Пешее эротическое путешествие вокруг моста Риальто и другие прогулки по Венеции

[Саша К.]

Если это Каналетто

Да, вы правы, просто показалось и отозвалось



(я, надеюсь, не нарушаю прайвеси? вы скажите, удалю)

[Цыцер]

я, надеюсь, не нарушаю прайвеси

Ну какое прайвеси) Квартира-то съемная. Переживаю только за пятно от розэ на розовом ковролине, посаженное мною собственноручно.
Останавливались там?

[Саша К.]

Нет, ещё нет, пока только бронировал)

[Цыцер]

Нет, ещё нет, пока только бронировал)

Щас в личку писну...

[Цыцер]

На Ругетте, где так приятно было делать покупки, один за другим исчезают привычные магазины. Вместо них вспухают неразличимые китайцы с туристическим мусором и бусами для дикарей.



Но вот одно симпатичное новое место нашлось - с жареными креветками и каракатицами на вынос. К слову, недавно венецианский мэр Бруньяро, автор множества диковинных инициатив, предложил запретить продажу в городе пиццы и кебабов на вынос. Это, говорил он, чуждая еда, не венецианская. В этом смысле каракатицы - 100% местный стритфуд, не придерешься. Подхватили ушлые венецианцы мэрскую идею, и теперь за 10 евро можно получить вощёный кулечек с морскими гадами, еще шипящий от раскаленного масла.

[Цыцер]

Еще одна ремарка в сторону - о всяких неприятностях, которые подстерегают человека в Венеции.

Тут ведь как: встаешь до рассвета, тихое утро, четыре человека на вапоретто, впереди все сияет розовым и золотым.

Или наоборот: теплый вечер, благолепие, два спритца булькают в районе печени. Рассекаем носом вапоретто нежный закат. Приближаемся уже к Догане, набираем в грудь воздуха - и тут в бачино вламывается очередной говнокруизник и закрывает весь горизонт. Так становятся мизантропами.

Вот, чтобы оценить масштабы бедствия:








И закаты, раз уж подвернулись по руку. Для мимими-комплекта сюда еще бы котиков, да что-то нету. Встретила, правда, раз мужика с мейнкуном в строгом ошейнике. Мужик стоял, опершись на парапет, и вдумчиво выпивал. А кот просто смотрел на воду. А вообще собак стало больше, чем котов. И крыс прибавилось.

[vagabondit]

Или наоборот: теплый вечер, благолепие, два спритца булькают ... però in бачино вламывается очередной говнокруизник и закрывает весь горизонт. Так становятся мизантропами.

Ой, я Вас дико искренне умоляю, тетенька Цыцер, не надо так на пустом месте удрочиваться, оно все хорошо там, я сам позавчерась оттедова, торчал конкретно невзирая, и никакой круизник с круизерами не омрачил, даже на рейде Джу, грубо говоря, декки. Конечно, было б хорошо, чтобы, помимо меня, никакую другую нечиссь в черту Венеции не запускали, но не выходит пока, хотя пытаюсь.

Омрачаться по поводу говнокруизников в Венеции - это как расстраиваться, что Афродита какает. Я бы все равно с ней телефонами номеров обменялся бы, невзирая.

[Чейз]

Так становятся мизантропами.

О да. Я уже стала. Совершенно не могу больше ничего про Венецию рассказывать, пока не объяснюсь в ненависти к туриндустрии, а объясняться как-то неловко, ненависть слишком остра. Причем эстетический диссонанс, причиняемый круизниками, vagabondit, это, разумеется, наименьшее из причиняемых ими зол.

К вопросу о социальном мире - Цыцер, а вы застали демонстрацию хозяйственных сумок 10 сентября? Ее вообще было заметно?

А ваще - ммммммм, вввввввввв, черррррррррд, не дотерплю до весны же ж!!! Ножку стула уже сгрызла, пойду гладильную доску погрызу...

