«За туристами следят ежеминутно. Шаг в сторону — проблемы. Ничего не трогать, ни с кем кроме гида не разговаривать. Снимать только то, что разрешат. Не понравившиеся сопровождающим фото удалить. Шорты не носить. Алкоголь только в номере» — знакомая же предустановка на страну?
Да и зачем ехать туда, откуда привезёшь типовые снимки типовых достопримечательностей, вылизанных для туристов — потёмкинских деревушек, подставных студентов в библиотеке, подставных школьников на случайном концерте, театрально улыбающихся официанток?
Плюс бесконечно заливаемая в уши информация об идеях Чучхе и светлом будущем северокорейского народа.
Пожалуй, всё это так. Но есть одно большое «НО». Страна становится потрясающе интересной, если забить на все формальности и предупреждения. Ходить по грани дозволенного и даже порой её пересекать.
Пару раз перегибали так, что лицо гида становилось серым, а вокруг собиралась напряжённая тишина. В остальном было бесконечно весело.
Невероятно повезло со случайно собравшимися попутчиками. Как сказала наш гид, Ми Ген, — «У меня никогда не было таких отмороженных туристов. Но я и никогда столько не смеялась. Вы самая лучшая моя группа!».
После первого дня с нами Ми Ген потеряла голос…
Миша, который пьёт всё и Наташа, которая не пьёт. Юра, который пьёт всё и при этом интересуется военной тематикой, в особенности самолётами. Миша, который не только пьёт исключительно пиво, но и путешествует по пивоварням. Ну и я, меня вы знаете.
На фоне большинства участников тура я со своей девяносто девятой страной выглядел начинающим туристом. При этом все сошлись в мнении — КНДР одна из самых впечатляющих стран нашей планеты. Её нельзя понять извне, в неё необходимо погрузиться.
Бюджет. Математика предельно проста. За тур 4 дня/ 3 ночи из Владивостока 300 евро, плюс авиабилеты 23,5 т.р., плюс 8,9 т.р. услуги турфирмы, включая визу. Расходы на месте индивидуальны, уложился в 50 евро. Еще по 50 евро скинулись на чаевые — больше рекомендованного, но ангельское терпение гида стоило вознаградить.
Интересный момент — в большей части торговых точек не видят курсовой разницы между евро и долларом, так что выгоднее брать баксы. Или юани, наиболее используемая валюта. Местные бумажные деньги иностранцам заполучить крайне сложно, удалось поменять один раз на всю компанию, получили по бумажке в коллекцию. А вот наборы монет продаются как сувениры.
Программа. Самая короткая, 3 ночи. День первый — прилёт, размещение, прогулки по городу. Второй — комплексный осмотр столицы. Третий — поездка в Кэсон и в ДМЗ. Четвёртый — ранний вылет.
Отель. Наверное, самый популярный, Yanggakdo. Отель и отель, из плюсов — отличная кормёжка и панорамный бар на крыше. Впрочем, кормят туристов прекрасно в любой точке, а в баре вид чуть лучше, чем из окна номера. Зато пиво в три раза дороже.
Перечитывая программу тура после визита я понял, что оперативно отменили посещение родной деревни Ким Ир Сена, Мангёндэ, чтобы чего дурного не вышло. Вечером формулировка звучала примерно как «Если ваш товарищ и завтра будет в таком виде, он вообще в гостинице останется». Идеологически важную деревню заменили на безобидный музей техники.
А благодаря Мише — коллекционеру пива, по предварительному согласованию несколько скучных локаций вроде института вышивки были заменены на посещение баров и пивоварен. Таких набралось четыре, и первый — в день прилёта.
Погулять пешком по Пхеньяну туристу не позволят, но из окна автобуса за пару дней столица неплохо просматривается. Конечно, город-картинка, но картинка приятная.
И в центре, и в пригородах идеальная аккуратность и чистота. Ночью слегка неуютно из-за минимального освещения. Во второй день пребывания мы слегка соприкоснёмся с ночной жизнью пролетариата, а по дороге в аэропорт еле узнаем место «соприкосновения» — настолько меняется парадное лицо столицы ранним утром.
