Потом осмотр Порто, Гимараеша и Браги, переезд в Коимбру, там аренда автомобиля и постепенное возвращение в Лиссабон, с заездом в Алкобасу, Баталью, Назаре (на новогоднюю ночь), Обидош, Мафру и Синтру... На южную часть и на приграничные с Испанией области времени не осталось. Придется возвращаться. Потому что очень понравилось.
Лиссабонский Вифлеем
Поездка стала для меня большим испытанием. У меня как раз в декабре начались большие сложности. Но отмена поездки ни коем образом их не разрешала. Так что смысла сидеть в Москве и плакаться на горькую судьбу не было. Уехали.
Самолет «Москва-Лиссабон» вылетал в 6 часов утра. Мы очень долго ждали старта, сидели в салоне самолета, не понимая, почему, собственно, рейс задерживается. Старший стюард объявил на крайне ломанном английском, что не работает трансляция, и ее чинят. Это был то самое утро, когда Домодедово обесточило. Мы в тот момент не могли подозревать о грядущем хаосе. Мы-то улетели. Возможно, наш самолет был последним, кому удалось вырваться, когда аэропорт функционировал уже от резервных электрических линий.
Из аэропорта до Лиссабона идет автобус. Билет, который заставляют купить при посадке, действителен целый день и позволяет ездить на любом наземном транспорте, кроме метро.
Автобус довольно быстро довез нас до площади Restoradores. Очень важная площадь, можно сказать, «нуль-точка» Лиссабона, от которой удобно начинать любой маршрут. На этой площади находятся два туристических офиса. Один расположен прямо напротив автобусной остановки, по соседству с полицейским участком. Это — плохой офис, там много народу и мало толку. А прямо через площадь, на маленькой боковой улочке, находится туристический офис поменьше. В нем есть интернет, но самое главное — в нем имеется камера хранения, где всего за 1 евро можно оставить вещи. Открыт он до 10 вечера, так что мы с удовольствием воспользовались услугами этой камеры хранения.
На первый день в Португалии у нас было запланировано посещение Белена. В старой российской страноведческой литературе он называется Белен, с «н» на конце, хотя в латинице пишется «Belem». Видимо, были причины для выбора такой орфографии.
На сайтах многих турфирм сейчас предпочитают не плодить сущностей без надобности и пишут через «м».
На самом деле, это «Вифлеем» - такое название пригороду дали его жители-католики.
Белен официально считается пригородом Лиссабона. С тем же успехом можно считать пригородом Москвы, например, Лужники... Хотя, если к пригородам относить ту часть города, куда не проведено метро, так Белен вполне отвечает этому критерию.
Из турофиса мы пошли на площадь Rossio. На ней стоит конная статуя короля Жуана Первого. На близлежащих площадях если и есть короли, то безлошадные, так что ошибиться невозможно.
Там мы сели на трамвай номер 15, который и довез нас до Белена.
Мы вышли у монастыря Иеронимитов. Возможно, логичнее было бы выйти на предыдущей остановке, где находится лучший в мире музей карет, но было воскресенье, и путеводитель нас напугал — там утверждалось, что монастырь открыт только до 2 часов.
Монастырь Иеронимитов
Итак, мы оказались на просторной площади перед высокими воротами. Это Южный портал, который поднимается вверх на 32 м. Как принято в католических монастырях, ворота украшены статуями.
Разобраться в них не очень просто: на пьедестале над входом возвышается полненькая круглоголовая мадонна, высоко под крестом — Архангел Михаил, которого я сначала приняла за святого женского пола.
Над дверями барельефы — сцены из жизни святого Иеронима. Слева Иероним, вынимающий занозу из лапы льва. Справа - Иероним кающийся, молящийся в пустыне.
Кто такой Святой Иероним и почему именно он выбран в качестве главного святого этого монастыря?
Иероним Стридонский жил во второй половине 4 века и был одним из образованнейших людей своего времени. В частности, именно ему принадлежит перевод с еврейского языка на латынь всех книг Ветхого завета и с греческого на латынь — всего Нового завета. Его перевод был так хорош по красоте и точности выражений, что был принят католической церковью в качестве официального текста Библии. Иероним служил в Риме, был секретарем папы Дамаса, а после смерти папы удалился в пустыню. Рассказывают, что Иероним встретил в пустыне льва, страдающего от боли в лапе, и вылечил животное. С тех пор льва часто изображают рядом с Иеронимом, как его верного спутника.
