иголочник » 01 июн 2017, 19:57
1 июня 1984 года. Куба, Нарокко.
Последний день начался как обычно. Мальчишка проснулся в своей комнате, но без веселого развала на столе, без занавесок и рисунков она выглядела непривычно тихо и по-казарменному сухо. Солнце сквозь деревянные жалюзи аккуратно расчертило голые стены.
Все уже было убрано, собрано и отправлено. Осталась только пустая мебель с инвентарными номерами, которые вдруг стали очень заметны.
Кроме тревожной радости от предстоящего морского путешествия, ничего особенного мальчишка не чувствовал, хотя все для него в это утро было в последний раз, и заправляя постель, он подумал, что больше не нужно проверять перед сном, не затаился ли под кроватью мохнатый паук-птицеед.
Оставалась еще пара-тройка часов и несколько важных дел.
Прежде всего, нужно было продумать и написать секретную записку, вложить ее в пузырек из-под витаминов и спрятать в дупле старой секвойи. В дожди там скапливалась вода и сидело три-четыре лягушки. Если потыкать их прутиком, они выскакивали одна за другой и плашмя падали на землю, недовольно раздувшиеся зеленовато-бурыми пузырями, сонные и злые. Забавно.
Дожди еще не начались и сухое дупло пустовало. Закрутив покрепче крышку, мальчишка спрятал бутылочку.
Еще нужно было взглянуть на пиратский корабль в виде деревянной катушки от кабеля, на которой во время наводнений в огромных, глубоких, мутновато-желтых лужах устраивались морские бои. Целились пугачами, без меры кидались апельсинами.
Сейчас остаток былой мощи со спекшимся от глины, высохшим флагом, уныло лежал в зарослях низины, побежденный, но не сдавшийся врагу.
Эх, не ступать больше на эту палубу…
Еще нужно было зайти напоследок в заброшенную касу. В ураганы ее наполовину затапливало, и она много лет стояла нежилой, притягивая к себе, словно магнитом.
Не то чтобы мальчишке нравилось туда ходить, но в ее зловещей, мрачной тишине приятно было пощекотать нервы, медленно обходя сырые, темные помещения, с опаской заглядывая в дверные проемы и смутно чувствуя пятой точкой, как из зачерненных плесенью углов за тобой кто-то пристально наблюдает…
Некстати вспоминались жуткие истории об оживших мертвецах, оборотнях, похищенных и навсегда пропавших детях. Хотелось броситься наутек.
В награду за смелость, мальчишка никогда не возвращался без трофеев. То притащит забытую над раковиной ржавую полочку. То кусок проволоки, из которой получались отменные пульки для рогатки. То невесть откуда взявшиеся свинцовые пластины от аккумулятора. В стороне от взрослых, свинец плавился в консервной банке на костре, заливался в глиняную формочку и получался солдатик. Здорово! Правда, не очень полезно.
Сегодня мальчишка ничего не взял, просто посмотрел. Страха он почему-то не чувствовал.
Еще нужно было проститься с кошкой.
После того, как Джим больше не вернулся, в дом взяли пятнистого, черно-белого котенка. Так у мальчишки вместо собаки появилась кошка, и время побежало дальше.
Что такое два года? – всего лишь два года, а для мальчишки и кошки - вечность. И вот «Вечность» подходила к концу. За неделю до отъезда мальчишка сидел в касе один и в сотый раз смотрел мультик про Хитрого Койота и Дорожного Бегуна, который казался интереснее «Ну, погоди!», но признаться в этом не хотелось даже себе.
Сквозь громкий, мультяшный переполох почудилось чье-то отчаянное взвизгивание, но мальчишка не прислушался, не обратил внимания, и пока уморительно смешно, раскрыв тощий зонтик, невозмутимо падал со скалы Хитрый Койот, на кошку набросились собаки и задрали ее.
Это была трагедия с горючими слезами, для мальчишки особенно, ведь он чувствовал себя виноватым, не вышел на шум, не отогнал собак, не спас кошку…
Похоронил ее сам у окна своей комнаты, под манговым деревом. Положил какие-то цветы, похожие на мать-и-мачеху, менял их каждый день. Сменил и сегодня, в последнее утро. Попросил прощения.
Уже тогда мальчишка был излишне сентиментальным.
Еще нужно было отдать кому-то самокат и конструктор «Лего».