[Цыцер]

демонстрацию хозяйственных сумок 10 сентября? Ее вообще было заметно?

Нет, я аккурат в этот день абсорбировалась на Лидо, 10-го Кончаловскому льва выдали, накануне Кустурица баламутил. Демонстрация, если и прошла, то мимо меня.

ммммммм, вввввввввв, черррррррррд

Нет, теперь на Юг. Там народ добродушней, нет этой ошалелой толпы, шушеры со всего мира, там лучше кормят и вообще.

[vagabondit]

Посоветую не бедовать понапрасну по поводу неизменяемых вещей коловращения жизни типа, что life is unfаir, что мы все умрем, что добро нихрена не побеждает зло и что китайский турист будет идти еще пуще и гуще в Венецию и повсеместно.

Я понимаю, что нам всем хоцца порой поснобить типа что мы есть лично реинкарнация гоголей-муратовых-ипполитовых и что простую чернь перед нашим проходом должны выметать из достопримов типа как мигалками с Кутузовского, но тщетны эти мечты и грезы.

Лучше уж порасстраиваться насчет глобального потепления и соответственно еще более настырной, чем китайцы acqua alta.

[Чейз]

Демонстрация, если и прошла, то мимо меня.

Демонстрация прошла. http://nuovavenezia.gelocal.it/venezia/ ... 1.14080016. Мне было интересно, заметила ли ее целевая аудитория. Вероятно, нет.

[Цыцер]

заметила ли ее целевая аудитория.

А как вы думаете?















Всё на своих местах: дацзыбао "Стоп мафии, Венеция священна", карабинеров прибавилось на улицах, они даже стали заметны; сообщество Venessia все так же плюет ядом. Новые плакаты появились. Музейная лавка при Фонде Кверини Стампалья продает их по 20 евро как образчик свежей дизайнерской мысли...



В общем, над всей Венецией безоблачное небо...

[Цыцер]

Наши соседи через два кампо - церковь и скуола Сан Джованни Эванжелиста. Одна из Скуол Гранде. Скуола - это если мерить нынешними мерками - гибрид профсоюза, благотворительного фонда и закрытого клуба. В скуолы объединялись по цеховому признаку - вот как наша скуола башмачников. По принципу землячеств тоже - скуола Сан Джорджо (та, где счастливо уцелел цикл Карпаччо про дракона, принчипессу и белого шпица Св. Иеронима) объединяла далмацких купцов и мореходов. Не зря там на повороте лестницы, ведущей на второй этаж, висит портрет капитана из Доброты Марко Ивановича, побившего турецких пиратов в порту Пирея и там же погибшего. Парный портрет капитана висит в морском музее Котора, и местный аудиогид рассказывает о его похождениях с эпическим подвыванием.

Но это я отвлеклась. Скуола имени Иоанна Богослова в прежние годы была совсем закрыта. Тех, кто бежал коротким путем от автобусной станции в направлении Фрари, дразнил ее резной портал и вечно запертая дверь. Портал этот такой красоты (братья Лобмардо и их "боттега", главные венецианские звезды XV века, не кот начхал), что и его одного было бы достаточно, чтобы замереть и сомлеть.

Но потом в скуоле стали устраивать концерты. Нечасто, раз в месяц. Качество исполнения... сиротское. Но перед тем, как проерзать на стуле полтора часа, можно было рассмотреть взлетающую в пространство второго этажа лестницу с окном-бифорой, и под ногами - мраморную мозаику pavimenti.

Теперь скуола открывается три дня в неделю. По-прежнему отличается завидной красотой и пышностью. Пускают еще и в церковь при скуоле, стерильно-барочную, зато всегда пустую.






окно


и вид из окна


Sala Capitolare









А вот и он. Про него и продолжим в следующий раз.

[Чейз]

Новые плакаты появились. Музейная лавка при Фонде Кверини Стампалья продает их по 20 евро как образчик свежей дизайнерской мысли...

