Вдоль дороги кипит жизнь. На каждом шагу что-то покупают и продают. По обочинам высятся настоящие горы ананасов. Они не слишком крупные, но сладкие и фантастически дешевые. За полторы тысячи франков (примерно 3 $) можно купить аж сорок штук. Еще одна отличительная особенность бенинских дорог (впрочем, тоже самое можно увидеть и в Того, и в Гане) – самодельные прилавки, где в огромных пятилитровых бутылках продается бензин. Достаточно часто встречаются и нормальные заправки, но цена на топливо там в два раза дороже. Причем «левый» бензин вполне хорошего качества. Дешевле он, потому что его контрабандой доставляют из соседней Нигерии. На суше контрабандистов ловят и они пользуются водным путем, пробираясь по протокам и озерам. Дело это доходное – нам пришлось проезжать через район, где наиболее удачливые сбытчики бензина построили свои особняки, так вот, по африканским меркам это почти дворцы.
Настоящие дворцы прежних королей выглядят куда скромнее. Когда-то на территории Бенина существовало королевство Дагомея (да и, собственно, сам нынешний Бенин именовался так до 1984 г.). Властители Дагомеи (они носили титул «фон») регулярно нападали на соседние племена, захватывали рабов, которых потом с выгодой продавали европейским торговцам. Человеческая жизнь при этом ценилась ни во что – за любую провинность не только пленных, но и подданных короля ждала смерть. Столицей государства был город Абомей, где до сих пор сохранился дворец, построенный в середине XIX в. при королях Гуэзо и Глеле. Дворец внесен в списки всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, но при близком знакомстве рождает некоторое разочарование. Это не одно здание, а комплекс нескольких сооружений, окруженных невысокой глинобитной стеной. Внешний двор некогда был предназначен для придворных и слуг. Сейчас здесь грязно и пусто, и лишь часть галерей по периметру занимают торговцы сувенирами. Во внутреннем дворе расположены помещения, которые когда-то занимал сам король, его многочисленные жены, и королева-мать, чья роль в дворцовом церемониале была не меньшей, чем у ее сына. Посреди внутреннего двора стоит алтарь – четырехгранная пирамида, украшенная у основания костями принесенных в жертву животных. Это должно было демонстрировать тот факт, что дагомейские владыки отказались от прежде практиковавшихся человеческих жертвоприношений.
Резиденции короля и его близких ныне выглядят как скопище унылых одноэтажных сараев. Внутри – немногочисленные экспонаты: ржавые наконечник копий, королевский зонтик, иссохший деревянный трон и т.п. Но все компенсируется знаменитыми барельефами абомейского дворца, которые и создали ему славу. Их много – на фасаде главного здания барельефы идут в три ряда. На них изображены эпизоды битв, сцены из придворной жизни, какие-то, забытые ныне, символы и эмблемы. Считается, что материалом барельефов стали измельченные стенки термитников, перемешанные с медом и кровью животных. Своеобразный стиль исполнения, яркие краски – все это делает барельефы необычными и запоминающимися. К сожалению, на территории дворца запрещено фотографировать. Я последовал этому запрету, хотя теперь понимаю, что сделал это напрасно. Остается только отослать читателя к размещенному здесь же на форме отчету господина Баландинского, который оказался в этом отношении умнее меня.
Дворцовые барельефы стали своеобразным символом Абомея. В ресторанах и гостиницах, предназначенных для иностранных туристов весь декор оформлен в этом стиле. Еще один местный специалитет – яркие аппликации на ткани. Это может быть карта Африки, стилизованные жирафы или львы и т.д. (цена большого полотна после торга – 7-10 тысяч франков). Обращает внимание настенный ковер с эмблемами каждого из правивших на протяжении трех с половиной столетий королей Абомея. Вступая на трон, новый король выбирал себе эмблему и девиз. Эмблемой воинственного короля Гуэзо («убийца слонов»), при котором началось строительство дворца, был буйвол, а его преемника Глеле – лев. Предпоследний король Абомея – Беназин, в качестве эмблемы выбрал акулу и яйцо. При нем Дагомея была захвачена французами. Сам Беназин попал в плен и был выслан на Мартинику (по другим данным – в Алжир). Тем не менее, его до сих пор чтут больше, чем всех других королей.
