Предлагаю Вашему вниманию рассказ (отчетом его назвать сложно и неправильно) моего друга voodooivan о его поездки в Бразилию (Рио, Амазонка, Игуасу и около оных) и что из этого вышло.
Ссылка на фото автора voodooivan по поездке
http://www.flickr.com/photos/33889105@N ... 378820339/
Итак сам рассказ
Автор: voodooivan
Моя Бразилия
То, что Вы видите пред собой – не литературное произведение. Оно не строилось по законам сколь-нибудь известного литературного жанра, не редактировалось для подачи ситуации более красочно с точки зрения «продажи» ситуации читателю. Я не писатель, я тот, кто полученные эмоции переносит на бумагу. Стараясь запечатлеть их именно так, как они врезались в память, в душу, в сердце. И той главной, единственной мыслью всего нижеизложенного является желание положить на бумагу Мою Бразилию. А раз так – значит Вы и не читатель вовсе. Вы – мой приятель, который услушит из моих уст мои воспоминания о встрече с этой удивительной страной. И если Вам довелось эти слова сейчас слышать (глазами слышать, если хотите), значит я уверен в том, что Вы именно так к этому повествованию и отнесетесь, понимая совершенно отчетливо, что нет в нем никаких утверждений о каких-либо фактах, а лишь мое субъективное восприятие пестрого, неровного, теплого и удивительно самобытного мира Бразилии – тех его частей, которые я давно мечтал посетить более других мест.
И вот пред Вами
В полный рост.
Чтоб пить могли их
И вкушать. Непрост,
Но светел путь их
И пред Вашими очами
Мои воспоминанья…
Ощутите сами.
29.11.2008 г.
Ощущение счастья начало приближаться. Есть такой фильм с ярким названием – «И все осветилось». И смысл фильма, и эти слова я сейчас чувствую гораздо сильнее. Проходя по длинному коридору терминала аэропорта Barajas в Мадриде вдруг видишь свои посадочные ворота с указанием пункта назначения. Rio de Janeiro. В свои первые полеты мне всегда было интересно смотреть на людей, отправляющихся в города, имеющие в своем названии настроения. Вот эти летят в Венецию – у них аура изысканности, и я пытаюсь найти ее в лицах в очереди на check in. А эти летят в Баку – наверняка будут опоздавшие. Вот лондонский Хитроу обозначен пунктом прибытия – это не путешествующие настроения, это бизнес-люди.
Аура у стойки Рио показалась мне домашней. Да, так и есть: эти люди летят в Рио, и Рио ждет их. Нет ощущения разномыслия ни у пожилого немца, сидящего позади меня, ни у двух итальянок, расположившихся спереди. Они хотят Рио. Здесь нет привкуса целенаправленности, отчего стремление попасть туда становится таким родным, ласковым… общим на всех. Я рад, что еду не во время карнавала, иначе мои эмоции не совпали бы с эмоциями большинства, что в данном случае не добавило бы уюта атмосфере.
Сказать, что самолет просто большой – не сказать ничего: это птица Рух. И пассажиров ей скармливают двумя рукавами – один тянется в бизнес-класс, другой для нас – жителей нижней палубы Титаника.
В который раз отмечаю в самом центре лопастей двигателя под крылом белую спираль. Скорее всего назначение ее – быть определителем вращения/неподвижности лопастей. Но выглядит она умелым инструментом в руках экстрасенса. Представил себе, как ее вращение зомбирует от попадания в двигатель летящих навстречу птиц смешная мысль.
Летим уже восьмой час. Пока терпимо.
Прочитал те заметки путешественников, что распечатал вчера с тематических форумов о Рио. Экстраполярные мнения о городе. И это разжигает волнение первого свидания еще больше. Я и не сомневался, что Рио – город, который открывается каждому по-разному. Теперь я убедился в этом еще раз.
Восьмой час полета… Попробую запечатлеть момент так, как это было в одном понравившемся мне французском фильме:
Время – 21 ч. 33 м. по Москве. Ударила 15 секунда. Одновременно с этим пассажир 20D из Испании открывает для себя процесс пристегивания своей годовалой дочки дополнительным ремнем безопасности. В это же время сама девочка с огромными и глубокими карей доверчивости глазами завершила знакомство мануально с материалом кофты пассажирки 20С из Италии. В ту же секунду пассажир 21А уходит в себя до окончания полета. Он бразилец, и ему непонятна причина всей этой волны эмоциональной межнациональной дружественности. Одновременно с этим пассажир 21С из России обнаруживает для себя , что существует норвежский джаз. А также то, что маленькая испанка переключилась на него и в ближайшие минуты он будет чувствовать свои радость и улыбку, глубочайшая искренность которых у него редко когда еще наступает, ведь она идет в ответ на этот ясный немигающий ангельский детский взгляд. Эту улыбку в то же мгновение видит пассажир 19J, араб по происхождению, познающий радость физической разминки тела после долгого неподвижного сидения. В эту же секунду борт рейса IB 6025 пересекает экватор, оставив все это в прошлом и гораздо севернее.
