По великим развалинам. Пакистан.

[Alware]

Кажется, ни в одной стране мира обо мне не проявляли столь тихой, но навязчивой заботы. Разве что в Афганистане, и то сдержаннее.

В это трудно поверить, потому как не поверил бы и сам, планируя путешествие, но Пакистан (в равнинной части) — сплошной вынужденный релакс. Большую часть дня иностранец либо сидит, либо лежит, набирая жирок и скучая в интернете. И только на отдалённых достопримечательностях есть возможность размять ноги и слегка подзагореть.

И то, не всегда.



Абсолютно доступная и невероятно дружелюбная страна стесняется показать себя миру. Прикрываясь, местами справедливо, местами параноидально, опасной обстановкой, мягко преподносит свои сокровища — пожалуйста, смотрите. Всё доступно, всё для вас.

Это как протянуть руку, поднять вуаль бурки и заглянуть в бездонные чёрные глаза. Ничего сложного, как бы ни оторопь перед естественной скромностью, вводящая в ступор до одеревенения.

Маршрут

Первоначальный вариант маршрута включал и посещение Белуджистана (Кветты), района, куда иностранцам можно попасть только по особому разрешению и под конвоем. И даже нашёл агентство, согласившееся устроить такую поездку из Карачи. Но агентство ответило на запрос спустя почти полтора месяца, когда я уже добрался до финиша, и Белуджистан отложился на «как-нибудь в другой раз».



Итоговый вариант можно назвать «по большим городам и великим развалинам». Из шести объектов Всемирного наследия в маршрут не попала только Таксила, и то, исключительно потому, что приболел и решил отлежаться денёк в столице.

Наземный переход из Индии (Амритсар-Лахор) — Лахор — форт Рохтас — Исламабад+Равалпинди — Пешавар — Тахт-и-Бахи — Бахавалпур — форт Деравар — Суккур — Мохенджо-Даро — Ларкана — Карачи — Татта.

Виза

Если вы живёте в столице и можете спокойно сходить пару раз в консульство, проще сделать самостоятельно. Связаться с одной из пакистанских турфирм, заказать за 100 долларов ваучер, забронировать гостиницы по маршруту, заполнить анкету, подготовить фото, приложить копии билетов. Заплатить 120 баксов (иногда меньше). Случается, визу дают за одно посещение, кому как повезёт.

Для жителей регионов проще обратиться в московскую турфирму-посредника, выслать все документы курьером, доплатить 5 т.р. при индивидуальной подаче и 3 т.р. при подаче от 2-х человек и получить паспорт с визой тем же курьером. Приглашение в этом случае сделают за вас, просто вложите в конверт дополнительные 100 долларов.

Мне было дешевле воспользоваться вторым вариантом, ибо два отгула плюс две поездки в Москву сильно дороже услуг посредника.

Бюджет

Без скрипа уложился в 60 долларов в день. Это хорошие гостиницы, автобусы первого класса (почти везде) и такси по достопримечательностям.



Вход в знаковые места всегда ощутимо дороже для иностранцев, но больше чем 500 рупий (4 доллара) не бывает.



Форт Лахора, форт Рохтас, Тахт-и-Бахи по 500 Rs. Монумент Пакистана (Исламабад) 250 Rs. Мохенджо-Даро 300 вход, 100 камера, 30 за авто. Форт Деравар и Татта — бесплатно.

Всегда при осмотре будет бесплатная охрана и бесплатный гид!

Безопасность и её особенности

Если брать в расчёт исключительно рассматриваемый маршрут, то ощущения какого-либо дискомфорта не возникает в принципе. Примерно на уровне Бангладеш. То же восторженное внимание местных, то же желание помочь, пообщаться, сфоткаться.

Проблема с безопасностью одна — её слишком много. И чем ближе к Карачи, тем навязчивее становятся попытки обезопасить иностранца.

Главное правило — как можно меньше попадаться на глаза полиции и военным. Поэтому и назвал пакистанское путешествие сидяче-лежачим. Смотреть в городах, как правило, нечего (исключение — Лахор), а всё необходимое можно получить, не выходя из гостиницы. Кроме того, расстояния в городах велики, для пешеходов — максимум неудобств, жарища и пыль прилагаются без вашего пожелания. А такси и туктуки настолько недороги, что между редкими городскими достопримечательностями именно на них и есть смысл перемещаться.

Ибо, выйдя просто купить воды в соседнюю лавочку, можно попасть на проверку документов, а затем провести непредсказуемое количество времени где-нибудь в участке. Просто так. Ради вашей безопасности.

Некоторые достопримечательности (Мохенджо-Даро, Татта) неизбежно посещаются с вооружённым сопровождением. Зачем? Без понятия. Но это и забавно, и бесплатно.

Транспорт

В стране неплохо развита система внутренних перелётов. Большая часть рейсов выполняется с пересадками в Исламабаде или Карачи, порой совершая приличный крюк. Ценник на билеты гуманен.

Самолёты исключил по двум причинам — неохота лишний раз связываться с параноидальными проверками и крайняя непунктуальность авиалиний. Прибавить к этому устаревший парк — и выбор становится очевидным. Наземка.

Поезда не использовал по примерно тем же доводам — охрана вокзалов, старые составы и опоздания.

Для перемещения между городами идеальны автобусы.



Иностранца по определению привезут на станцию Daewoo. Это самые люксовые варианты, хотя и у них есть деление на классы. На фото выше — народный класс, таким довелось проехаться всего однажды, из Ларканы в Карачи. Стоят копейки, останавливаются в каждой деревне, но в целом терпимо.



А вот автобусы первого класса. Да, это не двухэтажные туристические махины, и даже в Бангладеш первый класс (люкс) в десять раз круче. Не берут стоячих пассажиров, останавливаются исключительно в терминалах крупных городов, идут чётко по расписанию. В салоне есть стюард с водичкой.



Автостанция Daewoo в Равалпинди. Нет зазывал, никто не тащит за рукав в свою колымагу. Билет покупается в кассе на ближайший по очереди рейс.

Очень важно — проверить, туда ли выписан билет. Пакистан — фантастическая страна, в ней можно поехать совершенно в противоположном направлении, потратив кучу денег, нервов и времени. Даже если у вас есть переводчик из местных. Расскажу в истории про Бахавалпур.

Такси. Разделим на два вида, машина с водителем в ваше личное распоряжение и обычное такси по городу.

Авто с водителем понадобится для осмотра любой значимой крепости (развалины). Называется Rent или Pick’n drop.



Поиском такого транспорта стоит озадачить ресепшен отеля сразу после заселения. И периодически ходить попинывать персонал.

Стоимость адекватная, водители редко могут связать на английском пару слов. Есть смысл отслеживать путь по оффлайн-приложению, порой нужно помочь с поиском достопримечательности.

Всегда машина — довольно свежая Тойота представительского класса. Лишь однажды, на форт Деравар, вызвался отвезти парнишка из отеля на отельной же малолитражке.

Ценник: Лахор-Исламабад с заездом в форт Рохтас 14 тыс. ₨ (100 $), Тахт-и-Бахи из Пешавара 3,5 тыс. ₨ (26 $), форт Деравар из Бахавалпура 4 тыс. ₨ (30 $), Суккур-Мохенджо-Даро-Ларкана 4 тыс. ₨ (30 $), Татта из Карачи 7 тыс. ₨ (50 $). Никаких чаевых, всё включено. Вернут в отель или куда пожелаете.



Иногда за стоянку у достопримечательности придётся заплатить копеечку.

Городское такси. В крупных городах работает Uber и местное приложение Careem. Если нет ни того, ни другого, вызывается двумя способами — через ресепшн отеля или через местных. Можно подойти к банку, дорогой гостинице, супермаркету, ресторану и попросить персонал помочь. Для этого обязательно не забыть взять в гостинице визитку.

Такси дешёвое, машины приличные. Можно и просто поймать на улице, но почти всегда это будет убитейший тарантас. Если в уличном такси есть панель приборов — это уже уровень. Если окно можно закрыть от пыли — это люкс.

Есть и ещё один тип такси — Daewoo Cab. Эти братцы дежурят на автостанциях и входят в сеть перевозок Daewoo. Всегда топовые машины, ценник чуть выше стандартного, но очень хорошо говорящие на английском водители и оплата строго в кассу. Ночью порой незаменимы. Если простой таксист бросит вас у дверей закрытого отеля и свалит, дэу не уедет, пока клиент не будет в безопасности.

Туктуки. Не сильно дешевле такси из-за стандартной жадности. Днём категорически отказываются ездить на большие расстояния. Ночью стоят как лимузин. Проворны, но туповаты. Ещё один отличный шанс уехать в не нужный вам конец города.

Еда и алкоголь

Когда разговор заходит о еде, все пакистанцы едины во мнении — нет места вкуснее Пешавара. Это неспроста — в неофициальной столице Зоны Племён кухня во многом горная, афганская (пуштунская). А афганцы готовить умеют.

