"Перед покупкой тура на лазурный берег всегда надеешься на лучшее, но все равно попадаешь в Турцию три звезды all inclusive"
(из справочника любителя горящих туров Тамбовской области).
Я всегда наслаждаюсь первым вздохом, когда выхожу из самолета. Эта самая сильная обонятельная эмоция после загазованного города.
Сам отель мало чем отличался от отелей такого типа в любой точке курортного мира, с той лишь разницей, что через дорогу от главного
входа отеля лежала двухметровая куча мусора, а рядом под деревом мирно спали коровы. Индия... два часа ночи.
Общее впечатление было дополнено одной парочкой туристов из России. С пузиком наперевес и уже запачканными
в коровьих какашках каблучками, задавших риторический вопрос с удивлением и тревогой в голосе: «А где здесь вообще чё?»
Не иначе, подумали мы, ребята из культурной столицы... чувствуются пушкинские нотки в вопросе и характерная краткость Маяковского.
Мы постарались успокоить соотечественников, но, как потом оказалось, зря. Дух агрессивного колонизатора с барсеткой и пивом в руках, решившего отдохнуть, невозможно изменить за столько короткое время. Мы их видели потом, они с радостью рассказывали, что им за 300 баксов показывали мартышек и катали на автобусе.
Портье оказались приветливыми ребятами, успевших частично выучить пьяную речь туристов с синдромом "только что приземлился - давай продолжать бухать, так как все уже уплачено и в этом, есть элемент свободы"
Последующие два дня путешествия по курортной зоне Гоа можно охарактеризовать так "И это и есть то Самое ГОА?" или так "А что здесь Такого?", "Почему об этом месте пишут книги?".
Отличия Гоа от, скажем, Турции или Египта на первый взгляд, безусловно, есть.
Например, каждый раз приходя на пляж вместе с лежаком Вам предлагают "покурить" или сделать "массас спинанага"" (притворное виляние Таиланда).
Да, периодически по пляжу ходят бригады коров в количестве от 4 до 7 штук. Идут из ниоткуда в никуда (так как там их не едят,
а молока они не дают, в виду того, что в большинстве своем это быки). К слову, вторая опасность пляжа со стороны животного мира - веселые бездомные собаки, время от времени норовящие нассать на оставленные без присмотра вещи.
В целом, на Гоа все то же самое, что и в других странах, не обремененных снегом и нанотехнологиями. И Вы никогда не поймете, что Вы в Индии. Те же отдыхающие «рульки» и «пельмени» в стрингах с ожогом спины первой степени, чинно бороздящие многокилометровые пляжи с улыбкой Будды.
Решительным шагом в сторону разрушения образа жизни "выпил - полежал - позагорал" - стал прыжок в разукрашенный местный рейсовый автобус, идущий в глубь континента. Как оказалось потом, мы приехали в городок с милым названием "Мапуса".
Тут стало веселее.
Автобус
О поездке на автобусе стоит сказать отдельно. Автобусы в Индии имеют очень важное отличие. Нет, это не их боевая раскраска и музыка, доносящаяся из динамиков. Самое главное в индийских автобусах – это их водители и кондукторы. Если первых нанимают по признаку врожденного отсутствия страха перед внезапно возникшей коровой или велосипедистом на скорости 80 км\час, то вторые обладают качествами морских пехотинцев и тамады. Впрочем, лучше перечислить их обязанности: собирать деньги, трамбовать пассажиров, свистеть в свисток (когда нужно поехать или остановиться), разгонять коров перед автобусом (сюда же входит урегулирование всех вопросов на дороге), поддерживать дружескую беседу в автобусе со всеми участниками заезда, убирать автобус от мусора путем выкидывание такового в окно, сообщать об отправлении автобуса криками на остановке, молиться.
В целом, поездка настолько нам понравилась, что в дальнейшем большинство наших поездок совершалось именно на этом виде транспорта.
Чем дальше от курортной зон, тем больше нам нравились индусы: открытые, дружелюбные и всегда улыбаются (даже бездомные). Несмотря на невысокий социальный статус почти все одеты в чистые разноцветные рубашки и от всех пахнет приятными благовониями. Женщин и детей вообще можно фотографировать бесконечно, складывается впечатление, что они с утра проснулись и решили специально нарядно одеться, заведомо зная о встрече туриста с фотоаппаратом.
Пока мы неслись по индийским рисовым полям, естественная вентиляция через все открытые или отсутствующие окна не давала нам полностью уйти в нирвану. Встречные из машин махали нам рукой, а люди на остановке периодически впадали к кататонический ступор, рассматривая белые лица в проеме окон рейсового автобуса, где последний раз белые португальцы проезжали на слонах в XVI веке.
Когда мы приехали на станцию, то, в виду отсутствия четких границ в Индии, мы автоматически попали на рынок, начинающийся небольшими кучками бананов и кокосов от края проезжей части.
Мапуса.
Мапуса – небольшой городок, расположенный в нескольких километрах от побережья индийского океана. Достопримечательностей и развлечений здесь мало, поэтому туристы здесь редки, и это накладывает определенный отпечаток на восприятие Индии, уже другой – более реальной. Жизнь здесь подчинена суровым индийским законам физики, а бедность, не стесняясь, дергает тебя за штанину своей детской рукой. Активность жителей напрямую зависит от настроения солнца и цен на бензин (там он реально дороже, чем у нас или, к примеру, чем в соседнем Пакистане).
Заранее расспросив водителей о графике движения автобусов, мы поняли что есть, как минимум, пару часов свободного времени. Вообще, основной источник более или менее достоверной информации в Индии - это сами индусы. Если, по началу, мы просто стеснялись подходить к кому бы то ни было со своими вопросами, то в последствие общение доставляло много положительных эмоций. Основная причина – открытость, импровизация и абсолютная искренность в желании помочь тебе.
Поскольку конкретного маршрута у нас не было, мы просто отправились посмотреть город и чего-нибудь перекусить.
Было жарко. Особенно это чувствуется, когда ходишь по улице. Потом привыкаешь, пьешь воды уже меньше и все больше сидишь в тени вместе с индусами, созерцая все происходящее вокруг. Кондиционер же, в этой связи, является атрибутом хорошего достатка. Магазины, где есть кондиционеры – как правило, дорогие.
