В результате получилось: 3 человека, 30 дней, 3 тысячи евро с носа.
Проведя полдня в аэропортах и самолетах, мы уже не имели сил осматривать достопримечательности, поэтому поужинав в ресторанчике, который порадовал нас выскочившей из-под стола крысой (ее мы тут же окрестили Лариской и настоятельно звали запрыгнуть в мой радикюльчик) отправились на боковую.
На следующее утро подъем был ровно в 8 утра, поскольку намечена была обширная культурная программа. Маша так волновалась, что мы за четыре дня не успеем посмотреть Рим, что проснулась в пять утра и переживала, бедняга.
Начали мы с Колизея, рядом с которым разгуливали впечатляющего размера мужчины в форме легионеров и стайки туристов. Наше бурное воображение вполне позволило нам представить себе воочию гладиаторские бои начала эры и не заходя внутрь за энное количество евро, поэтому мы направились в сторону развалин римских форумов. Обойдя бесплатной тропкой живописные развалины, мы поднялись на один из римских холмов (правда, так и не смогли сообразить на какой). Это была одна из лучших прогулок. Я притворялась Венерой на пустом постаменте.
А на вершине мы заглянули в самую восхитительную римскую церковь. Невзрачное одноэтажное каменное строение, в которое мы зашли просто из нежелания спускаться вниз без какой-то логической точки, оказалось крохотной часовенкой. Снаружи радостно сияло солнце, шумел город и пахло летним зноем, а внутри нас встретила прохлада, полумрак, церковное песнопение и нежные лики святых. Мне казалось, что я попала в другой мир, куда-то за грань реальности. Такое умиротворение и гармония охватили меня, какого я не испытавала с тех пор как маленькой ходила на причастие в правоставный храм. Но эта сказка разбилась, как только в часовню заглянули какие-то туристы и я снова оказалась в небольшой комнате с алтарем и иконами на стенах. Но эта церковь так и осталась в моей памяти как прекраснейшая церковь во всей Италии.
Древние развалины быстро нам надоели, и мы, заходя в каждую церковь и осматривая каждый дворик, квартал за кварталом обследовали город, набирая вкуснейшую воду из фонтанов и удивленно озираясь. В одной из церквей, у входа в которую стоял египетский обелиск на спине очаровательного слоника, мы застукали монашку, играющую в телефон.
Фонтаны в Риме встречаются на буквально на каждом шагу и все они прекрасны. Но самым красивым для нас стал фонтан, который мы совершенно случайно нашли в лабиринте улиц, спрятанный во дворике, окруженный жилыми домами. Он был таким буддистским и необычным, что я влюбилась в него с первого взгляда.
Мы были очарованы Римом, восхищены им. Но моей главной целью было залезть в знаменитый фонтан Треви. Еще до отъезда в Италию я посмотрела Dolce Vita Феллини и так впечатлилась, что решила, что обязательно должна так же как одна из героинь бродить по колено в воде и звать Марчелло. Я прожужжала девочкам все уши и мы отправились к Треви. Каково же было мое разочарование, когда я увидела, что на небольшой площади и лестнице перед фонтаном просто яблоку некуда упасть. Многоголосая толпа туристов заглушала шум этого мощного фонтана. К тому же рядом стояла полицейская машина и что-то мне подсказало, что лучше отложить запланированную операцию до ночи.
И так, прогуляв весь день по городу и оставивь уставшую Ольгу дома спать, мы с Машей отправились к вожделенному фонтану. В полночь все еще рядом дежурили полицейские и околачивались туристы. В два часа ночи, с трудом добыв кофе, мы вернулись к фонтану и в ожидании затишься валялись на парапете.
Наглые полицаи и не думали уходить, руша все мои планы. К тому же подошедшие итальянцы любезно разъяснили мне, что штраф за купание в фонтане 1500 евро. Я решила, что революционные настроения во мне недостаточно сильны и с честью отступила - то есть пошла на площадь Навоны и залезла в фонтан там.