Для полноценного питания туристу можно и не выходить из гостиницы. В любом приличном отеле будет своя кухня и меню в номере. Заказ по телефону, готовят примерно час. Меню на редкость одинаковое в каждом городе — пакистанская, индийская и китайская кухни.



Блюда тоже на редкость одинаковые. Вопрос лишь в качестве и вкусе. Пешаварский ягнёнок по-афгански (Dumpukht) на фото выше — эталон вкуснотищи.



Куриная Namkee tikka, по сути что-то среднее между карри и масалой. Не стоит путаться в названиях блюд, их суть едина — рубленое мясо со специями. Набор специй можно загуглить по названию.

Если при отеле нет кухни, можно попросить принести что-нибудь с улицы. Особенно актуальна услуга по пятницам, когда до заката все едальни банально закрыты.

Разумеется, есть вполне европейского типа рестораны и даже со вполне себе европейской кухней. Но при столь качественных национальных блюдах пробовать что-то привычное абсолютно не хочется.

Почти в каждой гостинице в стоимость проживания включён завтрак. Обычно это яйца, хлеб и что-нибудь ещё к чаю.



Уличная еда — мясо с рисом, на каждом углу. Местами можно найти кебабы, шаварму и даже бугеры. Фастфуд крупных городов не брезгует пиццей, да и всякие KFC не редкость. Чем больше населённый пункт, тем привычнее будет ассортимент сетевых заведений.



С алкоголем, разумеется, напряжёнка, причём напряжёнка разного уровня.

В каждом крупном городе есть несколько мест, где можно купить или выпить пива. Да, основной алкоголь — это именно пиво производства единственной в стране пивоварни Murree, основанной британцами аж в 1860-м. Как правило, мини-алкошопы находятся в барах дорогих гостиниц. Список точек есть на официальном сайте компании.

Есть города, где официальных точек продаж нет в принципе. На помощь приходит чёрный рынок. Бутлегерство процветает. Я к бутлегерам не обращался, но думаю, что стоит начинать искать контакты через тот же менеджмент отелей.

Проще всего в Карачи. Есть целая сеть алкошопов, преимущественно в центральной части города, в районе набережной. По поиску «wine shop» mapsme выдаёт достаточно магазинов, и все они оказываются действующими (в отличие, например, от ресторанов).

Алкошоп узнаётся издалека по небольшому столпотворению. Иногда это минимаркет с ценником прямо на входе, иногда — просто незаметная дверь. Но неприметная дверь с вооружённым охранником и сборищем местных — верный признак выхода на точку.

Ассортимент убог, пара сортов пива и индийское крепкое пойло. Пиво стоит брать только классическое, его можно хоть как-то пить, прочие сорта не годны к употреблению, хотя порой и стоят подороже.

Есть алкошопы, где дозволено распитие. Смотреть на обезьяньи ужимки местных горе-алкоголиков без слёз невозможно. Хотя, если бы мне налили соточку индийского, я бы, пожалуй, не то, что кривлялся — орал бы.

В одном магазине меня провели внутрь «кухни». Бутылки отпускаются в крепко зарешёченное окошко возле охраны, а мне открыли дверь в волшебный мир пакистанского алко-рая. Огромные холодильники, толпа снующих парнишек, с удивительной сноровкой упаковывающих баночки. Пиво достаётся ледяным, заматывается в слой бумажных пакетов и только потом — в неприметный пластик. Чтобы запотевший пакет не выдал содержимого)))

Сколько ни просил, не дали сделать в алкошопе ни кадра. Очень жалею.

Распивать в кафе можно, если незаметно. Можно попросить пустой стакан, отнесутся с пониманием. На улице один раз выпил баночку, в Карачи, в сумерках. Прямо такой адреналин нарушения законов.

Провоз: на границе, конечно, спросили, но не обыскивали. При том, что в дороге я выпил пару бутылок индийского, было очевидно — что-то везу. Провёз и пиво, и спиртовые настойки, и дьютишный вискарь.

Полагаю, очевидно, что по пятницам алкоголь не купить.

Проживание

Все отели поездки бронировал через Букинг. В чём плюсы: фиксированная цена, включённые налоги, гарантия заселения. Не все отели в стране имеют право заселять иностранца, а те, что на Букинге, априори с разрешениями.

Сразу отмечу, что в пакистанских городах нет большой разницы, в какой части города у вас отель — всё равно придётся добираться транспортом и транспортом же по городу передвигаться. Исключение — Карачи как город вылета, т. к. из-за пробок лучше держаться поближе к аэропорту.

Лахор. Hotel Premier Inn Davis Road. Слегка обшарпанный, тёмный и прокуренный. Неплохой завтрак.

Исламабад. Shelton Guest House. Вообще очень советую Шелтоны, их сеть по всей стране. Именно в этом внезапно не оказалось мест, но меня переселили в более дорогой и выгодно расположенный отель их же сети без увеличения стоимости. Бутиковый отель с прекрасно говорящим на английском персоналом, крайне достойной кухней и адекватным ценником.

Пешавар. Shelton Accomodator. Также бутик (у Шелтона есть и старые отели-громадины), у забора аэропорта. Всё безупречно, за исключением подтупливающего персонала. Кухня вне конкуренции, именно блюда из этого отеля кое-как сфотканы в разделе «Питание».

Бахавалпур. Royal Mark. Находится немного не там, где показывают все карты, но он очень заметен. Здоровущий новый отель в паре километров от автостанции. Из минусов только отсутствие вайфая. Ужин не оценил, ибо приехал в ночь. Завтрак просто супер.

Суккур. Holiday Inn Guest House. Единственное место, не забронированное заранее. Изначально планировал ночевать в Ларкане, но из-за дорожных приключений пришлось остаться в Суккуре. В 3 ночи достучаться до охраны не вышло, таксист дозвонился до хозяина. Убитый клоповник, дешёвый, но на несколько часов сойдёт.

Карачи. Second Home. Новый отель недалеко от аэропорта. В нём просто обалденный персонал, решающий все вопросы и помогающий советами. Лёгкий круглосуточный доступ.

Общение

Если в Бангладеш общение более сдержанное, чем в Индии, то в Пакистанее — более сдержанное, чем в Бангладеш. Пакистанцы стеснительны, скромны и крайне дипломатичны.



Сделать селфи с иностранцем хотят все. Стоит одному, самому смелому из компании, отважиться попросить — держитесь, пока не перефоткаются, не отпустят. Иногда могут оставить маленький презент, особенно это заметно по группам женщин-туристок в Лахоре.



Сфоткаться с девушками куда сложнее, но тут можно поймать на quid pro quo. Ну, или просто попросить разрешения сфоткать их самих, по мне так даже интереснее.

Стесняются куда меньше, если сказать, что ты мусульманин. Да и вообще отношение сразу меняется к восторженно-уважительному.



Желающих попозировать меньше, чем в Бангладеш, но если уж нашёл желающего — держись. Почему-то крайне стеснительны дети, вот этот момент стал неожиданностью.

С английским беда. Мало того, что знают пару фраз, так ещё и жуткий акцент. Если зацепились за хорошо говорящего — сразу вытаскивайте из него максимум информации наперёд. Бывает и такое, что говорят ужасно, но пишут понятно.

Главное, если возникли затруднения — не обращаться к людям в форме. Затруднения от этого только утроятся.

[Alware]

Пакистан весьма своеобразен в части ценника на перелёты. Относительно недорого бывает только Карачи. Исламабад — почти вдвое дороже.

Чтобы не устраивать гонки по кругу, да и из большой любви к путешествиям по земле, решил составить линейный маршрут через единственный наземный погранпереход с Индией, Амритсар-Лахор.

Конечно, отдать сотню долларов на визу за пару суток пребывания в Индии — сомнительная экономика. Зато в этот короткий срок удачно вписались две жемчужины страны, Тадж-Махал и Золотой храм.



Вечерний прилёт в Дели и поезд до Агры в 5 утра, казалось бы, не до впечатлений. Но даже по вокзалу и Мейн Базару ощутил, насколько изменился город за те одиннадцать лет, что я в нём не был. И изменился в лучшую сторону.

Из странного — алкошопы в здании метро, раньше такого бардака не было, за ромом приходилось ехать на знающем рикше. Убили перекрытые «односторонние» переходы через жд пути, пришлось громко и матом ругаться с охраной, показывая на карте, что мой хостел с весьма тривиальным названием The Backpackers находится ровно за их особо охраняемым объектом.

Из позитивного — стало намного чище, спокойнее. Появилась адекватная с точки зрения съедобности кухня. Прямо напротив хостела нашлась кафешка с роскошной курятиной в пакистанской манере. В целом на Мейн Базаре заметно активизировались мусульмане, и в плане питания сильно упростили жизнь.

Билеты на поезд до Агры и обратно пришлось брать через посредника, сайт индийских железных дорог, с удовольствием проглотив денежку за регистрацию иностранца, упорно отказывался высылать подтверждение по смс. Через пару недель бодания с тупейшей службой поддержки, плюнул и переплатил 800 рублей, пока вкусные места не разобрали.

