В Домодедове перед отлетом предполагал кто куда, в основном рассматривая обувь в зале ожидания. Фото не сделал, а подпись к нему есть: «Я треккера узнаю по ботинкам» – таким был рефрен отлета. Эмиратами лететь умеренно тяжело, в описаниях представлялось тяжелее. Пересадка была относительно короткой и понятной. Уточняю отдельно, поскольку знаком и с более строгими мнениями о перелете через Дубай.
Следующим приключением была регистрация в перед перелетом в Луклу. Помня отчеты и прошлый опыт полетов из Покхары (Pokhara) в Катманду и Джомсом (Jomsom), ждал чего-то несусветного. И правда, один чувствуешь себя по-сиротски: туда-сюда организованные туристы, гиды раздают талоны, иди и садись. Но раз потерся у стойки – говорят, подходи позже, еще раз потерся, еще. Кажется, не стоило этого делать, от волнения перестраховался: совал им распечатку билета, что вот он я, и мне лететь, не забывайте. Ну, они мне, что, мол, подходите, все нормально, но позже (летел Тарой (Taraair). Почти вовремя получил талон с печатью AHS, которая c некоторой натяжкой расшифровалась в выражение: а кто ж его знает, но оказалась номером самолета.
Пока летел, утратил багажную квитанцию, но рюкзак отдали, по описанию содержимого, после того, как я достал из рюкзака ксерокс паспорта. По паспорту меня опознал соотечественник Дима, который составил мне компанию в первый день похода.
В Лукле у первого же столба купил палки (3000 непальских рупий. Говорят, дорого, но поскольку прилетел я в ночь, а вылетал с утра, то в Катманду ничего купить не мог). Нужен был еще газ. Пошел за газом, бабка в лавчонке трясла на одну или на две трети пустым баллоном со словами “последний в Лукле”. Я уж почти поверил, но перешел дорогу и купил в другой лавчонке полный.
В Москве, рассчитывая куда и когда можно дойти, предполагал, что попробую до Монжо, и дойдя до Пхакдинга довольно легко, ведь довольно много идешь еще и вниз, думал, что надо бы все же в Монжо. Поскольку час был третий три или чуть больше, остался в Пхакдинге. В самый раз оказалось. Наверное, если прилететь первым рейсом в Луклу и выйти в семь, то можно и дальше, но все одно до Намче (Namche Bazaar) идти два дня. Если пройти всю деревню, то чрез мост есть еще две или три комфортно выглядящих турбазы. Я же до них дошел, уже поселившись в центре Пхакдинга.
Вечерний Пхакдинг
На переходе выяснилось, что если по мосту идти, опираясь на палки, наконечники которых закрыты колпачками, то колпаки останутся в щелях моста. Я оставил один. (Возвращаясь, нашел другой, что решило задачу упаковки палок в рюкзак).
День второй (20 октября, Намче)
О переходе в Намче или подъеме к Намче я размышлял беспрестанно. Больше только о Чо Ла. Готовился к трудному делу. Вышло сильно легче. Когда уже думаешь, что еще не скоро, и ну, и как водится, тут как раз из-за угла появляется предмет и понимаешь, что пришел. Также вышло и с Монжо (Monjo). Где же, где же Монжо? Раз, и вот оно. Собираясь, я волновался много из-за чего, но еще и из-за тимса-пермита (TIMS, permit). Я списался с рекомендованным непальцем, которого попросил купить билет в Луклу, пропуск (пермит) и удостоверение (тимс). Билет он купил, а про остальное сказал, что только лично, но зато можно в Монжо. Я на это очень рассчитывал, поскольку дня на оформление в Катманду было жалко. Вооружился его разъяснениями, до конца все же не верил. Вот развернут, вот развернут. В Лукле уже был пост на выходе даже не из деревни, а аэропорта. Предъявите, говорит, я ему, что, мол, вот нет, но собираюсь в Монжо все устроить. Постовой спросил моего спутника, вместе ли мы до Монжо, и пропустил, убежденный тем, что да, вместе. Что было правдой. Волнение немного отступило. Правда, увиденный на том же посту плакат “стилл миссинг” с потретом юноши усилил волнения другого рода. На следующем посту перед Монжо, в Джорсале (Jorsale) оформил тимс. Спросил, вот, говорят, в Монжо… а мне: что, мол, чего Монжо, давай здесь. Так что вооружен полностью. За Монжо на входе в заповедник приобретается пермит. Записывая меня в журнал, из-за стола уточнили -- ноу гайд, ноу портер? Ноу. В окошке только одно объявление – фото не делаем. Про то, что в Непале нужно иметь запас фото и ксероксов паспорта – общее место, жизнь подтверждает справедливость этого правила. В самом пермите есть сообщение о том, что нужно быть готовым предъявить фотокопию паспорта. У меня ксероксы были, но отдельно никто не интересовался. Вечером обнаружил, что по тимсу я Hatapob (переписанный латиницей Натаров).
