Икра Заморская Баклажанная. Кения-Танзания-Килиманджаро

[Joerrigo]

Моши, Контора.

24 октября, 11:30.
Обиды, претензии и сломанные ноги, как и следовало ожидать, заменяются благостным расположением и «братско-гуманитарным» алеманством. Тем более, после вчерашнего, когда вместе раскурили не один «Косяк Мира». Конечно, озвучили Крису все претензии по Восхождению: про еду, про гидов, про палатки…
Но закончилось все извиняющимся тоном: «Надеемся, что сафари пройдет без сучка…» Правильно, деньги-то уже отданы – нет у нас больше «методов против Кольки Сапрыкина». Только «надежда – наш компас земной» против его железорудного «сорри». Других рычагов больше нет, как расслабиться и «принять (в очередной раз) ситуацию». А задавать в который раз самим себе вопрос «Зачем сразу все деньги этому гаду отдали» уже язык отваливается.
«Не волнуйтесь. Я Вас лично повезу на сафари: отели-инклюзив, саванна, фото в обнимку с носорогами, поедание кузнечиков с масаями на брудершафт. На всю жизнь запомните!»
(Не удержусь, забегу вперед: ЗАПОМНИМ НА ВСЮ ЖИЗНЬ! Этточно!!!)
Но и здесь, как всегда, сквозь бурлящий поток ярких обещаний стали проглядывать подводные камни и неясные по направлению «гольфстримы». Скажем, из райдера оказался вычеркнут пункт «Серенгети» («Далеко ехать, я вас лучше в Маньяру свожу, она ближе»). Или такая фраза: «Повар поедет своим ходом…»
– Какой повар?.. Отели «инклюзив»?
– Естественно! В смысле, «чесслово»…



Контора. «Биг Босс».

Пока «терли» с Крисом, который обещал вечером в отеле устроить целое театрализованное Посвящение с вручением Сертификатов, к Конторе подъехал Босс. Биг Босс! Красок нет, чтобы его описать, ни по колеру, ни по количеству. Одной охры килограмма полтора уйдет!
Побитый Крузер с «кенгурятником» (или «жирафятником»?.. или «зебрятником»?), златая цепь на могучей черной вые с руку толщиной, увесистые браслеты из драгметалла (ВторЦветМет слезами утирается), часы… судя по количеству золота и позументов – заказные китайские «Rolex». Главарь влиятельной бруклинско-солнцевской группировки: рэкет, наркотики, девки, игорный бизнес… Не хватает только малинового «пинжака с кармана?ми». Короче: жизнь у Старика Хьюго удалась!!!
Даже «татарчонок», который нес на Горе мои пожитки, лупень лупнем (кого бы ко мне еще приставили?), и тот, смотрю, приоделся во все чистенькое и белое, даже тюбетейка белая. На человека стал похож. Вот, как можно «подняться» на разведении «африканских кроликов»!

Моши, «Mkulima bar». Языковой практикум.

24 октября, 14:00.
Пока мы по сторонам таращились, Крис куда-то из кафе сквозанул (колеса «вывесить»?). Заведение наводит на размышления: само в грязном узком проулке, вокруг только местные, официантки только на сwахили… мухи, антисанитария, отсутствие воды. Все крайне сомнительно. И Криса нет. По спине желто-лихорадочно побежали малярийные мурашки… или дизентерийные?
Принесли заказ: простейшая огуречно-помидорная нарезка, курочка, колбаски жаренные и баранина. И «угали» (рисовое пюре, если не забыли). А приборов столовых не принесли!
– Как на местном «принесите вилки»?
– «Принесите вилки».
– Принесите нам вилки, пор фавор.
Вокруг смотрим, а вокруг все руками едят. Дико озираясь по сторонам и друг на друга, тоже стали есть руками. «Фесталы», «Маалоксы»! ПА-МА-ГИ-ТЯ-А!!!
О! Да это вкусно – есть руками! Как в далеком ползунковом детстве, только сопливничков на шее нет… да и салфеток тоже.
Тут и Крис появился, а мы уже и без него разобрались: вовсю «угали» пальцами зачерпываем и в «летнем» салате полощем. Все очень прикольно и вкусно. Кроме баранины. Ну, не умеют они ее готовить, что с ними поделать?!! Не руки же ломать?
И люди по сторонам уже не кажутся столь зловещими. И вода, сполоснуть руки, нашлась: специальный человек обходил столики с чайником и стиральным порошком на тарелочке. Даже тот даун-коробейник теперь кажется вполне гармоничным атмосфере кафе. Хотя сам белый, аж розовый. (Вообще, странно: первый встреченный нами светлокожий коренной житель – «даун»).
Марик настолько проникся обстановкой, что даже сделал попытку наголо побриться в барберии напротив, но мы его настоятельно отговорили: к чему этот антисанитарный экстрим?
А Профессор Сwахиллер, в попытке наладить контакт с местным населением в лице официантки, выдал на-гора весь свой немудреный запас местного диалекта. Ряд закончился прогнозируемой «атака кутумбой» («каныщна, ХАЧУ!!!»). Чем привел тетку в неописуемый восторг.
Да, сwахили мы не освохилили, точней освоили, но сwахулёво! С «сwа» еще хоть как-то, а с «хили» совсем хило. Значит, не возникло в нем крайней нужды. Даже классический тост «За здоровье», который мы с некоторых пор коллекционируем в разных языковых вариациях, так и не узнали. Не смог этот новый язык вытеснить из нашего сознания любимые и прочно укоренившиеся в устной речи формы: «эль накатить», «ля покурить», «фоки-фоки посибле».

[Joerrigo]

Моши. Средство от ожогов… в жопу.

Помимо обязательных банкомата и аптеки, больше ничего важного. Просто мотаем круги по городу. На колесах, ноги – только в самых экстренных случаях.
Долго искали по аптекам средство от ног Джимми. Не отпиливать же, а так, чтобы сами отвалились. Дочерна обожженные солнцем местные жители нас искренне не понимали: «От чего мазь? От ожогов???» Пока знакомая Криса из косметического салона (и везде-то у него знакомые…) не посоветовала элементарно – мед.
В третий раз проезжая по кольцу («мечеть по правую руку»), наконец, заметили в центре площади монумент Яростному Солдату, приготовившемуся к штыковой атаке. Надпись: «Всё за воду!» Сразу же возникла масса вариантов темы и развития сюжета. Жаль, что на Горе про этот памятник не знали. Обязательно бы упомянули в пламенной речи Полковника Лео, между словами «палкой» и «в жопу».





Моши, рынок. Алоэ и другое.

24 октября, 17:00.
«А вместо меда еще можно алоэ приложить. Смотрите, сколько его растет».
Рынок народных промыслов у дороги очерчен живой изгородью, очень похожей на огромные кусты алоэ. Но торгующий по соседству оранжерейщик разочаровал: «Это пальмы, а алоэ у меня. Вот, попробуйте». Марик толи, действительно, решил проверить, толи поддался обаянию ботаника – попробовал. И весь час, который провели в жестком «шопинге», отплевывался и хлебал Колу.
Стандартный, набивший оскомину, арсенал местных умельцев резьбы по дереву и кости не удивил, но было:

«Несколько удачных кадров».

24 октября, 18:00.
Несколько не связанных между собой «Картинок с выставки», выхваченных из жизни, несколько разноцветных стеклышек, размноженных нехитрой системой зеркал сквозь призму калейдоскопа…

Джимми обнаружил среди рядов статуэток из черного дерева банку с ваксой «Киви».
– Ну, попались, орлы! This things «Kiwi» polished?
– Это да (честно признается), а это – натуральное «эбони». Сравните по весу.
– Эх, вас бы на стажировку к кубинским амигосам. Чего же сразу признаешься? Надо было до конца стоять: «НИXXXЯ, это чистое Эбони, чесслово!!!»

Набор монет всех стран, рангов, достоинств и номиналов. Даже наши рубли имеются. Указывая на них, интересуюсь: «Почем продаешь, дядя?» Ответ нумизмата тонет в нашем смехе.

«Я таких псевдомасайских наскальных картинок двадцать килограмм за день нарисую», – утверждает профессиональный дизайнер Марик. И точно, заходим за угол, а там наш знакомый оранжерейщик в свободное от основной «ботанической» работы время очередной «шедевр» квацает. А 15 килограмм «масла» рядом подсыхают.

Торговаться не хотят категорически. Никакого кайфа от «шопинга»:
– Сколько шарфик?
– Семь.
– Мы на Занзике такие по пять за пару брали.
– Они там не настоящие.
– Три, а то уйду.
– Семь. Уходи.
Со мной так нельзя, ухожу.

По старой доброй традиции, в ответ на очередную строку прайса реагирую: «Но, каро, грасьяс». И продавец моментально переключается на «спэнглиш». Он же не знает, что «каро» – единственное, что осталось во мне от языка Сервантеса и Кортасара.