Кстати, и индийские поезда стали куда комфортнее. Даже в плацкарте на обратном пути никто не беспокоил, мягко разбудили в Дели.

В Агре между поездами 8 часов. План простой: хватать туктук, мчать в Тадж пока не понабежала толпа и попробовать слегка отоспаться. Впереди ночной перелёт в Амритсар.

Туктукеры, опять же, удивили вполне адекватной ценой и вежливым общением. К 8 утра уже сдавал рюкзак в камеру хранения.



Удивил уровень обыска при входе. На халявно выдаваемую водичку внимания не обратили, но глазастая девушка умудрилась найти в рюкзачке завалявшуюся с перелёта пятидесятимиллиграммовую упаковку с настойкой, из тех, что я по привычке протаскиваю в ручной клади в самолёт — осталась после Мальдив. Хитро прищурилась — выпивай или выбрасывай! Ага, щас, взял такой и выбросил!



Относительная пустота возле самых популярных ворот давала надежду на возможность получить свой личный открыточный вид без цветастой толпы и задранных над головами смартфонов.



Тадж это не только храм, но и очень большой парк. С учётом очередей на досмотр от туктука до входа в сам комплекс прошло почти сорок минут.



А вот и ранние зайчики-китайчики!



После индийских Гималаев и Варанаси именно Тадж стал самым желанным видом в стране. Повезло, и погода комфортная, и подлая дымка с Джамны не почтила своим присутствием, и народа с утра совсем не много. Основные толпы местных только-только протискиваются через длиннющую очередь и собираются за спиной. Самое время пробежаться вокруг красоты на опережение.



Каким бы попсовым и дорогостоящим ни казался Тадж-Махал, живое знакомство с мраморным чудом оставляет исключительно восторженные эмоции. Он прекрасен, гармоничен и невероятно естественен.



Сочетание роскоши и сдержанной скромности, издалека подкупающее величием парящей архитектуры, вблизи раскрывающееся замысловатыми орнаментами самоцветов. На ощупь почти ледяной, на взгляд мягкий и тёплый.



Зайти внутрь и пройтись вокруг гробниц шаха и его супруги можно разве что из большого любопытства.



Внутри съёмка запрещена, да и поток посетителей движется непрерывно. Что-то удалось щёлкнуть впопыхах, из-под руки. Мраморный саркофаг и внутренняя отделка чуть скромнее обрамления внешних стен.

Для отдыха в ожидании обратного поезда забронировал жильё недалеко от Таджа, Rainbow Hostel. Проснулся пораньше, и заболтался с народом в холле. Проклятое индийское время с его получасовой разницей слегка сбило с толку. Переводить часы на двое суток пребывания не видел смысла, а зря.

В очередной раз прикинув, через сколько ловить туктук, вскочил в панике — до поезда осталось 10 минут! Те самые полчаса вылетели из головы.

Спасибо вечно опаздывающим индийским железным дорогам, даже с учётом пробок и метанию по вокзалу забежал на платформу минут за 15 до прибытия состава.

Нервозное начало путешествия. То паспорт на Мальдивах вызволяю, то на поезд едва успеваю.



Перелёт Дели-Амритсар в 5 утра. Где скоротать ночь? В аэропорту. Дома нарисовал несколько билетов на вечерние рейсы и спокойно прошёл внутрь полупустого международного зала. А за пару часов до вылета перебрался ко внутренним авиалиниям.

На выходе из аэропорта Амритсара дежурит бесплатный автобус до Золотого храма. Возможно, он только для паломников, но наглых туристов никто не выгоняет.

Конечно, в автобусе нашёлся товарищ, заинтересовавшийся, в хлам храм ли я, и откуда, и с какими намерениями. Решил не усложнять ситуацию — да, в храм, но дико устал с дороги (это правда) и поспал бы сначала пару часов.

Уточнив мои пожелания к предельной стоимости номера, привёл в Prashar Home Stay. Не знаю, в чём состоял длинный разговор на ресепшене, но ценник вышел абсолютно букинговский. Знал бы, что в Амритсаре начнёт вырубать, забронировал бы заранее сам.



Часа через три с решепшена стали названивать — когда уже освобожу номер? Нормально так. Но в целом правильно, надо успеть и храм посмотреть, и на границу до её довольно раннего закрытия приехать.



Перед площадью у главных ворот храма расположен крытый рынок. Всего за 10 рупий можно прикупить оранжевую банданку, с непокрытой головой на территорию храма не пустят грозные копьеносцы. Есть вариант получить банданку бесплатно в прокат в пункте сдачи обуви, но иметь неплохой сувенир за десяточку интереснее.



Сикхизм, дружелюбный ко всем независимо от вероисповедания, ставящий в основу всечеловеческое братство и любовь, способен создавать поразительную атмосферу. Ощущение, что на территории храма, да и за его стенами, совсем не Индия. Подчёркнутая вежливость, внимание к ближнему, открытость и искреннее желание помочь. Даже таксисты не пытаются раскрутить туристов.



Женский «стол» возле кухни с бесплатной круглосуточной раздачей вегетарианской еды.



Вокруг священного озера положено ходить по часовой стрелке. Не все туристы об этом осведомлены, местные относятся спокойно, без попыток организовать идеологически верное движение.



Хармандир-Сахиб покрыт настоящим золотом. Во многом — свежая реставрация после бойни 1984 года, когда вся территория была основательно разнесена при двухдневном штурме. Позже за этот штурм поплатилась жизнью Индира Ганди.



Священная книга Сикхов, Анди Грантх, хранящаяся в храме, не пострадала. Теперь её надёжно охраняют карпы кои.



Вливаться в огромную очередь ради лицезрения оригинала книги не было ни желания, ни времени. Всё же граница закроется в 14:00 и нужно успеть проскочить в Пакистан.



Довольные паломники из настоящих сикхов, совершившие омовение и прикоснувшиеся к святыни, отдыхают под специальными навесами.



Медитативная музыка звучит постоянно, музыканты сменяют друг друга безостановочно.



Складывается ощущение, что на территории храма священен каждый кирпич. По крайней мере, любой объект притягивает паломников, желающих поцеловать, прислониться, потереться.

На выходе с храмовой площади туристов атакуют зазывалы на шоу закрытия границы. Машина туда-обратно, всё включено. Узнав, что нужно только «туда», разочарованно отстают.

Найти просто такси — не проблема, и торговаться не приходится. Сикхи отличаются честностью.

По дороге замечаю алкошоп, останавливаемся затариться. Последнее пиво на ближайшие десять дней.

На границу прибыли примерно за час до закрытия. Быстро проскочил индийскую сторону, а вот пакистанцы не торопились. Пока улаживали формальности, поинтересовались, не останусь ли на церемонию закрытия?

Изначально не собирался, но раз до шоу остался всего час, почему бы и нет?

Оставил вещи погранцам и потопал занимать место на абсолютно пустых трибунах.



Не прошло и получаса, стали запускать хорошо организованные группы местных. Рассаживали сектор за сектором. С вражеской индийской стороны уже доносился рёв и гремела музыка. Пакистанцы разбирали флажки. Или покупали, не понял. Мне подарили парочку задаром.



К выходу первых артистов на индийской стороне творился полноценный фестиваль. Насколько всё же разная ментальность, несмотря на очевидную искуственность самой линии границы. Чтобы раскачать пакистанцев, требуется неслабая организация и волшебный пинок.

Выход барабанщиков и тамады исправили ситуацию. Индийская музыка превратилась в монотонный гул, хотя ничего сложнее «Тили-тили», «Зиндабад» и «Пакистан» наши трибуны не исполняли.

— Тили-тили! (тамада) — Пакистан! (трибуны).



Передо мной на первый ряд усадили группу китайских бизнесменов в костюмах. А я умудрился протащить с собой маленький рюкзачок с приныканной бутылочкой виски. Сначала разговорился с гидом, пакистанцем из Лахора, крайне уставшим от сопровождения китайской группы. А потом и китайцев угостил вискариком.

Очень правильно сделал, как понял чуть позже.



Пакистанцы на трибунах какие-то зажатые. Кардинально меняются за пограничным забором, а тут прямо Северная Корея, ни улыбок, ни разговоров. Есть ощущение некоей обязаловки и присутствия строгих наблюдателей.



Главный герой шоу — одноногий персонаж со странным именем Иasir. Так написано.



С начала и почти до конца церемонии, пока на фоне маршируют отборные офицеры, Насир танцует с флагом. Мимика у товарища достойна Джима Керри. Жаль, сидел от него далековато.



Танец чем-то похож на церемонию дервишей, но публику товарищ завёл основательно.



И тут как выпрыгнул из кадра…хорошо, успел словить пик полёта. И это с одной ногой, во вращении. Жаль, без дубля. Кульминация.



Ага, вот чего так старался! Купюрок ему отгрузили с мешок. Впрочем, в Пакистане это норма, я и сам довольно быстро привык раздавать мелочь по 10–20 рупий экскурсоводам да охранникам.

За всю поездку чаевые попросили один раз, украдкой, но там человек действительно провёл по закрытым на замки местам и не жалко было соточки.



