Мадагаскар-2020: Из крайности в крайность

[cinnamon@]

С удавом, конечно, - ужас ужасный!! :-0
А арахис в тесте сладкий или соленый?

[mad-naturalist]

А мелкую змейку в руки брали - уверены были, что не ядовитая?

На Мадагаскаре нет ядовитых змей. Но укусить могут.

А арахис в тесте сладкий или соленый?

Орешки были солоноватые. Похоже, именно благодаря соленому тесту.

[mad-naturalist]

Махадзанга

Из Андасибе я переехал в Антананариву, погулял по столице денек-другой и взял курс на северо-запад, в портовый город Махадзанга (произносится обычно как МадзангА, с ударением на последнем слоге). Поездка на такси-брюс заняла «каких-то» 36 часов – фигня по сравнению с 7 месяцами Мадагаскара! В Махадзанге погостил с недельку, включая вылазки по ее окрестностям. В самом городе делать особо нечего: обычный пыльный муравейник с уличными базарами и грязными прилавками. Набережная, правда, довольно симпатичная, с лавочками и хорошим видом на Мозамбикский пролив:





На одном из вещевых рынков я наткнулся на необычный товар – окаменевшие кости динозавров. Кусок здоровенной кости килограммов на двадцать можно было купить примерно за столько же евро (я имею ввиду просто 20 евро, а не 20 кг денег). А отпечаток небольшой ископаемой рыбки на камне предлагался вообще за каких-то 5 евро. В детстве мне очень нравились подобные вещи, но теперь я к ним охладел. Да и таскать с собой по острову несколько килограммов камней меня совсем не прельщало.

Основной достопримечательностью Махадзанги является большой баобаб на набережной. Он невысокий, но раскидистый:





Недалеко от того баобаба на сухом дереве сфотал сероголового неразлучника:





Одна из самых обычных птиц острова, мадагаскарский бюльбюль (Madagascar Bulbul, Hypsipetes madagascariensis), рядом с цветком крокодилового дерева (=Гура трескающаяся, Hura crepitans):





Пацан сбивает шестом плоды хлопкового дерева – Cotton Tree = Kapok Tree (Ceiba pentandra):





Семена и на самом деле похожи на хлопок. Аборигены используют их для набивания подушек:





Южной границей города является устье крупной реки Бецибука. При впадении в море она образует широкий лиман. До другого берега – не меньше 10 км. На другом берегу находится деревня Кацепи, куда регулярно ходят паромы. В один из дней я тоже решил туда сплавать для разнообразия. Пройдя от деревни несколько километров в сторону маяка, нашел себе маленькую уютную бухточку и поставил палатку. Вечером была полная идиллия: море, закат, костер и каштановые сифаки. Семейка этих лемуров из трех «человек» пришла на вечернюю кормежку почти к самому моему лагерю. Каштановый сифака, или сифака Кокереля – Coquerel’s Sifaka (Propithecus coquereli):








Я рассчитывал провести в той бухточке как минимум пару дней, но уже на следующее утро, еще до рассвета, она превратилась в проходной двор, и я ретировался. От идиллии ничего не осталось. Местное население поодиночке и группами шныряло мимо моей палатки, неся на плечах корзинки и мелкоячеистые сети. Они направлялись на промысел мелких креветок «паца-паца». Похоже, пришло время собирать урожай этого биоресурса:








Улов представляет собой коричневую массу, в которой с трудом можно различить отдельных креветок – настолько они мелкие и невзрачные:





Креветки сушат на солнце и потом добавляют как приправу к рису. Я тоже прикупил на пробу пару горстей сушеных креветок и на ужин добавил их в вермишелевый суп. Суп стал гораздо вкусней, но после этого на зубах скрипел песок.

А так на рынке в Махадзанге продают крупных крабов, обмазывая их глиной для долгой сохранности. Крабов я не покупал, поскольку негде их было приготовить:





Диего Суарез

Он же Анцеранана, он же Антсиранана, но чаще просто ДиегО, с ударением на «О». Из Махадзанги я взял билет на «прямой» такси-брюс до Диего. Прямой в кавычках, потому что на самом деле он оказался «кривым». В городе Амбилубе, примерно в 130 км не доезжая до Диего, пассажиров вытряхнули из салона и рассадили по другим попутным машинам. Мне досталось место в кабине почтово-багажного минивэна вместе с двумя шоферами, которые регулярно сменяли друг друга. Как я уже упоминал выше, преодоление дистанции в 130 км, несмотря на якобы асфальтированное шоссе, заняло не два часа и не три, а девять с лишним часов почти безостановочной езды. Одна незапланированная остановка все же случилась. Шофер остановился пописать, и у грузовика заглох мотор. Казалось бы, – велика беда! – но у машины барахлил стартер, и она заводилась только с толкача или под горку. Шофер отлично об этом знал (он ехал от самого Антананариву и уже не раз глох по дороге), тем не менее, остановился как раз в яме. Впереди и позади ямы был ровный асфальт, но ему приспичило именно в яме! Как у Высоцкого: «Там у них уклад особый, нам так сразу не понять…». В общем, под звездным небом мы втроем (два шофера и я) долго пытались враскачку выкатить грузовик из ямы, но это было примерно то же самое, что тянуть бегемота из болота. Я уже хотел идти будить на подмогу обитателей какого-то дома, чей силуэт чернел неподалеку, как появился микроавтобус. Троса не оказалось ни у водителя микроавтобуса, ни у моих горе-шоферов. Вместо него прицепили какую-то бельевую веревку, сложенную вдвое. Конечно, веревка сразу же порвалась, но ее все же хватило на то, чтобы грузовик выскочил из ямы на ровное место. А там уже с помощью пассажиров маршрутки и какой-то матери мы растолкали заглохший автомобиль и продолжили путь. Приключения на этом не закончились. Шоферы в очередной раз сменились, и тот, что до этого рулил, сразу же провалился в сон. Я был втиснут в узкое пространство между бодрствующим и спящим шоферами, и спящий постоянно заваливался головой мне на плечо. Голова то и дело подпрыгивала и стукалась о плечо на многочисленных дорожных ухабах, что было весьма чувствительно для плеча, но, похоже, нисколько не смущало шофера. Ладно бы только стукалась, но она еще терлась о плечо коротко подстриженной шевелюрой, которая была жесткая, как металлическая щетка! Я очень жалел, что в кармане у меня не завалялось большой канцелярской кнопки, чтобы примостить ее на плечо. Вместо кнопки положил на плечо свой кулак с выставленным большим пальцем. На пальце был неостриженный ноготь. Голова натыкалась на ноготь, шофер, не просыпаясь, убирал ее в сторону, но через минуту она снова заваливалась мне на плечо. К утру на футболке в районе плеча красовалась дырка – он протер ее своей шевелюрой!

