Autobus » 10 апр 2011, 03:11
День 21. Алеппо, часть 2.
Прямо напротив нашей пещерообразной богодельни, распологалась колоритная, местная едальня, откуда разносился манящий запах по всей округе и в больших чанах, тушилось и булькало вкусное варево.
Там всегда есть возможность посмтреть воочию на содержание чанов, спросить – «а что это там у вас плавает?»
Второй день подрят мы смелой поступью направлялись туда.
Едальни на Ближнем Востоке, устроены по иному принципу, все варочное производство вынесено наружу, дабы каждый проходящий мимо, смог увидеть, почувствовать и соблазниться, а обеденный зал со столами находится вглубине.
Сирийские кулинарные традиции пришлись нам по вкусу - рацион очень близок к славяскому, острых специй не много.
Печень тушеная с баклажанами, фарш с овощами, куриный бульон, крупа, очень похожая на нашу гречку, рис, лепешки, маринованные овощи – вот такой он, сирийский полдник.
Улицы Алеппо сегодня обильно обсыпаны торговцами всех мастей, западные ворота в старый город, почти не различимы в плотном потоке людей и торговых палаток.
Первые 150 метров базара отданы под торговлю хоз-быт товарами, грабельки нам вроде не нужны, просачиваемся сковзь толпу дальше.
Затем идут ряды с продовольствием, мы с Майей надолго прилепаем к лавкам с травками, специями, чаем и кофе, продолжительно, что-то нюхаем, выбираем, покупаем. Леха буркнув – «в общем, с вами все понятно..» оторвался вперед.
Кофе в Сирии, как и в Иордании, это просто сказка для ценителя смуглых, терпких и ароматных зерен.
Лавочник обставлен мешками с кофейными зернами разных сортов и степени обжарки, по желанию клиента он смешает нужные зерна в правильных пропорциях, мелко помолит в комбайне на ваших глазах, красиво упакует в плотный кофейный мешочек и пожалеет приятного распития.
Я налегал на терпкий «турецкий» кофе, зерна сильной обжарки смешиваются с семенами (плодами) кардомона и гомогенизируются комбайном, дурманящий аромат которого проникает даже через упаковку.
А какой незабываемый момент, когда опускаешь руки по локти в мешок с зернами и борешься с желание занырнуться туда с головой, чем вызываешь смех и улыбку торговцев.
Им этого не понять, на нашей земле, 100гр пачка обычных, многократно перекупленных и не самых свежих кофейных зерен стоит столько же, сколько здесь киллограм душистого, ароматного и свежемолотого кофе. Далее идут парфюмерные ряды, и здесь нам предстояло залипнуть на часы.
В Алеппо варят оливковое мыло, веками, в огромных количествах и почти все кому не лень, на улицах города несметное количество сего продукта продается по абсолютно разным ценам, разобраться в этих тонкостях мыловарения, попробовали мы.
Колличество сортов также огромно, но сами сирийцы настаивают, что знатное мыло, только в больших брикетах, как и сотни лет назад.
Такой брусок мыла тянет грамм на 400-500, внешне очень похож на кусковое советское хозяйственное мыло, но мутно-болотного цвета, и оно, как хороший коньяк, чем страше, тем дороже.
Цена, на внешне почти неразличимые куски может отличаться в 2-3 раза, мыло, старея, выцветает снаружи, оставась насыщенно мутно-зеленым внутри, для демонстрации продукта лицом, торговец разрезает кусок по центру.
Выдавленный штамп сбоку, свидетельствует, что это мыло из Алеппо. Вот такие примудрости.
Дабы не попасть впросак, тк теоритические знания в области мыловарения большой практической значимости не взымели, решили купить разный товар, в разных местах, и новое и старое как капитанский ром, и в красивых картонных коробках и в полиэтиленовых обертках.
Далее вглубь, торогвля представлена одеждой, сувенирами, многочисленными ювелирными лавками.
От прилавков с красивыми, пестрыми восточными шарфиками, Майю удалось оторвать не сразу, с 6 шарфами в руках и блаженной улыбкой, сбылась мечта, так много шарфов и все мои.
Сирийские шкатулки, с красивым восточным орнаментом, такие привлекательные, но очень большой шанс купить впаренную подделку, по ацкой цене, что мы благополучно и сделали. Позже, уже в Дамаске, совместно разобрались, с Лехой провели рейд длиною в 2 дня и купили еще по паре, но уже настоящие, ручной работы.
