Дату начала путешествия в Непал я переносила несколько раз в связи с разными обстоятельствами, хотя поначалу хотела вылететь в начале апреля. Но в конце концов дата была определена: вылет 21-го апреля. Наверное, так было нужно кому-то свыше, чтобы я отправилась в эту страну именно в этот промежуток времени.
Идея отправиться в Непал возникла у меня довольно спонтанно. Вообще-то я уже года три мечтала полететь на остров Борнео. Но авиакатастрофы двух малайзийских самолетов поубавили мое рвение. Вот тогда я и подумала о Непале. Страна находится относительно близко, виза ставится при въезде, политическая стабильность присутствует, то есть опасностей никаких. Почитала о стране, определила места, где хотела бы побывать, составила план поездки. За два месяца до назначенного мною дня купила через Интернет билет на арабский лоукостер, заказала гостиницы. По моему плану я намеревалась посетить четыре места: Катманду с прилегающими городками, Национальный парк Chitwan, где можно наблюдать за животными в естественной среде обитания, городок Lumbini, где родился Будда, город Pokhara на берегу озера и у подножия Гималаев. Походы в горы – не моя стихия, но быть в Непале и не посмотреть на Гималаи – это неправильно. Потом – возвращение в Катманду и осмотр того, что не успею увидеть в первые два дня и покупка сувениров.
И вот самолет приземлился в Катманду. Необходимые формальности урегулированы, виза получена, и машина, которую отправили за мной из гостиницы «Nepalaya», везет по незнакомому городу. Гостиницу я заказала в Тамеле: это туристический район с узкими улочками, множеством магазинчиков, кафе и отелей. В городах я люблю жить именно в таких районах, где все близко. Отель привлек мое внимание тем, что ресторан в нем – на крыше, в здании семь этажей. Потом я пыталась представить себе, что со мной было бы, если бы в момент землетрясения я пила кофе не в 180-ти км от Катманду на открытой террасе одноэтажного ресторана, а на крыше семиэтажного здания. Наверное, когда я составляла маршрут, мой ангел-хранитель был рядом.
После того, как я разместилась в отеле, первым делом отправилась искать магазин, где можно купить местную сим-карту для телефона. Для ее покупки необходима фотография (я это заранее знала и взяла с собой). Вообще по правилам у меня еще должны были снять отпечатки пальцев, но, видимо, к туристам подход демократичный. Симку я купила, звонок в Украину стоит около 30-ти центов.
Я пошла гулять по городу, посмотреть на достопримечательности площади Дурбар. Здесь расположены древние дворцы (сейчас почти все они разрушены). Хотя по своей архитектуре строения напоминают то ли пагоды, то ли терема. Их архитектура самобытна и неповторима. Желание посидеть на ступенях этих дворцов, как я мечтала, прошло, как только я увидела слой грязи и голубиного помета. Но я бродила между ними, любуясь резными деревянными деталями.
Зашла во двор дворца, где обитает живая богиня Кумари. Это маленькая девочка, которую можно увидеть выглядывающей из окна дворца два раза в день. Мужчина, который предложил услуги гида (а подработать таким образом там пытаются очень многие), очень удивился, когда я сказала, что не хочу ждать времени появления богини перед публикой. На самом деле мне было просто жаль этого ребенка. Живую богиню в Непале выбирают среди множества девочек в возрасте от трех до пяти лет. И потом она томится во дворце, лишь иногда покидая его. Во время определенных праздников ее проносят по городу, так как ступни богини не должны касаться земли. И опять – жизнь во дворце, два раза в день подход к окну, любопытные взгляды местных и туристов. Никакого детства. Девочка является богиней до первой крови – либо при получении травмы, либо при естественном вхождении в стадию полового созревания. Потом экс-богине государство выделяет квартиру, небольшое денежное содержание, но замуж она выходить не имеет права.
