Хорватия, а также соседние страны, летом 2016

[kukucapolj]

Каюсь, я много пишу и мало выкладываю на форум. Это потому что я жадный и ленивый. А может и нет. Может, тогда, четыре года назад, я просто не был готов делиться со всем миром своими эмоциями, которые были так сильны. Сейчас, когда мы живём то в самом Загребе, то в его окрестностях уже четыре с лишним года, я перечитываю свою писанину, и мне кажется, что не такая уж она и личная, и, может статься, окажется кому-то полезной. Что ж, пришло время вскрывать карты и срывать покровы, и я начинаю публиковать отчёты, написанные во время и после переезда в Хорватию.

[kukucapolj]

Выезжая из Подмосковья заполночь, мы встретили машину с буквами «ХУМ» на номерах.

В принципе, на дороге можно встретить номера с разными сочетаниями букв, порой, не совсем приличными, но «ХУМ» имел для нас особое значение. «Хум» — это популярное название населённого пункта в Хорватии, по плотности употребления примерно соответствующее деревне Михайлово в России, а один из Хумов, самый известный, на Истрии, славится тем, что является самым маленьким городом мира с населением в 18 человек, и мы побывали в нём в далёком 2008-м году.

И эта машина была не первой встреченной нами. Примерно за месяц до начала этого путешествия, Хум стал преследовать нас повсеместно, постоянно попадаясь на глаза на номерах попутных и встречных машин, как бы пытаясь докричаться до нас: «Чего вы тут сидите? Пора в Хорватию! Пора в Хорватию!»

Ну, раз уж вы так уговариваете... Конечно, по правде говоря, уговаривать нас было особенно и не нужно. Перспектива провести месяц в Загребе, покататься ещё немного по Хорватии и заехать в несколько интересных мест по соседству с ней, нравилась нам не в пример больше перспективы провести лето в Москве. Недавно купленная машина, которая, как выяснилось, была довольно плохо приспособлена для поездок по России, требовала показать ей хорошие дороги, визы ещё действовали, нам не нужно было улаживать никакие формальности, и даже экономика в те месяцы начала понемногу поворачиваться к нам лицом, а потому мы не стали долго раздумывать, а просто сели и поехали.

На сей раз нами был выбран маршрут через Чехию и Австрию. Это не совсем стандартный выбор, потому что маршрут до Загреба через Словакию и Венгрию занимает столько же времени, но при этом обходится дешевле за счёт меньшего пробега и более низких цен на бензин. Но мы иногда делаем такие крюки просто для того, чтобы быть в курсе текущих событий на дорогах Европы. Тут автобан достроили, здесь теперь электронная виньетка вместо бумажной, там транзитный проезд по магистрали открыли. Конечно, обо всём этом можно и в интернете прочитать, но, во-первых, как говорится, лучше один раз увидеть, и во-вторых, смену впечатлений никто не отменял. Всё время одним и тем же маршрутом ездить — с ума сойдёшь.

На польской границе нам не повезло: попалась злющая тётка-таможенница, у которой явно не задался день. Мы ехали надолго, у нас были до отказа забиты салон и багажник, и её интересовало буквально всё. Финальным аккордом было требование показать запаску, для чего пришлось вынуть всё содержимое багажника, а потом сложить его обратно. В отместку ей я протащил контрабандой бутерброды с сыром, который запрещён к ввозу в ЕС.

Но эта мелкая неприятность не могла испортить нам настроение, мы ведь ехали в Хорватию! Мы не останавливались в Белостоке, решив, что рванём куда-нибудь подальше, но подъезжая к Варшаве почувствовали, что сил остаётся всё меньше. Расстояние до Варшавы — 1300 км, что далеко не рекорд для нас, и я затрудняюсь сказать, что именно послужило причиной такого упадка сил, но, так или иначе, мы решили не ехать внадрыв, а остановиться переночевать в Варшаве.

Столицу Польши мы проезжали неоднократно, то по объездной, то по каким-то неинтересным районам, застроенным многоэтажками, а однажды совершали пересадку в местном аэропорту, но самого города мы, считай, не видели. Это был прекрасный шанс наверстать упущенное, и мы забронировали «Ибис» почти в самом центре специально для того, чтобы посмотреть старый город.

И Варшава смогла удивить нас очень красивым историческим центром, крепостной стеной, центральной площадью, общей атмосферой и собакой-овцой.























































А ещё Варшава, как и вся Польша, не могла не удивить нас в очередной раз своими ценами. В номер мы возвращались с бутылкой нашего любимого Брунелло ди Монтальчино, купленной за такие смешные для этого прекрасного вина деньги, о которых неприлично даже упоминать.

К несчастью, как мы знали, приветливая Польша имеет один недостаток — она порой излишне гостеприимна, она, как радушная хозяйка, не хочет тебя отпускать, и её не так-то просто покинуть. На следующий день мы, в соответствии с указаниями нашего навигатора, поехали дальше по нашему маршруту через город Лодзь. В нужном нам направлении из Варшавы вели две дороги — региональная S8 и федеральная A2. Навигатор здраво, как ему казалось, рассудил, что федеральная покруче будет, и повёл нас по ней, планируя свернуть на A1 перед самым Лодзем, так что в город мы вообще не должны были заезжать.

Конечно, A1 оказалась недостроена. Она упиралась в бетонный блок с поворотом в Лодзь, где мы протолкались в пробках минут 40, чтобы выехать, как я надеялся, на достроенный участок той самой A1. Как бы не так! Там тоже к нашему приезду ничего построить не успели, и мы попали на двухполосное 12-е шоссе, прочно стоящее в обе стороны. К тому же, всё это время над нами непрерывно издевался навигатор, предлагавший через какие-то грунтовые дороги всё-таки выехать на недостроенный автобан.

Вообще-то, у нас ещё были планы на этот вечер, а мы уже потеряли в этом Лодзе часа два, и всё ещё прочно стояли в пробке, что побудило меня перейти к активным действиям. Наш опыт путешествий по Польше достаточно богат, и мы точно знаем, что абсолютно любая дорога, даже если она похожа на протоптанную грибниками тропинку, куда-нибудь, да приведёт, поэтому, как только представился случай, я сразу же свернул на такую вот тропинку, на которую никто внимания не обращал, вряд ли считая её проезжей.

И буквально через пару километров мы выбрались на совершенно пустое 716-е шоссе, по которому с ветерком домчали... До той самой S8. Если бы мы поехали по ней прямо от Варшавы, сэкономили бы часа два с половиной, не меньше. В этот момент я поклялся себе в этой поездке решить проблему морального устаревания навигационного оборудования, и забегая вперёд могу сказать, что я её таки решил.

К счастью, дальнейший наш путь прошёл без происшествий. Мы проехали по объездной хорошо знакомый нам город Катовице, который мы оба помнили по одному из вот таких вот наших польских приключений, и въехали в Чехию, направляясь в Брно.

Внезапно перед нами на автобане возникла полицейская машина, которая подпустила нас поближе к себе, после чего включила табличку «полиция — следуйте за нами». И пока я ехал за ними на ближайшую стоянку, гадая, чего они от меня хотят — документы проверить, или просто познакомиться (я-то знаю, что я ничего не нарушал), Ксюша, как обычно, строила теории, самая безобидная из которых заключались в том, что мы сбили чешского президента, не заметив этого.

Чешские полицейские говорили на неплохом английском. Они попросили у нас документы, обошли со всех сторон машину, после чего сообщили, что причина остановки состоит в том, что у нам нет виньетки, то есть она у нас как бы есть, но неправильно приклеена, поэтому нас засекли камеры оплаты дорог, и они нас из-за этого остановили, хотя и не должны были, потому что виньетка у нас есть, только приклеена неправильно. Поэтому, сказали полицейские, вы езжайте куда хотите, но в следующий раз виньетку лучше всё-таки правильно приклеить.

Но я-то знаю, что я хомо хотя бы отчасти сапиенс! На обратной стороне виньетки всегда есть понятная картинка, как её клеить, и я приклеил её в соответствии с этой картинкой. А потому я призвал полицейских разобраться вместе со мной в этом досадном недоразумении.

Настоящее полицейское расследование, проведённое на месте двумя инспекторами чешской дорожной полиции, выявило следующее. В момент продажи виньетка пробивается компостером для обозначения дня, с которого она начинает действовать. А на чешской виньетке картинка со схемой наклеивания расположена так удачно, что компостер иногда пробивает виньетку именно в том месте, где на этой самой схеме обозначено место расположения виньетки. Кроме того, на схеме нарисовано зеркало заднего вида водителя, которое я и принял за обозначение виньетки за неимением других ориентиров. В результате мы пообещали в следующий раз наклеить виньетку правильно, даже если её снова пробьют компостером где попало, попрощались с полицейскими и поехали в Брно.