Иероним прославился своим умением и готовностью отказаться от привычного и желанного для огромного числа людей комфорта, даже от простейших домашних удобств. Отказаться во имя воспитания души, во имя богопознания и искания истины.
Монастырь Иеронимитов был непосредственно связан с успехами португальцев в изучении новых земель. Декорирован монастырь соответственно. Узор из морских раковин обрамляет оконные проемы. А сверху на шпилях установлены армиллярные сферы. Это навигационный прибор 15-16 века, необходимый для определения положения звезд.
Вообще, всему миру португальский Белен известен как место, откуда отправлялись морские экспедиции к новым землям и где их с почетом встречали после возвращения.
Разве не та же самая готовность отказаться от привычного комфорта во имя поисков истины двигала первооткрывателями, которые, на небольших кораблях, с примитивными навигационными приборами, плыли по неизведанным морям, населенным страшными монстрами, и открывали новые страны, и возвращались обратно?
А мы теперь не способны без помощи мобильного телефона встретиться со знакомым в пустом вестибюле метро!
Святой Иероним своей жизнью подтвердил, что самосовершенствование человека невозможно без самоограничения его в своих желаниях и потребностях.
Строительство монастыря началось в 1502 году. Как я уже сказала, оно напрямую связано с географическими открытиями и именем принца, по-португальски — инфанта, никогда не ставшего королем — Энрике. Он известен как Генрих Мореплаватель.
Португалия — небольшая и довольно бедная страна на западе Европы. Что особенно неприятно, она находилась в стороне от сложившихся торговых путей. Первым королем, который осознал важность морской торговли для столь уникально расположенной страны, был король Диниш Земледелец. Он столь успешно развивал сельское хозяйство, что оставался избыток продуктов. Их надо было продавать на север. Также надо было оборонять свои прибрежные города от пиратских набегов. Король Диниш — было это в самом конце 13 века — заключил договор с генуэзцами и пригласил генуэзского моряка на роль своего адмирала. В результате к концу 14 века у Португалии уже имелся торговый флот.
Праправнук короля Диниша, четвертый сын в королевской семье, с достаточно сомнительными шансами получить корону, инфант Энрике, он же Генрих Мореплаватель, рыцарскую честь и славу должен был добывать в бою. Он участвовал в захвате марокканской твердыни Сеуты в 1415 году. И, понимая, что никакая другая страна не расположена так удачно для освоения Африки, как родная Португалия, он продолжал посылать и посылать экспедиции на юг. В то время были основания предполагать, что Африка простиралась бесконечно далеко, до края земли. В Морском музее, который расположен рядом, есть реплики карт того времени. И Африка тянется до самого южного — не полюса, конечно, потому что никто не знал тогда о полюсе — а до самого южного края карты!
Итак, за короткий срок португальцы открыли Азорские острова, пересекли экватор, привезли первых чернокожих рабов.
Генрих Мореплаватель умер в 1460 году. В том же году, по некоторым данным, родился Васко да Гама (другая версия даты его рождения — 1469 год). Он стал первым европейцем, дошедшим до Индии морским путем.
В Белене Генрих Мореплаватель построил небольшой монастырь для рыцарей Ордена Храма, однако к концу 15 века от монастыря осталась одна часовня. В этой часовне Васко да Гама молился перед началом своей великой экспедиции. Это было в 1497 году. Потом Васко да Гама на четырех кораблях прошел вокруг Африки, пересек Индийский океан и достиг того места, где сегодня располагается город Кожикоде. Спустя два года он торжественно вернулся в Лиссабон. Из четырех кораблей вернулось всего два, но это было уже победой.
Главный, он же Западный, портал монастыря Иеронимитов не производит такого ошеломляющего впечатления, как Южный. Видимо, потому, что с запада к монастырю были пристроены дополнительные здания, и скульптуры этого портала оказались в полумраке крытой галереи. Направо находится вход в церковь Святой Марии, Богоматери Беленской. Прямо — вход в монастырский дворик, клуатр.
