Мы быстро подружились – вместе катались с горки, лазили по деревьям, строили самолет. А однажды Стас подарил мне переводную картинку. Я захлебнулся от восторга – в 1973 году это было невероятной ценностью!
Дома никого не было, но, на всякий случай заперевшись в ванной, я приклеил картинку к портфелю, и дрожащими пальцами осторожно скатал размокшую бумагу верхнего слоя. На белом фоне красовались черные готические буквы: «Tallinn».
Моему счастью не было предела. Я выставил портфель в прихожей, чтобы родители сразу увидели!
-Что там написано? – спросил папа, вернувшись с работы.
-Не знаю – беспечно ответил я. - Какая разница – что там написано? Главное – как выглядит!
-Нельзя приклеивать надписи, значения которых не понимаешь. Снимай! – приказал отец.
Летом мы всей семьей путешествовали по Эстонии, и он справедливо полагал, что данные буквы должны быть мне знакомы…
Таллин.
Не сосчитать, сколько раз я бывал в Таллине. Даже когда Прибалтика стала заграницей, а другие границы, наоборот, открылись, сияние маленького сказочного города не поблекло. Двухтысячный год мы с Надей встречали в белоснежном Таллине.
Через 20 лет решили повторить, взяв с собой Полину.
С вашего позволения, я опущу рассказ о Хельсинки. Этот город был первым в нашей программе. Хотя, конечно, визит в музей «Эврика» заслуживает отдельного отчета. И про «марзкую балеснь», которая напала на Полину во время заплыва на пароме по штормовому морю промолчу. Странным образом память подбрасывает аналогичные сценки и картинки из поездки в Таллин с моими одноклассниками на осенние каникулы 1982 года:
К той поездке мы готовились основательно. Прознав об этом, наш классный руководитель предупредила, что будет лично проверять каждого на перроне.
Пришлось скатать одеяло в тугой рулон. Теперь бутылка в нем не прощупывалась.
Вместе со мной в грязном вагонном туалете заперлись Вова и Леша. Я вынул молдавский розовый портвейн, Вова приготовил штопор. Леша дунул, смахивая пыль со своей шикарной кружки из нержавеющей стали.
Быстро проглотив вино – обстановка не располагала к задушевной беседе – мы гуськом вышли в коридор. Мужик, дожидавшийся свой очереди, заглянул в туалет, потом еще раз обернулся на нас, и недоуменно встряхнул головой.
-Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать, если ты еще не слишком пьян – вдохновенно пел Дима.
Но Леша не смог подойти. Мы помогли ему взобраться на верхнюю полку.
-О несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти, и святой любви – голос Димы звучал так пронзительно, что я не сумел сдержать слез, и, сглотнув комок, отвернулся в сторону соседнего купе.
Там, на верхней полке, переплелись Ира с Игорем…
-Звуки скрипки все живое, спящее в тебе разбудят – от горечи, одиночества, и жалости к самому себе я бросился прочь. И увидел жуткую картину – Леша не смог удержать пылающий вулкан своей души. Горячая лава медленно ползла по стене, неумолимо приближаясь к нижней полке, на которой безмятежно спала Марина…
30 декабря
Темное серое дождливое утро. Температура около нуля. Ветер такой, что зонт бесполезен. В плане посещения достопримечательностей, который я любовно расписывал по дням и часам, такого поворота не предусмотрено. Что ж. Направимся в Морской музей. Там есть крыша. Идем вдоль набережной, через монументальные руины Горхолла. Концертный зал в стиле пирамид Майя, построенный к открытию «Олимпиады 80», впечатляет в любую погоду. Я случайно обнаружил его, рассматривая Google-карты перед поездкой. В списке достопримечательностей это здание не упоминается. И, напрочь вылетело из памяти, хотя мы шатались здесь в вывернутых наизнанку куртках на осенних каникулах 1982 года.
Видимо, это было сделано для маскировки - Игорь сидел у всех на ушах, что эстонцы народ злобный и дюже нас, "гусских" не любят.
В связи с этим решено было передвигаться по городу группами не менее 3 человек и быть готовыми к погоням и перестрелкам.
Так мы и ходили – по трое. Я – в компании с Вовой и Ромой. Было здорово ловить на себе недоуменные взгляды. Только вот руки мерзли, карманы остались внутри. Именно этот кадр и всплыл – у Горохолла, как и тогда, особенно холодно и ветрено.
Выставочное пространство Батарейной тюрьмы работает только в теплое время года. Но один экспонат все же остался. Он волнует в любую погоду. Спасибо неизвестному автору – от этой работы веет теплом и надеждой.