Ветер равномерно распределяет мусор по дорогам и газонам (там под этим словом понимают часть самопроизвольно выросшей травы между чем-то чем - то), а все те же коровы с безмерным упорством пытаются в нем найти недоеденный ананас, а, если повезет, то и другие плоды флоры и фауны. Причем, их язык настолько адаптировался залезать во все бумажки, кучки и стаканчики, что эволюционировал в язык муравьеда, став весом аргументом в пользу теории новых Дарвинистов.
За небольшой площадью от автовокзала с условно регулируемым перекрестком, который мы проходили как минное поле в виду большого количества мотоциклистов, расположился небольшой древний Храм.
Вообще, переходить дорогу в Индии нужно шустро, но если Вы ошиблись, то Вас объедут.
Женщина с ребенком перед входом совершили поклон, потом сделали некое движение рукой и сняли тапочки. С улицы было видно, что в центре Храма располагался «Алтарь», к которому все подходили. Горели благовония. Хотя, нельзя сказать, благовония ли это, так как где бы Вы не находились так или иначе в этой стране ими откуда-то всегда пахнет. Ну, либо нечистоты или морской бриз, как ветер подует. Так что, может быть, это были просто свечи.
Справа от входа сидел индус перед столом и продавал открытки. Купить их оказалось сложно, так как индус мирно посапывал в такт доносившихся мантр и просыпаться явно не хотел. Заметив наше смятение, старый индус в дверях (охранник, что ли?) с полной самоотдачей почесал свою индийскую пятку и улыбнулся всеми пятью зубами, как бы говоря: «Типа, ну он же не сильно храпит, да и время сейчас такое». Таких колоритных индусов мы стали встречать в дальнейшем все чаще и чаще, по мере удаление вглубь континента. Основу их колорита составляют такие качества как: невысокий социального статус (или его полное отсутствие), доброе улыбающиеся лицо, белые в прошлом брюки, свободное владение английским языком, а так же поза, в которой он вас увидел.
Свернув налево от главной дороги, если только под главной дорогой понимать более богатую на вывески и коров улицу, мы двинулись по узкой улочке мимо разрушенного здания в португальском стиле с надписью на полдвери WiFi. Зверь была закрыта на амбарный замок, а пыльная паутина с горкой поржавевших консервных банок в углу говорила об однозначной капитуляции малого бизнеса в этой части города. В этом мы убедились, когда в поисках кофе прошли чуть дальше и увидели надпись «Best restaurant» на стене гаража. Стрелочка внизу надписи указывала на гору земли и мусора, поросшую полутораметровыми сорняками чуть правее. На стене почему – то был изображен типичный усатый итальянский повар с тарелкой спагетти. «Вывеска» и само место настолько выглядели забавно, что по «креативности» ему не было равных в мире.
Работающих ресторанов мы так и не нашли, а есть на улице оказались пока не готовы, так как очень сложно идентифицировать качественный состав продуктов, жарящихся на открытом огне в большой чашеобразной кастрюле. Со временем, конечно, мы стали менее избирательны…. царствие небесное микрофлоре моего кишечника. В том смысле, что мы ни разу не отравились, но вкус всевозможных специй еще приходит ко мне во сне.
На улице было малолюдно, а большинство магазинов не работало. Воскресенье, все уехали отдыхать на море – так нам объяснили потом. Так или иначе, даже при такой слабой активности эмоций нам хватало. Дойдя до следующего перекрестка, мы постоянно ловили себя на мысли, что попали на машине времени куда-то в параллельный мир. Прохожие с интересом останавливаются и разглядывают тебя с ног до головы, в надежде понять природу твоего появления здесь. Все вроде бы другое, хотя, если разобраться, все то же самое что и везде: машины, сохнущее белье, люди с тюками на головах, асфальт кривой, аптеки.
При взгляде в любую точку пространства можно увидеть много нелогичных и просто странных вещей, а фантазия индусов проявляется во всем, от манеры вести «бизнес» до езды на автомобиле.
Что-то где-то не достроено, надписи вообще не соответствуют действительности, все либо куда – то спешат, либо спят прямо на улице; из-за коров образуются пробки, но это абсолютно никого не волнует, внезапно начинаются праздники. А еще, они много говорят друг с другом, каждый день стирают свои вещи в ближайшей канаве, зачем-то красят волосы хной и никогда не жалуются первому встречному о тяготах своей жизни.
«А теперь валим отсюда»
Из воспоминаний Джорджа Буша младшего.
Перед самым отъездом из Мапусы, в поисках воды, мы наткнулись на очень интересный бар, втиснутый между двумя старыми домами. Бар располагался в полуподвальном помещении. Он бы так и остался не замеченным, если бы не его утопический вид. Точнее вход, имевший размеры, подходящие только что для гнома. Внутри стояли столики и несколько скамеек таким образом, что поместиться могли реально человек пять. Потолок низкий, барная стойка напоминает прилавок в сберкассе, полуживой вентилятор на потолке из последних сил молотит смесь из воздуха, пыли и мух, а ассортимент бутылок явно предлагает на выбор заключенных в них «джинов». Не хватает только лампы Аладина и ковра-самолета. С освещением не балуют, только телевизор передает матч по крикету (там это национальная игра №1). Впечатление такое, что эти катакомбы вырыли кроты и обставили тем, что нашли по пути под землей. На наш вопрос, если ли вода или кола, последовал однозначный ответ «только алкоголь». Народу никого, загадочный индус-бармен трезвый. Все это сильно походило на ролевую игру, и мы попали в секретный портал, где нужно разгадать какой-то секрет. Если в выходные вечером никого нет, когда ж они пьют? На этот вопрос однозначно ответить пока нельзя. Пьяных на улице не видели за все время пребывания в этой чудесной стране, хотя лица, с газами кроликов, изредка попадались нам на пути.
Остаток пути до автовокзала прошли быстро, уже свободно ориентируясь среди улиц, ощущая легкость и желание поехать куда-нибудь еще. Удивительное чувство, очень быстро привыкаешь к здешнему ритму жизни и адаптируешься, словно вернулся домой поле долгого отсутствия.
