Рождество в Праге и окрестностях (ахтунг, много фото, трафик)

[kukucapolj]

Пока последние части хорватского отчёта готовятся к публикации, в качестве небольшой интермедии расскажу о поездке в Прагу на Рождество в 2013-м году. Совершена она была в непривычном для нас самолётном формате и оставила множество впечатлений, большинство из которых были приятными, а остальные - полезными.

[kukucapolj]

Алюминиевая консервная банка, разукрашенная в весёлые панславянские цвета «Чешских авиалиний», неуклюже шлёпнулась на полосу аэропорта имени Вацлава Гавела. Турбины затарахтели реверсом, и набитый человеческим мясом сорокатонный снаряд смерти нехотя остановился в середине ВПП, в очередной раз каким-то чудом умудрившись не убить нас всех. Я вытер со лба холодный пот.

Никогда не полюблю самолёты. Путешествие должно начинаться с радостного ощущения дороги, уносящей тебя всё дальше и дальше, с редких огней населённых пунктов, остающихся за окном, с рассвета под Смоленском и непроглядных белорусских туманов, со вкусного обеда в кафе на польской заправке и прочих прекрасных вещей, вдохновляющих и настраивающих на нужный лад; а вместо этого — занюханная электричка, набитый аэроэкспресс, аэропорт, куда надо приехать заранее для того, чтобы долго заниматься моим самым нелюбимым делом — тупым ожиданием, и самое плохое — самолёт.



Шереметьево, по-настоящему европейский снаружи, остался всё таким же советским внутри. Онлайн-регистрация — только для избранных авиакомпаний, время начала регистрации на сайте указано неправильно, внутри аэропорта никто ничего не знает и никто ни за что ответственности не несёт.

– Молодые люди, вы из Москвы? — обращается к нам представительного вида мужчина в костюме. По его виду понятно, что его задача — впарить что-то москвичам, поэтому я реагирую моментально:

– Мы из Нарьян-Мара.

Глаза его округляются, и он даже не находится, что сказать нам — вероятно, мы первые люди, живущие по ту сторону МКАДа, которых он встретил в своей жизни. Его реакция так нам понравилась, что всё время, пока мы ждали регистрации, для всех остальных аэропортовых прилипал мы были людьми из Нарьян-Мара, и это действовало безотказно.

Так или иначе, мы оказались в Праге, живыми, здоровыми и даже с багажом; мы взяли такси и покатили по адресу, где нас должно было ждать жильё. Перед поездкой я читал про пражских таксистов и про то, что не все они — истинные рыцари и джентльмены; некоторые из них могут, страшно представить, попытаться обмануть наивных туристов, включив неправильный тариф или выбрав слишком длинный маршрут. С тарифом, в меру моего понимания, всё было в порядке, но вот маршрут мне показался действительно довольно странным; некоторые места мы явно проезжали по кругу, и, когда я узнал здание, мимо которого мы проехали уже в третий раз, и был готов открыть рот и громогласно обличить таксиста во всех его грехах, он остановил машину и честно признался, что не знает, куда ехать дальше. Точнее, мы находились на нужной улице, но он не мог найти дом, несмотря на наличие в автомобиле навигатора.

Мы позвонили хозяйке наших апартаментов и дали телефон таксисту, чтобы они могли пообщаться на одном языке и, возможно, понять друг друга; в итоге адрес всё-таки был найден, и всё разрешилось к взаимному удовольствию сторон, но этот небольшой инцидент имел и некоторые более важные последствия: он немного отвлёк меня от самолётных переживаний и позволил перезагрузить систему восприятия, так что с этого момента я мог начать пытаться получить удовольствие от нашего небольшого рождественского путешествия, а жена, которая не боится летать, и вовсе находилась в приподнятом настроении, так что мы решили пойти гулять по Праге сразу, как только разгрузим вещи и осмотрим наше пристанище.





Апартаменты были замечательные. С одной стороны окна выходили на большой парк, где в кронах деревьев по утрам резвились белки, а с другой стороны был тихий внутренний дворик, и туда выходил наш солидных размеров балкон, на котором имелся угольный гриль, а к подобным вещам я, как известно, питаю слабость. В комнате стоял музыкальный инструмент, похожий на фортепиано, при ближайшем рассмотрении оказавшийся умело замаскированным под фортепиано синтезатором, и по вечерам я играл на нём одной рукой «Интернационал» — единственную мелодию, запомнившуюся мне с тех далёких пор, когда моя бабушка всё-таки забросила попытки сделать из своего полностью лишённого музыкального слуха внука великого пианиста.

Но вот электрику в этом помещении проектировал полный безумец; для нас это было весело, но если жить в таком месте постоянно — можно рехнуться за довольно ограниченное количество времени. Освещением в комнате-студии управляли в общей сложности тринадцать выключателей. Из них четыре пары были проходными, то есть по их положению нельзя было сказать, включены они или выключены в данный момент, а остальные — обычными, включающими свет в прихожей и в кухне. Проходные управляли верхним светом, верхней подсветкой и нижней подсветкой, а также странным светильником, вмонтированным в стену между кухней и ванной комнатой; последний мог также включаться и выключаться из ванной. При этом проходные и обычные выключатели располагались в ряд и ничем не отличались друг от друга, а в спальне, помимо трёх выключателей и пары настольных ламп, был пульт дистанционного управления, позволявший выбирать цвет и интенсивность боковой подсветки. В целом эта схема освещения являлась прекрасной демонстрацией принципа «всё хорошо в меру» от противного.

