Маршрутка Таганрог – Ростов представляла собой Газель уже недетородного возраста. Проезд сто рублей. Подчиняясь древней примете – поездка будет удачной, если в первом транспорте есть хоть одна симпатичная девушка – я осмотрел салон. Ура, не одна, а две! Правда, первая с айфоном, а вторая с бабушкой. Так что от девушек имелась только созерцательная польза. По трассе стояли арбузные платки под флагами РФ. Периодически салон наполнял запах навоза. Женщины обсуждали как солить грибы и хоронить родственников. Я поерзывал в попытке вытащить трусы из задницы.
Билетов на автобус из Ростова до Гагр не оказалось. Да и не сильно хотелось всю ночь крючиться на сидении. На жд вокзале взял билет в Сочи. Бедные российские кассиры, сколько ерунды им приходится выслушивать за смену. Передо мной брала билет девушка. Она добивалась места в купе с приличными пассажирами («Ну вы же можете посмотреть в базе фамилии и возраст») и полку, чтоб не упасть при торможении («Ну вы же знаете в какую сторону поезд поедет»). До отхода оставалось пара часов. Дабы их убить я залез в маршрутку с многообещающей надписью «Набережная». Проплутав минут сорок по пробкам, набережной я так и не дождался. Вышел у Макдональдса и закинулся фишролом.
Купе поезда Москва – Адлер пропах бульоном и житейскими историями. Я прыгнул на верхнюю и попытался включить режим сна. Тумблер сполз в режим «ворочанье». В уборной не было туалетной бумаги, по полу катался освежитель воздуха. Пожилой вагон тащил меня дорогой советского отпускника.
Увы, любимым подстукколесным сном насладиться не удалось. Вагон скрипел и стонал так, что хотелось его пристрелить.
Утром я вышел в коридор и чуть не упал в море. Дорога проходила вдоль побережья. На вокзале Сочи прополоскал рот кофе и, пройдя как пасеку таксистов, стал изучать маршрутки. Ни на одной не было написано «Морвокзал». При помощи яндекса и местных жителей до морвокзала я добрался. Идея была уехать в Гагры морем. На кассах, до открытия которых оставалось полтора часа, висело недружелюбное «Билеты в день отплытия не продаются». Но я человек цивилизованный, бумажками не верю. Поэтому пошел гулять по набережной в ожидании открытия. Неплохо было б искупаться, смыть железнодорожную пыль. Однако вещи бросать не хотелось. А бездомная собака, свернувшаяся у лежака, выглядела не очень надежным охранником.
В проснувшемся ларьке заказал кофе. Рецепт следующий. В маленький электрочайник с отломанной крышкой заливается вода из крана. Добавляется коричневый порошок из безымянной банки. Включается в розетку и помешивается под неодобрительное бормотание. Да, на вкус тоже мерзость.
С мыса рыбачили старики. На скамейке похмелялись бомжи. В аптеке я приобрел влажных салфеток и устроил себе душ по субмариновски. Девочка в кассе подтвердила антигуманную бумажку. Сегодня мне в Гаргы на пароходике не попасть. Подумалось заселиться в Сочи а в Абхазию сплавать завтра, как на экскурсию. Но нет, переть так до конца.
На автовокзале я спросил про автобус до Гагр. Мне сказали сесть в маршрутку с загадочной надписью «Псоу». Мы поехали по Сочи. Город – большая стройка. Вряд ли я захотел бы провести тут отпуск. Светофоры не работали. Видимо, в целях тренировки вежливости перед Олимпиадой. Проехали через все пробки Сочи и Адлера. Мелькнули горы. Мы пересекли речки Херота и Мзымта. Их названия отлично характеризуют мое настроение после двухчасовой парилки микроавтобуса.
От конечной до границы метров двести по дороге с ларьками. На российской стороне штамп не ставили. На абхазской от паспорта вообще отмахнулись как от рекламной листовки, протянутой на оживленной улице. Маршрутка от границы до Гагры стоит семьдесят рублей. Я вышел у Континента, центрального магазина города и двинул, куда глядят глаза. Жильем заранее я не озаботился. Вообще в таких поездках надо оставлять небольшое место хаосу и случаю. Позволяет добрать определенных микровпечатлений.
Гагра растянулась вдоль моря в несколько линий. Гостиницы, частный сектор, советские многоэтажки. Именно советская архитектура выглядит здесь наиболее убого. Словно время концентрировано старило эти постройки. И таких гнилых зубов в солнечной улыбке Абхазии предостаточно.
