Много ночных часов и минут потребовалось трем бесстрашным путникам преодолеть на громадной стальной птице, что несла их сквозь облака и тучи, покрывая своей крылатой тенью поля, леса, горы, берега озер и рек, огни городов и аулов. В дороге их сытно кормили и поили, так что храбрецы могли приятно скоротать свое время в знакомстве с красивой девой, направляющейся в одиночестве к пустыням сирийским. Не могли друзья оставить девушку в беде, зная, что служители на границе не пустят младую деву, а будут всячески издеваться над ней разговорами дурными на языке басурманском. Путники были честными и храбрыми и решили взять девушку в компанию.
На пятом часу их полет завершился и в темноте, под блеск восточных звезд они покинули крылатого зверя. Уставшие за день служители порядка на границе, не захотели пускать «кафиров» (не верных – (араб.) и заставили отвечать на свои вопросы. Особенно пристально служивые сверлили взглядом младую деву, что ехала с ними, задавали вопросы, да такие коварные, что плакать хотелось ей, а у путников кулаки чесались. Но все попытки властьимущих на границе обвинить девушку в недостойных и пошлых занятиях не увенчались успехом, и достопочтенные путешественники вступили на землю сирийскую в расположении духа хорошего, да в решимости пребывая.
Выбрав из толпы праздношатающегося населения самого толкового, друзья выяснили, что путь их на землю иорданскую не просто проделать будет, т.к. чудесные возницы Барамке не ездят в столь поздний час и надобно сперва добраться до города. Стоимость в 70 сури на каждого не испугала отважных путников и, подождав до 2 часов ночи, они и еще 20 человек с ними, все больше в паранджах, да хиджабах, отправились до города Дамаска, что славится с древних времен своими клинками, коврами, да прочими изысками восточными.
Через 30 минут, приехав на место и смело отразив атаку галдящих арабов, предлагающих опытных возниц до земли иорданской, путники стали вести разумный торг. Показав не дюжие способности дипломатии, друзья выбрали себе возницу на желтой колеснице, пообещав заплатить за его услуги 100 американских золотых.
Облако ароматного марева загадочным узором расползлось по комнате, угли кальяна на мгновенье наполнились красным цветом, а вода в кувшине вдруг вспенилась, забурлила от прикосновений дыма, да воздуха. Старик на мгновение задумался и продолжил.
Дорога шла во тьме низких строений, и только догадываться можно было, что живут здесь люди, а не пустые дома стоят без света и дверей. С каждым пройденным километром, тьма все сильнее накрывала путников, лишь только зеленые лампы мечетей, таинственно мерцающие в темноте, как глаза кошки, обозначали путь бесстрашным странникам. Вдоль дорог, несмотря на поздний час, прогуливались верблюды и бараны, сетуя на своем, только им понятном языке на тяжелую жизнь без кустов богатых зеленью, до водоемов с ключевой водой.
Уже через час, возница попросил остановиться, чтобы немного отдохнуть, да выправить себе подорожную для предъявления на границе иорданской, ибо подданный он другой страны и разрешение ему также надобно, как и чужестранцам. Однако, страна не отпустила его на чужбину и прислал он нового возницу в помощь путникам, у кого с документами порядок был полный, хоть и были они написаны на непонятном языке и содержали неизвестные цифры.
Второй возница оказался расторопней первого потому через полчаса путники престали перед уставшими в тот поздний час служителями порядка на границе, и снова подверглись вопросам коварным, да взглядам недружественным. Была, конечно, и радость на лицах уставших путников, когда на горизонте взору их открылась хибара волшебная, полная разными товарами дешевыми, алкоголем, табаком и сладостями восточными. И путники, желая показать образованность свою, да купеческую сноровку, использовали магические карточки, прикупили все больше воды огненной, да табаку иноземного.
Светало уж, как на границе земли иорданской снова их взглядами сверлили, да вопросы задавали, да заставили пошлину платить по 10 динаров за каждого, и пропускать отказывались, пока колесницу их не досмотрели.
Старик покашлял, немного отпил чая, выпустил несколько колец дыма, заставив все предметы на столе отбросить причудливые тени на стену, еще больше погружая меня в нереальность происходящего, и продолжил спокойным тихим голосом.
Спать пришлось путникам в дороге: то один склонит голову, то другой, то вместе задремлют и внезапно проснуться на очередной кочке или ухабе, хотя, к слову сказать, надо, что дороги на земле иорданской сплошь ухоженные и гладкие. Сон приходил и уходил, часы и минуты летели вдоль пустынных дорог, с очертаниями гор на горизонте, что в дымке пекла парили, словно мираж, деревьями редкими, кустами колючими, да харчевнями придорожными.
