Ниже - почти копипаст моего давно уже выложенного на ФБ текста о поездке в малопосещаемые места, почти не упоминающиеся в форумовских отчётах. Даже не о поездке, а лишь о половине дня в течение этой поездки. Надеюсь, кому-то будет интересно и полезно. Если будут вопросы - готов отвечать, разумеется.
В январе мы с тремя Андреями проехали всю Центральную Америку от Коста-Рики на северо-запад до Мексики, оставив в стороне лишь Белиз, но неохваченной оставалась ещё Панама, самая юго-восточная страна в ЦА. Полетел туда один.
По диагонали изучив интернет на предмет «что посмотреть», узнал о существовании архипелага Сан-Блас. Не буду утомлять вас историко-географическими подробностями - кому интересно, без труда нагуглят сведения про живущих там индейцев Куна, чуть ли не единственных американских аборигенов, сумевших отстоять свою территориальную независимость, хоть бы и в составе Панамы.
Особенно привлекательной выглядела информация о том, что индейцы эти относительно недавно позволили приезжать к себе чужакам, туристический бизнес ещё практически не развит, и поэтому оказаться там на экскурсии в толпе японских старушек или шеренге немцев шансов практически никаких. Из отчётов побывавших на Сан-Бласе путешественников картина складывалась противоречивая: кто-то высокомерно отзывался об островах, как об «обыкновенных скучных баунти», а кто-то - как о интереснейшей, слегка дикой, но сильно засранной экзотике. Разумеется, захотелось выяснить всё самому. Забегая вперёд, скажу, что выяснил, - и они-таки оба правы.
Поездка в Панаму была довольно ограниченной по времени, и тратить его на то, чтобы добираться до Сан-Бласа машиной, не хотелось. Выбрать конкретный аэропорт архипелага, в который лететь, было несложно, несмотря на то, что их там довольно много, - на устраивающие меня пару дней можно было попасть только в какую-то Ачутупу (Achutupu), куда я и обилетился. В остальные пункты назначения билеты были раскуплены, в основном, на много дней вперёд. Вот именно на этот момент мне, конечно, стоило обратить внимание и задуматься - а всё ли я правильно делаю. Но чего уж там задумываться, ехать надо. Недолгий поиск возможностей зарезервировать онлайн какое-нибудь жильё не оставил ощущения, что это в принципе можно сделать. Но личный опыт говорил, что такие вопросы обычно легко решаются на месте, и ему вторили интернет-рассказы бывалых путешественников об индейцах, наперебой предлагающих прилетевшим на большой белой птице бледнолицым жильё любого уровня - от подвешенных к пальмам гамаков до соломенных хижин с земляным полом.
За сутки до вылета рейс из Панама-сити перенесли с шести утра на девять, за что большое спасибо авиакомпании AirPanama, заблаговременно оповестившей меня об этом по емэйлу.
При регистрации в аэропорту произошла небольшая заминка - я с трудом смог понять, чего от меня хотят. Оказывается, хотели, чтобы я встал на весы, при этом вес сумки их не интересовал. Обошлось - за перевес доплачивать не попросили. Но лёгкую смуту в душе посеяли - некоторое время критически смотрел на себя в зеркало.
Самолёт оказался довольно уютным аппаратом с двенадцатью пассажирскими местами и одним пропеллером. Пассажиров было человек семь, а свободные сиденья были заняты багажом - коробками с кока-колой и прочим провиантом. Все пассажиры явно местные, кроме одной сосредоточенной девушки - белой, но не слишком похожей на туристку.
Час полёта над зелёным морем тропиков, и мы приземляемся на чуть холмистую, но всё же относительно ровную бетонную дорожку.
Аэропорт выглядит приблизительно так, как я себе и представлял. ВВП, упирающаяся в море, и сарай рядом с ней. Хотя, пожалуй, «сарай» - слишком роскошное описание для бетонной недокоробки из трёх стен и крыши.
