Министр культуры » 15 дек 2015, 14:00
Страна любопытна тем, что три крупнейших города – Асунсьон, Энкарнасьон и Сьюдад дель Эсте – находятся у самой границы с Аргентиной, располагаясь на парагвайских берегах рек Парагвай и Парана, а уже через реку – Аргентина и в случае Сьюдад дель Эсте еще и Бразилия. Эти три города образуют треугольник в юго-восточной части страны, где и живет большинство населения. Вдоль юго-восточной границы по Паране сосредоточены плантации сои – основного экспортного продукта Парагвая. Собственно, экспортирует страна только сою, говядину и их производные (соевый шрот, кожаные изделия…) Как правило, чем южнее, тем цивильнее и аккуратнее городки, выше концентрация потомков европейских колонистов, самый юг страны производит впечатление Чехии в субтропиках. К северу от Асунсьона все гораздо беднее и больше индейского населения. К западу же от реки Парагвай лежит Чако – малонаселенная засушливая саванна, занимающая больше половины страны. Где-то в глубине Чако немецкие колонисты выращивают превосходную говядину Neuland, располагаются пара военных баз, но в целом регион почти необитаем и ждет своего освоения. Если мировые цены на сою повысятся, его ждет массивная распашка, уже ведутся работы по выведению засухоустойчивых сортов сои.
Живу и работаю я в Асунсьоне – возможно, самой провинциальной из южноамериканских столиц. Столичности в городе маловато. Есть белый президентский дворец и розовый дворец правосудия, прямо за которыми начинается зона трущоб. Асунсьон мне немного напоминает Лос-Анджелес для бедных. Немного многоэтажек в центре, в одной из которых я и живу, - и бесконечные районы одно- и двухэтажных домов, такой огромный пригород, начинающийся сразу за центром. У города нет своего лица. Как таковых, районов с колониальной застройкой не сохранилось. Красивые дома – памятники наследия чередуются с уродливыми бетонными коробками шестидесятых-семидесятых годов, особенно отвратительно выглядящими в тропиках, где бетон быстро покрывается серо-черным грибком. Город огибает река Парагвай, на другом берегу которой - Аргентина и Чако. Сейчас центр города становится все менее престижным и по вечерам наполняется темными личностями, нарколыгами и толстыми уличными проститутками. Офисные многоэтажки по вечерам не освещаются и мрачно нависают над улицами. При этом, несмотря на гнетущее впечатление, даже центр Асунсьона даже по ночам относительно безопасен и не идет ни в какое сравнение в этом плане с бразильскими мегаполисами. Деловая жизнь и развлечения понемногу перемещаются в восточную часть города (Кармелитас, Вилья Мора, Санта Тереса), где расположены все крупнейшие моллы и активно возводится жилье бизнес-класса. Самые опасные места расположены ближе к реке, где начинаются трущобы. Регулярное затопление рыбацких поселков ведет к тому, что недоутопленники переселяются выше, занимая пространства в самом центре. Из ниоткуда, словно в игре Фараон, появляются хибары, сколоченные из листов фанеры. На обустройство быта обитателей трущоб у властей денег нет, а просто выгнать их власти не решаются, опасась потерять поддержку бедняков на выборах. Левачество – одна из главных бед почти всех стран Латинской Америки и одна из главных причин того, что целый континент, богатый ресурсами (тихоокеанские страны) или плодородными почвами (Бразилия, Аргентина и тот же Парагвай) плетется если не в хвосте, то явно не в авангарде мирового развития. Если чуть углубиться, по мне-причина в том, что колонизировавшие континент испанцы были одними из самых ревностных католиков, и протестантская этика, определившая лицо современной экономики, осталась им неведома.
По части еды в городе достаточно хорошие мясные рестораны. Мое любимое место – Bolsi, заведение. Расположенное в центре, работающее 24 часа в сутки и вместо обычных столов имеющее большой полукруглый стол, за которым все сидят в ряд, а в центре - приходящие с кухни официантки. Такая спущенная на уровень обеденного стола барная стойка. Поесть стоит недешево для Парагвая – наесться можно где-то за 70-100 тысяч гуарани (13-17 долларов), но мясо отменное. Народ в заведении есть всегда, и часто места приходится ждать. С более неформальной едой в Асунсьоне проблема, питаются парагвайцы нездоровой едой, превалирует пицца и эмпанадас (пирожки). Частично поэтому парагвайские девушки, миниатюрные и стройные в молодости, вскоре после достижения отметки 20 лет зачастую превращаются в низкорослых бабищ с тяжелой попой (такую фигуру называют caja, наш аналог – «тумбочка»). Другая местная достопримечательность по части еды – chipa, суховатый хлеб из маниоки с добавлением сыра и миндаля. Напиток номер один – терере. Всюду и везде парагвайцы ходят с термосами, из которых постоянно заправляют свои сосуды и потягивают напиток через трубочку – бомбилью. Термосы обшиваются кожей и часто подбираются в тон одежде, составляя часть гардероба. Термос – обязательный атрибут водителя автобуса. Я пока терере не проникся, ну так, вода, пропущенная через что-то, напоминающее мяту с анисом, с легкой горчинкой. Ничего примечательного.