На стене дома, возле арки я увидела небольшую табличку: «Центр момо». Момо – это национальное блюдо, напоминающее наши пельмени или вареники. Это любая начинка в тесте, причем формы момо весьма разнообразны – круглые, треугольные, в форме хинкали и т.д. Начинка – из овощей (вегетарианские момо) либо из мяса, за исключением говядины: коровы здесь священны, их не едят. В фарш для момо кладут много специй, они довольно острые, да еще и соус к ним подают огненный. В общем, я поняла, что надо начинать дегустировать национальную кухню. И зашла в «центр момо». Он представлял собой малюсенькую забегаловку на три столика. На витрине – непонятные блюда. Как позже выяснилось, это были куски картошки на шпажках в какой-то ярко-розовой приправе, котлеты из овощей, тоже розового цвета, жареные цыплята, лежащие даже не накрытыми на жаре. Но назад дороги нет – я попросила мужчину, который был тут, видимо, и поваром, и продавцом, приготовить мне момо. Откуда-то снизу, не исключено, что с пола, он достал сырые момо и бросил их вариться. Стал расспрашивать откуда я, сколько дней в Непале и т.д. – набор вопросов, которые во всех странах задают туристам аборигены. Еще я попросила чай. За разговором я не обращала внимания на действия работника заведения. Но в какой-то момент увидела, что он вытирает стакан салфеткой. Потом стал вытирать вилку, тарелку. Я спросила – почему он не помоет посуду водой? Он сказал, что она и так чистая. При этом умывальника в заведении не наблюдалось. Когда он положил в стакан пакетик чая и залил его водой, на поверхности образовалась белая пена. Я поняла, что пить это точно не буду. И попросила местного пива. Мужчина вышел во двор, позвал кого-то, и вскоре парнишка принес бутылку пива – то есть он просто сбегал и купил ее. Повар (или бармен, даже не знаю, как его назвать) принялся вытирать салфеткой второй стакан, но я сказала, что буду пить прямо из бутылки. Наконец сварились момо. Он подал какой-то соус в графине, гордо сказав, что делал его сам из помидор. Потом предложил мне попробовать котлету из овощей, взял ее с прилавка просто рукой и положил мне в тарелку. Я подумала, что я все-таки в Непале, а не в европейском ресторане, и стала есть это все вилкой, которая, несмотря на протирание ее салфеткой, все же была немного жирной. Момо были острыми, а когда я макнула их в соус, во рту образовался пожар, который немного удавалось загасить пивом.
Наевшись, я поблагодарила повара и ушла, надеясь, что мой организм воспримет этот обед адекватно.
В этот день я еще немного побродила по улицам Тамеля. Присмотрела подарки для себя и близких, собираясь купить их по возвращении в Катманду. Ужин – на крыше гостиницы. Я заказала еще одно традиционное блюдо – дал бат. Это рис, к которому подаются разнообразные добавки: чечевицу, овощи в соусе карри, цыпленок карри, салаты и т.д. Все это можно смешивать с рисом в любых пропорциях.
В первый день в Непале я не ощутила ничего необычного, а ведь мне казалось, что атмосферу этой страны, ее энергетику я прочувствую сразу. Но нет, никакого расширения сознания не произошло. То ли сказывалась усталость после перелета, то ли я еще не вжилась в эту страну.
На следующий день, 23-го апреля, я решила осмотреть три интересных для меня места. Попросила на ресепшене заказать такси, чтобы не торговаться и не ругаться с уличными водителями.
Первый объект – храм Сваямбунатх, или Храм обезьян. Он расположен на высоком холме, и водитель сказал, что подвезет меня к храму с той стороны, где меньше ступенек, и легче подняться. Я читала о необыкновенных возможностях этого храма: если здесь загадать желание, то оно исполнится во много раз быстрее, чем загаданное в другом месте. Причем в разных статьях приводились конкретные цифры: то исполнится быстрее в 8000 тысяч раз, то в 1400 раз. Ну кто же не воспользуется такой возможностью? Я поднялась по ступеням, передо мой – фонтан, люди вокруг него кидают монетки и пытаются попасть в установленную по центру емкость. Монетки можно купить здесь же. Естественно, я купила десяток, загадала желание и стала кидать. Пара монеток достигла цели под аплодисменты наблюдающих.
По территории комплекса неспешно разгуливают обезьяны, они чувствуют себя здесь хозяевами. На вершине – ступа, окруженная вращающимися барабанами. Надо ходить по часовой стрелке, рукой вращать барабаны, и все будет хорошо! Там же в сувенирном магазинчике я купила маленькие барабанчики, внутри которых заложены листочки с мантрами. Можно загадать желание и покрутить барабан, желание сбудется.