Вода в фонтане была холоднющая, градусов 12-14, но я была страшно довольна. Прыгала от радости и на чистейшем итальянском кричала на всю площадь "Марчелло! Марчелло!". Итальянцы были несколько обескуражены таким поведением, но мужественно остались нас развлекать. К сожалению гиды из них получились не самые лучшие. На все наши с Машей восхищенные вопросы по поводу каждого здания и памятника они пожимали плечами и с достоинством истинных римлян заявляли, что они понятия не имеют, что это такое. Зато они с удовольствием показали нам район местных баров на берегу Тибра, которые, к слову, закрываются в два часа ночи. Но нас больше заинтересовали огромные плавающие в реке крысы.
Прогуляв по ночному городу до шести утра, мы отпустили наших утомленных итальянских друзей и, поспав два часа, снова ринусь культурно образовываться. В планах был Собор Святого Петра и Ватикан.
Поражающая воображение площадь перед собором была полна народу. Очередь немного поубавила наш энтузиазм, но масштаб трагедии был сильно переоценен и мы попали внутрь всего лишь через двадцать минут солнцепека. Впечатлиться красотами самого большого в Европе каталического собора сильно мешали толпы слоняющихся туристов и отсутсвие гида или путеводителя. Пока девочки пристроились к русской группе и слушали про фрески и скульптуры, я на пару минут осталась одна, чем не преминул воспользоваться очаровательный маленький беззубый старичок лет семидесяти. Он поинтересовался у меня на каком языке я говорю - английском, французском или немецком и, не давая мне опомниться, начал проводить мне экскурсию по собору. За двадцать минут беспрерывной лекции (как у него только дыхания хватало?!) он успел поведать мне лишь о двух работах и явно намерен был продолжать в том же духе, но меня, к счастью, спасла Маша.
Следующим пунктом нашего плана был подъем на смотровую площадку купола собора. За 5 евро необходимо было преодалеть более пятиста ступеней, мы выбрали вариант на 7 евро и более трехсот ступеней. Отстояв приличную очередь и одолев часть пути на лифте, мы получили возможность рассмотреть вблизи потолок. А дальше началось самое интересное. Подъем происходит по узким лестницам и коридорам с низкими потолками, где в ряд может идти только один человек, поэтому толпа туристов идет вереницей и вынуждена поддерживать самый медленный темп и останавливаться всякий раз, когда бабуля, идущая впереди (проигнорировавшая объвление внизу о том, что людям со слабым здоровьем лучше отказаться от подъема) решит остановиться и отдышаться. Меня, спавшую два часа, такой темп совершенно устраивал, а вот Маша, выпившая три чашки кофе аж подпрыгивала от нетерепения и выражала настойчивое желание совершить весь подъем бегом.
Наверху нас ждала крошачная смотровая площадка, полная народу и захватывающие дух виды города.
Идти без обеда в Ватикан мы были не в состоянии, поэтому устоили перекус, во время которого на машину белую юбку пролилось оливковое масло. Показаться в таком виде перед гвардейцами она категорически отказалась, да и мы не чувствовали в себе сил на дальшейшее культурное просвещение. Поэтому отправились домой, купили мне платье и вечером пошли в бар.
В Риме есть район Трастевер, отделенный от центральной исторической части города Тибром. Он менее вычурный и чопорный, и в силу этого (а так же более низкой арендной платы) стал центром ночной жизни. Напоминаю, что ночная жизнь заканчивается в 2 часа ночи. Мы, расфуфыренные, на шпильках порядкой утомились ходить по мелкой брусчатке в поисках хоть какого-то бара, в который хотелось бы зайти. Наконец, уже далеко не в таком радужном настроении как были, осели в баре Friends. Настроение стало настолько нерадужным, что отрываться расхотелось и было решено взять по коктейлю и идти спать.
