Деньги поменяли без проблем, никто даже не пытался наебать. Но вот с автобусом вышла лажа, никто в упор не знает маршрутку до первого терминала, а автобусы, говорят, ходят раз в час и до 1 ночи (нифига не так, общественный транспорт на Кубе функционирует круглосуточно). В итоге, решили сэкономить время, а не деньги, взяли такси за двадцатку, и были доставлены прямо к касе (дом) в лучшем виде.
6 марта. Начинаю потихоньку звереть: когда удалось найти ресторацию с работающей кухней, заказала с разбегу 4 Куба Либре, не спрашивая даже цену. Но оказалось, что - 2,5 CUC, так что гуляем! Мы в Гуанабо. Доехали сюда на автобусе, это отдельное ощущение, но сами, на настоящем рейсовом автобусе за 40 центаво местных песо. Водила, правда, по зрелому размышлению, решил, что для нас проезд будет стоить 5 местных песо на двоих, но заплатить 5 рублей за 30 километров пути это уже что-то. Океан увидели, но купаться не было никакой возможности – ветрище такой, что намокшая одежда высыхает за пару минут, а в ушах постоянный гул. Саня даже не пошел на пирс гулять – побоялся, что сдует.
Позавчера утром, обнаружив пропажу путеводителя, который я, в прямом смысле, пропила, пустились в свободное плавание по Гаване. Начать следовало с автовокзала, нужен был билет в Сантьяго. Я, если честно, надеялась, придя пораньше, получить два заветных места на Астро, но хуй бы там, даже и слушать не стали (эхъ, знать бы хорошо испанский!), продали на Биасуль, и то хорошо. До Терминаля Омнибуса (междугороднего автовокзала) от касы в Сентро шли пешком, временами под проливным дождем, поэтому ноги оттоптали прилично.
11 марта. 7 часов утра. Сегодня уезжаем в Камагуэй. Почему так долго ехать – непонятно. Всего 361 км, а ехать с 9 до 16:30. Многие ругают Камагуэй, говорят, надо обязательно в Баракоа ехать, ну или в Ольгин. Х.з., че получится, посмотрим.
Теперь продолжу по порядку. Остановилась я на Гаване. После Терминаль де Омнибус все еще полные сил решили ехать в старую Гавану на городском автобусе. Сказано – сделано. Номер? – 67. Остановку нашли. Стоим, ждем. Долго. Когда уже стало жалко времени, стали кидаться на проезжающие мимо в большом количестве Taxi Rutero (маршрутка, я так понимаю?) (по 5 MN (монеда насиональ – неконвертируемые кубинские песо) с человека), так оказалось, что можно доехать на них до места, где центр граничит со старой частью. Домчались, как обычно, с музыкой. И резвым галопом на Плаза де ла Катедраль. А что касается номера 67, он все же существует, был замечен нами на следующий день в старой Гаване и встречен диким воплем Че («И все-таки она вертится!») «Вот он, бля!» Собор Гаваны красив фасадом, хотя каменная кладка уже сильно потемнела. Он невысок, и смотрится как-то уютно, по-домашнему, особенно в окружении этих больших кустов с розовыми цветами, которые растут и на Сицилии, и в Египте с Турцией, и которые я по настроению называю то азалиями, то рододендронами, а что это на самом деле, так точно и не знаю.
Музей колониального искусства, к сожалению, был закрыт на реставрацию (ох уж эти мне реставрационные работы на Кубе!), а остальные достопримечательности не были опознаны (путеводитель!!!). Хотелось еще культуры, поэтому галопом ломанулись к Кастильо де ла Реаль Фуэрса. Такой он маленький, как игрушка, в пору детские сказочные фильмы в нем снимать.
От замка дорожка сама выводит тебя ко всем достопримечательным местам: остаткам старинной городской стены – Муралья (если я правильно поняла (путеводитель!!!)), семинарии Св. Амбросия (прекрасный барочный фасад, потемневший от времени),
Плаза де Армас. Забыла сказать, что в собор Св. Кристобаля мы все же попали. Сначала он был закрыт – телевизионщики устанавливали там свою аппаратуру. Зато потом и интерьер осмотрели, и на молебне во здравие Уго поприсутствовали. Молитвы читали в том числе и «представители общественности».
Присутствовали официальные лица, множество всякого народа в красных футболках одного рала с разными революционными лозунгами на спинах и, такое впечатление, несколько спортивных сборных Венесуэлы – все в спортивных куртках с национальной символикой.
17 марта. … заленивило писать
18 марта. Мы в Ла Боке, и по выражению Че: «Ла Бока – заебись! Москва – говно!» Ездим на Анкон (пляж), в Тринидад, ходим купаться на местный пляж, а иногда и просто дома тусуемся. Такая ленивая истома напала. Но завтра – все. Снова в путь, нас ждут еще Сьенфуэгос и Пинар дель Рио, и все это в ритме сальсы, отдых летит к своему завершению.
В Гаване на Плаза де Армас нас ждало чудеснейшее зрелище - внутренний дворик Паласио Капитан Генералов. Достаточно большой, но в то же время, очень уютный, он утопает в тропической зелени, ну, естественно, памятник в центре, а еще павлины. Самец с шикарнейшим хвостом!
И они, как многие животины здесь, позировали Че с его камерой. Хотя конечно, чемпион по позированию – ящерка в музее борьбы с бандитизмом в Тринидаде, которая сидела, почти не меняя позы, пока Че снимал ее со всех сторон, настраивал камеру, а потом снова снимал.
Как только мы пошли дальше, и она побежала по своим делам, высоко задирая лапы в стороны. Они все здесь так двигаются, очень смешно со стороны, а еще некоторые держат хвост бубликом, что мы с Че лично посчитали признаком наступившего брачного периода, мы вообще здесь выдвигаем очень много смелых биологических гипотез, к следующему разу надо немного ботанику с зоологией подучить, что ли. Паласио дель Сегундо Кабо, если это был он (путеводитель!!!), стоял в лесах, поэтому понять, понравился он или нет, не представилось возможным. Музей раритетных авто на Калье (улица) Офисиос и в тот день, и на следующий был закрыт, если это вообще был он (реставрация? путеводитель!), а по Обиспо и Офисиос прогулялись просто так (путеводитель!!! – это в последний раз, хотя писать можно прям через слово; хорошо еще, что в касе нашелся LP на немецком, хоть карты всех городов оказались на руках), хотя аптеку «Такечель» заметили, но заходить не стали. Плаза Св. Франциска с одноименной базиликой выглядит совсем уж современно, по-европейски. Одну ее сторону обрамляет здание морвокзала, вторую – сама базилика, а с остальных двух боков современные здания с огромными тонированными стеклами в металлических рамах окон так утонченно элегантны, что чувствуешь себя не на Кубе, а в Италии. В саму церковь мы попали на следующий день. Там размещена экспозиция музея сакрального искусства, но я обратила внимание только на кусочек мощей Хернана Котреса, а Че был полностью поглощен репетицией струнного оркестра под руководством весьма энергичной и строгой дамы-дирижера. За базиликой какого-то фига стоит вагон-музейный экспонат, в котором перемещались по очереди все правители Кубы от Батисты до Фиделя, если не соврал пристроившийся к нам хинетеро (навязывающий свои услуги помощник), который, потеряв всякую надежду продать нам сигары, в отчаянии предложил даже пару косяков, сказав, что на Кубе за такую фигню не содют. Хотя по словам нашего хозяина в Ла Боке, Кубгоснаркоконтроль бдит еще как. В конце прогулки мы вышли на Плаза Бьеха (Старая Площадь), она оказалась какой-то самой новой и оживленной из всех: широкая, светлая, жизнерадостная, полная кафешек и музыки.
Здесь же мы застали человека-оркестра, с которым в обед уже пересекались на входе в старый город.
Ночью шел дождь, поэтому 5 марта на пляж мы не поехали, а пошли изучать Сентро. Начали с Кастильо де ла Пунта, но сначала просто так долго сидели на набережной и смотрели на огромные волны.
Обошли замок, сначала внутрь нас не пустили, а через час уже оказалось можно (видимо, начальство ушло). Ну замок он как замок, нравятся мне такие вещи. Зря вот только они решили средневековую каменную кладку свежей известкой/штукатуркой замазать. Так оно, конечно, свежее будет, но тогда вообще не понятно, в чем красота. Пушек много в этом замке осталось, многие из них так еще поворотные на 90° на специальных рельсах. Место, где крепился один конец цепи, которую натягивали через гаванскую бухту для защиты от неприятельских галеонов, тоже увидели. Потом пошли по Пасео (бульвар) дель Прадо, опять вслепую, а по пути надо было еще найти Иглесия (церковь) дель Анхель Кустодио. Оказалось, Че ее уже откуда-то издалека сфоткал.
Такая у нее тонкая узорчатая башня, высокая, белая, издалека хорошо ей любоваться, а рядом не рассмотришь хорошо, слишком тесный дворик перед церковью и дома, дома, да и внутрь войти нельзя. Я поломилась-было в соседнюю дверь, а там анонимные алкоголики заседают. Интересно, где они здесь клиентов находят? Бухают-то все, но прям среди бела дня, тайны из этого никто не делает, начинают прямо с утра. Нормальной практикой считается махнуть 50 грамм чистого белого и сесть за руль. Ну и еще большая «Кола» периодически в магазинах заканчивается, а это тоже показатель! Дошли до Капитолия и офигели, вот где жизнь и движуха: (широкую на широкую) широкие улицы, раритетные американские кабриолеты белые, розовые, фиолетовые, всякие. Сам Капитолий просто великолепен, величествен, так и хочется зайти внутрь, подняться под купол, но… реставрация! Рядом с Капитолием - гаванский Большой, великолепное барочное здание с колониальными дверями и витражами. В тот же день дошагали еще до церкви дель Саградо Корасон – вот она-то меня прям убила. Светлая, узорчатая, резная, а портал – само великолепие. Вроде это готика, может быть даже пламенеющая, по крайней мере, стрельчатость представлена широко.
6 марта погода также не фонтанировала, но вспомнив о цене на авиаперелет, я поняла, что на пляж мы бы поехали и в минус 10, а не то что там какой-то легкий ветерок. Сказано-сделано. Утром вышли на остановку 400-го перед гаванским тоннелем, на которую еще вчера случайно наткнулись. Нам вообще в течение всей поездки везло, постоянно натыкались на нужные нам вещи и места, нигде особо не блуждали, и спрашивать особо не приходилось. Так вот, садимся в 400-тый, Саня тогда еще не знал, что эта поездка станет для него одним из самых сильных впечатлений поездки. Уже в Гаване народу было битком. На входе я дала водиле десятку местных (проезд стоит вроде 20 местных центаво, но с одного песо кубинцы сдачу не ждут, дальше проходят, нам вообще за все это время с песо дали сдачу центаво только на почте), стою, жду сдачу. Ну он репу чешет, роется в кармане, достает 3 песо, мне протягивает, я: «Это мне?», стою репу чешу, потому как ваще не понимаю пачиму такая сумма. Он сразу же выхватывает у меня из рук купюру, начинает долго рыться в карманах, считать, думать, в итоге отдает 6. Ну я больше ждать не стала, 6 так 6, никто не в обиде. А жара тем временем крепчала, в плане того, что остановок много, и на каждой народ все заходит и заходит. Вдобавок ко всему, водила на каждой остановке прибавляет громкость музыки в салоне, чтобы заглушить людской гвалт. Где-то через полчаса народ перестал уже помещаться в переднюю дверь, и посадка приобрела спортивную направленность: автобус подъезжает к остановке, народ ломится к передней двери, протягивает деньги водителю, потом бегом к средней, чтобы поместиться, а помещаться надо всем, т.к. денежка уже уплачена. Смелые кубинские женщины гроздью висят на незакрывающейся двери, музыку громче и вперед!!!
В общем, про Гуанабо я уже писала. Перекусили мы в том славном местечке с адовым туалетом (дверь не закрывается, света нет, воды нет, раковина отсутствует в принципе, слива нет, бумаги, естественно, тоже, но это самый плохой, остальные были только лучше ) и поехали смотреть Морро-Кабанью. Это два замка, которые находятся на противоположной стороне гаванской бухты. Между Ла Пунтой и Морро натягивали цепь, которая преграждала неприятелю вход в гавань. А в Кабанье стоял испанский гарнизон, охранявший город. Сначала пошли в Морро.
