Индейцы в Бразилии,или как найти приключения на свою Ж...пу... + Колумбия.. Теперь с Фото!

[ElAv]

Будем ждать, спасибо!

[Виракоча]

http://nat-geo.ru/article/1310/

Вот анонс статьи, если кому-то интересно

[bobon_h]

http://nat-geo.ru/article/1310/

Вот анонс статьи, если кому-то интересно

Статья в НГ очень даже ничего получилась.
По поводу фоток на предыдущей странице, Владимир, видимо Вы их разместили на недоступном ресурсе, я либо прямо из своего альбома с форума Винского делаю Img, либо вставляю ссылку на изображения с яндекс-фото или альбомов на майле - всегда получается. Особенно яндекс удобен - там можно довольно широко варьировать размер размещаемой в тексте фотографии одним движением мыши.
Вот пример: маленькая фотка, а следом побольше, и так можно до полноразмерной, размер выбираем в строке под фотографией

Желаю успехов в запланированных путешествиях.
У меня самого по семейным обстоятельствам большие перерывы в планах Кстати фотки тоже иллюстрация подготовки к будущим вылазкам. Я приладил легкий моторчик к своему надувному каноэ, которое таскал с собой в последнее путешествие в тропики по рекам Борнео. Хочется не зависеть от течения реки. Попробую по-весне испытать где нибудь "недалеко" типа Шри-Ланки. А потом...

[Виракоча]

bobon_h, спасибо ))
Насчет фото - я в контакте их выкладывал, ресурс открытый и странно, что они не отображаются. Мейл и яндекс не люблю, так как с них фото потом частенько расходятся по сети.
А с моторчиком это вы классно придумали. Не тяжело таскать?

[bobon_h]

Лодка в мешке с веслами и насосом весит 19 кг, а мотор разобранный на 2 части - голова 4 кг и дейдвуд с винтом 5,4 кг - т.е. по отдельности не очень тяжело для двоих

[alex thirteen]

День двадцать седьмой, или "Скоропостижное изменение планов"

Правда настроение подпортил один факт. Мне пришел очередной ответ от Генерального Консульства РФ в Бразильском Сан Паоло, где мне советуют решить проблемы с Негоро полюбовно, так как видите ли оказалось, что версия этого армянина не совпадает с моей, что он не гражданин России, и что вообще, как выяснилось, я совершил достаточно серьезное нарушение бразильского Закона, тем что незаконно находился на территории резервации, запрещенной к посещению, у индейцев каяпо. И что они мне будут помогать теперь только если лишь бразильские органы выдвинут против меня теперь обвинения из-за этого. И вообще, в целях безопасности, видите ли, мне теперь нужно к ним обращаться только лично в Сан Пауло с паспортом. Видать этот гад им свою версию преподнес, а еще и преступником меня сделал. Я конечно же ответил им разгромным письмом, и что у меня разрешение есть на бумаге от самого вождя Рауни, на землях которых я был, и что у меня есть доказаьельства вины Негоро, и что я все равно доведу дело до конца, и проучу этого трусливого урода, и доведу дело до суда. Не знаю уж, что бразильское законодательство решит на мой счет относительно посещения резервации Шингу, но мне в принципе все равно, даже если я больше никогда не смогу въехать в Бразилию, не очень то и хотелось...

А вот это обидно
убедился в очередной раз, что в Бразилии справедливости нет. Уродов много как и в любой другой стране, а полиция и другие органы этих уродов покрывают и чихать хотели на туристов и путешественников. Потому как сами уроды
тоже проходил...

[alex thirteen]

Виракоча,

путешествие мегазачетное! Отчет отличный! Классно, что онлайн. И фотки очень понравились!

я бы тоже с удовольствием с вами съездил в какие-нибудь ебеня непролазные люблю это дело

было бы можно, плюсанул бы дважды

[Виракоча]

Спасибо всем за лестные отзывы, рад, что это было вам интеренсно

Вот выкладываю полную версию про поездку к самим идейцам - более подробно, чем в National Geographic, там сократили немного, и еще фото, на мой взгляд интересные, и также не вошедшие в журнал

Последний из тех, кто делает стрелы

Я было уже смирился с вымокшей, грязной и пропахшей бензином одеждой, с расчесанными и зудящими укусами сотен москитов и злобных амазонских муравьев, против которых даже самые хорошие репелленты оказались бессильны, с отсутствием полноценного сна и питания за прошедшие трое суток, и практически полным опустошением моего кошелька, когда последние 230 километров по развязшей, ухабистой и петляющей грунтовой дороге на простой переднеприводной малолитражке дали о себе знать. Меня никогда не укачивает, но в этот момент я понял, что больше физически не выдержу ни одного километра вперед, и, что уж совсем точно – ни за какие деньги не вернусь назад, на север резервации Шингу в деревню каяпо - самых агрессивных индейцев этого региона, известных своими дикими кровавыми разборками с «белыми».

Тогда я еще не знал, что спустя три дня в Манаусе, ко всему прочему, буду обокраден моим переводчиком, оказавшимся мошенником и вором, которого я в первый же день нашего знакомства интуитивно окрестил в своих дневниках прозвищем «Негоро» за его удивительное соответствие персонажу беглого каторжника с этим именем в романе Жюля Верня «Пятнадцатилетний капитан». Порой у меня возникало ощущение, что Жюль Верн как будто знал этого скользкого, неприятного человека и списал с него своего героя, так сильно он подходил как по описанию внешности, так и повадок и характера. Но давайте обо всем по порядку…
Более шести месяцев я плотно готовился к посещению северной части резервации «Park Indigena do Xingu», получившей статус Национального Парка в 1961 году, благодаря стараниям и самоотверженной работе братьев Орландо, Клаудио и Леонардо Вилас-Боас, посвятивших свои жизни делу защиты индейцев района реки Шингу. Планировалось, что этот Парк станет не только убежищем для индейцев, в котором они смогут сохранить без изменений свой уклад жизни, традиции и культуру, но и национальным природным заповедником, законсервированным со всем своим многообразием флоры и фауны в своем первозданном виде. На сегодняшний день на территории резервации проживает более 14 племен, говорящих на разных диалектах и принадлежащих четырем различным языковым группам – тупи, карибе, араваке и же. Как раз среди них и давно интересующая меня и наиболее многочисленная группа индейцев - каяпо, известных не только своим крутым нравом, но и удивительными легендами о гостях из Космоса в далеком прошлом.
А самая большая сложность посещения этих мест, помимо трудной доступности, заключается в получении разрешения от ФУНАИ (правительственной службы по делам коренных народов Бразилии), выдаваемого «в случае крайней необходимости и целесообразности». Весь регламент этой излишне бюрократизированной процедуры был мною соблюден в полном объеме – сделаны прививки от тифа, желтой лихорадки, столбняка и гепатита, получен международный паспорт вакцинации, справки об отсутствии инфекционных заболеваний, составлено личное резюме и письмо на имя президента ФУНАИ, потом все это переведено на португальский язык в строго определенной нотариальной конторе, и далее заверено в посольстве Бразилии в Москве и отправлено оригиналами в штаб-квартиру ФУНАИ в городе Бразилиа. И вот только вчера, застав меня уже на полпути к цели, с огромным опозданием, пришел ответ: «К сожалению, любой контакт с каяпо на территории резервации в данный момент строго запрещен, так как индейцы данного племени находятся в состоянии войны с белыми».
В свете новых обстоятельств, нужно срочно принимать какое-то решение. Такие медиа-холдинги как CNN и Globo ждут разрешения от ФУНАИ на посещение резервации и каяпо уже более года, и теперь я понимаю, почему. Но я уже к этому моменту проделал длинный и непростой путь – позади тысячи километров, разделяющих наши континенты, и сотни километров по отвоеванным у джунглей труднейшим дорогам, на самом деле представляющим из себя местами затопленные глубокие колеи, местами полу-заболоченные участки с красной хлюпающей глиной, а местами растрескавшиеся рытвины и пыльные ухабы, вот-вот готовые сгинуть в наступающей стеной зеленой массе густого леса. «Никогда не сдавайся», - как заезженная старая пластинка, зазвучало у меня в голове, и я решил все равно установить контакт с представителями племени каяпо, уже самостоятельно, и для этого мне нужно было достичь пункта, максимально приближенного к владениям индейцев. На карте есть маленькая точка под названием Sao Jose do Xingu, это городок, находящийся в максимальной близости от северных границ резервации, где и проживают каяпо. Именно туда я теперь и направляюсь, надеясь лишь на удачу и благосклонность судьбы.





И в первую очередь нужно поскорее выбраться из задымленного на несколько километров участка территории, гарь и копоть от огня на которой мгновенно оседает на всех слизистых оболочках. Это местные фазендейрос жгут джунгли, готовя новые места под пастбища для крупного рогатого скота и плантаций.