Если едешь через восточную часть Чехии — вряд ли у тебя получится не проехать через Брно. Сюда сходятся все полтора автобана восточной Чехии, и мы в наших путешествиях неоднократно проезжали этот город с разных сторон, и ни разу не заехали в него. Пришло время это исправить.

Брно оказался очень красивым и самобытным городом. Несмотря на моросивший дождь, мы долго гуляли по нему, забираясь в разные углы и на разные возвышенности, включая замок Шпильберк, расположенный прямо в городе. Я даже придумал поэтическое высказывание о городе, обречённое стать крылатым: «О, Брно, ты — Брно!»













































Помимо этого, мы не могли не зайти в пивную. Даже несмотря на то, что я не являюсь любителем чешского пива, всё равно, не зайти в пивную в Брно было бы странно. Это заведение было единственным на нашем пути, где не принимали к оплате банковские карты. Хорошо хотя бы, что они взяли у меня наличные евро — крон у нас не было, и менять их не очень хотелось за отсутствием надобности. Пиво показалось мне довольно обычным, значительно интереснее была атмосфера этой самой пивной, контингент которой явно состоял из людей, которые встречались здесь не в первый раз. Колоритный чех с рыжей бородой и пирсингом всего, чего только можно, заглянувший сюда вместе со своей злобного вида собакой, по-английски объяснял мне, что я выбрал неправильное пиво — вот то, другое, стоит столько же, а градусов в нём больше.

А на следующий день мы продолжили свой путь. Мы проехали Вену, и увидели издалека венские газометры, в которых мы жили во время нашего австрийского путешествия. Мы проехали Грац, где мы были уже неоднократно, и словенский Марибор, где мы пока так и не побывали; вероятно, он станет одним из следующих перевалочных пунктов откуда-нибудь куда-нибудь, ведь во все интересные города, которые мы вынуждены проезжать, мы непременно возвращаемся. А потом мы приехали в Загреб.

Обычно, приезжая к конечной цели путешествия, испытываешь некоторое возбуждение от того, что тебе предстоит узнать что-то новое, побывать в незнакомых местах, посмотреть на что-то, чего раньше не видел. В Загребе ничего этого не было, он был исхожен нами вдоль и поперёк, и вместо возбуждения было чувство спокойствия и умиротворения.

Такое бывает, когда возвращаешься домой.

[kukucapolj]

С объездной Загреба мы уверенно сворачиваем на Славонску авению, чтобы через несколько светофоров и один не слишком понятно обозначенный съезд проехать мимо знакомого автовокзала по направлению к центру. Мы знаем Загреб значительно лучше, чем большинство российских городов. И всё же сейчас мы смотрим на него совсем по-новому, так, как будто видим его впервые. Мы смотрим на город, куда нам предстоит переехать меньше, чем через полгода.

Конечно, у нас не было гарантий, и мы не могли знать, будет ли всё именно так, как мы спланировали. Но с того момента, как нами было принято окончательное решение, мы точно знали — пусть не прямо сейчас, пусть не в этом году, если нужно, мы будем ждать, ждать и заваливать все возможные ведомства неимоверным количеством бумаги, ведь в мире нет никого, кто может сравниться со мной по сверхспособности к генерации огромного количества бумаги на любую заданную тему, но мы переедем в Загреб. К нашему счастью, Вселенная не смогла сопротивляться столь сильному желанию, и нам не пришлось ждать, мы смогли переехать уже к декабрю.

Но тогда мы ещё не знали этого, и смотрели на город, с которым мы пожили некоторое время гражданским браком, и с которым нам предстояло расписаться официально.













































Глядя на это в ретроспективе, могу сказать, что мы сами не могли понять, что мы должны делать в преддверии перехода к официальным отношениям с городом. Вот, например, мы пошли в музей иллюзий. Насколько, скажите, должен быть скучен и плох город, чтобы вы пошли в нём в музей иллюзий? А мы не только пошли, но и получили от этого удовольствие.







Но большую часть времени мы, не желая разрушить наши отношения, которые только начали оформляться во что-то серьёзное, старались не устраивать таких вот провокаций. Мы гуляли, сидели на скамейках, пили пиво, кофе и вино и задерживались на улицах допоздна.

Мы чувствовали, что город тоже проникся к нам расположением, он открывал нам новые стороны, которых мы раньше не знали. Мы нашли десятки новых лестниц, сотни новых переулков и, потенциально, не меньше десятка тысяч новых кафе, которые, оказывается, могут прятаться в незаметных двориках, которые вообще никак невозможно найти, если ты о них не знаешь заранее. Заодно он показал нам полторы сотни новых котов, но мы всё равно не смогли запомнить их всех.



















































В то же время, город старался искушать нас. Однажды он завёл нас в ресторан, представлявшийся настоящей далматинской конобой; вероятно, он хотел выяснить, не хотим ли мы больше жить в Далмации? Коноба действительно предлагала далматинский ассортимент — не только по содержанию, но и по количеству. Как следует обожравшись, мы решили, что такие излишества нам интересны разве что на отдыхе, а в повседневной жизни — нет уж, лучше славонские жиры в ограниченном количестве, чем далматинские белки и углеводы, но по три кило на человека.







В ответ на все эти инсинуации, мы демонстративно отправились в Самобор. У нас давние и прекрасно формализованные отношения с Самобором. Приехав туда, мы должны: посетить книжную ярмарку, объесться в местной корчме и промокнуть под дождём. Мы, как обычно, выполнили все три пункта, и двинулись обратно в Загреб, изо всех сил давая понять, как хорошо нам было в Самоборе.

















































Эти брачные игры продолжались некоторое время, мы покидали город ещё несколько раз, для того чтобы посетить другие города и страны, и об этих наших вылазках я обязательно расскажу, но к тому моменту, как настала пора расставаться, пусть на сей раз и совсем ненадолго, мы с Загребом были уверены, что идеально походим друг другу. Наш путь лежал на юг, мы уезжали, но обещали вернуться. Мне особенно приятно писать это сейчас, когда мы уже сдержали своё обещание.

[kukucapolj]

Мы поехали на озеро, Блед. Блед, озеро, это такое очень красивое озеро, Блед, только оно, Блед, слегка далековато от Загреба. По-моему, я даже пытался немного сопротивляться этой поездке. Нет, вы подумайте, пилить в другую страну два с лишним часа ради какого-то озера, Блед. Типа в Хорватии своих озёр мало, Блед.









Но в итоге я всё-таки не пожалел, что Ксюше удалось меня туда вытащить. Действительно очень красивое озеро в окружении гор. Нет, ну не Плитвицы, конечно, но всё равно красивое. Очень красивое и... очень туристическое, разумеется. Судя по плотности инфраструктуры — в сезон здесь бродят немалые толпы. А судя по тому, что немалая часть этой инфраструктуры была в данный момент закрыта — мы попали сюда как раз вовремя.

У Бледа есть одно, небольшое и весьма относительное, но всё же преимущество перед Плитвицами — его можно полностью обойти за разумное время. Учитывая, что погода к этому весьма располагала, мы решили так и сделать, попутно наблюдая за всякими утятами и лебедятами, которых в это время года было великое множество.

















Наш кольцевой маршрут привёл нас к причалу, с которого отправлялись лодки на остров посреди озера. Лодки исключительно вёсельные, никаких там электромоторов, или, упаси Кришна, дизелей.

На самом острове интересного довольно мало — лестница, церковь и киоск с мороженым. По лестнице мы поднялись, церковь сфотографировали, и, так как до отправления лодки обратно на большую землю оставалось ещё некоторое количество времени, решили воспользоваться последним из островных объектов и пошли к киоску.

Со всей ответственностью могу заявить, что мороженое на этом острове — самое вкусное во всей Словении. И в Хорватии я знаю только одно место, где такое же вкусное, но до него далеко ехать. Сплавать на этот остров стоило даже если бы там не было никакой церкви и лестницы, а просто стоял киоск с этим мороженым на бетонной плите посреди нигде. И если бы лодки не было — то всё равно стоило бы добраться вплавь, благо недалеко. Если мы ещё когда-нибудь туда вернёмся — первым делом поплывём на остров за мороженым, однозначно.

И вот мы стоим на лестнице, ждём лодку, едим мороженое. Красота, Блед!















Вернувшись на материк, мы продолжили наш поход, и в итоге, весьма ожидаемо, обошли всё озеро. По большому счёту, приезжать сюда стоит только ради видов, бесчисленное разнообразие которых открывается зрителю именно в процессе обхода. Ну и ещё ради мороженого. Отличное всё-таки это озеро, Блед.

[kukucapolj]

Наше знакомство с Птуем не задалось с самого начала.

Как только мы заняли столик в летнем кафе на площади, Птуй подул на нас холодным и довольно сильным ветром, но мы ребята упорные, и никуда не ушли, а наоборот, заказали кофе с пирожными. В отместку за нашу настойчивость Птуй подсунул нам пирожное с плесенью, а мы продолжали стоять на своём, и поменяли его на яблочный пирог без плесени. В итоге Птуй плюнул на это бессмысленное состязание, и молчаливо высказался в том смысле, что мы можем тут делать, что хотим, лишь бы не мешались. На том и порешили.













