Горнолыжный отдых, в отличие от равнинных зимних видов получения наслаждений, имеет другой, более простой принцип. Склон стремится вниз, адреналин с той же скоростью поднимается вверх к голове, страх смешивается с упоением скоростью и маневром. Тут бы, конечно, вмешаться головному мозгу, который заставляет нетренированный организм совершать повороты, контролировать скорость и вообще делать все, чтобы упомянутый организм не встретился с елкой и вместо наслаждений получилось бы что-то крайне нежелательное. Вот так, втроем, они и борются друг с другом, с разным успехом и последствиями.
И тут на арену выходят подъемники, снеговые пушки, ратраки, гостинички под островерхими крышами, прокат лыжного инвентаря, буфеты с нехитрыми обедами и пивом (виски, ромом, лимончелло, ненужное вычеркнуть). Возникает целый агломерат предприятий по предоставлению наслаждений, раскинувшийся на горных склонах, куда стремятся тысячи отравленных адреналином путешественников, которые приучают отпрысков к малым дозам зелья уже с детства, и длинные цепи разноцветных головастиков неторопливо перемещаются по голубым трассам, мешая чайникам представлять себя настоящими горнолыжными мужами.
Все, ты в капкане. Закрывая глаза, как наяву видишь ленту трассы, золотую в восходящем солнце и молочно-белую в тени. Воздух искрится мириадами ледяных иголочек, утренний вельвет подчеркивает строгую ухоженность рельефа, белоснежные вершины устремлены в безоблачную синь неба. На лицах написана строгая решимость, с трудом маскирующая детский восторг. У подъемников толчея, разноязыкий гомон и нестерпимо яркие одежды. Затертое ретро из динамиков, дядьки с утренней сигаретой и тетеньки, что-то разглядывающие в мобильниках.
Ты понимаешь, что уже не можешь обойтись без всего этого. Приятный отдых перерастает в нечто большее, требующее системного внимания и подробной проработки всех организационных моментов будущей поездки, без которой уже и не обойдешься.
Итак, о Фолгарии мы с женой узнали, как всегда, из Интернета, где большой энтузиаст горных лыж Роман Костров на своем сайте выложил несколько видеосюжетов о данном курорте с положительными отзывами. Оказалось, что эти склоны находятся всего в ста километрах от Вероны на север и соответственно, были предприняты попытки купить туда дешевые билеты, но S7 за полгода ценами нас не порадовал, и тогда был взят недорогой предновогодний перелет до Мюнхена и обратно, с надеждой посетить заодно и рождественскую столицу Баварии. В Мюнхене была запланирована ночевка, потом – машина напрокат и переезд через Австрию в Италию и напрямую до Фолгарии. Там – встреча Нового года, шесть дней каталки с одновременным осмотром Тренто, Роверето и местных достопримечательностей. Затем обратный путь до Мюнхена, ночевка там и возвращение в Москву. Гостиницы, прокат машины и лыжного инвентаря были забронированы заранее по Интернету. Забегая вперед, скажу, что поездка на машине оказалась недешевой и хлопотной, и по деньгам лучше было бы лететь все-таки напрямую до Вероны. Еще один момент – напрягало полнейшее отсутствие снега в Трентино в то время. Весь конец ноября – декабрь я с надеждой мониторил веб-камеры курорта, благо их там в изобилии, на предмет снежного покрова. Камеры показывали мне зеленые елки, рыжие пыльные склоны и скалистые вершины, издевательски покрытые сияющим снегом. Прогнозы снега не обещали вовсе, и это оказалось правдой, снегопады прошли там потом, только в конце января. Но это не стало препятствием для организаторов, и в конце декабря, когда ночные температуры перешли в минус, заработали многочисленные снеговые пушки, и в неделю склоны Фолгарии преобразились: появились ухоженные снежные трассы, заработали подъемники и повезли наверх первых катальщиков. Все, можно выдохнуть: без снега, хоть и искусственного, не останемся.
Ну, обо всем по порядку.
Зеленый огурец S7 гладко домчал нас до Мюнхена, привычно напоив по пути томатным соком и оглушив ревом маленьких пассажиров на снижении. Погранконтроль в аэропорту особо не заморачивался, открыв для прибывших не-ЕС пассажиров только два окна, к которым надолго прилипли граждане Турции, безуспешно пытавшихся пройти контроль, размахивавших паспортами и стучавших в стекло, отделявшее зал от зоны прилета, где прибывшие их встречать родственники жестами давали им какие-то инструкции. При этом время от времени одиночные турки отделялись от группы и с отрешенным видом двигались в непонятном направлении, а офицеры погранконтроля вежливо возвращали их назад к окну. Наш борт проходил контроль около часа, первые двадцать минут мы были зрителями турецкого перфоманса, после которого страдальцев увели, и наконец-то очередь дошла до нас. Дорвавшись до уже давно крутившегося на конвейере багажа, мы бодрым полугалопом помчались на остановку электрички. Неожиданно для Германии в автомате покупки билетов оказался английский язык, билеты мы купили без приключений и уже через десять минут в вагоне я напряженно всматривался в схему движения состава, чтобы не пропустить нашу остановку. Сидящий напротив дядька приветливо улыбнулся, поймав наши взгляды, закулеманная по глаза арабка что-то жевала, роняя крошки, электричка тихо и быстро пошла в Мюнхен. После перелета и сутолоки аэропорта жизнь определенно налаживалась.
