До свиданья, Непал!
Позавтракали мы в проверенном месте, в том же - Himalayan Java, и пошли в Санкаркину контору, отчитаться перед Раджем. Может быть, я и не стала бы тратить на это время, но должна же я была напомнить ему историю с пермитом. «А я уже был там», - признался по пути Санкар. – «Да? И что ты сказал Раджу? Про меня, например?» – «Сказал, что ты sometimes angry». Эх, Санкар, Санкар, неужели это все, что я заслужила? Неужели только это? Я как-то считала, что оставляю о себе чуть более лучшее впечатление. Да ладно, на самом деле, я думаю, ты все оценил, как надо. Надеюсь, и Раджу преподнес так же. А то не очень-то хочется, чтоб у него обо мне сложилось не бог весть какое и, вдобавок, ошибочное мнение.
Радж улыбался и встретил меня приветливо. Я похвалила Санкара. Бурно восторгаться не стала, просто сказала пару слов. И, конечно, упомянула про свой пермит. Нехорошо, говорю, получилось, однако. Хитрец только повторил мне то же, что и Санкар говорил тогда. Занят был, мол, забыл, извините. Пусть знает, что я об этом помню, как он отлично выполнил свою, между прочим, не самую сложную работу. Клиент недоволен. И одни невинные улыбки, представьте, тут уже ничего и никогда не изменят.
Выйдя из офиса, мы покружили в лабиринте узких улиц, прошли через пару подворотен и, свернув внутрь одного из Тамельских кварталов, оказались не где-нибудь, а в гостях у самого Санкара. Этот визит мы запланировали еще давно, обсуждая появление на свет его маленькой племянницы. Правда теперь, когда я приехала в Катманду, Санкар известил меня об их национальном обычае: все, кто хочет посмотреть на новорожденного, должны сначала заплатить за это. «Даже родственники, - убеждал меня Санкар. - И я тоже. Сам заплатил, теперь смотрю. Платишь один раз, и смотри потом всю жизнь, сколько угодно». Было не ясно, действительно ли подобный обычай существует, или Санкар просто навешал мне лапши на уши. Кажется, общаясь со мной столько времени, он мог бы не сомневаться, что я не приду к ребенку с пустыми руками. Я думала купить какой-то подарок, но пусть будет немного денег – так даже лучше и проще для всех.
На подходах к жилищу были развешаны многочисленные тряпочки и пеленки. «О, это все наше!» - заулыбался Санкар. Обитал он в домике, похожем на дачный. И внутри обстановка была соответствующая. То есть на счет дачи, конечно, у всех могут быть разные представления, сейчас и их некоторые строят о-го-го. Но у Санкара была именно старая, небогатая и немного захламленная дача. Домик сдавали по частям, и брат Санкара занимал одну комнату с кухней, снизу. Его жена сидела на кровати. С ней же лежала малышка, которая сейчас спала. Чувствовала я себя неуютно – пришла к незнакомцам, смотрю на дите, словно туристка на экскурсии. Чтоб не будить ребенка, мы пошли в кухню. Там и правда стояла кровать, принадлежащая Санкару и служившая единственным его личным углом. Тут же лежали вещи. Естественно, готовили тоже в кухне, которая была не слишком большой, так что на Санкара, в сущности, приходилось совсем мало места. Только и преимущества у него – спать здесь, под крышей, а не где-нибудь там, на улице. Вот в таких условиях жил мой портер. Я хотела все это сфотографировать, но забыла фотоаппарат. Точнее взяла, но без батареек. Санкар угостил меня яблоком. Его брат тоже был дома. Он совсем не походил на Санкара, который еще когда-то давно говорил мне: «Только я один симпатичный, на свою маму похож».