В воскресенье в церкви служат мессу, поэтому туристов пускают туда в ограниченном количестве. У входа выстроилась очередь. Поэтому мы направились в клуатр, и не ошиблись — по воскресеньям вход бесплатный. Пустячок, а приятно.
Дворик, с окнами с узорчатыми опорами и с бассейном в центре выглядит очень празднично и напоминает ажурную игрушку, а не место благочестивой медитации. В углу пристроился ушастый и очень дружелюбный лев. Это очередной фонтан, только воды в нем нет.
Арки полукруглые, филигранно украшенные, здесь почти не попадаются острые углы. Монастырь выстроен из золотистого известняка, и теплый цвет камня делает его почти живым.
Стиль, в котором выстроен монастырь, называется «мануэлино» - по имени португальского короля Мануэля Первого. Стиль «мануэлино» существовал в 15-16 веках и по сути представлял собой португальский вариант «Ренессанса».
После того, как Васко да Гама вернулся из Индии, его с почетом встретили в Лиссабоне. Драгоценные индийские пряности, за которыми и посылали экспедицию, были проданы с большой прибылью. Доходы от продажи перца, корицы и гвоздики шли прямо в казну Короны, а продажи прочих специй облагались 5-процентным налогом.
На эти деньги финансировалось строительство монастыря, который должен был стать символом успехов Португалии в мореплавании. Не зря Мануэль в документах называл себя не только королем Португалии, но и повелителем «Гвинеи, Эфиопии, Аравии, Персии и Индии».
Мануэль Первый получил прозвище «Счастливый» - на его правление пришелся золотой век Португалии, урожаи были больше, погода лучше, а каждая экспедиция открывала новые земли и привозила новые богатства.
В архитектурном стиле «мануэлино» на фоне плоскости — будь то стена, или оконный проем - сплетаются корабельные канаты, якоря, кораллы, раковины, экзотические цветы. Мануэлино словно отображает ощущения европейца, впервые увидевшего новый мир. Символом своего величия король Мануэль выбрал армиллярную сферу- навигационный прибор для определения координат светил.Эта сфера тоже непременно присутствует в архитектурных сооружениях в стиле «мануэлино».
После смерти Мануэля Первого в 1521 году строительство монастыря было приостановлено, и закончено лишь в конце 16 века. Португальцы вообще любят долгострой. Строительство церкви Санта-Энграсия в Лиссабоне заняло 300 лет. Когда хотят сказать о делах, которые никогда не будут завершены, португальцы так и говорят: «Это строительство Санта-Энграсии».
Но, несмотря на то, что строительство монастыря Иеронимитов продолжалось долго, и в проекте участвовали два архитектора, каждый со своим видением, сверкающее на солнце здание прекрасно и не похоже ни на что другое в мире.
Мы погуляли по дворику, сфотографировлись с левушкой, зашли в огромную, как бальная зала, монастырскую трапезную. Там мы впервые увидели азулежу — украшающие стены израсцовые картины, национальное португальское искусство.
За это время очередь в церковь исчерпала себя, и мы пошли туда.
Колонны, поддерживающие свод, кажутся непропорционально тонкими. Их толщина всего 1 м при высоте 25 метров. Но это еще не все. Потолок словно плавает в воздухе. Потому что поперечный неф не имеет опор, а его свод от средокрестия колонн до стены хоров покрывает расстояние в 29м. Для того, кто знаком с историей архитектуры, это неудивительно — 16 век все-таки, а устремленные ввысь готические соборы с огромными пролетами и стрельчатыми окнами в Европе появились еще в 12 веке. При строительстве монастыря нужно было лишь применить те навыки и знания, что Европа копила 300 лет.
Недалеко от входа по двум сторонам стоят два саркофага, выполненных в 19 веке. В одном из них — останки Васко да Гама. Второй принадлежит поэту Луису да Камоэнса. Саркофаг пустой, потому что поэт умер от чумы и погребен в массовом захоронении. Луис да Камоэнса сочинил поэму в честь путешествия Васко да Гама. Назвал он ее «Лузиадой» - видимо, по аналогии с «Иллиадой», хотя по сути своей она ближе была бы к «Одиссее»... По стилю — я читала, конечно, перевод - «Лузиада» такая же тяжелая, как «Оды» Ломоносова:
Оружие и рыцарей отважных,
Что, рассекая волны океана,
Отринув жизни суетной соблазны,
Проплыли морем дальше Тапробаны.