Прекрасный памятник романского стиля (только постройки конца 16 в.), потемневшая от времени кладка и прекрасные виды на гаванский малекон (набережная). Здесь тоже много пушек осталось старинных, их вообще, как я понимаю, много понаоставалось, из них в Тринидаде и в Гаване ограничители движения на улицах делают. Еще в одном из помещений замка есть небольшая церквушка, вроде как даже действующая, а также экспозиция, представляющая макеты всех замков такого типа на Кубе. За подняться на маяк надо было платить отдельно, поэтому решили не ходить. Подходим к маяку, а там внизу смотрителя нет, ну я и решила слазить по быстрому наверх, фокус оказался в том, что смотритель сидел у входа на смотровую площадку на самой верхотуре, так что слазить-то я слазила, но так ничего и не увидела. После этого мы направились в Кабанью.
Она немного более ухоженная, но и вход сюда ого-го сколько стоит, особенно после 6 вечера, когда приходят те, кто на церемонию хотят посмотреть, хотя это ваще нечестно, за церемонию-то надо отдельно платить. Пока Саня расслабился, я купила нам билеты в вип-ложу, хотя конечно странно, что вип-ложа расположена дальше от места представления, чем стоячие места. Но зато нам там выдали бутерброды, которые очень нам еще пригодились в автобусе в Сантьяго. Поскольку до Каньонасо (церемония выстрела из пушки) было еще часа два, а ели мы последний раз полузрелый кокос, найденный и разломанный каменюкой Саней на пляже, и ноги уже отказывались ходить, ведь мы облазили на них два серьезных фортификационных сооружения, совсем для этого не предназначенных, мы решили плюнуть на расходы и поесть прям здесь. Идея оказалась вполне здравой, учитывая то, что это была лучшая пинья, которую я пила на острове свободы, а по деньгам оказалось вполне приемлемо. Кста, это слово пинья долго меня смущало, я его то как елку, то как шишку пыталась трактовать, пока однажды на завтрак не дали ананасовый сок, обозвав его пиньей. В вип-ложу еще был положен гид, но поскольку она рассказывала свою увлекательную экскурсию по-испански, многие вещи так и остались для нас с Че загадкой, это касается, кстати, всей поездки. В общем, она рассказала про структуру крепости, про то, что там стоял испанский гарнизон, про то, что пушка при испанцах стреляла каждый час с четырех утра, а заключительный выстрел был в 9 вечера, он символизировал, что все у испанцев под контролем, и он-то нам сейчас и будет продемонстрирован. Во время церемонии сначала выходят актеры в испанских мундирах тех времен, маршируют и делают всякие перестроения. Потом производится сам выстрел, очень, между прочим, внушительный, даже страшновато становится, но появляется только звук, никакого пламени из дула не показывается, поэтому им там приходится еще дополнительно факелами размахивать, чтобы показать, как огонь из пушечных жерл раньше вырывался. Уже поздним вечером мы пошли на остановку того же 400-го, где, кстати, встретили тех ребят, которые испанцев на церемонии изображали. В автобусе повторился тот же фокус с двухступенчатым возвратом сдачи
7 марта вечером мы уезжали в Сантьяго, поэтому решили сильно не перегружаться, да и ноги, стертые до колен, этого бы уже не позволили. С утра прогулялись до кальехон (переулок) Де Аммель – это такой кубинский микро-Арбат, место концентрации талантливых, слегка и в большей степени ненормальных, приверженцев местной старинной религии сантерии, художников, музыкантов и прочих креативщиков, а также просто тусовщиков.
Стены всех зданий, выходящих на переулок, покрыты безумнейшими граффити до самого верха. Прямо на улице организованы инсталляции из предметов мебели, сантехники и черепов животных с сакральным или философским смыслом и без оного, утилитарного назначения (представьте себе скамейку из старой ванны, украшенную овечьим черепом, да еще и с какой-нибудь глубокомысленной сентенцией нанесенной на поверхность цветными красками) и совершенно бесполезные. Особенно в почете старые ванны и черепа, похожие на те, изображения которых оформители использовали для романов Харуки Мураками об овцах. Переулок выходит на улицу Арамбуру, что сразу родило следующий ассоциативный ряд: Арамболь (ну как-то вот так он будет звучать по-японски) – Гоа – Надя. Потом мееееедленно и совершенно никуда не торопясь, доковыляли до ГГУ, чтобы сходить в антропологический музей Монтане, расположенный почему-то на математическом факультете, но тот как раз закрылся на обед, поэтому я зависла в книжном магазине, где, вероятно, изрядно повеселила продавцов своим странным выбором, ведь я еще не знаю о чем те книги, которые мне приглянулись исключительно обложками. А Че просто сел на тротуар у дороги, и за полчаса у него появилась довольно приличная коллекция фотографий антикварных американских авто. Оставалось еще одно место, где я хотела побывать обязательно – площадь Революции. Это как всегда оказалось «буквально за углом» (в нижегородском стиле, где прохожие решительно отсоветуют вам воспользоваться услугами общественного транспорта, мотивируя это тем, что тут совсем два шага осталось, сами пойдут показывать вам дорогу в хорошем таком темпе спортивной ходьбы, и после 10 минут окажется, что вот еще четыре квартала, а потом выйдешь на площадь, и оттуда уже все время прямо), поэтому, когда мы туда дошагали, просто повалились на траву и стали глазеть на знаменитое лицо в металле, по нашим же физиономиям блуждали блаженные улыбки. Кстати, Че там не один, на соседнем доме - Камило Сьенфуэгос и надпись «Vas bien Fidel».
Странно, почему его никогда не показывают, кубинцы его очень любят. В музей мы все же вернулись, но уже на коко-такси, у них лозунг - что-то типа «почувствуй аромат Кубы с нами», и жутко воняет соляркой. Вход в музей бесплатный, да еще и проспект дают с фотографиями самых ценных экспонатов, но фотосъемка запрещена. Мне больше всего понравились глиняные, деревянные и каменные фигурки идолов и божков. Насколько я себе визуально представляю древнемексиканские поделки, так это достаточно близко. Ну и кости, черепки, первые орудия, украшения, домашний скарб - кайф… Потом домой, сборы, Биасуль и 13-ти часовая дорога впереди, мысли в голове о том, что страховки-то так и не куплены, места с Че раздельные, жуткий холод, а я без рукавов, кубинка пытается мне намекнуть, что ночью будет холодно, а я и не сомневаюсь, памятуя египетский поезд. Гавана уже успела стать родной, уезжать в неизвестность ваще не охота, эхъ, что-то ждет нас впереди…
На автовокзале опять старая песня – помогите материально, а я ведь всего только спросила, не потеряется ли багаж. С покупкой билетов на Биасуль мы опять действовали по схеме «чукча»: вместо того, чтобы потратиться на такси, доехать до центрального автовокзала и купить нормальный билет, мы с Че стесали ноги до колен в первый же день, дошагали до отделения вокзала, откуда автобус забирает пассажиров уже после того, как тот загрузился на центральной станции, и забронировали билеты там, оставшись жутко довольны своей самостоятельностью. Она же нам родимая и аукнулась - заходим в автобус, а там только два места, в разных концах салона. Ну мы подсели по гендерному принципу, всетки вся ночь впереди, мало ли у кого на плече придется прикорнуть. Хотя в итоге Че ехал на полу между своим местом и тубзиком, там удобнее было и не дуло почти. Сжевали по каньонасовскому бутеру, полюбовались видами, один раз остановились в придорожном кафе, оно же единственное место с приличным фастфудом (а не вот этот вот хлеб с майонезом за 2 рубля), которое нам встретится на Кубе. Здешние сэндвичи действительно могут носить это гордое имя. И дальше до самого Камагуэя остановок не было, спалось нормально, однако в Сантьяго прибыли весьма измочаленными, все ж таки 13 часов в пути. На вокзале нас «сняли» прямо у выхода из туалета. Подошел дедок и пообещал абитасьон (комнату) в центре за пятнашку, ну, жизнь налаживается, подумала я. Идем с дедулей к такси, подбегает другой гордый домовладелец, сует мне под нос свое свидетельство о собственности и настойчиво приглашает к себе. Я говорю мол, сначала поедем к первому, потом, если не понравится, к вам (для «первого» я очень долго использовала итальянское слово, которое, как выяснилось впоследствии, обозначает по-испански «кузина»). Происходит легкая потасовка между домовладельцами, победила молодость, и дедуля, кивая и соглашаясь, что щас мол поедем ко мне, сваливает. ??? Едем ко второму, все устраивает, я говорю, ну ок, пятнашка, так пятнашка, а он такой – это какая такая пятнашка, двадцать! И тут Остапа понесло, Остап, измученный нарзаном, проведший ночь на колесах, высказал все, что он думал об этой стране и о местной системе аренды жилья в частности. Не знаю, понял ли домовладелец (Хорхе) мой итальяно-испанский, но на 15 согласился, за это мы не получили мыла, ну да и хрен с ним. Посмотрев в осоловелые глаза Че, оставила его отсыпаться, а сама пошла заниматься техническими деталями пребывания – обменник – Биасуль – пригородный автовокзал. И все так удачно нашлось, купилось и поменялось, ха! Знали бы мы, что ждет нас завтра. Че тем временем немного пришел в кондицию, и мы отправились в забег по достопримечательностям. По дороге на центральную площадь города прошли мимо Каса де ла Трова, музея карнавала, дома UNEAC, думая, что их время еще наступит, это, к сожалению, оказалось не так. Я как чувствовала, хотела зайти хоть в одном городе в Каса де ла Трова. На выходе оттуда мы даже остановили юного немца с сигарой, рюкзаком и путеводителем наперевес, который сказал, что регулярно отрывается на Кубе, заскочил в Трову на 5 минут, и что сюда стоит приходить вечером, когда будет «муча фиеста». На том и порешили. Центральная площадь города называется Парке Сеспедес, на ней доминирует прекрасный, но немного нуждающийся в реставрации собор Нуэстра Синьора де ла Асунсьон, увенчанный двумя стройными высокими башнями-колокольнями, с красивым архангелом над неоклассическим порталом.
Внутри здания внимание привлекает прекрасный голубой потолок, украшенный белой лепниной. Прямо напротив собора находится Аьюнтаменто (муниципалитет) скромное колониальное здание, поразившее своей белизной и какой-то спокойной уравновешенностью.
Слева – дом Диего Веласкеса, в котором находится музей колониального быта.
В коллекции – предметы мебели, прикладного и художественного искусства, как местного, так и европейского происхождения, служившие испанским синьорам в повседневной жизни, а также для украшения домов. Причем кубинцы с особой гордостью демонстрируют именно голландскую живопись, французские статуэтки, китайские вазы и японские гравюры, для них это настоящая ценность. Здесь же я была застигнута врасплох хинетерами от искусства: на каждом этаже вполне приличного вида смотрительницы (чем и усыпили мою бдительность) ходили за мной, объясняли, разрешали фотографировать, хотя за фотосъемку на входе я не заплатила. Первые две оказались скромнягами, потому и остались без законных чаевых, третья же прямо заявила, что хочет на рефреко (прохладительный напиток), и только тогда я прозрела. Пришлось давать, ведь объяснениям-то я внимала, да еще и головой кивала… С балкона Веласкеса полюбовались на порт Сантьяго и по Энрамаде, которая оказалась действительно оживленной и симпатишной улочкой, спустились туда. Набережная особо не впечатлила, выхода к морю нет, поэтому решили не мучиться больше, сразу в Лес Героев. Оговорюсь, что из всех кубинских городов, Сантьяго самый «гористый», ну чисто Пятигорск, поэтому мы хотели поймать машину, нас же заприметил велосипедист. Подъехал, предложил услуги, мы, наученные горьким гаванским опытом, предложили ему сначала посмотреть на нас внимательно и трезво оценить свои силы, он решил – да фигня, и согласился на трешник. Мы сели, велик шел с трудом, и это еще не в горку, тут он позвал приятеля и сказал, что повезут окольными путями, чтобы не было резких подъемов, на двух разных великах, но за те же деньги. Ну что ж, никто его за язык не тянул, хотя потом началась опять старая песня о том, что сдачи с пятерки нет, но мы наскребли местными и свалили быстрее, хотя они все равно бы не смогли за нами погнаться - еще долго отдышаться не могли. Лес Героев особо не впечатлил, обычное бетонное произведение социалистического реализма, и стоит не очень удачно, на горушке вроде, а окружено такими растениями, которые уже в марте все сгоревшие и сухие. Получается бетон на желтоватом фоне, аж в горле запершило.