Еще при планировании поездки было решено забронировать гостиницу в Мюнхене недалеко от ж/д вокзала, а основные чемоданы оставить там же в камере хранения. И как оказалось, это было очень кстати, потому что идти до гостиницы пришлось минут двадцать, вот я бы пер чемоданы в такую даль! Мюнхенский главный железнодорожный вокзал оказался шумным, суетливым и, что особенно не типично для немцев, бестолковым. Вокзальная навигация оставляет желать лучшего: стрелки могут завести вас совсем не туда, куда вы хотите, кричащая реклама забивает собой пространство, электрички находятся под дальними поездами, где-то там еще притулилось метро, которое зачастую пересекается с электричками. Неожиданно много бродяг, бухающих прямо у входных дверей, много непонятного назначения темных личностей с бегающими глазками. Разыскав на первом этаже зальчик с автоматическими камерами хранения большого размера, мы всыпали шесть евро в щелочку и, засунув внутрь два наших чемодана, обрели коротенький ключик от камеры. Все, можно было винтить в гостиницу.
По дороге от вокзала к гостинице мы наблюдали сплошные вывески магазинов на арабском, с неловко нарисованными на них баклажанами, кальянами, кусками пиццы и дымящимися котлами с похлебкой. В попутном направлении и навстречу нам двигались темные восточные мужчины в кожанах и высоких кроссовках, женщины были замотаны в арабские одеяния, некоторые, как в жестких эмиратах, выставили на свет только черные оливковые глаза, мерцавшие сквозь плотные покровы. Ау, немцы, вы где? Мальчик, что это за город? Такое я видел только в Брюсселе несколько лет назад, правда, тоже в районе железнодорожного вокзала. На всех перекрестках ошивалась арабская молодежь, громко бакланившая между собой, в подземных переходах она же кучковалась на углах и бесцеремонно разглядывала проходящих. Растолстевшие мамы плыли по тротуарам, ведя за руку ковырявших в носу детей, увешанные золотыми цацками мужики вальяжно покуривали у входов в ресторанчики. Потом вдруг в один момент все многочисленные арабы пропали с улиц, тротуары стали чище, стали появляться бледнолицые вперемежку с неграми и южноазиатами, по современным меркам это были коренные жители. Арабские кварталы закончились, мы миновали какую-то хирургическую клинику и прибыли в свою гостиницу. Нас встретили русские с украинцами, приезжающие – отъезжающие на ресепшене. Заселившись, мы бегом, поскольку уже смеркалось, отправились в центр города.
Рождественский Мюнхен оказался иллюзией. Не было ярмарок, не было пряничных домиков под заснеженной крышей, на улицах не продавали глинтвейн и леденцы на палочке, никто не ходил по улицам в деревянных башмаках и не курил глиняных трубок. Перед нашими взорами предстал будничный усталый город, с немецкой педантичностью разлинеенный на кварталы домов-новоделов, восстановленных после войны под старину, с шикарными магазинами на первых этажах и рядами одинаковых окон на верхних. Снега не было, но воздух был наполнен стеклянным зимним холодом. Пройдя к Мариен-плац, мы увидели нереально огромную елку, увешанную миллионом желтых лампочек. Она тесно прижималась к знаменитой колокольне с механическими фигурками, на которой каждый час колокола выбивали мелодию позывных «Радио Свобода». Туристы темными тенями бесцельно бродили по площади, на которой внавалку лежали запчасти то ли для сцены, то ли для ярмарочных палаток. По периметру площади у темных фасадов огоньками мелькали немногочисленные киоски с туристическим набором, было промозгло и неуютно.
Мы решили двинуть в более комфортный объект из числа обязательных к просмотру, а именно в «Хофбройхаус». Пивная не обманула в ожиданиях, с момента прихода охватив нас криком, суетой, многолюдством, фирменными деревянными столами и скамьями, баварским оркестром и конечно же, пивом, самым лучшим в мире, и докажите мне, что я не прав. Сколько полных литровых кружек может уместиться в руках официантки за один раз? Почему все непрерывно кричат и громко разговаривают, но никогда не бывает конфликтов? Почему пивная всегда, в любое время заполнена народом? Почему огромные соленые крендели, «претцели», указаны в меню, но купить их можно только у одной, специальной продавщицы? Почему немцы, налившись ярким пенным янтарем, начинают громко петь и дружно раскачиваться? Почему одного пива мало и нужно дернуть еще немного шнапса? Почему маленький мальчик, сидя в коляске, безмятежно спит, несмотря на нестихающий гул сотен голосов? На эти вопросы, наверное, у каждого будет свой собственный ответ. Но один ответ универсален: это – Хофбройхаус. Недаром в борьбе с историей фашизма эту пивную немцы снесли подчистую, но потом, поняв, что вместе с водой выплеснули и ребенка, восстановили один в один, вместе с интерьерами и мебелью, и были правы. Второго такого места не найти, это одно из самых сильных моих впечатлений от Германии вообще.
Пошатавшись немного по людным улицам, мы вернулись в гостиницу, завтра нам предстоял переезд через три страны.