Внезапно город возник на горизонте. Город тот, как муравейник горкой стоял. Дома сплошь низкие и белые и нет просвета между ними. А как ближе подъехали, так и ахнули, дороги все ввысь уходят узкими рукавами, так что и мотоциклист какой не протиснется, и не всякая колесница мощностью своей покорить подъем решится, а уж груженная людьми и подавно.
Сирийский возница хитрым оказался, спорил долго, да все руками размахивал – отказался друзей вести дальше, отдал в руки местных мошенников, а те и рады, что в столь ранний час, вместо завтрака можно путешественников на деньги ободрать, а может и еще какую наживу поиметь. Недобрые люди обещали путникам помочь, а кто же откажется от помощи в 7 утра, да еще после утомительной дороги. Не углядев ничего нехорошего, путники поехали с новым возницей до почевальни выбранной, чтобы отдохнуть, в хамам сходить, кальян покурить, да чая вдоволь напиться. Почевальня не простая была, новомодная, сплошь вся из бетона да стекла и располагалась около объекта секретного, что солдаты охраняли, вооруженные и бдительные. А объект тот, похожий на сирийский был, куда птицы крылатые прилетают с жутким воем и криком, да все больше металлом и нефтью пахнет.
Ехали долго, петляли среди домов белых и серых – взору не за что зацепиться, только пустыня, да дома, да разруха и грязь бесконечная. Километров 30-ть проехали и справа опочевальня показалась. В ней друзья наши хотели свою колесницу купить, на что и договоренность предварительная имелась, со штампами, да словами волшебными AVIS RENT CAR. Обрадовались друзья, да рано было победу трубить – возницы хитрые рожи скорчили, да много денег запросили, решив, что путники испугаются их оскала восточного и денег много оставят. Но путешественники были людьми твердыми, прошедшими много стран и повидавших не мало. Посему ответ их был резок и краток, а сумма справедливой. Отдали 10 динар и разом отвернулись от мерзких басурман – мошенников, чтобы не вступать дальше в конфликты международные, да скандалом отдых себе не портить.
Однако и в месте ночлега ждала их неудача, отвернулись от них силы Фортуны, да Судьба в столь ранний час еще не проснулась. Не было там человека поверенного, не было и колесницы обещанной, и никто им помочь не мог, и никто слов волшебных не знал, лишь только все на птиц стальных кивали и в небо пальцем показывали.
Не стали друзья время терять, лишь сказали что-то на своем угрюмом языке, да пошли птиц магических догонять. Ходу было пару километров, но путь их преграждали люди военные – все оружием увешанные – подозрительны до людины любой, будь-то пилигрим или странник, или бедуин какой. Подорожные у друзей справные были, волшебные слова военные расшифровали, но все равно не пускали их за проволоку колючую и ворота железные. В колесницу посадили попутную, пригрозив вознице, чтобы отвез путников в здание первое, а не второе и чтоб не сворачивал в другую сторону.
Старик отложил кальян, долго всматривался в мои глаза – я не скрывал нетерпения, всем своим видом желая продолжения истории, а он лишь усмехнулся в усы, открыл маленькую книжечку с золотым тиснением и продолжил.
Да, точно, звали его Ахмед. Хорошие люди на свете живут, да сыскать их трудно. Правда, коли отыщешь людей таких, то помогут они обязательно, добро сделают, сердце твое полечат от хмурости и желчи, что накопилось от забот мирских, да мошенников черных. И никто не знает, где и когда людей этих встретишь, и каждый раз радуешься от везения своего, в особенности, когда уже потерял всякую надежду и веру. Таким был и Ахмед. И был он мелик-ат-туджар (повелитель купцов – прим. автора (инд.). И был он человек добрый, владеющий языками заморскими, да колесницами разными, что автомобилями называются и золота много не просил, в аккурат 95 динар за три дня, правда, сетовал, что топлива нет совсем, но торг сделал, чтобы не обидно было и той и другой стороне, уступил 15 динар.
И понеслись на собственной машине друзья, и не было и следа сна и усталости ни на их лицах, ни в мыслях, ни в действиях. Были они лучшими возницами, чем иорданской земли подданные, посему путь их пролетал быстрее и незаметнее, с остановками на трапезу для себя, да коня своего стального, а также для запечатления сюжетов дивных и пейзажей разноцветных.
Дорога их лежала в сторону реки Иордан, святым местам, преданиям давним, в «Вифавару при Иордане, где крестил Иоанн». Много километров проехать пришлось, но друзья были верны цели своей, всем сердцем рвались в святые земли, с улыбкой встречая военные пикеты и посты и людей в форме, что останавливали их и проверяли документы заграничные.
