взято отсюда
http://bereznitsky.livejournal.com/7452.html
Получил от Сергея Лекая из Заира интересное письмо.
Вот оно:
Спешим поведать всему миру о событиях, проишедших с нами за последние 1,5 месяца. Разобравшись со всеми делами, 27 ноября мы выехали из Киншасы в сторону Киквита и Замбии. 540 км асфальта, показанного на карте, заняли почти 5 суток. Асфальт и правда кое-где был, но в основном, на уровне наших голов (а ехали мы в кузове поверх многочисленного груза на высоте 5 м от земли). Машины своими 4х4 и 6х6 проездили глубокую траншею, а иногда почти туннель в дороге. Но поток неплохой, пара десятков машин в день. После восточного Конго, где поток исчислялся парой машин в год (и то не каждый), это был прогресс.
В Киквите мы вздохнули с облегчением, предвкушая отдых, еду, сон и другие блага, но не тут-то было. Первыми были секьюрити. Нас отвели к большому начальнику, попроверяли часок документы и вещи, сказали, что все хорошо и отпустили. Вторыми нас отловил Иммигрэйшн. Мы не хотели проверятся, а хотели сначала найти вписку, но, повозмущавшись, сдались. Начальник Иммигрэйшена был крайне туп. Нам предъявили стандартные обвинения: что мы солдаты, шпионы, мусульмане, террористы, наша виза просрочена и нету у нас бумаги из Киншасы. А также шеф попытался украсть фотографию моей собаки, насилу отобрали взад. Мы не очень удивились, так как в Конго проблемы с ментами бывают почти в каждом городе, а заканчиваются они, как правило, денежными вопросами: они просят - мы не даем.
В общем, у нас забрали паспорта, перерыли все шмотки и поселили в пустой комнате Иммигрэйшн-офиса, где мы и прожили почти месяц. Там не было ни электричества (как и во всём городе), ни воды (она продаётся за деньги).
На следующий день начальник сказал, что он позвонил в Киншасу, и нас приказали отправить обратно за наш счёт. Но счёта у нас не обнаружилось, да мы и не хотели обратно. Мы подумали, что всё само рассосётся, как это бывало ранее, в течении 2-3 дней, но это был не тот случай. Тогда я сбежал и пошёл жаловаться мэру. Мэр пообещал во всём разобраться и решить наше дело лучшим образом, а также пообещал еду, воду и другие блага. Все это оказалось враньём. Надо сказать, что за месяц общения с начальством всех уровней, ни один из них не сказал нам ни слова правды (хотя это скорее национальная особенность, а не свойство начальства). Нам каждый день обещали: отпустить; отправить в Киншасу на лодке, машине, самолете; принести еду, воду, бензин и так далее и тому подобное... Все это было ложью.
Постепенно про нас начали забывать, а мы стали налаживать быт. Нам разрешили ходить по городу сначала с сопровождением, потом самим (сопровождение думало, что мы будем возить их на такси и запротестовало: мы-то ходили пешком). Еду готовили на примусе, а когда бензин кончился, мы стали жечь бумажный архив, который хранился во многих яшиках и шкафах. Его бы хватило на год, наверное. Все соседи видели, что мы жгем бумагу, но никто не додумался спросить, откуда она. Мы рассказывали всем людям, что нас безвинно арестовали, не кормят, не поят, но всем было пофиг. Нам отвечали: "вас же не убивают, чего вы переживаете?" На что мы выдвигали идею, что наверное нас хотят съесть!
Тогда мы решили привлечь к нашей проблеме общественное внимание. Первое безобразие произошло у кафедрала после воскресной службы. Мы пришли с плакатом "Au secours", что значит "помогите" на французском, и стали просить о помощи. Собралась большая толпа, но никто не хотел въезжать в нашу проблему, люди складывали деньги в наш большой пакет и давали советы, где в Киквите лучше аскать. А мы не говорим по-французски и не могли объяснить что происходит. Мы прошествовали с нашим плакатом через пол-города до дома. Скандала не получилось, но бюджет пополнился.
Второй раз я пошёл один к мэрии и сел с плакатом "Au secours" на парадном входе. Результат был примерно такой же. Никто и не подумал удивиться, просто клали деньги в пакет...
Третье безобразие возымело шумный успех. На мой день рождения мы с вечера принялись за дело: расписывать стены в приёмном зале Иммигрэшена (из нашей комнаты туда был проход). Работа кипела до глубокой ночи. Мы передвигали большой шкаф, и я с него писал на потолке и верхней части стены черным жирным углем на русском, англ. и фр. языках. Ольге досталась нижняя часть стен, и писала она по-русски. Надписи были примерно след. содержания:
ПОМОГИТЕ!, СПАСИТЕ РАДИ БОГА!, МЫ ТУРИСТЫ ИЗ МОСКВЫ, 2 НЕДЕЛИ УЖЕ ТУТ ОТБЫВАЕМ, БЕЗ ЕДЫ, БЕЗ ВОДЫ!, ВО ИМЯ АЛЛАХА, МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО, КРОТОВ СПАСИ!, ЗАЧЕМ ПОШЛА Я В АВП?!, AVP.TRAVEL.RU, ЗДРАВСТВУЙ МОСКВА, ГОВОРИТ КИКВИТ, НАУКА ПОБЕДИТ!, АЛЛАХУ АКБАР, КОНГО - ОТСТОЙ!, ХОЧУ ДОМОЙ! и др.