Наконец, церемония спуска флагов. Вся эта канитель с криками и маршами, видимо, утомила не только меня. Пакистанцы решили поразмяться и постоять.



К счастью, этот кусочек шоу пролетает минут за десять. Поразмахивали ногами, пожали руки через линию разграничения, спустили синхронно флаги и заперли ворота.



Офицеры тоже задолбались. А ведь они это каждый день видят.



По окончании шоу сыграл свою роль вискарик. У китайцев был какой-то вип доступ на фотосессии. Прочих желающих просто не допускали до эталонных офицеров. Вот тут я напросился в компанию!

Не стал особо досаждать товарищам, но без пары кадров не ушёл.



Стоило выйти за ворота, забрать большой рюкзак — местных как подменили. Выстроилась очередь теперь на фото с туристами.



Барабанщик с шоу сам меня отловил, уже почти у стоянки маршруток до Лахора.

Но маршрутки не пригодились. Очередная жадная до селфи группа предложила подбросить прямо до отеля. Учитывая масштаб Лахора и катастрофическую усталость, предложение было как нельзя кстати.



Не знаю, сколько народа влезло в микроавтобус. Ехали весело, да и гостиницу нашли быстро.

Чертовски утомительная и богатая на впечатления вышла заброска. Пакистан с самого входа обещал быть общительным, ярким, интересным. Обещание выполнил. А ещё он оказался поразительно разнообразным, но это станет понятно лишь по ходу путешествия.

[Alware]

Бешеный старт поездки, вместивший в три дня Мальдивы, Агру, Амритсар и дорогу до Лахора, довёл организм до состояния «хочу лежать и не двигаться». Лежать в тёмном прокуренном номере — удовольствие сомнительное, и, в десятый раз напомнив менеджеру о необходимости найти машину с водителем до столицы, вывалился таки в жаркий полдень, ловить туктук до форта Лахор.

С туктуком вышла лингвистически-логистическая заковырка. Слово «Fort» никто из товарищей не понял, зато среагировали на «Fortress». И вот кто бы знал, что лахорцы едут не в форт, а в мечеть. Зато на другом конце мегаполиса есть торговый центр Fortress mall, в который мы с ветерком и покатили.

Когда по стрелочке мэпсми стало понятно, что это не маршрут такой хитрый, а тукер такой туповатый, пришлось упорно разворачивать хлопающего глазами товарища и буквально показывать дорогу.

В целом, идеально показывать фотки достопримечательностей. С языком всё очень туго.



Туктукер высаживает далеко от входа в форт. Ближе допускаются избранные перевозчики, но и до тех топать прилично. Очень пакистанская традиция, огородить и не пущать. Почти до каждой достопримечательности нужно пройти серьёзное расстояние.

Пёстрый «едальный» квартальчик — тупик к закрытым крепостным воротам. Еда появится к вечеру, днём можно лишь оценить идеально индийские домики, столь необычные для серых замызганных пакистанских городов.



Та самая юнесковская мечеть, до которой по злой иронии нужно протопать вокруг всего форта и ещё немало покрутиться по внутренним улочкам.



За билетной кассой с ненавязчивым предложением гида начинается погружение в хаос крепостных стен, перестраиваемых и надстраиваемых столетиями. Сейчас, по завершении пакистанского маршрута, удивлён, что не было приставленного вооружённого сопровождающего.

Забавно, но вход в крепость сегодня — это чёрный ход для слонов в былые времена.



Между стеной, отделяющий форт от бренного мира и стеной, отделяющей площадь мечети от форта — тенистый внутренний парк. У туриста есть шанс зависнуть в нём надолго, ибо в Лахоре и Исламабаде — самые простые и общительные люди страны. Очередь на селфи сформируется моментально.



Ажурное белое здание, Самадхи Раджит Сингха, к сожалению, закрыто для доступа. К нему даже близко подойти нельзя. Теоретически доступно, но все подходы перекрыты тотальной стройкой и попытки пройти пресекаются агрессивными рабочими.

По сути это мавзолей, хранящий урны с прахом великих сингхов Лахора. Намного симпатичнее центральной мечети, но увы.



Парадные ворота площади будут помощнее тадж-махальских. Одно из немногих мест, где присутствуют попрошайки, но в отличие от индийских коллег эти тихи и пугливы.



Главные ворота Шахи-Килы (собственно, форта-крепости), к сожалению, закрыты для прохода. В целом многие знаковые точки почему-то перегорожены либо полицией, либо строителями. При этом в сети легко найти фото туристов в закрытых местах. Что-то странное.



Правильное позирование по-пакистански. Это уже во внутренних стенах галереи мечети Бадшахи.



Во внутренний двор мечети проход, конечно, через обыск и босиком, но вот сдаётся ли куда-то обувь или дозволено брать с собой в рюкзаке, в упор не помню.

Мечеть снаружи интереснее чем внутри, по крайней мере фото из сети не пробудили желания толпиться в очереди на вход. Зато очередь в музейчик, что неподалёку от центральных ворот, отстоял.



Музей презабавнейший. Теоретически в нём немало интересных экспонатов, старинных экземпляров Корана и личных вещей пророка. Но само посещение организовано так, что толком ничего не посмотреть.

Экскурсанты отстаивают очередь, дополнительно шмонаются и выстраиваются в крохотном зале вокруг стенда с экспонатами. Экспрессивный мужичок вычитывает проповедь, больше похожую на призыв к джихаду. Посетители согласно кивают, оставляют маленькую денежку и выходят. Всё.

В гостинице обрадовали — нашлась машина на утро. Дорого или дёшево, сказать было сложно, общий ценник на километр пути был совершенно не понятен. Сейчас знаю, что чуть подороже среднего, в целом терпимо.

Затраты, сопоставимые с десятикратной стоимостью поездки на автобусе Лахор-Исламабад — цена заезда в форт Рохтас, до которого без своего транспорта практически не добраться.



До когда-то оживлённой речной долины 8 км по жаре. Вокруг развалин форта расположен маленький бедный посёлочек.



Четыре километра толстенных стен, больше полусотни бастионов и ворот. Этот форт никогда не был захвачен, но время пощадило лишь единичные фрагменты.



Жизнь в форте кипела три века, а последующие три столетия грандиозное сооружение растаскивалось на хозяйственные постройки.





История забвения Рохтаса типична — после того, как враги (Великие Моголы) захватили северные районы Индии и перенесли свою столицу в Лахор, обороняться стало просто не от кого. Форт поддерживался на случай смутных времён, но с появлением британской армии и тяжёлых пушек морально устарел.



Где-то на этом участке материализуются гид и охранник. Сперва эскорт слегка напрягал, ибо обычно подобные персонажи подразумевают оплату своей работы сверх и без того не дешёвых билетов для иностранцев. Но нет, гиды и охранники в стране бесплатны. Чаевые по вашему желанию.







Одинокая башенка — остатки дворца более позднего периода, младше самого форта на сотню лет. Индо-могольский правитель, успешно завоевавший половину Афганистана, устроил личную резиденцию в стороне от бараков военного гарнизона.



Лазать по стенам можно где угодно и сколько угодно, но при полуденной жаре это занятие на удивление быстро надоедает.



Во дворец не поднимался, хотя приглашали. Рохтас всё же удобно оценивать взглядом, не ногами.

Форт расположен ровно на середине пути в столицу. К обеденному времени уже занял прохладный номер в мини-отеле и наслаждался острой курочкой.

Рассиживаться в Исламабаде совершенно не хотелось, и так пропустил день, отдохнув в Лахоре. Да и смотреть в городе особо нечего, сплошные новострои и пыльный хаотичный старый Равалпинди.



Буквально через дорогу от главной автостанции Равалпинди расположен огромный парк-гора Шакарпариан, вершину которого украшает комплекс Пакистанского монумента.

Для общего развития можно полчасика погулять вокруг каменного цветка и оценить безликость открывающейся панорамы с главной смотровой площадки столицы.



Города Пакистана при радикально различных характерах, к сожалению, однообразно скучны. И если по Лахору можно прогуляться пешком, по Исламабаду прокатиться на такси, в Пешаваре так вообще не хочется выходить за дверь.

Пешавар возникает внезапно. Автобус вдруг оказывается в густом воздухе, насыщенном рыжей пылью. Трасса обрастает ужасающими заборами, а поверх эта коробочка затеняется стройкой верхнего уровня автострад. От выцветших вывесок на домах всех оттенков грязи неприятно рябит в глазах.

Да и при странном желании побродить по столице Зоны Племён просто так не получится. Более-менее интересные объекты и сфотографировать-то не выйдет. Например, здоровенный форт Бала Хисар заняли военные. Местным можно попасть на экскурсию в составе группы. А иностранцам пройти столько согласований, что желание пропадёт быстро.



Форт мельком из запылённого окна машины. Интересно, что одноимённая крепость есть в Кабуле, и её тоже снимал телевиком с соседней горы.

А интереснейший музей редких буддистских картин танка был закрыт по причине выходных.