В Летной гавани огромный ангар для хранения гидросамолетов превратили в Морской музей. Признаться, визит сюда я планировал «на черный день». Если вдруг останется свободное время. Или совсем испортится погода. Думал, Полине там будет скучновато. Но не угадал…
В центре зала находится подводная лодка «Лембит». Она подвешена на тросах, а подсветка создает иллюзию, что лодка плывет в глубинах моря.
Можно узнать ее историю и характеристики из видеоматериалов, которые проецируются прямо на борт. Забраться на палубу. И спуститься вовнутрь. Покрутить перископ, заглянуть в каюту капитана, полазать по кубрикам, оценить гальюн.
Помимо лодки, интересна коллекция буеров. Эх, были ведь раньше зимы! И снег тебе, и лед!
Торцевая стена доверху уставлена бутылками с записками, которые писали потерпевшие кораблекрушение. Рядом стол с бумагой, можно представить себя на необитаемом острове, написать свою историю.
Неподалеку кровать – можно полежать, и послушать шум моря.
Есть стенд со схемами бумажных самолетиков. И концентрические кольца, через которые нужно самолетик запустить. Наш с Полиной рекорд – три кольца из четырех.
На втором этаже нужно пострелять из настоящего корабельного пулемета. По проецируемым на стену самолетам. Попасть непросто. Мы сбили два из пяти.
Рядом – бассейн, у бортика – три пульта управления. Можно потренироваться в судовождении. Нам попался корабль, который ездил только задним ходом. Но так даже интересней.
Кроме того, в музее неплохое кафе. Обсохнув и подкрепившись, снова выходим на улицу.
Около ангара – выставка различных маломерных судов. Они в своей стихии – мокрые насквозь, хоть и вытащены на сушу.
У причала покачивается на волнах старинный ледокол. В нем открыты все отсеки – от рубки до машинного отделения. Особенно впечатляют огромные паровые машины.
Подсознательно ищешь вахтера в тельняшке, который рыкнет «Руками не трожь!». Но никого, кроме немногочисленных посетителей на корабле нет…
Про район «Ноблесснер» мы узнали из информационного буклета в музее. Картинка с уличным светильником в виде настольной лампы перевесила желание поехать заселяться в квартиру. Свое название она получила по имени владельцев Эммануэля Нобеля (племянника Альфреда Нобеля) и Артура Лесснера. Сто лет тут строили и ремонтировали корабли. Теперь строят дома. Симпатичные дома. Еще тут только-только открылся музей «Proto – волшебный мир изобретений», который, безусловно, был бы интересней для Полины, чем морской.
Но нам пора двигаться к дому.
По пути заглянули в сувенирный магазин Shishi.
Нашли дом, в котором жил Довлатов. Отужинали в модном заведении F-hoone, в кластере Теллискиви. Бывший кирпичный завод вмещает под своей крышей множество творческих мастерских, кафе и ресторанов, театр, галереи, магазины и клубные пространства…
И пришли к закрытой двери. Код, который надо было набрать на почтовом ящике, чтобы получить ключи от квартиры, сработал. Но в ящике было пусто. Мы стали звонить хозяину – он не взял трубку…
Я заранее бронировал именно этот дом. Это был единственный вариант с камином – очень хотелось провести новогодний вечер у огня.
Наш почтовый ящик был под номером 2. Код -2020. Путем несложных сопоставлений я подобрал шифры к остальным ящикам. В них тоже было пусто. Только в десятом оказался ключ!
А в нашем шикарном номере с камином – итальянцы. Они сообщили, что хозяин пылесосит соседнюю комнату, поэтому ничего не слышит.
Мы явились туда.
-Я приготовил для вас аппартаменты больше и лучше! – сказал Харри. И отвел в маленькую комнатушку на втором этаже…
Правда, там была печка. За это я готов простить все…
Мы оставили вещи, и пошли гулять. Дождь закончился. Ветер стих. Маленький сказочный город засиял огнями.
Длинный Герман, замок Тоомпеа, собор Александра Невского, Pikk Jalg, и Luhike Jalg (длинная и короткая нога) – улочки, соединяющие Верхний и Нижний город, из-за которых Таллин в шутку прозвали хромающим городом. На Ратушной площади шумит новогодняя ярмарка. Народу много, люди, попивая глинтвейн, неторопливо прогуливаются между рядами. Под крышей Ратуши есть два дракона – водосливы. Внизу третий – это знаменитый ресторан III Draakon, куда традиционно выстроилась огромная очередь. Сколько раз был в Таллине – ни разу туда не попал…
По возвращении оказалось, что огонь не разжечь. Дрова будто специально вымачивали в воде. И телевизор включить не удалось – он выдавал какое-то гнусное сообщение на эстонском. Харри же опять затаился, и на сообщения не отвечал.
