Остров Итуруп – один из удивительнейших и прекраснейших уголков Земли. Ежегодно его посещают многие туристы, в Интернете публикуются отчеты и фотографии… Однако, почему-то, маршруты большинства групп проходят по центральной части острова, а крайняя южная и крайняя северная оконечности не пользуются популярностью у странствующего народа.
Не помню, как и когда ко мне пришла идея посетить кальдеру Медвежью, что находится на севере одноименного полуострова (а попросту – «Медвежьего угла»), но она стала логическим продолжением моего прошлогоднего путешествия по столь же непопулярному маршруту (только на крайний юг Итурупа – вулкан Берутарубе).
До воплощения этой идеи потребовалось еще очень многое. Сначала – поиск в сети Интернет на предмет отчетов о походах на север Итурупа. Он выдал лишь отчет 2010 года о путешествии группы Алексея Бамбизо, и ссылки на поход по полуострову Медвежий известного путешественника Андрея Константиновича Клитина. Затем – переписка с Бамбизо, Клитиным и Александрой Никольской (которая здорово помогла с контактами на Сахалине), а также с некоторыми итурупскими «аборигенами». Потом были бессонные ночи, проведенные в прокладке маршрута в GoogleEarth и дальнейшим его конвертированием и наложением на GPS-карту Итурупа. Выписка пропусков, заморочки с покупкой билетов, сборы…
И вот, наконец, после всех этих этапов, утром 14 августа я сидел за столиком в каюте «Игоря Фархутдинова», пил японский зеленый чай и ждал, когда по громкой связи объявят мою фамилию и предложение «следовать на высадку». Соседка по каюте, пожилая женщина из пос. Рейдово, дала несколько контактов, позволяющих мне надеяться на облегчение заброски в «Медвежий угол». Погода была отличная! Двугорбый хребет, состоящий из вулканов Богдан Хмельницкий и Чирип, не был покрыт ни облаками, ни туманом, и величественно возвышался над портом Китовый. Легкий ветерок раздувал белые «барашки» волн, но плашкоут уверенно швартовался к борту «Игоря Фархутдинова» и забирал все новые и новые группы пассажиров на берег.
Не прошло и 5 часов, как по громкой связи объявили мою фамилию, и я спустился по крутому трапу на палубу плашкоута, попутно помогая одной местной дамочке спустить «кое-что» из ее вещей. И тут мое внимание привлекла группа людей в полевой одежде с рюкзаками, сгружающих с теплохода какие-то ящики и мешки. Взгляд безошибочно опознал в них ученых, едущих на Итуруп в экспедицию. Кто они, что они изучают, куда направляются? Геологи? Вулканологи? Ихтиологи? Не знал я тогда, что мне предстоит не только встретить их на маршруте, но и жить бок о бок с ними несколько дней.
И вот мои ноги коснулись земли. Здравствуй снова, славный остров Итуруп! Давно не виделись! Затолкав в рюкзак штормовку, которая больше была не нужна (ибо на суше было просто жарко), я направился в сторону Курильска. Через километр меня подобрала попутная машина – вахтовка, развозящая строителей, и по новой дороге мы помчались в город. Закупив в магазине кое-что для обеда, я сел на скамейку в ожидании старого друга – Александра Есаулова – туриста, экстремала, видеолюбителя и просто хорошего гостеприимного человека. Среди курильчан он был известен тем, что съезжал на сноуборде практически со всех «домашних» вулканов, и, кроме того, организовал кружок любителей ирландских танцев. Александр не заставил себя долго ждать. Тепло поприветствовав друг друга, мы направились в его жилище.
За обедом и чаем рассказали друг другу последние новости. К сожалению, ни Александр, ни кто-то из его друзей не смогут составить мне компанию, и придется путешествовать одному. А значит, платная заброска исключается – слишком дорого фрахтовать судно для одного человека. Было решено после обеда ехать в Рейдово и узнавать, какие суда идут в сторону бухты Славной или (что было бы лучше) Медвежьей. Ведь горбуша уже пошла, должны же были рыбаки выставлять невода? Ну и была некоторая смутная надежда на связи таинственной женщины по имени Ирина Степановна, данные мне соседкой по каюте.