– Ивнинг прайс, гуд прайс.
– И сколько же вечером?
– Днем десять, сейчас семь. Специально для тебя! Гуд прайс, ивнинг…
– Я такие браслеты в алеманском бутике за ТРИ покупал!!!
– Ну, ладно – ПЯТЬ!
– ПШОЛТЫ!!!

Пока Профессор рядится по барабанам, я имею возможность внимательно рассмотреть сзади растаманские дрэды продавца. Но как они сделаны, так и не понятно. Они туда вату, что ли вплетают?
– Ну, что Саня. Купил свои барабаны?
– Один только купи-ил. Второй немного не успе-ел.

И напоследок, «Несколько удачных кадров»: Красотка Кили. Медленно одевается в пурпур в лучах заходящего солнца. Одновременно на горизонте и на этих картинах, что стоят на переднем плане.
Психологический практикум: «Найди десять различий».

[Joerrigo]

Моши. «Главное богатство».

24 октября, 19:00.
Заменивший Криса в качестве тягловой силы манагер, что-то вещает Марику на переднем сиденье, сыплет цитатами: «Mount Zion, Holy Mount Zion…» Я, слыша знакомые строчки:
– Вот они повернуты на растаманской теме: Марли, дрэды, ганджа. У Криса в машине тоже «Джа», да «Джа» из колонок, по кругу. Чего говорит-то?
– Говорит, что Кили для него, как Сион для евреев – Священная Гора.
(А у нас «Славное море, Священный Байкал», и что?)
– Вот, я гоню. И кто из нас после этого более обдолбанный растаман?

Днем еще, в поисках средства «От ног», наткнулись на кофейную фабрику, и попытались с боем попасть на экскурсию, но штурм не удался – было уже закрыто. Но кофейная заноза в голове засела глубоко, пока вечером не утолили жажду настоящим ароматным эспрессо в модной валютной кофейне. Танзанийский кофе куда как приятней кенийского, коллеги!
Помимо кофе привлекла внимание надпись на чугунном сливном бачке, какие имели хождение лет 100 тому назад, с верхней системой расположения. Тест-драйв подтвердил – «ТАЙФУН»!
Покружив по вечернему городу, Бокса сделал важное обобщение: «Короче, я понял. Самое главное богатство здесь – это ЛЮДИ!»

Моши, кемпинг. Театрализованное Посвящение.

24 октября, 21:00.
«ЭТО называется Посвящение?» – негодую я, когда в самый разгар ужина на свежем воздухе на горизонте вновь показывается Крис в сопровождении Ефрема и еще трех женских фигур – «Массажистки? Вот, значит, о чем целый день Профессор с Крисом и манагером шушукался. Трять, даже поужинать спокойно не дали! Пусть сам с ними разбирается, а я ушел «сливать» фотки».
Битый час пытался через допотопный комп перекинуть информацию, зато с удовольствием посмотрел в гостиной (она же столовая и «интернет-кафе») канал «Аль Джазир». Пока наблюдал за «теликом» и тем, как мимо проносится Хэппи с очередным подносом пива для ритуала «Посвящения», по моей «флешке» тоже забегали табунами какие-то «кони» с «червяками».
Не, ну нормально? От одних сбежал, как Колобок, так в другом месте на зверюг нарвался.
Однако, зря ругают «Джазир» – канал отличный. Только вот: репортаж о «шахматном» маньяке из России, «театрализованное посвящение», вредоносные вирусы с компа… не слишком ли много пересечений, намеков и экивоков? Ой, не нравится мне это…

Уроки сwахильского. Практические занятия.

Нет, сидеть в домике и распивать с Лео коньяк на двоих не годится: «Лучше мы других по домикам разгоним. Пойдем, Отец».
И пошли «в народ», взяв початую «Курвуазью», накупленных в местном маркете банановых чили-чипсов и местной водки «Коньяги», на пробу. (За медом для Джимми, называется, заехали).
Пока мы с Председателем принимали на грудь дубленые и местные зелья, Профессор с Джимми принимали на спину местных мастериц массажа и пальпации. И к нашему приходу уже вернулись из плена этих ловких черных пальчиков.
Спутнице Джимми никак не давалось его сложное паспортное имя. В результате, он так и остался на все оставшиеся времена – Джимми-боем. «Бонд, Джимми Бонд».
За обучение нас основам сwахильского взялась старшая массажистка, она же единственная англоговорящая среди пейзанок, сразу после того, как сделала Марику жесткий спортивный массаж.

Итак, урок первый, он же последний (все показывается вживую):
Ку́ма – прекрасный женский «бутон» (настаиваю на эпитете «прекрасный»);
Мбо – самое обычное мужское достоинство;
Мата́ка – африканская попка;
Накупенда, малайка – люблю тебя, ангел.
Затем пошли глагольные формы для обозначения связей между перечисленными существительными. Дальнейшее перечисление частей речи и органов тела мы пропустили мимо ушей. Упомянутых слов вполне хватило для веселого продолжения вечера.
Александр Беловежский снял с себя ученую профессорскую степень и стал, всего-навсего, «Мистером М-м-мбо!» На что свернувшаяся клубочком подле Джимми киска промурлыкала: «Ты Мбо, а мой Джимми – Мборо».
«Ай, да Джимми-бой! Ай, да сукин сын!»

[Joerrigo]

25 октября, День Тринадцатый.
Моши, кемпинг. «Бесплатный инструмент».

25 октября, 07:30.
Удивительно, что в Африке «Щекаут» не в 12-00, как во всем остальном мире, а в 10-00. Времени на раскачку не остается. По-армейски: собрались, съехали. С одной стороны, не вяжется со временем «по-танзанийски». А с другой: спать допоздна, когда уже в шесть солнце прямо в глаза заглядывает. (Попробовали бы меня дома в шесть добудиться).
Выбирая удачную точку, чтобы напоследок запечатлеть на фоне этого райского уголка Взятую Нами Килиманджару, я наткнулся на дерево с интересными семенами: высохшие пико-образные стручки с музыкально бренчащими внутри семечками. Капитан Бокса в прекрасном расположении духа с самого утра, «жжет»: вручает пару стручков Коллекционеру Беловежскому со словами «Я знаю, ты Собиратель. Вот, тебе в подарок – бесплатный музыкальный инструмент. СЕМЕЙСТВА МБО-МБОВЫХ».

Слоновьи дозы пива.

Определенно, их надо на стажировку на Кубу отправлять. Хоть и пыжатся изо всех сил в попытке развода глупых вазунгов, но делают это по-детски наивно и жутко непрофессионально. А когда уличаешь, тушуются и, не находя как выкрутиться, разом идут на-попятную.
Выставляют какой-то чумной счет: 90 бутылок пива в первый день и 65 во второй.
– Приятно, конечно, что вы о нас так хорошо думаете, но даже если по пять на брата считать, только 30 получается! Даже с учетом прибившихся «друзей» (в том числе и тебя, «манагер» ты эдакий!) – 40, максимум. А во второй и того мельче!
– Ну ладно, 40… итого… и помельче.

Аруша, «Arusha Resort». «Приве-ет».

25 октября, 11:30.
Через каких-то несколько щелчков фотоаппаратами мы снова в Аруше – сбросить перед сафари лишние вещи. Кадры цифровой пленки запечатлели в дороге: перевозку бензина в пластиковой цистерне в кузове пикапа, мини-смерчи в саванне и масаев-пастухов вдоль трассы, всех видов и сортов. Попадались даже типы в выцветших от времени пиджаках поверх классических масайских тряпок.





Да, масайская накидка: это вам и одежда, и скатерть, и покрывала на кроватях, и занавески на окнах – абсолютно универсальная вещь.
Вернулись в «Аруша Резорт», словно в родной дом. Так приятно вновь оказаться дома! Когда я увидел за стойкой Лору, я умиротворенно прошептал по-русски: «Приве-е-ет…»

Обед «не по-танзанийски».

25 октября, 12:30.
«Сколько его ждать? Колесо перебортовать? Он, блин, каждый день свою «шушлайку» чинит. Это «по-танзанийски» до вечера затянется. Закажем поесть, всё легче ожидание. Время обеда, а у нас ни в одном глазу».
Неспешно в тенечке посербываем пивасик, вперемежку с соком из пасьона. Поле-поле. И так же расслабленно наблюдаем за садовником, сидящим на газоне. Тот тоже особо себя работой не утруждает. Не картинка – загляденье: два раза добросовестно ножницами «клик», и снова пятиминутный перерыв. Куда спешить, скажите? Мы дома, поле-поле, акуна матата…



Нарушил полуденную идиллию Крис, который нарисовался буквально через пол часа. Не «по-танзанийски» как-то с его стороны. А рыбу нам на обед еще не выловили. Чтобы не подводить Криса и все-таки успеть сегодня на сафари, решили форсировать. Сперва, для пущей наглядности, я изобразил официантке несущийся на всех парах паровоз, вот, как им надо поторопиться: «Чух-чух, ту-ту-у-у! Шевелись, шевелись, детка!»
И эта умничка даже несколько тактов за мной повторила, по пути на кухню. Но у самой двери опять заснула. И снова тишина. Тогда пришлось подключать тяжелую артиллерию: «Мы через пять минут уезжаем, и эти вкусные, пальчики оближешь, палочки телапии в коконате будете есть сами! И за свои деньги!»
И чтобы вы думали? Против «танзанийской временной воронки» есть оружие – деньги. Через пять минут и рыба, и все что с ней связано, уже шкворчало на наших тарелках. О!