Шум двигателей, дрожь крылатой птицы, яркий свет из иллюминатора, многоголосые неторопливые беседы, шуршание пакетов и шелест газет, запах кресел и тепло одеяла… Идеальное сопровождение ушедшей в прошлое, но запомнившейся надолго, секунды.
29.11.2008 г.
Самолет приземлился на час позже, но Вероника самоотверженно дождалась. Улыбчивая женщина лет 50-ти водит Опель Зафира как мужчина. Попутно успевая в пробке при перестроении укоризненно погрозить пальцем особо резвому продавцу сувениров, пытающемуся влезть к нам в окно. Из окна в районе Лагоа Вероника показывает местную невидаль и гордость: только сегодня в центре озера посреди города поставили огромное новогоднее дерево, наряженное красочными пестрыми огнями. Присмотрелся…ба, да это же елка! Попытка объяснить, что это за дерево, поначалу успеха не принесла… зашел издалека – открыл Веронике Америку – в России четыре природных сезона, которые коренным образом отличаются друг от друга. Когда дошел до того места, где деревья теряют листву и стоят всю зиму голые, будто умершие, удивлению не было предела. Когда поведал, что весной все снова расцветает – обрадовалась как ребенок. В общем тот факт, что елка не облетает, а ее листья, это вовсе не листья, а иглы, добавил восхищения в глазах Вероники стоящему посреди озера дереву. А я в первый раз за время пребывания в Бразилии загордился уникальными кусочками моей страны.
Отель 13 этажей, до Копакабаны – 200 метров. Кстати, на крыше отеля есть бассейн и с нее виден весь район Копа (сокращенно именно так зовется Копакабана). Маленький, зажатый с трех сторон горами, слева, если смотреть на море, Корковаду и Сахарная Голова, к горам, как магниты на холодильник, налеплены фавелы.
Закинув вещи в номер, вышел прогуляться. Уже 11 часов вечера, но нетерпение оказалось терпеливее и меня перебороло.
Хм… Авенида Атлантика ночью… как бы объяснить, что это такое…
Это как у Северянина:
«…Кто-то здесь зацелован, там кого-то побили,
Ананасы в шампанском – это пульс вечеров…»
Представьте себе улицу Тверская ночью с отрезанной вдоль половиной (там океан). Представили? Так вот это не то же самое… уберите излишние огни рекламы и витрин, добавьте уличные летние кафе, различную танцевальную музыку, льющуюся из заведений на улице… Все равно еще не то… уберите налет «модности» и «гламура» Тверской улицы, сняв излишнюю рекламу, уберите бутики….хм… уже не Тверская… и, наконец, добавьте безумно легкого, летучего океанического воздуха… вот… уже ближе… ну и последний, самый главный штрих:
«…в группе девушек нервных, в остром обществе дамском,
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…»
Программные девушки тут везде. Они всегда видят тебя быстрее и раньше, чем ты их, так что украдкой на нее взглянуть вряд ли удастся. Она видит тебя, и ты слышишь призывное мягкое причмокивание губами или воркование. Ей богу, даже мне это не показалось пошлым! Настолько естественно все это тут выглядит. И тут же, неподалеку от очередной красавицы, у шикарного Copacabana Grand Hotel на фоне Porsche Cayenne ругаются одетый в костюм мужчина с дамой в вечернем платье. Ругаются самозабвенно, красочно, но интеллигентно и на тон ниже, чем в сериалах. Это только их спор, они не хотят привлекать чужого внимания, но и не скрывают ничего специально.
30.11.2008 г.
Завтракать свежевыжатым апельсиновым, арбузным, ананасовым соками, свежей клубникой, сладкими отборными бананами и горячими булочками с кофе я, пожалуй, согласен
Все, хватит глупостей, на Copacabany, немедленно!!!
Шорты, зеленая футболка, жаждущий взгляд и фотокамера – я уже тут.
… Пауза … в мыслях, в дыхании, в ощущениях…
Не может быть…тут…
Бывает, говорят: «все так, как я себе и представлял»…
Нет! Не так!