You gotta be kidding... Они их собирались по городу расклеивать и в виде листовок раздавать. Взять дело просвещения туристов в руки гражданского общества.

[kned]

Бравые воины с автоматами на Сан-Марко?! Ох, куда катится мир! ))

[wowek]

Подхватили ушлые венецианцы мэрскую идею, и теперь за 10 евро можно получить вощёный кулечек с морскими гадами, еще шипящий от раскаленного масла.

Аааа! А можно по местности сориентировать точнее? Потому как от морских гадов я, аки слон редкий, полосатый, теряю моментально самооблодание. А 13 октября мне предстоит на несколько часов слиться с толпой столь ненавистных туристов.

[Цыцер]

сориентировать точнее

Тут

[Цыцер]

Да, так я продолжу.

Скуола Сан Джованни Э. знаменита по большому счету тем, чего в ней нет.

В самом дальнем зале второго этажа, в Ораторио делла Кроче стоит в золотой готической раке часть Истинного Креста.
Тут нужно небольшое отступление. Венеция – город перенаселенный. Я не имею в виду 55 тысяч ее нынешнего населения, по ком тикают часики в аптеке Моретти на кампо Сан Бартоло. Я имею в виду сонм королей, воров, мореплавателей, героев, торговцев и бандитов, которые за века оставили след в городе. Венеция, мне кажется, видела всех, ее уже ничем не удивить. «Я усталый старый клоун» (с)

Большинство (подавляющее, в том числе и физически) приезжающих в Венецию сегодня на день-два, набирают впечатления уровня «топ-10 из путеводителя», экзотику, годную для открыток. Остальное требует пристального вглядывания, а времени нет, круизник отходит. Думаю даже, турист-однодневка, окажись он здесь дней на десять - да даже и на пять - будет фрустрирован: в Самом Красивом Городе Мира ему скучно.

Но иногда накатывает. Интересно же узнать, кто все эти люди. Поэтому вот история, начатая издалека.

В XI-XII веках, во время первых крестовых походов Венеция строила корабли для крестоносцев. Паломники отплывали на Святую Землю из Венеции, здесь они закупали провизию и припасы для долгого пути. Рыцари отправлялись за море на отвоевание у мусульман Иерусалима с находящимся там гробом Господним. Вместе с ними на Святую землю отправлялись венецианские солдаты, купцы, дипломаты, шпионы. Иерусалим был взят. На Ближнем Востоке появлялись христианские государства. Предводители крестоносцев получили новые земли, рыцари –трофеи. Знамена покрылись славой.

Но главными выгодоприобретателями оказались венецианцы. Они получили историю, а с нею статус. Венеция тогда и во все времена была торговой республикой, меркантильным государством: в ней каждый нобиль был главой большого торгового дома. Но Венеция была сравнительно молодым городом, не имевшим античного прошлого. Он стоит не на мифическом основании, а на тысячах деревянных свай, трудолюбиво вбитых в илистое дно лагуны. Для Венеции было очень важно поместить себя в некий вечный контекст, подпереть свои притязания авторитетом апостолов, пророков и святых, живших задолго до основания Республики. Отсюда страсть венецианцев к реликвиям, неважно, купленным или украденным (напомню, это они украли мощи Святого Марка, святой Лючии, святого Исидора, святой Варвары и еще много чего по мелочи).

Фрагмент Истинного креста – одна из таких реликвий. Правда, она не добыта мечом или монетой, а подарена Филиппом де Мезьером, рыцарем и проповедником, бывшим канцлером Кипрского королевства. Мезьер был человеком экзальтированным, но политически чутким. Он искал дружбы с набирающей силой Серениссимой и поднес реликвию одному из ее самых могущественных братств.