Машин мало, пхеньянцы передвигаются пешком, на велосипедах и общественным электротранспортом — частный транспорт отсутствует, и с топливом в стране крайняя напряжёнка. Из-за невысокого трафика пешеходы абсолютно не соблюдают ПДД, лезут под колёса и разгуливают по проезжей части.
После японского тайфуна, застигнувшего меня на Сахалине, корейское безветренное пекло невероятно выматывало. А из обуви только трекинговые ботинки. И это в +35.
Столица живая, и живость её не только в утренних подстригальщиках ножницами газонов и бесконечно репетирующих очередную мега-инсталляцию пионерах. Люди спешат по делам, а новые районы, как знаменитый «микрорайон учёных», высотки которого так и норовят залезть в кадр, по обустроенности не уступают любому городу развитой части мира.
Конечно, проглядываются на пустующих балконах трубы от буржуек, да и витрины магазинов, за исключением элитных супермаркетов, не блещут изобилием. Но эти ребята столько лет живут под драконовскими санкциями, до которых нам ещё чуть-чуть активного вставания с колен, что искренне поражаешься создаваемой и поддерживаемой картинке.
Перед ужином зашли в первый бар, попробовать разливного пива. Пиво в КНДР замечательное, но это касается только классических сортов (Тэдонган). Закупленные в супермаркете образцы альтернативных марок оказались, очень мягко говоря, полнейшей дрянью.
Закусывать можно правильной колбасой. На вид и вкус она не только без фосфатов, но даже без нитритной соли!
Конечно же, сфотографировались со стеснительными барменами!
Через месяц с небольшим после нашего визита в стране прошёл большой праздник — семидесятилетие создания КНДР. По этому поводу не шибко занятые на летних каникулах школьники с раннего утра репетировали массовые построения, перестроения, пробегания и восседания.
Впрочем, судя по отчётам в сети, школьники что-то да репетируют буквально перманентно. Событие найдётся, а быть готовым пионер обязан всегда!
С утра вместо деревни — родины вождя и музея подарков нас повезли в унылый технический музей. Дабы в пустоте прохладных стен проверить на адекватность состояния.
Состояние, несмотря на дежурную бутылочку вискарика за завтраком, было очевидно вменяемее вчерашнего. Даже некоторая бодрость духа присутствовала.
Мы узнали, что Северная Корея производит не только передовые турбины, генераторы и ракеты, но и даже собственные автомобили (не те легендарные, что на дровах, а те, что похожи на недорогой китайский автопром современности).
В целом музей собран скорее из макетов. Ни одного движущегося элемента.
«Поймай экскурсовода в лифте» — в эту игру успевали поиграть все по очереди и в каждом музее.
И на будущее Пхеньяна посмотрели. Учитывая настоящее, охотно верится в скорое исполнение подобных проектов.
Убедившись в нашей адекватности, Ми Ген решилась на ответственный шаг — посещение монумента Мансудэ.
Мансудэ — художественная студия, работающая в одноимённом районе Пхеньяна аж с 1959 года. У студии есть сайт, работающий иногда, по воле итальянского куратора.
Студия всемирно известна и крайне успешна. А производит она памятники в северокорейском стиле — огромные, монументальные, экспрессивные. Такая фабрика корейских церетелей. Разумеется, на расхват у правителей африканских стран.
Нам же предстояла почётная церемония возложения цветов к монументу Ким Ир Сена и Ким Чен Ира.
Цветы приобретаются в ларёчке на окраине небольшого парка. По виду букетов создается впечатление, что флористические композиции в течение дня успешно проходят несколько циклов ларёк-памятник-ларёк. Прямо как на наших кладбищах по большим кладбищенским праздникам.
На пути к монументу повстречали группу совсем не стеснительных студенток. Гид-стажёр, он же гэбэшник, Ким что-то пробормотал про японскую делегацию, но по значкам с портретами вождей, а после гулгления — и по ханбокам были опознаны таки студентки Пхеньяна.
Монументальные композиции на периферии памятника действительно впечатляют. Особенно когда смотришь на них снизу вверх, пусть и с моего роста в полтора среднестатистических корейца.