В Намче как читал – к трем все вью в тумане.
На подъеме была бы кстати маска от пыли, на манер медицинской. Не то чтобы идти невозможно, но временами хотелось прикрыть нос и рот. В других местах нужды не чувствовал.
Почти всегда перед глазами вот это:
Иногда, если поднять голову вот это:
Остановился в лодже “Холидэй инн”. Пошел в конец, противоположный от входа в поселок с предубеждением, что все оседают, как только войдут. Не знаю, правда ли это, но своим холидиинном доволен: комната чистая, вода горячая, стена фанерная. Потом вспомнил, что про него кто-то писал. В начале третьего уже был душ и горячий (оплачивается отдельно) в обычном смысле горячий, а не тот хот, что чуть теплый (о таком тоже пишут). Завел карту – началась новая жизнь: ежевечернее разглядывание стало первым развлечением. В карте отмечено примерное время переходов, чаще всего вижу 45 минут. Карту сверяю с распечатками маршрутов разных агентств. Мой план-график я рискнул дописать только до Гокио (Gokyo). Как и куда захочу и смогу пойти после Гокио, уточнять не рискую.
Третий день (21 октября, Намче)
Подъем над Намче. Часть, которая так хорошо описана в записках о Доке и Турике https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=341&t=95844 (Д&Т далее), что, блуждая без плана и цели, по аэродрому и в сторону и Эверествью отеля, невольно ходишь не только по горам, но и между строчек записок. Эти записки – следствие признательности автору Дока и Турика, чьи наблюдения и опыт служили мне в подготовке к походу. Возможно, и несколько моих соображений облегчат путешествие тому, кто собирается туда впервые.
Подъем на гряду над Намче такой, что каждым шагом чувствовал, что вот-вот умру, нога не поднимается, в затылке ближе к шее тяжесть. Но как только вышел на ровное место, нет никаких следов усталости и даже отдышки. На плато увидел горы. Ну, так они по дороге далекими вершинами, а тут прям вот видишь, что да, кругом горы.
Рюкзак и клапан. Для похода я одолжил рюкзак оспрей (osprey) литров 70. В магазине, где он был куплен, пояс разогрели в печи, остывал он уже на моей пояснице, и принял форму моих спины и боков. Очень легкий. Отсоединяемый верхний клапан был дорожной сумкой при перелете и сумкой для прогулок в горах, которую я впервые опробовал над Намче. Не то чтобы очень, но вполне удобно через плечо нести, жесткая внутренняя стенка не позволяет грузу давить на спину. В клапане были пара мюслебатончиков, вода, горелка, чайник, – модернизированный батончиками набор советского командировочного. Над Намче довольно пустынно, после вчерашнего подъема среди людей это особенно впечатляет. Кажется, все остались в Намче.
Акклиматизироваться решил идти в Таме (Thame). На карте деревня была не очень далеко. А деревне около летного поля (Khunde?) спросил тропу и очень легко вышел на дорогу к Таме.
Весь день акклиматизационного выхода проблемным центром была вода. Не рассчитал и взял мало. Кроме того, ту воду, что взял, я, прокипятив на горелке, обеззараживал марганцовкой. Ну и сыпанул. Вышел раствор умеренной крепости и умеренно питьевой.
До Томе дошел быстро, думаю, что мало, и можно было бы еще пройти, до следующей деревеньки. Сверился с картой, и Таме превратилось в Тамо (Thamo). До Таме еще идти и идти. По дороге проголосовал на выборах КС оппозиции. Это было не просто, поскольку нужно было голосовать в интернете и получать код для голосования по смс. Интернет был в Москве, а телефон между Тамо и Таме.
Все сильнее хочется пить. Деньги остались в Намче, во фляге раствор марганцовки. Пью его глотками поменьше, на обратном пути прохожу мимо водопада, искушение было велико, я даже сделал шаг к нему. Ну думаю, ничего не случится, если ща немного разбавлю горной водой свою марганцовку. Но все же страх холеры победил, и разбавлять не стал, так дошел. Какое-то было книжное чувство, когда она струилась прохладой и пр… когда падал ручей на камни.