Границы фазенд все ближе подходят к самой резервации, но, вопреки всеобщему мнению о том, что фермеры и индейцы заклятые враги, они здесь сосуществуют достаточно мирно. Во всяком случае, большинство фермеров относятся с уважением к индейцам, к их быту, укладу и менталитету, зачастую считая себя их друзьями. Более того, не так редки случаи, как 10 лет назад, когда один итальянец купил две фазенды – Рика Морейра и Санта Антонио, и подарил эти земли индейцам киседжи.
Сан Жозе ду Шингу назвать городом можно лишь с натяжкой. Лишь 19 марта 1996 года этот поселок получил официальный статус города. 3 500 жителей и лишь две небольшие улочки с асфальтом, пара бензозаправок и четыре сельских супермаркета – вот и все, чем может похвастаться это место, похожее скорее на большую деревню. Ближайшая асфальтированная дорога отсюда находится в 340 км. Город находится всего в 30 километрах от границ резервации, ближе, чем какой-либо другой по обе стороны индейских территорий. Кроме того, здесь проходит единственная грунтовая дорога, принадлежащая индейцам, по которой можно срезать несколько сотен километров, и проехать насквозь вытянутую с юга на север резервацию до противоположной стороны. Дорогой, конечно, это тоже можно назвать с натяжкой – прорубленная в джунглях брешь, в дожди на которую лучше не соваться, - здесь на 270 км всего один трактор, и завязшим фурам с грузами приходится ждать помощи иногда до нескольких дней. Зато у индейцев здесь, на реке Шингу, есть собственный паром, и за переправу на другой берег они берут с водителей-дальнобойщиков определенную плату. Раньше этот паром принадлежал правительству, но потом было решено подарить его индейцам каяпо. После этого другие племена реки Шингу возмутились, и тогда паром стал принадлежать всем племенам, граничащим с этой дорогой, и вся полученная прибыль делится теперь в равных долях.
Тут стоит отметить еще один интересный факт. Так как Сан Жозе ду Шингу является приграничным городком, каждый день в него свободно наведываются представители различных племен за покупками. Инструменты, леска и крючки для ловли рыбы, обувь, кофе, растительное масло, сахар, табак, батарейки, рис, и, самое главное, - бензин. Бензин нужен не только для моторных лодок и генераторов (почти во всех индейских деревнях уже давно есть эти плоды цивилизации), но и для заправки парома, содержать в исправном состоянии и заправлять который теперь стало входить в обязанности индейцев. Покупать-то они покупают, но вот платить – отказываются. И если в супермаркетах уже давно закрыли «кредит доверия», работая теперь только за наличные, то заправки не могут остановить продажу в кредит, так как боятся в этом случае никогда не получить огромные старые долги, достигающие уже нескольких сотен тысяч реалов. Таким образом, продолжает существовать болезненная взаимная зависимость, а долги некоторых племен индейцев растут в арифметической прогрессии.
И вот, в первый же вечер моего пребывания здесь, я сижу напротив Закиэла Бокато, одного из основателей города, почетного его гражданина, и по совместительству паромщика, ресторатора, мастера по ремонту газовых плит и фазендейроса. Погода стоит теплая, москиты еще не вышли на охоту, и это дает нам возможность в спокойной обстановке во внутреннем дворике Закиэла обсудить историю этого региона и возможные перспективы встречи с каяпо.



Седой дедуля, с белоснежными пышными усами и по-отечески добрыми глазами, в больших очках и мятой панаме на голове – не только самый уважаемый человек в городе, он еще и лучший друг местных индейцев. И это понятно, ведь Закиэл воспитал 19 детей, из которых его собственных было всего четверо, а одна девочка вообще была индейским ребенком из племени каяби. Такое доброе отношение к индейцам, одновременно с другими заслуживающими восхищения поступками, позволило ему пользоваться их расположением, дружбой и доверием.

[img]http://cs9831.userapi.com/u2403478/154262126/x_3ef2e7d0.jpg/img]



В далеком 1974 году Закиэл вместе со своим дядей начал строить этот город. Это были совершенно дикие и изолированные места, и добираться сюда тогда приходилось целых 19 дней на внедорожниках от городка Бара до Гарсия. Местные угодия принадлежали дяде, и именно он принял стратегическое решение подарить часть земли всем, кто решит здесь поселиться, ведь в противном случае, из-за отсутствия каких-либо дорог, он мог лишиться всей своей собственности. Так и началась славная история этого города.
Тогда же, в 1974 году, состоялся первый контакт Закиэла с индейцами. И это, как ни странно, были именно каяпо. Два голых индейца, Раони и Пую, сами пришли в деревню, состоящую тогда уже из 80 человек, просить медицинской помощи. У Раони из-за деревянной пластины в нижней губе, которую носят каяпо, возникло инфекционное заболевание, и семья Бокато помогла ему. С тех пор Раони и Закиэл дружат уже почти сорок лет.
Между тем, сейчас Раони – один из известнейших во всем мире активистов и защитников прав индейцев, несмотря на свой почтенный возраст – сейчас ему уже более 80-ти лет. Его называют «Вождь всех вождей», и он обладает огромным авторитетом как в самой Бразилии, так и на территории резервации, причем не только среди деревень каяпо, но и среди других племен. Кто-то его любит, кто-то боится, а кто-то открыто ненавидит за то, что он якобы не дает развиваться индейцам, не дает прогрессу более масштабно войти в их жизнь. Кто-то его считает святым, а кто-то тираном и деспотом. Как бы то ни было, это легендарная личность в индейских хрониках, и познакомиться лично с ним было бы большой удачей. Вождь Раони побывал более чем в 20 странах мира, лично знаком со Стингом, Харрисоном Фордом, Папой Римским Иоанном Павлом II, Леонардо ди Каприо, французскими президентами Франсуа Миттераном и Жаком Шираком, королем Испании Хуаном Карлосом и принцем Чарльзом и другими известными и публичными людьми, при этом сам продолжает жить на территории резервации в новой индейской деревне, названной в его же честь.
Закиэл также рассказал, что каяпо – чуть ли не единственное племя в резервации, которое почти никогда и никого к себе не пускает, и очень агрессивно относится ко всем чужакам на своих территориях. Концерн Coca Cola, по рассказам синьора Бокато, и это впоследствие подтвердит сам Раони, предложил недавно каяпо 32 млн. долларов за то, что те снялись бы в их рекламе, но Раони отказал и им. А сейчас произошел серьезный инцидент и каяпо отправились воевать с белыми. Информации об этом в открытой прессе нет, и услышав историю, становится понятно, почему.
На северо-востоке штата есть свободные земли, которые государство хотело прикрепить к территории резервации. Но на эти земли одновременно стал претендовать и владелец крупнейшего поголовья скота в стране, который является ни кем иным, как сыном бывшего президента Бразилии Луиса Инасио Лула да Силвы. Для того, чтобы получить официально такие свободные государственные территории, крупнейшие фазендейрос обычно самовольно начинают их обрабатывать, и потом де-факто оформляют свои права. Сын Лулы пошел дальше, наняв около сорока пистолейрос для охраны этих земель. Индейцы каяпо же в ответ нанесли на себя черную боевую раскраску, вооружились луками, стрелами и ружьями и отправились вверх по течению воевать с захватчиками.
Вообще, пистолейрос – это особая страница в истории Бразилии. Это наемники, которые используются для борьбы с несогласными, с батраками, безземельными бедняками и в целом с инакомыслящими. В функции пистолейрос входит не только охрана, но и, при необходимости, даже убийства. Известны и расценки на это – убрать неугодного стоит в среднем 2-3 000 реалов. По сути пистолейрос нанимаются сильными мира сего – золотодобытчиками, контрабандистами леса, фазендейрос и некоторыми политиками. И если на юге штата Мато Гросу пистолейрос уже давно извели, то здесь, на севере, их еще много, и подобные услуги еще пользуются популярностью.
Казалось бы, все складывается против того, чтобы встретиться с индейцами каяпо. Местная локальная война, отсутствие разрешения от ФУНАИ, агрессивный настрой племени, но Закиэл обещал замолвить словечко перед Укетэ, племянником вождя, который через два дня должен как раз приехать в городок за провизией.
Время пролетело достаточно быстро. Рано утром я познакомился с Укетэ. Раскрашенные в черные полосы руки, свалявшиеся длинные волосы (кстати, каяпо – единственное племя в Шингу, предпочитающее носить длинные волосы вместо повсеместно распространенных у других индейцев «под горшок»), большие дырки в ушах и бегающий нервный взгляд – таков был на вид этот человек, лет сорока. Укетэ сказал написать письмо вождю: какова цель визита, кто я такой, и чего вообще хочу от их племени, и пообещал сегодня же передать его Раони. Если тот даст добро, то послезавтра в 7 утра они пришлют лодку к паромной переправе, находящейся в 30 км от города. К письму же полагалось приложить подарки для племени, а также лично для Раони и отдельно для Укетэ за его «услуги». 15 кг кофе, 70 кг риса, 15 литров растительного масла, две коробки батареек, пять больших упаковок табака, 30 кг сахара, 300 литров бензина и всякого другого по мелочи – все это полагалось передать соплеменникам Укетэ. Не стоит и говорить, что все эти подарки не являлись никакой гарантией того, что Раони позволит мне посетить деревню, тем более учитывая их военное положение. Надежду давало лишь то, что вождь любит знакомиться с новыми людьми, и что он еще никогда не видел ни одного русского…
К слову сказать, контакт с племенем каяпо и сами «крестные отцы» резервации,- братья Орландо и Клаудио Вилас-Боас, считали одним из самых трудных за свою жизнь. И тогда, в середине ХХ века, это было самое негостеприимное и воинствующее племя, даже своим внешним видом не располагающее к доброму общению.
Орландо и Клаудио сначала, как обычно, подкинули подарки к деревне каяпо. А потом решили приблизиться и встать лагерем неподалеку от них, на одном из речных островков прямо напротив берега, прилегающего к деревне. Первые сутки каяпо и братья Вилас-Боас просто наблюдали друг за другом. А на вторые индейцы стали их с берега гневно звать. Орландо отправил на лодке двух переводчиков, индейцев из соседнего племени журуна, которые сопровождали их в этой экспедиции, и выяснилось, что все женщины сбежали из деревни, и воины требовали, чтобы «бледнолицые» вернули их назад. Но переводчики сами пошли в лес, позвали женщин, и те вернулись. Но на третьи сутки ситуация повторилась, и журуна уже на половине пути повернули назад, и сказали, что в деревне происходит что-то странное и непонятное, что каяпо очень злы и требуют братьев к себе. Когда же Орландо и Клаудио причалили к деревне, их окружили раскрашенные в черный цвет воины, а это означало, что каяпо готовятся к нападению. Размахивая дубинами (бордунами, по-индейски) те стали кричать, что все женщины снова ушли в лес, и что это из-за них, якобы потому, что когда те оставили подарки, там были только вещи для мужчин (лески, крючки, мачете и прочее), а о женщинах забыли, и вот теперь они сильно обиделись и покинули деревню. Воины грубо схватили всех незваных гостей и поволокли в центр деревни к костру. Крики становились все яростнее, а гнев все сильнее. И вот, в самый последний момент, когда смерть нависла уже над головами, на зов Клаудио из леса вышла сначала старуха, а потом и остальные женщины. И, как оказалось, причина такого исхода крылась вовсе не в неполученных подарках, а в каких-то своих внутренних разногласиях с мужчинами племени…
Но вот и настал день нашей предполагаемой встречи с каяпо. 30 км до паромной переправы удалось преодолеть аж за целых 5 часов – ночью шел дождь и проехать было почти невозможно, - двигались не более 8 км/ч.