Я сунулся в гостиницу. «На один день не сдаем». Сунулся в другую – то же самое. Настроение портилось. Еще пара отелей – вообще без мест.
Микровпечатления получались говеные. А поеду я на вокзал! Искать жилье оттуда показалось хорошей идеей. На вокзал меня привезла пустая маршрутка. Такого заброшенного и одинокого здания я еще не видел. В потерянном марсоходе и то, наверное, больше жизни и веселья. Вокруг издевательски кричали облепленные цикадами деревья. Внезапно захотелось пролезть в черное окно вокзала и уснуть в углу, сплетя наши с ним одиночества.
Мне просигналили. Водитель маршрутки приглашал ехать обратно.
Без особой надежды я зашел в бывший советский санаторий. Когда-то он, похоже, был здесь главным. И тут случилось чудо. Бабка Ёжка выдала добру молодцу ключ от комнаты. Всего полторы тысячи, никаких оформлений и паспортов. Я поднялся на второй этаж, в нос ударил запах анаши. У телевизора резались в нарды местные.
Комната на две кровати, неохотный слив душа, болтливый унитаз, мыло без чужих волос и туалетная бумага на две порции поноса. Чудесный номер и жизнь великолепна. Я помылся и постирал рубашку, которая уже напоминал седло Дартаньяна. Вышел в город совсем полноценным отдыхающим. В местном кафе недовпихнул в себя хачапури. Прошел мимо стадиона, поглазел на памятники.
На парапетах старики продавали фрукты. Деревья были обклеены рекламой морской рыбалки. Дети с родителями стояли в очереди у небольшого аквапарка. В кузове ГАЗа устроили кинотеатр 5D. Из багажников торговали вином, коньяком и чачей. Кругом торчали тумбы с продажей экскурсий. Я соблазнился поездкой на горное озеро Рица.
Местная девушка экскурсовод чуть косноязычно, однако с большим энтузиазмом и даже с юмором рассказывала о достопримечательностях. Каждая из которых возникла не сама по себе, а по легенде. Разбойники, охотники, прекрасные девы и хитрые колдуны – кто только не участвовал в создании действительно великолепной абхазкой природы. А за окном подбитыми танками стояли брошенные дома.
Нас привезли на медовую ферму. Где, понятное дело, продается лучший в Абхазии мед. Пчеловод, уточнил, что все-таки не в Абхазии, а в мире. Дал попробовать, вкусно. Они вывели свою породу пчел – абхазянка. Имеет самый длинный хоботок и почти не кусается. Я сфотографировался в обнимку с ульем. Пчеловод объяснил, как проверяется мед. Его наливают в тарелку, добавляю воды и мешают. На меде проступает сетка сот. Это говорит генетическая память меда. Не знаю, правда или нет, но мед и другие продукты туристы покупали у него охотно. Я сам взял два тюбика маточного молочка. Вообще, абхазцы не самые навязчивые торговцы. Не сравнить с теми же турками.
Остановились у небольшого горного озера, так сказать разогрев перед главным – озером Рица. За пятьдесят рублей можно сфотографироваться с павлином, совой или чучелом медведя. Я сфоткался с озером, бесплатно. Моя привычка фотографировать самого себя с руки – повод для доброго зубоскальства друзей. Но у такого фотоонанизма куча плюсов. Молодая парочка установила фотик с огромным объективом, парень завел таймер. Они замерли на фоне утеса. Тяжелый объектив перевесил и фотоаппарат грустно брякнулся на полшестого. Щелкнул затвор. Я усмехнулся и сделал еще с десяток кадров с руки.
Дорога в горах сама по себе обильная пища для охуевания. Я буквально ошалел от огромного количества материи, которой на тебя плевать с очень высокой колокольни. И не то чтобы почувствовал лисное ничтожество, но как-то успокоил свои мелочные неврозы.
Мы проехали места съемок «Кавказской пленницы», заглянули в ущелье «Прощай Родина». Когда приехали к озеру Рица, у меня заложило уши. Все-таки больше километра над уровнем моря. Озеро чудесно, прекрасно и великолепно. Хорошее озеро в общем. Я бы приезжал сюда умирать.
Бонусом заехали на водопад Молочный, что по дороге на сталинскую дачу. На дачу сейчас не пускают, может готовят место новому отцу народов. Когда возвращались, уже стемнело. Водопады Мужские слезы и Женские слезы осматривали в полумраке. Экскурсовод отдыхал, мимо летели тени хребтов. Вдруг в темном автобусе раздался голос:
- А хатытэ анекдот расскажу?
