- Уважаемые пассажиры, наш самолёт начал снижение. Через десять минут мы приземлимся в городе-герое Киев, - бодро рапортовал командир Боинга компании Belavia, - а сейчас по правому борту вы можете любоваться Чернобыльской АЭС, - на двух языках поведал он.
Я пытался разглядеть саркофаг из среднего кресла, но ничего не увидел. Вспомнил, как родители заставляли меня с младшими сестрами пить ложками горчащий йод, который они доставали из-под полы (по блату) в городской аптеке. Некоторое время я мечтал посетить Чернобыль с Припятью, чтобы окунуться в СССР и ощутить грандиозность катастрофы, отголоски которой не затихают и по сей день, но потом вмешался 2014 год и мои посещения страны и вовсе свелись на нет.
- Вы впервые на Украине? – спросила юная пограничница в камуфлированной полевой форме и сержантскими лычками.
- Нет…Я родился здесь, - как можно непринужденнее ответил я. Сердце колошматило, как после приседаний, но лицо заставил улыбаться. Начитавшись отзывов в интернете мне было страшно прилететь на кусочек своей Родины, ставшей по чьей-то несуразице чем-то зловещим и потенциально опасным. Год назад я уже сдавал билеты и отменял бронь отеля, а вчера мне понадобилось прилететь в Киев.
- В Крыму, Луганске, Донецке бывали после 2014-го года? – спросила она, и мне показалось, что этот вопрос ей самой неприятен.
- В Крыму любил отдыхать до 2008-го, в Ворошиловграде и Донецке бывал еще при Союзе. – ответил я, и почувствовал, что уже бегу трусцой в темпе шести минут километр.
Но миловидную даму мои ответы порадовали, она попросила пройти дактилоскопию, и всего через пять минут собеседования я получил штамп о въезде.
В сети было скачано расписание аэроэкспресса и, отбиваясь от назойливых таксистов, через подсказки я нашел неприметную кассу по продаже билетов. В кошельке только сорок гривен, билет – восемьдесят, но принимают карточку. Мой русский понимают, как я их украинский и через пятнадцать минут от посадки самолета я уже звоню папе из скоростной электрички.
- Ты прилетел? Вот так сюрприз! И без приглашения? И тебя не задержали? На сколько дней? В каком составе? – спрашивает он речитативом.
- Раз я говорю с тобой, значит все нормально…Буду к обеду…
Странно, что и он волнуется не меньше меня, не меньше чем моя семья в Москве и в Питере, которые считают, что заехать в Киев еще пол дела, а вот выехать…Еще шесть лет назад и раннее мы ежеквартально ездили в гости. На выходные, длинные праздники, просто на встречи друзей. Увы. Все кануло в лету…
Через двадцать минут первая остановка – станция Дарница и у меня пересадка на обычную пригородную электричку. Без wifi, вежливого контролера, системы контроля отопления, понятных билингвальных объявлений и без мягких полупустующих кресел.
Станция встречает меня темными переходами и россыпью окурков. На бегу покупаю билет. Кассирша рычит, что «оплата тильки готивкою» и жалуется, что у меня нет одной гривны в кошельке. Турникеты для выхода на перрон не работают, как и эскалаторы, которые давно не видели метлы.
Я с трудом протискиваюсь в переполненный прокуренный тамбур, и кольцо людей плотно меня сжимает, так как есть еще желающие ухать в область. «Попал в СССР? Нет, тогда такого не было. Или я вытеснил. Чтобы так хмуро, так серо и с таким амбре…» Мне становится стыдно за себя, что с утра в Duty Free побрызгался новой версией Hugo Boss и который наверняка еще не выветрился. Народ молчит, согревая дыханием переполненный неотапливаемый вагон, бурча лишь при виде контролеров. Никто не платит штраф, никто не сопротивляется покупке билета, никто не спрашивает, кому куда ехать. Одиннадцать гривен взамен на билет. Мелькают станции, унося в меня в 80-е годы. Платформа «ДВРЗ», откуда забрали на срочку, платформа Ялинка, где устраивали пионерский слет с ночевкой, платформа Княжичи, где живет мой однокурсник. Ничто не изменилось. Лишь добавились трещины в асфальте, да покосившиеся заборчики перекрасили в цвета флага.
