Рыцарские доспехи как средство от комаров. Мальтийский сентябрь 2019 г.

[Daily]

Наш небольшой и несовершенный мир полон загадок. Исключения из правил и законов, если и не претендуют на превосходство, тем не менее характеризуются постоянством и бросаются в глаза, как белая ворона или не матерящийся сантехник. Законы и правила работают спокойным фоном нашей изменчивой жизни, сливаются друг с другом и не заметны, в то время как исключения из них вызывают у нас стресс и недопонимание.

Почему на Мальте живут комары? По какому праву? Нас всю жизнь учили, что их личинки развиваются в пресной стоячей воде по берегам рек, озер, ручьев и прочих луж. Ничего подобного на Мальте нет и никогда не было. Этот кусок морского дна, поднявшийся по прихоти Создателя выше уровня моря и образовавший несколько островов, с древности и до сегодняшнего дня насчитывает несколько дохлых родников, дающих воду гораздо реже, чем полностью пересыхающих.

Правда, во время Великой осады прямо внутри крепостных стен Биргу нашли ключ, снабжавший осажденных драгоценной влагой, да один итальянский инженер того времени утверждал, что грунтовые воды подходят близко к поверхности на склонах горы Шиберрас, в районе тогдашнего турецкого лагеря Марса. Турки пытались ее добывать, но, кроме мутной сомнительной жижи, мало чего смогли получить.

И все, больше своей воды на Мальте нет, а комары процветают и жрут народ так, что любой уважающий себя мальтиец при организации торжества на свежем воздухе первым делом кладет в корзину супермаркета полтонны репеллента, дымящихся спиралей и прочей отравы сомнительной эффективности.

Мальтийские комарики маленькие, летают неслышно, терпеливы, ждут, пока нетрезвая жертва туризма с чреслами, непокрытыми по случаю духоты, заснет на своей кроватке и уже тогда, не торопясь, начинается пиршество. Тонкокожие, нервные и старые путешественники сквозь сон пытаются отмахиваться от хищников, а те, улыбаясь во весь длинный нос, присаживаются между плинтусом и стенкой кровати в ожидании храпа. Молодые и толстокожие только утром обнаруживают себя покусанными, и стены номера начинают покрываться кровяными точками, образование которых часто сопровождается красочными эпитетами из уст жертв, причем обоего пола. А вечером оные жертвы, прежде чем лечь, грустно оглядывают углы комнаты и трясут шторами в надежде поднять комара на крыло и кончить в воздухе, но безрезультатно. Ночью все повторяется снова.

Это наше самое яркое бытовое открытие и впечатление от Мальты, но все еще впереди. Отвлекусь на организацию поездки. По перелету – вполне приемлемая опция Мальтийскими авиалиниями из Шереметьева напрямую на остров. По ценам – особо не борзеют, питание ничего, наливают, по-аэрофлотовски не пытаются вытянуть последнее из кармана. Итого – семь дней на Мальте, шесть дней на Гозо.

Квартиру в Буджиббе сняли на . у одного шустрого порядочного дядьки, халупу на Гозо – через Букинг у местного итальянистого официанта, который почему-то берет плату только налом. Мафиози. Машину бронировали на Ависе, цены высокие, вдобавок все авто с расфигаченной подвеской, которая на дорогах грохотала вполне себе по-русски и мы боялись потерять колеса на очередной яме. Не забывайте, что на островах движение левостороннее и поначалу я все жался к левому бордюру, а жена в роли штурмана сварливо делала мне замечания.

Тип отдыха – экскурсионно-пляжный, спокойный, без вытаращенных глаз и возвращений в гостиницу затемно. Сразу для харриеров – два дневных визита в Валлетту оказалось мало, для поклонников храмов и средневековой архитектуры – можно слоняться по островам бесконечно.

Вода изумительной чистоты и цвета, не хуже Греции, а где-то и лучше. Пляжей в нормальном понимании практически нет, каменные берега с осклизлыми ржавыми лестницами, с детьми будет трудновато. Снорка, как и на всем Средиземноморье, тоже нет. Говорят, что дайверам раздолье, но это уже не по адресу.

Мальтийцы – крикливые добродушные бездельники, с безопасностью все в порядке. Дороги ужасные, все запружено машинами, ставить их практически негде. Морепродукты свои, отличные, все остальное, включая и пресную воду – Сицилия-матушка, кормилица мальтийская вечная. Самое большое разочарование поездки – остров Комино, тихий ужас. Ну вот вроде и все, поехали.

[Daily]

8 сентября. Снятие блокады, приезд и мелкий дедушка-сатир.

По случаю раннего утра Шереметьево малолюдно и еще старательно скрывает свою незатейливую деревенскую атмосферу. Борт с крестом-красавцем на хвосте принимает пассажиров. Время в полете бежит незаметно, и вот уже самолет правым крылом вычерчивает коробочку вдоль мальтийского побережья, представляя страну любопытному путешественнику. Тот с телефоном наизготовку лезет через недовольную тетку поближе к иллюминатору, дабы запечатлеть первый взгляд на острова и Валетту с трехградием, старорежимным драконом раскинув свои зубы через Большую гавань. Высота еще большая, и взгляд получается не очень. Стекло иллюминатора заплеванное, тетка терпеливо сопит, навыка съемки с телефона нет никакого.