Это водитель решил, что настало время охуительных историй. Все анекдоты у него были про водителя автобуса. В каждом он погибал. Почти всегда с пассажирами.
В общем в тот день впечатлюшек я хапнул полную коробочку. В гостинице прихлопнул комара и лег спать.
С утра в гостинице проводилась зарядка. Абхаз, который вчера играл в нарды, заставлял наклоняться и вертеть руками двух экзальтированных дам.
Я вышел на пляж. Собственно купаться люблю не больше своего кота, но отметиться необходимо. Разбежавшись, я нырнул и проплыл метров семь великолепным баттерфляем. Баттерфляй – это ведь по-собачьи, да? Пляж в Гаграх отличный, пожалуй, лучший из всего черноморского побережья, что я видел. Ласковая галька, чистая вода. Глубина – метров пять и уже с головой. А болтаться на волнах, вперив взгляд в зеленые горы удовольствие на уровне подросткового оргазма.
На Новый Афон решил ехать самостоятельно. Захотелось избавиться от познавательной навязчивости экскурсовода. Запрыгнул в маршрутку, где мне выдали пуфик неправильной формы. Ну и пусть шатается, зато прямо у лобового стекла. По дороге бродили коровы. Некоторые лежали прямо на разделительной полосе. Их похуизму я искренне позавидовал. Впереди укладывали асфальт, сузив трассу до одной полосы. ГАИ не наблюдалось, дорожный рабочий самостоятельно регулировал движение, махая лопатой.
В Новом Афоне погулял у лебединого пруда. Проходящий гид рассказывал, что черные лебеди зажимают белых. Я почему-то не удивился.
Поднапрягая ноги зашел в монастырь. Попал на службу, получил свою каплю святой воды прямо в глаз. Выпил мандаринового сока и прошел к водопаду. Потом попал в странное место. На берегу озера стояла заброшенная железнодорожная станция. Полотно железки обеими концами уходило в черные тоннели высоких гор. Все утопало в тропической растительности. Просто кусок непривычной сказки.
Случайно встрял в экскурсию в ущелье Симона Канонита. Экскурсовод, густобровый серьезный подросток, рассказал о трагической судьбе этого христианского проповедника. А собственно чего хотел этот апостол? Пришел со своим уставом к римлянам. Пару лет они его терпели, а потом лоб зеленкой и намазали. Пойди сейчас в Кремль, поучи жить местных патрициев. И двух минут тебе не дадут.
В келье Симона, куда подниматься немного утомительно, проводятся богослужения. В темной маленькой пещере довольно жутковатое действо.
Я попил из нужного источника, омылся в нужной речке. За эти два дня я прикасался, пил, умывался во множестве волшебных мест. Удивительно, но остался прежним долбоебом.
Далее двинулся к главной достопримечательности Афона – пещерам. Идти опять пришлось в гору. Ноги слегка потрескивали. На кассе висело «На сегодня все билеты проданы». Я не поверил и встал в очередь. Уже заготовил фразы «А точно? А можно? Совсем никак?», когда прибежала девушка и сказала, что возьмет дополнительно десять человек. В десятку я попал.
Маленький поезд провез нас по тоннелю и высадил на подземной станции. Гид открыла железную дверь и повела в пещеры. Маршрут проходил через шесть залов. Лунные пейзажи, мертвые озера, сталакхрени различной степени упитанности. Пару раз вырубался свет и мы оставались в полной темноте. Плакали дети, шутили взрослые. Я захотел отстать от экскурсии, спрыгнуть с дорожки и пожить пару дней в каменной норе. В следующий раз так и сделаю.
Из пещер выйти на улицу все равно, что попасть в сауну. На автобусной остановке заглянул в музей боевой славы. Тощий дед в белоснежной рубашке говорил о житии при советской власти. В его словах рассказ звучал как древняя прекрасная легенда.
Чуть напрягала странная особенность абхазцев отвечать на вопрос. Они берут паузу, словно оценивая тебя, и потом роняют ответ. Для мнительного человека типа меня небольшой стресс.
От Афона до границы идет маршрутка. Пропускной пункт, пробки Адлера и я на вокзале. В этот раз вагон достался просто королевский. Диванчики, зеркало во всю дверь, биотуалеты, платный душ. Проводница лично проинструктировала как пользоваться всеми этими чудесами. И потом попросила что-нибудь купить. Я заказал кофе. Чуть не спер красивый подстаканник. Соседи попались идеальные – ни с одним мы не перекинулись ни словом.