Водитель наемного пикапа, с которым меня познакомил Закиэл, и с которым я договорился о доставке на переправу и возвращении через трое суток, рассказал, что в этих местах развелось большое количество ягуаров, особенно после того, как на их отстрел вышел запрет, и что из машины он не советует выходить без крайней необходимости. И действительно, вокруг были совершенно непролазные джунгли, я попробовал немного пройтись по ним, и тут же был покусан дикими пчелами, не говоря уже об очень болезненных укусах москитов и мошкары.
Наконец мы достигаем пункта назначения. Останавливаемся у типичных домов каяпо - «кикрэ». Эти строения отличаются от индейских малок, полностью сделанных из соломы, тем, что у них стены сделаны из досок, и лишь крыша – из соломы. Завидев прибывшую машину, нас тут же окружили женщины, с выбритыми над лбом волосами в форме треугольника и нанесенным красным орнаментом на лицах, и черным на руках, груди и ногах, а также мужчины, раскрашенные «в продольную полоску» черным цветом. Посреди этой первой, самой приближенной к цивилизации, деревни, стоит большая спутниковая тарелка (такие есть уже во всех деревнях резервации), телефон-автомат. Справа стоит добротная кирпичная школа, и к некоторым домам подведены провода – значит, здесь есть электричество. Говорят, это чуть ли не единственная электрифицированная деревня в Парке, потому что Раони категорически против повсеместной электрификации.
- Пойдем в дом, есть разговор. - Говорит молодой остроносый воин, выхватывая меня из толпы окруживших раскрашенных мужчин и бритоголовых женщин, которые, казалось бы, вот-вот готовы разграбить все содержимое внедорожника, на котором я приехал. – Раони получил твое письмо. И написал ответ.
Бетикрэ, так звали этого воина, достает из кармана шорт сложенную бумажку и протягивает ее мне. Все стоящие плотным кругом вокруг индейцы пристально наблюдают за происходящим.
«Я, Раони, вождь племени каяпо из деревни Раони, прочитал ваше письмо, и готов вас принять в гости сегодня». И далее подписи самого Раони и остальных касиков (вождей) этой деревни. Данная бумага, подписанная самим «вождем вождей», дает право на посещение индейских территорий без разрешения от ФУНАИ. Это официальное приглашение от самого авторитетного и влиятельного вождя в резервации реки Шингу, приглашение посетить эти почти для всех закрытые земли, углубившись в территории самого воинственного племени на этом притоке Амазонки...
И тут Бетикрэ достает вторую бумажку…
Это оказался дополнительный внушительный список подарков, без которого индейцы наотрез отказались ехать в деревню. Ботинки, шлепанцы, фонарики, лески, батарейки, ножи – список очень длинный, но самое неприятное то, что нужно было все это закупить именно сейчас. А это значит, что дорога обратно в город займет опять не менее 4-5 часов туда, и это если мы не увязнем где-то по пути, и потом столько же обратно...
Но выбора нет. Я загружаюсь в кабину, откуда уже украли мою воду и сигареты, а в кузов пикапа залезают индейцы: 5 мужчин, 7 женщин и 5 детей. По дороге пробиваем колесо, и пока водитель его меняет, весь перемазавшись в липкой красной грязи (земля здесь из-за большого содержания железа именно такого цвета), мне удается с Бетикрэ договориться о пересмотре списка подарков, в которой теперь должны входить дополнительные продукты и бензин, универсальное средство оплаты в этих местах. Мне все это начинает напоминать налет шайки беспризорников. Интересен еще и такой момент. Так как запаска была очень ненадежна, появилась необходимость облегчить вес машины. И тогда, недолго думая, были выгружены прямо посреди джунглей все женщины и дети, и прибыли в город мы уже без них. У индейцев это обычная практика – например, при подсчете количества жителей той или иной деревни, учитываются лишь мужчины. Женщины не в счет… При этом у индейцев четко регламентированы и расписаны обязанности и дела каждого пола – если, к примеру, сажает и выкапывает маниоку только мужчина, то пропалывает и тащит в дом – женщина. Варит рыбу, таким образом, женщина, а вот жарит - только мужчина, так как это связано с «мужским делом» - вытачиванием деревянного вертела.