Сфоткали себе там на аватарки Алехандро и Танию (были и такие герои, оказывается) и дошагали до Африканского центра Фернандо Ортиса, но он оказался на реконструкции. Жаль, такой симпатичный миниатюрный колониальный домик…
На обратном пути встретилась тележка с гранизадо, это такой кубинский «специалитет» в области напитков: в пластиковый стаканчик насыпается доверху льда, туда же заливаются сиропы по твоему выбору и молоко, получается холодный и жутко сладкий молочный напиток. Это был, кстати, один из первых случаев, когда продавец отказался у нас брать КУКи, ну вернее, взял, но посчитал все в местных и сдачу дал местными, для нас после гаванского рефреко (разведенный юпи) за два сэусэ это было настоящим шоком. У нас с собой еще оставалось, поэтому в магаз не понадобилось, забились в норку, поели, залились и спааааааать.
9 марта, итак, Кобре. Неа, вот так – Коббррррэ-Кобббрррррррррэ-Коббрррррреэээээ!!!!!!!! В Кобре расположена базилика покровительницы Кубы пресвятой Девы из Кобре, когда-то ее статуя приплыла к берегам Кубы, была выловлена тремя разнонациональными кубинцами (двумя индейцами и негритенком) и доставлена в Кобре, ибо захотели они ей там святилище устроить, вот она и стала «из Кобре». Сюда ездят в паломничество сами кубинцы, просят денег, удачи, благополучия, излечения. Внутри храма даже устроили небольшой закуток для хранения костылей излечившихся, детских пинеточек намоленных детей, где также можно посмотреть на нобелевскую медаль Хемингуэя. Позже уже в Ла Боке хозяева очень долго удивлялись, что мы были в Кобре, и у нас нет камня из Кобре. Камень этот приносит удачу, деньги и еще что-то, и должен быть подарен тебе местным жителем. Потом они подарили нам с Че по одному камушку (очень блестящему), ибо сами набрали их с запасом. Так вот, приходим мы на автовокзал, заранее приходим, автобус в 11:30, стоимость проезда 20 кукоцентов (за 20 км!), ничто не предвещает беды. Благодаря тому, что мы пришли заранее, у нас также появился шанс понаблюдать процедуру посадки в кубинский пригородный автобус. Все предельно просто: приходишь ты, допустим, первым на автовокзал и открыто заявляешь служителю оного свое намерение уехать в Кобре, он тебя сажает на первое место в ряду сидений и объявляет, что отныне это будет очередь на автобус в Кобре, причем сидения заканчиваются довольно быстро, остальные толпятся стоя. По прибытии автобуса на погрузку служитель подходит в начало очереди, люди выстраиваются в шеренгу. Он собирает плату с первых 5-10 человек, выдает им посадочные талоны и лично отводит их на посадку, но не до самого автобуса, а так, указывает куда бежать, и вот тут-то уже очередь никто не соблюдает, побеждает, естественно, спринтер. Затем процедура повторяется. Однако государство все же защищает незащищенные слои населения, поэтому в каждом автобусе предусмотрено по одному месту для инвалидов и матерей с грудничками, которые садятся вне очереди и забегов не устраивают. Но всего этого нам испытать так и не довелось, ведь наш автобус на Кобре так и не приехал, он сломался где-то по дороге. Прождав полтора часа и несколько раз все-таки выстроившись в шеренгу по ложной тревоге, полтора часа, замечу, скрашенные нестерпимо пронзительными, стократ усиливаемыми высоким потолком вокзала голосами зазывал на местные маршрутки, они же «скотовозки» (копирайт Че),
а также голосом одного сильно возмущенного старичка, который ходил по вокзалу все это время, орал жутким басом, тыкал во всех своей палкой, потом куда-то пропал, не исключено, все же, что он тоже был зазывалой. Мы решили ехать-таки на скотовозке. Это такой вид пригородного и городского транспорта, грузовик с крытым металлом кузовом, по бортам которого сделаны узенькие металлические сидушки, а сверху поручни для тех, кому не повезло (читай, кто медленно бегает. Кстати, никто не знает, сколько существует кубинских чемпионов мира по спринтерскому бегу?) Сзади к кузову приварена лестничка для посадки и высадки пассажиров. Направляется скотовозка зазывалой: три удара по кузову – стой водитель – Кобббрэ-Коббрэ-Коббрэ – фюить – поехали водитель, все желающие уже впихнулись. Нам с Че повезло, потому как после полуторачасового ожидания в нас проснулась необычайная бегучесть, и мы ехали сидя. Борта у скотовозки довольно высокие, небольшие узкие окошки есть на уровне головы, первый порыв – высунуть туда руку по локоть, чтобы тебя обдувало ветерком, но неееееееет, этого делать никак нельзя, дорожка узкая, движение интенсивное, оторвет руку проезжающей фурой или такой же скотовозкой. Сама базилика, на удивление, мне не понравилась, слишком новая, не удовлетворяет мою тягу к древностям. Опять же, слишком все выгоревшее было вокруг, не было такой красоты, как на картинке в путеводителе, где стройная башня высоко на холме выглядывает из моря зелени. А розовато-песочный цвет стен на фоне выгоревшей растительности вызвал немедленный порыв смазать веки блефарогелем.
Хотя внутреннее убранство довольно милое: все белое, тоненькое, стремится ввысь, красивый алтарь с мадонной высоко наверху и современные, но очень красивые витражи (некоторые из них заказаны прихожанами в память о каком-нибудь семейном событии, смерти сына, например).
В Сантьяго вернулись к обеду. Посмотрели собор, который вчера был закрыт, изнутри, я сходила в дом-музей Диего Веласкеса, пока Саня наблюдал, как на площади настраивается местный оркестр. Когда мужики заиграли очаровательная маленькая негритяночка лет трех-четырех, одетая во все белое, начала показывать всей площади, как она уже научилась танцевать.
А потом пришли руссо туристо – два высоких молодых человека в мокрых шортах и пляжных тапках, они сделали дежурное фото «я и музей», сняли на телефоны видео играющего оркестра, практически усевшись при этом на колени к тромбонисту, а потом свалили, видимо, не найдя больше ничего достойного в этом городишке. Вскоре стал накрапывать дождик, оркестр рассосался, а мы навострили лыжи в сторону магаза, но сначала решили освежиться Дайкири. Это был самый холодный Дайкири на Кубе. Че уже усосал свой, а лед в моем был такой ледяной, что я уже не чувствовала горла. Тогда Саня показал мне класс, и со спокойной душой мы пошли в тьенду (магазин, торгующий за конвертируемые песо), ибо там давали ром, чипсы и ваще. Из магазина вышли с картонной коробкой продуктов, в основном это были жидкие продукты (Карелия, привет), пакетов на Кубе дефицит.
10 марта. Пляяяяяяяяяж!!!!! Наконец-то жара (но дождик всё же накрапывает, а к вечеру выльется в настоящий ливень), и мы, пройдя сквозь тернии всех достопримечательностей соборов-заборов-заводов, добрались до берега моря. Не успев раздеться, я с воплем «я вхожу в Карибское море» так и поступила. Кайф-кайф-кайф!!! Да такой, что за целый день валяния на пляже мы с Че не открыли даже ни книжки, ни журнала, и плееры не доставали, просто лежали и пялились то на море, то на пальмы и песок. Еду тут носят прямо отдыхающим на полотенца. Это такие коробочки из серого картона с неизменным рисом-фасолью-помидорами-капустой и со здоровенным куском свинины или со свежевыловленной здесь же рыбой. Приборов не дают, так что вместо ложки все используют часть картона, оторванного от крышки коробки с едой. Коктейли здесь подносят тоже прямо к лежбищу, и даже денег сразу не берут, мол, потом стакан вернешь и рассчитаешься. Да уж, есть в этом что-то по-гоански наивное. Кстати, именно на этом пляже, а это был, забыла сказать, Сибоней, единственный раз на Кубе мы отдыхали в толпе народа, все остальные пляжи доставались нам пустынными. Хочу сказать, что Сибоней ничем не отличается от пляжей Черного моря, песочек желтый, море вот только неглубокое. Сам он совсем маленький. У одной оконечности лиловый негр ловил сетью креветок,
а за его спиной на бетонной площадке ближе к полудню в самую жару собралось дофига кубинцев, включили громко музыку, видимо, дискач начался, но поскольку крайние ряды не танцевали, понять, что там происходило на самом деле внутри, было трудно. Другая оконечность пляжа переходит в скалы, с которых открывается чудесный вид на море, но это если стоять спиной к многоэтажкам расположенного тут поселка.
А еще у них там есть статуя гигантского краба.
Вообще, хотелось еще парк «Баконао» посетить, экспозицию Мезоамерикана посмотреть и в Акуарио рыб, но, сделав слабую попытку найти такси, я поняла, что это бесполезно и успокоилась. Вечером по причине ливня никуда не пошли, хотя Сантьяго заявлен самым тусовочным местом на Кубе, допивали свои запасы из коробочки. Назавтра нас ждал Камагуэй.
11 марта стало понятно, почему так долго ехать 360 км из Сантьяго в Камагуэй. Автобус идет, заезжая во все провинции по дороге, а это получается не прямо, а зигзагами. Вот так вот мы и побывали в Баямо, Ольгине и Лас Тунасе, а в одном из них даже прилично пообедали креветками в черездорогуотвокзальном паладаре (семейный ресторан). Хорхе предложил нас передать своему «другу» в Камагуэе, о котором он по странности ничего не знал кроме того, что у того такой же дом, как у Хорхе «в самом центре города», но у друга, видно, было занято, и встречать нас приехал уже друг друга. На мою просьбу тыкнуть пальцем в карту туда, где находится его дом, он сказал, что на этой карте его дома нет, но тот все равно находится в центре. О том, что дом находится в двух километрах от центра Луис по старинной кубинской привычке решил умолчать до того момента, когда мы расплатимся с таксистом и посмотрим дом. Надо отдать ему должное, дом и питание оказались самыми шикарными из всех, опробованных нами на Кубе. В комнате были абсолютно все удобства, от смены полотенец каждый день и выкладывания их фигурками на кровати, от наличия большого количества мебели, стаканов в комнате, а также льда ночью, вплоть до сушилки для белья, даже мыло и туалетная бумага оказались в достатке. А еще Луис смог одолжить нам двадцатку до понедельника, ведь был уже вечер воскресенья и обменники давно были закрыты. Сам дом - огроменный, с множеством комнат, коридоров и двумя патио с бурной растительностью, птицами. В общем, находись он где-нибудь на побережье, цены б ему не было. Мы же немного загрустили, когда поняли, что до ближайшего пляжа 100 километров и что на острова Хардинес де ла Рейна доехать из этой провинции будет также трудно, как и из любой другой, а экскурсий, да и вообще транспорта до пещер в Сьерра Кубитас не найти. В этой связи было решено устроить вечерний загул для поднятия настроения. Завалившись в камагуэйскую «Прагу» («Ла Воланта») с высоченными потолками, аквариумными окнами во всю стену, хрустальными люстрами, портье, пропускающим клиентов в зал по наличию мест и весьма неторопливыми официантами, мы поняли, что не вынесем официоза, и пошли искать местечко потемнее. С едой в городе оказалась напряженка, после долгих поисков комиды (кухня) отужинали в местечке под названием «Ранчо Луна»: в меню цены в монеда насьональ, поэтому и обслуживание соответствующее: при нас несколько испаноговорящих ушли, не выдержали долгого ожидания, но у нас-то другой перспективы уже не было, терпения было не занимать и не хотелось терять то место, где гарантированно накормят хоть чем-то. Блендер у официанта сломался еще на первом санином Дайкири, поэтому дальше пили Кубалибре. А бармен, принесший два коктейля минут через 15 после того, как мы их заказали, искренне удивлялся, не понимая, зачем нам прямо сейчас еще четыре. С кухней та же история, мясо от шеф-повара оказалось в каком-то жутком количестве панировки, а помидоры вообще закончились, так что пошла и капусточка. Но нас уже трудно было испугать хоть чем-то, настроение улучшилось как обычно уже после первого глотка (почему-то на родине ром уже не производит того веселящего действия). Немного напугала только купюра в сто местных песо, которую нам принесли на сдачу, раньше никогда таких видеть не приходилось, но и ей мы смогли где-то расплатиться. Дальше был небольшой загул по барам главной площади, хотели вроде бы даже на дискотеку завернуть, по счастью, ее рядом не оказалось. Поэтому вполне удовлетворились тем, что напугали продавщицу ночного ларька количеством приобретенного алкоголя и софтдринка, да так, что она даже нашла нам много-много пакетов, чтобы все это отволочь домой (а ведь с пакетами на Кубе, как я уже писала, нереальная напряженка, примерно как с мылом), мы сели в первую попавшуюся машину, и домой. По пути, как и было задумано, разговорились с ребятами, которые оказались весьма не против отвезти нас назавтра на крокодиловую ферму.
