Как оказалось, предыдущий день был всего лишь лёгкой разминкой перед этим. Кроме шуток, он чуть не убил меня. Что же такого сложного? Ты начинаешь день на 2,2 тыс., спускаешься до 1,5 тыс., поднимаешься до 2 тыс., спускаешься до 1,8, потом лезешь в бесконечный подъем до 2,8, и потом, уже едва не умирая, приходишь в конечный пункт на 2,7 тыс. Итого - 1 км вниз, 1,5 км вверх. Нормальные люди проходят этот отрезок за 1,5-2 дня. Я чуть не подох, честно. И вот как это было.
Вняв урокам предыдущего дня, я решил встать как можно раньше. Ночь была бесконечной – крепкий сон не приходил, и я ворочался с боку на бок. На улице прояснило, в окно виднелись звезды. В 6 утра, когда зазвонил будильник, было ещё темно, а в половине седьмого начало светать. Я провалялся до семи, а потом выбрался из теплого спальника, собрался за полчаса, набрал у хозяина горячей воды в термос и вышел на улицу.
В ясную погоду и при свете восходящего солнца окружающие пейзажи заиграли совсем иначе, чем накануне, под снегом и в облаках.
Я двинулся вниз по тропе, окружённой полями и сочно-зелеными зарослями. Здесь были настоящие тропики, припекало солнце, местные жители выгоняли на выпас овечек, коз и коров, кое-где в загонах хрюкали поросята, по склону, журча, сбегали ручьи, под крышами домов сушились початки кукурузы - настоящая сельская идиллия на фоне сияющих вершин! Вчерашний снег казался дурным сном.
На середине спуска я остановился позавтракать и прикончил припасенное печенье ("Российское" овсяное с кусочками шоколада, очень рекомендую). Сверху потянулись первые караваны ослов.
К половине десятого по поросшему старым лиственным лесом склону спустился на отметку в 1,5 тыс. метров, к месту слияния ручья, сбегающего с Такшиндо Ла, и Дудх Коши Нади - реки, берущей свое начало неподалеку от Эвереста, вдоль долины которой мне предстояло идти в ближайшие дни. Место слияния стало слышно задолго до конца спуска – встречаясь, потоки воды шумели, как огромный водопад.
Через реку был перекинут длинный подвесной мост, а стразу за ним дорога круто пошла в гору. На спуске и на подъёме, как я подозреваю, работают разные группы мышц, поэтому я бодро побежал вверх, обгоняя местных, и через полчаса был в Джубинге (1,680 тыс.) - аккуратной и живописной деревне, поросшей цветущими деревьями. Во дворе одного из домов у дороги местная девушка стирала что-то в тазу и одновременно во весь голос пела отлично поставленным голосом красивую непальскую песню. Я прошел мимо, прислушиваясь, и через 50 метров встретил парня, тащившего в корзине отрубленную голову буйвола - после моей просьбы он великодушно разрешил сфотографировать свою ношу.
За Джубингом дорога снова пошла в гору. Я шёл уже медленней и тяжелее, но питал слабые надежды, что подъем скоро закончится. Их развеял спускавшийся навстречу пожилой непалец с рюкзаком и трекинговыми палками.
«Далеко до Бупсы?», - спросил я (Бупса - деревня на 2/3 пути до Пайи, где я рассчитывал пообедать).
«Бупса? 4 часа, - сказал трекер и показал рукой вверх. – Все время в гору!».
Минут через 20 подъёма наверху замаячили большие праздничные ворота. Они отмечали промежуточный перевал, за которым начиналась деревня Карикхола (2010 м), вытянувшаяся вдоль одноимённого притока Дудх Коши Нади.
От ворот на небольшой холм вела лестница. Наверху стоял буддистский храм - совершенно пустой. Я поставил камеру отщелкивать таймлапс, а сам растянулся на солнышке на лужайке перед зданием. Было чуть больше 11 утра. Казалось, ещё пару часов, и я буду в Бупсе, а затем и в Пайе - конечной точке сегодняшнего перехода.
Я допил чай в термосе, провёл рукой по лбу - и обнаружил, что он весь покрыт кристалликами соли. К счастью, рядом был источник с водой – бетонная тумба с торчащим из нее краном. На тумбе лежали забытые кем-то дешевые часы с позолотой. Я положил рядом солнечные очки и умылся.
На дальнем склоне по другую сторону притока Дудх Коши Нади высоко на склоне белели домики, по диагонали вытянувшиеся вдоль набиравшей высоту тропы. «Неужели мне придётся снова карабкаться - туда?», - с тоской подумал я, упаковал штатив и камеру, сбежал по лестнице на главную дорогу и бодро зашагал вперёд.
Минут через 5 я обнаружил, что потерял где-то солнечные очки. Пришлось вернуться, снова вскарабкаться к монастырю - очки так и лежали на тумбе с краном, рядом с забытыми кем-то часами.
