1. Первые дни в Орджо
2. Прогулки над водой
3. Пиво, рыба и самолеты
4. E2. — Мимо. — E4. — Убит.
---
Первые дни в Орджо
Маршрут: Москва—Феодосия—Орджоникидзе
Феодосия, жаркая и провинциальная. Поблизости чувствуется море. Идем к городскому автовокзалу, и ко мне возвращаются детские новокаховские впечатления — от жары, полураздетых загорелых людей (в том числе бабушек в синих халатиках), украинского говора и запаха днепровских водорослей. По-моему, последние пахли точно также как и здешние, морские.
Вокзальные таксилы везде одинаковы — наглые и глухие до тупости. Разве что посыл «куда подальше» распознают очень скоро. Садимся в маршрутку, которая домчит нас до Орджоникидзе за 20 минут и 20 рублей. Вокруг выжженные холмистые степи. И вроде как ничего более. Это неплохо увидеть один раз, но также неплохо более этого и не видеть — унылые скучные пейзажи быстро утомляют.
Со слов старенькой пассажирки нам еще пять минут езды, нуславабг. Гаражи, недостроенные домишки и, говоря откровенно, ничего такого, что хоть как-то обрадовало бы. В окнах появилась набережная — уже чуточку лучше. Ольга с Максом остаются отдыхать на лавке, а я иду искать пансионат, представители которого нас так и не встретили в Феодосии. Через первые полчаса ходьбы в обе стороны стало известно, что указанного адреса не существует, это укрепило первые впечатления — разбитые асфальтовые дороги, местами щебенка, облезлые пятиэтажки. Во вторые полчаса обнаружился местный житель, который знал где этот пансионат (просто адрес еще никому не известен), но его описания не возбудили желания завершить поиски. Слегка проматерившись относительно всего окружающего, возвращаюсь к лавке. А там уже дама в шляпке предлагает Ольге жилье. Идем смотреть. Cамая настоящая деревенская изба. Здесь днепровская ностальгия сменилась воспоминаниями об Ушаковке. Наш дом в деревне, который я хорошо помню, во многом выглядел и пах также — та же коричневая краска на таких же трех ступеньках, такая же теплая бетонная дорожка вдоль домика, старая мебель, да много чего еще. В общем, сразу внутри меня что-то успокоилось, словно бы говоря: «Вот и славно, к черту эти пансионаты, гостиницы и квартиры». В соседней пристройке постоянно живут хозяева — добрые и веселые бабуля с дедулей. Большая комната с трельяжем и чудным древним шифоньером, обклеенным картонными бархатными орнаментами. Прихожая с обшарпанным шкафом. На верхней полке пылятся с десяток книжек на морскую тематику, в основном — Фадеева (дедуля из морских). Да три журнала про то, как надо сегодня выглядеть, что есть и с кем спать, короче про то, «как жить и что делать», в современном понимании. Вот на этой-то полочке я и найду потрепанную книжку с черной обложкой и именем вместо названия: Болеслав Прус. Что-то про пани Ляттер и ее пансион для благородных девиц. С первых строк слог сильно походит на Цвейга. Жаль, через десяток страниц нумерация скакнет на 34... В самом конце книге мелким-мелким шрифтом я обнаружу и название: «Эмансипированные женщины», 1961. Во как интригующе. Вечером почитаю.
Есть рядышком и полноценная кухня, и зеленая-зеленая веранда, пристройка еще для двух компаний постояльцев и санузел. И даже маленький огород. Санузел оценил позже, поначалу ему несколько ужаснувшись — с виду обычный такой унитаз... только без дна. Т.е. под унитазом сразу выгребная яма. Что удивительно, без ожидаемых нюансов — ни запахов, ни насекомых. Соседняя кабинка с душем тоже нормуль — здоровенный бак с водой, который нагревается от солнца, да краник над головой — по-спартански, но как-то иного и не надо. Вид с крыльца — на окружающие поселок каменисто-песчаные холмы (горами это вряд ли можно назвать) с травой, до блеклой желтизны сожженой солнцем. Задвинули чемодан под кровать и пошли на пляж, еще не догадываясь, где это и как это.
