Наше место дислокации в Египте была Таба – это курортное место прямо на границе с Израилем. Через пролив от Табы находится Иордания. Табу выбрали специально, чтобы быстро и ненапряжно съездить в Петру.
По имеющейся у меня информации, билетов на паромы, которые ходят из Табы, купить нельзя. По крайней мере, я так и не смогла понять, как это сделать (не путать с паромами, ходящими из Нувейбы!). Из Taba Marina ходят несколько красивых чартерных пассажирских паромов, на которых перевозят туристов, купивших однодневные экскурсии в Иорданию. Утром они отходят в Акабу, вечером возвращаются назад. Я такие билеты купила с помощью турфирмы в Египте. Билетов как таковых я не видела, на пароме были списки пассажиров, по которым и пускали внутрь. Время отправления парома тоже заранее неизвестно – оно понятно только вечером предыдущего перед рейсом дня. Как я поняла из обрывков информации, все зависит от наполнения корабля – если много туристов купили экскурсию, плывет несколько кораблей, если мало купили – могут и вообще не поплыть.
Границу с Египтом проходят прямо в порту (хотя сложно назвать это портом, это скорее небольшой причал). Есть аппарат для просвечивания багажа. После его прохождения у всех собирают паспорта перед окошком пограничника, ставят штампы и раздают обратно. Все, вы покидаете Египет. Время в пути до Акабы – ровно 30 минут. Паром идет очень быстро – палубы заливает водой.
Внутри парома очень комфортно и чисто, почти Европа))
По прибытию в Иорданию еще проще – нет никакой таможни, прямо на паром приходит мужик с печатью и лепит штампы на чистые страницы. У одного нашего коллеги паспорт кончался менее, чем через 6 месяцев (иорданцы официально требуют 6 месяцев и мы немного переживали на этот счет). Так вот, иорданский погранец не то что на сроки не смотрит – он даже страницу с фотографией не открывает. Никаких сборов ни за выезд, ни за въезд, мы не платили.
Добро пожаловать в Иорданию!
От Акабы до Вади Муса ехать 2 часа. Мы жили в гостинице на горе – «с видом». На мой взгляд, в виде нет никакого смысла – жить надо поближе ко входу в Петру. Иначе придется каждый раз ездить на такси.
В Петре я побывала аж целых 3 раза – вечером, ночью и утром.
Билет на один день сейчас стоит 33 динара (это почти 33 евро, курс динаров к евро почти один к одному – очень удобно переводить местные цены в понятную валюту).
Вместе с билетом вам дают бумажку – типа включена лошадь и англоговорящий гид. Где там гид и как его искать – неясно. Но лошади у входа стоят. Мы показываем билеты «на лошадь» - да, да, садитесь, лошадь «инклудед». Мы, еще не представляя реального расстояния до того места, до какого довезет лошадь, на них сели. Ехать оказалось минут 5, и пройти это расстояние пешком – вообще без всяких проблем. Мало того, как только мы с лошадей слезли, погонщики стали требовать «типс». Я дала 1 динар, на что мой немытый-нечесаный мужик посмотрел на меня ТАК, что я подумала – щас точно будут бить. Он объясняет – типс обычно 3 динара. Я говорю – нету у меня 3 динара! Но он у меня замечает в кулаке купюру в 5, выхватывает из рук – «я вам дам сдачу!», и правда дает сдачу. Вообще, все это довольно неприятно.
Как потом мы выяснили, у них там своеобразная транспортная мафия, и вся Петра поделена на сферы влияния: от входа до каньона можно проехать только на лошади (но смысла нет, можно дойти пешком), от входа в каньон до Казны – только на повозке, далее, от Казны до театра – на верблюде, и от театра и далее вглубь – на осликах. Это чтоб все могли заработать.
Каньон. Действительно очень красив, наверное, красивее, чем сама Петра. Тут, чтоб снять что-то толковое, надо приходить на весь день и ловить хорошее, нужное освещение. А на дно каньона солнце вообще светит не более получаса за сутки.
Единственное «Вау» вырвалось у меня в Петре в самом знаменитом ее месте – кода выходишь из каньона и видишь в разломе скал Казну. Вообще, Казна плюс каньон – это самое красивое, что там есть.