12 марта завтрак был такой, что Че аж возопил – за чей счет банкет??? Даже сосиски дали, что для Кубы ну прям ваще! (Перечислю тут же все фрукты, которые мы ели на Кубе, чтобы не забыть: апельсин не суперсладкий, но все же сладкий; бананы маленькие с желтой кожурой (те, что с зеленой, – гарнирные); папайя, она же фрутта-бомба, потому как на Кубе папайя обозначает женский половой орган, не логично как-то, назвали бы уж тогда мамайя, - обожаю-преобожаю, она не приторно сладкая и не особо ароматная, но вот ее особый ненавязчивый вкус и сочность просто покорили; гуава, по-кубински – гуаяба, красивого розового цвета, но с большими твердыми семенами и недозрелая в марте, не пошла, но для сока отлично; маракуя в марте еще зеленая, но очччень ароматная, была только у Мисы в Ла Боке, шла только на сок; запоте (zapote) – неведома зверушка, ели один раз, приторно сладкий и как будто уже немного подвяленный; ананас не сильно сладкий в марте). Не успели мы насладиться скатертью-самобранкой жены Луиса, как за нами уже приехала машина. Это как и всегда на Кубе оказалась не то авто, с владельцами которого мы договаривались вчера, но сидевший за рулем машины врач в белом халате (!!!) и его приятель (чтоб не скучно было???) прекрасно знали, куда нужно было ехать, цену услуги и все подробности. Машина, кстати говоря, была тонированная, и окна нам разрешили открыть, только после того как мы миновали контрольный пост (нелегальная «таксовка» на Кубе запрещена). Отдельно скажу про халаты, кубинский медперсонал ходит по улицам прямо в своей форме, в халате и в шапочках (медсестры), как это сообразуется с гигиеной, не очень понятно. Однако дорога самурая в понедельник пролегает исключительно через обменник. В Камагуэе мы впервые столкнулись с такой системой работы маленьких по площади отделений банка, которая потом встречалась нам и в других городах. Подходишь к двери, где охранник говорит тебе, что в банке нет мест, и показывает на очередь, которая ждет снаружи. В Камагуэе очередь была организована на противоположном тротуаре, через улицу, чтобы не создавать напряженную ситуацию у банка. И вот как раз на противоположной стороне улицы среди этой очереди шныряли нелегальные менялы. Кстати, иногда и сами местные, которым нужны CUC, предлагают тебе за них свои местные, но редко у кого набирается хотя бы на сотку. Когда подходит твоя очередь, охранник манит тебя пальчиком к банку, ты входишь и можешь уже цивилизованно – в кресле и с кондеем - подождать своей очереди. Поскольку это было первое такое длительное ожидание у обменника, Че, сидя в машине на соседней улице, совсем извелся, не мог понять, куда это я запропала.
Так вот, крокодилы.
Никогда я не была на крокодиловой ферме и, услышав, что такая есть на Кубе, непременно захотела там побывать. На Кубе всего 7 крокодиловых ферм, самая крупная из них находится на полуострове Сапата, другие в провинциях Камагуэй, Лас Тунас, на острове де ла Хувентуд, а остальные, к сожалению, я уже забыла, где, но мне кажется, по одной еще в «концевых» провинциях острова – Пинар дель Рио и Гуантанамо. Крокодилы рождаются бесполыми, пол у них начинает определяться, примерно, к трем годам и зависит от температуры инкубации яйца. Когда крокодил находится под водой, его ноздри и уши закрываются клапанами. Он дышит через ноздри, торчащие над водой, при этом может держать под водой пасть открытой, вода не попадет ему в глотку опять же из-за наличия клапана. Терморегуляция происходит через открытую пасть. При сильной жаре крокодил может даже впасть в спячку. На солнышке он нагревается до нужной ему температуры, а в водичке охлаждается. Вода в бассейнах не меняется. Ее же аллигаторы и пьют. Кормят их раз в неделю, за один прием пищи крокодил должен съесть до 25% своего веса. Крокодил действительно может утащить свою жертву под воду, но чтобы потом ее съесть, ему нужно вынырнуть и поднять голову, иначе у него не получится ее заглотить. Новым для меня оказалось то, что крокодил, когда нападает, не только жутко щелкает зубами, но и издает горлом страшный хриплый рык, а выяснилось это в тот момент, когда мы потревожили самку, которая откладывала яйцо. На ферме крокодильчики идентифицируются очень оригинальным способом: всю информацию о них: пол, возраст, другие данные, - можно прочитать по хвосту, а точнее по срезанным в определенной последовательности, в зависимости от зашифровываемой информации, чешуйкам, торчащим вверх по обе стороны хвоста. Где-то примерно в возрасте 8 - 10 лет крокодильчики созревают до того, чтобы давать потомство. А живут они, примерно, до 100 лет. Тогда в вольер к одному самцу подсаживают несколько самок, в ноябре начинаются брачные игры. В районе марта самка уже готова снести яйцо, она делает это в специально вырытую ею ямку, хотя потом яйцо забирают и выводят уже в специальном инкубаторе. «Высиживать» его необходимо 3 месяца. На ферме под Минасом два бассейна с особями от 6 месяцев до 2 лет, два бассейна с 2-3-летними крокодилятами, вольер для 14-летних, специальный загон, где самки откладывают яйца, а также огромный общий бассейн для взрослых особей от 20 лет. Там же на ферме есть еще и небольшая теплица с орхидеями, и вольер с игуанами, которые, какое облегчение, питаются неопознанными красными ягодками. Все это нам рассказал Эухенио, он работает на ферме уже 20 лет. Естественно, мы не могли не поинтересоваться его «боевыми ранениями», но он сказал, что у него есть лишь несколько царапин, ведь человек, свалившийся в бассейн с взрослыми особями, или как-то еще проявивший свою неосторожность, исчезает без остатка из этого мира в течение, примерно, 1 минуты. Эухенио даже принес пару сушеных коровьих ушей, чтобы мы смогли подразнить крокодильчиков. Ведь мы приехали не в субботу, когда на ферму завозят туристов, устраивают настоящее шоу с кормлением крокодилов, прогулку по реке, показывают отправление ритуала сантерии, а напоследок еще и кормят любопытствующих крокодиловым мясом. Попробовать мясо, конечно же, тоже хотелось, но все же главная цель поездки была достигнута, и мы двинулись в обратный путь, перекусив в соседней деревне хорошим куском свежей рыбы в булке из кукурузной муки и рефреко, рублей за 7 с человека. И вот мы снова в Камагуэе, выгружаемся из машины и садимся на газон в сквере перед автовокзалом, чтобы подумать. Рядом с нами кубинская девочка кормит брата-школьника привезенным из дома на велике будербродом. У малышни перемена. Сестричка старше совсем не на много, но уже не учится, может быть маме нужна помощь по дому? На острова мы уехать не смогли, находиться в жарком городе больше нет никакого желания, и мы решаем ехать туда, где пляжи находятся рядом с достопримечательностями. По нашим расчетам это Тринидад. Там мы намерены отдыхать, пока не надоест, а потом уже ехать по оставшимся городам в темпе (вальса) сальсы. Автобус отходил ночью, до вечера надо было еще успеть осмотреть город и что-то необидное придумать для хозяина, ведь мы уезжали раньше времени, и он терял деньги. Но сначала – пицца-паста-пиво.
Камагуэй после Сантьяго (почти руины) показался жутко ухоженным городом. Сначала мы опробовали местное почтовое отделение. Отправить открытку в Россию обошлось нам в 85 копеек (папа, жди!) А потом перешли из новой части города в старую по легендарному мосту через реку Хатибонико,
и вперед к церквям и соборам. Иглесия де ла Мерсед достаточно низкая, двухъярусная, но с высокой башней с колокольней над фасадом. Она свежеоштукатурена и украшена карнизами и полуколоннами темного розово-коричневого пастельного цвета. Внутри она очень светлая с шикарным золоченым алтарем в готическом стиле, потолки украшены чудесной росписью удивительного нежноголубого цвета с растительными мотивами. А за окнами левого крайнего нефа виднеется шикарный внутренний дворик, весь утопающий в тропической зелени. В Иглесия де ла Соледад мы не попали, мы вообще очень много церквей не посмотрели из-за того, что начинали осмотр после обеда. В основном, культовые сооружения открыты часов до 12 дня. Это здание прямых линий, выкрашенное в слегка розоватый цвет и украшенное карнизами и полуколоннами того же песочного цвета, только уже яркого. Почему-то от этого она напоминает постройки в стиле фахверк. У нее удивительной красоты трехъярусная башня с арочными окнами и треугольным навершием с крестом.
Собор Камагуэя называется Нуэстра Синьора де ла Канделария и находится на площади Парке Аграмонте, которая сама по себе очень живописна, окружена прекрасными разноцветными домиками, украшенными в колониальном стиле, кафе, ресторанами, галереями. Сюда приходит много народа, просто посидеть-поболтать. Посреди площади стоит конная статуя очередному национальному герою времен изгнания испанцев.
Собор достаточно приземистый, но все с той же прямой высокой башней над фасадом. Он оштукатурен в желтовато-песочный цвет. Внутри собора сохранился оригинальный деревянный потолок, украшенный узорчатыми бронзовыми люстрами. Есть неплохие витражи. Иглесия Сан Хуан де Диос стоит на одноименной площади, это классический вид Камагуэя.
Площадь небольшая, мощеная, но дает ощущение необычайного простора, как будто ты долго-долго петлял по узким средневековым улочкам, а потом вдруг вышел на эту площадь. На ней романского стиля приземистая толстостенная желтая базилика с невысокой башенкой-колокольней над фасадом с красным навершием с крестом. Наверное, церковь была уже закрыта, но добрый служитель включил нам свет, чтобы мы могли лучше рассмотреть шикарный деревянный отделанный золотом алтарь, оригинальные деревянные перекрытия. В конце прогулки мы искали еще одну церковь, а когда нашли, поняли, что мы ее уже видели мельком, и она нам жутко понравилась.
Это одна из немногих неоготических церквей Камагуэя, белая, с удивительным узорчатым порталом. Когда с обязательной программой было покончено, мы шикарно поужинали дома креветками, посчитались с хозяином, который предложил вызвать нам такси, и завалились вздремнуть пару часиков перед ночным автобусом. Встали ночью, весь дом спит, такси и не пахнет. Были вынуждены будить Луиса, который спросил: «А что, вы уже вызвали такси?» Пришлось ему напоминать, что мы этого сделать никак не можем, после чего он минут пять колдовал над своей записной книжкой и вызвал нам очередного своего друга с такой «особенной» машиной, что тот заявил за поездку на вокзал десятку. Когда он понял, что больше 4 (ночь, блин) CUC с нас ему не получить, началась старая песня об отсутствии сдачи, поэтому ему привалило аж пять.