До границы с Афганистаном всего три десятка километров, и город ощущается предельно афганским, такая копия Мазари-Шарифа. Те же одежды, те же пристальные взгляды, замусоренность, суетливость.

Пешавар — кулинарная столица страны. Заказав топовое блюдо из ягнёнка, зарядил персонал на поиски авто до Тахт-и-Бахи.

Из всех развалин Пакистана Тахт-и-Бахи, или Тахтбхаи, как произносят местные, был самым сомнительным. Поездка по границе Зоны Племён могла стать совершенно непредсказуемой в организационном плане. Но в реальности грандиозный памятник оказался абсолютно доступен.



Как же приятно поутру вынырнуть из пешаварского смога в район предгорий!

Тахт-и-Бахи, буддистский монастырский комплекс, которому более двух тысяч лет. Такой пакистанский Мачу-Пикчу в скальном цирке. Название переводится с персидского буквально как «Трон источников (родников)».

Видите цепочку остроугольных возвышений по хребту горы? Это нижняя защитная стена монастыря с остатками бастионов.



Здорово, что за период господства Ислама, причём весьма радикального толка, да и на границе с территорией, контролируемой Талибаном, буддистский памятник не постигла участь Бамиана и Пальмиры.



Даже утром подняться к площадке храма — задача не из лёгких. И это при прохладном горном ветерке.

Первыми появляются почти рассыпавшиеся оборонительные башни.





Даже Википедия знает, что комплекс строился в несколько этапов. Эта информация дублируется по десяткам источников, и найти более-менее адекватные данные не так просто. Площадка, на которую попадают туристы, преодолевшие крутизну лестниц, относится к середине жизни монастыря, 2–3 векам н. э.



Реконструкция зала со статуями и большой ступой. Для понимания структуры и масштаба надземной части Тахт-и-Бахи стоит посмотреть на ютубе неплохое видео с коптера, в котором есть и спрятанные за хребтами оборонительные башни, и многочисленные входы в скальные ниши.



К сожалению, для посещений открыта крошечная территория. Если верить словам гида, на поверхности расположено меньше трети всех помещений. Монастырь изначально строился как пещерный, и скальные помещения либо засыпаны, либо зарешёчены.

А эта дверца, любезно отворяемая охраной, ведёт в позднюю часть монастыря, тантрический комплекс.



Он же наиболее сохранившийся, или наиболее восстановленный. Монастырь был разрушен гуннами, и прежде всего пострадали части храма со священными реликвиями, ступами и статуями. Тёмные же пустые монашеские кельи не вызывали агрессии, да и шансы быть засыпанным при попытке их поломать весьма велики.







Кельи, они же комнаты для медитаций, от жары и шума суетного мира защищает коридор.



Сама комнатушка. Сейчас здесь медитируют летучие мыши.



С площадки тантрического комплекса — лучший вид на хозяйственную территорию, занимающую соседний хребет и, скорее всего, связанную с монастырём подземными ходами.



Оборонительные башни, построенные во времена гуннского нашествия и не спасшие монастырь от разорения.



Панорама современного города Тахтбхаи.



Реставрация монастыря проводится уже второе столетие, с 1907 года, с переменным успехом. Часть, по которой бродят туристы, изначально поднималась немцами. В первой половине ХХ века они не церемонились с технологиями и цементировали кладку. Позже реставрация проводилась по оригинальному способу, подгонкой тонких каменных пластин без использования связующего раствора.





Подземную же часть ковыряют сами пакистанцы, и когда она приоткроется для посещений, непредсказуемо как сама пакистанская жизнь.

Интересно, что монастырь был забыт на века, зарос и был открыт вновь в конце 19 века. При раскопках обнаружили сотни артефактов, разошедшихся по музеям страны.



По дороге в Пешавар можно расслабиться и понаблюдать за жизнью приграничного района. Воздух чистый, движение в населёнке замедленное. В отличие от столицы региона, утонувшей в смоге и пыли, в Тахтбхаи и окрестных деревушках встречаются яркие краски и интересные типажи.



Заброшенная железная дорога в сторону Афганистана.



Школа, похожая на укреплённый военный университет.



Типичный рынок, тоже очень афганский. Причём здесь эта афганистость выражается в аккуратности, типичные рынки Лахора или Карачи выглядят намного загаженнее.

Уже по итогам поездки Тахт-и-Бахи занял почётное третье место в суъективном личном рейтинге пакистанских развалин. Впереди — автобусный марш-бросок через половину длинной страны, до замызганного городка Бахавалпура. Приключения с транспортом и безопасностью пойдут по нарастающей.

[Alware]

Пешавар. Город, из которого хочется сбежать. Нет, я категорический любитель азиатского хаоса, особенно без попрошаек и помогал. Но безликость Пешавара ежеминутно угнетает.

Автобусный маршрут Пешавар-Карачи самый протяжённый в стране. Машины первого класса ходят не так часто. А мне необходимо преодолеть более половины пути, девять сотен километров до городка Бахавалпур.

Попросил сотрудников гостиницы прозвонить автостанции на предмет раннего утреннего старта. Ответ не обрадовал — первый автобус уходит в полдень. Что ж, резервируем билет.

Дорога могла быть и покороче, но иностранца не посадят в автобус, идущий через Белуджистан. Длинный маршрут проходит мимо Исламабада и Лахора, к счастью, не заезжая на автостанции, иначе путешествие превратилось бы в бесконечность.

При наличии зарезервированных билетов лучше прибыть на станцию пораньше. Точнее, постараться это сделать. В случае с Пешаваром пробок не было, но таксист банально не знал, откуда стартуют люксовые Daewoo. Разумеется, пошли расспросы водителей и прохожих, пара кругов по автостраде и — «Вон она, за забором. Через четыре километра развернёмся…»

Пакистанские автобусы весьма пунктуальны, даже если это не люксовый вариант, а скотовозочка, останавливающаяся на обочине в каждой деревне. Стоянка на станции ровно по минутам, и только на обед выделяется от получаса до бесконечности, пока соберутся долго кушающие. Преимущественно дамы.

И вот, бодро выехав из Пешавара, автобус приполз в Бахавалпур к двум ночи. Четырнадцать часов на 900 километров!



Казалось, весь график летит к чертям, но оперативность решения транспортного вопроса в центре и на юге страны оказалась на высоте. Не в пример лахорцам и пешаварцам, тянущим до последнего.

В Бахавалпуре парнишка с ресепшена предложил свозить до форта на служебной малолитражке гостиницы. За нормальные деньги и с утренним стартом.





Дорога не самая быстрая, на поездку нужно закладывать минимум половину дня. Для начала проползти через рынок скота, удачно захвативший выездную трассу. Коровы и грузовики крайне неохотно уступают пространство.



После спурта по трассе потянулась населёнка с сопутствующими рынками и неизбежной дорожной толкотнёй. Пакистанская жизнь за окном пока не приелась и было на что поглазеть.





Центральный Пакистан показался самым спокойным регионом в плане реакции на туриста. Нет ошарашенных пешаварских взглядов и попыток сбежать от камеры. Нет синдской паранойи и желания при виде белого человека немедленно вызвать полицию.



Пустыня Холистан, на границе которой стоит Деравар, тянется сотни километров до индийского Раджастана и на индийской стороне именуется Тар. Из-за пограничного положения неживая на первый взгляд территория буквально напичкана интересными объектами. Открыв спутниковую карту, залип на час, перебирая укрепления, оазисы и сплетения дорог.



Нашёл ещё один небольшой форт. Правда, на гугл-фото показаны лишь остатки фундамента.



Совсем рядом внезапная взлётно-посадочная.



Для понимания масштаба — на сотни километров вокруг аэропорта только пустыня.



И вот Деравар. Скромнее цитадели Хивы, но намного внушительнее арка Бухары. Его видно за десять километров даже из населённых пунктов, а при хорошей погоде в пустыне тридцатиметровые угловые башни заметны на большей дистанции. Отсутствие окружающих построек и растительности только усиливает визуальную мощь сооружения.





Каждая из сорока башен хоть немного, но отличается от остальных. Интересные дизайнерские изыски для оборонительного сооружения.



Первое укрепление в излучине речки было построено в эпоху Великих Моголов, а современный вид форт приобрёл в первых десятилетиях правления набобов (навабов) династии Аббаси. Потомки набобов и сейчас проживают в Бахавалпуре, по непроверенной информации периодически выдвигая права на форт и окрестности.

Аббаси были весёлыми ребятами, дружившими то с афганцами, то с сикхами, то прогибавшиеся под британцев. В широких кругах интернет-пользователей малоизвестная династия прославилась эротической музыкально-опахальной кроватью Садика Мухаммада Кхана IV.







Во фронтальной части ведутся вялотекущие реставрационные работы. Неплохо восстановлен центральный вход и облицовка нескольких башен. Но бригадой из десятка босяков с деревянными тачками сооружение подобного масштаба отремонтировать нереально. Осыпаться будет быстрее.









Потенциал к восстановлению верхнего уровня велик, идеально сохранились даже ажурные деревянные элементы. Беда в том, что форт имеет несколько подземных этажей, большая часть помещений которых погребена под завалами.