Вообще, при общении с индейцами каяпо сразу бросается в глаза то ли их непосредственность, то ли наглость и избалованность различными организациями и благотворительными фондами, которые, к слову сказать, по мнению местных жителей, сильно испортили их поведение и отношение к белым. Есть такая поговорка – «Если хочешь помочь голодному человеку, ни в коем случае не давай ему рыбу, лучше научи ее ловить». В данном случае, в силу авторитета Раони и агрессивности его племени, различные международные благотворительные организации одно время просто «закормили их рыбой», и теперь большинство индейцев считают, что белые по определению им что-то должны. Да что там, даже первооткрыватели этих земель, пусть и из благих побуждений, но изначально строили свои контакты по принципу подарков и подачек. Ни о какой благодарности взамен, естественно, не идет и речи. Но самое интересное, что не все племена на индейских территориях Шингу ведут себя подобным образом. Несколько лет назад я уже бывал здесь, и гостил у племени калапало на юге резервации. Это максимально дружелюбное и приветливое племя оставило у меня самые благоприятные чувства и воспоминания – женщины искренне радовались такому простому подарку, как фруктовое мыло, прижимали его к груди и улыбались, с гордостью показывали свои незамысловатые наряды, а потом и вовсе всей деревней устроили праздник с танцами и песнями. Каяпо же в первый день нашего тесного знакомства повели себя совсем иначе, что заставило меня изрядно поволноваться.
Приехав в город, сидящие сзади в пикапе индейцы повели меня прямиком к ресторану Закиэла, и поставили условие, что их всех, прежде всего, необходимо накормить комплексным обедом. После этого, совершая в супермаркете необходимые покупки по списку, каждый из них сгребал в магазине в коробку практически все, что попадалось им на глаза на полках супермаркета, и ставил к общим покупкам. При этом все делалось так, как будто так и должно быть. Взгляды оставались крайне не приветливыми, скрытными и отстраненными. И даже конфета, протянутая мной одному из индейских подростков, была принята не то что без благодарности, – даже без тени легкой доброжелательной улыбки на лице. Забегая вперед, скажу, что три коробки печенья и конфет, которые я по собственной инициативе купил индейским детям в деревне, и вовсе пропали сразу, как только мы сошли на берег – детям ничего не досталось, и куда все это делось, мне так никто и не мог ответить, а там были и кое-какие мои личные вещи. И тут мне вспомнилась еще одна история, которую рассказывал Закиэл.
Когда Орландо Вилас-Боас только открывал эти земли, передвигаясь на лодке по реке, еще до эпизода, который описан выше, и достиг деревни индейцев журуна, с которыми произошел тогда первый контакт, те ему сообщили, что выше по течению есть еще деревни индейцев чукарамай – так на своем языке журуна называли каяпо, и в переводе это означало «Лентяи без луков и стрел». Правда злодейка судьба и тут сыграла свою злую шутку – у каяпо теперь есть и луки и стрелы, а журуна стали самым пьющим племенем в резервации, которые не брезгуют и занятием проституцией в приграничных городах, и иногда промышляют воровством. Наша цивилизация, как и предрекал Орландо, губит самобытный, тысячелетиями устоявшийся, образ жизни этих прежде абсолютно изолированных людей, живущих в прежние времена в гармонии с самими собой и с окружающей природой, а теперь они постепенно превращаются в «еще не белых», но уже и «не индейцев». Несмотря на то, что белым запрещено ступать на земли резервации, сами индейцы имеют свободный доступ в приграничные города, где они видят совершенно иную жизнь, которую хотят и себе. Хотеть-то они хотят, но не понимают, что жители городов все это имеют не просто так, что им приходится зарабатывать на свой хлеб, и что ничего не падает с неба просто так.
Пресловутый «индейский вопрос», как мне кажется, берет свои истоки еще с тех самых первых контактов, которыми так гордятся сотрудники ФУНАИ, да и просто неравнодушные исследователи и путешественники. И тут и там можно прочитать будоражащие воображение статьи, как тот или иной исследователь вступает в первый контакт с никогда не видевшими прежде белого человека племенами по всему миру, и непременно им дарит «для облегчения жизни и налаживания дружественных взаимоотношений» плоды нашей цивилизации – кастрюли, мачете, ножи, лески, крючки, зеркала и т.д. Чтоб людям из каменного века стало легче жить. И каждый из таких специалистов непременно в конце своей статьи напишет о том, как важно сохранить эти племена изолированными, что нужно всеми способами оградить их от влияния нашей цивилизации и сохранить их суверенитет. Но по каким-то непонятным мне причинам, ни один из них даже на секундочку не хочет задуматься о том, что даря все эти бытовые вещи и утварь, он уже дают начало той трещине, которая рано или поздно обязательно расколет пополам сознание этих людей. Такие исследователи – это и есть наипервейшие, главные враги коренного туземного населения. Важно понять одно – у индейцев, равно как и папуасов и других изолированных народностей, есть все, что им нужно. Все! Орудия труда, производства, оружие для охоты, утварь, украшения, пища – все это совершенствовалось веками, и достигло того совершенства, которое необходимо им для гармоничного сосуществования с окружающим их миром и природой конкретно в том месте и тех условиях, в которых они живут уже многие века. Но подарите им карабин – и они откинут в сторону лук и стрелы, а патроны им взять потом просто негде будет, подарите металлические кастрюли - и они забудут свое отточенное до мастерства гончарное дело, дайте им, в конце концов, леску с крючками, и они уже никогда не захотят рыбачить прежними способами, которыми пользовались еще их отцы, деды и прадеды. В резервации Шингу, тех десятилетий с момента открытия племени каяпо (да и соседних племен тоже), хватило на то, чтобы, руководствуясь, конечно же, благими целями, сделать индейцев абсолютно зависимыми от белого человека и его мира, чтобы они утратили свою самостоятельность, самобытность и самодостаточность, постоянно ожидая всевозможных подачек.
Как бы то ни было, обратно к паромной переправе мы добрались уже в темноте. Проливной дождь шел уже пару часов, и дорога превратилась в сплошное месиво грязи глубиной до полуметра. Загрузив новые подарки в моторную пирогу по самые края, и накрыв все это целлофаном, чтобы не промокло, мы отправились в путь. Еще никогда прежде мне не приходилось плыть в кромешной тьме и под проливным холодным дождем в течение трех часов, а именно столько нужно было, чтобы добраться до деревни Раони. Всю дорогу я задавался вопросом, как же индейцы ориентируются в этой тьме, как узнают в какую протоку им нужно свернуть, где уйти от водоворота и где причалить. Для меня этот вопрос так и остался загадкой, - видимо они знают реку как свои пять пальцев, и ориентируются на ней даже в такой темноте. По дороге мы проплывали несколько деревень, и оттуда, заслышав звук мурлыкающего мотора, кто-то невидимый подавал фонарем нашему «капитану» знаки.
Причалив к берегу мы спугнули пару кайманов, пристроившихся на берегу, горящие от света фонаря глаза которых незамедлительно уплыли к центру широкой реки. Дождь не прекращался. И каково же было мое удивление, когда спустя десять минут к берегу подъехал самый настоящий трактор! Весь груз был помещен в этот трактор и индейцы быстро уехали на нем же в деревню, не обращая на меня внимания, а я, мокрый и голодный, остался один на берегу…
Но у меня с собой на всякий случай было рекомендательное письмо от Закиэла к бригадиру муниципальных строителей, которые строят в резервации в индейских деревнях школы, и сейчас как раз здесь они и ведут свои строительные работы. Их лагерь отделен от деревни трехметровым фанерным забором, здесь же живет медсестра, а днем Раони в помощь бразильцам выделяет на некоторые виды строительных работ в помощь несколько человек индейцев. Встретили меня с неподдельным удивлением и интересом, но место нашлось только в сарае для хранения строительного инструмента и бензина, где я и развесил свой до нитки промокший гамак. В эту ночь, отбиваясь от толпищ вездесущих пищащих москитов, и пытаясь, для сохранения тепла, съежится в своей промокшей одежде как можно сильнее, я переосмыслил значения слов Раони «принять в гости», а воспоминания о недавнем тракторе в индейской деревне немного размыли во мне романтический образ каяпо…



На строительство школы деньги выделяет правительство. Это будет огромное, в несколько этажей, кирпичное здание, которое совсем не вписывается в ландшафт окружающих деревню джунглей, да и самих индейских хижин.





В этой школе преподавателями будут только сами индейцы. Интересно то, что многие племена являются кочевыми. И в каждом новом месте правительство строит им новые школы. Вот, например, эта деревня образовалась совсем недавно – все жители оставили старое насиженное место, находящееся в месте слияния рек Шингу и Патури, и переехали сюда. На прежнем месте осталась пустовать и такая же основательно-построенная школа, и причал и другие серьезные постройки, дотируемые из государственного бюджета. Кстати, строительные материалы в каждое из таких поселений доставляется отдельными паромами по реке, это очень трудоемкий, дорогостоящий и сложный процесс.
Но вот и наступило долгожданное утро. Ночью я почти не сомкнул глаз – мокрая холодная одежда, вымокший гамак, протекающая на ноги крыша, смердящая канистра бензина под носом и сотни пищащих москитов. Пожалуй, это была самая ужасная ночь в моей жизни, а повидал я разное. Молодые поварихи, готовящие для строителей, любезно напоили меня утренним кофе, параллельно расспрашивая о моей стране, и рассказывая, что за все время их пребывания здесь, им ни разу не разрешили ступить в саму деревню. А между тем, высоченный фанерный забор, отделяющий лагерь строителей от деревни, находился всего в десяти метрах. Всего десять метров отделяли меня от «каменного века», от мира, который должен был бы абсолютно отличаться от того, в котором живем мы с вами, мира, в котором, как казалось, не должно быть материального мышления …
Узнав у одного из индейцев-помощников на стройке, где находится хижина вождя, я отправился к Раони. Поселение находилось примерно в двухстах метрах, и было достаточно большим – около 25 просторных хижин кикрэ располагались по кругу. В центре – Дом Воинов. В деревне имеется большая спутниковая тарелка, телефон-автомат и футбольное поле с самодельными воротами. Ступая на индейскую территорию, я не знал, чего ожидать. Вчера меня никто не встретил, часть моего багажа пропала, я не знал, насколько дружелюбным окажется это племя, да еще и обостренные отношения каяпо с захватчиками земель накладывали на меня некую настороженность и недоверчивость. Так, оглядываясь по сторонам в ожидании пущенной в спину стрелы, я дошел до входа в кикрэ Раони. Он, полуголый, сидел на земле в своей хижине, и медленными движениями кормил какой-то кашей ручного драного зеленого попугая. Седые длинные волосы, в растянутых дырках в мочках ушей самодельные серьги, а в нижней губе большая деревянная красная пластина. Именно так я его себе и представлял. Сама хижина была гремучей смесью традиционного индейского жилища и дома простого бразильского крестьянина. На стенах висели украшения из перьев, различные ожерелья, посуда, сделанная из сушеных тыкв, плетеные из соломы корзины, лук и большое количество стрел, а между ними фотография Раони с Далай Ламой, запылившийся телевизор, работающий от генератора, и вешалка с рубашкой и брюками. В углу стояла сколоченная из досок кровать с матрасом, на потолке - подвешены четыре гамака. У входа газовая плита с баллоном, а посередине жилища горел костер.
- Доброе утро, дорогой Раони! Я рад наконец-то с вами познакомиться лично!
Вождь сидел почти неподвижно, не поднимая на меня даже взгляда, и неторопливо продолжал кормить кряхтящего от удовольствия старого попугая. Пауза явно затягивалась, а я даже не понимал, могу ли я переступить порог хижины. Тем временем, старая индеанка, по видимому жена Раони, подошла к нему сзади и стала намазывать его длинные волосы растительным маслом, так, обесцвеченные долгой жизнью, они становились более блестящими и яркими. И тут Раони поднял голову, несколько минут смотрел мне в глаза своим мутным, но живым взглядом, и попросил ждать его в Доме Воинов, в центре деревни.
Там как раз собирались жители поселения для того, чтобы поделить меж собой привезенные подарки, среди которых, впрочем, не хватало кое-каких коробок. Ранее я уже имел возможность наблюдать, как это происходит в племени калапало, но здесь этот процесс выглядел совсем иначе. На меня никто не смотрел, лишь изредка некоторые воины кидали угнетающие взгляды, женщины что-то недовольно кричали, а лица у всех были злые и абсолютно неприветливые. Я чувствовал себя судебным приставом, который приехал отбирать у бедных индейцев последнее имущество. И если калапало были просто счастливы даже от мотка цветной пряжи, то каяпо были явно недовольны количеством подношений. Женщины быстро похватали свои доли и с презрительным и гордым видом удалились. Осталось лишь пять воинов, и тут один из них подскочил, стал тыкать пальцем и громко кричать:
- Сядьте в угол и помалкивайте, не то вам не сдобровать! Зачем вы сюда только приехали? Вы привезли слишком мало, вы все одинаковые! Мы вам не нужны, вам нужны только наши фотографии! Если бы не Раони, я бы вас никогда и на километр бы не подпустил к нашей деревни! Сидите теперь и молчите!
Второй же молодой воин-индеец, весь покрытый резаными шрамами, сел напротив и пристально, не отрывая взгляда, молча наблюдал за происходящим. Видимо, когда-то он очень сильно провинился. Дело в том, что когда ребенок или подросток каяпо себя плохо ведет, считается, что в него вселился злой дух. И тогда шаман (пажэ) начинает изгонять зло, выпуская «плохую кровь». Для этого берутся зубы рыбы пейше-кашорру (рыбы-собаки) и начинается процесс нанесения порезов. Чем больше проступок, тем больше зубы, и тем больше необходимо выпустить крови. Вместе с этой кровью и выходят плохие поступки и мысли, а сами раны потом долго болят. Шрамы же остаются на всю жизнь в память и назидание.
Но вот наконец-то появляется и сам Раони, облаченный в желтый кокар (индейская шапка из перьев попугая ара), ожерелье из раковин земляной улитки, и с луком и стрелами. Вождь садится в центре у костра, агрессивно настроенные индейцы покидают Нг-оби (в переводе Мужской Дом, или Дом Воинов), и их место занимают новые лица – четыре пожилых индейца, являющимися другими четырьмя вождями (касиками) этой деревни, шаман (пажэ) и несколько человек молодежи.
Усаживаемся в круг и начинаем переговоры.