Если пройти минут пять по дороге из бетонных плит в сторону вершины мыса (Киик-Атлама, с крымскотатарского — «Дикая ходьба»), то можно выйти на галечный (точнее, каменистый) пляж. Но сначала нужно протопать вниз под полторы сотни таких же бетонных ступенек — иначе к морю не подойти, холмы довольно круты и сыпучи нравом. Название мыса весьма точно. Позже мы положительно оценим эту особенность, т.к. лестница хорошо фильтрует всех полных и старых. Хотя лучше бы фильтровала моральных уродов — внизу у лестницы огромная куча аккуратно сложенного мусора. Есть такие особо чистоплотные «эстеты», которым заподло унести с собой огрызки арбузов и пивные бутылки (наверху два пустых мусорных бака), и они аккуратно складывают все в кучку. Конечно же, размашистая надпись на глыбе «Урна для козлов» не сильно результативна и столь же уродлива. Все-таки природа не то место, где хорошо клин клином... Первый вывод: мусорящий люд — главный недостаток Крыма.
Второй недостаток в сравнении с первым, в сущности, пустяк — галечные пляжи слабо обработаны волнами, дно диковато и весьма опасно для входа, камни крупные и скользкие. Иногда — лохматые от какой-то растительности. Но самое море — прекрасно. Особенно прекрасно рано утром или поздно вечером, когда людей почти нет. В маленькой бухточке благодать: дно из-за травы играет цветами, аквалангисты булькают пузырями, от подводного камня пульсируют расходящиеся круги.
На подобных побережьях море действительно прозрачно — дно под ногами еще долго просматривается и без маски. Медуз, к радости Ольги, очень мало, а мелкие рыбки не щипают икры ее ног (как в Черногории). Впрочем, это все женские предрассудки.
Макс начал ходить вокруг покрывала и, смешно скрючившись, складывать себе на спину гальки.
Затащить его в воду мы не сможем целых три дня. А потом замучаемся вытаскивать — с одетыми надувными плечиками это настоящий поплавочек с моторчиком — попробуй догони. Шуршание гальки постепенно затерло все тяготы дороги, самое время спокойно перекусить и завершить тяжелый день. Засыпали под заунывные кошачьи вопли.
Как будто бы за окном всю ночь снимают фильм про кун-фу.
Утром идем к набережной, к самому ее началу с пирсом и яхтой у причала.
А даже ничего, картинка начинает быть позитивной.
СМОТРЕТЬ панораму в полный размер
Хотя городской «песочный» пляж с набережной еще те места удовольствий — массовые лежбища по расписанию пополняются группами пионеров из домов отдыха, песок не песок, мутное море, странный рядок ресторанов и кафе с московскими ценами и редкими посетителями, палатки с дурацкими сувенирами (кто-то покупает эти стеклянные шарики и бусики из ракушек?!). В общем, бывать здесь можно только по двум причинам — самым маленьким деткам приятнее бегать по ровному берегу, чем по камням. И второе — если идешь на галечные пляжи, расположенные далее по побережью.
Чтобы добраться к ним, нужно пройти в самый конец городского пляжа, перелезть через осыпавшиеся глыбы и очутиться в менее шумном местечке. Либо тропинками по холмам, что гораздо приятнее. Только если вы живете, как и мы, в частном секторе — стоит ли? Ведь под боком тот самый пляж со ступеньками — и чище, и народу меньше. Питаться постоянно заходили в «Инджибель» — смесь столовки и кафе, в общем добротно и недорого, а искать пищеварительных приключений не возжелали. Надежный вариант, когда не хочется готовить. В последующие 3 дня появилась дорожно-ремонтная бригада и закатала в ближайших окрестностях новый асфальт — хорошело на глазах. С новой дорогой и зелень стала зеленее, и кошки пушистее. Последних, как вы поняли, там навалом.