Вход бесплатный и ходить можно где угодно, включая тёмные помещения и спуски в пугающие тоннели. Но залезать в них не хочется из-за огромного количества агрессивных летучих мышей. Да и шанс получить кирпичом по голове более чем велик.







На поверхностном уровне остались здания гарнизона, мечеть и казармы.



Ряд строений явно рождены в двадцатом веке. Военные оставили форт менее тридцати лет назад.



Один из спусков в нижние этажи. Перелопачивая зарубежные источники (информация о форте на русском практически отсутствует), неоднократно натыкался на богатые фантазии местных о километрах подземных тоннелей. В любом случае, показания сходятся в одном — практически до конца прошлого века нижние этажи были доступны.

Наиболее адекватная информация — под землёй находились штабные помещения, цистерны с водой и хозяйственная часть с хранилищем запасов продовольствия и оружия.





Подняться на бастионы сегодня можно с одной стороны. По иронии, именно здесь происходит наиболее активное обрушение конструкции.





Две башни уже практически сползли. При таком уровне эрозии оголённая земляная начинка размоется за несколько лет.







С бастиона удобно рассмотреть белую мраморную мечеть, что расположена через дорогу от входа в форт. Это семейная усыпальница Аббаси. Во дворе мечети кладбище и несколько мавзолеев.



Удивительно, но и здесь появились местные туристы. Разумеется, попросившие сделать селфи.



Закрытый для прохода мини-дворец. Нашёл информацию, что строился для Аббаси на случай необходимости переждать лихие времена. Хотя по расположению на вершине углового бастиона скорее похож на штаб командования с идеальным обзором происходящего внутри форта и за его периметром.



Раскапываемая часть подземелий. Есть легенда о железнодорожных тоннелях, соединяющих форт с резиденцией Аббаси Sadiq Char Palace в Бахавалпуре и с другими укреплениями Холистана.





Но это всего лишь каземат, где держали, в том числе, и гражданских заключённых из Бахавалпура.



В сети можно найти снимки форта с воздуха, датируемые восьмидесятыми-девяностыми годами ХХ века. На них абсолютно целые бастионы и ни намёка на разрушения внутренних построек. Форт разваливается буквально два-три десятка лет, но разрушения угнетающе велики.

Семья Аббаси, до сих пор владеющая гигантом, несмотря на утрату формального статуса набобов, сохраняет влияние в Бахавалпуре. Понимая серьёзность ситуации, ныне живущие представители клана ведут диалог с правительством Пакистана, несмотря на натянутые отношения из-за лишения набобов статуса правителей в 1955 году.

Кроме того, участие в восстановлении Деравара планируют принять Китайцы. Есть шанс, что работы пройдут под эгидой ЮНЕСКО, форт находится в списке объектов — кандидатов в перечень Всемирного наследия.

[Alware]

Логика и логистика — слова похожие. Но для Пакистана не всегда совместимые.

И если очевидные глюки с туктуками и такси, вызванные языковым барьером, не вызывают изумления, то вероятность сесть в автобус и уехать не туда, мягко говоря, удивила.

Но такая возможность есть.

Парнишка из гостиницы, возивший на служебном авто до форта Деравар, вызвался помочь купить билеты на автобус. Учитывая его уровень английского, а человек несколько лет проработал в Дубае и общался совершенно свободно, это было очень кстати.

В идеале нужен был билет до Ларканы, города, на окраине которого раскапывают Мохенджо-Даро. Подошёл бы и расположенный в сотне километров Суккур, тот лежит на основной трассе, ведущей в Карачи.

Потолковав с кассиром, товарищ сообщил, что прямых автобусов нет. Нужно ехать до некой пересадочной станции и оттуда брать второй билет. Автобус уходит через четверть часа. Отлично.

Попытки забить в мэпсми название станции с корявого кассирского почерка почему-то приводили к различным деревушкам в окрестностях Лахора, но никак не в стороне Карачи.

Автобус, тем временем, вырулил на трассу и бодро попилил ровно в противоположном от необходимого направлении.

Тут и на карте нашёлся пересадочный пункт. Ровно на полпути из Бахавалпура в Лахор. То-то удивила высокая стоимость билета.

Бежать к водителю и пытаться остановить транспорт на трассе бессмысленно — в попытках поймать машину или найти такси пройдёт уйма времени. Проще подождать часок до крупной станции и там пересесть в обратку.

Отловленный стюард оказался крайне отзывчивым персонажем, с плохим английским произношением, но неплохим написанием. Быстро выяснилось, что автобус идёт не через огромный перевалочный узел Мултана, а через крошечный Ханевал. Всё веселее.

На станции Ханевала, разумеется, автобусов в сторону Карачи уже не ждали. Их там от силы пара штук за сутки и проходит. Вызвали такси, спасибо гуманному пакистанскому ценнику. Полчаса на бешеной скорости, лавирование по пробкам — Мултан.

Ах, да. На станции Ханевал успели выписать билет до Ларканы, с коим следовало в обход очереди топать к начальству станции Мултан.

Начальство собрало совещание, разлило чай и вынесло вердикт — не канает. Билет на рейс, проходящий по территории Белуджистана, без разрешения иностранцу ни-ни. Пришлось брать до Суккура.

В Суккур автобус прибыл часа в два ночи. Они почему-то всегда прибывают сильно за полночь. Даже в Карачи. Не спрашивайте, почему.

Да. Кстати. Автобусными приключениями день не закончился. Внезапно (то есть ожидаемо, но из-за лени неизбежно) иссяк запас рупий. А поменять валюту не так и просто. Ни на крупной автостанции, ни в её окрестностях вечером этого сделать не удалось. Надо брать транспорт и ехать в район обменников.

Слава Аллаху, получилось снять остатки средств с карточки. Копейки, но на такси и совсем дешёвый ночлег накапало. То есть, о такси до Ларканы речь уже не шла. На Суккур бы хватило.



Город от автострады отделяет огроменный мост через Инд. Вот он, едва видимый из машины днём. Двухуровневый арочный красавец. Без такси ночью просто никак, да и охрана завернёт.

В Суккуре в первый и в единственный раз воспользовался официальным такси Daewoo. Крайне удачно. Водители неплохо говорят на английском и не оставляют клиента в ночи, а помогают найти жильё. Без многочисленных звонков водителя хозяину запертого на ночь гестхауса точно остался бы без бюджетного размещения.

Утренняя попытка выйти и поменять валюту провалилась. Персонал категорически отказывался открывать двери. Из разговора с хозяином оказалось, что ждём представителей полиции и военных. Так состоялось знакомство с суровой действительностью провинции Инд, где перемещение туристов без охраны практически невозможно.

Пока ждали охрану, вызвали такси по маршруту Суккур — Мохенджо-Даро — Ларкана, а хозяин поменял валюту.



Вместо прогулки по городу пришлось любоваться окрестностями из окна авто. Синд — зелёная провинция, с пальмовыми и чайными плантациями, рисовыми полями до горизонта и тучными стадами скота.

Изначально меры безопасности объяснили проходящими демонстрациями. Действительно, и в Суккуре, и в Карачи наблюдались массовые шествия с явно политическими лозунгами. Но днём ранее в том же Мултане демонстрация на полчаса перегородила путь автобусу, и никто за полицией не побежал.



На выезде из города подъехавшую изначально на мопеде пару охранителей сменил полноценный пикап с хорошо вооружённой группой. Это потребовало некоторого количества времени, но скорость передвижения за полицейской машиной всё компенсировала.

Денег за сопровождение не просят, это бесплатная обязательная опция.

Если вы совсем торопитесь, в Мохенджо-Даро можно и слетать. Аэропорт находится практически у границы раскопок, рейсы из Карачи на редкость регулярны.

Мохенджо-Даро. Место, оставляющее двоякое впечатление. С одной стороны — серые развалины скучных правильных форм, полное отсутствие украшательств и даже артефактов — ключевые ценности вывезены в музеи Карачи и Исламабада. С другой — величайший город протоиндийской Хараппской цивилизации, самой малоисследованной и противоречивой.

До начала ХХ века центром цивилизации — ровесницы Древнего Египта и Месопотамии считался более-менее раскопанный город Хараппа. И только начатые в 1911 году раскопки старой буддистской ступы на прибрежном холме приоткрыли более раннюю кирпичную кладку, расползающуюся ровными линиями городских улиц. Через десяток лет здесь начинаются масштабные археологические работы.



Мохенджодаро (холм мёртвых) — условное название. Исторического наименования поселения не сохранилось. Искусственно символом места стали единороги, изображения которых встречаются на обнаруженных в ходе раскопок каменных печатях.

Впрочем, единорог — животное мультикультурное. Считается, что протоиндийцы позаимствовали его у шумеров, но единорогов обожествляли и ассирийцы, и живущие севернее Хараппы китайцы. Даже у древних славян был свой единорог, Индрик (Индра).