Цвет нации великой и бесстрашной,
Что средь племен неведомых и странных
Могучую державу основала
И тем себе бессмертие снискала,
И королей, достойных вечной славы,
Сражавшихся за истинную веру,
Отстаивавших честь родной державы,
Расширивших империи пределы,
Героями считавшихся по праву,
Явивших миру мужества примеры,
Я воспою, коль хватит мне уменья
И музы мне дадут благословенье.
Музы это благословенье, явно, дали. Камоэнса вошел в историю как создатель португальского литературного языка, т.е. имеет для национальной культуры то же значение, что и Сервантес в Испании, а Пушкин в России. Хотя читать «Дон Кихота» не в пример интереснее, не говоря уже о «Повестях Белкина», по недосмотру редактора попавших в собрание сочинений А.С.Пушкина. Но это уже к Довлатову (кто он по национальности?), эту историю он описал.
Возвращаемся к монастырю Иеронимитов, пока оконачательно не запутались в литературоведческих ссылках.
В церкви Святой Марии находится так называемая Капелла Мертвых, иными словами, королевская усыпальница. Каменные слоны несут саркофаги Мануэля Первого и его жены Марии Арагонской, а с другой стороны - его сына Жуана Третьего и его жены Екатерины Габсбургской.
Если пройти дальше вдоль монастыря, там будет вход в Национальный музей Археологии. Мы его посчитали неинтересным и прошли до самого Морского музея.
Не знаю, как Катя, а я от Морского музея ожидала большего.
Модели кораблей, начиная от Эпохи Географических открытий и практически до нашего времени, меня особо не впечатлили. А это и есть основная экспозиция музея. Отдельные витрины посвящены рыболовным и спортивным судам.
Самый старый экспонат — деревянное изображение Архангела Рафаила, который сопровождал Васко да Гама в его экспедиции в Индию. Также в этом музее можно посмотреть на небесный глобус 1645 года, работы знаменитого мастера Виллема Ханса Блаю, на картины, реплики старинных карт и на навигационные инструменты. В 15 веке картографы считали, что Африка тянется на юг бесконечно, до самого конца света.
Здесь находится самая большая в мире коллекция астролябий. На манекенах демонстрируется морская форма почти за 100 лет — от военных моряков, служивших в Мозамбике в конце 19 века, до почти современного варианта 1961 года. Женский белый костюм очень симпатичный. Я бы от такого официального костюма не отказалась.
В музее воссозданы королевские покои с яхты «Королева Амелия». Яхта изначально принадлежала королю Карлосу Первому и была названа в честь его жены, королевы Амелии. Карлос Первый был убит в 1908 году на Праса до Комерсио. В 1910 году на этой яхте сын короля Карлоса, король Мануэль Второй с женой и матерью, королевой Амелией, покинули страну. Это было концом монархии в Португалии.
Королевские покои 19 века выглядят довольно скромно по сравнению с роскошной церемониальной лодкой 18 века, которая стоит в стеклянной галерее. Ее в 1785 году королева Мария Первая приказала построить для празднования бракосочетания своего сына кронпринца Жуана и испанской принцессы Карлотты Хоакины де Бурбон. Слово «излишество» в словаре королевы Марии явно отсутствовало. В декоре лодки есть и головы драконов, и хвосты морских чудовищ. Восемьдесят человек, в форме которых соперничали алые и горчичные цвета, сидели на веслах. Прежде чем попасть в музей, лодка оставалась на плаву почти 200 лет. За это время среди ее пассажиров были и германский кайзер Вильгельм Второй, и английская королева Елизавета Вторая.
В это время в музее проходила выставка, посвященная пиратам Сомали. Там стояли две фигуры — пират полуголый с «Калашниковым» и спецназовец в черном, оснащенный последними новинками для абордажного боя. Еще там была надувная лодка, с которой пираты охотились за кораблями. Наверное, очень интересно для тех, кто в теме, или хотя бы понимает по-португальски.