Самокат – шикарный, красный, самодельный, на резиновом ходу! Предмет гордости и всеобщей зависти. Кому попало не доверишь.
Самокат был один, а желающих так много, что и заклятые враги вдруг стали друзьями. Даже ты, Валерка Чистяков. До сих пор на моем плече шрам от твоего камня. А если бы в голову? Ты подумал об этом, когда кидал? А вот не видать тебе самоката!
Насчет «Лего» мальчишка сомневался, ведь его можно было забрать с собой. А с другой стороны, все-таки уже 12 лет, закончен пятый класс, не до игрушек.
Под завистливые, темные взгляды самокат и конструктор достались почти задохнувшемуся от радости счастливчику из касы напротив. Он приехал всего три месяца назад, но мальчишка крепко сдружился с ним на почве пластмассовых индейцев и песочных крепостей.
Привет тебе, Виталик Ходыкин. Не знаю, где ты сейчас…
Если с конструктором и самокатом все было ясно, то подарить на память бусы одной знакомой девочке – задачка посложнее. Мальчишка пожалел, что не сделал этого раньше, пока никто не видел. Бусы – нитка разноцветных стекляшек – куплены еще на Карнавале, но вот прошел ее День Рождения, потом Новый Год, потом 8 марта, а он все никак не мог осмелиться, ужасно стеснялся, ведь бусы - это не кукла и не фломастеры, это уже что-то личное...
И, наконец, сегодня, когда отступать уже некуда, украшение было подарено просто, без лишних слов, поцелуев и рукопожатий, с обещаниями переписываться.
Впоследствии, ни одного письма мальчишка не получил. Правда, и сам не написал.
Я помню тебя, Лена Ипатова. Надеюсь, все у тебя хорошо…
Ну вот, все дела сделаны. Мальчишка был уже нарядно одетый, чтобы ехать в порт. Скоро подадут автобусы. Пришли попрощаться соседи, знакомые, сослуживцы. И тут заиграла музыка, мелодия какого-то вальса, которую знали все дети в Нарокко. Она могла означать только одно – приехала Матильда и привезла мороженое!
Белый фургончик «Мерседес» с нарисованной веселой коровой над разноцветной надписью «Matilda» пару раз в неделю заворачивал в поселок и включал эту мелодию, растекавшуюся по округе медленно и сладко, как тающий ананасовый пломбир. На эти манящие звуки пестрая ребятня, включая мальчишку, бросив все, сломя голову неслась к фургончику, боясь не успеть.
Мороженое продавала очень толстая кубинка в белом переднике. Почти бессменная за эти два с половиной года, она почему-то нравилась мальчишке, казалась доброй. А разве может продавщица мороженого быть злой? И вот сегодня, принимая из ее рук заветный ванильный стаканчик, мальчишка вдруг подумал, что никогда больше ее не увидит. И что-то кольнуло… Наверное, не таким уж обычным все-таки был этот день.
Времени оставалось мало, домой бежал бегом. Запнулся и упал, перепачкав красноватой землей новую футболку. Но было уже не до этого.
Диковинный японский автобус окружили провожающие. Из окна мальчишка смотрел на людей, на свою касу, на опустевший штабик возле бойлера, на веранду, кресла-качалки, секвойи, школу, Виталика на самокате, белый фургончик вдали, и в какой-то момент с грустью показалось, что все это, по ту сторону синего стекла, больше не имело к нему отношения, но заиграл марш «Прощание славянки», и мальчишка не успел об этом подумать как следует.
Автобусы тронулись, и чем быстрее они набирали скорость, тем тише становилась музыка, тем дальше уходило привычное, любимое, знакомое, почти родное, не забываемое, пока, наконец, не исчезло навсегда.
Мальчишка уехал. Он не знал, что когда-нибудь вернется. Он вообще многого не знал…
Ну вот и все, пора мне с тобой проститься. Я тебя отпускаю, постараюсь больше не тревожить.
Навещай кошку, ухаживай за манговым деревом, не забывай наш одинокий баобаб. Катайся на самокате, ешь мороженое, ни о чем не думай. Оставайся там, в стране вечных летних каникул, куда я так счастлив возвращаться.
Передаю тебе привет из твоего прекрасного далёка. Все будет хорошо, просто поверь мне…
1 июня 2017 года. Россия, Екатеринбург.