У Маши болело горло, поэтому она предпочла холодному коктейлю текилу. И это было первой роковой ошибкой. Потому что мне, конечно, тут же тоже захотелось. Очень скоро просто так пить текилу стало скучно, поэтому мы с Машей начали слизывать друг с друга соль и корицу, чем привлекли в бар множество новых посетителей. Вскоре соль и корицу с меня слизывала уже не только Маша, к тому же нам все время наливали, так что сказать себе твердо "стоп" никак не получалось. К часу ночи я была пьяна вдрызг, едва стояла на ногах и была страшно довольна. Тут нас забрали вчерашние наши итальянские гиды, и мы, умнички, сели к ним в машину и поехали на пляж за тридцать километров. И вот на пляже мне стало уже не так весело. Пока Ольга вела с итальянцами светскую беседа, а Маша голая купалась в море, я ползала в своем шикарном платье-бюстье на четвереньках, завешивалась волосами и всячески притворялась Самарой Морган. Консилиум решил, что нас лучше отвести домой, меня осторожно загрузили в машину, где я безвольным телом ехала почти всю дорогу. Но вдруг, услышав песню Бритни Спирс, я как по-волшебству ожила, стала петь, танцевать, болтать без умолку, чем окончательно поразила и без того пребывавших в шоке от моего поведения итальянцев.
Весь следующий день я умирала в номере под звон римских колоколов. И больше за всю поездку не пила ничего крепче вина.
Последний день в Риме мы с Машей, оставшиеся после отъезда Оли вдвоем, провели катаясь на велосипеде на вилле Боргезе, среди утопающих в зелени фонтанов и чудесных забавных статуй.
Тем же вечером мы с Машей ночным поездом уехали в Палермо.
Поезда в Италии - это отдельная песня. Те комфортные двухэтажные поезда с туалетами размером с нормальную ванную в российской квартире, что курсировали между северными городами и Евростар - это лишь одна сторона медали. Есть еще другие поезда, со спальными вагонами. При покупке билета второго класса воображение живо нарисовало нам немного усовершенствованный и до боли знакомый плацкарт. Оказалось, что мы сильно ошибались.
Вагон разделен на купе вместимостью шесть человек, в которых пассажиры вынуждены более десяти часов находиться на площади около четырех квадратных метров. Два ряда сидений, расположенные друг напротив друга, раздвигаются, так что ты вынужден делить половину своего седения с соседом напротив. При этом длинна раздвинутых седений даже мне с моим небольшим ростом не позволяла вытянутся в полный рост. При этом твои соседи, так же спящие валетом находятся в непосредственной близости от тебя. Например, Маша по дороге в Палермо спала, уткнувшись носом в ноги китайца. В общем, то еще удовольствие. А от осознания того, что нам и следующей ночью не предоставится возможность выспаться в нормальной кровати, а опять придется ютиться на спальном месте шириной 40 и длинной 120 сантиметров, становилось как-то невесело. Но мы решили не терять присутствия духа.
В Палермо нас встретила жара и ощущение того, что мы попали в другой мир. Туристов в городе почти не было, а большинство местных жителей уехали в отпуск, поэтому мы могли бесрепятственно наслаждаться. Весь день я не выпускала из рук фотоаппарат, снимая буквально каждый угол и каждое здание, но фотографии не могли отразить той атмосферы, запах которой, как мне казалось, я смогу ощутить, если принюхаюсь.
Сицилия совсем не похожа на материковую Италию. В чем тут дело, я не знаю. Возможно это мафия оставляет ощущение пряной остроты, а может просоленный морской воздух. Мне казалось, что я закрою глаза и услышу гул старого морского порта с его ромом и портовыми шлюхами. Но та гавань, которую мы увидели вернула мне ощущение реального времени, потерянное, пока мы бродили в центре. Эта была гавань промышленного города. Правда, с очаровательными детскими рисунками на стенах и мальчишками на двуколке, гонящими пони в галоп.
В этом городе на глаза попадались только редкие туристы, старики, дети и негры. Это было аутоентично до безобразия. Все эти степенные дедули, ведущие неторопливую и обстоятельную беседу или просто греющиеся на солнышке, эти развешанный на балконах простыни, эти мусульманские купола.
Пообедать мы решили в ресторанчике, который нас манил своим уютом, хотя ничего особенного в интерьере не было. На небольшой, но полный зал народа был лишь один официант - мужчина старше пятидесяти лет. Он так бегал по залу, что все время забывал заказы и его белая рубашка была насквозь мокрая от пота. Я испытывала к нему бесконечное сочувствие, поскольку на своей собственной шкуре испытала, что такое полная посадка, поэтому терпеливо ждала кофе полчаса.