Разумеется, нас это нисколько не расстроило. После того, как я побыл килькой в томате, запертой в консервной банке на высоте десяти километров, меня вообще мало что может расстроить, а жене всё это даже понравилось, что многое объясняет — ведь владелицей наших апартаментов тоже была женщина; возможно, непостижимому женскому сознанию такие игры разума доставляют какое-то удовольствие.

В общем, мы вышли в Прагу. Был вечер пятницы за пять дней до Рождества, но улицы, по московским меркам, можно было назвать пустыми, не было диких пробок и толкотни, и всё это казалось очень непривычным. Мы вышли на ближайшую к нам крупную улицу, и побрели по направлению туда, где, по нашим представлениям, находился центр; к тому же, проезжая на такси, я заметил, что где-то в том же направлении есть станция метро, а там, где есть метро — есть ночная жизнь. Мы шли по улицам, где почти не было людей и проезжали лишь редкие автомобили, и неожиданно вышли к площади Мира.

Это мы потом узнали, что она — площадь Мира, а пока мы не знали здесь совсем ничего, и сияющая множеством огней площадь сразу привлекла наше внимание; так мы попали на первую для нас пражскую рождественскую ярмарку.























Рождественская ярмарка — прекрасное место. Здесь можно съесть и потрясающе вкусную свиную рульку, и национально-чешскую сладкую булку с дыркой — трдельник, и много ещё всякой вкуснятины, а запивать это предлагается многочисленными подогретыми слабоалкогольными напитками — глинтвейн, пунш, сидр, для любителей местного колорита есть и менее известные отвары, а для истинных космополитов предусмотрены блины с пармезаном и рататуем. Удивительно, но именно на нашей ярмарке на площади Мира в любой день было совсем немного народа; а отойдя всего пару десятков метров, мы обнаружили сквер со множеством пустых лавочек, где можно было расположиться и употребить приобретённое на ярмарке. Одну из этих лавочек занимала компания местной молодёжи. Молодежь, против наших ожиданий, не пила пива, не плевала на тротуар семками и не била бутылки; молодежь играла в «крокодила», и делала это столь зажигательно, что я, чёрт побери, присоединился бы к ним, если бы хоть что-то понимал по-чешски, ведь я же настоящий чемпион по «крокодилу», я смог сначала заставить человека показать слово «парааминодиэтиланилинсульфат», а потом — убежать от этого человека, а это, согласитесь, значимое достижение. Площадь Мира — символ интернациональности Праги, от этой площади расходятся лучами улицы Французская, Английская, Американская, Бельгийская, Румынская, и множество улиц, названных именами столиц, и, возможно, поэтому мы не чувствовали себя здесь чужими. Прага захватила нас с первого вечера, и не отпускала нас до самого последнего дня, не считая тех нечастых моментов, когда мы изменяли ей с расположенными неподалёку городами и достопримечательностями; но мы неизменно, каждый вечер, возвращались на свою площадь Мира, ели трдельник и пили глинтвейн, и только после этого могли позволить себе пойти домой; и даже сейчас, после этого целого безумного дня нам хотелось гулять здесь бесконечно. Но мы слишком устали; мы пошли обратно, и, не без труда справившись с выключением света в нашей спальне, провалились в сон.

Приятно гулять утром по городу, который понравился тебе ещё вечером. В тот день мы гуляли пешком и прошли множество пражских улиц, посмотрели издалека на Карлов мост, увидели, какая там толпа, и поняли, что лезть туда у нас нет никакого желания; на этот счёт у нас созрел хитрый план, который мы осуществили позднее. А пока мы пошли по другому мосту, не столь популярному у туристов — мосту Легии, что бы ни значило его название. В середине этого моста можно спуститься вниз, на Стрелецкий остров посреди Влтавы, и побродить прямо среди стаи живущих тут лебедей; правда, излишне беспокоить лебедей нельзя, за этим наблюдают специальные люди, и кто знает, какие кары уготовали они тому, кто, по их мнению, испытывал терпение птиц слишком долго, а потому мы ретировались с острова и поспешили на Вацлавскую площадь.







Вацлавская площадь — наверное, самое многолюдное место Праги вообще, и идти туда точно не стоит, если у тебя не назначено там что-нибудь, но у нас как раз было назначено: жена договорилась с Натальей, давним ЖЖ-фрэндом, о личной встрече. Девирт — это всегда интересное событие само по себе; к тому же, мы привыкли к другому формату путешествий — пара месяцев в стране, когда мы успеваем разобраться во всём сами, а для недельной поездки на Рождество нельзя было и придумать лучшего подарка, чем добровольный гид, знающий каждый закоулок Праги.



– Ну, пойдёмте, — сказала Наталья, и мы пошли. Была суббота, а мы видели достаточное количество фотографий Пражского Града, чтобы не пытаться соваться в этот туристический муравейник в выходные, и Наталья вела нас именно туда, но каким-то совершенно противоестественным путём, по которому, видимо, не ступала нога туриста. Остались позади шумные улицы современной Праги, мы шли по вымощенным булыжником, непроезжим и явно очень старинным подворотням Пражского Града, но при этом мы были практически одни; действительно, в процессе нашей импровизированной экскурсии было множество моментов, когда в поле нашего зрения не было ни одного человека, кроме нашей дружной компании. Всё-таки прогулка по городу с хорошо знающим этот город человеком — это неоценимо.









