Каждый экспат, в той или ной степени, зависел, принимая решение, и зависит, натурализуясь в чужом краю, от поиска восхитительного «своего», за что можно зацепиться глазами и душой. Катарсис чувств в одной географической точке. Байрон о своей эмиграции в Стамбул писал, что считает предрассудком «родственные узы» и лишь «привязанность сердца делает свой выбор без принуждения». Каждый находит свое место привязанности, но мало кто может совместить одновременно и физическую и сердечную эмиграцию, позволяя себе лишь время от времени наведываться во «влекомые места». И хотя «здесь каждый камень знаком», мы возвращаться снова и снова, за несколько тысяч километров от дома, чтобы наполнить сердце теплом и уютом.
Счастье и свобода. Именно эти чувства доминируют в моем определении «моего» места, города, страны. И доминируют они в Барселоне. Именно так. Не в Испании. Я вообще сторонник тех взглядов, что Каталония и Испания – это две разные страны. Возвращаясь из Мюнхена, я говорю, что был в Германии, из Парижа – во Франции. На расспросы друзей про Испанию – уточняю – был не в Испании, а в Барселоне.
Уникальность этого города веками оттачивали Миро, Пикассо, Дали. Архитектуре города – визуальной определяющей счастья и свободы – посвятил всю свою жизнь Гауди. Он даже жил некоторое время в одном из павильонов Парка Гуэль, безумно закругленного – ни одной прямой линии, ни одной отдельной композиции – арт-нуво аскета-отшельника, любящего воплощать в архитектуре совершенство и гибкость природы.
Приятно смотреть на изящно скрываемые платанами широкие, со срезанными углами площади, узнавать изгибы фонарей, любоваться Рамблас – артерией города, сердцем Барселоны. Местные старики на площади танцуют фламенко или сивильяну. Радуются жизни обыватели, забыв на мгновение о торговле цветами и птицами, под шепот вывешенного за окна белья, подпевают, на мягком каталонском или просто хлопают в такт музыке. Вперед! Гулять по «морскому» кварталу – Барселонетте, вдыхать запах волн и рыбацкой снеди, что, излучая свежесть, жарится на гриле в маленьких ресторанчиках у воды.Caposanto. Вперед! Постепенно погружаться в водоворот Барселоны, уже забыв, что только час назад с нетерпением ждал выдачи багажа в аэропорту и, с нарастающим шумом прибоя и сердца в груди, мчался на такси вдоль берега моря.
Готический квартал. Я познавал его в современности, но нисколько не сомневался в его аутентичности. Изучая безумства Гауди, я не сомневался в глубине его сюрреализма. Природа – жизнь и смерть. Отсутствие прямых линий в архитектуре Гауди – это и есть жизнь и смерть. А загадочный, временами страшный и непонятный, а все непонятное уже страшно, иногда по-детски наивный, игрушечный интерьер и экстерьер его творений – лучшее подтверждение тому: Крыши Каса Мила или Дворец Гуюль, Пассейг де Грасия.
Оставив после себя незаконченное и непостижимое Святое семейство, что оставляет в миллионах приезжающих в Барселону людей, я, в том числе не исключение, чувство незаконченности познавания города и познавания себя в этом городе. Вы же помните, что сказал Анатоль Франс про жизнь и путешествия? XX век оставил Сограда Фамилия, XIV век оставил Баррио Готико. Один не закончен до сих пор. Второй закончен и сохранен на века. Вот он симбиоз жизни и смерти, двух воплощений понятий «вечного» или вечных понятий. И на строительной площадке Сограда Фамилия, среди бескрылых ангелов, и на узких, изогнутых улицах Баррио Готико, Барселона открывает возможность к познанию. У каждого оно свое. У меня – познание счастья и свободы.
Великий мастер кино Бунюэль писал в своих мемуарах: «Мне посчастливилось провести свое детство в Средневековье, в мучительную и изысканную эпоху…Мучительную своей материальной стороной, изысканную – духовной».
Средневековье Готического квартала покорило мое сердце, если не сказать свело с ума, ещё в мой самый первый приезд в Барселону в апреле 2007 года и эта любовь не оставляет меня и по сей день, пройдя ещё две проверки на прочность в том же 2007 г. Не выдержал расставания. Как у Островского: «Брошу всё: все дела, иные расчеты…и уже никакие силы не удержат меня». Это оказалась больше, чем возвращение. Нахлынуло сильнейшее желание остаться, желание быть здесь.
Солнце встает над Баррио Готико, заполняя светом тесные, но безумно уютные кривые улочки. Приходить лучше с самого раннего утра, когда еще мокрый след воды из поливальных машин тянется по переулкам и ощущается сырость, которая только усиливает древность этого района. Пройдя через Пласа-дель-Рей, распугивая веером разлетающихся белых, как ангелы, голубей, ощущая в этой готической тишине легкий ветер от взмахов крыльев. Снова и снова окунаешься в лабиринты сырости и старины. Не хватает коптящих факелов на стенах, стражей в латах у стены…
Бродить можно долго. Иной раз о времени говорят твои уставшие ноги, иной раз воспоминания о нарочно забытых в отеле часах. Зачем они? В месте, где время встало раз и навсегда сотни лет назад, нет смысла запускать его вновь. Бродить можно долго. Путаясь в поворотах, арках, туннелях. Блуждая и не ища выхода, натыкаясь на широкие Авенида Де Ля Кафедрал или Carre De Jaume, разворачиваться и снова погружаться в сумрак лабиринта.
Когда солнце начнет слепить и «руки» теней от высокой Башни Колумба «зеброй» побегут по Рамбле, Готический квартал проснется и превратится в простой туристический базар. Часы пробили, а карета стала простой тыквой. Неспешные каталонцы со скрипом поднимут железные ставни маленьких сувенирных лавочек, ресторанчиков, сервесерий. Арабы и турки уже встречают посетителей на пороге своих мини-маркетов. Редкие прохожие начнут появляться в переулках, нарушая вспышками фотоаппаратов целостность времени и наполняя дыханием жизни сырой воздух квартала. Время покидать это место.
Вперед! На залитую декабрьским солнце Рамблу. К ожившим скульптурам и великолепному Меркат-де-ля-Бокерия. Даешь праздник живота! Покушать можно на самом рыке. Там и приготовят и нальют. И с собой принести можно. На десерт рекомендую устриц, лайм и фрукты. Дыня, клубника, груши, яблоки, сыр, немного гигантских оливок и маслин, анчоусы, маринованные томаты и, безусловно, пару сортов свежайшего хамона. Десерт перерос в обед! Купить вина (не забыть взять с собой нож для устриц), поймать такси и к морю. Там, сидя на еще не прогретом, но пустынном пляже, на зависть возмущенных чаек можно наслаждаться едой и солнцем. Послеобеденный сон можно посвятить прогулке на Монжуик или Тибидабо, сочетая променад с маленькими закусочными или «запивочными». В соответствующий сезон, конечно же, морю.
А вечером, когда во мраке клуатра Собора Ла-Сеу зажгут тысячи красных свечей, когда романтик-гитарист сядет на тротуар Каррер-дель-Бисбе-Ирурита и успокоит великолепной музыкой уставшие после туристического нашествия мостовые, стоит вернуться сюда и вновь бродить по переулкам, наблюдая как время неспешно возвращается под гаснувшие фонари работы Гауди. Не бойтесь заблудиться в этой декабрьской тишине, ведь «Морякам достаточно звезд, чтобы найти дорогу домой», а звезд там предостаточно.