Очень хочется, но колется сильнее
Обратная дорога была похожа на Крым, наверное из-за сосен. По указателю на Намче вышел на площадку с камнями, справа над городком. Турпалки – еще одна рекомендация. Да, в целом, у походника есть два состояния. Сперва он слушает, что с палками намного лучше, но думает, что это ерунда, а потом, взявшись за палки, уже сам становится их пропагандистом. Ну что, рад, что не слишком задержался в первой позиции. Они были рекомендованы многажды, и рекомендации соответствовали – идти намного легче. Да, вот такое открытие.
День четвертый (22 октября, Кхумджунг (Khumjung)
Вчера после прогулки в лодже встретил Дмитрия из Краснодара. Причем мы с ним летели одним самолетом до Дубая (и его ботинки я видел в зале ожидания Домодедова), но его рейс в Катманду был на три часа позже, так что он пришел в Намче на день позже. День докупал снаряжение в Катманду, ну и агенты, которых он нанял, купили билет в Луклу на следующий день. Обсуждали, кто куда идет, он также собирался идти на Гокио и там на Калапатар, как и я. Ну вот, смотрели на карту, и обсуждали можно ли до Доле (Dhole) из Намче дойти в один переход. Я стоял на том, что у всех два перехода с остановкой в Кхумджунге, у него был график какой-то компании (точно не помню какой, а приблизительно говорить неловко), которая вела сразу в Доле. Если бы он дошел до Доле за один день, то мы с ним могли бы встретится в Гокио. И там решать, переходить ли Чо Ла. Переход Чо Ла: идти-не идти – и тогда спускаться и снова подниматься к Лобуче--, если идти то как: брать ли проводника на переход через перевал или самому, стал самым напряженным и не решенным элементом плана. Возможность пойти вдвоем, конечно, привлекала. Вот так скоротали вечер, расстались на том, что если увидимся в Гокио, то посмотрим. И наутро решили выходить вместе. Он акклиматизироваться над Кхумджунгом или в Таме-Тамо, а я в Кхумджунг. (Я делал заметки для дневника поздним днем, и в тот же день к ним не возвращался. Так что часть вечерних событий, произошедших, как этот важный разговор, после заметок, описывал на следующий день).
Переход к Кхумджунг и прогулка над ним. Подниматься с рюкзаком не совсем то, что без, но похоже. Эмпирически пришел к тому, чтобы все делать очень медленно, идти в полступни, если тяжело. Еле-еле вполз, моментами думая, что вот не дойду, но дошел, и снова удивительно, что если не вверх, то хоть бегай.
Устроился в Кхумджунге. В Намче у хозяина спросил рекомендацию в Кхумджунге. Не то чтобы нужно чего-то надежное, а чтоб не выбирать. По рекомендации заселился, и до Гокио следовал этому правилу.
В этот день тень Д&T снова сопровождала меня на прогулке. Идешь, думаешь: а вот тут как, и мнится, что читал про это, откуда-то знаешь. Спросил у хозяйки лоджа, как короче подняться на плато, она показала мне тропку почти от двери своего Йетиина. Иду через помойку по крутой тропинке по кустам. Тут мелькнула тень Д&Т, что-то было в его записках и про хозяйку, и помойку, и тропинку. По приезде выверять не стал.
Над Кхунджунгом гулял по плато в курортном стиле, без рюкзака, без цели, так, от холма к холму. И так по тропе вышел к грязным избенкам, оказавшимся задами Эверествью отеля, рассматривал там вью без отеля. И об этом вроде было у Д&Т.
Время коротал за заваркой чая и вспоминал, к какие мемориальные места я еще не обозрел. Эти пикники, как и многое в походе, порождено рекомендациями Л.Б. https://forum.awd.ru/memberlist.php?mode=viewprofile&u=84982 Она в частности убедила меня взять горелку – «много сэкономишь на горячей воде». К горелке взял чайник железный, не походный, а просто небольшой железный (и тяжелый). Покупку походного-легкого никакой экономией не отобьешь. Про экономию не скажу, но заваривание чая во время прогулок и переходов очень украшало путешествие.
Церемония
Кроме того, я был убежден, что вода, которую я пил, действительно кипела. А это, в свою очередь, утешало мою мнительность. Рассматривал горы, постарался забраться на каждый холм над плато, там заварить.
