Поиск и покупка авиабилетов по заданному маршруту. Выбор самых низких цен на авиабилеты из всего возможного. Оплата российскими картами. Сложные маршруты с пересадками и прямые рейсы
Аренда жилья напрямую у хозяев с гарантией Система бронирования Суточно защищает ваши интересы и деньги как в России так и за границей: в Турции, Черногории, Израиле и тд. Хозяин получает оплату только после вашего заселения в объект недвижимости"
Оформление страхового полиса онлайн для поездок за границу и для шенгенской визы. Калькулятор стоимости страхового полиса. Страховки для малярийных стран, горных лыж и дайверов
Простой и удобный способ добраться из пункта А в пункт Б в незнакомом городе/стране. Трансфер из/в аэропорт, из/в отель, между городами. Оплата российскими картами
Отзывы туристов об отдыхе в России, Путешествие по России отзывы, Россия путешествие, Туры по России, Поездки по России отзывы, Путешествия по центральной части России Сибирь путешествие Алтай Байкал Астраханская область, рыбалка. Путешествие по Волге и по Золотому кольцу отзывы
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 13
Просят выложить прошлогоднюю поездку, собственно, выкладываю. Опять будет несколько частей, а потом можно будет выложить и Карелию-2005 ;)
Карелия-2007. День первый: 650 вёрст до Белого озера
Со времени первой моей поездки в Карелию прошло уже более двух лет, и вот, свершилось — я снова еду туда. На сей раз на своей машине — Ниве по прозвищу «Бензиновна», в компании еще пятерых человек на трёх подготовленных к бездорожью джипах: УАЗ «Буханка», просто УАЗ, и Ниссан-Террано на УАЗ-овских мостах.
В этот раз маршрут проложен в два раза продолжительнее: Валдай — Устюжна — Белозёрск — Вытегра — Андомская возвышенность — Мыс «Бесов Нос» с просмотром петроглифов — Пудож — Челмужи — «Осударева дорога» — Валдай (респ. Карелия) — Надвоицы — Кемь — Соловецкие острова с посещением Соловецкого монастыря и обратно по М18 в Валдай.
Осударева дорога — мистическая военная операция по переброске войск и флота от Белого моря к Ладоге. Предопределила победу России в Северной войне и обеспечило выход в Балтику и Европу. И если все слышали об «окне в Европу», то Осударева дорога это как раз инструмент которым Петр I прорубал это окно. 260 километров по болотам и лесам 5000 мужиков, согнанных с окрестностей, протащили волоком два фрегата за рекордные 8 дней.
И вот по этой так называемой «Осударевой дороге» мы и решили прокатиться.
Итак, день первый.
Погрузив в машины неисчислимое количесво барахла и канистр с топливом, рано утром стартовали из Валдая и уже буквально к двум часам дня пересекали границу Вологодской области. Как и в прошлый раз, поразились резкому изменению качества дороги в лучшую по сравнению с Новгородчиной сторону. Кстати, прямо там, на границе областей, начались некоторые проблемы с одной из машин.
По трассе Петербург — Вологда промчались мимо Череповецкого металлургического комбината, где, по некоторым сведениям, работает первый в мире фрезеровщик нетрадиционной сексуальной ориентации:
Соскочив с Вологодской трассы, взяли направление на старинный городок Белозёрск, и уже часам к шести вечера на ходу обозревали его кремль:
Фотографировали боевых коней на улицах города:
Дивились остаткам коммунизьма:
И покупали провиант в прикольном магазинчике:
На закате достигли паромной переправы через Волго-Балтийский канал, где я заснял эти чудные виды:
Пока ждали погрузки на паром, наблюдали прохождение сухогруза «Омский». «Газмяс!», тут же выкринул Вовус, увидев сию посудину:
Цена парома — ноль рублей, если переправляться по расписанию. Погрузились, поплыли:
На первую ночевку встали на берегу озера Белое не доезжая пары километров до села Липин Бор.
Место, надо сказать, нашли довольно-таки поганое и грязное, но было уже поздно, и на поиск нового места ночёвки могло уйти неизвестно сколько времени. Так что решили встать тут, на берегу такой вот красоты:
Встав лагерем, учинили плотный ужин (надо заметить, что с голоду за все 10 дней поездки мы не пухли, и то верно — три комфорки, куча посуды, мешок картошки, тонны консервов, так что с пизчей было все в порядке), выпили походные «100 грамм» (кавычки уместны), и легли спать.
Когда укладывались спать по машинам и палаткам (точнее, палатка была одна, в ней спали Вовус с Леной, остальные — по своим машинам), стоял мёртвый штиль, но ночью поднялся ветер, зашумели волны и, с непривычки первой ночи похода, народ довольно часто вскакивал, опасаясь прихода незванных гостей
Несмотря на ночные волнения, утром все были бодры и готовы к приключениям следующего дня...
День второй: Вытегра, Андомская гора, дорога на мыс «Бесов нос»
Проснумшись, сварганили себе скромный завтрак в виде чая и остатков вчерашней трапезы, подивились количеству грязи, прибитой к берегу озера ночным волнением, и двинулись дальше на Липин бор.
В посёлке имеется старая пристань, откуда открываются замечательные виды, и где мы не преминули сфотографироваться:
Кстати, посёлок (впоследствии все проезжаемые нами населённые пункты мы стали почему-то называть кишлаками), так вот, кишлак оказался чистым, аккуратным местом, повсюду песок и сосны, и, наверное, там было бы вполне неплохо жить.
Далее наш путь пролегал по совершенно шикарнейшей и абсолютно пустой трассе на Вытегру:
За прошедшие с моего последнего визита два года Вытегра совсем не изменилась — все тот же тихий провинциальный городишко типа Валдая, токмо поменьше. Разве что все отчетливее чувствуется приближение севера.
Впрочем нет, вру, вместо стихийного палаточного рынка появилось некое подобие рынка упорядоченного, в коем нас весьма порадовали вывески:
И вот, потрясшись час с небольшим по мерзкому грейдеру, мы с Кольком во второй, а остальные участники нашей экспедиции в первый раз, видим Онего:
Омыв свои сапоги в этом славном озере, когда-то называемом древними новгородцами морем, едем дальше на Андомскую возвышенность.
Два года после прошлой поездки все задавал себе вопрос, почему же грунт восьмидесятиметрового обрыва имеет такой грасный цвет? Оказывается, это открытые горизонты древних геологических эпох, а именно:
— швентойско-саргаевский горизонт (нерасчлененные подсинегорско-чудовские слои) ; — красновато- и лиловато-коричневые пески с пачкой переслаивания (8 м) голубовато-серых глин и песков в средней части (нижняя толща; 25 м); — переслаивание оранжево-красных и розовых песков и алевритов и красновато-коричневых и голубовато-серых глин с линзами и прослоями слабосцементированных песчаников, содержащих многочисленные остатки панцирных рыб (верхняя толща; 40 м); — семилукско-бурегский горизонт (нерасчлененные шелонско-бурегские слои) красные, желтовато- и розовато-серые слюдистые косослоистые пески с остатками двустворчатых моллюсков (60 м); — нижневоронежский подгоризонт (снежские слои); — светлые розовато-белые пески с прослоями голубовато-зеленых и красновато-коричневых глин (20 м).
Народ был просто потрясён открывающимися видами. Прямо на краю обрыва устраили обильную фотосессию и небольшой перекус. Сходили к памятнику погибшим в годы Великой отечественой войны.
Словно предвидя многочисленное зубоскальство на валдайском форуме, не удержался, и отметился в Онегу с высоты утёса:
На пути с Андомской горы один из участников нашей банды не выдержал открывшихся перед ним красот и немного тронулся рассудком. На ходу срывая с себя покровы Вовус бросился топиться (?) в ледяные воды Онеги:
Жалко парня...
Снова выехав на автобан Вытегра — Медвежьегорск, двинулись далее на север. По пути заехали в деревушку Саминский погост, где осмотрели памятники деревянного зодчества и деревянный же мост:
Еще во время пикника на Андомском утёсе у нас возникли разногласия, куда ехать дальше. По генеральному плану, составленному вашим покорным, ехать стоило прямиком на «Осудареву дорогу», но, в ходе долгих прений решили таки попробовать пробиться на культовое место всех путешественников, джиперов, туристов и просто землепроходимцев — мыс «Бесов нос».
Итак, сказано — сделано. Доехав до деревеньки Каршево, и узнав у местных текущее состояние дороги, стали пробивать знаменитые всем джиперам России 17 километров бездорожья.
