В месте, где соединяются Сибиряковский тракт и дорога Лебедзинского, молодой парень заготавливает дрова. Спрашиваем о состоянии снегоходки на подступах к ГУХ. Парень оказался немногословным, сказал, что сейчас придет дядя Ваня, все расскажет. Направляемся к зимовью. Пока осматривались, внезапно появился дядя Ваня: на лыжах, подбитых камусом, с длинным шестом в руках, одетый в малицу и высокие камусовые пимы, он, казалось, вынырнул не из леса, а из позапрошлого столетия. Именно так выглядели манси и оленные ненцы в те давние времена, когда только начинал осваиваться Северный Урал. Лишь ружье за плечом выдавало в нем нашего современника. От удивления я растерялся, и хоть фотоаппарат и был в руках, снимков не сделал. Потом, после того, как мы познакомились поближе, просить Ивана одеть на себя все это и повторить заезд "для истории" я постеснялся. Я не сильно ошибся, назвав Ивана ненцем - на самом деле он был немцем. Лето он живет в Германии, притворяясь добропорядочным бюргером и с нетерпением ожидает зимы, а зимнюю половину года проводит в предгорьях Северного Урала - в местах, где родился, вырос и прожил всю жизнь... на родине, одним словом. Уж не знаю, по случайному совпадению или нет, он носит фамилию известного исследователя 19-го века, немца по происхождению, члена Русского географического общества, внесшего огромный вклад в изучение Северного Урала. Кто знает, сколько раз на древних тропах оленеводов следы Ивана пересеклись со следами, быть может, его далекого предка.
Вечереет, двигаться дальше в сторону гор уже поздно. Собираемся ставить лагерь здесь, возле избушки. Иван, увидев нашу возню, предлагает заночевать в избе. Наковыряв из-под снега досок, устраиваем импровизированные нары. Теперь места хватит всем. Ужинаем. Разговор под водочку затянулся до глубокой ночи. Наконец, когда все улеглись, понимаю, что в зимовье все же тесновато. Печь жарко натоплена, не хватает воздуха. Паша, едва уснув, принялся за вчерашнее. Полежав еще несколько минут, беру спальник, коврик и иду на улицу. За бортом минус 5, самое то для здорового сна. Посвистев собак, определяю длину поводков и ложусь прямо на тропу – собакам не достать, и, стало быть, мой спальник останется сухим и чистым.
Вечером в зимовье. Трезвенников видно сразу: грустные лица; руки, которые некуда деть; постоянные стрессы, и, как следствие, избыточный вес…
9 марта 2014
Утро выдалось солнечным, тихим. Главный Уральский хребет в 6 км от нас. К югу, в двух километрах одиноко торчит белая макушка Маньятумп. Видимость идеальная, и мы уже предвкушаем праздничный пикничок в окружении окаменевших великанов. В 9 утра, перескочив через Манью, уходим в горы. Тропа, хотя по ней не ездили больше недели, отчетливо видна, снег плотный – весеннее солнце еще не добралось до густого предгорного ельника. Наконец пройден пояс хвойников, начинается березовое криволесье. Редкие и чахлые березки не в состоянии защитить снегоходную тропу от метелей, и она теряется. Иду вперед искать дорогу: тропу нахожу наощупь - шаг в сторону, и ты по пояс в снегу. Ребята едут за мной. Поскольку границ тропы не видать, они то и дело слетают с дороги. Останавливаемся, отцепляем нарты, решаем набить новую тропу, а уж потом забирать груз. По мере подъема видимость резко падает, начинает крепко поддувать. Еще пару сотен метров… и мы стоим в абсолютном "молоке" внутри работающей на полную мощность аэродинамической трубе - иначе Уральский хребет сегодня не назвать. Пытаемся хоть как-то определиться на местности. В редкие секунды где-то в километре проявляется безымянная вершина, отделенная от ГУХ небольшой седловиной. Иногда серые клочья облаков расходятся, и на восточном склоне становится видно темное пятно чернолесья. Это все, больше ничего не видно. Снегоход, отъехавший на 10-20 метров растворяется в снежной мгле, и так же внезапно появляется из нее. Возвращаемся к нартам, пьем чай, ждем погоду. Запас времени у нас еще большой. Вторая попытка – тот же результат – нулевая видимость. Нет, конечно можно идти по приборам, почти у всех есть навигаторы. Можно потратить некоторое время и проложить в каждом приборе одинаковый маршрут прямо по водоразделу. Но какой от этого прок? Приехать и наощупь потрогать останцы? Не сделать ни одной фотографии? А что если кто-нибудь выпадет из каравана и в ЖПС у него сядет последняя батарейка?