Вечером взяли «змея» и пошли на ближний холм, самый невысокий из трех, окружающих поселок. А когда дошли, уже стемнело.
Выпущенная в темноту неба огненная птица наполнилась мощным ветром и взмыла ввысь, громко хлопая крыльями и делая отчаянные рывки . Леска натянулась и резко надавила на пальцы. Вот бы рыбу так повытягивать! Городишко мерцает огоньками, лодочки мирно дремлют на привязи. Ночной воздух свеж и прохладен. По пути назад очень пригодился фонарик, т.к. в кромешной тьме идти наугад было бы смертельным номером.
---
Прогулки над водой
Маршрут: По холмам Орджоникидзе
Каждый день, во время послеобеденного сна Макса, я собирался и исследовал поочередно все три холмистые стороны на предмет новых видов, пляжей и троп. Солнцепек, зато народу почти не встретишь. В таких-то прогулках и открылась вся красота мест, к тому же с высот почти не видно недостатков. За день до ночной прогулки я впервые взошел на тот самый холм.
От быстрого темпа и развернувшегося вида у обрыва сердце заработало на повышенной частоте. Ты смотришь в горизонт, в море, склоны, под ноги, пространство словно бы втягивает в себя взгляд и тебя вместе с ним. Действительно волнующе. Не свалиться бы по жаре к подножью. Слишком разителен контраст — насколько все непривлекательно снизу, настолько все красиво и необъятно сверху.
Из камней внезапно появлся дайвер и проворно взбежав по тропинке, махнул в сторону поселка. С обрыва картинка обманчива — очень сложно определить истинное расстояние и масштаб.
Желтая трава и саранча — вот и вся флора и фауна в этот сезон. Здесь можно почувствовать новый простор. Горячий, спокойный, и в то же время низкий и широкий. Гладь воды с рваными плоскими областями, уходящие вдаль уровни скалистых холмов.
Приятно, когда ощущения простора не совпадают с ранее виденными. Но вот взгляд скользнул по камням на тропинку, и вся романтика исчезла — еще раз убеждаюсь, что присутствие нашего человека идет Крыму сильно во вред. Ведь обязательно нужно взять с собой краску и написать какую-нибудь %#$-ню, желательно красным и побольше.
Ого, все-таки кроме саранчи здесь есть что-то еще — россыпи ягод в сухой траве. Через день я увижу синий цветочек, август не сильно охотлив до пестрой растительности.
В следующий «поход» я исследовал дальнюю сторону мыса. Наверху обнаружилась закрытая бетонным забором и колючей проволокой территория. Керамические изоляторы на проводах немного напрягли (мало ли!). Но дойдя до раскуроченной ржавой элетрокоробки, стало все понятно. Давным-давно это была действительно охраняемая территория, когда еще на мысе функционировало градообразующее предприятие — торпедный завод, на котором трудились 4 000 человек из 5 000 общего населения поселка. И когда 20 лет назад завод закрыли, 4 000 рабочих остались не у дел и были вынуждены «развивать» турсектор, зарабатывая летом на весь год. Ну так вот, перешагиваю порванную проволоку и по крутому склону спускаюсь к морю. Пляж-ракушечник. Вода тоже чистая. Хватаю со дна маленького рачка. Тот высовывает свои перископы и молниеносно прячется в ракушку. Затем осторожно выглядывает, как чекист из-за угла, и будучи ссаженным мной на камень, начинает перетаскивать свое жилище к воде.
Насобирал домашним ракушек и прошелся на сотню метров к заводу. Странная вещь — чем более дикий пляж, тем он более замусорен. Неподалеку следы былого пиршества — шелуха мидий, угли, бутылки... После увиденного шприца захотелось оттуда побыстрее свалить. Похоже на приют наркоты. Поднимаюсь обратно и далее еще выше, к самой высокой точке. Виды скругленного горизонта Двуякорной бухты конечно же хороши. Но постоянно преследует неприятие столь контрастных эмоций. Нельзя вот так постоянно из меда в деготь, да наоборот.