Торжественно спустившись по трапу из трёх ступенек на Землю Куна, я с неудовольствием обнаружил абсолютное отсутствие внимания со стороны немногочисленных встречающих к моей персоне. Можно было понять и скорее всего, наверное, простить отсутствие смуглых красавиц, ласково надевающих на меня венки из нежнорозовых цветков, но то, что даже присутствовавшие мужчины с обветренными лицами безучастно глядели мимо меня, не пытаясь предложить пищу и кров усталому путнику, ввергало в некоторое смятение.
Настало время оглядеться и оценить ситуацию.
От «аэропорта» не отходило ни одной дороги - ехать было некуда, он был единственным сооружением на материке в ближайшей округе. В километре от берега находился относительно крупный и явно очень заселённый остров, собственно Ачутупу, чуть подальше в разные стороны виднелись более мелкие острова с не так явно выраженными признаками обитаемости. Вдоль берега были припаркованы самодельные длинные каноэ, выдолбленные из стволов, числом около десятка, что вселяло иррациональную надежду непонятно на что, а непосредственно от аэропортового деревянного помоста начинали отходить лодки с моторами.
Вид отчаливающих катеров навёл на мысль, что время оглядываться и оценивать ситуацию скоропостижно заканчивается.
Сосредоточенная белая девушка, к которой я направился спешным шагом, уже успела отдать команды по переноске багажа встречавшим её аборигенам, запрыгнуть в судно, не обратить на меня никакого внимания, несмотря на мои попытки изобразить на лице опознавательный сигнал «я же свой!», и отшвартоваться. Оставалась последняя вменяемая лодка, погрузка в которую ещё не закончилась, и мне ничего не оставалось, как вцепиться в одного из носильщиков с озвученным на максимально возможном количестве языков требованием немедленно заняться моим размещением. Тот, разумеется, не понял ни слова, но хладнокровно перенаправил меня к старшой - индейской девушке Елене, говорящей и по-испански, и по-английски. От неё я узнал, что здесь поблизости есть два лоджа, но один из них «фуль», а в другом она точно не знает, но, возможно, есть место. Правда, только на одну ночь. А на вторую вряд ли. Впрочем, про вторую она не знает. Да и про одну-то не уверена. Ну, в общем, поехали.
Довольно быстро добрались до большого острова, но пристали не к нему, а к соседнему, поменьше. Это и был тот лодж, с которым мне стоило связывать свои надежды. Напрасные надежды. Он тоже был «фуль».
Я искренне не понимал, в чём проблема. Ведь рядом же вот он, большой жилой остров - метров пятьсот в длину, да и в поперечнике метров триста. Неужели там не найдётся, где переночевать?
Да действительно, нет проблем - поддержала меня Елена и уже через пять минут взяла с меня восемь долларов за транспортные услуги и представила мне хлебосольного хозяина, готового принять в своём жилище простого российского туриста. Хозяином оказался сухонький юркий мужичок с аккуратными усиками и большим магендавидом на шейной цепочке жёлтого металла, плохо говорящий по-испански, но знавший отдельные слова по-английски. Двадцать баксов за ночь устроит? Да без проблем! Ну, пойдём…
В принципе, даже по стандартным критериям этим апартаментам было чем похвастаться - первая линия, вид на море. Точнее, не совсем на море, а на пролив между этим островом и соседним, но на воду точно.
Бетонный дом состоял из гостиной со столом и стулом и коридора с пятью дверными проёмами. Исключительно проёмами, дверей не было. Моя комната, видимо, принадлежала самому хозяину - под потолком были развешаны выстиранные рубашки, на тумбочке у единственной кровати валялись какие-то бритвенно-косметические и прочие принадлежности. На мой немой вопрос он мгновенно отреагировал, заверив, что на время моего визита помещение в полном моём распоряжении. На кровати лежал матрас, по виду которого было понятно, что если в нём и нет клопов, то только потому, что они в этих широтах не водятся, и подушка, по виду которой не было понятно ничего, даже подушка ли это собственно.
Не то, чтобы я постеснялся спросить про постельное бельё, просто было очевидно, что мне и так предложили всё самое лучшее. Кроме того, на моём счету уже был один неуместный вопрос - про наличие в доме электричества.