Я представлял все это лишь зрительно, одним органом чувств. И это одно уже тянуло меня сюда. И вот я тут… и к наслаждению визуальному добавилось… да нет, обрушилось ощущение мельчайшего песка под ногами, шум океана и удары волн – ушами, океанический ветерок и влажная жара – кожей… мои волосы пахнут Copa, мое обоняние во власти соленого океана, горячего песка, запахов пляжа, в глазах моих 4 км Рая, зажатых горами и маячащей Pao da Acugar… Я никогда себя так не ощущал. Этот город вмиг отобрал меня у меня. Растащил по частям. Не грубо, но нагло он забирал все то, что сейчас ему по праву безраздельно принадлежало. Я пока не видел почти ничего, а уже влюблен в этот город через его интимное место…через Copa (как ласково называют тут Copacabana).
«…и весенней девушкой омаян,
Упоен девической весной,
Талию твою слегка сжимая,
Хочет жить больной…» (с)
Немного разъяснений: Copacabana (Copa) – название пляжа. Песчаная полоса длиной в 4 км и шириной от 30 до 70 метров. Авенида Атлантика - улица, идущая вдоль Copa и смотрящая на пляж и океан фасадом, то есть все здания с одной стороны.
Copa – песчаный пляж, как и все остальные. Я мало где был, и для меня было совершенно неожиданно почувствовать под ногами ласку. Песок белый и очень мелкий. Настолько мелкий, что ласкает ноги. Теперь я понимаю, откуда берут песок для песочных часов и что удивительно – он очень теплый, но не обжигает! Вчера гулял и утром, и в разгар солнечного дня – песок уютен и ласков, как живой и не нагревается до кипячения. Зарываешь ноги поглубже – а он и там теплый. Видно такой мелкий и сыпучий, что прогревается глубоко. Полоса пляжа очень широкая – метров 50, в среднем, не меньше. Разделена на две части – ту, где загорают, и ту, которую лижут океанические волны. Именно лижут, поскольку гладкая поверхность сверкающего мокрого песка такая образцово-показательная, что ее можно только вылизывать. Кстати, тут еще одно мелкое открытие: полоса, которую затрагивают волны, - невероятной твердости. Это, конечно, не грунт на теннисном корте, но даже на бегу ни пятка, ни стопа вообще не продавливают песок. А я то удивлялся: как в некоторых Голливудских фильмах герои бегали или галопом на конях лихо передвигались по песчаному пляжу? наверное от этой волшебной консистенции песка он легко и плотно утрамбовывается, будучи обласкан набегающими волнами.
Очень много собак. Не бездомных, а именно на прогулке с хозяевами. Причем совершенно разнообразных пород. Белых болонок много. Видел и ТерриРасселТерьера (Майло) и Хуч тоже был. Бетховену в Рио явно жарко – сенбернаров не видел
30.11.08 Вечер. Маракана.
Котел с кипящим маслом… Демонстрация на Первое Мая… Бразильский сериал… Театр… Город в городе. Всё это – футбольный матч на Маракана. Широкая чаша стадиона, в котором сердцем является зеленый газон… газон, к которому ежеминутно обращены тысячи проклятий, ликований или счастья криков. А вокруг него – людская волна. Одна, единая, окрашенная в чернокрасные цвета Flamengo. И если итальянцы живут футболом, то бразильцы на нем женаты, бразильцы кормились его молоком и с ним же стареют и умирают. Они не просто живут им, они – его часть. Каждый из них. Они не болеют, они видят себя на поле. Никогда не наблюдал столь живой, чувствительной и чувственной реакции на ежеминутность действа. Мгновенно отражая на лицах после пропущенного гола буквальный крах мироздания и всей жизненной философии, чтобы потом ликовать радостью, светящейся не меньше тропического солнца. И ведь все как один: маленькие, очень маленькие и большие, калеки и нищие, богатые и успешные, мужчины и женщины. Вот уж где действительно все равны – на бразильском футболе. И зрелище то какое подарили. К местной Flamengo в гости приехал Goias`. Три безответных мяча в ворота гостей в первой половине тайма. Однако красочно. Тем временем на табло постоянно обновлялась информация по параллельным матчам – не меньшее ликование вызывала информация о пропущенных принципиальными соперниками голах. Но не успел стадион моргнуть единым болельщицким глазом, как к окончанию первого тайма гости вколотили два мяча в ворота более именитого соперника. Во втором тайме гости сравняли счет. Вот тут и началась форменная истерия. Нужно быть среди эмоций болельщиков, чтобы понять сравнение с шипящим на сковородке подсолнечным маслом, когда туда попадают несколько капелек воды – постоянное пузырение, шкворчание, неожиданные и яростные всплески, выпрыгивание из сковороды. К тому же еще и принципиальные враги в параллельных матчах начали отыгрываться. Но при этом – ни одного проявления агрессии и враждебности к окружающим людям. Матч так и закончился ничьей. Да, особенность бразильского футбола на стадионе, пляже или заднем дворе дома – играй и дай играть сопернику; постоянное движение; очень высокие скорости; индивидуальный дриблинг и, как следствие, малоорганизованная и дисциплинированная игра, меньше тактики и стратегии, брак в передачах. Часты «навалы». В концовке встречи вратари любят выбегать на угловые в штрафную площадь соперника. Также особенность вратарской игры – отбивать мяч после ударов, а не ловить его в руки. Вот он – футбол пентакампеонов.