К сожалению, информационное поле Мохенджо-Даро сильно подпорчено обилием мистики. Обнаруженные в ходе раскопок сплавленные куски керамики, стекла, обгоревшие кирпичи, в совокупности с очевидно резким уходом из города населения и загадочными отсылками в древних книгах породили версии гибели цивилизации Хараппы одна другой круче. Самые популярные — ядерный взрыв и взлёт космического корабля.

Не остались в стороне и советские учёные. Статья про чёрные молнии над Мохенджо-Даро до сих пор растаскивается на цитаты. И ведь написал это ни кто-нибудь, а академик РАН.



Не вносит ясности и письменность. Она не имеет аналогов, до сих пор не расшифрована, а её источники крайне ограничены. Крошечные надписи, самая длинная из найденных содержит всего 26 символов. Источники надписей — печати и бытовые предметы, та же керамика.



Тут тоже хватает «специалистов», и к ядерщикам-теоретикам присоединяются теоретики-лингвисты.





Уже упоминал, что город нашли случайно, начав раскопки развалин буддистской ступы. Ступа Кушанского царства почти на полторы тысячи лет младше самого города и воздвигнута на месте, которое сегодня считается цитаделью.



Интересно, что кирпичи на ступу набрали из остатков городских стен. Впрочем, печально известная история города Хараппы — развалин, которые, в отличие от Мохенджо-Даро, никогда не были забыты и прилично порастаскались местным населением на бытовые постройки современности, а потом и британцами на подложку для железной дороги.







Поселение построено «островками», спускаясь к берегу Инда. Районы нижнего города уходят в современную пойму. Через полвека раскопок археологи дошли до границы сухой почвы, из ила стала просачиваться солончаковая вода, разъедающая кирпич, что и остановило раскопки в середине 1960-х.

По общим прикидкам Мохенджо-Даро был вдвое меньше Хараппы, 40 тысяч населения против 80-ти.



В плане городского обустройства Мохенджо-Даро в свою эпоху не имел аналогов. Это не хаотичное, а изначально спланированное поселение со строгой ориентацией улиц, типовой жилой застройкой, водопроводом и канализацией на уровне не ниже Рима, появившегося на исторической арене ближе к закату Хараппской цивилизации — на минуточку, с разницей в тысячу лет.

Общественные бассейны, бани и даже общественные туалеты. Десятки обнаруженных колодцев и выложенный кирпичом канал до Инда.



В городе отсутствуют постройки, выделяющиеся по масштабу или излишним архитектурным формам, что наводит историков на мысль об отсутствии ярко выраженного класса жрецов или правителей. Учитывая отдалённость от условной столицы, Хараппы, на тысячу километров, город-государство с народной демократией вполне можно представить.



Хараппское царство эпохи расцвета — величайшая территория, многократно превосходившая по размеру и шумерскую, и египетскую. Артефакты, найденные при раскопках, свидетельствуют о торговых связях с Китаем, Египтом, Междуречьем. По Инду проходил крупнейший водный путь из глубин континента к Индийскому океану.



Упадок Мохенджо-Даро совпал с опустошением и соседних городов, расположенных по берегу Инда. А их насчитывается более тысячи. Учёные полагают, что население, уставшее от наводнений, сместилось в сторону более предсказуемой поймы Ганга, основав последний крупный город Хараппской цивилизации, Долавир.

Уход людей из города действительно непросто объяснить. Про следы сильного теплового воздействия забывать точно не стоит. Но, возможно, город поверх кирпича был отделан деревом и сильно погорел. Деревянные конструкции, по крайней мере, при раскопках находили.

Версия завоевания ведо-арийскими племенами разбивается об отсутствие оружия в находках археологов. Кроме того, в большом городе стеной была окружена только крошечная цитадель. Люди привыкли к мирному существованию (напомню, город был живым почти тысячу лет), повседневной одеждой, судя по немногочисленным изображениям и скульптурам, были лишь набедренные повязки и кольца, десятками нанизываемые на руки.

Из найденных четырёх десятков скелетов абсолютное большинство компактно располагались на кладбище у стены цитадели. Бредятина про застывшие в позах ужаса фигурах — домыслы фантазёров из интернета.

Наиболее адекватным видится сценарий катастрофического изменения русла реки. Несмотря на стены, как дамбой отгораживающие жилые кварталы, в культурном слое найдено до восьми толстых прослоек ила — свидетельство частых и сильных наводнений. Достаточно нарушить работу канализации, и город начинает выкашивать эпидемия. Чем ни повод его покинуть? Да и уход людей из мелких прибрежных городков эту картину поддерживает.



Напротив большой ступы, у самого входа в комплекс, два огромных холма. Что они скрывают, предстоит выяснить археологам будущего. Старые раскопки законсервировали из-за грунтовых вод, а на новые просто нет средств.

В том, что под холмами погребены значительные развалины, уверены все специалисты. Можно просто взять из кучи пару кирпичей, чтобы прочувствовать близость больших открытий. Вот так запросто подержать в руках древнюю историю самой загадочной из открытых цивилизаций.



На прощание полицейские устроили фотосессию и скромно попросили их покормить. Кормить бригаду из шести человек немного страшно, но ребята даже в пафосном ресторане при отеле туристического центра умудрились взять самые скромные варианты блюд. Подмазался к обеду и таксист.

Думаете, после обеда туриста выпускают на волю? Как бы ни так. На автостанцию, сами сбегали за билетом, посадили в автобус и дождались отправления.

Автобус оказался бюджетным, тем, что идёт по просёлочной дороге и останавливается в каждой деревушке. Когда проход забит баулами и стоящими женщинами с орущими детьми.

— Ничего, успокаивал сам себя. Это последний автобус поездки. Рано или поздно доползём до Карачи.

[Alware]

Особенность путешествия по Пакистану на бюджетном автобусе состоит в неспешности процесса. Вечером население перемещается между соседними деревушками с поклажей, детьми и живностью. Порой погрузочно-разгрузочный процесс занимает больше времени, чем переезд до следующей остановки.

А тут ещё и ресторан по пути, ну как на часок не остановиться!



Сильно заполночь автобус преодолел КПП на въезде в Карачи и ещё с час тащился по монструозному Городу огней. Пару раз дорога сворачивала в сторону забронированной гостиницы, но непроглядная тьма за окном не вызывала желания выходить и искать проход в нагромождении мрачных трущоб.

Даже по ночному городу без хаоса людей и вонючего транспорта понятно — Карачи это чистая азиатчина. Картинка напоминала то ли Манилу, то ли Читтагонг.

Автобус закончил маршрут где-то на задворках железнодорожной станции. Пассажиров почти не осталось. Таксистов на улице не было, лишь несколько туктукеров.

Мэпсми показывал 13 километров до гостиницы. Тукеры упорно хотели тысячу рупий при ценнике нормального такси в 300. Ночь и безысходность.

Выбрал более-менее говорящего на английском и понимающим, в какой район ехать. Молодец, нашёл быстро. Но чаевые стал клянчить, совсем оборзели товарищи.

Новая бюджетная гостиница с круглосуточным доступом — это круто. Не надо заморачиваться ночным попаданием внутрь. Заселился, дошёл до ночной лавочки, взял пару бутербродов с курицей и устроил поздний ужин, заварив супчик.

Наутро проснулся к включённому завтраку, загрузил персонал поиском машины до Татты и снова завалился спать. Устал от переездов неимоверно.

Ближе к вечеру, вызвав при помощи ресепшена такси, погнал в сторону набережной. Задал таксисту направление мечети, но по моему суетливому проглядованию переулков товарищ догадался, что нужно пассажиру, и привёз к алкошопу. Наконец-то, первое пиво за вторую неделю поездки!

Заказ машины для поездки в Татту оказался самым быстрым и простым за всё путешествие. Во-многом, полагаю, благодаря менеджменту отеля, расторопно и с удовольствием исполняющего прихоти гостей. Спешить уже некуда, попросил машинку на 10 утра, ехать меньше сотни километров по нормальной трассе.





Современная Татта — маленький городок с постоянно уменьшающимся (что для Пакистана крайне необычно) населением. А семь столетий назад здесь кипели страсти, местные кланы сражались за контроль над Синдом и более четырёхсот лет успешно отражали атаки Великих Моголов и афганских племён.

Жемчужина Татты — некрополь Макли, занимающий территорию скального плато. В период с XIV по XVIII век на его площади, по разным оценкам, были захоронены от полумиллиона до миллиона человек. До наших дней дошли 64 мавзолея правителей Синда и почитаемых суфиев.

По некоторым источникам, название Макли происходит от «Мекка-ли», что в переводе «Мекка для меня», и изначально территория плато предназначалась для захоронения именно религиозных лидеров. Затем, в разгар межклановой борьбы, активизировалось прижизненное строительство крупных гробниц для местных правителей. История, в точности повторяющая появление комплекса Шахи Зинда в Самарканде.

Но более вероятное происхождение названия — от фамилии семейства Макли, к которому относится самая старая из идентифицированных женских могил (1410 год).