С полчаса я шагал (преимущественно под гору, что было большим облегчением) вдоль деревни Карихола, которая оказалась довольно крупной, к полудню достиг речки, отдохнул немного у воды в тени деревьев, а затем перешел по деревянному мостику на другой берег. Тропа пошла в гору. Припекало солнце. Идти было не в пример тяжелее, чем утром. Минут через 10 я понял, что дико хочу пить и что мне нужно съесть чего-нибудь сладкого, чтобы восполнить запасы энергии. Надо было перекусить в Карихоле, и я очень жалел, что не сделал этого.
Впереди, за очередным взлетом тропы, замаячил двухэтажный домик. У очага на первом этаже возилась пожилая непалка.
Water? Pani? - спросил я.
«Да», - сказала она и принесла из каморки полуторалитровую бутылку.
Я тут же открутил крышку и с ходу выпил едва ли не половину. Потом нашел в рюкзаке плитку шоколада, припасенного на родине. Жить сразу стало слаще и радостнее. «Сколько за воду?», - спросил я хозяйку. «150 рупий!», - радостно ответила она. «Сколько?! – не поверил я (до этого в Катманду я покупал воду за 20 рупий). «150!», - ответила она. Хотя это был чистой воды развод, пришлось платить.
«Ладно, сам виноват – надо было узнавать цену заранее, - думал я, пакуя рюкзак. - Но так наживаться на изможденных туристах – тоже не дело!»
Подъем продолжился. Не сказать, что шоколад прибавил мне сил, но я чувствовал, что могу медленно-медленно, как улитка, ползти все выше. Встретил спускавшегося навстречу европейца лет 30-ти с рыжей бородой и бронзовым загаром. Мы перекинулись парой слов. «3 перевала, сказал он - лучший трек за всю мою жизнь». Это внушало оптимизм – но и наталкивало на целый ряд неприятных вопросов.
«Если это лучший трек в мире, - думал я, тяжело карабкаясь по пыльной разбитой тропе и то и дело уступая дорогу бесконечным караванам ослов, - то почему же мне так тяжело лезть в эту чертову гору?!!!»
Далеко наверху наконец замаячили домики, и в 13.40 я был в Бупсе (2360 м) – деревеньке с маленьким монастырем и ступой, приткнувшейся на седловине на середине подъема к Пайе. В первом же гестхаусе я попросил приготовить мне масала-ти и принести 100 грамм ячьего сыра, и радостно умял все это.
Погода снова портилась – со стороны Такшиндо Ла надвигалась грозовая туча, и весь перевал тонул в ней. На этой стороне долины пока светило солнце – но надолго ли?
В 14.30, собравшись с силами, медленно зашагал дальше. Надежды на то, что после Бупсы тропа выровняется, не оправдались – подъем продолжался вдоль склона, поросшего густым тропическим лесом. То и дело приходилось обгонять и пропускать идущие навстречу караваны ослов. Резкие крики погонщиков и звон колокольчиков на шеях животных к вечеру не вызывали ничего, кроме раздражения. В зелени возились и шуршали мелкие пестрые птицы с длинными крыльями. Сил что-то фотографировать не было.
Через 2 часа, преодолев в финале серию из 3 ложных перевалов, я выбрался к высшей точке сегодняшнего дня – на отметку в 2,840 м. Тропа здесь поворачивала в широкую долину очередного притока Дудх Коши Нади, и вдалеке на склоне его противоположного берега я наконец увидел Пайю (2770 м), которая к тому моменту казалась мне чем-то вроде Земли Обетованной. Но до нее еще предстояло дойти, а на облаках в небе, плотно укутавших вершины окрестных гор, уже вовсю играли закатные краски, и я еле передвигал ноги от усталости.
Утешал я себя тем, что подъем закончился, и дальше дорога будет относительно ровной – а значит, да Пайи максимум полчаса. Как бы не так! Вскоре за перевалом во всей красе проявила себя donkey power – узкая тропа шла вдоль северного, сырого склона, и сплошь была покрыта полузамерзшей ослиной мочой и фекалиями вперемешку со снегом, льдом и землёй.
Было очень скользко, и приходилось идти предельно аккуратно и медленно, чтобы не улететь в пропасть. Ровный участок на деле оказался коллекцией спусков и подъемов, причем под гору по такой тропе идти было даже тяжелее, чем в гору, а на улице стремительно темнело.
Из последних сил я плелся вперед, и в итоге прибыл в Пайю в 17.50 совершенно выбившимся из сил. Над снежными вершинами за деревней гасли последние алые флаги облаков, в небе светила луна, но я решил отложить фотосъемки до утра.
Со второй попытки нашел работающий гестхаус и заселился (100 рупий за комнату, интернета нет). Натянул на себя все тёплые вещи, выпил кружку лимонного чая (80 рупий), пытаясь отдышаться и унять дрожь во всем теле. Заказал далбат (400 рупий), поел, выпил кружку мятного чая.
Поднялся наверх, забрался в спальник, завел будильник на 6 утра и выключил свет. Отличный день!