«В пяти милях к северу от Мертвого моря, в месте, где был крещен Господь, стоит одинокая колонна, на которой помещен железный крест. Также там стоит церковь Св. Иоанна Крестителя, построенная императором Анастасием; она умело сотворена и стоит поверх больших клетей, чтобы ее не затапливало во время разливов Иордана». Сложно добавить что-либо к словам Феодосия: все также течет Иордан, и вода его такая же ярко зеленая, и такая же слегка соленая, как и много лет назад, когда крестили её водами паломников на мраморных ступенях. Все также миллионы людей со всего света приходят на гору Святого Илии и также совершают омовение в водах святых, и посещают храмы и молятся и молчат трубы Иерихона, что на другом берегу израильском, и помнит святая земля Вифания те времена, когда Иоанн Предтеча крестил Иисуса Христа.
Много веков назад, короли Иордании выстроили себе дорогу, чтобы по местам древним ездить, да красотами окружными наслаждаться. Сменялись поколения, города строились, природа менялась, но дорога так и осталась. Не стерли с лица земли эту нить путеводную, что петляет среди скал и откосов, в горах высоких, под знойным пустынным солнцем иорданским, ветром соленым и жарким, песком времени сыпучим.
И наши путники пронеслись по дороге Королей, наслаждая взор окрестными красотами, красками камней, песчаника. Посетили города разные, посмотрели мозаики земли святой, что в церкви в Мадабе спрятаны, храм Моисея, что на горе святой возвышается, форт крестоносцев в Караке, Церковь Святого Стефана, да притомились. Отдохнуть на море решили. Место нашли живописное, чистое, обустроенное. Заплатили 6 динар за вход на землю морскую, да еще немного за столы, стулья, да шатер от солнца оберегающий.
Море – что за диво! Плавать можно без матраса. Хочешь – лежишь на спине, хочешь – на животе, хочешь на боку. Только пить воду нельзя и глаза беречь от соли едкой, что в море том мертвом вместо рыб плавает и на дно не пускает. Также грязи есть волшебные на берегу – натерся, и будто кожа снова как у младенца - нежная, гладкая, так и скользишь по ветру, не чувствуя сопротивления. Ночи дождались путники, плескаясь в чудесной воде, обертываясь в чудодейственные грязи и предаваясь неге и сну на морском воздухе. Лишь когда последний силуэт покинул пляж, путешественники, влекомые голодом и приятной усталостью, двинулись в сторону города таинственного, что лежит в песках спрятанный, в 250 километрах от столицы земли иорданской.
Рассказ неожиданно прервался. В комнату тихо прошуршали две шелковые паранджи, поставив на маленький стол блюда из фруктов и овощей, мяса, хумуса. Аромат свежих лепешек защекотал ноздри, и мы вынуждены были прерваться. После вкусной трапезы, под шепот дымящихся чашек чая, старик продолжил свой рассказ.
Долгим был путь, машина неслась по ночным дорогам, поворотам, мостам, и, казалось, нет быстрее и решительнее этого болида, а порой колеса почти отрывались от земли, унося путешественников вдаль, в сторону Петры. По пути попадались разные харчевни придорожные, да посты военные и люди в форме останавливали путников не ради праздного любопытства и развлечения, а в связи с обстановкой нестабильной в стране иорданской. Как бы быстро ехать не старались наши путники, каждый раз скорость их снижалась, как городок или аул небольшой на горизонте появлялся, караван-сарай на дороге светился всеми цветами и лампами волшебными, предлагая путешественникам еду, напитки, и ночлег недорогой. А на дороге все валуны каменные, лежачие, чтобы скорость снизить, да путников у магазинов и харчевен притормозить.
Лишь поздно ночью добрались они до земли обетованной – Петры – где и остановились прямо в отеле лунном (Petra Moon Hotel), а кутувал местный (комендант крепости – (перс).) меньше 45 динар с троих за ночь торговать не пожелал. Городок не большой, все больше горками, да холмами увит, много еды, много рынков, хамамы разные, да мечети, да муэдзины крикливые. Дорого товары предлагают в Петре – жуликов много – каждый свою цену называет, в 2-3 раза больше, чем товар тот стоит. Заезжих путников обманывают в кафе, ресторанах, обсчитывают. Нет доверия к жителям тамошним.
На следующий день, встав пораньше, кремами разными намазавшись, чтоб солнце жаркое не страшно было, обувь удобную надев и воды запас в сумки заплечные попрятав, друзья выступили во владения Петры, предварительно заплатив по 21 динару эмиру важному на входе стоявшему.
