое общежитие, он много расспрашивал о путешествиях и в конце сказал, что в Иране автостопа не существует, по крайней мере, для иранцев. «Зато если я вижу пикап, то всегда стараюсь его остановить и сесть в кузов, за это водители не берут деньги, зная, что я студент», - сказал Али и тут же продемонстрировал свое умение останавливать машины. Он выбежал перед пикапом на середину дороги, усиленно жестикулируя и показывая, что хочет сесть в кузов. Если бы я был за рулём, то огрел бы такого автостопщика чем-нибудь тяжёлым за столь принудительную остановку, но водитель пикапа только улыбнулся и показал запрыгивать в кузов.

Так мы начали обзорную экскурсию по городу. Бам сильно пострадал от землетрясения в 2003 году, когда погибло более тридцати тысяч человек и уничтожено до 80% всех зданий. Такие катастрофические разрушения были вызваны тем, что город состоял в основном из глинобитных домов, которые возводились без соблюдения правил постройки домов на сейсмоактивных территориях. После землетрясения дома в Баме стали строить «правильно» - сначала устанавливается металлический каркас, а затем пространство заполняется блоками. От этого новые постройки становятся более безопасными, хотя и очень похожими друг на друга. Во дворе, как правило, разбивают сад с финиковыми деревьями.











В городе находится крепость Бам (Арг э Бам), которая всегда считалась жемчужиной Ирана, и к тому же она является крупнейшей в мире глинобитной постройкой. Крепость была построена в VI-IV вв. д. н.э. на месте шёлкового пути и основательно разрушена землетрясением 2003 года. С тех пор она постепенно восстанавливается специалистами. Уровень разрушений можно оценить на сайте международного центра по реконструкции после землетрясений ([url="http://www.earth-auroville.com/bam_iran_en.php"]http://www.earth-aur...bam_iran_en.php). Говорят, что работы продвигаются медленно из-за того, что все сооружения стараются реконструировать по старым технологиям. Мне также много раз говорили, что реставрация крепости имеет для жителей Бама особое значение, её восстановление является символом непоколебимости и веры в себя, надежды на будущее для тех, кто все потерял после катастрофы, по крайней мере, я слышал такое объяснение от разных людей.


Арг-е Бам. Фото из интернета, автор Arad Mojtahedi

Вход в крепость был бесплатным, но человек в будочке аккуратно записал мою фамилию и, что было для него даже более важно, страну, откуда я приехал. Перед комплексом висели транспаранты ЮНЕСКО с фотографиями разрушений и проектами готовящихся реставрационных работ. Крепость Бам и её культурный ландшафт занесли в число памятников Всемирного наследия только после землетрясения.
До катастрофы многие здания вокруг цитадели и так лежали в руинах, теперь же были полностью разрушены сохранившиеся до этого главные здания: базар, бараки, гимназия, конюшни, дом Сарджук, чайный дом. И, конечно, больше всего пострадала Цитадель, представляющаяся как целостная структуру и формирующая тот самый образ крепости Бам, который мы до сих пор часто видим на рекламных фотографиях иранских туристических агентств.
На территории «Арг э Бам» не было навесов, и мы провели несколько часов под палящим солнцем, прогулялись мимо полуразрушенных зданий, укрепленных сваями, оценили ход реставрационных работ и вскарабкались на то, что осталось от смотровой башни, откуда открывался хороший вид на город.








Современный вид на крепость Бам


Вид на крепость до землетрясения. Фото из интернета












Современный вид со смотровой башни


Вид со смотровой башни до землетрясения. Фото из интернета


И только финики вечны

Стоя у самой высокой точки цитадели, где когда-то была смотровая башня, я осматривал разрушенные здания и знаменитые финиковые сады Бама. Они не пострадали от землетрясения и так же, как и много лет назад, простирались на десятки километров вокруг города.

Мы вышли из «Арг э Бам» и зашли в один из садов, который даже не был огорожен забором. Среди деревьев мы быстро отыскали хозяина с детьми. Чтобы собрать урожай, он залезал на дерево и тряс вязанки с финиками, в это время дети на весу держали ткань, чтобы собирать в неё падающие плоды. Я поднял финик и спросил: «Кхорма́ э кху́б э?» (хороший финик?). Владелец сада спустился с дерева, угостил меня горстью фиников и попросил Али перевести:
- Он говорит, что это хороший финик, но не самого лучшего качества, такой урожай нельзя отправлять на экспорт. Завтра с утра он поедет собирать финики лучшего качества в свой сад за городом и приглашает нас с собой.









На следующее утро мы проснулись очень поздно и решили добраться до финиковых садов самостоятельно. Расспросив местных жителей, мы пришли к выводу, что лучше всего ехать в город Барава́т, который находится в нескольких километрах от Бама. С самого начала я решил ехать автостопом, и этим самым заставил Али и его друга сильно нервничать. «Мы иранцы, нас не повезут бесплатно», - повторяли они, однако вопреки их стереотипам, я легко убедил водителя подвезти нас троих до соседнего города, откуда до садов мы доехали такси.
- Чегха́др мише́? (сколько стоит), - спросил я у таксиста цену за проезд.
- Гха́бели нада́р э (ничего не стоит), - ответил таксист.
- Это та́ароф, - объяснил мне Али, - Он говорит, что платить не нужно, но на самом деле делает это из вежливости, и, конечно, ожидает оплаты за проезд.
Впрочем, сумма оказалась символической, всего пятьсот тома́нов с каждого.
«Ба́гх э хорма́ (финиковый сад)», - сказал таксист и остановил машину. Мы вышли на улицу с множеством переулков, где за высокими глиняными заборами росли финиковые пальмы. Входная дверь в ближайший сад была открыта, и мы зашли внутрь, оказавшись в тени густых крон высоких пальм, с каждой из которых свисали снопы фиников, по соседству росли апельсины, и хотя они были ещё зеленые, но уже сладкие и съедобные. Нас встретил хозяин сада, молодой человек в широких штанах, какие носят в Пакистане.

Я рассказал, что приехал в Бам ради фиников и очень хотел залезть на пальму. В ответ хозяин продемонстрировал своё мастерством лазания по дереву – тут же залез на высокую пальму, на самые её ветки, и стал прыгать и трясти её, так что на нас дождем посыпались финики. После чего он спустился и помог собрать плоды, а также объяснил, как отличать их по качеству:
- У самых лучших фиников кожура должна находиться очень близко к мякоти и быть такой тонкой, чтобы ты даже её не почувствовал, такие финики мы отправляем на экспорт.
Чтобы самостоятельно залезть на пальму, новички должны пользоваться верёвкой в качестве страховки, опоясываясь ею вокруг дерева, чтобы не сорваться и не упасть. Иранец заметил, что веревки у него не было, так как он уже давно лазает по деревьям, поэтому и мне пришлось быть без страховки. Для тренировки я сначала попробовал залезть на невысокие деревья, это оказалось совсем не сложно - по краям на стволе пальмы были большие выступы, на которые легко можно становиться ногами, руками нужно было лишь придерживаться. Перед уходом я залез на трёхметровое дерево, сделал несколько фотографий, сорвал горсть фиников и там же их съел. В тот раз от финикового обжорства меня спасла сильная жажда – двухлитровая бутылка воды, которую я взял с собой, уже закончилась, а съесть много фиников всухомятку было крайне сложно, поэтому мы вернулись домой.





















Но как только я оказался на базаре, то сразу купил себе пачку фиников, на которой заглавными буквами было написано: «кхорма́ йе Бам, экспорт» (финики из Бама, экспорт). Маленькие полукилограммовые пачки стоят около $3, плоды в них аккуратно выложены в ряд, не раздавлены и всегда свежие, так как их хранят в холодильниках. Финики также можно купить в металлических и пластиковых ведрах и бочонках, где они будут спрессованы в виде пасты, но зато цена будет в несколько раз дешевле, а также на развес за $2-4/кг. Также на рынке продавались продукты, приготовленные из фиников: масло, мёд, мармелад, сироп и соус. Кроме самих фиников можно купить «ратта́б» - недозревшие финики. На вкус это твёрдые и немного вяжущие плоды, имеющие цвет от жёлтого до ярко красного. Ратта́б кушают как самостоятельно блюдо с молоком или йогуртом. Очень эффектно смотрится покупка в виде большой ветки с гроздьями ратта́ба.

Справка. Различают четыре стадии созревания фиников (названия заимствованы из арабского): кимри (неспелые), кхлал (размер как у созревшего финика, по вкусу хрустящий), рутаб (спелый, мягкий), тамр (собранный и высушенный на солнце). В исламский странах традиционно после захода солнца в Рамазан первым блюдом подают финики с йогуртом или молоком.
В Баме, провинции Кермана в Иране, выращивают сорт «Мозафати» или «Финики из Бама», такие финики имеют хороший вкус и могут долго храниться (до двух лет при температуре -5С). Финики составляют 10% всего урожая в Иране, около трети из них экспортируется.








Почем опиум для народа

В девять часов вечера мы пришли в студенческое общежитие. В связи с тем, что его собирались ремонтировать, все студенты уже выехали, и газ был отключен, приготовить ужин нам не удалось. Перекусив консервами, я предложил своему другу Фарха́ду прогуляться и купить что-нибудь на десерт.
- Но сейчас уже поздно и магазины закрыты, - возразил он.
- Нам не нужны никакие магазины и кафе - мы же в Баме! - радостно ответил я, - Пойдем в парк и нарвём там фиников!
Мы вышли на улицу и минут через пятнадцать дошли до какой-то площади с финиковыми пальмами. Я осмотрел их и заметил, что почти все финики уже были съедены и висели только пустые снопы. Нужно было идти дальше или постараться залезть повыше, куда другие прохожие не смогли дотянуться. Мне захотелось срезать ветку с оставшимися финиками, чтобы принести её домой, поэтому мы подошли к магазину, который уже закрывался, и выпросили у хозяина нож. Тогда я залез на пальму и попытался обрезать ветку с финиками, мой друг Фарха́д стоял рядом и с любопытством наблюдал за мной. Он давно жил здесь и привык к тому, что финики растут на главной площади города, но таких финиколюбивых туристов как я, он видел впервые.
- Аз коджа ст? (откуда он), – услышал я голос.
- Аз беларусь э, - ответил Фарха́д и обратился ко мне, - Прохожий спрашивает, почему ты здесь кушаешь финики, они уже высохли и не вкусные.
Я понял, что какой-то иранец заметил меня и подошёл, чтобы познакомиться, но поскольку к этому времени я высоко залез на пальму, то был очень занят - одной рукой держась за дерево, другой я старался набрать финики в пакет.
- Для нас здесь почти не осталось фиников, - крикнул я с дерева, - Пальмы очень низкие, и люди уже выбрали всё самое вкусное. Скажи прохожему, что я занят и не могу спуститься, чтобы с ним познакомиться. Я есть хочу! Ман гороснэ ам! (я голоден).
- Он говорит, что приглашает нас к себе домой, у него в саду растут вкусные финики, - перевёл Фарха́д.

Я спрыгнул с дерева, передо мной стоял молодой человек в белой одежде и широких брюках, его звали Оми́д. Мы пошли за ним и через несколько минут оказались у него дома. За высоким забором стоял большой одноэтажный особняк, а в саду росли финиковые пальмы.
Наш новый знакомый быстро забежал в дом и вскоре вернулся с чайником и лепешками, в то время как мы расположились на ковре во дворе. Забрав мой пакет с финиками, которые я нарвал на площади, Оми́д вытряс их на землю и сказал: «Ин кхорма кхуб нист» (это плохие финики), затем залез на пальму рядом с домом и стал собирать для нас финики. Вернувшись, он предложил нам целый пакет вкуснейших фиников с горячим чаем.
- Я продал один из своих финиковых садов и купил этот дом, - сказал Оми́д, - так как хорошо знал его хозяина, он посадил эти пальмы около двадцати лет назад.
«Сабр кони́д!» (подождите), - добавил он и снова ушел домой, а когда вернулся, то держал в руках массивную бронзовую тарелку, на которой дымились угли. Это была посуда сложной ручной работы, украшенная множеством ножек в виде быков, стоящих двумя копытами на земле и тянущихся вверх головами, рога и профиль которых напоминали памятники Персеполя. «Раз уж появились угли, значит, будем курить кальян», - подумал я и переспросил: «Гхалью́н? (кальян)».
- На! (нет), – ответил хозяин, достав из ткани брусок тёмно-коричневого цвета. Он также принёс предмет странной формы, один конец которого выглядел как большой бронзовый шар, а другой заканчивался длинной трубкой, через которую можно было дышать и также использовать её как ручку. Мой друг Фарха́д с неудовольствием наблюдал за его действиями.
- Алекс, это не кальян, это вафу́р - трубка, чтобы курить «тарья́к». Я не знаю, как это перевести на английский.
- Это натуральное? Его можно курить? – спросил я.
- Да, это натуральное, его собирают с растений. Только не кури это, «тарья́к» - очень плохая штука, это наркотик.

Следуя советам Фарха́да, я решил не курить, а просто поддерживать беседу, наслаждаясь чаем и финиками.
- Видишь маленькое отверстие на вафу́ре? – иранец показал на тонкое, как иголка, отверстие на бронзовом шаре трубки, - Тарья́к нельзя нагревать на открытом огне, поэтому я сначала кладу вафу́р в угли, нагреваю его, и только затем курю.
Специальными ножницами отделил от коричневой массы небольшой липкий кусочек и положил его на бронзовый шар рядом с отверстием. Затем щипцами взял кусок угля, поднёс его на небольшое расстояние от вафу́ра и несколько раз выдохнул через трубку, таким образом, чтобы воздух, выходящий из отверстия, попадал на уголь, раскаляя его докрасна. От жары коричневое вещество вокруг отверстия расплавилось и стало капать внутрь трубки, тогда Оми́д сделал несколько глубоких вдохов и выдохнул белый как пар дым.
- Один мескаль (мера в 4,6 гр.) в Иране стоит $4, а в Афганистане и Пакистане – $2, - задумчиво произнёс он.
- А сколько это весит? – спросил я, показывая на брусок.
Оми́д пожал плечами и куда-то ушел. На некоторое время мы остались одни, и теперь я жалел, что не взял с собой фотоаппарат - мне очень хотелось сфотографировать тарелку для углей и вафу́р. Хозяин вернулся с электронными весами и, положив на них коричневый брусок, показал, что его вес был около полукилограмма. Я подумал, что всё-таки, не стоило бы ничего фотографировать: специальные ножницы и щипцы, горящие угли, вафу́р, тарья́к и весы – всё это было слишком откровенно, чтобы хранить такие фотографии у себя и не бояться получить из-за них проблемы.

Иранец несколько раз затягивался и курил, а затем продолжал беседу на фарси, его речь переводил мой знакомый.
- Я несколько раз ездил в Афганистан без документов, одевал одежду, которую носят местные жители, учил местный язык и даже отрастил бороду, чтобы не привлекать внимание и привезти тарья́к в Иран.
- Я тоже хочу поехать в Афганистан, - ответил я, - но боюсь, что там небезопасно для туристов. Может, мне тоже нужно отрастить бороду и как-то по-особенному одеться, чтобы не выглядеть иностранцем?
- Неважно, как ты будешь одет и отрастишь ли бороду, по цвету твоей кожи всегда можно определить, что ты не местный, - сказал иранец, разобрал трубку и вытряс оттуда чёрные угольки, - это тоже тарьяк, и его можно курить, но он намного крепче, чем натуральный, и стоит около $5.
- Ничего себе, получается, что можно купить за $4, выкурить и продать за $5?
- Всё правильно, только им пользуются самые заядлые курильщики, на которых обычный тарья́к уже не действует. Я его не курю, но собираю и потом продаю. Некоторые растворяют тарьяк в чае и пьют, но от этого может стать плохо, поэтому я так не делаю.