Именно здесь, на территории этого храмового комплекса, я почувствовала некий магнетизм страны. Выражаясь на слэнге, тут меня «торкнуло», Непал принял меня, я это ощутила физически, словно что-то снизошло. На лице появилась улыбка, и это было внешнее проявление моего внутреннего приподнятого состояния. Позже, уже в гостинице, я прочла статью об этом храме и поняла, что зря я поленилась пройти длинный путь. К храму ведут 365 ступеней, по числу дней в году. И если подняться по этим ступеням, то очищается карма одного года жизни. Я решила, что, когда вернусь в Катманду, поднимусь к храму по этой лестнице. Но выполнить эту затею мне не удалось: в результате землетрясения в храме образовалась трещина, он был закрыт. Да и подниматься на высокий холм, когда несколько раз в день ощущаются толчки, было страшновато.
Далее - храмовый комплекс Пашупатинатх. Он интересен тем, что индуисты проводят там обряды кремации, попросту говоря, сжигают трупы – просто на открытом месте, на берегах реки. На одном берегу предают огню тела богатых, на другом – бедных. Неравенство даже после смерти. Во время моего посещения там горело всего два костра. Через неделю здесь будет не хватать места, дым будет подниматься над рекой и днем, и ночью.
Несмотря на, казалось бы, такое невеселое место, здесь царит атмосфера праздника. Неподалеку танцуют и поют люди в ярко-желтых одеждах, прямо на земле группы людей едят что-то странное, разжигают костры, совершают какие-то ритуалы. Мне понять все это было трудно.
Я увидела сидящего на земле мужчину, который гадал по руке, и решила узнать, что меня ждет. За сеанс хиромантии он просил сумму, равную 10-ти долларам, мы сторговались на пяти. Он подозвал еще одного человека, который переводил его слова с местного языка на английский. Началось все с очень знакомого трюка: мне на ладонь положили лепестки каких-то цветов и попросили сверху положить купюру. Я подумала, что потом он дунет, деньги исчезнут, и т.д. На всякий случай я крепче прижала к телу свой рюкзак. Но все было нормально. Гадальщик поведал, что у меня сейчас здоровье и жизненная энергия на подъеме, что я люблю путешествовать (очень трудно было об этом догадаться), а когда я попросила сделать прогноз на будущее, он сказал, что оно неизвестно никому. Затем человек, который переводил прогнозы, стал читать мантры, повязал мне на запястье желтые и красные нитки, и намазал лоб чем-то красным. Потом сказал, что теперь я под защитой Шивы, и попросил 1000 рупий (10 долларов). Ну кто же тут будет торговаться?
Третий объект – ступа Боднатх, она огромная, самая большая в Непале. На ее стенах – вращающиеся барабаны. Нужно загадать желание, ходить вокруг ступы по часовой стрелке и, задевая рукой барабаны, приводить их в движение. Чем больше кругов пройдешь – тем лучше, но обязательно число обходов должно быть кратным трем. Оптимальный вариант – обойти ступу 108 раз, у меня хватило терпения на три. Здесь можно купить зерно и покормить голубей, которые тут живут в огромном количестве. И птицам хорошо, и твоя карма улучшится. Здесь все символично, все имеет значение.
Возвратившись в отель, я попросила менеджера купить мне билет на туристический автобус к следующей точке моего маршрута – селению Саураха, расположенному возле Национального парка Chitwan. Наблюдение за животными в их естественных местах обитания – моя слабость. А здесь живут носороги и крокодилы!
Обед во время землетрясения
Дорога в Читван пролегает по горному серпантину. С одной стороны скалы, с другой – пропасть, река внизу, и опять горы. Движение очень оживленное, по дороге движется огромное количество автобусов и грузовых машин. Расстояние в 180 км туристический автобус преодолел за шесть часов. На следующий день на транспорт, движущийся по этой дороге, будут падать оторвавшиеся куски скалы.
Отель, который я тщательно выбирала через Интернет, напоминает небольшой ботанический сад и вполне оправдывает свое название «Chitwan paradise». Я разместилась на первом этаже двухэтажного коттеджа на четыре номера. Вечером – культурная программа. В помещении, напоминающем сельский клуб в худшем его варианте, выступал местный танцевальный ансамбль. Представители народности тхару исполняли национальные танцы.
В этой местности чувствуется атмосфера тропиков: воздух наполнен запахами растений, голоса птиц не смолкают ни днем, ни ночью. А еще у меня в комнате по стенам ползали симпатичные геккончики – маленькие ящерки. Я даже не знала, что они умеют очень громко кричать. Сначала их крики пугали и раздражали, но после землетрясения они очень радовали – давали возможность почувствовать, что рядом есть живое существо.