В том же братстве Сан Джованни Э. состояло и семейство Корнер, к которому принадлежала будущая королева Кипра Катерина Корнаро, она же Екатерина Венето, матримониальное орудие Светлейшей убойной силы. Кипрский королевский род Лузиньянов и семью Корнер связывали давние кредитно-денежные отношения. Корнеры кредитовали не только королевский дом, но и всю аристократию и землевладельцев Кипра. За что получили рыцарское звание и обширные земли на острове. С тех пор семья Корнер приобретала все большее влияние на Кипре, ссужая королей финансовой поддержкой, дипломатическим опытом и политическими советами.
Поэтому когда июле 1468 года в Венецию прибыл полномочный посол короля Кипра Якова II де Лузиньяна, просить руки Катерины, все и заверте...

Историю замужества Катерины и отъема Кипра у Лузиньянов в пользу Венеции я пересказывать не буду – мультимедийная выставка, посвященная этой даме, проходит в TIM Future Centre в клуатре церкви Сан Сальвадор. Там все подробности, побасенки и недостоверные сведения, которыми венецианцы любят снабжать свои авантюрные предприятия.

Зато Скуола Сан Джованни Э., обзаведшись священной реликвией, заказала в конце 15 века трем первейшим венецианским живописцам цикл работ, повествующих о чудесах Креста.

Карпаччо написал картину, изображающую чудо с реликвией, исцелившей бесноватого на мосту Риальто.







Карпаччо – самый венецианский художник в мире - и в прямом, и в переносном смысле. И его персонажи населяют Венецию, и его работы собраны почти целиком в этом городе: в церквах, скуолах, в Академии, в Музее Корер.

Вроде бы он первый венецианский бытописатель, и по его картинам дотошный зритель вполне может восстановить географию места, и даже какие-то уцелевшие до наших дней детали. Или, наоборот, исчезнувшие. С другой стороны, он изображает «чудеса»совершенно небывалые, просто помещает действие в знакомые места. На Риальто, например. Но это еще старый Риальто, стоявший поперек Канала Гранде – деревянный. Собственно исцеление бесноватого у меня даже в кадр не попало, оно и у Карпаччо где-то в правом верхнем углу, в сторонке, не на первом плане. На первом – нарядные венецианцы, гондольеры в разноцветных шоссах, дамы в укрытии фельце. Это какое-то ренессансное гуляние. Персонажи элегантны и красивы. Вода имеет чисто венецианские оттенки, зеленовато-серебристые, так характерные для Венеции. Есть даже мавр – как подтверждение того, что Венеция – столица мира и перекресток всех путей.

В первые годы пятнадцатого века случилось чудо у церкви Сан-Лио, когда в приходе с тем же названием реликвия Святого Креста стала такой тяжелой, что ее не смогли вынести из церковной сокровищницы на похороны грешника. Джованни Мансуэти запечатлел это событие в 1497 году.



И если я правильно понимаю диспозицию, перед домом, из окон которого свешиваются ковры и драгоценные ткани, и выглядывают любопытные дамы – сейчас траттория «Летучий голландец». Справа аптека Al Pelegrino, а там, где проходит процессия – передвижной пакистанский базар с туристическим мусором.

Чудо у моста Сан Лоренцо писал Джентиле Беллини. Оно повествует о том, что реликвия во время процессии упала в канал и долго увиливала от ловцов, давшись в руки только престарелому члену братства из семейства Вендрамин. Тут и сама процессия на мосту, и свидетели на каждом берегу, люди, которые плавают в воде, гондолы, которые спешат на помощь. Справа – мавр, готовый броситься в канал вслед за остальными. На первом плане - сам старик Вендрамин, одной правой держащий над водой усмиренную реликвию







Дородная дама в платье черном с золотом и короной на голове – и есть Катерина Корнаро, королева Кипра



И вот этот цикл и есть самое замечательное, что имеет отношение к Скуоле.

Но правда, сейчас этих картин там нет, есть только цифровые копии. Наполеон, зачищавший венецианские церкви, сбыл весь цикл в музей Академии. Там они и висят, в зале номер двадцать.