01.12.08 г. город БОГа. Christ the Redentor.
Вся моя поездка крутится вокруг трех дней. 21 день путешествия по Бразилии направлены на то, чтобы я мог насладиться каждой секундой, каждой ее долей в эти три дня. Три дня, которые я буду помнить всю жизнь. Дни, каждый из которых наполнен особенным смыслом. Дни, в течении которых можно молчать 24 часа, но они станут самыми многословными на эмоции за всю поездку. Дни, которые я берусь описывать с изначальной оглядкой на то, что слова даже на десятую часть не передадут того меня, который сидит внутри. И который разросся вчера до невероятных размеров; размеров, способных выслушать, утешить, защитить, успокоить, наставить, поддержать очень многих людей, которым в будущем от меня все это понадобится. Вчера. Был. Самый. Важный. День. Первый из трех и самый главный День. Вчера мое внутреннее я поднялось на 710 метров и ощутило, каково это – стать выше на 28,3 метров. Причем не столько по размерности арифметической, сколько по размеру души.
Я поднялся на Corcovado.
Я не буду писать, что я почувствовал, когда был там – это не передать словами. Достаточно сказать, что я час стоял под статуей. Меня не интересовали виды с горы на залив, на горы, на фавелы, на Маракану, на Pao da Acugar, на вертолеты и орлов, пролетающих и парящих чуть ниже. Был только Он надо мной. Я не могу так вот парой фраз объяснить. Это очень мощный символ для меня лично. Символ ее религии, но веры. Веры в то, чем живу я. Веры в то, как надо жить. Веры в то, что мелочность отвлекает от самого главного. В то, что надо уметь дышать не только легкими, но душой, сердцем. И дышать ими! Искренне! И в этом сила Веры. Ведь в этом дыхании все – и участие, и бескорыстность, и терпение. А с ними приходит и что-то очень важное. Ощущение удовлетворения. Не такого, которое получаешь после хорошо сделанной работы, нет. Удовлетворение более глобального масштаба… Удовлетворение невероятной уверенности в том, что в этом дыхании ты раскрылся сам для себя. Ты увидел себя. Ты понял себя. И ты понял, что ты сможешь и захочешь дальше быть именно таким. Чистым собой, без всяких примесей мелочности и ненужных особенностей большого города, в котором живешь, без влияния Нетвоих людей. Без какого-либо пристрастия, уводящего тебя от Тебя.
Это невероятное место. И от этого было даже немного грустно наблюдать, как люди, сделав пару снимков, просто ставят галочку – «да, я тут был». Наверное, у каждого человека Особенным Местом является что-то свое. У каждого свой Теночтитлан, Мачу Пикчу, Стоунхедж, Идол Острова Пасхи, Великая Стена, Колизеум, Пирамиды, Акрополь, Большой Барьерный Риф, Гранд Каньон, Эверест, Марианская впадина, Рисунки Перу, Атлантида, Шамбала, Бермудский треугольник. Но самое главное, чтобы и Вас Ваша дорога привела в Ваш Рим. А моя меня – уже привела.
Мой Рим – Рио, город Бога.
На Corcovado я даже немного смог представить, что ждет меня на Амазонке. Дело в том, что трамвайчик, поднимаясь на Гору, везет тебя через местный парк Тижука. Минут 15 пробираешься по рельсам вверх через реальный тропический лес – это не парк Горького, это Лосиный остров с его просеками, абсолютной «непарковостью» растений и местности. Тижука выглядит даже еще более диким. И в буйстве растительности – цветущие красным, розовым, фиолетовым и желтым цветом растения, здоровенные гладкие стволы толстых деревьев, из которых почками торчат плоды типа шипастого кабачка на маленькой голой ветке, размерностью с полноценную азиатскую дыню-торпеду или тот же кабачок; лианы, висящие как патлы представителя субкультуры регги; пальмы; сучковатые странного вида деревья образом засохшего на зиму без листьев дерева, но имеющего на окончании основных безжизненного серого цвета веток растопыренные пальмовые листья-пальцы, длинные, зеленые… острые – перчатка Фредди Крюгера. Многоголосие птиц, невидных глазу. Десятки ящериц на камнях у вершины Corcovado, прямо у парапета. И четыре опоссума, живущих на местной помойке на скале. Совершенно обнаглевших - по-хозяйски наглых. Распугивающих людей громом мусорных пластиковых баков, в которые они запрыгивают в поисках остатков бананов и других фруктов. Поджарые, лоснящиеся, забавные, но совершенно помоечного типа красавцы…
А на Corcovado я перед отъездом в Манаус поднялся еще раз. И частица меня осталась там, у подножия статуи…В ее подножии… на задней скамейке справа от входа в молельне, что абсолютной тишиной и совершенной нетуристической аурой расположилась в постаменте…
Кстати, посидеть на руке у Христа сможет лишь акробат. Дело в том, что ладони Иисус держит ребром вверх. А на ребре ладони под порывами ветра и 10 минут не усидишь, только b.a.s.e и прыгать. К тому же, пожив на Скале (да, именно такое ощущение присутствия у меня возникло), как то внутренне пришло ощущение, что лишнее это – про ладонь… мелочность внешней фантазии, не душевной… и от этого стало еще более хорошо и спокойно…
03.12.08 г. Help.