На следующее утро предстояла поездка по джунглям на слонах. Основная цель – найти носорога и полюбоваться им. У слона на спине крепится квадратное сидение для туристов, где умещаются четыре человека. На шее животного сидит его хозяин. Со мной на слоне сидели китайцы – двое мужчин и девушка, которая дико визжала, когда чувствовала на себе паутину. А когда она заметила на себе паучка, то случилась истерика – китаянка плакала и кричала! Слон двигался по дебрям, совершенно не заботясь о том, что его седоки царапали ноги о кусты.
Во время полуторачасовой прогулки мы увидели множество оленей, кабанов, разнообразных птиц, и таки нашли носорога, который лежал в луже воды и особо не среагировал на появление зрителей.
Время от времени из леса доносились громкие крики слонов, а в какой-то момент закричали сразу несколько животных. Стало тревожно. Когда сафари подходило к концу, слон, на котором сидела я и семья китайцев, встал посреди болотца, стал кричать и прижиматься к находившемуся рядом собрату, а потом начал раскачиваться. Это был ну очень неприятный момент. Казалось, что слон хочет скинуть нас в болото. Хотя конструкция сидения этого не позволила бы, но упасть в болото вместе со слоном – перспектива малоприятная. Хозяин, тоже явно встревоженный, достал металлический крюк и стал им колоть своего четвероногого подопечного, который вскоре успокоился. До землетрясения оставалось пару часов, и, возможно, животные чувствовали приближение опасности.
Между походом на слонах и сафари на джипах у меня было немного времени, я решила пообедать в ресторане отеля. Принесли кофе, я села на открытой веранде. И вдруг все начало дрожать, сильнее и сильнее. Рядом за столиком сидели два китайца, мы выскочили с веранды на зеленую полянку. Земля под ногами пульсировала, создавалось ощущение, что я стою на надувном матрасе. Здание дрожит, посуда внутри звенит и бьется, высоченные пальмы трясутся. У китайцев эта ситуация почему-то вызвала смех. Они прыгали по дрожащей земле, показывали вокруг пальцами и смеялись. (Странные они, эти китайцы. От вида паучка плачут, во время землетрясения смеются). Я уже поняла, что это землетрясение, но присутствовало ощущение какой-то нереальности. Почему именно сейчас, когда я здесь, за сотни километров от дома, это должно было произойти? Я стала задавать китайцам, наверное, самый дурацкий в этой ситуации вопрос: «Это обычное явление для этих мест?», – спрашивала я, надеясь услышать что-то типа: «Ну конечно, так часто бывает, не волнуйся, потрясет и перестанет». Но ничего утешительного они не сказали. Когда все успокоилось, китайцы поднялись на веранду ресторана, стали показывать пальцем на мой кофе, смеяться и фотографировать: половина напитка выплеснулась в блюдце. Молодое деревце, растущее на полянке, наклонилось под углом 45 градусов, возле него в земле образовалась трещина.
Испуганные работники ресторана приготовили мне обед, я быстро поела: возле входа в отель ждал джип. Только мы сели в машину, водитель крикнул: «Выходи!», и мы выскочили. Очередной толчок сотрясал землю. Потом мы сели в машину. Когда приехали к месту над рекой, откуда начинается маршрут, гид показал на какую-то металлическую конструкцию, она качалась – вновь последовали толчки. На некоторое время исчезла телефонная связь, и когда она появилась, я дозвонилась домой, сказала, что здесь вроде было землетрясение, но со мной все в порядке. Масштабов бедствия мы еще не знали, и спокойно поехали в джунгли в поисках носорогов. Время от времени я с тревогой смотрела на верхушки деревьев, но они были спокойны.
Вечером я почитала новости и стала понимать весь ужас произошедшего. Хотя сведения были на тот момент отрывочными, о масштабах разрушений и количестве погибших точных данных не было. Толчки постоянно ощущались, в момент колебания земли из поселка доносились крики. Спать в каменном здании было страшно. Я сказала, что хочу перебраться в деревянный домик, и меня туда сразу же переселили. (На территории отеля есть несколько деревянных домиков на сваях, и несколько палаток, также установленных на платформе, поддерживаемой сваями. Но навесы над палатками – из шифера. Я подумала, что, если шифер свалится на палатку, то это будет весьма травматично).
Больше всего мне хотелось улечься ночью просто на траву, но менеджер сказал, что это опасно: здесь встречаются змеи и ядовитые насекомые. Персонал ресторана стаскивал из номеров матрасы, собираясь провести ночь на открытой террасе. Спать я легла в одежде, рядом с кроватью положила рюкзак с документами и деньгами. Ночью пару раз выскакивала из домика – ощущались толчки.