Как бы то ни было, эта веселая ночка подошла к концу, как и весь долгий переезд Махадзанга – Диего. При продаже билета мне обещали, что переезд займет 24 часа, но по факту получилось где-то около 40 часов. Обычное дело для Мадагаскара: никогда не верьте мальгашам насчет времени и расстояний!

Если визитной карточкой Махадзанги является старый баобаб, то в Диего главной «фишкой» служит маленький конический островок Сахарная Голова:





Однажды утром я вышел на побережье напротив этого островка и застал там странную активность: местные жители, в основном женщины, брели по мелководью к какой-то коряге в сотне метрах от берега. Как вскоре выяснилось, та коряга обладает чудодейственными свойствами и помогает от многих недугов, особенно от бесплодия. Последнее обстоятельство особенно важно для мальгашей, ведь их национальная идея – нарожать как можно больше детей! Не исключено, что таким уважением коряга пользуется из-за своей похожести на рога зебу – местный символ богатства и плодородия:





Возвращаясь от коряги домой, набрел на маленькое кладбище мадагаскарцев, погибших на полях сражений второй мировой войны. На краю кладбища рос баобаб – один из трех видов, которые встречаются в этом регионе. По случаю сухого сезона он был голый, без листьев. Баобабы здесь не такие эффектные, как в знаменитой Аллее Баобабов возле Мурундавы:





Во дворе госпиталя сфотал роскошный баньян со свисающими с веток воздушными корнями:





А это дерево, встречающееся на улицах Диего, мне не знакомо. Местные называют его «вишней» («шериз» по-французски), но с вишней оно не имеет ничего общего. Плоды съедобны, по вкусу напоминают ранетки:





Данную геологическую коллекцию я снял не в музее, а на стене дома: хозяин просто заделал камни в штукатурку для украшения. Основная часть экспонатов – куски окаменелых деревьев. В отшлифованном виде они смотрятся весьма симпатично:



Продолжение следует

[mad-naturalist]

Красные Тсинги и их окрестности

Самые известные каменные («черные») тсинги Мадагаскара находятся в национальном парке Тсинги де Бемараха, а недалеко от Диего есть местечко с красными тсингами. Красные тсинги «вылеплены» из глины и не такие острые, как черные.

Из Диего почти каждый полдень, кроме субботы, в ту сторону ходит маршрутка-грузовик типа того, на котором я ездил к Янтарному мысу. Конечный пункт – поселок Ируду, примерно 60 км от Диего (40 км на юг и еще 20 км на восток). Путь на маршрутке занимает 3-4 часа. Тсинги находятся в 4 км не доезжая Ируду.

Я высадился возле визит-центра Красных Тсингов под вечер и никого из персонала там не застал. Оставив рюкзак в одной из беседок, погулял свободно среди причудливых образований в свое удовольствие, пользуясь мягким предзакатным освещением:








Здесь природа нарисовала карту Африки:





Тсинги – это продукт водной и ветровой эрозии. Процесс этот продолжается каждый миг, и тсинги со временем меняют форму. Несмотря на сухой сезон, по дну оврага с красными тсингами тек ручеек, и местами было видно, как он размывает глиняные структуры:








Красные тсинги на фотографиях смотрятся грандиозней, чем в реальности. На самом деле большинство из них не превышает 2-3 метров. Здесь я посадил себя для масштаба:





Признаться, красные тсинги меня не особенно удивили и не показались чем-то уникальным. На Камчатке недалеко от Курильского острова подобные «белые тсинги» из пемзы (Кутхины Баты) смотрятся гораздо внушительней, ну а рядом с Брайс-каньоном в штате Юта, США красные тсинги я рядом не стояли. Но если судьба занесет вас в Диего, то можно для разнообразия прокатиться туда на денек-другой:





Местность в районе красных тсингов похожа на саванну. Довольно обычна какая-то пальма с крупными коричневыми орехами. В других районах Мадагаскара я ее не встречал:





Эта лиана для меня тоже неизвестна. Среди голых веток выделяется пучок трубчатых цветов. Я наблюдал, как из них пила нектар мадагаскарская нектарница, но заснять не успел:





А этих забавных насекомых – что-то вроде очень крупной тли – я встречал и раньше, но тут их было особенно много. В спокойной обстановке они похожи на крохотных белых дикобразов со сложенными на спине иглами, но при малейшей опасности они поднимают свое оружие и напоминают при этом какие-то грибы. «Иглы» сделаны из воска:





Вернувшись после осмотра красных тсингов к визит-центру, застал там двух сотрудников, поливающих растения. «На халяву» посетить парк не удалось, пришлось заплатить входную плату. Правда, сотрудники вникли в мое положение «робинзона» и взяли только половину от обычной платы (15 тысяч ариари вместо 30), а также позволили бесплатно переночевать на мягком матрасе в визит-центре парка (по совместительству он оказался баром-рестораном, совершенно пустым по причине коронавируса). Утром обнаружил в умывальнике нового для себя геккона с необычной чешуей. Он самостоятельно не мог вылезти из раковины, и я ему помог. Spotted Fish-scale Gecko (Geckolepis maculata). Мальгашское название этого вида «matahotrandro» переводится примерно как «боящийся дня»:





Наутро с рассветом я покинул визит-центр и пошел в поселок Ируду. По пути посмотрел сверху на «каньон» – один из трех участков парка с красными тсингами. Есть еще участок «малые тсинги» при въезде в парк, но туда я не заглядывал:








Поселок Ируду находится всего в 4-5 км от побережья Индийского океана. Конечно, я продолжил путь к ближайшей бухте. Бухта не понравилась: мелкая и илистая. Но по спутниковой карте я помнил, что к югу от Ируду, километрах в 10-15, имелась пара небольших бухт с белыми пляжами. Поэтому я совершил марш-бросок в том направлении и в итоге нашел себе прекрасное место для палаточного лагеря на три дня, поблизости от крохотного рыбацкого поселка, не обозначенного на картах. Расскажу о том месте в следующем посте.

Продолжение следует

[mad-naturalist]

В октябре на севере Мадагаскара наступает весна. Дождей еще нет, и лес стоит голый, но многие растения начинают цвести. Если не знать, где сделан этот снимок, можно подумать, что это цветет на сопке багульник (рододендрон даурский) где-нибудь под Хабаровском:





На концах зеленых веток древовидного молочая появляются крохотные невзрачные цветочки:





Птицы готовятся к размножению. Мадагаскарские ткачики искусно вьют висячие гнезда:





Самка узкокрылой ванги уже готова…





Но вовсе не к полету:





Мадагаскарская кукушка – Madagascar Lesser Cuckoo (Cuculus rochii). Как и тиркушка, она зимует в Африке. Интересно, что голос мадагаскарской кукушки весьма похож на четырехсложную «песню» индийской кукушки, которая встречается у нас на юге Дальнего Востока:





К югу от поселка Ируду пришлось дважды пересечь одноименную речку, примерно по пояс-грудь глубиной. Поскольку устье ее находится поблизости, то глубина брода сильно варьирует в зависимости от приливов-отливов. Далее дорога шла по северной границе малоизвестного и мало посещаемого национального парка Аналамена.