В аэропорту солнечно и, как и в Москве, немноголюдно. После погранконтроля первым делом идем за машиной в Авис, оформляют все быстро и без навяливания допуслуг. Покупка местной симки, звонок хозяину жилья в Буджиббу. Хозяин, как старый солдат, уже на месте и ожидает клиентов. Катим чемоданы через всю привокзальную площадь на стоянку Ависа, где два шустрых негра выдают нам авто. Как всегда, сажусь слева и обнаруживаю, что руля нет. Пардон, пересадка. Последний инструктаж жене-штурману, чтобы на перекрестах толкала меня налево, и вперед.

Мальта напоминает Крит, только плоский и как бы сжатый со всех сторон. Крошечные поля, уже убранные к сентябрю, разделены между собой невысокими стенками из камней. Между стенок тянутся узкие тропинки, которые заканчиваются тупиками и никуда не ведут. Чахлая пыльная растительность слегка, по желанию, скрашивает каменистый пейзаж.

Несмотря на праздник, движение плотное, дороги по одной полосе в каждом направлении, особо не разгонишься, да еще и ямы, поэтому тошним в непрерывной кавалькаде авто и терпим. Навигатор неожиданно быстро сориентировался в левостороннем движении, только один раз ошибся и завел нас в тупик в безымянном мальтийском колхозе.

Слева на холме остается красавица-гордячка Мдина и уже замелькали указатели на залив св. Павла, Меллиеху и Буджиббу. Заезжаем в городок и кружим по узким кривым улочкам, обрамленным бесчисленными разноцветными мусорными мешками, ждущих погрузки в мусоровоз. У дома, на единственном пустом парковочном месте, уже стоит хозяин и обороняет парковку от чужаков.

Уже потом оказалось, что владельцы гаражей, расположенных на первом этаже жилых домов, автоматом владеют и примыкающим к гаражу куском проезжей части, гордо помеченной желтой линией. В гаражи машины ставят редко, чтобы какой-нибудь джентльмен не перекрыл выезд, иначе начинается скандал. Поэтому при пустых гаражах все машины припаркованы рядом, у тротуара.

Общими усилиями засунули авто на место и приступили к осмотру квартиры. Высокий второй этаж, лифт, в квартире чистенько, но без шика. Маленький газовый баллон – на балконе, кондей – только в спальне, в гостиной – два огромных напольных вентилятора. Куча игрушек и всяких детских принадлежностей. Длинная лекция по правилам парковки, обращения с газом и двадцатью ключами от всех входных и выходных дверей. Инструктаж по местным магазинам и близлежащим пляжам, уже хочется чего-нибудь выпить, отдохнуть и сходить за продуктами. Наконец хозяин отбыл, мы с женой приняли немного на грудь и отправились за морепродуктами.



На улице моментально заблудились и какое-то время слонялись по раскаленным каменным перекресткам, поддатые и усталые, уворачиваясь от проезжавших авто. Нашли заранее присмотренный магазин, который будто бы работает филиалом рыбного рынка в Марсашлокке, и встали в очередь. Рядом нарисовался мелкий местный дедушка, который никак не мог оторвать масляного взгляда от моей жены и все пытался объяснить ей, какую рыбку надо брать. Меня он при этом отказывался замечать наотрез, так и хотелось сверху хлопнуть ему по сырой лысине, а потом поздравить с праздником, днем снятия блокады. Жена обреченно-воспитанно моргала глазками в ответ на его ухаживания. Кошмар какой-то.

Загрузившись насоветованной лампукой, идем назад, домой. Обед, отдых. Ранним вечером – поход в трусах и шлепках на близлежащий пляж. Он представлял собой желтую скалу с почти отвесной лестницей, ведущей в бурные малахитовые воды залива св. Павла. Вода оказалась нагретой, как парное молоко, и мы с удовольствием болтались на волнах двумя поплавками, наслаждаясь видами, брызгами и свободой. Усталость как рукой сняло.







Вечером – торжественный ужин по случаю праздника с воспоминаниями о том, как долгожданные испанские войска совместно с рыцарской кавалерией из Мдины крошили здесь, в заливе, последние турецкие силы при их панической погрузке на корабли, и вся прибрежная полоса вплоть до Меллиехи была усеяна трупами захватчиков, и многие дни все это нестерпимо воняло на мальтийской жаре. Турецкая эскадра ушла в направлении греческого архипелага, и боевой флаг ордена св. Иоанна, белый крест на красном фоне, опять реял над разрушенным, но так и не сдавшемся врагу фортом св. Эльма. Вице-король Сицилии, в соответствии с инструкциями испанского короля, не решился своим флотом напасть на турецкие силы, и те ушли в Константинополь, где султан Сулейман разрешил горе-воякам войти в городские порты только ночью, дабы не смущать жителей своим видом.