На следующий день, когда я пила кофе на той же веранде ресторана, опять все задрожало, раздались крики, люди выскочили из помещений. Больше я с той стороны террасы ресторана не садилась, потому что сформировалась некая психологическая зависимость: я сажусь пить кофе на террасе, и начинается землетрясение.
Я осталась единственной гостьей отеля. Приехал управляющий с женой, которая тоже очень боялась землетрясения. Вечером мы ужинали в беседке под навесом, опасаясь сидеть в ресторане. Вдруг женщина вскочила – ей показалось, что опять начались толчки. Но я сказала, что сейчас все нормально, я чувствую малейшие колебания земли. Хотя психологическое напряжение было очень сильным, и землетрясение было уже у нас в головах, постоянно казалось, что качает. Позже, уже дома, я нашла сайт, где показаны все землетрясения в мире. И увидела, что в первые дни после Grate Earthquake (так сейчас в Непале называют землетрясение 25-го апреля), в стране регистрировались десятки толчков магнитудой 4-5 баллов.
Более-менее спокойно я чувствовала себя, гуляя по деревне: во-первых, внимание отвлекалось на магазинчики, на слонов, идущих по улице, на буйволов, козочек, кур… Во-вторых, улицы здесь широкие, а постройки, в основном, одноэтажные.
На следующее утро я отправилась на водную прогулку на каноэ. В лодку, выдолбленную из цельного дерева, сели около десятка человек – туристы и гиды. Управляется лодка с помощью шеста. Речка неглубокая, вода в ней прозрачная и теплая. Ощущение во время этой прогулки удивительное: безмятежная тишина, щебет птиц, с одной стороны нависающие над берегом деревья джунглей. Время от времени гид показывал на крокодилов, которые грелись на утреннем солнышке. Здесь живут два вида крокодилов. Одни – вполне для нас привычные, а другие – с тонкой длинной пастью, которой, собственно, и пастью назвать сложно, она скорее похожа на клюв. Эти животные питаются рыбой.
Потом мы причалили к берегу и пошли по лесу. Проводник показывал различные следы, убеждая, что совсем недавно здесь проходили носорог, тигр, кабан… Встреча с этими представителями фауны во время пешей прогулки в мои планы не входила. В отеле я спрашивала, могу ли пойти в джунгли пешком. Гид сказал, что, в принципе, можно, если я умею быстро бегать и хорошо лазить по деревьям. Носороги спокойно относятся к людям, которые разъезжают по лесу на слонах или джипах, но очень агрессивны к пешеходам. Когда гид сказал, что он потерял четырех своих знакомых, не успевших убежать от носорога, я решила, что мне вполне хватит впечатлений от землетрясения.
К счастью, никого кроме оленей мы на своем пути не встретили, и прогулка завершилась спокойно.
Что делать дальше, я пока не понимала. Следующим по моему плану у меня был город Лумбини, там было относительно безопасно. С другой стороны, переезд туда – это отдаление от Катманду, то есть от места вылета домой. Да и ехать в автобусе было страшновато.
«Спасательная» операция
В Интернете стали появляться сообщения о том, куда могут обратиться граждане Украины. Мой друг, находящийся в Одессе, дозвонился в МИД, где ему дали номер телефона консульства Украины в Индии, которое занимается, в том числе, и вопросами Непала. Я позвонила, мужчина, представившийся консулом, сказал, что мне необходимо как можно быстрее покинуть опасную территорию, так как на Непал надвигаются дожди и бури. Я спросила, могу ли я поехать в Индию и оттуда вылететь в Украину. Он ответил, что это хороший вариант, и что решен вопрос об открытии виз гражданам Украины, прибывающим из Непала. Я стала разрабатывать маршрут: до границы с Индией от моего местонахождения было часов пять пути на автобусе, потом час на такси. А от границы можно было поездом доехать до любого крупного индийского города, где есть аэропорт. И я сказала управляющему, что завтра утром отправляюсь в Индию.
Однако поздно вечером позвонил другой консул, Ярослав Белов, непосредственно отвечающий за помощь в данной ситуации, и сказал, что чиновник, с которым я разговаривала, не владел информаций. Он порекомендовал мне оставаться там, где я нахожусь, и ждать звонка. Опять я бродила по улицам деревни, покупала сувениры. Зашла в местный «медицинский центр», поскольку болело горло, и я почти потеряла голос, видимо, на нервной почве. Медцентр представлял собой аптечную лавку, за которой – небольшой кабинет. Врач посмотрел мне горло, сказал, что у меня фарингит, выписал и продал таблетки.