С трудом могу представить себе причину такого отношения города к мирным туристам, хотя одна теория у меня есть: возможно, это обычная старческая сварливость. Ведь Птуй — не просто старичок, он — самый старый город Словении.

Археологические исследования говорят нам, что ещё в Каменном веке на месте этого города были поселения людей, а на заре нашей эры по нему уже вовсю маршировали римские легионы. Дальше были всякие гуны, славянские племена, франки, австро-венгры, и все эти ребята не испытывали друг к другу никакой симпатии и постоянно воевали, в результате чего город горел не меньше десятка раз только в новейшей истории. Так что его прохладное отношение к людям вполне объяснимо.















Хорошенько находившись по узким улицам, многие из которых сохранили средневековую мрачность, мы направились к единственной крупной достопримечательности города — Птуйскому замку. Я уже высказывал некоторые предположения о ширине фантазии славянских племён, населявших эти места, и они нашли очередное подтверждение — замок в Птуе действительно носит название «Птуйский замок».

Это масштабное сооружение часто становится вместилищем всяких интересных представлений и событий, но, по причине особого отношения между нами и городом, всё было закрыто, и мы не смогли даже купить мороженого.

















Из замка мы спустились уставшими, но довольными, и продолжили обследовать город, заходя во всё новые дворы и обнаруживая всё новые площади.

























И, в конце концов, уже под вечер, город оттаял. Он, конечно, не захотел признавать этого открыто, и вместо этого как бы невзначай привёл нас к прекрасному совершенно пустому ресторану на берегу Дравы, хорошо спрятанному от посторонних глаз. Кроме нас в нём не было никого, и здесь не подавали пирожных с плесенью, вместо них было филе сибаса и ещё что-то, уже не помню, но не менее вкусное, и оно тоже прекрасно дополнялось местным вином.





В конце концов, не такие уж они и плохие, эти сварливые старикашки. Главное — найти с ними общий язык.

[kukucapolj]

«Это не первый мой раз на Озёрах, девочки», — сказал я голосом Одинокого стрелка жене и её подруге, когда мы прибыли на Плитвицкие озёра. И это была чистая правда. Тот факт, что Ксюша здесь тоже уже была, я предпочёл не упоминать — это разрушило бы всю эпичность момента.

«Я поведу вас через Озёра самым трудным, долгим, невыносимым путём, полным страданий и боли. Вы готовы?»

Девочки неуверенно покивали, надеясь, видимо, что я шутил. Но и это тоже было правдой.

Маршрут «Н», которым я собирался пойти, идеален для индивидуального туризма. Прежде всего тем, что по нему никогда не водят групповых туристов, которых свозят сюда на автобусах со всей Европы в любое время года независимо от погоды. На Плитвицах не бывает пусто, входные билеты успешно продавались и во время наводнений 2015-го, когда озёра вышли из берегов и ходить нужно было по щиколотку в воде.



































Второе преимущество этого маршрута заключается в том, что туристические группы идут в противоположном направлении. Ты встречаешься с ними, но ненадолго, они идут в одну сторону, ты — в другую. Вы, конечно, мешаете друг другу, но не так, как если бы шли в одном направлении.

Впрочем, есть у этого маршрута и недостаток, как же без этого. Дело в том, что если у вас жена — фотограф, то этот маршрут занимает не менее восьми часов. И, тем не менее, эти восемь часов того стоят.







































Озёра, кажется, совсем не изменились с тех пор, как мы побывали здесь, хотя прошло целых восемь лет. Конечно, это обманчивое впечатление. Водопады, пробивающие себе дорогу в известковых скалах, меняют профиль постоянно, деревья стареют и падают в воду, на их месте вырастают новые, а рыбы, которые смотрят на нас из воды — это правнуки тех рыб, которых мы видели, когда были здесь в прошлый раз. Но мы не замечаем таких подробностей, воспринимая эту красоту в целом, неделимо.

Первые пару часов мы проводим в тишине утреннего парка. Мы приехали ранним утром, автобусы ещё не успели выгрузить обычные толпы, и никто не мешает нам увидеть парк таким, каким он был с начала времён, и каким он оставался до середины прошлого века — пустым, совершенно безлюдным и прекрасным.

Постепенно людской ручей начинает наполняться, набирает мощь, и вот уже навстречу нам попадаются не отдельные люди, а целые кластеры, их плотность увеличивается, и ещё через пару часов они образуют один непрерывный поток, который будет идти навстречу нам. Эти пара часов — отражение всей истории парка второй половины двадцатого века в миниатюре: от полного безлюдия к непрерывной туристической очереди.

Но есть части истории, которые парк предпочтёт скрыть и не покажет так наглядно каждому залётному туристу. Не покажет, как в 1991-м именно здесь, на Плитвицких озёрах, пролилась первая кровь в хорватской войне за независимость. Не покажет, как 1995-м вооружённые силы республики Сербская Краина заминировали территорию парка целиком, чтобы взорвать в случае поражения всё, лишь бы никому не досталось. Не покажет работы по разминированию, которые заняли много лет и позволили сделать парк безопасным для посещения, но вряд ли когда-то будут завершены окончательно. Не покажет, потому что ему стыдно. Не за себя, за нас, за людей.































Всякий раз, когда я приезжаю в такое место, как Плитвицы, во мне просыпается внутренний эгоист. Возможно, не совсем верно называть его эгоистом, потому что его желания не направлены на удовлетворение лично моих потребностей, но мне сложно подобрать более подходящее слово. Мне хочется взять большую-большую метлу и выгнать всех оттуда к чёртовой матери, выгнать так, чтобы они рассказали всем, кого знают, что не надо туда ходить, совсем не надо, там злой дядька с метлой, и, подогнав их ко входу, бросить прощальный взгляд на это нерукотворное великолепие, после чего выйти со всеми и закрыть за собой дверь навсегда, ну или по крайней мере до того момента, как какая-то более цивилизованная цивилизация, простите за тавтологию, сочтёт себя достойной откупорить её снова.

Конечно, моё желание неосуществимо, да я и сам бы не хотел его осуществлять, если посоветоваться с тем моим внутренним эгоистом, который реально эгоист, а не за мир во всём мире. Но иногда, по сиюминутному желанию матери-природы, наши мысли становятся материальными. Хотя бы ненадолго.

Пасмурное небо сверкнуло, над озёрами прокатился гром, многократно отражённый скалами и оттого по-настоящему пугающий, и после этого на секунду затихло всё — не шевелились люди, не пели птицы, и казалось, что даже деревья замерли и водопады приглушили свой вечный шум. А потом хлынул дождь.

Это не был какой-то там грибной дождь, или, например, дождь для орошения полей, или какие там ещё виды есть в расписании дождей у природы. Это был самый натуральный дождь устрашения, дождь, который должен был напомнить людям их место на этой планете. Природа как бы намекала нам, что в любой момент может взять и смыть всех нас в эти самые озёра, но пока не хочет. Мы в спешном порядке эвакуировались на электролодке ко входу, так и не пройдя даже половины маршрута «Н», но даже предусмотрительно взятые с собой дождевики не помогли нам остаться сухими.

На обратном пути я был немногословен. Пассажиры говорили о чём-то своём, а я думал о тех вещах, о которых обычно думает человек, который слишком до фига думает. На самом деле, меня очень пугает перспектива того, что пассажиры моей машины могут узнать, о чём я думаю, пока нахожусь за рулём. Мне кажется, они могут отказаться со мной ехать.

Но, так или иначе, природа была к нам благосклонна, и мы снова оказались в Загребе.

«Вы выжили только благодаря мне, девочки. Помните это.» — резюмировал я события дня, открывая вино.

Как ни странно, никому не пришло в голову мне возразить.

[kukucapolj]

В наших путешествиях мы всегда избегали паромов. Вероятнее всего, это было связано с давней психологической травмой, нанесённой нам паромной переправой через Волгу близ города Мышкин — последней, которой мы воспользовались, и это было в незапамятные времена.

Но полноценное путешествие по богатой островами Хорватии без паромов невозможно, а клин, как известно, вышибают клином. Поэтому мы поехали на остров Корчула, что предполагало сразу две паромные переправы с интервалом в 40 минут.

Дорога от Загреба до Плоче была знакомой — мы не раз проезжали здесь, то в Далмацию, то в Дубровник, и ничего нового на ней мы в тот раз не увидели. Ну, разве что, грузовик с символикой ралли «Дакар», который не пойми как оказался настолько далеко от своего маршрута.





















Прибыв в Плоче, мы не без труда разобрались, как тут и что (как обычно, указатель «на паром» стоит в одном месте, а работник порта показывает совсем в другом направлении, потому что вот сегодня они внезапно решили всё переиграть), и встали в очередь на паром.