C одноименной песней The Beatles никакого родства и сходства не имеет. И кайпиринья там стоит 10R – дороже, чем где-либо пил. Но это Help. Мужскому взгляду есть где остановиться. И дело не только в свободных нравах. Это есть и в Тае, и на Кубе. Но есть кое-что, что отличает Бразилию от этих стран. Я в них не был, но уверен в том, о чем пишу. Бразилия – многонациональное государство. И Help – тому подтверждение. Да, это то место, что по-русски называется «блядюжник» - ни одного местного парня и ни одной заморской девицы. Симбиоз заграничного тестостерона и местной женственности. И вся штука в этой невероятной женской разности…
Настолько девы все разнообразны,
Что похотям и мыслям края нет…
Поверьте мне – тут каждый свой порог
Найдет, чтоб падать ниц меж ног
Иль требовать того от дамы,
Чью узреет страсть тут каждый… и себе
Под стать найдет всенепременно тут красу…
О да… есть характерности черта…
Жопастеньки они, тут спору нет,
И если б ту черту услышал я в обед
Не о бразильской стороне девичьей – тут
Я рассмеялся бы и тотчас стал бы крут
В суждениях своих – о нет!,
Поверьте мне: такой черты в иных девичьих станах нет!
И темнокожи, и светлы челом,
И азиатский тип, и европейский,
Почти все сходятся в одном –
Срединной точкой выпуклой, эпической…
И сколько дев достойных тут –
Не меньше здесь господ, и плут
Не станет тут кривить душой, и скажет он,
Что в поисках отсутствует поклон
И пошлости, и прелюбодеянью…
Тут будто все игры сиянье…
И флирт, и смех, улыбки блеск –
Вот сей вступительнейший всплеск,
К слиянью двух культур, что после происходит…
И сей момент нередко живородит,
Поскольку девы те порогом видят
Мужскую внешность лишь при недостаточности средств,
Коих мужчины отмеряют вдоволь,
Когда приходят к полю битвы вровень с другою нацией самцами –
Ведь знают же они, что тот успешен лев,
Кто силою (во средствах) не стеснен…
Но стоит тут сказать, что средь красы девической доступной
Есть и такой сокровища узор, что достается лишь способным к толкованью,
И сей секрет в разгадку отдают тому лишь,
Кто им мил покажется. Даванью
Рубеж открыт тут станет сей же час,
Ведь общая симпатия зараз
Милей, взрывней, тесней и резче,
Чем денег свет и сделок песни.
Все то, о чем поведал я – и есть
Бразильская безудержная песнь.
*
Конечно, есть тот Ангел, что правит светлой личностью твоей,
Сидя на правом на плече твоем. И знает он скорей,
Какой вожжей тебя направить вброд на берег тот, минуя страсти похоть:
Кому-то Он покажет неги крохоть,
А к ней в противовес болезни тяжки, что непременно грянут,
Коль с тою жрицей всем доступной лягут
И естество, и дух…
Другому двух
Иных причин достаточно – то вера
В близость не только тела, но и душ слияний - мера,
Которая блистает общей чашей,
Вторая же – неверье в близость платной павшей
Любви, что утоленье
Находит в первом встречном, и стремленья
К олицетворенности в том нет,
На том конец – оставил разный след…
* * *
02.12.08 г. Bossa Nova
Весь день, как день, - обычай песни
Велит поведать вам о нем. Всё вместе
О дне таком вместилось бы в орех,
Если б не вечер музыкальный, и не грех
О нем подробнее направить сей рассказ.
Сейчас в очередной раз задумался – насколько колоритно, национально и символично государство Бразилия…
У каждой Стороны есть атрибуты узнаванья,
Но символов Бразилии сиянье блистает множеством ярче алмазов:
Тут и футбол, и Corcovadо разом,
И самба с капоэйрой в тот же миг,
И Амазонка, Игуасу, Рио лик,
Пески Копакабаны, Ипанемы, Леблона и девичьи прелести,
Бразильские бикини, и обезьяны дикие, и ритмы песни,
Что всем известна ныне и зовется
Bossa Nova – о ней вот слово и польется.