В какой-то момент мы вышли к собору святого Вита, который является архитектурной доминантой Праги. И, хотя количество людей рядом с собором нас ужаснуло, этот опыт имел и некоторые положительные стороны: жене настолько понравилось слово «доминанта» в контексте этого собора, что с этого момента она стала употреблять его по всем возможным поводам, иногда внося тем самым долю здоровой женской алогичности в наши слишком прагматические оценки.

«Да ладно, занюханная какая-то кафешка, и мест свободных почти нет», – «Зато доминанту видно!»

«У нас в комнате висит картина с доминантой и Карловым мостом. Мы обязаны попасть на Карлов мост и будет логично, если мы сразу попадём и к доминанте».

«Мы подъезжаем к Праге ночью не пойми с какой стороны, но всё равно видно доминанту — на то она и доминанта!»

Где-то на закате развития современной советской психолингвистики я изучал фоносемантику, и старался не мешать этим фонетическим пароксизмам, понимая, что они могут доставлять их носителю самостоятельное, ничем не обоснованное удовольствие.

Тем не менее, мы быстренько срулили от доминанты и зашли в очень туристическое, но при этом и очень атмосферное место — ресторан «У короля разбойников».

Просто открыв ресторан в Праге, вы вряд ли привлечёте много посетителей. Ресторанов здесь — по паре штук на каждого жителя Праги, и каждому из них приходится выбивать себе место под солнцем, а для этого каждый придумывает какую-то неповторимую фишку. Король разбойников преуспел в этом в полной мере, воссоздав в своих стенах средневековую атмосферу: источниками света здесь являются только свечи, блюда подаются без комплекта столовых приборов (нужно попросить, чтобы их принесли, и разносящий, которого язык не поворачивается назвать официантом, будет недоволен этой просьбой), а снующая по залу девица, принимающая заказы, в этой средневековой темноте может запросто неожиданно ткнуть вас пальцем в бок, имея при этом целью изрядно вас напугать — и, учитывая окружающую обстановку, ей это удаётся.

День шёл своим чередом, мы попрощались с Натальей, пошли к себе на площадь Мира, съели по трдельнику и выпили глинтвейн, и только после этого посмотрели на часы. Оказывается, мы ходили по Праге пешком десять часов подряд! В принципе, для нас это не рекордный результат, но мы совершенно не чувствовали той усталости, которая соответствовала бы этому немалому сроку. Прага засасывала нас, понемногу открывая нам всё больше и больше — и, почувствовав, что мы здорово сидим на крючке, решила нас шокировать: следующий день был днём настоящих потрясений.





Утром мы купили суточный билет на общественный транспорт. Мы решили, что если ходить по десять часов в день исключительно пешком — долго мы не протянем, и сочли это достаточным оправданием, чтобы попробовать вот эти все метро, автобусы и прочее, что мы так не любим на родине. И знаете что? Это шок.



Первый, и, наверное, самый большой шок постиг меня, когда я спускался на эскалаторе к платформе станции «Намести Миру». Это была та самая площадь Мира, на которой мы ежедневно ели трдельники и пили глинтвейн, и вот, наконец-то, решили попробовать спуститься здесь в метро — наверное, интуитивно полагая эту станцию самой безопасной, раз уж мы едим здесь трдельники. Однако в процессе спуска вниз я почувствовал себя неуютно. Я оглядывался по сторонам и старался понять, в чём дело, и когда понял — я испытал настоящее потрясение, сравнимое, вероятно, только с потрясением дайвера, погрузившегося на полсотни метров и встретившего там инопланетного кальмара с Проксимы Центавра, по совместительству — большого специалиста по творчеству Битлз. В пражском метро нет тётенек для аварийной остановки эскалатора! Тех самых, которые не дают справок, и которые ежедневно и неусыпно вливают в наши уши полезнейшую информацию о «стойте справа, проходите слева» — их просто нет! Я долго искал, куда чехи их спрятали. Постучал по металлическому настилу эскалатора внизу, заглянул в окошки механизма по ходу, постарался найти тайную дверь вверху эскалатора. Всё тщетно — их просто нет! Как?! Эскалатор просто не может, физически не может работать без тётеньки, ответственной за его аварийную остановку! Если не она, то как граждане узнают, что стоять надо справа, а проходить — слева? Будет путаница, неразбериха, паника, столпотворение. Неужели они решили эту многовековую проблему, но не поделились её решением с нами, братьями-славянами, с московским метрополитеном, со всеми многочисленными родственными им славянскими народами, которые стенают под необходимостью найма смотрителей эскалатора? Я не хочу в это верить. Я буду думать, что секрет организации эскалатора без бабушки-смотрителя столь сложен, что они не захотели возлагать на нас груз этих знаний, ведь во многой мудрости много печали, и умножающий познания, умножает скорбь.

В полном оцепенении от того, какими технологиями овладели наши славянские сородичи, мы вышли на станции метро «Староместская», чтобы погрузиться в атмосферу старого города, возненавидеть толпу и сбежать от неё, но... тут нас ждало второе потрясение, совсем уж неожиданное.

Те, кто читает наши отчёты постоянно, знает, что мы оба — социофобы. Общество других людей, независимо от их пола, возраста и цвета кожи, национальной и религиозной принадлежности, вызывает у нас дискомфорт, если эти люди находятся в непосредственной близости от нас и их количество превышает три штуки. В редких случаях дискомфорт может быть вызван и меньшим количеством человеческих существ, в ещё более редких случаях это количество может быть увеличено, но существенных девиаций в этом правиле никогда не наблюдалось — до этого самого дня.