Мы стали разговаривать про Бам и его жителей, и, конечно, я не мог не задать вопрос о том, как произошло землетрясение. Первым ответил мой друг Фарха́д:
- Землетрясения случилось рано утром, когда все спали. У меня погиб брат и вся его семья, в его доме обвалилась крыша. Многие дома оказались разрушенными именно потому, что были сделаны из глины и соломы и не укреплены железными конструкциями, как это делают сейчас. Другой мой брат с семьей остались живы, потому что накануне он чувствовал небольшие толчки под землей, и предложил в ту ночь всем спать на улице. Мы были в Тегеране, когда узнали об этой ужасной катастрофе по новостям, и сразу же бросились звонить в Бам, но телефоны не работали, тогда мы сели в машину и поехали, но дороги уже были перекрыты. Правительство объявило, что из-за того, что многие ехали к родственникам на собственных машинах, по дорогам из-за заторов долгое время не могли даже проехать машины Красного Креста с водой и продовольствием. Поэтому мы приехали в Бам намного позже и застали у нашего разрушенного дома жену брата, которая не переставала плакать. Она сказала, что брат жив, но ушёл помогать соседям. От того, что творилось вокруг, мы сами испытали сильный шок и долго не могли ей поверить, а мама всё время продолжала рыдать и спрашивать: «Где мой сын, скажи, где он?». И так продолжалось, пока брат не вернулся, он помогал в это время соседям. Это было ужасно. Тела сотнями складывали прямо на улице вдоль дороги в ряды, я никогда не забуду этого ужасного зрелища. Многие люди в Баме после землетрясения лишились всего: своего дома, своих семей, своих родных и близких…

По официальным данным разрушительное землетрясение за один день унесло жизни более 26 тысяч горожан, видимо, тогда именно тогда многие пристрастились к наркотикам.
- Ваши родственники также пострадали во время землетрясения? – обратился я к иранцу.
- Зэлзэ́ле? (землетрясение), - задумчиво переспросил Бахман, - бравада́рам, кхаха́рам… зия́д… (брат, сестра, много…), - и снова погрузился в свои мысли, а потом стал о чем-то рассказывать. Фарха́д перестал переводить и сказал:
- Сейчас он что-то говорит, но иногда я перестаю его понимать, наверное, это тарьяк действует. Он очень плохой человек, говорит, что нелегально привозил тарьяк в Иран, и что если я хочу купить, то могу к нему обращаться. Ты не знаешь, насколько тарьяк опасен, а я видел это собственными глазами. Мой брат из-за этого стал наркоманом, он долго никому ничего не рассказывал, а мы и не подозревали. Потом он стал выносить из дома деньги, ценности и вещи, чтобы продать их и купить еще тарьяк, от него ушла жена. Мы нашли для него врача, но было уже очень поздно, нам так и не удалось его полностью вылечить. Пойдем отсюда Алекс, я устал и не хочу здесь больше находиться, я не спорю, этот человек может быть хорошим хозяином и пригласить тебя в гости, и будет хорошо к тебе относиться, но он продает тарьяк, и он очень плохой человек.
Мы поблагодарили хозяина за гостеприимство и покинули его дом. Было начало пятого утра, значит, в разговорах мы провели около четырёх часов. Вернувшись в гостиницу, я сразу заглянул в словарь и узнал, что в переводе с фарси «тарья́к» означает «опиум».

Справка. Первые упоминания опиума относятся к 3400 г д. н. э. Найденные в шумерском городе Ниппур в Месопотамии дощечки описывали процесс сбора опийного сока по утрам и изготовления из него опиума. Недозрелые коробочки опийного мака после опадения листьев надрезают, из них вытекает белое смолистое вещество, которое постепенно затвердевает и становится коричневым – это и есть опиум. Лечение опиомании наиболее сложно, а процент излечившихся наркоманов самый низкий.

Примечание. Ввоз наркотиков на территорию Ирана карается смертной казнью, а употребление – длительным лишением свободы. Все имена в рассказе вымышленные. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.


Глава 13. Керман

Снова в Керман

Выезд из Ба́ма находился недалеко от университета, где учился мой друг, и чтобы провести меня, а больше для того, чтобы посмотреть, как я уеду автостопом, вышли все его знакомые. К моей радости, они не собирались мне мешать и наблюдали издалека. Отойдя на достаточное расстояние, я показал открытую ладонь первой проезжающей машине и на ней же уехал, помахав на прощание рукой. До меня донеслись радостные крики в ответ, путешествие таким странным образом иранские студенты воспринимали как настоящий подвиг и безмерно мной восхищались.

В нескольких километрах от Бама находился блокпост, подъезжая к которому водитель несколько раз переспросил меня, указывая на рюкзак: «Тарьяк?» (опиум). У меня не было ничего запрещенного, и в доказательство я показал открытый рюкзак. К этому времени мы уже въехали на блок-пост, где нас остановил полицейский с автоматом и собакой. Насколько я мог понять беседу, водитель сказал, что подсадил меня в машину в Баме, и теперь везёт бесплатно, потому я сказал, что у меня нет денег. Все это время я находился в машине и добродушно улыбался, лишь однажды поправив водителя фразой: «Ма́н пу́ле ка́фи надора́м та бара́й савари́ бэда́м» (у меня недостаточно денег заплатить за проезд). Полицейский взял мой паспорт и посмотрел визу, кажется, в первый раз за два месяца в Иране у меня проверили документы, а затем пожелал счастливого пути.
На той машине я доехал до поворота в Джиро́фт, после этого перекрёстка любая проезжающая мимо машина теперь была мне по пути, и уже через минуту я ехал в Керма́н. Водителю нужно было намного дальше – он с семьей переезжал в Йезд, где нашел работу в университете. Всю дорогу меня кормили печеньем и газировкой, а также настойчиво предлагали финики из Бама, на которые я, признаться, уже не мог смотреть, кроме того, меня пригласили в гости.

По дороге из Бама в Керман Вы будете проезжать развилку в сторону города Райен, где можно посмотреть другую глинобитную крепость «Арг э Райе́н», которая почти не пострадала от землетрясения. Крепости Райен уже более тысячи лет, хорошо сохранились цитадель, стены и башни.


Арг-е Райен. Фото из интернета. Автор Bahram Ardabili

Через несколько часов я приехал в город к самому терминалу. Среди спешащих людей с сумками толкались агенты транспортных компаний, выкрикивая города, куда направлялись их автобусы. Человек рядом со мной протяжно распевал: «Машхааа́д, Машхаааа́д! Йя́яязд, Йя́яязд!». У входа меня уже ждала Шахна́з с подружками.
- Сала́м Але́йкум! – радостно приветствовал я.
- Салааа́м! Кху́би! – ответила Шахна́з и сразу перешла на английский язык, - Знаешь, в Иране мы говорим «Сала́м», а не «Сала́м Але́йкум», а то получается слишком по-арабски. И в ответ мы также говорим «Сала́м», хотя я слышала, что нужно произносить «Ваалейку́м Ассало́м», но здесь так никто не разговаривает.
- А разве приветствие «Сала́м» не из арабского языка?
- Да, «Сала́м» и «хода́фэз» также арабские, хотя мы их и используем. Но у нас есть персидское приветствие «Дору́д» и прощание «Бэдру́д».
- Что-то я ни разу не слышал, чтобы мне в Иране кто-нибудь говорил «Дору́д!» и «Бэдру́д», - заметил я.
- Это потому, что эти слова «слишком персидские», - засмеялась Шахназ.
Мы приехали в национальный ресторан и заказали кебаб с рисом, как и раньше, все были очень удивлены, что я отказался запивать еду газировкой (нушабэ́) и предпочел воду. Девушки с интересом рассматривали меня, и мне было очень приятно находиться в центре их внимания.

Музыка «бандари́». Слушаем песню в обработке Alireza Roozegar Ft Hesamodin - Nari Nari
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... i_Nari.mp3






Разговор на одном диване

Вечером мы поехали домой к Шахна́з, где меня угостили местным национальным печеньем с начинкой из фиников – светлое печенье называется «коло́мпе» и готовится из обычной муки, а тёмное печенье - «кома́ч» готовится из муки, полученной из пророщенных пшеничных зёрен. В тесто также добавляют яйца, мед, шафран, а для начинки - финик, очищенный от косточки.

Как это часто бывает у иранцев, общение началось с расспросов о семье: как зовут родителей, сколько братьев и сестер, когда планируешь жениться. Я старался искренне отвечать на вопросы, и когда настала моя очередь спрашивать, то Шахназ призналась, что разведена.
- Почему так получилось, что ты развелась? Я ведь знаю, что это непростой шаг для девушки в Иране, не каждая на это отважится.
- Я совсем не хотела замуж, но на этом настаивали родители, так как младшая сестра уже к этому времени нашла себе мужа. Но они считали, что нужно выдать меня первой, поскольку я была старше, сказали, что хорошо знают родителей одного молодого человека, и что у них хорошая семья. Вот мы и поженились.
- Так быстро? Нужно ведь сначала понравиться друг другу! Да и вообще, вы встречались до свадьбы?
- Он приходил к нам два раза на чай, и нас оставляли на некоторое время вместе. Я не знала абсолютно ничего о мужчинах, ни как с ними разговаривать, ни о чем разговаривать. Мой будущий муж тогда мне понравился. Но через месяц после того, как поженились, мы поняли, что не хотим жить вместе – мы были совершенно разными людьми. Тогда мы заключили сделку – я не лезу в его личную жизнь, а он – в мою.
- А как этому отнеслись твои родители?
- Они сказали, что мы молодые и неопытные, а любовь придёт со временем. Через год я снова пришла к ним и сказала, что хочу развестись. Был большой скандал, и они почти перестали со мной общаться. Пришлось отложить развод, чтобы сначала постараться убедить их и наладить отношения. На второй год у меня родилась дочь. Родители очень этому обрадовались и окончательно перестали понимать, почему я хочу развестись. А через три года после замужества я самостоятельно подала документы на развод, таким образом, просто поставив их перед фактом. Заявление рассматривалось еще полгода, затем нас развели.

Шахна́з рассказывала о своей личной жизни так легко, как будто развод в Иране был обычным делом, но мне уже говорили, насколько сложно приходится в Иране разведенной женщине. Накануне в Кермане я познакомился на улице с молодым парнем, который хорошо говорил по-английски, и мы разговорились по поводу девушек. И, конечно, он сказал, что его будущая жена обязательно должна быть девственницей. Тогда я спросил, взял бы он в жены девушку, которая была замужем и разведена. «Нет-нет!» - запротестовал он, - «Это абсолютно исключено! Пусть её возьмет в жены кто-нибудь другой. Может быть, у него так обстоятельства будут складываться, что другого выхода не будет, а я не возьму».
– Слушай, а если ты не возьмешь, и другой не возьмет, что же этой девушкой остается делать? Неужели она так и останется одна на всю жизнь? – задал я компрометирующий вопрос.
Парень некоторое время молчал, видно было, что он усиленно думает. В конце концов, он не смог ничего ответить и решил пошутить, сказав такую фразу: «Пусть она убьёт себя». Как говорят, в каждой шутке есть только доля шутки.

- Кстати, у меня в холодильнике осталось фалюде́, - предложила моя собеседница.
- Я не люблю фалюде́, - ответил я, вспомнив вкус десерта, который я пробовал в Ширазе.
В глубокую тарелку кладут белое спагетти из рисового теста, заливают его «гол аб» («водой из роз» или «розовой водой») и сладким лимонным сиропом.
- Ты пробовал «Фалюдэ́ йе Ширази́», а это «Фалюдэ́ йе Кермани́», его ты не пробовал.
- Я обязательно напишу в своей книге, что не люблю фалюде, - уверенно сказал я, - Не понимаю, почему этот десерт так популярен у иранцев?
Шахна́з поставила передо мной чашку с круглыми шариками, плавающими в «розовой воде».
- «Фалюдэ́ йе Кермани́» совсем другой по вкусу и выглядит по-другому - фалюде из Кермана сделано шариками, а то, что готовят в Ширазе выглядит как спагетти, попробуй. И когда будешь писать в своей книге про фалюде, обязательно напиши, какое именно фалюде тебе не нравится.
Я попробовал десерт и сказал: «Знаешь, из всех фалюде, что мне не нравятся, кажется, больше всего мне не нравится именно «Фалюдэ́ йе Кермани́».

Справка. Фалюдэ́ - традиционный иранский десерт, считается одним из первых холодных десертов, который готовили еще в 400 д.н.э. Тогда для его производства использовали лёд, который хранили в специальных глиняных куполах - холодильниках (якхча́л).

- А вчера я поругалась со своим начальником, - продолжила Шахназ, - Он сказал, что не будет повышать мне зарплату, как мы договаривались. Почему, ты спросишь? Он сказал мне: «Ты замужняя женщина и для тебя зарплата не так важна, а у меня здесь работает много мужчин, жены которых не работают, поэтому мне нужно в первую очередь повышать зарплату им, а не тебе».
- Так ты не сказала ему, что ты разведена?
- Нет, но я сказала ему, что мой муж зарабатывает очень мало, и что фактически я сама являюсь единственной, кто кормит семью, однако он не стал слушать. Я не говорила никому, что разведена. Иранские мужчины становятся дикими, когда узнают, что женщина осталась одна. Говорят: «Тебя всё равно никто не возьмет замуж, и поэтому ты не должна быть против секса". И относятся соответствующе, а я этого не хочу, поэтому ношу кольцо и всем говорю, что у меня есть муж.
- Но ведь когда ты носишь кольцо, мужчины думают, что ты замужем и не посмеют даже лишний раз заговорить с тобой. Как же ты планируешь налаживать личную жизнь?
- Не знаю, я ищу хорошего мужчину, доброго и искреннего, но пока не нашла. Я нормально зарабатываю, и надеюсь, что это тоже мне поможет, сейчас у многих мужчин проблемы с деньгами, - сказала моя собеседница и рассмеялась.
- Твой бывший муж – религиозный человек?
- Да, я бы даже сказала слишком. Знаешь, с одной стороны это хорошо - ты знаешь, что он не будет пить, употреблять наркотики, не пойдет гулять. Но с другой стороны религиозность подразумевает множество ограничений. Например, каждый раз, чтобы выйти из дома, я должна была спрашивать у него разрешения. В Коране написано, что если девушка без разрешения ушла из дома, даже чтобы навестить свою мать, то это может являться поводом для развода.
- Правда ли, что когда иранская девушка выходит замуж в первый раз, муж должен выплатить ей деньги. Причем, выплатить именно ей, а не её родственникам или семье, и, говорят, эти деньги являются собственностью невесты, и она может использовать их по своему усмотрению. Я даже слышал, что деньги принято выплачивать золотыми монетами.
- Да, это старая традиция. При заключении брака мулла спрашивает у мужа, сколько золотых монет он даёт за свою жену. Считается, что муж обязан выплатить эти деньги по первому требованию супруги. В моем случае муж обещал заплатить мне 1200 золотых монет. Хотя чаще всего у нас называют число, соответствующее году рождения жены, например, 1360. Иногда невеста может попросить дом или машину, или что-нибудь ещё. Когда моя сестра выходила замуж, её муж сказал, что выплатит 2 226 золотых монет, хотя она не получила ни одной, также как и я.
- Но ты ведь можешь потребовать с него эту сумму? – не удержался я.
- В принципе могу, но у него нет таких денег. Теоретически я могу только посадить его в тюрьму, чего я не хочу. Когда называют большое количество монет, то все прекрасно понимают, что это просто традиция и ничего более. К тому же, сейчас законы меняют в такую сторону, что прежде чем получить хотя бы часть этих денег, мне нужно подать в суд, где меня заставят сначала заплатить какой-то процент этих денег, которых я не получала, и уж только потом будут разбирать мое заявление. Я уверена, что в 90% случаев мужчины не выплачивают ничего из этой суммы или выплачивают лишь небольшую её часть.