Дорога разделяет два резко отличающихся друг от друга биотопа. С одной стороны – ярко-зеленые мангровые заросли и илистые отмели с множеством красивых крабов-махальщиков:











С другой стороны, на сопке, – сухой лес с баобабами и незнакомыми деревьями, густо перевитыми множеством лиан. Одна из лиан имеет причудливое утолщение в прикорневой части и напоминает гигантского высохшего спрута:





Это дерево удалось определить хотя бы до рода – тамаринд:





В рощице тамариндов я долго гонял парочку мадагаскарских райских мухоловок. Самец был красивой белой морфы:





Дул сильный ветер, и длинный хвост закручивало во все стороны:





А это его рыжая подружка:





В одном месте обнаружилось скопление необычных многоствольных баобабов:





Вообще, вдоль дороги баобабы встречались часто. Что за вид – не знаю. Многие были с плодами:





Судя по валявшейся вдоль дороги пустой скорлупе плодов, аборигены активно используют их «начинку». Внутри содержится что-то типа слежавшейся пудры с твердыми косточками. Пудра имеет кисло-сладкий вкус, похожий на вкус плодов тамаринда. Из нее делают кисленький напиток:





В безлистном сухом лесу издалека бросались в глаза изумрудно-зеленые пятна сидящих на стволах мадагаскарских дневных гекконов – Madagascar Day Gecko (Phelsuma madagascariensis). Довольно крупный вид, достигающий в длину более 30 см, но экземпляр на снимке гораздо короче, потому что потерял где-то свой хвост:





Эту змейку я определил как Dromicordyas bernieri, по-местному «maroandavaka». Переводится примерно как «многочисленная в норах». Судя по литературе, она не вырастает длиннее 110 см:





По пути местами мне докучали плоские пятнистые мухи, похожие на наших оленьих кровососок, только гораздо крупнее. Скорее всего – из семейства Hippoboscidae (мухи-кровососки). Они похожи на крылатых клещей, и их очень трудно раздавить. В основном они нападают на коров-зебу, но при недостатке копытных млекопитающих не брезгуют и приматами. Атакуют они коварно: подлетают бесшумно, садятся на кожу осторожно и тихонько, кусают безболезненно, но потом место укуса сильно чешется один-два дня, как после укуса наземных пиявок, и также выделяется сукровица. Предпочитают кусать икры и щиколотки:





Добравшись до берега океана, я «заякорился» на трое суток в перелеске под защитой песчаных дюн. Все три дня дул очень сильный ветер, несший мелкий белый песок. Если сидеть на дюне с голой спиной – то ощущение такое, будто проходишь сеанс иглоукалывания. Но в затишке между дюнами можно было спокойно ставить палатку и разводить костер. В том перелеске было очень много мадагаскарских козодоев – Madagascar Nightjar (Caprimulgus madagascariensis). Я за предыдущие поездки ни разу их не видел в дневное время, а тут встречал неоднократно. А куда им было деваться: с одной стороны – болотистые мангры, с другой – океан, вот они и собрались в перелеске, несмотря на бродячих коров-зебу и подозрительного небритого туриста. Когда козодой неподвижно сидит на земле – заметить его почти невозможно:








Три дня я бездельничал и учил мальгашские слова по мини-словарю. Научился мыться без мыла в океане: трешь кожу мокрым мелким песком, смываешь – и чистенький! За питьевой водой и пивом ходил в крошечный рыбацкий поселок в конце бухты. Поселок состоял всего из десятка хижин, но среди них была-таки лавка с пивом «Три Лошади»! Еды мне хватило своей, заваривал в основном супы из пакетов. Один раз, впрочем, позарился на недорогое мясо акулы в уже готовом (жареном) виде.





За 5 тысяч ариари (1 евро с «копейками») я купил у хозяйки три больших куска, но смог съесть лишь чуть-чуть и на следующее утро отдал остатки хозяину лавки. Из предыдущего опыта я уже знал, что мясо многих видов акул и крупных скатов обладает противным привкусом мочевины, но почему-то подумал, что в жареном виде этот вкус исчезает. Причем в данном случае жарилось не свежее мясо, а круто засоленное, подвяленное и снова вымоченное в воде. Однако я просчитался: даже после всех этих процедур акулятина отдавала аммиаком. Местное население знает секрет, как правильно приготовить это мясо, смешивая его с овощами и специями. К тому же мальгаши рыбу кусками обычно не едят, а готовят из нее подливку к своему основному блюду – вареному рису.

Солнце заходит за Янтарные Горы:







Продолжение следует

[Varela]

Интересно где вы видели «рубиновый пляж» на Шри Ланке?

[mad-naturalist]

Интересно где вы видели «рубиновый пляж» на Шри Ланке?

На крайнем юге, недалеко от поселка Киринда. Есть отчет с фотографиями:
Шри Ланка – 2016. Несколько полезных советов и немного картинок о природе

[mad-naturalist]

Окрестности Диего Суареса

Если объехать большой залив, расположенный к востоку от города, то примерно через 20 км прибудешь в рыбацкий поселок Рамена. Дорога асфальтированная, хотя и разбитая. Во время моего пребывания в тех краях шли активные ремонтно-дорожные работы. Из Диего в Рамену ходят маршрутки с периодичностью примерно раз в час, билет стоит 4 тысячи ариари (около 1 евро), ехать около часа.

Основное занятие местных жителей – рыболовство. Маршрутки, возвращающиеся в Диего, везут свежую рыбу, осьминогов и кальмаров. На фотографии виден город Диего на другой стороне залива:





Во время прогулки по поселку я наткнулся на женщину со свежим уловом, основную часть которого составляли рыбы-прилипалы. На Мадагаскаре до этого я их не видел ни на одном из рынков. Я для интереса приценился: цена была что-то около 2 евро за килограмм уже разделанной рыбы. Но покупать не стал, поскольку впереди у меня предстоял дневной поход по жаре, и рыба бы протухла:





Места рядом с Диего Суаресом богаты на исторические объекты в разной степени сохранности. Здесь в свое время отметились и португальцы, и англичане, и французы. Где-то неподалеку располагалась и легендарная пиратская республика Либерталия. Обилие защищенных глубоких бухт позволяло пиратам спокойно приставать к берегу. Но вряд ли они жили здесь постоянно: слишком сухая и безводная тут местность:





Остатки старинных фортов можно встретить поблизости от Рамены. Я не знаток истории, и не уточнял, кому они принадлежали:








