Пассажиры уже давно стали просекать, с кем имеют дело: сначала пиво, затем «потому что мы банда», следом песни, за ними «файв миньют стоп», и снова пиво, песни…
Самим же нам особенно понравилось собственное исполнение песни советских композиторов «Последний бой». Каждое слово, каждая фраза не в бровь, а в глаз:
«Четвертый год нам нет житья от этих фрицев» (и кивание в сторону шведов-алеманов);
«Четвертый год соленый пот и кровь рекой» (это про Килиманджаро);
«А мне б в девчоночку хорошую влюбиться, мне б до нее дотронуться рукой» (и многозначительные взгляды в сторону Профессора и милой девушки 60-го размера);
«Еще немного, еще чуть-чуть» (Саше про реакцию на выпитое пиво);
«Последний бой, он трудный самый» (в Найроби наш круг странствий завершается);
«А я в Россию, домой хочу» (без комментариев);
«Я так давно не видел маму» (это уже про матерей наших детей).
И еще: «На границе небо сине… так похоже на Россию, только все же не Россия».
«Дьюти-фри по-африкански».
28 октября, 16:00.
Это тоже самая настоящая граница. Государства-то разные, хоть и были когда-то частью единого целого. Как нам в Казахстан сгонять. И степи саванские подтверждают аналогию: «Так похоже на Россию…»
«Дьюти-фри маркет» лишние подтверждение реальности «кордона» – та же сувенирная будка, которых тысячи уже повидали по дорогам и весям африканским, с тем же стандартным набором: нагуталиненные деревянные фигурки и прочая сувенирная хрень. Тут же решили «навариться» на пустых бутылках, в качестве «ченьджа» на полные или еще чего предложат. Не разбивать же, в самом деле, вдребезги.
«На эти два доллара вы можете выбрать в нашем Дьюти-фри все, что только пожелаете». (А пиво здесь 2,5 рубля!!!). Я демонстративно пошел выбирать, а этот зазывала-юморист следит за моим взглядом и жжет: «Да, выбери этого двухметрового жирафа на те девять чупа-чупов». (Такие жирафы идут по тысяче долларов за метр). Чтобы этот подонок не скалился, мы эти бутылки ему подарили. Пусть знает нашу доброту!
Напоследок Марик весьма озадачил коробейника, совавшего в окна уже отходящего автобуса набившие оскомину поделки, этой загадочной формулировкой: «Give me ten dollars, please. Ну, ладно – seven». Так и оставили человека на обочине, зависшим наглухо, как «Винда».
«Заходящее солнце Карибии».
Ловлю себя на том, что вся мизансцена до боли что-то напоминает: мы несемся по трассе в лучах заходящего красного солнца. Хмельные и уставшие. На сердце немного тоскливо. С одной стороны странствия начинают надоедать, и уже физически ощущается тоска по дому. С другой стороны, завершение какой-то важной вехи в жизни сопровождается щемящим чувством утраты, грусти и сожаления. После всех прожитых и пережитых событий мы возвращаемся в Найроби, где наши странствия завершатся.
Что напомнили мне эта дорога, это солнце и эта грусть? Наше возвращение в Гавану в теплых лучах заходящего солнца Карибии.
«Цивилизация!!!»
28 октября, 19:40.
И снова Найроби, «Терминал».
«НАЙРОБИ-И-И…»
Уже порядком устали от экзотики, от масаев в покрышках на ногах и назойливых Арушевских френдов. И соскучились по цивилизации. Когда высадились прямо на углу «Терминаловской» улицы, лица у всех светились ярче столичных Найробийских фонарей.
«Наконец, ЦИВИЛИЗАЦИЯ!!!»
Это до?ма десять лет пролетают за одно мгновение, словно перед глазами старой цирковой клячи: пустые гонки по кругу на потеху толпе. Как точно сформулировал Капитан Боббо: «Годы как из пушки, в говно расстреляны».
А здесь, каждая поездка как целая жизнь… нет, две жизни, нет – три! Сколько дней, столько и жизней. Каждый день заново начинаем жить и ловить новые впечатления. И каждый день не похож на предыдущие.
И сейчас вспоминаем: «Неужели мы тут были целых тринадцать жизней назад?»
«Золотые горы в коконате».
28 октября, 21:30.
Никто не помнит, где кафе «Кенгелес» находится. Понятно, рядом, в трех минутах, но где? Сколько поворотов делали и куда? А мы Марику уже про него нарассказали, наобещали гор золотых «в коконате». Только припоминаем, что рядом была вывеска «Baroda House». Да, похоже с кафешкой нам борода вышла... Вышли на первый перекресток: «Да, вот же она, «Борода»!
Наконец: цивилизация, алеманство, курица в коконате, «угали» и фирменный «Кениян стайл». Даже «Курицу по-киевски» в меню надыбали (с котлетой спутали?). Только решили блюда относительно себя по фазе сместить. И в этот раз уже всем досталось от ритуала «Кенийского стиля»: всем подали влажные горячие полотенца с каким-то жасминовым ароматом. Потому что я сегодня за «кенийского петуха»! И потому что мы БАНДА!
Но уже к половине десятого усталость и переживания последних дней просто валят с ног. Уже не до дискотек и прочих утонченных прелестей цивилизации. Для Марка это последний африканский вечер, и последняя возможность найти лихо на свою шубутную жопу. Но даже Профессор после своей «бурной ночной смены» не поддерживает товарища.
Я Марика в его порыве очень понимаю, но в глаза хоть спички вставляй. И он в конце не придумывает лучшего, как просидеть пол ночи в баре, в обществе рюмки и телика, изо всех сил дуясь на нас.
Разбудил бы тогда, что ли... а, может, оно и к лучшему, Отец?