13 марта рано утром мы въехали в Тринидад. Улочки города такие узкие, что непонятно, как автобус проходит по ним, да еще и умудряется разъезжаться с конными повозками (городской и пригородный транспорт, даже с номерным знаком на кузове). Проснулись мы от дикой тряски, ведь улицы мощеные. Пожалуй, самый плохой туалет, виденный нами на Кубе, – это туалет на автовокзале Тринидада. В него надо было вдеваться, как в узкое платье. Вместить ноги между унитазом и стенками кабины не было никакой возможности, а ведь при этом нужно было еще маневрировать, чтобы не наступить в лужи на полу. Дверца кабины не закрывалась в присутствии любого человека толще голодающих детей из Эфиопии. О смыве, бумаге или раковине речь вообще не шла. При этом за мной и моими сестрами по несчастью наблюдала орущая кубинская бабулька, которая требовала платы за сей шикарный ватер клозет. Все мои эмоции по поводу посещения этого заведения выразила нецензурно молодая итальянка из соседней кабинки, ну а я вообще с утра не разговорчива. В Тринидаде мы впервые увидели, что сдающих касы людей не допускают на территорию автовокзала, огораживают ее проволокой. Домовладельцы стоят себе спокойно в линеечку с фотографиями в руках, оживляясь при приближении выходящих с вокзала туристов. Мы немного позлорадствовали над тем, как ожидающие коршунами бросаются на новоприбывших, а потом настала наша очередь выходить. Измученные нарзаном, мы уже знали, что нам нужен только пляж. Резко отвергнув биси-такси, мы потребовали настоящую машину, каковое чудо и было нам явлено. Шикарная древнеамериканская каравелла неспешно переваливалась по мощеным улочкам Тринидада. – Десятка, - гордо объявил тот, кто эту машину привел. Водитель в торге не участвовал. Доведенные до ручки мы, не промолвив и слова, гордо стали удаляться. – Сколько? – Шесть… (все честно рассчитали, исходя из километража). Подъехала та же машина, которая никуда и не думала деваться, и мы поехали за шесть. В чем была замута торга я так и не поняла. Водитель, собрав все свое недоумение в кулак, молча высадил нас на пляже (на Кубе нельзя ночевать «дикарем», кас на Анконе нет, а «отель» мы гордо отвергли) и удалился. Что взять с полоумных, может мы топиться приехали. Недавно рассвело, воздух был еще свеж, перед нами простиралось Карибское море, песок светлел под пальмами, на пляже начинали появляться первые отдыхающие из гостиниц. Я оставила Че с сумками прямо на песке и побрела вдаль, надеясь набрести хоть на какую-нибудь деревушку, хоть с нелегальной касой. Оказалось и вправду, никаких ваще кас на побережье и рядом не обнаружилось. На Анконе стоят три гостиницы, которые не подошли нам по бюджету никак. Есть еще какой-то заброшенный пионерлагерь или ведомственный санаторий, хотя, может, и не заброшенный вовсе, дырки в заборе, по крайней мере, были закрыты китайскими пластиковыми стульями. А когда мы все же приехали на Анкон в другой день купаться, оказалось, что там обитают «хозяева» пляжа, там же они бодяжат напитки и пиццу. На дальней оконечности пляжа находится небольшой ресторанчик, тоже промышляющий разносом легких закусок и коктейлей редким отдыхающим. Вот к ним-то я и подошла с резонным вопросом – пустите переночевать, а то так есть хочется, что аж выпить не с кем. – Но абитасьон, - сказал беззубый старичок. Потом мы пообщались на неизвестном мне наречии, из какового общения я сделала вывод, что он за мной заедет на тракторе и отвезет в Касильду, где абитасьон есть, а он сделал вывод, что я за ним заеду на такси, и он меня отвезет-таки в Касильду. Терпение у мужика оказалось крепче. Он просто стоял на трассе в ожидании чуда, и оно свершилось. Мифический трактор все не появлялся, мы взяли такси и решили поехать в Касильду сами. По дороге узрели нашего старичка, напугали таксиста тем, что хотим его подвезти, разговорились. Оказалось, что в Касильде есть абитасьон, но Касильда далеко от моря. А Ла Бока стоит на пляже, и там опять-таки есть абитасьон. Старичка мы высадили у поворота на Касильду, а сами поехали в обратную сторону, в Ла Боку. Водитель такси единственный встретившийся нам на Кубе человек, который сносно говорил по-английски, однако я уже была глубоко настроена на итало-испанский, поэтому коммуникация опять не сложилась. Сложилось с проживанием. Таксист (к сожалению, забыла его имя, но оно было точно русское, а значит, Михаил или Евгений) привез нас, в конце концов, к мужу своей двоюродной сестры, который сдал нам комнату за 20 (как в Гаване, только в Ла Боке средняя цена на жилье вообще 25). Зато мы сэкономили на еде, ужины выходили по 5. Мы уломали Мисаэля (так они многие назвали своих детей во времена дружбы с Советами, Миша не могут выговаривать) приготовить завтрак, хотя было уже поздно. С собой у нас было, поэтому сразу же после завтрака мы завалились и проспали до вечера, освобождаясь от груза мыслей, всех ночных и дневных переездов, постоянного торга, обмана, поиска жилья и еды. Проснулись перед ужином, отдохнувшие и расслабленные, сходили проводить под мохито закат
в единственное в Ла Боке заведение, в котором один раз даже сальсу танцевали заезжие немки. Затарились ромом, поужинали и снова спать. Мы знали, что теперь уже можно никуда не торопиться, вот она наша маньяна.
До 19 марта мы, как уже было сказано, решили взять тайм-аут и просто ничего не делать, в конце концов, отдых это или бег с препятствиями? Домик наш в Ла Боке был крайний, первый из Тринидада и самый дальний от пляжа.
Мисаэль каждое утро надевал тяжелые армейские ботинки, защитные шорты и начинал продолжать строить свой дом. Они с Яимой купили его недостроенным, много уже сделали и мечтают построить еще две большие комнаты для туристов. Хозяева вообще нам сначала показались какими-то жуткими кубинскими дауншифтерами-ботаниками, которые сбежали от шума больших городов и разводят себе в деревенской тиши любимые растения. Действительно, цветами и растениями в кадках заставлен-засажен весь дом и сад, перед домом они организовали чудесный дворик с настоящим альпийским каскадным прудом.
В самые удачные дни утром можно было любоваться, как в этом прудике на поверхности воды плавают яркорозовые лепестки того самого то ли рододендрона, то ли азалии. Часть двора накрыта навесом, образованным побегами густо разросшейся маракуи, из плодов которой даже в недозрелом виде получается очень ароматный сок. Яима иногда поглядывала на нас, уточняла, что маракуя – афродизиак, и хитро улыбалась. У нашей парочки, кроме всего прочего, везде развешаны клетки с птицами. Чуть позже оказалось, что в доме живет еще молчаливый и совершенно бесшумно передвигающийся дедуля. При Союзе он работал водилой у русского офицера, от него научился немного говорить по-русски, побывал даже однажды в СССР (в декабре!!!) по турпутевке. Он нам однажды вечером организовал турнир по домино под мохито изготовления своего сына. Домино на Кубе не такое, как у нас, там костяшки доходят до 9:9, поэтому в темноте, да еще под ром, игра становится действительно увлекательной. Правила игры тоже немного другие: те костяшки, которые остались, когда все игроки набрали себе фишек, потом не добираются, просто лежат в стороне. Играют двое надвое. Задача – быстрее команды соперника набрать 100 (200 или сколько договорились) очков. Если один из игроков полностью разыграл все фишки, количество баллов игрока одной с ним команды удваивается и записывается в актив команды вместе с количеством баллов проигравшей команды. Если дальнейший ход невозможен, а никто еще не сбросил всех фишек, в актив каждой команды записываются имеющиеся на руках баллы. Так вот, обязанностью дедули было с утра снять все клетки, перенести их на солнце, напоить-накормить питомцев и ближе к полудню убрать назад под навес. Кроме этого, во дворе жил еще большой попугай без клетки (Миса не боялся, что он улетит, т.к. подрезал ему крылья), и был установлен улей собственного семейного изготовления из обрезанного ствола дерева, подвешенного в горизонтальном положении.
Потом оказалось, что никакие они не дауншифтеры, обычные кубинцы, которые любят природу и хотят работать в сфере туризма. Правда Мисаэль - Хранитель Тайн древней местной религии (это к вопросу об обычных кубинцах), на холодильнике у него устроен алтарь, оказалось, что недавно они тоже ездили на поклонение в Кобре. Еще мы узнали, что Яима так рано вышла замуж за Мису, что не успела школу окончить, поэтому в пятницу вечером она усаживалась за уроки, а в субботу ездила на занятия в город, чтобы получить-таки заветный аттестат.
В самой Ла Боке пляж маленький, серый, т.к. покрыт не песком, а мелким ракушечником. Вдоль улицы, которая выйдя за пределы деревушки, переходит в дорогу в сторону Анкона, пляж продолжается крупными камнями, с них некоторые ныряют, ловят рыбу. Когда выезжаешь из деревни, местность дичает, вдоль берега моря идет полоса выжженной травы, на которой с большим интервалом валяются огромные камни, непонятно откуда взявшиеся, ведь вокруг равнина. Какое там дно неизвестно, но, думаю, купаться можно, до мангров еще далеко. Один раз попался нам одинокий палаточник, обосновавшийся прямо в этой части побережья. Сам ракушечный пляж много народа не привлекает, по выходным и вечером приходят местные, искупаться и потрепаться. Че вообще очень понравилось, как туземцы ходят на пляж. Они приходят большой толпой, расстилают полотенца и стоят вокруг них, громко общаются. Потом резво поглощают принесенную с собой еду и ром, заходят всей кучкой в воду, стоят там, примерно, по пояс в воде, все также кружочком, общаются еще громче и задорнее. Выходят из воды и уезжают – искупались Чуть правее деревенского пляжа в море впадает речка, через речку работает лодочная переправа в деревушку на пять домов, которая очень живописно расположена на противоположном берегу.
Интересно, есть у них какая-нибудь другая дорога, кроме водной, чтобы домой попасть. Вечерком и местные, и туристы собираются у этого устья, чтобы порыбачить, весело обмениваются мальками для наживки, распутывают перепутавшиеся друг с другом лесы, делятся впечатлениями за день. За два раза, что Миса водил Че на рыбалку, они принесли на двоих две рыбки, которые нам Яима пожарила, оказалось вкусно. Пару раз мы проводили дни на лабоковском пляже, один раз вообще никуда из дома не вышли – такая усталость навалилась и нихачуха. Еще несколько раз (один сами на великах, потом уже на такси) ездили на Анкон. Анкон прекрасен, почти белоснежен и безлюден.
Море чистое и почти лазурное. На Карибском побережье – это лучшее, что мы видели. Там изредка понатыканы зонтики из пальмовых листьев, иногда приносят воду, коктейли и пиццу, можно и посерьезнее питание найти. Там мы просто лежали целыми днями на песочке, не хотелось ни читать, ни даже общаться активно. Вот просто так лежишь себе, мыслей нет никаких, вокруг тебя красота, морской ветерок стирает тишину, как ластиком, по полоске песка пройдет иногда такой же вот человек, которому уже ничего не надо, ибо он в раю, да неподалеку на полотенце расположился немец-ныряльщик с маской, трубкой и металлоискателем (???)
Кроме пляжного отдыха в этой провинции были запланированы еще и поездки. Есть здесь такой туристический аттракцион – поездка на старинном паровозе по Байе де лос Инхениос (долине плантаций сахарного тростника). Паровозик неспешно пыхтит, ты осматриваешь сельский пейзаж, иногда выходишь на запланированных остановках, чтобы осмотреть постройки. Так это все задумывалось. К сожалению, к нашему приезду в Ла Боку паровозик захирел и встал на ремонт, починили его ровно через день после того, как мы уже съездили в долину на машине, и с тех пор он исправно оглашал всю местность своими гудками. Местные так и понимают, ходит паровоз или нет, по гудкам. На машине же нам удалось попасть на недостроенный Мирадор (смотровую площадку), где на Че снизошло озарение – так вот откуда, оказывается, берутся стандартные виндоусовские обои на рабочий стол.
Следующая остановка - Манака Иснага. Это национальный памятник – все, что осталось от старинной плантации сахарного тростника. Там сохранился оригинальный давильный пресс, вокруг которого стилизована часть господской усадьбы, хозяйский дом снаружи в очень хорошем состоянии, внутри в нем сейчас находится ресторан и продают сувениры. Думаю, для больших групп туристов организуются небольшие шоу на тему того, как рабы тростник давили, ибо вокруг пресса расставлены стульчики.
В достаточно близком к оригиналу состоянии сохранилась дозорная башня, заявленная как самая высокая на Кубе башня подобного рода.