[Цыцер]

Пока я спасала (безуспешно) испарившиеся файлы с флэшки (криворучка – это диагноз), из Светлейшей пришли два известия. Условно плохое и безусловно плохое.

Первое – закончился ремонт Немецкого подворья, Фондако деи Тедески.
Это одно из крупнейших и самых узнаваемых зданий в Венеции. Стоит на Большом канале напротив Рыбного рынка, торцом примыкая к мосту Риальто, торговому сердцу города. Венеция торговала с германскими землями еще со времен Карла Великого. Здесь, в коммерческой столице Европы, немецкие купцы держали свои склады, здесь же они и жили. "Tedeschi" по-итальянски значит "немцы". Слово "fondaco" (или "fontego" на венецианском диалекте) - нечто среднее между "складом", "магазином" и "постоялым двором" - с просторным внутренним двором, ренессансным портиком на уровне канала и зубчатым карнизом.

Строил здание некий Иероним (или Джироламо) по прозвищу "Немец". Стены нового фондако были расписаны фресками Джорджоне и Тициана. То немногое, что от них осталось, хранится теперь в галерее Франкетти.
Вот таким его изобразил Каналетто:


По мере того, как уходила эпоха "венецианского купца", с постепенным опустошением города роль подворья уменьшалась. Уже при Наполеоне здесь была таможня, при Муссолини появилась почта. Наконец, в 2009 году фондако деи Тедески купила семья Benetton, чтобы преобразовать 7000 квадратных метров здания в торговые площади.



Цифры. 54 млн евро компания Бенеттон за сделку, потрясшую город; 6 миллионов из них досталось Венеции в обмен на отмену ограничений на использование здания; по меньшей мере, 40 миллионов потрачено на реабилитацию, восстановление и трансформацию Fontego dei Tedeschi в "T Fondaco", на гонорар звездного архитектора Рема Кулхасса и т.д.

На работу наняты 450 сотрудников, в основном молодых людей, 70% из них - женщины. Каждый говорит по-английски, многие – по-китайски, по- корейски и по-японски. Планируемый годовой оборот - 100 миллионов евро и около 2 миллионов посетителей.

"T Fondaco" с 1 октября открыт для всех 7 дней в неделю. По соглашению, подписанному с муниципалитетом Венеции, любому желающему должен быть обеспечен свободный доступ на выставки, во внутренний двор и на террасу на крыше, как и свободный доступ к туалетам на первом этаже (под них зарезервировано 200 квадратных метров площади – революция в венецианском санитарном деле).

Что будет: четыре входа – три с суши, один с воды, под аркадой, смотрящей на Большой канал. Три этажа люкса - магазины крупных брендов, в том числе товары, произведенные в Венеции. Четвертый этаж накрыт новым стеклянным потолком над конференц-залом, выставочным пространством и инсталляцией Underwater Фабрицио Плесси: как говорится в аннотации, она представляет собою путешествие во времени, обнажающее древние связи, которые связывали Серениссиму и Византию.

За зубчатым карнизом на крыше теперь есть терраса, с которой обещан сногсшибательный, на 360 градусов вид на Канал Гранде, лагуну, Доломиты вдалеке и крыши окрестных домов внизу.

У венецианцев этот проект вызвал резкое отторжение. Соцсети клокочут, газеты бессильно язвят. Поношения и ядовитые комментарии вызвали "7000 квадратных метров роскоши", где продаются вина за 2300 евро: мол, еще один "золотой дворец", коммерциализация, ткани Рубелли, красные эскалаторы, полированная латунь под видом золота и прочая нуворишеская пыль-в-глаза.



Опять, говорят жители, наш город перестраивают под туристов. Хуже того, туристов с Востока. Кто будет покупать весь этот вьютон-бенетонн? Конечно, китайцы. Еще больше китайцев повсюду. Когда Марко Поло прибыл ко двору Хубилай-хана, китайцы были в диковину. Теперь потомки Хубилая сами прибыли в Венецию, и город вздрогнул.