Автобус долго стоял в ожидании водителя, хотя народу набилось уже много. Детишки в бусах с праздничными улыбками сделали два полноценных круга между рядами пассажиров, протягивая руки и жалостливо глядя на потенциальных спонсоров. Многие пассажиры просто отдавали остатки недоеденных продуктов, которые взяли с собой в дорогу: орехи, сладости, воду. В общем, целая пищевая цепочка. К вечеру жара немного спала, но сидя в автобусе, это понимаешь скорее умом. Ветра нет, и вентиляторов нет тоже. Общую картину гармонично дополнял писающий в сточную канаву индус, философски оглядывающий наш автобус. Это был наш водитель. Ехали быстро (хорошо, не поели перед дорогой, а то неполиткорректно получилось бы).
Мы приехали практически на самый север Гоа. Остановка условно находилась на перекрестке. Ни указателей, ни того что их может заменить, не было. Зато сразу мы увидели много магазинов, многие надписи продублированы на русском языке. Смеркалось. Ориентируясь на закат, мы пошли.
Мимо нас проехали пару хиппи на мотоциклах. Группа британских туристов, похожих на выпускников Кембриджа, пыталась шумно определиться с планами на вечер. До моря шли пешком минут двадцать - тридцать. С какой-то виллы доносился «транс» на всю округу, заглушая вечернюю симфонию сверчков. Народу здесь уже меньше, чувствуется простор. Мы почти обрадовались, что пересекли границы туристического мира, но, увидев плотную застройку отелей, бамбуковых бунгало и глинобитных гестхаусов на берегу, поняли, что зашли еще не так далеко как хотели. Пляж более «дикий», хотя активно развивающийся туризм и здесь уже наступает на пятки европейским любителям первобытно – общинного образа жизни. Нашим туроператорам нужно памятник в Индии ставить за вклад в экономику. Одному Шиве известно, как они умудряются продавать туры наивным «туристам – матрасникам», любителям СПА, в такие места. Отель 4 звезды!? Да там, зачастую, дверей - то в домах нет и туалеты, в виде куска фарфора и дырки, уходящей к центру Земли. Впрочем, затем иногда и едут.
Строители приезжают целыми семьями на заработки из более бедных регионов Индии. Мужчины потрошат бамбуковые рощи, торгуют травой и строят рестораны. Женщины и дети – ходят по пляжу и продают бусы, футболки и прочую атрибутику отдыха. Периодически они меняются своими местами (видимо, кадровая ротация). Да, время от времени, на пляже можно встретить лекарей, которые с радостью почистят вам уши от серы, сделают тату или продадут свежий ананас.
Основной ритуал любого отдыхающего в Гоа – прогулка и купание на закате дня. Поистине царит полное безмолвие и взаимопонимание. Можно смело оставлять вещи (воровства на пляжах там практически нет) и прыгать в усиливающиеся к вечеру волны. Они то и подсказывают, с какой частотой должно биться твое сердце, а бесконечный берег останавливает желание куда-то спешить. Хорошим дополнением к вечернему созерцанию заката стал коктейль из местного рома. Изготавливают его только в этом штате, и он хорош.
Вернуться в отель помогли сговорчивые водители такси и «тук-туков». Всего 500 рупий, и мы на месте.
Во внутреннем дворике отеля уже пили, и импровизированная «дискотека» шла уже по полной. Отдыхающие (преимущественно наши соотечественники и британцы) делились последними новостями о том, кто и за сколько купил рубашки от «Лакосте», босоножки с «супертакимипряжечками» и потрогал за хобот слона. Девчонки надели свои «вечерние платья», мальчики нанесли гель на прически. И все, как один, упражняются в своем английском, делая весьма экзотичные заказы замученным официантам. Голос Верки Сердючки из динамиков продолжил угнетать мозг. Апофеоз творческого вечера – хиты Любы Успенской и Михаила Круга.
«Твою ж мать – сказал мой внутренний голос». В этот вечер мы приняли единственно правильное решение: найти единомышленников, арендовать машину (или сесть на поезд) и уехать вглубь континента, ибо…. да никакого «ибо», валим и все.
С поиском попутчиков оказалось сложнее всего. Экономические обоснования целесообразности самостоятельной аренды авто (причем, вместе с водителем) или путешествия на общественном транспорте не дали своих результатов. Основные контраргументы коротко можно охарактеризовать вопросом, как сказала бы удивленная Муму, узнав про планы Герасима от крепостных, – «Вы чё, е…нулсь?».
Фортуна улыбнулась нам положительным ответом двух замечательных путешественников из Челябинска, Андрея и Насти. Их мы встретили на выходе из местного ресторана, который они нам посоветовали. В последствие оказалось, что наши планы совпадают, и они тоже хотят увидеть нечто больше, чем гектары шезлонгов и лениво-судорожный шопинг.
Нашего замечательного водителя звали близким нам именем Уаз (или Ваз). Кроме того, что он был католиком и просто добродушным человеком, он сразу уловил цель нашего путешествия и поехал по самым захолустным метам, делая остановки по нашей просьбе. В основном, это были живописные места, религиозные памятники и небольшие деревушки.
По пути Уаз разучивал русские слова «сто пятьдесят» и «пятьсот» (по бизнесу, видать, нужны). Играла индийская музыка, мы неслись мимо хлопковых полей, где неторопливые волы с ленточками на рогах и бубенцами, по старинке, вспахивают землю самодельной мотыгой. Мы чувствовали себя первооткрывателями.
КАРНАТАКА
«Нашу цивилизацию губит ожирение, сенсорные телефоны и privacy (неприкосновенность частной жизни)»
Автор неизвестен
Уже в полной темноте мы проезжаем первый крупный город штата Карнатака. На границе заполняем документы, платим пошлину, проезжаем. Машин мало, только крестьяне и рабочие идут домой вдоль дорог. Темно. Электричество экономят, освещена более - менее главная дорога, некоторые дома и магазины. Приглядевшись, можно увидеть, как последнего клиента бреют при свете зажженной свечи, бездомные укладываются спать на прогретых за день плитах, а в еле освещенных двориках дети играют пластиковыми бутылками. Увидев большой индуистский храм, мы остановились и решили сделать пару фотографий. Несколько игравших неподалеку детей с широко открытыми глазами бросились с нами здороваться. С молчаливого согласия сидевших рядом родителей, и умильно смотревших на происходящее, мы символично поприветствовали детей. Возникла веселая и шумная обстановка. Из прилегающего к храму квартала периодически стали выглядывать любопытные лица местных жителей, а спавший (или медитирующий) на лавочке санньяси (странствующий монах) от изменения психологического климата резко заворочался под покрывалом на лавочке. Ситуация напоминала типичный американский эпизод из того фильма, где сверкают молнии, на землю десантируется группа инопланетян, и все происходит на глазах завернутого в газетки бомжа. Воспринималось все это, конечно, очень весело, особенно после многочасового переезда.