Примечание. Золотые монеты, которые я видел на ювелирных рынках Тегерана, весили 1/20 унции, то есть около 7,74 гр. Таким образом, 1200 монет в весе эквивалентно 9,288 кг чистого золота, в то время как 1 кг золота стоит около $55 000.

- А могут ли браки распадаться из-за измены или из-за того, что муж хочет жениться на еще одной женщине? – поинтересовался я.
- Муж может взять себе еще одну жену только с разрешения старшей жены или если такая возможность заранее оговаривалась при женитьбе. Но вот моя подружка Эльха́м хочет развестись, потому что ей показалось, что мужу нравятся другие женщины, она устроила ему истерику и не хочет с ним больше жить.
- Почему же так строго, у вас вроде разрешено многоженство?
- И что, думаешь, девушкам это нравится? Конечно, нет! Каждая женщина хочет, чтобы её мужчина был только с ней. Чтобы не прелюбодействовать, это же «хара́м» (запрещено) по Корану, иранские мужчины придумали то, что теперь называют «зан э сигхэ́» (кратковременная жена). Приходишь в определенный отель, тебе показывают фотографии молодых девушек, ты выбираешь, какая больше нравится, идешь к специальному мулле, он читает молитву, и вы - муж и жена. А на следующий день после прочтения молитвы тот же мулла вас разводит. И никакой измены в этом вроде как нет, так мужчины нашли способ, чтобы не грешить.

- Для меня до сих пор необычно, что ты - парень, а я девушка, и мы сидим вместе на одном диване и разговариваем на такие темы! - сказала Шахназ и улыбнулась.
- Поэтому я очень хотел познакомиться с иранской девушкой и поговорить с ней, узнать, что она чувствует и думает.
- Тогда я желаю, чтобы ты и в будущем встретил такую девушку, и твои свидания были успешными.
Слово «успешный» она произнесла по англ. как «сэксе́с фул».
- Спасибо, я тоже желаю, чтобы они были успешными, - подтвердил я, при этом намеренно изменив произношение слова «успешный» на созвучное «сэ́кс фул», имеющее совершенно иное значение, и этим развеселил иранскую девушку.


Национальное печенье с фиником: слева - «комач» (тёмное), справа - «коломпе» (светлое)


Фалюде из Кермана


Достопримечательности Кермана

Чаще всего туристы пропускают этот город, проезжая его транзитом по дороге в Бам или Пакистан. Но на мой взгляд, в Кермане до сих пор сохранилась особая атмосфера: город не похож на заезженный туристами Йезд или наводненный паломниками Мешхе́д, не такой жаркий как Бенде́р Абба́с и намного безопаснее Захеда́на, и достопримечательностей имеет предостаточно.
Здесь Вы можете продегустировать местную кухню, например, национальные блюда с добавлением специальных сыров «та́льф» или «ка́шк», полакомиться печеньем с финиками «коло́мпе» и «кома́ч», попробовать керманский вариант фалюдэ («фалюдэ́ йе Кермани́») или десерт из Сирджа́на «масгхати́», финиковый мёд и сироп, фисташковое масло. Купить на рынке вместо сувенира настоящую медную посуду, говорят, что её производство зародилось именно здесь, потрогать и оценить качество керманских ковров и скатертей «паттэ́».
А за городом растут сады с гранатами, виноградом, инжиром, апельсинами и с самыми вкусными финиками в Иране. Недалеко от Кермана находится самое жаркое место на земле – пустыня Лут (Дешт э Лут), с максимальной зафиксированной температурой 70.7°C. Среди её песков, высотой с десятиэтажные дома, стоят каменные остовы – это место называется Калу́т (на английский манер Калю́тс), сюда приезжают туристы, чтобы встретить закат.

Отправной точкой для осмотра города удобнее всего выбрать Площадь Тохи́д (Мейдан э Тохи́д), рядом с которой находится Большой Базар (Базар э Сартасари) и Базар Гандж Али Кхан.

Неподалеку расположена баня «Хамма́м э Гандж Али́ Кхан», построенная в 17 в. Её вход разрисован различными сценками с животными, а интерьер изобилует мозаикой и майоликовой плиткой с узорами, в нужных местах расставлены восковые фигур, наглядно иллюстрирующих работу бани. Обратите внимание на «камни времени» - установленные на востоке и на западе. Через эти полупрозрачные камни, величиной с дверь, проникали солнечные лучи, позволяя моющимся людям приблизительно определять время.















Около бани находится уютная Мечеть Гандж Али Кхана (Масджи́д э Гандж Али́ Кхан), по ступенькам у входа можно подняться на второй этаж.





Прогуливаясь от Золотого Базара (Базар э Заргаран) найдите баню «Хамма́м э Эбрахи́м Кхан», сейчас она закрыта, но лет пять назад здесь можно было пройти все банные процедуры. Справа от неё находится портал в медресе, двери которой являются достопримечательностью Кермана, так как имеют необычные ручки в виде львов, причём ручки эти были ранее задуманы как молоточки для дверей.







Чтобы полностью окунуться в атмосферу городу, зайдите в «Хамма́м э Ваки́ль Чайкханэ́» (Чайкханэ́ Соннати́) за чашкой чая с кардамоном, корицей или шафраном послушайте пение и игру местных музыкантов.





Видео. Музыканты, играющие национальную музыку в чайхане:
http://video.yandex.ru/users/sanyok-belarus/view/29

В Кермане много мечетей, но самой старой является Мечеть Имама (Масджи́д Эмам), её построили еще в 11 в. и использовали как Пятничную Мечеть. Много раз она перестраивалась и была частично разрушена, реставрационные работы сейчас почти закончены. Эстетическую ценность представляет техника особой кладки кирпичей, которая формирует узоры на порталах и зданиях.



Немного позже, в 1349 г. была построена новая более вместительная мечеть, которая и переняла название Пятничная (Масджи́д Джа́мэ). Особенностью этой мечети является огромное количество мозаики, украшающей стены и главный вход, а также то, что у мечети нет минаретов, а на входе установлены часы.











Недалеко от площади Шохада́ (Мейдан э Шохада) находится мавзолей Моштагхи́е (Моштари йе Моштагх Али Шах). Дословно название означает «три купола», здесь похоронен известный суфийский мистик Али Шах.









Среди других достопримечательностей города можно отметить Национальную Библиотеку Кермана, которая находится в красивом саду, являющимся бесплатной вай-фай зоной. Интерьер здания изобилует колоннами, раньше здесь была фабрика по выпуску текстиля, а сейчас за партами и компьютерами учатся студенты. Обойдя библиотеку, Вы обнаружите отдельно стоящее служебное здание с естественным кондиционером - «бадги́ром» (подробнее смотри главу про Йезд) и выпирающими из окон искусственными кондиционерами.





По другую сторону стены, находится огромный глиняный купол – якхча́л, который раньше использовали вместо холодильника для хранения льда. Здесь разместился главный офис по туризму в Кермане.



Путеводители советуют посетить Палеонтологический музей с коллекцией отпечатков животных на камнях, найденных в горах рядом с Керманом. Однако здание было закрыто на реставрацию, мне оставалось только погулять по парку (Парк э Санги) и полазать по близлежащим горам в поисках тех самых отпечатков.





На выезде из города в сторону Калю́тс располагается Музей надгробных камней (Гонбад э Джабалийе). Его легко увидеть – это восьмиугольное здание, предназначение которого до сих пор не выяснено. Обратите внимание на то, что первые два этажа выложены не из кирпичей, а камней. В экспозиции представлены весьма необычные камни с выгравированными на них надписями, к сожалению, все таблички с объяснениями на фарси.












В мечеть (всадник справа) вмонтирован источник воды.



[




Окрестности Кермана. Махан

Махан находится на расстоянии всего 40 км от Кермана, туда регулярно ходят рейсовые автобусы, и поток попутных машин достаточно большой. Но в тот день мне не пришлось путешествовать автостопом, потому что уже утром за мной заехали друзья – молодая пара Шоку́фе и Мохсе́н. Основной достопримечательностью города является мавзолей известного суфийского дервиша «Астан э Шах Нэматаллах Вали». Голубой купол и минареты, украшенные мозаикой, привлекают сюда немало туристов. Небольшая комната, где Шах Нэматаллах Вали проводил время в молитвах, расписана особенно красиво.





















В пяти километрах от мавзолея находится сад «Багх э Шахздэ́». Своими прудами и фонтанами, гранатовыми и апельсиновыми садами, цветущими розами и высокими деревьями, в тени которых так приятно спрятаться в жаркий день, это место создавало впечатление настоящего оазиса среди пустыни.














Ночевка в пустыне Калютс или рассказ о том, как я попал в «Иранский Красный Крест»

Недалеко от Кермана находится самое жаркое место на земле – пустыня Лут (Дешт э Лут), с максимальной зафиксированной температурой 70.7°C. В этой пустыне есть место, которое называют Калу́т (на английский манер Калю́тс), оно обладает уникальным ландшафтом - среди песков стоят высокие каменные остовы. Такси часто сюда привозят туристов, чтобы показать им закат. Путеводитель LP описывает Калютс как «отель миллион звёзд» (то есть под открытым небом), давая рекомендации покупки туров с последующей заброской и ночевкой в этом замечательном месте. Вдохновленный идеей переночевать в таком отеле, я стал складывать вещи в дорогу, с той лишь разницей, что собирался добраться туда по возможности автостопом и самостоятельно разбить лагерь в количестве один человек.

Шахна́з, узнав о моих планах переночевать в Калютс, как и следовало ожидать, стала отговаривать от такого странного времяпровождения.
- Я могу дать тебе свой спальный мешок. Но неужели ты на самом деле решил там ночевать? Это же пустыня, и это может быть небезопасно.
- Если мой знакомый ночевал в пустыне, если об этом пишет «Лоунли Плэнит», значит, это безопасно, - ответил я, упаковывая её спальник в рюкзак, - утром мы с друзьями едем в Махан, и оттуда будет мне как раз по пути.

Когда мы закончили осмотр Махана, то должны были вернуться в Керман на машине. И вот тут мне пришлось долго убеждать друзей, что доехать до Калютс автостопом вполне реально. За время беседы я и сам успел в это поверить, несмотря на то, что толком не знал, где находилось это место. Как позже выяснилось, маршрут в Калютс можно легко проложить на картах Гугл. Из Кермана или Махана по запасной дороге А02 (той, что справа) нужно выехать в Сирч (Sirch), а оттуда в Шахда́д (Shahdad).

Мое путешествие началось с мотоцикло-стопа. Проезжая по трассе, мы поравнялись с едущим рядом мотоциклистом и узнали, что он ехал в нужном направлении. Мотоциклисты – спасение для путешественников, они всегда подвозят бесплатно и не берут за это денег. Так я благополучно доехал до развилки в Сирч. Вид пустыни слева и справа заставили меня на несколько секунд усомниться в том, что по этой дороге часто ездят машины. Но не успел я дойти до перекрестка, как увидел огромный пикап, который только что свернул с моста. Пришлось бежать ему навстречу и размахивать руками, чтобы остановить. Безусловно, бегущий иностранец, намного лучше привлекает водителей, поэтому пикап сразу затормозил, и я быстро в него запрыгнул.

Хорошей новостью было то, что водитель ехал в Шахда́д, а оттуда до пустыни оставалось всего 20 км. А еще лучшая новость заключалась в том, что Калютс, куда возят туристов посмотреть на гигантские каменные остовы, находится рядом с основной дорогой.
Поддерживая разговор, я расспрашивал водителя о родных местах и выяснил, что в Шахдад растут самые вкусные апельсины в Иране, жаль, что тогда был сентябрь, а плоды поспевают в конце октября. На мои вопросы о других фруктах водитель показал в сторону Сирч и объяснил: «анур, анжир, зияд» (гранаты, инжир, много). Там я и решил выйти, во-первых, чтобы пополнить рюкзак съедобными запасами, во-вторых, потому что ехать в пустыню нужно было ближе к вечеру, когда перестанет обжигать солнце.

На повороте в Сирч водитель попросил проезжающего мотоциклиста с длинным черенком в руке подвезти меня в деревню. Пересев на мотоцикл, я взял черенок, видимо, его собирались использовать вместо флагштока, а другой рукой крепко ухватился за водителя. Видела бы меня моя мама - гордо выставив черенок вперёд как на рыцарском турнире, я преодолевал крутые спуски и подъемы. Скомбинировав простейшие слова, я сложил простое предложение и обратился к водителю: «Багх э анжир, анур коджа ст? (где находится инжировый сад, гранатовый сад)? Мотоциклист ответил, что сады находятся недалеко от мечети, где меня и высадил.

До сих пор помню это удивительное место. Вдоль дороги за заборами росли деревья, гранат на которых было видимо-невидимо, как у нас яблок. Деревья были высокими раскидистыми, и плоды свисали над улицей так, что оставалось только протянуть руку, чтобы их попробовать.
Мне вспомнилось, как в детстве мы кушали яблоки с дерева, которое хотя формально и росло у соседа в огороде, но плодоносило на нейтральной территории, отчего яблоки оказывались съеденными очень быстро.
Один из садов был открыт, там я нашел хозяина, который угостил меня гранатами и разрешил набить ими свой рюкзак. Сколько гранат можно съесть за один раз? Пятнадцать? Двадцать? А если еще заесть виноградом? Я хорошо помню виноградную лозу, которая прочно сплелась с гранатовым деревом, фотография винограда и гранат – самая любимая в моей коллекции. Поедание фруктов продолжалось, пока не закончилась вода в моем рюкзаке (гранаты и виноград я тщательно мыл). Это напомнило мне о том, что на всякий случай нужно купить как можно больше воды перед ночевкой в пустыне.
- Анжи́р дари́? (есть ли у Вас инжир) – спросил я у владельца сада.
Иранец пошёл спросить у соседей - отца с сыном, которые уже давно стояли на улице и наблюдали за нами. Я показал фотоаппарат и сказал: «Анжи́р, акс» (фото). Действительно, я хотел сфотографировать, как растет инжир, потому что никогда раньше не видел его на деревьях.
Отец кивнул, и мы прошли во внутренний дворик, который оказался огромным инжировым садом.

Меня подвели к одному из деревьев и предложили попробовать инжир. Я нашел на ветке самый большой плод, сорвал и скушал. Он показался мне не очень сладким, но зато сочным. Отец же выбрал для меня самый маленький плод, почти высохший, величиной чуть больше малины, по вкусу он был сладкий и сухой. По мнению моих собеседников, такой инжир намного вкуснее сырого, и поэтому ценится гораздо больше. Для меня набрали полный пакет плодов и пригласили на чай, расстелив при этом на полу во дворе скатерть, и положив на неё инжир, гранаты и виноград. К сожалению, я почти не разговаривал, потому что не понимал, что они говорили из-за сильного акцента, и мы сделали несколько фотографий на память. От такого количества впечатлений я совсем забыл, что собирался в Калютс, спохватившись только, когда солнце стало близиться к закату.

















Быстро попрощавшись с гостеприимными хозяевами, я ещё успел заскочить по дороге в магазин, чтобы купить четыре бутылки по полтора литра воды, и уже через десять минут стоял на трассе в ожидании попутных машин в Шахдад. В одной руке - пакет с двумя килограммами инжира, которым меня угостили на память, в другой - спальный мешок, который не помещался в рюкзак из-за шести литров воды и нескольких килограмм гранатов. Но машин не было. Заходило солнце, и я с грустью понимал, что увидеть его заход в пустыне так и не удастся. Более того, голову посещали странные мысли о том, что ночевать негде. Действительно, странно, учитывая то, что ещё недавно меня совсем не беспокоила мысль ночевать одному на барханах в пустыне, а теперь я переживал, что для меня не найдется ночлег в деревне.
Что же, что ни делается, всё к лучшему. Поэтому я просто пошел в магазин купить сладостей для поднятия настроения. Из случайного разговора с посетителями магазина я выяснил, что они как раз ехали в нужном направлении, провинцию Систа́н и Белуджиста́н, и их маршрут как раз проходил мимо Калютс.