- Кто ты, и зачем приехал сюда? – спрашивает Раони, забивает табаком трубку и начинает курить.
- Меня зовут Миро (это проще выговорить индейцу, чем Владимир), и я вам писал о цели своего визита в письме. Меня интересует ваша мифология, ваши традиции, культура и быт. И особенно легенда о Беп Коророти. – собравшиеся индейцы начинают переглядываться и что-то бурно обсуждать. Мне же интересно, как Раони справляется с трубкой, учитывая, что у него в нижней губе пластина диаметром около 20 см.
- Откуда ты знаешь про Беп Коророти?
- Я читал в книгах, но не уверен, что там написана правда
- Насколько ты приехал?
- Дорога сюда оказалась трудна, и заняла у меня на 5 дней больше, чем я планировал, и обратно съест так же. Поэтому я хотел бы остаться у вас на трое суток. – при этих словах по лицам присутствующих побежало сильное волнение и они снова что-то принялись обсуждать.
- За три дня невозможно рассказать все наши легенды, и невозможно передать тебе даже малую часть опыта, который мы копили веками. Признавайся, зачем ты приехал на самом деле?
- Уважаемый Раони, я понимаю, что три дня, это крайне мало для того, чтобы в достаточной мере познакомиться с вашей жизнью. Но с другой стороны, если вы мне окажите такую честь, три дня - это достаточно для того, чтобы научиться хоть чуть-чуть лучше вас понимать. – по лицу вождя пробежала одобрительная улыбка, и он начал с рассказа последних новостей.
Несколько месяцев назад, когда воины каяпо были на охоте на своих территориях, они увидели в густом подлеске голого индейца высокого роста в боевой раскраске. Из оружия у него было только копье. Каяпо стали стрелять в него из лука, и индеец скрылся в джунглях. А когда они на следующий день вернулись с подкреплением, на этом же месте обнаружили только следы очень больших ног, в лесу же никаких следов не обнаружили.
Я ведь и от Закиэла слышал историю о том, как два года назад индейцы из племени капоту случайно в джунглях встретили группу кочевых изолированных индейцев, говорящих на непонятном им языке. Жестами они договорились встретиться тут же на следующий день, но когда индейцы капоту, как и договаривались, прибыли с подарками и лингвистом из ФУНАИ, они здесь никого не встретили. Хижины этих неизвестных индейцев так и не нашли. Возможно, это семья, отколовшаяся когда-то давным-давно от своего племени, и ушедшая глубоко в лес. Теперь они своих бывших собратьев уже воспринимают так же, как и современного белого человека в одежде и на моторной лодке, с ружьем наперевес, - как нечто чужое и угрожающее их жизни в собственном маленьком мире… Интересно устроена жизнь – когда-то совсем недавно все племена реки Шингу находились примерно на одном уровне развития, они все жили в одном мире, у них было общее солнце над головой и небо им давало общую влагу. А теперь их разделяет пропасть такая же, какая разделяет каяпо с фазендейрос или городскими бразильцами.
У индейцев каяпо есть удивительные мифы и легенды, в которых речь идет о контактах в далеком прошлом с более высокоразвитыми цивилизациями, с гостями из космоса, и с людьми, обладающими оружием, извергающим гром и смертоносные лучи. Самый известный персонаж этих легенд – носит имя Беп Коророти. В первую очередь я попросил Раони рассказать легенду именно о нем.
Если вкратце, то Беп Коророти жил «везде». Тогда еще индейцы были разрозненны. Земля, где он родился, называлась Пыкато-ти, и не было там дождей, зверей и ночей. И вот однажды он взял людей каяпо и отправился искать новое место. И пришли они в верховья реки Шингу. И так повелось, что стал он у убитых на охоте тапиров забирать себе только желудок и больше ничего, а до него внутренности забирали себе старики. И вот кто-то из племени возмутился, почему только Беп Коророти забирает себе желудок, на что тот рассердился и сказал, что пойдет наверх, чтобы выпасть в виде дождя. А до своего отлета он обиженный забрался на холм и начал метать в собравшихся людей из бордуны (специальной дубинки) гром и молнии. Как только все были убиты, он начал подниматься в небо, а когда поднялся, начался дождь (радиоактивный?). И каждый день стало умирать все больше и больше людей. А для того, чтобы подняться в небо, Беп Коророти смастерил себе особый костюм, поразительно напоминающий скафандры космонавтов. В память о тех событиях, каяпо ежегодно в августе-сентябре проводят праздник в честь Беп Коророти, и неизменным атрибутом этого праздника является прототип того самого костюма, называемого Бо, сплетенный из соломы бурити, и той самой «Громовой палки».
- Раони, а могу я увидеть этот костюм? Храните ли вы его, или каждый раз плетете заново?
- Сейчас в деревне нет Бо, и уже почти никто не умеет его плести. Но если ты пообещаешь вернуться к сентябрю или через год, и останешься у нас на несколько месяцев – я сплету его для тебя! И я покажу тебе наши песни, и расскажу, что они значат: «Яяяли, яяяли-моо, яяяли, яяяли-моо…». – Раони закрыл глаза, и его старый хрипловатый голос стал напевать слова неизвестной мне песни, которую пели еще его прадеды, и их прадеды, и которую, наверняка, уже не знает нынешняя молодежь, потому что они тихо сидели в углу и слушали эту историю с открытыми от интереса ртами, так, как будто слышат это впервые…
Сколько же легенд и знаний хранит Раони, и сколько будет потеряно с его уходом – даже сложно представить. Впоследствии я разговаривал с воином по имени Кокумарити, и тот признался, что лишь слышал что-то о Беп Коророти, но полностью эту историю не знает. Вождь является представителем еще того поколения индейцев, которые жили обособленно в лесу, до прихода белых людей, и даже ничего не знали о нашем мире, он помнит и знает все традиции, мифы, песни и предания, помнит как жили каяпо еще до первого контакта. Молодое же поколение - это уже совершенно иные люди, они родились и выросли по соседству с городами белых, они уже не умеют жить так, как жили их предки. Естественно, традиции еще сохраняются, но они уже трансформируются во что-то новое, образуя совершенно другое сообщество. Это уже не те индейцы, которыми были их деды. И пока совсем непонятно, какое место в обществе они смогут занять, и что это будет за общество.
Возвращаясь к легендам, Беп Коророти научил каяпо сажать маниоку, плести гамаки и строить Мужской Дом, но вот всему остальному их научила Звезда. Эта легенда не известна широкой публике, но она еще больше поражает воображение, ведь фактически речь в ней идет о пришельцах из Космоса.
Очень давно жили два индейца каяпо, и вот как-то раз, после охоты, они легли в траву у реки и стали болтать о жизни. Один из них посмотрел на небо и увидел красивую звезду, а на звезде сидела женщина. Они начали с ней разговаривать и пригласили в гости на Землю вместе поохотиться и порыбачить. А когда охотники уснули, женщина спустилась к ним и легла рядом. Тут один из индейцев проснулся и спросил ее:
-Кто ты такая, что легла с нами рядом?
-Я та женщина со звезды, которую вы приглашали охотиться и рыбачить
Тогда легли они спать вместе и рассказывали друг-другу разные истории четыре дня и четыре ночи.
У этой девушки возникла любовь с одним из этих охотников, и стали они вместе подолгу разговаривать и вместе ходить за ягодами и на охоту. Но сын прятал свою возлюбленную от своей матери в хижине в яме, накрытой крышкой. И вот однажды мать с одной девушкой из их деревни нашли Звезду, и спросили ее: «Почему ты здесь?».
-«Я спустилась со звезды, чтобы выйти замуж за вашего сына, я его люблю!», - отвечала Звезда.
И стали они вместе ждать молодого человека, а когда тот вернулся, то увидел, что крышка открыта, и очень этому удивился и обеспокоился, но не нашел лучшего выхода, чем немедленно уйти в лес. И тут пришел его друг и начал объяснять матери и деревенской девушке, что Звезда - очень хорошая женщина, и хорошая жена, что она собирает ягоды и кормит его друга, заботится о нем. Тогда мать послала друга в лес найти своего сына, и когда они вернулись, мать попросила сына встать в центр хижины и признаться, что он любит Звезду, и что хочет на ней жениться. И так зародилась новая семья, и появилось у них четыре ребенка.
И вот в один прекрасный день, они собирали фрукты и заметили зрелые плоды на высоком дереве. Девушка попросила мужа поднять ее на большой палке вверх, чтобы она сорвала еду, а тот испугался, что поднимет ее ввысь и она снова улетит на звезду с которой сошла, и отказался это делать. На что та ответила: «Как ты можешь так думать, ведь у нас четверо детей, как я могу вас бросить и улететь? Подними меня, и я скоро вернусь! Только ты обязательно меня дождись!»
Мужчина ждал возлюбленную несколько долгих дней, и вот она появилась с обильным урожаем – различные фрукты, ягоды, бананы, картошка, кукуруза, папайя и маниока, всего было вдоволь, чему обрадовалась вся родня. Звезда еще несколько раз поднималась на небо, чтобы взять там еще плодов. И когда они собрали целую гору еды и принесли все это в деревню, девушка стала готовить, и испекла на углях тыкву. Но никто в деревне не знал, как это есть, и сосед старик спросил: «Что это такое, и как это есть, ведь у нас таких фруктов нет?» И она ему ответила: «Это еда, которой мы питаемся там наверху, а теперь и вы должны привыкнуть к ней и научиться питаться как мы».
Звезда научила каяпо сажать семена всех этих растений, выращивать их и потом готовить вкусную и разнообразную пищу. Индейцы из соседних деревень тоже оценили по достоинству новые плоды, и Звезда научила сажать и дала семена и им. Так все каяпо стали сажать бананы, картошку, тыкву, папайю, кукурузу и другие культуры, и сажают все это до сих пор.
- Раони, а можно я посмотрю ваши огороды?
- Если с погодой повезет, то ты сможешь увидеть их, мы покажем. Ну а на сегодня все, я устал. Продолжим завтра утром, приходи к 9-00 сюда.
Остаток вечера я провел со строителями в задушевных беседах. Они почему-то уверены, что все индейцы ленивые и жадные. Не знаю, как каяпо, но про «все» я бы поспорил…
Всю ночь лил холодный дождь. Я опять почти не сомкнул глаз, потому что было очень холодно и мокро – гамак совершенно не успел просохнуть. Глотнув наспех в лагере отвратительно сваренного кофе, я спешу к вождю.
- Миро, сегодня я хочу рассказать тебе об Ипрере. Ипрере – это как ваш Бог.
И тут началась очень длинная и однообразная история, с совершенно незатейливым сюжетом, которая в полной мере показывает, как и чем жили индейцы до прихода белого человека. Чем больше я слушал, тем больше понимал, о чем думали индейцы, чем жили и чему восхищались. Я начинал понимать саму жизнь индейца. Основой жизни, ее фундаментом, была охота, собирательство и рыбалка. Добыча могла вызывать зависть или гордость, ссоры или доблесть, она была основной составляющей жизни каяпо. Безупречное знание повадок животных, предсказание их поведения и смелость – вот те качества, которые ценились больше всего, вот чему с младенчества призваны были учить индейские предания. История эта продолжалась с самого утра до позднего вечера, с перерывом на обед, в который я поплелся в лагерь, где заботливые поварихи накормили меня традиционным «рис-фасоль». Я предусмотрительно привез кое-что из продуктов, и завтра они обещали пожарить мясо.
Собравшись в Доме Воинов снова после обеда, я заметил, что вождь пришел с луком и стрелами. И пока два переводчика делали свою работу, он не спеша, прищуривая один глаз, приводил в порядок стрелы. На каких-то поправлял обмотку из тонкой коры вокруг наконечника, другие шлифовал, а третьи немного нагревал над огнем и выравнивал. Раони – последний оставшийся в деревне индеец, кто еще умеет делать стрелы к луку. Разного калибра, они предназначены для охоты на всевозможную дичь – наконечники из заостренного бамбука – на тапиров, они самые «бронебойные», из хвоста ската – в зависимости от размера, - на обезьян, маленьких свиней или других более мелких животных… Были у вождя и стрелы на людей. Индейцы уже практически не пользуются луками – на смену им давно пришли ружья. И сейчас по всем деревням каяпо едва ли можно найти еще пару пожилых индейцев, которые, так же как и Раони, еще помнят, как правильно делать стрелы.
Вообще, чем больше я жил у каяпо, тем открытее они становились. В первые дни ко мне не было никакого доверия со стороны жителей деревни, равно как и никакого проявления интереса. Я бы даже сказал, что их поведение было высокомерное и брезгливо-пренебрежительное. Но чем больше проходило времени, тем более разговорчивыми становились как простые индейцы, так и старейшины. И хоть я и питался в лагере строителей, и продолжал жить в сарае с инструментом и бензином, тем не менее, на второй день Раони называл меня уже другом, и уговаривал остаться у них хотя бы еще на пару месяцев. Старый вождь говорил, что он лично тогда пойдет со мной на охоту, и мы испытаем его оружие.
Завтра, если не польет дождь, должен состояться женский праздник под названием Меакири. Сегодня жители деревни весь день готовились к этому празднику – женщины раскрашивали свои лица и тела в причудливые красные и черные узоры, мужчины, как обычно, - в черную полоску. На лице же у мужчин я не увидел ни одного повторяющего рисунка. К сожалению, так как я вел беседу с вождем, а у индейцев это считается очень почетным занятием, ведь они придают большое значения разговорам, я не смог своими глазами понаблюдать за процессом раскраски тел. Но, чтобы хоть как-то восполнить этот пробел, спросил одного из старейшин по имени Пекан:
- Скажите, а можно ли и меня раскрасить, как вы раскрашиваете себя?
Пекан улыбнулся, и сказал:
- Завтра ты можешь подойти к женщине «вон из той хижины», она мастер и всем делает рисунки, сделает и тебе, если попросишь. 10 реалов за рисунок на лице, и еще 10 за руки.
А если хочешь раскрасить все тело, то стоить это будет 100 реалов. А не хочешь ли ты купить у меня кокар? Или бордуну?
- Дорогой Пекан, завтра я с удовольствием посмотрю, что у вас есть, и обязательно что-то куплю!