На окраине поселка встретил доверчивого мадагаскарского геккона:





Пахиподиумы Рутенберга (Pachypodium rutenbergianum) в конце сухого сезона уже в основном отцвели, но кое-где еще попадались их крупные соцветия. Тут можно видеть сразу и цветы, и плоды:





Во время прогулки сфотал крючкоклювую вангу – Hook-billed Vanga (Vanga curvirostris). Ее назвали так не случайно:





К югу от Диего, так же примерно на расстоянии 20 км, расположен поселок Жоффревиль. Туда тоже можно легко доехать на маршрутке. Там совсем другой климат, чем в Диего или Рамене. Поскольку Жоффревиль находится на несколько сотен метров выше уровня моря, на склоне Янтарных Гор, здесь значительно прохладней и влажней. Рядом проходит граница очень интересного национального парка Монтань д’Амбр («Янтарная Гора»), но я там пока не был по финансовым причинам. День пребывания в парке обошелся бы минимум в 25 евро (плата за вход плюс обязательный гид), а я уже несколько последних месяцев как перешел на режим жесткой экономии. Может быть, съезжу туда специально еще разок, когда появится определенность с открытием границ Мадагаскара.

Благодаря влажному климату в Жоффревиле и его окрестностях выращивают фрукты, которые не растут в Диего. Например, японскую мушмулу (мальгашское название – «бибас»):





Однако главный местный продукт – это листья дерева кат из семейства бересклетовых (Catha edulis). Из Жоффревиля его везут в Диего целыми охапками и корзинами:





Листья ката содержат наркотические вещества возбуждающего и стимулирующего действия, поэтому во многих странах, в том числе в России, они находятся под запретом. Но на Мадагаскаре жевание ката вполне легально и весьма популярно. Правда, жуют его только на севере Мадагаскара (по крайней мере, в других регионах острова он не попадался мне на глаза ни разу). Я тоже попробовал несколько листочков в виде научного эксперимента. В отличие от листьев коки, которые не произвели на меня никакого эффекта (в свое время я тоже ставил с ними аналогичный эксперимент в Перу и Боливии), листья ката заметно бодрили, как будто выпил чашечку кофе. Аборигены не ограничиваются несколькими листиками, а берут целую горсть, пережевывают и оставляют на пару часов за щекой, отчего создается впечатление, что у них раздулся флюс. Наблюдал однажды парней с такими «флюсами» даже в составе похоронной процессии. В Википедии написано, что листья ката подавляют аппетит, снимают усталость и боль. Но есть и побочный эффект: при попытке отказаться от привычки жевать эти листья может возникнуть кратковременный запор:






Если высадиться не доезжая 4-5 км до Рамены и пройти по грунтово-песчаной дороге на восток, то примерно через 5 км выйдешь к широкой бухте Сакалава:





Дорога туда идет по границе небольшого заповедника с невысоким густым лесом:





Снова встретил мадагаскарских гекконов и не удержался от очередной фотосессии. Уж больно они фотогеничные:





На стволе большого дерева, которое служило домом как минимум пяти гекконам, «выросли» какие-то образования, похожие на грибы сморчки. Насколько я понял, это были мелкие муравейники или термитники:





Достигнув бухты Сакалава, я прошел в дальний ее конец и поставил палатку у подножия белоснежной дюны на мягком ковре из нитевидных листьев казуарины. Место мне понравилось, и я остался там на четверо суток:





Сакалава – самая большая и самая населенная бухта (там имеется рыбацкая деревушка и несколько кемпингов), однако к северу от нее находится несколько маленьких, но не менее симпатичных бухточек с практически безлюдными пляжами. Обилие дров на берегу говорит о том, что поблизости нет поселков (иначе бы их собрали и сожгли в кухонных очагах):





Песчаные бухты отделены друг от друга узкими мысами, поросшими чахлым кустарником и травой. На заднем плане – Французские Горы, которые объявлены природным заповедником:





Местами встречаются скопления нерукотворных каменных скульптур:





Чужой против Хищника:





Кромки некоторых камней на берегу остры, словно зубья гигантской пилы:





По камням у полосы прибоя бегают мелкие черные сцинки. Предположительно, это Bouton’s Skink = Snake-eyed Skink = Coral Rag Skink (Cryptoblepharus boutonii):





В моем палаточном лагере неожиданными соседями оказались мелкие светлые мокрицы (сухопутные рачки), которые в большом количестве постоянно и безуспешно пытались штурмовать песчаную дюну:





Мокрицы, как известно, любят сырость. Для меня так и осталось непонятным: почему в данном случае они покидали влажную лесную подстилку и лезли в «пустыню», не из спортивного же интереса? На нижнем снимке видно, что дюна состоит из белого кораллового песка с небольшой примесью кусочков красного коралла:





Портрет мадагаскарского козодоя «с бородавкой на носу». На самом деле – у него такие необычные ноздри:





Мадагаскарская шпорцевая кукушка вылезла из кустов на ветку казуарины, чтобы погреть спинку на утреннем солнышке:





С южной стороны бухта Сакалава упирается в мангровые заросли. С веток мангровых деревьев свисают острые зеленые «сосульки». Они обладают хорошей плавучестью и служат для расселения растений по свету:





Глядя на илистых прыгунов, можно легко представить, как в процессе эволюции животные вышли из моря на сушу:





Еще один баобаб:





Плоды этого кустарника мне явно что-то напоминают:





Аленький цветочек:





Встретил сокола-сапсана в нехарактерной для него обстановке – на илистой отмели. Сапсан – Peregrine Falcon (Falco peregrinus):





Вертикальный взлет! Здесь в один кадр попали обе морфы рифовой цапли – светлая и темная. Рифовая цапля – Dimorphic Egret (Egretta dimorpha):





Благодаря постоянному ветру и широким песчаным отмелям бухта Сакалава пользуется популярностью у кайт-серферов со всего мира. Даже в период «самоизоляции» Мадагаскара над ней развевались цветные парашюты, до 5 штук одновременно. Винд-серфер тоже был замечен в один из дней. На берегу имеется несколько кемпингов и гостиниц, где оборудование для кайт- и винд-серфинга можно взять напрокат. Правда, цены очень кусаются: обычно просят по 45 евро в час, хотя в период коронавирусной блокады острова соглашаются и на 30 евро в час:



Продолжение следует

[mad-naturalist]

Вчера, 17 ноября 2020, закончился восьмой месяц моей «робинзонады». Я по-прежнему в Диего, на севере острова. Город симпатичный, но надоело сидеть целый месяц на одном месте. Поэтому через 3-4 дня еду в столицу и далее на юг. Куда – пока не знаю, определюсь по ходу движения. Так что у этого отчета будет продолжение, если я окончательно тут не обленюсь или не одичаю.