Серьезные претензии огребла и компания Бенеттон – за коммерческий подход к культурному наследию, за собственный магазин между кампо Сан-Бартоломео-и кампо Сан-Сальвадор, вписанный в историческое здание с деликатностью бульдозера - с использованием запретных стойматериалов (все вот это вот - железобетон, цемент, стекло, лифты, эскалаторы – все вызывает у тру венецианцев стойкую идиосинкразию), за выселение за долги популярной Libreria Mondadori, за спекуляции с недвижимостью в 90-ые.

Но главное, и совершенно непереносимое оскорбление, нанесенное семейством Бенеттон и компанией DFS Group Венеции – это вывеска у входа. На ней резцом по мрамору написано – оggesummaria - Fondaco dei tedeschi. По-итальянски, т.е. на каком-то тосканском. По мнению венецианского сообщества, вывеска должна быть как минимум двуязычной, с обязательной надписью на местном диалекте: Fondego dei tedeschi. Как на дворце дожей: Palazzo Ducale и Palazo Dogal.

Припомнили тут же и бои за сохранение оригинальных венецианских уличных указателей (про них – тут). Недавно городские власти потратились на их обновление, и горожане с изумление заметили, что вывески теперь тоже по-итальянски. И вот уже летучие отряды индепендистов под покровом ночи ходят по городу и исправляют, как было.



Это все про первую дурную новость – про то, что в Венеции открылось что-то новое.
Вторая новость – закрывается очередное привычное старое - книжный магазин Librairie Française на Barbaria de le Tole – спустя 39 лет работы. Опять "смерть в Венеции", и опять теперь на месте популярного и привычного для местных книжного будет пиццерия, уместная в городе так же, как лезгинка в Воронеже. Умные книжки, книжки про Венецию, про главного венецианского героя Корто Мальтезе скоро всё. В общем, будете пробегать мимо в ближайшие дни – зайдите. Возможна распродажа.

Это он: аккурат напротив Дзаниполо и Оспедалетто




Ну и просто картинки, просто так, тематически-венецианские:


Риальто

[Цыцер]

Раз в десять лет я хожу в Базилику Сан Марко. Нет, я бы охотно делала это чаще, в каждый приезд. Но… вот в прошлый раз совсем уже было собралась, проснулась непоздно, пришла на пьяццу – а очередь стоит аж до хвоста крокодила св. Теодора. В сердцах развернулась и пошла пить кофе с корнето на кампо Сан Лука.

Но к счастью, в Венеции можно купить все, включая проход без очереди. Если от хвоста крокодила скопилось под тысячу человек, то у ворот св. Петра толпились несколько десятков. Я забронировала проход к открытию, и наблюдала, как специальный служитель со шлангом сильной струёй воды смывал голубиный помет со ступеней базилики, с подножия колонн, - отовсюду, куда мог дотянуться. Хорошее напоминание тем, кто любит во время аква альты пройтись босиком по пьяцце. Пусть знают, из чего состоит вода лагуны.

Потому что они снова приманили голубей. Елки, туристы снова прикормили их на площади.
В познавательной американской книжке про массовый туризм в Венеции Venice, the Tourist Maze. A Cultural Critique of the World’s Most Touristed City авторы описывают разнообразные последствия столкновения «туризма в промышленных масштабах» с древней и хрупкой культурой города.



В Венецию ежедневно приезжают 60 тысяч туристов, - при сопоставимом количестве населения (не больше 55 тысяч человек). Не раз, сидя на площади Сан-Марко теплым днем, мы чувствовали, как большая часть этих десятков тысяч проходят вот прямо сейчас перед нашими глазами...

Для многих туристов Венеция существует только как туристический штамп. "Романтический город", "атмосфера карнавала" и прочая ересь. Им трудно себе представить, что это место самодостаточно, и существует для иных целей, кроме развлечения посторонних людей. В мировом общественном сознании крепко убеждение, что нет никакой реальной Венеции. Есть открытка с ее изображением, и цель массового туриста – поместить себя внутрь этой открытки, сфотографировавшись на фоне какого-либо общеизвестного здания.