По сравнению с началом лета 2005-го года дорога представляла собой просто «асфальт». Немного посидеть, конечно, все-таки пришлось, но «Бензиновна» вела себя крайне достойно:
Остальные экипажи пёрли тоже выше всяких похвал:
А мой штурман и вовсе проявил чудеса героизма, нацепив на себя модный костюмчег, бросился промерять броды:
В одном месте, по определению не проходимом для Нивы «стандарта» по причине боязни залить двигло, пришлось таки для подстраховки цеплять её на галстук:
Андрюха на своем УАЗ-е не сел вообще ни разу. Приятно работать! (с)
Помня по прошлой поездке, что дальше будет гораздо хуже, и свете того, что свет кончался, то есть, солнце стало клониться к закату, решили на полпути к мысу разбивать лагерь. Тут и приятное местечно нашлось само собой. Рядом несет свои воды река Чёрная, тут же сосновый лесок и удобная стоянка для четырёх автомобилей. Сам собой возник костёр, ведро с ухой, наполнились стаканы и началось самое замечательное в такого рода поездках — задушевные беседы у огня.
Еще никто не предполагал, что стоять лагерем на этом месте мы будем две ночи...
Утром все проснулись, быстро позавтракали. Надо заметить, что к третьему дню путешествия быт наш наладился, лагерь свёртывался — развертывался буквально за полчаса, всё делалось до автоматизма быстро: один копает яму для мусора, один пилит дрова, один чистит картошку, кто-то ставит палатку.
Собрали «военный совет». До мыса «Бесов нос» оставалось километров семь бездорожья, но, так как целью нашей экспедиции была «Осударева дорога», решили поберечь машины, и идти пешком смотреть «бесовы» петроглифы.
Машины оставили без присмотра, думали, никого народу не встретим, думали, как оказалось, зря — по пути встречали всяких местных дедушек с грибами, каких-то мажорных охотников, шароё... просто болтающихся по мысу туристов.
Итак, собственно, идем:
По пути срезаем неприлично большое количество подосиновиков, белых и складываем их на дорогу, дабы подобрать на обратном пути. Грибы все крепкие, червивых почти не встречается. К вечеру их набралось столько, что съесть мы их так и не смогли.
Последняя засада, из-за которой два года назад мы так и не доехали до «Бесова» — брод, через который сейчас какие-то джиперы проложили «мост»:
Кстати, всю дорогу шли, и поражались с Кольком, насколько в этот раз на трассе меньше воды по сравнению с нашим тогдашним «рубиловом», там, где в этот раз я на Ниве проходил влёт, тогда сидел УАЗ на 33-х колисах.
У моста обнаружилась табличка:
«Мы объезжали по болоту» — и действительно, справа прямо по болоту прошел, судя по следам, какой-то прототип (а может и не прототип, но уж больно колея у него узкая для УАЗ-а или еще чего крупного) на «боггерах» немерянного размера. Всю оставшуюся дорогу мы шли, и смотрели, где и как он шел. А шел он солидно, и по камням, и по дюнам, где и ногами-то тяжко. Обзавидовались. Наши вам респекты, незнакомые джиперы!
Хохмы ради хотели на обратном пути вырезать на табличке «Валдайцы прошли пешком, не замочив ботинок!», но что-то как-то не срослось
Километра за полтора до «Бесова» на высоченной горе стоят развалины деревни. Дома древние, но, судя по изоляторам для проводов, электричество тут когда-то было.
И вот мы идем, идем, и вдруг чу! Шум, гул, такое впечатление, что мы приближаемся к нашей родной трасе М10. Но нет, в просветах между деревьями показались... я, если честно, сначала глазам не поверил, метровые волны! Лес, мох, а в просветах волны!
Выбегаем из леса и... Нет слов, чтобы описать увиденное. Полное переполнение всех органов чувств и щенячий восторг.
Небольшая бухта, по краям — два каменных мыса, о которые с многометровыми фонтанами брызг бьются волны, сильнейший ветер, солнце, красный гранитный песок. Фантастика! Другая планета!
Вдоль берега многометровые песчаные дюны. Забираемся. Сверху пейзаж еще более впечатляющий. Второй раз в жизни жалею, что я не поэт или художник, словами увиденное передать нельзя, фотографии тоже не передают атмосферу места.
На дюнах произрастает беспрецедентное количество брусники:
Пройдя еще с километр вдоль песчаного пляжа, выходим на собственно знаменитый мыс «Бесов нос». Здесь окончательно глохнем от грохота разбивающихся волн.
Парни разбрелись по камням, то там, то тут слышны лишь крики «Вау!», «Ух ты!» и «Йопти!»
Увы, в этот раз из за сильного волнения не удалось нормально рассмотреть «Беса» и петроглифы — к кромке воды не подойти и на пару метров, снесет в Онегу, череп волной о камень, и прощай, мама.
Зато, походив в относительной тишине с подветренной стороны мыса, увидели эдакое:
Долго спорили о происхождении этого «жернова», к консенсусу так и не пришли.
На маяк лезть не решились — лестница разобрана, а по диагональным балкам лезть без страховки что-то я очкую.
Разделившись на две группы, долго бродили по камням и песку. Долго — это натурально часа два. Место настолько восхитительное, что уходить просто не хотелось. Песок! Камрады, какой там песок! Я объездил почти все моря Советского Союза, но нигде не видел <i>такого</i> песка! Набрав полные пригоршни этого песка, стал его изучать, тут меня и накатило коварной волной — обратно пришлось идти с мокрыми ногами, истирая ноги мозолями.
Вдруг от накативших чувств Андрюха бросился в воды Онеги:
В бушующие воды Онеги:
А вот дорога обратно в лагерь оказалась кхм... скажем так, тяжелой. Судя по карте и навигатору, от стоянки мы были в семи-восьми километрах, плюс пара-тройка в окрестностях мыса и по песчаной бухте, вот и намотали 20 км.
По пути наблюдали множество выползающих на дорогу греться ужей и гадюк. До чего премерзкое зрелище, всех аж передергивало. Идешь себе спокойно, вдруг под ногами змеюка, и тут у тебя как древний обезьяний атавистический рефлекс срабатывает — отпрыгивай, спасайся, укусит — не поможет ничто!
Километров за пять до лагеря стала чувствоваться усталость. Идем, волочим ноги, собираем грибы.
Дошли!
Решаем оставаться в этом месте на вторую ночь, ибо сил куда либо ехать уже ни у кого нет. Переодеваемся, сушимся, отдыхаем и начинаем подготовку к вечернему «банкету», посвященному пешему покорению «Бесова носа».
Сильный ветер задувает пламя газовой конфорки, поэтому в мягком грунте вырываем яму, и в ней жарим грибы:
На костре варится картошка и кипятится вода:
Ну а потом продолжение борьбы с канистрой спирта и ночные посиделки у костра:
День четвертый: городок Пудож, прощание с Онегой, река Выг
Ну что, путешествие продолжается, господа присяжные заседатели!
Как я уже говорил, ночью прошел дождь, и обратная дорога с «Бесова носа» слегка размокла, в виду этого ехать было несколько труднее, чем вчера.
Впрочем, все трудности проходимы, толком так никто и не посидел, и вот мы уже на мосту через речку близ Каршево. Хотели всем скопом заехать на мост, дабы сделать фото а-ля «прошлая поездка», но уже под весом двух машин мостик предательски затрещал, и нам пришлось экстренно его форсировать, обойдясь без памятного фото.
Все, мы снова на асфальте, едем в город-герой Пудож, заправлять керосин в баки и пищу в животы.
На въезде в город двое скучающих гаишников проводили нас странными взглядами, впрочем, останавливать колонну не стали, и на наши кивки ответили тем же.
Городишко всем парням понравился, хороший такой уютненький кишлачок. Что сразу бросилось в глаза, так это почти полное отсутствие иномарок. Заскочили в продмаг, закупили всякого, в частности я купил водки «Онежская» всяких сортов друзьям на сувениры (водку впрочем, увы, довезти не удалось, да и, если честно, наша получше ихней). На втором этаже некоего гастронома нашли неплохую кафешку, где первый раз за три дня поели сидя на стульях, за столом, хлебая жратву с человеческих тарелок.
Поемши и отдохнумши, по мерзкому разбитому асфальту двинули дальше на север. Километров через 100-120 в районе Челмужи выехали на косу и устроили прощание с Онегой. Теперь это сказочное озеро мы увидим через пять дней, да и то мельком, на обратном пути.
Покуда ехали, в буйну голову пришла мысль, что теперь для меня перегон 100 км. — это как в соседний с домом ларёк за пивом сгонять, если раньше на Ниве даже в Новгород съездить — геморрой, то опосля таких, как в этой поездке, перегонов — как два байта переслать.
В саму деревню к церкви заезжать не стали, ограничились лишь видами озера, и помчались дальше, к повороту на грейдер к «Осударевой дороге».
Ну разве можно подумать, что это снято на планете Земля?