Мы побродили по небольшому рынку, с удивлением рассматривая специи, поднялись на колокольню в крутых касках (на спуске стукаясь о все потолочные балки и ступени винтовой лестницы) и под вечер опять же на ночном поезде уехали в Таранто, где нас уже троих (Никита так же ночным поездом приехал из Рима) встретила моя тетя.
Мы закупились в магазине продуктами на две недели, потратив на огромное количество еды и всячечких деликатесов вроде бордосского вина и сыра с плесенью всего 120 евро, у приехали на виллу.
Море было волшебным. Прозрачным, чистейшим, теплым и ласковым. Иногда мне казалось, что я плыву по шелку, настолько нежными и идеально-одинаковыми были волны. Самое веселое открытие - рыбы кусаются. Маленькие придонные рыбки начинали виться вокруг ног сразу же, как только заходишь в воду. Наконец, если не двигаться, одна или две набирались смелости, подплывали и выдерали из твоей ноги кусок кожи. Больно и очень неожиданно. Поэтому очень скоро у нас был уже клич "рыбы!", после которого мы быстро начинали прыгать с ноги на ногу. Мы купили маски и наслаждались морем, осматривая камни и пытаясь схватить противных рыб.
Вокруг нас были лишь семейные пары с маленькими детьми (исключение составляли немцы, живущие с нами на одной вилле: папа, сын и бойфренд сына, очень забавная парочка - сын немца маленький, толстенький со свиной шеей, а его бойфренд - худой и высокий под два метра). Очень скоро Маша поняла, почему я так не люблю детей. Это при том, что соседские дети были просто очаровашками. Маленькая девочка Ася каждый раз когда нас видела, в особенности Никиту, лучезарно улыбалась и кричала "Чао!".
На второй день мы решили ехать в город. Не зная итальнского, с трудом понимая где остановка, отправились в путь. Прождали на остановке минут двадцать. Автобуса нет. Решили спросить в магазине у продавщицы, будет ли автобус вообще. Вокруг километров на четыреста никто не говорит по английски. С трудом мы поняли, что нам надо идти в другую сторону. Мы пошли. Там спросили в другом магазине, будет ли автобус. Что нам ответили, мы не поняли. По жаре потащились обратно. Приходим - сидит пакистанец и попивает кофе. Маша, скорее просто так, чем расчитывая на результат, спросила, говорит ли он по-английски. И вдруг мы услышали его невозмутимое и полное достоинства "yes". Наш восторг выразился в громких нечленораздельных возгласах. Он не только объяснил нам, где остановка, но и довез нас прямо до нее, понимая, что нас, недотеп, лучше посадить на автобус самому, чем объяснять где, что и как.
Мы загрузились в автобус, доехали до какой-то остановки, вышли и стали соображать, куда ехать дальше. Спросили у одной из трех женщин, стоявших на остановке, как проехать до такой-то улицы. И тут начались жаркие дебаты. Все трое подключились к дискусии с целью найти оптимальный способ нашей доставки. В результате они убедили нас идти пешком. По их выражению мы должны были "дритте-дритте-дритте" и таким образом достичь цели. По пути мы еще пару раз спрашивали дорогу и всегда сердобольные итальнцы помогали, а если сами не могли помочь, останавливали прохожих и подключали их. Но такая готовность поочь сыграла с нами злую шутку. Местом встречи с моей тетей был универмаг. Мы спросили у мужчины в какую сторону нам идти, он показал направо, но тут к разговору подключилась женщина, которая долго что-то обясняла нам и в результате отправила нас налево. Как потом выяснилось, она объяснила нам, что в этом магазине вечно пустые полки и ходить туда не надо, а вот в другой стороне есть приличные магазины. Но из-за нее мы прошли всю улицу из конца в конец дважды, пока наконец не попали на место встречи.
Но к концу второй недели слушая своих немолчаливых соседей, мы уже почти знали итальянский. И хозяйка нас вполне понимала, когда мы просили ее постирать вещи или рассказывали, что поедем мы на север на поезде.