Озеро Маньяра. Масайский маркет.

25 октября, 15:00.
Самое удивительное, что эта настоящая не алеманская барахолка «для своих» происходит только раз в неделю и каждый раз в разных деревушках. И то, что мы случайно на нее нарвались, большая удача. В который раз схватили за хвост. Никак, есть среди нас Патологический Везунчик. И я даже знаю кто – Профессор Мбо! Нет, правда. Вот, и опять вокруг него собралась группа скандирующих продавцов: «Бра-сле-ты! Ожерель-я! Ку-пи, ку-пи! Шай-бу, шай-бу!..»
И что после этого ему остается?

Уровень цен проверяем на известных уже костяных браслетах:
– 15.
– EVAНИСЬ, в «Березке» ТРИ.
– Ну, хотя бы ПЯТЬ…
(Чуть ли не слово в слово этот диалог уже где-то слышал…)

Кое-как отбили Профессора и сами выстояли напор «френдов» не масайской наружности. Значит, все-таки, рынок рассчитан и на залетных вазунгов тоже. Потому что самим масаям до нас, как до Килиманджары. Мыло, дешевая посуда, самодельная обувь, мешки с чем-то, типа тех, что в студенчестве вагонами разгружали. (Сахар, мука, крупа?) Вот и все предметы их вялого интереса к цивилизации, хоть как-то сближающие их с обществом массового потребления. Массового, но не масайского.
В открытую фотографировать масаев не рекомендуется, потому «стреляем» из-под полы, для экономии значительно поредевших наличных средств.

[Joerrigo]

«Покрышковые сланцы».

Марик чуть не приобрел по сходной цене сие произведение народного промысла: его сланцы накануне приказали долго жить.
Обувь у масаев, явление совершенно специальное, как и сами масаи! Самопальные сланцы сделаны из… старых автомобильных покрышек! С остатками протекторов!!! Причем, без особых загонов по форме стопы: два уверенных движения ножом и подошва готова. Пара лямок из корда и все – принимай изделие!
Мы даже догадались, для чего подошва не имеет четкого обозначения носка и пятки – чтобы вконец запутать животных: «Куда, судя по следу протектора, «едет» на своих «колесах» масай, с охоты или только на охоту? Не поймешь!» – звери в замешательстве, их ряды смяты. Всё! Масай празднует победу! И ест жирафятину, потому что ему на законы и символы глубоко насрать!
Проезжая мимо очередной автомастерской, заваленной шинами, отмечаю: «Смотрите – обувная лавка».





«Мобилизация» всей Африки.

Одно интересное наблюдение, сделанное при сравнении с Кубой. При всей схожести стран третьего мира, касающейся общей нищеты, есть между ними разительное отличие: уровень телефонизации и «мобилизации». Куба в этом плане очень походит на Россию 15-летней давности, где обладание 900-герцовой трубкой приравнивалось к верху благополучия и автоматически записывало вас в круг избранных зажиточных «папиков».
Африка же более чем телефонизирована: в любой деревушке обязательно найдется крытая соломой будка, облепленная логотипами операторов. Телефонизированы даже масаи в своих «шиномонтажных» сланцах. А последние модели телефонов уже разрекламированы на всех придорожных щитах и завидно раскуплены потребителем.

«Отель-инклюзив».

25 октября, 15:30.
Так вот, как на самом деле выглядит отель-инклюзив! А я и не знал.
В ближайших к национальным паркам селениях сдаются ночлежки с минимальным набором необходимого: вода, вентилятор, балдахин. «Лоджами» зовутся. Крис так ужимается в деньгах, что готов нас поселить в собачью будку: «Я же вам говорил, что скупой платит дважды. И так, как могу, пытаюсь в бюджет уложиться».
Вот же, свинья! Не с первого раза, но отвоевываем комнаты в ночлежном комплексе, в который можно войти без брезгливости. Даже с душами.
Теперь понятно, почему про повара речь шла. Только где кормить собирается, на коленках?

[Joerrigo]

Национальный парк Маньяра. «Осторожно, Бабуины!»

25 октября, 16:30.
Последние наставления перед выездом:
– Пойми, Саша. Выпусти майку наружу, не будь «ботаном». Только последние рыги майки в трусы заправляют. Не позорь наши поредевшие седины.
– Я решил быть самим собой.
– Слова настоящего мужика, хотя вида они не поправят.
И последние наставления гида в лице Криса: «Окна, наверно, лучше прикрыть. И все блестящие вещи попрятать по карманам и застегнуть: часы, очки, деньги. Вон, бабуины, охочие до вазунговских побрякушек прямо по деревне, по шоссе разгуливают».
(Сколько у человека самоиронии).

Это только первая встреча с красножопыми приматами для нас удивительна. Уже через десять минут мы ведем себя, как и сами «бабоны» (Olive Baboons) – ноль эмоций: «Ну, бабуины. Ну, жопы стерты (поди, тоже от сидячей офисной работы). Ну, письки как у мужиков торчат… болтаются».





Подобная реакция ждала и всех остальных представителей животного мира, коих за два часа пребывания в парке увидели неимоверное множество. Список прилагаю ниже.
Куда занятней было наблюдать за представителями иного сучьего племени, к которым и мы себя с некоторым сожалением относим. Весьма позабавила стая диких вазунгов на своих жестяных «корытах». Эти паслись у кромки воды под прикрытием своих «кастрюль» (панцирей не носят), приставив к глазам какие-то стекляшки – сами-то НИXXXЯ не видят, пойми, Саня!
Или встречаются на пересечении дорог, а глаза безумные: «Что, где видели?.. Леопард? А? Где?.. А мы там видели!..» – и понеслись в разные стороны (или в одну), как чумные.
Это и называется у них «САФАРИ»!



Список встречных животных, помимо вазунгов.

Фламинго, пеликаны, африканские цапли, и прочие пернатые кулики без опознавательных знаков на крыльях. Сова еще… или филин? Между ног не заглянули.
Газели, зебры, мангусты (эти быстро перебежали дорогу, мы даже объективы вскинуть не успели), спины гиппопо («Тут далековато, завтра в Нгоро как меня будете видеть…»)
Львы на отдыхе (по одиночке и парой), какие-то мартышки, жираф…



Все-таки, жираф – чудесатое животное. Я попытался уже дома в «Фотошопе» подкорректировать ряд явных недочетов Автора. И вынужден признать – хреновый из меня Криейтор! Какая-то рогатая пятнистая гиена получилась… Геенна Огненная! И еще: в дикой природе ощущение от встречи с жирафом совсем иное, нежели в парке в Найроби. Наверно, восторг… или удивление… или преклонение перед изобретательностью Создателя.
Несмотря на довольно странные пропорции – очень грациозное, сказал бы даже «женственное», животное.



Опять стадо диких вазунгов. Что увидели? В густой листве узрели очертания прикорнувшего на ветке леопарда. Но он так ловко замаскировался среди веток и листвы, что автофокус при вечерней слабой освещенности отказался работать.
«Вельветовая» обезьяна (Blue Monkey). Вроде, обычная мартышка. Обычная, да не совсем: яички у мужских особей имеют нежный купоросовый цвет, к тому же бархатистые. Отчего и получили свое название. Ах, вы мои вельветовые!
Слоны. Шли вдоль дороги, всего метрах в пяти-десяти. Человек шесть. Но уже начало смеркаться, потому фотографии явно подпортил эффект красных слоновьих глаз.
Кажется, всех упомянул. Так, еще раз: газели, львы… жираф, слоны. Да, точно всё.
И всех их мы могли только фотографировать. Предложенное нашему вниманию сафари далеко от своей первоначальной формы, очень суррогатно и отдает резиновой любовью.





«Наша Африкаша».