Итак, прибыв в Рейдово автостопом, я первым делом направился в указанный магазин и спросил у продавца, как найти Ирину Степановну. Продавщица, слегка помявшись, сказала, что сейчас она в Курильске, будет она через пару часов и дала ее номер телефона (к сожалению, стационарного). Чтобы не терять времени, я отправился на старый пирс – поспрашивать капитанов стоящих там МРС, кто куда пойдет. Он находился среди развалин старого рыбзавода, и найти его не составило труда. На пирсе стояло 2 судна, одно из которых никуда в ближайшее время не отправлялось, а второе завтра должно было идти в Славную. Это частично устраивало меня, однако я решил позвонить насчет МРС в Медвежью. Но тут меня ждало разочарование – Ирина Степановна сообщила, что до конца августа никакие суда в сторону Медвежьей не пойдут. Что же, придется ехать в Славную. Возможно, удастся договориться со сторожем Сергеем, которого упоминал в отчете Алексей Бамбизо, о доставке из Славной на север. А не получится – пойду пешком. Согласовав с диспетчером порта свое отправление на МРС и получив разрешение начальника стана в Славной, я отправился обратно в Курильск.
На следующее утро, вахтовка с рабочими везла меня в сторону Рейдово. Добравшись до пирса, я понял, что судно отойдет не скоро – шла погрузка. Поэтому, у меня оставалось время позавтракать. Небо было ясным, солнце припекало, и, сев на песочек у моря, в ожидании отправления судна, я попивал чай и наблюдал за чайками, «разделывающими» каким-то образом выхваченную из воды горбушу.
Наконец, ближе к полудню, погрузка закончилась, и судно отправилась в сторону Славной.
Все меньше и меньше становился Двугорбый хребет, все больше и больше заволакивало его какой-то голубоватой дымкой, все дальше уходило судно к неведомым для меня берегам полуострова Медвежий.
Справа, где-то вдалеке, виднелись очертания белых скал, над Ветровым висел туман. Что ждет меня впереди? С этими мыслями я и задремал, опустив голову на рюкзак.
Разбудил меня корабельный кок, предложив пообедать. Я с удовольствием согласился. Камбуз был очень маленький, и обедать пришлось прямо на палубе, что меня вполне устроило. Судно уже подошло к полуострову, и теперь двигалось вдоль берега на север. То и дело на камнях виднелись любопытные нерпы, которые, завидев судно, не очень-то спешили нырять.
Рыбаки должны были установить невод, после чего меня на кунгасе высадят в бухте Славной. Чтобы не мешать, я переместился с юта на бак, откуда пытался фотографировать окружающие пейзажи (но снимки портила висевшая над морем голубоватая дымка).
Наконец, все было готово, и кунгас повез меня к берегу бухты Славной.
На берегу нас ждали рабочие и начальник стана – Андрей Эдуардович. Он предложил мне временно поселиться в кубрике, вместе с рыбаками. К сожалению, я узнал, что сторож Сергей уехал в Рейдово, и когда вернется – неизвестно. Андрей Эдуардович сопроводил меня на камбуз и представил коку Михаилу. Михаил накрыл на стол, и мы сели ужинать. Оба собеседника расспрашивали меня о моих планах, удивлялись, что я в одиночку решился на такое путешествие, и предложили подождать сторожа – вдруг завтра-послезавтра он приедет, и можно будет попробовать договориться с ним о заброске в Медвежью.
Следующее утро выдалось пасмурным. К сожалению, сторож не приехал. Чтобы не терять времени, я решил разведать старую дорогу, о которой упоминал А. К. Клитин в своем отчете. Если она действительно существует и проходима, это позволит мне сэкономить силы и время. По совету Михаила, я взял его футбольный свисток – предупреждать медведей о своем присутствии. На всякий случай, положил в карман и ракеты.
Этот «всякий случай» не заставил долго ждать. Пройдя по дороге к броду и перейдя теку, я почуял знакомый запах медведя. Пройдя еще чуть-чуть, услышал чавканье и увидел пушистый зад, торчащий из бамбучника. Косолапый так был поглощен трапезой, что не видел и не слышал меня. Я дунул в свисток, но «судейский звук» никак не привлек внимание медведя. Пришлось запустить ракету – только тогда косолапый скрылся в кустах.
Забегая вперед, скажу, что в дальнейшем, такие встречи стали чем-то обыденным. Подумать только, но за весь маршрут (из бухты Славной в бухту Медвежью) я встретил более 18 медведей! И лишь пару раз пришлось запускать ракеты. Я настолько привык медведям, что совсем не чувствовал страха, а они, в свою очередь, не проявляли ко мне никакой агрессии. При встрече, чаще всего, убегали сразу, что я даже камеру достать не успевал. А медвежьи тропы, проложенные вполне рационально, здорово помогали идти и экономили время.