Хозяин не без гордости представил ещё одно помещение, из мебели в котором одиноко возвышался белый унитаз. Его одиночество особенно подчёркивалось отсутствием каких-либо подходящих к нему труб. Ну и да, я же уже писал - дверей в этом доме не было.
В одной из комнат кто-то зашевелился. Из-под простыней вылез коренастый смуглый юноша, кивнул мне и отправился по своим делам.
«Простыни! Две штуки.» - отметил я в разделе «Подготовка к ночлегу» своего внутреннего молескина. Но до ночлега было ещё далеко, нужно было ознакомиться с местным населением, его обычаями и традициями.
Хозяина звали Кастильо. Ещё одного обитателя дома - брата хозяина, всё это время лежавшего в гамаке на улице, тоже звали Кастильо. Возможно, это была фамилия, но в любом случае очень удобно. У брата Кастильо на шее красовалась такая же цепочка золотого металла, как и у брата Кастильо, но вместо магендавида к ней был подвешен таких же внушительных размеров знак доллара.
Ну, пойдем! - теперь это я обратился к Кастильо, - Покажи мне свой город!
Город состоял из прижавшихся друг к другу одноэтажных строений из бамбука и соломы. Разобрать, что из этих строений забор, а что - стена жилого дома, не всегда было возможно. Разобраться, где проходит общая улица, а где ты оказался уже в частном дворе, тоже поначалу было сложновато.
Отдельно обращали на себя внимание небольшие чуланчики на сваях, где-то из бамбука, а где-то из бетона, вынесенные к линии прибоя или даже за неё. Разобравшись в их назначении, я понял гордость хозяина в момент демонстрации настоящего унитаза.
Рядом попадались такие же чуланчики, но гораздо меньшими размерами. Они оказались обитаемыми. В каждом чуланчике по одной свинье. Каждой свинье - по чуланчику!
На главном проспекте мне показали ресторан - двухэтажное(!) деревянное здание, более всего похожее на давно заброшенную и уже разрушенную декорацию к фильму про войну индейцев с ковбойцами. Здание местной мэрии оказалось длинным соломенным бараком с панамским флагом на высоченном флагштоке.
Немногочисленные магазины были выполнены в виде бетонных коробок с квадратным проёмом в стене, разделяющим покупателя и продавца.
Местная школа была на удивление полна учащимися, одетыми в одинаковую аккуратную чистую форму.
В ходе прогулки удалось познакомиться с Мирабель - женщиной местной, но очевидно хорошо образованной, по европейски одетой и с хорошим английским. Узнав, что я живу у Кастильо, она непонимающе поинтересовалась, а кто меня вообще надоумил приехать именно сюда. От неё я узнал, что ближайший лодж действительно «фуль», потому что его полностью заняла группа врачей-миссионеров из Иллинойса, приехавших нести свет современной медицины карибским дикарям. Она пообещала узнать, не найдётся ли для меня более цивилизованного жилья, но я воспринял это, скорее, как жест вежливости.
Попросил Кастильо помочь мне с покупкой мол - действительно уникальных предметов народного промысла женщин куна. Походили по домам, поскупали молы. Минут через пятнадцать после первой покупки весть о белом коммивояжере уже разлетелась по городу, и, пока мы шли к дому, женщины сами выходили и выносили свои труды. Хочу заметить, если кто не понял, я действительно был единственным белым человеком на острове, не считая медиков-иллинойсцев.
Предусмотрительно купил в местном магазине воду и три банана. Сардины в томате брать не стал, а другой относительно готовой провизии там не было. Пива тоже.
Кастильо сопровождал меня всю дорогу, но потом я вызвался походить самостоятельно и отправился на более подробную фотопрогулку.