* * *
Музыкальный бар в самом сердце Ipanema под названием Vinishius musiс bar. В повестке вечера – живые выступления солиста bossa nova мистера Гальвао и ВИА с вокалисткой Monica Oliveira – живущей и запиывающей свои песни, между прочим, в Нью-Йорке.
Что такое bossa nova – это жизнь и ритм Бразилии в песне. Не индейской Бразилии, а той, которая именно Бразилией и стала называться – огромного государства улыбчивых многонациональных людей, танцующих самбу и улыбающихся жизни радостно, открыто… и так же открыто печалящихся.
Есть в bossa nova какая-то легкость. Там даже грусть и печаль в музыкальном ритме – это что-то поэтическое, либо в виде ореола облачного, а не завеса плотная пелены, как могло бы быть. Ну не чувствуется из этих песен горе с большой буквы, невосполнимая утрата или катастрофа. Нет тут места Некрасову или Достоевскому с их невыносимой пессимистичностью бытия.
Bossa nova – мотив солнца. Ярко светящего или зашедшего за временное облако. Облако пройдет, и снова будет солнце – так и bossa nova: после редкой печали снова звучит улыбкой.
Трехчасовой концерт лился сплошным мотивом. В этом лично для меня еще один специфичный момент: bossa – она вся – как одна длинная многоголосая песня. Мотив ее угадывается и чувствуется общий.
Кстати, в концерте прозвучали и две песни, которые у нас поет Надя в Gordo Rei Latino. Не помню их названий, к сожалению. Но одну из них напеть смогу хоть сейчас, а вторую угадаю тотчас же, когда услышу ее снова. А еще была песня “Girl from Ipanema”. Как я понял – это классика bossa nova. И особенно символично и в чем-то даже волшебно было слушать ее звучание из уст Бразильского маэстро, сидя за бокалом кайпириньи прямо на этом известном пляже.
Невероятно близко было пение девушки. Она живет bossa , ее ритмом. Это видно. В ее улыбке, закрытых глазах, меняющейся под смену ритма мимике. Очень красиво. Очень.
04.12.08 г. Centro.
Прогулка по центру города раскрыла Рио с новой стороны. Доверившись Lonely Planet, который очень подробно описал маршрут пешего передвижения, касаясь вниманием его знаковых зданий, я очень скоро перешел к самостоятельному познанию, вдыхая воздух центра города всеми его закоулками. Принцип движения в метро очень прост и схож с московским. Доступ через электронные карточки; пока не вышел наружу – езди сколь угодно долго. Метро очень неглубокого залегания. Настолько, что даже в движении между станциями мой телефон принимал смс. Район центра города так и называется – Centro. Поначалу, выйдя утром на нужной станции метро, я немного потерялся. Широких проспектов-ориентиров нет, ответвлений и равнозначных улочек масса. Да, и, верно, так часто происходит в первые минуты, если попадаешь в место с логикой и архитектурой градостроения, с которыми ты еще не был знаком. Первоначальный центр открылся мне деловыми зданиями, перемешанными с местными достопримечательностями – вот Teatro Municipal зданием архитектуры 18-19 века, а неподалеку здоровенное стекла и бетона здание учреждения юстиции. Люди, идущие строго по своим делам, люди в работе, люди, совершенно отличные даже по духу от тех, что я видел на Copa и Ipanema. Они даже показались мне чем-то из разных миров – эти в костюмах в свободные выходные делают вылазку на пляж большим событием, а те, песочные неспешные обитатели, вообще стараются не забредать в район центра с его непонятными им автомобильным и людским столпотворением, спешкой и вынужденными духотой и строгостью одежды.
Такой центр мне напомнил Франкфурт на Майне – с его перемежением небоскребов и старых, полуторавековой давности, зданий. Да, именно таким – сразу почувствовалось, что город основывался европейцами. И судя по истории зданий – вот здание кинотеатра, построенного в французском стиле с таким же названием, которое он гордо и модно нес пару веков назад. Вот чисто колониальная постройка португальского толка. Признаюсь, не умею различать столь явно и четко один архитектурный европейский стиль от другого, но португальские и испанские здания времен от Колумба и на следующие 200 лет отличаются от зарождающегося барокко французов и от английских колонных строений (викторианский стиль, вроде так его потом называли). Так вот именно это и бросилось в глаза – старые строения в невообразимо разных стилях. Этим и поражают. И никаких следов реставрации. Ни на одном. Возникает ощущение, что они вне времени. И если честно, это ощущение не покидало до возвращения в отель. Даже не ощущение – уверенность.