Уже на последних километрах дороги, идущей вдоль Онеги, кто-то из парней сказал по рации, что что-то, мол, никаких джиперов до сих пор на пути не встречалось. И только мы это обсудили, как нам навстречу промчались два подготовленных джипа, все в наклейках и, что нехарактерно, с финскими номерами. Парни встретили нас салютом в виде отчаянного мигания фар, мы ответили тем же. После встречи на душе появилось приятное чувство причастности к какому-то братству, братству людей, колесящих по планете в поисках «куда бы еще залезть?»
В деревне Лобское свернули с асфальта. Дорога — неплохой грейдер, идущий либо по скалам, либо по еще каким сопкам, по сторонам болота:
В Данилово искали переправу через Выг, вместо переправы нашли памятный крест, установленный, как я понял, покопавшись в интернете, на месте уничтоженной старой церкви:
Переправа нашлась спустя пару километров, и представляла собой большой крепкий мост с традиционными для севера ледорезами:
А дальше все. Грейдер уходит в сторону, на восток, нам же строго на север, в самую глухомань.
Солнце клонилось к закату и мы решили разбить лагерь на берегу Выга, в наипреживописнейшем местечке:
Ну а дальше все как положено: битва всеми возможными способами с врагом — спиртом, поедание явств, пляски у костра, долгие ночные разговоры. Некоторые товарищи, не будем показывать пальцем, в пылу борьбы с врагом проснулися и попуталися, бегая по лесу в одних носках, утверждая, что проснулися в совершенно чужой машине
А наутро была биохимическая тоска и штурм бродов «Осударевой дороги»...
Итак, наступил пятый день bon voyage, и мы добрались до второй из трех наших целей — «Осударевой дороги».
Путь Петра Первого по лесам и болотам Карелии от села Нюхча до Повенца, названный «Осударевой дорогой», сыграл исключительную роль в военно-политической истории России и в судьбе стран Северной Европы. В результате стратегического перемещения войск русские в октябре 1702 года одержали первую впечатляющую победу над шведами, «на аккорд» взяв Нотебург на Ладоге, тем самым обеспечив России возврат берегов Невы и выход к балтийскому побережью.
«Известную тебе, Государь, по указу твоему, послал я для очистки дорожной и тое дорогу делаю от Нюхоцкой Волости и сделана до Ветренной горы 30 верст, – и далее, ...Государь, дорога и пристань и подводы и суды на Онеге готовы... Сего 5 августа 1702» – Это сообщение Михаила Щепотева и послужило сигналом для Петра Первого, решившегося на уникальную военно-стратегическую акцию.
Вероятно, к середине лета 1702 года не только противник, но и ближнее окружение царя, исключая Ф.А.Головина, А.Д.Меньшикова, а также урядников Преображенского полка М.И.Щепотева и И.К.Муханова не догадывались об истинных намерениях, связанных с организацией военно-транспортной операции по переброске войск и транспортировке посуху двух фрегатов от Белого моря к Онежскому озеру.
Выступив в роли военного проектировщика-геодезиста и дорожного инженера, Михаил Щепотев предлагает царю дерзкий план сухопутного транзита от Белого моря до Онежского озера. Коридор трассы Нюхча, Волостная – Повенец проходил по местности, практически незаселенной, что соответствовало «государеву замыслу». Азимутное направление маршрута также пришлось по душе Петру I, любителю «строгих першпектив».
Уже в первых числах июля 1702 года около пяти тысяч мужиков из Нюхчи, Сумского Посада, Кеми, Усть-Онежского погоста, Каргополя, Белоозера, Повенца царским именем сгоняются к местам работ. Вскоре к ним присоединились крестьяне Соловецкого монастыря, а также выговские общинники и «работный люд» волостей Выгозерского погоста. Народ прибывал на лошадях с подводами и волокушами, с рабочим инструментом – топорами, пилами и лопатами.
Облаченный неограниченным доверием, царский любимец Михаил Щепотев приступает к строительству «Осударевой дороги». Начался уникальный инженерно-строительный эксперимент по возведению волока по ранее непроходимым местам, где «...и елень не проходит беспечно». По наказу от 8 июня 1702 года сержант Преображенского полка получает право: «...в грязных местах, и на реках, и на речках, и на ручьях, и на всяких переправах, велеть расчистить... и во время проходу Великого Государя служилым людям нигде ни за какие остановки и препоны отнюдь не было».
Возведение мостовых переправ сдерживало ход строительства. Крестьяне Поморья и Заонежья с огромными жертвами прокладывали царский волок. От холодов, сырости, скученности, антисанитарии и недоедания у строителей возникали тяжелейшие эпидемии. Участь многих из обессиленных была предрешена.
Реально оценивая масштаб проекта по обустройству волока, Петр Первый вслед направляет с «Указом» поручика Преображенского полка Афанасия Головнина и адъютанта Семеновского полка Михайла Волкова. Статьи указа подтверждали М. Щепотеву полномочия помощников: «...присланы они... для того ж дорожного устройства, дабы Вам известным путем та дорога, которая явитца ближе и способнее, установлена». Решение царя оказать помощь в пробивке просеки оказалось как нельзя кстати. Вместе с поручиком и адъютантом к месту работ были направлены несколько рот гвардейцев.
Встав на «Осудареву дорогу» в ночь на 17 августа 1702 года в районе Вардегорского мыса, армейская группа Петра I уже 26 августа находилась в Повенце на Онежском озере и готовилась к водному походу на Ладогу. Сыграв единожды военно-стратегическую роль в истории России, трасса «Осударева дорога» с успехом выполнила свое геополитическое предназначение.
На самом деле, конечно, сама дорога, построенная Петром I, не сохранилась (впрочем, ближе к мысу Вардия остались некоторые следы ее существования), до нас дошла лишь дорога вдоль реги Выг до озера Выгозеро, далее вдоль Беломоро-Балтийского канала и далее в леса и болота до Белого моря.
Сейчас же мы едем по территории так называемой «Республики Выгореция».
За световой день прошли примерно 40 километров, от урочища Берёзовка мимо давно покинутых людьми Нижнего, Верхнего и просто Шелтопорогов, мимо урочища Тайгиницы, и далее до местечка Ворожгора.
Говнилина особо сильного не встретили, Нива-стандарт в принципе (кроме одного брода) везде шла. Единственное, что выматывало — бесконечные гати по болотам, сами болота неглубокие, но под водой наполовину сгнившие бревна, как скакали по ним машины — надо было видеть! Еще, конечно, доставали бесконечные камни, каменный триал просто какой-то, от активной рулежки руки уставали будь здоров.
Но зато какие там природы! Лесные озёра:
Ручьи:
Титанические валуны:
Впрочем, ехать было можно:
А иногда и нырять:
А потом плыть:
Случалось и сидеть:
На вид вроде мелко, но колёса беспомощно скользят в воде по бревнам, и всё, аллес капут:
Стописятмиллионов лет назад заброшенная деревня Ворожгора. Самое интересное, в этом доме обнаружились следы недавней ночевки охотников или джиперов:
По дороге несколько раз встречали всяких глухарей с тетеревами, край настолько дикий, что птице-зверье совершенно непуганное — сидит у дороги, и не улетает, хоть выходи из машины и бери руками.
Но самое веселое случилось уже после Ворожгоры — на горе вдруг стал ловить Мегафон!!! Представляете, глухомань, пердь, непуганные птицы, до ближайшего человека верст сто, и вдруг Мегафон!
Болота там — сама красота:
Пытались обвязать их тросами и увезти с собой:
А потом стемнело, мы сказали «нафик-нафик», стали лагерем прямо на дороге и повалились спать:
А на следующий день нас ждал посёлок Валдай республики Карелия...
Очередное утро... На шестой день утренние ритуалы довелись до автоматизма: поход в тайгу (при этом народ перекликается, кто в какую сторону ходил, и идет в противоположную), кофе-чай, скатка постелей, погрузка в машину канистр, баллонов и прочего шмурдяка, и далее в путь. На все про все — пол-часа, не больше.
Вот и сейчас, собрались и поехали.
Как оказалось, ночевали мы совсем недалеко от речушки, которую добрые бобры перегородили аккуратной, безупречной в инженерном смысле, плотиной, тем самым затопив березовую рощу:
Подивившись такому зрелищу, едем дальше, по бесконечным болотным гатям:
Даже не сколько едем, сколько плывем:
Или сидим:
(А! Фак! Вот где я, оказывается, бампер погнул!)
Надо рассказать, что на второй день одоления «Осударевой дороги» родилась еще одна «фраза поездки». Первая была Андрюхи Герасимова — «Приятно работать!». Ну, типа, — «Пить бушь?», — «Буду!», — «Приятно работать!» Вторая же фраза была «Что-то я очкую...» Произносилась мной и в рацию, и голосом перед каждым мало мальски серьезным препятствием. Да и вообще, обе фразы произносились всеми по сто раз в день по поводу и без.