Несмотря на то, что Венеция технически до сих пор настоящий город (у него есть правительство, городские службы, некоторое количество жителей и даже университет), посетители часто не видят или игнорируют такие суетные детали.













Они приезжают сюда в поисках уже сложившегося образа, Венеции из промо-ролика про – черт его дери - "самый романтический город в мире", и город должен предоставить им свою предсказуемую магию. Для большей части мира Венеция - не настоящий город, с настоящими жителями и принятыми ограничениями, но фон и сцена для выдуманных эмоций и страстей.



Романтическим фантомом Венеция была не всегда. До 1797 года, когда перестала существовать Serenissima Repubblica, это был город, известный своей практичностью. Приезжие и тогда восхищались Венецией, но скорее ее нахальным богатством, всепроникающей коммерческой экспансией, военной силой и космополизмом.

Ситуация изменилась в конце 1600-х годов, когда Венеция стала увядать, а слава ее клониться к закату. Пускать пыль в глаза Лондону или Парижу Венеция уже не могла, но иностранцы продолжали прибывать в город. К моменту краха Serenissima Repubblica в 1797 году Венеция уже могла жить за счет иностранцев, искавших здесь то, что было сравнительной редкостью в других странах: проституцию обоих полов, азартные игры, всяческие перверсии.

Венецианцы всегда умели продавать свой город богатым чужакам как «город для особых случаев». Но когда появился новых формат туризма - пакетные туры для скромных, но многочисленных представителей среднего класса, - железная дорога, самолеты, круизные лайнеры ежедневно стали наводнять ее десятками тысяч посетителей . О Венеции перестали снимать фильмы и начали снимать рекламные ролики. Даже свой праздник – карнавал -венецианцы адаптировали под ожидания и желания этих новых гостей.

Можно сказать, что теперь это первый постмодернистский город, который не производит и не продает ничего, кроме самого себя и своих многочисленных изображений.

Сильная привязанность, какую Венеция вызывает у мировой общественности, имеет, однако, высокую цену. От тринадцати до четырнадцати миллионов туристов в год. Венеция - город, который не только посещают, но и населяют туристы: в среднем на каждые сто венецианцев приходится 90 туристов. Это самое высокое соотношение числа туристов-к-числу резидентов в Европе, в девять раз выше, чем, скажем, во Флоренции.



Конечно, все эти кочующая человеческая масса не живет в городе, каждый турист занимает венецианское пространство лишь на короткое время. Но все же с точки зрения качества человеческой жизни, использования городской инфраструктуры, и, конечно, с венецианской точки зрения, туристы в городе присутствуют постоянно и повсюду. Венецианцы уже не интересуются, кто они и откуда. Они видят только гомогенную толпу, "стадо", саранчу. Около 40 процентов венецианцев заняты тем, что продают этому стаду маски, мороженое или тарелки с фритто мисто. Однако остальные жители живут вопреки, а не благодаря массовому туристическому присутствию, и чувствуют себя на Голгофе, когда шестьдесят, а иногда даже сто тысяч иностранцев одновременно пытаются втиснуться в довольно маленький, в общем-то, город.



В то же время, венецианцы, которые в массе своей становятся все старше, и которых становится все меньше, продолжают свою борьбу за город, где они теперь чувствуют себя чужаками. Они бесконечно жалуются в газетах и соцсетях: на распад города, дискомфорт сосуществования с туристами, трудности передвижения в толпе, мусор, который оставляют после себя туристы, неуважение и невежество, с которыми они сталкиваются каждый день. Некоторые из них научились просто смотреть сквозь туристов, избегать "горячих" районах города (хотя те увеличиваются в размерах каждый год), и жить своей жизнью рано утром и в ночное время.