Смотрю на горы, а мысли об одном, как у анекдотического солдата срочной службы : Ама Даблам дорогая, Путина прогони.
Вечером – прилив решительности. Пройти Чо Ла, и на обратном пути пройти по тропе через Таме, не заходя в Намче. Попросил хозяйку лоджа отменить бронь в Намче. Когда заселялся, наткнулся в одном лодже на “мест нет” и на всякий случай забронировал. Но вот отменил. Картина вечера: долбат, гарлик суп и карта.
День пятый (23 октября, Доле)
Бабка и пенка. О чем говорит этот ключ, через год вспомнить сразу не смог, но вспомнил: бабка в Кхумджунге спросила, не из России ли я. В ответ я показал на пенку, что вот она, печать гражданства.
Иду довольно быстро, то есть быстрее, чем предполагал идти и регулярно обгоняю коллег. Деревни по-прежнему появляются тогда, когда перестаешь ждать и рассчитывать на их появление. Перестаешь, и почти тут же доходишь. Вспоминаю позавчерашний разговор о том, идти ли до Доле сразу из Намче. Думаю, будет тяжело. В Доле сходил на прогулку, вдоль ручья. Азартно стал забираться вверх по камням, но вдруг подумал, как все эти камни оказались здесь – скатились. Слегка струхнув, перестал карабкаться. Стало холодно. Не идти ли против рекомендаций вечером, а начало дня погулять.
От холода концепция изменилась, и план перехода через Томе отставлен. Иногда он пытается вернуться, но очевидно: я стал скромнее. Волнуюсь из-за тяжелой головы, не то что болит, но вот чувствую ее. Трудно уснуть рано, но все равно около 6 уже в мешке. Само по себе лежание довольно приятно.
В Доле есть мобильная связь.
Убеждаюсь в преимуществах одиночного похода. Конечно, с кем-то идти лучше во многих отношениях. И веселее иной раз, и безопаснее всегда, но заключил, что лучше одному, чтобы не ждать и не договариваться, а следовательно не вполне следовать себе. И в одном темпе идти трудно, а ждать и/или догонять очень муторно, потом еще и маршрут и пр…. Снова вспоминал Д&Т, где это он «нашел площадку поровнее и поставил палатку». И о том, что вечером всегда туман.
В Доле самый жидкий гарлик суп.
День шестой (24 октября, Мачермо (Machherma)
Прошлой ночью замерз, поскольку в комнате не было одеяла, а попросить не попросил. Но урок извлек, и по приходе первым делом спросил про одеяло. Доле первая деревня с дыркой в отхожем месте. До этого везде встречал стульчак. Что-то родное. Снова пугает тяжелая голова. Вечером резко потяжелела.
В связи со вчерашней тяжелой головой размышлял про формулу, к которой люди опытные отсылают новичков – «ориентироваться на самочувствие». Можно дополнить, что на плохое самочувствие. Если худо, лучше дать послабление, но если чувствуешь хорошо, то следовать не самочувствию, а правилам и графикам.
Смотрю на тропу на противоположной стороне ущелья, выглядит страшно. Помню, что по той тропе можно, видимо, вернуться вниз, если не решусь на Чо Ла.
После перехода в Мачермо гулял вдоль ручья, и по-прежнему прогулку подсвечивали записки Д&Т. Все так, как написано.
Во время прогулки примериваюсь мыслительно к Чо Ла, к тому, что не будет тропы, и что буду (ли) один, как угадаю направление, где могу увязнуть. «Изгаляются страх и отвага над моей небольшою душой». Не горная ли это болезнь – настроение скачет от “успеть везде” до”только бы не умереть”.
С обеда метель, а утром был март: небо голубое, ручеёк под коркой льда… В метели слегка заблудился на холмах у деревни, не видно ни пса. Как заходит солнце, сразу очень холодно. Где-то подсмотрел, что температура -6.
Удобно в балаклаве, нос не перекрывает, но и спать тепло, и в метель гулять нормально.
Украшает жизнь путешественника дневник, шагаешь и беседуешь с читателем форума Винского.
В Мачермо надел носки потеплее – шерпы смартвол, купленные еще два года назад, а то этого шел в акапи, которые хоть и тонкие, но ноги не мерзли и не мокли, всякому бы рекомендовал. Передо мной сидит непалец, похожий на Пастернака. Чего-то они тут все на него похожи. Устал. Идти ли спать в пять. Вспомнил, что у Д&Т туман рассеивался быстро.