Мы вышли на Староместской площади, в месте, где туристическое столпотворение достигает своего апогея. Здесь люди, похожие на индейцев, а национальных костюмах индейцев играют индейскую музыку. Здесь можно услышать два десятка разных языков, и из этих двух десятков штук пятнадцать будут славянскими, а из них штук десять окажутся русскими. Здесь люди прикасаются друг к другу просто в процессе передвижения по площади и даже не извиняются за это — столь естественным кажется им это вторжение в личное пространство другого человека.

Всё это, несомненно, должно было нас ужасать, но... странное дело, почему-то не ужасало. Мы были во множестве европейских стран, познали множество разных менталитетов и типов психологии, мы избегали социальных итальянцев, мы полностью разделяли чувства голландцев, которые сторонились чужаков и не особенно старались к нам прилипнуть, мы никогда не посягали на мононациональность поляков, были солидарны в части разделения личного пространства с немцами и даже иногда сторонились наших любимых, но излишне социальных для нас хорватов, но здесь, на Староместской площади, мы ощутили истинное единение с народом. Мы купили пару кусков рульки и глинтвейн, и сели со своими картонными тарелками за длинный стол с другими людьми — кто-то, наверное, усмехнётся, или не найдёт в этом эпизоде ничего необычного, но, поверьте, для нас, социофобов, это был уникальный опыт — сесть за стол рядом с другими людьми, ведь обычно мы даже не заходим в ресторан, если в нём нет отдельного столика, со всех сторон окружённого другими столиками, которые на момент нашего приземления пусты; мы с удивлением прислушивались к своим новым ощущениям. Нашими соседями оказались японцы и китайцы; удивительно, но представители двух этих родственных, но вместе с тем таких непохожих наций, общались друг с другом по-английски. Возможно, именно столь большая разность наших культур смогла поддержать эту вспышку странного в нас, и мы сидели, пили-ели и прекрасно себя чувствовали.





Впрочем, эта внезапная тяга к социализации оказалась легко преодолимой — стоило залезть на смотровую площадку какого-то здания, потолкаться среди полусотни людей на площади в пять квадратных метров, пообщаться с наглым англоговорящим фотографом, который всех выгнал с самой удобной точки съёмки и никого туда не пускал, и статус-кво был восстановлен, толпа снова стала похожа на муравейник, и нам ничего не оставалось, кроме как сбежать в Вышеград.













Вышеград — это такая древнющая крепость, расположенная довольно далеко от центра, где, к нашей великой радости, не было вообще никого. Сама крепость довольно интересна, а ещё отсюда открывается вид на мост, проходящий прямо над крышами жилых домов — такое тоже не каждый день увидишь. В общем, съездили мы сюда явно не зря, отдохнули от толпы, нагуляли аппетит и поехали обратно в центр, который к тому времени порядком опустел, ведь к нашему возвращению уже совсем стемнело, и мы решили, что вряд ли найдём лучшее время для посещения знаменитой Золотой улочки.













Улица эта интересна своей конфигурацией и миниатюрными, прямо-таки карликовыми домиками. К сожалению, она знаменита настолько, что сам вход на неё платный, карликовые домики давно превратились в сувенирные магазины, и нет такого дня, когда здесь не было бы толпы туристов. Но вечером сувенирные магазины закрываются, вход становится бесплатным, а на самой улице нет ни души; и так как в этой улице нас интересовал её внешний вид, а никак не сувенирные магазины, мы остались довольны этой прогулкой.





Следующий день обещал быть непростым: мы собирались всех обмануть и оказаться на Карловом мосту в шесть утра, вместе с рассветом; по нашим представлениям в это время там должны были быть только самые упоротые фотографы и работники коммунальных служб. Ни фотографы, ни работники не обманули наших ожиданий; тем не менее, одновременно с нами на мосту были пять или шесть человек, и нас это полностью устраивало.













Пустой Карлов мост прекрасен, равно как и начинающийся за ним и такой же пустой в это время Пражский Град, и мы гуляли здесь некоторое время, а потом поехали... Нет, это уже совсем другая история, потому что она не про Прагу, и её я буду рассказывать в следующий раз. В следующие дни мы возвращались в Прагу под вечер, чтобы съесть трдельник, выпить глинтвейн и лечь спать; для прогулок по городу у нас должен был остаться ещё один день, последний перед отлётом, но его у нас не оказалось, так как в дело вмешались обстоятельства непреодолимой силы.





В самом начале этого злополучного дня мы пошли в магазин. Последние дни мы не слишком хорошо высыпались, проводили по десять часов на ногах и ещё пять-шесть — за рулём, иногда забывали поесть, в общем, всё как обычно в наших путешествиях; и потому мы решили, что в последний день просто спокойно погуляем по городу, и первым делом, как я уже сказал, пошли в магазин. Пока я там что-то смотрел, жена вышла на улицу, пожаловавшись на самочувствие, а я набрал каких-то не очень нужных вещей и пошёл с ними к кассе. Кассирша пробивала покупки, и внезапно глаза её округлились, и она закричала что-то по-чешски, указывая рукой через моё плечо, и рванула из магазина. Обернувшись, чтобы посмотреть, что за катаклизм заставил её оставить кассу, я обнаружил, что моя вторая половина, вышедшая подышать воздухом, изволила хлопнуться в обморок прямо на улице. Так нам пришлось познакомиться с чешской системой здравоохранения.

