Начну с широко известных, но неизбежных в данной теме пушкинских строк:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Читая на Форуме отчёты по Парижу и окрестностям, обратил внимание на то, что практически никто из россиян не пишет и, видимо, не посещает очень интересное, на мой взгляд, и знаковое для русских людей место - Сент-Женевьев-дю-Буа. Конечно, интересен не столько городок под Парижем (хотя и в нём есть что посмотреть, например, очень известный у католиков источник Св.Женевьевы), сколько одно из самых больших и значительных русских кладбищ за пределами России.
В конце 80-х в одной из брошюр по истории русской эмиграции попалось стихотворение Р.Рождественского "Кладбище под Парижем":
Малая церковка.
Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие,
бывшие.
Кладбище
Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены
сны и молитвы.
Слёзы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны
и гардемарины.
Хваты-полковники
и юнкера.
Белая гвардия.
Белая стая.
Белое воинство.
Белая кость...
Влажные плиты
травой зарастают.
Русские буквы.
Французский погост...
Я прикасаюсь ладонью
к истории.
Я прохожу
по гражданской войне...
Как же хотелось им
в Первопрестольную
въехать
однажды
на белом коне!..
Не было славы.
Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память -
была...
Ваши Сиятельства,
Их Благородия, -
вместе -
на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они,
вдоволь познавши
муки свои
и дороги свои.
Всё-таки - русские.
Вроде бы - наши.
Только
не наши скорей,
а - ничьи...
Как они после -
забытые,
бывшие, -
всё проклиная и нынче, и впредь,
рвались взглянуть на неё -
победившую,
пусть -
непонятную,
пусть -
непростившую,
землю родимую!
И -
умереть...
Полдень.
Берёзовый отсвет покоя.
В небе -
российские купола.
И облака,
будто белые кони,
мчатся
над Сан-Женевьев-де-Буа.
И я захотел... даже не захотел, а загорелся побывать там, на этом самом кладбище. Постоять над могилами Ивана Бунина и Виктора Некрасова
Накопив денег (годы тогда для меня, бюджетника, были не особо хлебные), купил автобусный тур до Парижа.
Это была моя вторая поездка за границу (до этого были только два месяца стройотряда в Болгарии в 1984). И первая (и последняя) поездка автобусом "галопом по европам" . Конечно, оказалось не так всё гладко и комфортно, но "Париж стоит мессы". И вот после двух ночёвок в автобусе ранним утром въезжаем в Париж! Обзорная экскурсия по городу с непременным "музеем духов", заселение в какую-то жуткую гостиничку на окраине...
Уже по дороге во Францию подыскивал себе компаньона для поездки в Сент-Женевьев, но никто не согласился. Надо было не просто весь день отдать на эту поездку и заплатить за дорогу, а ещё и отказаться от бесплатной поездки в Диснейленд (в группе не было ни одного ребёнка)! Кто же на это пойдёт? Поначалу расстроился: французским не владею, английский, как писали тогда в анкетах, "читаю и перевожу со словарём", да и вообще боязно заблудиться в этих метро-рэрах... Только потом понял, как мне повезло, что поехал один!
И вот, купив билет, сажусь в поезд до Сент-Женевьев. Поначалу неуютно, тем более потому, что, кроме меня, в вагоне при выезде из Парижа осталась лишь вызывающе шумная, агрессивная компания негров. Причём наглая и агрессивная даже по отношению к кондукторам, вошедшим для проверки билетов: билетов у афро-французов, естественно, не было; контролёры попросили паспорта этих сенегальцев, выписали штраф, а те выбросили бумажки в окно. Французы спокойно пошли в следующий вагон.
Спускаюсь в тамбур "отдышаться". Там встречаю добродушного подвыпившего пожилого француза (по-видимому, фермера), везущего "в охапку" несколько кос, лопат и двуручную пилу. Дедок явно хочет общаться; поняв, что я не француз, пытается что-то сказать на немецком, а потом решает не заморачиваться и переходит на родной язык. Я дружелюбно киваю, что его вполне устраивает. В какой-то момент понимаю, что он интересуется, куда я еду. Говорю по-русски: "Сент-Женевьев, русское кладбище". Француз почему-то понимает, уточняет, русский ли я. Получив утвердительный ответ, радостно произносит: "Горбачёв! Перестройка! Москва! Водка!" И, достав из кармана промасленного комбинезона початую бутылку, предлагает выпить. Расстаёмся друзьями...
Выйдя из поезда, кое-как объяснившись с девушкой-водителем, еду на автобусе до нужного поворота, выхожу и пешком двигаюсь в указанном направлении. И вот подхожу к ограде, очень волнуюсь.
Войдя в низенькую калитку (оказалось, вошёл не с центрального входа), вижу огромное кладбище. Я, конечно, знал, что там много могил, но не представлял, чтобы столько.