Короли Абомея были опасными соседями для окружающих племен. Мало кому удавалось спастись от их набегов. Единственным народом, которому удалось избежать этой участи было племя тофу (или тофину). Они нашли убежище, построив свои свайные деревни прямо среди озера Нокуэ. По преданию, воины Абомея теряли свою магическую силу при соприкосновении с водой и потому оставили тофу в покое. Сейчас озерная деревня Ганвье служит едва ли не самым разрекламированным туристическим объектом Бенина. Реально свайных деревень на озере и вдоль его берегов более десятка и живет здесь свыше 30 тысяч человек. Но именно Ганвье, названная в проспектах «африканской Венецией», входит в обязательную часть всех маршрутов по стране.
Надо сказать, что на жителях Ганвье это сказалось не лучшим образом. Они очень избалованы вниманием туристов, и, как это часто бывает в таких случаях, ведут себя крайне агрессивно, требуя деньги за любую фотографию. Больше всего мне эта «африканская Венеция» напомнила озеро Инле в Бирме, но сравнение выходит не в пользу Африки. Жители Ганьве совсем не бедствуют, им постоянно помогает правительство. Одних школ на озере аж шесть штук. Однако частое общение с иностранцами сделало их жадными и откровенно неприветливыми. Цены в озерных кафе и сувенирных магазинах раза в два выше, чем на берегу. Улыбающегося лица у обитателей озерной деревни не увидишь, а вот грубые жесты вслед лодке с туристами обычное дело.
Если вернуться к истории – то судьба тофу была исключением из правил. Другие племена регулярно платили королям Абомея дань живым товаром. Не случайно этот район Гвинейского залива получил название Невольничий берег. Центром работорговли в Дагомее стала португальская крепость Сен Жуан ди Ажуда. Сейчас на ее месте стоит город Уида. С ним впрямую ассоциируется биография одного из самых необычных белых авантюристов, связавших свою жизнь с Африкой. Звали его Франциско де Суза (или Соза). Выходец из португальской Бразилии, возможно мулат или квартерон, он стал самым богатым работорговцем Западной Африки. При не очень ясных обстоятельствах Де Суза стал кровным братом упоминавшегося короля Гуэзо и получил от того монопольное право на покупку рабов. Это принесло ему гигантское состояние. Умер де Суза почти столетним старцем, оставив после себя 53 вдовы и более 80 сыновей. Интересно, что потомки де Суза живут в Уиде до сих пор, а прислуживают им, причем вполне добровольно, потомки бывших рабов. Перед особняком де Суза (он сейчас перестроен и имеет вполне современный вид) сохранилась площадь, где прежде находился рынок невольников. По дороге к морю стоит «дерево забвения». Рабов проводили вокруг него, это символически должно было означать, что отныне они навеки забывают прежнюю жизнь. Понятно само историческое дерево не сохранилось, тому, что сейчас растет на этом месте, на вид не больше десяти лет. Равно как ничего не осталось от причалов, где когда-то были пришвартованы корабли работорговцев. Вместо них стоят «ворота невозврата» - самый известный на всем побережье памятник увезенным за море рабам.
Современная Уида – маленький и вполне уютный городок. Старая португальская крепость аккуратно отреставрирована. В ней расположен музей, не слишком богатый, но чистенький и приятный. Архитектурной доминантой города служит католический собор, перед которым в тени огромного дерева расположился сувенирный рынок. Население этой части Бенина – по преимуществу католики, что не мешает им одновременно молиться и прежним богам. Удивительное дело, но собор построен на земле, принадлежащей соседнему храму священного питона. Жрецы храма говорят, что так им лучше следить за тем, что делает христианский бог.
