Свинокрад » 14 мар 2017, 15:58
Зана из Тхины
Столетние абхазские старики… Весь двадцатый век, блестящий кроваво-красной чешуей, пробежал пред их очами словно увеселительный корабль. Они были уже стары, когда рука безумца указала на Зимний дворец, они были еще живы, когда танки ГКЧП беспомощно бились в закрытые двери ушедшей эпохи. Из темных углов их глазниц, укрытых в пышном цветении дуг, метались молнии прошедших дней. Если вы попросите, эти шамкающие, беззубые рты заговорят, наговорят, выговорят, насмеются, воздадут, заклеймят, проклянут, наплетут, сочинят, приврут. Они видели слишком многое — эти столетние абхазские старики. Они были свободны, ибо вожжа, крепко стянутая в Кремле, слабела к востоку Абхазии, и когтистая советская власть бессильно оцарапывала древние обычаи, не смея желать большего. Они были свободны, ибо монумент Ленину не поднимался выше среднего кипариса. Советская власть, обливаясь потом, тащила обоз новой жизни в горы, но горы смотрели на эти потуги равнодушно, надменно, и тогда советская власть сломалась. Там, в горах, она сломалась намного быстрее, чем танки ГКЧП уперлись в закрытые двери прошедшей эпохи.
Попросите их рассказать, и жадность, обыкновенная стариковская жадность, до разговоров обязательно даст о себе знать. Они расскажут то, чего не может быть никогда. Они вспомнят позапрошлые века, как будто это было вчера. Они наплетут вам глупостей, и вы будете уплетать эти калорийные сказки как пирожное после скудной трапезы просвещенного скептитизма. В числе прочего они рассказали историю о Зане из Тхины.
Это было давно. Так давно, что старейшие из живых, заставшие ее, умерли при Леониде Ильиче. Князь Ачба отправился на охоту. Это вы, надев резиновые сапоги, выходите порой в унылый, сырой лес, и мрачными тенями слоняетесь в чаще, утешаясь нехитрым согревающим средством. Когда Ачба выходил на охоту, то во всей округе звенел лай гончих, а за передовой конницей волочилась армия прислуги, поднимая дорожную пыль на версты.
Вот вы, жалкие людишки современности, алчущие бюджетной милости выборного супостата, работаете, небось, в конторках там разных и с тревогой поглядываете на цифры экономического роста? Толстозадый князь Ачба никуда не посматривал. Он работал правителем Абхазии, и в этих девственных лесах, не знавших ни гримас прогресса, ни переменчивой фортуны бирж, благополучие сверкало вековым постоянством.
Ружья рыскали по небу соколов и ястребов. Они водили по чаще в поисках туров и медведей. Толстозадый князь Ачба рыскал наравне со всеми в плотном окружении верных черкесок: ему ль не знать, что водилось в угодиях родных? Но он высматривал не медведя и не тура, холоден был и к птицам. Поговаривали, что видали тут дикого человека, да и не человека даже, а двуногого существа.
Не прошло и часа, как темная проворная фигура неведомого исчадия природы промелькнула перед изумленными лицами и скрылась в чаще. Потом показалась снова. Ружья и капканы были бессильны против нее, и тогда самые опытные охотники придумали хитрость. Штаны… Обычные пропахшие потом, испражнениями и кровью добычи штаны были оставлены на опушке, и, дикарку привлекая, зловониями девственный воздух отравляли.
Поймали наконец, повязали, к князю подвели. Глядя на ее заросшее тело, глупые красные глаза, бессвязный ропот, князь поморщился и сказал: «Что это за грязное животное, исчадие ада, посмело заслонить своим безобразием христианский мир?»
На том самом склоне, где позже сломалась и покатилась кубарем вниз, к подножию своей гордыни, советская власть, была поймана дикарка, то ли человек, то ли зверь. Там, повыше, в реликтовых лесах, куда не добиралась нога охотника, неприступная чаща хранит тайны природы. Покуда стихии кромсали открытую твердь, в лесах этих схоронились доисторические особи и в незаметности век свой бесконечный коротали.
Поймали дикую бабу и по деревням провели. Содрогнулась тут прирученная природа от страшного вида полубезумных красных глаз ее, лохматого стана, морская гладь в волнение пришла… Сотни удивленных глаз смотрели на дикий каприз природы, покуда ветер трепал космы на ее черном теле, и страх стоял в глазах этих. Заной нарекли ее.
Но непостоянен был князь Ачма. Расстаться со своей «невестой» решил вскоре он. Переходила она из рук в руки, словно жуткий трофей, и каждый из новых владельцев торопился избавиться от нее. Оказалась она в конце концов у князя Генабе. Тот привез ее в свое глухое селение Тхин, где она и скончалась. Но прежде чем скончаться она узнала, что под грязной, лохматой оболочкой полузверя-получеловека бьется женское сердце. Князь Генабе был человеком, но в этих глухих местах, куда не дотягивается длинноперстная клешня прогресса, легко просыпаются звериные инстинкты. Овладел ею князь, и родилось после гадкое, уродливое дитя на свет. Сама природа поморщилась на творения рук своих. Утопила дикарка незаконное дитя свое в ледяной воде…