Ксюша, как обычно, волновалась. Она искренне считала, что паромы предназначены исключительно для машин размером не меньше Hummer H2, и если на него хоть как-то может заехать обычная легковушка, то уж тяжёлый седан с низкой посадкой точно сядет на брюхо. А даже если этого не произойдёт, то паром обязательно оторвёт порывом ветра от берега и унесёт в море именно в тот момент, когда мы будем на пандусе. А если и этого не случится, то после въезда на паром в него угодит гигантский метеорит, потому что должно же хоть что-то произойти.

Против всех ожиданий, въезд на паром прошел без приключений, пандус стыковался с причалом даже идеальнее, чем я ожидал, и следующий час мы провели на верхней палубе этого небольшого парома, обозревая местные красоты.













Через час мы прибыли в Трпань на полуострове Пелешац, и тут вся наша очередь как выехала с парома, так и поехала дружной колонной на другой берег полуострова на следующий паром, отправлявшийся из Оребича через час. Дорога Трпань-Оребич занимает 40 минут, но некоторые в колонне нервничали и даже умудрялись обгонять друг друга на этом узком двухполосном горном шоссе.

Всё равно работники порта распихали машины в очереди так, как им было удобно, чем некоторые граждане остались не слишком довольны. Не очень понимаю, какая разница, где стоять — места на пароме всё равно хватит на всех, очереди в тот будний день были весьма скромные.





И вот, ещё через полчаса парома, мы прибыли на остров Корчула в город Корчула, который является столицей острова Корчула и общины Корчула на острове Корчула. Корчула-Корчула-Корчула-Корчула-Корчула. Не обращайте внимания, мне просто это название всегда казалось забавным.

Мы без труда нашли наши апартаменты, расположенные в нескольких километрах от города, заселились, и поехали исследовать город, предварительно, в соответствии с нашей традицией, искупавшись в море. Всегда, когда мы приезжаем на море, мы сразу бежим купаться, а то вдруг оно завтра пересохнет, или ещё что.













Ох, как мы порадовались, что не стали селиться в самом городе. Корчула — одно из самых популярных туристических направлений, активно пытающееся отобрать у Венеции звание родины мореплавателя Марко Поло, и заодно делающее на этом неплохой пиар. Количество народа на главных улицах — просто неприличное, и все они, понимаете ли, гуляют. Хорваты вообще никуда не торопятся, и даже в деловом Загребе мы ходим быстрее всех, а уж на островах, на отдыхе... Ощущение, что приходится всё время прорываться через стоящую толпу людей. Но мы знаем, что делать в таких случаях: сворачивать с главных улиц в самые глухие переулки. Всё равно там всё самое интересное.

Следующий день, проведённый нами в исследованиях города, принёс нам несколько открытий, не все из которых были приятными.

Для начала, мы сходили на рынок и купили фруктов. И могу вам точно сказать: никогда в жизни я раньше не отдавал столько денег за фрукты. Поначалу я списал это на то, что в нас распознали иностранных туристов и решили на нас заработать, хотя это и крайне нетипично для хорватов. Но цены в ресторане, куда мы зашли пообедать, расставили всё на свои места: на Корчуле всё просто очень дорого. Дорого для Хорватии, конечно, и это не тот уровень цен, который мог за неделю оставить нас без штанов, просто это было довольно неожиданно. На примере тех же фруктов могу сказать, что они приблизительно втрое дороже, чем в Загребе. Некоторые, правда, в три же раза и вкуснее, но не все.

Но оставить всё своё состояние в ресторанах нам не светило: в ресторан ещё нужно попасть. Город буквально захлёбывается в туристическом потоке, и все рестораны во время ужина были переполнены, место найти было просто невозможно, надо бронировать заранее, а мы любим решать, где будем ужинать, примерно минут за пятнадцать до начала процесса. Я уж подумал, что нам придётся провести десять дней на супермаркетной еде, но вскоре обнаружился очень простой лайфхак. В течение дня все рестораны стоят абсолютно пустыми, и мы, конечно, решили, что они просто не работают до вечера, как это обычно бывает на всяких там островах. Но оказалось, что многие из них открыты, просто нет посетителей. Приходи в любое время до семи вечера, когда начинают собираться толпы, и ешь в полном одиночестве в любом самом популярном месте Корчулы. Есть, конечно, и те, которые чтут традиции, и до семи не открываются, но их не так уж и много осталось.

























































































































































О еде на Корчуле надо рассказать отдельно. Я думаю, что вряд ли удивлю кого-то известием о том, что большая часть кухни острова — морская. Но я говорю именно «морская», а не «рыбная», потому что рыбы в меню не так-то много, и стоит она обычно таких денег, будто её привезли сюда как минимум из Австралии, а не поймали вот прямо тут же в трёх минутах ходьбы от ресторана. А вот разнообразие всяких кальмаров, креветок маленьких, креветок больших, осьминогов, каракатиц и других головоногих просто зашкаливает. Не являясь любителем даров моря вообще и моллюсков в особенности, должен сказать, что на Корчуле их действительно умеют готовить вкусно, хотя наелся я ими за те дни, наверное, года на три вперёд.

Впрочем, доступная еда на Корчуле всё-таки существует — это фастфуд островного формата, закусочная Fish2Go, которая фарцует едой на вынос — только вместо куриных наггетсов в коробке лежат кусочки хека в панировке, сардины, пара кальмаров и обрубки ещё каких-то морских гадов. Поедание всего этого на набережной в процессе заката было процессом весьма романтичным, но хек от этого изысканной рыбой не стал, фастфуд — он и есть фастфуд, вкусный, нажористый, а в островном варианте ещё и интересный, но для ежедневного употребления непригодный.

Довольно насыщенный событиями день успел преподнести нам ещё один сюрприз. Собираясь вернуться в наши апартаменты и уже направляясь к машине, мы заметили на набережной толпу, плотность которой была ненормальной даже для Корчулы. Решив, что там может быть какое-нибудь интересно представление, мы подошли поближе.

Представление там было, ага. Его устроил водитель с загребскими номерами, который как-то умудрился слететь на своей машине с пирса в море. Никакого ограждения там нет, но всё равно, я не очень понимаю, как ему это удалось. Набережная в этом месте ровная, и даже если оставить машину, забыв затянуть ручник, вряд ли она сама куда-то уедет.

Мы дождались, когда машину незадачливого загребчанина вытащат из воды и погрузят на эвакуатор и поехали подальше от этих толп и происшествий к нашему жилищу и нашему безлюдному морю.









Собственно, жилище наше, не особенно примечательное, довольно маленькое и не самым удобным образом расположенное, было выбрано нами именно из-за моря. Всего пятьдесят метров вниз по склону отделяли нас от пляжа, на котором не было никого, кроме жильцов нашего дома. В Хорватии запрещены частные пляжи, побережье считается общественным достоянием и перекрывать доступ к нему нельзя, но на деле приватных пляжей полно — просто множество мест, забредание в которые посторонних людей если и не исключено совсем, то, по крайней мере, имеет пренебрежимо малую вероятность.

Невдалеке от пляжа виднелся ещё один остров, который вряд ли имел название, был круглым и имел диаметр метров в тридцать. Нам казалось, что он совсем близко, и мы решили купить двухместный надувной матрас и доплыть до него, потому что мы всё равно не можем лежать на пляже и предпочитаем загорать в море на матрасе. Это занятие отнимает у нас пару часов в день — час утром и час вечером, а остальное время нам требуется какая-то другая активность, более, простите за тавтологию, активная. Один матрас, правда, у нас уже был, но мы его почему-то с собой не взяли.

Через пару дней мы вернулись с мрачными лицами в магазин, где покупали матрас, и купили там два складных весла. Остров, который с берега казался таким близким, не захотел сдаваться вот так запросто, при попытке подплыть к нему ветер всё время сносил нас обратно к пляжу, а грести руками и ногами на матрасе было ужасно неудобно. Проще было бы доплыть до острова вообще безо всяких матрасов, но матрас у нас уже был, и поэтому нам непременно надо было доплыть на матрасе, пусть для этого и придётся купить два весла.

Упорство и труд, как известно... В общем, на остров мы, конечно, попали. Очень гордые собой, обследовали его весь, ведь это был наш собственный необитаемый остров. Не нашли ничего интересного и поплыли обратно.



На третий день мы умудрились проколоть колесо. До сих пор не представляю, где это могло случиться — дороги на острове встречаются разные, и хорошие асфальтовые, и весьма посредственного качества грунтовые, но ничего такого экстраординарного, ездили и по худшим. Но не важно даже, где это произошло, важно, что заметил я это в самое неподходящее время.

Во время крутого подъёма в гору на узком двухполосном шоссе машина начала вести себя как... Ну, как машина со спущенным колесом. Я остановился, убедился, что колесо стоит на ободе, а также в том, что на таком уклоне поднимать машину на домкрат как минимум опасно, вздохнул и потихоньку покатил вперёд до окончания подъёма.