Потом были еще ряды безконечного восточного базара, запахи, цвета и краски.
На цитадель не осталось ни сил, ни желания, звезды выстроились в ряд, нужно ехать дальше, призрачная Пальмира, затерянная, где то в пустыне, манила нас все сильней.
Для этого предстоит вернуться в Хомс, пересесть на автобус до Пальмиры (Тадмор), весь путь обошелся нам в 900 фунтов на троих и занял часа 4.5 – 5.
Автобус останавливается на трассе, напротив автовокзала, не заежая в город, здесь благоразумно берем такси до центра.
Населенный пункт, в окресносятях которого, находятся развалины некогда величественной Пальмиры, называется Тадмор, в центр оного мы и направлялись.
Назвать городом это можно с трудом, скорее урбанизированной деревней, живущей в основном туризмом и сопряженными с этим явлением бизнесом. Темнело, когда мы отсыкали подходящий номер в недорогой гостинице, расположенной на втором этаже жилого здания, за 1200 фунтов. Предприниматели держат здесь приличный ценник, место 100% туристическое, выбор ограничен, и деваться утомленному путнику некуда.
С провиантом в поселке тоже не все впорядке, отсутствие должного спроса, предприниматели слегкостью компенсируют безумными надбавками, запеченная на гриле курица, например, здесь стоит ровно в 2 раза дороже, чем в Алеппо.
Надяесь, что завтра утром мир обновиться и расцветет, забавные торговцы сьестным, бурным потоком выльются на улици, сбросят цены и воцарит гормония, отправляемся спать.
День 22. Пальмира.
Мир не изменился утром, здесь по прежнему нет ощущения восточного города, с присущим ему базарами, лавками и изобилием товаров, лишь скудные лубочные «бутики» с барахлом и «типа антиквариатом» по космическим ценам.
Поплутав часок по закаулкам, отыскали торговца фруктами и кебабную, напротив, здесь нам суждено было питаться на протяжении всего пребывания. Колоритный батяня варганил сочные кебабы из куриного / бараньего фарша с помидорами и зеленью, почивал нас чайком и почему то радовался каждый раз нашему визиту.
В Сирии, сей продукт, доступен массам в транскрипции «шиш-кабаб», мы несколько упростили звучание, сформировав простое и понятное – шишка. Позавтракав, находим туристический офис / визитор-центр, где получаем краткую и полезную информацию от сотрудника, какие обьекты бесплатны к посещению, а какие нет (взимается такса на входе), узнали про ежедневные туры к дальним обьектам / гробницам комплекса, получили карты местности и русскоязычный путеводитель по Сирии.
В момент нашего посещения Пальмиры, символическая оплата требуется только для входа в храм Бела и амфитиатор / театр, остальные достопримечательности комплекса к осмотру доступны бездозмезно, хотя сооружение каменной стены по периметру восстановленных развалин идет неумолимо и не далек тот час, когда Палмира станет платным обьектом.
Начали осмотр с храма Бела, находящийся прямо напротив тур офиса, представляющий собой наверно, единственное цельное строение древнего города, дошедшее до наших дней, все остальные, единым целым назвать сложно.
Что же такое Пальмира, еще один древний оазис в пустыне на пересечении древних торговых путей или что-то большее?
Глядя на величественные руины, как будто замороженные во времени, ступая на повсеместно разбросанную каменную крошку от неумолимо разрушаюшихся алибастровых колон, думается о чем то большем, нежели просто торговый город.
Сирия – «колыбель древних цивилизаций», в ее истории нет места простым вещам.
Позволю себе вольное цитирование Кира Булычева, лучшего описания Пальмиры я пока не встретил, и как многие памятники древности, Пальмиру следует исследовать без отрыва от ее исторического контекста.
«Пальмира, этот город родился задолго до нашей эры, расцвет его пришёлся на времена апогея Римской империи, а конец.. Этот город не умирал, не хирел в течение многих веков, как его соседи. Он погиб в 272 году в одну ночь. Оазис в ста пятидесяти километрах от современного Дамаска, на перекрёстке нескольких караванных дорог, был задолго до нашей эры населён арабскими племенами.
Там стоял небольшой город Тадмор.
В городе было несколько караван-сараев, базар, храм бога Бела и две-три сотни глинобитных каменных домов.
В оазисе было много воды. Город мог прокормить и, главное, напоить десятки тысяч людей. И потому он рос и богател. Здесь скрещивались пути не только с юга, из Саудовской Аравии и Египта, но и пути Запад — Восток.