К этому времени солнце окончательно зашло, и я, взвесив все аргументы «за» и «против» ночевки в пустыне: у меня было шесть литров воды, несколько килограмм инжира и гранатов, немного винограда и спальник, но не было фонарика и спичек, все-таки решился на ночёвку.
- Калу́т (Калю́тс), - сказал водитель и показал на силуэты гор недалеко от дороги в пустыне.
- Ме́рси, инджа́ пьяде́ миша́м (спасибо, я здесь выйду), - ответил я.
- На-на (нет-нет), - запротестовал водитель, - тари́к, кхейли кхатарна́к э (темно, очень опасно).
- Кхатарна́к нист (не опасно), - возразил я, - аб, анджи́р, ано́р дара́м (у меня есть вода, инжир, гранаты).
Однако водитель продолжал повторять «кхатарна́к э» (опасно), а потом сказал: «помп э бензи́н, а́мн э» (бензаправка, безопасно). То есть в целях безопасности он собирался высадить меня у заправки. К этому времени окончательно стемнело, и я смирился с тем, что ночевать буду там, куда привезут, а с первыми лучами солнца вернусь в Калютс, чтобы насладиться не закатом, так восходом в пустыне.
Водитель высадил меня у хорошо освещенной стоянки, на которой уже стояло несколько грузовых машин. Бензаправки здесь не было, вместо неё рядом с дорогой стояли огромные бочки с водой, а у входа в здание красовалась табличка «Иранский Красный Крест».

Дверь мне открыл молодой парень, на фарси я попросил у него разрешения переночевать, чтобы завтра утром отправиться в Калютс. Пока он ушёл посоветоваться с начальником, другим парнем постарше, меня сразу обступили несколько человек, пригласили в комнату, угостили сладостями и чаем, а я в свою очередь поделился инжиром и гранатами. Мне разрешили остаться, и теперь мы вместе сидели на полу, кушали только что приготовленный рис с нутом и лепешкой, разговаривали, обсуждая преимущественно девушек. Для более увлекательного времяпровождения я научил их играть в «Дурака», эта карточная игра оказалась им совершенно незнакома, но понравилась.

Мои новые знакомые с трудом поверили мне, что я собирался ночевать в пустыне, а когда я начал рассказывать, что утром собираюсь идти туда до восхода солнца, чтобы встретить рассвет, они совсем расстроились.
- Кхатарна́к э. Александр, анима́лс ит ю. (Опасно, англ. животные тебя съедят), - пояснил мне молодой иранец, изобразив каких-то лающе-кусающих животных и ядовито-жалящих гадов.
На его провокации, побуждающие меня забыть о том, чтобы встретить рассвет в пустыне, я не поддался и заявил:
- Кхатарна́к нист. Ай ит ол энималс. (Не опасно, англ. я сам съем всех животных), - чем вызвал бурю смеха, вперемешку с огромным восхищением.
Тогда парень, исполнявший обязанности начальника, признался, что они не могут отвезти меня на припаркованной в гараже машине, так как её можно использовать только в служебных целях, но он попросит ночующих на стоянке дальнобойщиков отвезти меня в Калютс рано утром.
Меня оставили ночевать в комнате первой помощи, в шкафчиках на полках стояли пустые и полупустые баночки с лекарствами, в целом у меня сложилось впечатление, что в этом штабе был только спирт, йод, бинт и канистры с питьевой водой. Вопрос, зачем необходимо было единовременно держать персонал в пять человек, остался для меня невыясненным. Для отдыха мне предоставили свободную кровать, так что её хозяину пришлось спать на полу, несмотря на все мои попытки расстелить спальный мешок.

Проснувшись в пять утра, я выглянул в окно и увидел, что дальнобойщики ещё спали, а на улице стояла непроглядная тьма. Перспектива идти одному по неосвещенной дороге пять километров до Калютс меня не обрадовала, поэтому я со спокойно совестью снова уснул. Но уже через полчаса за мной пришёл водитель, и меня разбудили. Наспех одевшись и перекусив рисом с лепешкой, я побежал к стоянке с грузовиками. Подойдя ближе, я очень удивился, так как увидел, что водители накрыли стол, то есть расстелили на асфальте рядом со своими машинами скатерть, и ждут меня, чтобы угостить меня завтраком: хлебом, сыром и крепким чаем с сахаром.









Мы ехали в сторону Кермана, и наш путь снова пролегал через Калютс. По пути я фотографировал из окна каменные горы и холмы в пустыне, которые с каждым километром становились выше и выше.
Наконец, мы приехали к главной достопримечательности - ряду огромных каменных остовов посреди пустыни. Здесь я попросил водителя подождать, а сам бегом побежал к месту фотографировать. Солнце встало совсем недавно, но обжигающий воздух уже навис над пустыней. Обнаружив несколько следов машин – это такси, которые привозят сюда туристов за $70 за созерцание заката, я подошел к основной достопримечательности – самому высокому каменному остову. В половине шестого утра было невыносимо жарко, и, сделав несколько снимков, я быстро вернулся в ожидавший меня грузовик с кондиционером.
По дороге в Керман мы также проехали один из самых длинных тоннелей, прорубленных в горах, а затем водитель обратил моё внимание на белую точку высоко вверху.
- Хавапейма́ (самолёт), - сказал он, изобразив рукой пикирующий самолёт, - ИранЭйр кхуб нист (ИранЭйр – плохо).
Не доезжая до города, я вышел у кирпичного восьмиугольного здания, Музея надгробных камней (Гонба́д э Джабалийе́), и был одним из первых его посетителей.










Сюда привозят туристов для созерцания заката






Базар Кермана (ковры, посуда и сладости)

В первую очередь мне хотелось посетить Медный Базар (Базар э Мэсгари Шомали). Из лавок раздавалось ритмичное грохотание – каждый удар молоточка по медной форме приближал рождение новой медной кастрюли. В Кермане, насколько я успел заметить, были очень популярны сундуки различных размеров из листового металла, ими были уставлены все проходы.















Кроме того здесь можно купить керманский ковёр и «паттэ́», скатерть с вышитым вручную рисунком. Керманские ковры очень известны и высоко ценятся наряду с исфаханскими, к сожалению, я не успел изучить тонкости и различия с техниках создания ковров, очевидно было только отличие в рисунках.


Патте (patteh), скатерть из Кермана с вышитым вручную рисунком


Патте (patteh), скатерть из Кермана с вышитым вручную рисунком


Патте (patteh), скатерть из Кермана с вышитым вручную рисунком


Патте (patteh), скатерть из Кермана с вышитым вручную рисунком

Моё внимание привлёк торговый ряд с сырами. Кисло-солёные шарики, приготовленные из йогурта, называются «ка́шк» и являются основой блюда «ка́шко бадемджа́н», каши из баклажанов с приправами. Рядом лежали рубленые квадратиками куски сыра «та́льф» (в других провинциях его называют «гхарэ́ гхору́т»), чёрного как смола и кислого на вкус, его используют для супа «аш» (а - долгое).




Кашк является основой блюда «ка́шко бадемджа́н», каши из баклажанов с приправами


Тальф (в других провинциях его называют «гхарэ́ гхору́т») используется для приготовления супа «аш» (аrsh)

Очень понравился рынок со сладостями и выпечкой. Жёлтая желеобразная масса, приторно сладкая с привкусом шафрана, украшенная стружками рисового теста и фисташками – это «масгхати́», десерт из Сирджа́на. Печенье с начинкой из фиников также национальная сладость: светлое «коло́мпе», из обычной муки, и темное «кома́ч» из пророщенной муки, с добавлением шафрана, натурального мёда и яиц.
Знаменитые конфеты из Кермана с фиником, начиненного цельным миндалем и покрытого тёмным шоколадом, медовые козинаки (там их называют халва) из кунжута (сеза́ма), фисташковое масло, финиковый мёд и, конечно, знаменитые финики из Бама сорта «мозафати». Среди сладостей лежали странного вида «сеточки», как оказалось, они называются «рештэ берештэ», их готовят в основном на Новый Год и жарят во фритюре, отчего они увеличиваются в размерах и становятся хрустящими, а затем их посыпают сахарной пудрой.




Масгхати (masghati), десерт из Сирджана


Коломпе (kolompeh), печенье с начинкой из фиников


Коломпе (kolompeh), печенье с начинкой из фиников


Фисташковое масло


Рештэ берештэ (Reshte Bereshte)


Свидание в Кермане

[i]Романтика. Слушаем песню Shahyad – Delbar (Моя милая/возлюбленная). С фарси «дел бар» дословно переводится как «укравшая сердце».
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... Delbar.mp3

После приезда из Калютс, я остался дома у Шокуфе́. С мужем Мохсе́ном они приготовили для меня вкусный ужин с рисом с шафраном и курицей, а на десерт подали любимый десерт «Шо́ле за́рд». Так называют рисовую кашу, вымоченную в шафране с сахаром и сваренную в воде из роз. Когда рис сварится и приобретет желтый цвет, его выкладывают в формы и украшают фисташками и корицей, а затем охлаждают в холодильнике.

После ужина Шокуфе предложила погулять по Керману и, взяв свою подружку Марзие́, мы вместе отправились в город. Неделю назад Марзие сделала себе операцию по выравниванию носа. Такие операции очень популярны в Иране, и Вы часто будете видеть девушек с бинтами на носу. Самое важное - это как можно дольше не снимать повязку, поскольку она подтверждает факт операции и, соответственно, статус её обладательницы, которой хватило денег на дорогостоящую операцию. Девушка с гордостью показала мне свои фотографии до операции. На фотографии хирург приложил линейку к её носу, и, разумеется, его неровности и дефекты были настолько очевидными, что без операции по выравниванию дальнейшая жизнь не имела смысла. Такая операция обошлась ей около $2500.

Весь вечер я общался с Марзие на фарси, и, кажется, очень ей понравился. Так что она пригласила нас ночевать к себе домой, выделив Шокуфе с Мохсеном соседнюю комнату, а мне - свою собственную. Перед сном она ещё раз зашла в комнату, и, не включая свет, подошла ко мне и села рядом на кровать.
- Сала́м, кху́би? (Привет, у тебя всё хорошо?), - спросил я.
- Кху́бам, Алекс, ази́зам (Хорошо, Алекс, мой дорогой), - ответила она, и я почувствовал, как она взяла меня за руку.
Мы находились в абсолютной темноте, так что невозможно было что-то увидеть, я слышал только аромат её духов и дыхание. Она сидела рядом со мной и нежно проводила пальчиками по моей руке, ласково о чём-то спрашивала, а я отвечал. Её прикосновения вдруг заставили моё сердце отчаянно биться и вырываться из груди, и напомнили мне то, что я уже давно забыл за время своего путешествия: я – мужчина, а она – женщина. И мы отнюдь не бесполые существа, как это настойчиво нам внушали традиции и религия. Не зря же незамужним женщинам в Иране запрещено держать парня за руку и оставаться с ним наедине.
- Шаб бекхе́йр (спокойной ночи), - сказал я и обнял её на прощание.
- Ази́зам (дорогой), - она вздохнула и уже собиралась уходить, как в ту же секунду, будто что-то решив для себя, резко наклонилась и поцеловала меня в губы, а затем быстрым шагом вышла из комнаты.

На следующее утро нас разбудили, чтобы позвать на завтрак. На скатерти лежали лепешки, финики, много зелени и целая гора зелёных, но очень сладких апельсинов. Марзие тут же достала кальян, и её мама стала помогать заправлять угли. В этой семье, как и многих других, к кальяну относились как к маленькой слабости детей, даже замечая, что его готовят не только с самого раннего утра, но на обед, ужин и промежутки между ними.
Весь день мы провели вместе, гуляя по паркам, рассматривая достопримечательности, обедая дома и в кафе, заказывая к месту и не к месту кальян. Вечером мы поднялись на гору рядом с Керманом, оттуда был красивый вид на город. Марзие взяла меня за руку, крепко прижалась ко мне и поцеловала.
- Здесь Иран, здесь нельзя этого делать, - возразил я.
Она осмотрелась вокруг, кроме нас на площадке никого не было.
- Здесь нет Ирана, здесь только мы одни, - прошептала она и прижалась ко мне.
Такие моменты способны растопить самое холодное сердце и заглушить голос разума, затравленного предписаниями, порядками, законом и религией.
- Бэму́нд, Алекс (оставайся), - попросила Марзие, - «гхальюн, гхаза, рэстура́н, бэмунд!» (кальян, еда, ресторан, оставайся).
Но мне нужно было уезжать, чтобы продолжить путешествие. Мы выехали из города на трассу. Марзие вышла из машины. Здесь мы должны были проститься, скорей всего навсегда. Есть вполне определенные правила, как прощаться, предписанные этикетом и законами страны. Но каждому из нас хотелось сделать всё не так, как нужно было, а так как мы это чувствовали. Я нежно обнял Марзие и поцеловал. Это был особенный момент, когда, кажется, все прохожие остановились, и мир замер для нас, только для нас двоих.
- Аз диданэ шома кхошхаль шодам (я рад, что увидел с тобой), - прошептал я.
- Азиза́м (дорогой), - ответила она и вздохнула, мне показалось, что в её глазах появились слёзы.
Пусть мой читатель простит мне излишнюю сентиментальность. А Вы когда-нибудь прощались навсегда, зная, что никогда больше не увидите друг друга? Значит, Вы меня поняли.

Когда я приехал в Йезд, то получил от Марзие смс. В ней было написано: «Эшгха́м, дела́м васа́т танг шодэ́», то есть «любовь моя, я по тебе скучаю». Последнюю фразу «джат кхе́йли кхалие́», я не смог перевести, поэтому мне пришлось обратиться к своему другу Хаме́ду.
- Это особое выражение, - ответил он, - если девушка тебе его написала, значит, ты ей очень понравился. Дословно «джат кхе́йли кхалие́» означает «это место пусто» или «здесь пусто без тебя» (возможно, аналог нашей фразы: «я не нахожу себе места без тебя»). Видимо, для этой девушки ты - очень особенный.
Попросив Хамеда помочь с переводом, я написал:
- Шайя́д бара́йе дида́нэ шома́ бар гарда́м! (возможно, я вернусь, чтобы увидеть тебя)
- Ме́рси, ази́зам. Хатма́н биа́. (Спасибо, дорогой. Непременно вернёшься), - ответила она.
И, действительно, я вернулся через неделю, но это уже совсем другая история.




Шоле зард (shole zard)








Почему иранские девушки боятся знакомиться с иранскими мужчинами

Я выехал из Кермана очень поздно, и к тому времени, когда стемнело, преодолел меньше трети расстояния. Последняя машина привезла меня в центр города Рафсанджа́н, и я пошел на автобусную остановку, чтобы добраться до терминала. Стоявший рядом автобус набирал студентов, чтобы отвезти их в «Университет Валиа́ср» за городом. Меня приняли за учащегося и предоставили свободное место, но студенты сразу стали расспрашивать, куда я еду и зачем, а когда окончательно убедились, что я иностранец, то пригласили переночевать в их общежитии недалеко от университета. Мне очень хотелось познакомиться со студенческой жизнью, и я с радостью принял их предложение.

На проходной в университете меня, разумеется, не пропустили. Кто-то побежал за деканом, чтобы попросить разрешения пустить меня переночевать. Через полчаса гонец вернулся, к моему большому разочарованию, мне было отказано. Но к этому времени было поздно куда-либо идти, рядом находилось только шоссе и университет. Тогда студенты вступились за меня, и мне охранник разрешил мне остаться в помещении у проходной. Комната была предназначена под офис, но пока там не было мебели, только ковры на полу. Мои знакомые ушли в мечеть делать вечерний намаз и вернулись только через час, захватив с собой лепешки, сыр и чай, а также матрац и подушку для меня.