-Все! Утром переезжаем в другую гостиницу! – заорал я, изучив варианты на «Букинге». Выпив для успокоения по рюмочке-другой Vana Tallinn, мы пошли спать. Я долго ворочался – мысли, о том, как жить дальше, переплетались с воспоминаниями.
Вечером, подойдя к школе, мы увидели группу одноклассников, которые искали кружку. Пить Vana Tallinn из бутылки крайне неудобно.
У Леши кружка всегда с собой. Спрятавшись за углом, мы распили одну бутылку. За ней появилась другая и третья – каждый счел своим долгом зайти в магазин..
Сладкий тягучий ликер – чего только не придумают эти турмалаи! – не лез в горло. Но все пьют. А чем я хуже?
- Ну, по последней – сказал Андрей, и это последнее, что я отчетливо помню.
Затем, как в калейдоскопе, мелькал класс, коридор, туалет. Блевали восемь человек. Тех, кто не мог дойти самостоятельно, таскал на себе Саша.
Опустошенный, я уснул прямо на деревянном полу. Леша забрался под стол.
31 декабря
Утром пришло сообщение от Харри. Он обещал принести сухие дрова и средство для розжига. Также прилагалась инструкция к телевизору. И он заработал!
Более того – за окном сияло солнце!
Я встаю рано. Мои девочки любят поспать. Пока они сладко потягиваются, я вспоминаю первое утро той давней поездки.
Утром класс был разбужен глухими ударам. Леша пытался встать, стукался головой о крышку стола, и падал. Но не сдавался, раз за разом идя на новый приступ.
-Убирайтесь к черту! Чтобы я вас больше не видела! – закричала наша любимая учительница. Мы никогда не видели ее в таком состоянии. Просить прощения? Не простит.
И побрели на вокзал…
К счастью, оказалось, что билетов нет, и мы понуро вернулись в школу.
- Улетайте самолетом! – вздохнула Елена Борисовна. И улыбнулась. Мы поняли, что нам можно остаться!!!
Вкусно позавтракав, мы радостно выскакиваем на улицу. Бродим по старому городу. Рассматриваем витрины. Мерзнем на смотровых площадках: на северной стене замка Тоомпеа, перед колокольней Домского cобора, на лестнице Паткули и в конце улицы Кохту. Подкармливаем Стивена – самую знаменитую чайку Таллина. Пьем глинтвейн на Ратушной площади…
Обедаем в чесночном ресторане «Бальтазар». Полина терпеть не может чеснок. Нам же хочется чего-то необычного. Чеснок присутствует во многих блюдах, иногда в необычных сочетаниях – чесночное мороженое можно попробовать только здесь.
-М-ммм! – говорит Полина. – Оказывается, это вкусно!
Мы с Ромой и Вовой по ресторанам не ходили. Зато ели мороженое в знаменитом кафе «Saiakangi» в Бутылочном проходе. Мороженое непременно должно было быть с ликером «Старый Таллин». Нам с Ромой такое дали, а Вове продавщица сказала, что он еще маленький.
Вова чуть не плакал от наших насмешек. А я втайне завидовал ему – Vana Tallinn после недавних событий вызывал у меня отвращение…
В ресторане тепло и уютно. Из окна открывается вид на рождественскую ярмарку. Последний день уходящего года уступает место сумеркам. На столе уютно горит свечка. Я пытаюсь рассмотреть затейливую роспись на старинном потолке. Узор расплывается, и я вслед за ним расплываюсь на стуле. Глаза закрываются. Не хочется никуда идти…
Маленький сказочный город сияет огнями. Полина тоже надевает на шапку гирлянду из огоньков.
Отстояв большую очередь, она читает стишок Деду морозу. Jouluvana, утомленный обилием детей, лениво машет рукой. Полина в восторге!
Заглядываем в Ратушную аптеку. Останавливаемся у дома Черногоголовых. Заходим в Kalev Marzipan Factory Museum, который соседствует с кондитерской Maiasmokk (Лакомка). Отведав десерт, берем в дорогу марципанов, и направляемся в сторону дома. Надо успеть закончить письмо Деду Морозу! Просьба самая обыкновенная – Полина хочет волшебную палочку.
Дрова горят, телевизор «Иронию судьбы» показывает, шампанское приготовлено.