На улице было уже темно, хоть выколи глаз, когда я возвращался в свой сарай. По дороге я встречал индейцев, которые возвращались с уловом рыбы – у каждого в связке было по четыре-пять крупных мясистых рыбин.
Утром в лагерь строителей за мной пришел сам Пекан. Первым делом я попросил его показать школу, которая была сколочена через стену от моего сарая, и в которой как раз сейчас шел урок. Преподавателями были два индейца. На доске красовались «2+2=?», а весь класс состоял из детей совершенно разного возраста – от совсем маленьких, на вид лет шести, до пятнадцатилетних подростков. Кто-то отворачивался от моей камеры и не хотел позировать, кто-то по детски, совсем наивно, улыбался и смущался, а кто-то просто не обращал на меня внимания. В этот момент я очень пожалел, что пропали те конфеты и печенья, которые я вез детям. Я бы сейчас с удовольствием раздал бы эти гостинцы.
Потом мы с Пеканом пошли в хижину женщины, раскрашивающей тела. Ее звали Небливан. Казалось, она меня сторонится, так как совсем на меня не смотрела и выглядела очень угрюмо и неприветливо. А тем временем у входа начала собираться толпа любопытствующих – но стоило только на них навести камеру, как они тотчас же скрывались из вида.
- Небливан, а сколько держится этот рисунок? Легко ли его потом смыть?
Женщина не удостоила меня ответом, и вместо нее ответил Пекан:
- От семи до пятнадцати дней. Но первые пять-шесть часов ты не должен мочить рисунок – в это время он закрепляется на коже.
- Хорошо, сделайте мне пожалуйста лицо и руки. Рисунок – на ваше усмотрение, так, как это делают мужчины вашего племени.
Небливан к этому моменту уже с помощью мачете нарубила пополам фрукт женипап, соскоблила его внутренности, смешала с углем и полученную черную массу разбавила водой.