После Морского музея нам пришлось пробежать одну остановку назад, чтобы успеть в Музей карет. Путеводитель утверждал, что в воскресенье он открыт только в первой половине дня. Вход был опять бесплатный.
Музей карет расположен в бывшей школе верховой езды. Иными словами, он расположен в Манеже. Само здание построено в 1787 году и заслуживает внимания.
Cтой, "берлинка", я сяду!
Португальские короли любили красивые кареты. Зная об этом, иностранные послы, короли и даже Римские папы присылали им в подарок шедевры, украшенные росписями и золочеными скульптурами. В 1905 году королева Амелия учредила этот музей и выставила в нем свою коллекцию.
Самый старинный экспонат — карета, на которой Филипп Второй прибыл из Испании в Португалию в 1619 году. Визит государя можно было назвать инспекционным — король осматривал свое очередное владение. Дело в том, что португальский король Себастиан погиб в 1578 году в Северной Африке... Не королевское, конечно, дело, лично в военных авантюрах участвовать, но этот португальский король бредил рыцарскими идеалами и считал себя наследником крестоносцев. Что имело для страны катастрофические последствия. Король должен быть не восторженным романтиком, а здравомыслящим экономистом. Экспедиции посылать — это правильно, но первому лицу государства самому под пули и ножи лезть — не стоит.
Король Себастин считал своим долгом освободить Марокко от арабов. Воспользовавшись тем, что в Марокко возникла борьба за престол, Себастиан попытался вмешаться, но его войско было разбито, сам он убит. Труп короля не нашли, поэтому в истории появлялись потом еще четыре Лже-Себастиана.
После смерти короля Себастиана было два главных претендента на престол. Во-первых, двоюродный дед короля, архиепископ Лиссабона кардинал Энрике. Кардинал был готов отказаться от своих обетов и жениться для продолжения династии, но папа Римский ему в этом отказал. У папы были свои интересы — он поддерживал Габсбургов. Испанский король Филипп Габсбург и был вторым претендентом на португальский престол. Подарки (читай — подкупы) для португальской аристократии и армия герцога Альбы, явившаяся в страну, сделали свое дело. Филипп Второй Испанский стал Фелипе Первым Португальским. Объединение корон Португалии и Испании в истории получило название «Пиренейской унии». С этого момента начался закат португальской колониальной империи. Нахватало себе государство колоний в Африке, Индии и Бразилии — и вдруг на тебе! - исчезло как таковое.
Конечно, дело не только в бесславной гибели короля с рыцарским сердцем. Корни этой потери государственности лежат гораздо глубже. Слишком велик был отток лучшего населения в колонии, слишком привыкли люди жить на дивиденды от географических открытий.
Карета Филиппа выглядит довольно скромно, по сравнению с теми изысками в стиле барокко, которыми стали украшать кареты в 18 веке. Фантазия авторов не знала покоя. На каретах появлялись цветы, головы, орнаменты, примостившиеся ангелочки. Позже целые золоченые скульптурные группы заняли места на запятках. Одна из самых интересных карет расположена в торце комнаты. На ней между Славой и Изобилием, представленных в образе женщин, сидит прекрасный коронованный юноша — Лиссабон. На другой карете выполнены аллегории на времена года.
Если на главной арене кареты расставлены в соответствии с хронологией, то в соседнем зале они стоят очень тесно. Там приходится буквально протискиваться среди экспонатов. А ведь там тоже есть интересные экземпляры: например, карета, которая была использована при церемонии «обмена принцесс» — двойной свадьбе между королевскими домами Франции и Испании. В 1615 году Анна Австрийская вышла замуж за Людовика Тринадцатого. Это факт, который известен всем, кто читал «Трех мушкетеров». Анна была дочерью испанского короля, в Австрии никогда не появлялась, и эпитет «Австрийская» означал лишь ее принадлежность к династии Габсбургов.
А сестра Людовика Тринадцатого Изабелла вышла в тот же день замуж за наследника испанского престола. Произошел обмен принцессами в прямом смысле слова. Было это на острове Фазанов, на границе Испании и Франции. Португалия здесь была ни при чем. За исключением того, что происходило это во времена унии, о которой я только что говорила.