Это целый город! Главная "улица"
Несколько часов бродил я среди могил. Уцелевшие в "русскую смуту" князья Романовы, Голицыны, Оболенские, Юсуповы (в том числе и Феликс, убийца Распутина)
Князь Кочубей-Богарне (сочетание-то какое!)
Казачий мемориал
Галлиполийцы, алексеевцы, дроздовцы, кадеты
Александр Галич
Константин Коровин
Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский (фото 2019)
Андрей Тарковский
Вся наша великая и трагическая история
Но, пожалуй, больше поразили меня тогда не "великие могилы", а могилы простых русских людей
На одном из надгробий - фотография простой крестьянки в белом платочке. Прямо как мои бабушка Лена из Тарусы или бабушка Ксения из Сивкова. "Ончукова Евдокия Федотовна. 1859, Епифань Тульской губернии - 1928, Лонжюмо". Вот это судьба! Вот это "Окаянные дни"!
Увидел и "полубезымянные" могилы периода 2-ой мировой: "Русский артиллерист. Скончался от ран в 1944 году", "Лейтенант Алеша"...
Очень жалею, что фотографировал тогда не эти могилы, а захоронения известных людей: надгробья Бунина, Тарковского, Нуриева никуда не делись, а вот тех, "простых", уже не нахожу.
Потрясённый, брожу бессистемно по кладбищу. Смотрю, рядом вертится какой-то тип. Поймав мой взгляд, здоровается по-русски, но с сильным акцентом. Предлагает показать могилы Тарковского, Нуриева, Галича. Думаю, попросит денег. Чтобы отвязаться, предлагаю сам несколько франков, но в ответ слышу:"Что Вы! Я люблю Россию. Мне жалко её и её людей. Вы хорошие, но несчастные. Моя жена тоже хорошая. Она русская. Её папа сидел в лагере у Сталина. Он был несчастный. Жена сейчас в храме, а я жду её здесь:я католик". За разговорами дошли до кладбищенского храма.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы построена по проекту архитектора Альберта Бенуа. Первый камень был заложен в 1938, а освящён храм уже после начала Второй Мировой войны, в 1939
Простившись со своим новым знакомцем, зашёл в храм
Там заканчивалась служба. Народу было немного. В основном "местные" русские, по большей части, пожилые. А перед храмом на лужайке гоняли мячик их внуки и правнуки. Перекрикивались на французском.
Когда народ вышел из храма, я снова зашёл туда в надежде купить какой-нибудь путеводитель. Ко мне подошёл батюшка, поинтересовался, откуда я, дал небольшой буклет по кладбищу с планом. Цену не назвал, но предложил оставить, сколько смогу, на поддержание храма. Говорил по-русски хорошо, но с акцентом.
Рядом с церковью - звонница
(о могиле Павла Исидоровича можно прочитать в сообщении №102 в конце отита)
За храмом, среди русских берёзок, - дом священника
И небольшой домик, в котором после служб собирается старшее поколение на чай и беседы
По бокам от входной двери - памятные таблички
Я заглянул туда, поздоровался, но, к сожалению, заробел и сразу распрощался.
Побродил ещё немного по улицам погоста. На могилах можно увидеть такие трогательные камешки
А на крест одной могилы был прикреплён рисунок - бабушке от правнучки. Вот так, просто и искренно
Самой пафосной и несколько "не в стиле" показалась могила Нуриева
Не знаю, как называется техника. Мозаика? Но так помпезно и "по-купечески" показалось по сравнению с соседними могилами!
А многие запущены. Кресты сгнили, упали
Даже на могиле Гиппиус и Мережковского треснула плита.
Более-менее ухожены могилы русских - участников Сопротивления, кавалеров Ордена Почётного легиона (за этими захоронениями следят французы)
Мемориал "русских французов", погибших за Францию в разных частях света
В Арденнах или в Индокитае
Вышел с погоста уже через центральные ворота и решил не ехать до станции на автобусе, а пойти пешком
Иду вдоль кладбищенской ограды, осмысливаю увиденное
Вдруг слева тормозит старенький "Ситроен", открывается дверца, и пожилая женщина-водитель спрашивает: "Вы русский? Из России?" Ну, я человек советский, сразу напрягся: доигрался, вербуют. А бабуля опять:
-Вам куда? Подвезти?
-Мне в Париж. Там друзья ждут.
-Садитесь, подвезу.
-Мне на поезд. Друзья ждут, я сказал, куда поехал.
В конце концов сел в машину, разговорились. Оказалось, дочь русских эмигрантов первой волны. Предложила показать город. Я понял, что сегодня меня похищать и вербовать не будут, согласился. Съездили на популярный у католиков источник Св.Женевьевы. Показала русский Пансион, где доживали свой век бывшие фрейлины и "графья". Посмотрели самый древний(?) во Франции подъёмный замковый мост. По дороге Татьяна Борисовна рассказала свою историю.