Дойдя до начала дороги на правом берегу реки Славная, я стал тщательно просматривать все возможные места, где могли быть следы старой дороги.
Ну вот и место, где она раньше шла. Теперь дорога заросла не только бамбуком, но также деревьями (ольха, рябина, береза) до 10 см в диаметре.
Пройдя по ней 50 м, я понял – лучше идти по речке. И тут, со склона водораздела, бегом спустился медведь. Не обратив на меня внимания, косолапый двинулся в сторону реки. Воспользовавшись его следами, я вышел на дорогу, ведущую к броду через Славную.
На следующий день пошел дождь, и я решил никуда не выдвигаться, тем более, что Андрей Эдуардович меня всячески отговаривал идти по реке. Но за весь день сторож так и не приехал. Поэтому, я стал потихоньку готовиться к выходу, в надежде на хорошую погоду. Тем более, что по долгосрочному прогнозу, полученному при сеансе радиосвязи, погода действительно должна быть отличной. Андрей Эдуардович взял с меня контрольный срок возвращения – 1 сентября – и сказал, что если не вернусь к этому сроку, он сообщит в МЧС.
Завтра мне предстоял путь в неизвестность. Что ждет меня впереди?
2. Вверх по течению
И вот, наконец, наступил день выхода на маршрут. Утро было пасмурным, но чувствовалось, что скоро облака разойдутся и выглянет солнце.
Помня отчеты Клитина и Бамбизо (упоминание о значительной глубине реки), я решил не брать болотники (все равно вода в них будет набираться) и идти в рафтинговых сандалиях. До брода через Славную дошел по уже знакомой дороге и перешел на правый берег. Там была медвежья тропа, идущая некоторое время вдоль реки. Она «нырнула» в заросли крапивы высотой более 2.5 м (!), затем пошла по самой кромки берега, под ивняком. Однако, вскоре тропа отвернула от реки и вышла к болоту. В сторону метнулся перепуганный от неожиданности медведь, чавкавший какие-то коренья. Поняв, что через болото мне не пройти, я снова продрался к реке. Но перемещаться по берегу было непросто – густой ивняк то и дело перемешивался с бамбучником. Пришлось идти по воде. Течение было не сильным, дно – не вязким, вода – теплой, поэтому такое перемещение очень приятно. Единственное – из-за значительной глубины, то и дело приходилось переходить вброд с берега на берег. Но это все же легче, чем ломиться по кустам.
По пути, то и дело попадались непуганые лисы.
Периодически срывались с места медведи, ломая кусты, а из-за кривунов частенько взлетали стайки крохалей. В ямах, сквозь прозрачную воду, виднелись темные спины горбуши, а между ними иногда сновали мелкие пятнистые мальмы.
Но вот характер реки постепенно начал меняться. Течение стало быстрым, как и подобает горной реке, появились перекаты, пороги, прижимы. Теперь, вместо ровного песочка, на дне были валуны, что, наряду с ускорившемя течением, сделало броды более сложными. Но появились галечные (точнее, валунные) косы, заросшие огромными белокопытниками.
Через них, по медвежьим тропам или просто напролом, удобно было «срезать углы». Правда, часто это приводило к встрече с косолапыми практически «нос к носу» - они отдыхали в белокопытнике, где видимость ограничена, а шум реки напрочь заглушал звуки свистка и звон висящей на кофре металлической кружки. Но, медведи агрессии не проявляли – разве только некоторые не желали покидать удобную «лежку» (в таких случаях приходилось использовать ракеты).
Через некоторое время я вышел к месту, где влево уходила небольшая полоска воды. Что это – приток или протока? Протока позволила бы сэкономить время, так как глубина в ней меньше, а значит, идти можно быстрее. А вдруг это приток, и тогда придется возвращаться? Я опустил ноги в воду. Ее температура не отличалась от реки Славной. Предположив, что притоки должны быть холоднее самой реки, я решил, что это все-таки протока, и двинулся вверх по ней. Идти было приятно – глубина не более 30 см, галечное и песчаное, а не валунное дно, медленное течение… Под ногами то и дело сновали мелкие мальмы. И я не заметил, как прошел почти километр.