Спустя некоторое время ребенок проснулся, и мы снова пошли поглядеть на него. Девочка была очень мала и пока безучастна к окружающему. Она не плакала, а только вздыхала, так что мне даже пришло в голову, что шапочка ее слишком туго завязана и мешает дышать. Санкар принялся весело болтать с племянницей и улыбаться ей своей очаровательной, открытой улыбкой. Выходило у него замечательно. Я между тем думала, что никакая математика не в состоянии объяснить, как существует эта семья, с таким небольшим достатком. Конечно, их уровень жизни так низок, и тем не менее и они как-то сводят концы с концами. А где-то далеко живут другие младенцы, одетые так хорошо, словно маленькие принцы, в домах, которые по сравнению с этим сойдут за дворцы.
Пора было уходить. Брат Санкара, как я поняла, был недоволен, что тот прохлаждается со мной вместо того чтобы помогать ему по хозяйству. И все-таки Санкар должен был проводить меня, как минимум в отель, а лучше всего и в аэропорт. «Не, в аэропорт не поеду…» - начал было он. «Ну ладно», - как бы согласилась я, всем своим видом показывая, как меня огорчит его отказ. В эту поездку у меня совсем не было времени на сувениры. Теперь у меня осталось немного наличных, и мы зашли в пару магазинчиков, где я наскоро выбрала несколько маленьких вещиц. Надо было окончательно упаковать рюкзаки и, собственно, все. Дальше – такси, десяток-другой минут по гудящим улицам, вдыхая пыль и машинный выхлоп, аэропорт. Туда Санкару нельзя. Мы простились, достаточно скоро. Приходится учить себя расставаться легко. Не впадать же теперь в отчаяние, как в детстве.
Пока я сидела в аэропорту и позже, я не раз чувствовала, как к горлу подступает комок, но старалась держаться, чтоб не раскиснуть уже окончательно.
В самолете меня окружали мужчины. С одной стороны – два американца в возрасте. Фанаты Индии. Без религиозных наклонностей, скорее поклонники легкого образа жизни где-нибудь в южных штатах. Они даже песню мне спели, что-то со словами «Monkeys are free in India». С другой стороны сидел непалец, который каким-то образом перебрался в США, жил и работал там. Он показывал мне фотографии своего района в Катманду. Сказал, что еда, которую нам раздали, просто ужасна. На самом деле, курица была вполне съедобной, особенно по сравнению с тем кушаньем, которым нас потчевали на рейсе туда. Я сообщила об этом непальцу. Он ответил, что в таком случае то блюдо и правда было настоящим кошмаром. Зато всем пассажирам полагалось пиво. Думаю, простых непальцев оно делало безумно счастливыми. Санкар бы вот точно обрадовался. Мне пиво было не к чему, и я нимало не сожалея от него отказалась.
Вскоре я была уже в хорошо мне известном аэропорту Дели, у старой знакомой стойки трансфера. Я очень надеялась встретить здесь тех русских, с которыми так мило пообщалась в Thorung Phedi. К сожалению, я нигде не могла их разглядеть. И только я успела загрустить по этому поводу, как меня окликнули. Русские скрывались за колонной. Стало намного веселее. Мы наперебой рассказывали друг другу свои истории и делились впечатлениями. Их трек завершился удачно: где надо, они прошли, минуя дорогу, где надо – проехали, поднялись на Пун Хилл и отдохнули в Покхаре. Купили в Катманду разных трекерских вещичек по смешным ценам и сами остались всем и всецело довольны. Я же писала, что они умные, так они и сделали все по уму. Строили планы как-нибудь вернуться в Непал для нового трека. Мне было приятно поговорить с ними снова. Но тут меня позвали и выдали посадочный, пропуск в лучшую зону аэропорта. Русским же пока приходилось ждать. Больше наши с ними пути уже не пересекались.