Электричка движется медленно, иногда застревает на полустанках, хотя интенсивного трафика через немытые стекла я не заметил. Десять километров за двадцать минут – антирекорд скорости. Вот и почти родная улица Короленко. Немного преобразилась сайдингом, немого самодельной рекламы и надписи «Тут живе злий собака» заставляют улыбнуться. Та же бетонка, по которой сорок с небольшим лет назад мы гоняли на самодельном мопеде и отчаянно загремели, тот же тротуар с деревянными поддонами через грязь, только поросший травой да кустами. Вот и улица Белинского. Критику повезло меньше, и его заменили на Владимира Савченко, но это наверное лучше чем «улица Героев УПА». Кое-где просматриваются старые надписи, но в остальном все по-прежнему. Даже колдобина в асфальте сохранилась, где после дождя мы с ребятами запускали бумажные кораблики. Только текущему поколению чуть больше повезло, - лужа стала гораздо полноводнее. Орех, который посадил дед при моем рождении, шелковица, из-за которой воевал с соседними мальчишками. Но отчий дом уже не узнать и мне в него не надо. Снится по ночам только и всего, но не в этом формате.
Маршрутка лениво собирает пассажиров на Киев. Я пытаюсь разглядеть знакомые надписи. Все иное. Кинотеатр «Прометей» так и не открыли, все остальные магазины-кафе по десятому разу меняют вывески. Уцелел на одну треть шахматный клуб. Большая часть занята мобильным оператором Киевстар. Уже в конце 80-х он выживал тем, что сдавал площади под видеосеансы и мы после тренировки, за рубль, рассаживались на стулья и смотрели телевизор с Конаром, Брюс Ли и Чужими.
Рекламный мусор, как говорит Варламов, признак бедного города. Здесь его, как и физического предостаточно. Хочется не видеть, не замечать, поскорее привыкнуть, но времени на адаптацию нет. В моем распоряжении осталось шесть часов. Маршрутка проезжает мимо яблочного сада, где мы с отчимом и овчарками когда-то сторожили урожай. За прошедшие шесть лет его земля дала иные «всходы». Железобетонные коробки на двадцать-тридцать этажей, с вездесущими ТРЦ, Макдональдсом, шиномонтажем. Эту тенденцию, наверное, на территории всего экс-СССР уже ничем не выветрить, как и моду на авто, шубы, ювелирные украшения.
Улица Тараса Шевченко, которая есть в каждом украинском городе с заброшенным стадионом, унылыми шалманами-кафе и районной больнице, где я открывал свою трудовую книжку. У входа реклама, что тут делают МРТ и КТ, новенькие реанимобили Pegout, сверкающие стеклопакеты, торговые ларьки с хлебом, молочкой, аптекой.
Радует, что нет охраны, нет синих целлофановых пакетов для ног, никто не спрашивает: к кому, куда, зачем, что не надо сдавать пальто в гардероб и можно прямиком следовать в палаты. «Тут настоящий совок!» - предупреждала меня сестра, - «Даже мебель не поменяли…». Но потом с оговоркой добавила, что за всё надо платить, и у них ничего нет.
- Даже шприцев?
- Да. В первый день колят, а потом говорят, что из резерва и надо купить и принести взамен свои. Лекарств тоже никаких нет. Все манипуляции, уколы, беседы, перевязки…все за деньги. Еда своя, белье тоже лучше домашнее.
- А медицинский полис разве у вас не действует? – спросил я и, получив ответ, добавил, - а как же пенсионеры? Ты же говорила, что пенсии меньше ста долларов.