Управляющий отеля уехал в Катманду, сказав, что будет помогать разгребать завалы. Персоналу он дал указание выполнять все мои пожелания. Еще одна ночь в одежде, тревожный сон и ощущение толчков – то ли мнимое, то ли реальное. Утром я прочла в новостях прогнозы ученых, которые предрекали еще более разрушительные землетрясения в Непале, причем в ближайшее время. Еще никогда я так не хотела поскорее возвратиться из путешествия домой.
Консул Украины в Индии позвонил на следующий день около четырех вечера и сказал, что утром я должна быть в Катманду, так как вылетает самолет, который завтра заберет украинцев. Сотрудников отеля я этим озадачила, потому что рейсов самолетов в это время уже не было, да и погода была нелетная, а водители автомобилей ездить в столицу боялись. Один из сотрудников предложил отвезти меня на мотоцикле, но мой чемодан явно не вписывался в этот способ передвижения. Наконец нашли водителя, который согласился проделать этот нелегкий путь за 95 долларов. Я наивно полагала, что дорога будет пустая – ну какой дурак захочет сейчас ехать в полуразрушенный город по горному серпантину? Но как я ошибалась! Через полчаса пути транспорт встал, причем в обе стороны. Автобусы, грузовые и легковые машины двигались либо со скоростью пять километров в час, либо просто по полчаса стояли. На обочине дороги во многих местах лежали каменные глыбы – их успели убрать с проезжей части. Пару раз мы видели разбитые камнями автобусы. Водитель нервничал, явно не ожидая такого сложного пути. Расстояние в 180 километров мы преодолели за восемь часов! В Катманду въехали после полуночи.
Я очень боялась момента встречи с городом, который уже стал частью меня. Не хотела видеть разрушенные здания, внутренне ощущая боль. И это при моей тяге к репортажам с мест преступлений, пожаров, разрушений и т.д. Ночью Катманду напоминал город-призрак: пустые улицы, ни одной машины. Время от времени мы видели разрушенные дома, на улицах спали люди, некоторые сидели у костров, разожженных прямо на тротуаре. Мы никак не могли найти улицу, на которой расположен офис Почетного консула Украины в Непале. Увидели идущих по улице мужчину и девушку, явно европейцев, окликнули их, спросили, не подскажут ли они, как найти нужный нам адрес. Мужчина этого не знал, но расспросил, не нуждаюсь ли я в помощи. Его внешность никак не вписывалась в картину ночного пострадавшего города: светлый плащ, вьющиеся длинные волосы, очки в странной расписанной цветами оправе: эдакий одуванчик, профессор литературы. Но он сказал, что приехал спасать людей, и жить в Катманду не боится. Подъехала полицейская машина, стражи порядка также спросили, чем могут мне помочь. В это время я дозвонилась до консула, чтобы узнать, куда мне ехать. Но, как выяснилось, в офисе ночью никого нет, моих сограждан вывезли ночевать в безопасное место, а адрес этого места Ярослав назвать не смог, порекомендовав остановиться в гостинице и приехать утром. Но ночь в Катманду в здании я даже представить себе не могла, сказала, что поеду в аэропорт.
Я наивно полагала, что утром самолет заберет нас в Украину. Аэропорт был полон народа. В закрытые помещения не пускали, люди спали в зеленой зоне в палатках, в открытой части под навесом, в спальных мешках, на одеялах, просто на полу. Я стала искать сограждан, но полицейский сказал, что ни из Украины, ни из России он никого не видел. Людям раздавали пайки – печение, воду. Я познакомилась с женщиной из Польши, которая ждала утреннего рейса. С ней мы и просидели рядом всю ночь. Моя новая знакомая, Анна, рассказала, что приехала в Непал три месяца назад как волонтер, учила местных детей английскому языку, жила в семье. Таким образом, и страну посмотрела, и за жилье не платила, и пользу принесла.
Утром собравшихся развлекала непонятно откуда появившаяся здесь семья обезьян. Животные ходили по навесу, люди бросали им печенье, и обезьянки завтракали. Я позвонила консулу, и он сказал, чтобы я приехала в офис Почетного консульства Украины в Непале.
Далее начался фарс под названием «операция по эвакуации граждан Украины».