- Есть ли у тебя фотографии твоей семьи и дома? – спросил у меня один из студентов.
Они у меня были на мобильном телефоне, и, пролистывая их, я случайно показал им фотографию иранской девушки, с которой встречался в Кермане. Парни сразу проявили к девушке нездоровый интерес, и, передавая мой телефон из рук в руки, внимательно рассматривали её фотографию и о чём-то переговаривались. Меня спросили, как зовут девушку, но я случайно перепутал имена и назвал имя Шокуфе, которая принимала меня в гостях со своим мужем Мохсеном.
Мне бы сразу стоило обратить внимание на то, что как только я показал фотографию девушки и сказал, что мы несколько раз встречались, как на меня словно град обрушились просьбы и мольбы поделиться её телефоном, но так как я не собирался этого делать, то просто отказывался, стараясь отшутиться.
Взамен телефона Шокуфе парни предлагали познакомить меня с иранской девушкой, с которой можно заняться сексом бесплатно. В подтверждение этого даже показывали её полуобнаженные фотографии. Но у девушки было одно условие – она готова оказать свои услуги только тем, кто пришлёт ей фотографию своего «достоинства», причем в эрегированном состоянии. И если ей понравится, то она с радостью сама приедет в гости. Мне настойчиво предлагали сфотографироваться и послать фото, при этом фотография лица и фигуры была совершенно не нужна! Обмана здесь не было, только задевало то, что эту девушку потенциально даже не интересовала моя внешность, для меня такое предложение казалось чем-то извращенным и непристойным.
Если честно, мне показалось, что у молодых иранских парней крыша едет, едва они узнают, что их знакомый познакомился с девушкой и получил её телефон. Позже мой иранский друг пожалуется и скажет: «девушки от нас шарахаются, как от монстров», и оказывается, основания «шарахаться» у девушки есть весьма весомые. Если она оставит телефон случайному парню, то потом сотни его друзей и друзей его друзей будут звонить ей, предлагать встретиться и приставать с другими непристойными предложениями.

На следующий день, выйдя из университета, я сразу оказался на трассе и быстро доехал до Йезда. А днём мне позвонил Мохсе́н, муж Шокуфе, он был крайне разозлен и спрашивал, зачем я дал телефон его жены парню из университета.
- Он теперь звонит ей и предлагает встретиться. Скажи ему, чтобы перестал звонить! – требовал Мохсе́н.
Мне пришлось оправдываться перед ним и Шокуфе, что я никому не оставлял телефон, а потом еще много раз извиняться. Проанализировав ситуацию, я пришёл к выводу, что когда мои новые знакомые баловались с телефоном, то обнаружили в истории звонков или среди смс имя «Шокуфе», которое было написано на латинице. Поскольку именно её я назвал по ошибке, то они переписали себе телефон, естественно, не спросив у меня разрешения. Вывод был простой: лучше смотреть за вещами и не давать никому телефон.и не давать никому телефон.




Глава 14. Йезд (Язд)

Мужское одиночество

Музыка. Слушаем песню Mohsen Chavoshi - Nashkan Delamo (Не разбивай мне сердце).
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... Delamo.mp3

Из Кермана я быстро доехал на попутных машинах до города Йезд. Мне настолько понравился такой вид путешествия, что я даже не думал о том, чтобы ездить на рейсовом транспорте. В первую очередь это связано с тем, что, встречая новых людей, я мог постоянно практиковаться в фарси, и от этого мое понимание других людей с каждым днём становились лучше. К тому же каждый день я прилежно выписывал из разговорника новые слова и фразы, и повторял их множество раз разным людям, копируя их произношение. Допустим, вчера я знал только одну фразу: «Меня зовут Александр», затем я разучивал: «Как Вас зовут?», а на следующий день использовал их в связке. После месяца активного путешествия автостопом по Ирану я был способен на большее, чем просто узнать, как зовут или как дела, на гораздо большее. По приезду я сосчитал количество слов, записанных в мой словарь – получилось более восьмисот.

В Йезде я остановился в гостях у Насе́ра, который отлично разговаривал на английском. Мы сразу сдружились, и пока я готовил яичницу с макаронами, он делал мятный кальян. Рядом с собой мой знакомый положил несколько таблеток, и меня тут же посетило дежавю - в Ширазе я видел девушку, которая жаловалась на депрессию и пила похожие лекарства.
- Ты заболел, простудился, - с участием поинтересовался я.
- Нет, я пью лекарства по другой причине. Полгода назад я стал себя плохо чувствовать, - ответил Насер, - мне ничего не хотелось делать, постоянно было плохое настроение. Врач сказал, что у меня депрессия и прописал мне эти таблетки три раза в день.
- Все-таки, для чего именно они нужны?
- Ну, они делают меня счастливее.
- А что будет, если ты перестанешь их пить?
- Я думаю, что сойду с ума. Для меня невыносимо так жить, как я сейчас живу. На меня давит это общество.

Насеру недавно исполнилось 29 лет, у него ни разу не было девушки, зато он выпивал гору таблеток, которые делали его «счастливее».
- Знаешь, - пожаловался он мне, - у меня ничего не получается с девушками, вся система построена так, чтобы мы с ними даже не общались. В Иране принято, чтобы сын жил вместе с родителями до тех пор, пока не женится, поэтому снять отдельную квартиру крайне трудно, особенно в Йезде, этот город такой религиозный. Я переехал сюда по работе, и целый месяц потратил на поиски жилья, уговаривая владельцев недвижимости предоставить мне помещение. Но как только они узнавали, что я не женат, то сразу отказывали мне, предлагая вернуться жить к родителям, никто даже слушать не хотел, что я приехал из другого города. Тогда я попросил свою фирму помочь мне с жильём, они потратили на это несколько недель!

Разговор плавно перетек в обсуждение девушек. На днях к Насеру в гости должна была приехать девушка, с которой он был знаком несколько лет. Из их переписки на фейсбуке (не зря его запретили в Иране) могло показаться, что она очень хотела встретиться и даже остаться у него дома. Из последнего мой иранский друг заключил, что она так подтвердила, что согласна на секс. Мужская иранская логика в действии - любая женщина, которая встречается с другим парнем – доступная, а если она готова переночевать в его доме, то - очень доступная. Так это на самом деле или нет, я не смог выяснить, потому что девушка оказалась хитрее. Хорошо понимая ход мужских мыслей, она не могла отказать себе в возможности пофлиртовать так, чтобы с одной стороны подарить надежду, но с другой стороны – по факту не приехать, возложив вину за это на своего поклонника.
- Ты, наверное, занят работой? Мой друг в Йезде тоже приглашал меня к себе, может быть, я к нему поеду? – игриво спросила она.
- Я действительно очень занят, но буду рад тебя видеть. Делай, как тебе будет удобней, - достойно ответил Насер.
Видимо, это был именно тот ответ, который ждала девушка. Потому что ответ был такой, что она поедет ночевать к другу. У нас обычно в таких случаях говорят «отшила», но Насер нервничал, что у него сорвалась романтическая ночь, которой и не суждено было сбыться, ведь как мы позже выяснили, девушка вообще никуда не ездила.

Из нашей беседы я понял, какая непреодолимая пропасть существует между мужчинами и женщинами в Иране. Девушки живут в общежитиях по распорядку, каждый вечер они обязаны возвращаться туда к определенному часу, они лишены возможности проводить время с молодыми людьми, сидящих близко на одной лавочке парня и девушку вполне могут арестовать, не говоря о том, что целовать, обнимать и брать за руку строго запрещено. То есть с мужчинами женщины совсем не общаются и в своей оценке мужчин руководствуются мнение близких родственников или идеологически подкованных в этом людей: преподавателей, духовных наставников. В подтверждение моих слов Насер объяснил: «Мне так и не удалось познакомиться ни с одной девушкой в университете, я даже не всех девушек со своего потока знаю, потому что многие из них даже с нами не здороваются, просто проходят мимо. Они шарахаются от нас, как от монстров!»
У парней понимание женской психологии также не на самом высоком уровне, но зато в их компании царит абсолютная мужская солидарность. Телефон, который девушка оставила парню, является предметом особой гордости. И нет ничего такого в том, что её номер тут же распространяется среди других парней. Вдруг, если ей не понравится один мужчина, то она согласится познакомиться с другим?! Или вдруг кто-нибудь найдет на фейсбуке фотографии иранских девушек без платков и плащей (такие фотографии считаются порнографией и запрещены законом), тогда он обязательно поделится находкой со своими друзьями. Я уже не говорю о том, что если кто-нибудь поцеловался или что-нибудь «было», такие новости разлетаются так же быстро как экстренные сообщения.


Сладости Йезда

Дома у Насера мы выкурили кальян и попробовали сладости, которые я купил в городе. Национальным десертом Йезда принято считать пахлаву принято считать пахлаву (Багхлава́ э Йезди́) с натуральным мёдом, орехами и фисташками. Такая пахлава отлилась от турецкой, как мне показалось, только особым ароматом, возможно, среди специй сюда тоже добавляют шафран.




Пашмак слева, пахлава из Йезда - справа

Пашма́к, знаменитая сладость из Йезда, напоминает сахарную вату, но при этом больше похожа на верёвочки (волокна), готовится с добавлением теста, что делает её вкус нежнее. Мне удалось попасть в цех, и увидеть, как машина смешивает мягкий сахар, выглядит как карамельного цвета вермишель, с тестом, так что на выходе получается вкуснейший продукт в виде нитей. Правильно кушать эту сладость нужно так: сложить пальцы в виде кулька и запрессовать в него пашмак, придав ему форму шара или цилиндра, а затем отправить в рот.


Эта машина готовит памшмак




Пашмак (pashmak)


Пашмак (pashmak)

Йезд знаменит тем, что здесь делают «сахар в головах» - сахар разливают по формам, и когда он остывает, то получается белоснежный конус, по форме напоминающий артиллерийский снаряд. Другой разновидностью сахара является «наба́т» – сахар варят до состояния сиропа, и затем разливают в квадратные и круглые формы – получается брусок, который разбивают молоточком. Покупатели, с которыми я познакомился в одном из магазинов, приехали из Шираза, чтобы купить «набат» и «сахарные головы», как мне объяснили, в Йезде делают самый вкусный сахар.






Сахарные головы


Приготовление набата


Набат (nabat)


Набат (nabat)




Свидание в Йезде.

Музыка. Слушаем песню Mansour - Ghararemoon Yadet Nare (Не забудь о нашем свидании)
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... _Nareh.mp3

Однажды по пути домой я заблудился и подошёл к остановке, чтобы попросить прохожего показать мне автобус: «Беба́кхшид, коду́м утубу́с бе Мейда́н э Бэхе́шти ми́р э? (извините, какой автобус едет к площади Бэхешти)». Молодой человек оказался не местным и растерянно ответил: «Нэми́дунам (не знаю)»
Стоявшая рядом девушка слышала мою просьбу, поэтому она повернулась ко мне и стала объяснять дорогу. В это время как раз и подъехал нужный автобус. Следуя предписаниям, я зашел в переднюю дверь, а она - в заднюю. «Как жалко, что не удалось познакомиться», - подумал я и обернулся посмотреть, как далеко ушла девушка. Найти её в толпе оказалось очень легко, потому что, заметив меня, она подняла руку вверх, при этом показывая на мобильный телефон. Протиснувшись к перегородке, мы обменялись номерами, но разговаривать в автобусе она отказалась.

Вечером я получил от неё смс, но не смог ничего понять, поскольку иранская девушка совсем не говорила по-английски и писала на фарси английскими буквами (т.н. финглиш), с переводом мне помог Насер. Итак, первая же смс содержала недвусмысленные требования: «Сбрей бороду, приведи себя в порядок и одень новую одежду. Встречаемся завтра у мечети Джамэ». Вот такие иранские девушки, в этом смысле они мало отличаются от наших девушек, обеим хочется покомандовать.
Я честно сходил в парикмахерскую, где моей бороде придали солидный вид, достал из рюкзака чистые брюки и рубашку и тщательно их выгладил, не переставая размышлять о том, насколько все-таки лучше обходиться без девушек. Хотя на самом деле в нашей встрече больше всего меня пугал языковой барьер - она совсем не знала английского. «А что мы будем делать, если не поймем друг друга, как будем общаться?» - постоянно спрашивал я себя, с необычайным упорством запоминая всё новые слова.

Мы встретились на следующий день и до самого вечера гуляли по старому глинобитному городу в Йезде. Девушку звали Бе́тти, что было немного нетипично для иранки, она оказалась одной из 16 детей в семье, и уже была замужем, однако развелась, муж забрал сына и переехал жить в другой город. Пожалуй, это всё, что я смог понять. Каждый раз удивляясь тому, что мы смогли провести вместе достаточно много времени, несмотря на языковой барьер, ведь мне приходилось разговаривать исключительно на фарси.

Во время нашей прогулки по городу произошёл довольно необычный случай. По иранским законам женщины должны занимать места в конце автобуса, иногда женская половина отделена от мужской перегородкой. В автобусах Йезда перегородок не было, и пассажиры сначала проходили в переднюю дверь, а затем рассредоточивались в салоне по половому признаку. Но как только мы зашли в автобус, Бетти взяла меня за руку и заняла первый ряд мест в автобусе. Я подумал, что это какая-то ошибка, и принялся объяснять, что ей нужно перейти в конец автобуса. Но Бетти действительно хотела занять место рядом с мной именно на переднем сиденье, поэтому я не стал сопротивляться. Очень интересно было наблюдать за реакцией пассажиров, которые заходили в автобус. Все они, а в особенности мужчины, увидев нас вместе на переднем сидении, очень удивлялись и смущались. Бетти улыбалась и продолжала крепко держать меня за руку. Эта небольшая шалость, по всей видимости, доставляла ей огромное удовольствие.

На память Бетти очень хотела купить для меня какой-нибудь подарок (кадо́), и поэтому мы зашли в магазин, где она выбрала открытку с видами Йезда и выписала из англо-персидской книги «Цитаты великих людей» следующую фразу, принадлежащую Р. Л. Стивенсону: «Мы все путешественники в этом мире, и лучшее, что мы можем найти в путешествиях – это надежного друга». (We are all travelers in the wilderness of this world, and the best we can find in our travels is an honest friend). Она также презентовала мне большой пакет со сладостями, орехами, финиками и сухофруктами.
- Но сама еда не может быть подарком, - добавила Бетти, - поэтому я приглашаю тебя в ресторан, где мы можем попробовать блюда национальной кухни.

Мы взяли такси и поехали в «Моши́р оль Мамале́к» (Moshir-аl-Mamalek, [url="http://www.hgm.ir/"]http://www.hgm.ir), замечательное место, известное дворцом Каджарского периода, в котором расположен отель, а также огромным садом и отличным рестораном национальной кухни. В тот вечер мы выбрали шведский стол, где можно было в неограниченном количестве дегустировать около десяти национальных блюд, а также различные фрукты и сладости. Столики были расположены на террасе рядом с парком, а в центре играла живая музыка, здесь было очень уютно. Вход стоил $15 на человека, но Бетти решительно настояла на том, чтобы заплатить за нас обоих.
Все блюда были приготовлены очень вкусно, особенно мне понравились «Ку́ку сабзи́» (жареные овощи с яйцом и мукой) и «Ка́шко бадемджа́н» (каша из баклажанов с молочной сыворткой «кашк»), а из мясных блюд - «Багха́ли э поло́ ба гу́шт» (рис со специальной фасолью «багха́ли» и пряностями, варится вместе с говядиной как плов) и «Кхоре́шт гхеймэ́» (тушеное мясо с горохом, лимоном и специями). Блюда можно было брать в неограниченном количестве, поэтому в тот вечер я пробовал всё, что попадалось на глаза, так что после ужина еле встал из-за стола. Живая музыка, приятная атмосфера и парк рядом, по которому можно было гулять, способствовали нашей беседе.