Шел исторический процесс покорения Востока Римской империей, Сирия становилась самой богатой из римских провинций. Арабы, евреи, арамейцы, набатеи, персы, армяне, египтяне, римляне, греки населяли её города и деревни. Антиохия, столица провинции, насчитывала больше жителей, чем Дамаск или Бейрут сегодня.
Крупных городов было там вдвое больше, чем теперь, в одном только городе Апамее, от которого осталась груда почти неисследованных развалин, по подсчётам археологов, обитало около полумиллиона человек. Археолог Лоуренс, насчитал сто двадцать мёртвых городов в радиусе тридцати километров от современного Алеппо.
В Пальмире строились громадные храмы, театры, ристалища, бани, дворцы; римские моды проникали в город и детям давали римские имена. Но главным храмом города всё равно оставался храм Бела, местного, не римского божества, а дети вместе с римским получали своё, арабское имя.
И, пожалуй, самым роскошным и величественным местом города был не форум, как в римских городах, не акрополь, а базар. Он был велик, обнесён колоннадами, и лавки его были похожи на дворцы.
Театр города, сохранившийся и сейчас, был не хуже крупнейших театров античного мира. А храм Бела, с центральным залом площадью в двести квадратных метров, уступал разве только храму Юпитера в Гелиополисе.
И уже тогда слово "Пальмира" стало символом красоты и совершенства. Город гордился своей красотой, славой, богатством и, признавая власть Рима, почитал его скорее союзником, чем властелином. Римляне, здесь на Востоке, избрали политику, которая оправдывала себя в течение многих десятилетий - они не стали полностью лишать самостоятельности ранее независимые царства и княжества и оставили на престолах местные династии, поклявшиеся в верности Риму.
Иудея, управляемая династией Ирода, набатейская Петра, города Декаполиса в южной Сирии и царство Пальмира стали буферными государствами, они должны были платить дань Риму и охранять караванные пути. За это в кошелях их правителей оставались доходы от посреднической торговли.
В случае же неповиновения римские легионы вторгались в царство и доказывали своё право на власть над всем миром. Но не только Рим жадно смотрел в сторону богатой и преуспевающей Сирии, соседняя Персия имела схожие взгляды.
В 260 году персидский царь Шаппур I захватил в плен римского императора Валериана, разгромил его легионы и оккупировал большую часть Римской Сирии. Персидские войска подходили к самым стенам Пальмиры. Римляне обратились к пальмирскому властителю царю Оденату с мольбой о помощи. Верный слову Оденат собрал пальмирскую армию, выступил против персов, разгромил их и гнал до самых ворот персидской столицы Ктесифона. Оправившись от разгрома, персы вновь выступили против римлян, и решающая роль в победах римских войск опять принадлежала пальмирской армии. В благодарность новый римский император провозгласил Одената вице-императором Востока, вторым человеком в Римской империи.
Благодарность была вынужденной. Римляне опасались, что покинь их пальмирская армия — они потеряют свои владения в Азии, что означало и гибель всей империи. Единственной их надеждой в те годы были лучники и всадники пальмирского оазиса.
Император Галлиен пошёл даже на то, что признал за Оденатом право называться не царём, а императором и сделал его равным себе. Кроме того, Оденат был объявлен командующим всеми римскими легионами в Азии.
С этого дня Оденат получил полную власть над Сирией, Аравией и даже Арменией. Пальмира стала первым городом в Азии, столицей Ближнего Востока.
Однако дружба с римлянами была недолговечной. Рим понимал, какую опасность таит в себе признание равного себе властителя Азии; с каждым годом рос авторитет арабского императора, росло и его могущество.
Рим решается на подлость, в 266 году Оденат и его старший сын были приглашены в Эмессу и там предательски убиты. Казалось бы, опасность устранена, младший сын Одената ещё мальчик, Пальмире придётся смириться с низведением в ранг второстепенного княжества.
Но римляне не учли одного обстоятельства, Зенобия, вдова Одената, у которой было и арабское имя Зейнаб, оказалась не только красавицей, но и одной из самых умных и энергичных женщин древности. Она возвела на престол младшего сына и объявила себя царицей Востока, Пальмирские военачальники присягнули на верность прекрасной царице, на её сторону перешла армия, римские гарнизоны бежали из сирийских городов. Пальмирская армия шла мстить за предательски убитого царя.