В офисе Почетного консульства собрались сограждане. Приходили все новые люди – и туристы, и те, кто живет в Непале длительное время. Постоянно раздавались звонки от наших граждан, которые находятся в стране, либо от родных и близких, которые разыскивают кого-то. Даже не представляю себе, что мы делали бы, если бы не оказал помощь Почетный консул Украины Киран Вайдья.
Судя по всему, это человек не бедный, у него красивая вилла, на территории которой он и позволил нам поселиться. Те, кто имел палатки, установили их на траве, у кого их не было, поселились на веранде летней кухни и в тренажерном зале. Матрасы, одеяла предоставил консул. Продукты питания ежедневно закупали его помощники. Поначалу готовить еду помогала жена консула, но постепенно мы сами освоились, составили график дежурств по кухне, придумывали меню. Кстати, вход в кухню – только босиком, ну, или в носках.
У украинцев, оказавшихся в эти дни в Непале, возникли самые разные ситуации. Например, у одного из наших сограждан был обратный билет как раз на следующий день после землетрясения. Рейс отменили, деньги авиакомпания вернула на кредитку, а кредитка эта осталась дома в Киеве. Парень оказался без денег и без билета. Девушка Аня, наоборот, прилетела в день землетрясения. Наличных денег взяла немного, намереваясь использовать кредитную карту. Но банки после катаклизма закрылись, денег в банкоматах не было, идти в гостиницу в центре города страшно. Ева с девятилетним Демьяном несколько месяцев жила в Индии на алименты, которые присылал ей отец ребенка (в Украине прожить на эти деньги невозможно). Когда индийская виза закончилась, мать и сын решили перебраться в Непал, и как раз когда они пересекли границу, произошло землетрясение. Денег на два билета на самолет в Украину у них не было. В общем, у каждого своя история.
У большинства украинцев, которые приехали в Непал в краткосрочное путешествие, обратные билеты были, но на отдаленные даты, а улететь хотелось поскорее. Но проблема была в том, что в первые дни после землетрясения свободных мест в самолетах просто не было – люди покупали билеты на любое направление, лишь бы выбраться из Непала. Вторая проблема – в обмене билета. Если билет куплен в офисе авиакомпании, то и менять его надо там же, а в Непале далеко не все авиакомпании имеют свои представительства. Если же билет куплен через Интернет, как в моем случае, то менять его надо было тоже через инет. Однако в этой стране скорость связи и так очень низкая, а после землетрясения она стала и того хуже. Зайти на сайт авиакомпании мне удавалось, но открыть несколько страниц, чтобы дойти до процесса обмена билета было невозможно. Те, кто хотел купить новый билет, тоже сталкивались с проблемой: сообщение с подтверждением платежа и кодом, который необходимо ввести на сайте, обычно приходит на мобильный телефон. Но с роумингом здесь проблемы, украинские телефоны мало у кого работают, разве что контрактные. Именно в вопросе обмена или покупки билетов нужна была помощь нашего государства, а военный самолет был явно лишним.
У меня был обратный билет на 4-е мая. Когда я разговаривала по телефону со своим другом и просила его поменять мне билет на более близкую дату или купить новый, консул Индии, услышав разговор, сказал, что не надо покупать билеты, в ближайшее время всех эвакуируют. Как хорошо, что я проигнорировала этот совет!
Подземные толчки ощущались по несколько раз в день, еще чаще нас психологически «качало» – нервы были на пределе. Тем не менее, обстановка в нашем импровизированном лагере была очень спокойной, дружелюбной и открытой. Мы с некоторой опаской, но все же выезжали в город – посмотреть места, которые уцелели, купить подарки себе и близким.
С Аней, Евой и ее сыном мы взяли такси и поехали посмотреть достопримечательности. Таксисты воспользовались ситуацией и значительно подняли цены, мотивируя тем, что ездить сейчас опасно. Ступа Боднатх почти не пострадала, только штукатурка обсыпалась в некоторых местах, но вход на второй ярус был уже закрыт. Деньги за вход к ступе не брали. Половина сувенирных магазинчиков вокруг ступы не работала.
Мы решили поехать в буддийский монастырь Копан, он расположен на окраине города, на высоком холме. Сначала охранник не пускал нас внутрь, сказав, что после землетрясения монастырь закрыт для посещений. Но наш таксист, как выяснилось, когда-то там работал, и уговорил пропустить нас. На территории монастыря палатки. Оказалось, что это не приют для оставшихся без крова людей, а школа медитации. Очень захотелось пожить там недельку и пройти курс обучения. В монастыре в это время находился лама, который приехал сюда на короткое время из Тибета. Когда мы подходили к выходу из монастыря, лама вышел из храма. Водитель увидел его и сказал, что мы очень счастливые, раз нам удалось встретить этого человека. Мы подошли к ламе, сказали, что мы из Украины. Он сказал, что знает о войне в нашей стране, и благословил нас. Радости таксиста не было предела. Он много раз повторил, что мы счастливые, и он рядом с нами тоже стал счастливым.