Спускаясь с нее, я попалась в ловушку, о существовании которой я знала, но уже и думать забыла. Довольно приличного вида женщина, как я подумала, экскурсовод или историк, попросила у меня ручку и ушла с ней в неизвестном направлении. Какую пользу она сможет извлечь из старой изготовленной в рекламных целях дешевой шариковой ручки с отломанным держателем – кто его знает. Но Че все равно расстроился. Вокруг усадьбы разбросаны старые полопавшие огромные котлы, в которых вываривали сироп. Много лотков с традиционными скатертями и другими изделиями с типичной вышивкой провинции. Больше мы таких по всей Кубе вообще не видели. Здесь же давят тростниковый сок. На туристической остановке Гуачинанго показывают оригинальный хозяйский дом с обстановкой. Там сохранились росписи стен растительными мотивами, старинный деревянный потолок, несколько живописных полотен на стенах. А в остальном все как обычно – колониальная структура дома: анфилада центральных комнат, по обеим сторонам каждой из которых – спальни, кованые решетки на окнах, немного старинной керамики. В тот же день мы решили прогуляться и по Тринидаду. Внутрь собора (Сантиссима Тринидад – святой троицы) не попали, но снаружи его стоит увидеть обязательно. Легкий светлый фасад скрывает за собой приземистую толстостенную структуру классической базилики. Небольшие круглые окна, потемневшие от времени стены, вынесенные внешние опоры на которые распределяется вес стен – как будто попал в Руан или Кентербери.
Плаза Майор (Большая Площадь) так прекрасна, как о ней все говорят. Она украшена статуэтками и огромными вазонами на постаментах, прямо на площади за белыми воздушными решеточками разбиты небольшие островки цветущей зелени, что делает ее похожей на сквер, в котором можно отдохнуть, уютно устроившись на кованой скамеечке. Центр площади стоит на возвышенности, как бы подчеркивая ее значимость. Она парит над тобой, когда ты обходишь ее вокруг.
Со всех четырех сторон площади, а также и на всех расходящихся от нее мощеных улочках все здания исключительно в колониальном стиле. Это приземистые разноцветные домики с колониальными решетками, тенистыми балюстрадами, с окнами наглухо закрытыми ставнями. По правую и левую руку от собора находятся Археологический музей (закрытый на реставрацию) и Музей колониальной архитектуры Тринидада, закрытый на сегодня просто так. В него мы попали только на следующий день, как обычно – маньяна. Не удовлетворив свою потребность в созерцании музейных редкостей, мы совершенно случайно наткнулись на местечко с самым вкусным мохито, которое нам попадется на всей Кубе, «Meson del Rеgidor», а следом за тем (поскольку искали мы все же еду) покушали в одном из самых лучших местечек на всем острове («Casa Villalba»), где предлагается выбор из любых видов мяса, креветки есть в наличии (их не надо искать, не надо приходить завтра), сервис офигенный, а цены весьма умеренные, принимая во внимание то, что находится местечко в двух шагах от центральной площади «колониальной жемчужины» Кубы.
На следующий день мы вернулись в город под предлогом посещения музея, но больше хотелось еще раз попробовать тот самый мохито, не показалось ли? Нет, не показалось, он – самый лучший!!! Музей архитектуры Тринидада находится по левую руку от Собора, если стоять к нему лицом. Он занимает небольшое одноэтажное здание под выложенной новенькой черепицей крышей. Здание отремонтировано, отделано по фасаду желтой плиткой, обрамлено тенистой балюстрадой из тонких и высоких белых колонн ионического ордера. Внутри достаточно подробная экспозиция на тему того, как застраивались колониальные города региона, откуда есть пошел колониальный стиль со всеми его особенностями. Ну чисто на случай, если Тринидад, да и все кубинские города смоет с лица земли, а музей этот останется. В Тринидаде произошло с нами еще два занимательных события. Во-первых, мы увидели первую на нашем маршруте русскую туристическую группу. Саня сначала обрадовался русской речи, а потом огорчился стадному инстинкту, и теперь, как я понимаю, дорожка в Турцию для нас заказана. Во-вторых, на одной из улиц я увидела двух русских парней, которые вертели в руках МОЙ (ну такой же) путеводитель. Справившись с первым порывом выхватить его у них из рук и смыться, я хотела было выпросить его у них, ну, в крайнем случае, выкупить, но потом подкралась такая мысль, что и так вроде все неплохо складывается без путеводителя, так что пусть будет, как будет. Еще вчера, при первом посещении Тринидада мы должны были забраться на башню Паласио (дворца) Кантеро, чтобы полюбоваться неземным видом Тринидада. Какой такой кантеро-мантеро мы так и не определили, но башня рядом с площадью нашлась, проход на нее был открыт, вот мы и пошли. Башня принадлежала Музею борьбы с бандитизмом на Кубе, поэтому, когда на выходе нас застал тропический ливень, мы решили переждать его в залах музея, здраво рассудив, что за вход уже и так уплочено. Совершенно случайно так оказалось, что Че в том музее жутко понравилось, ведь там хранится настоящее оружие, обмундирование противоборствовавших сторон, личные вещи героев страны, а также настоящий патрульный катер и настоящая машина ГАЗ-чего-то там.
И панорама Тринидада оказалась действительно прекрасной: сплошные черепичные крыши невысоких разновеликих домишек, а вдалеке – горы.
Время летело незаметно, отпуск стал подходить к концу, и мы навострили лыжи в Сьенфуэгос.
На Сьенфуэгос оставили одну ночь и один неполный день, о чем потом и пожалели. Город очень сильно понравился, да и затусить можно было не по-детски. Но обо всем по порядку. 19 марта в Тринидаде на посадку в автобус заявилась такая шикарная англоговорящая блонди с не менее шикарным карапузом-грудничком, колясками, вещевыми мешками из сетчатой ткани вместо сумок (очень удобно кстати, только вот как с пылью быть?) и с ярким представителем индийского хендмейда через плечо! На маму и малыша любовались все, малышу даже дали порулить, пока автобус еще не отправился. Потом почему-то ее насильно пересадили с правых рядов на левые, мотивируя это тем, что правая сторона небезопасна для малышей, и мы поехали. Ехать всего полтора часа, мы нифига не устали, нифига не замерзли, и даже еще увидели по дороге на какой-то остановке двухметровую статую аборигена в стилистике Риты Лонга.
Доехали, расселились без проблем, на этот раз прямо в шаговой доступности от автовокзала и пошли осматривать город. Дом, в котором мы остановились, мне понравился, наверное, больше всех остальных. Это реальная колониальная постройка со старинными креслами-качалками в гостиной,
с драгоценным хрусталем и фарфором (на котором нам, кстати, и сервировали) и прочими остатками былой роскоши. Коридор в месте расположения нашей комнаты отделял наш дом от соседского тонкой перегородкой, да и то не во всю высоту стены,
так что днем можно было наслаждаться настоящим кубинским гвалтом из смеси звуков телевещания, разговоров взрослых, разнообразных шумов, издаваемых детьми, стука посуды. Комната была просторная, в ней свободно размещались две кровати, застеленные изумительным белым бельем в громадных красных маках. Ванна просторная, с напором и всеми делами и, внимание, с первой и единственной кукарачей попавшейся нам на Кубе. Они, видимо, обитали над потолочной плиткой, которая в одном месте слегка провисла. Но Че мужественно мочканул его моим тапком (в Тае эту функцию взяла на себя Гадя, вот как я хорошо устроилась). Здесь же мы попробовали, каким должен быть настоящий только слегка тронутый кухонным жаром свежайший еще сохранивший в себе запах моря лобстер. И поняли, почему все так им восхищаются. Да, это вкусно. Еще хозяйка подавала очень вкусный живой апельсиновый сок на завтрак. С арендодателями была только одна проблема. До ужина и после ужина, за завтраком и после него, во время совместного распития предложенной чашечки кофе, после ночного загула и чуть ли не в туалете, они настойчиво предлагали нам уехать в Гавану на их машине. За те же деньги, прям по адресу, быстро и качественно!!! Непонятно почему, городок-то ведь чудесный, многие туристы живут здесь подолгу, именно здесь, а не скажем, в Камагуэе, развился так бурно частный извоз. До такой степени бурно, что встреченная на автовокзале пара канадцев уже бодро шутила на тему, что они, мол, нас прям до Германии, дай им волю, довезут на своей машине и за те же деньги.
Разместившись, мы сразу пошли на центральную площадь Парке Марти. Она очень красивая, просторная, чистая, полная зелени, беседок, скамеечек, обрамленная шикарным ансамблем. Сама площадь и все здания, ее окружающие, неплохо отреставрированы. Больше всего понравился Паласио Феррер с шикарным подновленным барочным фасадом нежноголубого цвета с белоснежными декоративными элементами.
К сожалению, на башенку его подняться было нельзя по причине реставрации. Собор Сьенфуэгоса называется Непорочного Зачатия. Несмотря на романский стиль, он смотрится необычайно легко, парит немного отстраненно от площади и ничуть не подавляет ее своими двумя высокими разновеликими башнями.
Колониальный фасад музея провинции – самый сдержанный по ансамблю на всей площади и даже самый, если можно так сказать применительно к Сьенфуэгосу, неухоженный. Он белый, на первом этаже – колоннада, на втором - балкончики, полуколонны, большие окна, закрытые белыми же ставнями и окошками медиопунто.
Нам повезло встретить коррумпированного охранника музея, который за двойную плату пригласил нас в музей, открыл все двери, включил свет, разрешил фотографировать, позволил посетить две персональные выставки современных художников. А ведь мы только спросили, открыт ли музей. Еще он хотел нам и экскурсию провести, но мы буквально упросили его оставить нас наедине с искусством. Жаль, что мы не посещали эти музеи в других провинциях. На Кубе в каждой провинции создан свой провинциальный музей, чтобы сохранить то ценное, что осталось от предыдущих эпох, т.е. живопись, предметы интерьера и прикладного искусства, архитектурные элементы.
Плюс археологическая страничка по каждой провинции. Ну мне, понятное дело, понравились, как обычно, черепки, идолы, колониальная кованая мебель и фасадные архитектурные детали. Единственное, что не сильно впечатляет на площади – это Триумфальная Арка. Не понимаю, почему ее так рекламируют во всех путеводителях.
Сьенфуэгос оказался, кроме всего прочего, более привычным для нашего американизированного образа жизни с точки зрения коммерции. Случайно мы вышли на одну из центральных улиц, по обеим сторонам которой по всей длине располагались магазины, работающие! с разнообразными товарами в витринах и на полках!!! Нашлось даже несколько кафешек, правда, как обычно, с 2 до 6 еду почти нереально оказалось раздобыть, но и то удалось перекусить местным хот-догом за местные, что сильно порадовало Че, который к тому времени у нас стал заведовать кассой монеда насьональ и радовался как дитя каждый раз, когда ему удавалось на эту монеду что-либо приобрести. А потом мы пошли по Пасео дель Прадо, который, как и весь город, тоже очень красив и живописен.
Толпы не было, немногие туристы и местные жители спокойно прогуливались. По обеим сторонам бульвара очень много прекрасных построек, а на нем самом – статуи, памятники, бюсты… Пасео раскатывается ковровой дорожкой на мыс Пунта Горда, где становится живописной набережной. Жаль, купаться нельзя – порт рядом. Но нам уже и не надо было, мы даже на полуостров Сапата с его знаменитыми пляжами Плайа Ларга и Плайа Хирон и на Ранчо Луна не планировали ехать. Прогуляться по набережной было очень приятно, воздух радовал свежестью, вот только на нас напали какие-то белые насекомые чуть крупнее комаров, которые все крутились у волос и не хотели улетать. С набережной открывается широченная панорама водной глади, в которую в тот момент уже падало закатное солнце.
Мы долго ковыляли уже даже тогда, когда стемнело, нужно было посмотреть Паласио де Валье, и не зря старались. Это шикарнейший дворец в самом что ни наесть стиле мудехар в очень хорошем отреставрированном виде в окружении бурной тропической зелени да еще и подсвеченный со всех сторон.
