Планировать поездку мы начали примерно за полгода, летом купили билеты на конец ноября Эмиратами туда с двумя пересадками через Дубай – Дар-эс-Салам на Занзибар, обратно – прямо с острова в Дубай и в Москву. Пересадки были недолгие, где-то по 4 часа в Дубае, а вот в Даре пересадка была всего лишь один час, позже это обстоятельство сыграло свою негативную роль. За билеты заплатили около 80 тысяч, тогда цена показалась нам в принципе терпимой. Вообще с билетами на Занзибар ситуация следующая: их можно найти по низким ценам, где-то по 60 тысяч на двоих, но с длинными стыковками, тогда вы рискуете залипнуть часов на 12 – 16 где-нибудь в Дохе, Каире или в Дубае, или же провести ночь в аэропорту Дар-эс-Салама, что никакой радости не доставит. Если найдете билеты с пересадкой часа по 3-4, это будет идеально. Поскольку я уже один раз был на острове, то вопроса о пляже не возникло, конечно же, север, конечно же, Нунгви. На северо-западной оконечности острова минимальные приливы-отливы, вода уходит максимум метров на 20, нет ветров и прибоя, чего не скажешь о восточном побережье, где вода в иные периоды прячется за горизонт, у берега остаются многочисленные соленые лужи, в которых роются местные тетеньки. Ветер, прибой, огромное экваториальное солнце, в общем, все для серфинга и кайтинга. Еще в Москве жена нашла в сети отель «Ланги Ланги», который после некоторых споров был утвержден для проживания, заплатили мы $1080 за 9 ночей, причем сумма была списана полностью за месяц до приезда. Интересно, что чек о списании денег пришел не с Занзибара, а из Абу-Даби, вот такое интересное транснациональное предпринимательство. Машину решили на острове не брать, и потом не пожалели: левостороннее движение, узкие дороги, толпы, гуляющие по обочинам, плотный трафик в Стоунтауне и по западному берегу, лучше брать местного с машиной, пусть возит, благо такси на каждом углу, только знай торгуйся. В Москве сделали прививку от желтой лихорадки на всякий случай и на будущее, сертификаты за всю дорогу так никто и не спросил. Малярии на острове нет, если боязно, можно проглотить таблетку лариама, на неделю профилактики хватит. В местах отдыха также нет акул, электро- и неэлектроскатов, летающих тараканов (это на континенте), и прочего. Впрочем, если постараться, то все это можно найти, нельзя только забывать про поговорку о запрете совать палец туда, куда… (многие знают продолжение). Например, жена за неделю пребывания на острове умудрилась найти трех змей: лесную кобру (подтверждено местными), банановую змею (судя по ее виду) и змея морского (…он был во-от такой, извилистый!), как это ей удалось, для меня до сих пор загадка. Что еще добавить про подготовку? Да больше и нечего, ласты на ноги, маску на башку, дыхательную трубку в зубы и вперед.
1 день
Домодедово был как всегда, суетливый, шумный, бестолковый. На вход – очередь, на досмотре между зонами из трех линий работает одна, в итоге – опять очередь, цены в дьюти фри запредельные, традиционный мерзавчик вискаря и на посадку. Эмираты на перелете заморозили пассажиров, все кутались в пледы и, видимо по этой причине, шустро опустошали бортовые запасы волшебной жидкости.
Новый терминал в Дубае, к большому сожалению, ничем не запомнился, кроме своих огромных размеров и абсолютной безликостью, тут сразу вспоминаешь старый терминал с его восточным колоритом, с ковролином под цвет песка, с футуристическими люстрами, с шикарными панно на стенах, с потолочными фризами цвета рассветного неба, со стилизованными под пальмы колоннами… Куда он делся, может он теперь работает внутренним аэропортом, не знаю.