Из того, что нам было интересно проводить время друг с другом, я сделал вывод, что языковой барьер на самом деле не является помехой в общении. Если собеседник действительно хочет понять, то и общаться будет несложно. Мы разговаривали о семье, друзьях, традициях, о мужчинах и женщинах, пользуясь разговорником, а когда не понимали друг друга, то открывали словарь, находили ключевое слово и его перевод.
- Ты спрашивал меня про кольцо, почему я разведена, но до сих пор его ношу? - спросила Бетти, показывая обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки, - Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я разведена. Мужчины в проезжающих машинах, когда видят меня, останавливаются и сигналят, предлагают встретиться и выкрикивают непристойные вещи. Поэтому я ношу кольцо и стараюсь чаще надевать темную одежду, чем светлую. Ты также спрашивал про перчатки. Я ношу их не из-за религии, а потому что у меня кожа обгорает на солнце, ещё мне постоянно приходится пользоваться кремом от солнца. Мне бы хотелось пригласить тебя в гости и что-нибудь приготовить, но я не могу этого сделать, потому владелец квартиры живёт со мной на одном этаже, и если он увидит со мной мужчину, то у меня будут проблемы.
- Но как же ты найдешь мужа, если носишь кольцо и всем говоришь, что замужем, к себе домой пригласить никого не можешь и сама ни к кому не ходишь, будучи «замужней» женщиной?
- Алекс, мне здесь очень одиноко, я уже шесть лет живу одна. Я молюсь Аллаху и делаю намаз пять раз в день, и мне становится легче.
Слово «танха́» (прил. одинокий), которое она употребила, я уже много раз до этого слышал в Иране, кажется, его повторяют и мужчины, и женщины. Мы закончили ужин, и наступило время прощаться, для Бетти подъехало такси.
- Мовазе́б кхо́дет ба́ш (Береги себя). Ай лав ю! - сказала она мне на прощание, крепко пожала руку и загадочно улыбаясь, заглянула мне в глаза.
- Мамну́н. Аз дида́нэ шома́ кхошха́ль шода́м (спасибо, я был рад тебя встретить), - ответил я.

Мой иранский друг, у которого я остановился, буквально засыпал меня вопросами. Я рассказал ему о случае в автобусе и расспросил о том, чего я не понял. Среди них была новая фраза: «Мовазе́б кхо́дет ба́ш» (Береги себя) и непонятное употребление «Ай лав ю» (я люблю тебя).
Насер объяснил мне, что в фарси используются одинаковые слова для значений «любить» и «нравиться», поэтому, когда иранцы говорят по-английски, то пользуются чаще фразой «ай лав ю» (я люблю тебя) вместо «ай лайк ю» (ты мне нравишься), не ощущая между ними существенной разницы.
- Ты очень понравился этой девушке, - заключил Насер, - Мы очень редко говорим «Мовазе́б кхо́дет ба́ш» (береги себя). Это неформальное выражение, формально оно бы звучало: «Мовазеб кходетун башид», но мы никогда не скажем её случайному человеку, и даже формальный вариант недопустимо говорить, например, на переговорах. «Береги себя» - это что-то очень личное, мы говорим так только людям, которые действительно имеют для нас значение, о которых мы заботимся и беспокоимся.














Достопримечательности Йезда.
Глава 15. Мешхед
Заключение

[Barracuda82]

Чумовой отчет! Давно я таких не видел. Прочитал частично Но монументальный труд заслуживает уважения, такое чувство что я сам побывал в Иране. Автору моё глубокое уважение и почтение!

[Sultan Suleyman]

Супер мега отчет! Лучший отчет про Иран, который я начал читать! Снимаю шляпу перед автором! Плюсую!

[klariche]

Прекрасный отчет!!! И кто со мной спорил в одной из соседних веток, что в Иране нет вкусностей... Их море, если знаешь где, и есть кому показать.

[sanyok_k]

Дорогие читатели! Мой отчет участвует в конкурсе: Лучший отчёт 2012 года о странах Ближнего Востока (Персидское царство)
Если Вам понравились мои рассказы, прошу поддержать меня своим голосом: Голосование: Лучший отчёт 2012 года о странах Ближнего Востока (Персидское царство)

[Sultan Suleyman]

Привет Санек! Поставил плюс за твой отчет и проголосовал! Молодца!

[Zagogulena]

Отличный отчет!!! Снова захотелось в Иран!!

[pointer]

Хороший отчет. Легко читается. Много интересных фотографий.
А вот личность самого автора вызывает противоречивые эмоции: шедевр безответственности и любви к халяве. Наверное, типично советское наследие...
Ведь эта поездка в Иран, наверное, не в 1995 году состоялась, когда в странах СНГ не было ни интернета, ни путеводителей.
Как "менеджер по ВЭД, работающий в Москве" ( кажется именно так автор себя позиционирует?) мог не знать о том, что пластик западных платежных систем бесполезен в Иране. Вот уж неожиданность-то! Автор не читал LP? Ну да бог с ним, с LP... Автор вообще новости смотрит иногда? Про санкции слышал?
В интернете сейчас опубликовано множество отзывов об Иране. Существует масса путеводителей. А для автора почему то стало неожиданностью, что женщины в Иране не носят паранджу...
Обычно люди к поездке загодя готовятся. Читают о стране путеводители всякие.... На форуме вопросы умные задают...

Честно говоря мне стыдно за автора этого отчета, который питался в поездке по стране практически только за счет иранского гостеприимства, при этом явно злоупотребив им в Ширазе (и скорее всего не только там).
Приведу один случай. В Хамадане мы познакомились с местным парнем. До сих пор иногда созваниваемся. Разговорились. Говорили и на английском и на фарси. Он полтора дня катал нас на машине по достопримечательностям и даже договорился, чтобы нам в отеле поменяли деньги по выгодному курсу (в эти дни курс скакал). Денег не взял. Домой приглашал несколько раз. Не знали как отблагодарить его. Позвали в хороший ресторан и просто силой заплатили за ужин сами вместо него. Он был смущен, но доволен. Но это явно не случай автора...

Не буду даже упоминать о дилетантских рассуждениях автора на тему религии.

Хотел было почитать отчеты о путешествиях автора по Кавказу и Ср. Азии. Но передумал. Там наверняка такое же халявничество...

[sanyok_k]

Хотелось бы прокомментировать предыдущее сообщение, чтобы подобного рода высказывания не смущали других читателей.

Поездка состоялась в прошлом году, не 1995. Пластиковые карты в Иране не работают, хотя в моем банке меня уверяли, что все будет работать. Отсюда и вышло недоразумение. Автор до поездки не читал Lonely Planet и в глаза его не видел, к тому же автор не смотрит новости.

Про то, что "женщины в Иране носят паранджу" - не мое суждение, так мне написала девушка, когда я уже был в Иране. А потом еще многие девушки об этом же спрашивали. На мой взгляд, очень правильно было в рассказе описать разные виды одежды: платок, хиджаб, паранджа, бурка, что я и сделал.

Насчет иранского гостеприимства. Она бесконечное и безграничное. Этих случаев гостеприимства было настолько много, что пришлось их конспектировать, чтобы позже записать в рассказ. И все это происходило несмотря на то, что я никогда не просил ни денег, ни еды, ни ночлега. Кстати, деньги мне предлагали бесплатно и в мелких купюрах $20, $30, и больших $50, $100 (почитайте внимательно мои рассказы), таким образом, Иран - страна безграничных возможностей. При этом я абсолютно не постеснялся описать все случаи гостеприимства, случившиеся со мной, их записать и рассказать. Зачем? Потому что я не считаю эти случаи халявой. Случаи злоупотребления гостеприимством, безусловно, были, но халявы - не было. Объясню ниже почему.

Ваш комментарий, уважаемый Pointer, подходит для тех читателей, кто как и Вы - "Не знали как отблагодарить..." Я вижу из Вашего рассказа, что самое лучшее, что Вы смогли придумать для человека, который к Вам бескорыстно отнесся, это повести его в ресторан... с единственной целью - заплатить за него, чтобы конвертировать "своё душевное неудобство" от его гостеприимства в деньги. И это действительно все, на что Вы были способны? Это все, на что Вам хватило фантазии? Почему же Вы не похвастались нам тем, что прислали ему из дома сувенир на эквивалентную сумму, открытку или просто безделушку, так Вы нам рассказываете о том, что заплатили за его бескорыстное гостеприимство деньгами! Действительно, Вы очень щедрый. Настоящий бизнес кейс для белых мистеров. Это мне за Вас стыдно.

Так вот, мой ответ для Вас, а также и для всех тех, кто и как и Вы, не знает разницы между халявой и не-халявой. Открою Вам истину, есть множество вариантов, как можно сделать так, чтобы гостеприимство стало неотделимой частью жизни, тогда у Вас в голове даже мыслей не возникнет, что это халява. Рекомендую: впишите у себя дома путешественника, пригласите домой на ужин незнакомого человека, помогите нуждающемуся деньгами/советом/делом, подвезите попутчика на своей машине и не возьмите с него денег, да много еще чего можно сделать. Или, если хотите непременно, сделать хорошее для того, кто помог Вам там, то пришлите что-нибудь из своей страны. Такие случаи Вам не известны или Вы их не практикуете? Неудивительно, если Вы ни разу не помогли незнакомому человеку, то все случаи гостеприимства кажутся Вам вопиющим безобразием и "шедевром любви к халяве". Тогда мне Вас искренне жаль.

Я, например, создаю гостеприимство самостоятельно, в своем собственном городе. За последние полгода у меня было останавливалось 14 человек, и я очень горжусь тем, что среди них были и те, у кого я гостил в Иране. Вообще, мои гости, ни в чем не нуждаются, они живут у меня дома в отдельной комнате, у них есть компьютер и интернет, я катаю их по городу, показываю достопримечательности, готовлю завтрак, обед и ужин, и плачу за них в ресторанах и кафе. И не хочу позволять им это делать за меня. Я вкладываю в людей и дарю им чувство гостеприимства, именно потому что я был в Иране, принимал приглашения, местами даже злоупотреблял ими, но зато теперь я точно знаю, как сделать так, чтобы гость в моем доме чувствовал себя Гостем, и я знаю, как сделать так, чтобы ему понравилось, и Гость уехал счастливым.

А Вы, уважаемый, во всем только и видите халяву. Мой Вам совет, помогайте побольше другим людям, тогда Вы не будете так однобоко смотреть на Мир. А ведь наш Мир - он бесконечно гостеприимен.

[pointer]

Парочка комментариев для автора отчета.

Поездка состоялась в прошлом году, не 1995. Пластиковые карты в Иране не работают, хотя в моем банке меня уверяли, что все будет работать. Отсюда и вышло недоразумение. Автор до поездки не читал Lonely Planet и в глаза его не видел, к тому же автор не смотрит новости.

Да. Это очень заметно. Кстати, у LP есть сайт в интернете. Или ваш английский так же хорош, как и ваш иранский "арабский"??

Про то, что "женщины в Иране носят паранджу" - не мое суждение, так мне написала девушка, когда я уже был в Иране. А потом еще многие девушки об этом же спрашивали.

Нечего теперь на девушку все валить. Не вы ли писали в начале отчета:

До поездки мои знания об этой стране ограничивались в основном впечатлениями от политических репортажей по телевидению. Я думал, что иранцы пишут и разговаривают на арабском и молятся своему богу, которого называют Аллахом. Женщины ходят в парандже черного цвета, которое закрывает лицо и оставляет лишь прорезь для глаз. Еще я знал, что там очень строгие законы, и даже зарубежным туристкам нужно ходить в парандже.

Ага, значит, TV с политическими репортажами все таки посматриваете....


Без обид, я искренне желаю вам поскорее расстаться с розовыми очками. В противном случае во время вашей очередной поездки без денег (бесплатно, даром, на халяву и пр.) по Ирану, а лучше по Афганистану, вы рискуете, наконец, нарваться на водителя, который без должного понимания отнесется к вашей любимой затее - проехаться бесплатно. Финал такого путешествия может быть рискован, непредсказуем и, вероятно, болезнен. Вы ведь писали о том, что "неоднократно слышали, что из-за отсутствия женщин многие мужчины в Иране начинают свою сексуальную жизнь с мужчин.

убедительная просьба, ознакомится с правилами форума и правилами цитирования, и постараться воздержаться от обвинений и прочих нехороших действий в отношении других пользователей. Navigator

[Zagogulena]

Господин pointer, карточки и паранджа - это все, что вы вынесли для себя из этого рассказа?

Касательно денег. В Иране я поняла, что если за услугу нужно заплатить, об этом прямо скажут. Если не нужно, деньги могут оскорбить человека, который просто от души помогает. Предлагая деньги в определенных ситуациях, вы ставите человека в положение бедного родственника.

[kapiteli]

Отчет хороший и содержательный. Интересно было узнать о жизни простых иранцев. Но все положительные моменты начисто перечеркивает ваша любовь к халяве. Тут я полностью согласен с pointer. В Ширазе-так это вообще наглость была. Одно дело принять предложение друзей и погостить пару дней и совершенно другое дело путешествовать таким образом, злоупотребляя гостеприимством . Я считаю, осознанно жрать, жить и передвигаться на халяву, да и ещё и брать у иранцев деньги-это поведение не достойное мужчины. Подобным путешествием вы прежде всего позорите свою страну и вообще всех русских. Теперь люди которые гостеприимно приглашали вас к себе домой, кормили и поили, будут думать что в Белоруссии живут одни нищеброды.

[sanyok_k]

Спасибо за ответы и комментарии. Продолжайте, пожалуйста. Не забывайте также делиться своими собственными наблюдениями: что изменилось с тех пор в Иране, что нового Вы увидели, остались ли люди такими же гостеприимными.

Надеюсь, Вам понравились музыкальные вставки.

Я дописал последние главы и заключение (см. следующее сообщение):
Достопримечательности Йезда.
Глава 15. Мешхед
Заключение

[sanyok_k]

Достопримечательности Йезда

Йезд – один из самых древних городов Земли, по оценкам археологов он существует с III тысячелетия до н. э. Туристы часто приезжают сюда, чтобы погулять по глинобитным улочкам старого города, полюбоваться панорамой домов с ветроловами (бадги́ры), посетить храмы зороастрийцев или выехать на обзорную экскурсию в пустыню.
Любознательные путешественники предпочитают осматривать не Йезд, а одноименную провинцию. Например, посетить Мейбод, глинобитными домами он представляет собой Йезд в миниатюре. В 70 км от города находится город Харанак (Kharanaq), оставленный жителями и превратившийся в город призрак. Там же расположена деревня Чак-Чак («кап-кап» в переводе с фарси), где находится храм огня «Пир э Сабз», в середине июня сюда приходят тысячи паломников.

Если Вы приехали в Йезд, то начните его осмотр с главной достопримечательности – комплекса Амир Чакмак, основной частью которого является трехэтажное Хосе́йние, ритуальное здание, предназначенное для молитв и скорби по имаму Хусейну.







Справа от комплекса Вы увидите здание с пятью бадги́рами. Раньше это был огромный резервуар, в котором хранили воду для города. При входе Вы сперва попадаете в помещение, внутри которого в углублении находится ринг, а вокруг него расставлены странные предметы: деревянные палки в форме груш различных размеров, цепи с металлическими тарелками, а над рингом возвышается трибуна как на спортивных соревнованиях. Это место называется «Сахе́б а Зама́н Зуркханэ́», то есть тренажерный зал. Спортсмены занимаются здесь по особой методике, тренировка состоит из гимнастических и силовых упражнений, в качестве весов используются деревянные палки и цепи. Если придете вечером, то вполне сможете поучаствовать в бодибилдинге по-ирански.