Кто цветы не купил, тот к ногам вождей не пошёл. Ну и ладно.
Странно, но у нас даже не проверяли фотки — правильно ли снят памятник, не обрезаны ли золотые ноги (страшилки гуляют по сети).
Стресс от миссии возложения цветов сняли холодным пивком и покатили в центральную библиотеку, она же — Народный Дворец Учёбы.
Разумеется, исполинское сооружение, снаружи напоминающее буддистский храм-переросток. В нём одних тематических залов более шестисот.
Туристов водят по нескольким образцово-показательным комнатам. Разумеется, сразу находятся книги на русском.
Абсолютно театральный дедушка, старательно не обращающий внимания на туристов и тщательно перерисовывающий в блокнот что-то важное. Интересная у человека работа.
При этом есть залы, где вполне живые студенты что-то делают на вполне современных компьютерах. Мы даже покопались в русскоязычном каталоге — работает!
На верхних этажах Дворца расположена небольшая площадка. Можно оценить результаты перестроений пионеров. Словом из трёх букв хангыля, видимо, приветствуют русских туристов.
А вот так всё это действо смотрится снизу-сбоку.
Свечка за рекой Тэдонган — Монумент идей Чучхе. К нему мы приедем под вечер, но желания топать на смотровую площадку после активного дня на жаре ни у кого не останется.
На выходе (на туристическом выходе) из Дворца — магазин сувениров. Неплохой, с уклоном в криворукие поделки. Более интересные и разнообразные сувениры — на границе, в Кэсоне.
А вот куда можно и нужно отвести разгулявшихся туристов — в огромный парк Моран.
Затариваемся мороженым на входе.
И гуляем. Гидов двое, нас пятеро — за всеми не уследишь. Рассредотачиваемся и общаемся с местными. Не все товарищи одинаково пугливы, старшее поколение так с радостью идёт на контакт.
Кажется, она запалила, что я тайком снимаю военных…
Несмотря на вполне себе рабочий день, пускай и пятницу, гуляющих отдыхающих в парке было очень даже. Массовки для туристов точно столько не нагонишь.
Мы попробовали все развлечения, к которым удалось прорваться. В тире выяснилось, что гид-стажёр Ким по специальности снайпер. Он даже из пукалки отстрелялся на все сто.
Мороженое, запитое виски — лучший друг танцора. Миша выдал мастер-класс русского гопака северокорейским пенсионерам. Пенсионеры не растерялись и поддержали.
Тем временем за кулисами Юра общался за жизнь и разносил американских империалистов.
На смотровой площадке парка — единственный памятник с упоминанием СССР, Монумент освобождения.
Перед обедом предстояло не самое короткое посещение не самого однозначного места. Музея Корейской войны.
Вернее, как идеологически правильно — Музея Победы в Корейской Войне.
Единственное место, где внезапно заставили оставить в автобусе все вещи, кроме фотоаппаратов. Мы к этому были совсем не готовы.
С одной стороны, в музее симпатичная коллекция неплохо отреставрированной трофейной техники.
С другой — совершенно задалбывающая робот-экскурсовод.
— Блин, если она ещё раз скажет «Американские империалисты», я заору.
— Ори. Главное не ржать.
Где-то на входе в научно-шпионский корабль «Пуэбло» я почувствовал, что без рюкзака, оставленного в машине, совсем не комфортно. А на выходе с корабля понял, что посещение внутренних залов музея не вынесу от слова «совсем».
— Ми Ген, я что-то перегрелся. Можно, вернусь в автобус?
— Вам нехорошо?
— Очень.
— В автобусе есть лекарство?
— Есть, и ещё много.
— А можно я с вами? Так надоела эта экскурсия…
За остаток экскурсионного времени, потягивая холодное пиво в теньке на скамеечке, я узнал много интересного о ежедневной жизни северокорейцев. Без политики и пропаганды, простые мелочи — как живут, как работают, как организован день у детей.
Вернувшиеся с полной увлекательной экскурсии товарищи бросали в сторону моего сияющего лица жгучие лучи завистливой недоброжелательности. Лучи выжигали на моём загорелом лбу иероглифы «Американский империалист».