В принципе, конечно, ежу было понятно, что дело в переутомлении и недостаточном восполнении запасов энергии, то есть, проще говоря, в нерегулярном питании, что вкупе с простудой и вызвало такой неприятный эффект. Но это было понятно ежу и мне, а не трём чешкам, которые успели скопиться на месте происшествия за то время, что я выходил из магазина — а делал я это, поверьте, соответственно ситуации, то есть с максимальной скоростью. Одна из чешек успела вызвать «скорую», и нам оставалось только ждать; жена к тому времени уже более или менее пришла в себя, а среди свидетельниц происшествия оказалась одна англоговорящая, так что мы все немного ориентировались в происходящем.

Прошло около двух минут, и чешки стали громко возмущаться по поводу того, что «скорой» нет так долго; я смотрел на них с грустной усмешкой человека, который хорошо знает, что такое «долго», но не может этого никому рассказать, потому что цивилизованные люди всё равно не поверят жителю каменного века. С начала их возмущения прошло ещё с полминуты, и «скорая» прилетела как положено, со всеми регалиями, с сиреной на полгорода и разворотом через двойную сплошную; я, кстати, не преувеличиваю — в Европе сирены у экстренных служб воют так, что слышно за несколько кварталов.

Несмотря на то, что пациент к тому времени мог передвигаться самостоятельно, жену погрузили на носилки и закатили внутрь скорой. Через пару минут нервного ожидания из двери высунулся член экипажа и сказал, чтобы мы ждали, пока они будут заполнять бумаги. В этот момент стало окончательно ясно, что ничего серьёзного не происходит, две чешки рассосались в неизвестном направлении, а третья осталась со мной в качестве добровольного переводчика. Она работала учителем танцев, и по этой причине проходила первоначальную медицинскую подготовку, и добрых десять минут, пока оформлялись бумаги, непрерывно строила версии происшедшего — от беременности до хронической гипотонии; мой вариант с переутомлением её в целом устраивал, но был скучным и неинтересным, и она старалась на нём не зацикливаться.

Наконец, меня пригласили внутрь машины. Как оказалось, за это время были сделаны некоторые основные анализы, поставлена капельница с физраствором, а также написана куча бумажек, одной из которых была фактура на оплату услуг «скорой». Я был не в том настроении, чтобы думать о страховых компаниях, и просто заплатил наличкой, после чего мы поехали в больницу.

После двухминутной «скорой» больница меня уже не удивила. Нормальный такой футуристический медицинский центр, как в фильмах показывают, со стеклянными дверями, какими-то наноприборами из будущего и самоходными кроватями с электроприводом. Мне нашли англоговорящего врача, который долго пытал нас обоих на предмет наследственных заболеваний, но после моих рассказов о десятичасовых прогулках, простуде и нерегулярном питании, этот пражский Хаус оставил попытки выявить редкий мутировавший вирус, и согласился с версией о переутомлении, хотя и сказал, что в любом случае обязан провести минимально необходимые анализы. Мы не возражали — нам было интересно, как это здесь работает.

«Минимально необходимыми» оказались ЭКГ и общий анализ крови, включавший в себя примерно тридцать показателей, всё это было сделано в течение часа, и всё это время жена лежала на кровати с монитором давления, пульса, температуры и чёрт знает чего ещё; я очень старался не прослезиться прямо на месте, вспоминая, как в московской «скорой» мне зашивали палец нитками для живота, потому что других не было. Когда мне выставили счёт, я молча протянул кредитную карту, даже не спрашивая, принимается ли такой способ оплаты в этом центре нанотехнологий и... не ошибся.

И чтобы поставить жирную точку в этом не слишком приятном, но очень познавательном эпизоде, конечно, нужно отметить, что после нашего возвращения страховая компания возместила все расходы; теперь я точно знаю, что не зря не экономлю на страховке в наших путешествиях.

Это столкновение с Медициной с большой буквы, с медициной, какой она должна быть, и не где-нибудь в Швейцарии, а в восточной Европе, выбило нас из колеи, наверное, даже немного больше, чем само это малозначительное происшествие. В тот день мы больше никуда не пошли — врач рекомендовал отдохнуть, и это был первый раз в моей жизни, когда я безоговорочно и не задумываясь прислушался к совету врача.

Положительный же момент этого инцидента состоял в том, что в нашем путешествии образовалась некоторая недосказанность и незаконченность, и мы оба хорошо понимаем, что у нас нет иного выхода, кроме как вернуться ещё раз в Прагу, съесть трдельник, выпить глинтвейна и постараться остаться в сознании.

[kukucapolj]

Дальнейшие наши планы по посещению околопражских достопримечательностей требовали наличия автомобиля. Мы предпочитаем путешествовать на своей машине, но в этот раз обстоятельства были сильнее нас, а перевозить свою машину самолётом — дело накладное, и потому пришлось арендовать машину на месте. Конечно, мы забронировали её заранее, задолго до поездки, а сейчас пошли забирать её на центральный вокзал Праги.

Как мне кажется, компания Opel вполне может выкатить нехилый иск автопрокатчику Budget за ущерб репутации; во всяком случае, после знакомства с Budget-овским Opel Corsa, я вряд ли когда-то ещё сяду за руль Опеля вообще. Маленькая дребезжащая коробчонка, с трудом забиравшаяся в горки, попортила нам немало нервов за время нашего отнюдь не продолжительного знакомства с ней. Похоже, это была единственная на всю Прагу машина с автоматической коробкой передач за вменяемые деньги, и эксплуатировалась она в хвост и в гриву.