-С Новым годом!!! – мы празднуем его по московскому времени, затем выходим встречать эстонский Новый год, который отстает на час.
На Ратушной площади полно иностранцев. Дед мороз выхватывает из толпы то москвичей, то барселонцев – читать стишки и отгадывать загадки. Затем вытаскивает на сцену девушку из Бразилии – она передает всем жаркий привет.
Местные жители собираются на праздничный салют другом месте. Фейерверк запускают с горки Харью – лучше всего его видно с площади Свободы. На улице Пярну мы вливаемся в многолюдный поток – все идут на салют.
…7 ноября дорогу в старый город нам преградила демонстрация – красный день календаря! Мы шагнули в поток, и не смогли выйти. По обочинам стояло милицейское оцепление.
-Всех пускать, никого не выпускать! – сообщил один из серых человечков. Так мы и прошагали через весь город, выкрикивая лозунги: «Да здравствует семдесятчетвертая школа!», «Даешь власть десятому А!», «Славься, Vana Tallinn!»
Синхронно первому залпу салюта вылетает пробка из привезенного из дома шампанского.
-С Новым годом! – наши голоса тонут в дружном хоре. - Ура-ааа!
1 января
На следующий день мы сели на автобус, направляющийся в «Rokka al Mare» – музей деревянного зодчества под открытым небом. Женщина-водитель с удивлением смотрит на разовые билеты, которые мы купили в порту. Как их активировать – она не знает. Тогда я подношу билеты к различным валидаторам. О чудо – на одном из них сканер выдает зеленый сигнал.
-От остановки до музея идти десять минут. Маршрут делает круг, а через двадцать минут мы остановимся прямо у входа в Рокка-Аль-Маре – предлагает водитель. Мы с радостью соглашаемся на обзорную экскурсию.
В музее кроме нас почти никого нет. Мы неспешно гуляем по огромной территории. Под ногами – зеленая трава. Пригревает солнышко. Такое впечатление, что сейчас сентябрь. Вон – яблоня полна плодов!
Тут есть церковь, школа, мельницы, рыбацкие хижины, и хутора из разных областей и исторических периодов. Не все дома открыты – не сезон. В других можно самостоятельно заглянуть во все уголки, представить, чем занимались обитатели. Покрутить жернов, вообразить себя кузнецом. На хуторах Хярьяпеа, Сепа, Сету, и в доме старовера из Причудья нас встречают старушки. Показывают, как играли дети, рассказывают, как пекли хлеб. Угощают вареным на молоке сахаром. А в магазине Лау – настоящем магазине начала прошлого века, Полина с горящими глазами набирает полный кулек различных сладостей.
Мы с восторгом качаемся с ней на качелях, она по очереди седлает всех деревянных лошадок и баранов, убаюкивает сделанную из полена куклу.
А для нас с Надей праздник начинается в корчме Колу. Потрескавшиеся деревянные стены и темный низкий потолок, широкие скамьи и длинные столы. Здесь тепло и уютно. Мы заказываем то же, что и двадцать лет назад – по рюмке крепчайшей водки, домашнее темное пиво, гороховый суп и тушеную с мясом капусту. Полина делает всем бутерброды – намазывает смальцем черный хлеб. Тепло блаженно разливается по всему телу. Я готов остаться тут навсегда…
Изначально планировали совместить посещение Рокка-Аль-Маре с зоопарком – они расположены рядом, но здесь оказалось так много интересностей, что зоопарк придется отложить на завтра. К тому же в 16-00 начинается видеопредставление «Свадьба в ночь зимнего солнцеворота».
На стенах домов и крышах сараев разворачивается жутковатая мистическая история про братьев Антса и Матса. Чтобы посмотреть следующую серию, надо, сверяясь с картой, идти через страшный лес. Заслышав музыку, вглядываешься в темноту, видишь огоньки, и спешишь туда. С каждым следующим фрагментом ужас нарастает. Но в конце все неожиданно заканчивается хорошо…
[youtube]https://www.youtube.com/watch?v=FuzgCGYVYY8&feature=youtu.be[/youtube]
2 января
Привычным маршрутом прибываем в зоопарк. От северных ворот двигаемся согласно нарисованной на карте схеме, чтобы обойти всех зверей. Зоопарк огромный, в Полининой иерархии он уступает первое место только хельсинскому собрату, опережая берлинский. Заканчиваем осмотр в контактном зоопарке, у западных ворот.