Для меня после изнурительного учебно-рабочего года эти две недели были раем. Я вставала в 9 утра, шла на море, обедала, спала, снова кушала, снова плавала, ужинала и снова спала. Ребята скучали без баров, дискотек и общения, а я кайфовала и жалела, что мы так скоро уезжаем. Но у нас были билеты в оперу и надо было ехать на север.
Две недели непрерывного солнца и изнуряющей жары и мы окунулись в прохладу Вероны. После потрясающе проведенной ночи в нашем любимом поезде с двумя пересадками и сербом (при всей моей трепетной любви к сербам, этого я возненавидела), без остановки вещающем о своей жизни какому-то бедному юноше, мы были совершенно вымотаны, но все равно потащились гулять. Город шекспировской любви накрыл меня бесконечно прекрасным небом, странными подвальными церквями-сектами, монашками на велосипедах, самой вкусной в Италии пиццей, современным искусством, статуей Конфуция с черепом Йорика, оливами, растущими посреди улицы, моим любимым Гевюрцтраминером и оперой.
Боже мой, я и представить себе не могла, что я испытаю, когда еще в Перми уговаривала Машу забронировать билеты. От начала и до конца в моей голове разрушились все стереотипы. Во-первых, как нормальные русские девушки, в оперу мы надели вечерние платья и каблуки.
Поскольку наши самые дешевые билеты не подразумевали конкретных мест, то нам посоветовали придти за два часа, чтобы занять места. Арена де Верона, построенная еще при римских императорах, разделена на три яруса. В партере на мягких бархатных креслах расположился бомонд, в нижней половине арены тоже есть нечто, похожее на сиденья. Самые верхние ряды – это просто каменные ступени. Мы были в шоке, когда представили, что нам предстоит пережить в следующие пять часов. К счастью, за три евро на прокат выдавали подушки, которые немного спасали. Все остальные зрители, видимо наученные горьким опытом, были одеты по-походному.
Через сорок минут я окончательно замерзла и сходила за кофтой и полотенцем, которое уже не в первый раз меня спасало. В антракт я полностью переоделась и закуталась, но все равно через пару дней заболела. Но все эти мучения стоили того, чтобы услышать и увидеть волшебную итальянскую оперу. Восхитительные голоса, великолепные декорации, умопомрачительная постановка, звездное небо над головой. Из всей Италии я готова вернуться только сюда, на Фестиваль оперы.
У дома Джульетты мы впервые за все время, проведенное в Италии, встретили русскую группу. И я, конечно, не удержалась от язвительных замечаний по поводу интимных отношений 16-летнего Ромео и 14-летней Джульетты в ответ на вдохновенную тираду гида о высокой любви. На следующий день, в понедельник, мы несколько раз обломались при попытке посетить какой-нибудь музей, и, пообедав в компании наглых птиц, шныряющих по столам, мы двинули в столицу Моды.
Милан чем-то похож на Москву, он помпезный, яркий, пустой, но честный в этой своей погоне за пафосом. Вообще, этот город какой-то по-детски, подкупающе честный. За эту честность и наивность ему многое прощаешь.
Миланское Дуомо похоже на огромный свадебный торт, и внутри такое же пустое и бездушное, как и снаружи. За четыре дня, проведенных в этом городе, мы только один потратили на магазины, остальное время слоняясь по городу пешком или на муниципальных велосипедах, наматывая круги по чудесным и разным музеям (от классической Пинакотеки Амброзиана до милого домашнего интерактивного музея, расположенного в апартаментах). Я чувствовала себя отвратительно, потому что болела, и хозяин хостела, похожий на Балу, подпаивал меня чаем и все норовил всунуть леденцы от кашля.
В один из вечеров мы, устав от итальянской кухни, завернули в японский ресторанчик «Моо». Сразу у входа нас тормознул официант с криком «Это японский ресторан!». Когда это нас не остановило, он предпринял еще одну попытку: «Тут только японская еда!». Мы надеялись, что это было последнее предупреждение об опасности, но нет, в попытке защитить нас от неминуемого разочарования, он объяснял мне, что роллы: это такие маааленькие рулетики, и их всего 6 штук. Когда нас, наконец, оставили в покое наедине с едой, официанты сбились в стаю и долго о чем-то спорили, наконец, один не выдержал, подошел к Маше и спросил, русская ли она. Ответ его расстроил. Видимо он проиграл пари.