25 октября, 19:00.
Как не пропустить перед ужином по паре «Таскера» в ближайшей забегаловке? Хотя, почему забегаловка? Вот телевизор, вот барная стойка. Даже скатерти есть на столах – «Vodka Pushkin»!
На исходе тринадцатого дня африканских приключений тот факт, что где-то, в какой-то богом забытой дыре, в самой что ни на есть Африке, пластмассовый стол в кафе застелен полиэтиленом с подобной «исконно русской» надписью уже не вызывает в нас бури эмоций.
Чего не скажешь про местных посетителей. Эти ржут над каждой репликой, несущейся из «телеящика». Болтанка типа «Нашей Раши» или «Кривого Зеркала». Везде одно и то же. На лицо полный набор теле-требухи: вуайери-шоу «За стеклом», «Стань африканской звездой- 6», «Наша Африкаша», бесконечный спорт-сериал, криминальные хроники (с балкона второго этажа злоумышленники вынесли два мешка мороженной клюквы, ведутся поиски).
И реклама на уровне школьного кино-кружка: парень, заглядевшийся на Черного Ангела, натыкается на джип. Из того выходит «белый воротничок» и начинает парня грузить, типа «смотри, куда прёшь, придурок». А тот: «Ты сам придурок! Зырь, какая идет!» Оба начинают вслед цокать языками. Из машины выходит девушка «воротничка»: «Дорогой, когда мы поедем?» «Да пошла ты! Зырь, какая идет!» И апофеоз: «Гель для укладки волос «Зырь» сделает вашу походку неотразимой!»

Алеманский вечер.

25 октября, 20:00.
Паслись за ужином на алеманских угодьях – огромный кемпинг-лодж при въезде в селение, где найдется приют для вазунгов любого уровня достатка: от лужайки с палатками до двухэтажных коттеджей. Найдется всё, да только не про нас. Мы же идем у Криса «по бюджету», и здесь мы только на ужин, приготовленный «вот этим прекрасным поваром, который сам сюда приехал, чтобы вас ублажить вкусной и сытной едой».
Хотя я брюзжу. Еда и впрямь удалась! Мы едва вывалились из-за стола и докатились до машины, не забыв заглянуть в местные лавки при входе в «заказник»:
– Ивнинг прайс, гуд прайс…
– Мы ночью придем, когда будет «Гуд найт прайс».
«Дубленки и шубы в Мехамании. Ночью дешевле!»



Крик души.

Чего-то, ни с того, вдруг, остановился. И никто не одернет, не скажет, что исписался. Неужели не видите? «Множественные самоповторы – твой конек» – так, кажется, я бросил Профессору в порыве желчи. Но я разве не погряз в занудстве и самоповторах? Хорошо еще, что от проклятия чужих цитат, роящихся на каждой строке, сумел оградиться.
А вообще: «монинг» «ивнинга» мудреней.

[Joerrigo]

26 октября, День Четырнадцатый.
Маньяра. «Мумия возвращается».

26 октября, 07:30.
Дожидаясь погрузки ланч-боксов в трюмы нашего «Крузера», успели найти себе занятие по интересам. Сравнить «ивнинг прайс» с «монинг прайсом». И вдосталь нафотоохотился за птицей-марабу: «Знатная зверюга! Мех, мясо, шкварок нажарю!»
Когда эта чудо-мараба, хлопая, как в последний раз, своими огромными опахалами, «запархивает» на ветку, чувство, что дерево не выдержит и вместе с корнями завалится навзничь. Представьте, что «Антей-22» с полной бомбовой загрузкой решил на ветку взгромоздиться.
Пока суть, да дело, Брат Джимми пошел перебинтовать свои болезные ноги, да пропал.
– Что-то наш Джимми-бой в клозете застрял.
– Сейчас, придет обмотанный весь, с ног до головы, бинты по ветру трепыхаются, руки вперед протянуты – «Мумия возвращается».





Зебры на дороге.

26 октября, 09:00.
Разогнаться в черте города (в Аруше, в Моши) нереально: на каждом перекрестке ожидает «пьяный полицейский», да еще в обнимку с «зеброй»: такой приличный наплыв на дороге, он же – пешеходный переход. То-то они налегают на джипы: попробуй не убить клиренс и подвеску на этой «стиральной доске».
Короче, уважают они пешехода. Ильфа с Петровым начитались что ли? Но перейти дорогу не становится легче, движение-то левое! По какой стороне выедет, как завернет? Шесть мечущихся на проезжей части вазунгов – то еще зрелище! Надо было хоть флажки красные с собой прихватить, организованно переходить дорогу, как в садике – за ручку. И «воспитка» впереди.
Но и за пределами городской черты тень, а точнее тело «Асфальтового Командора», преследует неотступно. Только на трассе «лежачий полицейский» имеет не выпуклую форму, а наоборот: мини-яма. Хорошо еще, что обозначено все ярко-ярко желтым – хребет бы в трусах искали!



Селение Карату, Церковный приют.

26 октября, 10:00.
«Денег отвалил – не меряно!»
Очередной «дорогой отель-инклюзив» очень напоминает ночлежку: «хостел», да еще и церковный. Дожили, блин, в хосписе очутились – дешевле только, если нам за проживание начнут платить. Ради интереса хотели даже сравнить озвученную Крисом цифру с фактической, но не стали. В последние дни даже к Крису отношение поменялось как к досадной, но неизбежной составляющей. Как к промозглому октябрьскому дождю на родине или ненавистной процедуре бритья, благо, что не ежедневно.
Такое у нас гламурное политкорректное сафари: никаких тебе кровавых жертв, никаких убийств на религиозной почве – выхолощенное общение с дикой природой в худших традициях гринписовских маршей протеста.
Даже проехать где вздумается нельзя, только по спецдорожкам, многие из которых еще и перегорожены: «Проезд только парк-рейнджерам».

[Joerrigo]

Кратер Нгоро-Нгоро, у края.

26 октября, 11:00.
Две точки, откуда открывается вид на кратер. Одна: естественная, рядом с памятным камнем: «Здесь похоронен исследователь, который жизнь положил на изучение этого замечательного уголка природы». И вторая: предорогое алеманское местечко, шикарный отель прямо на обрыве скалы: с огромной смотровой площадкой, со стационарным биноклем, настроенным прямо сейчас на носорога, пасущегося далеко в долине. Пора и нам превратиться в полоумных исследователей саванн: «Бегом, бегом, по машинам! Запомнили, где стоял этот… Нос?» По латыни носорог – Rhino. То есть «НОС»! Вот, не повезло человеку с именем. Хотя и «Рог» не лучше.

Узкая, разровненная грейдером тропинка в одну машину по склону кратера. Двум машинам не разминуться – выбираться из западни будем по другой дороге.
Вазунгов, спрятавшихся по машинам, окружили масаи с копьями. Нет, и этим тоже уже не до человеческих жертв: товар-деньги. Когда рейнджер стал разгонять страждущих, отобрал у одного закутанного в скатерть парнишки коллекцию побрякушек. Куда подевалось гордость этого воинственного народца. Роли, более подходящие менту с бомжем, в декорациях площади трех вокзалов. Унылое, жалкое зрелище!





«Восьмое чудо света».

26 октября, 12:00.
Нгоро-Нгоро – «Восьмое Чудо Света». Название возникло, скорее, как результат частых переспрашиваний: «– Как-как? Нгоро?.. – Да, Нгоро, Нгоро!»
Колоссального размера кратер (более 20 км в поперечнике и 600 метров глубиной), где существует своя удивительная и уникальная, образованная в результате естественной изоляции, экосистема. «Земля Саника». Не удивился бы, встретив в этом Затерянном мире динозавров.
Но встретили других, не менее экзотических зверюшек. На протяжении нескольких поколений, животных никто не трогает, оттого они людей не боятся. И мамаши поучают своих чад: «Этих мягкотелых не бойтесь, они вам ничего не сделают. Им, вообще, нельзя из своих железных ящиков вылезать. Попялятся, поулюлюкают, да разбегутся. Ты жуй, жуй травку…»

[Joerrigo]

«Мир животных – мир людей»
(прочтение обязательно перемежать визуальным рядом).

Саванну застали не в самый цветущий период ее жизни. Засуха, все выжжено, голая рыжая земля, скудная растительность гнется к земле под жестокими лучами солнца. И некому-то ей средства от ожогов предложить, мед хотя бы.
Но зебры очень даже упитанные. И антилопы Гну не жалуются, разве что на львов. Гнут их львы в их коровий рог. Но львов тоже понять стоит. Они точно также в кратере заблокированы и вынуждены вариться в своем соку, антиопско-газельно-зебровом.
Я очень даже понимаю львов. Таких страшных животных как эти Гны сам бог велел щемить. Какие-то они «чмошные», несуразные, неухоженные, лохматые. Посмотрите на газелей: расцветка гламурненькая, рожки на пике этого сезона, хвостики прибраны, зона бикини тщательно выбрита – Козочки Сидоровы.

Про буйволов ничего определенного не сложил, кроме того, что «быкуют» больше положенного. Но это до момента, когда льву говядинки не захочется. Нежирной, филейной. Вспомнился старина Марли: «Buffalo Soldier».