Вскоре протока вновь соединилась с основным руслом реки, и, пройдя еще немного, передо мной возникла красивая скала, состоящая из столбчатых отдельностей (напоминая мыс Столбчатый на Кунашире).
Под ней была довольно глубокая яма, в которой воду закручивало, и течения практически не было, а чуть выше – удобное место для ночевки. «Перспективная ямка для рыбалки» - подумал я. – «Надо будет остановиться здесь, когда пойду обратно». Сейчас, однако, ночевать было рано – я планировал сегодня, как минимум, пройти водопады. Но отобедать – в самый раз. Наскоро перекусив сублимированным творогом со сметаной и запив раствором левокарнитина, я двинулся дальше с надеждой, что такие места еще встретятся по пути. Увы и ах! Моим надеждам сбыться было не суждено…
Постепенно я приближался к месту, где река «пропиливает» стенку кальдеры. Характер самой реки и окружающей местности неотвратимо менялся. Долина реки становилась каньонообразной, галечных кос практически не стало, появились пороги и водоскаты. Сложнее стали броды – иногда течение просто сбивало с ног.
Появились непроходимые прижимы с вертикальными стенами. Поскольку долина реки сузилась и перестала продуваться ветром, стала свирепствовать белоножка. Она облепляла лицо, лезла в глаза, проникала под кепку и капюшон. Гвоздичное масло помогало, но не надолго – на солнце оно быстро испарялось с кожи. К тому же, у меня его ограниченное количество – всего один 2 мл эппендорф. Приходилось использовать по-минимуму.
Обходя один прижим сверху по медвежьей тропе, я оперся на трекинговую палку и… верхнее колено сложилось. При попытке раздвинуть его и зафиксировать, внутри что-то прокручивалось. Я вытащил колено полностью: гайка, зафиксированная в пластмассовом цанговом механизме, вылетела из пластмассы и треснула повдоль. Починить в походе такую неисправность нельзя, а оставаться с единственной палкой не хотелось. Я зафиксировал колено «сантехническим» скочем – теперь палка не складывалась самопроизвольно, но и поменять длину уже не удастся.
Ну вот и первый водопад «с косым сливом высотой 2 м», как его назвал А. К. Клитин.
Попытался обойти слева – не вышло: перед водопадом прижим с приличной глубиной и течением. Значит, надо переходить реку. Придется вернуться немного назад, где река была помельче.
И тут я обратил внимание на металлический блеск в траве. Это оказалась кружка из «нержавейки». В ее стенке зияло круглое отверстие, как-будто пробитое металлическим штырем. Кто оставил ее – турист, геолог, рыбак? Почему она пробита? Вопросов было больше, чем ответов. С этими мыслями я перешел реку, норовившую сбить меня с ног, и двинулся в обход водопада по глинистому склону.
После водопада места, пригодные для лагеря, практически перестали попадаться. Однако, дело было к вечеру, и о ночевке нужно было думать. Просмотрев еще раз карту, я увидел достаточно крутой изгиб реки и предположил, что там должна быть галечная коса. Но для этого нужно преодолеть второй водопад и небольшую «трубу» со скальными стенками и глубинами более 2-х метров.
Не доходя до водопада, мне бросился в глаза небольшой прогал среди растительности. Там могло быть место для ночевки (?). Оказалось, что это полянка, искусственно вырубленная в бамбучнике, 2 на 3 м. Маловато для моей палатки, и костер будет слишком близко к ней… Рядом стоял прислоненный к дереву ржавый лом – очевидно, еще советского периода. Кто и с какой целью принес сюда эту тяжесть? Похоже, он был использован для расчистки полянки от бамбучника. Но как он оказался здесь? Ответов, как всегда, не было…
Водопад оказался небольшим – не более 2 м в высоту. С боков его окаймляли уже знакомые «столбчатые» образования, только отшлифованные потоками воды. Выше водопада река текла по каменной «трубе», поэтому обход пришлось осуществить по крутому склону правого берега.