Едва взяв посадочный, я тут же заметила, что время рейса в нем изменили: было 5 часов, а стало 8. «Почему это?» - спросила я. «Потому, - ответил работник трансфера. – Вам еще быстро талон выдали, а то сидели бы здесь». Идите, мол, нечего здесь вопросы задавать. Мне, собственно, эти изменения больших проблем не создавали. Я думала, что даже смогу теперь неплохо выспаться, а если и опоздаю на свой стыковочный в Питер, то меня пересадят на следующий или что-нибудь в этом роде. И я пошла гулять по аэропорту.
Даже без денег тут можно было относительно нескучно провести пару-тройку часов. Не то чтобы без денег совсем, а так, без особых расходов. Пройтись по магазинам, поразглядывать витрины, купить каких-нибудь дешевых сувениров и просто пошататься во всех возможных направлениях. Именно этим я и занялась. Поела же в местном Макдональдсе – об этом я мечтала еще с прошлого года. Тогда у меня не было наличных, а карточки они не принимали. Но теперь я была во всеоружии и заказала не что-нибудь, а самый настоящий Chicken Maharaja, который, думаю, доводилось попробовать далеко не всем. А по сему я имею полное право этим гордиться и хвастаться пожизненно.
Кое-как скоротав время до ночи, я принялась подыскивать себе подходящий лежачок, стоящий в каком-нибудь тихом месте. Подготовилась я основательно – взяла с собой спальник, забравшись в который собиралась мирно посопеть. Год назад меня клонило в сон столь сильно, что только отсутствие одеяла помешало мне провалиться в забытье. За этот месяц в Непале я тоже привыкла жить по режиму. И вот, когда я была уже в шаге от осуществления своего незамысловатого плана, со мной надумал знакомиться один иностранец. И не денешься ведь никуда от него, разве что в туалет, но там уборщицы, те страшные индуски. Так и вцепился он в меня и обязал развлекать себя до самой посадки, которая у него состоялась часа в три. Иностранец происходил из Афганистана, но жил в Америке. Был он страшен и никогда не снимал своих темных очков, хоть и на Дели уже опустилась ночь. Он мучил меня разными вопросами, вроде того, что я больше люблю, брюки или юбки, безотносительно нашей зимы, и требовал дать на них определенный ответ. Он немного говорил по-русски, должно быть, выучил язык где-то в Афганистане. Он взял все мои контакты, но так и не связался со мной. Вместо этого бесполезного трепа я могла бы спокойно спать, и оно было бы намного лучше. Когда мой новый знакомый наконец улетел, я тут же, предоставленная самой себе, нашла свободный лежак, расстелила спальник и улеглась отдыхать. Сон уже сбился. К тому же часов у меня не было, ведь телефон по-прежнему не работал. А проспать свой рейс мне совсем не хотелось. Поэтому я лишь дремала, слегка, не позволяя себе отключиться полностью. Пару раз я вставала, шла к табло и смотрела, сколько мне еще осталось. Ночью аэропорт подутих и уже не был так многолюден. Я дотянула до утра, не слишком-то радостного.
Пора было идти на посадку. Ее также задержали, даже по отношению ко времени в посадочном. Собралось много народа, стала слышна родная речь. Приходилось ждать. Я слонялась неподалеку, чтобы не пропустить начало процесса. Делать было нечего. И в этот момент я поддалась призывам одного из многочисленных аэропортовых магазинчиков, которые только и делают, что кричат: «Купи, купи! Трать деньги, слышишь! Приобретай хоть что-нибудь!» Обзавелась я двумя упаковками индийских сладостей. Согласно чеку, это были Panjeeri laddu и Khoya burfi. Первые представляют собой шарики и чем-то напоминают печенье. На вкус – ниже среднего. На вторых я вообще разглядело нечто зеленое, похожее на плесень. Нет, возможно, это был какой-то индийский ингредиент, но на плесень он смахивал больше всего. Именно эти изделия посоветовал мне продавец. Особо изучать их на вкус желания не возникло. Подозрительные сладости пришлось попросту выкинуть. Вот почему я никому не стану советовать покупать что-либо на этом лотке. Он находится близ выходов на посадку и заполнен прозрачными контейнерами с разнообразной, но, видимо, не очень качественной продукцией.