А вокруг простираются бескрайние болота, в воздухе стоит дурманящий запах багульника, всюду клюквы и брусники величиной с кулак, и ни одного комара!
И вдруг резко, настолько резко, что никто ничего не успел сообразить, говнилин и болота кончаются, и мы выезжаем к нормальному, крепкому, широкому мосту через реку Вожма:
От такой резкой перемены характера дороги парни долго чешут репы:
А дальше буквально через сто метров мы увидели недопривод в лице старого жигулёнка, и поняли, что цивилизация близка, как никогда. И верно, через несколько километров мы уже мчались по отличному грейдеру в направлении поселка Валдай.
Да да, господа товарищи валдайцы, оказывается, в Сегежском районе Республики Карелия есть посёлок Валдай. Возник он в тридцатых годах прошлаго веку, во время строительства Беломоро-балтийского канала. Население — примерно пара тысяч человек. Основное занятие местного населения — лес и пьянство. Пьянство и лес, так точнее. Поселок реально беден. Впрочем, давайте дальше смотреть фотографии, всякие слова будут по ходу пьессы.
И вот мы на берегу Беломоро-балтийского канала. Впрочем, формально это озеро Выгозеро, входящее в гидросистему канала. На берегу сохранилась пристань, как сказали местные, буквально лет тридцать назад дорог до Валдая не было, и все снабжение, в тридцатых — зэками и пищей с керосинами, а после войны — просто пищей с керосинами, велось только во время навигации, баржами.
Первым делом валдайцы, в смысле, наши, новгородские валдайцы, что делают, как куда-либо приедут? Правильно, покупают съестные припасы! Вот и мы, первым делом спешились у какого-то гамазина, представлющего собой поставленный на козлы вагончик узкоколейки, закупили припас и стали распрашивать всякое у продавщицы. Продавщица, умничка девушка, рассказала всякое про Валдай, его жителей, про житье-бытье. Узнав, что мы ищем снять баньку с целью попариться, точнее, просто отмыть лесные коросты, тут же предложила свою, мол, мы с семьей и в воскресенье помоемся, а сегодня давайте вы.
От такого радушного приёма мы, признаюсь, слегка опешили. А потом и вовсе обалдели, когда эти замечательные люди таки стопили баню, пригласили нас к себе в свой дом, напоили чаем, всячески с нами возились и прочее. Представляете, толпа небритых мужиков (точнее, толпа небритых мужиков и одна небритая дама), взявшаяся невесть откуда с лесу... вы бы пустили эдакое к себе домой? Впрочем, ладно, не будем торопить события.
Договорившись о времени готовности бани, поехали осматривать посёлок. Едем, значит, себе едем, никого не трогаем, и вдруг я замечаю, что группа мужичков около обочины как-то странно на нас смотрит, собрался уж было ехать себе мимо, и тут Вовус как заорет — «Номера!!!» Елки-палки! 53-й регион! Тут же все выскакиваем из машин и здороваемся с мужиками. Владелец «Пассата» с нашими номерами оказался с Новгорода, в тутошнем Валдае по каким-то там своим делам. Завидев нас, тоже немало обрадовался, и в разговоре, что характерно и смешно, пытался нам впарить, что приехал сюда по той же дороге, что и мы
Распрощавшись с мужичком, выезжаем на центральную площадь посёлка:
На площади заходим в уютный продовольственный магазинчик и обратно закупаем всякое съестное (ну мы и жрать, ага). По ходу закупки выясняем у продавщицы, как у них в Валдае по поводу ГИБДД в частности и милиции вообще, на что получаем ответ, что, мол, есть у них один (!) милиционер, но он сейчас на рыбалке, так что, ребята, у нас можно все. На что мы все хором, не сговариваясь — «Приятно работать!»
Выезжаем на берег, устраиваем небольшой перекусон. Берег, надо заметить, являет собой сплошную как бы помойку топляка, свай, гнилых лодок, коряг и прочего бедлама. Видно по всему, что когда-то здесь массово сплавляли лес:
На выступающем в озеро мысу стоит портовый кран, повсюду кучи брёвен:
Далее поехали на местную АЗС. Еще перед поездкой я вычитал где-то в инете, что в сём славном посёлке просто так не заправишься, надо ехать в контору, выписывать там талоны, потом возвращаться на заправку, и по этим талонам заправляться. Читал, но как-то не верил. А тут вот оно как, и правда:
Захдим с Вовчиком в операторскую, вот она на снимке, сидит девушка, плавно перетекающая в тётеньку, но еще все-таки девушка, пред ней пульты от доисторических колонок, но ни кассы с деньгами, ничего подобного нет. Выясняется, что да, действительно, надо выписывать квитанции, и фишка вся в том, что сегодня суббота, директор конторы опять же на рыбалке (с тем ментом, не иначе), и фигвам, а не керосин, ребята. Задаю резонный вопрос — «А зачем, собственно, вы тут тогда сидите?», — «Для нада». Вот незадача. И тут меня прорывает, и я пускаю в ход все свое красноречие — «Девушка, милая, ну мы же сами тоже из Валдая, только другого, и людям надо помогать, и дай вам Бог здоровья, и всякое разное...» В конце концов страж ГСМ сдался, и милая мадам позвонила начальнику и уболтала его разрешить отпустить нам бензин за наличку, клятвенно пообещав ему оформить квитации задним числом.
Залив полные баки и канистры драгоценной жидкостью, едем дальше осматривать посёлок, благо до бани есть еще пара часов.
Впечатления, конечно, неоднозначные. Вроде сидит народ на лесе, но ни одного путнего сруба мы не видели, все вот такие вот бараки из щепочек и ДСП:
Из машин в основном, конечно, Нивы и УАЗики. Что удивительно, по обочинам у палисадников повсюду догнивают старые «Москвичи» и прочие «Запорожцы», видимо, металлолом сдавать тут не в почёте. Кстати, пока писал эту фразу, обратил внимание, что слова Нива и УАЗ не кавычу, а «Москвич» и «Запорожец» — наоборот, заключаю в кавычки. И самое интересное, имею мнение, что так и надо.
Народец живет тихо и размеренно, копошится во дворах, на нас посматривает, что на твоих москалей. Вот типичная улочка карельского Валдая:
Находившись вдоволь по посёлку, двинулись в баню. Оказалось, что мать той продавщицы, которая заманила нас к себе в баню, наша, новгородская, с Сольцов, приехала сюда черт знает когда, имея в голове романтическую любовь, за мужем, достраивать канал, да так тут и осела. Может это и объясняет, кстати, такой радушный приём.
Ну а потом, собственно, была баня, нет, не так — БАНЯ! В два захода, двумя группами. Ооооо... с каким наслажденим мы парились и смывали с себя недельную лесную липкую вонючую грязь... Как мы терлись мочалками, как мы упоительно окатывались водой, как мы сладострастно брились. Непередаваемый кайф! Выйдя на улицу отдышаться, я увидел эдакое:
Но увы, меня снова нае... обманули — никакие это не русалки!
После бани спрашиваю у хозяина, сколько должны-то? Он мнется. Надо заметить, мы заранее у местных испросили, сколько за баню берут, сказали, по полтинничку с рыла. Так вот, мужик мнется, 300 рублей за 6 человек давать, по нашим валдайским меркам, как-то неудобно. Сунул ему тыщщу под скатерть, короче.
Отмывшись и переодевшись (типично валдайская манера говорить, кстати — поемши, помывши), попимши чаю в доме хозяев, стали держать большой совет, куда нам ехать дальше? Но об этом в следующей серии, а сейчас мы отъезжаем на несколько километров от Валдая и устраиваемся в лесу под проливным дождем на ночевку.
День седьмой: ужасный грейдер, водопад Падун, М18, Кемска волость, Белое море
Вот и седьмой день. Наверное, самый насыщенный впечатлениями день, утром мы еще в карельской глухомани, а вечером уже моем сапоги в Белом море. Но обо всем по порядку. Как я писал в предыдущей серии нашей мыльной оперы, в Валдае мы стали держать большой военный совет, куда же нам податься. В результате недолгих прений, единодушно решили так: если ехать дальше по «Осударевой дороге», к Белому морю мы приедем дня через два, не меньше, да и то, толкового подъезда к морю, насколько я читал, в том районе, где бы мы выскочили из леса, нет. Посему пришли к мнению, что нам надо по грейдерам трястись до Надвоиц или Сегежи, куда кривая выведет, и далее по трассе М18 Санкт-Петербург — Мурманск стрельнуть до Кеми, откуда и отплыть на третью цель нашего путешествия — Соловецкие острова.