Родилась во Франции (родители познакомились на корабле, увозившем их в 20-м из Крыма; отец - белый офицер). Всю жизнь преподавала русский в женской гимназии, теперь на пенсии, подрабатывает репетиторством. Зовут Татьяна Борисовна Мариетт-Флорова (муж - француз).
Отец Татьяны Борисовны и его брат, работавшие на одном из французских заводов инженерами, в конце 30-х решили вернуться на Родину. Первым поехал старший, дядя Татьяны Борисовны. Естественно, забрал семью - жену и двух дочерей. Через несколько месяцев с оказией получили письмо, из которого узнали, что семья дяди арестована: батюшка и матушка отправлены в лагеря, кузины (именно так говорила Татьяна Борисовна) отправлены в детдом...
Отец Татьяны Борисовны, конечно, передумал репатриироваться. Но к этому времени попал в списки неблагонадёжных и у французов, работу потерял, несколько лет перебивался случайными заработками. А когда пришли немцы, чуть ли не коммунистом объявили...
Когда у нас началась перестройка, через международный Красный Крест Татьяна Борисовна разыскала одну из своих кузин и полетела в Россию. Летела в Челябинск зимой; намёрзлась, насмотрелась на нашу неустроенность и разруху. Под Челябинском встретилась со своей кузиной, измождённой, спившейся старухой, полжизни проведшей в лагерях (их с сестрой разделили по разным детским домам, связь была утеряна; потом были воровство, тюрьмы...). Потрясённая и испуганная, Татьяна Борисовна вернулась во Францию.
"Знаете, Игорь, в нашей семье был культ России, мы разговаривали на русском, читали русскую литературу. Мои дочери выросли русскими, даже муж говорил по-русски, внукам давали русские имена. Но после той поездки я поняла, что Россия должна остаться во мне, а моим внукам эта боль не нужна. Поэтому я перестала разговаривать с ними на русском, последнего внука назвали французским именем..." (немного новой информации о Татьяне Борисовне добавил в сообщении №43).
Татьяна Борисовна пригласила меня выпить чаю. Мы поехали к ней в Лонжюмо, а потом, набрав яблок из собственного сада, она отвезла меня на вокзал. Мы расцеловались-обнялись по-русски - и я вернулся в Париж.
Вот так я съездил в Сент-Женевьев-де-Буа впервые. Потом были и ещё посещения русского кладбища. В 2007 свозил туда дочерей (именно из этой поездки выложены фотографии, более ранние были сделаны ещё на плёнку). Готовясь к той поездке, собирал мелочь, чтобы положить на каждую могилу по монетке. Набрал полный холщовый мешок. В аэропорту даже вернули багаж, пришлось объяснять, зачем вывожу столько российской мелочи. Так вот, монет не хватило и на десятую долю могил на Сент-Женевьев (кстати, на некоторых фотографиях запечатлены моменты раскладывания монеток).
И последняя фотография. На мой взгляд, она хорошо подходит к теме: дождь, мокрые ветви, редкие посетители русского погоста
Через пару лет после первого посещения Сент-Женевьев, разбирая книги на одном из дальних стеллажей, наткнулся на книгу Большакова "Русские берёзы под Парижем"; даже не знал, что она у меня есть. И прочитал в ней о встрече автора с активисткой русской общины Татьяной Борисовной, дочерью белого офицера! Вот такая перекличка получилась...
Если приезжать на кладбище раз в несколько лет, то заметно, как уменьшается число русских могил. Бесхозные захоронения перепродаются новым владельцам. В основном, французам, хотя среди новых могил встречал и китайские.
Закончу отчёт стихотворением И.Ефимова:
Солнце в конце ноября,
И зеленеет трава.
Но пожелтела листва
На Сент-Женевьев-де-Буа.
Пусто вокруг, тишина,
Мхом зарастает плита...
В горле застряли слова
На Сент-Женевьев-де-Буа.
Сердце сжимает тоска:
Русские всё имена,
Слава, Россия, твоя
На Сент-Женевьев-де-Буа.
Пасынки-дети твои,
И казаки, и князья,
Лишь заслужили кресты
На Сент-Женевьев-де-Буа.
Родина! Что за судьба:
Франция, Польша, Китай!..
Сколько по миру таких
Сент-Женевьев-де-Буа!
Как и во все времена,
Память твоя коротка.
Сколько их будет ещё,
Сент-Женевьев-де-Буа!
P.S. Продолжаю дополнять и править отчёт, потому что тема "не отпускает". Так что если заинтересовал материал, то просмотрите и последующие страницы с обсуждением и дополнениями.