Вскоре посадку наконец начали. Не знаю, чем объяснялась задержка: нам, простым пассажирам, этого не сообщили. Возможно тем, что они…поменяли самолет! Ага, привыкли к новеньким креслам и мониторам на спинках? Вот, вспоминайте теперь золотые времена изобилия. Рядом со мной сидел индус средних лет. Он говорил по-русски и вообще учился где-то у нас и жил на Украине. С ним мне снова довелось стать свидетелем истории, которая, думаю, на рейсах в Индию происходит регулярно. Это когда стюардесса раздает свою неизменную курицу или рыбу, а пассажиры желают получить вегетарианские блюда. «А вы их заказывали? – интересуется стюардесса. – Нет? Ну так чего ж вы хотите?» «Ничего не хотим!», - заявляют несчастные вегетарианцы, стойко отвергающие любой животный продукт. «И все же, - настаивает стюардесса, - может быть вы все же возьмете подносик, а съедите только то, что понравится?» Делает она это прямо как мама, желающая во что бы то ни стало накормить малыша: «Не хочешь котлетку – тогда чтоб пюрешку доел!» Вряд ли русские стюардессы понимают убеждения индусов. Вот и мой сосед, получив свой обед, поковырялся в нем малость и большую часть отставил в сторону. Я поинтересовалась, что же он обычно ест. «Гречку, - сообщил он. – Заливаю ее кипяточком, заправляю там чем-то (не помню, что именно он сказал), и ем». Интересный феномен: учитывая, что он – мужчина, странно, как он еще ноги не протянул. Я не заметила, чтобы он выглядел истощенным или болезненным. Напротив, наружность его была вполне обычной.
На следующий рейс я опоздала. Но представитель Аэрофлота встретил меня прямо у выхода и тут же, незамедлительно, вручил мне новый талон. Вылет должен был быть совсем скоро. Я поспешила пройти контроль и получить багаж. Как назло, мой рюкзак выехал чуть ли не самым последним, а еще надо было перейти в другой терминал. В общем, времени оставалось немного. И тут меня торомзнули: «Вы, собственно, куда?» - произнес доблестный сотрудник какого-то контроля. - Не стоит торопиться. Задержитесь-ка ненадолго, девушка, подождите минуточку!» Надо сказать, я не понимала, какие ко мне могут быть вопросы, но остановиться все-таки пришлось. Я попыталась узнать, что именно от меня нужно, только сотрудник объяснять не спешил. Вместо этого он устроил мне целый допрос: поинтересовался, где я была, что делала, в каком месте училась, проживаю и работаю, и даже каким образом взяла отпуск на тридцать дней. Я кратко изложила ему свою биографию, а на счет отпуска подчеркнула, что его продолжительность вполне согласуется с законом. Однако уйти мне не дали! Хотя и скрывать мне было абсолютно нечего. Я готова была прокомментировать все содержимое своего рюкзака, который сейчас стоял под рентгеном: это вот термос, а не бомба, а это – горелка, а не детонатор. «Да вы не смотрите сюда! – возражал сотрудник. – Вы лучше скажите мне…» - продолжал он, и задавал очередной свой вопрос. Между тем я, в свою очередь, попыталась вставить, что долго беседовать с ним мне крайне нежелательно: я и так опоздала на свой рейс, и если опоздаю еще и на следующий, возможно, совсем никуда не улечу. Вряд ли милость Аэрофлота бесконечна. Сотрудник повел разговор о наркотиках, о предметах для их употребления, о плохих компаниях и о чем-то там еще. Ах, вот что ему, оказывается, было нужно! Впрочем, кажется, на счет компаний – это уже личное дело каждого. Я сказала, что не имею к этому никакого отношения. «Тем не менее, откройте-ка вашу сумку», - заключил сотрудник. Я было собралась это сделать, без радости, конечно, так как такой поворот не сулил ничего хорошего. Времени потеряю уйма. Но в этот момент сотрудник поговорил там с кем-то, или его кто-то отвлек, только меня было решено отпустить. Видимо, вела я себя адекватно и на вопросы отвечала правильно – не придерешься. Подцепив свой рюкзак, водрузив его на тележку, я понеслась в терминал D. Вроде бы, я еще успевала, но медлить было нельзя.