- Пенсионеров лечат их дети… если они есть…
Я уезжал в смешанных чувствах. Почему так произошло? Это шаг назад, вперед или в сторону? Или вообще не стоит анализировать происходящее, а наблюдать все как есть. Ведь никто не ответит, почему транспорт за шесть лет подорожал в пять-шесть раз, а чашка кофе в четыре, почему коммуналка стала дороже чем у соседей. А может это признак того, что жизнь здесь стала краше и я просто своим невооруженным туристическим взглядом этого не замечаю. Ведь недавно моя знакомая дама рассказывала, что проехала пол страны на такси, что в ресторанах все культурно, вкусно, уютно, улыбаются, что в пяти звездах шикарные европейские завтраки, а люди более открытые чем у нас. Наверное, такое тоже имеет место быть.
Мне пока не везет, так как чаще тыкают, стремятся задеть или подрезать.
- Я вже сто раз сьогоднi казала, тiльки готiвкою!!! Ви що, читать не вмiете? – рычит дама в окошке станции метро «Лiсова».
- А почему в одни руки вы продаете только один жетон? – но этот вопрос я уже не задаю, чтобы не получить порцию тирад с двух сторон, так как несколько человек торопятся на поезд. Это конечная станция и за последние два-три десятка лет она превратилась в гигантский розничный рынок, куда приезжают горожане, которых не устраивает продуктовая корзина в супермаркетах.
В метро тоже мало что изменилось. Проезд теперь восемь гривен, поезда курсируют каждые пять-семь минут, рекламы не убавилось и некоторые станции сплошь в полотнах. Иногда в вагонах не топят и сидя хуже ехать, чем стоя. Появились новые схемы метро, но за шесть лет ни одной новой станции. Добавились лишь схема кольцевой электрички, скоростного трамвая и остановки троллейбусов в аэропорт Жуляны.
Традиционно в каждый приезд я гуляю по Хрещатику, который по выходным делают пешеходным. Это давнишнее правило и оно довольно приятно. Но сегодня я решил подняться на Арсенальной, чтобы дойти до Печерска. Это тоже центр, но здесь уже пахнет окраиной. Торговля с рук, открытые точки общепита, кофейни, меняльные киоски, в которых по прежнему рубль на третьей позиции после доллара и евро. Ярким островком сияет магазин сладостей Roschen. В столичной кухне акцент на Грузии, но мне она кажется слишком сытной, а сациви лучше пробовать на его родине. Гостиница «Салют», Дворец пионеров, парк Славы с национальными флагами и Евросоюза. Из новенького это стела Голодомор с одноименным музеем. Наверное, хорошо, что не забывают, но иногда я наблюдаю тенденцию, что чем дальше от даты, тем градус памяти выше и истеричнее. Редкие посетители толпятся в кассе на вход в Лавру. Конечно же все подорожало в разы и сегодня Киев уже не кажется таким доступным как раньше.
В музее военной техники второй мировой и Афганистана наблюдаю пополнение парка. Танк, Град, БТР, пикап, прочая утварь, с которой сняли колеса да гусеницы и поставили таблички, подтверждающие, что её захватили с современных фронтов. Редкие детишки залезают на бронь, родители фотографируют их на телефон. Сегодня холодно и посетителей немного. И я, отдав мысленный поклон Родине-мать, убегаю дальше.
Заметил, что по городу стало сложнее ходить. Тротуары местами исчезают, местами не убираются от листвы с пластиком и довольно часто заставлены авто. От этого тренда Киеву не избавиться. Как и от нарушений скоростного режима, пробок, людей-парковщиков. Из нового – это ограждения островков безопасности своеобразными оранжевыми колышками. Удобно, как для пешехода. Центр также продолжают застраивать стеклобетоном и уже сложно любоваться когда-то самым зеленым городом в СССР. Два часа на разговоры с папой, которые пролетают незаметно и заканчиваются традиционно: «Кто виноват? И что делать?» Мне в дорогу. Аэропорт Жуляны, хоть и в черте города, но остановка общественного транспорта вынесена из него на полтора километра. Радуюсь обновленному зданию, быстрой регистрации и только в Минске понимаю, чего же мне не хватало в Киеве…Порядка на улицах. Это так мало и так много одновременно.