Мужики сказали — мужики сделали, и вот мы уже несемся, нет, едем, даже не так — ползем на первой-второй пониженной по мерзкому, отвратному, поганому грейдеру. 103 километра срани. Черт, да лучше бы это была просто укатанная грунтовка! Только вроде разгонишься хотя бы до 20 км/ч, хрен там, опять тормози, переваливайся через камни и ямы. Нервы у всех на пределе. У меня начинают окончательно разбиваться втулки тяг, в машине появляется все больше и больше странных подозрительных стуков и бряков. Под конец вообще отрывается кронштейн, поддерживающий хвостовик коробки, и движок остается висеть на трех опорах.
Ближе к середине этого утомительного перегона Андрей слишком эффективно оттормаживается, задний мост переставляет на «гребенке», и его УАЗ клюёт в обочину. Слава богу, все в порядке. Второй Андрей жалуется в рацию, что уже устал от летающих по «буханке» канистр. Колёк едет без аммортизатора, и на ухабах видно, как его задний мост живет своей независимой от машины жизнью. В общем, не дорога, а finalis vaginalis.
Радовало одно — все понимали, что скоро асфальт, и виды. Эх, какая же все-таки Карелия красивая! Разливы озера Выгозеро:
Солнце, воздух, простор. А глянешь в другую сторону — сопки, и осень, красивая ранняя карельская осень:
Ближе к Надвоицам деревеньки стали побогаче и покультурнее. Хорошо бы здесь иметь домик:
Алилуйя! Все когда-нибудь кончается, кончился и этот грейдер. Долго же мы его потом вспоминали. Итак, мы в поселке Надвоицы Сегежского района.
Еще в карельском Валдае мы мечтали найти дорожный указатель, и сфотографироваться подле него, но увы, Валдай оказался дырой, недостойной указателя, поэтому придорожную фотосессию пришлось устраивать в ста трех километрах северо-западнее:
Поселок Надвоицы оказался местом, где Беломоро-Балтийский канал через систему шлюзов сообщается с озером Выгозеро. Шлюзов и мостов этих мульон. Вот например, ниже на фото, один из них. Собственно, это не шлюз, а, как я понял, створ, выпускающий излишки воды из Выгозера в, минутку, сейчас освежу память по карте, ага, в озеро Воицкое, и вода снова впадает в Выг, но уже Нижний, который, в свою очередь и есть канал.
Так вот, самое удивительно, что снимать эту штуковину оказалось нельзя, рядом с этим сооружением стоит будочка, там ВОХРовец, который нам и запретил съемку. Ну да ладно, я немножечко, на пол-шишечки:
С другой стороны, ВОХРовец оказался толковым мужиком, и пока мы с Вовусом разведывали дорогу далее, рассказал нашим парням, что в буквально в полукилометре отсюда есть некий водопад, который нам покажется гораздо интереснее, нежели шлюз. И фотографировать его можно и должно.
Так и оказалось. Попетляв по гребню отвесной скалы, мы выехали к водопаду Надвоицкий падун. Скажу честно, я такого в жизни не видел. Понеретка отдыхает. Тут же чисто Ниагара:
Грохот падающих масс воды, отвесные скалы, брызги. Полный отвал башки, в общем. Рай для фотографа:
Так и подмывало написать на скале что-нибудь вроде «Тут был Azs», или "Valday.com":
Устроив небольшой перекусон прямо на скалах, и побродив по окрестностям, поехали дальше, строго на север. Надвоицы оказались весьма хитрым кишлаком, всюду шлюзы, плотины, перекрестки равнозначных дорог, отвороты на какие-то промышленные объекты, словом, петляли мы долго. Представили, как бы мы разобрались без навигаторов — стало слегка дурно. Кстати, почему Надвоицы называется поселком, я так и не понял, город типа Валдая, только, как мне показалось, чище и цивильнее. Хороший город.
И вот наконец мифическая трасса «Кола», она же М18. Мифическая потому, что никто из нас, кроме Андрея Иванова, по ней не ездил, а он гонял по ней несколько раз до Мурманска, и понарассказывал нам всякого.
Что сказать про эту трассу? Да, в общем-то, сказать есть чего. Двухполосное шоссе среднего качества асфальта, на сопках хорошо, а там, где дорога проложена по болотам — волнисто и кочковато. Трафик небольшой, после нашей М10 вообще никакой. Хитро и необычно устроена разметка. Мы как привыкли, ежели в горку, то обгон обычно разрешен, у нас это дабы «татарина» какого чадящего обогнать можно было, тут же обратно, обгон разрешен только на спуске. Впрочем, может это только из-за того, что у нас все-таки трехполоска? Ладно, не суть. Наплевав на болтающиеся мосты и прочие поломки, разогнались кто как мог, и со средней скоростью 90 км/ч уже к раннему вечеру примчались (да да, не смейтесь, именно примчались, для Нив и УАЗов 90 км/ч — это ураган) в городе Кемь.
Северный городишко размером чуть меньше Валдая, остановились на центральной площади, выяснили обстановку, размяли затёкшие члены, пофотографировали:
И поехали к поселку Рабочеостровск. А на душе уже скребли кошки, все понимали, что путешествие заканчивается, вот она, конечная цель буквально через пару километров. И вот поворот, за ним еще один, дорога уходит вправо и вот оно, Белое море! И мы выкатываемся прямо к пристани. Вот тут уже север. Настоящий поморский север.
Начинаю фотосъемку поселка:
Веду камеру вправо, подзумливаю (подзумляю? зумлю?) на интересную церквушку... и истошно ору — «Парни, смотрите, вон котельная, где снимали фильм "Остров"!» Да, и эта котельная на островке, и церквушка, это именно то место. Устраиваем обильную до безобразия фотосессию, после чего начинаем выяснять обстановку. Вопрос номер один — как нам добраться до Соловков? Местный служивый объясняет, что каждое утро в 8 часов туда ходит катер, расстояние около сорока километров, цена вопроса — 1000 рублей в оба конца с человека, машины можете оставить рядом на платной стоянке турбазы. Ништяк! Вопрос второй — как избавиться от назойливого мужичонки, впаривающего Кольку корабельный соляр?
Решив насущные вопросы и закупив тут же рядом в магазинчике всякого вкусного, прямо по берегу моря, по гигантским валунам едем искать место, где разбить лагерь.
Думаете, это дорога такая асфальтированная? Нет, это я просто на небольшой камушек заехал:
И вот нашлось шикарное место, и можно уже выйти из машины, стать на валун и воскликнуть «Добрались! Здравствуй, Белое море!» Даже не верится, еще утром были черт знает где, в глуши, а вечером — море.
Начинаем осваиваться в непривычной для нас, лесных скитальцев, обстановке. Расставив машины, принимаемся выкладывать шмурдяк, и вдруг до кого-то доходит: елки, мы же на море, а сейчас прилив или отлив?! Вспомнив, что бывает с машинами после пребывания в солёной воде, по следам на траве и топляку судорожно ищем максимальный уровень подъема вод, и с облегчением осознаем, что сейчас именно прилив, причем, судя по всему, в самом максимуме. Позднее выяснилось, что перепады уровня здесь доходят до 1,8 метра в полнолуние.
Вода на вкус оказалась весьма солёной, гораздо сильнее, чем в том же Чёрном море. Повсюду растет морская капуста, но не та, которую мы привыкли есть, а какой-то другой вид.
И вот кто-то уже чистит картошку, кто-то устанавливает газовую плитку, кто-то пытается разжечь костёр из упрямо негорящего топляка, и вдруг крик — «Смотрите, кто это плывет?!» Приглядываемся, действительно, в двадцати метрах от нас воду рассекает какая-то черная усатая башка. Сначала подумали морж, потом решили, что тюлень, оказалось — морской котик.
Андрей тут же кинулся одевать гидрокостюм, и бросился этого котяру излавливать. Но ау, пока суть да дело, котик уплыл.
Стало потихоньку темнеть, наше застолье было в полном разгаре, как в вечерней тиши мы услышали плеск весел. Какой-то местный помор, проплыв мимо нас, буквально в пятидесяти метрах стали снимать сети. Мы тут же набросились на Андрюху — как же так, ты же там плавал, почему сетей не нашел? Сейчас бы с рыбой сидели! А рыбак тем временем проверил сети и стал грести к нам. Познакомились, разговорились. Дядька Лёша, так звали помора, рассказал о жизни в посёлке, о бедности, о том, как местных тупыми законами прижимают и досюда добравшиеся москали. Выпить с нами по сто и закусить отказался, мотивировав свой отказ тем, что с собой у него ничего нет, а просто так тут не принято. Единственным уловом его был вот этот бычок:
Мы же, разомлев от поистине царского ужина, решили пройтись по бережку. Прыгая с камня на камень, и скользя по дну, обнажившемуся в результате незаметно наступившего отлива, направились к видневшемуся неподалеку вышке-знаку, видимо обозначающему вход в бухту:
Лиловый закат, соленый воздух, камни, звенящая тишина, приятная спокойная беседа — что может быть лучше?