Уже через несколько минут друзья-путешественники увидали красоты песчаные, что под палящим солнцем Востока разбросаны на тысячи километров, как звезды на небосводе. Петра – удивила путешественников, приворожила и направила в сторону от главного входа подальше, да поопаснее – в ущелья узкие, да вершины крутые, под камнепад и жару пустынную, испепеляющую.
Долго шли путники по ущелью, рекою Сик вымытому, рекою отшлифованному, как ручей петляющему. На горы залезали, буреломы переходили, через овраги прыгали. Веревки разные использовали, да в тени пещер водой отпивались. Самые смелые через перевал поверху пошли, остальные – низом. Петляли долго, часы прошли, солнце в зенит встало – дорога все не кончалось, скалы тени не отбрасывали и только хиджаб спасал, да изображения различных богов на скалах, именуемых бут в древности (бут - идол, кумир (перс).
Самое узкое ущелье пройдя, друзья оказались в пустыне бескрайней, под солнцем нещадным и не было больше тени и не было больше воды у путешественников. Долго брели утомленные солнцем через пустыню, стараясь с направления верного не сбиться, до Казны дойти. Раскаленные камни вместе с песком попадали в сандалии их легкие, обжигая и оставляя порезы на уставших ступнях. Воздух был такой густой и такой горячий, что вдыхать его было тяжело, как пить густой кисель через соломинку. Губы болели и после каждого выдоха сухая корка на них трескалась. Тяжелое испытание они себе выбрали.
Вскоре в дали показался бутханэ – дом идола (перс.). Мавзолей резной в камне из песчаника красного, переливающегося, да с глазницами черными – окнами и дверями, да со стражами на верблюдах, что с чхатрой (парадный зонт (инд.) да чаем горячим в оазисе том гостей встречали. Утолили жажду путники, поведав о приключении своем в ущелье узком, каменном, да о стране своей далекой, заснеженной, с реками, озерами, да лесом еловым. Картины разные рисовали, да показывали – и так удивили стражей, что те четки им из камня подарили и направление нужное указали.
Старик достал черного бархата книгу, бережно протер рукавом запыленную медную застежку и, слегка щелкнув замком, протянул мне фолиант. Взору моему представилось чудо, описать которое не смогут даже лучшие сказатели восточные. Петра древняя предстала во всей красе своей, очертаниями фантастическими завораживая и пугая одновременно. И листал я книгу старинную, не веря краскам и формам увиденным…
Темно было, когда путешественники, окончательно обессилившие покинули объятия пустыни, что скрывает от глаз людских Петру волшебную – страну древнюю – место, где человек не перестает удивляться возможностям предков своих, где каждый камень историей дышит, где и два дня много не покажутся, лишь бы песок, да солнце приветливей были, да силы хватило.
Сон завладел всеми в эту ночь. Не было ни мгновения, когда бы уставшие путники вспомнили о времени реальном, ужинах вкусных в ресторанах местных, да напитках прохладных на верандах трактиров щедро лившихся. Не помнили они и о походах своих пеших, о ногах уставших, да теле ломившемся. Не помнили о жажде, голоде, усталости. Не помнили о ветрах, что быстрее машины неслись, о солнце, что загорать не давало, о водах морских соленых, о реках святых спокойных. Сон забрал себе воспоминания и не отдавал, пока не пришла пора возвращаться.
Долго спали друзья, да будильник настойчивей был и дорога обратная вскоре опять замелькала перед лицами путников, опять люди военные останавливали, да стражи с радарами в кустах прятались, но Фортуна не забывала в этот день друзей. Долгая дорога была – много пересказать всего успели, впечатлениями обменяться. Быстро домчались до объекта секретного, где под вой турбин и лязг металла, попрощались с ласточкой своей – колесницей быстроходной, пересели на общественный транспорт и за полчаса времени, да несколько динар доехали до вокзала центрального в Аммане – столице иорданской.
Торговались долго, с возницами разными, придирчиво колесницу выбирая, да маршрут согласовывали. Через полчаса притомились, да на компромисс пошли, сказав, что 70 американских золотых за две машины – иорданскую и сирийскую, справедливо будет. Впрочем, с этого момента, все справедливо было, честность сирийского слова выше иорданского, так определилось, так закрепилось в воспоминаниях, что и не стереть, не перезаписать.
А может друзьям повезло на этот раз больше, ведь Фортуна больше не засыпала и держалась рядом с отважными путешественниками, когда Кесаюн они покоряли, да в Алеппо на рынках блуждали и колеса водяные в Хаме раскручивали, да по Евфрату плавали.
Но это уже совсем другая история…