Как только уклон стал достаточно пологим, чтобы установить домкрат, я тут же поменял колесо на запаску. Я втайне надеялся, что смогу аккуратно дотянуть до верха и дело обойдётся обычным грибком, но надежды не оправдались: к окончанию подъёма покрышка была бесповоротно зажёвана. Это означало, что теперь нам предстояло на острове посреди Адриатического моря купить комплект покрышек на одну ось, потому что Ксюша категорически отказалась удаляться на запаске на расстояние более двадцати километров от места нашей дислокации, аргументируя это тем, что «если там ещё одна спустит — вот тогда-то нам точно кранты». В принципе, логика в её словах была, и я приступил к разведке островных шиномонтажей.

Результаты этой разведки, включавшей в себя захват в плен и тщательный допрос мирных местных жителей, выявили, что всей шиномонтажной мафией на острове заправляет некто Джани. Точнее, он держит на острове единственный сервис, специализирующийся на шиномонтаже, а остальные полтора сервиса на острове занимаются всем остальным. В тот момент, когда я это узнал, я понял, как же хорошо, что это чёртова покрышка, а не неисправность АКПП, например. Лучше даже блока управления АКПП. На машине, которая никогда не поставлялась в Европу, и на которую в сервисах нет ремонтной документации.

Джани мы нашли не сразу, но довольно быстро. Это был островитянин лет пятидесяти, совершенно седой и с очень смуглой кожей, на лице которого было написано, что он родился шиномонтажником, умрёт шиномонтажником, и если его сын не станет шиномонтажником — он вернётся с того света и отомстит. Джани был занят — он складывал рыболовную сеть. Он сообщил, что собирается посвятить этому занятию остаток дня, ведь сейчас уже довольно поздно, 14:00, поэтому приходите завтра.

Весь вот этот неторопливый островной образ жизни забавно наблюдать со стороны, если ты не бесколёсный турист. Я немного психанул в тот момент, и, вернувшись в машину, сообщил, что с Джани мы работать не будем, потому что он хреновый партнёр. Поэтому надо искать другие варианты. На острове. Прямо сейчас.

У меня был адрес ещё одного автосервиса, но найти его было решительно невозможно — ни один из имеющихся в наличии онлайновых и оффлайновых навигаторов этого адреса не знал. В итоге, руководствуясь туманными намёками местных жителей, мы всё-таки нашли нужное место, хозяин которого очень удивился, что мы приехали к нему за шиномонтажом — ведь этим занимается Джани. Выслушав всё, что я думаю о Джани, он, кажется, внутренне согласился со мной, хотя и не подал виду из профессиональной солидарности, и мы договорились о сотрудничестве в непростом деле шиномонтажа.

Следующие несколько дней он добывал для нас две покрышки. Сначала ему должны были перезвонить с континента, но не перезвонили, потом он уже заказал, но не привезли, потом уже выходные... Нет, я не издеваюсь над вами, пытаясь утомить вас подробностями, я делаю это совершенно намеренно, чтобы вы прониклись вот этим вот темпом жизни. А я не говорил, что с 12:00 до 16:00 у него обед, нет? Но только не в субботу, потому что в субботу он в 12:00 вообще заканчивает работать, и нельзя его ругать за это, ведь он — самый трудолюбивый из сервисменов Корчулы, потому что остальные в субботу не работают вообще.

Но в итоге, сколько бы это ни длилось, всё было сделано в лучшем виде. Отличная резина Fulda французского производства, которую в России не сыщешь днём с огнём, установка, балансировка, оплата, и мы наконец-то выдыхаем. Надо, кстати, отметить, что цена как самой резины, так и мероприятий по её замене, обошлась нам в сумму хоть и значительную, но всё же несколько меньшую, чем мы отдали бы в Москве.

Наверное, именно эта история подтолкнула нас к отчаянному шагу. Невозможность отъезжать далеко от безопасного города на машине и, в то же время, желание обследовать глубины острова сыграли с нами злую шутку. Мы решили взять напрокат велосипеды.

[kukucapolj]

Не то чтобы мы не помнили наш прошлогодний португальский эпический провал и нашу клятву в следующий раз думать головой. Не то чтобы мы не видели гор вокруг. Но это ведь не Португалия, думали мы. Горы тут низкие, думали мы.

Как это обычно и бывает, всё начиналось отлично. Сначала асфальтовые дороги, потом грунтовые дороги, потом потрясающе красивый пляж (правда, совершенно не такой безлюдный, как нам хотелось бы), где мы остановились передохнуть и искупаться. Мы проехали совсем немного, километров десять, а то и меньше, но здорово устали с непривычки и от перепада высот. Море освежило нас, и мы подумали, что готовы двигаться дальше. Тут-то всё и началось.











Порядком заросшая грунтовая дорога уходила куда-то вдаль, петляя вдоль побережья. Мы наблюдали, как заехавший на эту дорогу джип сдаёт с неё задом, и думали, ехать по ней или нет. План состоял в том, чтобы добраться до местечка под названием Бабина, оттуда доехать до шоссе, которое идёт через весь остров, по шоссе вернуться в Корчулу и там сдать велосипеды до закрытия агентства в 22:00. Времени было предостаточно. Картинка со спутниковых гугл-карт показывала, что с высокой долей вероятности дорога ведёт в Бабину, хотя на основной карте этой дороги не было, и судя по её состоянию, ей давно не пользовались. Что могло пойти не так?

В принципе, первая пара часов прошла неплохо. Нашими врагами были колючий кустарник, который иногда рос так, что нельзя было не задеть его хотя бы одной стороной, и перепады высот. Дорога то спускалась вниз, то поднималась вверх, и порой делала это довольно резко. Всё это стало напоминать Португалию, и, наверное, уже в этот момент я начал прозревать, но отказывался себе признаться, что так подставил себя второй раз подряд.

Потом, километров через пять, дорога закончилась тупиком. Наше разочарование длилось недолго: в тупике я обнаружил лестницу. Правда, она вела на частную территорию какого-то дома, но этот дом явно был расположен в искомой нами Бабине, внизу по склону, поэтому я решительно нарушил границу частных владений, нашёл какого-то мирно спящего дедушку, беспардонно растолкал его и поинтересовался, можем ли мы пересечь его суверенную территорию с целью вторжения в Бабину. Он рассеянно согласился, после чего мы протащили наши велосипеды через его фазенду по длиннющей лестнице вниз.

К тому времени у нас кончились запасы воды, и я стал приставать к местным жителям с вопросом, где её можно купить. Мне пояснили, что ближайший магазин находится в городе Чара, пилить до которого даже на машине немало, а уж не велосипедах... Но гостеприимная местная жительница, пойманная мной на пляже, увидев наше состояние, пошла домой, отыскала там пустую бутылку и налила нам в неё воды из-под крана, за что мы по сей день ей очень благодарны. Чёрт его знает, как бы всё обернулось, если бы мы остались ещё и без воды. Попрощавшись с Бабиной, мы начали свой путь наверх, к шоссе.





Уклон был такой, что ехать мы к тому времени уже не могли — ноги не слушались. Мы тащили на себе эти проклятые велосипеды, не понимая, как мы могли попасть в эту ловушку второй раз. 7.5 километров, 654 метра подъёма, 344 метра спуска. Мне трудно сказать, сколько времени это заняло, но к тому моменту, как мы выбрались к шоссе, у нас появились первые подозрения, что мы можем не успеть сдать велосипеды. Это, конечно, не преступление, значительно больше нас пугало то, что мы можем не вернуться к цивилизации до темноты.

Шоссе, пусть ровное и асфальтовое, тоже имело уклоны, и на одном из подъёмов у меня снова отказали ноги, как в Португалии. Это случилось прямо под информационным знаком хорватского автомобильного клуба, на котором были написаны телефоны эвакуаторов, и мы сидели под ним и ждали, когда немного отойдут мои мышцы, и я всерьёз раздумывал, насколько идиотски будет выглядеть вызов эвакуатора для двух велосипедистов. Нет, ну а что прикажете делать? Скорую помощь не вызовешь — никто особо не болен. Дорожная полиция, наверное, могла бы чем-то помочь, но они всё-таки не рейнджеры, а именно полиция. В обычное такси, если оно вообще есть на Корчуле, два велосипеда не запихаешь. Оставались автобусы, про наличие которых на Корчуле я имел весьма туманное представление, и эвакуатор.

Но пока мы могли идти или ехать — мы шли или ехали. Мы продолжали свой путь, упорные, как два барана, иногда, когда дорога шла вниз, садясь в ненавистное седло, но большую часть следующего отрезка мы преодолели пешком.