Тщательный осмотр стоящих в непосредственной близости к тропе зебр дал следующее заключение: «Пацаны, да это ЛОШАДИ! Ржут так же, срут так же. А рябит из-за чересстрочной развертки на мониторе».
Что-то Крис говорил, про миграцию зебр. Что сейчас чуть не все зебры Африки сюда съехались на Великую Зебрячую Сходку. И про цвет еще обмолвился: светло-коричневые полосы до двух лет отроду, потом они проявляются – от жизни чернеют.
А этот кадр, пойманный в самый ответственный момент дефекации полосатого коня, надо обязательно отправить в «National Geographic» (или в раздел «копрофилия с животными» на какой-нибудь ХХХ-сайт).





Лось какой-то валяется на обочине в куче дерьма. Пьяный? Да, нет, «коня двинул», точней, «копыта отбросил». Но хищники не подходят, видно сам протух. Теперь это лакомство для стервятников, они только с той рогатой тушкой закончат разбираться, и сразу сюда.

А на дороге лежат поваленные деревья. Значит, слон не в духе с работы вернулся. И слонихе, наверняка, достанется сегодня по хоботу. «Ничего, и на тебя, толстокожего, управа есть, видели же череп одного из твоих соплеменников».





Тот же бородавочник. На что свинья свиньей, а туда же: хочет показаться сведущим в вопросе столового этикета: ест траву, исключительно опустившись на передние колени. Разве ножа с вилкой не хватает.
Тема семи слоников как символа мещанского благополучия уже не актуальна. Теперь их заменит семейство Пумбы (сам Пумба, жена Пумбы, Пумбочка и Пумбешка), один меньше прежнего. Будут также труси?ть по поверхности комода, как и эти по саванне.

А птиц-то, птиц! Какой только мелкой и не очень пернатой твари ни собрано: птица секретарь-референт (у слона работает); дрофы (вырядились как на «пати» в ночной клуб); пичужки (на заскорузлых спинах гиппопотамов спа-процедуры делают, массажи, пиллинги и лифтинги); страусы, эти близоруко что-то в траве высматривают. Не в пример ястребам: «Вам бы такое зрение, пойми, Саня».

И последнее – гиена. Оказалось, что это очень крупная тварь! Очень! Но таких тварей и среди людей более чем. И все они, как правило, очень крупные…
Короче, от постоянной и непосредственной близости с людьми и звери тоже очеловечиваться стали в наших глазах.

[Inviolata]

Отличный отчет!!!

[Joerrigo]

Спасибо, но почему "наезд"??? ^^

-----------------------------------------------

«Бегемоты фотографируют бегемотов».

26 октября, 13:30.
От усердия у нашей уже двадцать лет видавшей виды Тойоты «глушак» отвалился. Старая мудрая машина, почуяв недоброе, потихоньку сматываться стала.
Выехать бы наружу. Сейчас только перекусим, Рога Носова найдем и ходу отседова.
С размахом организованное пикник-стойбище развернуто у пруда, в котором резво плещутся бегемоты. «Резво» сказано авансом: вдруг, хотя бы один из десятка бурых пригорков, едва торчащих из воды, пошевелится.
И точно, один из безразмерных бурдюков стал медленно перемещаться в сторону алеманского пастбища, чем вызвал ажиотаж среди таких же заплывших жиром бурдюков с фотоаппаратами.
«Бегемоты фотографируют бегемотов» – озаглавил я эту печальную картину.





Птичий пикник.

Вот, где раздолье птичкам всяким: синим, желтым, соколиным, цесаркам рябым. Последние особенно жалостливо просят: «Мы сами неместные, отстали от поезда. Подайте, кто, что может на пропитание».
А что такое "пикник"? Правильно: расстилаемся, располагаемся на травке, жрем! Едва успев чинно рассесться, богато обложившись нехитрой ланч-боксовой снедью, Председатель Лео был нагло и бесцеремонно атакован с неба ястребом на предмет грабежа куриной ножки. Прямо из рук! Доля секунды, хлопок крыльев и все – нет курицы!!!
«Она у меня это… курицу СВИЗДИЛА…» – совершенно растерянно и обескуражено промямлил Лео сквозь не дожеванный кусок, чудом успевший попасть в рот за секунду до инцидента. Таким Эль Гранде Председатель в этот момент казался ранимым и беспомощным. Как не заступиться:
– Ах, эта птица злая! Кыш, паскудная! Украла у нашего Председателя еду, прямо изо рта. Ух, она такая! Тварюга!!!
– Не украла – СВИ-ИЗДИЛА! – хнычет Лео.
Не успели утихнуть страсти, как на место Лео взгромождается Капитан Бо. Всё слово в слово: чинно сел, стал раскладываться. А Крис, с ухмылкой и в предвкушении, на него фото-пушку наводит, момент истины ловит. Он-то во время своей трапезы из авто и не выходил, но нам ничего не сказал, поганец.
Но Бокса был более осмотрителен, и ел, опустив голову непосредственно в пластиковый бокс. Не досталось ворогам от его обеда, хотя несколько птиц в прямом смысле висело над его головой, дамокловыми клювами.

[Joerrigo]

Вспотевшие ладошки.

«Носатого» так и не встретили, Rhino. Ладно, надо выбираться отсюда, а то у животных скоро ужин начнется.
С ревом (глушитель к крыше привязан) понеслись наружу по узехонькой тропе. С одного борта стена вверх, с другого – вниз. Видеть прямо за стеклом проносящуюся мимо пропасть жутковато:
– У меня ладошки вспотели, – признается Беловежский, сидящий по борту к пропасти.
– А у меня руку свело, так в поручень вцепился, – соглашаюсь я с того же борта.
Во, где адреналин! Что там ваше «сафари» с фотоаппаратом?!
Так мы, наверно, громко «срались», что ровно через пять минут у нас случился…

День рождения №2.

Что: глушитель мощность крадет? Так, мы и без него едва тащились в гору. До тех пор, пока колесо не наткнулось на приличный камень. И мы встали. В этот ответственный момент Крис стал делать совершенно непростительные для водителя действия: выворачивать на горке колеса для объездного маневра, раскачивать машину. А машина, как уже поняли, старенькая: ревет, сыпется вся, но НЕ ТЯНЕТ.
И тут… этот… гад… просто отпустил ее назад. А колеса вывернул… к пропасти. И мы туда прямехонько покатились…
…кто говорит, что вся жизнь перед глазами проносится? Фигня полная! Животного страха уже не было, точней, мы в этом состоянии уже некоторое время пребывали, так что немного пообвыклись. Не знаю, сколько времени прошло, но лично у меня за это время в голове не пронесся, ПРОПЛЫЛ следующий ряд:

«…я сижу самый первый к пропасти, сзади и справа… до единственной двери не добежать – она ровно по диагонали от меня, слева впереди… к тому она открывается только снаружи, через форточку, которую еще тоже надо открыть… а это время… все это занимает время… первый у двери сидит Бокса, он еще, может, успеет вывалиться наружу… за ним пойдет с первого ряда Профессор Поле-полевский и вот так в дверях застрянет на раскарачку – руки и ноги как у морской зпезды. И всё: всем ЗПЕЗДЕЦ… есть вариант попытаться открыть свою фрамугу, но она заедает, а руки деревянные… хорошо, открою, дальше что, если я сижу первый… на вылет… ну, попытаться ухватиться за багажник, пока еще машина совсем не завалилась… и по крыше хватаясь, цепляясь за жизнь…»

Ход моих мыслей прервал толчок. Это колесо подо мной столкнулось с небольшим бортиком, оставленным грейдером, у самой обочины. Этот же толчок заставил отмороженного Криса стиснуть-таки все имеющиеся в этой рухляди тормозные колодки. Машина застыла в мареве красной глинистой пыли.
А мы, в наступившей гробовой тишине, стали медленно выбираться наружу. Председатель, даже в столь экспрессивный момент, не потерявший самообладания и холодного рассудка, прихватил с собой мастерку. О чем, интересно, он в этот момент думал: «Не просрать бы мастерку?»
Теперь уже Родной Брат Джимми очертил точку во времени:

«Запомните, 26 октября, 17:10 – ДЕНЬ НАШЕГО ВТОРОГО РОЖДЕНИЯ».

[Joerrigo]

«Грустный праздник».