Видео тренировки на Youtube:
http://youtu.be/juA18a1PaZQ

Продолжая осматривать здание, спуститесь на этаж ниже, чтобы посмотреть на резервуар, сейчас в нём нет воды, но масштабы впечатляют. После можно выйти на крышу, сделать оттуда несколько фотографий и осмотреть бадгиры поближе.

Справка. Бадги́ры (фарс. «ба:д» ветер, «ги:р» ловец) – предназначены для охлаждение воздуха в жилых помещениях и водохранилищах. При небольшом ветре воздух, проходя мимо ветролова, попадает в его шахту и спускается в помещение, под которым чаще всего устанавливают бассейн. Охлаждаясь, поток разделяется – холодный воздух остается в доме, в то время как горячий уходит вверх по шахте в противоположном конце помещения.









Разобравшись с резервуаром, самое время выяснить в Музее Воды, откуда среди пустыни берётся эта самая вода. Здание музея находится напротив комплекса Амир Чакмак, его макеты и иллюстрации наглядно демонстрируют, что для транспортировки воды в город была создана система каналов - «канатов» (qanat). В самом музее находится спуск к одному из них. Многие плакаты посвящены людям с особой профессией, совмещающей землекопа и инженера, с помощью их расчетов и мозолистых рук появились эти самые «канаты». Под одним из плакатов написано, что профессия была настолько опасной, что рабочие предусмотрительно спускались под землю сразу в белой одежде.

Справка. «Кана́т» (кяриз, кариз) - традиционная подземная гидротехническая система, совмещающая водопровод и систему орошения. В слое земли находят источник воды, затем ниже него делают подземный канал (горизонтальную шахту), которую подводят к резервуару с водой либо к месту орошения.












Макет города Йезд


Макет канатов, соединенных с резервуаром для воды, в разрезе


Спуск к канату


В стену вмонтирован кран, видимо, за стеной проходит канат.

От музея лучше всего отправиться на прогулку по старому городу, его улочкам с глинобитными домами и высокими стенами. Путеводитель LP советует, буквально, «заблудиться, гуляя по старому Йезду», если у Вас не будет карты, то вероятнее всего Вы так и сделаете. Пусть Вашим ориентиром служит «Бюро информации для туристов», тогда по дороге к нему Вы пройдете трехэтажную Хосе́йние (наподобие Амир Чакмак), библиотеку и водный резервуар с четырьмя бадгирами, оказавшись у Мавзолея 12 Имамов, квадратного здания с куполом. Оно построено в 11 в. и является самым старым в Йезде. Рядом находится Тюрьма Александра, интересная внутренним двориком, магазином, где делают музыкальные инструменты, а также чайной под землей, где раньше проходил «канат».








Хоссейние


Жилые кварталы старого города


Библиотека








Мавзолей 12 Имамов (справа) - самое старое здание в Йезде




Тюрьма Александра. Вход рядом с билетером


Внутренний двор и чайхана под решетчатым люком


Чайхана

Мечеть Джамэ 15 в. считается самой высокой мечетью в Иране. Её портал богато декорирован мозаикой и имеет два 48 метровых минарета. Мозаика здесь повсюду, её маленькие разноцветные кусочки составляют огромное полотно правильных геометрических узоров. У противоположного выхода из мечети Вы увидите уходящие вниз ступеньки, один из проходов к «канатам».

















Мне также очень понравилась Мечеть Хазирэ́. Его портал с двумя минаретами и «окнами» из цветного стекла легко узнать. В мечети меня поразила особая праздничная атмосфера, которая появилась благодаря стенам в виде огромных стеклянных витражей.









Самым интересным садом в Йезде является «Багх э Долат Абад». Эта бывшая резиденция Карим Хана Занда построена в 1750 году и представляет собой дворец, окруженный садами. Само здание примечательно тем, что имеет самый высокий бадгир в Иране. Когда зайдете внутрь, не забудьте закрыть двери и окна, чтобы полюбоваться удивительными окнами из разноцветной мозаики.










Под бадгиром обычно находился бассейн для охлаждения поступающего в помещение воздуха




В саду растут хурма и королек



Экскурсионную программу по Йезду можно закончить знакомством с религией Зороастризм, посещением Храма Огня и необычного кладбища приверженцев этой религии. Еще в Азербайджане, посещая "Храм огнепоклонников", на мой вопрос, кто это такие, я получил ответ: "они поклоняются огню, поэтому в каждом их храме горит огонь". Поскольку данное объяснение неверное, то лучше начать с самого начала.

Справка. Зороастри́зм (также маздаи́зм)— одна из древнейших религий, основанная на откровении пророка Зарату́штры (Зарату́стры), полученном им от Бога — Ахура Мазды. Священная книга называется Авестой, а последователей религии называют зороастрийцами (огнепоклонниками). Согласно учению зороастризма, свет является зримым образом Бога в физическом мире. Поэтому желая обратиться к Богу, зороастрийцы обращаются лицом к свету — источник света представляет для них направление молитвы. Особое уважение они придают огню, как наиболее важному и доступному для человека с давних времён источнику света и тепла. Отсюда распространённое внешнее определение зороастрийцев как «огнепоклонников».

Зороастрийский храм в Йезде, на данный момент, как мне показалось, является музеем со всеми необходимыми атрибутами: высоким забором и билетером у входа. Храм представляет собой небольшое кирпичное здание, построенное в 1932 г., с фигурой Фараваха́р, символом зороастризма, на фасаде и круглым прудом, в котором здание так замечательно отражается на радость фотографам.

Справка. Фараваха́р — разновидность крылатого диска, выступающая как главный символ зороастризма, изображающий Фраваши (Благой Дух), подобие ангела-хранителя в авраамических религиях. Изначально представлял собой «окрылённое солнце» (символ власти и божественного происхождения), к которому позже был добавлен человеческий образ.




Фараваха́р — разновидность крылатого диска, выступающая как главный символ зороастризма, изображающий Фраваши (Благой Дух)

Туристы посещают храм большей частью для того, чтобы увидеть и сфотографировать священный огонь, который горит с 474 г. н.э. Таблички на английском языке помогут больше узнать о религии. В зороастризме считается, что каждый человек несет личную ответственность за победу добра над злом. Для того чтобы это произошло, в своих поступках он должен руководствоваться благими мыслями, благими словами и благими деяниями.


Священный огонь (его историю можете прочитать ниже)




Заратустра. Картина написана в Бомбее в 1951 г.


Ясна 30 из священной книги Авесты

После знакомства с основами религии, можно направиться к Башням Молчания, бывшему кладбищу зороастрийцев. До него можно доехать на городском автобусе, затем до самих Башен Вам придется идти пешком. Это место представляет собой два холма, заканчивающиеся башнями с круглыми стенами. На малую башню можно подняться довольно легко, а для подъема на высокую башню потребуется некоторая спортивная подготовка. В центре каждой из башен вырыты углубления, куда сбрасывали кости. У подножия находятся несколько заброшенных зданий (водный резервуар с бадгирами и несколько служебных построек), поблизости расположено современное кладбище из бетонных могил.

Справка. Зороастрийцы верят в святость природных стихий и живой природы (огня, воды, ветра, земли, растений и скота) как творений Ахура Мазды, поэтому для них считается большим грехом зарывание трупов в землю (загрязнение земли) и кремация (загрязнение воздух). Традиционным способом погребения является выставление трупа на открытом, специально подготовленном месте для утилизации птицами. Трупы переносили в башню без крыши и привязывали, чтобы птицы не смогли унести крупные части тела. После очистки скелета от мягких тканей, кости сбрасывали в углубление башни.
Такой обычай объясняется тем, что зороастрийцы не испытывают к трупу никакого почтения, по их представлениям труп — это не человек, а оскверняющая материя, символ временной победы Ахримана (олицетворение зла) в земном мире. Однако в Иране традиционный обряд похорон под давлением мусульман был оставлен в нач. 1970-х гг., и зороастрийцы сейчас хоронят тела в бетонируемых могилах и склепах, для того чтобы избежать осквернения земли и воды.




Малая Башня


Малая Башня на переднем плане, Большая Башня - на заднем


Малая Башня внутри


Большая Башня


Большая Башня внутри


Вид на сохранившиеся постройки и современное кладбище зороастрийцев (справа вверху)


Одна из мечетей в центре Йезда




Интерьер мечети


Глава 15. Мешхед

Рекордный однодневный автостоп

Вернувшись из Йезда в Керман, я отдыхал после ужина и смотрел телевизор. В одной из передач транслировали выступление иранского духовного лидера, совмещая его с показами святых мест и людей, которые собирались на площадях, молились и слушали проповеди в мечетях.
- Они готовятся к религиозному празднику, – пояснила Шахна́з, - завтра будут отмечать День Рождения Имама Резы. Сейчас показывают Мешхед, этот город считается священным, потому что Имам Реза похоронен именно там.

Мешхед был следующим город в моем списке, и мне непременно захотелось увидеть, как празднуют религиозные праздники в Иране, и я решил отправиться в дорогу рано утром. Через пять дней истекала моя иранская визу, поэтому мой план также заключался в том, чтобы как можно скорей получить визу в консульстве Афганистана и выехать в Герат. Мне не удалось узнать действительное расстояние от Мешхеда до Кермана, так как в туристической брошюре Кермана было указано 1100 км, в проспекте из Мешхеда – 1000 км, а на указателях 890 км, но несмотря на такие большие расстояния, я не сомневался, что приеду к Мавзолею Имама Резы уже к вечеру.

Следующим утром я вышел из дома так, чтобы ближе к восьми утра оказаться на трассе. Расспросив прохожих, я сел в автобус, который вывез меня на окраину города, оттуда была прямая дорога в Мешхед. Выйдя у перекрестка, я подошел к водителю грузовика. Тот уже с интересом наблюдал за мной и обратился ко мне первый.
- Коджа́ мири́? (куда направляешься), - поинтересовался водитель.
- Машха́д. Руз э тавало́д э Имам Реза (Мешхед, День Рождения Имам Реза) - ответил я.
- Ба утубу́с, ба такси́? (На автобусе, на такси?)
- На! Ба маши́н, маджо́ни (Нет. На машине, бесплатно)
Иранец удивленно пожал плечами, и, немного подумав, пригласил ехать с ним. Его маршрут лежал в Герат, Афганистан, поэтому почти половину пути мы проехали вместе, разговаривая о политике и женщинах.

Единственный недостаток грузовых машин – это невысокая средняя скорость, но я был настолько уверен в том, что быстро доеду, что просто получал удовольствие от поездки. Поэтому вторую половину пути я преодолел на легковой машине со скоростью 180 км/ч. В тот день я поставил собственный рекорд дневного автостопа: выехав из Кермана в 7-30, я приехал в Мешхед в 19-30, то есть за 12 часов проехал около 1000 км.






Достопримечательности Мешхеда

Как только я приехал в Мешхед, то сразу направился к Мавзолею Имама Резы, вход в который открыт для посетителей круглосуточно. Отстояв длинную очередь среди паломников, я сдал сумку и фотоаппарат и прошел внутрь. Фотографии на территории комплекса можно сделать только с мобильного телефона, поэтому снимки получились не очень хорошего качества.

Сложно описывать религиозные святыни, поэтому я ограничусь тем, что скажу, что там очень красиво, дворы мавзолея были украшены гирляндами с горящими лампочками, мавзолей светился золотым куполом и выглядел величественно. Я также оказался свидетелем коллективной молитвы, она произвела на меня огромное впечатление. У самой гробницы Имама Резы наблюдалась давка. В толпе кто-то повисал на гробнице, стараясь подтянуться к ней поближе руками, кто-то фотографировался на её фоне, а кто-то стоял в очереди, причем не было понятно, где она заканчивалась. Служащие мавзолея были вооружены длинными шестами с махровыми наконечниками, ими они отгоняли особо верующих, повисающих на гробнице как на турнике, тех, кто искусственно создал давку и активно в ней участвовал, и тех, кто старался сфотографировать это зрелище или материализоваться на фотографии на фоне гробнице. Как я уже успел заметить, давка была вызвана искусственно, так как большая часть публики активно в ней участвовала и с горячим азартом поддерживала. Кажется, вот кто-то сзади крикнул что-то вроде: «Навались», потому что на счет «раз-два-три», разогнавшись, в толпу влетело десяток человек, расталкивая тех, кто мирно стоял перед ними. Справедливости ради стоит отметить, что действительно религиозные люди не участвовали в мирской толкотне за право дотронуться до гробницы, а читали Коран в сторонке. Стоит также заметить, что на женской половине, за которой можно было наблюдать сквозь стеклянные ограждения, происходило нечто похожее.

Несмотря на это Мавзолей Имама Резы произвел впечатление по-настоящему намоленного места, и мне было приятно посетить его в такой большой праздник. И напоследок хотелось бы рассказать анекдот, который я узнал от своего иранского знакомого:
«Житель Луреста́на молится у могилы Имама Кхомейни (недалеко от Тегерана). Его видит турок, подходит и спрашивает: «Что ты здесь делаешь?»
- Я молюсь, чтобы поскорей выздороветь! – отвечает лур.
- Это место помогает только от насморка и кашля, - говорит турок, - чтобы выздороветь, тебе нужно ехать в Мешхед!»
Эта шутливая история подтверждает, насколько важен Мешхед для простых людей.




Мавзолей Имама Резы в Мешхеде. Фото из интернета


Мавзолей Имама Резы в Мешхеде. Фото из интернета


Мавзолей Имама Резы в Мешхеде. Фото из интернета


«Красное золото» Ирана

Гуляя по главным улицам Мешхеда вдоль Мавзолея Имама Резы, можно легко заметить на каждом углу щиты с рекламой фиолетовых цветков с оранжевыми тычинками, а в каждом магазине - стеклянные вазы, наполненные какими-то красными стружками. Собственно говоря, оранжевые тычинки на щитах и красная специя в вазах – одно и то же. Добро пожаловать в столицу шафрана!

Справка. Современное название "шафран" происходит от арабского слова "зафран", что в переводе обозначает "быть желтым". Шафран собирают вручную, в качестве пряности используются рыльца цветков шафрана, в то время как сам цветок имеет только три красных рыльца. Таким образом, это самая дорогая пряность в мире.









Один меска́ль (мера в 4.6 гр) шафрана на рынке в Мешхеде стоит $9-14, а запечатанный вакуумным способом конверт с 1 гр. специи обойдется $2-4 в зависимости от качества. Частные магазины кладут шафран в вазы и выставляют на полки лишь с той целью, с какой мы надеваем ювелирные украшения – содержимое ваз выглядит солидно и дорого, и это привлекает покупателя. Оптовые компании Мешхеда соревнуются за государственную поддержку и звание «Лучший экспортер шафрана в Иране», в 2011 году эту премию получила компания: «Эсфедан» (Esfedan) с брендом «Голиран (Goliran)», который указан на упаковке.

Главным местом посева шафрана является провинции Йезд и Хорасан на северо-востоке Ирана, а именно города Бирджанд, Гонабад, Торбат-Хейдарие, Вы будете проезжать их по шоссе Керман-Мешхед. Если будет проезжать там в конце октября, то сможете понаблюдать за сбором урожая. Его собирают в течение всего нескольких недель с восходом солнца, когда раскрыватся цветок, до десяти утра. Таким образом, для сбора шафрана требуется в короткий промежуток времени привлечь огромное количество рабочих.
Каждый куст шафрана (Crocus sativus) даёт от двух до девяти цветков, каждый цветок имеет три длинные красно-оранжевые рыльца, именно их и собирают вручную. К тому же рыльца имеют высокое содержание влаги, поэтому после сбора их высушивают, что придает им всем знакомую ярко-красную окраску, а также они уменьшаются до 1/5 от своего оригинального размера. Из одного килограмма сырого материала получается только 200 гр. готового шафрана.