Мы, конечно, сходили и дальше.
Дальше все неоднозначно – я массу восторгов о Петре слышала, читала всяческие отзывы, ну и, наверное, ждала чего-то грандиозного. Ничего грандиозного дальше нет, и потом я для себя сформулировала, почему. Нет единой картины. Есть некая местность, обрамленная горами, и то там, то сям, торчат разностильные фасады, римские постройки и просто жилища – дырки в скалах. Все довольно разрозненно и разбросано. Античные колонны в Петре вообще не в тему))
Но - очень красивая каменная порода, размытая дождями и обтесанная ветром, и мне там скорее понравилось наблюдать различные фактуры, нежели любоваться гробницами.
Днем все довольно плоско из-за яркого света, надо дожидаться вечера – тогда камни начинают гореть красным и оранжевым, и это самое красивое время в Петре.
Потом у нас был экспириенс под названием «Petra by Night». Значится в LP как хайлайт поездки))) Что из себя переставляет: в 8 часов вечера всех, купивших ночной билет (стоит 12 динар), собирают в Vistor centr. После этого всех организованно ведут по каньону. Вдоль скал расставлены свечи. В принципе, очень красиво. Доводят всех только до Казны – она тоже очень красиво освещена свечами.
Перед ступенями раскладывают коврики и приносят чай. Вдоль рядов ходит работник Петры и просит всех заткнуться) Но когда смеяться нельзя, почему-то как раз очень хочется). Когда тишина более-менее соблюдена, приходит бедуин в халате, садится на табурет среди свечей и начинает играть на каком-то старинном инструменте. Все напряженно слушают. Следом появляется мужик, и начинает играть на дудке. А потом приходит следующий – и начинает говорить что-то вроде: «Посмотрите на небо…какие звезды…» и т.д. Весь процесс вместе занимает около 40 минут. После чего все организованно, всей толпой, идут обратно.
«Petra by Night» считается «романтической» экскурсией. Но ни о какой романтике в компании еще ста туристов речь, конечно, не идет – другое дело, если б всех разводили по разным местам или хотя бы ограничили количество желающих человек до 20.
А так - мысль была хорошая, но нужной атмосферы там все-таки не получается.
На следующее утро мы снова пошли в Петру. Теперь, утром, освещены совсем другие ее части и все выглядит иначе. Все основное мы уже посмотрели накануне, остался только Монастырь. Доехать туда можно на ослике, единственное – нам сказали, что это довольно страшно, и лучше все-таки пешком. К Монастырю ведут многие сотни высеченных в скалах ступеней.
На ослах мы доехали только до лестницы – дальше нам показалось, что верхом идти действительно страшно. И сделали большую ошибку, отпустив погонщиков. Нужно было все же ехать верхом, так как реально опасных мест там всего пара-тройка, остальную часть пути можно не бояться, что копыта ослика соскользнут в пропасть.
Подъем нам дался с трудом, и занял приличное количество времени. В одном месте мы уже даже хотели сдаться и повернуть назад, но тетенька-продавец всяких безделиц сказала – типа погодите, вам немного осталось, Монастырь очень красив. И мы пошли дальше.
Монастырь красив, но чтоб он был красив совсем, надо ждать закатного солнца. А сил и времени на это не было, поэтому мы посидели, отдохнули, и двинулись обратно. И все таки, Казна меня лично впечатлила больше.
По дороге назад успели проехаться почти на всех видах «транспорта», потому что на обратную дорогу пешком сил уже не было. Ослик показался нам самым удобным средством передвижения – не так страшно сидеть, галопом, как лошадь, его не несет, и падать не страшно, в случае чего. Только руки и вся одежда потом нестерпимо воняли ослом.
От Казны взяли повозку – это стоит 20 динар на двоих. Ой, лучше б мы пошли пешком…Или на время всей поездки надо задержать дыхание. Потому что сзади у лошади привязан мешок для сбора навоза – и запах стоит убийственный. Плюс повозку трясет нереально. В общем, людям со слабым желудком не рекомендую.
После возвращения в Вади Мусса мы успели пообедать и спешно выдвинулись обратно – в 20.00 отходил наш паром обратно в Египет.