Далее мы поехали в район Тамель, где я жила первые два дня в Катманду. Я хотела найти свою гостиницу, но, пройдя несколько кварталов, дальше идти по узким улицам не решилась – чем дальше, тем чаще попадались треснувшие или покосившиеся здания, которые могли упасть от малейшего толчка, а улица шириной в пару метров оставляла мало шансов остаться в живых при крушении дома. Даже находиться в магазине или кафе было тревожно: подземные толчки повторялись по несколько раз в сутки.
Палаточные городки, дым от костров, закрытые магазины – так выглядел теперь Катманду. Хотя лица людей оставались по-прежнему открытыми и улыбчивыми.
Фотографий с мест разрухи у меня нет. Я чувствовала какое-то внутреннее сопротивление, не хотела ехать в наиболее пострадавшие районы. А останавливаться возле домов, где люди разгребали завалы, и фотографировать эту беду просто рука не поднималась. Я хотела запомнить Катманду таким, каким я его увидела в первые дни. Когда я читала один из рассказов о пережитом землетрясении, написанный российским туристом, прочла о таком же состоянии. Парень не хотел, просто не мог запечатлевать горе этой страны.
Сведения о нашем самолете, приземлившемся в Дели, менялись постоянно: то он вот-вот вылетит за нами в Катманду, то нас будут отправлять в Индию, чтобы улететь оттуда. А когда я прочла новость о поломке самолета, это вызвало только смех. На виллу консула приехала съемочная группа одного из национальных каналов, представители МИДа и МЧС. Лозунг «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» был как нельзя более актуален в данной ситуации. Зачем прилетели сюда чиновники и спасатели – осталось загадкой. Они стали дополнительной нагрузкой для консула – их надо было кормить и предоставить место, а с палатками и матрасами уже была напряженка. Чиновник МИДа не смог ответить на мои вопросы: откуда взялась сумма 7 миллионов гривен, выделенная из бюджета на нашу эвакуацию, почему нельзя было направить за нами гражданский самолет, тем более, что свои личные авиатранспортные средства имеют все олигархи. Как теперь будут доставлять гуманитарную помощь, которая находится в Дели. Что там делают прибывшие самолетом спасатели, врачи, психологи? Почему самолет прилетел так поздно, зачем надо было «кормить завтраками» и отговаривать самостоятельно покинуть Непал, например, через Индию? Во что, в конечном счете, обойдется эта «спасательная операция» с учетом необходимости оплаты за простой самолета в Дели, доставки туда деталей, оплаты проживания прибывших специалистов?
1-го мая я вызвала такси и отправилась в аэропорт. В ожидании вылета тоже волновалась, внутренняя «качка» продолжалась. Даже находясь в аэропорту, на втором этаже в зале ожидания перед рейсом, думала о том, насколько крепко здание, и возможно ли спастись, если оно начнет разрушаться. И вот наконец я в самолете. Это был первый случай, когда я почувствовала себя в безопасности только тогда, когда самолет оторвался от земли. За злоключениями сограждан, которые доверились нашил горе-спасателям, я наблюдала уже из дома, по новостным сообщениям, и радовалась, что не доверила свое спасение государству.
Как известно, ничего не происходит случайно или просто так. Посещение этой необычной страны перевернуло все внутри меня. Непал расширяет сознание, даже в такое тревожное время вселяет чувство спокойствия и уверенности. Дает возможность прочувствовать ценность человеческой жизни, понимание того, что можно просто жить, не гоняясь за материальными благами, без суеты, злобы, нести в мир только добро. В первые пару дней после землетрясения я говорила, что больше не поеду в Азию. А как только вернулась домой, поняла, что опять хочу в Непал, прежде всего, на курсы медитации либо в ашрам. Для того, чтобы навести порядок в мыслях, расставить акценты, и просто прочувствовать необычную атмосферу этой удивительной страны. И еще я теперь точно знаю, что ничего плохого у меня в жизни не случится, а те, кто пожелает мне зла, ничего не добьется. Потому что во мне теперь есть часть Непала.