В чрезвычайно благостном расположении духа мы вернулись на велике домой, проглотили своих лобстеров и отправились на Пунта Горда на дискач, ибо еще днем хозяйка представила нам своего племянника, говорящего по-итальянски, как только почуяла, что я обращаюсь к ней именно на этом языке. Алехандро, так зовут племянника, оказался хинетеро чистой воды, но с такой качественной итальяно-европейской повадкой, он так ненавязчиво и приятно помогал нам, думаю, что и денег наших достаточно сэкономил: на такси, на проходках в клуб, на напитках (в клубе он брал бутылек трехлетнего, к которому в придачу шло два спрайта, ведерко со льдом и пластиковые стаканчики, и все это по весьма умеренной цене). Довольны остались все. Он нам даже ценник не объявлял, просто выпивал с нами. На дискотеке было довольно интересно. Пока шел разогрев, успели вдоволь насмотреться на европейских старичков с чиками. Потом старички пошли принимать свою пилюлю, подтянулись быдланы в пляжных шортах разнообразной национальной принадлежности и чики погорячее. Была одна офигенно высокая и стройная мулатка, гибкая как веточка, думаю, на нее смотрел весь зал, но она пришла просто потанцевать, что и делала каким-то таким офигенным образом, что кровь вскипала не только у мужиков. Для начала несколько композиций спели две местные банды, потом дали латину, но как-то даже не особо впечатлило – народ ждал хаус. И вот тогда уже началась тусня, а меня заклонило в сон. Напоследок я оторвалась под – Joni, la gente esta muy loca, и мы вернулись домой. Утром нужно было рано вставать, предстоял целый день в пути – до Гаваны, там пересадка, и в Пинар дель Рио.
20 марта из Сьенфуэгоса уезжали с тяжелым похмельем и легким чувством горечи, что нет уже времени остаться тут на недельку. За окном мелькали симпатичные церквушки, просторные улицы, отреставрированные здания. Какой-то мудрец, осиливший этот путь, заклеил воздуходувы кондиционера скотчем, поэтому дорога стала казаться неправдоподобно шикарной. В Гаване мы без проблем купили билеты до Пинара, сразу же сдали багаж, хотя потом и ходили вокруг него – присматривали, в тот автобус погрузят или нет. На центральном вокзале Биасуля есть вполне приличное кафе, где можно съесть пиццу, макароны с кетчупом или огромных размеров сэндвич с гарниром из всяких овощей. Сначала меня потянуло поискать еду за пределами вокзала, но Че, наученный горьким опытом, все тянул меня туда, где еда явно присутствовала, ведь в остальных местах ее могло уже не оказаться, приближался час икс. В результате моих метаний, Че не досталась пицца, пришлось удовлетвориться макаронами. Напишу здесь, чтобы не забыть, еще немного про еду. Мясо или рыбу на Кубе ты выбираешь сам, в зависимости от желания, а сервируют ее обычно со следующим набором продуктов: салат (капуста, помидоры, реже – огурцы); рис; фасоль в одном из традиционных видов – перемешанная с рисом (конгри), два вида фасоли (разной по цвету) вместе (морос и кристианос), похлебка из фасоли, иногда со свиными шкварками; и один из следующих корнеплодов/плодов в вареном или жареном виде – патата (картошка, но сейчас ее на Кубе дефицит – не заплатили американцам за предыдущую поставку), папа (по вкусу картошка один в один), маланга (немного более сладкая и склизская, чем картофель), юкка (более белая и липкая, чем картошка, с твердыми волокнами внутри), бониато, бананы с зеленой кожурой (жарятся тонкими ломтиками). А еще Че понравился очень местный солодовый безалкогольный напиток «Мальта», на мой вкус сладковато. Оставшееся время пролетело незаметно, и мы погрузились в автобус на Пинар. Конечная у него в Винялесе, да и большинство народа туда ехало, чтобы, видимо, быть поближе к долине. Я же еще хотела и сам Пинар посмотреть немного. Винялес оказался совсем захолустной деревушкой, правда живописно расположенной в горах и полной туристов, что думаю, только увеличивало стоимость жилья. В Гаване в автобус погрузилась бывалая (на Кубе) пожилая немка, которая всю дорогу раздражала Че тем, что чего-то требовала у водилы – убавить громкость музыки, и еще, и еще, да, вот так, поднять температуру кондиционера… Но у кубинцев рука просто сама тянется ко всем этим кнопочкам, тумблерам и рычажкам, так что очень скоро все показания приборов возвращались на прежний уровень. Едва мы выехали за пределы Гаваны, как сразу за окном стали мелькать посадки сахарного тростника, постепенно появились бутылочные пальмы, а потом редкие рисовые поля. Аграрный регион, как и было сказано. Расселение в Пинаре происходило по стандартной схеме, с тем только исключением, что здесь нам попался самый настоящий кубинский куркуль. Перед отъездом он не забыл даже два кофе, которые мы выпили накануне вечером, включить в счет, а потом, не удовлетворившись общей суммой, долго думал, чтобы еще впаять, но и мы ведь не лыком шиты, на экономии уже собаку съели. Ханди вообще по местным меркам богатей. У него молодая жена и ребенок-грудничок (вылитый папа!), колониальный дом с большой террасой, гостиной, украшенной китайским фарфором, столовой со старинной колониальной мебелью и хрусталем и внутренним двориком, просторными личными комнатами и двумя шикарными номерами для туристов, в которые он даже телики смог позволить себе поставить. Еще у Ханди есть машина, Фольксваген лет 15, на котором наемный водитель промышляет частным хандиным извозом. Постепенно по мере нашего продвижения по Кубе в сторону Пинара все чаще стали необъяснимым образом исчезать креветки, у Ханди же они вообще стоили дороже лобстера, а объяснение было такое – лобстера можно свободно взять на рынке и за местные, а креветки только в тьенде за сэусэ, да и то если повезет.
В первый вечер в Пинаре мы немного поиграли в квест – нашли в незнакомом ночном городе магазин. Мы затарились там горючим с каким-то искренним порывом, сели на настоящей колониальной террасе, вытянули ноги на настоящую колониальную решетку и просто разглядывали проходящий по улице народ. Город, к слову сказать, оказался очень культурным. Как-то вечером мы опять ломились в магазин (руссо туристо!!!) и увидели у местного театра огромную толпу народа, по преимуществу молодых людей, ожидающих, когда откроются двери. Самое смелое, что мы могли себе предположить – гастроли какого-то модного певца или необычайно прогрессивного театра, оказалось – отнюдь. Местный театр давал классическую постановку.
Наутро 21 марта мы с помощью Ханди нашли таксиста (мой первый разговор на незнакомом мне испанском по телефону!!!), который должен был отвезти нас в Байе (долину) де Винялес, и через обменник (на этот раз с довольно длинной очередью) начали свое путешествие. Сначала мы приехали на Мирадор, где, кстати, весьма удачно расположена какая-то гостиница: ее гости имеют возможность купаться в голубом бассейне и любоваться чудеснейшими видами могОте. (Вообще на Кубе в таких вот природных заповедниках очень много неплохих гостиниц, только, жаль, мало в них постояльцев, не выдерживают они конкуренции по ценам с касами). Эти самые моготе – местная достопримечательность, природный ландшафт, объявленный ЮНЕСКО международным достоянием. На карстовой низменности долины солидно и величаво как древние мамонты возвышаются отвесные холмы с плоскими вершинами высотой до 400 метров, их возраст — около 160 миллионов лет, они все уже покрылись зеленью и скрывают в себе немало пещер, некоторые из которых специально оборудованы для показа туристам.
На Мирадоре, кроме чудесных видов, которые заставили Че переоценить даже виды Байе де лос Инхениос, мы наконец-то дорвались до сувениров, ведь приближался день отъезда и возвращения к любимым родственникам. Невдалеке стоял огромный вол для фотографирования на нем туристов, среди которых нашелся какой-то американский рейнджер, так ловко управлявшийся с животным, что хозяин вола пошел куда-то по своим делам, оставив мужчину одного. Следующая остановка – Мураль де ла Преистория (Доисторическая стена) – это отвесная стена моготе с гигантской росписью по ней (если не ошибаюсь, 1967 года) изображающей гоминид, трехголового дракона и каких-то еще доисторических или вымышленных персонажей.
Исключительно туристическое место, но весьма живописное. Затем к посещению предлагают ла Куэва (пещера) дель Индио (индейца). Говорят, в ней были найдены остатки жизнедеятельности местного древнего человека, поэтому так и назвали. На входе поющий гитарист заряжает хорошим настроением, приятно пройтись и по самой пещере, иногда встречаются карстовые отложения во всю высоту. А в конце – самое интересное: прогулка на лодке по части пещеры, которая затоплена водой. При этом лазерной указкой гид показывает разнообразные причудливые фигуры, в которые превратились за свою долгую жизнь сталактиты – змеи, драконы, людские профили, сердца и т.д. Самое же впечатляющее ощущение испытываешь, когда начинаешь из темноты приближаться к выходу из пещеры, к свету и видишь ярчайший радостный солнечный свет сквозь этот резной выход в скалах, украшенный свисающими со всех сторон зелеными лианами.
Ну чисто Роки-4, ну или кто там еще из киноклассиков по джунглям прорубался при помощи мачете. Следующая остановка – Паленке-де-лос-Симарронес. Стилизованное укрытие беглых рабов, небольшой проход через пещеру, после которого вас встречают пляшущие представители освобожденного народа (востока),
небольшая инсталляция на тему их быта, здоровенная деревянная беседка со свисающими вниз канатами, на каждом из которых завязаны узлы. Канаты символизируют каждый свое божество. А также большой ресторан. Уехать из западни можно на шикарной карете обитой каким-то жутким количеством красной кожи и запряженной резвой лошадкой. Путь пролегает мимо небольшой чайной плантации, сараев для сушки табака, молочной фермы и гуарапьеры – пресса для давки сахарного тростника, но не такого огромного, как в долине Инхениос. После этого мы заехали на еще один Мирадор в какой-то другой гостинице и вернулись в город, где сразу поломились на сигарную фабрику – подарки все еще были нужны, да и Че начинал входить во вкус. Днем просто погуляли по центральной улице, естественно, Калье Марти и в очередной раз полюбовались замечательными балюстрадами, колоннадами, ставнями, решетками, террасами, балкончиками всех цветов. Есть в Пинаре одно здание непонятного назначения, вроде там никаких учреждений нет, ни квартир. Мимо него вообще не пройдешь, не смотря даже на то, что оно серое. Это какая-то жуткая смесь пламенеющей готики, барокко, стиля мудехар, а все вместе немного каким-то образом напоминает Гауди...
На следующий день 22 марта было принято опрометчивое решение ехать-таки в Гавану на машине Ханди, хотя в условиях нашей нехватки времени только так мы могли захватить еще Сороа и Сан Диего де лос Баньос. Этот последний – небольшой городок, очередная колониальная жемчужина. Но поскольку без путеводителя было совершенно непонятно, что конкретно смотреть, попросили высадить нас в самом центре. Там оказался очень уютный, просторный зеленый сквер
и рядом с ним прекрасная классическая базилика. В Сороа все очень хорошо приспособлено для осмотра туристами. Рядом стоит гостиница, постояльцы которой могут свободно ходить купаться в водопаде. Только как-то там все дорого оказалось. Чуть ли не по 3-5 КУК с человека за вход отдельно на водопад и в сад орхидей, ну и за фотосъемку еще. Неожиданно после стандартного тарифа 1 сэусэ во всех музеях. (Рейхенбахский) водопад очень понравился,
но до него еще нужно дойти. Идти долго, иногда вверх, но все больше вниз, поэтому на обратном пути приходится так напрягаться при подъеме, что теряешь всю свежесть, приобретенную при купании в ледяной воде. Впрочем, мы и не купались, т.к. купальные костюмы не были предусмотрены на маршрут, только я ножки помочила. В саду орхидей нас присоединили к французской группе, которая только начала осмотр. Сад Сороа достаточно богатый, помимо эндемиков они разводят орхидеи из других регионов и стран.
А кроме орхидей там растет еще много разных растений: кактусы, каланхоэ и многое другое, названия чего мы так и не узнали, т.к. гид произносил их на латыни. Плюс отдельное удовольствие от общения с французской группой. Была среди них одна энтузиастка, которая и затащила группу товарищей в сад. Она у себя дома на юго-западе Франции разводит много растений, интересуется орхидеями, знает все названия. В какой-то момент она увидела цветок, который она выращивает дома, и зацепилась языками со смотрителем. Она так объясняла его сезонность цветоводу: - Летом у нас жарко, и я выношу его в сад. А зимой у нас холодно, и я заношу его домой… - А весной мы его едим!!! – подхватил остроумный и вечноголодный муж ее подруги. Этот типчик уже попытался съесть китайский корнишон с соответствующего дерева, тот оказался слишком кислым, ибо неспелым, для чувствительного французского неба. Повезло нам также увидеть в саду колибри. Из увиденных цветов, чтобы не забыть: орхидея «Аве Мария», несколько видов с характерным запахом жасмина, мини-ананас, «Слоновьи уши», «Дамские ногти», какой-то суккулент, растущий по спирали, орхидея «Креветки», каланхоэ разных видов, разнообразные кактусы, в том числе выращенные в виде микки-мауса, по восхищению французов, стало понятно, что это какой-то эксклюзив, орхидея – символ государства Тринидад-и-Тобаго.
