Я возвращалась с Коморских островов в Кению. Там остались люди, успевшие стать мне близкими. Там осталась смешливая Ортез, её замечательная свекровь, а лучше мама, там остался Карим, дипломат, которому страна не в состоянии платить зарплату. Там осталась изысканная красота океана в лавовых рваных берегах, сумасшедше притягательные горы в изумрудной зелени, на Коморах остались дивные растения, птицы и ящерицы, а ещё пламенная частичка моей маленькой души. С собой увезла чары, которые долго ещё будут мною владеть.
***
Полёт прошёл замечательно, уже в три часа дня была в Момбасе. За кенийскую визу снова заплатила $50, хотя месяца не прошло с момента её предыдущего получения, и считала ту визу действующей на данный момент. Про визы много чего знаю, но чего-то, видимо, не знаю.
Та же жара, что не просохнуть, тот же отель Goh и даже тот же номер с балконом над уличной суетой.
Радостно встретил менеджер, довольная осталась Кэт. Вечером за бутылочкой пива в нашем баре составили для меня план на завтра. Через пару дней отправлюсь по своему маршруту на север, в сторону Сомали. Загляну в прибрежные города Килифи и Малинди, а потом попылю на остров Ламу. Далеко и непопутно, но что делать?
Следующий день ознаменовался замечательной прогулкой в деревню сувениров. Мои друзья в отеле всё разъяснили, советов надавали, наставлений разных. Ранним утром город просыпался, громыхая телегами по мостовой.
Везли овощи на рынок, всеми любимые жёлтые канистры с водой, торговки угли разжигали, пирожки пекли, гамбургеры начиняли.
«Джамбо, мзури сана! Велкам!» неслось вслед. Так и хотелось ответить «по - коморски» «Бонжур! Се ва.» Приятно было, хотя с большим подозрением отношусь к нарочитой весёлости и видимому гостеприимству кенийцев. Утреннюю свежесть можно было даже прохладой назвать в отличие от коморской жары, хотя днём один в один солнце палит.
Я шла в обувную лавку к масаи. Мне требовался ремонт обуви после коморской лавы, да ещё надо было пару сланцев прикупить.
Потом масаи расскажет, в каком направлении лучше двигаться, что бы попасть в самую гущу его земляков и остановиться среди них на несколько дней. Этот марш-бросок планировала после десятидневного отдыха на Ламу.
Как «Явление Христа народу» объявилась в лавке. Масаи быстро опомнился, отремонтировал обувь, вручил мне новую пару сланцев и написал маршрут. Mombasa – Salaita – Taveta – Loitoktok. При этом взял с меня обещание, после возвращения с Ламу посетить его семью в Момбасе и поесть вместе угали. Посетить можно, а вот поесть угали очень спорно, что-то не полюбилось оно мне даже в трудное время, а теперь, в Момбасе, какое угали?
В лавке присутствовали две необыкновенно красивые девушки. Одеты были ярко и стильно. Я так и уставилась на них взглядом. Лица редкой красоты принадлежали сёстрам самого мастера и после того, как они ушли масаи пояснил, что сёстры зарабатывают на жизнь проституцией. Я даже онемела. Вот так просто и без угрызений совести брат сказал о сёстрах, они совершенно не скрывали от него свой вид заработка, а значит, не стеснялись этого. Девушки масаи уходят из хижин в саванне на улицы больших городов, положив свою яркую красоту на плаху. Рушатся устои, утрачивается культура, сжигаются мосты.
Уже к одиннадцати Момбаса напоминала Найроби. Транспорт плотно и медленно двигался по улицам. Сигналили автобусы и матату, водители безжалостно жали на клаксоны у самого уха. Женщины в хиджабах просачивались между машин, норовя угодить под колёса, при этом тащили за собой малых детей. На центральном ferrу (автовокзале) села в автобус по направлению в Kwahola Magongo, а билет купила за 30 шиллингов до деревни мастеров, резцов по дереву, Akamba Hand craft. Через 30 минут вошла на её территорию.