День седьмой (25 октября, Гокио)
Герой ночи -- спальный мешок. Утром понял, что принимал во внимание его интересы. Старался повернуться так, чтобы его не побеспокоить. Едва ли не просил прощения, но все же не просил. Взволнован анимацией спальника.
По дороге к Гокио самое тихое озеро -- второе, пока идешь, не то чтобы очень громкий, но постоянный шум воды в ручье, но вот на втором озере шума нет. Сперва не понятно, что тут такого, пока не сообразишь, что – тихо. Перешел на другую сторону озера, к песчаным пляжам, примеривался, есть ли другой заход на Гокио Ри. Нет, другого нет.
Гокио. Пляжный отдых
Погуляв вокруг озера, пошел посмотреть тропу на Драгнак и Чо Ла, выход на которую перед Гокио. Это одно из самых сильных впечатлений. Оторопь от ледника, была секунда, когда буквально оцепенел и с планами попрощался, но потом нашел тропу и спустился к ледяным лужам среди серых, цементных холмов. Думаешь про стройплощадку, такую, что не вообразишь. А написано так между прочим у Д&Т: «спустился я на морену» – да уж, спустился. Под коленями слабость.
Выдохнул, только когда вернулся к успокоительным бурым холмам.
Часам к двум уже знакомая тяжесть в голове, до этого к вечеру становилось легче. Сегодня нет. Вечером вышел ненадолго, думал, что вот долгий холодный темный вечер, но солнце тут садилось долго. Про одеяло спросить не забыл. Но пока без мысли о том, чтобы было не холодно спальнику.
День восьмой (26 октября, Гокио)
Ходил, как положено к пятому озеру. Не очень трудно, особенно если не спешить. Самое сильное впечатление по-прежнему ледник, такое ни представить, ни описать. Совершенно инопланетное место. За время похода видел вертолет. К трем нагулялся, в четыре уже очень холодно. Прошедшая ночь была первой трудной, не мог вдохнуть так, чтобы надышаться. Паника, как подняться на Гокио Ри, не говоря уже о Драгнаке (Dragnag). Но отпустило. За стеной храп – в целом все равно, за стеной или в комнате, слышнее не было бы.
День девятый (27 октября, Драгнак)
Продолжение про вчерашний вечер. Когда вернулся с прогулки к пятому озеру, Гокио был полон туристами. В столовой лоджа как в метро, ждал, пока освободится место, а занев свободное, уже не слезал. Треккеры собираются спать на лавках в гостиной, у меня в комнате была свободная кровать. Я мялся-мялся, в итоге пошел на поводу у совести и предложил коллеге, позже выяснилось, израильскому товарищу, разделить ночлег. Никаких неудобств, связанных с соседом.
Спросил тех, кто перешел Чо Ла, говорят нормально. Размышлял про гидов, посмотрел, как идут – что в них пользы. Если тропу видно, то по ней и идешь, осторожно. Решил не брать. С Гокио проставляю маршрут задним числом. До Гокио был график, а после уже записываю на месте куда пришел и когда.
Ночь была еще тяжелее, чем предыдущая. Особенно тяжело дышать под утро. Утром заметно холоднее. Пошел на Гокио Ри. Поднялся невысоко 20-30-50 метров, в ушах застучало. Решил вернуться, отдохнуть, проснуться, и взять диакарб (Л.Б. напутствовала – принимай, если будут дрожать руки). Колени перемотал эластичными бинтами, положил в походный клапан еще и вольтарен таблетки и мазь. В столовке, где остался рюкзак, завтракали русские товарищи. Привет – привет, спросили, знаю я Диму из Краснодара. Да, говорю, встречал в Намче Диму из Краснодара. Нашли они Диму плохим в Доле – эвакуировали в Катманду. Упокоили тем, что если эвакуировали, то все нормально, но рефреном звучало - был очень плох. Кому-то еще было плохо в Гокио, и они организовали эвакуацию, вот это тот вертолет , что вчера летал и садился на тропе к Гокио Ри (сам ничего, кроме посадки в вертолет не увидел, с чужих слов пересказывать тут нечего) Нда… Под впечатлением пошел на второй заход. Еще пару раз хотел вернуться – тяжесть в голове и ногах. Сидел, после отдыха отпускало совсем. Довольно высоко меня обогнала компания позавтракавших русских. Один подбодрил советом: не сиди, иди, пока горячий. Я пошел решительнее. По их же совету уже на горе дошел до самого последнего камня. Когда поднимешься, уже совсем ничего не тяжело, только стынешь немного под ветром. Недолго погулял на вершине.