До полуночи соседи что-то бурно рассказывали друг другу, ничуть не смущаясь тем, что люди вокруг уже отдыхают. По узким улицам всю ночь носились местные джентльмены на мотоциклетках без глушителей. Мы подумали, что это особенность праздничной ночи, еще не зная, что на Мальте это обычная еженощная картина.

Спокойной ночи.

[sergeyf73]

Daily, очень рад новому рассказу о любимой Мальте.
Про комаров интересно. Сам не сталкивался по понятной причине (был зимой), у других тоже не встречал подобной проблемы. Может, это особенность именно Буджиббы?
Про Комино тоже любопытно послушать, там вроде бы всё предсказуемо: пляжи и башня, особых ожиданий нет.

С нетерпением жду подробностей.

[Daily]

sergeyf73, спасибо за интерес.

Мы боролись с местными комарами каждую ночь, что на Мальте, что на Гозо. Греческие комары по сравнению с мальтийскими - милые смешные насекомые.

По Комино - мы пали жертвами восторженных интернет-соплей, действительность оказалась другой, но это еще впереди...

[Daily]

9 сентября. Самый лучший день, Айн Туффиха с помогайками и Меллиеха с Богородицей в гроте.

В ходе поездок у нас с женой выработался неплохой обычай: следующий после приезда день – расслабленный и восстанавливающий от дорожной суматохи. Выспаться без будильника, позавтракать и если куда перемещаться, то без спешки и особых планов.

А на Мальте будильник и не нужен. С раннего утра по улицам грохочут мопеды, везущие своих наездников к станку. Многие авто останавливаются посреди улицы, припарковаться негде, и нетерпеливо сигналят пассажирам, которые выскакивают из дома в одной туфле и дожевывают яичницу на ходу (какой сон, дарагой? Не видишь, на работу еду...). Их сменяют продавцы газовых баллонов, которые оглашают округу призывными криками, а навстречу им бегут дедушки в трусах и с пустыми баллонами в руках. Таким же образом в Греции продают свежие овощи и фрукты, крича в мегафон: «Карпузия, карпузия!» о наличии арбузов, а в моем далеком азиатском детстве сквозь утренний сон неслось: «МалякО, малякО!!!».

Шум, гам и всеобщее оживление, выбросьте будильник в окно, он вам больше не пригодится. Солнышко уже залило веселым светом улицы, на соседний балкон выставили клетку с попугаем. Сегодня до обеда – пляж, после обеда – поездка в Меллиеху, благо, недалеко.

Кручу руль на юг острова, к пляжу Айн Туффиха. Заранее прошу прощения у знатоков за свое мальтийское произношение, не силен в семитских языках. На пляжной парковке куча мест, а тут, оказывается, помогайки! Волосатый шарик с выцветшим нечитаемым жетоном на майке грустно просит один евро. Наверное, он помог мне парковаться. Поскольку он испрашивал деньгу, пытаясь догнать нас с тыла, то уже скоро отстал, поняв, что опоздал. Зато согрелся. В приличной стране такие картины смотрятся довольно дико и непривычно.

Взято из Сети.

Спускаемся с крутой скалы к пляжу по бетонной лестнице. Шезлонги, зонтики и мусорные баки. На краю справа – буфет с орущей музыкой и туалетом, к которому прилепилась душевая с платной пресной водой. Бросаешь монетку и моешь члены, не забывая, что подача воды заканчивается без предупреждения, сколько заплатил, настолько и намыл. Красота.

Взято из Сети.

Взято из Сети.

Пляж разлегся полумесяцем с узкой песчаной полосой между живописных скал, справа наверху – рыцарская сторожевая башня. За ней – многоэтажный пакетный отель уже со своим пляжем. Вход в воду пологий, оттого здесь много детей и мутная вода, которая становится чистой метрах в ста от берега.

Изредка налетает порывистый ветер, во времена парусного флота в сентябре все войны, осады и морские походы заканчивались. Суда возвращались на базы по причине завершения летних штилей. Пиали-паша, командующий турецким флотом во время осады Мальты, в начале сентября с огромным облегчением отдал приказ на возвращение армады в Константинополь. За сохранность флота он отвечал головой перед султаном. А что Мальту не захватили, так это по большому счету по фигу, пусть Мустафа-паша отвечает, он тут пехотой рулил. А флотоводец еще и на внучке Сулеймана женат, задница по любому прикрыта.

Наверху, у башни, замечательный вид сверху на морскую волну. Такого цвета моря мы еще не видели: интенсивный аквамарин с резким переходом к фиолетовому на глубине и малахитовому на мелководье. Вода чистая как слеза. Если бы не дикая жара от раскаленных камней, стояли бы и смотрели бесконечно. Естественно, забыли все это дело сфотографировать. Лень было доставать камеру из котомок, а теперь жалеем.

Мелочи нет, платный душ, как и помогайки, оказался неприятным открытием, поэтому с солеными организмами выдвигаемся к машине и стартуем с парковки.

[Daily]

После обеденного отдыха едем в Меллиеху. Дорога огибает залив св. Павла и постепенно забирает вверх, на холм, откуда открываются замечательные виды на Мелиеху и Буджиббу, оставшуюся позади, на сторожевые башни и силуэты судов на горизонте.