И тут ко мне подошла более молодая женщина, взяла приготовленную массу, тонкую палочку, и начала уверенными и ровными движениями выводить на мне узор. Толпа индейцев с любопытством наблюдала за этим процессом, но никто не проронил ни слова, даже Небливан и ее помощница.



Они хранили молчание до самого конца. Мне показалось, что женщины не очень довольны моим присутствием в деревне, и терпят меня только потому, что так хочет Раони и другие старейшины.
Кстати, понятие вождя в нашем понимании, это совсем не то, что есть на самом деле. Вождь – это самый уважаемый человек в деревне, заслуживший какими-то поступками свой авторитет. Но в каждой деревне всегда есть несколько касиков (вождей). Вместе они составляют как бы «совет старейшин». Этот совет не располагает какими-либо властными единоличными полномочиями, никому не приказывает и не говорит соплеменникам, что им делать. Касики как бы передают волю предков народу. Вместе они совещаются по различным вопросам и принимают решение, а потом его озвучивают в центре деревни, предлагая людям рассмотреть тот или иной вариант. Практически всегда индейцы делают так, как решили старейшины, но изначально они не обязаны слушать эти рекомендации, и вольны поступать так, как считают нужным.
После того, как мой рисунок был закончен, Пекан повел меня на огороды. Каяпо сажают их до сих пор. Они точно так же, как и фазендейрос, выжигают лес за деревней, корчуют выгоревшие пни и растения, пропалывают и сажают там бананы, маниоку, тыкву, папайю, кукурузу и другие овощи и фрукты.
- Пекан, а зачем вы взяли ружье? Огород ведь совсем рядом от деревни?



- Без ружья опасно – никогда не знаешь, что тебя может ждать в лесу. может напасть ягуар, дикий кабан или какое-либо другое животное.
- А почему вы, как фазендейрос, сами не держите никаких домашних животных?
- А кто ж нас научит? – этот странный ответ Пекана как нельзя более точно характеризует отношение к жизни современного индейца резервации Шингу
Пекан срывает себе несколько початков кукурузы и мы возвращаемся в деревню, параллельно наблюдая за тем, как стая синих попугаев ара пролетает с криками над нашими головами.














И вот мы сидим уже в хижине вождя. Его спокойный, слабый от старости, но уверенный голос продолжает рассказывать очередную мелодичную легенду, витиеватый неизвестный слуху язык индейцев каяпо щекочет мой слух. В центре хижины потрескивает огонь, бросая на стены причудливые тени. На улице уже стемнело, и вся эта обстановка, вопреки моему желанию, склоняет меня к легкой дреме. Без умолку стрекочут ночные цикады, а в джунглях раздаются крики попугаев ара. И вдруг где-то позади меня раздаются женские визги, а после них надрывные завывания и песни. Это в Доме Воинов начался праздник. Как будто это звуки из Каменного века. И тут из соседней хижины, перебивая доносящиеся дикие песни, начинает звучать современная музыка: дынц-дынц-дынц…
Это удивительный момент и удивительное место, где смешались столь несопоставимые вещи: первобытные песни и танцы - с современной жанровой музыкой, трактора и кирпичные школы – с изготовлением луков и стрел и охотой на тапиров и макак… Уже отчетливо видно, к чему привела политика ФУНАИ и государства по отношению к индейцам штата Мато Гросу. Отшлифованные веками навыки, умения и отношение к жизни безвозвратно утрачивают уже свои законные позиции под натиском современного мира, диктующего новый стиль жизни. Пока еще это смешение культур и эпох четко различимо, но, если ничего не изменится, уже лет через пять индейские деревни этой резервации мало чем будут отличаться от поселений бразильских крестьян.
Совсем скоро уже некому будет рассказывать древние легенды, напевать песни, слова и ритм которых передавались из поколения в поколение на протяжении сотен лет, некому будет делать боевые стрелы, а традиционные головные украшения из перьев все чаще станут пылиться, подвешенные на стенках в хижинах, как пережиток прошлого…
Когда я уже возвращался из резервации, я много думал об увиденном и услышанном. Можно долго спорить о жизни индейцев каяпо (да и многих других племен), об их проблемах, приоритете на земли, и взаимоотношениях с белыми. И каждая из сторон будет всегда по-своему права, ведь данные вопросы очень не однозначны. Кто эти люди: обиженные жизнью наши младшие братья, дети природы, которых нужно защищать, оберегать и лелеять, или это избалованные и утратившие самостоятельность агрессивные соседи, которые не уважают других людей, и с которыми необходимо вести себя построже? Я не могу ответить на этот вопрос, но вот еще пара историй из реальной жизни, которые обрисуют ситуацию и с другой стороны:
Несколько лет назад в Сан Жозе ду Шингу приехал один немецкий корреспондент. И в этот момент в городе как раз находился Раони, приехавший за покупками. Журналист сфотографировал вождя на улице городка, а Раони, заметив это и, приветливо улыбаясь, спросил: «Хорошо получилось? Дай посмотреть?», и взяв в руки фотоаппарат сказал «А теперь ты заплатишь мне 5000 реалов, и только тогда я отдам тебе технику». Немцу пришлось отдать все деньги, что у него были, - 3500 реалов.
А годом позднее произошел еще один случай. Местный фазендейрос, который родился здесь и всегда, как мог, всячески помогал индейцам, отправился вместе с Закиэлом порыбачить на реку Шингу. Индейцы каяпо увидели это и совершили нападение. Закиэла отпустили, ведь это хороший друг Раони, а вот молодого человека взяли в плен за то, что он рыбачил на территории резервации, и потребовали выкуп 30 000 реалов. Это целое состояние. Три дня они держали его без еды и почти без воды, отстрелили ему ухо, и вот, когда обмен уже должен был состояться, индейцы неожиданно передумали и потребовали с родителей заложника уже 70 000 реалов. Пока собирали где могли дополнительную сумму, ФУНАИ осуществил спасательную операцию и парня вернули домой. Сразу после этого семья продала свое родовое поместье, все хозяйство и уехала навсегда из этих мест.
Так завершилась эта часть путешествия. Я уезжал с грустью в сердце – ведь я увидел «начало конца». Мне удалось пожить с самым грозным племенем этой резервации, терроризирующим в былые времена все соседние племена, наблюдать за их ежедневной жизнью, слушать их древние легенды и истории, которые, скорее всего, лет через десять даже никто уже и не вспомнит, пообщаться с интереснейшими людьми, которые еще помнят ту, другую, жизнь. Жизнь каяпо стала обременена ненужными по сути им вещами, они научились жадности, обману и подозрительности. Участь большинства туземцев, во взаимоотношениях с которыми люди нашей цивилизации руководствуются подобными принципами, - это никогда не стать человеком нового мира, но и перестать быть хозяином самого себя.
Мне осталась только надежда, что когда-нибудь судьба будет ко мне благосклонна, и даст возможность изучить жизнь по-настоящему свободных от нашего мира людей – людей, которые еще не успела испортить наша «культура».

[Виракоча]

Ребята, ищу попутчиков к индейцам яномамо в ноябре, говорящих на испанском! Мне помнится, кто-то просил напомнить, если соберусь в очерной раз к индейцам?
Подробнее смотрите в ветке Венесуэлы
Экспедиция обещает быть очень интересной )

[Dmitro.Dmitro]

Ребята, ищу попутчиков к индейцам яномамо в ноябре, говорящих на испанском! Мне помнится, кто-то просил напомнить, если соберусь в очерной раз к индейцам?
Подробнее смотрите в ветке Венесуэлы
Экспедиция обещает быть очень интересной )

Я испанского не знаю но горю желанием составить компанию...Ориентируясь на твои отчеты собирался сам в августе сорваться в джунгли,готов перенести с августа на ноябрь.

[Виракоча]

Я испанского не знаю но горю желанием составить компанию...Ориентируясь на твои отчеты собирался сам в августе сорваться в джунгли,готов перенести с августа на ноябрь.

А куда собирался? И на сколько?