Храм уже закрывался, подметавший его монах был тому подтверждением. Мы принялись знакомиться с местными и фотографировать все, что нельзя было вместить в свое сознание прямо сейчас. На удивление, никто не просил ни денег, ни еды. Основная радость - это просто пожать тебе руку, узнать твое имя, сфотографироваться и разглядеть себя на экране фотоаппарата.
Проехав вперед, наш чудо-водитель нашел работающий ресторан, и стройными рядами мы двинулись туда. Хоть ресторан и выглядел как центр социальной раздачи бутербродов, но запахи обладали ярко выраженной психостимулирующей активностью, и желание поесть пересилило эстетические и гигиенические предубеждения.
Надо сказать, что через несколько дней чикен масала, чапати и всевозможные сорта риса с взрывоопасными смесями напрочь вынесли из головы такое понятие, как «сесть и пожрать от души». Тут, особо, не забалуешь. Еда здесь категория, скорее, не наслаждения, а выживания. Вот и сейчас мы оказались в скромном, чисто вегетарианском ресторане. Наш друг-индус заказал колы, кофе и какую-то еду. Сразу скажу – поели отменно. Качество еды намного выше любого ресторана пять звезд в курортной части Гоа. Кофе, правда, так себе. Те же самые хлебные лепешки оказались с маслом, кунжутом и какими-то еще вкусностями. Рис вообще не понятно как готовят, вкусный и рассыпчатый. Я сколько дома не варю, один хрен, большой белый пельмень получается.
Пока сидели, разговорились с гостеприимным официантом лет пятидесяти пяти, оказалось он вегетарианец (как большая часть жителей города тут). Я спрашиваю, мол, мясо или рыбу совсем не едите? А он мне «ни разу в жизни не пробовал». Сразу вспомнил, как один бодибилдер (мы его называли «Капитан анаболик») в фитнес-клубе рассказывал с отвисшей губой: «Главное в жизни - животный белок!» На слове «белок» у него расширялись зрачки, и повышался, только видимый ему, внутренний рейтинг компетентности. И такое дико умудренное лицо делал, типа, я прочитал кучу научной литературы, и мои огромные бицепсы как раз свидетельствуют о большом количестве перевернутых страниц. А вот сейчас стоит передо мной этот индус в розовой рубашке и мило принимает заказ…. как жив до сих пор, не понятно. Туалетов не было, отдавали дань природе в темноте на улице рядом с проезжей частью. Мы - то ничего, а женской составляющей нашего коллектива пришлось преодолеть навязанный обществом стереотип об этом тайном действие.
Ночь. По пустынным улицам мы ехали в поисках ночлега, все так же полагаясь на нашего водителя. У него, как и у всякого жителя Индии, есть информация по любому вопросу. Заехав в едва освещенный квартал, мы увидели спящего на лавочке под одеялом человека и большую вывеску « Гестхаус Рауль». Уаз разбудит спящего человека, это и был Рауль. Надо полагать, занимал single – room в отсутствии гостей. Шутки - шутками, но когда мы увидели номер, то поняли что сон на скамеечке - не самый плохой вариант. Санузел отдельный (красное ведро, треснутая раковина и древний унитаз), кровать с одним многоразовым одеялом, большой телевизор конца 80-х годов. В номер так же входит пару засохших ящериц на окне и вентилятор, напоминающий винт от взорванной субмарины. Спали в одежде и не много, часов пять. Пожалели, что не взяли с собой ром. Хотя, вечеру крыша уже и так поехала, воспринималось все как-то весело. По итогам утреннего голосования, это ночь была признана как «Лучшая ночь в моей жизни» единогласно.
ХАМПИ
Весь следующий день мы гуляли по древнему городу Хампи. От города остались руины, несколько храмовых комплексом и много сооружений непонятного назначения. Народу много. В одном из храмов наткнулись на орду летучих мышей (полезли зачем-то в подвал с фонариками, оказалось, мыши не любят мигания светодиодов и вспышек фотоаппарата). Рукотворные изображения божеств, всяких животных и полулюдей на стенах, потолках, колодцах, без сомнения, впечатляют. Фотографировать скучно и бесполезно. В таких местах это сродни «вуайеризму». Лучше ходить и тихо сходить с ума от красоты. Обнаглевшие мартышки с хронической банановой интоксикацией прыгают как spider – мены по полуразрушенным стенам и колоннам. Некоторые храмы – действующие, и с утра в них начинается служба. На нее без проблем можно попасть, нужно только оставить при входе тапки и заплатить местному предпринимателю 5 рупий за их сохранность. За некоторые здания лучше не заходить, можно наткнуться на местечковый общественный туалет открытого типа. Короче, где гадят все, кому не лень. Обычно там сидят местные и предупреждают туристов « No clean». И показывают пальцем в соответствующую сторону. Если уж сказали no clean, можете быть уверены, там есть на что посмотреть настоящему инфекционисту – паразитологу.
Общая площадь города около 27 квадратных километров. Чтобы осмотреть большую часть достопримечательностей, нанимают водителей «тук-туков», которые любезно поднимают цены до московских. По началу, мы сопротивлялись и ходили на своих двоих, но жара сделала свое дело, и нам пришлось интегрировать 700 рупий в местную экономику. Простор огромный, разнообразие зданий и всевозможных построек уносят тебя на сотни лет назад. Это ощущение делают еще более реальным периодически встречающиеся ящерицы размером с половозрелого добермана. Огромные плиты, статуи, ритуальные сооружения. Да уж, строили, так строили. Нашим потомкам в качестве культурного наследия, видимо, достанутся только жесткие диски, тонны Sim-карт и большая озоновая дыра.