«… это худшие из живущих во грехе, посланцы дьявола, они знамениты искусной артиллерийской стрельбой и хитростью, это отбросы, проклятые слуги беззакония, опытные мореплаватели и выдающиеся навигаторы». Мустафа Джелал-заде, хроникер того времени, о мальтийских рыцарях.

Пока едем, вспоминаем былое. Орден св. Иоанна или проще «иоанниты» (они не любят, когда их зовут «госпитальерами») во время осады Родоса вынужден был после почетной капитуляции, или договора с молодым султаном Сулейманом, игравшим в благородство, оставить Родос туркам и в январском бурном море, сами на веслах, без мусульман-галерников, отправиться на Крит, потом на Сицилию и далее в Рим.

Три года рыцари болтались в Витербо под папской столицей, a великий магистр искал постоянный приют для ордена. Было много предложений и планов, пока испанский король не отвалил от щедрот Мальту с довеском в виде Триполи, крепость на африканском берегу должна была стать форпостом христианства. Сказано-сделано. Орден принялся обживать оба места, хотя и скрипя зубами, особенно были недовольны безводной каменистой Мальтой, летом превращавшейся в сковородку и в каждой мелочи зависящей от Сицилии.

Уже потом, у Валетта, выросшего к тому времени до второго лица в ордене, были предложения вовсе убраться с Мальты и плотно осесть в Триполи, благо климат и прочие условия это позволяли. А еще потом случилась катастрофа в Джербе, и рыцарей при магистре Хименесе вышибли из Триполи, и ходу с Мальты уже не было.

Пришлось заниматься островом: из Сицилии вывозили в мешках землю (да-да, вся плодородная почва на Мальте – сицилийская), отстраивали Биргу и Сенглею, где престарелый Хименес разбил себе райские сады с канарейками и кактусами, укрепляли форт св. Эльма, контролировавший входы в Большую гавань и в Марсамушкетт.

А Оттоманская империя пухла как на дрожжах, уже Сулейман Великолепный засматривался на Венецию, Сицилию, полагая их ключами от Рима. По всему африканскому побережью расселились арабско-турецкие корсары, промышлявшие разбоем и грабежом, терроризировавшие европейские средиземноморские берега и хранившие лояльность только турецкому султану. Рыцарский флот, принимавший участие в многочисленных войнах и конфликтах того времени, не отставал от корсаров в количестве и качестве морских гоп-стопов, пополняя тем самым казну ордена и фонд рабов-мусульман. Дошло до того, что рыцарь Ромегас, талантливейший мореход, захватил турецкое судно «Султана», принадлежавшее главному евнуху гарема Сулеймана, с огромным грузом тканей, драгоценностей и прочего. Судно вместо Константинополя попало в Большую гавань, на стоянку между Биргу и Сенглеей, где и простояло всю осаду, турки до него так и не добрались. Во дворце султана разразился дикий скандал, дочь Сулеймана Михримах лично прессовала папу требованиями немедленно дать отпор наглецам, недорезанным в свое время еще на Родосе. Причины похода на Мальту накопились еще раньше, а теперь и повод был найден. Дело оставалось за малым.

[sergeyf73]

На пляжной парковке куча мест, а тут, оказывается, помогайки! Волосатый шарик с выцветшим нечитаемым жетоном на майке грустно просит один евро.

Я вот тоже впервые в Европе столкнулся с парковочными помогайками именно на Мальте.
Видимо, это национальная особенность.
Еврик, кстати, дал на всякий случай. Мало ли что, вдруг он захочет колёса проколоть?

Вижу у вас под аватаркой тортик. Поздравляю с Днём Рождения!

[Daily]

Спасибо за поздравление, очень приятно.

Мы с первыми европейскими помогалами встретились в Кордове, в Испании. Но там были явные бомжи, а тут даже подобие жетона на майке, прям сервис...

[Daily]

На Мальте населенные пункты никогда не кончаются, только вы проводили взглядом крыши очередной деревни, как на горизонте уже высятся колокольни следующего городка. Въезжаем в Меллиеху, ориентируясь на кресты храма Рождества Богородицы, который виден из любой точки города.



Храм построен из местного красноватого камня и выглядит нарядно и задорно. Вокруг скалы, на которой стоит храм – своеобразная смотровая площадка с видами на дорогу, петляющую внизу в широком каменном овраге, на море и прибрежные скалы.









Припарковали авто рядом с жилым домом, на балконе которого сидела пожилая мадам, поймавшая мой взгляд и улыбнувшаяся в ответ. Позади нее появилась, видимо, служанка и с полупоклоном подала даме чашку кофе. Та, не глядя на прислугу, привычным жестом взяла чашку и медленно попробовала напиток. Благородно-спокойные движения рук, достоинство во взгляде. Слушайте, прямо картинка из прошлого, когда люди любили друг друга, никуда не торопились, ценили каждый миг уходящей жизни и не разменивали ее на суетливые копейки.

Заходим в храм.