Нижневартовский Женя, понимая, что экстрима сегодня не получится, предложил мне прокатиться с ним на горнике. Ему очень хотелось, чтобы я проникся любовью к его Ямахе. Удалось! После первого же прыга мы влетели в березу, точнее, только я, - Женя успел спрыгнуть, мне прыгать было некуда, я сидел на бензобаке и со всей дури саданулся головой об березу. Мозги не вытекли - спас старый добрый горнолыжный шлем. Опять вспомнил про "Сухаревку" и "Склиф" - нет, прыгал бы уж лучше там.
Снега ...ну, в общем, девушкам по-пояс
А пешком бы шли себе, да шли...
Видимость - 5 метров!
другой Женя возвращается с очередной разведки
Собрание, отнако...
иногда образуется окошко, и виден лес внизу
В общем, так и не хлебнув ни соленого, ни сладенького, возвращаемся назад, к Ивану. Большой Паша и Женя из Нижневартовска остаются ждать погоды. Они надеются на победу, ну и Паша обещал братьям-байкерам сделать закладку бензина на хребте. Мы же, кто на государевой службе, возвращаемся домой - послезавтра утром на работу. До Усть-Маньи добрались в сумерках. И здесь встретились еще с одним удивительным караваном. Местный манси Савва Самбиндалов с сыновьями, что живут на озере Турват, завозили из Саранпауля партию оленей. Большую часть дороги олени провели в кузове грузовика, а в Усть-Манье их перегрузили в нарты. Остаток пути они поедут санным поездом, состоящим из «буранов» и трех огромных нарт. Савва не первый год пытается вернуть оленеводческую традицию в свою семью, но как-то не очень ладится: то «дикошарые» уводят одомашненных животных с собой, соблазнив их прелестями вольной жизни, то росомахи и волки норовят полакомиться оленинкой. Поэтому и приходится пополнять ему свое стадо, покупая оленей в крупных оленеводческих хозяйствах.
А внизу все тихо и спокойно
Лыжи на елке висят...
Фотки: март 2014
Через пару дней созваниваюсь с Пашей. До плато они так и не добрались, погода не улучшилась, а ветер напротив, усилился. Когда въехали на ГУХ, Пашин снегоход опрокинуло ветром вместе с седоком, хотя весу в Паше много больше центнера, и лошадь тяжелая, под стать седоку. Закладку из бензина они все же сделали – в августе команда наших байкеров попытается проехать по Уральскому хребту от Ауспии, мимо перевала Дятлова до плато Маньпупунер. Забегая вперед, скажу – мотопоход состоялся. Двое парней из Урая и один из Сургута въехали на мотоциклах на ГУХ (или занесли их на себе – граница между этими понятиями весьма условная), и «проскакав» по курумнику 70 километров достигли цели. На обратной дороге решили заехать на заправку – закладки не оказалось, хотя Паша и написал на канистрах записку: «Если кто возьмет бензин, позвоните по указанному телефону. Мы не будем на него рассчитывать». Вот такой у нас народ гниловатый... Хорошо, что ребята перестраховались, взяли с собой запас...
Мы же с Женей, проведя работу над ошибками, всерьез задумались о реванше, но уже в следующем году - зимний сезон 2014 года, можно сказать, уже закончился.