Через семь часов уровень воды в нашем организме упал до критического значения, и мы решили ехать дальше. В себя пришли только через тридцать минут в салоне автомобиля, после литургии с кондиционером.
За окном простирались поля красного перца, и пыльная многокилометровая вереница грузовиков, груженая песком и щебнем, двигалась в сторону строительства нового моста.
Наше внимание привлекала индийская девушка на железнодорожном переезде, которая подходила к окнам автомобилей. На попрошайку не тянет, да и ничего, вроде, не продает. Наш водитель указал на нее пальцем и молвил «фифти-фифти». Мы так и подскочили. Что за 50\50? После короткого объяснения стало ясно, что это трансвестит. И это в такой-то глуши? Вот те раз, век живи – век лечись. Когда «девушка» подошла, то наших лицах возникла эпилептическая улыбка, и мы плавно поехали дальше. Реально, педик в разноцветных тряпках, как ни крути. Ах, глобализация, глобализация…
Через несколько часов мы приехали в какой-то город и решили поесть в местном «фаст-фуде». Место без названия и дверей находилось недалеко от вокзала. Зашли не сразу, но зашли. Народу много, очень много монахов – буддистов из северной части Индии. Шумно, тесно, стрёмно. Для активизации аппетита требуется волевое усилие и полное абстрагирование от реальности. Мы заняли столик. Жующий напротив индус и глазом не моргнул, когда перед ним сели несколько бледнолицых с нервным тиком на разных частях головы, и неторопливо доел руками свой рис, одновременно разговаривая по телефону. Еда была очень вкусной и, наверное, полезной. Острота приправ хорошо нейтрализовалась колой.
На выходе из бистро шла распродажа рубашек и еще чего-то. В городе очень большой трафик. Часть пути по городу шли в толпе. Особых достопримечательностей мы не нашли. Город типично урбанистический. В этот день по пути мы делали несколько остановок в небольших деревнях. Останавливаясь, искали ближайший магазин с водой и знакомились с местными крестьянами, фотографировались. В этой части Карнатаки занимаются преимущественно сельским хозяйством. Жизнь, чувствуется, для большинства тяжелая, беднота на грани. Зачастую техники нет, много работы выполняется руками и горбатой спиной, как и много лет назад.
Уже к вечеру, проезжая одной из улиц небольшого поселка, внимание привлекло ритмичное дребезжание всего нашего автомобиля. Недалеко от дороги проходил праздник. Мы остановились. Несколько индусов полукругом сидели на импровизированной сцене, одетые в нарядные одежды, синхронно отбивали ритм на разных ударных инструментах. При этом их пение напоминало чтение длинного и жутко философского стихотворения, где в конце обязательно все поженятся и достигнут просветления. Слушатели постоянно улыбались и топали ногами в такт, внося свою лепту в общую картину звучания. При этом, на их лицах не было замечено того идиотского оттенка «божественной радости», кои распространены среди адептов Свидетелей Иеговых и фанатов Филиппа Киркорова. После пятиминутного созерцания, мы практически готовы были выйти на сцену, и тоже ударить в барабаны. А еще через две минуты резонанс достиг разбросанной по карманам мелочи. Надо было уходить. Еле передвигая ноги, мы сели в машину. Ужинали в полном молчании, полностью исчерпав эмоции. Наступил катарсис, причем полный. Мозг требовал дефрагментации, очистки и перезагрузки.
ПАНАДЖИ
Поездку до следующего города мы решили совершить на «тук-туке». Чтобы не терять время, пошли заранее искать водителя, коего мы приметили на перекрестке одной из центральных улиц Кондолима. Выбрали самого спокойного с дикой прической «был сильный ветер», и похожего на филиппинца. То ли он был из восточного района Индии, то ли из Бирмы, так и не поняли. Сюда, естественно, он приехал поработать только на сезон, и так делают многие из его деревни. Этих ребят отличает их абсолютная непосредственность, детское удивление на лице, и, конечно, безумный английский язык. Как его зовут мы так и не поняли, какие-то страшные ассоциации появлялись перед глазами, когда он несколько раз повторил свое имя. Поэтому, просто обращались к нему «my friend», это самый надежный способ обращения в условиях неизвестности. Приятно удивила его пунктуальность. Накануне вечером мы договорились с ним о предстоящей поездке. И, в назначенный ранний час, минута в минуту, его дребезжащий «драндулет» прикатил к гостинице, немного потревожив спавших напротив входа в отель двух парнокопытных. Так мы поехали в город Панаджи, столицу штата Гоа. Въезжая на мост, увидели огромный пролив с торговыми судами. Восходящее солнце очертило границы города, полностью привело в чувство от раннего подъема и недавнего нахлынувшего сквозь окна «тук-тука» запаха рыбы.
В Панаджи понравилось. Очень. Там мы были в кино, много гуляли по старым улицам, наблюдали за жизнью горожан в отдаленных кварталах. Город красивый и просторный. Много соборов, скверов и домов колониальной эпохи, большинство из которых реставрируются. Один собор Святой Екатерины с индусом – звонарем производит неизгладимое впечатление и стоит того, чтобы им гордился Ватикан.
Сначала мы пошли в кино. Сто рупий, и ты в большом прохладном помещении. В кино показывали какую-то комедию. Все диалоги на хинди, естественно, но весело было и без перевода. Главные герои умудрялись петь песни и танцевать даже тогда, когда это просто было не логично по сюжету. Эмоции всегда впереди. На самые рядовые вопросы, вроде того, сколько сейчас время – конгломерат эмоций: главный герой подозревает, удивляется, впадает то в уныние, то в восторг. Некоторые сцены связать не сразу возможно: что-то подразумевается, что – то, как бы подразумевается. Сюжет формируется самопроизвольно, а камеры перемещаются со скоростью света. Такое впечатление, что в индийском кинематографе оператор важнее (или главнее) режиссера. Это, правда, молодежная комедия и, возможно, новое кино в Индии имеет свои отличия. Но все же.