На втором этаже (точнее — на балконе, откуда зрители лицезрели соревнования по выездке) можно посмотреть на портшезы, в которых знатных особ переносили по узким улицам городов. Покачиваясь в такт движению носилок, они посматривали из-за занавесок, что происходит вокруг. В отдельном зале - детские повозки, в которых запрягали пони.
После музея карет нам нужно было дойти до Беленской башни... Если бы не опасения, что в два часа музеи закроются, не пришлось бы накручивать столько километров. Излишне говорить, что я была — на каблуках, а тротуары в португальских городах вместо асфальта выложены брусчаткой... Сапоги отправились в мусорный бак еще до возвращения в Москву. Катерина была предусмотрительнее и ходила в кроссовках. А я не люблю... Как сказал Саша Васильев, историк моды, «кроссовки — признак нашей терпимости к уродству.»
Итак, мы отправились обратно в сторону монастыря. Шли вдоль трамвайных путей. Я еще удивилась, какая узкая колея у португальского трамвая. Хотя сам трамвай вроде стандартной ширины.
Прошли мимо президентского дворца.
Перед ним в будках стоят часовые. В такую погоду им нужна не будка от ветра, а, скорее, солнечные очки. Причем у некоторых такие очки есть. А другие, наверное, еще не заслужили этой привилегии.
Этот дворец - официальная резиденция президента Португалии, с самого установления президентского правления в 1910 году. До 1910 года он был загородным дворцом королевской семьи. По субботам дворец открыт для посещений, и тогда можно полюбоваться на богато обставленные залы, изразцы, резьбу по дереву.
На этой улочке много кафе и ресторанов. Когда мы проходили мимо одного кафе, рядом с дверью скучала официантка с подносом, на котором дымились две чашки кофе. Неожиданно она предложила эти две чашки — нам. Было очень кстати, потому что мы проголодались, но время обеда еще не наступило.
Возле одного кафе постоянно толпится народ, образовалась даже небольшая очередь к прилавку, и все что-то жуют.
Мы туда зашли позже, потому что это был кондитерская, еще с 1837 года знаменитая своими пирожными с ванильным кремом. Там есть один зал поменьше, и в глубине — несколько больших. Чтобы сесть за столик, стоит длинная очередь. Да и усевшись за столик, придется подождать, пока официант обратит внимание. Что же ему сказать, чтобы побыстрее получить заказ? Особенно если по-португальски мы на двоих знаем слова «спасибо» и «пожалуйста»? Но официант сам прекрасно понимает, за чем именно приходят сюда посетители. Маленькие пирожные, и кофе с корицей стоят чуть меньше евро и очень заслуживают внимания. Главное — дождаться пока они остынут. Даже если корочка кажется прохладной, ванильный крем может еще быть обжигающе горячим.
Памятник первооткрывателям и беленская башня
От монастыря мы свернули к набережной. Там на берегу стоит памятник первооткрывателям. Он представляет собой белую каравеллу из известняка и бетона с изображением португальского герба и меча – символа королевской династии Авизо. На самом деле, он больше похож на скалу, чем на каравеллу.
Генрих Мореплаватель гордо смотрит с носа каравеллы. В руках его маленький кораблик. По бортам каравеллы стоят другие фигуры, среди них — король Мануэль Первый с армиллярной сферой, поэт Камоэнса со свитком стихов. Присутствуют Васко да Гама, открывший морской путь в Индию, Педро Альвареш Кабрал, первооткрыватель Бразилии, Фернао Магальеш, пересекший Тихий океан, Педру Нунеш, изобретатель навигационных инструментов. Единственная женская фигура — королева Филиппа Ланкастерская, мать Генриха.
Памятник построен в 1960 году и интересен не столько с художественной стороны, сколько как артефакт диктаторского режима в Португалии — режима Салазара. Памятником первооткрывателям режим Салазара выражал надежду на возвращение блестящего прошлого.