Я, правда, смог ей отомстить. К нашим апартаментам прилагалась парковка, и нам был выдан ключ от ворот, закрывавших арку, которая вела во двор дома, где и находилось парковочное место. Будучи владельцем машины в два раза длиннее и в полтора раза шире Корсы, я был уверен, что с габаритами у меня проблем не будет, но парковка во дворах центра Праги оказалась совсем отдельным видом парковочного искусства, и к этому я был не готов. Со скоростью больной черепахи я продвинулся около полутора метров внутри этой арки, из стен которой то тут, то там торчали совершенно неожиданные бетонные выступы; жена, похоже, переживала происходящее ещё больше моего и большими глазами смотрела на миллиметровые зазоры, остающиеся между нашим бортом и стеной. И тут раздался страшный скрежещущий звук — я всё-таки не доглядел и поцарапал левое зеркало об очередной бетонный нарост. Жена от этого звука, видимо, потеряла сознание — ей не привыкать — во всяком случае, переживания прекратились, а проверять мне было некогда. Я остановился, взвесил все «за» и «против», и сдал задом из этого коридора. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как туда пролезает что-то больше мотоцикла, хотя с балкона было видно, что во дворе стоят вполне нормальных размеров легковушки. Оставшиеся дни мы парковались на улице.

Но, при всех недостатках этого драндулета, он всё-таки ездил, и даже привёз нас в пару-тройку интересных мест, о которых я и расскажу.

Первым на нашей туристической тропе был замок Штернберг, и нас нисколько не смущало, что к моменту нашего приезда он должен был быть закрыт. Мы и не собирались внутрь заходить, для нас наружности замков значительно интереснее, чем внутренности, а закрытый замок означал, что там не будет толпы.









Да уж, толпы там точно не было. Точнее, там вообще никого не было. Совсем-совсем никого, кроме нас двоих. С удовольствием прогулявшись там в полнейшем одиночестве, мы отправились дальше, в замок Конопиште.

Удивительно, насколько разные эти два довольно близко расположенных друг к другу замка. Конопиште тоже был закрыт, но замковый парк функционировал, и кроме нас там были ещё интересующиеся — человек, наверное, пять. Ворота, ведущие к самому замку, выглядели не запертыми, но на них висела предупреждающая табличка, на которой, в меру моего понимания чешского, было написано, что территория охраняется ни к чему не привязанными собаками — это лучше, чем любые запоры, отвращало незваных посетителей.









На следующий день, который по совместительству был сочельником, мы мы поехали в город Кутна Гора недалеко от Праги, дабы осмотреть его немногочисленные достопримечательности. «Гора» в названии города означает именно то, что вы подумали — гору. Натужно завывая, Корса взбиралась на эту самую гору минуть десять, после чего хрюкнула, переключилась на нейтралку, прощально крутанула движком и заглохла, заморгав лампочкой «check engine».

К счастью, это была не первая в моей жизни глючная АКПП, иначе вместо прогулки по Кутной Горе нам предстоял бы весёлый аттракцион «поменяй машину в сочельник», а в этот день, напомню, не работает вообще совсем абсолютно ничего, закрываются даже большинство пакистанских магазинов — не то чтобы они Рождество праздновали, но просто нет покупателей. В общем, при помощи заклинаний вуду и ещё какой-то матери я убедил Корсу доехать до парковки и оставил там, дабы перегревшаяся коробка могла отдохнуть. Дальнейшую экскурсию по городу мы проводили пешком, и обнаружили в нём две достопримечательности: очень интересный своей позднеготической архитектурой собор святой Варвары, из-за которого мы сюда и приехали, и работающий ресторан. Это был единственный работающий ресторан в радиусе чёрт знает какого количества километров, и в нём всё было очень вкусным и очень рождественским.































Нагулявшись по Кутной Горе, мы заехали к Наталье, благо было недалеко. Мне нужно было с кем-то поделиться эмоциями по поводу Корсы, и, выслушав все мои многочисленные претензии, в числе которых было стандартное про «баранку этого пылесоса», девушки вынесли единодушный вердикт: «А на вид-то ничего так, беленькая.» Я понял, что поддержки ждать неоткуда, и мы пошли отмечать сочельник калифорнийским вином и вкусным Натальиным пирогом собственного приготовления.

Кстати, раз уж к слову пришлось, разъясню одну вещь, которая могла показаться читателю странной. Обычно отчёты о Чехии вообще и о Праге в частности начинаются с пива, заканчиваются пивом, а в середине содержат множество описаний процесса употребления пива. Должен признаться в страшном: я не являюсь любителем чешского пива. В целом я отношусь к нему совершенно спокойно, равно как и ко всему остальному пиву, но бывают и неприятные исключения — например, купленный в Праге крепкий Primator мне пришлось вылить в раковину, потому что я так и не смог допить эту гадость. Пиво, подаваемое в чешских барах-ресторанах я неоднократно пробовал — ведь мы же в Чехии, в конце концов, — и находил его... Обычным.

О вкусах, как говорится, не спорят. Я, как известно, виноголик, а из пивоподобных напитков очень люблю английские, шотландские и ирландские эли и стауты, а вот отношения с пивом у меня сложились довольно спокойные; и это прекрасно, ведь если бы всем нравилось одно и то же, то на Земле существовал бы всего один идеальный сорт пива, которое нравится всем — и это было бы неимоверно скучно.