Кстати, вот тут то я и разгадал для себя загадку очарования Рио.
Первые дни, гуляя по Copa и Ipanema, я был сильно удивлен тем, что здания отелей первой линии знаменитых на весь мир пляжей столь стары, причем все поголовно. А есть тут и Mariott и Astoria, отели не последних мировых сетей. В чем дело? Ведь эта разношерстность старых потертых зданий на линии пляжа буквально в недоумение вводит.
Пройдясь по центру, я обнаружил еще бОльшую пыльность и «прошловековость» зданий.
И тут мне открылась другая сторона вопроса. Этот город – часть природы. Это явление интеграции Большого человека (я имею ввиду не тупо его присутствие, а цивилизации с присущей ей инфраструктурой) с самой что ни на есть Природой. Да-да. Эти здания…они не перестраиваются, не сносятся, не подвергаются надстраиванию или возведению заново. Ни один бульдозер и экскаватор с прошлого века не тиранил тут ни землю, ни деревья, ни воздух. Да, здания выглядят старо. Но, Бог мой, как же цело с природой все это смотрится! Человек запечатлел себя здесь как животное, раз и на всю жизнь вырывшее себя нору, свившее гнездо или возведшее плотину. И не претендует на господство. Лично так показалось мне.
Отсутствие желания господства как и желания быть круче и краше других человеков видно и в самом стиле Рио. Вот пара примеров:
- все районы построены блоками. То есть несколько домов, потом улица (в смысле дорожного полотна), снова несколько домов – снова улица. То есть между домами НЕТ проезда или прохода. В блоке дома имеют общие боковые стены и прелеплены друг к другу. А тут уж «понтуйся не понтуйся», самовыражайся или нет, а все равно «для Вас песня «Валенки» в исполнении Лидии Руслановой» - невразчный дом-сосед будет иметь с тобой общую стенку (да, в некоторых районах у них не так, в новых – к примеру Barra, но Centro, Copa, Ipanema, Botafogo, Flamengo – все блочного типа).
- в Рио очень мало дорогих или отличных от всех машин. Казалось бы именно тут – в центре Бразильской пляжной и тусовочной культуры должно быть иначе. Но за все время я видел лишь три Порше – по одному Carrera S, Cayman S и Cayenne, один Mersedes представительского класса и один BMW X5. Также мало и дорогих мотоциклов, дорогих велосипедов. Сотовых телефонов дороже 200-250 долларов я не видел вообще. Я не знаю, с чем это связано, но в городе с населением в 14 млн человек у людей «понтов» меньше, чем в четырехсоттысячной Твери; у людей нет желания выделиться через предметы обихода.
- а еще видно, что люди пользуются всеми вещами не до тех пор, когда захотят их обновить, заменить на более новые, модные или технически совершенные. Пользуются ими до тех пор, пока вещь исправно служит. VW Beatle первого поколения, VW фургон хиппи 70 годов, тележки, велосипеды, сумки, ножи и кассовые аппараты. Они все, как и здания – не новые, но добротные; рабочие лошадки.
Продолжим о Centro. Гуляя по району, который описал вам, уважаемые читатели, выше, я уже находился в том состоянии полной уверенности, что раскрыл тайну Centro, что готов был остальную часть пути проглотить заочно. Но чем дальше я углублялся по маршруту, тем отчетливее я понимал, что заблуждался. Дело в том, что пока я общался со своими мыслями, город незаметно начал общаться со мной на совсем ином языке. Вроде еще все тот же Centro – вон шапки башен главных зданий, которые я миновал. Однако сначала неуловимо, а потом все более явно лик города преобразился. Улицы вымощены брусчаткой, здания стали двухэтажными и начали ютиться все ближе к проезжей части, которая, к слову, сузилась раза в два-три, и разъехаться двум машинам тут уже тяжело. Хотя нет… не машинам. Здесь, в этих районах больше бы подошло упоминание о невозможности разъехаться двум всадникам. Да, город резко прибавил в возрасте. И вот я уже на пешеходных улицах центра Рио. Этот колорит потряс меня, если откровенно. Да, сразу вспомнились кадры из многочисленных и разнообразных фильмов Бондиады, Халк 2, Индиана Джонс, фильмов с участием Джеки Чана… Узкие улочки, словно не улицы вовсе, а задние дворы и проходы между зданиями, стоящими тут лет сто, а то и сто пятьдесят. Бог мой, и что это за здания! Они будто живые. Тут нет штукатурной и побелочной прилизанности и облагороженности, нет и упоминания о фасадной покраске стен. Кирпич. Явный, живой, где каждый камень имеет свой углы, отчего здание являет на улицу совершенно неповторимое живое лицо. Вторые этажи будто нежилые – окон нет, есть распахнутые настежь деревянные ставни, а местами и вовсе пустые глазницы оконных проемов – темные на теневой стороне и чуть более приветливые на солнечную сторону. Поднимаешь вверх взгляд в ожидании, что сейчас прямо из фильма в реальность со второго этажа дома на одной стороне улицы в балкон второго этажа дома на противоположной стороне мелькнет прыжком тень беглеца. А за ним по пятам, неумолимо приближаясь, пронесется вихрем отряд спецназа или молчаливой смертоносности наполненный спецагент с лицензией на убийство.