Истинная красота русского севера: море, камни, острова на горизонте, и ничего лишнего:
И спится на море крепко... коли будут угонять машину со спящим в ней хозяином, хозяин и орущей сигнализации не услышит.
Восьмой день. Очередное биохимически тоскливое утро. Шестеро хмурых, грязных, уставших человека грузятся по машинам, и, покинув место ночевки, возвращаются в Рабочеостровск. Оставив автомобили на стоянке, причем оставив внаглую, ни у кого не спросясь и не заплатив, грузятся на катер под названием «Нерха».
«Нерха» — это, видимо, самка вчерашнего морского котика:
Катерок на вид субтильный, но внутре имеются теплый гальюн с душем и горячей водой, камбуз, и три кубрика, каждый на 6 человек.
Помолясь, отошли от стенки:
Покуда шли, сидя в кубрике, познакомились с местным, как я понял, послушником. Нарассказывал он нам такого, что мы, надо признаться, были слегка шокированы. Я, да и все остальные члены нашей банды, думали ведь как: стоит себе посредь моря островок, ну максимум километр на километр, там монастырь, человек пятьдесят монахов, когда-то была тюрьма, и все. Но по словам послушника, оказалось все намного интереснее.
И остров оказался не островком, а архипелагом размером чуть ли не с Валдайский район, и находится там не 50 монахов, а целый посёлок с населением от тысячи до полутора тысяч человек, и туристов там тьма тьмущая, и есть там аэропорт (!) с возможностью приёма не только «кукурузников», но и самолетов покрупнее, и есть там и бары, и рестораны, и гостиницы с номерами по 300 евро в сутки, и сдают там напрокат велосипеды и скутера, и вообще, чуваки, за день вы там и сотой части не осмотрите, в чем мы впоследствии и убедились.
Дальше больше. Еще один новый знакомый, парнишка, едущий на Соловки второй раз, дал мне полистать путеводитель. Из него я узнал, что на Большом острове около шестисот озёр, и одно из них называется Валдай! Тут я вообще чуть головой не рехнулся, и приближения к островам ожидал со все большим нетерпением.
А абориген вошел в раж, и давай стращать нас всяким дальше: вы, говорит, особо-то не расслабляйтесь, погода у нас переменчивая, сейчас на Соловки придём, и не дай бог, шторм начнётся, можете, говорит, запросто на неделю на островах зависнуть. Ну да ничего, типа, улетите на самолёте в Архангельск, билет всего-то 3000 рублей стоит. От таких известий некоторые наши путешественники впали в уныние и посерели лицом, что твое Белое море. Где наши машины, и где Архангельск, нормально!
Ну да ладно, плывём. Хех, кстати, как вы многие знаете, настоящие мореманы говорят не плывём, а идем. И всегда поправляют, мол, плавает говно, а корабли ходят. На что мне всегда хочется ответить — ходят под себя, а корабли таки плавают. Ладно, это я отвлёкся.
Когда шли на Соловки, качки не было, обратно же немного покачало, но, слава богу, обошлось без блёва. Только морской романтики нам и не хватало. Катерок шустрый, и за два с половиной часа на скорости 17 км/ч (по замерам GPS-навигатора) домчал нас до островов.
Соловецкий архипелаг(Соловки), расположенный в северной части Онежского залива Белого моря, включает шесть крупных островов: Соловецкий — площадью более 220 км.кв. Анзерский — 47 км.кв, Большая Муксалма — 19 км.кв., Малая Муксалма — 1.2 км.кв., Большой Заяцкий — 1 4км.кв Малый Заяцкий — 1.1 км.кв., и множества мелких островков числом свыше 200. Общая площадь архипелага — более 300 км.кв.
Природные ландшафты Соловков необычайно живописны: сильно изрезанные береговые пинии с глубоко вдающимися в архипелаг заливами и множеством мелких заливчиков, более 600 озер, мягкий холмистый рельеф, валунные россыпи, обширные болота, приморские луга, растительность различных природных зон — от тундры до тайги — создают неповторимое своеобразие соловецких пейзажей.
Видовой состав млекопитающих архипелага не богат и представлен лисицей, зайцем-беляком, белкой, полевками, мышами, землеройками. В акватории архипелага встречаются белуха, кольчатая нерпа гренландский и обыкновенный тюлени, морской заяц, косатка и некоторые другие виды китов. В 16веке при настоятеле Филиппе (Колычева) был завезен и успешно размножен северный олень. В 20-е — 30-е гг. ХХ в. на Соловках велись работы по акклиматизации ондатры. Весьма богата орнитофауна Соловков. Здесь обитают, около 200 видов лесных околоводных и водоплавающих птиц. Уникальными по численности для России являются колонии полярной крачки и клуши. Соловецкие острова — место остановки во время сезонных миграций многих видов птиц, в том числе, занесенных в Красную книгу — белоклювой гагары, тундрового лебедя, белощекой казарки и других. На островах постоянно обитают редкие хищные птицы: орлан — белохвост, скопа, сапсан и др.
Из представителей ихтиофауны в прибрежных морских водах и внутренних водоемах архипелага обычны зубатка, треска, навага полярная камбала, беломорская сельдь, окунь, щука и др.
Флора архипелага представлена более 550 видами растений. В прилегающей к архипелагу акватории произрастают ценные виды водорослей: ламинарии, анфельции, фукусы.
Археологическое наследие Соловецкого архипелага представлено остатками первобытных стоянок, комплексами святилищ (3 тыс. до н.э — 1 тыс. н.э.), включающих в себя курганы, лабиринты, дольмены, сейды и другие валунные выкладки, раскрывающие особенности материальной культуры и верований племен, посещавших Соловецкие острова в древности; а также памятниками средневековых„ обителей побережья Белого моря, саамов и летописных карел.
Основу духовного и культурного наследия Соловков составляют памятники Соловецкого монастыря, который за почуй шесть веков своей деятельности создал выдающийся по полноте и разнообразию комплекс оборонительных, жилых, хозяйственных, инженерных и храмовых построек, обеспечивавших полноценную самодостаточную жизнь обители. Большая часть здании, возведенных во вт. пол. 16 века — перв. пол. 17 века справедливо причислены к шедеврам древнерусского зодчества.
В период с 15 по 17 вв. монастырь был по существу столицей огромных северо-западных территорий Русского государства, центром духовности и культуры, торговли и ремесел, обороны Беломорья. Монастырь имел многие функции государства по управлению, развитию экономики, защите, сбору пошлин на огромных территориях, принадлежащих монастырю или находившихся в зависимости от него.
Русские государи и многие знатные люди, признавая эту выдающуюся роль монастыря, жаловали в его казну крупные суммы, посылали для украшения храмов обители иконы, церковную утварь, книги, одежды и ткани. Многое из этого является замечательными произведениями древнерусского декоративно-прикладного искусства и сейчас сохраняется в коллекциях крупнейших музеев России Собрание историко-художественных ценностей Соловецкого монастыря и его библиотека стоят в ряду крупнейших и наиболее значительных на Руси.
Трагические страницы вписал в историю архипелага Соловецкий лагерь особого назначения (1923-1939 гг.) На Соловках сохранились некоторые сооружения времен СЛОНа, обнаружены места массовых захоронений, известно множество памятных мест, свидетельствующих о судьбах тысяч мучеников лагеря.
Историко-культурное наследие Соловецкого монастыря уникально по целостности и полноте сохранившихся ансамблей, хозяйственной инфраструктуры, системы гидротехнических сооружений, сети дорог. Памятники, сосредоточенные в скитских ансамблях, расположены на пяти крупных островах, но взаимосвязанные исторически, составляют единое целое.
Современные ландшафты, пейзажи, архитектурные ансамбли Соловков в известной степени искажены в результате деятельности Соловецкого лагеря особого назначения, других организаций, а таске из-за нерационального использования природных и культурных ресурсов. а временами и полной бесхозяйственности.
В 1961г. в целях сохранения уникального комплекса памятников истории, культуры и природных ландшафтов Соловецких островов образован Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник.
В 1990 г. возобновил свою деятельность Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь, с возвращением которого на Соловки связаны многие надежды на улучшение дел по сохранению и использованию историко-культурного наследия архипелага Присутствие монастыря должно наполнить жизнью древние стены обители.
Соловецкий музей-заповедник и Спасо-Преображенский монастырь ведут совместную деятельность по восстановлению и использованию архитектурных памятников.