[Dmitro.Dmitro]

Прорабатывал маршрут с Перу,либо Икитоса либо Тарапото также не исключал возможность и попробовать вломится в резервацию с Бразилии на Жавари откуда ты не смог зайти.По времени ориентировочно от двух до трех недель готов посвятить

[Виракоча]

В общем так, есть два варианта. Второй пока не проработан, а первый таков.
Старт из Пуэрто Аякучо вверх по реке, на все про все 15 дней (на лодке плыть в одну сторону 5-6 дней). Там поиск кочевых общин яномамо. Гарантий что их там найдем нет, но вероятность очень велика. По ценам достаточно дорого выходит, но не забывайте, что это не простая прогулка, а полноценная экспедиция. Итак, 15 дней, англоговорящий проводник, проводник-индеец, питание во все дни, подарки индейцам, лодка, весь бензин и прочие огранизационные вопросы и необходимости - примерно по 4500 долларов с человека.
На данный момент есть вероятность, что поедет также Кристина Миттермайер, это девушка фотограф из американского Нэшионал Географика, специализирующаяся на малочисленных народах мира. Но это под вопросом.
Есть еще небольшой риск, что военные не дадут разрешение на посещение этих мест, вероятность 50 на 50. В случае неудачи с военными - запасной вариант отправится вниз по реке. Там гарантированно яномамо есть, но как бы чуть более цивилизованные... Ну вот как-то так )))
И еще я предлагаю взять с собой на эти дни испаноговорящего переводчика на русский, чтобы иметь возможность записать и послушать легенды и мифы яномамо, их истории и тд

[Dmitro.Dmitro]

Долго не мог ответить,был в командировке.Затея неплохая....Я готов!По деньгам что поделаешь,дешевле только искать дикие племена по подвалам в Москве.Насчет переводчика испано-русского солидарен есть даже один на примете,могу сбросить контакты что бы прикинуть что к чему тем паче что у него опыт есть в таких экспедициях.Я живу в Москве.Давай встретимся и обсудим детали что бы по максимуму все просчитать.Единственное пугает наличие женщины т.к.устала,есть хочу,ногу подвернула и т.д.Хотя может я и предвзято отношусь но один раз я уже играл в такие игры с женщинами....

[Виракоча]

Ответил в личку!

[bena]

Ребят, надеюсь у вас все получится! Желаю успеха;)

[alexasogno]

Здравствуйте! Случайно нашла ваш потрясающий отчет и на одном дыхании прочла его) Порадовали прекрасные, подробные описания всего увиденного, особенно впечатлило, как вы сравниваете своих новых знакомых с различными героями! Первые дни до поездки к каяпо вы просто заставили меня читать дальше! =) Очень уж интересна была произошедшая с вами "ж...а", а с 14го дня я безумно ждала где же тот подробный рассказ про каяпо? Но не тут-то было. Дальше оказалось столько всего не менее интересного! Представила как обедаю, а надо мной отдыхает анаконда, или того хуже падает на стол!!! (ступор) Джунгли, пустыня, идолы и.... и столько всего что уже утро! + замечательные фотографии не оставили равнодушной, что даже решила зарегистрироваться. У вас, смотрю еще целых 14 отчетов! Эх... (в предвкушении как незаметно время пролетит снова). Успехов Вам в дальнейших путешествиях и огромное спасибо за такое подробное изложение!

[bobon_h]

Привет! Владимир! Вернулся я из поездки в Шри Ланку, где как и обещал испытал свою систему "надувное каноэ + легкий мотор". Обкатка прошла успешно, непроходимую речку мы прошли, скрипя винтом по песку. Так что если опыт автономного плавания по тропическим рекам пригодится, я готовлю свой отчет. Удачи.
Кстати, разрешения на посещения погрничных с Бразилией зон в Венесуэле надо получать именно у военных в Пуэрто-Аякучо. Не обязательно оттуда плыть по реке несколько дней, чтобы добраться к яноама. Нерегулярные авиарейсы по приемлемой цене бывают прямо из П-А в Сан-Фернандо де Атабапо, а это уже Рио Вентуари, на которой живут яноама. Один из наших товарищей обнаружил даже авиацию из Сан-Карлоса в П-А (раз есть оттуда, значит есть и туда), самолет не по расписанию, пришлось буквально ловить прямо в аэропорту. Но это уже совсем хорошаяя экономия времени и сил, ибо Сан Карлос находится на Касикьяре - в самом сердце земель яноама. Вот ссылка на его отчет: Из Венесуэлы в Бразилию водным путем. Неудачная попытка.
Если надо поискать координаты шапуно яноама, могу порыться в своих старых записях.

[Виракоча]

Здравствуйте! Случайно нашла ваш потрясающий отчет и на одном дыхании прочла его) Порадовали прекрасные, подробные описания всего увиденного, особенно впечатлило, как вы сравниваете своих новых знакомых с различными героями! Первые дни до поездки к каяпо вы просто заставили меня читать дальше! =) Очень уж интересна была произошедшая с вами "ж...а", а с 14го дня я безумно ждала где же тот подробный рассказ про каяпо? Но не тут-то было. Дальше оказалось столько всего не менее интересного! Представила как обедаю, а надо мной отдыхает анаконда, или того хуже падает на стол!!! (ступор) Джунгли, пустыня, идолы и.... и столько всего что уже утро! + замечательные фотографии не оставили равнодушной, что даже решила зарегистрироваться. У вас, смотрю еще целых 14 отчетов! Эх... (в предвкушении как незаметно время пролетит снова). Успехов Вам в дальнейших путешествиях и огромное спасибо за такое подробное изложение!

Спасибо вам огромное! Не представляете, насколько приятно получать такие отзывы, я очень-очень рад, что мое "творчество" кому-то нравится ))) Сейчас вот начал сортировать фото из ЮВА (Вьетнам, Мьянма и Камбоджа) и скоро будут новые отчеты! )

Привет! Владимир! Вернулся я из поездки в Шри Ланку, где как и обещал испытал свою систему "надувное каноэ + легкий мотор". Обкатка прошла успешно, непроходимую речку мы прошли, скрипя винтом по песку. Так что если опыт автономного плавания по тропическим рекам пригодится, я готовлю свой отчет. Удачи.
Кстати, разрешения на посещения погрничных с Бразилией зон в Венесуэле надо получать именно у военных в Пуэрто-Аякучо. Не обязательно оттуда плыть по реке несколько дней, чтобы добраться к яноама. Нерегулярные авиарейсы по приемлемой цене бывают прямо из П-А в Сан-Фернандо де Атабапо, а это уже Рио Вентуари, на которой живут яноама. Один из наших товарищей обнаружил даже авиацию из Сан-Карлоса в П-А (раз есть оттуда, значит есть и туда), самолет не по расписанию, пришлось буквально ловить прямо в аэропорту. Но это уже совсем хорошаяя экономия времени и сил, ибо Сан Карлос находится на Касикьяре - в самом сердце земель яноама. Вот ссылка на его отчет: Из Венесуэлы в Бразилию водным путем. Неудачная попытка.
Если надо поискать координаты шапуно яноама, могу порыться в своих старых записях.

Спасибо вам за наводку! Я и не знал про это! Сейчас начну изучать этот отчет... Ну а если вдруг найдете координаты в своих записях, будет вообще супер! Ваш отчет еще не готов? Очень интересно почитать про ваш опыт

Ну а вообще расклад по новой экспедиции к яномамо таков:
На днях буду брать билеты и нужно уже делать предоплату человеку в Пуэрто Аякучо, чтоб он постепенно уже начинал заниматься пермитами от пограничников.

По датам - старт из Москвы 28 или 29 ноября
На яномамо нужно закладывать примерно 14-15 дней на дорогу (это на лодке, туда + обратно) + сколько-то дней там (предположим 5, жить в деревне яномамо).
Второй вариант по деньгам:
- цена вопроса: 300 евро - 1человек/день, 200 евро - 2 человека (с каждого)/день, 160 евро - 3 человека (с каждого)/день; Переводчик считается полноценным человеком. Сумма включает в себя все что нужно - лодка, бензин, гамаки, еда и тп
- если идти за пороги на Сиапе, к "далеким племенам", то для этого нужно больше времени и больше денег - нужно говорить с проводниками яномамо на Сиапе.

Если кто-то все же хочет ехать, нужно уже решаться!

[bobon_h]

Владимир! Привет! Свой Ланкийский отчет я уже наполовину написал, самая главная часть в форуме висит, можешь почитать. https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=904&t=190784
Бразильских яноама (там они яномами) сразу нашел - у меня они все до последней деревеньки на картах есть. С Венесуэльскими нарою чуть позже, тоже будут.
Ты у них в деревнях лучше не останавливайся, надо делать свой лагерь в удобном месте, а к ним типа набегом в гости, в лагере лодочника оставишь стеречь барахло, только деньги не оставляй, а то опять Негоро вспомнишь. Они конечно мудаки по национальному характеру - недаром их прозвали "свирепые люди". Но настрадались от болезней, которые всякие пиндосские беженцы от цивилизации натащили, не дай бог. Имей ввиду, им любой твой насморк хуже чумы.
Кажется там есть специальная деревня для туристов, где они голые за деньги фотографируются. Но в основном все уныло - типа бомжей в рубище. Традиционный уклад активно уничтожают миссионеры. Они еще сволочи науськивают индейцев против ученых и минерос, и слухи вроде в СМИ разносят о несуществующих нападениях. Типа пиарят свою благотворительную деятельность. Так что готовься к денежным насосам. Ты их там найдешь. Лучше корешиться с гуардиас - военными, которые шерстят старателей, они - ребята, преданные делу социализма и вообще русских любят.
Туда недавно ездила правительственная комиссия проверять заяву о нападении, сожжении и убиении 80 индейцев, ничего не подтвердилось, но полезешь туда же - могут быть проблемы с допуском, лучше бы ехать без разрешения. Мотор завел и поехал типа птичек посмотреть.