Уида – признанная столица культа Вуду. Здесь на берегу реки Моно, впадающей в океан, ежегодно в середине января проходит фестиваль Вуду, куда съезжаются люди со всего мира. Сам храм питона представляет собой небольшую огороженную территорию. На части ее расположено кладбище умерших питонов, вход сюда посетителям закрыт. На другом участке стоят несколько круглых строений, в одном из которых и обитают питоны. В храм можно войти бесплатно, но вот за право фотографировать придется заплатить, впрочем совсем незначительную сумму. За эти деньги вам не только покажут змей, но и позволят сфотографироваться с питоном на шее. Неожиданно для меня я не почувствовал при этом ничего отталкивающего, питон был даже слегка теплый, хотя и на улице в этот момент было за тридцать. Служители храма были улыбчивы и доброжелательны, так что аттракцион оставил вполне приятное впечатление.
Следы культа Вуду в Бенине встречаются на каждом шагу. Главным образом это фетиши – разнообразные предметы поклонения. Фетишем может быть дерево, камень, даже целая гора. У некоторых фетишей есть хозяева, которым надо платить за право поклониться святыне, другие хозяев не имеют и к ним пускают любого. Популярность фетиша зависит от того, насколько удачно он выполняет желания молящегося. В каждом случае есть своя процедура, почти всегда она предполагает принесение жертвы, правда чаще задним числом, когда желание уже выполнено. Судя по кучам куриных перьев и бараньих костей, фетиши работают бесперебойно и эффективно.
Надо сразу сказать – есть церемонии, изначально рассчитанные на туристов¸ но вообще культ Вуду обычное дело для каждого бенинца. Как-то на дороге совершенно случайно мы увидели странную картину. Прямо навстречу движению в окружении толпы шел человек - не человек, в общем, некое странное существо, одетое в расшитые яркие одежды, да еще с рогами на спине. Время от времени он бросался на окружающих и тогда толпа с визгом разбегалась, а крепкие мужики с палками вновь загоняли монстра на обочину.
Понять что-то было невозможно, но к счастью нашелся знаток, объяснивший нам происходящее. Оказалось, что существо с рогами – это вестник, который должен передать некое сообщение родственникам умершего человека. Дух покойного явился ему во сне и обязал выполнить предписанную миссию. С этого момента вестник и сам становится кем-то вроде зомби. В него вселяется злая сила и тот, до кого он дотронется непременно вскоре умрет. Поэтому-то его и гоняют палками, не позволяя приблизиться к живым. Закончится это все только тогда, когда вестник исполнит предписанное и вновь станет обычным человеком.
Самое главное – это не было представление, специально рассчитанное на нас. Никто не мог предположить, что именно в этот момент на дороге окажется группа белых туристов. Если в этом был и некий элемент театра, то предназначенного исключительно для местного зрителя. По этой причине вроде бы мелкий эпизод запомнился мне больше, чем все остальное, увиденное в Бенине.
Маленькая страна, недолгое пребывание, но как-то много всего произошло за эти несколько дней. Только соберешься подвести черту, как вдруг вспоминаешь что-то еще. Вот совсем уж курьезный эпизод. Произошло это в маленьком городке на пути от тоголезской границы к Абомею. Жара – градусов хорошо за тридцать, остановились мы у придорожного бара и сразу бросились к холодильнику с пивом. «А что, больших бутылок нет?» - по-русски спрашивает мой попутчик, естественно не рассчитывая на ответ. «Нет, больших нет» - так же по-русски отвечает пожилой буфетчик. Так неожиданно всплыла память о временах, когда Бенин строил социализм и бенинские товарищи проходили учебу в СССР.
Сейчас времена изменились. Российских туристов в Бенине почти нет, да и вообще туристов не так чтобы и много. Но Бенин как был, так и остался необычным и ярким, таким, чтобы ни на минуту не жалеть о том, что ты здесь побывал.