Первая республика в Португалии была провозглашена в 1910 году. Веками государство называло себя «империей», и тут — республиканский строй, а ведь в других европейских странах троны хоть и покачивались, но все же были довольно устойчивы. Неудивительно, что с 1910 по 1926 год в Португалии сменилось 44 правительства. По этой стране можно изучать историю политической нестабильности.
В принципе, Португалия не уникальна в установлении диктаторского режима. В период между 1920 и 1938 годами 16 из 28 европейских государств совершили переход от представительской демократии на регулярных всеобщих выборах — к диктатуре.
Кто такой этот диктатор, Антонио ди Оливейра Салазар? Он родился в 1889 году. Был профессором политэкономии в университете в Коимбре. В 39 лет стал министром финансов Португалии, а в 43, в 1932 году — премьер-министром. Став премьер-министром, он провозгласил доктрину Estado Nuevo, “Нового государства», основанного на идеях корпоративизма.
Участие граждан в управлении государством путем выборов отвергалось, как идея, чуждая португальской нации. Допускалось только их представительство через общественные организации и союзы.
Режим Салазара относят к фашистским. Он был заведомо менее кровавым, потому что, несмотря на тайную полицию, преследовавшую инакомыслящих, в Португалии отсутствовала смертная казнь.
В отличие от Германии и Италии того времени, Салазар не делал упор на модернизацию и индустриализацию. Он провозглашал возвращение к старинным ценностям, желательно к тем, что существовали до 19 века, подчеркивая важность триады «Бог, Отечество, Семья».
Салазар очень потрудился, чтобы изолировать страну от остальной части Европы. И какую страну — Португалию! Открытую издавна для всего нового, для всего мира, даже неизведанного, которая была пионером эпохи географических открытий.
Хотя, возможно, именно это позволило ей оставаться нейтральной во время Второй Мировой войны, по договору с Великобританией. Так что из этой ужасной войны Португалия вышла практически без потерь. Сохранив нетронутыми старинные городки, природу, людей.
Повернувшись спиной к первооткрывателям, мы увидели белую Торре де Белен.
Торре де Белен стоит на берегу реки Тежу и напоминает белый корабль на воде.
Первоначально башня была построена в честь открытия Васко да Гама морского пути в Индию. У нее было и другое значение — оборонительное.
Лиссабонская гавань в то время была практически беззащитной, если не считать полузатопленного корабля, который в случае появления врага должен был встречать его пушечным огнем.
Строительство этой крепости началось в 1514 году. Изначально она была построена на базальтовом острове в воде, но потом русло реки изменилось, и теперь башня пришвартована к берегу. Строительство закончилось в 1520 году, и с тех пор башня стала самым красивым примером военной архитектуры.
На уровне воды в башне есть амбразуры. В них смотрят жерла пушек. Впрочем, испытать башню на прочность в обороне не пришлось ни разу. Она служила позже пороховым складом, таможней, тюрьмой. Ниже ватерлинии располагались тесные казематы с низкими потолками. Эти камеры редко пустовали.
В башне все было продумано для успешной обороны. На верхние этажи вели винтовые лестницы, которые удобно оборонять. Был предусмотрен сбор дождевой воды, потому что вода в реке Тежу солоноватая.
Сторожевые башни на каждом углу башни-"корабля" украшены куполами, наподобие военных укреплений в Марокко. На зубцах стен — гербы Ордена Рыцарей Христа.
Во внутреннем дворе стоит статуя мадонны 18 века. Эта мадонна носит прозвище Boa viagem. Перед ней молились моряки, отправляясь в дальние экспедиции.
На первом этаже башни находится так называемая зала правителя. Оттуда винтовая лесница ведет наверх.
Следующий зал назывется королевским. В нем построен огромный камин. На потолке вырезаны геральдические знаки. С южной стороны пристроен широкий балкон, с колоннами и знаками ордена Храма.
Стены башни очень толстые. Это заметно, если обратить внимание на скамьи, что стоят у окон в нишах. Какой длины скамьи — такой же ширины получаются и стены.
Если протиснуться в узенький коридор в одном из углов зала, окажемся на маленьком балкончике. Посмотрев вниз, можно увидеть голову носорога. Это исторический персонаж.
Однажды король Мануэль I решил выяснить, какой зверь сильнее всех в его заморских владениях. Для этого у него были слон и носорог. Их поставили на площади перед воротами Лиссабона.