Еще через пару часов нас чернющих от копоти, от которой мы отмывались до возвращения домой (ну кондей-то в машине не предусмотрен, по трассе шли с открытыми окнами), выгрузили у дома прямо за Капитолием, который мы забронировали по телефону еще из Пинара. Старая-добрая Гавана была рада вновь видеть нас. На этот раз мы разместились в сильнотуристической квартире. Хозяйка с мужем живут только этим бизнесом, поток отдыхающих очень большой, но по набору услуг это оказался самый неудачный дом за всю поездку. Туалет с ванной – совместно с чиками из Бразилии из комнаты напротив, ужины не предлагаются, только завтраки, на крайняк можно было поужинать у соседа Карлоса, но у него так за два дня и не оказалось креветок, поэтому ужинали оба раза в паладарах на Обиспо. В комнате не было кондея, а соседский петух своим надрывным ором довел до кипения в первую же ночь, неуемная животина после положенного громогласного провозглашения пяти часов утра не угомонилась до семи, как обычно это бывает, а оглашала округу своими воплями каждые минут пять, т.е. я успевала уснуть, а потом снова просыпалась. В семь к нашему крикуну присоединились нормальные петухи, которые проорали слабенько так, для проформы, но нашему от этого стало неуютно, он принялся отстаивать свое первенство при помощи увеличения громкости, иногда срывая горло на истошный хрип. Встала я с четким ощущением того, что на ужин хочу куриный суп. Из неожиданно положительного – хозяйка, как и многие, предлагала напитки из холодильника за деньги, но ее цены приятно порадовали.
По приезду мы сразу побежали гулять в последний раз по такой родной уже Гаване. Сначала забежали к Эверлису, вернули немецкий LP, выпили по чашечке кофе, рассказали немного о нашей поездке, выслушали недоумение по поводу итальянцев, которые заселились к нему после нашего отъезда, из дома не выходят, на пляж не ездят, от еды и питья отказываются, ничего им не нравится и не нужно, кроме интернета… Потом опять вернулись к Капитолию. Сане в прошлый еще раз приглянулась какая-то свалка старинных паровозов прямо за ним, а я еще раз хотела полюбоваться на разноцветные Кадиллаки. Паровозы эти реально старинные, производства разных стран Латинской Америки, стоят там, наверное, для реставрации и последующего лукративного их использования, т.к. некоторые из них уже в очень хорошем состоянии, а другие растопыривают в стороны свои страшные проржавевшие железяки. Здесь же происходили съемки клипа местной творческой молодежью. Съемки состояли в том, что две офигенские чики крутили по очереди и вместе попами, стоя на одном из артефактов, под музыку, доносившуюся из машины, припаркованной тут же. Съемки привлекли невероятно много зевак, и не мудрено, нижний бюст у девушек двигался как-то отдельно от тела и жил абсолютно своей жизнью.
Оказавшись в магазине сувениров в тот же вечер, мы вступили в торг, который пошел совершенно не по обычной схеме. Че давно уже мечтал о барабане, так вот, вместо того, чтобы снижать цену на барабан, за те же 20 КУК продавщицы нам впихнули еще столько музыкальных инструментов, что впору собирать свой ансамбль. Остапов в тот вечер несло, все это было на таком позитиве, не раздражало уже вообще ничего, мы были здесь свои и многое уже знали. Поужинать нацелились на «Флоридиту», но не понравились нам все же там цены. Выпили по легендарному дайкири в сопровождении жареных бананов, которые ввиду огромного потока клиентуры к стойке подносят тазами, послушали пронзительноголосую кубинку с маракасами в сопровождении ансамбля, очень понравилось. Немного разговорились с соседом по стойке - японцем, который находился на Кубе уже 10 дней и завтра улетал, и пошли-таки на поиски еды. Вышли на Обиспо и в очередной раз расстроились, что времени мало, что не нагулялись еще по ночному городу, не надышались этим воздухом всеобщего веселья, музыки, танцев, тусовки, сутолоки, разглядывания витрин с сувенирами и друг друга, неустанных вспышек фотоаппаратов, звездной пряной ночи и света фонарей. Удачно пошли за первым попавшимся зазывалой в паладар на крышу, где оказалось все, даже креветки, пицца была такая огромная, что еле поместилась в наши желудки, а барменша приняла задумчивый взгляд Че, остановившийся на бутылке рома в ее руках за осуждающий и, подумав, ливанула еще. Еще там был мальчик, который пронзительно пел про команданте Че Гевара и про беса ме мучо и про разное еще. В этот вечер ром добывался нами в лучших традициях Лены. После паладара мы решили идти на Малекон и по дороге затариться, но зашли в такие закоулки, что ничего нигде не продавалось вообще. Попалась нам на глаза только какая-то сомнительная гостиница, в баре которой как раз и оказалось все, что нам было нужно для счастья – желтая Мулата, пластиковые стаканчики, сиги и даже спрайт, тока в банках. И даже наценка была не критичной. В общем, мы вышли на Малекон в районе Пасео и пошли в сторону Мирамара. Выбрали местечко поудобнее, расположились. К сожалению, в тот вечер долго просидеть нам не дали бродячие музыканты, которые пели-то неплохо, но и выпивали много, а потом еще стали денег просить и других всяких ништяков. Когда общение окончательно перешло в коммерческую направленность, мы вернулись домой.
На следующее утро 23 марта мы прощались с океаном. А точнее – впервые повстречались с ним так удачно. Еще вчера мы решили не морочиться больше с общественным транспортом, а пойти проторенным путем. Почти во всех центрах провинций существуют туристические автобусы особой сине-красной окраски. Они называются ˂название города>бустур. В Гаване таких маршрута три, один из них проходит через все Плайас (пляжи) дель Эсте. Пользоваться ими получается очень недорого, при посадке ты платишь 3 КУКа, выходишь, где тебе понравилось, и твой билет действует до шести вечера, т.е. ты можешь через какое-то время уехать дальше по маршруту или вернуться обратно. Мы вообще нацеливались на пляж Санта Мария дель Эсте. Автобус на подъездах к пляжам попадает в какую-то жилую зону, мы так и не поняли, чьи эти виллы-коттеджи, частных лиц, но кого? государственные? но выглядят они просто замечательно, очень современно и ухоженно. И почему там тогда совсем не было видно народу? В этой же зоне находятся еще и гостиницы, но пользоваться пляжами разрешено всем туристам, вне зависимости, проживают ли они в гостинице и на каком транспорте туда добрались. Совершенно спокойно можно полежать на песочке, но и зонтики с шезлонгами предлагаются за 1-2 КУКа, подносят холодные напитки, предлагают еду. Поскольку мы не знали, где выходить, мы постоянно спрашивали у кондукторши, ну когда же уже будет Санта Мария, из ее ответов сделали вывод, что Санта Мария длинный пляж, автобус делает у него остановки в нескольких местах, на первой же остановке эвакуировалась масса людей, т.к. в том месте можно было не только на пляже отдыхать, но и пользоваться бассейном с пресной водой, правда, не понятно, за деньги или нет. Вторая остановка называется Асуль, мы вышли там, т.к. кондукторша сказала, что здесь муй риго. Оказалось, действительно, невероятно красиво. Лазурный у линии прибоя и насыщенно-темно-синий вдали океан забрасывал своими волнами пляж. Такого же оттенка, но чуть светлее было небо, которое от океана отделяла лишь тонкая полоска кучевых облаков почти на линии горизонта. В ярчайших лучах солнца песок казался белоснежным.
Гул ветра не давал слуху устать от тишины. Мне вот только интересно, бывает ли так, чтобы на побережье океана не было ветра? На пляж у нас было всего полдня, хотелось еще немного в Гавану. На остановке в ожидании обратного автобуса разговорились с русским парнем, который возвращался с пляжа с ребенком. Оказывается, они с женой и двумя детьми зимовали здесь с ноября. Ужасно было видеть выражение его лица, когда после приземления в Москве оказалось, что идет противный мокрый снег, небо серое, а образовавшийся за зиму покров льда еще и не думал таять, а ведь был уже конец марта. Возмущались многие, особенно те, кто расслышал, что пилот перед приземлением сказал, что погода в Москве хорошая. Мы приняли душ, почкались еще немного между Обиспо, Плаза де Армас, набережной бухты и Пасео, вечером поужинали на Обиспо, но хуже, чем за день до этого, и попрощались с Малеконом. Днем на Обиспо нас очень долго обхаживал местный, легенда была такая: он жил и учился в России, сейчас владеет баром, приглашает нас посидеть, выпить мохито совершенно бесплатно, исключительно, чтобы попрактиковать свой русский. Потом он угостил Че местной сигарой, опять же совершенно бесплатно, и подарил ему их еще штук пять. Ну а потом попытался нам продать хабанос. Мы долго сидели и отнекивались, а когда он понял, что все бесполезно, оказалось, что за мохито все же придется заплатить. Но даже это уже не могло нас разволновать, все укладывалось в рамки нормы, кубинской нормы. В тот же день нужно было покупать ром, у меня затесался какой-то купон на скидку в музей рома на набережной, поэтому мы пошли туда, оказалось, напрасно, скидка действовала на посещение музея (!!!) а не на продукцию магазина. Фигня, пошли в обычный магаз и затарились там. С утра на следующий день 24 марта докупали недостающий ром, затаривались бутерами на обед, кстати, довольно неплохие и свежие купили на Обиспо, но недешево уже, песо за 15 местных. Когда выбирали на Пасео недалеко от Капитолия себе такси, с неимоверным презрением отказались от раритетов и от «Жигулей» (Куба сделала из нас чистоплюев), выбрали приличного вида иномарку поновей, ну и пусть без кондея, зато не воняет, не трясет и чисто. Да и сторговались за 15. Пока я собирала вещи, Че смотался сфоткать музей революции снаружи: самолеты, ракеты, танки и саму «Гранму», правда через витраж. В ожидании такси немного поболтали с хозяйкой, которая оказалась совсем непростой старушкой. При Советах она работала в СЭВ, несколько раз приезжала в СССР и в Восточную Европу. А сейчас вот буквально недавно вернулась из отпуска из США, одна, муж заканчивал отдыхать без нее. Ездили они по приглашению своих родственников, которые, получается, там уже натурализовались. Она очень жалела нас из-за того, что в России произошли такие резкие изменения. Жалела и американцев, которые работают как мулы, ведь работать в таких количествах для кубинца совершенно отрицательный показатель. Она заметила, что изменения и в их стране неизбежны, но необходимо все делать постепенно и что Рауль справится, ведь Рауль… с нами. Че уже самостоятельно смотался за пиццей, мы перекусили и поехали в аэропорт. Приехали больше чем за три часа, но оказалось - бесполезно. Больше не будем и пытаться - систему не обманешь. Можно расслабиться и регистрироваться в последний момент. Места у аварийных выходов в носовой части борта были уже заняты блатными, которые приехали позже нас, но добазарились пройти на регистрацию первыми. А те же места, но уже в средней и хвостовой части продавались (!!!) по 45, по-моему, евро за место, вот так. Остается открытым еще вопрос взноса, который необходимо оплатить при вылете с Кубы. В аэропорте стало ясно, что он называется аэропортовый сбор, тогда, по идее, в стоимость билета не должен включаться он уже¸ а только топливный, но кто ж теперь-то разберет. Было время, немного денег, и мы решили наведаться все-таки в дьюти-фри. Сообразив, что цены-то здесь на ром все те же, и увидев некоторых туристов, с корзинами полными стоящих бутылок, мы решили – эхъ-ма, гуляем, и затарились на последние. Таким образом, в Россию мы умудрились ввезти 10 литров спиртного на двоих. Ну и все, мечта сбылась - чемодан-вокзал-Россия