Светло и прохладно. Сам храм устроен на легендарном месте, которая гласит, что евангелист Лука, попавший на Мальту в качестве врача ап. Павла, написал здесь лик Богородицы, который и поныне существует, правда, мы его не увидели, может плохо смотрели.







Горельеф на парусе купола. По сюжету – видимо, ветхозаветная Юдифь, отсекшая голову Олоферну.


А это – царь Давид-псалмопевец.


Царица Эсфирь.


Пророк Исайя. Это его история навеяла Пушкину его «Пророка»: «…и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул». Вот так появился поэт – с пылающим углем вместо сердца и змеиным жалом вместо языка.




На заалтарном образе – рыцарь ордена св. Иоанна, сняв доспехи, получает благословение из рук ангела, над ним Богородица, у ног – труп неверного с пробитой башкой. Мальта, однако.


Апостол Павел несет свет христианства диким островитянам. За ним – узнаваемый вид морского побережья Меллиехи.


Храм необычно светел.

[Daily]

Выходим на площадь, освещенную вечерним светом.







Дома со стилизованными корабельными мачтами, типичный мальтийский вид.





Улицы еще хранят украшения прошедшего праздника.







А тут рабочие уже снимают декорации.











На перекрестке дискобол изготовился метнуть снаряд в угол противоположного дома.





Мальтийские улицы – своеобразная помесь Греции с Италией.







Возвращаемся назад и посещаем небольшой музейчик в полуподвале храма.













Интересное обрамление статуи Богородицы с Младенцем в виде костыля, мотыги и цепи. Что бы это значило?







Меллиехские бомбоубежища времен II мировой войны.



Переходим дорогу и по бетонированной лестнице отсчитываем 70 ступенек и входим к Богородице в гроте. Это часовня, высеченная в скале на месте родника с, как утверждают, целебной водой. Здесь установлена статуя Богородицы, считающаяся чудотворной.



Внутри тихо и темно. Слышен непрерывный шепот проточной воды.



Чудеса, происходившие здесь, скрупулезно зафиксированы в церковных документах, их не менее десятка.

Поднимаемся наверх и гуляем обратно, к машине. На сегодня экскурсия закончена.

[Daily]

10 сентября. Дождливая Валетта и "зловонный орган" Караваджо. Непреодолимое обаяние зла.

Уже с вечера все порядочные и непорядочные метеослужбы обещали дождь. Поскольку плановое посещение столицы острова было неминуемым, то в действие вводился план Б (дождливый). По нему нам предстояло посещение музеев, храмов и осмотр пыльных экспонатов.

С утра – завтрак, мытье посуды (а че именно я должен ее всегда мыть?). Нехитрые сборы, и вот мы уже грохочем прокатной подвеской по левой стороне дороги.

А тем временем морская армада с турецкими силами на борту заканчивала последние приготовления к походу. Все порты и гавани Константинополя были забиты судами, перевозящими личный состав, артиллерийские орудия, боеприпасы, провиант, воду и все, что полагали нужным для осады. Великий магистр Валетт уже давно получал сообщения от своих константинопольских агентов о подготовке кампании и для кого все это предназначалось. И все-таки надеялся, что сия чаша его обойдет.

Сулейман подготовил и отправил, по одним данным – тридцать тысяч, по другим – до ста тысяч человек при 192 боевых и вспомогательных судах. Священный месяц Рамадан войско должно было провести в районе Греческого архипелага за постом и молитвой, а с его окончанием – вперед, на Мальту. На всю кампанию, с учетом ее подготовки и прошлого родосского опыта, отводилось недели две-три.

Стареющий султан решил лично не возглавлять командование, поручив его одновременно двум военачальникам – сухопутному командующему Мустафе-паше и флотоводцу Пиали (Пияле)-паше. Причем Сулейман, с его-то огромным боевым опытом, умудрился совершить главную, если не роковую ошибку, приведшую впоследствии осаду к провалу. Он нарушил основной военный закон, действующий во все времена и эпохи – принцип единоначалия. В своих инструкциях султан поручил Пиале-паше «слушаться во всем Мустафу-пашу, как сын слушается отца», Мустафе приказал относиться к Пиали «с отцовской любовью». Ко всей этой конструкции Сулейман добавил, что восьмидесятилетний Драгут-реис, турецкий корсар и любимец султана, по прибытию на Мальту в район осады становится главным военным консультантом обоих и без его утверждения ни одно решение принято быть не может.

Фигня какая-то. Кто командует всеми силами? Кто отвечает за ход боевых действий? Кто принимает принципиальные решения и несет за них ответственность? Все-таки Сулейман с течением времени так и не смог побороть в себе мальчишку-романтика и наивное стремление ко всему хорошему против всего плохого.

Армада с песнями и плясками двинулась в Мраморное море навстречу своей судьбе. Перед отходом ни Мустафа, ни Пиали-паша не посетили по обычаю могилу великого адмирала и пирата Хайреддина Барбароссы, и в Константинополе это сочли дурным предзнаменованием, как и то, что по пути следования в Коринфском канале перевернулось одно из грузовых судов, унеся на дно несколько сотен отборных воинов.