Как только соперники увидели друг друга, страшная битва закончилась. Перепуганный слон сбежал с поля боя, проломив по пути стену. Носорога, как победителя, монарх решил подарить римскому папе. Надо же было достойно отблагодарить его Святейшество за то, что тот охотно давал благословение португальским морякам, которые отправлялись в опасные и неведомые пути через океаны! К несчастью, корабль с носорогом утонул. Бесценного носорога из воды выловили, но, похоже, он к тому времени уже отдал Богу душу. Так что папе подарок не достался. Он отошел в более высокую инстанцию.
Конечно, кроме каменных скамеек возле окон и очень красивого пола из цветных каменных плит, никакой мебели в верхних залах не сохранилось. Винтовая лестница узкая, и, даже когда посетителей в башне не очень много, периодически приходится возвращаться и уступать дорогу. По лестнице можно подняться на самый верхний этаж, чтобы взглянуть на панораму Лиссабона. Но мне больше понравился вид с королевского балкона. За памятником первооткрывателям виден «мост Салазара» через реку Тежу. Сейчас этот мост называется «Мостом 25 апреля». Мост был построен в 1966 году по приказу диктатора Салазара и был на тот момент самым длинным мостом в Европе. Его длина — 2,5 км.
Сразу же после восстановления демократии, 25 апреля 1974 года, мост получил свое нынешнее название. Вот она — игра судьбы! Cтарался, понимаете ли, человек увековечить свое имя, строил-строил.. и построил наконец— даже не бесполезную пирамиду, а очень нужный людям мост. И вдруг, раз — вместо моста своего имени получил мост имени «даты окончания своего режима». Обидно... Впрочем, Салазару было на тот момент уже все равно. Он был там, где и носорог. В 1974 году правил его преемник — Каэтано.
Когда мы ехали из Белена, уже стемнело. Неожиданно трамвай остановился. Все пассажиры дружно и безропотно пересели в автобус. Через несколько остановок автобус тоже встал. Все вышли. Кто-то покорно, кто-то уже с выражениями недовольства. Я спросила водителя, в чем же дело. «Today is a raining day,” - ответил он. «Ок,» - сказала я, а внутренне удивилась. День показался мне очень хорошим и солнечным. Ну, у португальцев может быть свое особое мнение о том, какой день называть дождливым. Водитель продолжал: «People rain in the streets”. Моя фантазия оказалась бессильной, чтобы понять, чем именно сегодня люди собираются заняться на улицах. Кто же их знает... Я поблагодарила, стараясь не давать фантазии слишком разгуляться.
Мы шли вдоль улиц, транспорт был полностью блокирован, и, когда мы добрались до Praca do Commercio, мы увидели — толпу. Толпа ждала. Их было очень много, словно весь город объединился здесь, да еще из пригородов родственников пригласили. Потом они начали двигаться.
Стоящие первыми побежали быстро, и за ними потекла толпа, постепенно набирая скорость. Потом эта людская река разбилась на маленькие ручейки, на индивидуумы -капельки, несущиеся вдоль улиц. Они бежали, не давая нам перейти улицу и спуститься в метро. Бежали на 3 и на 10 км. Воскресным вечером, зимой. И им это нравилось.
Португальцы остались романтиками, что тут скажешь.
А мы получили свои чемоданы и сели в метро. Нам нужен был автобус до Порто. Хотя путеводитель и утверждает, что в Лиссабоне нет единого автовокзала и автобусы, принадлежащие разным компаниям, отправляются с разных точек, такой вокзал существует. Rede Express, крупнейшая компания, гоняет свои автобусы от павильона возле станции метро Jardin Zoologico. От Restoradores это не очень далеко — 10 остановок, меньше 20 минут. Метро в Лиссабоне бегает быстро.
Приехали мы, а в кассе нам говорят — что ближайшее отправление будет с вокзала Oriente. Билет мы купить можем здесь, а дальше — спускайтесь в метро, и поспешите. «Автобус — с вокзала Ориенте?» - удивились мы. «Поезд, - ответила касса, - а на автобус билеты продаются этажом выше.»