Там была медвежья тропа. И тут у меня отваливается темляк на исправной треккинговой палке! В очередной раз я поругал себя, что соблазнился на дешевизну и взял в поход непроверенное снаряжение. На ближайшей дневке придется серьезно заняться ремонтными работами…
Ну вот наконец и кривун, на котором я запланировал ночевку. Вопреки ожиданиям, коса оказалась небольшой, заросшей белокопытником и сложенная из весьма крупных камней. Не очень комфортное место, но выбора нет – надо ставить лагерь. Первым делом развел костер – хоть какое-то спасение от обнаглевшей белоножки. Затем начал «косить» ножом белокопытник и застилать им место для палатки – все же комфортнее, чем на голых валунах! Дрова были сырые (ведь еще вчера шел дождь), давали много дыма, и количество белоножки в окрестностях немного уменьшилось. Это дало возможность поставить палатку, не чертыхаясь на проклятых кровососов. На всякий случай, в тамбуре зажег спираль «Раптор» – чтобы насекомые не набивались в мое походное жилище. Помывшись, я приготовил ужин и, после него, мгновенно заснул.
Наутро выпала обильная роса – день обещал быть жарким. Но сушить палатку некогда – надо двигаться дальше. Если не доберусь до тундры ручья Страшного – ночевать будет негде (не в болоте же ставить лагерь!). Возле палатки виднелись свежие следы жизнедеятельности медведя – приличная куча экскрементов. Значит, косолапый ночью ходил вблизи лагеря. Но продукты оказались целы – не интересуют медведя сублиматы! Пока готовился завтрак и кипятилась вода для фляжки – заклеил пластырем боевые раны. Овсяная каша показалась мне вкусной, как никогда!
И вот я снова на маршруте. Сегодня белоножки еще больше, чем вчера. Из-за жары, гвоздичное масло уходит с катастрофической скоростью. К тому же, на левом башмаке начинает отваливаться подошва. Вот Вам и «рафтинговые сандалии» - не выдержали испытания водой! Хорошо, что хоть на камнях почти не скользят! В берцах или болотниках давно убился бы на каком-нибудь скольком валуне… В итоге, скорость движения значительно меньше, чем была вчера. К тому же, из-за постоянно мокрых штанов и плавок, стало натирать промежность.
Изгибов у реки почти не стало. Теперь почти все время иду по воде – берега практически непроходимы. Нависающие над водой деревья, а особенно – лежащие на ней – сильно затрудняют движение, вынуждая обходить по глубине. Стали попадаться притоки, ниже которых вода была довольно холодной.
Выше впадения одного из ручьев я обратил внимание на небольшую полянку, сложенную песчаным грунтом. Подойдя поближе, увидел остатки кострища и сложенные дрова (которые, правда, были мокрыми). На навигаторе эта точка была обозначена (из треков и точек, присланных мне Алексеем Бамбизо) – похоже, здесь в 2010 году ставила лагерь его команда! Но кострище выглядело слишком свежо. Вероятно, на этом месте кто-то недавно ночевал. Неужели здесь были еще туристы? Поскольку время клонилось к обеду, я решил воспользоваться хорошей стоянкой для трапезы. Дрова оказались весьма кстати – в дыму можно спрятаться от назойливых кровососов.
Через какое-то время, характер реки снова стал меняться. Приближалась кальдера, борта долины расступались, в воде появлялись зеленые косы на редкость крупного роголистника, тянущиеся на 1.5-2 м.
Когда река окончательно вошла в кальдеру, передо мной открылся вид на величественный вулкан Кудрявый. Сегодня на его вершине нет ни облачка! Он так и манил меня…
Но путь становился все сложнее и сложнее. Река в кальдере приобрела равнинный характер – русло стало глубоким (до 2 м и более), в некоторых местах полностью заросло роголистником и рдестами, в которых ноги просто запутывались. Галечное дно сменилось вязким илисто-песчаным и илистым, и я стал проваливаться. В довершение всего, русло сильно петляло, но «срезать» кривуны чаще всего не удавалось – довольно высокие берега (выползать на них с рюкзаком сложновато) были заболочены, и при этом заросли густым бамбучником, иногда в перемешку с кустами.
Реку то и дело приходилось переплывать (благо, находящийся в герме воздух уверенно держал меня с рюкзаком на плаву). как хорошо, что фотоаппарат в герметичном кофре, и такие купания ему нипочем! Там, где совсем не было мелких мест, оптимальным способом передвижения оказалось «перебирание» руками нависшего над водой бамбучника. В общем, на преодоление каких-то 3 километров у меня ушло более 3 часов.
И вот, наконец, устье ручья Страшный. С трудом перейдя этот медленнотекущий заболоченный водоток с вязким дном, я взял азимут 150° и стал продираться через бамбучник к тундре. Через метров 200 заросли бамбучника стали ниже и реже, потом они сменились высокими злаками, и, наконец, появилась тундра.