26 октября, к вечеру.
Свой второй день рождения решили отметить в узком семейном кругу. Никого не стали звать, только пива вагон и литр «Грантса» позвали. И без помпы и привычной дури начали потихонечку «ослаблять гайки», одну за другой. Даже Родной Брат Беловежский временно спустился к нам со своего Плато Трезвости.
Когда немного отпустило колки на струнах, стали делиться впечатлениями. Первое, что поняли: Ничего бы мы не успели! НИ-ЧЕ-ГО! Факт! Только никто не взял на себя смелость озвучить эту мысль, потому что страшная это мысль. Но шанса остаться в живых к концу полета просто не было. Из нас в этой консервной банке вышел бы замечательный пельменный фарш: немного говядины, немного свинины и чуть-чуть барашка. Даже немного темного мяса экзотического зверя.
Брат Профессор обиделся на мой рассказ про «раскорячился зпездой в дверях, и всем ЗПЕЗДЕЦ».
– Я, между прочим, из машины самый последний вылез.
– То-то и оно…
– Парни, а ведь этому Крису далеко до всего было: он еще на «бегемотовой» стоянке пару косяков дунул – только сейчас признался Родной Брат Марк.
– Вот, ведь……… ладно, завтра этот страшный сон под названием «Крис» навсегда закончится.
– Что нас спасло? Кто-то из нас, наверняка, в рубашке родился…
– Это Счастливчик Мбо. АДНАЗНАЧНА!

«Отсрочка».

Когда концентрация алкоголя бесповоротно потянула на философский лад, Брат Марик предложил такую тему: «Вот, машина зависла над пропастью и время остановилось. Появляется Ангел Господень и дает отсрочку ровно на сутки. Завтра, ровно в 17:10 все собираются там же – над пропастью... в авто. Что бы стали делать? На что бы эти сутки потратили?»
Я подумал, и сказал, что ничего бы не стал делать, ровным счетом. Я выбрал бы посидеть среди друзей точно так же, как и сейчас сижу.

«Жертвоприношение».

26 октября, вечер.
Прощальный «праздничный банкет», устроенный Крисом, включал в себя Ритуал Разделки тушки барана Старейшиной группы, вместе с Правом Первого Куска. Сафари, все-таки, должна же быть принесена хоть одна жертва, коль мы ей не стали. Причем, баран уже приготовленный – только на куски разодрать.
Со Старейшиной, само собой, проблем не возникло, есть у нас один Аксакал на примете, Родной Брат Лео, который, на сей раз, даже не сопротивлялся особо предложенной ему роли, чем удивил. А с бараниной опять «бюджет» вышел: вместо тушки только ножка, и та – жилы на кости. Что они с мясом делают, ироды?!! Все жилы между зубов до завтрака остались.
Пригласили с кухни нашего повара-инклюзив, выпили с ним за ножку, за хороший отдых и за удачу. И за его чаевые тоже выпили. А с Крисом выпили за профессорскую рубашку: «Крис, ты хоть знаешь, чего мы сегодня напиваемся? День рожденья у нас. Саша у нас сегодня в рубашке родился, заодно и нас ей прикрыл».
На что невозмутимый Крис рассказал невнятную, но нравоучительную с его точки зрения историю, закончившуюся таким же поучительным «сорри».
Короче, поводов было предостаточно, пришлось девушке из бара в магазин бежать – не было у нее литрового «Грантса», а размениваться – не в наших правилах.
Настроение «пастозно-занозное», а за соседним столом тоже банкет у группы немцев: «Парни, давайте хоть на алеманах «пар спустим». Я вон тому самому большому «сливу» поставлю, на плешь плюну или еще чего?..»
Но закончилось все братанием на передовой, на русско-немецком фронте, и пожеланиями удачи.
«Прощай, оружие».

[Joerrigo]

27 октября, День Пятнадцатый.
Селение Карату. «По ком звонит колокол».

27 октября, ночь и утро.
Часа в два ночи проснулся в том же виде и состоянии, в каком и оставил себя накануне: прилег «на минуточку», в одежде и обуви. Накануне еще долго сидели на крылечке, но деталей не помню, «сдулся» первый.
Смотрю, Брат Джимми тоже в одежде спит. Может, и он первый «на минутку» прилег.
Голова чугунная, а часа в четыре в голове еще и колокола зазвонили… нет, не в голове, все-таки. Это настоящие колокола зазвонили, хостел-то христианский. Потому и колокола, а иначе бы муэдзин запел. Зато вместо муэдзина, уже на рассвете, запели монашки. Проснулись, значит.
Колокол, псалмопение…
Вспомнил давнюю историйку, как утром на Ильменке был разбужен потусторонним трубным голосом. Думал все: за мной пришли, только не понятно: ангелы, демоны или санитары. Нельзя так больше надираться! Оказалось интересней: у соседнего костра американец на волынке играет. Ага, американец, да еще и на волынке! Да еще и на фестивале бардов «во глубине сибирских руд». Легче в ангелов с демонами поверить!
А в Африке колокол и монашки. Проснулись, значит, и нас разбудили.
И не спрашивайте меня, по ком звонит колокол.

«Думы мои – сумерки».

27 октября, чек-аут.
Опять туманное и седое утро. Афффрика фффрио! Холодная, неприветливая, похмельная Африка. Выгоревшая, блеклая и унылая, с редкими красно-синими масайскими вкраплениями.
Время «вытрухаться» из хостела, а Криса все нет. Толи глушитель чинит, толи обкуривается основательно на дорожку.
Наблюдаем за соседской семьей алеманов. Если дядю, растянутого нещадно в Фотошопе, вымазать гуталином, скатерть красную накинуть – вылитый масай получится. Мама – моль, дочка в маму – «рыбий глаз». Настолько никакие – типичные европеоиды. Если бы не пара приемных «чертят». Пацаны, года по четыре, добавили живых красок в эту общую белесую палитру. Такие симпампончики!
Брат Марик говорит, на приемных детей мода сейчас в Штатах…
…своих бы завести.
А мы тихо сидим на крылечке, пьем «Таскер», вспоминаем былое и поем «Думы мои – сумерки» и «Раненый стерх» Кинчева.
«Солдаты читают почту и слушают звуки гармони».



Обратите внимание на надпись на "запаске" и на всю картинку: Проект по изготовлению Виагры из баобабов, что не только встанет - пойдет!

[Joerrigo]

Особенности домостроения.

Странное совпадение: если почва на Занзибаре дымчато-серая, то и дома по дороге такого же оттенка. В районе Нгоро почва радикально терракотовая. Та, в пыли которой мы вчера стояли на краю пропасти, ошалелые. И дома по обочинам – аналогично красно-бурые. Правда, на Занзике в качестве стройматериала используют и куски рифов, оттого многие строения там не имеют строгих геометрических форм.
Через окна нашей непутевой «Гны» несколько раз видели «кирпичные мини-заводы»: печурка и рядом уже готовый к продаже стройматериал: серого, бурого или малинового оттенка, в зависимости от местности.
Дома же у масаев не похожи на остальные. Потому что технология строительства принципиально иная: плетень, обмазанный коровьим дерьмом. И сверху соломенная «шляпка».
Были, конечно, предположения, что внутри мы обнаружим кондиционер, компьютер и спутниковое телевиденье, но мечты не оправдались. Внутри то же дерьмо, что и снаружи.



«Потемкинская деревня».

27 октября, 14:00.
Еще вчера в программе сафари присутствовал пункт «масайская деревня», но тогда очень торопились попасть на небеса, и промчались мимо. А сегодня: «За вход придется заплатить 30 рублей со всех». Уже не спорим, не ропщем, не возмущаемся. Живы – уже хорошо! Может, эти 30 последних сребреников Крису душу согреют.
Когда местные женщины (а в деревне были только женщины и дети) увидели готовых раскошелиться вазунгов, с криками «Е-ед-у-ут!!!» бросились одевать на себя приличествующие моменту побрякушки: браслеты, серьги и «ошейники» из бисера.
Это какая-то исключительная деревня, в ней живут только женщины. И, вроде, деньги на отселение от козлов-мужиков выделила сама Хилари Клинтон (кто такая?). Только не понятно: деньги выделили, а освоения не видно. Не уж-то все средства ушли на плетень и на дерьмо?
Однако живут и радуются. В том числе и нам: завесили грязные одежды нехитрыми бисерными арабесками, выстроились полукругом, и начали петь и хороводить.
Шоу, значит. Сперва чтобы отработать «хиларевские» рубли, а потом про деньги забыли, и давай уже от души подпрыгивать. Это у них танцы такие: как «зайчики» на новогоднем утреннике, скок-поскок. «Прыг-данс»! А мы, типа хоровод «снежинок».
А «зайчики»-то все лысые! Да, и «снежинки» уже тоже не сильно волосами обременены. Такой, блин, «лысый» утренник!

[Joerrigo]

«Херитадж на обочине».