Три года продолжалась борьба маленького оазиса со всей громадной военной машиной Римской империи. Зенобия во главе своих войск завоевала всю Сирию и Палестину, покорила Египет и почти всю Малую Азию.
В 270 году римские гарнизоны отступили в район современной Анкары. Сын Зенобии был коронован царём Египта, и до наших дней дошли его монеты, которые отличались от римских — на них не было профиля императора.
Но как ни была отважна Зенобия, исход войны был предопределён - во все времена исход войн решала, в конце-концов экономика, а не отвага военачальников. Пальмирский оазис не мог обеспечить большую армию всем необходимым для долгой войны, после нескольких битв армия Зенобии была разбита, пала и Пальмира.
Гордая арабская царица бежала в пустыню, после долгой погони римляне всё-таки схватили её, и когда император Аврелиан вернулся в Рим, то её, закованную в золотые цепи, провели перед колесницей императора во время триумфа.
Но перед тем, как этот триумф произошёл, Аврелиан ещё раз побывал в Пальмире, не успели его войска, увозившие пленную царицу, дойти до берега, как римлян настигло сообщение, что Пальмира восстала. Сторонники царицы снова захватили там власть, Аврелиан вернулся в город, во второй раз взял его, сровнял с землёй городские стены, разрушил часть храмов и полностью разграбил столицу оазиса.
Все сокровища храма Бела вывезли в Рим, и там был воздвигнут храм Юпитера, куда и передали эти сокровища. Пальмира, дома и храмы которой были разрушены, жители или перебиты или уведены в рабство, в одну ночь опустела.
Но у римлян не было взрывчатки и потому им пришлось оставить нетронутыми большие храмы, театры, базар, триумфальные арки и колоннады… К Пальмире никогда уже никогда не вернулось былое величие.
Но за тысячу семьсот сорок лет, прошедших с того времени, она не изменилась. Сухой воздух пустыни сохранил её почти такой же, как в тот день, когда последний римский легионер покинул её развалины.
Имя этого города, куда так и не возвратились жители, осталось синонимом красоты и совершенства, и человек, попавший туда сегодня, вступив на камни мёртвых мостовых, навсегда остаётся в плену прекрасного видения посреди сирийской пустыни».
Скажу честно, Египетские прелести, Петра, замки – вполне ожидаемые явления, мы как то так их себе и представляли, благодаря возможно популярности, частом упоминании и доступности в СМИ, Пальмира же, была чем-то загадочным, неизведанным, и тянуло туда в разы сильнее.
Но, тем не менее, из запланированных 2-х полных дней в Пальмире, мы проведем только один, возможно сказалось эмоциональное пресыщение, некоторая усталость от древности и истории вцелом, шла 4-ая неделя нашего путешествия.
Сегодня вечером мы скажем – «хватит!», дабы не получить интоксикацию, отвращение, вязкость мышления и окончательную потерю остроты восприятия окружающего мира, что явялется опасным и коварным осложнением, способным перечеркнуть не только весь бесценный опыт путешествия, но и наложить стойкий отпечаток на последующие.
На карте нашего форватера по Сирии значились еще несколько интересных мест, но туда мы не поедим, было решено вернуться в Сирию еще раз, вернуться на долго, методично, чутко и внимательно исследовать эту прекрасную и загадочную страну, вернуться, когда море в Латакии будет теплым и ласковым, когда бурные потоки воды оживят старинные нории в Хаме и мы будем засыпать под их средневековую музыку.
Решено, а пока солнце выжигает сирийскую пустыню, истребляя запасы нашей питьевой воды, делая блуждание по городу-призраку не самым легким испытанием.
Для посещения храма Бела требуется уплатить невысокую таксу на входе. Существует мнение, что это святилище было одно из первых грандиозных построек в Пальмире, являясь местным верховным божеством – повелитель неба, грома и молнии, почитание культа Бела уходит в далекое прошлое.
Сидя в тенечке, в вырубленной в камне нише, предназначавшейся, судя по всему, для идола почитаемого здесь божества, озираясь вокруг и читая выдержки из ЛП, о том, как храм выглядел в далеком прошлом, сложно себе все это представить.
На сегодняшний момент в храме неплохо сохранились только внешние стены и пара больших прямоугольных ниш, одну из которых заняли мы, в надежде немного остыть, но когда то, этот огромный зал храма (около 200 м.кв) был покрыт каменной кровлей, по периметру обнесен громадной колоннадой, обрамлен золотом и статуями божества.