СМОТРЕТЬ панораму в полный размер
По другую сторону виден весь Орджоникидзе с бухтой Коктебель.
Но видами городка я насытился сполна, а потому рассматриваю то что справа. Затерянные между камней пляжики выглядят заманчиво. Уж не знаю только, как там сблизи. Все идет к тому, что красоты Крыма пока лучше наблюдать издалека.
На склонах некоторые глыбы держатся не пойми на чем — кажется, дунет ветер посильнее, и огромный камень скатится прямо на дачи. Как-то опасливо.
А ведь красиво! Спокойно, красиво и широко — мысли опять вернулись к прекрасному.
«Красиво и широко, красиво и широко», эхом отдается в сознании.
«Дерьмо под ногами, дерьмо под ногами» — не подводит и система безопасности... Да что же это такое! Нагадить на самой вершине... Вот это по-настоящему круто! Подумалось, хорошо что нельзя нагадить и на горизонт.
Долгая тропа выводит к еще одному галечному пляжу Двуякорной бухты. Сильно подогретый солнцем и разноплановыми впечатлениями, ныряю в воду. Море каменистых пляжей везде одинаково чистое. А берега одинаково замусорены — в кустах очередная «культурная свалка».
Пляжик небольшой, народу немного, но есть у этого пляжа и существенный минус — на берегу лежит полоса зеленоватых невысыхающих водорослей, и каждые 10-15 минут замечаешь вокруг ползающих двухвосток, что не прибавляет желания там загорать. Ни на каком пляже я их более не видел. В тот день волны просто огромны (может потому и расползались?) — взбаламученное море с легкостью выкидывает всех, кто стоит хотя бы по пояс. И даже относит от берега. Бравирующий мужик на надувном матрасе в одно мгновение перевернулся, его накрыло следующей волной и хорошенько всем «образом» провезло по крупной гальке, др-др-др-др. Каждый забавляется по своему.
Наигравшись в болтанке, с трудом вылезли на берег и запустили нашу жар-птицу во второй раз.
Позже я поднимусь повыше и выпущу ее на всю катушку. Леска конечно же окажется не закрепленной — и «птичка» улетит вверх. Так вот что значит «слететь с катушек»! Правда, затем она послушно нырнет вниз и приземлится в сотне метров ровненько на тропинку (а не на склон с колючками, ура). В общем, находившись по окрестным пляжам, делаем вывод: нечего никуда ходить кроме как на самый ближний, со ступеньками. Вполне достаточно.
---
Пиво, рыба и самолеты
Маршрут: в продуктовый магазин, Орджо — Феодосия — Береговое — Приморский
Однажды, после изучения местного разливного пива (в основном очень хорошего), я решил изучить и бутылочное. Вечером на рынке покупаю побольше разного местного. Вот уж с чем здесь нет проблем — так это с пивом, вкусно и дешево (примерно 15-20 рублей за бокал или бутылку). Сильно порадовали разливные Черниговские и Оболони. И «Славутич» в литровом пластике особенно!
Это открытие! Не ожидал, что пиво в такой таре и по такой цене может быть чистым и вкусным! А вот новоиспеченная марка «Крым» — полное «г», даже в розлив, типичное дерьмовенькое российское пивцо от какого-нибудь пивного гиганта. Ну и Рогань не сказать, чтоб порадовало, даже не смотря на то что и Черниговське и Рогань — все теперь от одного владельца. Тут, скорее, удивляет другое, почему Черниговское еще не потеряло качество. Однако, как итог, если народ может покупать отличное пиво по цене 30 рублей за литр, значит с пивной индустрией пока все в порядке.