Гокио Ри. Последние камни
Медленно спустился. Медленно это слово дня, поднимался буквально в полстопы.
Спустился, зашел за рюкзаком, и, прощаясь все с теми же, но уже обедавшими русскими товарищами, увидел плакат с тропой на Драгнак. Тропа была совсем не та, что я разведал днем раньше, и шла прямо от деревни. Уточнил у хозяина, он подтвердил, что та разведанная не действует, и нужно вот по той, что у них на карте. Вышел – передо мной пожилой джентльмен с проводником, но я держусь, так сказать, независимо, что я не за ними подглядываю, а независимо по тропе иду. Тропа нормальная оказалась, но страшная. Страшны ровно срезанные ледником склоны холмов и нависающие камни. На чем, как они держатся… отставать нельзя, внутренне готовлюсь к ночевке в столовой, но хотел бы избежать. Плетусь, одной ногой иной раз задеваю другую. С холма увидел группу позади, думаю, если они обгонят, то мне и столовка не светит. Как добрался -- в одном лодже битком, в другом – есть последняя комната. Драгнак оказался едва ли не уютнее всех ранее виденных деревень. Очень красивая деревня.
Быт в Драгнаке
День десятый (28 октября, Дзонгла (Dzonglha)
Открыта тайна последней свободной комнаты. Через фанерную стенку – сортир. Вечер вышел почти тихим, пару раз зажмурился, но утром немецкие товарищи пошли на оправку. Так что заспаться не вышло, выгреб вмести с ними, как положено затемно в 5-30. Все время помнил рассказ о том, что перевал нужно успеть пройти до солнца, которое растопит лед, скрепляющий камни. В первый раз с фонарем. И вот с собой фонарь можно брать самый простой. У меня был довольно мощный велосипедный, но мощь его была избыточна, поскольку пользовался за исключением вот этого выхода только в помещении. Да и на тропе можно без него, было не глаз коли, утренние сумерки – все видно, к тому же вышла все деревня. Вереница походников напоминала партизанский отряд из фильма, какого-то фильма про партизан и горы. На выходе из деревни носильщик закричал, что ему нужна горячая вода-- хот вотэ, хот вотэ -- хотел отогреть замерзшие руки, поливая их водой. Обошлись перчатками. Взошли на холм, вот думаю и все, столько разговоров и размышлений, а вот и перешел, и ничего, жив. Обошел холм, отчасти разочарованный, обращаясь к читателю, рассуждал, в том смысле, что не так страшен Чо Ла. Колона двинулась вперед - вниз. И стал виден новый подъем. Рано. Не та Чо Ла.
Чо Ла, да не та
Пока поднимался на ТУ Чо Лу, от тяжести забывал, где иду. Когда останавливался передохнуть, обмякал от висящих над головой камней. Следил, как идут проводники – обычно позади походника, страхуя, вытянув руки к поясу, но не держа, подхватывая, если оступится. При мне никто не оступался. Когда вышел на ледник, уже на спуске с перевала испугался, что ослепну от снега, и судорожно искал очки потемнее. Но поздним умом думаю, что это скорее псих.
Чо Ла. Вид на Дзонглу. Вот этот снег
Очень долгий спуск, ноги заплетаются. Дошел к двум часам. Последним, мне кажется. Один лодж битком, в другом двухэтажные кровати. В итоге остался спать в столовке третьего. Началась метель, пришедшие из Лобуче туристы говорят, что можно дойти туда за три часа. Думал, может пойти, очень не хотелось оставаться в общей комнате. Но остался. Хозяин сказал, что в 9 всех выгонит, и можно будет спать. Поскольку привык в пять-шесть уже переходить в горизонтальное положение, то до девяти сидеть было тяжело. Немецкая группа выяснила, что забыла сумку в Драгнаке. Пара носильщиков сгоняла за ней. В темноте через Чо Ла, туда и обратно. Вот.
Спать было хорошо, теплее, чем в комнате, засыпать и тише, проводники спят тихо. Зря боялся. По записям видно, как изменился почерк с Дзонглы, и очень хорошо, что был не один на Чо Ла.