На обратном пути формальности те же – граница переходится прямо на борту, снова ставят штампы. По возвращению в Египет снова надо проходить досмотри багажа и паспортный контроль – но визу нам покупать новую не пришлось, нам поставили штампы о въезде в Египет на старую визу.
Таба
Таба это не Шарм, это такое довольно пустынное побережье, по которому на большом расстоянии друг от друга раскиданы гостиницы – их всего штук 10. Между ними – огромное количество кемпингов и хижин явно туристического назначения, которые, однако, выглядели довольно упаднически и были пусты. Думаю, это одно из очень бюджетных мест отдыха в Египте – для бэкпекеров. Скорее всего, к началу лета все это оживает и наполняется людьми. Сейчас, в январе, побережье было совершенно пустым.
В Табе особенность рельефа в том, что горы подступают почти к самому морю. Хотелось посмотреть, что там, в этих горах. Я взяла в попутчики коллегу, и мы пошли внутрь массива. Перешли шоссе, дошли до ближайших к нам холмов и полезли вверх. Сверху увидели - в низине стоит деревня бедуинов. С дороги их не видно. Холм сверху был усыпан костями мелких животных и полуистлевшими трупами – кого, непонятно. А потом мы увидели удаляющегося шакала – вот откуда тут трупы. Шакал поселился рядом с деревней, чтобы таскать скот – у бедуинов было стадо коз и баранов.
Нам хотелось войти к ним, но мы не понимали, как они к нам отнесутся. В деревне были только женщины и дети, и наконец, из «дома» вышел мужчина и пошел к нам.
Он объяснил, что на холмы ходить сейчас опасно, потому что последними дождями породу размыло и все осыпается. Мы заодно спросили разрешения войти в деревню и фотографировать – он разрешил.
Женщины моментально закутали лица, но агрессии с их стороны не было ни малейшей. Я начала с детей – дети фотографировались с восторгом.
Потом меня повели в саму деревню – показывать, какие у них есть животные: вот верблюд, вот ослик, здесь загон с козами. Снимать было трудно, потому что дети бежали туда, куда направлен объектив, и становились в кадр.
Тогда я начала им объяснять – ты нужен в кадре, а ты выйди, вы отойдите подальше, туда, ты присядь и т.д. Я была поражена, но они меня мгновенно понимали.
Еще, трогательный момент – я без конца спотыкалась о камни, и дети меня поддерживали со всех сторон, как могли – хотя они были настолько малы, что я могла бы поднять парочку из них одной рукой.
Потом меня повели в дома. Дома – сильно сказано, сравнимую нищету я видела только в глухих районах Мадагаскара. Картонные лачуги, построенные из подручного мусора. Никакой мебели, конечно, нет и в помине. Живут прямо на полу - есть несколько очень грязных одеял. Кострища прямо в домах – на углях кипятят чай, есть плоская миска – видимо для риса - другой посуды я не видела.
Вокруг бродят козы, заходят в дома, пытаются жевать картон, из которого сделаны стены. Непонятно, как тут вообще смогли вырастить коз, потому что в этой земле совершенно ничего не растет – ни травы, ни кустов. Когда женщина зашла в загон к козам, они тут же принялись жевать ее одежду…
Снимать приходилось, в основном, детей. Потом некоторые женщины разрешили снять себя, правда, лиц они не открыли.
В деревне была одна потрясающе красивая девушка, я пыталась сделать ее фото как бы случайно, но она просекала все эти попытки и отворачивалась. Но каждый раз, после очередного сделанного снимка, она смотрела на экран камеры и гладила меня по плечу – видимо, выражая то, что ей нравятся эти фотографии. В конце-концов она попросила моего коллегу снять нас вместе и после этого – стала позировать мне. Для меня это было самое высшее признание моих фотогрфических заслуг!
Потом меня отвели в дом к очень старой бабушке.
Фотосессия наша закончилась, когда она встала со своего места и пошла в загон с козами и баранами – выбирать экземпляр к ужину.
Мы испугались, что его начнут резать прямо при нас, и начали прощаться. Каждая женщина в деревне пожала мне руку. Меня поразила рука старой бабушки – она не была похожа на кожу человека – настолько она была жесткой, сморщенной и очень сухой, как сама земля, выжженная солнцем.
Как та, на которой они живут.