Но вернёмся к замкам. Последним нашим замком был Карлштейн, и мы поехали к нему аккурат в Рождество. Замок, как ни странно, работал, и какой-никакой поток туристов к нему был; сам замок, как положено, находится на высокой горе, проезд на машине к нему запрещён, а внизу есть парковка, где стоят всякие таксисты-маршруточники и зазывают туристов довезти их наверх задёшево, попутно пугая сорокаминутным восхождением, которое не каждому под силу.

И вот тут что-то замкнуло и перегорело. Вероятно, наши десятичасовые прогулки, переутомление и нерегулярное питание уже начали сказываться, и мы оба пошли на зов маршруточников, как два зомби, разве что слюна изо рта не капала; и даже сели в маршрутку, которая должна была отвезти нас наверх. Хорошо хоть денег не заплатили.

Минут через десять мы очухались. Маршрутка едет по наполнению, а наполнения не было, так как водителю не удалось найти ещё двух таких же баранов как мы, а свежий воздух из открытой двери немного прочистил мозг. «Где мы? Что мы здесь делаем?» — «Не знаю. Бежим отсюда!»

И мы пошли вверх, к замку, как мы делаем это всегда. До сих пор не знаю, что на нас нашло на той парковке; возможно, чешские маршруточники используют какое-то суперсовременное психотронное оружие, ведь смогли же они сделать эскалатор без тётеньки.





























Надо сказать, что мы бы очень, очень много потеряли, если бы проделали этот путь на маршрутке. Занимает он едва ли больше двадцати минут, а по пути имеется куча всего интересного, да и вид на замок лучше всего именно с пешеходной дороги.

Среди множества сувенирных лавок мы встретили арт-салон. Наши постоянные читатели знают, что назвать нас любителями искусства может разве что человек, который это самое искусство откровенно ненавидит, но в витринах этого арт-салона вместо традиционных для нашего времени картин в стиле «непонятно кто кого куда где зачем и за что» были весёлые принты с мультяшными енотиками и пандами, а мимо этого мы пройти не могли.

Попытки установить контакт с хозяйкой салона поначалу не складывались.

— Ду ю спик инглиш?

— Йес ай ду спик инглиш э литл.

— Хау мач даз ит кост?

— Ай донт андерстэнд. Вер ар ю фром?

— Ви ар фром Раша.

— Дык чего ж вы сразу не сказали...

Хозяйка салона оказалась из Кишенёва. Мы много времени в этом салоне провели, пообщались, ну и панд с енотами купили, конечно. Всё-таки прекрасная и интернациональная вещь — искусство.

Карлштейн изнутри, как мы и ожидали, оказался значительно менее интересен, чем снаружи, и надолго мы в нём не задержались, и, прогулявшись ещё разок по этой замечательной дороге, которой хотели лишить нас стервятники-маршруточники, поехали обратно в Прагу, чтобы напоследок попытаться посмотреть на Тройский замок, расположенный в самом городе.



Замок, разумеется, был уже закрыт — ведь время было позднее, и, напомню, Рождество, — но мы, тем не менее, смогли осмотреть его через ворота, и на этом программу по замкам посчитали выполненной. Мы вернулись в свои апартаменты, и, пусть нас проклянут любители чешского пива, пили итальянское вино, которое в Чехии стоит смешных денег, чем мы постоянно и пользовались.

Оставалась всего одна поездка, которую мы запланировали, и которую должны были осуществить прежде чем навсегда избавиться от Корсы; поездка, которая по нашим меркам — всего ничего, но, учитывая специфический характер нашего транспортного средства, она внушала нам некоторые опасения...

[kukucapolj]

Вообще-то у нас была намечена ещё куча разных достопримечательностей в разных частях страны; но иногда нужно остановиться. Нужно уметь посмотреть назад и сказать: «Мы сделали уже много, и на этот раз достаточно». Да, мы могли впихнуть в эти несколько дней и Адршпашские скалы, и Богемский рай, и Чешскую Швейцарию, и вернулись бы домой выжатые, как лимон, но мы приехали «отдохнуть на Рождество», и решили хоть насколько-то приблизиться к достижению этой первоначальной цели, а потому посетили лишь одну-единственную значительно удалённую от Праги достопримечательность Чехии — Чески Крумлов. В Крумлов мы выдвинулись рано утром, и это было прекрасное время для того, чтобы насладиться пустыми дорогами и мрачными густыми туманами.



Дороги наши проходили мимо замка Глубока над Влтавой, и мы, конечно, заехали посмотреть на эту древность. Некогда готический замок неоднократно перестраивался, а потому не выглядит мрачным, как большинство чешских замков; к тому же, в дворцовом парке буквально понатыканы геральдические львы, к которым жена питает какую-то особую слабость.





Внутрь мы не пошли, двинулись дальше и довольно быстро достигли Крумлова — ужасно древнего городка, центр которого внесён в список всемирного наследия ЮНЕСКО, и гуляли там целый день до самого позднего вечера.

















Собственно, главное, чем знаменит Крумлов — это Крумловский замок, второй во величине в Чехии, но лично меня он как-то не слишком впечатлил: снаружи он больше похож на гипертрофированную пятиэтажку, чем на замок, но зато, забравшись на его стены, можно обозревать сверху весь исторический центр городка. Сам городок, как и следовало ожидать, до мозга костей туристический, но мы приехали сюда на следующий день после Рождества, и убедились, что это отличное время для посещения таких мест: народа на улицах практически не было, но, вместе с тем, всё было открыто. Кстати, в одной из сувенирных лавок мы купили жестяную крысу, которая по сей день неизменно стоит рядом с моим монитором, а значит, город был посещён не зря. Люблю крыс.