День одиннадцатый (29 октября, Лобуче (Lobuche)
В планах был разгрузочный день, но также и поход в Горакшеп (Gorakshep). В итоге в Горакшеп не пошел, поскольку подняться не успевал, и отдохнуть нужно, чтобы не каждый день подъем. Гулял по окрестностям, изучал возможность перехода через Конгма Ла (Kongma La). Опрошенные в Дзонгле коллеги считали переход вполне посильным: пологим, без резкого подъема, но долгим. Тропа тоже начинается переходом через ледник, но этот вид был гораздо менее, ну или прямо сказать не страшный, но впечатляющий.
План: подняться на Кала-Патар (Kala Pathar) и вернуться ночевать в Лобуче. Если ночевать в Горакшепе, то в столовке в целом, как выяснилось, нормально, но выше 5 тысяч, в холоде… Поход на Кала Патар за один день помимо прочего значит, что не пойду в базовый лагерь. Не будет EBC. Звукосочетание, которое меня втянуло во все это: к Эверест бейз кемп… убедительно звучало. Тут место для благодарности Алексу Лочеру http://journals.ru/journals_comments.php?id=3460708 (чьим вещевым списком я пользовался многажды) и the_Dark_One https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=341&t=113003. Оба отчета я протер глазами до дыр, планируя поход. Главное, что я принял во внимание, – быть сдержанным и аккуратным, не ломиться и не торопиться.
День двенадцатый (30 октября, Лобуче)
Как отличить симптом горной болезни от усталости. Когда перестать преодолевать трудности и начинать спасаться. Как разделить. Вроде тяжело, но не очень, но тут же мысль, будет очень – будет поздно. Пока поднимался на Кала Патар, 2 раза был готов развернуться, и даже начинал спускаться. Рядом идут довольно пожилые походники, и перед ними проводник с красным (первопомощным) чемоданом. Начав возвращаться, снова пошел вверх, глядя на женщину без проводника. Если она идет, то и я за ней. Подолгу отдыхал. Принял тромбоасс дополнительный. Не знаю, отдых ли, эффект плацебо – но полегчало. Подсмотрел, что идут без шапок – снял балаклаву -- резко полегчало еще. Около получаса рассиживался наверху, доползая до последних камней. Чувствовал себя хорошо, что вернуло к размышлениям о том, когда устал, а когда ты отключишься.
Кала Патар. Не видно радости
Очень доволен, что решил сходить на Кала Патар за день. Идти без рюкзака, не спать выше 5 тысяч, не спать в столовке. В условных минусах – отставленный EBC, который не укладывается в однодневный график. А так в семь вышел – в три пришел. Когда вчера заселялся в Лобуче, хозяин говорит: у нас только дабл, – ну хорошо. Дабл этот в том случае, если кто-то спит на полу. Но да шире обычного немного. Окно не закрывалось плотно, и за ночь намерзся. Попросил, уходя на Кала Патар, поправить окно. Пришел – поправили.
День тринадцатый (31 октября, Чукунг (Chhukhung)
Ночью было очень холодно и нечем дышать. В семь уже бежал вниз. Переход через Конгма Ла отменен, испугался перехода с рюкзаком, после вчерашнего Кала Патара и тяжелой ночи. Вниз шел быстро, и получилось так, что дойдя до Дингбоче, дошел и до Чукунга, а хотел отдохнуть. В голове ничего нет, не знаю, буду ли завтра восходить или нет.
День тринадцатый. Ч. 2 (31 октября, Дингбоче (Dingboche)
В итоге сбежал из Чукунга в Дингбоче. Все нагоняло тоску. Трудно дышать: раз в несколько минут заходился на вдохе, не хватало воздуха. Настроение кислое. Решил вернуться и не мог представить, как пойду, после полусонной ночи. Но собрал поклажу и бежал, не то чтобы быстро двигал ногами, но с побегом в голове. По мере снижения настроение улучшалось, почти буквально с каждым шагом. Все веселее и веселее. Довольно скоро подумывал завтра вернуться в Чукунг налегке, чтобы взойти, как на Кала Патар, за день. Но первый небольшой подъем на фоне спуска охладил. Очевидно настроение меняется, снова подозрение, не симптом ли это горной болезни.
В Дигбогче попросил комнату, чтобы не рядом с сортиром, получил со своим санузлом, в комнате тепло от солнца, возможно, посплю без спальника… и без шапки… возможно. Ощущение дачи – курорта: снежные вершины, ручьи, бурые склоны. Фотографировать все это неохота.