Вернувшись домой, набираемся сил для вечерней прогулки. План – сначала башня Kiek in de Kök («Загляни в кухню») и прилегающий к ней фортификационный комплекс, затем – Marzipana Gallery.
Пока мы лазили по башням, изучали боевые ходы и любовались панорамой города, часы неуловимо бежали вперед. К Галерее марципана мы подошли ровно через пять минут после ее закрытия. Полина разревелась, прижавшись к стеклу:
-Пять минут! Что такое пять минут? Почему они не могли подождать?
Женщина, которая убирала витрину, сжалилась, и пустила нас внутрь. Мои воспитательные беседы о неумолимости времени оказались пустым звуком. Полина все рассмотрела, часть потрогала, купила несколько фигурок и набор для лепки марципанов.
-А в музей и на мастер-класс приходите завтра! – улыбнулась женщина.
Спасибо вам преогромнейшее! Обязательно придем!
А пока еще разок погуляем по старому городу. Заглянем в переулок Катарины. Неподалеку стоит тележка – продают миндаль в различных обсыпках. Перепробовав все варианты, Полина выбирает чесночную.
3 января, пятый и последний день.
Загрузив вещи в камеру хранения, садимся на трамвайчик, и мчимся в Кадриорг.
Погода опять не балует – ветрено, холодно, временами начинает капать. Зато мы практически одни в парке.
…В Кадриорг мы ездили всем классом, не разбиваясь на группы. Бродили по художественному музею. Меня поразила картина – отражение цветов и деревьев в капоте машины. Изображение ломало стереотипы в моей голове. Я привык к отражениям в зеркале, ну, или в воде.
Художник открыл мне новый мир – оказалось, что отражения живут повсюду. Надо только уметь их увидеть…
А потом мы кормили голубей у пруда. Они нисколько не боялись, и брали хлеб прямо из рук. Я даже поймал одного. Подержал в руках, и отпустил.
Леша же вознамерился удить рыбу. Согнул скрепку, привязал веревку и забросил в пруд. Но кто-то из прохожих сказал, что за это полагается большой штраф – так мы остались без улова…
По центральной аллее прогулялись до памятника броненосцу «Русалка». Побродили по пустынному пляжу. Заглянули в японский сад. И узкими тропками направились в сторону детского музея Children's Museum Miiamilla.
Музей потрясающий! Удивительно добрый и теплый. Здесь вспоминаешь свое детство, трогаешь игрушки мам и пап – из того времени, когда они были детьми, примеряешь одежду эпохи дедушек и бабушек. Да что там – сам становишься ребенком…
Трамвай мчит нас обратно в старый город. Мы проезжаем в квартале от школы №21, я очень хотел туда заглянуть, но времени уже нет. Традиционно я готовлю два варианта программы пребывания: min и maх. Обычно получается что-то среднее. На этот раз не выполнили даже программу минимум.
...Мы жили на втором этаже. Туда вела широкая мраморная лестница с невысокими, стесанными от времени ступеньками. По ним было восхитительно кататься с разбега, скользя вниз на пятках.
На первом этаже тоже были гости из Ленинграда. Кто-то сказал, что это юннаты. Вечером они пригласили нас на дискотеку…
На переменке в институте зашел разговор о том, кто где бывал. Неожиданно выяснилось, что мой сокурсник был в Таллине в то же время, и жил в той же школе. На первом этаже.
-Ты что, был юннатом? – опешил я. Его образ никак не вязался с этим увлечением..
-Да нет, мы тоже ездили классом.
Оказалось, что он помнит трех девчонок из моего класса, а я – двух из его. Тех, с которыми мы танцевали на дискотеке. Ни мое лицо у него, ни его лицо у меня никаких, даже самых смутных, воспоминаний не вызывали…
Запас энергии на холоде быстро тает. Прячась от ветра за стенами домов старого города, знакомыми улочками добираемся до паба Hell Hunt. Там огромное количество людей, для нас чудом находится столик. Кормят там божественно, пиво тоже порадовало. До отъезда домой остается час – мы с Полиной исследуем-таки музей Галереи марципанов, Надя успевает купить сувениры…
В нашу школу после той поездки пришло два гневных письма – одно от пассажиров поезда, другое – из администрации школы, где мы жили. Всю вину на себя взяли два Вити. Они после восьмого класса ушли из школы, но по старой дружбе поехали вместе с нами.
А портфель служил мне долго-долго, пока в моду не вошли «дипломаты». У него оторвалась ручка и сломался замок. Но самом видном месте все так же красовалась наклейка «Tallinn». Хотя она поблекла, растрескалась, и потеряла вторую букву «н».