27 октября, 16:30.
Ни одного крупного сувенир-маркета не пропустили на обратном пути, благо рассыпано их вдоль трассы: домики, палатки, навесы всех размеров и мастей… местные «Херитаджи». Обещал же наш кровожатый… простите – провожатый цены впятеро от городских. Но и это обещание кануло в море несбывшихся африканских грез.
Все дорого и торговаться не желают. Та же байка про «дэй прайс, гуд прайс, спешали фор ю». Даже наше «мы две недели в Африке и прекрасно представляем, сколько все стоит», на них не действуют.
Приходится их из этого вяло текущего анабиоза любыми способами вызволять, даже шоковой терапией:
– За 15 отдам. (Вещь стоит максимум три).
– А что так дешево-то? Давай за 20 возьму!
Обескураженный торговец отваливается в «глушняк». Слабак!
Но понравился один психологический трюк, который я позже взял на вооружение. Долго за мной бегал по рядам один торговец бусами из «эбони». Уже сбили цену с 20 до 12, если пару взять. Последняя подвижка – 10, и бери меня готовенького. Но он – ни в какую!
Ну, ни в какую, так ни в какую. Что же он думает: мне эти бусы нужны? Наивный, мне ведь сам процесс важен.
Уже у машины он меня останавливает и рукой воздух рубит: «Хрен с тобой, 15!»
Пока мы обходили кругами бесконечные «бутики народного творчества», Крис под шумок стал подбивать Марика посотрудничать на предмет разведения «кроликов»: «Я вижу ты один нормальный среди этих белых отморозков. Ты мне америкосов слать пачками будешь, а я тебе взамен деньги, тоже пачками. Пасуй, Сыроега, сыграем!»
«Макар, не дерзи! НЕ-ДЕР-ЗИ!!!»

Маньяра. Красные бананы.

Деревушка, в которой остановились в первый день сафари, и которую на возвратном курсе проезжали, славится на всю округу плодоносной почвой. Ткни палку – банан вырастет. И растет здесь этих бананов сортов 30, в чем имели возможность убедиться не только воочию. Внимание, женщины: большие и маленькие, прямые и крючком. Желтые и зеленые (не значит «не спелые»), коричневые (не значит «переспелые») и красные.
Остановились на красных. Нам же в город возвращаться, а там ланч-боксов не будет, а «ля закуска» из бананов для русского мужика в Африке – вещь жизненно необходимая.

Аруша, «Arusha Resort». «Сва-адьба!»

27 октября, 18:00.
Жизнь – отличная штука! Вырвавшись из лапищ пыльного урагана на подступах к городу, мы снова в Аруше. В уже родном нам «Резорте», после душа, и в предвкушении вечерней произвольной программы. Без Криса, а значит, без проблем.
По дороге домой совершили высадку к Эль Гранде Баобабу на обочине. Тот весь в цвету – в Африке Вечная Весна! И совершили на его фоне групповое фото, попытки охватить вшестером исполинскую древесину даже не рассматривали, слабо?!
Что будет вечером, пока не знаем, да и не важно. А пока с балкона фиксируем моменты этой замечательной Жизни: пикап, под завязку груженый людьми с духовыми инструментами, играющими прямо на ходу. Корнет едва не вываливается за борт, а между тромбонов и теноров цветниками затесались нарядные девицы. Людей много, но оркестром сие назвать трудно: палитра звуков и инструментов скудна. Отсюда и грязный крикливый «саунд».
Что такое? Похороны в Новом Орлеане? Мама Чоли преставилась? Или очередная предвыборная гонка? Через некоторое время уже целая процессия: пикап с оркестром («цветники» во все свои белые зубы нам улыбаются), мини-вен (внутри человеческое месиво) и… белый лимузин. Да это же свадебный кортеж!!! Тьфу, ты, ёлы-палы.
Жизнь – отличная штука! Если она продолжается!

[Joerrigo]

«Тараканы в голове».

27 октября, 19:00.
За ожиданием «Шестого Элемента» нашей гоп-бригады, Мистера Мбо, отчалившего с Крисом на поиски очередных перкуссионных артефактов, потягиваем пивко и обсуждаем дальнейшие планы.
Сегодня день рождения Джимми (первый, официальный день рождения), и надо это дело «спрыснуть». Причем, необычно, экзотично: мяса эдакого, кузнечиков африканских или гусениц жаренных в рот затолкать. Но приставленный к нашему столику человек поднял на смех:
– Ну, вы уж, совсем про нас думаете. Это у вас в голове тараканы, да мокрицы, а у нас сто лет уже такого не сыщете.
– А жаль. Тараканов бы жаренных не помешало, для полного счастья.
Но кафешку с программой подсказал. Название… пусть будет «Бригантина», не помню точно. В центре. Так, и мы в центре!

«Чудо-дерево».

Обладатель новых бренчальных трофеев весел необычайно. Рассказал, что видел Лору (у ее сестры в магазине музинструментов). Поведал о своих героических странствиях с Крисом по «хазам», да «малинам». Что побывал на ферме конопли, «только она на коноплю не похожа, а к какому-то хвойному чудо-дереву исполинских размеров привита». И что долго втроем (Профессор, Крис и Папа Луи «плантатор») ходили вокруг дерева с топором, выбирая, какую лучше ветку на раскур отрубить. И как потом из пол-литровой пластикой тары соорудили в полевых условиях кальян.
В общем, тоже нехило время провели.
Папа Луи, человек с французскими корнями, второй попавшийся нам белый житель (после дауна в кафе «Ешьте руками»). Вопрос еще, что он тут делает: от правосудия скрывается или от справедливого возмездия? В свободный выбор слабо верится.
Окончились странствия Геракла Беловежского просьбой Папы Луи прислать ему из России семян нашей «дури».
«А давайте, тыквенных семечек пошлем или капусты кочан» – заключил Бокса.

Когда мы увидели фото-отчет о посещении подпольного нарко-палисадника представителем русской культурной миссии, ржали до коликов: «Значит, этот одинокий куст – и есть «плантация»? И он же – та самая «исполинская чудо-елка», вокруг которой вы как Деды Морозы ходили втроем с топором, чтобы срубить ветку под самый корешок?»
Раз, два, три – елочка гори?! Вот же, вставило человека!
«Что вы ржёте, как идиоты? Может, человек первый раз коноплю вживую увидел, а не в коробке».

[Joerrigo]

Профессор и барабаны.

– Ну, а с барабанами, с барабанами-то как? Теперь-то успел купить? Теперь-то уже никто не мешал тебе: не дергал, не подгонял… – тщетно пытаюсь поймать утробную профессорскую интонацию.
– Барабаны купить успел в этот раз. Но прошлого раза тебе не прощу.
– ???
– В прошлый раз стал подгонять меня и я немного не успел. Единственный раз в жизни, можно сказать, мне попался барабан в виде голой женщины. Две мои страсти в одной слились: барабаны и женщины. Чтобы я мог насладиться…
– Чем? Одновременно барабанить и е…ться?
– Асанте сана, за добрые слова.
А сам ты, Саня!

Кафе «Бригантина».

Несмотря на упаднические настроения Брата Джимми и его цитаты из классика: «А я день рожденья не буду справлять, все зае…, п…ц, нах…, б…», мы полны решимости отметить это дело. В машине весело куражимся: распеваем африканскую «Харе Кришну» и смешим водилу «акуной маТИТИ».

Кстати, вот ссылка на "Харе Джамбу". Должен был выложить еще во Второй части "Икры", да забыл. Магическая вещь! И поют настоящие портеры!

Заехали в подворотню: «Как место называется? «Баркас»? Нет, нам «Бригантина» нужна». Позже, в другой подворотне: «Это «Бригантина»? Блин, нам не нужна «Жар-птица», к «Бригантине» вези, лупень».
Только с третьей попытки, не без помощи более опытных членов профсоюза перевозчиков и других участников движения, попали по адресу. Точно, пару раз мимо проезжали, пока «Харе-харе» пели. Промахнуться, надо умудриться, потому как настоящая «Бригантина» – дорогой алеманский комплекс в самом центре города, весь в огнях, парусах и иллюминации. Но мест нет – спец-обслуживание. Сва-адьба!
И вообще, в субботу попасть куда-то проблематично даже в Африке. Везде: «Танзанято». Пришлось идти по проторенной тропе – забуриться в уже знакомую «Via Via», пока места есть.

Кафе «Via Via». «Свадьба или День рождения?»

На лужайке за киркой (что перед входом в кафе, если помните) тоже свадьба. Парни в кафе тянут («Есть места, пойдем»), а тут не оторваться: африканские пляски, поздравления «молодожопов» («А наш подарок стоит у вас на кухне»), смоляной кюре со своим благословением, приглашенный музыкальный коллектив. И столики, много столиков. И гости: делятся на несколько концентрических «кругов приближения»: за свадебным столом с яствами, за столиками с едой, за столиками с закуской, просто за столиками, сидящие на стульях и стоящие поодаль. Последние – совсем, видно, дальние родственники, типа нас. Но мы без подарков, потому вместо свадьбы – день рождения Джимми.
А на лужайке у кафе тоже сейшн. Африканский «Ильменский» фестиваль. Только на сцене вместо бардов обкуренные рэпперы и дети с акробатическими этюдами. Это вам вместо программы и жаренных кузнечиков.

Копия счета.