Мы остановились, когда писать уже было негде. Уголь был везде. Насилу отмывшись, мы легли спать с чувством выполненного долга.
Наше творчество было приурочено также к визиту губернатора в Киквит и не могло остаться незамеченным.
Утром процесс пошёл. Я распахнул все окна и стал зазывать прохожих посмотреть, а после сел около главного входа прямо посреди дороги в грязь с плакатом "помогите!" и пакетом для пожертвований. Все были в восторге, а начальник в дикой ярости. В Конго неповиновение властям - дело неслыханное. Просидел я недолго. Начальник лично оттащил меня в ментовку (она в соседнем доме) и хотел сдать в КПЗ, но менты испугались проблем и посадили меня на улице на стул на всеобщее обозрение, что было очень кстати. Многие люди пришли посмотреть на нашу писанину и на меня. Стали нести деньги, еду, воду и другие блага. Некоторые правильно поняли юмор и принесли несколько мешков с углем. Губернатор тоже хотел придти (он учился в России и говорит по-русски), но его не пустили. Тогда он послал людей сфотографировать всё для истории. В общем, власти (теперь уже провинции) вплотную занялись нашим вопросом, что заняло ещё 2 недели.
Теперь нас знал почти весь город. Каждый день мы принимали посетителей с различными дарами. Половина нашей комнаты оказалась засыпанной арахисом, на него был сезон. Наибольшим успехом пользовался Ольгин албом с фотографиями зимней России. А дело шло к новому году, и я стал планировать следующее преступление. Так как нам перекрыли доступ в офис (оставили только уличную дверь) я слазил на чердак и обнаружил отверстие в потолке кабинета начальника прямо над его креслом. Мы решили устроить ему новогодний подарок: начерпать в сортире дерьма (у нас была ненужная канистра) и залить через это отверстие его кабинет покуда хватит сил и дерьма. Но моим сладким мечтам не суждено было сбыться. Самый большой генерал в Киквите решил нас спасти и пожертвовал 120$ на билеты на самолет в Киншасу. Вместе с нами отправилось и внушительное досье, которое начальство состряпало в течении месяца.
Самолет (АН-24 с русским экипажем) был битком забит товарами, людьми и козами, как автобус в час-пик, но дотянул до столицы.
Итак, 29 дек. нас привезли в главный Иммигрэйшн к большому боссу. Он поведал нам, что нас задержали по ошибке и сейчас отпустят, если мы можем заплатить за хотель из расчёта 100$ в день. Так как мы не могли, нас обвинили в бродяжничестве и отвезли в КПЗ, не переставая утверждать, что мы свободны. Мы устроили скандал, требуя позвонить в посольство или отпустить нас, но меня запихнули в камеру, уже набитую, тоже вероятно свободными, задержанными. 95% жителей камеры оказались мусульманами со всей Африки и др. континентов. Столь продвинутых людей в Конго нам встречать не доводилось. Теперь понятно почему: они все за решеткой.
Люди ждут, пока местная мусульманская община соберет выкуп и освободит их. Мне тут же поведали все мировые новости и другую полезную инфу.
К одному пакистанцу пришли родственники, и я попросил позвонить в посольство и сообщить о нас. Мы уже передавали из Киквита с русскими летчиками инфу для посольства, но русские, как всегда, отличились и ни хрена не сообщили. Сами мы тоже пытались звонить из Киквита, но не дозвонились (номеров было много, но верным был только один). В КПЗ не кормят, еду приносят только родственники и другие сознательные граждане, а также они платят, чтобы войти и кормят всю охрану тоже. По нужде ходят в канистру, а когда она наполняется, одного выпускают вынести. На ночь наиболее состоятельных зеков выпускают (за деньги) из камеры в другие помещения, чтобы спать. В камере можно либо сидет, либо стоят - места мало. Заплатили и за меня.
Пакистанцы не подвели. Наутро прибыл консул, и начались разборки. Начальник опят сообщил нам, что мы свободны, а они предоставляют нам услуги по проживанию, так как у нас нет денег на хотель. А наша виза кончается завтра и надо заплатит за продление 140$ на двоих, или нас будут депортировать обратно в Уганду. Мы были согласны на депортацию в Уганду, но тогда Иммигрэйшн отказался нас отпускать под расписку посольства, и мы должны были оставаться в КПЗ. А депортация могла занять с помощью начальника неограниченное время. Пришлось соглашаться на продление. Его обещали сделать за 30 минут, но сделали только 5 января. И шеф Иммигрэйшена всё-таки украл 40$, ведь гос. цена продления 50$ с человека. Консул, хоть и поручился за нас, но в посольство не пустил, пришлось идти без документов искать вписку. Хорошо, нас пустили на прежнее место в кафедрале. Вот так мы обрели свободу 30 декабря, в подарок к новому году.
Истинную причину нашего ареста выяснить так и не удалось. Но наиболее вероятны 2 версии.
1. У нас не было разрешения на проезд через алмазные провинции, которые начинаются после Киквита. Оно стоит 250$ с носа, но для транзита оно не нужно. Да мы и не въезжали в эти места.
2. Как нам сообщил американский шпион (мы его встретили в Киншасе), в Киквите находится какая-то секретная база разведки, и всех страннюков держат оттуда подальше.
Ну а по официальной версии никакого ареста и не было, а нам предоставляли услуги по проживанию и всячески нам помогали, ведь задача иммиграционной службы - помогать туристам. Граждане! Держитесь подальше от Конго, а то и вам помогут!
Сергей Лекай, Ольга Смирнова.
Киншаса, 2005