Из прохладного кинотеатра попали в обеденную жару. На время спасла мороженица «Баскин Робинс», она там один в один, как и везде. Там так же сидят школьники после занятий и долго что-то обсуждают. Выйдя на главную улицу, пошли вдоль магазинов, торговцев и…. башмачников. Да, их впервые мы встретили именно в этом городе. В попытке заработка, они готовы стянуть на ходу с тебя тапок и непременно его отремонтировать. Примерно, 50 – 100 рупий, и твоя обувь трансформируется в добротно прошитый и проклеенный продукт. Здесь, в принципе, повсеместно можно увидеть, как пожилой индус штопает одежду на механической швейной машинке Zinger позапрошлого века в каком-нибудь закутке. Или рядом с газетным киоском на раскладном стоике гладят штаны и ремонтируют чайники. Такие услуги здесь очень востребованы и распространены. Представил, как бы у нас это выглядело где-нибудь в спальном районе или в центре. Пока в «пробке» стоишь, можно пуговицы пришить, например.
Кто бы и чем ни занимался, все очень сосредоточены на своей работе. Наблюдая за индусами, начинаешь по-другому понимать смысл слова «карма». Как-то более позитивно, что ли. По крайней мере, депрессивных людей пока не встречали.
В конце улицы внимание привлекла старая, очень болезненного вида старуха. Она была европейской наружности, а остатки былых и многочисленных татуировок прятались среди морщин и грязной одежды. Разобрать их мог только что специалист – египтолог. Разноцветные шнурки и тряпочки на шее, запястьях. Иссохшее тело и специфические жесты…. да, похоже, не один килограмм марихуаны прошелся здесь. Многое в ней выдавало многие хиппи-годы, поведенные в Индии. Думается, не для всех праздник продолжался всю жизнь, а свобода ушла вместе со здоровьем. Сидевшая рядом местная женщина непонимающе слушала ее сухую речь, скорее, из уважения к ее возрасту.
Вообще, причины, по которым многие остаются в Индии на долгое время, разнообразны. Возможно, это цвет кожи, там все-таки это действительно имеет значение. Просто, по понятным причинам об этом не принято говорить, но это чувствуется. Может быть, это, конечно, из-за низкой концентрации белого населения, и они по умолчанию становятся редким видом и требуют уважительного отношения. Вторая причина – экономическая. Самый низкооплачиваемый менеджер из Европы или России, например, с его минимальными накоплениями становится здесь стабильным средним классом. А если еще и жилплощадь сдается, ежемесячно пополняя счет на кредитной карте, то жизнь удалась. Только что на слоне не ездить. Хотя, и это можно устроить. И, самое главное, всем по барабану, в том числе и государству, как вы здесь живете, во что одеваетесь, как думаете и что употребляете. Более того, местные спокойно реагируют на все «заскоки» приезжих, а часто даже и одобрительно. Вот многие и принимают этот новый образ жизни, собираясь, в разные «клубы по интересам». Иногда, это, конечно, принимает не вполне адекватные формы, и какую-то часть постоянно живущих в Индии составляют люди с нечеткой философией и инфантильной психикой, комплексом маленького человека или другими социальными фобиями, заведомо имеющий расовое преимущество, заработанное его белыми отцами – колонизаторами. Плюс финансовое обеспечение на несколько месяцев (лет) вперед. И все это в условиях солнца и тепла. Но, все же, самые интересные люди, которых мы встречали, приезжали в Индию с какой-то конкретно целью. Их поездка не носила хаотичный характер, и они действительно находили то, что им было нужно. И практически всегда возвращались домой.
В завершении прогулки, понаблюдав за ритуальной церемонией монаха на городском мостике, тот с полным отрешением раскуривал благовония и ходил небольшими кругами, мы пошли в трущобную часть города. Понаблюдали, как горожане сушат белье у дороги на травке перед домом, а местные дети играют с большими и худыми кошками. Жизнь в городе переходила в вечернюю фазу суеты и движения, а мы поехали на вокзал узнать расписание и продолжать составлять наш безумный план путешествия. Завтра предстоял долгий путь.
ГОКАРНА
До города Гокарна был долгий путь. Сначала тряслись до двух местных автобусах часа четыре, а потом еще часа три на поезде и «тук-туке». И, если в автобусе все уже было привычно и знакомо, то на поезде мы поехали впервые.
Железнодорожный вокзал находился недалеко от центра города, где мы тоже были впервые и особо не ориентировались. К кассам пошли по надземному переходу, вдоль которого спали, видимо, ожидающие пассажиры. В принципе, разобраться в расписании оказалось не сложно. Народу было не очень много. Правда, когда пошли покупать билет, потолкаться в душном помещении пришлось минуть двадцать. До отправления поезда оставалось пару часов, поэтому решили пройтись по городу. Забрели на огромный рынок, где и оценили весь ритуал починки обуви. Индус, лет сорока пяти, в очках с видом ядерного физика толстым шилом и такой же толстой ниткой прошил тапки просто намертво. Поскольку был обеденный перерыв, то очень много народу спало в тени: кто на скамейках, кто под деревом. Около городской площади, в самом центре пешеходного движения, безрукая обезображенная девочка просила подаяние. Перед ней стоял жестяная миска и пластиковая бутылка с водой.
Жарко. Мы пошли в местный фаст-фуд чего-нибудь выпить. Ассортимент тот же, а сидели, в общем-то, из-за кондиционера. Чтобы не опоздать на поезд, первый раз взяли такси – мотоцикл. Тот шустро пролетел оставшуюся часть города и прикатил прямо к входу. На перроне уже собралось много народу. Вдоль ожидающих пассажиров ходила бабуля – кришнаит в оранжевом сари и просила подаяние на помощь храму. На «подносе» у нее стояли какие–то лепесточки, благовонии, иконки и монеты. Бабуля с добрым лицом и таким проникновенным взглядом просила помочь, что отказать было просто невозможно. В ответ мы удостоились очень милого и не менее проникновенного благословения в дорогу или еще куда. Улыбающиеся и утомленные солнцем, под гул ожидающих пассажиров, мы повернули головы и увидели подъезжающий поезд. И слегка остолбенели… Абсолютно черного, или близкого к тому цвета, железная конструкция, отдаленно напоминающая нашего брата – паровоза, с решетками на всех окнах, без стекол, надписей и в дыму, медленно и непоколебимо плыла к нашему перрону. М-да… это было что-то. Вся жизнь пролетела перед глазами. Шустро подхваченные пассажирами, мы оказались во внутреннем пространстве. Внутри было бесперспективно как в медвежьем капкане посреди тайги. Общую картину этого апокалиптического вида поезда дополняли около двадцати вентиляторов на потолке. Огромные, и тоже все в решетках.