Эти пешеходные тесные улочки центра действительно живые. И я порадовался, что находился тут днем. Днем они живы людьми и солнцем, от улиц веет уютом и теплом, а все дыры-окна и дыры-двери потрепанных обычной жизненной историей домов не выглядят чем-то опасным. И я бы не хотел оказаться тут ночью один. Когда нет людей, когда дома эти и улицы живут (а я готов поклясться в правильности употребления этого глагола тут) своей жизнью, своим характером, не являясь зеркалом жизни людской, происходящей здесь же днем. Если опасность фавел - это опасность людей, то на этих улицах ночью, мне кажется, угроза исходит от них же самих. Если вы читали рассказ Кинга «Комната 1408», вы поймете. Одноименный фильм не даст вам такого понимания. А так – по улицам я бродил в самый разгар предрождественских и предновогодних распродажный дней. Бразильцы в большинстве своем католики, и, как я успел понять, Рождество они празднуют бурно. Везде мелкие магазинчики с соответствующей продукцией, изображения Санта Клауса и оленей, снег на игрушечных елочках, огромная искусственная ель в Lagoa. В очередной раз поразился открытости души Бразильской – они весело и радостно воспринимают праздник – так же, как и все в своей жизни. Среди бразильцев, уверен, очень мало пессимистов, а уровень самоубийств на душу населения низок, мне кажется. Конечно, я видел пока лишь жителей Рио – богатых и бедных, в том числе нищих и бездомных. И если вы, читатель, скептик - читайте между строк в этих словах не о бразильцах в целом, а о жителях Рио.
Итак, приятно видеть их радость. Жалко очень только, что 99,9% из них не видели елку живой, когда она пахнет смолой и зимней свежестью. Не знают слова «наст» и не слышали скрипения снега под ногами. Не видела снегопада и не ловили снежинки лицом. Так хотелось бы поделиться этим с ними! Уверен, их открытые и радостные души оценили бы это в полной мере.
В прогулке своей я забрел в местный парк, что расположен у широкого проспекта (имени президента Варгаса, если не ошибаюсь). Парк как парк. Маленький, уютный и с водоемами размера школьных бассейнов. Однако в парке этом пробыл я не меньше часа. Поразило количество и разнообразие живности как этом клочке условной свободы природы. Во-первых, как оказалось, кошки в Рио все же водятся. Все они в парках. И совершенно оттуда не выходят, уж не знаю почему. Но зато в парках их множество. Во-вторых, кошки совершенно спокойно соседствуют с гусями, которые также водятся близ парковых водоемов. И не просто водятся – размножаются: караваны маленьких пушистостей резво плавали на глади воды. В третьих – в парке обитают какие-то достаточно крупные грызуны, российской природной действительности неизвестные. Они меньше копибар, размером с кошку. Явно тут, в парке, они тоже не гости. И в-четвертых, … не думал, что в парке размером 200 на 300 метров могут жить павлины. А это на самом деле так. Бродят между гуляющими людьми – только и смотри под ноги, чтоб на хвост такому не наступить. Певцы из них, кстати, никудышные, несмотря на то, что птицы. Я бы сказал «страусы птичьего пения». Очень точно это передано в одном советском мультфильме о бароне Мюнхгаузене – «спой, птичка».
И снова нырнул в водоворот переулочного Рио, когда возвращался обратно. Безумно понравилось быть в этом людском потоке, стиснутом живыми домами. Кстати, видно, что из-за надвигающихся праздников над домами от крыши к крыше, пересекая улицу словно рекламная растяжка, висело бесконечное множество нитей, веревочек с флажками, бахромой… небо над переулками было в полоску, причем в довольно мелкую – так много гирлянд висело там. И это зрелище добавляло мирку переулков еще больше ограниченности, отгороженности, самостийности. Если каждый район в Рио имеет свою душу, то этот – настоящий Конандойлевский Затерянный Мир. И счастье мое в том, что я смог подышать им. Не пробежаться галопом, а пожить несколько часов этим воздухом, этими шагами по мостовой и этой тенью, что шла со мной по стенам живых домой.
