Казбек на рассвете 12 июня 2010, с восточной стороны.
У каждой поездки есть цель. Это превращает бессмысленные шатания в целенаправленное движение. Мягкое и несерьезное слово «поездка» превращается в увлекательное и напыщенное слово «экспедиция». Казбек и Арарат — вот такая двойная цель этого летнего путешествия. Причем Казбек с восточной грузинской стороны, где русских не появлялось уже достаточно давно, а в инете и вовсе почти не нашлось никакой подробной информации на русском языке. Оставалось только хорошо подготовиться и надеяться, что две цели не превратятся в двух зайцев.
Подготовка была существенной и тщательной, но как всегда все совершалось в последние дни и даже часы. Впрочем опытному путешественнику цейтнот — не помеха. Взяли все что нужно и ничего не забыли. Правда в итоге остались без одной веревки. Авиакомпания AirBaltic как и все низкобюджетные перевозщики очень тщательно относилась к багажу своих пассажиров. Жесткие 20 килограмм вынудили нас взять одну из четырех веревок в ручную кладь и никаких проблем с ней при регистрации и посадке на рейсе в Москве не возникло. Однако уже в Риге веревка была признана опасной и к проносу на борт не допустимой. Отсутствие шенгенской визы и всего 25-минутная пересадка не оставляла никаких шансов. Туда же вслед за веревкой отправились и все купленные и запечатанные в московском дьютифри алкогольные напитки предназначенные как сувенир. Таким образом найденный на форуме http://www.gudauri.ru/ всего за неделю до путешествия Степан, здорово помогший нам покупкой газовых баллонов остался без магарыча. До сих пор испытываю некоторые муки совести по этому факту, но найти какую-нибудь замену в пять утра в Тбилиси возможным не представлялось.
Степанцминда (бывшее Казбеги). Начало пути. Конец пути тоже прекрасно просматривается.
А в полдень мы уже выгружали свои рюкзаки, полученные газовые баллоны, закупленные в супермаркете продукты, а также мешок вкуснейших грузинских помидоров в селе Степанцминда. До начала 90-х оно называлось Казбеги. Под ногами шумит бурный поток Тегри, (который превратится спустя десяток километров уже в России в Терек), а вдалеке открывается одна из самых известных и классических панорам в Грузии. Церковь Святой Троицы на гигантском уступе и сверкающая снегами гигантская пирамида Казбека далеко-далеко за ней.
После очень бессонного перелета и плотного завтрака идти вверх с максимально тяжелыми вещами — не самая лучшая перспектива. Поэтому у явно скучающих таксистов Степанцминды сегодня праздник. Такси тут специфическое, лишь полноприводный внедорожник сможет поднять пассажира с его багажом на 300 метров вверх к Цминда Самеба (так по-грузински звучит название церкви Св.Троицы). Церковь действующая. Монах шикает на меня, пытающегося сфотографировать внутренности, а наши девушки принаряжаются в платки и платья. Снизу в Казбеги жарко и застоялый душный воздух, тут же свежо и открыто всем ветрам. Да и душа словно открыта для общения с Богом. Церкви всегда все-таки ставили в самых красивых и правильных местах...
Вообще удивительно видеть Кавказ таким как здесь, особенно после прошлогоднего путешествия по хвойным джунглям Абхазии. Вся Военно-Грузинская дорога проходит по уровню выше леса, то есть в области альпийских лугов. Степанцминда находится на высоте 1700 метров и вокруг ни одного деревца, если не считать таковым небольшой кустарниковоподобный лес на правом берегу речки вытекающей с ледника Гергети. Цминда Самеба — 2000, и вокруг нее будто застывший океан вздымается бескрайними горизонтами зеленые холмы. Приезжающие со всей Грузии (и не только) туристы бродят по волнам в разных направлениях, словно купаясь в изменчивых своими направлениями ветрах и солнечном свете. Мы, едва доев бесконечный мешок с помидорами, уходим вверх по той холмистой волне, что направлена своим гребнем в сторону Казбека. Тут безраздельно царствуют цветы и травы. Это ярчайший ковер из зеленой основы, с синеми, белыми, красными и желтыми вкраплениями. В какой-то момент увеличиваются белые пятна — это заснеженные днища оврагов, куда солнечный свет попадает не очень регулярно. Утоленные жарой и жаждой лошади без тени сомнения спускаются в такие места, чтобы полакомиться снегом. Цминда Самеба так и маячит за спиной, словно никуда от нее не уходили. Вроде совсем не уменьшается в размерах, и только создающие ей декорацию горы на другой стороне ущелья Тегри все больше и больше вырастают на горизонте.