Поезд тронулся, и наши истерические смешки перешли в воинственное наблюдение за окружающим новым миром, который пришел в движение. Через несколько минут все как-то расселись и все как-то успокоилось. Поезд выехал из города, и стало светлее. В общем, оказалось не так уж все и страшно: было много свободных мест, да и не было той духоты, что присуща рейсовым автобусам. Продают воду, еду, газеты. Короче, жить можно. В окна, правда, периодически, особенно когда заезжали в тоннели, задувало дымом от паровоза, и капала откуда-то вода. Каждые десять минут продавцы предлагали воду и чипсы. Самым запоминающимся был парень – продавец чая. Причем, заваривал он его при вас. Огромная жестяная бадья литров на 25 с кипятком переносилась им с той же легкостью фокусника, что пакетик с чаем попадал в пластиковый стаканчик. Налитый до краев стакан переходил в руки пассажиру за пять рупий (или даже меньше). И все это на ходу, в узком проходе и в условиях беспощадной индийской конкуренции со стороны продавцов соков и лимонадов. Уже через минут пятнадцать езды первичный нервный тик прошел, и настроение резко поднялось. Мы куда-то ехали на чудо – поезде, пили теплую колу и нас не поносило (ударение на второй слог). Критерии удачного путешествия слились воедино. До древнего города и океана оставалось несколько часов пути. Всю дорогу мы смотрели только за окно… так бы ехать и ехать: поля, огороды, пальмы, глинобитные домики, дикие леса, огромны пастбища, пересечения дорог, опять леса. Стук колес был лучшим музыкальным сопровождением, а индийская речь была не такой уж и чужой. Да, и не было ощущения, что дом находится где-то далеко. Через пару часов в вагон забежало несколько десятков совсем бедных людей в набедренных повязках с детьми, которые с наметанным глазом охотника выискивали своих жертв. В виду явно проигрышной позиции в углу, пришлось оказать посильную помощь. Как только несколько монет легло в ручку маленькой девочке с красными косичками, как тут же вырос еще один юнец и настоятельно разворачивал ситуацию в свою пользу. Спасло то, что рядом сидевшая женщина встала на нашу сторону и мягко отогнала их всего двумя словами. Тем временем, мы уже должны были подъезжать к нашей станции. Чтобы не пропустить остановку, мы попросили помочь сидевших напротив подростков. В итоге, половина вагона обсуждала, когда нам выходить. Это было очень мило и весело. Так что, если Вы заблудились в Индии, главное, в этом признаться и быть открытым.
Океан ощущался с самого начала, как только вышли из вагона. По дороге от железнодорожного вокзала до Гокарны, проезжая небольшие деревушки, поразились полным отсутствием суеты, скученности и беспощадной урбанистической бедности. Очень просторно и много зеленого цвета, а время как – будто осталось где-то далеко в суете вокзалов больших городов.
В сам город мы въехали уже затемно, оценить и понять его сразу не смогли. Впрочем, и за последующие три дня это сделать не удалось. Не сделать этого и за большее время. В такие города нужно просто приезжать и быть там. Да, это место произвело самое сильно впечатление за все наше пребывание в Индии, если не сказать больше. Возможно, за всю жизнь.
Город очень древний, это видно по архитектуре домов и многочисленным храмам. Здесь мы не нашил мясных ресторанов, и в городе не продают алкоголь. Атмосфера крайне дружелюбная, нет суеты, даже на рынках.
Посреди жилой части города стоит огромное дерево, обнесенное оградой, стоят свечи, горят благовония. Таких огромных деревьев не видел никогда. Могучее и древнее.
Остановились в одном из гест-хаусов в центре города. Обрадовал вид из балкона – пальмы стоят стеной, двор практически не виден, а листья создают естественную солнечную завесу. Только зверьки какие-то ночью по стволам прыгают. Вода и вентилятор есть. В туалетной комнате единственным предметом, кроме унитаза и душа, была зеленая посудомоечная мочалка, лежавшая на смывном бачке. Сколько не думали, так не отгадали ее предназначения.
Вечером все неспешно топают к океану. Просторно, крабы (маленькие, большие в бухтах на камнях сидят) разбегаются по песчаным норкам перед тобой, а когда стемнеет, идешь в полной темноте, а над тобой звездное небо. Только шум волн и периодических хруст под ногами. Боже, что это! Это опять крабы. Ночью они не особо видят или, просто, тоже любуются звездами, не замечая приближения своей странной судьбы в виде тапка.
«ОМ»
Весь следующий день мы провели на соседних пляжах, один из которых считается священным в виду его формы. Сюда добираются уже истинные любители Индии и настоящие путешественники! Только местные рыбаки, немногочисленные соломенные хижины и кафе без ярких вывесок. Саму атмосферу описать сложно. Как будто, разные люди попадают в близкое им всем одно место, не договариваясь и не стоя планов. Возвращались назад уже по каменистой части пляжа, резко перешедшую в скалы. Пришлось ускориться, так как один из бычков, мирно пасущийся на пляже, не вполне удовлетворился тем фактом, что я накормил остатками хлеба его собратьев, и теперь не переставал меня преследовать. Да, и если бы один из участников нашей группы не купил накануне босоножки за 400 рупий от «Dolce & Gabbana» на местном рынке, то, возможно, дорога по раскаленной песчаной тропинке заняла бы не так много времени. В виду их явного производственного брака, они развалились на субатомные частицы и каблуки уже через пару дней ходьбы по пляжу.
Над головой, совсем близко, парили два огромных орлана. Провожая их взглядом, увидели на самой вершине скалы небольшой старый молельный домик из каменных плит, к нему мы и пошли. Судя по кладке и иероглифам, лет ему не мало. Виды там открываются – не передать.