Самыми важными факторами, по которым определяют качество шафрана, являются: цвет, вкус и аромат. По качеству рыльца шафрана определяют в следующие категории: Sargol или Весь Красный (рыльце без нижней части тычинки), Pushal (рыльце), Bunch (вся тычинка), Sefid (белый) и Konge (нижняя часть тычинки) в каждой категории несколько сортов (высший, первый). В зависимости от производителя названия могут отличаться, но технология при изготовлении одна и та же.


Плакат компании «Эсфедан» (Esfedan), бренд «Голиран (Goliran)». Лучший экспортер шафрана в Иране в 2011 г.


Классификация рылец шафрана по ISO: Sargol, Pushal, Bunch, Sefid/Konge. Рисунки с сайта компании «Эсфедан» (Esfedan)


Поля шафрана в провинции Хорасан, Иран. Фото из интернета


Шафран (Crocus sativus). Фото из интернета


Срочная эвакуация домой

На следующее же утро после приезда в Мешхед я отправился в консульство Афганистана за визой. Пройдя через длинную очередь, я показал дипломату свой паспорт и заранее приготовленное рекомендательное письмо с белорусского посольства в Тегеране. Каково же было моё удивление, когда мне объяснили, что туристические визы выдают только в Тегеране! И, несмотря на все мои объяснения, что мне нужно выехать через день из Ирана, потому что истекает срок действия мое иранской визы, не имели никакого эффекта. Ответ был один – возвращайтесь в Тегеран, до которого ехать больше 1000 км.
В расстроенных чувствах я вышел из консульства, зато после его посещения я обзавелся новыми знакомыми среди афганцев, многие с удовольствием оставляли телефоны своих братьев, друзей, родных и знакомых в Герате, Кандагаре, Кабуле и приглашали навестить их.

Провозившись полдня с афганским посольством, теперь настала очередь определиться, как продлить иранскую визу. В LP написано, что туристическую визу можно продлевать два раза, в совокупности до 90 дней, поэтому я сразу же отправился в офис по иммиграции в Мешхеде. Меня принял начальник и на фарси объяснил, что не может мне продлить визу, поэтому советовал мне сначала получить некое разрешение в Министерстве Иностранных Дел. Но поскольку во второй половине дня офисы закрывались, то пришлось отложить вопрос до следующего дня. С утра я отыскал в министерстве чиновника и потребовал у него письмо с разрешением продлить мне визу, но он решительно отказывался выдавать какие-либо официальные бумаги и звонок в Иммиграционный офис тоже не помог. Ситуация разъяснилась с приходом начальника, который разговаривал на английском, он и объяснил мне, что проблема состояла в том, что второй раз визу можно продлить только в Тегеране! И его совет сводился к тому, что чем быстрее я туда попаду, тем лучше – ведь завтра заканчивался срок действия визы.

На попутных машинах я сразу отправился в Тегеран, по дороге проехав город Нишапур, где в 1048 году родился Омар Хайям, философ, математик, астроном, астролог и поэт, знаменитый своими четверостишиями «рубаи». Когда окончательно стемнело, я проехал половину пути, и остался у поста полиции на выезде из очередного города в ожидании рейсового автобуса. Междугородние автобусы часто останавливаются у поста полиции для короткого отдыха. Как только подъехал нужный мне транспорт, я подошел к водителю и попросил подвезти до Тегерана. Мне назвали цену $15, она была сравнима со стоимостью билета, купленного в Терминале в Мешхеде, поэтому я продолжил переговоры с водителями других автобусов, где мне предложили $12. Победила жадность, я уехал за $6 после длительного торга.

Наш автобус приехал в Тегеран рано утром. В этот день заканчивался срок действия моей визы. Признаться, к этому времени я уже успел потратить почти все наличные деньги, и у меня оставалось в кармане всего $20, в то время как на продление визы нужно было $30, а ведь ещё нужно было позаботиться о транспорте, еде и ночлеге. Посматривая на свою кредитную карту, на которой было $500, я мечтал о том, чтобы снова иметь возможность тратить деньги, не думая о том, где их достать. За два месяца пребывания в Иране отсутствие наличных денег, невозможность получить денежный перевод из-за границы, и, как следствие, постоянная необходимость экономить, окончательно вывели меня из равновесия, поэтому я купил билет на самый ранний рейс из Тегерана до Астары, чтобы уже вечером перейти границу и попасть в Азербайджан.
Я боялся ехать автостопом, чтобы не опоздать, но теперь, сидя в автобусе, мне казалось, что нашей поездке не будет конца. Водитель то и дело останавливался для отдыха, так что 500 км мы ехали 10 часов. В итоге мы прибыли в Астару без пяти шесть по иранскому времени, значит в Азербайджане было на полтора часа больше, и переход уже мог быть закрыт. В этом случае меня через границу меня бы не пропустили, виза была бы просрочена, а денег на штраф у меня не было. От этого я все десять часов пути жутко нервничал. К счастью иранцы меня пропустили, хотя закрывались, но на азербайджанской стороне уже пришлось стучаться в окошко и энергично размахивать паспортом.
- Виза йох? - спросил пограничник
- Виза мне не нужна, только штамп - объяснил я.
Через несколько минут мне вернули документы, и я оказался в Азербайджане, так внезапно закончилось моё шестидесятидневное путешествие по Ирану.
- Хада́фис (прощай), мой любимый Иран, - грустно думал я, в то время как на мой мобильный продолжали сыпаться десятки смс от тех, с кем я успел познакомиться и подружиться в Иране. Узнав, что я уезжаю, они желали мне счастливой дороги, а моей семье – благополучия.

Музыка. Вадим Захаров - Салям - ходафис
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... odafis.mp3


В конце книги мне очень хотелось вставить несколько своих фотографий с теми людьми, кто мне помогал


В конце книги мне очень хотелось вставить несколько своих фотографий с теми людьми, кто мне помогал


В конце книги мне очень хотелось вставить несколько своих фотографий с теми людьми, кто мне помогал


Вместо заключения

А мне б ещё хотя бы раз
Попасть в Мешхед, слетать в Шираз
И не спеша по Тегерану прогуляться…
(из песни В. Захарова)

Вы, наверное, уже поняли, что я всем сердцем полюбил Иран за доброту и дружелюбие его людей, за их бескорыстие, щедрость и отзывчивость, именно поэтому моя книга проникнута особым чувством любви и благодарности. По мере возможности я старался не касаться в книге политики, поэтому скажу лишь, что Иран не такой, как нам его представляют в средствах массовой информации. И после своего путешествия, общаясь с путешественниками, я всё чаще спрашиваю их: «Как, разве Вы ещё не были в Иране?!»

Эта страна может удовлетворить запросы самых взыскательных путешественников. Здесь можно посетить самое жаркое место на Земле, пустыню Лут, и покататься на горнолыжном курорте ледника горы Дамава́нд, попробовать чёрную икру на Каспийском море и сходить на рыбалку за тунцом в Персидском заливе. В садах Ирана растут гранаты, инжир, виноград, апельсины, мандарины и лайм. На полях растут дыни и арбузы, шафран, а на пальмах – самые вкусные финики. На деревьях можно найти все виды орехов - фундук, миндаль, фисташки. Исторических достопримечательностей здесь великое множество, и это не только широко разрекламированный Персеполь. Во время посещения Национального Музея в Тегеране Вы сами убедитесь, что многие экспонаты датированы II тыс. до. н.э., и будете очарованы Национальной Сокровищницей Тегерана, которая может похвастаться одной из лучших ювелирных коллекций на Ближнем Востоке.

Сложности с посещением Ирана, на мой взгляд, возникают у туристов из-за того, что соответствующие фирмы предлагают только дорогостоящие туры, в то время как из-за недостатка информации о стране сложно самостоятельно спланировать путешествие, найти русскоговорящего гида и забронировать нужные отели по маршруту. Обнадеживающей новостью является лишь тот факт, что туристическая инфраструктура в Иране активно развивается. Так что если Вы преодолеете эти трудности и поедете в Иран, то откроете для себя удивительную страну, о которой потом будете с восхищением рассказывать своим знакомым.

По приезду домой я достал свои заметки с фотографиями и стал писать по ним книгу, параллельно среди записей я находил телефоны и емейлы тех людей, с которыми мне удалось познакомиться. До многих я дозвонился, чтобы ещё раз поблагодарить за гостеприимство и теплый приём. И каждый раз, прощаясь, они задавали мне один и тот же вопрос: «Когда ты приедешь?», на который я уверенно отвечал: «хатма́н, бар мигарда́м», что значит «обязательно, непременно вернусь».

Музыка. Вадим Захаров - Иранский облом
http://sanyok-belarus.narod.ru/Iran_Mus ... _oblom.mp3


Отказ от ответственности

После публикации своих рассказов я получил множество писем от читателей, многие отзывы весьма лестны для меня, а некоторые заставляют задуматься, правильно ли читатель понял мои слова и мой посыл в книге. Именно Ваши отзывы побудили меня написать небольшую статью с таким странным названием.

1. Спасибо за книгу! Именно после её прочтения я твердо решил ехать в Иран! Эмиль
2. После ваших рассказов хочется съездить и посмотреть это своими глазами!
3. Я в восторге! Открыл посмотреть и читал всю ночь. Отлично написано, ничего лишнего, без перегруза. Успехов в дальнейшем!!! Дмитрий
4. Спасибо!!! Очень интересно. После поездки в Иран я поняла, что красота, на самом деле, спасает мир! Алена

Встречают также критично настроенные отзывы:
1. Ничего нового Вы не привнесли. Информацию, касающуюся веры и обычаев в Иране, можно найти в интернете. Ваше путешествие - это Ваше путешествие и лично Ваши взгляды плюс, возможно, везение. Я был в Иране довольно долго, и там далеко не всё так радужно, как Вы описываете. Я бы не рисковал советовать людям, не знающим эту страну, ехать туда автостопом. Удачи и такого же везения Вам в дальнейших путешествиях. Павел.

На страницах своей книги я не советую никому ехать или не ехать автостопом, я рассказываю о своем собственном путешествии и даю читателям возможность познакомиться с культурой другой стороны посредством диалогов. Я не беру на себя ответственность рекомендовать Вам путешествовать автостопом или на такси, ночевать в гостиницах или в гостях, кушать в ресторане или с людьми, которые Вас к себе пригласили. Каждый вправе решать сам, что ему делать и как. Своим примером я лишь хочу побудить Вас к тому, чтобы начать путешествовать.
Очевидно, что если Вы переедете жить в Иран, то Ваши впечатления будут совсем другими, но не кажется ли Вам, что фраза: "Я был в … довольно долго, и там далеко не всё так радужно, как Вы описываете" применима к любой стране?

2. Честно скажу, меня очень насторожило то, что и как Вы пишете о религии. Скажем так: это отчасти поверхностно, некоторые вещи очень сомнительны, а некоторые и просто неверны. Говорю это со всей ответственностью, поскольку читала лекции по истории культуры и религии в МГУ. Александра.

Я написал о том, что реально видел и чувствовал. Если у Вас больше знаний в религии, востоковедении, если Вы прекрасно владеете фарси, или если в Иране живут близкие родственники, то, разумеется, Ваши впечатления будут совершенно другими. А представьте, что напишет профессиональный востоковед-культуролог после посещения страны, которую он так долго изучал по учебникам? Или если эту страну посетит религиозный деятель, например, православной веры? Как Вы думаете, у всех ли сложится одно и то же впечатление?
Что касается меня, то я приехал в Иране, не зная о стране ровном счетом ни-че-го: ни языка, ни культуры, ни истории, ни религии. Это к настоящему времени я прочитал множество исторических книг и учебников, а тогда Иран был для меня абсолютной загадкой. Взяв чистый лист бумаги, я запечатлел на нём то, что увидел своими глазами.

3. Я очень рад, что ты опубликовал книгу о своем путешествии и делишься своими впечатлениями с другими людьми. Но лично мне кажется, что читатели будут немного настороженно воспринимать тебя, читая все позитивные вещи, о которых ты пишешь, вместо этого, мне кажется, они бы хотели знать правду. Например, если иранцы настолько гостеприимны, читатели хотели бы знать: «Почему так происходит, и что за этим стоит? Иранцы гостеприимны для всех или только для иностранцев? И какая обратная сторона их гостеприимства?» Хади.

Дело в том, что я не знаю ответы на все вопросы. Пока я могу только констатировать факт: люди, которых я встречал в Иране, были безумно гостеприимными. Считаете то, что я путешествовал 60 дней по Ирану, ни разу не переночевав в гостинице - это именно везение, а никак не гостеприимство? Считайте так, как Вам комфортнее, если у Вас заранее есть свои непоколебимые убеждения. Я лишь советую читателю начать путешествовать, как именно: сидя на диване за телевизором, с турфирмами или без, на собственной машине или автостопом, это личный выбор каждого.

Своими рассказами для тысяч людей я открыл Иран как незабываемую страну с необыкновенно добрыми, открытыми и гостеприимными людьми. Таким Иран остался в моей памяти. Под вашу собственную ответственность Вы можете повторить мой опыт и посетить эту замечательную страну! И по приезду обязательно поделитесь своими впечатлениями со мной!


Думайте головой

В мире многое стремительно изменяется. В одной стране вспыхивают вооруженные конфликты, а в другой налаживается мирная жизнь, где-то еще вчера люди были рады видеть путешественника, приглашали его в гости, угощали и просили остаться на ночлег, но уже завтра они, возможно, будут сторониться любого, видя в нем чужака.
В то же время в консульстве одних стран упрощается визовый режим, например, визу в Иран сейчас можно получить без приглашения после предварительного собеседования в посольстве в Москве, а на следующий день консульства этих стран могут вовсе перестать выдавать туристические визы.
К тому же, цены на еду, жильё и транспорт постоянно растут, и у достопримечательности, куда раньше был бесплатный вход, теперь, возможно, появился музей, забор, турникет и билетер.

Используйте мою книгу как руководство к действию, но не полагайтесь на неё целиком, планируйте свой маршрут сами или обратитесь в уполномоченную на то организацию (турфирму), но помните, что Вы одни принимаете решения и несете за них ответственность, поэтому никогда не прекращайте думать головой. Желаю Удачи!

[AlexClear]

Замечательный рассказ. Собираюсь использовать ваш отчет во время своего трипа. Как считаете, если исключить Керман из 16 дневного путешествия пр Ирану, то впечатления будут неполными??

[sanyok_k]

Завидую Вашему предстоящему трипу. Мне самому очень хочется еще раз попасть в Иран.

Честно говоря, 16 дней - не так уж много для Ирана, и для того, чтобы осмотреть его основные города, Вам, конечно, нужно будет что-то исключить. Если Вы не попадаете на финиковый сезон - сентябрь-октябрь, то Бам (как и Керман) можно исключить. Я туда ехал исключительно, чтобы поесть фиников.

Возможно, Вы захотите осмотреть Шуш (Сузы) - гробница пророка Даниила или Керманшах - один из самых старых городов Ирана, или Тебриз. Вам решать, как именно спланировать маршрут. Удачи!

[Onil]

Парочка комментариев для автора отчета.

Поездка состоялась в прошлом году, не 1995. Пластиковые карты в Иране не работают, хотя в моем банке меня уверяли, что все будет работать. Отсюда и вышло недоразумение. Автор до поездки не читал Lonely Planet и в глаза его не видел, к тому же автор не смотрит новости.

Да. Это очень заметно. Кстати, у LP есть сайт в интернете. Или ваш английский так же хорош, как и ваш иранский "арабский"??

у меня большой опыт путешествий и неплохой английский. никогда не пользовался лп. слышал, что есть такое, но не более того. и что из этого следует?
отчет очень понравился.

[sanyok_k]

Мою статью про Иран, состоящую из фрагментов книги, которую Вы только что прочитали, напечатали на сайте посольства И.Р. Иран в Москве: http://www.iranembassy.ru/?section=atti ... le&id=1337

Оригинал напечатали журнал "Эхо Планеты" и инф. Агенство "ИТАР - пиздеж".