Признавая исключительную ценность историко-культурного наследия архипелага, 16 сессия Комитета по Всемирному культурному и природному наследию ЮНЕСКО от 14 декабря 1992 года включила Соловецкий историко-культурный комплекс в Список всемирного культурного наследия.
Указом Президента Российской Федерации от 6 декабря 1995г. 591219 "О включении отдельных объектов в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации" Соловецкий музей-заповедник отнесен к особо ценным объектам культурного наследия народов Российской Федерации.
И вот мы здесь. Не отпускает чувство нереальности происходящего. Мы, валдайские бродяги, пробрались на своих машинах 1400 километров по черт знает каким дорогам на Соловки!
От пристани до собственно крепости ведет широкая бетонная дорога, ездят автобусы, ходят коровы, вокруг непонятные дома, бараки, сараи. Идем, озираемся по сторонам, дивимся на всякие штуки, прям как Борат в Америке.
Кстати, Соловецкие острова — это уже Архангельская область, с соответствующими номерами на автомобилях и логотипом оператора в мобильниках, итого за поездку мы побывали в пяти областях России.
И вот мы у крепостных стен. Думаю, многие видели эту хрестоматийную картинку с Соловков, многие видели, но не все знают, насколько это масштабные сооружения! Видите, большой камень в основании башни? Так вот, этот камушек размером с машину! С размахом строили монахи, ничего не скажешь:
Растягивая удовольствие и как бы откладывая самое интересное на потом, обходим крепость. Вокруг чистота и ухоженность. Слева крепость, справа озеро Святое.
По описаниям того послушника с корабля, находим небольшой ресторанчик. Нормальный кабачок (да какое там нормальный — у бармена на стойке компьютер с электронной системой управления рестораном!), нормальный выбор напитков, есть возможность положить деньги на мобильник, чем мы не преминули воспользоваться. Все никак не можем свыкнуться с мыслью, что мы в ста километрах от Северного полярного круга, на Соловках, а не где-нибудь в Новгородском кремле.
Отобедав на двести с копейками рублей с носа, вышли прогуляться. Большинство одноэтажных построек и жилых домов в поселке являют собой бараки эпохи СЛОНа (Соловецкий Лагерь Особого Назначения). Двухэтажные же здания, как я потом прочитал в путеводителе, стоят еще с дореволюционных времен, времен расцвета монастыря. Несмотря на преклонный возраст, все здания крепки, стоят непокосившись, что объясняется, видимо, тем, что построены из морёного, т.е., пролежавшего долгое время в солёной морской воде, дерева.
Вовус, как потомственный торговец сувенирами, тут же нашел сувенирную лавку, где разговорился со служительницей сувенирного ремесла и наладил деловые контакты. Сувенирная мафия окутала всю страну.
Зашли в кремль. Первым делом увидели Спасо-Преображенский собор. Обратите внимание, как сходятся кверху плоскости стен:
Храм похож на инопланетный боевой космический корабль, ощерившийся всеми пушками и стремящийся в небо... Господи, когда ж меня отпустит это беломорское похмелье? Опять отвлекся.
Идем дальше. Вообще, монастырь представляет собой чудное нагромождение разных по стилю и архитектуре построек. Объясняется это долгой историей монастыря, шутка ли, с 1420 года, и кипучей хозяйственной деятельностью обители. Удивительно, но, несмотря на то, что в 30-х тут была обычная зона, все постройки хорошо сохранились, видимо потому, что основным контингентом зоны были как раз осужденные священнослужители.
Колокол «Благовестник»:
Историческая справка:
Литье колокола связано с событием Крымской войны 1854 года. 6-го июля 1854 года к Соловецкому монастырю подошли два английских шестидесятипушечных парусно-паровых фрегата - "Бриск" и "Миранда". Парламентер предложил сдать обитель. Монахи ответили отказом, и фрегаты удалились. Архимандрит Александр и начальник инвалидной команды прапорщик Никанович выкатили из крепости два орудия. Орудия сопровождали длбровольцы - два офицера и десяток рядовых. Фрегаты подошли снова и произвели несколько выстрелов по монастырю.
Настоятель монастыря архимандрит Александр долгое время служил полковым священником и обладал военными познаниями. По приказу архимандрита две шестифунтовые пушки открыли ответную стрельбу. Выстрелы были произведены настолько удачно, что фрегат "Миранда" был поврежден, и корабль ушел на починку. На следующий день, 7-го июля, корабли подошли снова и открыли стрельбу изо всех ста двадцати орудий. Им отвечали две пушки береговой артиллерии и восемь на крепостной стене. Во время обстрела начался крестный ход с выходом на стену братии во главе с архимандритом Александром. Английские корабли выпустили по монастырю 1800 снарядов и бомб, которых по признанию английского капитана, было достаточно, чтобы разрушить несколько среднеевропейских городов. Превосходство англичан оказалось бессильным сопротивление монастыря вынудило английские суда уйти. Подводя итоги сражения, защитники были удивлены отсутствием человеческих жертв со своей стороны. Не пострадали даже чайки, в большом количестве населявшие территорию монастыря. Незначительно были повреждены некоторые постройки. Одно из последних ядер было обнаружено неразорвавшимся за иконой Богоматери, что окончательно уверило людей в промысле Божьем.
Архимандрит Александр отправил в Синод подробное описание бомбардировки. Событие это на фоне общих неудач Крымской войны имело большое моральное значение. Героическая защита почти безоружной крепости и чудеса, связанные с ней, еще сильнее укрепили авторитет монастыря среди верующих. Значительно увеличилось количество паломников, сюда приезжают почетные гости и члены императорской семьи.
По лично инициативе императора Александра II, в качестве его дара для обители на колокололитейном заводе Ярославля (завод С. Д. Чарышникова) был отлит колокол весом в 75 пудов из металла, взятого из Петропавловского собора в Петербурге от ритуальных украшений при погребении Николая I, в царствование которого и отличился Соловецкий монастырь.
19 июля 1860 года в Соловецком монастыре происходило большое торжество: прием прибывшего из Архангельска колокола, который был назван "Благовестником". Архимандрит Порфирий с монахами и многочисленными богомольцами внесли колокол на руках в ограду обители, началось молебствие с водосвятием. После благодарственного молебна архимандрит с братией постановили: звон к каждой службе начинать в прибывший колокол тремя ударами. Позже для нового колокола была устроена небольшая часовня, у входа в которую на лафетах стояли те самые пушки, что повредили фрегат. Новый колокол и часовня представляли собой впечатляющий памятник своего времени, в пространных надписях и изображениях отражавший драматические события 1854 года. В верхней части колокола по всему кругу находились изображения Богоматери, святых и Соловецких чудотворцев, "уши" колокола венчал крест. На тулове колокола - изображение обстрела монастыря и три медали с надписями на церковнославянском языке. Переведенные на русский язык, выгравированные на медных пластинах, надписи эти были повешены на стенах часовни. В нижней части колокола, по кругу - надпись на русском языке из 67-го псалма: "Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, и да бежит от лица его ненавидящие его".
В Соловках этот колокол на колокольню не поднимался, а был размещен в специально построенной в 1860 году беседке (часовне ?). Он находился между Святыми воротами и галереей.
Соловецкий колокол в XX веке чудом уцелел. Часовня в 1920-е годы была разрушена и о ней мы можем судить только по изображениям на дореволюционных открытках.
Видели бы вы, с каким упоением Вовус бегал вокруг этого колокола и скурпулёзно фотографировал каждую деталь. Настоящий фанат своего дела!
Крытые галереи, связывающие почти все постройки монастыря. Из случайно подслушанного рассказа экскурсовода чужой группы мы узнали, что в одном здании была трапезная на 1000 человек, а в соседнем — кухня, и вот монахи двести лет под снегом и дождем таскали в трапезную чаны с едой, пока какому-то умному монаху не пришла в голову мысль соединить два здания галереей. Вот, кстати, по такому принципу, принципу «исторического наслоения» и построен монастырь. В каждом закоулке какие-то неприметные часовенки, переходы, галереи, кельи. Слово «генплан» тут абсолютно неприменимо.
Весьма нас так же подивил тот факт, что монастырь сейчас — это на самом деле музей, и Епархия эти здания у музея банально арендует. Кстати, регулярные службы, как мы поняли, в монастыре не проводятся, и места, где можно поставить свечку, мы не нашли. Зато по территории можно ходить почти везде, где вздумается, и самому осматривать все, что угодно.