Здесь часто встречаются орнаменты с тематикой виноградной лозы и «лаврового» листа, сложно-опознаваемые религиозные образы, тонкая декоративная резьба, в разной степени сохранности.
На выходе из храма сталкиваемся с группой разноцветных сирийских школьников, прибывших на экскурсию.
Ноги выводят нас на «колонадную улицу», проходим через «Монументальную Арку» - наиболее привлекательной и опознаваемой части Пальмиры, но даже здесь встречаем лишь небольшую группу туристов, стремительно пофотографировавшись на фоне, и, не пройдя даже 200 метров по фасаду, они прыгают в поджидавший их автобус и растворяются в песчаной пыли.
Мы остались наедине с Пальмирой, ни торговцев, ни машин; первые метров 500, до амфитеатра, еще встречались единичные местные жители, а далее лишь мы и пара исследователей-натуралистов на пути, и все.
Стоим в центре, некогда процветавшего города, колоннада, от храма Бела до Арки почти полностью стерта временем, но великолепно сохранившаяся Арка c коллонадным фасадом, берущим начало от нее, несмотря на существенные разрушения, дают четкое представление, как выглядел город в далеком прошлом, когда по этим улицам ходили караваны и весь центр представлял собой огромный базар.
По обеим сторонам от главной улицы пролегают древние каменные акведуки – цепь из камней правильной формы, с округлым отвестием внутри. Чем дальше мы отходили от центра, тем меньше гармонии и сохранности детализируем в окружающей нас каменной красоте.
Амфитеатр, находящийся на центральной улице, хорошо отреставрирован, благодаря, возможно своим небольшим размерам, работы ведутся и по сей день. Рабочие используют современные строительные смеси, но это не так явно бросается в глаза, как в Египте, например, древние камни вполне гармночино соседствуют с бетонной кладкой, подобранной по цвету.
Строители любезно пополнили наши запасы питьевой воды, она была теплой и с характерным запахом железа, но они же ее пьют, значит, и мы сможем, ведь других источников живительной влаги в округе нет, а резервы тают на глазах.
Внутрь амфитеатра пошла одна Майя, мы же с Лехой томно плавились на камнях, уж слишком он лубочный, после всех реставраций.
После амфитеатра хаотичность и уныние разбросанных всюду каменных блоков, нарастает в геометрической прогрессии, колоннадная улица уже едва различима, экскавация здесь практически не ведется. В некоторых местах города, из-под земли видны лишь верхние части пилонов, все основное погребено под тоннами песка.
Благодаря природе-матушке, которая аккуратно запуржила / законсервировала Пальмиру песком на века, не позволив солнцу и ветрам разрушить хрупкий камень, мы и имеем возможность сегодня лицизреть этот 2-х тысячелетений город.
Согласен с утверждением, что здесь с интересом можно лазить неделю, находя древние надписи на камнях, изучать выгравированные орнаменты и узоры, рисунки религиозного толка почти 2 тысячелетней давности, здесь непаханое поле для исследователей и интересующихся, здесь копать и копать еще поколениям после нас, но нужно торопиться, пока все не обнесено забором и не установлена режимность.
На сегодняшний день, мне кажется, любой желающий может с лопатой посетить развалины и увлечься экскавацией тщательно закопанной истории, не вызывая абсолютно никого интереса у окружающих.
Колоннадная улица вскоре закончилась, мы по скрытой от глаз лестнице забрались на верхний ярус Погребального Храма, откуда открывается красивая панорама города, с храмом Бела, где то вдали.
В небольшой долине слева, высятся высокие, многоуровневые каменные башни, правильной формы, с небольшими отверстиями на все стороны света, их там десятки, в разной степени сохранности.
К счастью, большая часть из них открыта для посещения, но самые знаковые плотно заперты на замок, открывающийся только в случае моторизованных, оплаченных в визитор-центре турах.
Эти, фортикационные, на первый взгляд сооружения, с окнами, по внешенму виду напоминающие бойницы, не что иное, как погребальные башни, в среднем, их строили высотой в 2-4 уровня.
Каждый уровень разделен на небольшие ложи / секции, куда помещали умершего, предварительно забальзамировав и положив в саркофаг, каменные ниши с небольшие вентиляционными отверстиями обеспечивали постоянную прохладную температуру в камерах, где тела быстро мумифицировались. Родственники усопшего платили за аренду ниши собственнику башни, и всем было хорошо от этого.