В прошедшие выходные прошел небольшой циклон, ознаменовавший собой начало влажного сезона. Зацвели королевские делониксы, или огненные деревья (Delonix regia), которые растут вдоль дорог в Диего. Это дерево из семейства бобовых является эндемиком Мадагаскара, однако распространилось сейчас по всему миру благодаря декоративным свойствам:





На рынке замечены первые плоды личи, пока еще зеленоватые. Скоро пойдут в массе и будут стоить копейки. Продолжается сезон манго. Мелкие, но очень сладкие манго можно купить на рынке по 2 рубля штука, а крупные – по 4-6 рублей.

Увы, в отношении открытия границ никаких новостей нет. На днях видел в небе первый самолет за несколько месяцев, а вслед за ним пролетел и другой. Правда, расспросы аборигенов не внесли ясности: куда же летели те самолеты и где они приземлились? Аборигены не раскололись. Одно ясно: регулярных авиарейсов по международным направлениям как не было, так и нет. На Мадагаскаре ситуация с коронавирусом относительно благополучная (в среднем всего 30-50 заболевших в сутки, и менее 300 летальных исходов за все время самоизоляции острова), однако на фоне того, что творится в Европе, правительство Мадагаскара вряд ли осмелится открыть остров для иностранцев в ближайшее время. Судя по всему, придется мне встречать Новый Год здесь.

На прошлой неделе снова смотался в бухту Сакалава, пожил пару дней на прежнем месте, у подножия песчаной дюны. На сей раз у меня появилось несколько соседей. На ветке большой казуарины, под которой я поставил палатку, обнаружилось вот такое чудо-юдо:





Я определил его как пантерного хамелеона (Furcifer pardalis), хотя до конца не уверен. Обычно этот вид раскрашен в разные яркие цвета, но мой сосед носил скромную одежду, которая хорошо подходила под серую кору казуарины. Хамелеончик был на стадии линьки, и на нем болтались ошметки старой сухой кожи. Это делало его маскировку еще лучше:





На нижнем снимке хорошо видно строение лапки хамелеона. Она устроена в виде клешни, снабженной острыми коготками и пупырчатой подошвой:





На той же казуарине было гнездо узкокрылой ванги, которое я не заметил в прошлый раз. Издалека оно было похоже на древесный нарост. Парочка птичек как раз заканчивала строительство своего домика перед откладкой яиц:





Однажды в гости заглянула корова-зебу. В такой пустынной местности коровам приходится нелегко с поиском пропитания и воды:





Мадагаскарские нектарницы постоянно крутились рядом с палаткой. Похоже, у них где-то поблизости тоже было гнездо:




На берегу океана видел издалека белохвостых фаэтонов – White-tailed Tropicbird (Phaethon lepturus). На маленьком острове к северу от поселка Рамена имеется гнездовая колония этих птиц, но я туда не добрался:





Шлемоносные цесарки встречаются на Мадагаскаре как в диком, так и в прирученном состоянии:





Утром на палатке поймал маленького серого богомола из рода «попа» (Popa sp., африканские веточные богомолы) – African Twig Mantis. Вероятно, молодая особь Popa spurca. Повезло же ему с имечком!





Обезьяний апельсин, он же стрихнос, он же чилибуха (Strychnos sp.), местное имя «мукутра». В Африке этими плодами питаются бабуины, отсюда и название. На Мадагаскаре обезьян нет, поэтому плоды никто не трогает, если не считать местных ребятишек. Кушать в этих плодах почти нечего, однако кисло-сладкая мякоть хорошо утоляет жажду. По вкусу напоминает гренадилью (пассион фрукт), только кислее, и косточки крупнее:





«Сад камней» на мысу к северу от бухты Сакалава:








Несколько раз натыкался на каменные «вазы» непонятного происхождения. Похожие образования наблюдал когда-то на Большом Гавайском острове в местах недавних излияний жидкой лавы. Там лава текла через лес и, сжигая деревья, застывала вокруг стволов в виде похожих «ваз». Но тут причина была явно другая:





На том же мысу среди пожухлой скудной травы выделялись ряды ярко-зеленых холмиков, похожих на чьи-то могилки. Однако «ландшафтным архитектором» в данном случае выступил, скорее всего, ветер:





По дороге к бухте Сакалава заметил змею, которая начала подниматься на дерево к молодому мадагаскарскому геккону-фельзуме. Похоже, назревал конфликт. Но чем закончилось дело, я так и не узнал, поскольку геккон меня испугался и убежал вверх по стволу:





Змею я определил как Northern Big-eyed Snake (Mimophis occultus, до 2017 г. был в составе вида M. mahfalensis), местное название «bibimora». Она вырастает лишь до 100 см в длину:





Восход солнца в бухте Сакалава рядом с моей стоянкой:



Продолжение следует

[mad-naturalist]

Прогулялся вчера в заповедник Французские Горы, расположенный всего в нескольких километрах от Диего Суареза. Вершины одноименного хребта возвышаются примерно на 400 м над морем. Прежде меня отпугивала от экскурсии в этот заповедник входная цена. По неподтвержденным данным, вход стоит 30 тысяч ариари (7-8 долларов), плюс еще сколько-то за гида. Вроде бы немного, но сейчас у меня каждый доллар на счету. Поэтому я сходил туда «по-партизански», с тыла. Залез наверх коровьими тропами и там уже наткнулся на нормальную экскурсионную тропу, на которой, к счастью, никого не встретил. С туристами на Мадагаскаре в этом году не густо.

Еще на подходе к горам наблюдал на кустах настоящую оргию каких-то жуков-долгоносиков:





Каждый куст вдоль тропы был усеян десятками сексуально озабоченных жуков:





На цветущем древовидном молочае собралось много бабочек-данаид (Danaus chrysippus)…






… и жуков-бронзовок:





Обнаружил выводок паучков, похожих на макроскопические апельсинчики:





На дереве висел какой-то странный «фрукт»:





При ближайшем рассмотрении он оказался «коллективным коконом» неизвестной мне бабочки. Под оболочкой было не менее сотни индивидуальных коконов. Бабочки уже вылупились, так что от коконов остались лишь шкурки:





Снова встретил пантерного хамелеона, но совсем другой окраски, чем в бухте Сакалава:








Коровьи тропы вывели меня на большую лужайку, со всех сторон окруженную карстовыми скалами. Под ними и на них росли мощные баобабы со стволами до 2 м в диаметре. Баобаб Суареза (Adansonia suarezensis) встречается только на крайнем севере Мадагаскара:





На вершине хребта рос роскошный лес с большими деревьями и толстыми лианами:





Тропа петляла между скал. В одном месте пришлось даже протискиваться сквозь натуральный туннель:





По скалам ползали «колбаски с ножками»:





Пополнил свой индивидуальный список птиц новым видом: африканский широкорот – Broad-billed Roller (Eurystomus glaucurus). Правда, смог сфотографировать его лишь издалека:





Зато отлично сфотал самца мадагаскарской нектарницы. Он был увлечен разборками со своим соперником и не обращал на меня внимания:





По пути попалось несколько видов цветущих растений:





Так цветет тамаринд (Tamarindus indicus):





А это, похоже, какой-то молочай, вооруженный «колючками в квадрате». То есть на его колючках растут другие колючки:





Прямо на скале росли какие-то растения из семейства ароидных, похожие на большие искусственные цветы:





Очень необычное растение – то ли дерево, то ли лиана. Как будто спилили макушку маленького баобаба и привязали к стволу несколько пожарных шлангов. Благодаря табличке удалось узнать, что сия химера носит научное имя Cyphostemma macrocarpa и принадлежит к семейству виноградных:





На северном краю Французских Гор, где они круто обрываются к океану, расположены развалины форта Анусираву, построенного французами примерно сотню лет назад:








Для того, чтобы поднимать на высоту 400м строительные материалы, провиант и прочие грузы, французам пришлось пробить в скалах длинный туннель. Лестница была построена уже после французов:





Недалеко от форта имеется обзорная площадка с отличными видами во всех направлениях. Это – вид на запад, в сторону города Диего Суарез и островка Сахарная Голова:





А это – на север, в сторону поселка Рамена, бухты Сакалава и Изумрудного Моря (светлое пятно на горизонте):





Продавцы кокосов пытаются извлечь хоть какую-то пользу из коронавирусного безумия:



Продолжение следует

[Nikolaj]

Под ними и на них росли мощные баобабы со стволами до 2 м в диаметре

Сергей, была ли возможность подойти к баобабам ближе? Насколько часто встречаются?

[mad-naturalist]

Сергей, была ли возможность подойти к баобабам ближе? Насколько часто встречаются?

Баобабов местами было много среди скал, и подойти к ним не составляло труда. Проблема в том, что в густом и высоком лесу баобабы не выглядят так фотогенично, как на открытом месте, особенно с близкого расстояния. Тем и славится Аллея Баобабов возле Мурудавы, что там баобабы Грандидьера выставлены как на подбор и не закрыты никакими деревьями и кустарниками. Здесь же, возле Диего, лесные баобабы даже самого приличного размера смотрятся вот так:



Хотя, если задаться целью и поспрашивать местных гидов, то наверняка можно найти и изолированные деревья, в интернете я видел хорошие картинки именно баобабов Суареза.

[mad-naturalist]

Декабрь 2020… Позади – почти 9 месяцев «мадагаскарщины». Я уже особо не удивлюсь, если моя «робинзонада» продлится целый год или даже дольше. Открывать границы острова в ближайший месяц, похоже, не собираются. По последним слухам, международное регулярное сообщение откроется лишь к марту следующего года. Но никакой гарантии, конечно, нет.

А пока мне не остается ничего другого, как терпеливо пережидать «коронавирусную блокаду», учить мальгашский язык и выкладывать время от времени короткие заметки о своем слегка затянувшемся путешествии. В основном это будут фотографии заинтересовавших меня объектов с комментариями.

Итак, после полутора месяцев, проведенных на севере острова, я совершил 36-часовой переезд на такси-брюсс из Диего в Антананариву, пожил в столице три дня и двинул дальше на юг, в город Фианарантсуа (Fianarantsoa, переводится с мальгашского как «хорошая учеба»). Фианарантсуа – это культурная столица Мадагаскара, типа Санкт-Петербурга для России. Однако задерживаться там я не стал, а двинул на восточное побережье, в город Манандзари, где уже побывал полгода назад и где снова «бросил якорь» на неопределенное время.

На рынках и придорожных прилавках можно часто видеть цветастые батареи разнокалиберных пластиковых бутылок с пряными фруктово-овощными смесями. Внутри могут быть тертые соломкой манго, нарезанные лимоны, имбирь, чеснок и прочие деликатесы, все с изрядной долей уксуса и жгучего перца. Они используются в качестве приправы к рису и другим блюдам. Большая бутылка стоит в районе двух евро:





Я уже упоминал о привычке северян жевать листья ката. У паренька за щекой как раз такая «жвачка»:





Продавщица личи в Фианарантсуа. Одна кучка стоит 2-4 рубля, или где-то 20 рублей за килограмм. Но это в городе и в начале сезона личи. В разгар сезона и в сельской местности цены гораздо ниже:





По пути на восточное побережье я остановился на 4 дня в поселке Ранумафана (Ranomafana), расположенном на границе одноименного национального парка. В парк я не ходил (слишком дорого), но полазил по окрестностям. Поселок Ранумафана довольно симпатичен. Со всех сторон он окружен невысокими, но крутыми горами, покрытыми дождевым тропическим лесом:











На протекающей через поселок реке Намуруна имеется несколько водопадов, один из которых расположен совсем рядом:





Постирушки на горной речке:





У водопада встретил пеструю цикаду:





Обычный в том районе вид бабочки-парусника:





Интересный жук-долгоносик. Со стороны кажется, что он сдох и покрылся плесенью, но это лишь камуфляж и обманка для хищников:





Пара моментов из жизни черных попугаев-ваза:





Почеши головку!





Африканский широкорот. На зиму (примерно с мая по октябрь) он улетает в Африку, но в декабре его можно встретить по всему острову:





Поспели личи в саду у дяди Вани!..





В отличие от вездесущих личи, сей «фрукт» весьма специфичен для Мадагаскара. Более того – я не встречал его в продаже нигде на острове, кроме Ранумафаны. Зовут его «лунгуза», и это не что иное, как плоды мадагаскарского кардамона (Aframomum angustifolium) из семейства имбирных. Они ужасно кислые, но, говорят, полезные. Особенно для беременных женщин:





Каменотес. С помощью деревянных колышков он превратит огромный валун в кучу каменных «кирпичей»:





Мальгаши до сих пор используют «доисторические» утюги, которые заправляются горячими углями или раскаляются на печке:





В окрестностях Ранумафаны я набрел на неглубокие ямы с деревянными колодами внутри. Я предположил, что в них выжигают древесный уголь – основной вид топлива на Мадагаскаре. Но аборигены объяснили, что данные ямы используются для брожения сахарного тростника. Конечным продуктом является «тока гаси» – самопальный крепкий ром. Стебли тростника давят теми самыми колодами:





А это уже город Манандзари. Весело раскрашенный собор Святого Августина:





Мальгаши весьма искусны в плетении различных предметов из растительных волокон. Материалом служат волокна сизаля, бамбука, рафии, кокосовой пальмы и других растений. Снизу вверх – циновки «тсихи», корзинки «танти», веялка для риса «сахафу» и мадагаскарские «кофеварки» («танти кафе»), о которых я уже рассказывал в одном из предыдущих постов:





Скромная продавщица крабов на базаре в Манандзари:





Футбол весьма популярен на острове. Женская футбольная команда…





…и ее отдельные представители:








Аннона колючая, или сметанное яблоко (Annona muricata, местное название «вуантсукуна»), росла рядом с моим бунгало. Вкус приятный, но много косточек:





Рыбаки в устье реки Манандзари:





В отличие от июня, в начале декабря их улов состоял в основном из крупных летучих рыб:








Хотя изредка попадалась и более весомая добыча. Например, дорада весом 7-8 кг…





…или пятнистый морской окунь примерно такого же веса:





А этот морской скат по приблизительной оценке имел массу около 50 кг:





Не перестаю удивляться умению малагасийских женщин таскать на голове различные грузы, порой весьма тяжелые:





Еще одно новшество по сравнению с июнем – к Манандзари подошла мелкая креветка, и местные жители вышли на берег для ее промысла. По утрам море напротив моего бунгало напоминало суп с фрикадельками. После пяти или десяти минут бултыхания в прибое рыбаки и рыбачки выносили на пляж кучку креветок – иногда с килограмм, а иногда всего с горсточку:





Меня тут как-то спрашивали – а есть ли в Манандзари гологрудые рыбачки? Я ответил отрицательно, но это было зимой, в июне. А теперь они-таки есть, и вовсе не в единичном количестве! Правда, фотографироваться стесняются, пришлось снимать украдкой:











Мадагаскарская Ассоль:



Продолжение следует

[Танав]

Привет, Сергей! Это хорошо, что рыбачки ещё хранят традицию. В мае их было мало. Я сам с 1 декабря на Суматре. Путешествую на мото! Чему безмерно рад. Шикарная природа, дешевизна, куча животных. Не хуже Мадагаскара!

[kerzh1981]

Хочется поздравить автора с Новым Годом, пожелать ему когда нибудь все же вернуться домой, если не в наступившем году, так в следующем):
Мадагаскар в этом отчете предстает ярким, светлым, захватывающим дыхание от приятной неизвестности.., именно таким, каким я его и планировал увидеть в ушедшем году..,

[mad-naturalist]

Хочется поздравить автора с Новым Годом, пожелать ему когда нибудь все же вернуться домой, если не в наступившем году, так в следующем):

Спасибо, я тоже на это очень надеюсь!



...Вот и еще один месяц моей «ссылки» пролетел, как манговый лист. Так, глядишь, и до года дотяну… В течение этого месяца я безвылазно жил в городе Манандзари, попав в «день сурка». От нечего делать даже стал бегать по утрам и делать небольшие заплывы в устье реки. Фотоаппарат почти забросил, однако несколько снимков все же накопилось. Их и публикую, вместе со своими комментариями.

Я уже поднимал в одном из постов тему фади (табу) на Мадагаскаре. Обычно мальгаши не любят об этом распространяться, особенно о семейных или клановых фади. Но есть и исключения. Вот пример: у ворот в гостиницу «Морской Сад», где я сейчас обитаю, установлена бетонная стела с перечислением фади, касающихся этого места. В переводе текст гласит: «АМБИНАНИ (= Устье реки). Священное место. Фади: кушать свинину, стирать одежду красного цвета, ездить на мотоциклах, использовать кухонную посуду, носить обувь, приводить собак. За нарушение фади – обряд очищения». Насколько я понял из расспросов аборигенов, «обряд очищения» предусматривает жертвоприношение в виде быка, так что наказание получается весомым. Впрочем, как я заметил, на некоторые запреты местные жители не обращают внимания: и в обуви ходят, и на мотоциклах катаются. Но не все так просто. Мне рассказывали, что пару лет назад одну психически ненормальную женщину сожгли живьем после того, как она притащила к устью реки кусок свинины и демонстративно бросила его на песок на глазах у публики. Видимо, одни фади соблюдаются более строго, чем другие:





Креветки «патса-патса» сушатся прямо на пляже напротив моей гостиницы. Креветка подходят к берегу волнами, в зависимости от фазы луны, и количество рыбаков соответственно сильно варьирует:





Если говорить о более солидной морепродукции, то основную часть добычи рыбаков (тех, что рыбачат сетями с лодок) составляет мелкая и средняя рыбешка нескольких видов. Крупная рыба попадается в улове редко, и на городском базаре ее найдешь в продаже тоже не каждый день. Из разряда крупных я видел (а иногда и покупал) скатов, акул, тунцов, каранксов, груперов, рыбу-меч и еще несколько рыб, названия которых я не знаю. Больше всего мне понравилась рыба-меч: мясо плотное, как курятина, и вкусное. На следующем снимке – перекупщики с относительно крупной продукцией (внизу, в тазу, – какой-то вид тунца, вверху – неизвестная мне рыба):





На голове – полный таз рыбы, в руке – корзинка, на спине – ребенок… Малагасийским женщинам можно ставить памятник!:





Мобильная «кофейня». Список инвентаря: два термоса с горячим кофе, один капок (т.е. банка из-под сгущенки) сахара, один капок сгущенного молока, ведро с водой и жестяными кружками на дне, крючок из проволоки для доставания этих самых кружек, ведро с пончиками. Штатный состав: директор, бармен, носильщик, мойщик (все – в одном лице). Стоимость кофе: 4-8 рублей, в зависимости от размера порции и наличия сгущенки. Стоимость пончика: 2 рубля.





Продавцы корзин из волокон бамбука:





Рыбаки на канале Пангалан:





Ананасы приплыли!





Самец мадагаскарского фуди во всей красе:





Незнакомые мне растения с крупными «мохнатыми» цветами стелились в виде длинных плетей поблизости от бунгало:





Такие вьюнки обычны на пляжах вдоль всего побережья:





Плоды этого кустарника как будто обшиты алым бархатом:





Ананасы? Нет, это плоды пандануса:





Судя по развалинам шикарного 2-этажного госпиталя, построенного французами, городок Манандзари когда-то знавал лучшие времена:





Однажды я прогулялся вдоль океана километров на десять на север от Манандзари. Берег там довольно однообразный – прямой пляж без бухт и заводей, с сильным прибоем. Прямо на раскаленном песке встретил эту змейку:





Подарок океана – футбольный мяч! Именно такими самодельными мячами играют в футбол большинство ребятишек в мадагаскарской провинции:





Издалека эта коряга была очень похожа на гигантского варана, приплывшего с острова Комодо:





Александр, он же Алекс, и его пернатое хозяйство






С петербуржцем Алексом я познакомился случайно. Точнее, он сам нанес мне неожиданный визит, когда от кого-то узнал о русском скитальце, остановившемся в «Морском Саду». Сам он живет в Манандзари уже два года и в настоящее время разводит бройлерных кур. Этим новым для себя бизнесом он занялся вынужденно после того, как закрылось рыбное предприятие, на котором он долгое время был исполнительным директором. Хозяин предприятия, американец, решил «заморозить» производство и перепродать его кому-нибудь другому. Так что волей-неволей Алексу пришлось придумывать себе новое занятие. Пару месяцев назад он продал машину, построил птицеферму, нанял сотрудников и закупил несколько сотен цыплят. Первая продукция пошла перед Новым Годом, однако до самоокупаемости еще далеко.