Пакистанские учёные разделили мавзолеи на три группы, по возрастанию от входа в комплекс к обрыву плато. Первая группа самая молодая. На фото выше мавзолей принца Султана Исы ибн Мирзы, 18 век. Купольная постройка с узнаваемыми контурами среднеазиатской архитектуры. Подобные мавзолеи распространены и в Лахоре.





Из всей массы захоронений идентифицированы аж 125 тысяч могил — невероятное количество, свидетельствующее о ранге «обитателей» некрополя. Лишь состоятельные и влиятельные персоны могли позволить себе кенотаф с записью о владельце.

Последовательно сменяя друг друга, Синдом управляли кланы Самма, Аргунов и Тарханов (потомки Чингизхана), Мугхал и Калор. Разумеется, каждому правителю хотелось отгрохать памятник не хуже, чем у предшественников. Самма задали высочайший уровень, их великолепные мавзолеи мы увидим в конце прогулки.



Вокруг некрополя редкий для Пакистана срач, но тому есть объяснение.



Округ Татта в последние десятилетия страдает от землетрясений и наводнений. Этим и объясняется отток жителей. Немалый ущерб нанесён и мавзолеям, ЮНЕСКО уже пригрозило исключить Макли из списка объектов Всемирного наследия.



Но есть и более опасный фактор, разрушающий строения перманентно. Соль, приносимая муссонами с Аравийского моря, въедается в камни и убивает хрупкий песчаник. Мавзолеи, не пострадавшие при землетрясениях, отчаянно нуждаются в консервации.

Более того, некрополь страдает и от своих жителей. Да-да, жителей. Территория 3×8 километров обжита бродягами и попрошайками, там есть, где переждать непогоду и спрятаться от жары. Вандализм присутствует.







Крупнейший мавзолей первой группы — захоронение Баки Бег Узбека. Огромный огороженный двор и скромный пустой мавзолейчик с закопчённым михрабом в западной стене. Баки Бег не был коренным жителем Синда, здесь он укрылся после поражения в битве с Великими Моголами, но смог пробиться в правящие круги.







Жемчужина второй группы памятников — гробница Исы Хана Тархана II (Тархан-Мурави Исы Хана). Здесь полное смешение стилей с очевидной оглядкой на стилистику зданий династии Самма. И это, пожалуй, самое сохранившееся здание комплекса. Охранник за копеечку откроет вход.



Из могил идентифицирован только кенотаф Хана, что странно для столь могущественного семейства. Иса Хан II — внук Исы Хана I, последнего независимого правителя Синда. После завоевания территории Синда Моголами, правители стали губернаторами под покровительством захватчиков.



Мавзолей строился при жизни правителя, который умер в возрасте 90 лет. По популярной легенде, строителям…отрубили руки, разумеется. Не золота же отсыпали.

Каждый сантиметр стен, снаружи и изнутри, покрыт изящной резьбой. Это и есть отсылка к мавзолеям Самма.



На выходе из мавзолея ожидали…полицейские. Как-то проскочил мимо них на входе и уже собирался топать до третьей группы памятников, благо, погода была великолепная и попрошайки успели поразбежаться.

Прогулка закончилась. Дальше едем на большом синем джипе.



Даже посадили на переднее сиденье с возможностью поснимать из окошка. Снимать на ходу, правда, нечего. Мавзолеи интересны именно вблизи.



Сама дорога тосклива, безымянные могилы практически сравнялись с камнями плато.



Но машинка оказалась очень кстати. Вот снимок от третьей группы мавзолеев с видом на вторую. Крошечные возвышения на горизонте — та самая вторая группа. Расстояние огромное, и по жаре его протопать туда-обратно было бы проблематично.







Наконец, сокровище некрополя, комплекс династии Самма. Огороженная площадка с мавзолеями разной степени сохранности и понатыканные впритирку могильные кенотафы.



Центр комплекса — мавзолей Джама Низамуддина II, также известного как Джам Низам аль-Дин или Джам Ниндо. Раджпутский султан Синда в период между 1461 г. и 1508 г. Он изгнал делийских наместников и утвердил первую «местную» властную клановую структуру, продержавшуюся несколько веков.

Мавзолей выглядит так, словно у него осыпалась крыша, но всё намного банальнее. Купол был спроектирован, но сделать его просто не сумели. Индусские строители, не умевшие воздвигать купольные сооружения, не справились с проектом, выполненным турецкими архитекторами. А вызывать турков или иранцев после смерти Джама Низамуддина не стали.



К мавзолею прилегает чудом сохранившийся ажурный павильон. Он оккупирован бродягами, на время появления туристов исчезающими в ближайших развалинах.



Узор на фронтальной части мавзолея при близком рассмотрении оказывается ассиметричным. И кладка выглядит странновато, как будто переложена из когда-то рассыпавшихся кубиков.



Материализовавшийся из ниоткуда охранник открыл решётку и дал возможность поснимать резьбу внутри строения.







Понятно, почему последующие поколения правителей стремились скопировать элементы этого строения. Уникальное сочетание арабской архитектуры и индийской каменной резьбы для своего времени стало настоящим шедевром.







Остальные мавзолеи третьей группы, увы, в плачевном состоянии. По обилию резьбы заметно, что были единым комплексом, от которого остались скелеты и разбросанные камни. В целом понятно желание ЮНЕСКО исключить некрополь из Всемирного наследия, забота о сохранности памятников отсутствует от слова «совсем».



Поездка в Татту прошла в самый неудобный день, пятницу. Магазины и рестораны закрыты, закрыт и национальный музей, в котором экспонируются находки из Макли, Мохенджо-Даро, Тахт-и-Бахи. А утром в субботу уже вылет домой.



Ребята с ресепшена решили вопрос с обедом, отправив парнишку в секретную едальню. Скромный и очень недорогой перекус, лепёшки и курочка. Хорошо, с четверга запасся пивом. Можно загрузить рюкзак и прогуляться по вечерней набережной.



Набережная Карачи отвратительна. Ладно бы толпы народа, этим после пляжа Кок’с Базара меня не удивишь. Но стоит шагнуть на замусоренный песок, набегают всадники, квадроциклисты, с берега неспешно подтягиваются украшенные перьями тощие верблюды.

При этом нужно умудриться не наступить на кобру или её укротителя, отбиться от пацанов, сующих маленьких змей тебе в руки и не быть покусанным.

На выходе из пляжной зоны процветает помывочный бизнес. Бабушки с канистрами воды за копеечку смывают с ног желающих остатки песка.



К вечеру открываются редкие островки общепита. Обнаружил что-то, похожее на KFC (сам KFC тоже есть, но далеко от пляжа). Набрал острой курятинки, аккуратно пристроил рюкзак с не успевшим нагреться пивом и встретил последний пакистанский закат в тишине и уединении.



Напоследок зашёл в обычный минимаркет, набрал с собой риса, чечевицы, чая. Пожилой хозяин разговорился и подарил горстку мелочи. Монеты в Пакистане имеют хождение, но не пользуются популярность. Их проще выменять у нищих или в магазинчиках.

И напоследок небольшой совет — приезжайте в аэропорт Карачи как можно раньше. Куча проверок, долгая прогулка по территории и крайне медлительная процедура регистрации. Да, в дьюти-фри нет алкоголя. Держитесь!

[skatter]

Отлично! Подскажите, в каком месяце были там? Вообще, когда лучше всего ехать в Пакистан с климатической точки зрения?

[Alware]

Первая половина октября. Было очень комфортно, учитывая необходимость подъёмов на достопримечательности. Думаю, осень и весна там оптимальны, в равнинной части.

[skatter]

Alware, спасибо! интересно, не помру я там от жары в начале мая?

[Alware]

skatter Кто ж знает, страна большая и климат разный, с севера горы, с юга пустыня, в Карачи море намного смягчает жару по ощущениям. Самым сложным было забраться на Тахт-и-Бахи с приличного бодуна, но там выручили тенистые деревья.

[Stahlberg]

Очень хороший отчет. На тему безопасности.. Если гостиницы с колючкой и охраной - значит опасность есть. А чего именно стоит опасаться и как избежать лишних неприятностей?

[Alware]

Спасибо!

А чего именно стоит опасаться и как избежать лишних неприятностей?

Опасаться субъективно нечего, о вашей безопасности уже позаботились. Если в городе, например, небезопасно гулять ночами, у вас и не получится. Та же история с обменом валюты - меня даже из гостиницы не выпустили, предположив, что рискованно.

[Persian tramp]

не помру я там от жары в начале мая?

Скорее всего помрёте.

[Persian tramp]

Отличный отчет!

Наземный переход из Индии (Амритсар-Лахор) — Лахор — форт Рохтас — Исламабад+Равалпинди — Пешавар — Тахт-и-Бахи — Бахавалпур — форт Деравар — Суккур — Мохенджо-Даро — Ларкана — Карачи — Татта.

А чего Мултан пропустили? Обалденный город, аутентичный, мне больше Лахора понравился. От Бахавалпура 1,5 часа на автобусе.

[Alware]

А чего Мултан пропустили?

Время, увы. За 2 недели всего не осилить. Есть за чем вернуться.