27 октября, 23:00.
В качестве трофея о пребывании – счет, в котором эта симпатичная фигуристая нимфа скрупулезно наставила палочек: 12 зарубок пива, две – бургера, три палки телапии и одна – чикен с рисом.
– Он мне нужен для отчета.
– А мне как сувенир.
– Я сделаю копию.
– А мне нужен именно оригинал.
– Я сделаю точную копию.
Удивил, короче, девку своими вазунговскими причудами. Но она, и вправду, тщательно и точно перенесла от руки все свои «палки» и зарубки. Ксерокопия по-африкански!

Но пивом бо́шку не обманешь, а запасы спиртного в своих сумках подчистили в ноль. Интересно: почему френды у супермаркета со своими бусиками и картинками еще на работе, а сами супермаркеты уже нет? Пришлось ради старинной забавы «Трэс рюмкас перед сном» отдаться официанту «с мокрицами в голове».

[Joerrigo]

28 октября, День Шестнадцатый.
Аруша, «Arusha Resort». «Медведь-шатун».

28 октября, 08:00.
«На далекой Родине время перевели на зимнее. Что такое «зимнее» время, когда вокруг всегда лето и время всегда – ТАНЗАНИЙСКОЕ???» – вяло недоумеваем за завтраком.
Брат Джимми делится впечатлениями о своем беспокойном соседе: «Профессора не ждем на завтрак – опоздает. Он под утро только угомонился, а то: ночью встал, долго возился в ванной, рылся в вещах, уходил, приходил. И так всю ночь, как медведь-шатун».
Ждем шатуна-потоскуна с рассказом о его ночных бдениях, ведь у Жени сегодня ночное дежурство было. К чему бы ему еще не спалось?
А пока слушаем о злоключениях молодоженов-итальянцев, с которыми вчера познакомились: у людей вещи пропали, документы, деньги. Не только по нам, оказывается, прошелся Африканский Молох.
И с умилением наблюдаем за «баклажаном» – рационализатором за соседним столиком, который умудрился соорудить двухслойный бутерброд, намазав тост маргарином и джемом с обеих сторон!

«Ночная вахта».

28 октября, 09:00.
Трудно пересказать этот богатый интонационными и тембральными модуляциями, насыщенный эпитетами и сравнениями, полный надежд и разочарований, рассказ «Медведя-шатуна». Получается, как ни крути, жалкое либидо левой руки:

«Договорились встретиться с Женей на вахте. Настроение боевое и планов громадьё. Помылся, побрился, приоделся, парфюмерией себя не обделил. В общем, как всегда: во всеоружии! Но на вахте только сторож, который и слыхом не слыхивал ни про Дженни, ни про предварительные с ней договоренности... и ласки. Говорит, что если она из обслуги, то, должно быть, спит в корпусе для персонала. Я туда. Корпус двухэтажный: где искать, как? И дверь на клюшке. Шлагбаум и надпись «Танзанято». Вернулся домой, подумал. Опять на вахту: может, пришла? Нет, не пришла. К шлагбауму. Домой…»

Утром прояснились некоторые детали. Женя, оказывается, дала подробные наставления тому самому сторожу, где и как она будет поджидать своего Принца На Белом Коне. И честно всю ночь прождала: «Ужо все глаза проглядела. Где ты, где, мой ПРЫНЦ?»
А мы представили себе ликование злого и коварного Сторожа-демиурга, расстроившего такую прекрасную ночь двум влюбленным людям, Сторожа, стучащего от радости во все свои тамтамы и поющего свои зловредные Вуду-песни.
Очередной развод и «Вери мат»!

Аруша, напоследок.

28 октября, 11:00.
До «Терминала» не дозвонились. Значит, обещанный вариант с мини-веном из Найроби за 120 рублей не для нас. Для нас вот этот, как гриб из-под земли выросший, представитель автобусной компании, за 150. Автобус подъедет прямо за нами в отель. Красота!
Легкий пробег по городу мимо надписей «Sanya Change» («Обменник, Саньйа, пойми»), последние дежурные «покупинги».
Кое-как отбились от оголтелой камарильи френдов у очередного сувенирного бутика, пока Профессор Дум-Дум-Дидл внутри барабаны ощупывал, словно женщин. Достали настолько, что пришлось сверкать глазами и цедить сквозь зубы: «Стой там (в воздухе прочерчена предполагаемая граница метрах в двух) и, может, тогда будет акуна матата!» Френды сравни Гаванским амигосам!
По дороге небольшая автобусная станция, конкурент «Гриба».
– До Найроби 25 с человека. Итого 300.
– 25 х 6 = 300??? Это как, «по-танзанийски»?
(Берет калькулятор):
– Ну, 150.
На сотне сошлись. И тоже автобус к подъезду. Кроме нас еще, «может, пару человек на станции захватим». Лафа! Сотня куда лучше, чем 150.
Но попытку захвата мини-вена еще не оставили:
– Нам бы вен до Найроби.
– В Найроби не поеду, но могу довезти за три рубля до автостанции.
– Это за угол, где только что сговорились на автобус? Ай, молодца!
Как всегда, «кучка ковбоев, танцуя на грани» среди моря разливанного черных тел: собрали на стоянке такси небольшой митинг.
«А чего хотят эти вазунги?.. А-а, до Найроби хотят…»

[Joerrigo]

«Варака ва Яково».

28 октября, 13:00.
В ожидании пива, обеда и автобуса я похвалился своим последним танзанийским трофеем: увидел на тумбочке в номере какую-то черную книжку. Открыл на первой попавшейся странице: «Варака ва Якобо». Мать честная, это же Гидеоновский Новый Завет на сwахили!!!
Признаюсь без доли стыда и сожаления: С(пи-и-и)Л!
Может, попадись другая фраза, и не взял бы на душу грех. Но как устоять против этой «вараки»? Вообще, оказалось, что сwахили очень поэтичен. Он легко ложится на рифму, что и продемонстрировал нам Бокса, напев пару строчек из этикетки «Таскера».

«Вдребезги!»

Профессор сторговался в баре на ящик пива в дорогу, по рублю. Но судя по счету, цена опять «по-танзанийски» – 1,5! И вместо 20 – 21 бутылка. Ну, неймется нашим африканским братьям, так и напрашиваются на волшебный очистительный пендель. Даже доселе снисходительного к разводам Профессора взорвало:
– Ну, ладно, бутылку я сам пообещал официантке (той, что паровозик изображала по моему образу и подобию). Но цена-то!!!
– Цена вместе с тарой. Я же думал, вы здесь будете пить.
– А кому я говорил, чтоб около сумок поставили, потому что в дорогу? И что берем много только с учетом дискаунта.
– А вы тару вернете?
– Нужна нам твоя «чупа-чупа». Вот, водитель, вместе с ним обратно и передадим.
После долгих эмоциональных переговоров с участием нас с Профессором с одной стороны и всего персонала отеля с другой, цена так и не снизилась, но:
– Вы, все-таки, тару с водителем передайте.
– Щ-щас, бл...ть!!! Мы ее вот так (широкий взмах рукой) об землю разобьем!!!
(Стали сказываться бессонная ночь и сперматоксикоз).

«Полная жопа огурцов».

28 октября, 15:30.
Те «двое», что должны были подсесть на автостанции – «полная жопа огурцов», с горкой! Полный автобус людей: алеманка вислозадая, индус без чалмы, два шведа арийской наружности, два рыжих сумчатых австралийца (будто клонированные, отец с сыном), баба с дедой и милая девушка 60-го размера. Нам, вольготно развалившимся ровным слоем по всему салону, пришлось ужиматься в хвосте состава.
Только Профессора миловидная девушка наглухо привалила к окну. И ему (мы знаем его страсть к сдобе) не оставалось ничего другого, как молча начать наливаться пивом. Заливать тоску по стройным белым лосинам. Что не могло не отразиться на состоянии его мочевого пузыря, уже буквально через час.



«Моча в голову».

И начался жесткий прессинг: «Кто хочет отлить?.. Никто не хочет отлить?.. Не захотели еще?.. Кто-то еще хочет?.. Вы пиво пили??? Отец, подойди к водиле попроси остановить». Так его милая девушка своими размерами заворожила, что он не решился сам через нее пробиться. Увидев его глаза, полные влаги (мочи?) я сжалился и попросил у водилы «файв миньют пи-пи стоп».
Заодно появилась возможность сфотографироваться на фоне бесконечно унылого пейзажа с саванной, масаями и термитниками. В обнимку с теми и с другими.
На кенийской границе Профессор, наконец, оставил уютное соседство милой девушки, перебравшись в самый хвост, что позволило ему свободно стучать во все свои барабаны и уже самостоятельно ходить к водителю по первому зову организма.
Сколько раз за эти пять с половиной часов он подходил «к станку»? Пожалуй, и сам не скажет. Сначала и мы составляли ему компанию, но ничто не вечно: и моча тоже. В последний раз Профессор вышел ирригировать (не путать с другим созвучным словом) засушливую саванскую почву уже в совершеннейшем гордом одиночестве.