Внешне Алекс немного напоминает таможенника Верещагина из «Белого Солнца Пустыни», да и окружающая обстановка у него подходящая, чтобы сидеть на берегу моря и петь о госпоже Удаче и госпоже Чужбине. Русские в Манандзари бывают очень редко, поэтому Алексу приходится разговаривать в основном на французском, которым он хорошо владеет. Как и у многих «белых резидентов» Мадагаскара, у него есть местная подружка. Она помогает реализовать готовую продукцию на городском базаре.

Кроме Алекса, в Манандзари постоянно живут еще несколько «бледнолицых», в основном французы. Кто-то владеет кафе, кто-то построил гостиницу, кто-то выращивает специи… Встречал тут также и миссионеров – поляка и итальянку. Подобно другим городам острова, Манандзари не испытывает недостатка в религиозных заведениях: тут имеется не менее десятка церквей различного калибра и разных направлений.

Продолжение следует

[Manigo]

использовать кухонную посуду,

А как Вы поняли это фади? Нельзя готовить на территории отеля или что-то другое?

[Vodolazkin]

Ну, блин, спасибо тебе, Сережа :(

[mad-naturalist]

А как Вы поняли это фади? Нельзя готовить на территории отеля или что-то другое?

Перечисленные фади на территорию гостиницы не распространяются, они касаются лишь пляжа в устье реки.


...На исходе десятого месяца скитаний по Мадагаскару угораздило меня попасть в местный госпиталь. Спешу поделиться впечатлениями, по свежим следам.

Случилось это не далее как вчера. Я должен был на следующее утро покидать гостеприимный городок Манандзари, и уже пребывал в «чемоданном настроении», но судьба распорядилась иначе. Все началось с резкой боли где-то в районе печени, которая вскоре распространилась на желудок, а далее пошло по нарастающей: меня бросало из жара в озноб, мутило, тошнило, мучила мигрень и немели пальцы на руках. Время от времени было такое ощущение, что через туловище пропускают электрический ток, колотило не по-детски. Создавалось впечатление, что организм взбунтовался и врубил сразу все сигнальные системы. Я сразу подумал на воспаление аппендикса и перитонит, но не был в этом уверен. Терпел часа три-четыре, распластавшись на циновке перед своим бунгало, однако лучше не становилось. Сильная боль сзади под ребрами не давала нормально лежать и даже дышать. Я доплелся до ресепшена гостиницы и попросил персонал, чтобы позвонили Алексу. Алекс сразу откликнулся и приехал. Спасибо тебе большое, Саша, без тебя было бы гораздо хреновей!

Алекс привез меня в госпиталь Манандзари и поднял на уши медицинский персонал. Температура оказалась в норме (36,4), а давление скакало (140 на 60). К тому времени меня уже так мутило, и так болела голова, что несколько метров до палаты я проехал на инвалидной коляске. Вскоре появился доктор, произвел осмотр и сказал, что аппендицита нет, проблема в желудке. Я так и не понял до конца: шо это было? То ли пищевое отравление, то ли вздутие кишечника, либо то и другое вместе.

В обычных мадагаскарских больницах лекарства достают сами пациенты. Доктор написал рецепт, и Алекс смотался до аптеки и обратно. Вскоре мне дали болеутоляющие таблетки, таблетки для нормализации кислотности желудка и поставили полулитровую капельницу с какой-то желтой жидкостью. Сразу стало легче, боль под ребрами исчезла. Несмотря на заметный прогресс, Алекс через свою подругу Сюзанну нашел мне «сиделку» в лице молодого паренька и настоял, чтобы тот за мной ночью присматривал и помогал по мере необходимости. К счастью, просить его ни о чем не пришлось, и он тихонько проспал до утра на бетонном полу между кроватями.

На ночь меня оставили в палате под капельницей, и эта ночь была не самой приятной на Мадагаскаре. К полуночи боль вернулась, я не мог спать, ворочаясь с боку на бок на клеенчатом матрасе и истекая потом. Простыни и подушки в комплект, конечно, не входили. К шести утра состояние неожиданно нормализовалось. Я провел в палате еще часа четыре, дремля после бессонной ночи, и потом Алекс забрал меня из госпиталя. Сейчас я сижу в гостях у него дома и пишу эти строки, пока он готовит спагетти с фаршем в томатном соусе.

Теперь о мадагаскарском здравоохранении. Честно говоря, я ожидал худшего. Оказалось, что все не так уж и плохо: и осмотр провели грамотно, и проблему решили. Самое интересное – это то, что даже денег не попросили, лишь послали купить лекарства. Само собой, мы с Алексом оставили врачам «премию», но по сравнению с российскими и европейскими ценами это были сущие копейки.

Двухместную палату я делил с роженицей и ее детенышем, родившемся вчера. У нее это уже третий ребенок. Роженица сидела на кровати, а детеныш мирно спал рядом. Вместо привычных пеленок он был одет в какую-то курточку и в шапочку с помпоном. Ночью ребятенок плакал лишь пару раз, и то сразу же прекращал. Разительное отличие мадагаскарских родильных отделений от российских и тем более от западных – никто совершенно не заморачивается насчет стерильности. Мало того, что на соседней кровати лежит под капельницей какой-то небритый иностранец в верхней одежде – так к роженице постоянно наносит визиты многочисленная родня с ребятишками! Ни халатов, ни марлевых повязок замечено не было, как и нянечек. Дверь в палату надолго не закрывалась, и мимо все-время кто-то шастал. Вечером кто-то из родственников принес две кастрюли вареного риса, и все мирно поужинали: роженица – на кровати, остальные – прямо на полу.

Алекс спросил: как назвали новорожденного? Оказалось, что пацан пока еще без имени. Малагасийцы не торопятся называть своих детей. Более того: они могут при рождении дать ребенку одно имя, а потом сменить на другое. Есть еще одна фишка: иногда не детей называют по имени родителей, а наоборот. То есть жил-был, к примеру, какой-нибудь Райнирайаривуни, а после рождения сына его стали звать уже «отец такого-то»…

Продолжение следует

[Алиса Швец]

Какая волнительная и неприятная история!
Вам в итоге поставили диагноз, что-то прописали во избежание повторения?