День четырнадцатый (1 ноября, Тенгбоче (Tengboche)
Тенгбоче. Еще вчера вечером в планы вернулась прогулка на Чукунг, договорился с хозяином на еще одну ночь. Но утром решительно стало ясно, что нужно вниз. Любая нагрузка вызывает одышку, хоть с пола поднять чего. Шапку все же посреди ночи надел, но обошелся без спальника и отлично обошелся, засыпал, как на даче под соснами. Спускаясь, думал о том, чтобы сходить на Ама Даблам BC. Этот поход рекомендовали коллеги. В Пангбоче, месте старта к базовому лагерю, уточнил, что поход этот на шесть часов, сегодня тяжело, до завтра не хотелось сидеть, да и в целом как-то настроение было вниз. Так что дошел до Тенгбоче, очень впечатляющей деревни с монастырем, на задах которого, по дороге к памятникам альпинистам – лодж. Он с дороги не виден, поэтому о нем упомянул отдельно. В монастыре проходила важная служба, но все не очень впечатляет.
Высота изматывает: к третьей неделе любопытство ослабевает. Резкие перепады настроения окончательно записаны в симптомы. В деревеньке комната, и окна на солнечную сторону, и в ней теплее, чем в столовке, и печь топят дровами. В этот переход развел последнюю порцию изотоника, должен был потратить его на подъем на Чукунг Ри. Взял его не без сомнений, банка 800 грамм, витамины – соли, черт его знает, муть какая-то. У Л.Б., главного партизана изотоника, было несколько аргументов. Меня зацепил с солями: потеешь – соли вымываются, нормальной едой восстанавливать не успеваешь. А соли это колени… всякий переход разводил 80 грамм, пил по глотку. Бодрил, пить не хотелось, колено не болело. Кроме того, перекрывал вкус марганцовки, без которой у меня воды не было.
День пятнадцатый (2 ноября, Намче)
До Намче дошел к часу и провел три часа на широкой точно двуспальной кровати в теплой комнате. Быт вытесняет горы. Вспомнил о старых планах пройти через Томе, время было. Но тут такой выбор: я тут похожу, и потом не будет погоды, не улечу. Ходить уже особенно не хотелось. Так что приду, думаю, в Луклу пораньше – перестрахуюсь.
День шестнадцатый (3 ноября, Лукла)
Толкучка в конторе в Лукле. Пристроился в очередь, там ломят с бумагами. Я так стою-стою, продвигаюсь слабо, но в итоге регистратор взял и мою распечатку, и записал на завтрашний вылет. Билет у меня был два дня позже.
День семнадцатый (4 ноября, Катманду)
Погода хорошая. Сказали приходить к 11, и в 11-30 улетел. Из аэропорта поехал в Чангу Нароян, думал, там райский сад вроде Покхары, чтобы скоротать три дня до отлета. Но сада нет. Во всяком случае не нашел, вернулся на той же машине в Боднатх (из аэропорта до Чангу Нарояна быстрее чем до Боднатха).
День восемнадцатый (5 ноября, Катманду)
Поход в Тамель и в президентский дворец. По инерции пошел в Тамель из Боднаха пешком. С утра пораньше, почти не противно, вся дорога час с небольшим. Обратно было не так приятно, и даже немного заблудился, поскольку не было нормальной карты города. Но из спортивного интереса обошелся без такси. Во дворце было не скучно: гэдээровские интерьеры, портреты принцев. По верхам я осмотрел Катманду два года назад https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=341&t=164863&start=20, и с удовольствием углубляться не стал</b></a>.
День девятнадцатый, день двадцатый (6, 7 ноября, Катманду, Дубай)
500 кругов вокруг ступы, а скорее всего больше. Улетел по расписанию.
В аэропорту Катманду Дима из Краснодара, идет неровной походкой. Еще в Намче при встрече выяснили, что возвращаемся одним рейсом. На обратном пути выписал его телефон в книге в лодже (единственное место, где хозяин просил записаться), и думал написать, как вернусь. «Что там было, как ты спасся». Рассказал, что вот второй день из госпиталя. Последнее, что помнит, что шел хорошо, дошел до Доле за день в компании русских походников, чувствовал отлично и лег спать. Не проснулся, на фотографии свои при эвакуации смотреть не может. Весь синий. Отек мозга и легких – врач сказал, что то, как он поправляется -- вообще один случай на тысячу. И что то, что с ним произошло, никак предупредить и избежать нельзя.