Через десять километров от выхода на шоссе нам встретился городок Пупнат. Солнце уже болталось довольно низко, велосипед практически выпадал из рук, и я понял, что всё. Ещё хотя бы пара метров подъёма — и я лягу прямо на дороге, попрошу меня не кантовать и буду спать до завтрашнего утра, вызывайте хоть пожарных, мне всё равно. Эти мысли я озвучил Ксюше, силы которой тоже явно были на исходе, и сказал, что это — наш последний шанс. Здесь есть люди, телефоны, а возможно даже и интернет, здесь мы сможем найти кого-нибудь, кто поможет нам добраться до города. Можно даже без велосипедов, мы сбросим их со скалы прямо здесь, а если агентство будет против, то мы засудим их за пытки и издевательства над людьми.

Удивительно, но Ксюша, та самая, для которой дойти до вершины горы — ни разу не цель, и которая может после половины довольно лёгкого горного маршрута начать ныть, что пора бы и домой, на этот раз задумалась. Посмотрела на домики, в окнах которых уже горел свет, на дорогу, на садящееся солнце... И сказала: «Поехали дальше».

Я человек науки и не верю в высшие силы и дар предвидения. Вместо этого я просто знаю, что есть моменты, когда надо послушать жену и сделать, как она говорит. Я не знаю, как у неё это получается, да и она вряд ли может объяснить.

От Пупната, от этой самой точки, на которой стояли эти домики, дорога шла вниз под уклон до самых дверей агентства. На наших велосипедах не было не то что световых приборов, но даже приличных катафотов, и мы неслись в темноте по шоссе, развивая скорость около 50 км/ч, чтобы успеть. И мы успели. Мы приехали за пятнадцать минут до закрытия.

Я, знаете, ненавижу, когда в темное время суток на шоссе передо мной внезапно возникает велосипедист. Без светоотражающей одежды, световой сигнализации и опознавательных знаков. Просто мирно едет, будто так и надо ездить на велосипеде в темноте. Раньше я таких всякими разными словами называл. Теперь, побывав в их шкуре, не буду.

В тот день мы пообещали друг другу, что если кто-то из нас предложит взять в аренду велосипеды в какой-либо местности, отличной от плотной городской застройки в зоне досягаемости общественного транспорта, то, во-первых, никакой аренды не будет, и во-вторых, предложивший должен будет исполнить любое желание партнёра. Пока срывов не было, но кто нас знает...

Приключений с нетрадиционными транспортными средствами нам хватило, и в Вела Луку мы поехали на машине, которая к тому моменту снова прочно стояла на всех четырёх колёсах. Вела Лука — это большой-пребольшой город аж на 4500 жителей, что подтверждает его название, которое можно перевести как «большой порт». Расположен он неблизко, это самая удалённая от города Корчула точка острова, и ехать до него — целых 40 километров.



Недалеко от города, на возвышении, находятся старые военные укрепления, откуда открывается прекрасный вид на город. Это место, как и полсотни других мест в Хорватии, называется Хум. Если хорваты не знают, как что-нибудь назвать — они называют это Хум, коротко и ёмко.













Разобравшись с укреплениями, мы всё ещё не спешили в сам город, а вместо этого объехали его с другой стороны, чтобы посетить пещеру Вела Спила, название которой, как вы, наверное, уже догадались, переводится как «большая пещера». В древние времена эту местность явно населяло какое-то племя, страдающее гигантоманией и отсутствием воображения.

Собственно, с историей этого племени можно познакомиться прямо здесь, в Вела Спиле. Эта не слишком примечательная пещера знаменита тем, что в ней найдены следы присутствия людей, живших в ней за 20000 лет до нашей эры. Причём съезжать оттуда они не спешили — слоями выше там находили всякую керамику и другие сувениры, что позволило сделать вывод, что люди на территории пещеры проживали по крайней мере в течение 13000 лет. Есть такие цифры, которые не слишком укладываются в голове, и я с ними плохо дружу, потому что одно дело — представить какое-нибудь там войско Чингисхана в четверть миллиона человек, и совсем другое — представить, что люди жили в пещере 13000 лет. Это круто, конечно, но настолько невообразимо, что давайте не будем об этом.







И, наконец, мы попали в сам город, быстро убедившись, что не зря оставили его напоследок. Городок довольно приятный, но совершенно ничем не примечательный, и надолго мы в нём не задержались.

Вместо этого мы поехали в Блато. Я в Загребе ходил к стоматологу, милейшая женщина, очень любит поговорить, рассказывала, как ездила в Москву со своим мужем, который тогда был министром здравоохранения Хорватии. Я тогда ещё удивился, как так? Жена министра не может работать! Жена министра должна катать своих корги на самолёте, а не зубы сверлить! Но здесь, в Хорватии, всё немного по-другому, и жена министра, работающая в маленькой частной клинике на тихой улице, у которой даже нет своего рентгеновского аппарата, рассказывала мне про свой отдых на Корчуле, и говорила: «Будешь на Корчуле — обязательно съезди в грязь».

«В грязь?!» — переспросил я, будучи уверен, что я просто не расслышал, или что меня подводит мой весьма посредственный хорватский. «Да-да, в грязь, там очень хорошо, так красиво и спокойно!» — подтвердила стоматолог, по совместительству жена министра.

Как выяснилось, хорватское слово «блато», означающее «грязь», является довольно популярным в стране топонимом. Не таким популярным, как Хум, конечно, но штук пять Грязей по стране наскрести можно. И так уж получилось, что это самое Блато было прямо по пути из Вела Луки в Корчулу.

И, надо сказать, стоматолог не обманула. Город абсолютно точно соответствовал её описанию — красивый и спокойный. Он даже чем-то напомнил мне мой любимый Шибеник с его каменными домами и бесконечными лестницами. В городе нет абсолютно ничего неординарного, а главной его гордостью и достопримечательностью является километровая липовая аллея, посаженная более века назад. Ещё здесь, как и в практически любом произвольно взятом городе Хорватии, делают оливковое масло, и это масло ценится выше среднего, что тоже добавляет городу значимости. У меня есть довольно длинный список мест, где я хотел бы провести старость, и, если расставлять среди них приоритеты, то для Блато я готов выделить период примерно с 85-го до 88-го дня рождения.

















Все прочие наши перемещения по острову носили спорадический характер. Мы ехали, куда глаза глядят, делали там, что вздумается, и ели, что придётся. И если с местами назначения при наших перемещениях и родом наших занятий в этих местах у нас никаких особых предпочтений не было, то в отношении еды у нас был один незакрытый гештальт.

Недалеко от Корчулы (которая город, а не остров) есть местечко под названием Жрново. Я затрудняюсь классифицировать его в качестве города, или деревни, или чего-нибудь ещё, потому что в Хорватии я окончательно перестаю понимать, в чём между ними разница. В этом самом Жрново есть одна коноба, которая по рейтингу TripAdvisor уверенно держит первое место в этом самом Жрново и входит в тройку фаворитов по всему острову. И это при том, что они не изменяют традиционному расписанию и работают исключительно вечером. Да что там говорить, у них даже нет веб-сайта! Все знают, что ресторан без веб-сайта обречён, но эта коноба как-то держится!

Но режим работы и отсутствие онлайн-бронирования — это ещё не все трудности, с которыми придётся столкнуться тому, кто захочет пройти весь путь до конца. Коноба расположена на улице, круто уходящей вверх, и у неё есть своя парковка... На четыре места. Четыре! А всем, кто не поместился, придётся либо искать парковку в Жрново и спускаться под крутую горку, либо искать, где приткнуть машину внизу (я, кстати, не припомню ни одного подходящего места для этого) и тащиться в гору. В итоге в заведение попадают только самые стойкие, только те, кто действительно туда стремился. Мы оказались в числе таких с третьей попытки, и нам предстояло узнать, стоило ли оно того.

Заведение и вправду оказалось очень приятным. В меню преобладало всё местное и морское: рыба с креветками, кальмары с рыбой, рыба с рыбой, креветки с кальмарами. Будучи переполнен кальмарами и креветками на ближайшее время, я ел в основном рыбу. Рыба была вкусная. Проживающие на территории заведения коты были солидарны с этим мнением, и тоже оценили качество кухни.

Ценник, если говорить о Хорватии, был заоблачным. Нет, не космическим, но заоблачным, я бы сказал, суборбитальным. Да, всё оно вкусно, конечно, и рыба, и вино, и кота можно бесплатно погладить, что редкость в наших широтах, и люди там отличные работают, тут без претензий. Но всё же это не мишленовский ресторан, и рыба, по моему мнению, должна стоить как рыба, а не как запечённый в коллекционном белом вине лобстер. В общем, мы наелись и остались довольны тем, как мы наелись, хотя цена этого удовольствия нас в достаточной степени расстраивала, в первую очередь, своей ничем-не-обоснованностью.







































































































На этой ноте мы завершили свой последний день на Корчуле, приехали в наши апартаменты и легли спать, ведь на следующий день нам снова предстояли два парома, гонки по узким шоссе Пелешаца, и всё вот это. Спали мы прекрасно, как дети, а наутро, выйдя из апартаментов, встретили хозяина с круглыми, как монеты по 5 кун, глазами. «Вы ничего не слышали? Серьёзно?!»