Однако, даже при такой новизне впечатлений и концентрации экзотики минут через сорок я понял, что уже трижды обошёл весь остров. Солнце только начало опускаться из зенита, культурологический план моей поездки был уже практически выполнен, а обратный билет у меня был аж на послезавтра. С главного островного причала я наблюдал, как от мостков неподалёку в сторону лоджа отчаливает катер с группой американских миссионеров. На носу стояла Мирабель и махала мне рукой. Тучи покрывали всё небо, ресторан не работал. Становилось грустновато…
Попытка разработать план досрочного побега развалилась на стадии первых минут размышлений о нём. В непонятной ситуации следовало идти лечь поспать. Лёжа на матрасе я наблюдал как в трещину в бетоне над дверным проёмом по одной влетают осы. К счастью, в утреннем аэропорту мне удалось через досмотр пронести бутылку рома. К несчастью, небольшую и початую.
Подремав минут сорок, был разбужен лёгким голодом. Предложил Кастильо пройтись до ресторана, который по его заверениям к этому моменту уже должен был открыться. Но ресторан всё так же напоминал безжизненную заброшенную декорацию.
На острове оказалось ещё одно кафе, которое я заметил во время прогулки по вывешенной рекламе с внушающими оптимизм ценами: завтрак - два доллара, ужин - три.
В кафе было оживлённо - все три столика заняты. За двумя из них ели, а за третьим сидела томная тощая мужеподобная женщина, на входе заявившая нам, что еды нет. Кастильо пообщался с ней и развёл руками - кончилась, мол, еда. Ну кофе-то можно выпить? (на стене было написано, что есть кофе по полдоллара, а с молоком - по шестьдесят центов) Кофе можно. Мужеподобная женщина пошла готовить кофе и по дороге оказалась женоподобным юношей в обтягивающих коротких шортиках и с жеманными манерами, не оставляющими никаких сомнений. Откуда он там такой взялся и главное - есть ли к нему на этом небольшом острове такой же парный - для меня до сих пор загадка.
Тучи всё так же затягивали небо, и я понял, что действительность необходимо скрашивать самостоятельно. Настойчиво поинтересовался у Кастильо возможностью выпить пива. Да для гостя - не вопрос! Дальнейшее напомнило мне студенческие годы, когда во времена алкогольного дефицита мы ходили тайными тропами к цыганам в деревню Темяшкино, зная в какое окно можно постучаться в любое время суток, чтобы купить там бутылку водки. Нам торжественно вынесли завёрнутые в газетки две баночки по 0.33.
По возвращении в апартаменты я уселся на берегу в принесенный мне Кастильо пластиковый стул, щёлкнул алюминиевым колечком, и в этот момент выглянуло солнце. Мир раскрасился новыми красками и я принял его таким, как он есть, полностью смирившись с тем, что мне придётся провести здесь ещё полтора дня.
С противоположного острова приехала женщина, похожая на Мирабель, и предположила, что, возможно, я захочу поесть. Я не возражал. Выяснив всё о моих пищевых пристрастиях и ограничениях, она сперва поделилась этой информацией со всеми встреченными соседями, а только потом уже вернулась к себе. Жизнь явно налаживалась!
А ещё минут через пятнадцать жизнь наладилась окончательно, к некоторому даже сожалению стремительно прервав экстремальную часть моего путешествия. Необычно крупный для местного населения (хоть и на полголовы меня ниже) крепкий подтянутый мужчина Даниэль рассказал, что он хозяин второго из имеющегося в здешних краях лоджа, готовый предложить мне отдельную комнату со всеми удобствами за сорок долларов в сутки плюс питание. Он уже знает, что я из России, вегетарианец, но ем морепродукты, улетаю послезавтра, и прочие подробности, которыми я хоть с кем-то успел поделиться за последние несколько часов. Лодка подана.
Перед отъездом, эксперимента ради, поинтересовался у Кастильо, не хочет ли он отдать мне хотя бы десять долларов из тех двадцати, что я заплатил ему вперёд, и он вполне ожидаемо тут же забыл любые языки, включая родной. Но с удовольствием согласился на прощальное совместное фото на память.
Следующие полтора дня я действительно провёл во вполне цивилизованных для этих мест условиях - в лодже, находящемся на отдельном острове. Не баунти, конечно, но вполне располагало к расслабленному, но слегка скучноватому отдыху. По ночам включали электричество, и даже работал вайфай. А днём электричества не было.
Ведь днём и без электричества светло и тепло.