Рододендроны
Лошади не только едят снег, но и радостно в нем валяются.
Вот уже часа четыре идем, а Цминда Самеба все там же...
И вот, после 4-часового подъема выходим на перевал Саберце. Травяной ковер покрывает теперь только 50% земной поверхности уступая все чаще и чаще снегу и камням. Пропадает вид на восток в сторону Цминда Самеба и Степанцминды, и теперь в другом направлении встает величественная пирамида камня и льда под названием Казбек. Становится даже немного страшновато смотреть на нее с этой стороны, осознавая что наша цель — ее вершина. Вдоль всего подножья, гигантской лапой старающейся обнять гору расположился ледник Гергети. Разбиваем лагерь на высоте 3000, где-то посередине между Саберце и выходом к границе ледника. Ночью среди мириадов звезд над головой вдруг загорается далекий огонек на противоположном берегу ледника. Это метеостанция, приют, где живут люди и похоже даже есть электричество. Значит мы не одни в этом суровом краю, нам есть куда идти, и как на любом горном приюте нас там будут ждать.
Переправа через небольшую речушку, плутание среди беспорядочного нагромождения камней и вот мы выходим на берег ледника. Как раз в том месте, где он шумно водопадами обрушивается в бездонную урчащую пропасть, порождая при этом своими брызгами ворох радуг. Ледник покрыт мокрым податливым снегом, ступать по нему можно спокойно без кошек и связок, однако мы проводим тренировку в условиях приближенных к боевым, и выступаем в полном обмундировании. Мир словно бы разрезался пополам. Есть его яркая внешняя и верхняя (дальняя половина). А есть плоский мир ледника, покрытого снегом, такой вроде бы холодной, но изнуряюще жаркой пустыни.
Мир пополам
Переход через ледник на другой его берег проходит высотами 3100-3400. Происходит это неторопливым топаньем след в след по тропе, с частыми остановками на «подышать-отдохнуть». Быстрый набор высоты недопустим, нужна постепенная акклиматизация. Спустя два часа, мы наконец наблюдаем настоящую широченную и глубокую трещину, которыми известен Казбек. Именно они представляют главную сложность, из-за них мы тащим с собой веревки-обвязки-железо, именно им были посвящены пара московских предпоходных тренировок. Впрочем в данном случае трещина проходится по широкому и надежному снежному мосту, а сразу же за ней переправа через весь ледник заканчивается. Мы стоим на твердом и каменном (не ледниково-снежном) левом берегу ледника. Метеостанция возвышается выше на 100-метровом уступе. Сразу же налетает снежная пурга, укутывая белым пологом людей и их рюкзаки. Видимость падает до 10 метров и остается только без тропы карабкаться по осыпающимся камням почти вертикально вверх. Это были самые тяжелые 100 метров в этом дневном переходе, но по их окончанию нас ждали каменные стены здания метеостанции, где можно было наконец укрыться от непогоды, выпить чаю и хоть как-то согреться путем переодевания в сухую одежду. Температура внутри здания практически равна внешней температуре, но защищенность от ветра и осадков делают великое дело, человек чувствует себя как дома.
Метеостанция уже никаких наблюдений за погодой давно не совершает, однако именно погода продолжает оставаться ключевым фактором в успехе или неуспехе восхождения. В здании живет Джонни — смотритель и спасатель. Летний период он тут, а зимой — на горнолыжном курорте Гудаури. Летом 2010 года до сих пор еще не было успешных восхождения, а сегодня уже 12 июня, день Независимости России. Праздник мы особо не отмечаем, и уж точно сегодня обойдется без алкогольных возлияний, с горной болезнью шутки плохи. А в комнатушке у Джонни пир идет горой. Стол завален помидорами, шашлыком. Разливается горячий чай, чача и вино.
- Джонни, откуда здесь помидоры и чача? Кто тебе привозит продукты? С вертолета скидывают в начале сезона?!
- Да. Вот мой вертолет, - отвечает Джонни и хлопает по плечу сидящего рядом Гию, гида приведшего только что на метеостанцию группу израильских альпинистов.
- У меня целый вертолетный парк, - продолжает хвастаться Джонни.