После взлета из Дубая борт облизал все восточно-африканское побережье и присел в Даре. Сразу в нос ударили родные африканские запахи: прели, сырости, духоты, цветов, влажной земли, уже в рукаве стоял загорелый в спецовке и держал в руке табличку с номером стыковочного рейса на остров. Поскольку до следующего рейса оставалось всего 45 минут, он провел нас и таких же как мы без очереди мимо потных озабоченных белых, мы живо отдали по 50 баксов и отпечатки пальцев за визу, провожатый провел нас к уже стоявшему под парами самолету, на наш вопрос о багаже он заверил, что все будет пучком и запихнул нас на борт. Через двадцать минут мы уже были в Кисауни (Занзибарском сельском аэропорту), довольные тем, что не тухлили долго в Даре. Мы еще не знали, что…
А багаж наш не прилетел! Зря мы заглядывали в черные глазки водителю засранной тачки, привезшему четыре чемодана, и сказавшему, что больше ничего нет. На всякий случай внимательно обревизовали саму тачку, в надежде, что где-нибудь в углу под забытой биркой лежит наше барахло. Все, приехали! Началось осознание реальности: мы на краю света, из одежды – только то, что на нас, мы покрыты суточным потом, никто не спешит выдать нам зубную пасту и аварийные трусы. Африка, господа-с. Затравленно озираясь, мы увидели, что мы такие не одни, а в компании с такими же белыми горемыками, некоторые из которых еще улыбались по инерции. Минут через десять появился загорелый крендель, представившийся самым главным по потерянному багажу. С его помощью мы заполнили бумаги о пропаже, и он предложил нам с тихой грустью разъезжаться по своим отелям, доверительно сообщив, что наш багаж просто не успели перегрузить в Даре и он придет следующим рейсом через пару часов, а затем его сегодня же представят пред наши светлые очи прямо в гостинице. Поскольку в Африке (как и в России) надо верить с опаской тому, что тебе говорят официально, а лучше ориентироваться на всякие косвенные признаки, мы поняли, что для Кисауни это обычная ситуация и что в аэропорту ждать было особенно нечего. Купив в зале ожидания местную симку и обменявшись номерами телефона с багажным кренделем, мы сторговались за 50 долларов за такси и уехали в свои Нунгви. По пути водитель недоумевал, а чего это мы налегке?
Смеркалось. Через час такси доставило нас в отель, дальше было без приключений. Номер оказался неплохим, афро-комплект чуть выше среднего: кровать с накомарником, кондиционер, потолочный вентилятор размера винта АН-24, душевая, большой балкон для медитаций, маленький холодильник. Наверное, было бы лишним писать, что этим вечером багаж нам не привезли. Поужинав, грохнулись спать.
2 день
За окном – рай. Номер у нас был с видом не на океан, а в сад, и это было даже лучше. Такой картины я давно уже не видел. Все было по тропическим правилам, вверху, на третьем ярусе, узорчатые пальмовые листья, как огромные кисти, неторопливо раскрашивали бирюзу неба, гроздьями висели рыжие и зеленые кокосовые орехи, ниже бугенвиллии были густо покрыты малиново-красными цветами, какие-то нам неизвестные кусты лениво помахивали желтыми цветочными прядями, источавшими легкий медовый аромат. Еще ниже, в прохладной тени, застыли дебри листьев фикуса, жестких темно-зеленых кустарников, распластавших свои руки-корни по влажной земле. На краю бассейна принимали ванну вездесущие крикливые воробьи, по неведомой команде бросавшиеся в нагретую солнцем воду у края бассейна и также молниеносно исчезавшие в листве деревьев. Стройные черные вороны, лоснящиеся на солнце, опасливо отпивали прямо из бассейна, после чего взмывали на высокие ветки. Все залито мягким радостным светом, во всем сквозит безмятежность, каждое дыхание радуется начинающемуся дню. Из прохладного полумрака сада иногда выходят на свет дик-дики – маленькие антилопы размером с кошку, они осторожно рассматривают окрестности, и тут же скрываются в кустах. Время от времени они, как и положено настоящим копытным, громко кашляют от испуга.
Мы влезли в те же самые шмотки и побрели на завтрак, с завистью глядя на плещущихся отдыхающих. Наши купальные костюмы – в багаже. Завтрак оказался сытным, разнообразным и вкусным. Досаждали только мелкие мухи, слетевшиеся на еду и вороны, мониторившие столы и таскавшие куски у зазевавшихся постояльцев.
После завтрака начались нервные телефонные переговоры о судьбе багажа. Выяснилось, что наши вещи еще вчера прибыли в Кисауни и сегодня до обеда их должны привезти в гостиницу. Делать нечего, ждем. А когда русскому делать нечего, что он делает? Правильно, идет в магазин. Сбегав недалеко по обжигающей духоте и облившись потом, закупились и, вернувшись на балкон с райским видом, предались пороку винопития. Оказалось, что танзанийское пиво очень неплохое, а уж ром для безбагажной души и вовсе стал утешением. Ближе к обеду, когда под воздействием живительной влаги мы уже начали различать ворон в лицо, прибыли наши вещи. С балкона я увидел озабоченного загорелого, который тащил в руках мою сумку и катил чемодан жены, после чего с кошачьей скоростью слетел вниз, расписался в бумажке и припер вещи в номер. То-то радости было! Ничего из вещей не сперли, ласты и маски с радостью глядели на хозяев и мы поняли, что наш отпуск наконец-то начался.
И вот ближе к вечеру, когда немного спал зной, была осуществлена вылазка в Индийский океан. Он оказался невесомым, теплым как парное молоко, вода цвета бирюзы, мелкий белоснежный коралловый песок, раки-отшельники деловито тащат по дну свои декоративные домики, стайки рыбок выпрыгивают из воды, морские звезды вальяжно распластались под ногами. А в это время в Москве темнотища, холодища, грязища и всеобщая депрессуха. Как говорится, почувствуйте разницу.