Дух Рождества всё ещё витал в воздухе, но постепенно начинал выветриваться; европейцы, в отличие от нас, оставляющих новогоднюю атрибутику минимум до марта, начинают послепраздничную уборку уже на следующий день, но пока ёлки всё ещё стояли на улицах, а рождественские ангелы — в окнах, и это позволило нам урвать остатки прошедшего Рождества.

Перед путешествием мы всегда читаем отчёты и намечаем интересные места, в которые мы могли бы попробовать заглянуть, если будет время и желание, и одним из таких мест была корчма Барбакан. Мы нашли её совершенно случайно — увидели вывеску, в мозгу щёлкнуло, что это название нам откуда-то знакомо, мы вспомнили, что читали об этом месте в одном из отчётов, зашли и не пожалели — здесь готовят совершенно потрясающе вкусное мясо в печи, а само заведение очень аутентично оформлено. Наверняка в другие дни на вход стоит очередь, и мы вновь порадовались, что попали сюда в столь удачное время — кроме нашего, было занято всего несколько столов.



























Это было лучшим завершением дня в Крумлове из всех, какие только можно представить; а вернувшись вечером в Прагу, мы обнаружили, что рождественская ярмарка на площади Мира прекратила своё существование. Нет, она не была закрыта, а просто отсутствовала полностью — стилизованные деревянные домики, казавшиеся довольно капитальными конструкциями, разобрали и увезли за один день, как будто их никогда и не было. Мы, привыкшие к российским темпам послепраздничной уборки (зачем снимать гирлянды, всё равно скоро следующая зима) даже расстроились, но это событие лучше, чем даты в наших авиабилетах, обозначило, что наше путешествие заканчивается. Планы выполнены, цели достигнуты, и пусть это не все планы и не все цели, но нужно ведь оставить что-то и на следующий раз. Да, я уверен, что мы вернёмся в Чехию, и, наверное, хорошо бы сделать это в какое-то другое время года, чтобы получить другие впечатления, посмотреть на цветущие склоны весной, пролететь на легкомоторном самолёте над Богемским раем летом, понаблюдать за нескончаемым потоком жёлтых листьев на водах Влтавы осенью, но...

Нам будет так не хватать чешского Рождества.

[Мунтик]

kukucapolj

Прочитала с огромным удовольствием, фото у Вас великолепные,живые,открыла отчёт и не смогла оторваться,пока не впитала до последнего эхо, обожаю Чехию, склоняю голову за талант!
И пишите легко и интересно!!! Записываюсь в ряды поклонников !

[JamKit]

kukucapolj
Какое чудесное у Вас получилось Рождество! И фотографии - замечательные! Спасибо огромное за то, что поделились с нами

[Nomad555]

мне только не совсем понятна хронология написания отчета - гуляли по 10 часов,за рулем по 5 , а потом вдруг Нам нужна машина и процесс аренды пошел.
А второй момент - на фото рестораны, пиво,мясо,булки а жена в голодный обморок падает.. нехорошо

[kukucapolj]

мне только не совсем понятна хронология написания отчета - гуляли по 10 часов,за рулем по 5 , а потом вдруг Нам нужна машина и процесс аренды пошел.
А второй момент - на фото рестораны, пиво,мясо,булки а жена в голодный обморок падает.. нехорошо

Я в детстве много читал Желязны, поэтому к хронологии надо адаптироваться, хотя из текста она и очевидна.
И я ни разу не говорил, что питание было недостаточным
Нерегулярным - да, и это плохо сказывается на нагруженном физически организме, но недостаточным? Ну мы же в Чехии, в конце концов

[sly fox]

Завораживающие фото!
Яркое и душевнотеплое Рождество!
Каюсь, я еще не все в подробностях прочла, но не могла остановиться, и крутила и крутила колесико мышки до низу, как ребенок, забегая в конец книги, дабы увидеть равязку.
Но я читаю, второй вечер, взахлёб.

Когда увидела фото машинки, как настоящая девушка, подумала: «А на вид-то ничего так, беленькая.»
А прочитав, эту фразу в отчете, не могла остановиться от смеха!

Браво автору за отчет!
п.с. чувствую я пошла читать другие ваши отчеты

[margusha]

И чтобы поставить жирную точку в этом не слишком приятном, но очень познавательном эпизоде, конечно, нужно отметить, что после нашего возвращения страховая компания возместила все расходы; теперь я точно знаю, что не зря не экономлю на страховке в наших путешествиях.

А расскажите чуть подробнее про Вашу страховую и выборе страховок, пожалуйста.
К очередному путешествию подыскиваем страховку и обнаружили, что еще хуже стало с туристическими страховками.
Старую нашу страховую с нормальным ассистансом продали и переделали в совсем другое Куда бечь?

[kukucapolj]

А расскажите чуть подробнее про Вашу страховую и выборе страховок, пожалуйста.

Я никогда не заморачивался особенно с ассистансами. В той поездке был Ренессанс, я их уведомил уже когда из больницы приехали, а когда вернулись - отправил им заявление на возмещение, все документы и реквизиты для выплаты заказным письмом. Даже не ездил к ним в итоге.

[КаTерина]

Отличный отчет! Очень приятно и местами весело читать, хорошие фотографии. Спасибо!

[RusNature]

У вашей супруги очень хорошие фотографии из путешествия.

[Jeanywitch]

Присоединяюсь к двум последним сообщениям)
Нравится цветовая гамма Ваших фото))