Выяснилось, что ночь прошла с приключениями. Рядом с апартаментами была парковка, совсем небольшая, на ней помещались всего три машины. В доме как раз жили три семьи постояльцев, поэтому на хозяйскую машину на этой парковке места не оставалось, и хозяева ставили свой старенький «Опель» на обочине на другой стороне дороги, ведь гостям — самое лучшее. Ночью какие-то не слишком обременённые мозгами туристы, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, двигаясь с превышением установленной максимально разрешённой скорости движения на данном участке дороги, и не справившись с управлением, совершили столкновение с мирно стоявшим «Опелем», который такого поворота событий не выдержал и улетел вниз по склону, по дороге приобретя множественные повреждения кузова и потеряв одно из задних колёс.

После этого приезжала полиция, скорая помощь увозила алкотуристов, а эвакуатор — их машину, дорога была полностью перекрыта для движения, а мы спали буквально метрах в двадцати от места происшествия. Да, окна были закрыты, так как работал кондиционер, но всё же мне кажется крайне странным, что мы ни разу не проснулись. Не знаю, что подмешивают ребята из той конобы в свою рыбу. Или в котов. Или ещё куда.

Мы пожелали нашему хозяину удачных разборок со страховой компанией. Остаться в сезон без машины на острове — это очень и очень неприятное испытание, ведь по побережью никакой общественный транспорт не ходит вообще, если он и есть — то наверху, в Жрново, а это 4 километра пешком в гору. Никому не пожелаю совершить этот путь, особенно с велосипедами.

Но нам было пора на паром. На этот раз всё было совсем иначе, нежели когда мы приезжали на остров — была суббота, а значит, все остальные будут приезжать и уезжать вместе с нами. Мы не стали подгадывать время, а просто собрали вещи и поехали в порт.

Поначалу очередь на паром нас здорово напугала. На вид она была такой, что нам казалось, что уедем мы отсюда не раньше завтрашнего дня. Но лишь спустя несколько минут мы поняли, что, с одной стороны, мы ошибались, а с другой — нам здорово повезло.

Мы приехали за несколько минут до отправления парома. Стоило нам встать в хвост гигантской очереди, как она двинулась, и, когда паром наполнился, мы оказались между серединой и началом очереди на следующий. Через час мы без проблем заехали на палубу и отплыли с очень понравившегося нам, гостеприимного, полного приятных неожиданностей, но, при всем при том, довольно дорогого острова Корчула.

На Пелешаце мы снова беспокоились о том, что не влезем. Здесь к тем, кто едет с Корчулы, прибавляются те, кто хочет выбраться с самого Пелешаца, и толпа увеличивается, грозя не поместиться на паром. Но только лишь успели расстроиться, что нам придётся ждать следующей переправы, как ребята на пароме взмахнули волшебной палочкой, и... Чёрт! Я и подумать не мог, что на этом пароме есть ещё одна палуба, нижняя! Оказывается, её открывают только по случаю таких очередей, и туда вполне себе помещается ещё столько же машин.







Мы плыли на континет, провожая взглядом всё больше и больше скрывавшийся в дымке остров Корчула. Пожалуй, этот остров стал одним из очень немногих посещённых нами мест, где у нас не осталось незавершённых дел. Мы узнали остров со всех возможных сторон, со всеми его достоинствами и недостатками, испытали на нём множество эмоций, как положительных, так и не очень, и попрощались с ним — если не навсегда, то надолго. Возвращаться туда в обозримом будущем мы не планируем.

Исключая, конечно, переезд в Блато на мой 85-й день рождения.

[kukucapolj]

Мы ехали на запад. Так уж сложилось, что ехать на запад нам нравится значительно больше, чем ехать на восток. Выезжаешь обычно утром, и если едешь на запад — солнце красиво освещает тебе путь, а если на восток — беспощадно выжигает глаза. На запад — солнце гонится за тобой и твой день удлиняется, а на восток — укорачивается. И ещё на западе — Истрия.

На сей раз мы не могли позволить себе длинную остановку на нашем любимом хорватском полуострове, впереди были поистине наполеоновские планы, но не заехать на пару дней к Майе и Бруно, с которыми мы подружились в прошлой поездке, было бы непростительно.



Мы были встречены традиционной истрианской Мальвазией. Бруно всё время находит какие-то оправдания, почему именно сейчас просто необходимо пить Мальвазию — то внучка родилась, то тяжёлый сезон, много туристов, дайвинг, морские экскурсии, или фаза Луны подходящая, или в древнем календаре ацтеков текущий месяц помечен как месяц Мальвазии, но, честно говоря, особенно уговаривать нас не пришлось. Мальвазия у Бруно какая-то особенная, такую в Загребе не купишь, даже если хорошо искать.

За вечерним бокалом рассказали о наших планах переезда в Загреб, и Бруно ожидаемо счёл эту мысль крайне странной.

— Загреб! Что там делать! Люди, машины, пыль, моря нет! — возмущался Бруно, всю жизнь проживший в Крае, население которого вряд ли дотягивало до сотни человек.

— Понимаешь, Бруно, мы — жители мегаполиса, нам необходимо иметь возможность купить сковородку в два часа ночи. Вот скажи, в Крае можно купить сковородку в два ночи? А в Опатии? А в Риеке хотя бы? Нельзя? Ну и как мы тогда здесь жить будем, нас культурный шок накроет, мы такие приехали, а сковородку купить не можем, надо до утра ждать.

Бруно, казалось, честно пытался это переварить, но получалось у него так себе, поэтому я продолжил объяснения.

— Вот скажи, зимой, когда нет туристов, чем ты тут занимаешься?

— Я? Ну, встаю... Ем, пью вино... Смотрю телевизор, жарю мясо... И вот уже вечер!

Не могу сказать, что мне не понравилась описанная им перспектива, но всё же какой-то переходный период был нам явно необходим.

На следующий день мы отправились в Опатию, чтобы посетить там тот самый ресторан, в котором пару лет назад нам по ошибке принесли ризотто с морепродуктами вместо ризотто с курицей, и мы были вынуждены попросить заменить его. Поблизости был ещё один ресторан, в который мы хотели даже больше — ресторан сына Бруно, но он был настолько хорош, что все места в нём были заняты подчистую.

На сей раз нам принесли правильный ризотто с курицей, но помимо этого мы заказали ещё и целую тарелку всяких головоногих — действие, невообразимое для нас двумя годами раньше. Я, правда, почти ничего оттуда не съел, потому что на Корчуле обожрался всем этим на долгие годы вперёд, но Ксюша, действительно, находясь в здравом уме и практически трезвой после вчерашней Мальвазии памяти, сознательно взяла тарелку с ракушками и креветками. Вот до чего может довести обычного континентального мясоеда непродолжительный отдых на островах.

















Вода на Истрии в те дни была, мягко говоря, освежающей. Конечно, это не помешало нам залезть в море, несмотря на то, что мы провели в нём предостаточно времени на более тёплой Корчуле, но мы всё же задавались вопросом, а чем тут занимаются в такое время все остальные люди, у которых нет привычки бултыхаться в ледяной воде, и ответ на этот вопрос предоставил нам Бруно, предложив нам принять участие в том, что он назвал «экскурсией».

На самом деле, эта «экскурсия» сама по себе была занятием не слишком интересным. Лодку доверху загружали немцами, пивом, ракией и сырыми сардинами, пойманными заранее. Всё это добро везли в какую-нибудь отдалённую бухту, доступ к которой есть только с моря; в пути немцы постепенно уничтожали запасы пива и ракии. По прибытии на место немцев выгрузили на берег, заставив окунуться в ледяную воду (причалить к самому берегу лодка не могла из-за особенностей рельефа), после чего оставили их загорать на пустынном пляже, а в это время Бруно с помощником жарили на гриле сардины, которые по мере готовности закидывались в немцев, периодически курсировавших между пляжем и лодкой. После того, как все немцы хорошо пропеклись на пляже и были нафаршированы сардинами под завязку, их снова грузили на лодку и транспортировали в обратном направлении, в процессе забрасывая в самых ненасытных остатки сардин и заливая их пивом.

«Экскурсии» такого уровня были нам интересны разве что во время нашей первой поездки в Египет, со времён которой прошло, страшно сказать, лет пятнадцать. Но сейчас нам было интересно посмотреть на совсем другие вещи — на внутреннее устройство мелкого туристического бизнеса в Хорватии, на Бруно за работой, на то, как люди, живущие в небольших деревнях и посёлках, в течение туристического сезона зарабатывают те небольшие деньги, на которые живут весь остальной год.

К тому же, пока немцы пропекались на пляже, мы исследовали холодное море, и обнаружили у побережья какие-то заброшенные инженерные конструкции явно военного назначения.



