Вообще, этот город живет на контрастах. На расстоянии двух остановок соседствуют съемки модной рекламы со смешным голым манекеном и полные бары пьяных от пива малолеток. Турбо-космо-трамваи, трамваи еще довоенные, деревянные и гламурные розовые трамваи. Целые улицы многоэтажных магазинов-дворцов и величественный замок Медичи с прекрасным английским парком. Он очень динамичный и амбициозный этот город. Мне в нем было уютно.
А вот Венеция мне совсем не понравилось. Наш спор о том, воняют каналы или нет, начался за несколько дней. В результате обе стороны остались в проигрыше, потому что местами воняют, а местами нет. Сказать, что Венеция отличается красотой нельзя, для меня Верона, не говоря уже о Риме, гораздо красивее. Да, в бесконечном лабиринте улиц, в плещущейся под дверью воде, в рыбках (и рыбаках), в солнечных бликах, в богемных тусовках на открытии мебельных бутиков, в мастерских художников, ювелиров и лодочников, в ночных огнях, уличных музыкантах и не менее уличных симфонических оркестрах, в старинной высокой дубовой кровати есть особый шарм, но все это меркнет по сравнению с выпирающим уродливым лицемерием этого города-рыбы. Венеция похожа на элитную проститутку, которая притворяется влюбленной, но ее истинная страсть – это деньги. Все в этом городе делается для того, чтобы заработать, и это отвращает. К счастью, из двух дней, проведенных в Венеции, один я провалялась больная на восхитительной старинной кровати с чудесной книжкой в руках.
Следующие четыре дня мы провели во Флоренции, чудесном, но немного высокомерном городе. Мы устали от красот Италии, но все же с энтузиазмом набросились на шедевры Уфиццы, скульптуры Микеланджело, парк виллы Медичи и, конечно, потрясающее, монументальное, бесконечно прекрасное флорентийское Дуомо. Оно настолько другое, непохожее на все остальные церкви Италии, что у меня просто дух захватывало. Вообще, Флоренция совсем не похожа на Рим и Венецию с их страстью к излишнему украшательству. Простота, аскетизм, величие. Флоренция прекрасна и она знает себе цену. И особенно прекрасна она ночью, когда любуешься ей с холма Микеланджело.
Мы бродили по этно-рынкам, набережным, мостам, позировавшим в Парфюмере, ездили в дурацкую холмистую коричневую Сиену, ели в «самой аутентичной забегаловке» по версии Афиши и мысленно прощались с Италией.
В нашу последнюю ночь во Флоренции мы вышли прогуляться, и неожиданно нас догнала и захлестнула музыка, и танцующая толпа с бумажными фонариками, окружившая марширующие оркестры, понесла нас по улицам на площадь. Люди шли, танцевали, многие были с детьми и колясками. Мы не смогли остаться на месте, когда мимо нас прошел оркестр, игравший фанк. Я мило строила глазки солисту и чувствовала себя почти здоровой и уж точно совершенно счастливой. На площади перед толпой выступали мэр, епископ и другие важные дяди и тети. В общем, нам устроили грандиозные проводы.
Последние два дня мы провели в Риме, страдая от предгрозовой духоты, невыносимых официанток, бесконечных музеев Ватикана и друг друга. Я скучала по семье и хотела домой. И я не бросила монетку в фонтан Треви.
Италия чудесная. Для меня, плебейки, существует единственный период в живописи и скульптуре, который я люблю, и это Возрождение. Итальянцы подкупающе откровенны, дружелюбны и эмоциональны. Они другие, с ними приятно, но так часто улыбаться и говорить «чао» просто выше моих сил. Я слишком северная, замкнутая для этой страны. Иногда я самой себе казалась злюкой. И вообще, я очень много вещей поняла для себя за этот месяц. И совсем-совсем не отдохнула. Но я ни секунды не жалею о том, что съездила.