[Daily]

На Мальте, как и в Италии, огромное количество кругового движения, через каждые 700-800 метров, и это здорово выматывает, особенно если движение левостороннее.

Первой стоянкой в Валлетте была запланирована бесплатная (или, как их называют, общественная). Она расположена к западу от города, на дне узкого ущелья с отвесными стенами, на дне которого уложены бетонные плиты, давно просевшие от времени и небрежной установки. Наверное, лишним будет сказать, что все уже к 10 утра было уставлено машинами борт к борту. Грустно покатавшись по плитам, мы отчалили на платную парковку во Флориане, где и поставили авто.

И наконец, вот она, Валлетта.



В ее названии, в отличие от имени отца-основателя, появилась лишняя буква «л», ну да ладно, не будем придираться.



Город весь розовато-желтый, построенный из местного известняка, легко поддающегося обработке и выглядящего очень даже ничего себе.





Младший брат (точнее, сестра) Родоса. Улицы прямые, нарезаны строго по-военному, с севера на юг и под прямым углом, с запада на восток. К Великой осаде город никакого отношения не имеет, заложен магистром-победителем Жаном Паризо де ла Валеттом вскоре после снятия блокады. Построен по образцу Родоса, как я уже говорил, незатейливо параллельно-перпендикулярно, что способствует хорошей вентиляции, что по старинным понятиям, спасало жителей от чумы и холеры. Все улицы – с легким наклоном, чтобы отходы плавно перемещались в море. Многие путешественники этого не знают, и зависают на городских пляжах древних городов, полагая, что к их приезду сооружены современные очистные сооружения, и пьяные какашки исчезают в недрах научной санитарной мысли и до моря не доходят. Оптимистам легче прожить.









Несмотря на свой интереснейший исторический фон, сама Валлетта воображения отнюдь не поражает. Город возведен с достоинством, но без особых понтов и изысков. Как сказал, по-моему, Вальтер Скотт, «построен джентльменами для джентльменов». Кстати, он специально прибыл на остров в свое время, чтобы написать роман про осаду, но по случаю его смерти это так и не случилось.







Подходим к старой Валлетте, которая есть крепость, как и положено рыцарской столице.



Я особо не разбираюсь во всех этих равелинах и контрэскарпах, но выглядит это мощно.





0

А вот и старый город, с итальянско-греческими балкончиками и венецианскими окнами (в те времена Венеция не была Италией, так что все правильно).





Внутри – как обычно для тураттракциона – толпы путешественников на узких каменных улицах. Кстати, романтики Родоса нет и в помине.

[Daily]

Идем по центральной улице к собору св. Иоанна, так называемому «со-катедралю» мальтийской епархии. Главный кафедральный собор, как я понял, находится в Мдине, а это его равноправный брат.



Снаружи собор ничем не примечателен, по крайней мере, на фоне остальных мальтийских храмов. Невысокий, без выдающегося купола, с двумя квадратными тяжеловесными колокольнями. На такой храм в Риме вы и не посмотрите, они там на каждом углу. У входа – очередь, по случаю утра еще небольшая. Начинает накрапывать дождик, план Б входит в действие.



Что поражает при входе – высоченный полукруглый свод с несущими арками, расписанный фресками на ветхо- и новозаветные темы. Второе открытие – огромное, непомерное количество позолоты, которым покрыто все пространство от каменных плит пола до сводчатого потолка.





Такое впечатление, что перед архитекторами и строителями храма стояла задача непременно освоить условную тысячу тонн золота, и они натыкали его куда можно и нельзя. Видно, что мучились: очень часто сама поверхность стены являет собой узенькие промежутки между золотыми символами и орнаментом, было бы проще тупо облицевать стены золотом и не забивать себе голову излишним, никому сейчас не нужным символизмом.

Тут и королевские короны, и номограммы, и орденские кресты, и рыцарские гербы, и много чего еще значимого и не очень. Взгляд сразу разбивается на тысячи осколков и уже не может сосредоточиться на каком-то общем связующем элементе, настолько все пестро, ярко и звонко, что рябит в глазах, как будто украшением храма занимался пятилетний ребенок.



Впечатление слегка спасает и веселит зрителя фреска с пышногрудой Победой в форме рыцаря, с мечом в одной и флагом ордена в другой руке. Она стоит на двух плененных турках в тюрбанах, а также на дядьке в черных сатиновых трусах и цепью на шее. При этом дядька явно недоволен своим униженным положением и взывает о помощи. Непонятно, что должен испытать прихожанин от вида фрески: то ли жалость к падшим, то ли радость от свершившегося. Кстати, мотив победы над неверными еще много раз повторится в храмовом убранстве.



В пол вмонтированы плиты с надгробными надписями, это могилы выдающихся рыцарей-иоаннитов. Великие магистры, включая самого Валетта, упокоились под алтарем, в крипте и хода туда, насколько мы поняли, для посетителей нет.



Для увлекающихся геральдикой – здесь можно жить, не выходя наружу, и постоянно находить что-то новое.



По бокам центрального нефа – капеллы с символикой земель и угодий, принадлежавших в свое время ордену св. Иоанна.