Конечно же, хорошо под хорошее пиво в хорошей компании потравить разговоры о том о сем. Тем более, что наши соседи интереснейшие люди. Владимир, очень опытный моделист из Питера и его супруга Лариса, специалист по английскому, переводчик и соратник по работе. Просмотрев фотографии, я просто обалдел от одной с выставки в Монако. Мастер стоит на фоне своего детища — огромной, длинной в несколько метров, детальной модели корабля. Да и другие фото удивляли не меньше — ювелирной точности модели разных этапов строительства храма. С такими собеседниками можно общаться сколь угодно долго, тем более в детстве я был «болен» сборными моделями самолетов масштаба 1:72. До той степени, что проезжая на Украину через Москву (на лето к бабушке и дедушке), мы заходили в московский «Детский мир» и у меня разбегались глаза! В родном Саранске было за счастье найти хоть какую-нибудь модель (только розовая «этажерка» Луи Блерио 11 — всегда в наличии). А здесь... хочешь — со Второй Мировой, немецкие, советские; хочешь — современные реактивные, все что хочешь, одним словом. Помню, выбрали тогда дорогую модель за 30 рублей, непонятный красивый реактивный истребитель в пакетике без коробки и без описания, какое обычно сопровождает любой набор. По внешним признакам я потом вычислил, что это был Jaguar. Он до сих пор стоит у меня на полке. Так вот, купив этот набор, я буду вместо летнего отдыха у бабушки с дедушкой думать о том, как вот вернусь домой, соберу его и поставлю на «аэродром» шкафчика, где красуются Бристоль Бленхейм, «Ишачок» И-16 и с полтора десятка других моих любимцев. Да плюс привезенные отцом четыре великолепных белых планера на тонких подставочках с тонюсенькими фюзеляжами и размашистыми узкими крыльями; помню как я замучался их собирать. Приятно вот так окунуться в детский мир, снова почувствовать на пальцах потрескавшийся засохший клей, повертеть в руках рамки с детальками и поставить рядом со свеженьким самолетиком фигурку механика. Ой, извиняюсь, что-то отвлекся, под хорошее пивцо-то запросто.
Словно поддерживая тему, прилетел и еще один «планер», демонстрируя свой макрочудовищный облик.
В какой-то день решили съездить в сторону поселков Приморский и Береговое. Добрались до автовокзала Феодосии, пересели на другую маршрутку и поехали. «Город», окраина Феодосии и вообще те места, которые мы увидели далее, потрясли меня настолько, что все последующие дни я был совершенно счастлив выбором поселка Орджоникидзе. Потому что такого ощущения дыры нет даже в Гаграх (даже несмотря на прошедшую войну). Старые облупленные дома, нелепые редкие вывески магазинов, все вымершее и страшное... Ужас в пустыне. Но ведь та же Новая Каховка осталась в моих воспоминаниях, чистая и теплая, чистая настолько, что можно было спокойно ходить босиком до реки и обратно! Зеленая и ухоженная, с аллеями цветов, запахом Днепра и хвойных деревьев... Было ли и здесь когда-то так же? И не так же ли теперь там? Тягость впечатлений примерно сравнима с той, какую я испытал, увидев улицы Вышнего Волочка. То же самое, только чуть более урбанизированное. Начались бесконечные пляжи, и это, наверное, единственное, что тут соответствует своему определению. Выйдя в Приморском, в поисках ул. Ленина (там жили наши знакомые) мы увидели еще много таких городских пейзажей, что, заметив попутную маршрутку до автовокзала Феодосии, прыгнули в нее и помчали скорее обратно. Я вдвойне зауважал Айвазовского и порадовался, что он не родился на 200 лет позже.
Вернулись с этих Береговых-Приморских... И подумалось — а как у нас (в Орджо) все-таки хорошо!
Нет, серьезно и без кавычек.
Но опять же... только с одной стороны. Вечерком с Володей и Ларисой втроем идем на пляж, который должен быть пустынным по их мнению. К удивлению, за эти годы многое изменилось. Армия нудистов выросла и перешла в наступление. Со стороны холмов обжились палаточники. Что примечательно, почти каждый из них считает своим долгом поставить палатку на таком месте, куда просто так не добраться. И, понятное дело, обязательно вырубить в земле ступеньки, ведь и самим неудобно! Не удивлюсь, если через годок-другой здесь все будет похоже на знаменитое Мачу-Пикчу.