Одно меня удивляло особенно сильно: почему со всего рейса, из всей этой толпы народа, внимание привлекла исключительно я? Я-то, наоборот, считала, что выгляжу вполне благонадежно. Неужели теперь это было не так? Почему это я оказалась под подозрением? Кажется, в таких случаях говорят: «Мне надо сменить стилиста!» Впрочем, у меня и так его нет.
К счастью, я смогла сдать багаж и даже прийти к началу посадки. Вскоре самолет уже подлетал к Питеру. Внизу показались клеточки полей и ленты дорог. Снег еще не выпал, и это было неплохо. В остальном же я не находила ни одной, даже крохотной, причины для радости. На душе было грустно, просто до ужаса. Это определенно было самым тяжелым моим возвращеньем, за всю мою недолгую еще жизнь.
Я не могла понять, куда делось время. Точнее, как мог подойти тот срок, когда я опять должна была оказаться здесь. По-моему, это произошло слишком быстро, ЧУДОВИЩНО быстро. Все прошлое умещалось в день, и он приближался к закату. Но разве вчера я была здесь, Московский проспект, автобусы, и этот город? Нет, кажется, все это было не так. Почему же я ощущаю, будто минули часы, а не месяц, и это никак не укладывается у меня в голове? Шок… В моих руках пепел. Мне не нужно умирать, чтоб оказаться в костре. Я и так горю, наяву, отчетливо, и огонь времени безжалостно пожирает меня. Я не хочу отдавать ему все, я так сильно желаю сохранить те крохи хорошего, что у меня были. Но он забирает ВСЕ, раз за разом, снова и снова, меня оставляя ни с чем. Что же, пора начинать заново. Пора вернуться домой. Я, может быть, совсем не хочу этого, но кто меня спросит? На плечи рюкзак и вперед, по знакомой улице. Потому что другого, лучшего, пути у меня пока нет.
P.S. А некоторых людей в аэропорту встречают.
А что если…
Не садиться в самолет. Не следовать плану. Забыть про обстоятельства. Стать свободным. Жить так, как хочется, где хочется. Выбирать самому. Не расставаться с любимыми, проститься с ненужным. Один раз нарушить правила. Что будет? Да, деньги кончатся и начнутся проблемы. Это все, что мы знаем. Но вдруг это не так? Ведь говорят же, когда закрывается одна дверь, открывается другая. Не стоит ли в это поверить? Что там нас ждет путь, полный приключений, радости, не лишенный, конечно, и трудностей, которые мы обязательно преодолеем и выйдем победителями. Так уж случилось, что я не слишком привязана к Родине. До такой степени мало, что, когда мне ненадолго удается вырваться оттуда, я вижу кошмары о том, как я возвращаюсь назад. Я бы с удовольствием взмахнула крылом и улетела с попутным ветром, туда, где море и горы, туда, где смогу наконец стать счастливой. А, впрочем, место может быть любым, и порой мне кажется, что люди важнее. И вроде бы дело за нами, но мы в очередной раз, скованные страхом, привыкшие идти по проторенным тропам, залезаем в свою ненавистную норку, предав и мечты, и самих себя. Когда-нибудь случится чудо, и мы найдем выход. Или же придется признать, что жили мы бестолково и в общем-то зря. Разве не будет это печально? Что если он все-таки есть, этот другой путь? Проложен и ждет отважных. Галактикой в небесах, пунктиром на карте, а может быть, в нас самих.
Суворова » 17 фев 2014, 09:53 