Все это вычурное пафосное золото, естественно, сослужило храму плохую службу. Алтарь, к которому, по идее, должен быть прикован взор входящего, совершенно теряется на фоне желто-золотой ряби. А ведь сам по себе он великолепен, сделан со вкусом и безусловным мастерством.



Алтарный образ – шикарные каменные изваяния сцены крещения Христа Иоанном Крестителем в Иордане. Сам алтарь и заалтарное пространство выполнено в багряно-серых тонах и на ум приходит сразу символика серого оружейного металла, порохового дыма и крови жертв, павших за веру на поле боя.

Настоящий воинский храм, говорящий о главном: о жажде жизни молодых, о принесении себя в жертву во имя высшей цели, о победе всеобщего дела. Тут не о парадах и изображениях разномастных начальников, к войне не причастных, а желающих к победе приобщиться.

[Daily]

Продолжаем обход храма. Кстати, любой желающий может за дополнительную плату взять себе аудиогид, в том числе и по-русски, чем многие и пользуются, но ничего из сказанного как-то не запомнилось.

Храм, вместе с городом, строился уже после Великой осады и как исторический объект затрагивает период между осадой и завоеванием острова войсками Наполеона, а это уже закат ордена как независимого военно-политического игрока.











И опять нескончаемое золото.






Одна из надгробных статуй. Ангел справа попирает турецкий тюрбан.









Архангел Михаил в борьбе с сатаной, в обрамлении колонн, копирующих алтарные колонны храма св. Петра в Ватикане.








Не сказать, что убранство храма исполнено топорно, нет, но и единой мысли и вкуса в оформлении не чувствуется, но это, конечно, субъективное мнение.











Мученичество св. Лаврентия: «С этого боку я уже поджарился, переворачивайте…»




Золотая шкатулка, ощущаешь себя ее содержимым, какой-нибудь булавкой или заколкой.

[sergeyf73]

Что поражает при входе – высоченный полукруглый свод с несущими арками, расписанный фресками на ветхо- и новозаветные темы.

Потолочные фрески, кстати писал не абы кто, а сам Караваджо. А сюжеты там все из жизни Иоанна Крестителя, в честь которого и освящена церковь.

Второе открытие – огромное, непомерное количество позолоты, которым покрыто все пространство от каменных плит пола до сводчатого потолка.

Это всё потому, что по легенде каждый Великий Магистр был обязан пожертвовать Собору определенное количество денег. Вот отсюда и всё богатство.

капеллы с символикой земель и угодий, принадлежавших в свое время ордену св. Иоанна.

Не совсем так. Каждая из 8 боковых часовен посвящена определённому «Лангу», т.е. отделению Ордена, такие как Кастилия, Арагон, Италия или Бавария.
Рыцари делились на ланги по своему происхождению, но это не значит, что все эти земли принадлежали Ордену.

любой желающий может за дополнительную плату взять себе аудиогид, в том числе и по-русски, чем многие и пользуются, но ничего из сказанного как-то не запомнилось.

Если есть жедание переслушать, можете здесь глянуть: https://www.stjohnscocathedral.com/ru/audio/

Не сказать, что убранство храма исполнено топорно, нет, но и единой мысли и вкуса в оформлении не чувствуется

А по другому и быть не могло, ведь каждый Магистр развивал только часовню именно свонго Ланга.

[Brrys]

Ой, можно я из соседней темы к Вам загляну?

Внутри – как обычно для тураттракциона – толпы путешественников на узких каменных улицах.

Как мне было стыдно первые 5 минут в Валлетте... И как же я рада, что не у меня одной такие мысли! А, я до Вллетты еще не дошла, но ее будет мало, почти не будет.

А, про комаров - в середине сентября, объехав Гозо и Мальту почти вдоль и поперек, мы никого, точнее - нас никто из них не нашел. Даже не вспоминали!

[Цветок-василек]

А, про комаров - в середине сентября, объехав Гозо и Мальту почти вдоль и поперек, мы никого, точнее - нас никто из них не нашел. Даже не вспоминали!

Вам повезло! Нас с Daily они кусали практически ежедневно. Всякие репелленты помогали не всегда.

[Daily]

sergeyf73, Вы правы, правильнее было написать, что капеллы посвящены каждому лангу ордена. Правда, с лангами в ходе орденской истории получалось не всегда хорошо: при Генрихе VIII, который раскулачил иоаннитов на территории Англии, английский ланг полностью отпал от ордена и только один рыцарь-англичанин, Старки, принимал участие в обороне острова во время Великой осады. Кстати, его имя высечено на могильной плите в храме, но его тела там нет. Зато его призрак, как говорят, до сих пор прекрасно себя чувствует в его бывшем доме, который сейчас является домом российской культуры на Мальте.

Немецкий ланг фактически постигла та же судьба, и тоже в связи с католическо-протестантскими противоречиями.

По поводу Караваджо - он не расписывал интерьеры храма, от его кисти осталась только фреска в одном из дворцов на холме Пинчо в Риме. Росписью храма занимался итальянец Маттиа Прети, через пятьдесят лет после смерти Караваджо, он похоронен слева от входа в храм. Кстати, Прети был последователем Караваджо, т. наз. "караваджистом".