Мы побывали в нескольких, открытых для посещения погребальных башнях, протискаивась через узкие, покошенные проемы на верхние ярусы; насторожило огромное количество человеческих останков / костей, но кости черепа, встречены не были ни разу, что возможно подтверждает исторический факт – грабители гробниц уносили черепа, тк их можно было неплохо продать, видимо был спрос. Но кому и зачем..?
Кровля башни находится примерно на уровне 3-4 этажа современной многоэтажки, на ней, если абстрагироваться от предназначения сего сооружения, можно неплохо провести время, сделать фотоссеию Пальмиры, но стоит быть осторожным при спуске вниз, конструкция древняя и от нее сквозит ненадежностью.
Обнаружили несколько рукотворных пещер / склепов, что явялялось разновидностью погребальных конструкций, в которых строительство велось ни вверх, как в башнях, а вниз. Туда лезть желания не было, склепы выглядят мрачновато и фундаментально разрушены.
Вот такое древнее кладбище, долина мертвых, простирающаяся далеко за пределы видимости, хоронили здесь людей веками, пальмирецев, римлян, путников. Мы, скорее всего, побывали в рядовых башнях, ни остатков богатой инкрустации, ни резьбы по камню, только мрачные голые стены и грубые, плохо подобранные по размеру каменные блоки.
В противоположность им, встречаются семейные гробницы, сохранившие исторические артефакты и изначальный интерьер, но их, на всякий случай держат на замке и показывают за денежку.
По сей день, было раскопано / осовобождено от плена песка, около полусотни подобных погребальных башен, хаотично раскиданных на холмах. Мы поверели на слово, и пересчитывать, блуждая по сопкам не стали, ибо залипли бы тут на неделю.
В долине свободно разгуливают верблюды, без поводыря, одна беременная самка остановилась возле нас, легла землю, как то проятжно застоналаи и принялась кататься в пыли, чем вызвала у нас легкое недоумение, Майя, предположив, что верблюдиха не очень хорошо себя чувствует, поила ее с бутылочки, заливая воду животному в глотку.
Либо ей это не понравилось, либо она сразу же выздоровила и резво помчалась догонять семейство, которое отдалилось уже метров на 300.
А нас интересовала старая мусульманская крепость Калат ибн-Маан, возвышающаяся на холме вдали, движемся строго на нее, хотя имели представление, что там ничего интересного нет, но зуд в ладонях, от предвкушения сказочной панорамы Пальмиры с высоты птичьего полета, придавал нам движушей силы.
Просто чумовая панорама в лучах закатного солнца, город уже не кажется таким разрозненным и разрушенным, здесь четко прослеживаются линии застройки, расположение главных храмов относительно фасадной улицы.
Заметно, что руины города простираются далеко от центра – наиболее посещаемого места, гробницы усыпавшие холмы вокргу, как сторожевые башни желтеют в закате, удлиняются тени, какой-то совершенно лунный ланшафт долины, с аккуратными лунками и разбросанными одиночными каменными глыбами, как будто останкками метеоритов, и призрачная Пальмира вдали.
Просто нереальная картина. Мы сидели на каменном парапете, перед входом в крепость, скинув ноги вниз, над пропастью, без устали лицизрея панораму.
Думается, люди из ЮНЕСКО, прежде чем внести Пальмиру в фонд всемирного наследия, тоже залипли тут на часок.
В крепость даже не сунулись, после всего увиденного и пережитого сегодня, совершенно нехотелось смазывать эмоциональный фон, посещением рутинной крепости.
Догорали сопки золотом, когда мы вступили на каменную тропу, в направлении деревни, встретили по птуи парочку европейцев, явно опаздывающие на закатную панораму Пальмиры.
По улицам Тадмора плелись уже затемно, бутики приветственно открыты, предлагая уникальное барахло, наивысшего качества, «наша» шиш-кабабочная еще открыта, ужинаем уже ставшим привычным для нас пищевым рационом. Леха, зачем то купил качан капусты и сожрал его целиком, промычав, что давно мечтал это сделать, хотя апельсины, грейпфруты и еще какие-то фрукты у нас были в изобилии.
Видать Пальмира на всех действует по-разному, подумали мы. Ничем не примечательный вечер, Леха на прикроватной тумбочке нашел записи туристов, оставленные в течении последний лет 10, на родных языках, там и иероглифы и вязь и латиница, но русского отмечено не было, ситуацию исправили, добавили в пост недостающий элемент.
Спим, завтра снова в путь.
wherever I may roam