Много еще странных вещей происходило с нами в этом городе. Например, каждый день какой-то молодой человек ходил с закрытыми глазами по краю дороги туда - сюда в течение всего дня. Что-то постоянно бормотал и “щелкал пальцами”. А главное, идет ровно и целенаправленно. С виду бомж, а намерение такое, как будто планирует полет на Марс. Мимо храмов по вечерам пройти не возможно. Песнопения и мантры так притягивают своим звучанием и певучестью, что за пару минут входишь в легкий транс и забываешь, куда, собственно, собирался идти. А однажды, гуляя по окраине города, перед нами остановился джип, оттуда вышли несколько человек в оранжевых одеяниях и с неподдельной радостью на лице начали с нами фотографироваться и снимать все происходящее на телефон. Потом так же резко сели и уехали. Как в том фильме: Что это было, Ватсон?
Уже вечером, сидя на камне недалеко от дома, ко мне подошел худющий индус в набедренной повязке и на вполне адекватном английском стал говорить о том, что скоро начнется праздник, который продлится несколько дней. Будет много огня, музыки и что быть нужно обязательно. Почесал живот и ушел.
Не особо имея желания идти на какие-либо праздники, мы пошли ужинать. На выходе из кафе обратили внимание, что местные жители стали рисовать на асфальте перед входом в свои дома различные символы и знаки. Таким образом, все улицы имели свой неповторимый узор.
Буквально через минуту послышался странный, ни на что не похожий, звук!? И тут из-за угла вывернула целая процессия. Впереди шел «несущий факел» полуголый индус, обвязанный большим куском ткани, за ним шли ребята в таком же банном виде с горнами в пол центнера каждая и устраивали какофонию неповторимых звуков, а вокруг бегали детишки, что-то весело крича и разбрасывая лепестки. Ключевым звеном этой демонстрации были носильщики с горящим огнем в медном тазике, и безумной подсветкой по всей конструкции носилок, питавшейся от едущего позади «тук-тука» с запихнутым в него дизельным генератором. В какой-то момент сие действие стало дополняться взрывами петард и искрами бенгальских огней, а сидевшие на порогах своих домов жители города стали подходить к «главному огню» этой процессии и зажигать свечи, перенося пламя в свои дома.
Незаметно наступил поздний вечер, и уже через несколько минут вся улица сияла как праздничный торт. Все это возникло так внезапно и так вдруг, что не хватало слов. Даже те, у кого были фотоаппараты, забыли, зачем их носят и стояли как завороженные. Постепенно эта колонна из людей, звуков, света и неподдающейся описанию эмоциональной составляющей росла и росла. А света становилось все больше и больше. И вот, все повернули в узкую проход между домами, оставляя за собой освещенную свечами улицу. Уже не хватало сил адекватно воспринимать весь этот спонтанно возникший карнавал. Уже думали, не свернуть ли назад? Впечатлений хватит надолго, это и так ясно, но все же решили идти дальше. Чудеса продолжались. Выйдя из поворота на открытое пространство, увидели следующую картину: размером с футбольное поле акватория, вся в искрах салюта и огнях. Сотни, а может и тысячи людей! К самой глади воды спускались метровые каменные ступени с четырех сторон, и на всех горели выстроенные в длинные ряды свечи. На открытом пространстве звуки стали звучать еще более величественно, с каким-то, прям, сакральным смыслом. Голова шла просто кругом! Все празднующие, от детей до еле шагающих стариков с кривыми палочками (и немногочисленных туристов) были абсолютно трезвые. Никакого неадекватного поведения и в помине нет.
Свечи постоянно задувало ветром с побережья, и их периодически зажигали заново проходящие мимо люди. Мы тоже поучаствовали в ритуале «священного поджига» по просьбе седоголового индуса, махнувшего нам рукой с нижней ступеньки. Посреди водной акватории находился каменный остров, с которого и производились выстрелы салюта. Вспышки салюта осветили все окружающее пространство, и стало понятно, что мы находимся на другой планете. Колонна, дойдя до воды, повернула налево к храмовому комплексу, пройти к которому уже было сложно из-за большого количества людей. У входа же в сам храм, находилась трехметровая куча тапок и сандалий, которые нужно было снимать перед посещением внутреннего зала. Доносились хоровые песнопения, но их уже было не слышно.
Уже по дороге назад физически ощущался резонанс во всем теле и прилив сил. Было около двух часов ночи. Как выяснилось потом, это был Новый Год.
Весь следующий день прошел в рейсовых автобусах. Ехали молча. Еду и воду покупали на пятиминутных остановках, выбегая из автобуса.
Послесловие
Последний день перед отлетом не хотелось абсолютно ничего. Открытки, магнитики и другие атрибуты удачной поездки были куплены.
В аэропорту очереди, как будто там, в одном месте, похоронены Мао Цзэдун, Шекспир и Джим Моррисон. На стойке регистрации меня попросили паспорт и электронный билет. Паспорт я дал, а билет оказался где-то забыт. В общем, не сильно беспокоясь об этой потере, я так и сказал, что билета нет. Да и не нужен он. Живем в 21 веке, и так можно зарегистрироваться, билет-то электронный. Девушка почему-то изумилась, повернула голову направо, посоветовалась с коллегой, и, протягивая назад мне паспорт, сказала с белоснежной улыбкой:
- You have no ticket, you can't fly.
Таких «умников» без билетов набралось человек восемь со всего рейса. Вся радость заключалась в том, что следующий рейс был только через неделю или две. В итоге, все обошлось, но забеги на стометровые дистанции через аэропорт туда-обратно в течение следующих сорока минут лишили последних сил.
Угадайте, чем кормили в самолете родной авиакомпании, летящем из Индии. Правильно. Рисом, курицей, карри.
А когда самолет сел, то нам сообщили, что кто-то из пассажиров мучился неудержимым поносом весь перелёт, поэтому служба санитарного надзора не даст нам легкой жизни на родине. Еще полтора часа нам не разрешали покидать своих мест. Невозмутимая женщина в форме санинспектора мерила нам температуру путем прикладывания ко лбу некого прибора, а мы, тем временем, заполнили бланки «подозреваемых» и поглядывали с легким ужасом на зиму за бортом. Потом все как-то молча засобирались и стали выходить.
Вот, пожалуй, и все.