Богатство же не всегда измеряется количеством золота, чувство вкуса и меры - одни из условий высокого искусства. В храме св. Петра в Риме нет аляповатых золотых стен.

[sergeyf73]

Правда, с лангами в ходе орденской истории получалось не всегда хорошо: при Генрихе VIII, который раскулачил иоаннитов на территории Англии, английский ланг полностью отпал от ордена

Да, у английского ланга интересная история, его фактически передали Баварии и он стар англо-баварским в итоге.

По поводу Караваджо - он не расписывал интерьеры храма, от его кисти осталась только фреска в одном из дворцов на холме Пинчо в Риме. Росписью храма занимался итальянец Маттиа Прети

Да, вы правы. Это я запамятовал уже. Конечно, потолок расписывал Прети. Но зато в Соборе есть несколько картин Караваджо.

Богатство же не всегда измеряется количеством золота, чувство вкуса и меры - одни из условий высокого искусства.

С этим трудно поспорить. Но не всем богатеям присуще чувство прекрасного, увы!

[Daily]

И вот, наконец-то, жемчужина храма, Мальты и мировой живописи. «Усекновение главы св. Иоанна Крестителя» Караваджо.



Был в истории такой гениальный итальянский художник, прошедший в живописи своим собственным путем и оставивший ярчайший след и работы, ценность которых сейчас определить уже практически невозможно, нулей на банкнотах не хватит. А ведь по жизни был абсолютный балбес.

Рано потерял отца и деда, скончавшихся от чумы под Миланом. Отдан в обучение ремеслу художника. Был чуть-чуть блатной: ему посчастливилось дружить с одним из представителей очень влиятельного клана Колонна, и это помогало ему быть на плаву практически всю его яркую и несчастную жизнь. Обладал резким, необузданным характером, из драк не вылезал. Результат – после очередной бойни в Милане (по одной версии – кто-то погиб в драке) вынужден бежать в Рим и писать там цветочки и популярные рожи на продажу. Топтался с ними на римских углах в надежде заработать несколько скудо.

Потом – работа в художественных мастерских, растет талант и известность. Серия натюрмортов, поражающих своим реализмом. Портреты мальчиков, сделанных с таким живым и прекрасным эротизмом, что ему сразу приписывают гомосексуальные наклонности. Один из таких портретов, «Лютнист» - у нас в Эрмитаже, единственная работа художника на всю Россию. Затем работы на жанровые темы, подсмотренные неуемным драчуном и выпивохой на улицах Рима. В городе признан моментально, работы идут нарасхват. Как говорят, в одно утро проснулся знаменитым. Пошли жирные заказы от меценатов и высоких духовных лиц.

Но главное не в этом, иначе было бы скучно. Его главная фишка – раскрытие библейских сюжетов в реальных условиях жизни самого художника. Это стало, на мой взгляд, величайшим открытием в живописи, хотя мысль о том, что Христос не только в храме, на иконах, но и рядом с человеком всегда, везде, и на свадьбе, и на похоронах, и на тюремной шконке, на все лады проповедовалась отцами Церкви. Он пишет Богородицу, используя в качестве моделей проституток (ну а где ему взять других моделей, они – часть его жизни, теперь в римской молве он уже бисексуал). Для картины воскрешения св. Лазаря он выкапывает четырехдневный разлагающийся труп и много дней пишет с него картину, перепугав до смерти соседей и других натурщиков. Он присутствует на казнях, следуя очень модной в то время привычке художников высматривать нечто в чертах осужденных, ведомых на плаху и виселицу. Считалось, что в такие моменты люди уже не лгут.

Святые у него – не сияющие розовые мытые индивиды культуры маньеризма, а обыкновенные люди – современники художника: крестьяне, ремесленники, куртизанки, сборщики податей. Его композиция и манера письма сбивает с ног. Не зря его прозвали уже в наше время «первым фотографом». От него не сохранилось ни одного наброска, ни одного рисунка. Полотна он писал сразу, начисто, имея картину уже в голове. Если написанное не нравилось – на фиг все грунтовал и поверх нее писал новую версию, но тоже сразу, без подготовки. Впрочем, ладно, я чего-то разогнался.

В Риме написаны десятки шедевров, он молод, уже при деньгах, расточителен и патологически драчлив. При игре в мяч происходит конфликт, то ли из-за колкого слова, то ли из-за бабы. Вечером договорились о дуэли, что было категорически запрещено в те римские времена. Караваджо ранит соперника и вдобавок протыкает обидчику пах шпагой. Тот умирает. Художник в тот же день делает ноги, оказывается в Неаполе, вне зоны досягаемости папских властей. В Риме он обвиняется в убийстве и в незаконном ношении оружия. Какое-то время работает в Неаполе, его находят там то ли друзья погибшего, то ли римские сыщики и избивают до полусмерти.

Он бежит на Мальту, где находит убежище и пишет несколько портретов и своего Иоанна Крестителя в храмовой оратории, специально построенной для этой алтарной картины.