Несмотря на то, что нам перепало небольшое количество сардин, которые не успели загрузить в немцев, вечер всё равно закончился грилем. Именно Бруно виноват в том, что я теперь так люблю грили, и тот самый гриль, с которого эта любовь началась, я всё ещё подсознательно люблю больше всего.



А на следующий день мы должны были сделать ещё одно дело, которое ждало нас непозволительно долго. Мы должны были вернуться в Ровинь.

Ровинь, с которого всё началось. Первая цель автопутешествия, первый закрытый гештальт. Первая точка, до которой мы доехали сами.

Тогда, в 2009-м, Ровинь был прекрасен и почти пуст. Консервативные западноевропейские туристы всё ещё не были уверены, что в бывшей Югославии безопасно, ближайшие восточноевропейские соседи ещё вызывали опасения и не всегда воспринимались как друзья, а за пределами Европы так и вообще не все знали, что есть такая страна — Хорватия. Тогда, поздним вечером прибыв на место, мы пошли к морю, слушали шум его волн, и были совершенно одни. Но всё изменилось.

В Западной Европе постепенно распространились слухи, что в Хорватии, вроде бы, больше не стреляют. Ну или по крайней мере не так часто, как раньше. Осторожный туристический ручеёк, принесший с собой вести о том, что в Хорватии безлюднее, чем во Франции, дешевле, чем в Испании, чище, чем в Италии и спокойнее, чем в Греции, быстро перерос сначала в уверенный поток, а потом и в стремительную реку туристов со всех уголков Европы. На волне туристического бума даже Загреб, который никогда не был самостоятельным туристическим направлением, смог привлечь огромное количество туристов из Европы, США, Японии, Кореи и вообще, откуда угодно.

Всё это, разумеется, не могло не коснуться Ровиня, одной из жемчужин Истрии, который, к сожалению, теперь представляет собой в сезон одну большую туристическую толпу. Да, он всё так же прекрасен, его узкие улицы всё так же самобытны, но на его парковках уже невозможно найти свободного места, его пляжи усеяны телами отдыхающих с высочайшей плотностью на всей Истрии, а чтобы подняться на колокольню церкви св. Эуфимии, придётся отстоять очередь. Для нас этот город невозможно испортить ничем, и мы долго гуляли по нему, несмотря на все эти толпы, и решили обязательно попробовать вернуться сюда ещё раз — зимой.



















А потом мы поехали в Врсар, но не в сам город, а на аэродром. Где-то по пути в Ровинь нам попался на глаза щит с рекламой полётов над Истрией с аэродрома Врсар, и мы решили хотя бы узнать, что почём.

Ценник панорамного полёта продолжительностью в четверть часа оказался вполне подъёмным. Нет, я не назвал бы его гуманным, но он был подъёмным, а мы уже сюда приехали, и не просто же так, и вообще, мы на отдыхе. Нужно было только подождать с полчаса, когда самолёт вернётся, и я потратил их на употребление банки пива Löwenbräu, оказавшегося в аэродромном баре, и вызвавшем во мне бурю воспоминаний. В конце девяностых именно пиво Löwenbräu стало первым настоящим пивом, которое я попробовал. До этого были всякие Жигулёвские, Очаковские и Балтики, которые пивом по сути своей не являлись, а вот Löwenbräu стало первым, которое открыло мне мир настоящего пива. Потом его стали варить в Санкт-Петербурге, и оно моментально стало похоже на «Балтику-3», разбавленную канализационными стоками, а ещё позднее производство перенесли в Клин, и, чтобы совсем уж не позориться, переименовали его в «Ловенбрау», так что последние 18 лет у меня не было шансов попробовать тот самый Löwenbräu. Нет, вру, разумеется, были, мы и в Германию ездили, да и в остальной Европе оно на каждом углу, но как-то под руку не попадалось, а тут вот попалось.

В общем, пиво и воспоминания помогли мне преодолеть мой страх полётов. Да и легкомоторных самолётов я, как выяснилось, боюсь меньше, чем больших. Я довольно паршиво разбираюсь в авиации, но в меру моих скудных познаний предполагаю, что нам досталась одна из модификаций Cessna 172. Во всяком случае, «Cessna» там было написано довольно крупно и ошибиться в этом месте было сложно, а 172 как раз подходит по размеру.

Мы летали на небольшой высоте и посмотрели на близлежащие достопримечательности Истрии — Ровинь, из которого мы только что приехали, Врсар и Лимский фьорд. Сама возможность поснимать наши любимые места с воздуха, несомненно, ценна, хотя я, наверное, предпочёл бы для этой цели дрона. А вот познакомиться поближе с практикой управления легкомоторным самолётом — это для меня было по-настоящему интересно, хотя, вероятно, не все члены нашей команды разделят со мной мои акценты.































На этот раз, находясь на Истрии всего пару дней, мы успели осуществить довольно плотную программу. Иногда мне кажется, что чем больше у нас времени в каком-то месте, тем ленивее мы подходим к его изучению, а короткие сроки бронирования наоборот концентрируют нас. В этом смысле следующий этап нашего путешествия вызывал у меня некоторые опасения.

И ещё, у меня появился новый повод завидовать жителям Истрии. Наш любимый регион Хорватии, наполненный и природными, и рукотворными красотами, который уже ничто не могло сделать лучше, всё-таки оказался ещё лучше: выяснилось, что отсюда меньше часа пути до границы с Италией.

[kukucapolj]

Окончание этого отчёта уже давно опубликовано на форуме: Доломиты на своей машине, лето 2016 (ахтунг, много фото, трафик)

[sergeyf73]

kukucapolj, давно уже ждал вашего отчёта и не ошибся. Превосходные фото и отличный слог.
Очень приятно почитать про Хорватию, тем более, что про свои поездки туда я пока не писал.

Мне кажется, было бы неплохо в первый пост вставить нечто вроде оглавления, чтобы было легче искать информацию.

От Пупната, от этой самой точки, на которой стояли эти домики, дорога шла вниз под уклон до самых дверей агентства. На наших велосипедах не было не то что световых приборов, но даже приличных катафотов, и мы неслись в темноте по шоссе, развивая скорость около 50 км/ч, чтобы успеть. И мы успели. Мы приехали за пятнадцать минут до закрытия.

Да уж, ну и приключение. Но вы молодцы, что не сдались. Зато воспоминаний на всю жизнь.

Вообще про Корчулу особенно интересно, ведь я туда так и не доехал и это одна из хотелок на будущее. Буду перечитывать позднее.

[Aquaria]

Озёра, кажется, совсем не изменились с тех пор, как мы побывали здесь, хотя прошло целых восемь лет.

Да что там! Они, судя по этим волшебным фото, не изменились и за 15 лет. Я их видела в 2006-м. Хорошо, что напечатала фотки, потому что цифровые копии погибли вместе с Панорамио и (вот же росомаха) старым жестким диском...
Спасибо за воспоминания, так хочется вернуться и пройтись по этим местам еще раз, более вдумчиво! В прошлый раз была с тургруппой.

[JamKit]

kukucapolj, очень рада видеть Ваш новый отчет! Великолепные фотографии, и текст такой же! Спасибо!

[Таня+Аня]

Прекрасный рассказ! как глоток свежего морского теплого воздуха посреди холодной зимы и годового голодания по поездкам....фотографии просто шедевр, ну Вы и сами это знаете....

[afrland]

Очень интересный рассказ, и отличные креативные фотографии!
Раскройте секрет: вы тоже фотографируете, Вас супруга фотограф так хорошо «ставит», или как получаются ее портреты?

[kukucapolj]

Очень интересный рассказ, и отличные креативные фотографии!
Раскройте секрет: вы тоже фотографируете, Вас супруга фотограф так хорошо «ставит», или как получаются ее портреты?

Спасибо!
Я тоже иногда нажимаю кнопку, жена примерно меня ставит, да, а я делаю сто кадров, а она потом выбирает один. Ну или штатив плюс интервальная съёмка — для совместных фото.

[afrland]

Я тоже иногда нажимаю кнопку, жена примерно меня ставит, да, а я делаю сто кадров, а она потом выбирает один. Ну или штатив плюс интервальная съёмка — для совместных фото.

Получается очень не плохо. Вот бы мне так мою супругу научить :))

[AB&AB]

Уффф...
Второй отчет на одном дыхании. Как засел с раннего утра, даже про обед забыл.
Спасибо огроменное.
А все почему? Неуклонно приближается апрель и мы начинаем медленно планировать новый маршрут.
Он так и будет называться, по мотивам форума Винского и во многом по Вашим отчетам. Хорватия будет второй стоянкой на нашем маршруте.
Думали гадали где остановиться, теперь решено-это будет Пулу.
Еще раз, огромное спасибо за Ваш труд и обалденные фото. Это огромное подспорье чайникам вроде нас.