Зайдя внутрь, единодушно отметили грамотность реставрационных работ. Посмотрите, как все строго сделано — побелка и дерево, никаких петушиных гламурных раскрасок, никаких стеклопакетов, блестящей плитки и металлочерепицы, как у нас в Иверском монастыре. Местами специально обнажают часть исторической кладки:
Часовенка в тесном дворике монастыря:
Блуждая по галереям, я сделал вот этот снимок Никольской церкви:
А потом посмотрел вниз, и снял это:
Причем, самое смешное, внизу экскурсовод рассказывал группе, что «реставрация идёт полным ходом», а народ видел этого раскинувшего ласты камрада, ведущего реставрацию «полным ходом», и тихонько умирал со смеху.
Ага, это вот та самая кухня, где монастырские повара в течении сотен лет готовили пищу на тысячу паломников, монахов, трудников и просто страждущих. За века стены пропахли кашей и щами, даже сейчас в воздухе ощущается этот запах:
И повсюду ходы, переходы, галереи:
Новые колокола для обители:
Сочетание каменных стен века 15-го и зданий века 19-го:
А это «Портная палата»:
Тут надо рассказать, что за несколько веков обитель развела такое производство, что многие современные города с гораздо большим населеним могут завидовать. Как я уже говорил выше, на острове имеется около шестисот озёр, так вот, многие озера монахи связали рукотворными каналами, и создали гигантскую гидротехническую сеть, в которую входили каналы, проложенные прямо под трапезной, для питьевых нужд, сухой водоналивной док для починки кораблей монастырского флота (да, был и такой, 260 судов, между прочим!) и позже первая в России монастырская гидроэлектростанция!
На острове были свои кожевенные и портные производства, своя корабельная мастерская, свои солеварни, искусственные заводи для разведения рыб, свой завод изготовления посуды, биологическая станция, телятники, конюшни, огороды. Все острова были опутаны сетью дорог, повсюду скиты и церкви. И только сейчас всё это начинает возрождаться и приходить в себя после лихолетья прошлого века.
А какие там коты! Я таких в жизни не видел! Не поверите, этот котик мне по пояс:
Вид монастыря со стороны Никольских ворот:
А это вдали, за сараями, тот самый аэропорт, в существование которого мы долго отказывались верить. Как видите, приземляются даже вполне себе немаленькие самолёты:
Гавань Благополучия, начинается отлив:
Тот самый водоналивной док. Как и в старые времена, флот у монастыря неплохой, каждая такая импортная моторка о-го-го сколько стоит:
А мы тем временем заходим в Соловецкий морской музей. Не успели оглядеться по сторонам, как к нам подошел бородатый мужчина, и предложил провести экскурсию по музею. Мы, естественно, с удовольствием согласились. Здание музея представляет собой амбар, в центре которого прямо в «режиме реального времени» мастера воссоздают с применением и старых и современных технологий настоящий корабль — «реплику» государевой яхты «Святой Петр», созданной в Архангельске для Петра I в 1693 г.:
Экспозиция же была посвящена в основном быту и традициям поморов — народу, потомкам Новгородских завоевателей, осевших на берегах Белого моря. В ходе экскурсии узнали всякое интересное. Например, оказывается, в стародавние времена поморы свои лодки натурально шили, через чего их и называли «шитиками». В досках по краям сверлились отверстия и лодка сшивалась внахлест корнями можжевельника, а потом в оставшиеся отверстия забивались деревянные же чопики. В результате применения таких технологий судно было эластичным, и в условиях севера, когда его могло в любой момент сдавить льдами, проявляло небывалую живучесть.
Много узнали и о путешествиях поморов. Эти древние мореманы, оказывается, ходили по акватории Северного Ледовитого океана аж до Камчатки и Сахалина!
Много было в экспозиции и всяких предметов, связанных с жизнью и бытом поморов, причем всё это было подлинным, добытым в различных археологических экспедициях.
Можно было рассмотреть и потрогать модели кораблей Петровской эпохи:
И детально изучить макет старой соловецкой пристани:
Но увы, подошло время спешить на корабль до материка, и, сделав последнее общее фото, мы устремились обратно к пристани.
Как и предупреждали местные жители, одного дня для знакомства с Соловецкими островами оказалось явно недостаточно. И мы решили в следующий раз приехать сюда уже на неделю, взять в аренду лодку или скутера, и вдоль и поперек исследовать этот замечательный мир.
Но вы не расстраивайтесь, это еще не конец нашей «мыльной оперы», завтра нас ждет знакомство с еще одной достопримечательностью, и короткий рассказ о дороге домой.
Последняя ночь на Белом море. Запланировав на завтрашнее утро осмотр еще одной достопримечательности и старт домой, лечь спать решили пораньше, без обжорства и битвы с канистрой спирта. Наутро собрались, учинили небольшое ТО машинам, позавтракали бутербродами и стали выезжать с насиженного за два дня места. Некоторые товарищи в ожидании скорого асфальта отключили передний мост, и, как и ожидалось, слегка «присели»:
Доехав до Рабочеостровска и оставив машины у обнажившей во время отлива дно бухты...
Пошли смотреть место, где снимали фильм Павла Лунгина «Остров».
Во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, немцы захватывают советский буксир где-то на Севере. На борту корабля находятся шкипер Тихон и истопник Анатолий. Анатолию говорят, что он может спасти свою жизнь, если убъёт своего товарища. Анатолий стреляет в Тихона, и тот падает за борт. Немцы минируют корабль и оставляют на нём Анатолия. Однако Анатолий выживает, и после взрыва его находят на берегу монахи.
Анатолий остаётся в монастыре кочегаром.
Действие переносится в 1976 год. Отец Анатолий получил дар исцеления и предвидения. Но другие монахи, в числе которых отец Иов и настоятель, отец Филарет, не совсем понимают его странности. Люди едут к старцу Анатолию для исцеления. Однако, несмотря на смиренность и раскаяние, ему не даёт покоя совершенное преступление. Отец Анатолий часто садится в лодку и уплывает на уединённый остров, где долго молится и кается в совершённом грехе.
Однажды видный адмирал приехал в монастырь со своей дочерью. Девушка была одержима бесами. Старец Анатолий изгоняет их. Адмирал оказался тем Тихоном, в которого стрелял Анатолий. Оказывается, он лишь ранил Тихона в руку, и тому удалось спастись. Тихон говорит Анатолию, что давно простил его.
Теперь Анатолий знает, что может спокойно умереть. Монахи из ящика для угля делают для него гроб. Старец Анатолий ложится в него и умирает. Гроб с телом везут в лодке на тот остров, где Анатолий проводил столько времени.
Великолепный, глубочайший, цепляющий за душу фильм о грехе, прощении, православии и человеческих взаимоотношениях. За год после съемок и первого показа фильм стал поистине культовым, поэтому не посетить место, где сохранились съемочные декорации, церквушка и котельная, мы не могли.
Та самая церковь:
В рассветном солнце:
Господи, поми-и-илуй, господи, прости...
Та самая «колоколенка», с которой Отец Анатолий кидался в Отца Филарета головнёй:
А вот и расположенная на совсем маленьком островке котельная. После съемок мостки, соединяющие остров с материком, разобрали, но сейчас во время отлива добраться до котельной можно прямо по морю в резиновых сапогах.
Сейчас церковь недействующая, однако и необитаемой не является. Местные разрешили обитать там бомжику, не бомжику... не знаю, как назвать, в общем, живет там дед Миша. Питается, как мы поняли, за счет таких, как мы, туристов, приезжающих посмотреть на эти места. На вид вполне культурный мужичок. Рассказал нам про съемки фильма, в которых и он сам, по его словам, принимал некоторое участие.
По своей инициативе после окончания съемок заныкал некоторые памятные вещи. Например, вот та самая головня:
И «гроб» Отца Анатолия:
Вроде, казалось бы, обычный фильм, обычные места съемок, а, ходя по ним, ощущаешь какую-то святость, исходящую от всех построек и предметов.
Осмотрев «Остров» и попрощавшись с Белым морем, в печальном настроении от мыслей, что всё кончается, ровно в полдень стартовали на юг, в направлении родной Новгородчины.
Что рассказать про обратную дорогу? Да особо нечего. Ближе к восьми часам вечера, преодолев примерно 700 км., съехали с трассы и остановились на последнюю ночевку на каком-то озере. Устроили себе отличный рыбный ужин. Делились впечатлениями о поездке, предвкушали скорое возвращение домой, дивились теплу и видам уже родной природы.
На следующий день уже к обеду были в Лодейном Поле (где у Андрюхи Иванова стала ацки греться «Буханка»), и спустя час-другой съехали с М18 «Кола» на Вологодскую трассу, по которой домчались до Тихвина, и после тихвинской объездной свернули на Бокситогорск, откуда уже грейдерами (на которых у Герасима треснул силовой каркас) выскочили в Новгородскую область. Ну а далее Неболчи (где у меня умер генератор), Любытино, Боровичи, и, наконец, 26 сентября в семь вечера, мы уже фотографировались на «Поляне сказок» в родном Валдае.