Наша акклиматизация совсем другая. Надо физически активно двигаться, что-то делать. Либо идти дальше наверх уже без вещей, либо забираться на ближайшие скалы, либо искать пещеру Бетлеми. В грузинских летописях упоминается о Вифлеемской пещере, в которой сотня молодых воинов укрыла от надвигающегося Тамерлана сокровища казны царицы Тамары. Опасаясь разглашения тайны воины закололи друг друга. Легенда начала обретать какую-то историческую сущность, когда грузинские альпинисты сперва в 1947 году разглядели на скалах железную дверь и спускающуюся от нее вниз железную цепь, а в январе 1948 группа под руководством Александра Джапаридзе добралась до пещеры. Рядом обнаружились высеченные кельи, каменный крест и столб. Эта пещера оказалась древнейшим и самым высокогорным (4100 метров над уровнем моря) христианским пещерным храмом в мире. Более того, он до сих пор действующий, по религиозным праздникам сюда подымается монах из Цминда Самеба и проводит службы. Простым посетителям попасть сюда сложно, надо обладать навыками опытного альпиниста, карабкаясь по веревкам и цепи. А женщинам и вовсе появляться тут запрещено.
акклиматизационный слон
дерни за веревочку...
Но завывающий где-то снаружи за толстыми каменными стенами ураган отменяет планы внешней акклиматизации. Тогда мы приступаем к внутренней. Коридор в приюте пусть и узок, но достаточно длинный, чтобы сыграть в нашего любимого слона. Стены станции содрогаются от воплей запрыгивающих, стонов несущих и топота тяжеленного многоногого и невиданного доселе на таких высотах слона. Перепуганный Гия выходит в коридор. Я ему объясняю, что мы так акклиматизируемся. Гия удивлен:
- Эх, все вы неправильно делаете, вон мои евреи спят уже вовсю, правильный акклиматизация.
- А если спать не хочется?
- А кто не спит, вот как мы с Джонни — тем надо много чача пить, чтоб хорошо было и горный болезнь нас не застал.
Горняшка выражается не только в физических ощущениях (таких как тошнота, потеря аппетита, болит голова), но и в каком-то измененном мироощущении. Мои сотоварищи, пока я тащился в последней тройке по леднику наслушались историй Джонни о страшных бездонных трещинах и доставании трупов с 40 и 60 метровой глубины их них. О не менее страшных камнепадах и ураганных ветрах, тропежке по шею с сугробах... Начинается нездоровый мандраж. Мудрость руководителя — это всех успокоить и убедить в верности намеченного плана. В первую очередь себя самого. Для этого еще раз детальнее беседую с Джонни, попутно отказываясь от настоятельно наливаемой чачи.
Июнь в районе Казбека опасен только своей нестабильной погодой, можно заблудиться и не туда прийти. Касаемо самого опасного тут, трещин — то в июне они забиты снегом, много надежных мостов, да и вообще далеко не улетишь (на 50-60 метров). Да, они незаметны совсем, так как ледник закрытый, но идем медленно и в связках. Любой провал сразу же заклинивается снегом-рюкзаком на уровне колена-попы-рюкзака. Лагерь штурмовой разбиваем таки повыше и поближе к горе, чтобы хватило сил сходить на вершину. Но не перевале, где ветродув, а под ним, на плато. Замерзнуть? Не замерзнем, сейчас все-таки не 50-е года прошлого века, у нас пуховые куртки, спальники, горелки и надежные палатки. А помимо всего прочего лопаты, которыми вкопаемся поглубже в снег. Нам бы протропить, но нас 10 человек! Протропим. В итоге все по первоначальному плану, только лишний раз еще детально разобранному и обсужденному.
Утром 13 июля вся непогода исчезает. Словно кто-то провел ластиком по небу и стер все тучки. Оказывается, что восточный торец метеостанции это удивительно красивая площадка, тут можно погреться на солнышке и устроить отличную фотосессию. Всего пять минут уговоров наших прекрасных девчонок, зато потом куча позитива и смеха в процессе гламурной фотосессии. Тут на метеостанции в общем то оказывается так здорово, что и уходить никуда не хочется. Но мы все же уходим, хотя время уже ближе в полудню.
Солнечная Восточная сторона Метеостанции. Ошарашенные Джонни и Гия, пронаблюдавшие вчера вечером "акклиматизационного слона" слушают по радио музыку и не без любопытства наблюдают за утренней гламурной фотосессией.
Серега выводит свой гарем на солнечные процедуры.
Три причины, зачем настоящие мужики ходят в горы