С утра в гостинице был отличный завтрак: пакетные англичане по-крестьянски запасливо набирали себе горы омлета, маленьких сосисок, хлопьев с молоком, в мгновение ока высосали кофемашину и опустошили сырные тарелки, а потом выходили из ресторана с баночками йогурта в руках, с оттопыренными карманами, из которых торчали хвостики бананов, и с выражением абсолютного счастья на лицах. Мы в углу позавтракали остатками британского пира и, собрав вещи, отправились в лиссабонский аэропорт.
Итак, в негативном остатке: Порту и Брага – еле-еле по случаю непогоды, Гимарайнш – в полный минус по этой же причине. В Эворе – галерея, единственная оставшаяся в живых от сгоревшего дворца, в которой, по преданию, король лично отдал Васко да Гаме приказ отправляться, была закрыта. Просто закрыта, и все. Также просто закрыт был дом с фресками, в котором проживал да Гама с семьей. Вот такой расклад.
По отчету – я все-таки хотел кратко описать всю индийскую одиссею командора, но где там. Жанр отчета вообще мало предполагает такие вставки, а тут еще материала осталось отчетов на пять минимум. Поэтому будем резать по живому и уложимся в прокрустово ложе отчета, бросив да Гаму на полпути, будем считать, что это из-за коронавируса, сейчас все отменяют.
И снова дорога, и снова хорошая погода, и снова в голове эта экспедиция.
Разругавшись вдрызг с заморином, захватив заложников (надо показать в Лиссабоне, а то не поверят, что был в Каликуте), наторговав чуть-чуть специй и постреляв для острастки, да Гама пошел обратно, на север, в поисках северо-восточных муссонных ветров. Побывав на будущем острове Гоа и переведя дух, повернул на запад.
И тут снова ад: цинга, и матросы острыми лезвиями надрезают распухшие десны и выпускают черную зловонную кровь, чтобы показавшимися зубами можно было перетирать пищу. Четыре недели болтались между западным индийским побережьем и Могадишо в поисках ветра. Дикое истощение, духота, влажность, вонь, умерших матросов уже привычно сбрасывают за борт с частотой обеденных очисток. Живых жрут какие-то незнакомые черви, с ними борются лимонным соком, больше лекарств нет. Все трюмы забиты лежачими, мучающимися от жажды и ворующими воду у пребывающих в беспамятстве. На экипаж каждого судна осталось по 5-7 здоровых, они в голос кричат и взывают ко Господу прекратить их страдания и забрать их несчастные жизни. Командор полагает, что всему виной – власти Каликута, и наливается ядовитыми мыслями о мщении.
Потом – Могадишо и Малинди, отдых и восстановление сил оставшихся в живых.
