Знаменитая караваджевская «кьяроскуро», игра света и тени, обращает первый взгляд на пару «палач – жертва», причем палач притягивает взгляд сразу. Зло побеждает, торжествует, оно обряжено в атлетическую мускулатуру, залито ярким липким светом, непобедимо в своем своеобразном, непреодолимом обаянии, как пел Высоцкий, «гибельном восторге». Палач прижал голову жертвы к полу, спокойно дожидаясь, пока прекратятся конвульсии и стечет кровь, чтобы особо не пачкаться. Вся его фигура выражает будничность и безвозвратность произошедшего. Так в деревнях режут овец, полоснув по горлу и наступив на копыта, чтобы последний бег животного не поранил режущему ноги. Автор не восхищается, нет, но явно демонстрирует силу и непреклонность зла, его гибельную красоту.
Иоанн Креститель уже мертв, маска смерти на лице, положение костенеющей кисти, еле заметное, как это умеет только Караваджо, отличие тона тела погибающего Иоанна, «агнца Божьего», от цветущей фигуры палача. Не зря автор присутствовал при казнях и писал трупы с натуры, ой не зря. И не зря Караваджо изображает на всех полотнах Иоанна Крестителя с жертвенным агнцем.
Кстати, с парой «палач-жертва» художник повторяет себя любимого, сцена содрана с собственной картины «Мученичество св. Матфея» церкви Сан-Луиджи деи Франчези в Риме. Посмотрите, это поразительно, но это в духе художника. Он не считал зазорным переносить наиболее удавшиеся приемы из картины в картину. Это стиль, ничего не поделаешь.
Холодеющая кровь святого вытекает, образовав надпись «Брат Микеланджело». Это единственная его подписанная картина. К надписи, которая была обнаружена только после реставрации в 50-х годах прошлого века, кинулись исследователи с воспаленным воображением и начали искать зашифрованный смысл. И зря. Караваджо – не конспиролог, он простой и гениальный трудяга, переломавший себе жизнь своим несносным характером. Вот уж воистину, «Дух Святой дышит, где хочет».
Вокруг вечной пары палача и жертвы, зла и добра, огромное пространство полотна, едва заполненное персонажами. Вот это на автора не похоже. Обычно действующие лица его картин буквально вываливаются на зрителя, художник использует каждый сантиметр пространства. Посмотрите его «Снятие с креста» в Ватикане. Я там передвигался рысью, убегая от очередных китайцев, когда меня прямо физически остановило увиденное на полотне. Человек с телом Христа в руках передает его вам, взглядом через плечо ищет вашей помощи. Поразительно, это было мое знакомство с Караваджо.
А тут действие происходит в левом нижнем углу картины, да двое заключенных наблюдают сквозь решетку за происходящим. Весь фон – коричнево-серый сумрак, так многие описывают ад, где нет света и полумрак наполнен несчастными существами. Последний свет льется на сцену убийства, за ним – преддверие ада, конец надежд, ад ждет всех, и его врата в силах разбить только Христос своей смертью и воскресением.
Алая туника Иоанна, на которую наступил палач, повторяет движение кровавой струи.
После Караваджо все остальные картины храма почему-то хочется посолить и поперчить.