Собственно, назвать это настоящей тундрой было нельзя – вечной мерзлоты здесь не было (дренирование затруднено не ей, а подстилающими породами), и растительность не совсем тундровая (низенький бамбучник все же встречался). Однако, сам пейзаж очень сильно тундру напоминал – переувлажненность почвы, множество мелких озер и луж создавали причудливый лабиринт, во многих местах росли типичные для тундры шикша, брусника, росянка.
Идти было легко и приятно, несмотря на усталость, побаливающие потертости в промежности и отклеивающиеся подошвы на сандалиях. Белоножка куда-то исчезла. Особую прелесть придавал возвышающийся над равниной силуэт вулкана Кудрявого.
В одном месте я пересек ручей шириной и глубиной 50 см, и остановился возле него, чтобы умыться. Опустив руки в воду, неожиданно отметил, что вода была теплой, приблизительно градусов 30-32. Получается, помимо озера Теплого и ручья Страшного, есть и другие выходы термальных вод? Вблизи ручья, к сожалению, из-за переувлажненности почвы, поставить лагерь было невозможно (а так хотелось вечером побалдеть в теплой водичке). Пришлось идти дальше.
Через некоторое время я подошел к холмистым бровкам, вытянутым поперек пути моего движения, одни из которых заросли стлаником, а другие – шикшей и багульником, с лишайниками вперемешку. Несмотря на то, что до базы вулканологов оставалось идти всего километра 3, я решил заночевать здесь. Во-первых, усталость давала о себе знать, а во-вторых, мозоли и потертости требовали лечения. К тому же, лучшее место для ночевки сложно было придумать – палатка удобно стоит на холмике, на мягком ковре из шикши, рядом вода и дрова (сухой стланник), и все это – с видом на вулкан Кудрявый. Белоножка и комары напрочь отсутствовали. Рядом, под стлаником, нашел несколько маслят – на ужин будет картофельное пюре с грибами.
Разведя костер, поставил чайник на огонь и стал «залечивать» боевые раны левомеколем и бактерицидными пластырями. На горелке пожарил грибы в сублимированной томатной пасте с сублимированным же сладким перцем – получилось очень вкусно. К вечеру заметно похолодало (все-таки от моря далеко!), пришлось одеть теплую термуху. Чай из брусничных листьев с шоколадом, под звездным небом, на мягком ковре из шикши, у костерка – что может быть лучше после лазанья по реке и болотам, плавания с рюкзаком и продирания через бамбучник?
Ночь была сравнительно холодная – пришлось одеть на себя все, что было с собой из одежды, и плотно застегнуть спальник. Слава Богу, до согревания газовой лампой дело не дошло. Утром решил рано не вставать и поспать подольше – все равно до базы вулканологов совсем близко. К тому же, не хотелось сворачивать мокрую от росы палатку – так пусть успеет просохнуть на солнце (как и все мои мокрые, от хождения по воде, шмотки). Но долго поспать не удалось – утро выдалось очень жарким, и в палатке стало невозможно находиться. Ладно, досплю на базе вулканологов. Вылезая из палатки, спугнул наглую лису, бродившую возле кострища. Похоже, хитрая плутовка искала что-нибудь поесть, не зная о том, что я, как истинный турист, не оставляю после себя ничего, кроме следов костра. Да и кострище стараюсь «размести» перед уходом.
Выпив простокваши и позавтракав сублимированным омлетом, я не спеша собрался и двинулся в путь. Теперь приходилось то и дело пересекать бровки, заросшие стланником. И тут очень кстати оказались медвежьи тропы. Они пролегали в оптимальных местах, где стланник наиболее редкий, бровки наиболее низкие и проход наиболее удобный. До чего же умные животные! Без них пришлось бы долго плутать в лабиринте бровок и озер, пытаясь найти оптимальный путь, и ломиться через стланник.
Через какое-то время я снова вышел к ручью Страшному. Теперь он представлял собой канаву с заболоченными берегами глубиной 1.2 м, заросшую вахтой и камышом. Несмотря на незначительную ширину, пересечь его было непросто – ноги вязли в донном грунте и путались в корневищах вахты. Затем перешел еще такую же канаву – видимо, старое русло или протоку. После этого медвежья тропа вывела меня на пепловую равнину.
По ней, огибая куртинки стланика, березы и ольхи, я вышел к базе вулканологов – станции «Вулкан».
