Сегодня я стала обладательницей самого красивого байка в LA. Олдскул. Даже не знаю, что красивее: мой байк, гениальная и эксклюзивная музыка, которая постоянно меня окружает, или еда, которую мы сегодня ели в ресторане, нависшим стекляшкой над океаном. Байк нежно - голубой с колесами цвета слоновой кости с охрой и ярко - оранжевой серединкой. Я летела по берегу океана, ловила лицом ежесекундно меняющиеся воздушные струи: огненные городские – левой щекой, и холодные со стороны океана – правой. Впереди моя компания, я пытаюсь не отстать и не сильно напрягаться при этом, удается что-то одно. Мне 40, и я наслаждаюсь первым в своей жизни байком.
Мы висели в ресторане над океаном. Ели свинью, которая тает во рту и сёмгу, которая тоже тает и растворяется в нежнейшем соусе на вилке, пока плывёт в рот на фоне заката и приветственно машет по дороге хвостом. А в левое ухо мне дышал влюбленный Вэйн, а справа от меня его друзья, которые скорей поддержат меня, чем его, потому что я русская, и я горжусь этим, и я давно и далеко от дома, и меня заметно мутит от гигантского объема английского, беспрепятственно вливающегося в изнасилованный мозг.
Кстати про мозг. Он НАПОЛНЯЕТСЯ ПУСТОТОЙ, солёным ветром, легальной марихуаной и отсутствием планов. Как мне откомментировал местный интернациональный знакомый: «А меня уже давно ничего не беспокоит, и даже это уже не беспокоит».
Дом – это место, где тебе хорошо. «Я живу здесь. Это мой дом.» Так говорит Марк, любуясь каждым звуком в каждом слове, он пару лет назад сменил Нью Йорк на Лос Анджелес, как и большинство «местных».
Марихуану не употребляю, её тут и так хватает в составе воздуха. За 2 месяца пребывания здесь я познакомилась с 30 «аборигенами» (примерно). Только одна девушка была рождена в LA, все остальные мигрировали из разных уголков планеты. Поэтому местные, как и аборигены для меня – это люди, которые живут тут больше года и связывают свою судьбу с этим городом.