Крымская рыбалка на ставриду что-то тоже не задалась. Договорился с владельцем моторки, и вот мой почетный рыбак с 6 утра проводит 2 часа в море. Клюет. Ольга вытаскивает крохотную дециметровую рыбку и собирается ее отпустить, как слышит возмущенное:
— Что ты делаешь?
— А что? Отпускаю, маленькая же.
— Да у нас тут вся такая!
— ???
И то ли лукавили местные, то ли нет, но 22 одинаково мелких рыбки жутко разочаровали мою морячку.
Однако, ставридка пусть и маленькая, зато очень вкусная. Весь улов уместился на сковородке и вскорости был с удовольствием съеден.
---
— Е2 — Мимо — Е4 — Убит.
Маршрут: в 2006 год в Абхазию и обратно
Дедуля как-то спросил меня, добро прищурясь, а не играю ли я в шахматы. Отчего ж, говорю, играю. Сдули пыль с коробки и расставили золотистые и серебристые фигурки. И тут понеслось. Я конечно уже давно не питал иллюзий на свой счет, еще когда довелось поучаствовать на мелком региональном соревновании, лет в 16-17. Тогда я был обуян какой-то шахматной горячкой, вырезал из газет каиссы, покупал шахматные журналы и думал, что очень неплохо играю. Первым мне выпало играть с каким-то карапузом лет 6. Едва ли не из-под стола, он смотрел на меня добрыми круглыми голубыми глазами ребенка. Я не успевал убрать пальцы от поставленной фигуры, как он уже делал ход, опускал голову на сложенные руки и опять глядел на меня этими круглыми голубыми глазами. Так смотрит собака, которая принесла тебе палку и ждет очередного броска, играюче, открыто, едва склонив голову. Минуты через три я сидел на скамейке зрителей, опустошенный и раздавленный. Второй соперник был на годок постарше. Стоит ли говорить, что и с ним я не сильно задержался. Два проигрыша — свободен. Я шел домой в потрясении. И думал, что же в головах у этих маленьких монстров? Надо сказать что с тех пор мне ни разу не довелось играть с более сильными противниками, но и свои амбиции я навсегда спустил с небес. С дедулей мы играли часы напролет. 12:3 и одна ничья. Вот так дедуля! Я радовался как ребенок своим редким победам. И крепкие рукопожатия Виктора Трифоновича запомню надолго.
Вечером выкатилась луна. Было необычайно красиво и тихо. Когда мы придем домой, узнаем о позорном саакошвильском вторжении в Осетию. И это очень сильно напомнит Абхазию 2006-го в Пицунде, когда ночью мы пили чай после баньки, а диктор из телевизора сообщил, что израильтяне бомбят Ливан. Как всегда, большей частью все улетело в мирные кварталы.
Буше ты мой! Белый дурдом. Бедные американцы. Всего несколько лет при слабоумном президенте и вот «Великие Соединенные Штаты Америки» превращаются в нечто жалкое, нервное и стремительно умирающее. Жаль обычных нормальных американцев, не тех толстожопых из макдональдсов и тем более, не деятелей Ордена Братьев Кондолизы. Не тех, которые запрещают Марка Твена и Гарри Гаррисона, а нормальных обычных граждан, далеких от всего этого бреда, ведь такие там есть, правда? Жаль и таких же обычных грузин — как может что-то злое, больное и слабое управлять чем-то большим, сильным и добрым?
После этих событий я припомнил недавно виденные на горизонте два больших, абсолютно одинаковых, корабля. Уже не штатовские ли крейсера шли?
Крымчане, Орджо, не пора ли снова открывать торпедный завод?
Хотя... лучше уж шахматы, чем морской бой.
КОНЕЦ.
